Здравствуйте, я - Ведьма! Книга 4: Зов крови. Валя Шопорова
Магазин Книги автора Комментарии Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Главным героем четвёртой книги серии: "Здравствуйте, я - Ведьма!" больше не является представитель любителей полётов на метле. Главным героем становится мягкий, тёплый и пушистый... оборотень!
Юноша-волк - Роберт не помнит своих настоящих родителей и родного волшебного мира, который он покинул, будучи совсем ещё волчонком. Он вынужден жить в чуждом и негостеприимном мире людей и технического прогресса, вынужден скрывать свою тайну и, раз в месяц, скрываться сам. Он привык жить так, привык видеть настоящую жизнь только со стороны. И лишь внутренний голос становиться его отдушиной, а, порой, наказанием. Он шепчет ему о далёких мирах и волшебных краях, о подобных ему, о месте, где всё по-другому, о тех, кто его поймёт.
Как долго главный герой сможет игнорировать Зов крови?
Первая книга: Здравствуйте, я - Ведьма! Книга 1. Валя Шопорова
Вторая книга: Здравствуйте, я - Ведьма! Книга 2. Валя Шопорова
Третья книга: Здравствуйте, я - Ведьма! Книга 3: Война Миров. Валя Шопорова
Четвертая книга: Здравствуйте, я - Ведьма! Книга 4: Зов крови. Валя Шопорова
Отрывок «Здравствуйте, я - Ведьма! Книга 4: Зов крови. Валя Шопорова»
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
ГЛАВА 1
Над «большим яблоком» кружил мелкий февральский снег, перемежающийся в своём танце с колючим холодным дождём. В приёмной директора сидел юноша, следящий усталым взглядом за ледяным хороводом за окном. Второй раз за эту неделю он сидел в этом кабинете, который школьники между собой прозвали «голгофой», потому что после пребывания в нём чувствуешь себя ничуть не лучше, чем Иисус после распятия.
Директриса этой обычной Нью-Йоркской школы никогда не отличалась человеколюбием в общем виде и любовью к детям в частности. Особую же неприязнь боевого вида женщина питала к юноше, который сейчас сидел напротив неё, отводя взгляд и игнорируя любые попытки заговорить с ним. Тёмные волосы, что ниспадали непослушными кудрями, бледная кожа и тени под глазами от постоянного недосыпа, блуждающий взгляд, который словно вечно искал что-то и так же вечно не находил, острые колени, тонкие ноги, обтянутые дырявыми поношенными джинсами. Хоть за окном и была зима, но молодой человек не отказывался от своих любимых брюк, игнорируя мороз, придающий синюшный оттенок его коже.
Молодой человек…
Всю картину довершал уже налившийся оттенками бордо и индиго кровоподтёк, что украшал скулу юноши. Продолжая цепляться взглядом за что угодно: стекло, по которому бежали капли, светло-зелёные занавески, но никак не за нахмуренные брови и, не выражающие никаких добрых чувств, глаза директрисы, юноша отсчитывал про себя секунды, выстраивая из них минуты и даже часы.
Усталый взгляд юноши вечно блуждал, что-то ища и ничего не находя. Наверное, он сам ещё не до конца определился в своих желаниях и устремлениях, наверное...
Молодой человек…
- Молодой человек… Роберт Ингрид Болек Андерсон! – врывается в моё сознание низкий раздражённый голос директрисы.
Ничего не отвечаю, но слегка поворачиваюсь на стуле, оказываясь лицом к ней. В моей голове всё ещё продолжают свой сумасшедший адский вальс тысячи мыслей, которые день ото дня уносят меня прочь из реальности. Прочь, туда, где я никогда не был…
- Ты, вообще, собираешься меня слушать, Роберт? – спрашивает директор, складывая руки на груди и присаживаясь на край стола из тёмного дерева.
- Я вас внимательно слушаю. – отвечаю я, даже не пытаясь изобразить искренность или заинтересованность.
