Броллахан. Дарья Иорданская
Магазин Книги автора Комментарии Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Конец XIII века. Лаклан Гамильтон, буйный, жестокий шотландский лэрд, враждующий со своим братом-близнецом и мечтающий заполучить всю власть над своим кланом, приводит в дом пойманного на границе чернокнижника. Вопреки здравым возражениям жены, Лаклан заключает с колдуном с востока договор, еще не осознавая, к чему приведет его этот поступок, его жестокость, собственное его упрямство.
Первая часть большого мистического цикла «Совокупность Теней». Все книги можно читать отдельно
В повести присутствуют эротические сцены без графического описания. Я бы сказала — 16+
Также бонусом прилагается миниатюра (стихотворение в прозе) «Среди миров», отчасти объясняющая мотивы загадочного колдуна Акора
Отрывок «Броллахан. Дарья Иорданская»
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. БРОЛЛАХАН*
{Пускай сойду я в мрачный дол,
Где ночь кругом,
Где тьма кругом, -
Во тьме я солнце бы нашел
С тобой вдвоем,
С тобой вдвоем.
[Роберт Бёрнс]}
Ровайн туго перевязала руку, стиснула зубы, загоняя привычно боль в самую глубину тела и покинула свои покои. Она не позволит Лаклану победить. Никогда. Она понимала, что своей бравадой и упрямством только злит его, но разве не это качество семь лет назад привлекло ее мужа? Он выбрал не тихую, хорошо воспитанную девицу из Керров или Бортвиков, а строптивую дочь выскочек Фицуорренов. Ее семья не могла похвастаться древностью рода или обширностью клана, его близостью к королю. Более того, ее предки были всего лишь лесничими*. Однако же Лаклан воспылал к ней страстью. Лучше бы он выбрал дочь Керров.
Ровайн замешкалась, услышав голоса и смех. Он, последний, обычно не предвещал ничего хорошего. Муж ее был жесток, и смех его означал только чьи-то мучения. Ровайн перегнулась через парапет и посмотрела вниз, в большую залу. Лаклан был здесь, конечно же, а с ним и вся его свита, толпа жестоких и грубых разбойников. И Александр был здесь. Ему всего шесть, ему не по возрасту отцовские забавы, но это едва ли может остановить Лаклана.
Были в зале и люди совсем иные, привезенные для развлечения. Наложницы, постоянно в тягости, беременные ублюдками Лаклана. Он не уставал поминать Ровайн, что пришлось ждать целый год, прежде чем она понесла, тогда как в ином чреве его семя сразу же дает плоды. Он говорил непрестанно, что жена его — сплошное огорчение, дурна, сварлива и неплодна, раз за семь лет супружества родила всего одного ребенка.
Был здесь художник, грек по происхождению, вывезенный — скорее украденный — с родины. Он писал портрет Ровайн по часу каждый день, а все остальное время норовил забиться в какую-нибудь дыру, но его вытаскивали силой на свет и заставляли пить, угрожая, если откажется, переломать пальцы.
Сегодня Лаклан нашел себе новое развлечение: грязного нищего старика, распластавшегося на соломе.
- Спустись к нам, моя леди! - Лаклан заметил ее и требовательно махнул рукой.
Мешкать было нельзя. За привлекательной внешностью ее мужа пряталось чудовище. Ровайн спрятала искалеченную руку под плащом и поспешно спустилась, и будто нырнула в хохот и запах вина и горелого мяса. Лаклан еще прикажет сегодня жестоко высечь кухарок. Пока за неимением иных жертв Лаклан схватил ее за здоровую руку и привлек к себе на колени, словно любящий муж. Он уже был достаточно пьян, но как всегда сохранял рассудок. Эта его способность — пить, пьянеть, но не теряться — всегда пугала Ровайн. От него нигде не было спасения.
- Взгляни, любовь моя, - Лаклан указал на скорчившегося у его ног старика. - Вот он, мудрый арабский прорицатель. Черный маг.
Лаклан расхохотался, и словно по мановению невидимого распорядителя в унисон господину захохотала вся свора. Адские гончие. Ровайн и сама была вынуждена растянуть губы в улыбке, чтобы не навлечь на себя гнев мужа.
Отсмеявшись, Лаклан дернул цепь, на которую, словно шелудивый пес, был посажен его новый пленник.
- Мы поймали проклятого чернокнижника на окраине наших земель, моя леди. Наводил порчу на посевы. Что скажешь, сжечь нам его?
Ровайн посмотрела на старика. Он был очень худ, что только подчеркивалось слишком широким балахоном. Пояс от него был утерян, подол истрепался, и из-под него выглядывали тощие грязные ноги, все покрытые ссадинами и язвами. Длинные седые космы, также грязные, словно старик выкупался в болоте, свисали на лицо. Но вот он поднял взгляд, и гневно сверкнули яркие глаза.
