Невинная. Подарок для демона

- Нет, - покачал головой мужчина, даже не собираясь представляться, кстати. – Только на моих условиях, мисс Дорси. Но могу вас обрадовать, ваша невинность не пострадает, - гадко усмехнулся он, и лицу снова стало жарко от двусмысленности его фразы. – Есть много других способов удовлетворить мужчину, и вам придётся научиться им. Да, предвосхищая ваш вопрос, в случае, если вы не согласитесь, вас ждёт долговая тюрьма. Там с вами точно не будут церемониться.
      Я знала, что это так. «Долговая тюрьма» звучало ещё страшнее, чем «девушка для утех». И потом… он что-то сказал о сохранении моей невинности… Может, всё не так страшно, как мне рисует разыгравшееся воображение?
   - У тебя нет выбора, девочка, - тем же мягким голосом произнёс незнакомец. – Завтра утром я вернусь, и ты поедешь со мной, или я выставлю тебя из моего дома, - он выделил местоимение, - и дальше с тобой будут разбираться приставы.
      После чего он поднялся и вышел, не прощаясь, а я осталась сидеть в гостиной, потерянная, испуганная и онемевшая. Всё случилось слишком быстро, я не могла осознать, что осталась нищей и практически на улице. И чтобы закрыть долги погибшего брата, мне придётся заплатить своим телом. Посидела, уставившись в одну точку и пытаясь отогреть заледеневшие руки, потом встала и пошла бродить по дому, который уже не мой. Вспоминала детство, мамину улыбку – это всё, что мне осталось, даже лица толком не сохранилось в памяти. Наша семья не была богатой или титулованной, папе в наследство досталось лишь скромное поместье с землёй, с которой мы и имели скромный, но нам хватало, доход.
      Теперь… Теперь я осталась одна, нищая, и без надежды на помощь – обратиться не к кому. Пойти к городской страже? А что я им скажу, что мне угрожал какой-то господин, чьего имени я не знаю? Он прав в одном, карточный долг священен, и раз Никласа больше нет в живых, то долги переходят к его родственникам. То есть, ко мне. Мысли плавали в голове туманными лентами, не цепляясь ни за что, я потерянно заходила из одной комнаты в другую, только сейчас обращая внимание, какое всё потёртое и старое. Почти не осталось бронзовых подсвечников, милых моему сердцу безделушек из фарфора, не увидела я и изящного туалетного столика в бывшей маминой спальне. Когда его-то Никлас успел продать? И как я этого не заметила? Густой полумрак не пугал, свечи я не зажигала, а потом, добравшись до своей комнаты, повалилась на кровать, не раздеваясь, и едва смежила веки, как провалилась в тяжёлый сон без сновидений, до самого утра. А утром меня разбудил настойчивый звонок в дверь…
      С трудом выбравшись из вязких объятий сонливости, я сползла с кровати, кое-как пригладила гребнем растрепавшиеся волосы и разгладила помятую юбку. Переодеться бы, конечно, да только я прекрасно понимала, что последнее, до чего есть дело гостю, это мой внешний вид. Поэтому, мысленно махнув рукой, я открыла дверь, запоздало сообразив, что так и не собрала немногочисленные вещи. На пороге меня ждал вчерашний незнакомец, с небрежной улыбкой окинул взглядом и кивнул.
   - Так что вы решили, мисс? – непринуждённо осведомился он, отодвинув меня и зайдя в дом, оглядываясь с видом хозяина.
      Сглотнув горький ком, я сжала пальцы и опустила глаза, облизнув сухие губы. А у меня есть выбор?
   - Я… поеду с вами, - едва слышно ответила и закашлялась, запершило горло. – Только мне забрать надо вещи…
   - Они вам не понадобятся, - перебил мужчина и скривился, ещё раз оглядев меня. – У вас будет всё новое и больше подходящее вашему статусу, мисс Дорси. В том числе и драгоценности.
      Я вздрогнула и зябко поёжилась, прикусив губу, обхватила себя руками.
   - И всё-таки, есть несколько дорогих мне вещей, - пробормотала и поспешила наверх, пока он не остановил.
      Черепаховый с перламутром гребень, подарок мамы, тонкая серебряная цепочка с медальоном, который я открывала очень редко. Там – портрет, почти стёршийся, но нежные черты лица и улыбку можно различить, как и золотисто-рыжие локоны. Мои имели оттенок темнее, скорее медный, и спускались до самой талии кудрявым водопадом, и я по праву гордилась своими волосами. И последняя ценная для меня вещь, заколка в виде изящной ветки сирени, украшенная эмалью и несколькими тёмно-розовыми камушками. Не рубинами, нет, чем-то гораздо дешевле, но смотрелось украшение очень мило. Сложив нехитрые пожитки в большую деревянную шкатулку, я остановилась около шкафа, достала плащ, окинув взглядом оставшиеся платья, блузки и юбки. К сожалению, не так уж и много тех вещей, правда. Всё скромное, хоть и чистое и не заношенное.
      Решительно закрыв шкаф, я вышла из спальни, стараясь не поддаваться отчаянию и не оглядываться в прошлое. Надежда, что всё не так страшно, никак не желала уходить, и я цеплялась за неё, как за последнюю соломинку. Вдруг… познакомлюсь с кем-нибудь, кто согласится выплатить долг Никласа и помочь мне? Может же такое случиться, правда? Утешая себя таким образом, я спустилась вниз, в холл, где нетерпеливо прохаживался мужчина, и едва я появилась, он с отчётливым раздражением воскликнул: