Интервью. Юлия Амусина
Магазин Книги автора Комментарии Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Внимание! Произведена замена обложки.
Много ли усилий требуется для того, чтобы разбередить еще незажившие душевные раны? С выходом своей новой книги-откровения писатель Антон Бажутин думал, что сумел перевернуть исчерканный лист прошлой жизни, но острая на язык журналистка, во всеуслышание объявившая его убийцей, мгновенно возвращает писателя с небес на землю. В который раз ему придется столкнуться с прежними страхами, порождаемыми его темной стороной, и, может быть, наконец-то самому себе дать ответ на очень простой вопрос: заслуживает ли он счастья?..
От автора: речь пойдет об одном из героев романа "После двенадцати", но эта история полностью самостоятельная! Можно читать отдельно.
Рейтинг: 18+
Отрывок «Интервью. Юлия Амусина»
Пусть ты сейчас один, если останусь с тобой,
Завтра за нами сомкнётся уже толпа.
Так ты изменишь мир или спасёшь его,
Или, кто знает, быть может, спалишь дотла
(Тараканы «Сила одного»)
1. Пресс-конференция
Стараясь действовать как можно более незаметно, я протиснулась между заполненными рядами к своему месту и кое-как уместилась на пустующем сидении, попутно уловив придирчивый взгляд тучного дядечки справа, показавшегося мне смутно знакомым. Мазнув по нему глазами и распознав своего давнего конкурента по некоторым особенно животрепещущим темам, я из чувства противоречия выдала ему самую гадостную улыбочку, после чего отвернулась, устроила сумку на коленях и покосилась туда, где уже начиналось все самое интересное.
Ведущий сегодняшней пресс-конференции, высокий мужчина в идеальном черном костюме, щедро одаривал улыбками зал, состоящий преимущественно из журналистской братии, почуявшей вкусную пищу для своих будущих статей. Все мои коллеги были в теме. И только я имела ко всей этой суете лишь самое косвенное отношение, так как получила задание присутствовать здесь всего-навсего полчаса назад, а все из-за Лёвки Мальцева, любимчика шефа и просто беспечного кретина, сваливающего на других свою работу, а после незаслуженно сгребающего себе все лавры. И хотя я несколько раз зарекалась иметь с ним хоть какие-то общие дела, сегодня пришлось бросить все и сломя голову лететь на другой конец города, на Лёвкину конференцию, собранную по случаю выхода новой книжонки одного из самых загадочных писателей последних лет. Главный редактор рвал и метал, даже слушать ничего не желая о том, что мне, в общем-то, есть, чем заняться, и без мальцевских косяков. Если я правильно уловила поток нескончаемого красноречия главреда, Лёвка умудрился слететь с дороги где-то на полпути к пресс-центру, и наши, узнав о несчастье, спешно созвонились с организаторами конференции, чтобы успеть заменить Лёвкино имя на мое в списке приглашенных. Краткая вспышка справедливого негодования с моей стороны, сопровождаемая восклицаниями «Почему я?!» никого не взволновала. И теперь я все-таки прибыла на место, хотя и с некоторым опозданием, впрочем, мероприятие все равно задерживали на пару минут. На входе мне предусмотрительно выдали папку с раздаточным материалом, которую я в спешке сунула в приоткрытое отделение сумки и только сейчас смогла мельком осмотреть. Что тут у нас? Пресс-релиз, фотография писателя в совокупности со свежеиспеченной книгой и красочный буклет издательства со всеми необходимыми контактами. Стандартный набор.
Как бы мне ни хотелось хотя б одним глазком пробежаться по выданному тексту и в общих чертах ознакомиться с главной темой, пришлось сунуть папку обратно в сумку и нацепить на лицо выражение полной осведомленности обо всем, что происходит в зале. Настроения мне это не прибавило. Терпеть не могу оказываться в подобных положениях, особенно по вине мерзких типов вроде Лёвки, который уж точно не скажет мне банального спасибо за то, что я прикрываю его задницу ценой собственной репутации профессионала. Обычно я подолгу готовлюсь, стараюсь максимально вникнуть в тему, чтобы какой-нибудь умник, для которого я не живой человек, а всего лишь инструмент написания статьи, не смог загнать меня в тупик своими заковыристыми вопросиками. В этом конкретном случае я не готовилась совсем. Это было Лёвкино дело, а у меня хватало собственных забот, чтобы проявлять углубленный интерес еще и к чужой работе. Хотя кое-что об ажиотаже вокруг сегодняшнего героя, вновь набирающего популярность писателя Антона Бажутина, я все-таки слышала.
