Междукнижие

Кажется, это было сказано достаточно убедительно, чтобы папа пообещал никоим образом Одже не обижать. A Беате взамен пришлось дать слово, что праздничному обеду не придется пропадать.
   – В гости ко мне пойдешь? – лукаво улыбнулась Беата, стараясь скрыть собственную нервозность. Она, конечно, не отказала родителям сразу, но с самого начала понимала, насколько это несвоевременная затея. И Одже к ней как к невесте еще не привык. И родители явно окончательно не остыли. Запугают опять парня, а он ведь только-только уверенность обретать начал. – А то все я к тебе да я к тебе.
   – В гости? – изумленно переспросил Одже. – Но зачем? Сегодня погода чудесная: если ты не против...
   – Родители приглашают, – буркнула Беата, сокрушаясь, что не сможет побыть с Одже наедине. Он наверняка что-нибудь необычное бы придумал. Например, рыбу половить. Беата никогда еще не пробовала, считая это скучнейшим занятием, но с Одже не бывало скучно. И вот теперь... – Стол накрыли. Хотят легенду из первых уст услышать.
   Одже откровенно перетрусил. Он же мало того, что Беату вынудил за собой в Заповедную пещеру последовать и родителей ее – переволноваться, так еще и дерзить им принялся, как будто имел на Беату больше прав, чем они. Но вчера сил на страх совершенно не оставалось. А сегодня все было иначе. Да и Беата могла подумать и встать на родительскую сторону: все-таки они семья, а Одже – пусть и принятый жених, но всего-то без году неделя.
   – Я... – забормотал он. – Если ты хочешь, то конечно...
   Беата низко опустила голову, не позволяя Одже видеть ее лицо и хоть немного понять, о чем она думает. Потом крепко сжала его руку.
   – Я хочу, чтобы все узнали, какой ты у меня на самом деле, – негромко сказала она. – Если ради этого надо перетерпеть родительское любопытство, то это не худший вариант. Ну а у тебя, если что... будет повод передумать...
   – Я никогда от тебя не откажусь! – только и выдохнул Одже и решительно привлек Беату к себе. – Мне жизни без тебя нет!
   Кажется, целовались они потом столько, что терпение главного армелонского доктора и его жены подверглось серьезнейшему испытанию. А потом не меньшему испытанию подверглась выдержка Одже, когда мать Беаты принялась рассматривать его с таким вниманием, словно решала, достоин ли он их дочери. Одже крепился, понимая, что она имеет на это полное право, а вот Беата не была столь же снисходительна.
   – Мам, ты на папу так смотри, а Одже и меня достанет! – заявила она, вынудив мать прыснуть, а Одже – совершенно неуместно – довольно покраснеть.
   – Да я, радость моя, понять никак не могу, – проговорила Беанна. – То ли глаза меня обманывают, то ли боги шутки шутят. Вроде пить за знакомство еще не начали, а я Одже твоего узнать не могу. Он вчера раза в два хилее был. Даже не знаю, что и думать.
   Беата уставилась на него почти таким же, как у матери, взглядом, и вот теперь Одже невольно поежился. Он уже подходя к ее дому почувствовал стеснение в плечах, но решил, что это просто из-за страха перед встречей с Беатиными родителями. А выходило совсем иначе?
   – О-одже! – только и выдохнула потрясенно Беата, а ему оставалось лишь стоять, беспомощно опустив руки, и сочинять, что же такое она в нем увидела. – Ты!.. Да ты!.. Да это же!..
   Так и не найдя подходящих слов, она потащила Одже к зеркалу и почти силой развернула к нему, заставляя принять неизбежное.
   Так вот как выглядит божественная благодарность!
   Одже улыбнулся, увидев вместо привычного угловатого подростка вполне себе возмужавшего парня. Не с Хединовыми габаритами, конечно, но в них Одже и не нуждался. Главное – чтобы Беата не чувствовала рядом с ним неудобства. А теперь об этом можно было не беспокоиться.
   – Вспомнили наконец-то! – не слишком довольно заметила Беата. – До конца, как всегда, держали, прежде чем милостью своей осчастливить.
   – Они мне тебя подарили! – забыв о том, где находится, отозвался Одже. – Это самая большая награда!
   – Да ладно, награда! – буркнула Беата и потянула его за стол.
   Спроси кто позже Одже, чем его угощали, он бы и не вспомнил никогда. Благодарил, конечно, гостеприимных хозяев за заботу, но отвечал на их вопросы по большей части односложно и только сжимал под столом руку Беаты, непроизвольно поглаживая ее большим пальцем. С такой поддержкой можно было вынести какое угодно дознание, однако Беата мужественно взяла на себя удовлетворение родительского любопытства, умудрившись выставить Одже не потерявшим всякий интерес к жизни слабаком, а настоящим героем, способным пожертвовать своей жизнью ради всеобщего благополучия.
   – Кого-то мне это напоминает, – усмехнулась Беанна, но имени так и не назвала. А Одже изо всех сил старался не ударить в грязь лицом и не подвести Беату какой-нибудь своей бестактностью. Однако все его усилия пропали даром, стоило только в гостиной появиться счастливой Кайе с горящими щеками.
   – Вилхе вернулся! – объявила она. – Там, на Арене, сам Энда побывал! Потребовал освободить драконышей и пригрозил лично разобраться с каждым, кто его ослушается! Наконец-то боги Вилхе поддержали! Как же он долго за это боролся!