Клуб Царских Жен. Второй шанс. Жанна Лебедева

От представшего взгляду великолепия у меня разбежались глаза, ибо все стены открывшегося помещения были увешаны оружием. Здесь были и огромные, как у Белого, мечи, и секиры, как у Амбис, а еще всевозможные копья, клинки, арбалеты. В самом центре этого рая висел гигантский лук без тетивы, украшенный россыпями матовых белых камней. Светлое лакированное дерево переливалось в холодном свете трубки, и это оказалось самым впечатляющим и прекрасным зрелищем, от которого я не в силах была оторваться.
- Красота какая, – я, не мигая, разглядывала прекрасное оружие, представляя, какой невероятной разрушительной силой оно должно обладать.
- Это? – отследив мой взгляд, Эйб смело направился к чудесному луку и невозмутимо снял его со стены. – Нравится, да?
- Да, - заворожено ответила я, решив, что, кажется, отыскала ответ на вопрос «чем меня можно подкупить». – Жаль, не посмотреть, как он стреляет.
- Почему же?
- Так тетивы нет, и стрел тоже…
- И не надо, - растянул улыбку Эйб, и я прочла в ней отчетливое самодовольство. – Это же ваджра – оружие Голубой Крови. Смотри.
Эйб растопырил пальцы и провел рукой сверху вниз там, где должна была быть натянута тетива. Раздалось электрическое гудение: концы лука тут же соединила светящаяся нить, исходящая проблесками белых и золотых молний. Мой сосед потянул ее, и в воздухе сама собой выросла сияющая световая стрела.
- Вот это да… - у меня кончились слова восхищения.
Вытянув перед собой руки, я, как зомби, приблизилась к соседу и с приоткрытым от волнения ртом коснулась пальцами заветной белой глади. Эйб убрал руку – стрела тут же исчезла, и тетива погасла.
- На, держи, - хитро прищурившись, парень сунул оружие мне, и я чуть не рухнула от его тяжести.
- Ого, - попробовала повторить жест Эйба и вновь «зажечь» тетиву, но ничегошеньки у меня не вышло. – Как ты это сделал?
- Ты ведь не из знатного рода? – ответил вопросом на вопрос «йоркширский терьер». – Простым смертным не дано управляться с ваджрой и другими изобретениями богов. Лишь благородные могут касаться такого оружия.
- Благородные, - передразнила его я, разочарованно выпуская из лук из рук, - а ты у нас принц что ли?
- Нет, - не обратив внимания на мою язвительность, помотал свалявшейся шевелюрой Эйб. – Мой отец – генерал царской армии.
- Чего? В смысле, правда что ли?
- Да. Тебя это смущает?
- Да нет. Все равно мне…
- Не обижайся, - Эйб забрал у меня лук и, вновь натянув световую тетиву, направил его в потолок. – Положи свою руку на мою.
Я послушалась, и обомлела, ощутив, как по венам пробежал электрический разряд, после которого в мое тело будто хлынул горячий поток. В глазах помутнело, и меня охватила странная истома. «Что это еще?» - недоуменно подумала я, но спустя миг мысли из головы унесло потоками жгущей неумолимой силы. Что это? Почему в висках пульсирует кровь, а в груди бушует пламя?
- Впечатляет, да? – донесся сквозь шум в ушах вопрос Эйба.
- Да, да… - хриплым, не своим голосом ответила я.
Эти слова прозвучали чуждо, будто произнесла их не я вовсе, а какая-нибудь Саша Грэй в пиковый момент порнофильма. Что произошло дальше, стыдно сказать… Не то, чтобы стыдно…
Медленно, как во сне, я повернулась к Эйбу – глаза полуприктыты, губы тоже. В тот миг на моем лице застыло то самое оргазмическое выражение, с которым обычно изображают Мерилин Монро. Эйб поймал этот очумелый взгляд и, похоже, смутился. В общем, рука его дрогнула, и огненная стрела с ревом унеслась в потолок. На наши головы посыпалась раскаленная земля, и полетели оплавленные камни.
- Твою ж мать, - резюмировал произошедшее «йоркширский терьер», разглядывая сквозь круглое отверстие плывущие в небесах облака.
- Так-так, - раздалось за спиной недовольное кряхтение Иши, - и кто это вам разрешил тут хозяйничать?
- Никто, - я виновато потупила взор.
- Никто и не запрещал, - самоуверенно заявил Эйб, возвращая адский лук на место.
- И кто же первым решил проявить самостоятельность? – старик прищурил глаза и задумчиво потеребил подбородок, видимо размышляя, каким наказанием нас «порадовать».
- Мы вместе! – громко выпалила я, опережая реплику соседа.
- Вместе, значит, - вздохнул учитель, - ладно, за «вместе» я вас прощаю. Вместе – это хорошо.
Иша сдержал слово и никакой расправы нам не учинил. Даже наоборот, предложил переселиться в катакомбы и занять две отдельные комнатки-кельи. Мне такая идея не пришлась по душе – не люблю помещения без окон, но после того, как в катакомбах под домом обнаружилась вполне сносная душевая, я свои взгляды пересмотрела. Можно будет подумать о переезде. Потом…
Перед сном, вынув припасенную щепотку заветного порошка – все, что оставила от моей таблетки несносная Амбис, я высыпала пыльцу на ладонь и поскорее слизала…
На этот раз сон захватил меня почти сразу. Тьма окутала со всех сторон, под ноги пополз белый густой туман, который тут же пробили длинные лучи невидимых прожекторов. Я посмотрела наверх – там раскинулось густо-синее, насыщенное звездами небо. Золотой крап на мрачном куполе с синим отливом. Взгляд не оторвать, даже голова закружилась.
Сон. В какой-то миг я поняла, что голова моя больше не закинута – я смотрю перед собой, а величественное небо – это глаза, глядящие на меня из-под золотых прядей. «Иди сюда» - читаю по губам стоящего напротив мужчины, и ноги сами делают шаг к нему навстречу.