Еще бы – некогда знаменитый писатель-убийца, на несколько лет выпавший из литературной тусовки по собственной воле, возвращается в мир со своим новым детищем, целиком и полностью посвященным тому загадочному случаю на вечеринке, унесшему жизнь его брата и положившему конец его блестящей писательской карьере. Несколько лет назад журналисты наперебой обвиняли Антона Бажутина в намеренном, хитро спланированном убийстве, открывая все новые подробности трагической истории, о которой сам писатель предпочитал молчать, тем самым только подпитывая разрастающийся общественный интерес. Некоторые умники утверждали, будто Антон устранил брата из-за возможного наследства, но на более конкретные вопросы на эту тему ни ответов, ни даже предполагаемого денежного источника не находили. Некоторые винили во всем безызвестную красавицу, пленившую сердца обоих братьев и столкнувшую их нос к носу в смертельной борьбе за свою благосклонность. Шекспировские страсти, да и только. Как бы там ни было на самом деле, но даже я не могла отрицать, что в прошлом у писателя наверняка можно обнаружить уйму секретов из тех, о которых разумные люди не говорят вслух. И вот теперь, по прошествии долгих нескольких лет, Антон Бажутин наконец-то согласен дать собственные комментарии к громкой истории. В огромном профессиональном пресс-центре, стены которого украшены широкоформатными плакатами с логотипами издательства и фотографиями книги, не присутствует сейчас только ленивый. Журналисты вообще скоры на подъем, особенно когда речь идет о первых полосах и громких скандалах, из которых можно выжать максимум вкусного материала для простых обывателей. Нам обещали откровения – и мы предсказуемо клюнули на нехитрую удочку пресс-службы модного издательства, развернувшего бурную рекламную деятельность вокруг литературной новинки с броским названием «Метанойя».
Кстати, о книге. За спиной прилизанного ведущего, занятого созерцанием множественных красных глаз горящих камер, я увидела стенд, сверху донизу заставленный копиями книжной новинки. Обложка притягивала к себе мой искушенный взгляд броскими красными оттенками, за которыми проступала фигура мужчины, закрывающего лицо обеими ладонями, как будто пытающегося скрыться от осуждения всего мира. Эта ассоциация возникла невольно, но оказалась очень близкой всему тому, что я успела услышать о писателе. Стараниями главреда и Лёвки я изначально была настроена слишком предвзято ко всему касающемуся этого мероприятия, но обложка мне в самом деле понравилась. Хотя я подозревала, что за громким названием и красивой картинкой на деле скрывается высосанная из пальца обыкновенная пустышка. Это было не профессионально, но я ничего не могла с собой поделать.
Ведущий, возле которого находилась табличка с именем «Анатолий Нефедов», бодрым голосом поприветствовал всех собравшихся и поочередно представил участников пресс-конференции, устроившихся за скругленным столом, украшенным огромной надписью «Metanoia» и кровавым отпечатком раскрытой ладони. Участников было двое - темноволосый молодой мужчина, в котором присутствующие без труда распознали главного виновника сегодняшнего собрания, и его литературный агент, миловидная женщина с пышным пучком рыжих волос на затылке и острым взглядом, благодаря которому она могла без труда просканировать каждого из присутствующих и почти наверняка сказать о том, какой характер будет носить написанная им будущая статья. Меня она взглядом не удостоила, отдав предпочтение первым рядам. Но и я, в свою очередь, ею не заинтересовалась. Под вступительное слово ведущего я беззастенчиво рассматривала писателя, рассеянно взиравшего на переполненный зал с видом мальчика, потерявшего в песочнице любимый игрушечный совок. На мой взгляд, он был слишком красив, однако в то же время имелось в нем нечто неправильно-настораживающее, поэтому я заранее настроила себя на то, что личность эта мне совсем не нравится. Слишком хорошо маскирует фальшь. Мысленно усмехнувшись, я закинула ногу на ногу и приготовилась усиленно внимать тем сказочкам, которые у него припасены для нас с коллегами.
Исчерпав свой богатый запас красноречия, ведущий передал микрофон Антону Бажутину, и теперь внимание всех присутствующих обратилось к сегодняшнему хедлайнеру.
- Добрый день, уважаемые гости, представители прессы. Я очень рад видеть вас на нашей сегодняшней встрече, - радость буквально проступала на лице писателя, едва заметно его перекашивая. - Знаете, еще совсем недавно моя жизнь не отличалась особым разнообразием, я существовал во тьме между четырех стен, даже не думая о том, что вскоре буду сидеть перед вами и представлять вам свою новую историю, которая занимала мои мысли на протяжении не одного года. Хотя, признаться честно, иногда я представлял себе, как будет здорово набраться смелости и поделиться с миром конечными результатами этой длительной работы, пусть даже не каждому она пришлась бы по душе. Возможно, здесь есть люди, знакомые с моими прежними трудами? – писатель обвел глазами замерший зал, проводя незримый контакт с теми, кто пришел на презентацию его новой книги. Мне показалось, что на секунду наши глаза встретились, но взгляд писателя сразу двинулся дальше по ряду, отыскивая куда более понимающие лица. Судя по его удовлетворенной улыбке, таковые все-таки обнаружились. – Так вот, «Метанойя» не имеет ничего общего с тем же «Пеплом», очень удачно выстрелившим в свое время… Эта история вообще не рассчитана на массовый интерес. Я хорошо это понимаю. Но из всех моих работ именно «Метанойя» имеет для меня огромнейшее значение.
Он выдержал непродолжительную паузу, проверяя реакцию замершей публики.
- Как, наверное, некоторые из вас уже знают, «Метанойя» непроста тем, что освещает определенный период жизни человека, считающего себя убийцей.
