Ключ мира. Галина Романова

7. Поташ.

Он сидел на полу, привалившись боком к батарее. Болели синяки. Затекли ноги. Ныли плечи. Но переменить позу было нельзя – наручники стягивали запястья, и в довершение ко всему они были туго перекручены шнуром от настольной лампы. Другой её конец опутывал щиколотки, так что приходилось сидеть на пятках.
Если бы не привычка и феноменальная живучесть, было бы совсем плохо. Но его так часто били, что у Поташа выработалось что-то вроде инстинкта, и он успевал сгруппироваться, защищая жизненно важные органы. Сейчас он сидел, пытаясь просунуть пальцы рук между щиколотками, чтобы ослабить боль, если вдруг его начнут бить по рукам, сохранить пальцы, и втянув голову в плечи, защищая лицо и шею.
Его мучитель стоял над ним. Схватил за волосы, резко дернул вверх, заставив поднять голову. С холодной, расчетливой ненавистью взглянул в лицо.
- Ну, и чего ты добился? – промолвил он, дыхнув резким запахом дешевого ликера. – Несколько дней пропасть… где? На улице? В каком-нибудь подвале? Или чьей-то теплой постельке? Что ж тебя там не накормили?
Поташ молчал. Он уже привык никак не реагировать на такие речи.
- И зачем только тебе это было надо – убегать? – продолжал его дядя. – Свободы захотелось? А зачем она тебе? Твоя мать умерла. Твой отец пропал… Или ты думаешь, что он жив? Даже не надейся! А если бы и был жив, то вряд ли захотел бы признать полукровку. Выродка! Ублюдка!
Поташ изо всех сил сжал зубы. Если бы был помладше и погорячее, непременно бы плюнул родственнику в лицо. Но жизнь научила сдерживать свои чувства.
- Чего вылупился? – Перест с силой оттолкнул мальчика, и тот качнулся, опять прислоняясь к батарее. – Кончилась твоя свобода, паршивец! Ещё пару часов побудешь тут, а потом – все! Завод! Закрытый цех! Надоело с тобой возиться. Ты мне все портишь!
С этими словами он тяжело опустился в кресло, потянулся к стакану минеральной воды, стоявшему на столике. Сделал несколько глотков, достал таблетки из внурненнего кармана куртки.
Поташ исподлобья пристально следил за каждым движением дяди, пытаясь предугадать его дальнейшие действия. Когда его только отправили на завод – в ученический цех, где держали и тестировали всех новичков – он сохранял кое-какие иллюзии относительно реальной жизни и своего места в ней. Приезд дяди и душевный разговор, который у них состоялся – было сообщено о смерти мамы и о том, что отец пропал без вести уже полгода назад и все это время не прекращались поиски, - только укрепил мальчика во мнении, что всё это временно. Он – сирота, его просто отправили в закрытый интернат для таких, как он, одиночек. И рано или поздно его заберут домой – ведь отец только потерялся, а не умер. И есть его дядя, старший брат отца. Он может помочь, он позаботится, не оставит родственника в беде…
Так думал Поташ, когда в первый раз решался на побег. На настоящий побег, спланированный и осуществленный уже после того, как его несколько раз ловили при попытке выбраться с завода. Сообразив, что это – никакой не интернат, а что-то вроде тюрьмы, Поташ кинулся к дяде единственно, чтобы сообщить, что тот ошибся, пристраивая сюда племянника. Что ему дали неверные сведения об этом месте, и чтобы он как можно скорее забрал его домой – или во «всамделишный» интернат, с настоящими уроками, с играми, кружками по интересам и родительскими днями. Он верил своему дяде, но вера была подорвана в тот день, когда выяснилось, что Перест Палый лично возглавил операцию по его поимке. И потом даже пальцем не шевельнул, пока на его глазах «серо-бурые» популярно «объясняли» мальчику, кто есть кто. Наоборот – когда Поташ, поскуливая от боли, свернулся калачиком на полу, подошёл и несколько раз ударил его ногой.
Мальчик и тогда еще не сразу поверил – не хотел верить. Понадобилось еще три побега – и три встречи с дядюшкой – чтобы он понял всё. Ну, или почти все. Оставалась последняя надежда – слабая, но от этого не менее живучая. И Поташ цеплялся за нее – не только из упрямства, но и просто от жажды жизни.
