Глава 20

ГЛАВА 20.

   - Ваше путешествие подходит к концу, графиня, скоро нам придется расстаться... - грустно сказал Большой Билли, приветствуя как-то утром Камиллу на палубе.
   - Мы уже достигли Гаити? - спросила Камилла и сердце у нее сжалось.
   - Еще пока нет, но близость земли уже видна во всем, - ответил Билли.
   Камилла огляделась. За кормой, распластав белоснежные крылья, парили чайки, вестники берега. В пенной воде одна за другой, а иногда и целыми группами, неторопливо проплывали огромные медузы. Плавучие водоросли колыхались на волнах красными, коричневыми и бурыми пятнами.
   - К вечеру, верно, будем на месте, - невесело дополнил ее наблюдения Большой Билли.
   - К вечеру... - эхом повторила Камилла.
   Приближался момент, когда нужно что-то решать, а у нее по-прежнему не было никакого плана вызволения из трюмной неволи своей команды.
   Впрочем, сама судьба дала ей еще немного времени на раздумья. Пока они с Большим Билли стояли, положив локти на поручни и глядели на океанские волны, на полубаке, где сидело около форштевня несколько матросов, раздался громкий испуганный крик:
   - Грунт! Виден грунт! Отмель!
   На надстройку тут же, как чертик из табакерки, выскочил Ван-Корн и, размахивая своими короткими толстыми руками, заорал рулевому:
   - Право руля, болван! Поворот овершаг!
   Все матросы вскочили с мест, бросились выполнять команды своего капитана, который продолжал выкрикивать:
   - К повороту овершаг, бездельники! Кливер и стаксель шкоты раздернуть! Брифок на правую! Пошел брасы!
   Заполоскали на ветру кливера и брифок, на полуюте полуголые матросы, тяжело дыша, стягивали шкоты бизани. Шхуна, разворачиваясь, уже подходила носом к линии ветра и заметно теряла ход.
   Камилла, обернувшись к левому борту, всматривалась в то место, куда только что был направлен нос корабля. На первый взгляд там не было ничего необычного. Так же, как и везде вокруг, катились ровные волны, не было никаких признаков отмели - ни бурунов, ни водоворотов. Лишь цвет волн едва заметно отличался от остальных - он имел слегка белесый оттенок.
   Перегнувшись через борт, Камилла взглянула вниз. Солнце поднялось уже высоко и его почти прямые лучи пронизывали прозрачную воду на большую глубину. И в этом ярком свете прямо внизу, под днищем корабля, было видно дно. Оно мерцало мертвенной белизной и было неровным, будто сплошь состоящим из причудливых нагромождений каменных глыб.
   Большой Билли, который вместе с Камиллой внимательно вглядывался в воду, уверенно произнес:
   - Колония белых кораллов. Хорошенькая банка здесь поджидает моряков! Еще немного - и мы как раз засели бы на нее. Теперь наш капитан будет идти предельно осторожно. Эти-то рифы нам удалось обойти, но впереди могут быть такие же, а то и еще более опасные!
   И, действительно, как бы в ответ на слова Большого Билли, раздался зычный приказ Ван-Корна:
   - Убрать паруса! Оставить только фор-стаксель, фок и бизань!
   Когда эта команда была выполнена, капитан приказал рулевому:
   - Все, болван, можно ложиться на прежний курс.
   Шхуна накренилась, поворачивая, а воздух уже огласили новые выкрики Ван-Корна:
   - Эй, вы, бездельники! Убирайте теперь и бизань! Да на полубак - впередсмотрящего!
   "Святая Елизавета" пошла вперед медленно и осторожно, под значительно уменьшенной парусностью. Результатом этой осторожности было то, что шхуна прибыла на Гаити в порт Пуэрто-Плата только под утро.