От этих его слов зал хищников пера ощутимо всколыхнулся, безошибочно почуяв запах острой темы. Поддавшись всеобщему возбуждению, я тоже оживилась, вскинула голову и вперилась пристальным взглядом в писателя, который на наших глазах слово за слово замуровывал себя в капкан, отдавая полный отчет всем своим действиям. Это показалось мне интересным, но не на столько, чтобы растворить неприятный осадок от всех предшествующих конференции событий. Я все еще была настроена скептично. Вслушивалась в слова писателя и вместе с тем пыталась навскидку определить, что же он пытается скрыть от нас за нейтральными речами? О каких скользких моментах умалчивает?
- Я знаю, о чем вы сейчас думаете, - Антон усмехнулся, вновь обращаясь глазами к залу. – Это не автобиография, хотя очень многое из того, что вы при желании обнаружите непосредственно на страницах книги, шло от самого сердца и было пережито мной лично. Как и за главным героем этой истории, за мной тоже есть огромная вина, которую невозможно искупить ни искренними сожалениями, ни слезами, ни бесчисленными мольбами о прощении. Это грех, камнем оседающий в глубине души. Бремя, от которого невозможно избавиться. Я стал противен сам себе. Я почти не ощущал себя в этой реальности, находя своеобразное спасение лишь в писательстве, засыпая и просыпаясь с мыслью о том, какой будет следующая глава «Метанойи», не зная толком, к чему в итоге хочу прийти, о чем именно рассказать своему предполагаемому читателю. Я хотел написать не просто историю, а историю со смыслом, создать картинку из слов, и в ней обнаружить ответы на тревожащие меня вопросы. День и ночь я размышлял о переплетениях сюжета, логике повествования, характерах действующих лиц и их взаимоотношениях друг с другом, одновременно с этим пытаясь провести четкую линию искупления по всей истории, от начала до самого конца. Это было сложно, особенно учитывая мой прошлый опыт и личное отношение к данной проблеме, но в конечном итоге, думаю, оно того стоило. В моей книге герой путем множественных испытаний души и тела все-таки обретает внутренний покой, отпускает прошлое и пытается начать жизнь с чистого листа, перечеркнув тот, который оказался загублен его же собственными ошибками. В реальности все намного сложнее.
Он замолчал, и ведущий Анатолий Нефедов, безошибочно распознав окончание вступительной части, перехватил инициативу в свои руки, попросив присутствующих задать писателю имеющиеся у них вопросы. Первым ринулся в пекло знакомый мне долговязый представитель популярного ежемесячного издания, представившись и сразу перейдя к сути:
- Антон, вы говорите о том, что трудились над «Метанойей» несколько лет, прежде чем решились продемонстрировать книгу своим поклонникам, - писатель кивнул, выражая согласие. – Это то время, которое вам понадобилось, чтобы пережить свой личный катарсис, или же просто так совпало, что вам захотелось вновь заявить о себе миру?
- Наверное, и то, и другое, - Антон повертел микрофон в ладонях, собираясь с мыслями. – Я не могу сказать, что «пережил» и сумел отпустить свое прошлое, как это сделал герой моей книги, но и скрываться от внешнего мира за спинами близких мне людей тоже больше не мог. Просто в какой-то момент я почувствовал, что дальше будет лишь хуже, и мне нужно срочно что-то сделать со своей летящей в пропасть жизнью, пока не стало слишком поздно. Пришло время выйти из сумрака, тем более, на этот раз у меня было, что показать моим поклонникам и тем, кто все эти годы сочинял новые бессмысленные факты о моем якобы прошлом, понятия не имея, насколько их предположения далеки от реальности. У меня на руках был железный аргумент, - Антон улыбнулся, протягивая руку к лежащей на столе книге, взял ее и развернул обложкой к залу. – У меня была «Метанойя».
- Владимир Семенов, журнал «Звездная жизнь». Антон, скажите, а есть ли связь между недавним пожаром в особняке, где вы провели последние несколько лет, и стремительным выходом вашей долгожданной книги?
Бажутин округлил глаза, уставившись на поднявшегося журналиста.
- Нет. Или вы думаете, что мне теперь негде жить, и таким образом я решил заработать на новый особняк в самые кратчайшие сроки?
По залу пронеслись смешки. Ожила рыжеволосая женщина по левую руку от писателя:
- Владимир, я со всей ответственностью могу заявить, что выход книги – это очень долгий процесс, требующий времени, усилий и кропотливой работы на нескольких этапах, начиная с договора между автором и издательством и заканчивая выпуском полностью готовой книги с хрустящими страничками, - она взяла в руки «Метанойю» и пальцем растрепала плотно сжатые страницы, наглядно демонстрируя их журналисту.
- Алексей Бурдаков, журнал «Неоновая звезда». Антон, и все-таки касаемо источника вашего творческого вдохновения. Вы долгое время не давали о себе знать, упорно избегая любых вопросов относительно своего прошлого, и вот теперь сами выходите на контакт, да еще и с книгой, в основу которой положен сюжет, во многом сходный с вашей личной историей. Довольно смелый шаг, хотя и не совсем понятный нашей аудитории. Вы можете как-то прокомментировать этот момент?