- А может он поворожит нам, любовь моя? - шепнул Лаклан, поглаживая бедро Ровайн. Со стороны это выглядело, как откровенная ласка, но в действительности он всякий раз нарочно задевал спрятанную под плащом руку, причиняя ей боль. - Что, старик, можешь ты наколдовать для нас что-то?
Старик промолчал.
- Велим ему заколдовать нашего братца Робара, а, любовь моя? - Лаклан похлопал Ровайн по раненой руке. Она стиснула зубы, давясь криком. Напряжение ее тела несомненно доставило Лаклану удовольствие. - А если останемся недовольны, сожжем его на сухих поленьях. Колдун!
Старик поднял голову медленно, по сотой доле дюйма, словно гигантская, очень древняя черепаха. Глаза у него отливали серебром, будто бы он был слеп, но взгляд между тем был ясен и страшен. Так же медленно он склонил голову к плечу, сумрачно глядя на Лаклана. И Лаклан дрогнул. Он испугался, и Ровайн ощутила это и пришла в ужас. Лаклан отведет сегодня душу на всех свидетелях его испуга.
Однако, муж ее взял себя в руки и ухмыльнулся.
- Для начала, почему бы нам не испытать тебя, старик? Сотвори нам чудо!
- И схвачен был зверь и с ним лжепророк, производивший чудеса пред ним…* - забормотал отец Иона, запуганный духовник Гамильтонов и замолчал под хмурым взглядом Лаклана.
- Ну же, старик! Яви нам чудо! - видно было, что в колдовство Лаклан не верит, и никогда не верил. Пускай он и повесил неделю назад Майред, деревенскую «ведьму», но вовсе не оттого, что поверил, будто бы она навела порчу на соседских детей. - Давай, покажи нам, что умеешь, и я накормлю тебя.
Старик, как был, на коленях, подобрался ближе к Лаклану. Стало видно, что цепь прикреплена к железному ошейнику, застегнутому на тощей жилистой шее нищего, словно он — собака. Медленно, с усилием подняв руку, такую же тощую, всю в пигментных пятнах, старик ткнул в запястье Ровайн, скрытое под плащом. Боль, будто пламя, охватила ее, так что Ровайн не смогла сдержать крик. Ткань и в самом деле вспыхнула белым огнем, но не сгорела, и словно истлела от времени, стала хрупкой и тонкой, как паутина. Ровайн поднесла руку к изумленным глазам. Там, где еще минуту назад была страшная рана, не оставляющая надежды на то, что рука будет крепкой и сильной, как прежде, остался только небольшой шрам. Ровайн несколько раз сжала и разжала пальцы, почти не чувствуя боли.
- Ты! - Лаклан хлестнул старика цепью по лицу.
- Ты хотел чуда, - просипел чернокнижник, широко улыбаясь, показывая жуткие гнилые зубы. - Ты не уточнил, какого.
Лаклан стиснул запястье Ровайн, поднес его к лицу, разглядывая, а потом запечатлел на ее коже мерзкий слюнявый поцелуй.
- Чудесно, старик! Теперь я вижу, ты и в самом деле маг, как о тебе говорят. Изведи моих врагов, и я награжу тебя.
Старик опустил взгляд в пол. Он ни сказал не слова, но и без того было ясно, он ничего не собирается более делать для Лаклана Гамильтона. Однако, сейчас Лаклан был слишком потрясен увиденным, чтобы гневаться. Он еще выместит свою злобу, знала Ровайн, но не сейчас. Сперва он все обдумает.
- В подвал! - велел он, бросая конец цепи своему первому заместителю, Алистеру МакДаффу, изгнанному из родного клана за насилие и убийство, а тут пришедшемуся ко двору. - Дай этой псине кусок хлеба и воды, чтобы к утру не помер. А ты иди к себе, моя леди. Здесь будет мужской разговор.
Ровайн поднялась, кутаясь в остатки плаща, рвущегося от малейшего прикосновения. Няньки подхватили маленького Александра и увели его буквально из-под носа матери. Ровайн оглянулась на своего мужа. Он сидел в кресле, опираясь локтем на стол, вертел в руках кубок с вином и что-то напряженно обдумывал. Вздохнув украдкой, она начала подниматься.
- Злодеи злодействуют, и злодействуют злодеи злодейски...* - пробормотал отец Иона, проходя мимо нее.