- Тогда, ответь мне, Роберт, дорогой мой мальчик, - меня передёргивает от подобного лицемерия, - зачем ты подрался со своими одноклассниками?
- Мне кажется, нет никакого смысла сейчас всё это говорить, чтобы потом повторять.
- Роберт, в кого ты такой нахал? – спрашивает женщина, сверля меня своими глазами, которые из-за очков кажутся меньше и колючей, чем есть на самом деле.
- Мне не кажется… - договорить я не успеваю, потому что за моей спиной раздаётся щелчок замочного механизма.
В кабинет вваливается Элиот, а следом Чара, который прикрывает дверь. Оборачиваюсь, слегка хмурясь. Элиот улыбается и надувает пузырь из жевательной резинки. Нет…
Закрываю глаза и слышу характерный хлопок. Приоткрываю один глаз. Точно, как я и думал, чрезмерно раздутый пузырь лопнул, налипнув на лицо одного из моих «родителей».
- Вот чёрт! – выругивается Элиот, начинаю отдирать липкую массу от своего лица.
В этом нелёгком занятии ему помогает Чара, директриса наблюдает за этим спектаклем, вскинув бровь, а я смирено жду.
- Всё. – подводит черту Элиот, проходя к столу и без приглашения садясь в кресло.
Хотя, «без приглашения» было бы здесь не уместно, потому что мои «отцы» бывают здесь едва ли не чаще, чем сама директриса.
- По какому поводу вы нас вызвали? – спрашивает Чара, так же садясь в кресло.
- Да, - подхватывает Элиот, - что Роберт натворил на этот раз?
- Роберт? – директриса вопросительно смотрит на меня, наверное, ожидая рассказа истории, которую и так знает.
Нехотя выбираюсь из своего угла-убежища, отнимаю от лица пакетик со льдом, любезно выданный мне единственной доброй душой этой школы – учительницей младших классов Марией Швайс. Немного шаркая, направляюсь к креслу, на которое мне взглядом указывает директор, сажусь.
- И что же вы хотите, чтобы я рассказал? – спрашиваю я, вновь прикладывая уже не такой уж и ледяной пакет к скуле.
- Расскажи всё, как было. – говорит женщина, огибая стол и садясь в своё глубокое кресло. – Как получилось, что во время урока вы были в коридоре и дрались?
- Мисс…
- Миссис. – поправляет меня женщина.
- Извините, Миссис Браунленж. – прикусываю губу и кошусь на «родителей». – А… Что вы хотите, чтобы я рассказал?
- Историю происшествия. От начала до конца. Почему практически в каждой драке ты оказываешься участником? Роберт, в чём дело?
- Разве я виноват в том, что меня бьют?
- Не нужно изображать жертву. Роберт, мы все прекрасно знаем, что у тебя не ладятся отношения с одноклассниками.
Горько усмехаюсь и опускаю руки с ледяным пакетом, смотря, как капли талой воды стремительно скатываются по его поверхности, исчезая в грубом ворсе ковра.
- Я бы с радостью подружился с ними, да как-то не получается… - говорю я, не поднимая глаз. – Разве я в этом виноват?
- Роберт, ответь, почему ты был в коридоре на уроке?
- Потому что учителя не было в классе.
- Это причина разгуливать во время занятий?
- Мне нужно было в туалет.
- И по пути в туалет ты встретил своих одноклассников и решил, что неплохо было бы занять время и помахать кулаками?
- Миссис, если я решил помахать кулаками, то почему я остался с синяками.
- Это хорошо, что твой план напасть на одноклассников не удался. Роберт, твои товарищи по этой истории – очень хорошие молодые люди, старательные ученики и падающий надежды спортсмены.
- А наш сын безнадёжен и бездарен, по-вашему? – взрывается Элиот. – По какому праву вы это говорите? Кто вы, чтобы оскорблять его?
