Междукнижие

– Это не Вилхе заслуга, – угрюмо возразил Одже еще до того, как Беатины родители осознали новые известия и перекинулись со своими расспросами на Кайю. Никто его, конечно, не спрашивал, и Вилхе, несомненно, заслуживал свою порцию славы. Но не за Беатин же счет! Такой несправедливости Одже просто не мог стерпеть! – Беата попросила Создателей покончить с драконьим рабством. Рад, что они выполнили ее желание!
   В гостиной повисла напряженная тишина. Кайя обожгла Беату взглядом, явно не веря в ее милосердие. Беанна приподняла красивые брови и принялась изучать дочь с таким же усердием, как до этого рассматривала Одже. Эйнард повел плечами, словно не знал, что делать, потом с какой это неуместной растерянностью обратился к Беате:
   – Я... и подумать не мог...
   – Конечно не мог! – рассерженно вскочила она, едва не опрокинув на себя тарелку. – Беата же способна только на кровати валяться да в потолок плевать! У нее же ни стыда ни совести! Другим не поможет, о страждущих не подумает! Ни медицина ее не интересует, ни пекарское дело! Совсем пропащий человек! Такого и любить нельзя!
   На глазах у нее блеснули слезы, и Одже, снова опередив ее родителей, поднялся и привлек Беату к себе.
   – Прости меня! – от всей души попросил он. Беата всхлипнула ему в плечо.
   – Ты тут ни при чем, Одже, – попыталась образумить его она, но Одже было наплевать на зрителей. Он хотел только утешить любимую и не мог это откладывать.
   – Еще как при чем, Беата, – очень мягко проговорил он. – Я же лучше всех знаю, сколько доброты в твоем сердце. Я каждый день чувствовал ее на себе и все время боялся о ней заговорить. Если бы ты знала, сколько раз я обещал самому себе не скупиться на восхищение твоими душевными качествами, ты бы никогда в себе не усомнилась. Но мне казалось, что ты сияешь и без моих слов, а я могу лишь оскорбить тебя собственной неловкостью. Я был не прав! Но я обязательно исправлюсь. Чтобы ты даже мысли не допускала о своем несовершенстве!
   – Это я-то совершенство? – горько усмехнулась Беата и тут же небольно стукнула его в грудь. – Хочу услышать каждое придуманное тобой слово! Ты же не все их израсходовал на письмо?
   Одже вспыхнул, припомнив искренние, но от того не менее вызывающие фразы своего послания. Он тогда совсем голову потерял, не пытаясь подобрать уместные сочетания и не думая о том, что однажды придется за них ответить. Да еще и перед Беатиными родителями.
   – Не все, – осторожно признался он. – Только самые главные.
   – «Мое яркое жгучее солнце»? – окончательно добила его Беата, вынудив зажмуриться и пропустить пару ударов сердца.
   – Мое солнце, – выдохнул Одже. – Ты...
   Но Беата приложила пальчик к его губам, давая понять, что здесь не место для подобных признаний. Одже замер, ругая себя за несдержанность. Что-то скажут ему сейчас Беатины родители! Он же не только потаенным поделился, но и выставил их толстокожими самодурами, которые родную дочь понять не могут. Оказал Беате медвежью услугу. Балбес и есть!
   Однако за столом не было ни души. Кто первым решил оставить влюбленных наедине и как ему удалось увести остальных, Одже не знал. Однако Беата освобожденно заулыбалась, словно догадалась о мыслях родителей и извинила их за былую непонятливость. И Одже позволил себе немного успокоиться. Если бы они хотели в пух и прах его разнести за такое оскорбление, уж точно не побрезговали бы. Значит, поняли, что он не мог поступить по-другому, и приняли его право защищать Беату.
   Она между тем стащила со стола несколько пирожков и потянула Одже на улицу. А там залилась веселым смехом, изгоняя из его души остатки страха и неуверенности.
   И все же Одже не мог не спросить.
   – Тебе... не было за меня стыдно?
   Они к тому времени расположились на берегу реки, и Беата великодушно предложила Одже пирожок. И едва не подавилась своим, когда услышала подобную глупость.
   – Да я от гордости чуть не лопнула! – призналась она. – Не знаю, какие там песни Кайя о Вилхе своем будет петь, но он и в подметки тебе не годится! Ты даже мамы не устрашился! Ох, Одже, вот это был настоящий подвиг!
   Он смутился.
   – Да я... – начал было он, но Беата качнула головой и обворожительно улыбнулась.
   – Молчи! – предупредила она. – Жуй пирожок, а я буду тихонько вздыхать, вспоминая твое бесстрашие и обещания не скупиться на восхищение моей безупречностью.
   – Не надо вспоминать, – улыбнулся теперь и Одже. – Ты чудо, Беата!..
   
   
   Нетелл и Вальгард
   
   Время действия: Чуть позже возвращения Нетелл от Вальгарда и далее
   Май-июль 821 г.
   
   Бороться с десятилетней девчонкой у Нетелл не было ни сил, ни желания. Тем более когда Вальгард столь явно обозначил свои приоритеты. Приемная дочь оказалась для него дороже любимой, готовой разделить с ним жизнь. Как мать Нетелл не осуждала: сама за Джемму горло бы кому угодно перегрызла. Но как женщина смириться с этим не смогла. И просто ушла.
   А ведь начиналось все так хорошо.
   Джемма первой завела разговор о том, что она вовсе не против, если Нетелл устроит личную жизнь, предупредив, правда, что в качестве будущего отца примет исключительно Валя.