Оказавшись с Маду нос к носу, я пытаюсь нарушить повисшую паузу и говорю первое, что приходит в голову.
- Здравствуй…те…
Понимаю, что звучит это неуместно и глупо, но ничего более подходящего в мою задурманенную голову в тот миг не приходит.
Маду не отвечает, тянет руки к моей талии и притискивается вплотную. Его тело горячее, словно камни в турецкой бане, от него исходят волны жара – даже воздух кругом колышется. Он склоняется к моему лицу, осыпая золотым водопадом волос, пряча от назойливого света прожекторов. Я жмурюсь, просто от того, что не знаю, как вести себя дальше. От меня инициатива и не требуется – спустя миг мои губы обжигает поцелуй… а потом мир рассыпается в белую пыль.
Подскочив на кровати в полной темноте, я на ощупь отыскала выключатель световой трубки. Комнатка озарилась тусклым светом, вернув к реальности. Опять облом. Я поморщилась, соображая, что виной всему, видимо, стал недостаточный объем «любовного зелья». Отсюда и сон-обрывок – все, на что хватило остатков растоптанной таблетки.
Вот ведь досада! Сперва Эйб все испортил, потом Амбис. Мысленно сопоставив их, вспомнила фразу соседа о том, что он генеральский сын. Амбис, кажется, тоже? Выходит они родственники, и всей семейкой сговорились доставлять мне неприятности. Что я им плохого сделала, интересно?
Утром я отправилась в Клуб. Настроение было дурное. Хоуп это сразу отметила и трогать меня не стала. Сама она выглядела крайне задумчивой, все по сторонам озиралась, а потом спросила про Мурги. Зачем, я не поняла. Конечно, Мурги казалась самой адекватной из всех наших «сокурсниц». Единственный минус – девушка эта отличалась некоторой навязчивостью и излишней болтливостью. Странно, но сегодня она на занятия не явилась.
- Заболела, наверное, - предположила я, отвечая на вопрос Светловой.
- Здесь редко кто болеет, - расплывчато ответила та, но что я тут же парировала.
- Я ведь болела, вернее, валялась с ногой своей?
- Да уж, - согласилась Хоуп как-то нехотя.

2. Хоуп

Хоуп все сильнее одолевали тревожные мысли и предчувствия. Несмотря на то, что в случае с компашкой чекнутого профессора интуиция ее подвела, сейчас в глубине души билась тревога – ожидание чего-то недоброго и опасного. Знать бы чего? А еще, необъяснимые страхи мешали раздумывать о главном – выборе Царя, вернее его критериях, разгадка которых приближала заветный выигрыш на расстояние вытянутой руки.
Пропажа Мурги не сильно огорчила ее, только насторожила. Хотя, удивляться особенно было нечему – конкуренция вынуждает идти на многое. «Все хорошо, все нормально, - внушала себе Хоуп, - и хрен с ней, с этой Мурги. Ну, не убили же ее, в самом деле? Вполне возможно, что подкупили или припугнули».
Аккуратно поделившись опасениями с землячкой, Хоуп получила вполне резонный ответ. Беззаботность Абашевой вернула ей спокойствие, правда ненадолго.
Через несколько дней пропал Белый. Он не вернулся вечером и не появился утром. Сначала Хоуп здорово напряглась, но потом успокоилась, в глубине души зрела уверенность, что с ним-то как раз ничего плохого не случилось. На всякий случай она не стала ничего рассказывать Алсу. Меньше знает – крепче спит.
Вернувшись домой после Клуба, Хоуп сильно удивилась – ведь перед воротами Мазуда ее ждал неожиданный сюрприз.
Еле втиснувшись в пространство узкой улицы стояла айтмана. Вокруг нее с шумом толпились прохожие, прислуга Мазуда и люди из соседних домов. Они обсуждали что-то и удивленно рассматривали невероятный механизм.
Эта айтмана выглядела гораздо компактнее, чем та, на которой прилетал в Клуб Царь Маду. У нее не было широких крыльев, лишь пара недлинных полупрозрачных «отростков» - торчащих в стороны, как рыбьи плавники. Впереди, как и полагается, находилась пара искусственных коней. Их шкуры и головы выглядели несколько обшарпанными. Левая лошадка стояла на своих четырех, а правая висела на дышле, изобразив застывшими ногами лихой галоп.
Поддавшись ажиотажу, Хоуп приблизилась к айтмане вплотную и осторожно коснулась лошадиной головы.
- Кто это тут посреди дороги паркуется, да еще под чужими окнами? – пробормотала себе под нос.
- Я. Как тебе тачка? – тут же раздалось за спиной.
Хоуп быстро повернулась, чуть не столкнувшись с Белым.
- Что? – переспросила непонимающе, попытавшись скрыть проступившее в голосе облегчение. – Ты? В каком смысле?
- В самом прямом. Я на этой штуке сюда приехал.
- Чего? – Хоуп округлила глаза, ухватила парня за рукав и зашептала страшным голосом. – Ты ее что, угнал?
- Обижаешь, родная, - Белый обиженно приподнял бровь. - Мне Мазуд работу подогнал на Царской «конюшне». Охраной. Только мне это наскучило быстро. Я ведь с тринадцати лет на сервисе впахивал, а тут машины эти. В общем, сперва я к мастерам поглядеть примазался, потом принеси-подай, а потом и сам стал потихоньку…
- Ой, только не говори, что ты разбираешься в местной технике. Ты ж не вундеркинд? – строго поинтересовалась Хоуп, все еще не доверяя земляку.
- Я нормальный, - на всякий случай тут же открестился тот и поскорее добавил. – А тачку эту я на свалке за ангарами нашел и починил худо-бедно. Она старая, развалюха совсем, но, может, послужит еще. Я ее сегодня обкатать взял. У них тут техника – одно название. Все на этих чудокамешках держится, я тебе сейчас расскажу, как оно все работает…
- Не стоит, спасибо, - вежливо отказалась от разъяснений Хоуп.
