Академия Познаний 5. Свеча в темноте. Анастасия Ольховикова
Магазин Книги автора Комментарии Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
+1 бонус при покупке!
Книга-участник бонусной программы Призрачных МировМир вокруг может оказаться не таким, как ты думала прежде.
Любящая бабушка, слишком рано ушедшая из жизни, - самой настоящей целительницей.
Мальчик, с которым ты познакомилась благодаря поездке в деревенскую глушь, - выходцем из другого мира.
Истина давит, требуя от тебя действий: сделать ли шаг вперед, в пугающую воронку, чтобы найти того, от кого замирает сердце, или остаться в своем мире, привычном и удобном, и попытаться забыть прошлое.
Однако механизм изменений уже запущен, ты становишься носителем сильного магического дара.
И дальнейший путь лежит в самую настоящую академию.
Академию Познаний.
Роман относится к циклу "Академия Познаний". Это история Обивана, младшего сына Вали и Арегвана.
Первая книга: Студентка Академии Познаний
Вторая книга: Сердце шести стихий
Третья книга: Судьба покинутой души
Самостоятельные истории цикла:
Четвертая книга: Выпускница Академии Познаний. Благодать одинокого солнца. Анастасия Ольховикова
Пятая книга: Академия Познаний 5. Свеча в темноте. Анастасия Ольховикова
Отрывок «Академия Познаний 5. Свеча в темноте. Анастасия Ольховикова»
ПРОЛОГ
{Северный Предел, Академия Познаний}
В небе Пределов сверкнула и упала большая звезда. Приближаясь к земле, она таяла все больше и больше, пока, наконец, не угодила в самое сердце Академии Познаний – прекрасный сад с Древом внутри. Она не испытала ни малейшей трудности, преодолевая грань миров, оказываясь в той реальности, где было комфортно питающему магию огромному исполину, но, лишь дотронувшись до дремавших листьев Древа, она заставила их испустить тысячи капель–росинок, создавая в саду подобие мелкого дождя.
Древо застонало. Друид, мирно сопевший в колыбели, подскочил и закричал, будто чувствуя терзания, охватившие его подопечного, а затем принялся вливать в лианы энергию, чтобы нейтрализовать пришедшую из ниоткуда угрозу. Все было тщетно. Друид знал, что через листья по коре начал распространяться неизвестный яд. А это могло означать лишь одно: наступит час, когда Древо распрощается с этим миром навсегда.
На широкой кровати в преподавательском крыле очнулась ото сна прекрасная женщина. Длинные волосы, разметавшиеся по подушке и служившие спящему рядом мужу вместо покрывала, она небрежно скрутила в жгут, после чего, не особенно заботясь о внешнем виде, спешно накинула на плечи халат и босая отправилась прочь. Тревога, кольнувшая сердце и заставившая распахнуть глаза, гнала ее в центр обители знаний. Тревога, что случилась непоправимая беда. Она знала это, чувствовала на уровне интуиции.
Сбежав по ступеням до первого этажа, она понеслась к саду и, достигнув спускающихся лиан, прикрывавших выход, сбавила шаг и осталась на месте. Навстречу ей вывалился стонущий друид. Ничего не понимая, она подхватила легкое тело давнего друга, опускаясь вместе с ним на каменную мостовую двора.
– Что случилось, Май? Я такую боль почувствовала, что не могла не примчаться сюда сразу, как проснулась.
– Ва–ля…Валечка! – из глаз друида медленно потекли смолистые слезы. Попадая на кожу женщины, державшей лицо безутешного друида, они мигом растворялись, продолжая подпитывать тело молодостью. Древо всегда поступало так с той, что однажды совершила невозможное: воссоединила двух изначальных врагов после длительной и кровопролитной войны. Древо до сих пор благодарило ее за тонкую нить связи, которую женщина обратила огромным мостом взаимопонимания. Даже сейчас, испытывая болезненные муки, оно продолжало вершить свою справедливость.
К женщине, на коленях которой рыдал друид, подошел супруг. Не обнаружив любимой рядом, отправился на поиски и нашел пугающую картину. Друид никогда не плакал. Даже тогда, когда умирал сам. Такое поведение могло означать только одно: что–то произошло с Древом. Источником магии мира Пределов.
– Валя? – вопросительно посмотрел на жену мужчина, сверкнув золотыми глазами. Дракон. Он продолжал идти с ней рука об руку. Двое чудесных детей лучше всего подтверждали искреннюю любовь и вечное желание быть вместе. Старший давно нашел себя в любимом деле и перебрался ближе к Южному Пределу. А женившись, стал еще и примерным семьянином, показывающим пример для подражания. Младший пока учился в академии. Сердце его было не тронуто любовью.
– Не знаю, Арегван, – покаялась Валентина, в народе ставшая Предназначенной. – Проснулась и поняла: нужно сюда. Сам видишь, Май страдает.
– Ва–ля… – вновь подал голос друид, еще сильнее цепляясь за женщину. – Ва–ля, беда!..
– Что произошло, хороший мой? – ласково обратилась к нему женщина. – Расскажи мне. Ты же знаешь, насколько вы с деревом дороги мне.
– Ва–ля… – плач друида перетек в долгий стон. – Не будет скоро дерева… Болезнь, ведущая к смерти, – сбивчиво заговорил он. – Магия! Магия исчезает, Валя!