- Элиот… - Чара дёргает Элиота за рукав, пытаясь усадить на место. – Мисс…
- Миссис.
- Извините. Миссис, почему вы считаете что Роберт, только из-за того, что он не столь выдающийся ученик, затеял эту драку?
- Да зачем ты так с ней разговариваешь? – снова взрывается Элиот, подскакивая с места и отпихивая Чарину руку. – Вы – индюшка! И школа у вас только на бумаге хорошая!
- Что? – директриса удивлёно открывает рот. – Что вы себе позволяете? Немедленно извинитесь!
- Да никогда в жизни!
- Тогда, - она встала и указала на дверь, - покиньте мой кабинет!
- С радостью! – фыркает Элиот. – Чара, Роберт, мы уходим. Роберт, - «отец» останавливает меня у дверей, - ты больше в эту школу не вернёшься. С таким-то директором…
- Прочь! – теряет самообладание директриса.
- Уже уходим. А вы бы тут проветрили, что ли… - «родитель» демонстративно помахал перед носом. – А то тянет могильной сыростью, старостью и смертью.
- А я ещё спрашивала, в кого Роберт такой наглец! – кричит нам вдогонку директриса. – Ответ-то очевиден!
- Всего доброго! – говорит Чара, когда мы покидаем кабинет.
- Но не вам! – добавляет Элиот.
За нашими спинами хлопает дверь директорского кабинета, точно так же, как в скором времени за моей спиной хлопнет дверь очередной школы, из которой меня с треском выгнали.
- Пошли. – Элиот, обнимает меня за плечи.
- Элиот, не надо. – убираю его руку. – Зачем всё это было?
- Что «это»?
- Спектакль с оскорблениями директрисы и показательным уходом? Элиот, - вздыхаю, прикладывая лёд к щеке, - какая это школа по счёту за год?
- Эм… - он смотрит на Чару.
- Третья. – отвечает Чара.
- Третья. – повторяю я.
Лёд в пакете окончательно растаял, и теперь под полиэтиленовой поверхностью плескалась прохладная вода, перекатываясь волнами при каждом моём движении. Отнимаю пакет от лица, раздосадовано смотрю на него, вздыхаю и опускаю в ближайшее мусорное ведро.
- Третья. – снова повторяю я. – Вот именно, Элиот, Чара, что третья. У меня и так отношения с коллективом натянутые, мягко говоря, а если я продолжу с такой скоростью менять учебные заведения, то я школу окончу раньше, чем обзаведусь другом.
- Сдались тебе эти друзья! – разводит руками Элиот.
- Друзья нужны всем. – говорит Чара, укоризненно смотря на друга. – Или, скажешь, что тебе плохо от того, что я всегда рядом?
- Кстати, - говорю я, откидывая промокшие от пакета пряди, - за это меня били на прошлой неделе.
- За что «за это»? – не понимает Элиот.
- За то, что меня воспитывают два отца.
- О, небеса, - Элиот закатывает глаза, - а говорят-то как, говорят: «демократичная Америка терпима ко всем».
- Может быть… - поджимаю губы. – Видно, я настолько «не такой», что меня можно быть даже за то, что, в принципе, является нормой. На самом деле, едва ли дело в вас…
- Не бери в голову. – говорит Чара, улыбаясь и беря меня за плечи. – Это всего лишь горстка озлобленных детей, у которых мозг не поспевает за гормонами.
- Спасибо. – слабо улыбаюсь. – Но… Но едва ли все могут быть такими плохими. Я просто не понимаю, почему вы не оформите мне домашнее обучение? Так было бы проще для всех.
- Роберт, - говорит Элиот, подходя и становясь передо мной, - разве, если ты будешь сидеть в четырёх стенах, тебе будет проще? Рано или поздно, но тебе придётся выйти в общество, а… - он делает паузу, подбирая слова. – Лучше, если ты будешь к этому готов.
