Битва Цветов

   – А как ты хочешь? – даже в этой одежде она была соблазнительна, хотя он не любил такой стиль у девушек.
   
   – Ездить на гонки.
   
   – Можешь, если жизнь не дорога.
   
   – Моя жизнь – не твое дело. Хорошо, следующее – тусить с друзьями в клубах.
   
   – Да. Но в двенадцать ночи должна быть дома.
   
   – Я что, долбаная золушка с тыквой? В двенадцать начинается самый отжиг! – Лис просто взбесили такие ограничения ее свободы. – В три дома.
   
   – В два.
   
   – Хорошо!
   
   Мэй мысленно улыбнулся. Ему нравилось с ней торговаться, и вообще ему нравилось с ней разговаривать... а он вообще разговаривал хоть с одной из своих девушек? Хотя о чем с ними можно было говорить.
   
   Лис продолжила:
   
   – Быть у Локи дома.
   
   – Хорошо. Но не спать с ним, – холодно произнес Мэй.
   
   – Он гей! – парировала она.
   
   – У него член между ног, – в голосе Мэя Лис уловила нотки стали.
   
   – Хорошо, – она понимала, что тут без вариантов. Но она и так выторговала для себя свободу, практически свободу. – Спасибо за столь щедрые разрешения для меня.
   
   Она встала с дивана. Больше ей здесь делать нечего. Уходить не хотелось. Лис помедлила, может, он что-то скажет?
   
   – Смотрю, порка пошла тебе на пользу. Ты практически уяснила мои требования, да и поведение улучшилось. Конечно, с матом в твоей речи еще проблемно, но, думаю, спустя пару порок и это решим.
   
   – Ты охуел? Я чуть не сдохла тогда! Даже не думай, или яйца тебе отстрелю!
   
   Она демонстративно вынула изо рта жвачку и прилепила ее к поверхности стеклянного столика. Видя, что Мэй молчит, она вышла из его кабинета.
   
   Вот дура-то! Она ехала в лифте и ругала себя. Что она там ждала? Его утешения, ласкового слова, а может, этого крышесносного поцелуя, от которого ее бросило в жар, а в животе запорхали пресловутые блядские бабочки? Нужно забыть это поцелуй и этого мудака. Хотя как его забыть, когда он твой муж?
   
   Через три дня Лис узнала от охраны, что Мэй улетел в Гонконг и будет только в сентябре. Почему-то было больно и обидно. Он даже не посчитал нужным сам сообщить ей это. Лис понимала, что она для него лишь предмет мебели в апартаментах и не более. Тогда зачем он ее поцеловала? Если в первый раз было случайно, то во второй... Лис не знала.
   На душе стало тоскливо. Она взглянула на календарь, понимая, что столько дней предстоит жить без него.
   
   
   
   

***

   Когда Лис вышла из кабинета, Мэй долго сидел и смотрел на этот комочек жвачки на столе. Глупо, конечно, но почему-то он не мог отвести от него взгляд, а мыслям не мог запретить думать о ней. Она опять не разочаровала его. Такая дерзкая и одета так, как ему не нравится, но все же пришла спрашивать разрешение. Мэй понимал почему. Ей действительно было больно, когда он порол, и она не хотела повторения. Вот и переступила через себя, пришла с просьбами. Радовало ли его это? Нет. А раньше он любил ломать. Хотя он не сломал ее. Она лишь пошла на очень грамотные переговоры. Когда они стали воюющими сторонами? Или они были такими с самого начала?
   Понимая, что опять слишком много времени уделяет мыслям о ней, Мэй встал, отлепил жвачку и кинул ее в мусорное ведро.
   Пальцы после жвачки пахли арбузом. Она любит жвачки с таким вкусом. Он поднес пальцы к губам и провел по ним языком. Сладкая, какая же она сладкая.
   Он не должен сорваться и вообще не должен думать о всяких посторонних вещах.
   
   Через три дня он улетел с Йонгом в Гонконг.