– Святые боги… – прошептал дракон. Чем он никогда не страдал, так это отсутствием силы воли. Взгляд потемнел, золото обернулось бронзой, и твердым голосом Арегван Златоглазый распорядился: – Уведи Мая подальше от дерева. Кто знает, как на друиде отразится их долгая связь. К Ифе его, в целительский корпус. Я разбужу всех, вплоть до ректора. Если магия действительно уходит из мира, мы должны будем его обезопасить.
– Пошли Обика за Солейраном, Арегван, – попросила жена. – Я думаю, в случае чего, Аня и Соль всегда смогут помочь нам.
– Верно, – кивнул мужчина. – Сейчас же этим займусь.
На том супруги и разошлись. Валентина повела дрожащего друида к целителям, Арегван отправился ко всем преподавателям, находившимся на территории академии. Здесь было множество студентов. Их нельзя было пугать раньше времени. Но и пускать на самотек тоже было нежелательно.
Решено. Он пустит клич в земли драконов, демонов и эльфов, эльфам – в первую очередь. Самые сильные целители, верил дракон, смогут разобраться с внезапно свалившейся на них болезнью дерева. Оборотни узнают о беде от соседей. Они тоже не останутся в стороне. Только бы успеть. Только бы все успеть!
ГЛАВА 1
За несколько лет до описываемых событий, одна из вариаций Земли
Бабуля моя была знахаркой. Жила в деревне, травы собирала, людям всегда рада была. Если кто с хворью приходил или с бедой, никогда спиной не поворачивалась. Выслушивала чужие проблемы, находила источник всех бед. И вылечивала. Никто не покидал ее скромного и покосившегося домика без лекарства. Кого–то она и к врачам отправляла, когда знала, что своими руками поднять не сможет. И всегда к ней возвращались с поклонами и благодарностью. Душа ее была поистине необъятной, а любовь в ней – безграничной.
Съезжались к бабуле со всех окрестных деревень. Афишировать свою деятельность она не любила, но молва распространялась независимо от ее желаний. Так однажды дошла она и до жены одного губернского управляющего. Та приехала на автомобиле с охраной, как рассказывали мне потом местные бабушки–сиделки, что вечера проводили на скамейках перед своими домами, обсуждая события прошедшего дня.
Женщина эта, жена губернатора, натурой оказалась темпераментной и самолюбивой. К бабушке заявилась не с просьбой, а настоящим приказом. У мужа якобы проблемы по детородной части были, врачи разводили руками да ничем помочь не могли, а тут об Аглае из Заземщинья услышала она, вот и решила попытать удачи напоследок. И зачем ей, фигуристой да модной, дети были нужны, бабули ума не прилагали, да только бабушка Аглая дала этой наглой деве особого порошка, велев давать мужу строго по инструкции и только с его согласия. На том и распрощались. А бабушка будто бы вздохнула с облегчением.
Спокойная жизнь закончилась спустя месяц. Вернулась эта женка и обвинила бабушку в том, что поспособствовала разрыву ее с мужем. Здоровье–то его мужское восстановилось, да только вот тратить его на жену губернатор уже не стал. Нашел себе другую, попроще, а с этой решил разводиться.
И такой скандал эта модница закатила, что крики далеко были слышны. Под конец выскочила она из дома, проклиная бабулю, а бабушка следом за ней нетвердой поступью пошла. И так кричала эта молодка, что, нахмурившись, бабушка тихо сказала:
– Я ведь велела с согласия мужниного лекарство давать. А ты что натворила? Глаза ему отводила, лишь бы свое дело темное провернуть? А в том ли была причина его бессилия? Может, просто любовь к тебе закончилась?
– Да ты!.. – завопила девица, топая ногой и направляясь к машине. Когда же перед ней открыли дверь, развернулась и жутким голосом сказала:
– Проклята будь! Проклята! Пусть все тебе обратно возвратится, пусть моя беда стократ тебе воздастся!
Когда улеглась пыль от уехавшей машины, Аглая тяжело осела на скамейку рядом с домом. Заковылявшие к ней соседки успели услышать только одно:
– В ведьмах бабка ее значилась. Сильно прокляла, знатно. Позовите мне сюда Ленушку с Варварой, попрощаться надо успеть…
Конечно, никто поначалу не поверил в слова бабули, но нам с мамой все равно позвонили. Помню, мама вошла в комнату белее полотна и велела:
– Варя, собирайся, к бабушке поедем.
И это притом, что она бабулю лишний раз встречами не жаловала. При мне, конечно, особо не распространялась, но в разговорах с отцом частенько упоминала, что бабуля не тем занимается, не на то свою жизнь тратит. Что сама она, когда появилась возможность, сбежала, несмотря на попытки и ее обучить ремеслу знахарства, и меня никогда в жизни бы не подпустила к бабушке. А теперь вот сорвалась со всех ног и решила с матерью свидеться. Была ли я против? Тысячу раз нет! Город я не очень любила, а вот бабушкину деревню – наоборот, и те недолгие поездки, что все–таки иногда случались, навсегда оставались в моем сердце теплыми светлыми пятнами. А сама бабушка Аглая воспринималась не иначе как открыто улыбающейся женщиной, на все готовой ради своей семьи.