* * *
В эту ночь Лаклан так и не пришел в ее спальню, чему Ровайн была только рада. Не стал он отводить душу и на служанках. Как сказала шепотом Молли, расчесывая волосы своей госпожи, с вечера хозяин с приближенными засели за столом, обсуждая что-то, а с рассветом уехали на охоту. Не за дичью, насколько могла понять Ровайн. Но вернутся они не скоро, это Ровайн хорошо знала, и поэтому у нее был почти целый день покоя. Она сама подняла и накормила Александра, хотя играть с ним было уже трудно, даже опасно: казалось, он впитал всю жестокость своего отца, запросто мог ударить палкой родную мать. Однако Ровайн смогла отправиться с ним на небольшую прогулку, которую завершила возле домика отца Ионы — пожилой священник занимался обучением и, насколько мог, духовным воспитанием наследника. Впрочем, кажется, во втором сам он не прикладывал должного прилежания. Старик сидел на лавке возле двери и щурился на солнце.
- Доброе утро, моя леди. Благослови вас Бог. И вас, юный господин Александр.
- Поздоровайся, Алекс, - велела Ровайн, потрепав малыша по голове. Мальчик отмахнулся от нее, пребольно ударив по шраму на запястье, словно целил.
Ровайн посмотрела на руку. Еще вчера она думала, что никогда уже не сможет шевелить пальцами, и вот — надо же! - лишь небольшой шрам остался в напоминание о чудовищном жестоком ударе Лаклана. Чудо? Черное колдовство?
- Господин Лаклан всерьез намеревается оставить колдуна в замке? - спросил отец Иона.
Ровайн посмотрела на него искоса.
- Это решать Лаклану, святой отец.
- Но как его супруга и верная христианка вы ведь отговорите его от этого шага? - отец Иона привычно закрывал глаза на то, что творится в замке, на жестокость Лаклана Гамильтона к собственной жене. Он словно бы не знал, что тот не станет слушать жену. - Ворожба погубит его бессмертную душу.
Ровайн давно уже сомневалась, что Лаклан имеет таковую. Порой муж ей казался беглецом из Преисподней.
- Что у вас сегодня за урок, святой отец? - сменила она тему.
- Мы с юным господином Александром узнаем, как называются светила небесные, которые Господь создал на какой день Творения?
Александр этот вопрос проигнорировал, занятый полетом стрекозы. Пока он только смотрел с любознательностью и жадностью шестилетнего ребенка, но уже совсем скоро начнет обрывать им крылья.
- На четвертый, отец Иона, - ответила за сына Ровайн.
- Совершенно верно, дочь моя, - кивнул священник, словно бы не заметив заминки.
- Оставляю своего сына в ваших надежных руках, - Ровайн чуть наклонила голову и пошла назад к замку.
Путь ее пролегал мимо темницы, ее окошки, забранные решеткой, были глубоко утоплены в землю. Через них в мрачные казематы замка пробивался свет и воздух, из них вырывались жалобные стоны. Лаклан постоянно участвовал в стычках с соседями, а значит темницы его редко пустовали.
Может быть, в который раз подумалось Ровайн, ее муж — сам Дьявол?
Обычно она, проходя мимо страшных провалов, ускоряла шаг, желая побыстрее миновать тюрьму, но сегодня наоборот остановилась. Старик-чернокнижник стоял у окна, вцепившись обеими руками в грязные тронутые ржавчиной, но все еще прочные прутья. Ногти его, длинные и острые, были черны от грязи, кое-где запеклась на коже кровь. Страшные, глубоко посаженные глаза колдуна следили за каждым, проходящим по двору, а иногда он странно вытягивал шею, словно пытался разглядеть что-то.
Из окошка темницы было видно ноги людей, грязные башмаки, подолы платьев, лапы снующих по двору собак и кошек. Но из этого окна совсем не было видно небо.
Мимо Ровайн, держа обеими руками большой деревянный таз, прошла Алисон. Из-под крышки тянуло запахом еды.
- Что это? - Ровайн подняла крышку. - Мясо?
- Господин велел отнести свиньям утром, - ответила служанка, глядя на еду голодными глазами.
Мясо подгорело, хлеб был весь припорошен пеплом, словно кто-то швырнул его в очаг — так скорее всего и было, но еда между тем оставалась слишком хороша для свиней.
- Куски получше раздай слугам, - велела Ровайн. - То, что останется, снеси на скотный двор. Погоди…
Ровайн взяла несколько кусков хлеба и мяса, завернула в платок и у колодца наполнила небольшую кружку чистой водой. Затем она направилась к окошку темницы.
- Поешьте.
Старик посмотрел на нее своими жуткими глазами, потом протянул руку и схватил предложенный завтрак.
- Чего от меня хочет твой муж? - спросил он.
- Смерти врагов, так я думаю.
Старик расхохотался. Смех его, неожиданно громкий и заразительный, распугал птиц и слуг; первые захлопали тревожно крыльями, вторые принялись озираться.
- Это я могу, - отсмеявшись сказал старик. - Вот, видишь ли, чего всегда хотят люди: власти, мести, золота. Иногда — женщину, но тут у твоего мужа, я погляжу, проблем нет. Чего ты хочешь, леди Гамильтон?
Ровайн посмотрела на шрам на запястье.