- Разумеется, - Антон сковал ладони замком перед собой, взглядом обращаясь к Алексею Бурдакову. – Я не избегал вопросов, просто они по большей части дублировали друг друга, с каждым разом приобретая более жесткую формулировку. В конце концов моему терпению наступил вполне закономерный предел, и я вовсе замолчал, предоставив другим возможность все говорить за меня. Видите ли, Алексей, моя точка зрения никого в то время не интересовала. В глазах общественности я был убийцей собственного брата, презираемым человеком, в которого каждый считал своим долгом бросить камень побольше. Я не говорю, что не заслужил этого. Как и несколько лет назад, я полностью признаю свою вину за содеянное. И все-таки мне хотелось получить хоть крохотную часть… понимания? Невыносимо жить, когда все вокруг тебя ненавидят, да и ты сам ненавидишь себя. Ненависть копится в душе, не обнаруживая выхода, и однажды ее становится слишком много. Так много, что ты больше не можешь свободно дышать. Ты тщетно пропускаешь сквозь пальцы улетучивающийся воздух, цепляясь за любую возможность отхватить драгоценный глоток, а кто-то наблюдает за тобой, одновременно откачивая воздух из комнаты, в которую ты запер себя сам. Вместо того, чтобы проломить дверь и протянуть руку помощи, этот образный «кто-то» любезно помогает тебе довести процесс самоуничтожения до логического финала.
Он замолчал, едва заметно вздохнув, и на несколько долгих секунд в переполненном зале повисло почти нерушимое молчание.
- Лада Кобринская, журнал «Звездочет» - будто бы со стороны услышала я свой механический голос, и в этот момент Антон развернулся, сосредотачивая на мне взгляд внимательных глаз в ожидании нового вопроса. – Прошу прощения, но мне показался любопытным ваш ответ. Образный «кто-то» - кто он? Имеются в виду ваши поклонники? Просто нейтральные любопытствующие? Вы ждали помощи от людей, которым, по сути, не важна ни ваша жизнь, ни ваши проблемы, ни вы сами?
- Какой помощи я мог ожидать? - он покачал головой, не отрывая от меня взгляда. – Скажем, я не был готов к тому, что моя жизнь в одночасье изменится, а все мои прежние знакомые отвернутся от меня, даже не попытавшись разобраться во всем более вдумчиво.
- Вдумчиво? Но если бы ваши знакомые все-таки озаботились более детальным углублением в подробности той роковой ночи, неужели их мнение могло существенно измениться? Ведь как ни крути, а именно вы толкнули своего брата, вследствие чего он упал, да так неудачно, что расколол себе голову о край мебели. Вы полагаете, это достаточно веская причина для того, чтобы люди внезапно одумались и прониклись к вам искренним сочувствием?
Отвечать мне Антон не спешил.
- Как, вы сказали, называется ваше издание?
- «Звездочет».
- Приличный аналог желтой газеты, все понятно, - писатель понимающе кивнул, ни единой эмоцией не продемонстрировав мне своего пренебрежения, однако в его мастерском равнодушии я безошибочно распознала брезгливость. – Что бы я сейчас вам ни ответил, вы все равно перекрутите мои слова, уважаемая Лада.
- Неужели я что-то перекрутила? – непонимающе хлопнула я ресницами. – К тому же, в зале присутствуют и представители более «серьезных» изданий, которым, я уверена, тоже очень интересно пролить больше света на ваши действия во время той вечеринки. Вы ведь сами хотели объясниться с недружелюбным к вам миром. Теперь у вас есть уникальная возможность это сделать.
Побагровевший Анатолий смерил меня уничтожающим взглядом и взялся было за микрофон, спеша прийти на помощь попавшему под мой журналистский прицел писателю, но Антон жестом ладони остановил его, давая понять, что все в порядке.
- Это очень сложная тема, Лада. Если бы все было так просто, как проскальзывает в ваших словах, мне не пришлось бы ждать столько времени, чтобы осмелиться появиться перед людьми, заранее настроенными против меня. И мне все еще сложно словесно выразить то, что изо дня в день с прежней силой терзает мою душу. Однажды я уже попытался это сделать, и вот результат, - он вновь продемонстрировал залу свою новую книгу, после чего опять обратился ко мне, на сей раз с неудобным вопросом. – Вы ведь не ознакомились с ее содержанием, Лада?
- Очень кратко, - неохотно процедила я, ни за что на свете не признавшись бы на глазах коллег в том, что услышала о «Метанойе» только в стенах пресс-центра, из уст самого Антона.
- Вот почему у вас все еще остаются подобные вопросы, - с пониманием кивнул невозмутимый писатель, принимаясь рассматривать книгу в своих руках. – Разумеется, я вовсе не призываю читать эту историю от начала и до конца, но кто знает, может, вы только начнете, и вам понравится?
- Иными словами, вам удалось оправдать свой поступок перед самим собой? – мрачно бросила я, ни в какую не желая замечать гневные взгляды Анатолия и изучающие – дамочки с рыжими волосами, в глазах которой я вряд ли была значимее амбарной мышки, в чью кровь уже поступила хорошая порция яда.