Оставив папу дома, мы сели на поезд и через несколько часов уже сходили на станции «Заземщинье». Тут и воздух казался чище, и люди добрее. Мне было десять, на мир я смотрела широко открытыми глазами, пусть и пугалась порой его неожиданных жизненных поворотов. И маму я крепко держала за руку, пока шли с железнодорожного вокзала к автобусной станции. А там она оставила меня у столба с надписью «деревня Куприяновка Заземщинского района», попросив подождать, пока она купит билеты, и заодно занять очередь, чтобы в автобусе хватило места. Тогда–то я в первый раз его и увидела.
Он точно был старше меня на несколько лет. Я продолжала стесняться торчащего животика, бешено вереща, если мама, словно мне было пять лет, начинала нацеловывать меня, приговаривая, что я всю жизнь останусь для нее «любимой пузяшей». У этого мальчика живота не было вообще. Я могла это видеть даже под футболкой и джинсами, в которые он был одет. Зато были плечи, которые, в противовес моим воспоминаниям об одногодках, оказались шире, чем талия. Я заметила еще странную прическу: прямые волосы с иссиня–черным отливом не были короткими, как было принято у нас, а забирались в хвост ниже затылка и выглядели довольно забавно. Во всяком случае, хихикнула над ними я, наверное, слишком громко, за что получила возможность еще и обиженные глаза мальчишки увидеть. Ой, какие у него оказались глаза!
Черные–черные, со странной бронзовой полоской по краям радужки. А когда он поджал губы, поняв, что я смеюсь именно над ним, эта полоска будто бы цвет поменяла на медовый. Конечно, я ойкнула! В этот момент произошло два события: ко мне с билетами подошла мама, к нему – родители. На кого из них был похож мальчик, я так и не поняла. Но родители были красивые. И, что удивительно, оба длинноволосые. И если хвост у мужчины очень напоминал хвост мальчика, то у женщины коса доходила почти до колен! У них это семейное, да? Да, точно, семейное.
Мама одернула меня от рассматривания диковинных людей, объяснив, что это невежливо, мальчик тоже потерял ко мне интерес, однако то, что ехали мы в одном автобусе и сошли на одной остановке, не могло укрыться от моего внимания. Какие интересные у бабули соседи есть, однако, подумала я тогда. На остановке мы разошлись, и о мальчике я постепенно забыла думать.
Бабушка встретила нас на пороге, будто знала, что приедем именно сейчас. Ее ласковая улыбка заставила мое сердце сжаться, я ведь знала: несмотря на попытки выглядеть хорошо, бабушка болела, и болела серьезно. Не знаю, действительно ли на ней так сказалась порча, наведенная недовольной клиенткой, но факт оставался фактом. И мне от этого с каждой минутой становилось все грустнее.
Мама не выдержала – расплакалась, подбежав к бабушке. Потом вообще на колени упала, прося прощения за то, что так долго не приезжала. Бабушка заплакала следом. И я присоединилась. Мне обидно было, я бабушку очень редко видела, а теперь и вовсе могла больше не увидеть. Тогда я еще не знала, что такое смерть, но все равно чувство, что кто–то очень близкий и дорогой уходит навсегда, не покидало мысли.
Когда все успокоились, бабуля отвела нас в дом, где показала приготовленные комнаты. Жить мы собирались весь мамин неожиданный отпуск – то есть, месяц. Папа обещал приехать на выходных: его так просто с работы отпускать отказались, – но мы не были в обиде. И вдвоем добрались неплохо, а уж с бабушкой и подавно стало хорошо. И вся она рядом с нами будто расцвела, да так все удачно сложилось, что мы даже в соседние дома пошли здороваться. Там–то я от сердобольных старушек историю с бывшей женой губернатора и узнала. И про то, что ведьмой она якобы была, тоже. И хотя я в колдовство не верила совсем – ну, какие разговоры могут быть об этом в продвинутый век технологий – чужой отрицательный порыв мог действительно принести несчастье.
Вечером мы пили чай на веранде и вспоминали прошлое. Тогда–то бабушка и дала маме ряд ценных указаний:
– Ты, Лена, на меня не сердись, но Варьку каждое лето теперь привози, если хочешь, чтоб я подольше на этом свете задержалась. Учить не буду, как и обещала, ничему, но несколько умений она все же должна знать. Ты от меня сбежала, так дай девочке секреты передать. Не должна наша сила вместе со мной в землю уйти.
– Мам, что ты такое говоришь–то? – моя мама снова в слезы пустилась, но бабушка была непреклонна. Правда, смотрела она теперь исключительно на меня:
– Как, Варюшка, думаешь, людей я лечу? Дело ведь не в одних травках, не только. Я из земли силу заимствую и лекарствам передаю, а потом она вновь в землю возвращается. И тебе этому надо научиться. Руки у тебя золотые, внученька, в сердце – пламя огромное, доброе, светлое. Любую хворь и болезнь разогнать сможешь, если научишься умения свои применять. Я помогу. Направлю тебя в нужное русло. Но так, чтоб мама не волновалась, хорошо? – и подмигнула мне голубым, почти бесцветным глазом.
– Бабуль, а ты ведьма, да? – с надеждой и страхом спросила я.
– Можно и так сказать, кнопка моя, – расслабленно улыбнулась бабушка. – Есть у нашего рода некоторые особенности. Немного таких семей в стране встречается, но есть. Пусть это святотатством звучит и язычеством, но поговаривают, еще до появления христианства, еще до нашего многоликого пантеона, существовали такие боги, которые нам от чистого сердца добра желали. И вот с кем делились они своей кровью, у тех сила и просыпалась. Мы – знахари, Варенька. И мы своей силой управлять должны умеючи.
