Подари мне свою Тьму /ознакомительный отрывок/

Король любил охоту, но не такую, когда дичь заранее ловят и выпускают специально для него. Подобную забаву можно было назвать лишь бойней. Нарон получал настоящее удовольствие и чувствовал азарт лишь тогда, когда сам выслеживал и убивал зверя без помощи многочисленных лесничих и слуг. В этот раз он настиг добычу иного рода, привлечённый необычным для леса звуком. Умело и бесшумно двигался он в направлении источника и, достигнув его, застыл, выглядывая из-за дерева, совсем неподобающим для монарха образом. Мужчина с недоумением наблюдал, как в мутном весеннем ручье, несущим ветки и прошлогодние листья по грязной земле, плещется необычайной красоты девушка. Её волосы спускались тяжёлой волной до самых пят и почти скрывали тело, не прикрытое больше ничем. Но в краткие моменты, когда красавица поворачивалась в странном танце среди воды, он замечал, что белизна её кожи граничит с прозрачностью, а плавность изгибов манит к себе, как будто просто для того, чтобы он смог убедиться в реальности видения.
   
   
   Король давно пресытился женской красотой, всегда получая желаемое. Так было до брака и продолжалось теперь. Нарон несколько лет был счастливо женат на принцессе соседнего и чрезмерно воинственного государства, он стал, как полагал, хорошим мужем и не очень часто менял фавориток, предпочитая брать качеством, а не количеством. Да и они ему нужны были лишь для престижа, но такого чуда в его коллекции ещё не было. Мужчина понимал, что перед ним не обычная деревенская девка и не живущая в лесной чаще ведьма, скрывающаяся от законной кары за свои преступления. Перед ним приняла соблазнительную личину лесная дева, способная, как убить, так и подарить самое большое наслаждение. Во всяком случае, такие рассказы бродили между охотниками во время ночных бдений у костра. Король часто развлекался, составляя им компанию, ему нравилось сидеть рядом с простыми людьми, чувствовать себя не избранником небес, а таким же, как они, простым смертным. Для контраста. В остальное время ему требовались почитание мужчин и трепет женщин, неизбежно следующих за монархом как продолжение его великолепной мантии. И в этот момент, когда красавица беззаботно радовалась жизни, в нём боролись два чувства — страх и тщеславие. Лесная дева могла лишить его жизни, если верить преданиям. Но, как только он представлял лица самодовольных соседей, когда в их присутствии усадит рядом с собой её — дикую красавицу, то даже ухмылялся, как будто это происходит именно сейчас. Пожалуй, именно в подобные моменты он испытывал самое настоящее блаженство.
   Ландина давно заметила человека и продолжала наслаждаться родной стихией, не ощущая никакой опасности. Она уже поняла, что способна забрать жизнь, едва заглянув в душу, поэтому знала — вреда ей причинить не могут. Да и страх ей был знаком только по чужим ощущениям, а наёмники не слишком жаловали это чувство. Когда мужчина вышел из-за дерева и сделал несколько неуверенных шагов, приближаясь к нимфе, она обернулась и едва заметно взмахнула рукой. Несколько капель воды упали на лицо Нарона, но он даже не заметил этого, зачарованно взирая на желанную добычу. Дева была хороша настолько, что он уже почти любил её и совершенно непостижимым образом перестал опасаться за свою жизнь, полностью растворившись в желании обладать ею. Лесная красавица должна стать его, он будет ласков с нею, подарит ей самые дорогие ткани и драгоценности, но даже они будут блекнуть на фоне её красоты. Радужные глаза девушки сияли и манили, обещая мужчине исполнение любых желаний.
   — Прости лесная дева, что нарушил твой покой, — едва слышно произнёс Нарон. — Позволь хотя бы приблизиться к тебе и прикоснуться к великой тайне стихий природы…
   Рассматривая приближающегося человека, Ландина вдруг ощутила нечто, напоминающее ей то самое чувство, которое она испытывала в своей горной колыбели рядом с назначенным судьбой. Оно мелькнуло тенью узнавания, когда нимфа взглянула в тёмные глаза, и растаяло снова. Ландина не знала облика своего мужчины, поскольку, будучи духом воды, воспринимала любимого душой, а не глазами. Возможно ли, что он искал её, уже новую и способную разделить с ним не только ложе, но и жизнь?! Неужели этот черноволосый человек и есть её избранник? Нимфа могла проверить это лишь единственным способом — заглянуть в душу человека, но теперь, по-настоящему поняв, что такое страх, ни за что не станет делать этого. Она ощутила почти ужас от одной мысли, что может убить того, ради которого решилась покинуть родной дом и навсегда изменить такое же размеренное и предсказуемое, как наступление дня и ночи, течение существования. Она не станет рисковать хрупкой жизнью, выпивая его память, поведение человека само расскажет, права ли она в своей догадке.
   Выйдя из воды, Ландина протянула руки к Нарону и улыбнулась. Он сразу кинулся к ней и обнял, согревая теплом своего тела и поцелуями, почти невесомыми, но обжигающими кожу. Нимфа обнаружила, что теперь она способна чувствовать не только холод и боль. Сладкая нега заставила расслабиться и прикрыть глаза, отдаваясь новым ощущениям. Робкие, но настойчивые прикосновения человека вызывали приятную дрожь и желание ответить ему тем же.