- Тогда поехали, покатаю, - кивнул на айтману Белый.
- Поехали, - пожала плечами Хоуп.
Вечер обещал бать интересным…
Они загрузились внутрь. Сели на вытертые бархатные сиденья. Белый включил силовые кольца, и они опоясали летательную машину, наполнив воздух мерным тихим стрекотанием.
- Куда полетим? – поинтересовался Белый.
- Без разницы, - поспешила ответить Хоуп, а потом, вспомнив про пропажу Мурги, нахмурилась. – Есть у меня одно опасение. Давай долетим до хибары абашевского деда.
- Мелкая опять что-то натворила? – удивленно приподнял бровь Белый.
- Нет. В Клубе девчонка пропала. Одна из негласных фавориток. И мне это очень не нравится.
- Думаешь, вы с мелкой на очереди? – в голосе Белого прозвучали ноты тревоги, плохо прикрытые напускным весельем.
- Все может быть. Тебе ведь все равно эту штуку обкатывать? Так какая разница?
- Да никакой, давай проверим. Но, если честно, не думаю, что мелкая просто так даст себя в обиду…
Айтмана плавно плыла над городом. Мерный гул силовых колец успокаивал и умиротворял. Левая лошадь грациозно перебирала в воздухе ногами, а правая все так же безжизненно висела, тараща перед собой неживые блеклые глаза.
Хоуп с интересом разглядывала город. С высоты он казался зелено-золотым и совсем невесомым. Маленькие, будто игрушки, дома выглядели хрупкими, ненастоящими. Там и тут сады, улицы и парки открывались синими «глазами» фонтанов и каналов. Красота. Сказка – да и только.
Когда летучая машина миновала границу города, внизу потянулись луга и леса, а впереди голубыми, угловатыми силуэтами встали горы.
Чем ближе они приближались к жилищу Иши и его учеников, тем тревожнее становилось у Хоуп на сердце. Ощущение неотвратимой опасности билось в мозгу, мешая насладиться полетом.
Силовые кольца плавно потухли. Айтмана опустилась на траву перед домом. Из-под крыльца с грозным лаем выбрался Бонго. Не разобравшись что к чему, налетел на искусственного коня и попытался укусить его за ногу. Но потом, услышав знакомые голоса, виновато отбежал в сторону.
Когда сам хозяин дома вышел навстречу гостям, Хоуп выбралась из айтманы и, приблизившись к старику, взволнованно поинтересовалась:
- Здравствуйте. А где Алсу?
- Там, на дальнем склоне у ущелья тренируется. Бонго, проводи, - Иша махнул тростью на собаку, строго осмотрел летательный аппарат, недовольно покачал головой и скрылся за дверью.
- Ясненько, - выдохнула Хоуп, - ну, чего стоишь? – требовательно взглянула на Бонго. – Веди, собака-поводырь…
Айтмана поднялась над травой и поплыла в паре метров от земли. Бонго, опасливо оглядываясь на преследующий его летучий агрегат, потрусил впереди.
Свое задание он выполнил на «отлично» - Алсу отыскал. Она действительно обнаружилась там, где и сказал Иша. У ущелья, по дну которого серебряной лентой бежал холодный горный ручей. На самом краю опасной кручи росла кривая невысокая яблоня. Под ней, свесив ноги в пустоту, расположилась Абашева.
Если бы не предыдущие тревоги, Хоуп ринулась бы к ней немедленно и оттащила бы от опасного края за шкирку, но в тот миг, увидав землячку, она только выдохнула. Напряжение моментально ушло. Все хорошо. Все на месте. А эти глупые тревоги… просто паранойя и переутомление. Надо меньше читать по ночам!
- Ого! Это у вас откуда? – Алсу уже заметила прибывших друзей и поспешила навстречу. – Вот это круть! – отстранив путающегося под ногами Бонго, похлопала по холке «зависшего» коня. – Где достали?
- Это Белый… - начала было объяснять Хоуп, но Абашева ее не дослушала, тут же предположив:
- Угнал?
- Починил, - раздалось в ответ сердитое ворчание. – Я ее починил.
- А-а, - невозмутимо протянула Алсу, - это здорово. Кстати, рыбы хотите?
- Какой еще рыбы? – не поняла суть вопроса Хоуп, но землячка красноречиво указала ей на тлеющие в отдалении угли, пояснив. - Эйб ее в ручье ловит, а я жарю. – Она заговорщицки приблизила губы к уху подруги. – Следую твоему совету, пытаюсь выполнять женские обязанности, готовлю вот.
- А, понятно, - Хоуп приблизилась к костру и с надеждой поворошила в нем лежавшей рядом палкой. – По-моему, у тебя пока не очень получается, - строго констатировала она, выловив из углей пару обгоревших черных рыбьих тушек, которые тут же рассыпались в пыль.
- Не все сразу, - невозмутимо отмахнулась Алсу. – А вообще я старалась.
- Ага, сидела на скале и ногами болтала.
- Ну, нет у меня таланта к готовке, - сердито парировала Абашева и Хоуп решила, что тему кулинарии продолжать не стоит.
Пока девушки спорили, Белый присел у огня и довольно зажмурился. В тот миг она напоминал довольного кота, умиротворенно греющегося возле теплой печи.
- Пир-то у вас тут по какому случаю? – поинтересовалась Хоуп, решив продолжить разговор.
- Да так, само как-то вышло, - Абашева пожала плечами и принялась собирать ветки для костра. – То клуб, то тренировки, хоть дух перевести…
Спустя минуту откуда-то из-под кручи выбрался Эйб. Заметив гостей, он сдержанно кивнул, и тут же удивленно уставился на стоящую в траве айтману.