У бабушки в домике на кухне был целый шкаф со склянками, ступками и травами. Некоторые связанными лежали на полках, некоторые, уже растертые и закрытые, были повязаны бумажками с инструкцией по применению. Были еще мази какие–то, но их свойств, как и способа приготовления, я не знала. И бабушка показывать не хотела.
– Твоя сила в руках, Варенька, – не уставала повторять она. – С ней мы и станем упражняться.
Мама с нами не ходила. Предпочитала отсиживаться дома или готовить обед, пока мы с бабушкой уходили к реке на тренировки. Я прикладывала ладони к земле и, как учила бабушка, пыталась почувствовать ее дыхание. Вскоре бабушка стала отпускать меня одну. Что не стану филонить от упражнений, она не боялась. Родители растили меня девочкой понятливой и не боящейся работы и учебы. Так что все указания бабушки я соблюдала неукоснительно.
Однажды я, прикрыв глаза и все так же слушая землю, сидела на небольшом возвышении над рекой. До уха доносилось птичье пение и стрекотание маленьких кузнечиков. Ветер колыхал высокую траву по обе стороны от меня. Я наслаждалась единением с природой и думала уже поплавать, когда занятие закончится.
Мама еще с утра просила надеть кепку, но я во время сборов забыла, а потом решила, что и так справлюсь, несмотря на то, что с детства была рыжей и частенько страдала летом от солнечных ударов. Вот и сейчас, почувствовав, что макушку припекает, я испытала желание отправиться домой. Но что–то меня остановило. Не хотелось прийти к бабушке ни с чем. В общем, когда в ушах зашумело, а сама я стала заваливаться вперед, было поздно что–то менять. Но упасть мне не дали.
– Тише, тише, - успокаивал неизвестно откуда взявшийся голос. Руки, которые, наверное, с этим голосом были как-то связаны, вернули мне равновесие. - Все уже хорошо, не бойся.
Очнулась я прижатой к плоской мальчишеской груди. Кое–как справившись с чугунной головой, отстранилась, чтобы посмотреть в лицо спасителю. Слова благодарности застряли на языке, так и оставшись невысказанными. На меня смотрели черно–бронзовые глаза мальчика с автобусной станции.
– Пришла в себя? Хорошо. Давай до дома провожу. Показывай, где живешь.
У него ломался голос. Точно–точно, мы с девчонками из школы слышали, как после лета некоторые старшеклассники именно с таким карканьем пытались нормально разговаривать. Смеялись друг над другом, дрались, кто поопасней был. И вот теперь у моего спасителя тоже такой же дефект обнаружился.
Сколько ж ему лет? Это ведь признак взросления был, да? Хотя, судя по тому, как уверенно меня прижимали к груди, годы для этого мальчика проходили не зря. Руки оказались крепкими, с мышцами. Скоро вырастет, совсем сильным станет.
Я нерешительно кивнула в ответ, и мальчик, поднявшись, помог встать на ноги и мне.
– Спасибо. Меня Варя зовут. Варвара. А тебя?
Меня удостоили кривой усмешки.
– Все равно не поверишь.
Я даже остановилась от неожиданности.
– Терминатор? Джон Коннор?
– Боевиков насмотрелась, болезная, – отмахнулся мальчик, руку мою, тем не менее, не отпуская.- Ладно, скажу. «Звездные войны» – слышала о фильме? Он старый, очень-очень старый.
– Конечно, – живо закивала я. – У меня папа яростный их поклонник. Специально для этого диски по закоулочным ларькам да магазинам скупал. «Оби–ван, ты моя последняя надежда!» – театрально закинув свободную руку ко лбу, постаралась я изобразить принцессу Лею.
Мальчик подозрительно затих. На проверку у него оказалось настолько ошеломленное лицо, что даже я присвистнула:
– Ты чего?
– Да так… – пробормотал он. – Просто я как раз Обиваном и зовусь. Хотя мама Обиком называет обычно.
– Да? – воскликнула я, высвобождая руку и обходя мальчика. – Ты и правда немного на джедая похож! Особенно хвостиком своим, – и снова засмеялась.
– Так ты поэтому на станции веселилась, – догадался Обиван, и я согласно кивнула.
– Мама сказала, что это невежливо, так что извини. Обещаю, никогда больше не буду так делать!
– Тогда я тем более тебя проводить должен, - улыбнулся мальчик. - Пошли, Варвара.
Я узнала, что Обиван - очень добрый и разговорчивый мальчик. По дороге он много рассказывал о себе и семье. Сюда они приезжали отдыхать, подышать свежим воздухом. Мама с папой оказались преподавателями в академии, поэтому им необходима разгрузка от учебных будней. Он путешествует за компанию. Когда я спросила, какие дисциплины ведут его родители, мальчик, подумав хорошенько, ответил, что, наверное, ближе всего будет психология.
– Названия не знаешь, что ли? - решила я подколоть нового знакомого.
– Нет, - возразил Обиван, - просто слово «менталистика» тебе ни о чем не скажет.
– И далеко эта ваша академия находится? - не унималась я.
– Далеко, - кивнул Обиван. - Ногами не дойти.
– Еще скажи, что порталом туда ходишь! - обиделась я, что меня совсем несмышленышем считают.