Сейчас же он отнюдь не твердил про себя: «Я выживу! Я справлюсь!» Сейчас он просто наслаждался теплом от батареи, и лишь неудобная поза и присутствие дяди не давали провалиться в сон. Для того, кто несколько дней холодной осенней порой спал практически на голой земле, забившись между гаражами или в подвалах общежитий, оказаться в тепле было счастьем. И даже пустой желудок притих, не выдавая себя урчанием.
Поташа мелко трясло. Он чувствовал, что заболевает, но не ругал себя за оплошность. Он же не знал, что на разных Уровнях время течет по-разному! Он вообще мало, что знал о существовании Уровней – где-то слышал, что их нечетное число, то ли семь, то ли девять. Что перебраться с одного на другой довольно сложно – надо обязательно воспользоваться станцией Перехода, но куда не сунешься без документов, ибо Уровни изолированы друг от друга и кроме как через телепорты, попасть на другой Уровень невозможно – Граница не дает сделать лишнего шага. Что есть еще некоторое количество обитаемых миров, отделенных той же Границей – мать Поташа как раз и была {оттуда,} сам мальчик первые семь лет прожил там, а его отец пропал без вести в одном из этих миров. Там, где стоял завод, было раннее лето, а тут – поздняя осень. В скверах и на дворах деревья стояли голые, лишь на некоторых сохранялись остатки листвы. Хорошо, что за неделю не выпало ни капли дождя. Но, судя по нависающим над столицей тучам, ждать оставалось недолго. Каждое утро начиналось с заморозков. В общем, Поташ был даже рад возможности посидеть на полу у батареи. Всё было хорошо…
…если бы не дядя.
Он выпил свою таблетку, но, видимо, вишневый ликер оказался слишком крепким, и мужчину слегка развезло. Развалившись, он сидел в кресле, хлопая глазами.
- Ты! – от резкого окрика мальчик вздрогнул. – Если бы не ты… Ты всегда во всем виноват! Я должен быть дома! С семьей! С женой и детьми! Моя жена беременна! Я зарабатываю достаточно, чтобы нам разрешили завести еще одного ребенка. Она тяжело переносит беременность. Я должен быть рядом, чтобы ее поддержать, а вместо этого… Сижу тут с тобой!
Не вставая, он попытался толкнуть Поташа ногой, но не дотянулся.
- Почему тебе не сидится на заводе, как остальным? Чего тебе надо? Ты похож на своего отца – он тоже любил совать нос во все щели! И поплатился за это! Я ему говорил: «Давай пристрою тебя в контору! У меня связи! Есть теплое место с достойной зарплатой и перспективами…» А он мне в ответ: «Но это же неинтересно!» И где он теперь со своими интересами? Мало того, что сам пропал, так еще и тебя, урода, на свет произвел. Из любопытства, наверное – получится или нет получить потомство с женщиной из этого измерения?
Когда дядя заговорил об отце, Поташ невольно напрягся. Он похож на своего отца! Только по характеру или внешне?
- А теперь еще и ты… Ты мне мешаешь, понятно? Само твоё существование - угроза моим планам! Если бы не твои способности, всё могло бы быть по-другому – ведь ты единственное, что осталось от моего брата. Если бы…
Дядя замолк, уставившись в пустоту мутным взором. Поташ ждал, надеясь услышать что-нибудь еще. Он ненавидел свои способности – не так, как мог бы ненавидеть взрослый, а по-детски, как, например, слишком длинный нос или волосы не того цвета.
Дядя вдруг потянулся, с подвыванием зевнул и глотнул еще ликёра.
- А теперь я из-за тебя не буду спать целую ночь, - сказал он. – Караулить тебя, паршивца, чтобы не удрал!
Поташ тихо поелозил, пытаясь устроиться поудобнее. Коленки затекли на твердом полу. Ноги болели – он их отсидел. Но попросить дядю, чтобы тот его развязал, не поворачивался язык. Его никто не развяжет. Тем более что он и сам знал – свободные руки и ноги нужны ему для того, чтобы удрать. Но как? Как, скажите на милость, это сделать, если он прикручен к батарее проволокой и наручниками?
Проволока…
Наручники…
Железная батарея…
Не поднимая головы, из-под падавших на лицо волос, Поташ бросил взгляд на дядю. Ему нужно только несколько минут. Всего несколько минут, чтобы сделать то, что он умел и что хотел сделать. Но как отвлечь его внимание на эти минуты?