- Это здесь откуда? – пробурчал себе под нос и, скинув в траву несколько крупных рыбин, направился к машине и по-хозяйски залез внутрь.
- Эй, тебе кто ее трогать разрешал? – тут же возмутился Белый.
- Это старая айтмана моего отца, а он, между прочим, особа приближенная к Царю, - с вызовом отозвался абашевский сосед.
- И что с того? Я ее под свою ответственность взял, так что не трогай без разрешения.
- А то что? – угрожающе растянув улыбку, Эйб отошел от айтманы и приблизился к костру.
- Ничего хорошего, мажор, - зло процедил Белый.
- Ребята, давайте потише, - решив оборвать назревающий конфликт, предупредила Хоуп.
Кажется, слова ее возымели действия. Эйб подобрал из травы пару рыбин и сел в стороне от костра с демонстративным безразличием. Белый тоже взял из кучи две рыбьих туши и сел по другую сторону.
- Одного не понимаю, как ты справился с машиной Голубой Крови?
- А я к ним подход знаю, к машинам. Они ведь, как живые, отношения к себе требуют. Так что кровь тут ни при чем, - невозмутимо отмахнулся Белый.
Эйб ничего не ответил, но сказанному видимо не поверил. Повисло неловкое молчание. Оба парня сидели на приличном друг от друга расстоянии и напряженно крутили в руках по рыбине. Абашева и Хоуп чуть в стороне от них, выжидающе наблюдали за недобрыми взглядами, которыми Белый и Эйб то и дело одаривали друг друга.
Алсу потихоньку пригнулась к Хоуп и шепнула ей на ухо:
- Что с ними такое сегодня, а? Айб… он ведь себя так не вел раньше. Последнее время, когда я возвращаюсь после Клуба, у меня создается впечатление, что на тренировке он хочет меня убить! Может, его бешеные обезьяны покусали? Обезьяны-оборотни? – она с тревогой посмотрела на Эйба, сидящего в траве с безумной, как у маньяка, улыбкой, и Белого, который в тот момент с многообещающим лицом сворачивал голову самой большой рыбине, - их обоих…
- Да нет, не думаю. Типичное мужское поведение: сейчас выяснят, кто главнее, и успокоятся, а еще, - Хоуп сосредоточенно прищурилась и, понизив голос до едва слышного, вынесла вердикт, – мне кажется Эйб тебя ревнует.
- Чего-чего? – в голос выкрикнула Абашева и, поймав на себя два жутких взгляда – алый и бесцветный, тут же ткнулась носом Хоуп в ухо. – Нет, такого быть не может, глупости. Да и к кому он ревнует, по-твоему, к Белому что ли? Белый же мне, как брат.
- Да хоть, как сестра, - скептически хмыкнула Хоуп. – Если твой «йоркширский» друг что-то там себе напридумывал, то повод и раздражитель уже значения не имеют.
- Нет, это все фигня какая-то, - тут же открестилась от услышанного Абашева. – Ерунда полная, - поднявшись с земли, она недоверчиво посмотрела на подругу и зачем-то пересела к Белому.
- Ты чего взъелся-то? – спросила потихоньку.
- Не люблю мажоров, - рыкнул сквозь зубы тот. – Пусть не строит из себя тут.
- Не обращай внимания, - облегченно выдохнула Алсу. – Так и знала, что все из-за тачки этой твоей… его…отца… В смысле, твоей тачки, конечно, - она быстро исправилась, поймав неодобрительный взгляд Белого.
- Не люблю мажоров, - еще раз многозначительно проворчал Белый и закинул безголовую рыбину в угли. – Втащить бы ему хорошенько, да пикник портить неохота.
- Вот и хорошо, и правильно, - радостно улыбнулась Абашева, тут же пообещав. – А втащу я ему сама, на тренировке, обещаю.
- Ты, мелкая, с ним поосторожнее будь, с мажором этим. Я за ним одну вещь заметил – поддается он тебе на тренировках, по крайней мере тогда, когда я видел, - предупредил Белый.
Эффекта, который произвели его слова, он не предвидел точно. Лицо Абашевой вытянулось недоуменно, а потом на нем отчетливо проступило выражение полного расстройства и разочарования.
- Ты уверен? – спросила она с тихой надеждой.
- Ну, может мне показалось, - сообразив, что ляпнул лишнее, попытался исправиться Белый, но соврать у него вышло плохо.
Глядя на их перешептывания, Эйб молча оторвал голову еще одной рыбине и демонстративно швырнул тушу в угли. Бросок получился неаккуратным – в воздух взвился столп черного пепла, вперемешку с желтыми искрами углей. Один уголек отлетел в сторону лежащего в траве Бонго, ожег ему нос. Пес обиженно заскулил и залаял.
- Эйб, швыряйся рыбой поаккуратнее. Думаешь, если поймал ее, так можно теперь и собаку сжечь? – выдала ни с того ни с сего Алсу.
Слава богу, парень ничего не ответил, правда, взглядом Абашеву одарил таким, что и врагу не пожелаешь. Решив, что пора прекращать все эти препирательства, пока конфликт не набрал обороты, Хоуп заявила громко во всеуслышание:
- Может, хватит уже? Собрались раз в жизни на пикник. Сидим хорошо, мирно, дружно, а вы… Потерпите друг друга еще немного, а? И вообще, что это за детсадовские разборки? Как дети, ей богу. Я, как самая старшая, объявляю перемирие.
- Самая старшая? Сколько лет-то тебе? – недоверчиво поинтересовался Белый.
- А тебе? – тут же отрезала Хоуп.
- Двадцать шесть, - буркнул парень, накинув себе для солидности лишний год.
- А мне двадцать семь, - победоносно заявила Хоуп, этот самый год скинув. – Значит, старшая, и поэтому прошу, давайте жить дружно, ребята.
Призыв был услышан, но пикник как-то не задался. Наверное, поэтому Абашева с Эйбом через полчаса засобирались домой. Следом за ними ушел Бонго.