– А ты как к ним относишься? - мне показалось, что Обиван посмотрел на меня немного другими глазами.
Как я могла относиться к тому, что стало неотъемлемой частью жизни?
Началось все с неконтролируемых воронок. В них пропадали люди, уже не возвращаясь. Потом начались эксперименты с предметами, которые так же, как и люди, оставались на том конце воронок. А потом из воронок вышли драконы. Они-то и объяснили всю суть ненаправленных порталов.
Оказалось, что наш мир, раскинувшийся на планете Земля, далеко не единственный. Более того, миров бесконечно много, и они располагаются по спирали. Чем ближе к сердцу спирали, тем больше магии. Мы, конечно, находились где-то на задворках этого огромного сооружения, как и множество других миров с наличием жизни на планете Земля. Но это было здорово. Это было великолепно!
Помимо желания человечества узнавать об окружающем космическом пространстве, нам было предоставлено еще и право исследовать параллельные Вселенные, проход в которые позволяли осуществить именно воронки - хаотические порталы, открывающие свои двери по непонятным нам божественным законам.
Да-да, и боги тоже существовали. Мы узнали об Ингермоне и его прекрасной жене, о великом игроке Базилуре и гениальном плане по тасованию людей из разных миров. Я не до конца понимала, как работает теория с узлами, потому что статьи в газетах были написаны очень сложным языком, но для себя решила: люди не исчезают неизвестно куда. И вот сейчас меня об этом спрашивал Обиван.
– Я бы бабушку отправила куда-нибудь к волшебникам, - призналась я. - Она болеет сильно, от врачей отказывается, а последние силы тратит на то, чтобы меня научить лекарству.
– Каплюху такую? - беззлобно улыбнулся Обиван.
– Больше некому, - кивнула я.
– А что ты умеешь? - спросил мальчик.
– Ну, вот смотри, - я остановилась на дороге посреди поля, ведущей к бабушкиному дому, и протянула руку Обивану. - Давай почувствуем землю.
Он с улыбкой позволил утянуть себя за руку вниз, а потом пытливо посмотрел, когда я вынудила прикоснуться к дорожной пыли, укладывая сверху свою ладошку:
– Не смейся. У меня необычная бабуля, она знает много секретов. И меня им тоже обучает.
Привычно прикрыв глаза, я стала прислушиваться к звукам вокруг, чтобы найти среди них тот, который обычно вел к единению с землей. Шелест высокой травы, посреди которой мы с Обиваном затихли, дуновение ветра, тонущего в моих и мальчишеских волосах…вот! Нашла. С новым знакомым это получилось даже быстрее.
Еле уловимый гул, идущий из–под наших прижатых к почве рук. Ответ из самых недр, что мы не одиноки в этом мире.
– Земля, – улыбнулась я. – Верила бы я в волшебство, сказала бы, что моя стихия земля.
Подняла глаза на Обивана, желая посмотреть его реакцию, и оторопела. Мальчик смотрел на меня, не мигая, и такими странными были в этот момент его глаза, что я вздрогнула, но руки не отняла. Бронзовая полоска на радужке словно вспыхнула, обратившись алой, и до того это выглядело зрелищно, что я ощутила: меня затягивает в омут этих глаз напротив все сильнее и сильнее. Хотелось спросить, что все это значит, как вдруг мальчик неестественно–хриплым голосом проговорил:
– Огонь тоже. Еще огонь, Варвара. Потрясающее сочетание.
А потом он моргнул, и очарование момента рассеялось: глаза приобрели привычный оттенок, который я заметила еще при первой встрече, и Обиван мягко, но неуклонно высвободил свою руку из–под моей. Поднялся, помог мне отряхнуться и нарочито бодрым голосом сказал:
– Пойдем. Волноваться начнут.
Кто и когда станет волноваться, я спросить не решилась, однако до бабушкиного домика мы и правда добрались быстро. Обиван вежливо кивнул сидящим на скамейке бабулям и, попрощавшись со мной, уверенно зашагал в сторону сектора частной застройки.
– Ишь, Варька–то, приехать не успела, а уже каких кавалеров привечает! – ехидно глядя на меня, произнесла баб Вера.
– Ну, тебя, Верка, скажешь тоже, – махнула на нее баб Нюра, – просто Варюшка у нас основательная, добрая, вот окружающие это и чувствуют.
– Обик меня до дома проводил, – с улыбкой сказала я, подходя к ним ближе и с удовольствием присаживаясь на корточки рядом со своей любимой бабулей Аглаей. – Я его еще на автобусной остановке встретила, вот и вспомнилось, что уже виделись.
– Вот, значит, как, – бабуля не поддалась на общую веселость разговора. – Ну, ты вовремя пришла, Варенька. Мама как раз блины приготовила. Иди, покушай, золотце, чтоб больше не терялась.
Конечно, я последовала совету незамедлительно. Я с бабушкой не спорила никогда, ни разу в жизни. Достаточно было мамы, которая теперь, орудуя на кухне, словно замаливала перед ней грехи. Но не заметить задумчивого взгляда самой старшей женщины нашей семьи, брошенного в сторону Обивана, я, конечно, не могла.
А вечером, как оказалось, к нам заходила мама Обика. Мы как раз из магазина возвращались, когда увидели, как из дома выходит немного грустная темноволосая женщина. Я сразу признала в ней ту потрясающую красавицу с вокзала, которая стояла рядом с Обиваном. Так вот, значит, как выглядела мама моего нового друга.