- Нет, - коротко ответил Антон, складывая ладони поверх глянцевой обложки своей книги, и лишь теперь выразительно покосился на Анатолия. Сообразив, что на этом мой стремительный бенефис можно считать законченным, я кивнула, приняла прежнюю позу и вновь обратилась в слух, стараясь не обращать внимания на едкие взгляды сидящих вблизи коллег по писательскому ремеслу.
2. Заманчивое предложение
Створки лифта плавно разъехались по сторонам, открывая мне вид на святая святых нашего эпатажного глянцевого листка – кишащую взбудораженными коллегами редакцию. Мимо меня со свистом пронесся Эдмунд из типографии, в спину которого еще летели раскаты мощнейшего голоса главного редактора. Ответственная за рубрику моды и по совместительству моя хорошая подруга Лилька, стоявшая ко мне полубоком у стойки вечно отсутствующего секретаря, обернулась, чтобы отпустить парочку ехидных комментариев вслед торопыге Эдику, но увидела мою физиономию и всплеснула руками, моментально о нем позабыв. Впрочем, молчание она хранила недолго:
- Ладка, ты чего там учудила? – с присущей ей эмоциональностью воскликнула подруга, отталкиваясь от стойки и двигаясь мне навстречу.
Не торопясь с ответом, я опасливо покосилась в сторону распахнутой двери в кабинет главного редактора, в миру Федора Валерьевича Молотова, чья фамилия с поразительной точностью перекликалась с характером, взрывным и порой совершенно непредсказуемым.
- Мои вопросы были круче, чем жалкие блеяния этого напыщенного Бурдакова. – Лилька только фыркнула. - А… что там происходит? – кивнула я в сторону кабинета, решив прощупать почву перед тем, как станет слишком поздно давать задний ход своему появлению. Лилька вторично фыркнула:
- Молотов вместе с Аннушкой внимательнейшим образом смотрели прямую трансляцию из пресс-центра, и, кажется, что-то им до сих пор не дает покоя…
Прежде чем Лилька успела докончить, дверь в кабинет главного распахнулась еще шире, и оттуда незамедлительно выкатился сам Молотов, насупленный, явно чем-то очень раздраженный.
- Лада еще не вер… А! – он тоже меня заметил. Уловив во взгляде главреда первые признаки надвигающейся бури, Лилька предусмотрительно юркнула обратно к стойке секретаря, откуда и продолжила наблюдать за дальнейшим развитием событий, оставаясь вдали от очага наметившегося возгорания.
- Я уже на месте, Федор Валерьевич, - бодро отрапортовала я, невольно расправив плечи. – Материал у меня с собой, так что немедленно сажусь за статью, и…
- Я даже уже примерно представляю, что ты там наваяешь, - хмуро перебил меня Молотов, с грозным видом останавливаясь напротив. – Мы с Анной Семеновной смотрели трансляцию и теперь прямо-таки теряемся в догадках, кто же у нас работает: прирожденный журналист, чьи блестящие выступления способны привести наш журнал к небывалому успеху, или амбициозная дурочка, которая только подтолкнет его еще ближе к славе чахнущего бульварного листка.
Я выкатила глаза, едва поспевая за развитием мысли главного, а он тем временем продолжил:
- Так что пока мы не пришли к единому мнению, чего в тебе больше – дурости или хорошо замаскированной гениальности, передай-ка все материалы по пресс-конференции Лёвке и займись рубрикой читательских отзывов, там как раз накопилось порядочно всякого хлама.
- Что? – возмущенно взвилась я, живо вообразив, как несколько не самых легких часов моей жизни уплывают в руки бездельника Лёвки почти готовой статьей, и еще теснее прижала к себе сумку со всем ее ценным содержимым, будто зам главного мог попытаться забрать ее у меня силой. – Нет, Федор Валерьевич, пожалуйста! Я очень хочу эту статью! Вы же знаете, если б у меня было больше времени на подготовку, я бы тщательнейшим образом изучила имеющуюся по Бажутину информацию и все сделала, как надо. Я бы заранее проработала план, набросала вопросы, и мне не пришлось бы импровизировать на ходу, основываясь только на самых горячих слухах из его биографии. Но я этим не занималась! – видя во взгляде Молотова редкие проблески понимания, я несколько приободрилась и продолжила уже куда увереннее. - Согласитесь, мало что зная об этом писаке и его книжке, я и так выжала из этой пресс-конференции максимум для нашего журнала, так позвольте же мне закончить начатое и слепить самую настоящую конфетку из того, что у меня уже есть!
- Думаешь, у тебя получится? – скептически поджал губы Молотов.
- Даже не сомневайтесь! Федор Валерьевич, вы видите здесь Лёвку? – я демонстративно повела глазами по помещению, то и дело натыкаясь взглядом на кого-либо из заинтересованно наблюдающих за нами коллег. – Вот и я не вижу. А номер горит, вы же сами утром об этом говорили. Пока Мальцева будут отскребать от асфальта вместе с его чудной тачкой, я напишу вам такую статью, что все просто ахнут...