- Ничего, старик.
Чернокнижник сощурился.
- Потому что как ревностная христианка ты бежишь ворожбы? Или у тебя есть все желаемое? Или ты думаешь, что я не могу тебе дать, что ты хочешь?
- Я хочу быть счастливой, старик, - сказала Ровайн. - А тут каждый должен справляться сам.
Чернокнижник разглядывал ее пару секунд, прежде чем кивнуть каким-то своим мыслям. Затем он сказал:
- Я звездочет, добрая леди. Если твой муж хочет чего-то от меня добиться, неплохо бы ему поселить меня поближе к звездам.
И он исчез во тьме.
* * *
С охоты Лаклан вернулся вопреки обыкновению не возбужденный, а задумчивый, словно стал свидетелем чему-то необычному. Лишь только нечто по-настоящему удивительное могло повергнуть его в такое состояние, потому что, как успела уже понять Ровайн, ни страх, ни жалость, не смущение, ни смятение не были доступны Лаклану из Гамильтонов.
Как было заведено в замке, все домочадцы собрались за обедом. Отец Иона прочитал наспех молитву, и все замерли, глядя на своего господина с затаенным страхом. Лаклан сидел, глядел в свой до краев наполненный кубок, и лишь только нож, который он вертел в пальцах, выдавал его чувства. Он не глянул ни на жену, ни на сына, ни на кого-то из побочных детей, которых велел кормить за общим столом, чтобы досадить Ровайн.
- Приведи колдуна, Алистер, - велел вдруг Лаклан. - Мы спросим у него.
МакДафф почтительно кивнул и вышел. Снова зал погрузился в тишину, потому что господин молчал, и никто из его домочадцев не рисковал первым заговорить. Прошло минут десять, прежде, чем появился Алистер МакДафф, ведя на цепи пленника.
Старик выпрямился, и теперь было видно, что он на голову выше рослого МакДаффа, и в его седых волосах еще хватает темных прядей. Лицо его цвета темного ореха сморщилось словно раньше срока, потому что глаза его были молоды. И в них читалась насмешка. В целом старик держался так, словно не пленником тут был, а почетным гостем. На всех присутствующих он глядел с высокомерием, и только Ровайн удостоилась слабой улыбки. От этого ей стало не по себе. Она слышала легенды о колдунах и ведьмах, которые глумились над своими палачами, а потом исчезали с веревкой на шее, или прямо из огня. Этот чернокнижник был, должно быть, из таких.
Лаклан поднялся с кресла и сделал несколько шагов по направлению к колдуну, но, кажется, и сам испугался, хотя прежде страх был ему почти неведом. По крайней мере он замер, чуть запрокинув голову. Чернокнижник оказался выше его самого, хотя Лаклан всегда мог похвастаться ростом и статью.
- Растолкуй мне кое-что, колдун.
- Что, мой господин? - почтительная речь прозвучала издевкой.
- Охотясь сегодня в горах я видел рогатого кролика.
- Это очень серьезно, мой господин, - тон старика сомнений не оставлял — он издевается. Однако, Лаклан к немалому удивлению Ровайн стерпел это.
- Кролик сказал, что мой род ждут беды.
- А вы, мой лорд, больше слушайте зайцелопов, - спокойно сказал старик.
- Даже если это и было видение, ниспосланное Сатаной, - Лаклан бросил короткий взгляд на отца Иону, непрестанно бормочущего молитвы, - я должен позаботиться о своем потомстве. И кто, как не чернокнижник сможет защитить мой род и дать ему подобающее величие?
- Это вам тоже кролень посоветовал, мой лорд? - спросил старик. МакДафф хлестнул его цепью по спине, но колдун даже не шелохнулся. - Да, в моей власти вам угодить. Но…
- Чего ты хочешь, старик? - спросил Лаклан непривычным, почти тихим голосом. Что бы не увидел он сегодня, это действительно потрясло его.
- Я, мой лорд, звездочет. Если вы хотите знать будущее, то вам нужен я, а мне — звезды. Да и к тому же, я не привык давать советы из-под палки. Я не для того покинул Магриб. Быть рабом, мой лорд, можно и на родине.
- Чего же ты хочешь, старик? - Лаклан вдруг расхохотался. - Лучшие покои в замке? Слуг и богатые одежды? А может быть — мою жену, чтобы грела тебе постель?
Старик бросил на Ровайн взгляд, от которого вся она похолодела и вцепилась пальцами в подлокотники кресла. Лаклан вполне мог отдать ее этому человеку, если бы решил, что тут есть выгода.
- Человека, который читает по звездам, нет прока держать в подвале, - спокойно сказал старик, переводя взгляд на Лаклана. - А также заставлять ходить в рубище и кормить гнилым хлебом.
- Значит, старик, бархатный плащ и кусок мяса делают твое зрение яснее? - саркастически спросил Лаклан.
