И пришла в мир Сила

ГЛАВА 1

Вечер прошел тихо. Совсем тихо, честно говоря. Мне бы радоваться, но было ощущение, что это просто затишье перед бурей. Всё моё многочисленное семейство – русоволосых, высоких и сероглазых родственников вело себя в совершенно несвойственной для них манере. Дядюшка Брун против обыкновения не надрался, и не начал орать на всех, родители не стали выяснять кто из них больше устал от другого, а тётушка Фанни не придиралась ко всем и каждому – только вздыхала и закатывала глаза, видя наши несовершенства, и даже главные балагуры – Найлз и Томлин досидели до самого десерта и так и не выкинули ничего.
И самое главное – никто сегодня не трогал меня. Не оскорблял, не дергал и не шутил. Такого спокойного вечера я давно не помню. Если завтрак и обед можно было пропустить, прикидываясь занятой или ухватить что-нибудь на бегу, то ужин собирает за столом всю семью, весь клан Льорхов усаживается вместе, обсуждает произошедшие события, новости города, планы, а потом, когда поговорить становиться не о чем наступает время развлекательной части.
Кого сегодня Сонна отшила? Лорда или может быть самого короля? Кто еще оказался не достойным руки нашей "принцессы"? Подколки то утихают, когда мой эпичный отказ одному из влиятельнейших людей Колбурга – Кристиану Солье забывается, то разгорается вновь, когда материальное положение семьи становится наиболее уязвимым.
Уязвимым положение семьи становиться часто, и тогда мне припоминают всё, все прегрешения, и самое главное – он, отказ человеку, который мог бы изменить положение всей семьи.
Если происходит что-то плохое, а ввиду многочисленности семейства, что-то происходит постоянно, тоже винят меня – наверняка ведь это задетый отказом Кристиан мстит. То, что Кристиан уже два – целых два года прошло! – женат на другой, и как говорят, счастливо женат, ничего не меняет. Если б только они знали, как я сама жалею о том отказе – вырваться из этого дома, зажить своей жизнью, пусть подконтрольной мужу, но... лучше одному, чем восьмерым винящим тебя во всех своих бедах родственников.
С Кристианом получилось глупо. Не то, чтобы это был жадный, старый, противный богач, который возжелал свежего мясца (да, тогда я ещё считалась свежей, это теперь, через два года – я старая никому не нужная дева), нет, Кристиан был... нормальным. Для молодого человека, вращающегося в развращенных кругах богатенькой Колбургской молодежи так просто отличным, но... «Но» было сразу несколько.
Мы повстречались случайно: столкнулись на площади, я извинилась, он сделал какой-то комплимент, и я мило покраснела. Пару слов, мы на свидании. Всеобщая зависть и вытаращенные от напряжения – не спугнуть удачу – глаза родственников, а потом предложение. С помпой, при всем честном народе И... и тут я испугалась.
Я знала Кристиана всего ничего, за такое время невозможно узнать человека. Казалось, он действительно в восторге от меня, но если он так быстро влюбился, то может также быстро и охладеть? Да и были у меня еще кое-какие сомнения. У моих сомнений даже было имя. А ещё у них были ывысокий рост, широкие плечи и полное пренебрежение к моей способности мило краснеть. Нет, моему «сомнению» не нужна была девочка-мышка.
Так что я попросила время, предложила узнать друг друга получше. Чем открыла портал в ад. «Распутница!» – кричали родственники Кристиана, «Идиотка!» – вторили им мои. Горожане в экстазе обсуждали сплетню.
Сколько всего было сказано тогда.
— Что испугалась рассказов о первой брачной ночи? — глумливо интересовался Томлин под гогот Найлза, — Поздравляю, больше тебе опасаться нечего!
Родители только вяло выражали неудовольствие, оставляя нотации для главного рупора нашей семьи – тётушки Фанни.
— Ты не можешь принимать подобные решения самостоятельно. — высказывала мне тётушка.
Гордо поднятая голова, спина прямая настолько, что кажется её позвоночник вообще не способен согнуться. Всегда идеальное, хоть и старое платье, подчеркивающее величавую осанку и невероятную худобу. Она заняла главенствующее место в нашем немаленьком клане, и никто никогда не пытался это оспорить. Именно она держала нас всех вместе, не будь её, мы бы точно переругались и разбежались, не смогли бы ужиться под одной крышей.
Но тётушка, как ни странно, была приверженицей семейной идеологии, семейного единства. И… грезила о возвеличивании нашего семейства. Была какая-то давно забытая байка, что дескать Льорхи – потомки короля Горбурта. Того, на ком прервалась одна королевская ветвь и её место в результате заговора, заняла другая, но байка эта ничем не была подкреплена, и у половины остальных семей Колбурга имелись похожие истории. Однако тётушка восприняла эту идею слишком близко к сердцу, а потому спала и видела, как бы Льорхи поднялись по социальной лестнице если не к прежней вершине, то хотя бы на пару ступеней вверх. А потому не давала нам ни расслабиться, ни разъединиться.
Бабушка только посмеивалась над её потугами, но ценила, что она удерживает семью вместе, младшие братья – Брун и мой отец – Корнон с детства привыкли слушаться её, ну а нас – их детей никто и не спрашивал.
...