- Ну, обещать мы все горазды, - мало-помалу поддавался на мои уговоры главред. – Ладно, пока Лёвки нет на месте, все материалы остаются у тебя. Можешь делать с ними, что хочешь, но в пределах разумного, - он поднял вверх указательный палец и, пристально на меня посмотрев, добавил своим излюбленным тоном. – Учти, я буду проверять очень, очень придирчиво.
- Отлично! – обрадовалась я, пропустив мимо ушей его последнее замечание. Главный, все еще недовольный моими приключениями на пресс-конференции, скрылся в своем кабинете, на сей раз не забыв захлопнуть за собой дверь. Поняв, что этот раунд как-то неожиданно остался за мной, я с облегчением выдохнула, похлопала по плечу зазевавшегося коллегу и медленно побрела к своему рабочему месту, расположенному в углу у самого окна. Едва я успела бросить сумку на стол и пришвартоваться в удобное офисное кресло, как рядом материализовалась Лилька.
- Ну, ты даешь, Мышка! - опередила ее въедливая девчонка, отбивающая дробь по клавиатуре в кресле напротив. Услышав свое дурацкое прозвище - очередное изобретение небывалого умника Лёвки - я лишь раздраженно поморщилась, откидываясь на мягкую спинку вертящегося стула:
- Сейчас эта мышка как следует засадит промеж глаз одной страшной облезлой кошке, - парировала, обращаясь взглядом к безмолвной Лильке.
- Да ладно тебе, Мышонок! – подхватил еще один из наших мнимых остряков, выпускающий редактор, главной заботой которого с подачи Молотова является своевременный выпуск нашего издания вне зависимости от того, на какой стадии находится заполнение журнала. Не размениваясь на вялый обмен словесными репликами, я продемонстрировала ему красноречивый жест из трех пальцев и отвернулась к Лильке.
- Забей, - равнодушно махнула подруга рукой.
- Я думала, будет хуже, - кивнула я, дотягиваясь до сумки и извлекая оттуда папку с раздаточным материалом, доставшимся мне с памятной пресс-конференции. Лилька заинтересованно покосилась на разноцветные буклеты издательства, вытащила несколько штук из моей ладони и принялась поочередно рассматривать красочные иллюстрации.
- Итак, Федечка отдал тебе статью… - нараспев проговорила она, остановив взгляд на буклете с изображением модной книжной новинки. - Сейчас все поголовно расхватывают эту «Метанойю» с полок книжных магазинов, как будто кто-то свыше отдал им приказ пополнять ряды бажутинских адептов, - на мой смешок она не обратила внимания. - Неужели эта книженция такая интересная? Тоже попробовать приобщиться, что ли?
Я скривилась:
- Бажутин писал эту муть несколько лет. Тебе не осилить такой объем.
- Там все так запущено? – присвистнула Лилька. - Неужели этот новомодный писака решил перещеголять «Войну и мир»?
- Меня он решил перещеголять, - мрачно буркнула я, покрутившись в своем кресле и невольно припомнив самые острые эпизоды нашего непродолжительного общения с Антоном Бажутиным. – Надо же, какой умник… Когда понял, что вопросы принимают весьма неприятный для него оборот, принялся снисходительно вещать мне что-то о том, какой он бедный, несчастный, никем не понятый, а на самом деле пытался выставить меня полной идиоткой, по чистой случайности попавшей на такое серьезное мероприятие, как обсуждение его великой книги!
- Ничего удивительного. В конце концов, это выгодно вам обоим: раздуть скандал на ровном месте для привлечения внимания как к его книжке, так и к нашему бесценному журналу.
- Да не вышло там никакого скандала… - я покосилась на выпускающего редактора, как-то подозрительно притихшего на своем рабочем месте с оттопыренными ушами, и вновь вернулась к Лильке. – Кстати, я тебе уже говорила, что мне удалось затмить Бурдакова?
Подруга расхохоталась:
- Ты теперь каждые десять минут будешь об этом рассказывать?
- А что такого? – нагнувшись, я вставила флешку в разъем на системном блоке. – Мы оба принимали участие в одном и том же мероприятии, вот только я была не в пример лучше, а он затупил и не смог родить ни одного толкового вопроса. «Антон, касаемо источника вашего вдохновения…», - дурашливо просипела я, подражая интонации Бурдакова, и презрительно скривилась.
- Да ладно? Так и спросил? – не поверила Лилька.
- Ага. Говорю же, это был не его день. Жду не дождусь увидеть его новый опус и как следует сравнить со своим текстом.
- С чем – с чем сравнить? Ладушка, лапуля моя, ты же еще не написала ни единого слова.
- Зато у меня в голове уже вертится название будущей статьи… - наморщив лоб и сложив руки у груди, я приняла глубокомысленный вид. – Ну, что-то вроде… «Каин нового поколения». И фотку Бажутина помрачнее, куда-нибудь в правый угол. Круто же?
- Очень, - без воодушевления оценила Лилька. – Федечка будет на седьмом небе от счастья. Ты в сотый раз получить по шапке за неоправданный драматизм, а я, чего доброго, останусь без единственного более-менее адекватного человека в нашем любимом террариуме.