Пальцы осторожно пошевелились, нащупывая проволоку. Обмотана изолирующим материалом. Это и хорошо, и плохо. Пластмассу можно расплавить, но она так воняет. Всё сразу станет понятно. Эх, если бы он закурил или хотя бы открыл окошко! Любой посторонний запах или приток свежего воздуха может помочь. Он уже был почти готов – и морально, и физически.
Для пробы мальчик несколько раз кашлянул. Сухой лающий кашель разорвал легкие, превратившись в настоящий приступ. По глотке словно резанули теркой.
- Ты чего?
Поташ помотал головой. Говорить – и глотать – было больно.
- А, впрочем, мне всё равно, - промолвил его дядя и закурил.
Мальчик зажмурился, прикусывая нижнюю губу. Совпадение? Или дядя сделал так потому, что он этого хотел? Нет, сейчас не стоит об этом думать. Не сейчас. Потом. Сначала – дело.
Кончики пальцев обхватили шнур от настольной лампы. Слегка сжали. Немного воображения – и можно себе представить, как белая пластмасса в тех местах, где ее сжимали подушечки пальцев, темнеет и вдавливается, а по бокам начинает течь, обжигая кожу. Стало тепло. Потом – горячо. Поташ еще немного поелозил, стараясь прижаться запястьем к батарее. Оттуда тоже струилось тепло, но, если сосредоточиться, можно так перенаправить энергетические потоки, что излишек тепла будет уходить в батарею и обойдется без ожогов.
- Чего ты елозишь? – окрик дяди нарушил концентрацию. – Сиди смирно!
- Мне, - от страха Поташ в самом деле почувствовал позывы облегчиться, - в туалет надо.
Его тюремщик выругался.
- До утра потерпишь?
- Не знаю…
Пальцы от волнения так сдавили треклятый шнур, что показалось, будто пластик уже течет по руке, как клей. Одновременно мочевой пузырь тоже напомнил о себе.
- Ладно, - через несколько секунд, показавшихся вечностью, кивнул дядя. – Но только… чем это воняет?
От страха и волнения Поташ чуть не описался на месте. Запах горелой изоляции нельзя ни с чем спутать.
- Горит что-то? – вслух предположил дядя, озираясь на окна и двери. Поташ задержал дыхание. Рукам было так больно, что он прикусил губу, чтобы не кричать, но короткий стон всё-таки сорвался с губ.
- Что, невтерпеж?
Поташ кивнул, зажмурившись, и всхлипнул, не таясь, чувствуя, как по щекам бегут слезы. Если дядя сейчас подойдет и увидит…что делать? Что делать? Он изо всех сил потянул запястья назад и вверх, пытаясь как-то ослабить шнур. Кажется, подаётся или…
В это время дядя встал, направляясь к нему. То ли усиливающийся запах, то ли возня выдали Поташа, но он внезапно подошёл и схватил за волосы, вздергивая голову мальчика вверх. Перекошенное от боли и напряжения лицо его выдало.
- Ах ты маленький…
Понимая, что терять все равно нечего, Поташ изо всех сил рванулся, пытаясь боднуть его головой и рискуя оставить в чужой руке клок собственных волос. Конечно, дотянуться до причинного места он бы не смог, но дядя всё же машинально уклонился и выпустил его голову, прикрываясь ладонями. А потом размахнулся и отвесил мальчику пощечину:
- Ублюдок!
Поташ ударился о батарею, неловко дернулся, и почувствовал, что подпаленная проволока начала подаваться. Он усилил нажим. Вскрикнул от боли – ему показалось, что к пальцам приложили раскаленное железо, да так оно, в сущности, было.
- Т-ты…
Уворачиваясь от нового удара, он перекатился на бок, и дядя был до того ошеломлен этим, что отступил на шаг. Шнур перегорел и лопнул от рывка, напоследок больно впившись в кожу.
Сообразив, что он освободился, дядя подскочил и занес ногу для пинка. Поташ рывком подтянул колени к животу и ударил по второй ноге, больше надеясь напугать, чем повалить противника. Маневр удался – дядя попытался сохранить равновесие, отшатнулся и не удержался на ногах, рухнув на пол.
Грохот был такой, словно упал шкаф. Не теряя времени, Поташ попытался вскочить на ватные ноги. Он здорово отсидел их, и теперь мышцы словно кололо иглами от бедер до щиколоток.
Дядя уже вставал – падение только разозлило его, но никак не вывело из строя. А Поташ был слишком слаб. Стараясь устоять, он прислонился к стене, пережидая, пока восстановится кровообращение в ногах.