Когда мы зашли в калитку, она улыбнулась:
– Здравствуйте. Мой сын сегодня гулял с вашей девочкой, сказал, что ваша бабушка серьезно болеет. Меня зовут Валентина Сазонова, я заходила, чтобы предложить ей помощь. Не пугайтесь, мы с мужем работаем в ВУЗе, практикующем современные методы борьбы с различными болезнями. Помощь абсолютно бесплатная, просто мы заинтересованы в человеческом долголетии. Жаль, что ваша бабушка не хочет остаться с вами чуть дольше, чем отводит ей судьба.
– Ох, – мама схватилась за сердце и вмиг осунулась. – Она всегда упрямой была, а на старости лет стало и подавно не уговорить ее ни на что нельзя стало. Простите, пойду к ней, хорошо ли она себя чувствует.
Валентина кивнула ей с улыбкой, и мы остались наедине.
– А Обик сказал, что вы в академии преподаете.
– Так и есть, – кивнула женщина, разглядывая меня с интересом. – Мы с мужем – преподаватели Академии Познаний. Просто не очень распространяемся на эту тему, чтобы не вызвать повышенного интереса.
– А мне так легко рассказали, – засомневалась я.
– А ты с нашим сыном подружилась быстрее всех остальных, – пояснила причину своей откровенности Валентина. – У него с этим, знаешь ли, наблюдаются некоторые проблемы. Слушай, Варенька, ты же любишь бабушку? – переменила она тему разговора, и, когда я энергично закивала, продолжила. – Поговори с ней еще раз. Она не боялась меня, просто так уверилась в своем уходе, что я не могу без боли смотреть на это. Такая знахарка талантливая, ей же еще помогать другим да помогать. Тебе вот знания передать надо, – женщина положила на мое плечо красивую руку. Затем, порывшись в сумочке, достала оттуда визитку и протянула мне. – Возьми, пожалуйста. Вдруг бабушка передумает. Телефон будет доступен еще недели две, потом нам пора будет уезжать. Я бы очень хотела, чтобы бабушка согласилась на нашу помощь.
Я несмело взяла в руки клочок блестящего картона, пробегая глазами по ровным строчкам, написанным красивым каллиграфическим почерком:
{«Валентина Предназначенная
Профессор кафедры менталистики и прикладных наук
Академия Познаний»}
– Звони, если бабушка передумает, Варенька. У нас правда есть врачи, способные помочь ей.
С этими словами женщина со мной распрощалась, а я еще долго провожала ее глазами, думая, что светлое летнее платье делает ее чрезвычайно молодой, и совсем не скажешь, что у нее есть такой взрослый сын. Хотя, наверное, рядом с ее мужем любая женщина казалась бы девочкой. Во всяком случае, по воспоминаниям, которые я воскресила со встречи на автовокзале, у меня сложилось впечатление, что такой и защитит, и заботой окутает. Обивану с родителями очень повезло.
А мне очень повезло с новым другом. Я ведь только обмолвилась по поводу бабушки, а он уже маму к нам прислал! Понимая, что невольно улыбаюсь, я тоже вошла в дом.
Мама сидела на полу рядом с бабушкиным креслом и плакала. По всему было видно, что очередная попытка уговорить бабушку на лечение не увенчалась успехом. Я благоразумно спрятала визитку Валентины в карман джинсов, когда меня поманили пальчиком к креслу, и приблизилась.
– Твой малец – далеко не простой парень, – без предисловий начала бабушка. – И ты, открывшись ему, запустила цепь событий, которую уже никогда и никому не остановить, Варвара. Если решишь стать ее частью, предупреждаю сразу: легко не будет никогда. То, что будет рядом с ним, будет вместе с болью, потерями и переживаниями. Но будет и радость – безграничная, бесконечная. И еще одно чувство, до которого ты пока не доросла. Все будет зависеть от твоего выбора, внучка. С ним или без него – как ты решишь провести свою жизнь.
Конечно, в тот момент я даже отдаленно не понимала, что имела в виду бабуля. Что значит – как провести свою жизнь? Обиван, конечно, интересный мальчик, но он сюда всего–то на отдых с родителями приехал. Да, его мама дала мне номер телефона, но и он скоро перестанет работать. В общем, слова бабушки быстро стерлись из памяти.
В то лето мы с Обиком частенько выходили в поле и пускали воздушного змея. Я заметила, что рядом со мной он часто улыбается, и радовалась тому, что так положительно воздействую на человека. Расставались мы в хорошем настроении, и Обиван пообещал, что постарается уговорить родителей и следующим летом приехать к нам в Заземщинье, а я сказала, что обязательно буду здесь во время маминого отпуска. Честно говоря, я не думала, что у Обивана получится выполнить обещание, но и сердиться на него за это у меня не было никаких причин. Тем сильнее была радость, когда следующим летом я снова обнаружила его в наших краях.