- Бархатный плащ и кусок мяса делают меня честнее, добрый мой лорд. Если тебе нужна правда и {добрый} совет, разумно ли быть скупым?
Лаклан развернулся спиной к чернокнижнику и вернулся в свое кресло.
- Устрой колдуна в башне, - велел он Ровайн, не глядя на нее. - И проследи, чтобы ему принесли еду и одежду, и вина. Или ты из тех христопродавцев, кто не пьет вина, старик?
Чернокнижник, последние несколько минут погруженный в себя, словно прислушивающийся к чему-то, рассеяно покачал головой.
- Тут я полагаюсь на твою щедрость, мой лорд. Завтра ты поедешь на охоту, на запад, к пиктским башням. Тому, кого встретишь первым, задай три вопроса. Будь осмотрительным и мудрым, у тебя {только три} вопроса, ни одним больше. Когда вернешься, передай мне ответы. И я скажу, что сулят тебе звезды.
Лаклан махнул рукой, и МакДафф увел старика, но не в подвал, а к лестнице, ведущей на верхние этажи и в башни. Ровайн проводила их взглядом и, когда колдун и его тюремщик скрылись наверху, облегченно выдохнула. Посмотрев на мужа, она рискнула сказать осторожно:
- Супруг мой… Этот человек опасен. Мы не знаем, что у него на уме…
- Устрой его, как подобает. - приказал Лаклан, привычно игнорируя жену. - А теперь - вон! Все вон!
Ровайн подхватила сына и поспешила наверх, пока Лаклан не передумал. Его поведение, которое всегда тревожило, теперь и вовсе начало пугать. Передав Александра нянькам, Ровайн поманила к себе Маргарет, последнюю любовницу Лаклана, к которой он благоволил. На вид это была пышногрудая дурочка, ярко-рыжая, вся в веснушках, и с глазами голубыми и невинными. На деле же Маргарет была девица бойкая и неглупая. Она в отличие от многих иных девок, что приводил Лаклан, понимала, что ради деревенской девчонки он не отошлет законную жену, а потому старалась поддерживать с Ровайн худой, но все же мир, а иногда и вызнавала вещи, которые Лаклан мог сказать любовнице, но не жене.
- Узнай, что он задумал, - велела Ровайн. - Кабы не было беды… А вы, - обернулась она к слугам, опасливо мнущимся у подножия лестницы, - отнесите наверх теплое платье, жаровню и еду.
Слуги переглянулись испуганно. Они были суеверны, робели перед колдовством, но тут Ровайн грешно было на них сердиться. У нее самой этот человек вызывал страх и глубокую неприязнь.
- Хорошо, - сказала она. - Приготовьте все, я отнесу сама.
* * *
Ей удалось все же заставить конюха поднять наверх жаровню, таз для умывания и одежду. Однако, оставив все возле двери, Мартин поспешил сбежать. Суеверный страх слуг перед колдуном раздражал Ровайн. Она прекрасно знала, что страх только придает сил тому, кто так пугает. Страх — отличное оружие. Поэтому, поднимаясь наверх с подносом, она надела самую величественную из всех своих масок — а у нее их было припасено немало. Она собиралась глядеть на старика сверху вниз, по крайней мере фигурально.
Жаровня и одежда, оставленные перед дверью, исчезли. Таз стоял, но вода в нем была черна от грязи, а рядом небрежно была свалена ветошь. Ровайн против своей воли постучала, но не стала дожидаться ответа и вошла.
В комнатке было холодно, даже угли в жаровне не спасали от пронизывающего ветра, который бил по стенам башни и беспрепятственно проникал внутрь, пользуясь каждой щелью. К тому же, ставни на одном из окон были открыты. Пламя свечи под сквозняком колебалось и плясало, отбрасывая на стены безумные всполохи. Старик стоял возле окна, опираясь на стену плечом, и смотрел на небо.
- Я принесла еду, - сказала Ровайн.
Колдун обернулся. Одежда, вынутая из старого сундука, оказалась ему впору, он расчесал прежде спутанные волосы, и приобрел некие благородные черты. Это был больше не безумный оборванец-нищий. Перед Ровайн стоял человек несомненно благородного происхождения, немолодой, но все еще крепкий. Ровайн он вдруг представился в сарацинской одежде с кривым ятаганом за поясом — подобное оружие висело в зале, и Лаклан гордился им, словно добыл его в бою сам. Холодок пробежал по спине. Этот человек был опасен.
- Спасибо, добрая леди, - сказал он мягко и вновь повернулся к окну. Взгляд его не отрывался от темного, усыпанного звездами неба.
Обстановка комнаты была скудной, но здесь был лежак, накрытый соломенным тюфяком, и стол, на который Ровайн поставила еду: хлеб, сыр, немного жареного мяса и кувшин вина. Можно уже было уйти, но что-то удержало ее.