- А я согласен с Робертом. – говорит Чара. – В чём смысл школы, если кроме синяков и выговоров она ничего Роберту не даёт?
- Чара, если ты так думаешь, просто представь себе картину: Роберт всю свою жизнь провёл под нашим крылом, сидя в четырёх стенах, но вот… нас не стало. Чара, ему придётся жить…
- Жаль, что человека, перед тем, как он рождается, не спрашивают: хочет ли он этого. – говорю я, перебивая «родителя», разворачиваюсь и иду в сторону выхода.
- Не говори так. – говорит Чара.
- Да как ты можешь так говорить? – говорит Элиот, догоняя меня. – Как может не нравиться жить?
- А ты поживи в моей шкуре, тогда поймёшь. – отвечаю я, пожимая губы и дёргая плечом, скидывая ладонь «отца».
Я недаром использую именно понятие «шкура», говоря о себе, потому что, раз в месяц, моя человеческая кожа сменяется шкурой зверя, а людское сознание теснят животные инстинкты.
- Брось, - улыбается Чара, нагоняя меня, - ты так говоришь, будто хуже твоей участи и не бывает.
- А вы можете привести пример? – оборачиваюсь на «родителей». – Не думаю…
Отворачиваюсь и ускоряю шаг, чтобы как можно быстрее достигнуть дверей ненавистного заведения и покинуть его навсегда.
- Смотри, куда прёшься! – грубо окрикивает меня какой-то парень, в которого я нечаянно врезаюсь.
- Извини… - шепчу я, даже не поднимая головы.
- Тебе повезло, что я тороплюсь… - угрожающе говорит парень, склоняясь к моему лицу.
«Угроза» проходит мимо и стремительно удаляется.
- Торопиться и обижать людей бывает очень вредно… - как бы невзначай говорит Элиот, провожая взглядом парня.
- Спасибо за заботу. – иронично отвечает парень, продолжая путь.
«Отец» качает головой, поднимает руку и щёлкает пальцами, после чего резко дёргает рукой. Парень, в которого я влетел, тот час заплетается в собственных ногах и обрушивается всем своим ростом и весом на пол, разрывая тишину коридора грохотом.
- Элиот… - укоризненно говорит Чара, смотря на друга. – Сколько раз я тебя просил?
- Если ты такой мягкий, это вовсе не значит, что все должны быть такими всепрощающими. – отвечает второй «отец».
- Вот тебе, - говорю, обращаясь к Элиоту, - повезло. Ты одним щелчком пальцев можешь уложить недоброжелателя на лопатки…
- А могу обратить горсткой пепла. – гордо подхватывает он. – И что?
- И то… - вздыхаю я. – Я не могу творить подобное…
- Но ты можешь давать сдачу по-человечески. – подмигивает Элиот, обнимая меня за плечи.
- Элиот… - передёргиваю плечами, сбрасывая его руку. – Зачем из раза в раз ты заводишь эту тему? Не могу я дать сдачи. Не могу. Такой вот я слабый и бесполезный.
- Никогда не смей сомневаться в себе. – говорит Чара.
- А что мне остаётся? Чара, - вздыхаю, - в вашей жизни не было того, что есть в моей.
- Зато, в нашей жизни была война. – говорит Элиот. – Ты думаешь, что это было проще?
- Это было проще тем, что на войне всегда понятно: где свои, а где враги? В реальности же это никогда не ясно…
- Когда твой переходный возраст уже закончится? – перебивает меня Элиот, разводя руками. – У меня такое чувство, что я не доживу до этого…
- Ты был куда более невыносимым. – отмечает Чара.
- Ничего подобного.
- А ещё ты, и повзрослев, не сильно изменился…
- Если ты не замолчишь, Роберт станет наполовину сиротой…
- Элиот, Чара, может быть, хватит?
- Вот видишь, уже и ребёнок наш возмущается твоим манерам? – говорит Чара.