- Мерзавец! – прохрипел дядя. – Я тебя…
Он вытер ладонью лицо – и в этом жесте Поташ внезапно увидел для себя единственный шанс. Ведь его дядя успел снять резиновые перчатки, когда наливал себе ликёр и доставал из упаковки таблетки. И до сих пор про них не вспомнил!
Не давая ему времени подумать о мерах безопасности, Поташ оттолкнулся от стены и со всех ног ринулся в атаку. Пригнув голову и прижав подбородок к груди, он попытался сбить дядю с ног, боднув макушкой, словно бычок. У усталого, голодного, еле держащегося на ногах мальчишки не было шансов против взрослого здорового мужчины, и дядя тут же схватил его за плечи, рывком попытался развернуть от себя…
И Поташ, вывернув шею, изо всех сил, до хруста в челюстях, впился зубами в запястье дяди.
Перест Палый закричал, но хриплый отчаянный крик оборвался почти сразу – разряд тока, прошедший сквозь его тело, был слишком велик. Дернувшись несколько раз, он испустил последний хриплый крик-стон и осел на пол, до последнего не выпуская мальчишку.
Поташ упал на корчащегося в судорогах дядю, но тут же откатился в сторону. Больше всего на свете ему хотелось растянуться на полу и хоть на миг забыться, расслабиться, но этого делать не следовало. Отчаянный жуткий крик услышали в коридоре. Конечно, судя по состоянию гостиницы, трудно было предполагать, что в ней отдыхала лишь фешенебельная публика, но не каждый день постояльцы орут во все горло, а потом падают на пол!
Снаружи послышались шаги, потом в дверь заколотили:
- У вас все в порядке? Кто кричал? Всё хорошо? Ответьте! Может быть, нужна помощь?
Поташ запаниковал. Где-то в кармане куртки дяди были ключи от наручников, но искать их на ощупь, повернувшись спиной и слепо шаря скованными руками по карманам – это очень долго. Мало того, что дядя может очнуться в любой момент, так и подозрительная тишина в номере может насторожить людей.
Выход был только один. Не пытаясь встать, Поташ подтянул колени к животу, пытаясь пропихнуть ноги в кольцо скованных рук. Уперся спиной в ножку кресла, выгибаясь дугой, протащил, застряв ботинком, сперва одну, потом другую ногу.
- Господин? У вас все в порядке? – в дверь стучали изо всех сил. – Ответьте! Вы живы?
- Позовите портье, - сказал голос шофера. – У него запасной ключ. Пусть вскроет эту проклятую дверь, или я вышибу ее во всем тварям!
- Тварь, - пропыхтел себе под нос Поташ, который как раз в эту минуту сражался со своей второй ногой. Сложность заключалась еще и в том, что они не до конца вернули себе чувствительность и плохо слушались.
Крики зазвучали с новой силой – кто-то в конце коридора звал портье. Выпрямившись, наконец, Поташ кое-как доковылял до окна. Рядом находилась дверь на небольшой декоративный балкон – локтя три в длину и примерно локоть-полтора в ширину. Точно такие же маленькие балкончики были на трех этажах гостиницы, расположенные в шахматном порядке. Чтобы удрать, нужно было прыгнуть вбок и вниз – или вверх, рискуя не долететь и упасть на асфальт. Но после того, что произошло в гостиничном номере, для Поташа было всё едино.
Поколебавшись, он взобрался на перила, повел туда-сюда плечами, балансируя, а потом, оттолкнувшись, послал своё тело вперед и вниз, рассудив, что до верха может и не допрыгнуть. Вытянув вперед руки, он ухватился за край перил балкона этажом ниже, и сила инерции швырнула его грудью и животом об основание с такой силой, что мальчик едва не разжал пальцы.
Руки, казалось, готовы от натуги выскочить из суставов. Стиснув зубы, он попытался кое-как подтянуться. Скованные запястья существенно ограничивали подвижность. Только с третьей попытки удалось кое-как забросить на балкон одну ногу, и дальше дело пошло на лад.
Перевалившись через перила, Поташ прислонился к ним, весь дрожа. Этот прыжок отнял у него все силы, но о спасении говорить еще было рано.