- Вы и в самом деле можете читать по звездам?
- В самом деле, - кивнул старик. - Там, откуда я родом, это многие умеют.
- И то, что вы сказали моему мужу, тоже правда?
- Узнаем это завтра, когда лорд Лаклан задаст свои вопросы, - ухмыльнулся старик.
Ровайн стиснула конец своего пояса, так что жесткая вышивка впилась ей в кожу.
- Вас подослал Робар?
- Кто? - старик вновь обернулся и посмотрел на нее удивленно. - А-а, брат вашего мужа, добрая леди? Нет, я не знаком с ним. Но в небе есть двойная звезда: Лаклан и Робар. Сейчас она сияет ясно.
Ровайн сделала несколько шагов к окну и взглянула на звезды. Для нее все они сверкали ярко.
- Вон там, - старик взял ее за руку и подтянул к себе. Ровайн попыталась вырваться. - Ш-ш-ш, я не причиню вам вреда.
Ровайн окаменела, точно беспомощный зверек в зубах хищника. Рука старого колдуна обвила ее плечи, она ощутила сладкий древесный запах исходящий от него — запах каких-то восточных благовоний. Так пахнут привезенные издалека ткани, когда их распаковываешь в первый раз и достаешь из свертка холстины. Старик развернул ее, держа крепко, и указал вверх, где и в самом деле сияли рядом две звезды. Они словно перемигивались, и то одна, то вторая тускнела.
- Противостояние вашего мужа и его брата — дело недоброе. От его исхода зависит, будет ваш род процветать, или же зачахнет.
- Чтобы сказать это, не нужно быть звездочетом, - Ровайн наконец вырвалась и сделала шаг назад.
- А вон Меропа. Стыдится своего мужа и потому не светит так ярко, как ее сестры… - сказал старик задумчиво. Он, кажется, и не заметил, что Ровайн отшатнулась.
- Поешьте, - Ровайн расправила подол, это простое действие всегда помогало ей собраться с мыслями. - Завтра с утра я пришлю к вам служанку с завтраком. Прошу, не пугайте ее.
- Разве я пугаю кого-то? - весело удивился старик. - Конечно нет, добрая госпожа. Я буду смирным, как котенок.
- Это хорошо, - пробормотала Ровайн.
- Нет, - задумчиво проговорил старик. - Вы не Меропа. Вы скорее Тайгета или Майя*. Доброй ночи, благородная госпожа.
Ровайн выдохнула и поспешно открыла дверь. Сейчас ее особенно беспокоило, что старик-чернокнижник больше не сидит в подвале, что он даже не на цепи и может, если пожелает, свободно разгуливать по замку.
- Мое имя — Акор. И можете запереть меня, добрая госпожа, если вам так спокойнее. Я видел с той стороны двери есть задвижка.
Ровайн покраснела и поспешила выйти. Дверь она и в самом деле заперла, хотя не посчитала задвижку достаточной защитой от колдуна.
* * *
Ночью Ровайн мучили кошмары. Она проснулась, с трудом выбравшись из удушливого липкого сна, подошла к окну и, распахнув настежь ставни, вдохнула полной грудью холодный воздух. Звезды сияли так ярко, и были безразличны ко всему.
Наутро Лаклан опять уехал на охоту, послушавшись совета чернокнижника. Ровайн отправила к колдуну слугу с завтраком, а сама занялась делами, которых в замке всегда хватало. В полдень, улучив минуту, она подозвала к себе Маргарет.
- Ты узнала что-то?
Девица покачала головой.
- Он выставил меня за дверь, - на круглом личике Маргарет отразилось недоумение. В последнее время она чаще других навещала спальню Лаклана, и никогда прежде он не прогонял ее. Ровайн не сдержала улыбку. Прошло твое время, глупенькая.
- Можешь идти, - разрешила Ровайн. Что затеял Лаклан, она по прежнему не знала.
Много лет он враждовал со своим братом, и если чего и хотел, так это избавиться навсегда от Робара. Их отец до сих пор так и не решил, кто будет наследовать его имя, большую часть земель и всю власть, а кто станет лишь побочным Гамильтоном и получи крохи с королевского стола. Эта неопределенность убивала обоих братьев и нисколько не укрепляла их дружбу. Неудивительно, что Лаклан решился прибегнуть к помощи чернокнижника. Он готов был на все, только бы извести Робара.
Ровайн прикусила палец, раздумывая. Это ее шанс. Война с Робаром не принесет никакой пользы, больше того — она может уничтожить всех, кто живет в доме. Даже если победит Лаклан, эта распря может иметь совершенно непредсказуемые последствия. Старый Юэн из Гамильтонов — человек с тяжелым характером, распрю между сыновьями он не одобряет и не считает войну хорошим способом разрешения конфликта. Однажды он уже говорил, что если ссора между братьями продолжится, он передаст все права на гамильтоново наследство своему дальнему племяннику, сейчас проживающему где-то в Уэльсе. Страшно было предположить, что случится, если это действительно произойдет. Лаклан будет не просто в ярости, тут и слов не подобрать. А значит, надо исправить все прежде, чем случится нечто непоправимое.