- Я не об этом. – качаю головой. – Зачем вы строите из себя моих родителей?
- Потому что мы – твои родители. – отвечает Элиот.
- Только по документам. – отвечаю я. – У нас разница в возрасте всего тринадцать лет, даже, если отбросить тот факт, что я – оборотень, как вы можете быть моими родителями?
- Роберт, здесь и не в таком возрасте детей заводят. – отвечает Элиот.
- Допустим. Но кто из вас тогда – моя мама? А?
- Чара! – широко улыбаясь, Элиот выставляет вперёд удивленного друга.
- Что «Чара»? – переспрашивает он.
- Ага, очень смешно. – отвечаю я, не оценив спектакля. – Может быть, хватит ломать комедию? Хватит строить из себя моих родителей. У меня их нет, и никогда не будет.
- У тебя есть мы.
- Прошу вас, хватит… - говорю я, отходя назад. – Я люблю вас, очень люблю, но… Но не нужно пытаться быть моими родителями. Может быть, когда мне было пять, это и было похоже на правду, но не сейчас. Будьте мне друзьями, старшими братьями, но не нужно пытаться воспитывать меня.
- Вот она – детская благодарность. – говорит Элиот.
Кривлюсь. Мне так надоели эти разговоры, так надоели эти, бесконечно сменяющие друг друга школы, эти одноклассники и просто ученики, которые все, как один, не любили меня просто за факт моего существования. Порой, мне казалось, что моё существование – некая ошибка природы, которую непременно нужно исправить.
Круто разворачиваюсь. Резина подошв моих кроссовок издаёт неприятный звук, скользнув по полу. Делаю шаг, второй, всё больше ускоряясь.
- Роберт? – окликает меня Чара, не обращаю внимания.
- Роберт? – громче окрикивает меня Элиот. – Стой!
Не обращаю внимание и срываюсь на бег. Быстро достигаю заветных дверей, обещающих свободу, но вечно забывающих о своём обещании. Мне в лицо ударяет холодный и влажный порыв ветра, которые бывают особенно противны в конце зимы, когда так хочется тепла.
Надеваю на голову капюшон и снова начинаю быстрое движение. На ходу застёгиваю лёгкую куртку, которая едва ли спасала от злодея-ветра, сворачиваю за угол, как раз в тот момент, когда за спиной, перекрывая гул ветров, звучит крик Элиота:
- Роберт, стоять, кому говорю!
Вместо остановки я только сильнее прибавляю шаг. Хочется убежать как можно дальше, как можно глубже в дебри этих каменных джунглей, в которых все друг другу – волки, где каждый ненавидит каждого. И я после этого – зверь…
Крики «отцов» стихают за моей спиной, теряясь в ветрах и гуле транспорта, что бесконечным потоком нёсся, подобно вирусу, по дорогам-жилам большого города. В конце концов, полнолуние прошло четыре дня назад, так что, моим названым родителям нечего бояться: едва ли я смогу кому-то навредить. А вот насчёт меня… Тря дня агоний обращения я пережил, а, значит, до следующего перехода я в безопасности. Моё вымотанное обращениями тело нужно каждому в школе, каждый стремиться продолжить мои боли, но, едва ли, кому-то вне стен учебного заведения есть до меня дело. В этом городе никому ни до кого нет дела. Никому.
Порой, мне безумно хотелось убежать. Убежать туда, где всё будет по-другому. Возможно, так проявлялась моя тоска по родине. Родине, которую я даже не помнил, потому что покинул родные земли ещё совсем… волчонком. Я никогда не видел дома, никогда не видел настоящих родителей, никогда не видел себе подобных. Всё, что у меня было – это та едва осязаемая тоска-память, что съедала меня бессонными ночами и, всё чаще, днями.
