Таинственный зов севера, Кн.4 цикл Неведомые миры, Вандор Хельга

Каков он, параллельный мир, в который переместился Юрий? Да почти такой же – те же друзья и знакомые, окружавшие его прежде. Вот только там происходит все немного иначе. Марьяна, разбив прибор, сама о том не подозревая, круто изменяет судьбу Юрия и свою: в этом мире они вдвоем и счастливы. А вот с Михаилом, другом Юрия, напротив, происходят удивительные вещи. Да и не только с ним – там, на Севере, в хибинских тундрах, до сих пор существуют таинственные явления и таинственные люди… Автор приглашает читателей в цикле книг Неведомые миры пройти как по нашему, так и по следующим мирам: Альвийскому, параллельному, миру Сирти и миру Огненному.
   

ГЛАВА 1

Над густой темнохвойной тайгой вздымался в бирюзу летнего северного неба сглаженный горный хребет. Непролазные леса подступали к его подножью с юга но, карабкаясь по склонам, основательно редели, после чего их сменял курумник – каменистая осыпь. К северу горный хребет сменяли обширные болота, поросшие чахлыми редкими осинками; луга, покрытые сетью многочисленных ручьев и рек; синие озёра; а далее тянулись каменистые тундры и скрывались в синем мареве.
   Дикие безлюдные края… Казалось, природа здесь торжественно застыла, навсегда вернув себе былое превосходство над людской суетой. Да, было и здесь, в северных широтах, такое время, когда некие энтузиасты, вдохновившись идеей разрушить весь мир до основанья, самозабвенно уничтожали многолетние родовые устои. Последовавший за этим прогресс и подъём экономики можно было бы приветствовать, но, видимо, энтузиасты чего-то не учли: свидетельством тому стали вначале заброшенные усадьбы, а затем – целые деревни и посёлки.
   Впрочем, природе не было никакого дела до суетного мира людей. Как было во все времена и на всех землях, она стремилась восстановить жизнь на испоганенных цивилизацией территориях. Вот и сейчас, лишь только сошли снега, потянулись ввысь, к сдержанному северному солнцу мхи, травы, кустарники. А затем расцвели тундры – внезапно и буйно. Каждая травинка торопилась согреть в солнечных лучах своё главное украшение – цвет, а затем взрастить плоды – продолжение своего существования. Жизнь торжествовала, и никакой цивилизации её не уничтожить!..
   
   Сегодня это дикое безлюдье было нарушено миловидной светловолосой девушкой. Она вышла из леса к южному подножью горы и быстро вскарабкалась по курумнику наверх, на скалистое плато.
   Это была Вьокко – юная дочь нойда Юхани, тоненькая, высокая и сероглазая. На ней было платье из белого сукна, искусно расшитое бисером и тесьмой; таким же образом был расшит и пояс, подчёркивающий гибкую тонкую талию северной красавицы; и каньги – изящные короткие сапожки с загнутыми носами.
   Девушка всякий раз поднималась на эту вершину, прежде чем отправиться за ягодами вон на те обширные болота. Приходила Вьокко сюда специально, чтобы оставить угощение священным древним силам, живущим в сейде. Так во все времена поступали саами, и так будет впредь.
   Она подошла к сейду – огромному валуну. Опираясь одной стороной на три небольших камня, он, непонятно каким чудом, сохранял равновесие. У рационального человека это обстоятельство вызвало бы недоумение, поскольку эти три камня находились с одной стороны сейда и, следовательно, никак не могли служить прочным основанием. Но для саами вопросов никогда не возникало – обычный сейд, Летящий камень – что тут особенного?..
   Положив на валун узелок с нехитрым угощением, наскоро пробормотав слова благодарности священным силам, девушка затем отошла в сторону, к своей карсикко – молодой ели. Эта ель была посажена нойдом Юхани в тот самый год, когда Ирене – его жена и мать Вьокко – ушла в мир, где нет печали.
   Нижние ветви ели были срублены, а на месте одной из них образовалось небольшое углубление. Вьокко погладила шероховатый ствол, прижалась к нему щекой и закрыла глаза. Карсикко была тёплой и доброй. «Как мама. Она сказала, что всегда будет рядом. Может, душа её и сейчас здесь, в этой карсикко?..»
   Впрочем, молодость недолго лелеет печаль.
   Вьокко отошла от ели и направилась к северному краю плато. Там она остановилась, жадно вглядываясь в открывшиеся просторы, завораживающие своим величием. Здесь девушка всегда чувствовала некий предел, зыбкую грань между жизнью настоящей и будущей, скрывающейся где-то там, за горизонтом, и отсюда кажущейся безоблачной, как вот это ясное северное небо. Привычный с детства сумрачный мир тайги здесь отступал, открывая голубоватые дали, над которыми ей всегда хотелось парить в вышине!
   Вьокко отошла от края горы, раскинула руки и, подставив улыбающееся лицо спокойному солнцу, закружилась на каменистом плато. Светлые волосы девушки подхватил лёгкий ветерок, и она тихонько засмеялась. Лёгкое и радостное ощущение, переполняющее её сейчас, можно было сравнить со свободным парением птицы в поднебесье. Может, такая особенность была у этого священного места – вызывать подобные чувства? Во всяком случае, Вьокко кружилась вот так всегда, сколько помнила себя – с самого детства…
   В какой-то момент она вдруг отчётливо ощутила чьё-то присутствие.