Счастье любить тебя

Отмечать мы поехали в парк. Сначала кутили одной большой компанией, а к тому времени, как стемнело, все давно напились и поразбредались по компаниям, перетекавшим одна в другую. Одни тепло вспоминали учебные времена – сессии, экзамены, практику, – другие пели под откуда-то взявшуюся гитару, третьи делились ужасами защиты диплома и впечатлениями от преподов, четвертые обсуждали планы на жизнь. Кто-то целовался, укрывшись от фонарей в тени деревьев, кто-то неподалеку от них украдкой блевал.
   Большинство клялись друг другу держать связь и не теряться.
   Потеряв Майка из виду, я утратила к вечеринке всякий интерес. Ноги болели от долгого хождения на каблуках. Я присела на скамейку поодаль от всех, дожидаясь Васи – мальчика, который тогда за мной ухаживал. Немного неловкий, не особенно симпатичный, скромный упорный заучка, он был полной противоположностью Майку. Я оставалась к нему равнодушна, как и ко всем, кто проявлял ко мне интерес. Но к тому времени мне уже хватало ума понимать, что именно такие ребята часто достигают в жизни больших успехов – да и к тому же, похоже, он всерьез влюбился в меня, – поэтому имело смысл дать ему шанс. Что же касается Майка… Как говорила Таис Афинская, героиня любимой книги моего отрочества: «Какой смысл рыдать под звездой, которую все равно не снять с неба? Она совершит начертанный ей путь. А ты совершай свой».
   - Кира. Кира, Кирочка. Кира…
   Только что я была одна, и вот уже передо мной на корточках сидит Майк и смотрит на меня снизу вверх.
   - Какая удача застать тебя одну.
   Он слегка покачивался – должно быть, изрядно выпил. Впрочем, я и сама была нетрезва. Трезвых среди нас вообще не было.
   - Майк… - проговорила я. Какое это удовольствие – его имя на моих губах. Я не смогла отказать себе и повторила еще раз: – Майк. Ты знаешь, как меня зовут?
   - Да, - сказал он. – Конечно.
   С трудом поднялся, пошатываясь, и сел на скамью рядом со мной.
   - Я думал, это ты не знаешь, как меня зовут.
   - Тебя все знают.
   Он ухмыльнулся, поднял глаза, и меня обдало жаром. Он разговаривает со мной. Я сижу с ним наедине. Как это возможно? Мне казалось, я лечу – или, наоборот, умираю. А может, мне просто мерещится от отчаяния и потому, что я перепила?..
   - Кира, - сказал он, наклоняясь ко мне. – Мне понадобилось пять лет и две бутылки вина. Если я не скажу этого сейчас, все пропало.
   Я смотрела ему в глаза, и голова у меня кружилась. Запах спиртного, сигарет, туалетной воды, тела и чистой одежды смешивался в дурманящий, только Майку присущий аромат.
   - Нет ни единого шанса, что такая девушка, как ты, посмотрит вот на это, - он приложил руку к груди. – Но можно я все же попрошу тебя взглянуть на меня?..
   
   

***

   Сейчас
   
   На четвертый день пребывания в Италии я возвращалась домой после очередной вылазки с решимостью первым же делом залезть в интернет и посмотреть отели и билеты. Перспективы возвращения Марины были смутные, становилось понятно, что планы наши полетели к чертям, меня изрядно достали еженощные шоу, и я твердо решила, что пора все переиграть. Вот, например, я только мельком проезжала Апулию – не была даже в Альберобелло и не видела знаменитые трулли. Поеду туда, а по пути загляну в Рим, что-то я там давно не бывала. При мысли о знаменитом эспрессо из кафе на Сант Эустаккио (лучшем кофе в мире, я считаю), я моментально поняла, что надумала хорошо.
   С этой мыслью я подошла к дому, одновременно соображая, что сделать сегодня на ужин – и, уже доставая ключи, поняла, что что-то изменилось. Обычно, когда я возвращалась – часов в семь, восемь – дом стоял тихий и пустой. Сейчас же во всех окнах горел свет, а ступив на порог, я обнаружила в гостиной компанию человек на пятнадцать: девушки, парни, и среди них Егор. Стол был уставлен мисками салата, закусками, бокалами и бутылками. Одни пили и угощались, другие готовили еду, хлопоча у плиты. Двери на лужайку были распахнуты, часть народу с бокалами в руках курила на улице. Двое отщепенцев на диване резались в приставку. Битком набитые рюкзаки, сваленные в углу в кучу, намекнули мне, что дети путешествуют бэкпекерами.
   - Э-э-э… привет, - появляясь на пороге, сказала я.
   Молодежь поздоровалась со мной вразнобой, но весело и с энтузиазмом. Откуда-то из гущи людей вынырнул Егор и принялся двигать меня к столу, крича всем, что это вот Кира, подруга Марины, и она (то есть я) сейчас здесь живет.
   - Привет, Кира! – нестройно заорали все.
   - То есть вы вместе живете? – уточнил кто-то, и в ответ раздался смех.
   Я говорила, что неуютно чувствую себя в больших компаниях – но, вероятно, это зависит от компании. С этими ребятами, пусть они и были моложе меня лет на пятнадцать – семнадцать, мне было на удивление легко – может, в каком-то отношении даже проще, чем иной раз с моими друзьями. В обществе ровесников, в том числе давних и близких друзей, я не всегда могла поддержать разговор – у большинства моих подруг были дети, а у меня их не было, поэтому беседы о детских садах и школах, да кто где какой купил комбинезон, навевали на меня смертельную скуку.