Путь в никуда

К первому причисляется утварь, предназначенная для общественного пользования всем племенем, ко второму относятся личные вещи каждой отдельной особи, которые она выбирает по своему усмотрению. Кочуют племена туристов небольшими переплывами, проходя особый путь, называемый маршрутом. По завершению пути разбредаются в неизвестном направлении, мимикрируя под цивилизованных людей.
   Ну, вот и закончен обед. Когда вышли на воду после обеда, поднялся небольшой ветерок, и стало прохладнее. А через часик и первые препятствия обнаружились. За недлинной шиверкой (перекат с небольшой глубиной и камнями на дне) был первый порог (скалистый участок с большим изменением уровня воды). Препятствие легкое для прохождения, даже смотреть смысла не было.
   - Весло вдоль борта.
   Скомандовал я девушке. Помощи от нее все равно никакой, а так хоть мешать не будет. Все-таки прошли мы препятствие не очень чисто, вышли немного боком, и девушку захлестнуло волной.
   - Намокла?
   Участливо спросил я, видя, что матрос мой навязанный ерзает на сиденье.
   - Да. И замерзла.
   Не стал читать нотации, просто начав приглядывать удобный для зачаливания берег. К сожалению, место, где можно было спокойно вылезти, обнаружилось не сразу, и она успела порядком подмерзнуть в своей велюровой модняцкой тряпочке. На этот раз девушка уже не спорила насчет переодевания, под моим руководством выбрала легкую термушку (термобелье) и мембранные штаны, поларку (кофту из ткани «Polartec») сверху. И ведь есть нормальная одежда, куплена. Так что ж не одеть сразу? Нет, не гламурненько, видите ли. Пошла переодеваться за ближайшие кусты. Типа меня стесняется. И чего я там еще не видел, спрашивается? Но теперь я ее обмундированием был доволен, если не поворачивать тылом, конечно, поскольку сидушка и спас остались теми же. Посоветовал нацепить штаны поверх сапог, чтобы не заливало сверху. Но времени мы на этом потеряли прилично и опять я получил втык за то, что тушнина была у меня, из-за чего все сидели и ждали нас, поскольку не могли приготовить ужин. Потом мы долго ругались на повышенных тонах непечатными многоэтажными словесными конструкциями по поводу распределения провизии по байдаркам. Я был совершенно не согласен с тем, чтобы передавать все продукты другим. Мне кажется правильнее распределить их по приемам пищи, чтобы в случае если кто-то отстает, были полностью укомплектованные пайки у других. Кто-то... Уже, по-моему, ясно кто в эту неделю будет в аутсайдерах. Самое неприятное, что это было очевидно всем. Я пытался спорить, что-то доказывать, но с большинством спорить бесполезно. В итоге моя продуктовая герма была распределена между остальными, я только чуть ли не со скандалом оставил одну банку тушнины и пластиковую бутылку с гречкой.
   Переодеваться было некогда и ужинал я в сплавном, когда все уже переоделись, а их одежда для сплава сушилась на растянутых веревках. Палатку я тоже ставил самым последним уже в темноте. Ненавижу быть отстающим! Но все дела когда-то заканчиваются, и я тоже развалился со всеми рядом на пенке, не вникая в суть разговора. Раздражение трансформировалось в стихотворные строчки, и я достал ручку и бумажку, задумчиво продумывая рифму. Самые любопытные пытались взглянуть, но я не позволял. И только когда были прописаны последние слова, бумага пошла по рукам и громогласный хохот огласил поляну. Михеич, недолго думая, начал декламировать сочинение вслух (стихи автора):
   
   Раз в поход собиралась блондинка,
   Паковала неспешно рюкзак.
   Вспомнив, что поход – не вечеринка,
   Запихнула в него стринги и дензнак.
   Положила с собой косметичку,
   Чтобы носик попудрить в обед.
   Не желая прослыть истеричкой,
   Заныкала полпачечки галет.
   Пусть варево с котла едят туристы,
   Настоянное на речной воде,
   А для нее должна быть пища чистой,
   Иначе непременно быть беде.
   Задумалась, извилину терзая,
   Что такого еще запихнуть,
   Что б надела она, замерзая,
   Иль хотелось когда отдохнуть.
   И попали в рюкзак ее сразу
   Туфли-лодочки на каблуке,
   Сарафанчик, украшенный стразами,
   И перчатки как раз по руке.
   Полушубок из нежного меха,
   Ну и сверху до кучи кольдкрем.
   Положила еще ради смеха
   Спасжилет непонятно зачем.
   Все, закончены тяжкие сборы,
   Теперь можно свободно вздохнуть
   И на модные нынче узоры
   В глянцевом журнальчике взглянуть.
   Пусть таскают тяжести мужчины,
   А она за всех них отдохнет.
   Ведь это явный признак дурачины:
   Тащиться в глушь к капитану под гнёт.
   Но вот уж путь до речки позади
   И стелется лазуревая лента.
   Одни валы, пороги впереди
   И всякие ужасные моменты.
   Пока все байдарки собирают,
   Можно рядом цветочков нарвать.
   Как на даунов сверху взирая,
   Себе завтрак неспешно урвать.
   Облачившись в костюмчик из термы,
   Остальных подождать у реки.
   Пусть пакуют походные гермы
   Шизанутые те дураки.
   Наконец-то все стали грузиться,
   Помогать ей опять было влом.
   Негоже дурью этой заразиться,
   Хоть и стала она девушкой с веслом.
   Закачалась сборная байдарка
   Из-за поступи уверенной по дну.
   От радости нежданного подарка
   Чуть сразу не пошла она ко дну.
   Какие там несчастные пороги,