Опекун для юной девы

Воспоминания о вчерашнем дне накрыли лавиной. Она не дома. Совсем не дома, и никогда туда больше не вернется. Вспомнить об этом оказалось больно. Но вспомнилось и другое, то, что не позволило испортить начало этого дня страхом и отчаяньем. Аршез. Она не одна, у нее есть Аршез. И он поможет, поддержит, вместе они справятся. Со всем.
   Аршез. Даже имя его согревало теплом, словно яркий солнечный луч, проникающий в самое сердце. Вспомнилась его нежная улыбка, его глаза – нет, не страшные вовсе, необычные только – чуть-чуть, капельку. Главное – теплые. И красивые, не отнять.
   А домой они шли в обнимку… Щеки запылали. Это все вино, ей не стоило пить! Она, вообще-то, не очень любила, но вот – постеснялась отказаться…
   Взгляд упал на подоконник. Еще вечером абсолютно пустой, сейчас он был заставлен коробками. Подошла. В самой большой обнаружился электрический чайник, судя по фирменной упаковке – только из магазина. Рядом – коробка с чайным сервизом на две персоны, тоже не вскрытая. В бумажном пакете – коробочка с чаем и пачка сахара. На большом блюде, прикрытая салфеткой – высокая стопка блинов. Рядом – баночка с каким-то вареньем. Улыбнулась. Нет, Аршез – это все-таки чудо. Таких не бывает. Людей – так точно.
   Нашла его за письменным столом в гостиной. Обняла, подлетев к нему сзади и коснувшись щекой щеки:
   - Спасибо!.. Ой, а это что? – распрямляясь, заметила яркую малиновую прядь в его волосах. Вчера, вроде, не было…
   - Это – маленькое хулиганство, - он обернулся, легко подхватывая ее и усаживая себе на колени. - Совсем небольшое, - он осторожно прижимал ее к себе, вдыхая аромат ее волос, скользя рукой по бедру. – С добрым утром, ребенок.
   - Не надо! – она попыталась одернуть задравшуюся футболку, изгоняя его наглую руку.
   - Желать доброго утра? – улыбнулся он, но руку убрал. Переложил на тонкую девичью талию. – Я ж просто погладил, что в этом такого ужасного?
   - Не надо так, - повторила с укором.
   - Хорошо, уговорила, не буду. Просто поцелую, ладно? В щечку? Вот так, едва-едва? – он осторожно коснулся губами ее нежной кожи, впитывая искорки ее смущения и ее удовольствия. Его пальцы безнадежно заблудились в ее волосах, нечесаных, спутанных после сна…
   - Ар, не надо, щекотно! – она опять вырывалась. А он всего лишь лизнул ее в ушко. Или за ушком. Он совсем терял голову от ее запаха…
   Вздохнул и опустил руки:
   - Беги, умывайся. Растрепашка.
   Она резво соскочила с его колен, а он тут же почувствовал необходимость затянуть ее туда обратно.
   - Только одень что-нибудь, а то у нас в кладовке ремонт делают, не здорово в одной футболке скакать, - добавил уже практически в спину, сообразив, что надо предупредить.
   - Какой ремонт? – она резко затормозила, словно наткнувшись на преграду.
   - Косметический. Будем из кладовки кухню делать. Должно же у тебя быть место для приготовления и поглощения пищи, не все ж по углам жаться.
   - Аршез… - это было так неожиданно и так приятно. Нет, он вчера пообещал, конечно, что поменяет для нее мебель в комнате, но обещать умеют многие. – А как же все те вещи, что у тебя в кладовке хранились?
   - Выкинул, - судя по голосу, сожаления он не испытывал. – Если за столько лет ничего из этого хлама не понадобилось, так чего ради хранить?
   - Ну… там ковер был, можно было б здесь постелить, а то как-то пусто…
   - Ой, Анют, там такой ковер, что лучше уж не стелить, - он невольно вспомнил о том, чем был нещадно залит коврик еще при прежнем владельце. И понял, что тоже хочет ковер в гостиную. Потому что на кровати она постесняется, а на ковре, да под видом дружеской борьбы он столь многое сможет себе позволить… - Купим ковер, Анют. Новый, а не вытертый до дыр, - пообещал. То ли ей, то ли себе.
   - Как у тебя все просто, - она даже головой покачала. – Старое выкинем, новое купим, и все мгновенно, без раздумий… И как только ты так быстро мастеров нашел, чтоб ремонт делали?
   - Беззастенчиво воспользовался служебным положением, - улыбнулся он. – Должна же мне быть хоть какая-то выгода от всеобщего обожания.
   Она вспомнила вчерашний поход в ресторан. И взгляды абсолютно всех, и безграничное желание услужить, и как ей было неуютно это всеобщее внимание. А ведь он так живет. Каждый день. Неудивительно, что давно научился использовать это всеобщее обожание «в практических целях». Но все же причины столь горячей любви к его расе ей были непонятны. Впрочем, если они все такие, как Аршез…