Бессмертный избранный (ознакомительный отрывок)

ЮЛИЯ ЛЕРУ. БЕССМЕРТНЫЙ ИЗБРАННЫЙ
   

   АННОТАЦИЯ:

Они встретились в бескрайнем лесу, там, где бродят по звериным тропам те немногие, что еще хранят в своем сердце искры магического знания: воин, сын благородного фиура, погибшего в сражении за свои земли, и нерадивая ученица последнего из Мастеров, отшельница, не имеющая имени и не знающая лжи.
   Они расстались прохладной летней ночью: прекрасная правительница Асморанты, лишившаяся магического дара и проклятая за это собственной матерью, и тот единственный, кто мог ее от этого проклятья спасти.
   Судьбы всех четверых сплетаются в клубок, и только Бессмертный избранный, таинственный и загадочный маг, способен распутать нити так, чтобы ни одна не оборвалась.
   Но в Мире Колеса магия не подчиняется велению человеческих сердец.
   

   ГЛАВА 1. ОТШЕЛЬНИЦА

   Он еще очень молод, но совсем сед, и волосы у него длинные, и глаза синие, как ночное небо, и голос тихий, как шепот. Он прижимает мою руку к своему лицу и повторяет беспрестанно одно слово, смысл которого я понимаю и в то же время понять не могу.
   — Серпетис.
   Я знаю, что это его имя, но зачем он снова и снова называет его мне?
   — Серпетис.
   Торопливо, горячо, словно боясь, что этот раз будет для него последним.
   — Серпетис.
   — Я здесь, - я тоже говорю вещи, которые ему известны, но что мне остается? – Я здесь, я всегда здесь.
   — Серпетис.
   Я чувствую на своей руке что-то мокрое и понимаю, что он плачет.
   Мы нашли его у реки, в том месте, где берег особенно полог, и течение не такое сильное. Я не знаю, как он сюда добрался, и Мастер не знает, а ночь, может, и знает, но не скажет ни слова. Он лежал вдали от воды, на песке, и вокруг него крабы-пискуны уже танцевали свой танец голода. Я охотилась за ними, я услышала их, я была первой, кто увидел у воды чужака.
   Мастер помог мне притащить его в свой дом. Мы вместе промыли ужасные раны на груди и спине юноши — его здорово порезали мечом, под лопаткой темнела глубокая рана, оставленная стрелой – не знаю, как он сумел выжить? Серпетис провел в беспамятстве два долгих дня. На третий день он очнулся, ухватил меня за руку так, что едва не сломал пальцы, попытался вскочить с узкой кровати.
   – Ты у друзей, - чувствуя, как трещат кости, пискнула я. - Мы спасли тебя, чужак!
   Он отпустил мою руку и упал на постель, закрыв глаза и закусив губу — так сильно, что из нее яркой струйкой брызнула кровь. Я прижала запястье к груди, с трудом сдерживая слезы боли.
   – Кто ты? - спросил он голосом еще не мужчины, но уже не мальчика. - Где ты нашла меня? Отвечай же!
   Его синие глаза уставились на меня почти гневно, но он не мог ничего требовать и не мог приказывать той, которая подчинялась только ветру и лесу, и я ничего не сказала в ответ.
   – Меня будут искать, - сказал он, глядя в потолок. - Мне нужно уйти отсюда. Принеси мне одежду, принеси мой меч, мне нужно идти.
   – Ты не можешь ходить, и у тебя не было меча, - сказала я. - Ты тяжело ранен.
   Но он не послушался моих слов и снова попытался подняться. Повязки, с таким трудом наложенные Мастером, сразу же пропитались кровью. Чужак закрыл глаза и сдался, и откинулся на постель, снова кусая губу.
   – Нет меча, - прошептал он. - Я проклят. Я лишился своего меча…
   Вечером Серпетиса начала жечь лихорадка, и я всю ночь провела у его кровати, прикладывая ко лбу намоченную холодной водой тряпку, вытирая пот с его лица, держа его за руку.
   – Серпетис, - повторяет он снова и снова, глядя на меня затуманенными жаром глазами.
   – Я здесь, Серпетис, - говорю я, - я всегда здесь.
   Пока он спит, я готовлю для него целебную мазь. Касаюсь его волос, капли крови, выступившей на губах, смешиваю кровь с кашицей из трав и накладываю прямо на повязки.
   – Сила трав связана с твоей силой, сила природы пусть поможет твоей крови, - напеваю я. - Пусть снимет жар и уймет боль. Пусть заберет ее с собой.
   Я верю, что травы и кровь помогут ему справиться с лихорадкой.
   Мастер говорит, что магия всесильна, и я помню времена, когда магам доверяли жизни. Но с недавних пор все изменилось. Раньше Мастера ходили в города, выбирали себе учеников из числа лучших — тех, в ком магия тлела, как уголек, готовый превратиться в костер. Шесть Цветений назад наместник запретил им приближаться к городским стенам. Он сжег на кострах тех, кто отказался отречься от магии, а остальных согнал под кроны вековечного леса. Теперь Мастера учат таких, как я — сирот, изгоев, уродов. Тех, кому кроме магии в жизни ничего больше и не дается. Что хорошего может получиться из такой, как я?
   Кому-то магия дается легко, кто-то – как я — овладевает ею с большим трудом. Мне подвластна магия жидкостей, я могу приготовить яд из воды и вылечить зараженную кровь. Но ветра мне не подчиняются, а огонь и дерево смеются над моими попытками повелевать. Я — слабый маг, самый слабый из учеников своего Мастера, о чем он мне беспрестанно напоминает. Но я могу и умею лечить раны. И Серпетису повезло, что на его пути попалась именно я.
   Я допеваю песенку и слышу, как его дыхание из резкого и прерывистого становится мерным и тихим. Я кладу руку ему на лоб — он прохладный. Жар спал. Скоро раны Серпетиса заживут, и он сможет покинуть дом Мастера.