В номере дяди портье открыл дверь. Голосов слышно не было, но Поташ все равно догадывался, что сейчас пострадавшего приводят в чувство и расспрашивают, что произошло. Сейчас они увидят открытую дверь балкона и обо всем догадаются. Выглянут наружу и…
Выход был один – воспользовался этим номером. Если дверь заперта…
Она открылась в тот момент, когда Поташ только качнулся навстречу, чтобы попытаться проверить это. Открылась, повинуясь чьей-то руке. Полуголый постоялец уставился на незваного гостя.
Из номера послышался женский голос. Женщина что-то спросила.
- Прошу вас, - прошептал Поташ, - не выдавайте меня!
Если этот человек поднимет шум, он сиганёт с балкончика вниз. Тут всё еще высоко, но уж не настолько. Есть шанс ничего себе не сломать и попытаться удрать. Его всё равно поймают, и тогда побоями не отделаться. Но уж лучше так, чем…
Секунду или две мужчина всматривался в его лицо, а потом схватил за плечо и дернул на себя, втаскивая в номер. Поташ так устал и измучился, что не сопротивлялся.
Какая-то женщина сидела на постели, натянув одеяло до подбородка. Мягко горела лампа – точно такая же, шнур от которой был обрезан, чтобы связать Поташу щиколотки полчаса назад.
- Кто там? – позвала женщина дрожащим голосом.
Мужчина подтащил мальчика ближе.
- Сита, ты не узнаёшь…
- О, великий Гаутама! – всплеснула женщина руками, роняя край одеяла и тут же снова подхватывая его. – Не может быть! Откуда ты взялся… в таком виде?
- За мной гонятся, - пролепетал Поташ. – Пожалуйста…
- Велар, ты только посмотри! У него наручники! И его пальцы… Кто-то пытал ребенка?
Мужчина потянулся посмотреть, но Поташ проворно прижал руки к груди, отступая. Не всем можно довериться…
- Да ты чего? Я только посмотрю, можно ли их снять?
Поколебавшись, он все-таки протянул руки к человеку, который несколько дней назад помог ему перебраться на этот Уровень. Однако смотрел не на него – гораздо больше его интересовали звуки, раздававшиеся снаружи.
- Тебя ищут? – Велар задержал запястья Поташа в своих ладонях. Он кивнул, продолжая прислушиваться. Смутно слышались шаги, голоса. Они, кажется, начали прочесывать всю гостиницу сверху донизу.
- Что же такого ты натворил? А, впрочем, догадываюсь…
Велар оттянул грязный рукав рубашки так, что стало видно тощее жилистое запястье. Браслет наручников болтался на нем – еще чуть-чуть, и можно вытащить кисть, не отмыкая замок.
- И что нам с тобой делать?
Он по-прежнему держал Поташа за руки, и мальчик пожал плечами. На него вдруг навалилась страшная усталость. Если придется вырубать и этого мужчину, у него, конечно, хватит сил, но что делать потом?
- Мы должны ему помочь, Велар! – послышался дрожащий голос Ситы. Она успела набросить на голое тело халат и запахнулась в него. – Великий Гаутама учит, что ты отвечаешь за того, кому один раз помог. Мы спрячем его.
Снаружи в коридоре послышались шаги. Постучали в соседнюю дверь. Оттуда ответили… Короткий диалог завершился хлопком двери. Затем стук возобновился – уже ближе…
- Полезай, - Сита откинула полог кровати. – И постарайся не шевелиться!
Бросив последний взгляд на Велара, Поташ забрался на мятые гостиничные простыни, сунув голову под подушку. Сверху упало одеяло.
- И как ты на это соглашаешься? – приглушенно послышался голос Велара. – Меня ты не сразу допустила, а это…
- А это, - женщина оперлась на мальчика, как на неживой предмет, невольно вдавливая в простыни, - просто ребенок. Несчастный ребенок, который…
- Это не просто ребенок, Сита. Это – энергетик! Беглый энергетик и к тому же…
- Знаю, - перебила та. – Наш ребенок будет таким же. Ради нашего малыша…Может быть, великий Гаутама когда-нибудь зачтет нам этот поступок и пошлет кого-нибудь, кто спасет наше дитя, как мы спасаем этого…
Короткий звук поцелуя был оборван стуком в дверь. Поташ зажмурился до зеленых кругов под веками. Сердце застучало так, что он с трудом разбирал доносившиеся сквозь подушку звуки.
Глухой стук… раздраженные голоса…шлёпанье босых ног по полу… весьма натуральный зевок…
- Откройте!
