Не замечая мелочей

— Это у меня-то отсутствует понимание нормальной речи?! Знаете что, Олег Вадимович! А не пошли бы вы со своими объяснительными куда подальше! Можете писать, что угодно и кому угодно. С меня хватит!
   Шагнула вперёд, решительно отталкивая мужчину с дороги. Попутно ощутив сильнейший разряд статического электричества, от которого мгновенно занемела не только ладонь, но и вся рука до самого плеча. Я вздрогнула, и наверно поэтому перестаралась. Я думала просто поставить кофейную чашку. А на самом деле с дурью шарахнула ею об стойку, потому что в следующее мгновение осколки от моей любимой Neckaffeшечки и брызги кофе полетели во все стороны, словно начинка разрывной бомбы смертников. Этого, как и того, что Олег, который Вадимович, схватит меня за талию, и в буквальном смысле переставит, пряча за собой от летящих снарядов, я не ожидала.
   Те пару мгновений, пока стояла, уткнувшись носом в его рубашку, я ощущала сильный аромат растворимого кофе, смешавшийся с какими-то терпкими хвойными нотками мужского парфюма, и лёгкой морской свежестью. Правда, не сразу поняла, что запах моря я слышала не от одежды, а от кожи, оголённый кусочек которой видела в расстегнутом вороте рубашки. Там где ещё виднелась шея, и грязно-тёмная цепочка какой-то тяжёлой подвески.
   Не представляю, как я успела рассмотреть и различить столько подробностей за короткий промежуток времени, прежде чем меня наконец отклонили, чтобы заглянув в глаза, поинтересоваться:
   - Ты… Вы…в порядке, Василиса?
   - Ага, - как-то чересчур бодро, отозвалась я.
   - Тогда может, отпустите меня?
   Спокойный голос Олега, которого как оказалось, я с испуга обхватила в ответ, заставил покраснеть. Я отскочила, оглядывая нас обоих и помещение вокруг. Стены и мебель усеивали впившиеся осколки чашки, в окружении мелких, почти дисперсионных капелек кофе.
   - Что это? – я и не представляла, что могу с такой силой треснуть по столу обычной чашкой.
   - Ничего особенного, - отозвался Олег Вадимович, так же как я, оглядывая повреждения вокруг. – Думаю, ваша обычная импульсивность.
   Ну, блин, что с ним такое?! Где положил, там и поднял? Снова возмутившись, я даже не заметила, что голос замдиректора стал менее спокойным и уверенным. Но едва я открыла рот, чтобы опять высказать упёртому начальнику своё мнение насчёт его методов работы, меня вдруг повело от внезапного головокружения.
   - Василиса? – услышала я спустя какое-то время, и только после этого поняла, что опять оказалась в чужих объятиях. Ответить сразу не смогла. От страшной слабости подгибались ноги, и мутило неимоверно. А в горле ощущался мерзкий вкус смешавшихся кофе, заспиртованной вишни и шоколада. Недолго. Едва я это осознала, меня вырвало. Лишь ловкость Олега Вадимовича спасла нас от перспективы быть выпачканными ещё и рвотными массами. Он резко, и легко, словно бы делал это каждую свободную минуту, развернул меня, и одновременно ногой подвинул мусорную корзину.
   А потом… меня куда-то понесли.
   Вот спрашивается, зачем я выступала, если в конечном итоге всё равно оказалась в кабинете директора? Впрочем. Обстоятельство, что я не «стояла на ковре», а очень даже вольготно развалилась на диване – определённо радовало. Да и головокружение с тошнотой отступили. Проверяя это, я даже поднялась, чтобы сесть. А заодно и оглядеться.
   Совсем не стоило.
   Рядом тут же, словно чёртик из табакерки появился Сельм. Заботливо протягивая мне стакан воды.
   - Выпейте, она с лимоном, вам станет легче.
   Лимона в стакане я не видела, но кто я такая, чтобы спорить с начальником. Послушалась, выпила, тем более что пить действительно хотелось. Лишь отдавая пустую тару, запоздало испугалась, что меня снова начнёт тошнить. Ничего не случилось. Разве что голова стала какой-то необычайно лёгкой. Без мыслей. Я расслабленно вернулась в горизонтальное положение.
   - На вашем месте я бы не разлёживался. Всё-таки это кабинет вашего начальника. - Ага, как будто я без него этого не знала. - Так как в офисе нет отдельной комнаты для оказания медицинской помощи, я воспользовался его отъездом на встречу с партнёрами, и принёс вас сюда. Но если он вернётся раньше…
   - Поняла-поняла, встаю и иду работать, - буркнула я, поднимаясь. Вставать не хотелось, как не хотелось возвращаться к работе. Но придётся. Вряд ли сочувствие неприступного замначальника снизойдёт до того, чтобы отпустить меня домой. Разве что через ещё одну объяснительную. Но вероятно именно сегодня какие-то звёзды сошли со своих орбит, испоганив моё утро, и мимоходом треснули Сельма по голове.
   - Нет. Василиса, не думаю, что от вас в таком состоянии будет толк. Просто езжайте домой, и будет лучше, если вы вызовете врача…
   - Мне нельзя на больничный! – пискнула я, осаживаясь обратно на диванчик. Шеф терпеть не мог больных и больничные. И пускай он не платил их из своего кармана, всё равно считал каждый потерянный работником по болезни день почти личным оскорблением. И потому планомерно мстил и финансово и морально каждому, кто его так «обижал».
   - Ничем не могу вам помочь, - нет, космические булыжники всё-таки звезданули этого Олега, который Вадимович, по мягкому темечку.