Новый роман

– Я добровольно пришла. Всему научусь, скоро, – отдышавшись, произнесла Маша. – А детки все слышат и все понимают, – добавила она глухо и внезапно шмыгнула носом. Нос у Маши потек, как потекли чуть раньше глаза. Она огляделась по сторонам, мечтая остановиться взглядом на чем-то и сдержать слезы. Вечно с ней всё не так!
   И разрыдалась.
   В реанимации такое недопустимо!
   Савинов взвыл. Подхватил под локоть Машу, вытолкнул в коридор, и на весь этаж рявкнул:
   – Ольга Ивановна! В пятую! Срочно!
    Маша сползла по стенке в коридоре и уселась на пол. Вся стерильность к черту – коту под хвост, если выразиться еще более образно. Надо идти переодеваться…
   Первая рабочая смена принесла встречу со злобным доктором, и встреча эта окончилась плачевно, в прямом смысле слова. Перед глазами Маши так и стояли злые глаза исполняющего обязанности. И чего в нем все нашли?! Огромен, как медведь, и взгляд у него звериный.
   Первый ее рабочий полноценный день, первая смена – и сразу Савинов к ней придрался! А до этого, в сестринской, она только и слышала: Савинов то, Савинов это, и, как заноза в сердце, свербело: талантлив, красив – в общем, перспективен. Ей-то что?! Но заноза сидела прочно... и когда она занозиться успела? Ей нет никакого дела до перспективного Савинова. Или есть?
   Сидя на полу в коридоре, Маша начала судорожно соображать, как она оказалась в палате, и, наконец, вспомнила: Ольга Ивановна велела ей прийти и остаться следить за приборами. За приборами, и всё! Только это ей и доверили в первый день! Приборы. Если что не так, сообщить Ольге Ивановне, а не Савинову!
   Он же главврач, пускай и совмещающий должности, но вот, по разумению Маши, делать ему в палате номер пять точно нечего. Она и не ожидала его тут увидеть. Пока все тихо переговаривались у кувеза с мальчиком, она скосила глаза на бейджик стоявшего напротив мужчины и с некоторым замешательством прочитала на нем фамилию и, как их еще называют, регалии врача: научное звание, должность и специализацию.
    Наорал-то из-за чего? Она не могла вспомнить.
   Мимо пронеслась испуганная Ольга Ивановна, бросив на бегу Маше:
   – Мишина! Срочно в сестринскую!
   Маша поднялась и побрела, куда сказали.
    А что до несчастного новорожденного мальчишки, то к нему, маленькому и никому на этом свете не нужному, прилетел ангел. Уселся, белый и пушистый, на оголенное плечико, поправил съехавший набок нимб и тихонечко, в самое ушко, прошептал:
   – Ничего! Выкарабкаемся! – И, посмотрев по сторонам, шикнул на кружащих по реанимационной палате серых прихвостней смерти, обычных спутников любого медицинского учреждения. – Улетайте отсюда! Эта маленькая жизнь вам не достанется.
   

   
   ГЛАВА 1

   Надо, чтобы кто-то обязательно держал за руку,
   когда в душе гаснут фонари.
   
   Чуть слышно щёлкнул замок, в замочной скважине повернулся ключ, дверь распахнулась. Хорошо смазаны петли. У папы золотые руки. Маша вошла в прихожую и осторожно, стараясь не разбудить родителей, принялась снимать сапоги.
   Спят. Отцу, как и маме, на работу утром к девяти, а сейчас только половина пятого. Она, Маша, доросла до момента, когда и ей нужно рано вставать, и не на учебу, а на самую настоящую работу – посменную, как у любого мало-мальски уважающего себя врача. Она еще не врач, остановилась пока в своей мечте достичь успеха родителей – врачей со стажем. Окончила пока только медицинское училище и сразу же попросилась на практику в роддом – так захотелось хоть годик поработать, ну а потом уже подавать документы дальше.
   Четыре года обучения сестринскому делу, специализация – акушерство. Ну, а сегодня она пришла домой так рано, потому что с девочками отмечала свой первый рабочий день – точнее, первую рабочую смену. Отоспалась с дежурства, созвонилась с девчонками и всю ночь напролет отмечала событие в ночном клубе. Не напилась – желания не было, но повод прокутить всю ночь был.
   Ее поздравили, она натанцевалась, угостила всех коктейлями, много смеялась. Весь вечер и всю ночь в голове прокручивала свою первую рабочую смену.
   Из спальни родителей послышались звуки. Открылась дверь, и в коридор вышел отец, позевывая.
   – Прибыла! – хмыкнул папа. – Эх, молодость! Тебе же на смену завтра! Иди мыться, и сразу в кровать.
   – Только в среду, папа!
   – Нет, завтра! Звонили из больницы. Я трубку взял.
   Отец прошел на кухню и, открыв холодильник, принялся копаться в нем, позвякивая чем-то.
   Маша присела в прихожей. Вытащила свой мобильник и просмотрела входящие звонки. Нет пропущенных незнакомых городских номеров. А, точно! Она же помимо своего мобильного указала в анкете домашний номер, вот и позвонили с городского на домашний, только и всего. Но что же случилось? Почему на смену завтра? Некому выйти?
   
   

***

   Слова Ольги Ивановны утром следующего дня оглушили:
   – Ты, Мишина, толковая и расторопная, но вот истерик я не приму, и никто их не примет на такой ответственной работе. Так накосячить в первый же рабочий день! Ты зачем в присутствии Савинова слезу пустила? Он этого не любит… Надо было увести тебя за собой, не додумалась, – расстроенно произнесла Ольга Ивановна, акушерка, взявшаяся лично опекать новенькую сотрудницу. – Переводом пойдешь в третью смену, поэтому тебя и вызвонили вчера.