Оставшись вдвоем, Хоуп и Белый выкопали из углей остатки рыбы и разделили их поровну.
- Это был самый тупой пикник в моей жизни, - вздохнула Хоуп, глядя, как катится к горизонту массивное алое солнце.
- Да ладно тебе, неплохо в принципе посидели. Психанул я, конечно, из-за мажора, не прав был, признаю, но он ведь первый начал, согласись, - развел руками Белый, и, выкопав уз углей «дозревшую» рыбину, протянул ее Хоуп.
- Да хрен с ним, с мажором, - выдохнула та, - я вот тут про другое думаю.
- Про что?
- Про тебя.
- Про меня? – Белый удивленно приподнял бровь. – В каком смысле?
- В том, что из нас троих ты, похоже, оказался самым прагматичным и самым удачливым.
- О чем это ты?
- Ты ведь попросил богиню научить тебя обращаться с любым местным оружием.
- Ну, да.
- Любым. Даже тем, что принадлежит Голубой Крови, усекаешь? – Хоуп хитро прищурилась и многозначительно ткнула в небо пальцем. – Твой меч, он ведь с помощью камней работает, ты мне сам показывал, помнишь? Принцип работы айтманы, как ты сказал, тоже основан на божественных камушках – вот и ответ.
- Похоже на правду, - согласился Белый. – Хотя, если честно, мне все равно, по какому принципу эта штука будет меня слушаться, лишь бы в воздухе не заглохла, - он весело подмигнул собеседнице, поднялся и, затоптав остатки никому не нужного уже костра, направился к айтмане. – Ну что, пора домой?
- Пожалуй, - раздалось в ответ…
Ослабевшее, тусклое солнце уже не жгло глаза. Хоуп смотрела на него, почти не щурясь. Вечернее небо, окаймленное розовым и пурпурным с запада, с востока уже окрасилось в ночные оттенки лилового и сизого. Наверное на этом фоне с земли их айтмана казалась сверкающей белой искрой, волшебной колесницей, стремительно несущейся по небесам.
- Останови на минутку, - попросила спутника девушка, - закат красивый.
Айтмана зависла в воздухе, гул силовых колец ослабел, осталось лишь едва слышное потрескивание и жужжание.
- Нравится? – Белый повернулся к спутнице. – Только по-моему он здесь всегда такой… закат.
- Не обращала внимания, - пожала плечами Хоуп, - как-то не до этого было.
- А теперь что-то поменялось?
- Что?
Вопрос парня поставил ее в тупик. Вроде бы не было в нем ничего провокационного – спросил и спросил, но чуткая Хоуп почему-то отметила в нем некую двусмысленность. Поэтому, чтобы убедиться в собственных подозрениях, внимательно посмотрела на Белого. Он молчал, смотрел прямо, не мигая, не улыбаясь - наверное ждал чего-то. Взгляд у него при этом был такой, что Хоуп показалось, будто из алых глаз вот-вот вылетят два лазерных луча и прожгут ее насквозь.
- Слушай, я давно хотел тебя спросить, - начал парень, - зачем тебе все это нужно?
- Что «это»? – теперь уже для Хоуп настала очередь переспрашивать.
- Клуб, женитьба, конкурс этот идиотский, похожий на дурацкое шоу с развлекательного канала, а?
- Это неплохой шанс хорошо устроиться в жизни, деньги опять же, положение, статус, - дежурно ответила Хоуп.
- Да брось, неужели тебе вся царская казна нужна? Что ты на нее купишь? Шмотки, или это? – он громко хлопнул ладонью по борту айтманы, заставив ее покачнуться в воздухе. – Здесь же жить можно, как в раю, работы – вал, возможностей – куча. И совсем не обязательно унижаться перед богатенькими папиками и их мажористой родней.
- С чего ты взял, что я унижаюсь?
- Может, я чего и не понимаю в ваших бабских принципах, но прыгать на задних лапках перед синим мужиком в короне, лишь бы выбрал, – это мало похоже на нормальные отношения.
- Много ты знаешь, о нормальных отношениях? - сердито огрызнулась Хоуп, поймав себя на мысли, что в высокопарных словах собеседника явно присутствует доля истины.
- Тебе он хоть нравится? Царь этот? – ответил вопросом на вопрос Белый. – Скажи, нравится?
- Нравится, пф-ф, - насмешливо отмахнулась Хоуп. – Да разве это какое-то значение имеет?
- Вообще-то имеет, потому что любовь в нормальных отношениях должна быть, хотя бы симпатия.
- Ой, ты меня поучи еще! - занервничала Хоуп, но, сообразив, что конфликтов на сегодня произошло уже достаточно, решила закончить странную беседу миром. – Ладно, я тебя поняла и одно скажу, я делаю то, что умею, в чем уверена. Иду проторенной тропой, понимаешь? Это чужой мир, а я не настолько умна, сильна и удачлива, чтобы заниматься поиском новых путей-дорог. Вот так, - закончив, она со вздохом откинулась на спинку сиденья, и одному небу известно каким образом в тот миг там оказалась рука Белого.
- Ты себя недооцениваешь, - сказал он.
Хоуп улыбнулась, комплимент пришелся ко двору. Она в очередной раз взглянула в лицо Белому и «зависла». Почему он такой? Всегда уверенный, спокойный, обманчиво сговорчивый, а по сути непримиримый. Он всегда прикидывается простаком, а ведь на деле гораздо умнее и предусмотрительнее, чем хочет казаться. Он вроде бы плывет по течению, играет по правилам, даже не вникая в них до конца, но лишь до тех пор, пока эти правила его устраивают... И что из всего этого следует? В голове отчетливо, сам собой, беспричинно яркой надписью загорелся неожиданный вопрос: «Интересно, как это - быть с ним?»