- Смотрите-ка, ей еще что-то не нравится! – притворно возмутилась я и принялась сгонять вредную Лильку со своего рабочего стола.
Подруга, засмеявшись, пожелала мне удачи на новые свершения и все-таки убралась восвояси, а я кое-как вместила отнятые у нее буклеты на маленький островок свободного места посреди заваленной бумагами поверхности. В который раз внимательно их пересмотрела; посвистывая, выделила красной ручкой некоторые заслуживающие внимания моменты, раскрыла окошко нового документа на экране монитора и принялась вдохновенно набрасывать план будущей статьи по еще свежим следам, четко отложившимся в моей памяти. Немалую помощь в этом оказывали подручные средства, материалы пресс-релиза и незаменимый друг любого уважающего себя журналиста - диктофон. Сунув в ухо «капельку» наушника, я нажала воспроизведение и, выключившись на какое-то время из жизни суматошной редакции, принялась вслушиваться в плавный голос писателя, спокойно разъясняющий всем присутствующим о том, что «Метанойя» - лучшее из всех его трудов. Многие в пресс-центре готовы были подписаться под этим смелым утверждением. А я лишь в самых общих чертах представляю, о чем вообще там идет речь. Неправильно. Непрофессионально. Если бы мне сразу поручили это задание, все вышло б совершенно по-другому. Если бы… А голос у Антона Бажутина очень приятный, под стать смазливой внешности скромного дамского угодника, решившего примерить на себя образ меланхоличного Пьеро. Не прерывая воспроизведение записанной дорожки, я потянулась к буклету с фотографией писателя и в который раз принялась всматриваться в его скупо улыбающуюся физиономию. Создается впечатление, что несчастные фотографы тянули из него эту улыбку всеми правдами и неправдами, а Антон все не поддавался, лишь в самый последний момент нарушив непоколебимый образ вечного страдальца, чтобы от него наконец-то отстали.
Нет, улыбка – явно не то, с чем он может ассоциироваться у своих верных читателей.
Отложив в сторону диктофон, я потерла щеку ребром ладони, закинула ногу на ногу и вновь встретилась глазами с изображенным на буклете писателем.
- Мышка, хочешь кофе? – окликнул меня выпускающий, и я, не отрываясь от фотографии, только кивнула. Спустя пару-тройку минут на мой стол любезно опустили горячую кружку, предварительно скинув с него кое-какие нужные мне материалы.
- Эй, поосторожнее! – возмущенно отозвалась я, наклоняясь, чтобы собрать их с пола. Мой бесконечно уважаемый коллега раздраженно повел плечами, поражаясь такой черной неблагодарности, и развернулся обратно к своему месту. Подумав, я решила быть вежливой, крикнула ему вслед. – Спасибо, Дим.
Статья не ждала. Молотов обещал подвергнуть конечный результат моих умственных трудов самой пристальной цензуре, но я старалась об этом не думать. Пока Лёвка все еще маячит возле отвоеванной мною статьи бесплотным, но навязчивым призраком, отвлекаться на подобные пустяки ни в коем случае нельзя; чего доброго, спугну вдохновение. Размышляя о том, какими словами положить начало новому абзацу, я сделала пару глотков крепкого кофе, одновременно пытаясь охватить своим вниманием все то, что можно сейчас использовать для связного, а главное, информативного и насыщенного текста. Покосилась на фотографию Антона Бажутина. Перевела взгляд на экран и с трепетной тоской перечитала несколько строчек, удачно легших на белый вордовский фон. Антон насмешливо взирал на меня с фотографии, взглядом как бы намекая, что даже при невообразимых стараниях сделать текст о нем плавным и интересным, ничего у меня не выйдет. Рассердившись, я показала писателю язык и тут же покосилась по сторонам, проверяя, не видел ли кто моих кривляний перед бездушным куском глянцевой бумаги. Вроде бы обошлось.
Решив сделать паузу, я в два больших глотка допила уже совсем остывший кофе, скрыла документ с набросками статьи и нажала на ярлык интернет-браузера с намерением проверить свою рабочую почту. Не глядя, отправила в корзину парочку рекламных сообщений и прочий спам, занесла было галочку над следующим по списку нераскрытым конвертиком, но вместо того, чтобы пустить его следом за остальной ерундой, задержала взгляд на теме, после чего раскрыла само сообщение.
Тема: Предложение
«Завтра, в 21-00, бар «Section-1». Приходите, если хотите получить очень интересную информацию об одном публичном человеке за скромное вознаграждение. Не сомневайтесь, это стоит вашего времени. Все условия обговариваются при личной встрече. Предложение действительно до 22-00 завтрашнего дня. Отвечать на это сообщение не нужно».
Несколько раз перечитав незатейливый текст непонятного анонима вдоль и поперек, я так и не смогла понять, что же меня так настораживает в этом сообщении помимо очевидной сомнительности и обтекаемого слога автора. Нет, это вообще серьезно? Нужно быть полной дурой, чтобы клюнуть на подобную уловку и в самом деле потащиться в какой-то неизвестный бар с дурацким названием, рискуя поплатиться за любопытство собственной головой и остатками в принципе отсутствующей у журналиста чести. Но… Вновь перечитывая сообщение, я уже доподлинно знала, что являю собой редкостный пример такой вот отчаянной идиотки, которой любая опасность побоку, едва речь заходит о чем-то, способном вылиться в будоражащую разум статью.