Мне было одиннадцать, ему – пятнадцать. Только увидев его, я поняла, что сбылось самое заветное желание. Оттого–то и помчалась навстречу, от всего сердца повиснув на шее друга, оттого–то и говорила, захлебываясь от счастья, как ждала весь год, чтобы только увидеть его. И совсем не поняла, отчего Обиван чересчур сдержан и молчалив, хотя, без сомнений, рад не меньше моего. Я потащила его к бабушке, где вся семья, включая папу, который в этот год состыковал свой отдых с маминым, с удовольствием встречала парня. Да, сказать, что мой друг остался мальчиком, я больше не могла. Он раздался в плечах, возмужал, и я, идя рядом с ним, испытывала невероятную гордость за то, что уже целый год знаю его.
Расставаться во второй раз было тяжелее. Я просила Обивана дать мне хотя бы адрес электронной почты, чтобы писать время от времени – о разговорах по телефону и речи не могло быть. Но когда даже на простую просьбу не получила ответа, обиделась сильно–сильно и сказала, чтобы он не приходил ко мне и что дружить я больше не хочу.
Как же я винила себя за это, как корила! Хотелось связаться с Обиваном и попросить прощения, но все было впустую: телефон с визитки Валентины, который я бережно хранила в своих вещах, не отзывался, и я и правда начала думать, что Обик живет где–то в мертвой зоне. Мой двенадцатый год прошел в мыслях о темноглазом парне, которого я так непростительно обидела. А день рождения, приходившийся на конец июля, мы решили отметить у бабушки.
Он пришел под вечер, и я почувствовала его появление задолго до того, как раздался стук в дверь. Остановив маму, пошла на выход сама. И беззвучно зарыдала, когда на пороге обнаружился до боли знакомый силуэт. Я не дала ему зайти внутрь – кинулась навстречу сама, отдаленно осознавая, что моя стремительность стоит подарку в его руках сохранности – что–то ударилось о деревянные половиц крыльца, на котором меня бережно и нежно обнимал Обиван.
– Прости меня. Пожалуйста, прости… – шептала я, пряча лицо на груди друга и боясь посмотреть ему в глаза. – Я так перед тобой виновата…
– Тише, Варя, тише, – повторял он самые знакомые в мире слова. – Все уже хорошо.
А когда я, наконец, отняла голову от пропитавшейся моими слезами рубашки, нерешительно поднимая глаза, то поняла, что пропала окончательно и бесповоротно. И причина оказалась до простоты банальной и оттого являвшейся одной из сложнейших проблем.
Глаза Обивана сияли – как в тот момент, когда мы с ним впервые слушали землю. Яркая полоса по краям радужки так манила меня, что я не могла оторваться и отдаленно осознавала, что Обик сегодня оделся не так, как обычно делал это для встреч со мной.
Куда подевался угловатый подросток? Куда ушла неловкость движений? Он обнимал меня уверенно, с улыбкой глядя на заплаканное лицо, и улыбка эта заставляла сердце биться до того часто и громко, что, казалось, это будет слышно далеко за пределами моего организма.
Мне было двенадцать, когда я безбожно влюбилась в Обивана.
Бабушка с удовольствием потчевала его чаем и тортом собственного приготовления, и обе они с мамой умилялись на хороший аппетит парня. А он попросил разрешения забрать меня завтра для прогулки. Естественно, никто и слова против не сказал.
Я весь вечер выбирала наряды. Платья не подходили, сарафаны были слишком простыми, а в джинсах я бы выглядела, как настоящая деревенщина. Что нужно было надеть, чтобы произвести впечатление?
Мама подмигнула, вытаскивая из вороха тряпья простое белое платье в черный горошек.
– С твоими волосами смотреться будет идеально, Варька, – сказала она, выходя из комнаты.
– Началось, – без тени эмоций поприветствовала меня утром бабушка, оглядывая наряд для встречи с Обиваном.
А мне захотелось сразу спрятать волосы в пучок. Медь, рассыпавшаяся по плечам, под настороженным бабушкиным взглядом стала казаться мне чем–то непристойным.
В итоге Обиван встретил меня, когда я наскоро перехватила гриву, доходящую до лопаток, резинкой.
– Замечательно выглядишь, – пройдясь по мне одобрительным взглядом, поздоровался он.
Краска смущения не сходила с моего лица всю прогулку. Обиван не просто взял меня на свежий воздух – он переносил меня на руках даже через небольшие лужицы и проявлял чудеса заботливости, а потом, когда мы решили искупаться в реке, следил за тем, чтобы меня не унесло течением.
– Стережешь, как сокровище! – хохотала я, смущенная и одновременно польщенная его вниманием.
– Может, так оно и есть, – улыбался парень в ответ, держа меня в воде за руку и ни на минуту не отпуская.
– Лучше давай до берега наперегонки! – закричала я. А вызовы Обиван очень любил.
Все последующие годы, которые мы летом проводили вместе, он не позволял себе ничего лишнего, только улыбался и обнимал крепче, чем это бывало в прошлые встречи. Я начинала тихо сходить с ума, одергивая себя за желание прикоснуться к нему так, как хотелось, но не было дозволено, и с ревностью думала о том, что там, в его африканской глуши, которой я про себя называла дом Обика, ждет девушка, наивно полагавшая, что лето ее парень проводит с родителями.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? – не выдержала я однажды, понимая, что наша непонятная дружба идет каким-то неправильным путем.
– Смотря, что ты хочешь услышать.