Мысль вспыхнула так ярко и так не к месту, что Хоуп вдруг показалось – ее размышления слышала вся округа, да что там, все Четвертое Царство. Она ошарашено уставилась на спутника, а потом яростно затрясла головой, даже ладонью себя по виску стукнула.
- Что? – с напускным непониманием поинтересовался Белый, глаза его при этом опасно прищурились.
- Голова закружилась, нехорошо что-то стало, из-за высоты, наверное, - тут же соврала Хоуп, пожалуй, не слишком убедительно. – Слушай, ты мысли мои сейчас не читал? – спросила зачем-то, осознавая всю тупость вопроса, но будучи ни в силах не озвучить его.
- Нет, - улыбнулся Белый, - только у тебя на лице все написано.
- Что конкретно? – приподняла брови Хоуп, понимая, что их лица оказались слишком близко, чертовски близко, так близко, что…
Она даже не уловила тот миг, когда их губы соприкоснулись, открылись навстречу друг другу и как-то сразу пропустили момент робкой нежности, который обязательно должен присутствовать при первом поцелуе всех «нормальных» парочек...
На какой-то миг Хоуп будто растворилась в воздухе, выпала из времени и пространства, но тут же взяла себя в руки. В подсознании завыла сирена, большими красными буквами вспыхнула надпись «ALARM!» Тревога, ошибка системы, стоп! СТОП!
Она заставила себя отстраниться. Тяжело дыша, уставилась на Белого, судорожно соображая, что сказать. Парень опередил ее.
- Извини, наверное, на твоем лице было написано что-то другое, - он улыбнулся немного грустно.
- Все нормально, проехали, забыли, - отчеканила Хоуп и, отсев к своему борту, сложила руки на груди.
- Ладно, забыли. Домой надо, поздно уже…

3. Алсу

Я сидела на краю поляны, жмурясь от яркого солнца. Слушала, как Эйб насвистывает незамысловатую мелодию с помощью свистка из фруктовой косточки, который он смастерил накануне.
Это был непростой свисток. С его помощью мой сосед умудрялся приманить обезьян и теперь пятеро из них, во главе с «гламурной» (так я прозвала любящую красивые побрякушки «вожачку») сидели на траве чуть поодаль от ишиного дома.
- Как ты до этого додумался? – поинтересовалась я у парня.
- Случайно, - Эйб одарил меня привычной улыбкой, - сделал свисток из кости ранги, просто так, от нечего делать. А они, - он махнул в сторону притихших животных, - пришли и стали вести себя, как зачарованные. Всегда приходят и почему-то ведут себя прилично. Мелодия им, что ли, нравится?
- Меломаны, - согласилась я.
Эйбу это слово похоже было незнакомо, и он промолчал. Потом внимательно посмотрел на тропу, ведущую от портала.
- Там твои, - предупредил несколько недовольно.
Его недовольство теперь почти не терялась за улыбкой. Видимо за последнее время я научилась отличать в голосе Эйба даже самые слабые оттенки.
Парень повернул свисток и подул в него с обратной стороны. Звука не последовало, но обезьяны тут же поднялись с мест и тихо покинули поляну, скрывшись за деревьями.
Через несколько секунд ко мне присоединились Хоуп и Белый.
Мы посидели минут десять, поболтали о том, о сем. Потом я оставила их и направилась к Эйбу, ожидающему неподалеку – после пикника он ограничился привественным кивком вежливости, даже близко не подходил. Хотя, это его проблемы, чего он там с Белым не поделил. Сейчас меня волновало другое…
Пришли к тебе гости или нет, хочешь – не хочешь, а плановый вечерний спарринг провести надо. Прежде, чем приступить к нему, я поймала взгляд Белого. Он понял меня, едва заметно кивнул.
«Смотри, Белый, смотри, - мысленно потребовала я, - и потом не говори мне, что Эйб поддался». Мне жутко не хотелось, чтобы такое предположение Белого оправдалось. Очень не хотелось.
Все прошло быстро. Каждый из нас получил свое. Эйб пропустил удар в нос, я споткнулась о его подножку и неудачно подвернула щиколотку. На этом порешили остановиться, и я была вполне себе довольна и спокойна. Какой смысл соседу рисковать своим носом, если бы поддался – сделал бы это более безопасно для себя... наверное.
Прихрамывая, я подошла к Белому и села рядом с ним на траву.
- Ну? – поинтересовалась тихо и требовательно.
- Да вроде… нет, - как-то неубедительно пожал плечами земляк.
- Белый, у тебя врать плохо выходит, скажи честно – Эйб поддался? – настояла я.
- Да нет, вроде, - более правдоподобно повторил парень.
Вид у него при этом был задумчивый и отрешенный, а на лице отчетливо читалось, что ему сейчас не до Эйба. Я решила отстать. Друзья вообще выглядели и вели себя как-то странно. У меня возникло подозрение, что они поссорились, а теперь тщательно пытаются это скрыть. Может, конечно, про ссору я и напридумывала, но что-то в их поведении разительно поменялось – будто преграда какая-то невидимая возникла. Ладно, еще разберемся…
- Сегодня Эйб не поддавался, сто процентов, - окончательно заверил меня Белый, после долгих размышлений.
- Так и думала, - успокоилась я и довольно потянулась, подняв руки к небу и как следует похрустев суставами. – Если заметишь, что он будет халтурить, дай все-таки знать.
- Ладно, - буркнул в ответ Белый и, заметив что-то на моем оголившемся из-под задранной кофты животе, ткнул туда пальцем. – Это у тебя откуда?
- Это? – я уставилась на светлый шрам. – Не помню.
- Тебя ножом пыряли, а ты не помнишь? – в голосе земляка сквозило недоверие. – Странно.
- Не помню я, не помню… Давно было.
- Ты вроде не старушка, чтобы бурную молодость забывать, - попробовал докопаться до сути Белый, но Хоуп жестом остановила его.
