Шанталь. Часть вторая

   Следующий вой, прозвучавший гораздо ближе, заставил нас вздрогнуть обоих. Было в нем что-то неправильное, а главное – волки не могут бегать так быстро, если только стая обманом не брала нас в кольцо.
   - Оборотни! – взвыл вдруг сопровождающий, и точно обезумевший лось ломанулся в гущу елок. Меня дернуло, уронило, протащило по снегу, ударяя о стволы и царапая ветками. Резкий рывок, и движение прекратилось. Я потянула за веревку, та послушно поползла ко мне. Конец был измазан чем-то темным и оборван.
      Я вскинула голову, улавливая краем глаза мелькнувшую за стволами тень. Стиснула зубы, медленно встала, прижалась к стволу, готовясь распрощаться с жизнью. На самом деле, какая разница, умру я пару дней раньше или позже? Расстреляют меня или съедят?
      Прикрыла глаза, чтобы не видеть того, кто скрывался в елках. Скрип снег, едва слышный в продолжающемся бесноваться ветру. Бешенный стук моего сердца. Обжигающая щеку слеза. Чужое дыхание. Я чувствую смрад зверя, тяжелый запах свежей крови. Зажмуриваюсь сильнее. Почему он не убивает? Почему медлит?
      Выстрел взрывает пространство вокруг меня, и боль от впившейся в шею щепки возвращает к жизни. Я без сил, сглатывая слезы, опускаюсь на снег. Мне становится все равно, что вокруг продолжают звучать выстрелы, что меня трясут, задают какие-то вопросы, а потом к губам подносят флягу и насильно вливают в рот. Темнота, наконец, принимает меня в свои объятия.
      *******************
   - И все же удивительно, почему он вас не тронул, - офицер разглядывал меня, точно таракана, ожившего после попадания ботинком.
   - Вы его спугнули выстрелами, - с деланно равнодушным видом пожала плечами, всеми силами стараясь скрыть бившую меня дрожь. Холод от мокрых ног распространялся вверх по телу, заставляя ежиться и плотнее кутаться в плащ. Тепло от влитого в меня алкоголя закончилось, как и обморок. Я вновь ехала в компании тюремщиков с той лишь разницей, что внутри автокара нас было теперь пятеро.
   - Дарьета, - протянул мужчина, не отрывая от меня настороженного взгляда прищуренных глаз, - поверьте, у него было достаточно времени, чтобы перегрызть вам горло. Да и беднягу Томпта, - кивок на пустующее рядом с ним место, - он уволок, не особо надрываясь. Все, что оставил после себя: окровавленный снег, фуражку и револьвер, из которого так и не успели выстрелить.
      Я сглотнула ставшую вязкой слюну.
   - Может, вы избавите меня от подробностей, дэр?
      Офицер криво ухмыльнулся, ни разу не впечатлившись моей просьбой.
   - Дорога дальняя, скоро ночлег, мне нужно знать, какие еще сюрпризы вы таите в себе, дарьета.
   - С чего вы решили, что я порадую вас откровенностью? – спросила сердито. Саднящее горло и заледеневшие ноги – плохие помощники в разговоре. Хотелось закрыть глаза и помечтать о том, что скоро меня ждет теплая постель и горячий чай.
   - Вы хоть немного представляете себе особенности поведения измененных?
   - До сегодняшнего дня, я верила - их полностью истребила императорская гвардия.
      Офицер поморщился от моего сарказма, но его лицо тут же приняло нарочито сочувствующий вид, и я замерла в ожидании гадости.
   - Измененные, - от ленивого лекторского тона замутило, но я заставила себя вспомнить о терпении, - животные, подвергнувшиеся длительному, как правило еще в утробе матери, магическому воздействию.
      Я прекрасно помнила те байки, ходившее среди слуг о собаках, обнаруживших в помете вместо щенков пару-тройку монстров. О пожравших матерей тварях. О… многих иных малоприятных вещах, которые никогда не узнала бы воспитанная дарьета, не будь она столь любопытна.
   - Как вы, наверное, знаете, измененные не могут иметь потомства, у них высокая регенерация, увеличенная в несколько раз продолжительность жизни, и они, до проклятой бездны, умны. Императорская гвардия успешно уничтожила почти всех, но эти твари выучились прятаться в недоступных дебрях, где их сам хозяин бездны не найдет. И поэтому, мне любопытно, что или кто сегодня выманил тварь к нам на дорогу?
      У меня был готовый ответ: голод, но офицер прав – зачем ему бедняга Томпт, когда в лесу полно дичи.
   Я нервно поправила завязки плаща, уж больно мне не понравился испытующий взгляд мужчины.
   - Не смотрите на меня так, словно это я его к себе приманила. И совсем я, - запнулась, - не вкусная.
   - Видите ли, я – не эксперт в оценки вкусности мяса юных дарьет, меня в них привлекает несколько иное.
      По мере осознания смысла произнесенных мужчиной слов, мои щеки начали алеть румянцем.
   - Но знаете, по какой еще причине, кроме вашей гипотетической не вкусности, измененный может не тронуть жертву?
      Он точно издевался. В другом месте и в другое время, я бы поставила нахала на место, но без защиты семьи, что может сделать преступница? Правильно, сжать ладони до впившихся в кожу ногтей и заставить себя забыть о гордости дарьеты.
   - Если жертва уже отмечена другим хищником. Вы точно не желаете мне ничего рассказать, дарьета?
      Я молча прикрыла глаза, давая понять – разговор окончен, но офицер считал иначе.
   - У меня приказ – доставить вас в столицу живой. Думаю, вы и сами в этом заинтересованы. Так что к бездне ваше упрямство, помогите мне, дарьета!