Дьяволица из табора

Стройна, мила. Волосы цвета воронова крыла, а глаза — изумруды драгоценные. Большие и пронзительные. — У вас товар — у нас купец! — похлопал по плечу Богдана. Тот засмущался. На кибитку поглядывал, где невеста его была.
   — Раз так, Баро, противиться не стану! Рад буду породниться, нет для этого преград!
   — Нет преград, отец? — Звонкий голос Рады заставил всех повернуться в ее сторону. Девушка спрыгнула с высокого выступа и выпрямилась во весь рост. — А вы меня спросили, хочу ли я замуж за Богдана?
   — Рада! Как смеешь ты перечить старшим? — строго осек дочь Борис.
   — А так и смею, что моей жизнью распоряжаетесь! Не люб мне молодой цыган. Замуж не пойду!
   Опешил тут народ из табора. Не ожидал такой дерзости от строптивой девицы. Заохали цыганки: «Как может Рада? Ведь сына барона отвергает!»
   — Дочь твоя, Борис, словно необузданная лошадь, вольна и своенравна. Но и сын мой не так прост. Борис настойчив и от своего не отступится!
   — Я поговорю с ней, Баро! Рада даст согласие, а скоро и свадьбу сыграем на Рождество!
   — Отец! — вновь возмутилась девушка.
   — Я сказал — на Рождество!
   Борис был неумолим. Он непременно хотел выдать дочь за Богдана и отказа не принял бы. Рада знала об этом и не хотела мириться с выбором отца. Отвязала поводья. Запрыгнула на коня и помчалась прочь от табора куда глаза глядят. Все расплывалось впереди от пелены слез. Холодный воздух ударялся в прекрасное лицо и не щадил нежную кожу. Слышала девушка, как взрывали позади снежный покров копыта. Как звал ее Богдан и требовал остановиться, но она только погоняла рысака вперед, не собираясь сдаваться.
   

   Глава 2

   Долго скакала Рада по бескрайнему полю, пока не увидела заброшенную мельницу, находившуюся рядом с деревней. Пнула в бока коня, тот ускорился. Резко обернулась назад и никого не заметила. Видно, отстал Богдан. Теперь и сердце девичье взяло передышку. Девушка остановилась у ветхой постройки и вошла внутрь мельницы. Рысака за собой завела, чтобы не привлекать ненужного внимания.
   Через единственное маленькое окошко проникал тусклый свет. Но и этого хватило, чтобы рассмотреть внутреннее пространство. Ничего полезного для себя Рада не увидела. Лишь мешки со старой мукой и с необработанными зернами пшеницы все еще оставались лежать там, где их когда–то оставили. Единственное, что привлекло внимание девушки, — печь, которую она немедленно разожгла. Тепло быстро распространялось внутри заброшенной постройки и согревало юное тело. Рада сняла овчинный тулуп и уселась за дубовый стол. Девушка не знала, что ей делать дальше. Возвращаться в табор и пойти к отцу на поклон желания не возникало. Наоборот, ее сущность протестовала против нравов и законов, что царили у цыган. Она вольна поступать так, как того желает неугомонное сердце, так, как велит душа.
   Размышляя о своей участи, Рада не заметила, что на землю опустились серые сумерки, а за стенами мельницы разгулялась метель. Буря с каждым часом усиливалась, заставляла ветер выть по–звериному, а тот, в свою очередь, поднимал снежинки высоко в небо и кружил их.
   Молодая цыганка решила дождаться утра в этой забытой людьми и богом лачуге. Подбросила поленьев в топку и уставилась на огонь. Именно в этот день честной народ Новый год встречал. Сегодня даже самому бедному человеку было радостно оттого, что праздник сей проведет с семьей. А вот Раде придется коротать ночь с конем. Она глянула на скотину и вымолвила:
   — Прости, Соломон, но ты теперь мой единственный друг! — Серый рысак громко заржал, забил копытом по полу, поднимая остатки пыли и муки. — Ах, не сердись! Что поделать, мы заперты вдвоем в клетке из–за снега и ветра. Переночуем, а там в путь двинемся. Устроюсь батрачкой к какому–нибудь барину, но в табор не вернусь!
   Только Соломон не успокаивался, стал ржать еще громче и рваться на волю. Вдруг Рада услышала пронзительный и устрашающий волчий вой. Он доносился из леса и слышался все ближе к мельнице. Испугалась цыганка, подбежала к массивной двери, подняла тяжелый засов и накинула на створки.
   
   Громкий стук заставил девушку подпрыгнуть от страха на месте. Кто–то барабанил по двери изо всех сил. Казалось, что ветхие доски не выдержат и вот–вот поддадутся натиску.
   — Откройте! Быстрее! — послышался снаружи встревоженный мужской голос.
   Но Рада не спешила открывать. Боялась впускать незнакомца внутрь лачуги.
    — Прошу, не медлите! Иначе хищники порвут мою плоть на мелкие куски!
   А волчий вой был уже совсем близко. Молодая цыганка отчетливо слышала его. Конь ее тревожился, будто предчувствовал смертельную опасность. Девушка неуверенно шагнула к двери, дрожащими руками схватилась за засов.
   — Ну же, быстрее!
   Створка распахнулась, и на пороге возник мужчина. Он мигом оказался внутри и быстро захлопнул дверь. Рада слышала, как к бревенчатым стенам мельницы приблизилась стая хищников. Звери выли и лаяли, скребли лапами по дереву. Чуяли добычу и не хотели отступать.
   Соломон бил копытами по трухлявым доскам, и рвался с привязи. Цыганка подбежала к коню, стала водить по густой гриве ладонью.