- Да оставь ты ее в покое. Не хочет человек говорить, значит не надо расспрашивать. И вообще, нам домой пора…
Когда он ушли, я задумчиво погладила шрам пальцем. Бывает у некоторых такая странная и удобная особенность, забывать те моменты жизни, помнить о которых не желаешь. За всех не скажу, но у меня такое имеется – помню, что было со мной когда-то нечто плохое, нечто очень плохое, даже вроде бы осознаю – что, но подробности кроются под толстым слоем туманной дымки, словно сон, который вроде бы только что видел, а вспомнить суть уже не получается, будто тонет все…
И снова в Клуб. Сказать честно, я шла туда с большой надеждой – ждала, что пропажа Мурги окажется недоразумением, и сегодня я вновь увижу эту улыбающуюся, приветливую болтунью – пожалуй, самую симпатичную мне кандидатку из местных.
Ожидания не оправдались – девушка не вернулась, и теперь весь Клуб пребывал в напряжении. Оно чувствовалось в озабоченных лицах наставниц и в тихих перешептываниях кандидаток. По всему периметру сада теперь дежурила охрана – закованные в доспехи царские солдаты.
На занятиях я старалась отвлечься от мыслей, но не выходило. Даже привычно интересное (чего уж там отпираться) занятие любви не вызвало у меня должных эмоций. Слушала я невнимательно, без энтузиазма, и когда по окончания меня сурово окликнула Аарси, я решила, что она собралась сделать мне выговор за недолжное усердие, но все оказалось хуже. Гораздо хуже.
Когда девушки покинули зал, меня попросили остаться. Меня и Амбис.
- Сядьте, - безэмоциональным голосом произнесла наставница Аарси и кивнула благородной головой на подушки.
В этот момент женщина выглядела совсем тонкой и сухой, словно вырезанная из бумаги фигура для театра теней. Черный шарик ее пучка блестел, как масляный, а длинные, до плеч, серьги плавно качались.
- Итак, - начала наставница, - последнее время ваше поведение стало…хмм, - он она секунду задумалась, подбирая нужное слово, - недопустимым.
Мы с Амбис переглянулись. Взгляд генеральской дочки как и прежде оставался холодным и высокомерным.
- Из-за драки, - начала я, собравшись наябедничать на ненавистную девицу, из-за которого теперь могло попасть и мне, но вовремя остановила себя. Чистая совесть все же приятнее желанного отмщения. – Простите.
- Простите, - эхом повторила за мной хитрая Амбис.
- Прощаю, - сдержанно кивнула Аарси, - но это не меняет сути дела. Наши наблюдения показали, что в последнее время вы обе ведете себя излишне агрессивно и несдержанно. Такое бывает, когда организм неверно реагирует на употребление таблеток любви.
- Чего-чего? – не удержалась от вопроса я, почуяв неладное.
- В ближайшее время вам не будут выдавать таблетки для вашего же блага. Это все, - круглый пучок вновь качнулся в такт с серьгами. – А сейчас отправляетесь к доктору, он проверит ваше состояние, чтобы сделать соответствующие выводы и прописать успокоительное…
- Вот, черт, - рычала себе под нос я, покидая учебное помещения и направляясь в больничное крыло.
- И не говори, - кивнула идущая рядом Амбис.
Уже прогресс. Мы с шли рядом с заносчивой одногруппницей, впервые соглашаясь друг с другом, – неплохо для начала. При всем моем негативном отношении к этой пижонке, я всегда придерживалась старого правила – «худой мир лучше доброй ссоры».
Медик – древний старик, беловолосый и почти черный от загара, долго обследовал нас с помощью огромной просвечивающей до кишок капсулы. Как и следовало ожидать (по крайней мере, в моем случае) – никаких новых особенных расстройств (кроме тех, что имелись раньше) в организме у меня не нашлось. В результате всего процесса дедок и заявил, что он бы, конечно, от таблеток любви нас не отстранял, но раз наставницы беспокоятся – пока от сладких снов нам придется воздержаться…
- Вот ведь бюрократы проклятые, - ругалась я, спускаясь по длинной лестнице к выходу в сад.
Нам с Амбис предстояло отправиться на поле для тренировок и в очередной раз не сцепиться. Из-за дурацкого медпунтка мы пропустили почти четверть занятия, так что теперь терять было нечего – ни я, ни Амбис торопиться не собирались.
- Давай договоримся, - я попробовала разрушить натянутое между нами напряжение, - будем держать себя в руках, пока нас вообще от всего не отстранили. Как думаешь, Амбис?
- Хорошо, - проявила неожиданную сговорчивость та.
- Со своей стороны обещаю лишний раз не психовать и не давать волю эмоциям, но за это надеюсь….
Я не завершила фразу. Амбис прижала палец к губам, призвав заткнуться, и таинственно указала мне на широкие мраморные перила балюстрады, уходящей в сад.
Я посмотрела. Сначала не сообразила, что конкретно нужно разглядывать, а потом поняла – на гладком мраморе лежали два еле различимых кругляша – заветные, а теперь и вовсе запрещенные таблетки!
Медленно переглянувшись со спутницей, я поняла, что она думает о том же, о чем и я. Вот они – две любовные таблеточки! Свеженькие и никому не нужные. Надо брать! Срочно! Прямо сейчас!
Чуть не столкнувшись, мы с Амбис кинулись к перилам, да только я оказалась первой и поскорее сграбастала бесценную добычу.
- Значит, так, - понизав голос, с довольным видом произнесла я, нарочито не торопясь, дабы заставить сообщницу понервничать. – Не знаю, кто их тут оставил, но сейчас мы с тобой их забираем и никому не рассказываем о нашей маленькой общей тайне.
С этими словами, я протянула одну из таблеток генеральской дочке. На гордом лице отразилось недоумение – наверняка решила, что делиться я не собираюсь.