- А в чем дело?
- Сбежал опасный преступник…
Вскрикнула Сита.
- А мы-то тут при чем? У нас документы в порядке, мы сняли номер, чтобы нас не беспокоили…
- Мы досматриваем все номера…
- Здесь нет посторонних…
Скрипнула дверь…чужие шаги…искаженный от сдерживаемой боли и ненависти знакомый голос дяди…
- Вы никого не видели?
- Кого? Мы спали! Сита, прикройся!
Чтобы не кричать от страха, Поташ впился в простыню зубами. Ему было страшно до обморока.
- Вы точно никого не видели? – голос дяди.
- Клянусь вам! Но мне показалось, что на балконе мелькнула какая-то тень… Возможно, он попытался уйти другим путем?
- Мы проверим. А вы, если что-то увидите…
- Непременно поднимем тревогу! Обещаем…
Они еще что-то говорили, увещевали, даже спорили. Щелчок дверного замка прервал разговор, а еще пару секунд спустя с Поташа сдернули одеяло:
- Ну, вставай, маленький преступник!
Он выпрямился на локтях:
- Я не преступник. Я…
- Просто удрал с завода. Так?
Он кивнул и сел на краю постели, свесив скованные руки между колен. В коридоре все еще ходили, разговаривали, хлопали дверями.
Велар тихо присел рядом:
- Дай посмотрю твои руки.
Он без слов протянул скованные запястья. Мужчина какое-то время внимательно рассматривал замки, поворачивая так и эдак. Попросил у Ситы булавку и какое-то время ковырялся в щели замка.
- Не получается, - признал он. – А ты можешь вытащить руку так? Ты худенький, может быть…
- Пробовал, - вздохнул Поташ.
- А если смазать кремом? – предложила Сита. – У меня есть немного. Для рук.
Это оказалось то, что нужно, и сначала одно, а потом второе запястье оказалось свободным. Поташ прижал освобожденные руки к груди. Ему одновременно было страшно и весело.
- Спасибо вам, - промолвил он. – Я, наверное, пойду?
- Куда? – Велар и его подруга одновременно посмотрели на балконную дверь.
- Не знаю. Я… спрячусь.
Глаза Ситы наполнились слезами. Через голову мальчика она посмотрела на Велара и, видимо, что-то такое прочла в его глазах, отчего понурилась. Поташ заметил этот обмен взглядами и вздохнул. Он уже привык к тому, что люди не слишком любят связываться с такими, как он.
- Мы ничего не сможем изменить в этом мире, Сита, - прошептал Велар. – Пусть уходит, если хочет.
Для Поташа это было как знак – посидел, отдохнул, пора и убираться, пока добрые люди не передумали. Подавив вздох – очень хотелось спать – он встал, сунул наручники в карман куртки и направился к балконной двери.
- Погоди, - догнал его дрожащий голос Ситы. – Может быть, ты… есть хочешь?
Он кивнул. Женщина кинулась к столику возле кровати, сгребла лежавшие на блюде фрукты, все, какие были и остатки недоеденных пирожных, и сунула ему.
- Спасибо.
В носу защипало. Чтобы не разреветься, Поташ заторопился уйти. Сунув за пазуху остатки печенья и фрукты, чтобы освободить руки, выбрался на балкон. Перекинул ноги через перила, повис на руках, повисел немного и, решившись, спрыгнул.
Асфальт больно ударил по пяткам. Покачнувшись и еле удержав равновесие, Поташ быстро оглянулся и побежал по улице подальше от гостиницы.



8. Координатор.

- Ну, и последний вопрос на сегодня – подготовка к ежегодному празднику.
Опершись локтями на стол, он по очереди оглядел членов совета. Заседание продолжалось уже шесть часов без перерыва, до этого было несколько совещаний и встреч, и многие выглядели уставшими. И только он, как всегда, был спокоен, собран и подтянут. На него смотрели двенадцать пар глаз, мужских и женских, большинство уже немолодых. Смотрели с разным выражением, но без любви и обожания.
- Давайте-давайте. Раньше решим этот вопрос – раньше я вас отпущу по домам.
Секретарь, стоявший за его креслом, тихо кашлянул. Координатор поднял голову, по очереди всматриваясь в лица советников. Практически все тут же опускали взгляд.
- Смету я составила, - промолвила леди Астери, когда очередь дошла до нее. – Все, как в прошлом году.
