Не дать уйти. Самбисский пепел.

Глядя на Райана почти равнодушно, женщина бросила в углу вязанку хвороста и, не спрашивая, ждала продолжения. Мужчина тут же встал со своего места и, не сомневаясь, что это именно она, уважительно поздоровался с Имани на суахили:
    —Siku njema.
    Ответила тем же, а потом, повернувшись к Неяр, спросила:
    —Кто это?
    —Это Баур. Названный сын Фабре. Говорит, что А Джая жива, и он отвезет нас к ней.
    Всю самодостаточность и достоинство как ветром сдуло: старушка схватилась за сердце и, обмякнув в руках подхватившего ее Райана, запричитала:
    —Моя Кирабо. Какое счастье. Боже, какое счастье!
    Испугавшись, что на радостях у Имани случится удар, Райан уложил ее на циновки.
    —Тише, не волнуйтесь так. Теперь все будет хорошо.
   
   
    Алдрис угрюмо пинал камешки, не замечая привычную суматоху вокруг. Народ давно проснулся, рутинно окунаясь в ежедневный незатейливый быт, занимался своими простыми, но важными делами — кто-то перенатягивал провисшие навесы, кто-то собирал уцелевшие пожитки в надежде сегодня покинуть лагерь. Столько людей, столько судеб вместило в себя это временное пристанище, и как незаметна и не значительна на их фоне его собственная
    Алдрис знал, что пройдет еще пару дней — и все закончится. Райан уедет, а у него самого больше уже не будет ни возможности, ни смелости. Все потеряет смысл, станет одинаковым и бесполезным. Все, что останется — только ждать.
    В любом случае он сделал все, что смог. Для Райана. Сделал ли что-нибудь для себя? Да. И многое. Относительное прощение немного облегчило душу. И он уловил то чувство, когда может быть по-другому: без споров, драк и пререканий. Просто быть рядом и представлять, что все хорошо. Что так было давно. Всегда.
    Правда, единственно важное, почему он на самом деле отыскал Райана, так и останется с ним. Незачем вешать на других своих тараканов.
    —Эй, ты чего свалил? — голос Райана выдернул из задумчивости так резко, что Алдрис невольно вздрогнул. — Я тебя чуть нашел.
    —Ты вроде занят был. — Литовец вспомнил, как счастлив был Райан, когда увидел Неяр, но разве он был тем, с кем нужно было делиться столь огромной радостью? — Я не хотел тебе мешать.
    —Очумел? Все получилось благодаря тебе! У меня даже слов нет, вообще в природе не существует таких, чтоб сказать, как много ты сделал, и как я благодарен тебе.
    Без предупреждения и сомнений Райан подошел к литовцу и обнял его. Алдрис машинально ответил на искренне дружеский жест, радуясь и стараясь не вкладывать в происходящее своих мыслей и надежд.
    Внезапно резкая боль в плече помутила рассудок, перед глазами поплыло, расстроилось и, сжав зубы, Алдрис отстранился, почти рыча:
   — Мне пора.
   — Что с тобой? — Райан нахмурился.
   — Нормально все. Просто мне реально нужно идти. Я, на службе, если ты помнишь. — Улыбнулся своей уже привычной наглой улыбкой.
    —Я зайду перед отъездом. – Райан с тревогой смотрел на Алдриса.
    — Ага. — И ушел, будто торопясь.
   
   
    Отойдя подальше, растер больное место. Становилось хуже. Прошибло потом, и Алдрис лишь удрученно смотрел на привычно трясущуюся правую руку. С недавнего времени тремор стал сильнее, а приступы чаще. Еще немного — и боль утихнет, дыхание выровняется, все придет в норму. Райану незачем знать. Ведь все равно уже поздно.
   
   
    Время было не на его стороне. Тянулось, мучило ожиданием. Так хотелось ускорить его, поторопить события. Райан нервничал: быстрее. Как можно быстрее домой. Кира достойна такой радости, и ему не терпелось сделать ей столь непредсказуемый подарок. Да и настрадавшаяся Имани, Неяр с детьми остро нуждались в переменах, покое, сытости. Безопасности.
    Получить бумаги на выезд оказалось не так уж и сложно. Пропускная служба была только заинтересована в скорейшем разрешении ситуации с беженцами, которых Камерун не мог принять в таком количестве. А приплаченная энная сумма за сокращение сроков оформления естественным образом очень ускорила процесс.
    Через аэропорт в Лагосе было бы быстрее, но это если бы не сопрягалось с риском. А он был, причем достаточно высок. Нигерия уже погрязла в столкновениях. Повсеместные стычки, резня, теракты стали обычными в сводках новостей. Количество жертв и сообщения о материальном ущербе занимали половину в депешах на блокпост и лагерь временного пребывания. Таким образом, путь в один из крупнейших аэропортов страны был закрыт. Быстро, но оно того не стоило. Райан не мог позволить себе рисковать близкими. Если бы был один - другой разговор. Но не сейчас и не в данной ситуации.
    Потому снова через Дуалу. В самолете, как на иголках. Так не терпелось увидеть ее глаза, дивно зеленые, открытые, любимые. Тронуть волосы, которые пахли так особенно, что этот аромат он узнал бы из тысячи. Прижать к себе такую худенькую, хрупкую, но такую сильную.
    Дети находились в легкой панике. Мало того, что не видели ничего больше Бенде, и выезд куда-либо это уже само по себе и приключение, и стресс. А тут еще и самолет. При взлете зажимали уши руками, зажмуривались, а малейшая турбулентность вызывала панический ужас. Глядя на прижимающихся к матери мальчишек и девочку, Райан совсем забыл, что и сам боится летать.