- Проверить бы их, - придирчиво осмотрев кругляшек, подумала она вслух, после чего тщательно обнюхала и облизала белую матовую поверхность. – Вроде то, что надо, - сделала вывод…
Довольные своей везучестью и возможностью «обхитрить систему», я и Амбис явились на занятия по фехтованию. Общие секреты сближают, поэтому мы, не сговариваясь, совершенно спокойно и размеренно отработали спарринг. Никакой агрессии, никакого азарта – тихо, сонно, аккуратно.
- С тобой все в порядке? – ткнула меня в бок Хоуп, перед тем, как направиться к залу с телепортами.
- Да, - отчаянно закивала я. – Все хорошо.
- Слышала, вас с Амбис отстранили от занятий любви? – в голосе подруги настойчивость мешалась с подозрением.
- Да нет, только от таблеток любовных.
- От таблеток, значит, - с подозрением прищурилась Светлова и, остановившись посреди дороги, решительно взяла меня за плечи. – А теперь давай колись – это вы таблетки у Аарси стащили?
- Чего? С чего ты взяла? - я попыталась сыграть наивное непонимание, но кажется, переборщила.
- А с того, что в начале занятия, пока вы прохлаждались у медика, Аарси прибежала к нам сама не своя и нашептала Аапти, ведущей занятие, про свою пропажу.
- Может, тебе послышалось?
- Нет, у меня хороший слух, - пригнувшись к моему уху, пугающе прошептала Светлова. – Так что колись, давай.
- Да не крали мы ничего, честно, - сквозь зубы прошипела я в ответ, радуясь, что говорю землячке кристальную правду, ну, или почти кристальную.
- По глазам вижу, что врешь, - не поверила Хоуп, но плечи мои отпустила, обреченно махнула рукой. – Хрен с тобой, Абашева, только на таблеточки ты явно подсела. Это не нормально. Это уже зависимость. Подумай об этом на досуге…
В общем, домой я вернулась вся в сомнениях. До самой ночи думала о сложившейся ситуации. Мысленно соглашалась с Хоуп – действительно нехорошо так подсаживаться на невнятные сомнительные препараты, галлюциногенные вдобавок ко всему. А с другой стороны я тут же себя оправдывала. Какое, там, «подсела»? Мне и целой таблетки-то ни разу не досталось! А остальные, между прочим, хавают их целиком – и ничего. Хоуп зря злится и запугивает – небось, сама в тайне жалеет, что до сих пор не попробовала чудесную пилюльку.
Так и не решив ничего конкретного, перед сном я направилась в душ. Там, стоя под теплыми струями, совсем разомлела и, кажется, решилась. Закрутив кран, сделала шаг к висящему на крючке полотенцу, неудачно поскользнулась и неуклюже растянулась на полу. Падать голой неприятно: больно, холодно и обидно, а со стороны, наверное, еще и смешно.
Как следует поматерившись, я спешно поднялась, потирая отбитый зад. Раскорячившись кое-как, развернула к себе ступню, к которой прилипло что-то маленькое и склизкое. Ковырнула ногтем – к нему тут же прилипла тоненькая круглая пленочка непонятного назначения, диаметром, наверное с остриженный ноготь. И вот из-за такой едва заметной фигни я чуть себе ноги не переломала!
Швырнув подлую находку в сток, я завернулась в полотенце и отправилась к себе. Денек выдался напряженным, вечер, можно сказать, тоже – так я оправдала свой выбор, уж очень хотелось наконец-то расслабиться и досмотреть волнующие сны до конца.
«Кто знает, может, мне эти колеса вообще больше не дадут», - убедила я себя, после чего крепко зажмурилась и проглотила свою таблетку...
Заснула мгновенно. Просто провалилась в сон – черную бездонную мглу без картинок и звуков. Ощущение было такое – будто меня завернули в матрас, и теперь ни вздохнуть, ни двинуться. Жуткое состояние, постепенно перетекшее в абсолютное небытие – пустоту.
Не знаю, сколько времени прошло, и что это был за эффект, но медленно-медленно я стала приходить в себя. Сперва ощутила руки – будто не свои, потом ноги, слабо двинула языком, ясно ощутив першение в пересохшем горле.
Я открыла глаза и поняла страшную вещь – связанная по рукам и ногам вешу в полумраке какого-то помещения без окон, и это не сон! Не сон, черт возьми – совершенно точно.
Попытка двинуться результатов не принесла, путы врезались в тело – я касалась пола ногами, находясь в полу подвешенном состоянии. Потянула руки – и веревка, опутывающая горло тут же натянулась в ответ. Понятно - эти узлы вязал умелец, чтоб ему.
В стороне раздалось сдавленное шипение. Кое-как свернув набок голову, я разглядела гордый профиль Амбис, застывший на фоне проема с серым светом. Выходит, ложную таблетку получила не я одна.
Когда глаза немного привыкли к скудному освещению, я с ужасом обнаружила, что одежды ни на мне, ни на соседке нет совсем. Все становилось хреновее с каждым мигом, с каждой новой секундой. Самым отвратным выглядело то, что я совершенно не понимала сути происходящего. Вообще. Единственная догадка – нас хотят убрать из «царской» гонки, как Мурги, только как-то все это слишком сложно. Возможно, наше пленение это просто часть запугивания, чтоб боялись сильнее? Ладно, разберемся.
- Амбис, эй, Амбис, - шепнула я, обращаясь к товарке по несчастью.
- Ты тоже здесь? – ответила она, и в беспристрастном голосе мелькнули нотки облегчения.
- Ага, долбанные сонные таблетки. Подмешали нам с тобой какого-то яда, а потом увезли.
- Все сложнее. Это была телепортация, - перебила Амбис, - я слышала о таком, о перемещении без арок, с помощью потребления каменного порошка внутрь. Только это – лишь разработки. Нам повезло, что остались живы.
- Вот тут как сказать, - с тревожной иронией пробормотала я. – Сюда идут…