- Мышонок, роскошно выглядишь! – внезапно услышала я в непосредственной близости, и, мгновенно опомнившись, тотчас поторопилась скрыть таинственное сообщение от своего потенциального соперника по добыче горяченькой информации.
Лёвка, живой и на первый взгляд почти невредимый, если не считать неумело припудренной левой щеки и длинной ссадины у темной брови, оперся руками о высокую груду папок на моей столешнице. Поняв, что молчание вовсе не гарантирует мне скорое избавление от этого неприятного типа, я посмотрела на Мальцева с затаенной злобой, но ничего не ответила.
- Мне нравится, когда ты в светлом, - продолжил он, с интересом оглядев мой светло-бежевый костюм, точнее, ту его часть, которая была доступна острому Лёвкиному взору. Я бросила на него взгляд поверх монитора:
- А мне очень нравится, когда твоя напудренная физиономия находится в нескольких метрах от меня. Например, где-нибудь во-он там, в самом дальнем конце этого помещения.
Машинально проследив взглядом за движением моего подбородка, Лёвка осклабился и принял еще более небрежную позу, вмяв своими локтями мои папки:
- Я слышал, ты согласилась меня выручить, - на мой стол легла шоколадка с фруктовой начинкой, но даже такая весомая взятка не могла сделать меня более дружелюбной по отношению к любимчику руководящего звена нашей редакции.
- Лёвчик, - я слегка откатилась назад. – Знаешь, что я сейчас делаю?
- Пишешь статью?
- Статью по итогам пресс-конференции, - деловито уточнила я, не собираясь бродить вокруг да около и тем самым давать ему повод задержаться у моего стола дольше, чем мои шаткие нервы могут вынести его присутствие. – Можешь даже не рассчитывать, что я тебе ее отдам.
- Мышка, я уже разговаривал с Молотовым, - перегнувшись через мой стол, Лёвка как ни в чем не бывало схватил один из буклетов, смерил незаинтересованным взглядом фотографию одного моего знакомого писателя и бросил ее обратно в общую кучу лицевой стороной вниз. – Никаких проблем, раз уж ты заслужила этот материал.
- Да? – гадая, в чем тут может быть подвох, я с недоверием покосилась на улыбающееся Лёвкино лицо.
- Ну, конечно, радость моя, - он с легкостью выпрямился, засовывая ладони в карманы серых брюк.
- С чего вдруг такая щедрость?
- Просто так, настроение у меня сегодня и без тебя на редкость паршивое. День нервный, машина всмятку, знаешь ли… - болезненно скривившись, Лёвка машинально дотронулся до слишком бледной от косметики щеки, но почти сразу же опять разулыбался, демонстрируя завидную целостность своих белоснежных зубов. Поразительно: машина в хлам, а этому горе-водителю хоть бы что. – Ты, кстати, могла бы проявить капельку сочувствия, раз уж я сегодня официально пострадавший.
- Поверь, мне безумно тебя жалко, - я легонько склонила голову набок. – Но свою тоналку тебе я не дам, даже не проси.
- Мышка, да черт с ней, с тоналкой, давай лучше поделим шоколадку, а? – подал голос со своего места Дима, все это время не сводивший глаз с Левкиного подношения. Мальцев сгреб с моего стола парочку листов, небрежно смял их в ладони и, не глядя, швырнул в нахального выпускающего, на удивление попав прямо в ожидаемую цель. Не верящий в саму возможность такого исхода, Димка изумился не меньше моего.
- Все, Лёвчик, двигай отсюда и не мешай мне работать, - снова заговорила я, возвращая ладонь поверх компьютерной мыши.
- Ладно, - Мальцев нехотя отлепился от моего рабочего места. – Еще увидимся, Мышонок, - и, развернувшись, он медленно побрел к кабинету главного, с которым, по его же словам, уже успел переговорить после своего возвращения в редакцию. Поджав губы, я покачала головой и вернулась глазами к экрану монитора, вновь вызвав на него сообщение с загадочным текстом.
В ту же секунду Лёвка перестал для меня существовать.
5841 просмотров
Категории: Современный любовный роман, Юмор, Роман, Современный любовный роман, Амусина Юлия
Тэги: юлия амусина, интервью
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 11,77 алк |
Эксклюзивные авторы (116)
- появились новые книги
Авторы (1111)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
#ДворцовыеТайны #КосмическаяСтрасть #КурортныйРоман #ЛитСериал #ЛюбовьОборотня #Наследница #Некроманты #Отбор #Попаданка #ПродаМастер #СлужебныйРоман #СнежнаяСказка #Студенты #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Young adult Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Бытовое фэнтези В гостях у сказки Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Молодежка Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Орки Остросюжетный роман Отношения при разнице в возрасте Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ / Фэмслеш Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Феи и дриады Фейри Феникс Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