Ровайн посмотрела, запрокинув голову, на вершину башни. Она умна, она хороша собой, она достаточно хитра и, как давно уже успела убедиться, в меру беспринципна. Ей удастся привлечь старика-чернокнижника на свою сторону. Он даст Лаклану именно тот совет, который нужно.
Ровайн, окрыленная этой мыслью, взбежала наверх, и уже у двери замерла. Чем ей подкупить старика? Деньги? У нее их нет, всем владеет Лаклан. У нее нет ни одежды, ни драгоценностей, ни лошадей. Только красота, но подействует ли она на старика? И готова ли Ровайн в действительности поступиться своей честью?
Так и не придя к какому-либо выводу, Ровайн отодвинула засов и открыла дверь. В комнате было тихо, только ветер, все так же беспрепятственно гуляющий по башне, гудел где-то под крышей. Поднос с недоеденным завтраком стоял на столе, кубок, наполовину наполненный вином, стоял на полу возле постели. Старик спал. Рован осторожно приблизилась и замерла.
Не спал. Был мертв. Черты лица его заострились, придавая сходство с хищной птицей. Длинные седые волосы с редкими черными прядями разметались по постели. Рука свесилась вниз и длинные чуть заостренные ногти касались пола. Вчера эта рука бесцеремонно касалась ее. Ровайн опасливо тронула запястье старика, пытаясь уловить пульс.
Мертв.
Лаклан будет в ярости.
Ровайн бросилась к двери. У нее не так-то много времени, чтобы придумать, как поступить. Господь всемогущий! Лаклан может решить, что старика убил кто-то из домочадцев!
- Вам что-то нужно, добрая госпожа?
Ровайн обернулась и не сдержала крик. Старик, который мгновение назад был мертв, теперь поднялся с постели, держа в руках кубок с вином. Сделав глоток он, подняв брови, удивленно посмотрел на Ровайн.
- Что-то случилось?
- Вы… Вы… Вы…
- Так крепко заснул, - посетовал старик, разминая шею. - Человеку моей профессии редко доводится спать ночью. Увы, днем звезд не видно. Вот кабы придумать такое стекло, сквозь которое все было бы видно даже при ярком солнце…
- Вы были мертвы! - обвинительно сказала Ровайн.
- В самом деле? - старик ухмыльнулся. - Разве? Вот я перед вами, живой и невредимый.
Он сделал шаг к ней, Ровайн отступила, но бежать было некуда. Дверь открывалась внутрь, и теперь она оказалась прижата к ней. Старый колдун возвышался над ней, и Ровайн вся похолодела.
- Ваш муж идет, - сказал он. - Вы ведь хотели узнать, что я ему скажу, верно?
Колдун вдруг схватил Ровайн за руку и потащил к самому дальнему углу, где сложены были корзины, которые все не доходили руки починить или выкинуть.
- Сидите и — ни звука, - старик приложил к губам палец. - Иначе ваш супруг, я думаю, разозлится.
Толкнув Ровайн за груду корзин, он отошел к окну и облокотился на подоконник как ни в чем не бывало. Дверь распахнулась резко.
- Господин?
Ровайн зажала себе рот обеими руками и забилась в самый угол, молясь, чтобы Лаклан не увидел ее. Он, не глядя по сторонам, прошел через комнату и встал посредине, гневно глядя на колдуна.
- Что за шутки?
- О чем вы, мой господин?
- Я видел оленя с золотыми рогами, и он говорил со мной, - процедил Лаклан.
- О, так вам явился сам Хозяин этих земель, - уважительно произнес колдун. - Вы, мой лорд, фигура высокая, раз удостоились такой части.
Лаклан любил лесть. Ровайн не удивило, что он так легко успокоил свой гнев. Ее удивило иное: Лаклан все еще был напуган.
- Вы задали три вопроса? И получили на них ответы?
- Сперва я…
- Мне не нужны вопросы, господин, - покачал головой колдун. - Только ответы.
- Совет мне даст синий человек. Мой род возвысится. Я погибну в схватке с великими силами.
- Благородная смерть, - кивнул чернокнижник. - Не о такой ли мечтает всякий воин? И, думаю, вопросы о сыне вас больше не беспокоят?
- У меня один законный сын, все прочие — бастарды и получат коня и меч, и пускай добывают себе деньги и славу в другом месте. Что за синий человек?
Колдун прислонился к стене и скрестил руки на груди. Взгляд его был задумчив.