Мне было почти шестнадцать. Мы сидели на кровати Обивана и смотрели фильм в его комнате в коттедже, который в это лето снимали без Арегвана – отца семейства. На людях Валентина называла его Андреем – еще одна грань странной конспирации, которую они соблюдали, ослабляя контроль только в моем присутствии. Именно эти поблажки позволили мне сделать то, на что я не решалась последние четыре года. Я опрокинула Обивана на покрывало, бесцеремонно усаживаясь сверху и глядя на него злыми глазами.
– У тебя есть девушка? – потребовала ответа я.
– Тебе для каких целей? – ничуть не смутился моему неожиданному порыву молодой человек. Напротив: я готова была поклясться, что в его глазах танцевали бесенята!
– Для таких, чтоб ты перестал меня дурачить! – разозлилась я. Плотину откровений прорвало. – Ты шесть лет дружишь со мной и хоть бы раз дал понять, что я тебя интересую не только как соседская девчонка, которая не дает тебе скучать на время отпуска родителей! Тебя кто–то дома ждет? Отвечай сейчас же, я имею право знать!
– Настоящий огонек, – вместо того, чтоб возмутиться моей неожиданной и не самой красивой истерике, еще шире улыбнулся Обиван.
– Что? – опешила я.
В следующий момент произошло то, что заставило меня испуганно пискнуть, а потом залиться краской возмущения напополам со стеснением. Обиван смазанным движением перекатился на кровати, оказываясь сверху и по всем фронтам одерживая победу: мое предыдущее положение обернулось для меня разгромным поражением. Теперь я лежала под Обиком, раскрытая и тяжело дышащая, а мои руки он удобно зафиксировал над головой, тем самым, оказываясь так близко, что я чувствовала на губах его дыхание.
– На какой из твоих вопросов нужно ответить первым? – самодовольно улыбнулся Обиван, явно наслаждаясь зрелищем.
Несмотря на его полную победу, я не могла не признать: мне понравилось то, что он сделал! Один решительный рывок – и я могла в полной мере ощутить, как реагирует на меня тело Обивана. Нет, я не была совсем глупенькой дурочкой, к тому же, у меня были литература и старшие подруги, которые уже позволили своим парням зайти так далеко, как только было возможно. Та часть тела Обивана, что сейчас прижималась к внутренней стороне моего бедра, была напряжена до предела. Он точно хотел меня!
– Опусти прелюдии и переходи к сути, – прорычала я в бешенстве, посылая страх к черту и заводясь не хуже парня. Но Обиван, как оказалось, держал себя в руках намного лучше моего.
– Если тебя интересует наличие девушки, то нет – меня никто не ждет.
Сияющие глаза не могли лгать. Я успела изучить их вдоль и поперек, чтобы сейчас однозначно утверждать: все слова, слетавшие с губ Обивана, были чистой правдой.
– Ты меня интересуешь – и даже больше, чем можешь себе представить.
Мои руки оказались на свободе, но я все равно не могла ими шевелить – настолько было велико потрясение после слов молодого человека. Зато его ладони пришли в движение. И следующие слова Обика я услышала, начав сходить с ума от медленного движения его ладони вдоль моего тела.
– Трудно сдержаться, когда ты рядом. Ласковая, доверчивая, родная. Ты как наваждение, Варька. Знаешь, чего стоит момент, когда ты бросаешься мне на шею после долгой разлуки? Целой жизни. И ты продолжаешь все сильнее затягивать меня в свои сети. Но тебе шестнадцать, Варь. По законам этого мира я пойду на преступление, если дотронусь до тебя. А я хочу, чтобы все было по взаимному согласию. Понимаешь меня?
Черта с два я понимала! Сильная рука закинула мою лодыжку на поясницу Обивана, усиливая контакт между нами.
– С тобой с ума сойти можно, – прохрипела я, закрывая глаза и не в силах смотреть в темные омуты напротив, целиком и полностью отдаваясь ощущениям.
– Я уже давно рехнулся, Варька, – в голосе Обивана зазвучала улыбка. – Потому я дам тебе еще два года на то, чтобы хорошенько подумать, хочешь ли ты быть со мной. Если останешься при своем мнении – предупреждаю сразу: пожертвовать придется всем. Всем, Варька. Подумай об этом.
– Оби–ва–а–а–н, – простонала я, хотя он только и позволял себе, что гладить мою закинутую на него ногу.
– Ты огонек, Варька. Мой огонек. Не хочу, чтобы что–то тебя затушило. Оставайся такой же яркой.
А потом он внезапно откатился, и я обрела никому не нужную свободу. Совесть и стыд заголосили так громко, что я подорвалась на кровати и побежала со второго этажа вниз, молясь об одном: только бы меня в таком состоянии не застукала Валентина.
2902 просмотров
Категории: Роман, Серия, Фэнтезийно-любовный роман, Эксклюзив, Попаданки и попаданцы, Любовное фэнтези, Ольховикова Анастасия
Тэги: анастасия ольховикова, академия познаний, свеча в темноте, академия, демоны, драконы, попаданка
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 7,56 алк |
Эксклюзивные авторы (157)
- появились новые книги
Авторы (1041)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
#ДворцовыеТайны #ДраконВедьма #КосмическаяСтрасть #КурортныйРоман #ЛитСериал #ЛюбовьОборотня #ЛюбовьПроклятия #МойПарень #Наследница #Некроманты #Отбор #Попаданка #ПродаМастер #СлужебныйРоман #СнежнаяСказка #Студенты #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Hurt/comfort POV Young adult Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Бытовое фэнтези Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки всказке Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Остросюжетный роман Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