Чем старше я становлюсь, тем сильнее меня волнует вопрос о моих корнях, о том месте, из которого мы пришли, о том мире, который мы покинули… Элиот и Чара не таили от меня правды, да и как они могли это сделать? Допустим, Элиот мог не применять силу при мне, а Чарины уши можно было бы списать на аномалию, но… Но что делать с моими обращениями?
Что бы Элиот не говорил о своей силе, но даже он не способен прервать круг моих обращений. Никто не в силах. Никто. Каждый месяц, накануне полнолуния это начинается. Каждый месяц девять дней моей жизни выпадают из общей череды прожитых лет. Три дня до и три после обращения я мучусь болями, лихорадкой и ужасной ломкой во всём теле, пока полнолуние не войдёт в свои права и жёлтый диск луны не пробудит во мне звериную кровь. И так каждый месяц до самого конца. Такое бессилие перед зовом крови заставляет, порою, чувствовать себя обреченным.
Может быть, так и есть? В конце концов, ни я, ни Элиот с Чарой никогда не знали других оборотней, никто из нас не знает, чего ожидать от моего взросления, от моего жизненного пути. Никто не знает, как мне стать нормальным…
Но ведь я не хуже многих? Нет, не хуже… Просто, я – другой, и поэтому мне нет места здесь, ровно, как и везде. Как бы мне хотелось знать, что где-то есть место, не важно, страна, город или одиночный дом, где меня примут, где меня ждут.
Может быть, я неблагодарный? Элиот и Чара дали и продолжают давать мне всё, что только может быть нужно человеку. Мы не похожи на нормальную семью, да мы ею и не являемся, и никогда не станем. Мы – трое чужих людей, которые стали родными. Трое чужаков, которым пришлось учиться жить в этом холодном бетоном мире. Но, если Элиот и Чара отлично справились с адаптацией к чуждой земле, то мне никак это не удавалось. Почему?
Я не мог понять, почему я не могу жить, как все, и причина этому даже не в том, что я слышал «голос луны», дело в голосе крови, голосе души, которые звали меня куда-то, всё время звали…
Вот только языка этого голоса я не понимал, и не мог разобрать ни слова. Было лишь ощущение чего-то родного, чего-то понятного и тёплого, что есть там. Там, где меня нет. Там, где мне никогда не бывать.
Скидываю с головы капюшон и с силой взъерошиваю волосы, оглядывая пустынный переулок болезненным взглядом. Прислонясь спиной к стене и съезжаю вниз, садясь на корточки. Снег окончательно сменился дождём, который прыгал своими маленькими колкими ножками по неглубоким океанам луж.
Эта картина была простой на первый взгляд, но столь глубокой и драматичной. Вода небес стремилась к воде земли, стремилась, чтобы вновь быть вместе, быть одним целым. В каждом ударе капли дождя о поверхность лужи слышалась улыбка, хоть за ударом и шло растворение, хоть это слияние и означало смерть.
Точно так же и я хочу найти своё место, своих… людей? Хотя бы одного, хотя бы какого-то. Конечно, у меня есть Элиот и Чара, но… Но они всё равно останутся другими, им всё равно не понять меня до конца. Мне просто хочется найти того, к кому я смогу бежать. К кому я буду хотеть бежать. Того, в ком я найду поддержку и опору. Того, в ком я найду себя. Ведь… Ведь человек никогда не станет истинным собой, пока не увидит отражение своё в глазах Своего человека. А мне так хочется понять, кто я…
Кто я? Роберт Ингрид Болек Андерсон – что кроется за этими словами, за этими буквами? Что кроется за тремя моими фамилиями? Какова история их носителей? Элиот и Чара ничего от меня не таят, но ничего и не рассказывают. Их слова не то, чтобы уклончивы, они – туманны. Я знаю, что мы пришли из другого мира, но я не знаю – как? Я знаю, что Чара – полуэльф, но я до сих пор не знаю его истории. Я знаю, что была некая война, но ничего о ней не знаю. Я знаю, что я – не такой, как все, что я – оборотень, но я не знаю, своей истории. Я не знаю, ничего не знаю…
А жить в неведении тяжело. Я всё время чувствую некую недосказанность, некую правду, что витает рядом, играет со мной, щекочет и окрикивает, а потом ускользает – и поминай, как звали, да как выглядит. Обрывает все догадки и нити, путает домыслы, а на завтра вновь является – красна и игрива, готова доносить до меня свои тайны-посылы, а я никак не пойму их… Трудно понять голос своих корней, когда ты не понимаешь его языка, трудно вести диалог с истиной, когда она разговаривает на незнакомом диалекте. Трудно быть собой, когда ты не знаешь, кто такой этот – Я?
