ГЛАВА 1
Графиню Матильду де Вуази клонило в сон. Она прислонилась виском к высокому сидению с выступающим полумесяцем бархатным изголовьем и вполуха слушала тетушку Моти́, полную свою тезку, которая даже в тридцать три любила пастельные платья и чрезмерно украшала их кружевом и оттеняла порой безвкусными украшениями, при этом имела кукольное фарфоровое лицо, сохранившее некоторую детскость, и тонкую фигуру, присущую всему роду Вуази.
Матильда, только что окончившая женский пансион благородных девиц, не могла похвастать столь отменной кожей. Она боролась с веснушками и прятала под шляпками светло-рыжие волосы, доставшиеся в наследство от славного деда, который показал себя героем в морских баталиях.
- Как хорошо, что эти три месяца ты проведешь со мной, а не с родителями, - Моти раскрыла маленький дорожный веер с голубыми птичками на золотистом шелке, нервно обмахалась, чтобы убрать красные пятна с шеи, а когда поезд с гулким звуком заехал в туннель и зажглись лампы, погляделась в отражение, облизывая губки. – Скучные каникулы у океана в столице. Утренние прогулки по побережью. Утомительные завтраки в обществе снобов. Ты слишком юна, милая, чтобы упустить возможность увидеть семейное гнездо… Океан там хоть и не шумит, но находится всего в каком-то часе, если гулять на велосипеде.
- Но вы же собираетесь продать поместье? Кататься некогда, - напомнила робко Матильда, кладя крошечный томик стихов в богато украшенном переплете на колени и пряча под белоснежными складками кружевных рукавов.
- Это трагическая необходимость, моя дорогая… Ты же понимаешь, - женщина жеманно вздохнула, откидываясь назад. Утерла платком краешек глаза, словно вытирая слезу по почившему дедушке Чарльзу, которого не видела уже лет десять. С тех пор Моти успешно побывала замужем, овдовела и получила наследство, позволявшее ей ездить по Европе и по круизам.
Матильду она брала исключительно из «человеколюбия», показывая бедным родственникам, как добра и заботлива.
Вот, даже организовала для родной сестры отдых на водах, освободив от заботы над вошедшей в возраст невесты дочери. «Святая!» - так тетушка вынуждала отзываться о себе.
- Но почему? – не унималась девушка. Она хотела услышать какую-нибудь удивительную романтическую историю про любовь, уже морально готовилась к ней, как институтка, впервые попавшая на бал и потанцевавшая с бравым офицером.
- О, я продам поместье с семейной тайной, - Моти́ переняла тон племянницы, загадочно подмигнула, а потом прикрылась веером, играя бровками. – Может, нам выпить чая в салоне? – спросила невпопад, расстегивая на лиловом пальто с вышивкой пуговки в области пышной груди, укрытой пенным кружевом платья, чтобы дышать более полно. – Впрочем, моя история не для чужых ушей… Так вот, я, кажется, тебе уже рассказывала о том, как твой дед Чарльз победно возвратился на родину и отправился путешествовать по Италии, чтобы узнать секреты виноделия и разбить затем виноградники в поместье.
- Он никак не мог найти невесту, - заулыбалась наивная Матильда, смущенно потирая кончик носа и снимая с него пенсне, так как чтение явно откладывалось. Она поерзала на месте от нетерпения, чувствуя себя серой мышкой, не достойной подобных сказочных историй, но все равно подалась вперед, искушаясь и ожидая откровений.
- Да, Чарльз очень хотел найти достойную партию, иногда его претенциозность заходила за край. Одна была недостаточно образована, другая – не слишком красива, третья – чрезмерно умна. Дед не искал легких путей. И полагал, что брак – это дело слишком серьезное для игры. Он не играл в любовь, хоть и проявлял знаки внимания к нескольким барышням из нашего круга. Но все тщетно, - Моти́ выудила из сумочки овальное зеркальце и посмотрелась в отражение, уделяя внимание глазам и губам. - Вернувшись домой, Чарльз первым делом занялся земледелием. Нанял работников, каждый день проводил с ними, чтобы направлять. А однажды задержался слишком долго и отправился через запущенную часть парка в сторону дома, чтобы срезать путь и успеть переодеться к ужину, на который пригласил еще одну претендентку с семейством. В ту ночь стояла необычайно теплая погода. Светила полная луна, а деревья и трава, словно покрылись серебром…
Тетушка замолчала, будто вынуждая девушку набраться терпения. Постучала каблучками об пол, словно выбивая такт песни, затем устало вздохнула.
Ведь у каждой истории есть особые моменты завязки. Моти́ стянула с рук перчатки и позволила себе сделать глоток воды из бокала.
- Чарльз быстро шел по лесной тропке, когда услышал сначала плески, а потом смех и брызги. Пробравшись между кустов тогда еще юный молодой человек увидел, что на заброшенном пруду купаются необыкновенной красоты девушки. Совершенно обнаженные! Они играли у берега в салочки, бегали по воде и явно не собирались даже скрываться…
- Дурно купаться без рубашек, - Матильда почти стонала от предвкушения. «Скорее-скорее»,- просил всполошенный взгляд больших изумленных глаз.