- Сегодня ночью, господин, я наблюдал звезды, и Орион сиял особенно ярко. Слышали ли вы об Орионе?
Лаклан никогда не интересовался книжной премудростью, а уж такое ему и вовсе было в новинку.
- Его отцом был морской царь, и он был настоящий великан. И ловкий охотник. Явление этого созвездия указывает на некоего могучего воина, который может оказать вам помощь. Возможно, где-то поблизости есть захоронение?
- На севере есть холм, легенда гласит, что это гробница древнего царя, который правил этими землями до того, как сюда пришли добрые христиане, - Лаклан нахмурился. - Говорят, он был жесток подобно Нимруду.
- Мягкосердечные люди не дают дельных советов. Идите на этот холм, господин, отыщите Синего Человека и спросите его совета. Вам лучше знать, что спрашивать. Но сделайте это обязательно, пока светят звезды. И ничего не берите у мертвеца, если не хотите навлечь на себя беду.
Лаклан бросил взгляд на небо и поспешил к дверям.
- Могу ли я выйти и пройтись, господин? - с фальшивым смирением спросил старик. - Этому старому телу нужен отдых, и я всегда считал лучшим отдыхом прогулки под ясным небом.
Ровайн думала, что Лаклан накричит на старика и запрет его, а заодно и ее в башне. К ее немалому удивлению, муж небрежно кивнул.
- Да. Только не смей выходить за пределы замка.
- Благодарю, господин, - поклонился чернокнижник.
Спустя несколько минут шаги Лаклана стихли, послышалось со двора возбужденное конское ржание. Ровайн выбралась из угла, отряхивая платье от пыли и паутины. Старик снова стоял у окна, вертя в руках кубок и глядя задумчиво, но теперь уже не на небо, а вниз, на двор.
- Ну, ты услышала, что хотела, добрая госпожа?
- Твои советы накличут беду.
- Это не мои советы, госпожа. Твоему мужу вольно слушаться золоторогого оленя и мертвого царя. А вот тебе я совет дам. Этот человек безумен. Честное слово, будь он разумен, разве говорили бы с ним олени и рогатые кролики? Забирай сына и ищи защиты у родни или церкви.
- Не ты ли сказал, что род Лаклана Гамильтона будет процветать? - спросила Ровайн ядовито, внутренне содрогаясь при этом. О, как бы она хотела и в самом деле подхватить Александра и бежать.
Старик улыбнулся.
- Не я. Олень. А я пойду прогуляться, добрая госпожа.
-------------
* [Броллахан] — в шотландской мифологии дух, не имеющий четкого облика (само его имя означает нечто бесформенное).
* [Керры] — равнинный шотландский клан, по одной из версий они с Роллоном Пешеходом прибыли во Францию в 866 году, а оттуда в 1066 году в армии Вильгельма Завоевателя приплыли в Англию. Первое письменное упоминание клана относится к 1190 году
[Бортвики] — еще один равнинный клан, родом из Венгрии; это семейство одно из самых древних в Шотландии и прибыло в свите Маргариты Этэлинг в 1071 году.
[Фицуоррен] — приставка «фиц» указывает на то, что семья имеет нормандское происхождение («Фиц» означает «сын» и является буквальной калькой шотландского «мак»). Имя Уоррен происходит от старофранцузского warrene – охотничий надел. В современном английском языке это слово означает «садок для кроликов» (франц. Garenne)
* {Откровение 19:19-21}
* {Исайя, 24:16}
* [Меропа, Тайгета и Майя ]— плеяды, дочери Атланта, а также звезды в созвездии Плеяд. [Меропа] единственная из плеяд вышла за смертного, царя Сизифа и сама стала смертной. Она стыдится этого, и потому звезда ее светит неярко. [Тайгета] по одному из мифов спасалась от домогательств Зевса и была превращена Артемидой в лань. В благодарность за это она подарила богине лань с золотыми рогами (Керинейская лань). [Майя] — самая красивая из плеяд, родила Зевсу Гермеса, а также воспитала сына Зевса и Каллисто Аркада
4548 просмотров
Категории: Фэнтези, Роман, Серия, Эксклюзив, Дарк фэнтези, Маги и волшебники, Мистика и ужасы, Иорданская Дарья
Тэги: дарья иорданская, броллахан
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 2,62 алк |
Эксклюзивные авторы (146)
- появились новые книги
Авторы (1072)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
#ДворцовыеТайны #КосмическаяСтрасть #КурортныйРоман #ЛитСериал #ЛюбовьОборотня #Наследница #Некроманты #Отбор #Попаданка #ПродаМастер #СлужебныйРоман #СнежнаяСказка #Студенты #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Young adult Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Бытовое фэнтези В гостях у сказки Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Молодежка Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Орки Остросюжетный роман Отношения при разнице в возрасте Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ / Фэмслеш Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Феи и дриады Фейри Феникс Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