В кармане завибрировал мобильный. Не сводя взгляда с «объятий лужи и капель дождя», достаю телефон, принимаю вызов и прикладываю к уху. Смысла смотреть на номер вызывающего нет, кто мне может позвонить?
- Да, Элиот. – говорю я в трубку.
- Ты где?
- Гуляю.
- Обязательно было убегать?
- Говорят же: «дети смотрят на родителей и поступают так же». Ты любишь делать демонстративные поступки, так что, не удивляйся.
- И когда это я убегал?
- Тебе напомнить? – слышен на заднем плане голос Чары.
- Тихо ты! – шикает Элиот. – В общем, Роберт, возвращайся домой. На улице холодно и мокро, а ты легко одет…
- И, всё-таки, мамочка – ты… - тихо говорю я.
- Что? – переспрашивает не расслышавший Элиот.
- Ничего. Спрашиваю – вы обед приготовили?
- Эм… Скажем так, мы в процессе…
- И на какой стадии процесс?
- На стадии покупки продуктов.
- Понятно… - вздыхаю. – Хорошо, Элиот, я скоро приду.
- Может быть, тебя забрать?
- Не нужно, я достаточно взрослый, чтобы добраться самостоятельно.
- Как знаешь. Просто, я волнуюсь, ты же только после обращения…
- На людей кидаться не буду. – говорю я, вставая и идя в обратном направлении.
- Да не волнуюсь я за людей! – в своей обычной манере отвечает Элиот. – Я волнуюсь за твою слабость.
- Я в норме, мамочка. – говорю я, начиная улыбаться.
- За мамочку получишь, всё, иди домой, мы ждём тебя.
- Так вы же в супермаркете?
- Да. И что? Ах, точно… Не волнуйся, мы вернёмся быстрее, чем ты.
- Хорошо. На самом деле, мне и самому не очень от того, что я так убежал…
- Возраст, Роберт, всё возраст виноват… Но, если ты продолжишь себя так вести, то ты из него никогда не выйдешь.
- И я тебя люблю, Элиот. – говорю я, улыбаясь во все зубы.
- Ты смотри, он в следующее полнолуние припомнит тебе это клыками на горле… - говорит Чара на заднем плане.
Моя улыбка мигом сползает с лица, оставляя привычную тень загадки в глазах и щемящее «не такой» в груди.
- Всё, Элиот, я скоро буду. Передай Чаре, что я вас никогда в жизни не трону, как бы во мне волчья кровь не кипела.
Ловлю на себе удивленный взгляд мужчины, ставшего невольным свидетелем моей последней фразы. Нажимаю «отбой» и убираю телефон в карман, быстро шагая по мокрому асфальту.
2753 просмотров
Категории: Фэнтези, Приключения, Роман, Серия, POV, Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д., Оборотни, Попаданки и попаданцы, Шопорова Валя
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 18,93 алк |
Эксклюзивные авторы (167)
- появились новые книги
Авторы (971)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
#ДраконВедьма #КурортныйРоман #ЛитСериал #МойПарень #Наследница #Некроманты #Попаданка #ПродаМастер #СнежнаяСказка #Студенты #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Hurt/comfort POV Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки всказке Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Отбор Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