- Совершенно неприлично, - подтвердила тетушка, облизывая губы. – Ведь их могли увидеть, придать осуждению в обществе. Но Чарльз настолько оказался заворожен, что не заметил, как выступил вперед и спугнул красавиц, что с криками и смехом начали разбегаться в разные стороны. Одна же, в прозрачной рубашке, через которую просвечивалось все тело, оказалась весьма неловкой и угодила в объятия нашего деда…
Матильда густо зарделась. Она живо представила, как, должно быть, стыдно голой оказаться в руках сильного мужчины. Опустила ресницы и покашляла в кулачок, словно пытаясь остановить неразумную Моти́, рассказывающую подобную бессмыслицу.
- Не удивляйся, девушек всегда тянуло к особенным кавалерам. Но тут сам Чарльз потерял голову, увидев красавицу. И утратив дар речи, поцеловал ее в холодные уста, так крепко держа, что пленница ни за что бы не вырвалась. Она назвалась Неоной после долгих уговоров. Не выдала, где живет, и потребовала, чтобы нежданный кавалер не преследовал и не следил, если хочет еще увидеть… Чарльз исполнил все в точности. Но утром отправился искать девушку по ближайшим деревням и соседним поместьям, чтобы сделать скоропалительное и дерзкое предложение…
- И он нашел ее? – Матильда кусала и без того красные губы, разволновалась чрезмерно, увлеченная дивной историей, похожей на сказку про Золушку.
- Нет, а потому отправился на следующую ночь в старый парк. Неона ждала его там… Она сама вышла навстречу, сбрасывая прозрачное одеяние и представая перед Чарльзом обнаженной. И они стали близки…
- Господи! – девушка закрыла лицо руками, потом раздвинула пальцы и посмотрела на тетушку испуганно-любопытно. – Разве можно приличной девушке вступать в отношения до брака?
- Ты не дослушала истории, - засмеялась Моти и посмотрела в окно, за которым мелькала зелень, и шел мелкий весенний дождь, переливавшийся иногда всполохами радуги в стекле. – Твой дедушка Чарльз собирался жениться на юной красавице. Он уговаривал ее отправиться с ним в поместье, но каждый раз прелестная незнакомка отказывала несчастному влюбленному. А однажды и вовсе исчезла на несколько дней. Именно тогда твой дед впервые впал в ужасную тоску и перестал обращать внимание на близких. Этот недуг охватил его настолько, что Чарльз, говорят, чуть не сбросился с крыши. Но потом он вновь нашел Неону в лесной чаще… И занимался любовью, тая от ее ласк. Прекрасная девушка вся светилась изнутри лунным светом, которым пронизывала насквозь. Ее песни завораживали и лишали рассудка. Чарльз медленно превращался в одержимого. Его приступы, похожие на лихорадку, делались все сильнее… И однажды родственникам пришлось увезти несчастного юношу в лечебницу, чтобы вернуть ему здоровье. Там врачи узнали про таинственную красавицу с озера, танцующую на воде. Чарльз утверждал, что его возлюбленная русалка. И что она ждет от него ребенка, но не обычного, а самого настоящего морского бога. Родители же нашего деда думали иначе. Они не хотели, чтобы прошедший войну офицер бредил подобными идеями. Женили его на нашей бабушке и отправили в Англию, подальше от поместья и озерного края, чтобы все позабылось…
- То есть у нас в поместье водятся русалки? – Матильда широко распахнула глаза, абсолютно веря чудесной сказке и даже сцепляя пальцы, будто иначе все волшебство внезапно исчезнет.
Моти́ посмотрела на племянницу снисходительно, краешком губ обозначая, что совсем не желает уверить выпускницу пансиона в подобной мистической истории.
- Так рассказывают старожилы. Есть множество свидетельств, что на дальних озерах пропадали люди, но там ведь болотистая почва… - немного помолчав для серьезности, тетушка продолжила: - Старое поместье заброшено. Отец хотел его продать, но, кажется, переоценил свои силы. Старики часто поступают под импульсом, особенно если их угнетают неприятные воспоминания…
Женщина предпочла не выдавать мысли о том, что родитель, вероятнее всего, обесчестил девушку, и та покончила с собой. Подобная история прозвучала бы слишком грубо для юной наивной девочки, испортила бы мнение о чести рода.
- Я знаю… Он ведь задохнулся во время приступа астмы?
Моти́ кивнула, словно это была ее вина. Тетушку угнетало то, что придется провести время с нотариусом некоторое время в подобном захолустье. Она обожала развлечения, а вынуждена была принимать наследство и скорейшим образом избавляться от него.
- Кажется, мы почти на месте, - перевела женщина тему, замечая, что поезд начинает тормозить, а впереди появляется здание красного вокзала, с башенками и красивыми большими часами…
Здесь уже толпились встречающие и ждали несколько экипажей, запряженные холеными лошадьми. Прибывших столичных штучек тоже ждал кучер, нанятый специально, чтобы отвезти в местную гостиницу, которая славилась своими традициями и классическим интерьером.
