Зарисовка на осеннем стекле

Однажды ночью ты проснешься и долго будешь лежать, не открывая глаз. Тихий, мерный шум дождя, барабанящего по подоконнику, постепенно превратится в шепот, рассказывающий тебе красивую и грустную историю любви. Твоей любви. Той, которая была, но не сбылась. Какая забавная игра слов: была…сбылась… Ты любишь перекатывать на языке слова, как горошины, как кофейные зерна. Или как обжигающе-теплый коньяк. Ты не любишь его вкус, но тебе нравится то ощущение тепла, благополучия и покоя, которое он дает. Или ты внушила себе, что дает? Ведь стоит только о чем-то рассказать себе, особенно по секрету, как оно тут же превращается во что-то, что живет рядом с тобой. Или даже в тебе. Так и вкус коньяка, его сладкая горечь, просто хорошо накладываются на картинку в твоей голове.
Она особенно мучительно привлекательна, когда ты проснулась ночью, а за окном барабанит дождь, доверительно бормоча, что он самый лучший слушатель в мире. Безразличный, равнодушный, бегущий по своим дождевым делам, которому нет дела ни до тебя, ни до твоих размышлений о горошинах и коньяке. Ему совершенно все равно, что общего у слов Была и Сбылось. И поэтому ты хочешь поговорить именно с ним. Он не станет давать советов, не станет сочувствовать, вздыхать, покровительственно хлопать по плечу. Он пробежит мимо, унося с собой все твои смешные секреты. Или не смешные, какая, в общем-то, разница? Ему все равно.
Ты не можешь преодолеть соблазна и мысленно перебираешься на подоконник, поближе к этому торопливому, но такому идеальному слушателю. Мысленно, потому что ты не хочешь открывать глаза, хочешь остаться там, у себя, где можно говорить с дождем. Закрыв глаза, ты смотришь на окно, на потоки воды, бегущие по стеклу, и улыбаешься каплям. Они веселые, грустные, легкомысленные, пустые, стремительные, ленивые, прямые и извилистые. Они даже не смотрят на тебя, пробегая. Вот одна, наверное, самая любопытная, капля задержалась на стекле, глядя на тебя. Может быть, ей тоже нужно поговорить? Или капли не умеют разговаривать? Нет, она тоже скользнула мимо и растворилась в темноте.
Ты думаешь о том, как, наверное, здорово быть каплей дождя, бежать по стеклам, беззаботно прыгать по подоконникам и в итоге раствориться в ручейке, в реке, в море. Как странно, говоришь ты себе, - дождь пресный, а вода в море соленая. Почему? Может быть, потому что капли по пути забирают с собой слезы тех, кто успел с ними поговорить? Наверное, это хорошо, когда маленькая капля забирает с собой крошечную слезинку. У дождя много капель. А у тебя много слезинок. Ты никому не рассказываешь о них, потому что они живут своей жизнью. В тебе, там, где можно говорить с дождем. У них там, в тебе, своя жизнь. Свой мир, в котором есть все, что должно быть в каждом приличном мире. Свои города, свои моря и горы, часть из которых ты так и не смогла преодолеть. А в городах есть улицы, дома и площади – ведь это же приличный город, в котором живут твои хорошо воспитанные слезинки. А у каждой улицы есть название, ведь если у улицы нет имени, то это какая-то неправильная улица. А твои слезинки любят порядок. Ты берешь с собой дождевую каплю, ту самую, любопытную. Или уже другую, это ведь не очень важно, и идешь с ней по улицам.
Капле нравится здесь, в мире твоих слезинок. Она скачет, заглядывая в окна, приглашая тебя присоединиться. Почему же каждый шаг дается тебе с таким трудом? Ты ведь любишь здесь бывать, особенно по ночам, когда никто не мешает тебе быть там, где можно говорить с дождем. Ты улыбаешься капле, берешь ее за прозрачную прохладную руку и идешь. Ты вежливо раскланиваешься с прохожими, объясняя любопытной капле, почему они живут здесь, в городе слезинок. Вот вам встречаются несколько слезинок, идущих к выходу из города. Они покидают его, они прожили здесь свой срок. Ты смотришь на них и видишь в их прозрачных глазах лишь тень узнавания. Они уже не помнят тебя, как и ты не помнишь, как и когда они поселились здесь. Ты никогда не держишь те слезинки, которые хотят уйти. Ты вообще не держишь тех, кто хочет уйти, ведь нет более бессмысленного занятия даже здесь, где можно говорить с дождем.
Ты идешь по прозрачно-призрачным улицам, окруженная такими же призрачно-прозрачными звуками. Они раздаются со всех сторон, стекая, как капли дождя по стеклу. Ты улыбаешься, слушая их, а они говорят с тобой, шепчут, смеются, плачут, убеждают, окликают, зовут, прощаются, обещают. Ты слышишь шум волн, шелест прибоя по морской гальке, тихий смех, горячий быстрый шепот, треск цикад. Чувствуешь запах эвкалипта, вкус сладкой и густой кофейной пенки на языке, видишь глаза цвета темного мёда, смотрящие с такой нежностью, что ты отворачиваешься, чтобы не видеть. Слезинки, живущие на этой улице, бирюзового цвета, очень соленые, но невероятно красивые и слегка романтичные. Они поселились здесь сравнительно недавно, они удивленно оглядываются, не понимая, как оказались здесь – там, где можно говорить с дождем. Слезинки машут тебе и капле, приглашают зайти, но вы идете мимо.
Вы идете дальше и замечаете, что дорожки стали ровнее и строже, слезинки ходят строем и лихо отдают честь, а из окон звучат старинные военные марши.