Принцесса была ужасная...

ГЛАВА 1

Принцесса была хороша! Принцесса была мила! Не со всеми, конечно, только с теми, кто ей нравился. Да и с ними, честно говоря, не всегда. Не по статусу ей было искать любви у тех, кто и без того обязан её обожать просто по факту её рождения. Вот ещё!
Делия де Реви, принцесса Лавирии, поправила золотисто-рыжий локон, заставив его изогнуться на плече. Плечо кокетливо оголялось приспущенной сорочкой, и чутка подумав, Делия приспустила сорочку ещё ниже, практически до грани – не приличия, конечно, эта-то грань осталась далеко и прочно позади – образ был такой, что про приличия увидев его мог бы думать только евнух. Делия с одобрением осмотрела полученную композицию в зеркале, кивнула своему отражению и резко развернувшись вышла из гардеробной в собственную спальню.
В оной спальне в возбужденном нетерпении расхаживал виконт Лье, который завидев выпорхнувшую из гардеробной принцессу, сбился с шага, замер и устремил на неё полный восторженного обожания взгляд.
Идеальная реакция!
Обычно, Делия выбирала мужчин поопытнее и покрепче, но жена виконта Лье слишком много себе позволяла за сегодняшним ужином, не скрывая своего неодобрения ей! Самой принцессе Лавирии!
Можно было бы просто удалить от двора зарвавшуюся девку вместе со всей семейкой, но Делия знала более действенный способ ставить таких на место. Потому улыбнулась виконту самой сладкой улыбкой и, согнув пальчик, поманила его к себе.
Пылкий виконт даже заставил Делию вздрогнуть, когда бросился к ней, сшибая банкетку. А затем звонко рассмеяться над его нетерпеливостью.
Виконт быстро, слишком даже быстро, управился со своей немудрённой задачей и счастливо откинулся. Но Делия не опечалилась – представляя бешенство молодой виконтессы, она только злорадно и удовлетворённо ухмылялась, глядя в золоченый потолок.

А следующим утром, когда Делия, томно вытягивалась на простынях и блаженно размышляла о сотворённой гадости, воображая, как сплетники доносят виконтессе новость о том, где именно провёл эту ночь её муж, раздался звук, который в последний месяц с завидной регулярностью тревожил принцессу.
Ведь в полдвенадцатого утра добропорядочные (и не очень) принцессы только-только готовятся проснуться и озарить мир своим присутствием. А не подрываются от протяжного гнусавого гудения, сопровождающегося ритмичными постукиваниями!
Звук, как Делия уже выяснила, раздавался из храма. Храм этот в опасной близости от дворца и принцессиного уха разрешили построить беркандцам, чтобы они могли чествовать своих жутких богов даже находясь за пределами их варварской страны.
Делия с рычанием слетела с кровати. Терпеть эти звуки она более была не намерена! Терпеть – это вообще слово, которое к ней не должно иметь никакого отношения! Быстро одевшись – всего лишь полтора часа, да две доведённые до истерики горничные, да комната, по которой словно ураган прошёлся, и вот она уже готова к выходу.
Вылетела из покоев и минуя отпрыгивающих с её дороги людей (и чего они вечно шастают по коридорам замка? Заняться им нечем?), быстрым шагом преодолела четыре галереи и не слушая бормотание стоящего возле двери стражника, ворвалась в приёмную отца.
За длинным столом, как и обычно, расселись главные бездельники и балаболы Лавирии. Пожилой лорд Аргус было нахмурился на посмевшего прервать совещание, но тут же дёрнувшись, нарисовал на своём лице почтительно-льстивое выражение – хмуриться на Делию мало кто мог себе позволить и ещё меньше было тех, для кого подобное действо окончилось бы без последствий.
— Дели? Что-то случилось? — взволнованно спросил у своей единственной дочери король Трир.
Лицо его смягчилось, как всегда, когда он видел свою красавицу-дочь.
Человеком Трир был не плохим, но вот правитель из него был совершенно никудышный. Периодически на него нападало желание что-то изменить, причем под «что-то» подразумевалось всё и сразу, и как можно скорее. И тогда, он начинал строить грандиозные планы, весь кабинет его был усыпан листами с расписанными задачами, с установленными кратчайшими сроками исполнения. Планы были монументальными и на бумаге у него выходило буквально за пару лет создать невероятное государство, целую промышленную империю! Научный и культурный центр мира! И может, если бы за это взялся человек, с намного большей силой воли, что-то из этого могло бы и получиться.
Но у короля Трира, как только дело доходило до реализации этих самых планов, руки быстро опускались. Мало того, что нужно было себя заставить не сдаваться на пути к цели, так еще и разъяснить ее всем остальным, и самое главное – заставить их действовать. Но подчиненные вовсе не стремились что-либо менять, они добились уже всего чего хотели, занимали нужные рыбные места, и мутить воду им было не с руки. Поэтому, зная, как мягкотел король и, как непродолжительны все его порывы к деятельности, поддакивали ему, но к выполнению поставленных задач приступать и не думали.
Трир же, видя, что они еще и не начав уже успели отстать от так тщательно выстроенного им графика, начинал нервничать, сдвигать сроки, и в конце концов, глядя на исчерканные листы некогда совершенных, каллиграфическим почерком написанных планов, впадал в депрессию и забрасывал их.