- Как в прошлом! – принц Велар Веларид тихо фыркнул. – В этом году инфляция составила восемь процентов.
- Я это учла.
- А вы учли доходы населения? За год могли произойти кое-какие изменения!
- Например?
- Например, подорожала энергия. Почти в два раза! А у вас, как всегда, запланировано праздничное освещение улиц. Вы представляете, в какую сумму выльется создание иллюминации?
- Можно сэкономить и осветить только первые три круга, в остальных оставив освещение только центральных улиц.
- И выходные дни. Продумано, чем мы займем народ на время праздников? Мы не можем допустить, чтобы толпы праздношатающихся людей заполонили улицы!
- «Серо-бурые» будут переведены на режим усиленной работы и…
- И с каких это пор, леди Астери, - подал голос Раум Бельга-Мес, - вы за меня решаете, как {мне} организовывать работу {моего} ведомства?
- Но ведь это элементарно! – леди Астери повернулась, и кресло жалобно скрипнуло под ее необъятным телом. Эта дама была одной из немногих в совете, чьё мнение порой являлось решающим. И кто умел и любил спорить и идти наперекор. Она была упрямым и грозным противником, и Координатор порой тихо радовался тому, что еще ни разу, с тех пор, как сменила в этом кресле своего отца, леди Астери не дала ему повода к конфронтации. А ведь ее вес в Координационном Совете был достаточно велик – и в прямом, и в переносном смысле слова. Обычно айры все худощавые и стройные, но леди Астери в результате гормонального сбоя с возрастом начала стремительно толстеть.
- Леди Астери, давайте вашу смету, - промолвил он, прерывая начавшийся спор.
Секретарь сорвался с места, с поклоном протянул отпечатанные листы. Координатор пробежал по нему глазами, задерживаясь на цифрах и мысленно складывая их.
- Что ж, - промолвил он, - пока не вижу тут ничего из ряда вон выходящего. Считаю, что мы можем принять его без обсуждения.
- Как? – встрепенулся Раум. – Вы собираетесь ставить вопрос на голосование или решите все самостоятельно?
- А что вас волнует? Это не бюджет страны на следующий год и даже не поправки к новому Миграционному Кодексу, чтобы тратить время на обсуждения. Примерно такой же план составляется из года в год – отличие лишь в затрачиваемой сумме. Здесь лимит не сильно превышен. Кстати, нам предстоит еще полуночный бал в Цитадели. Надеюсь, для него все будет готово?
- Конечно! – качнула подбородками леди Астери.
- Надеюсь на вас! – он бегло просмотрел записи и отложил в сторону. Документы можно просмотреть и позже.
- Можете быть свободны. Следующее заседание послезавтра в это же время. Но, если у кого-то возникнут срочные дела – я всегда здесь. В любое время…
Этого можно было и не говорить – Координатор действительно большую часть времени проводил на работе. Единственный, кому не нужны были выходные, отгулы и отпуска. Бессменный вот уже много лет.
Советники зашевелились, поднимаясь и направляясь к выходу. Секретари потянулись следом. В воздухе повис шум, создаваемый людьми – шарканье ног, гул голосов, шуршание одежды. Координатор продолжал сидеть на своем месте.
Советники… финансов, науки, здравоохранения, внешней и внутренней безопасности, энергетики, развития промышленности и сельского хозяйства… Он помнил не только родителей – отцов и даже дедов многих из них. Помнил – ибо жил намного дольше, чем обычные люди. Таким его создали когда-то.
Он никуда особо не спешил, собираясь потратить еще полтора часа на изучение поданных сегодня прошений и отчетов. И немного удивился тому, что Раум Бельга-Мес тоже задержался. Сначала он направился к выходу вместе с леди Астери, стараясь шагать в такт почтенной матроне – злые языки говорили, что у нее столько денег, что она даже внешне уподобилась мешку с купюрами. Но у порога, придержав для нее двустворчатые двери и шепнув что-то на прощание, остановился, отходя в сторону и дожидаясь, пока уйдут остальные.
Отложив отчет советника по здравоохранению лорда Флевритта – он касался растущих показателей эпидемий среди жителей нижних Уровней – Координатор с некоторым неудовольствием поднял глаза на лорда Раума. После того, как вышел последний советник, в зал заседаний протиснулся личный заместитель всесильного Бельга-Меса – див, мужчина средних лет, моложавый, как все дивы, но плотного сложения, уже начавший седеть, затянутый в военную форму. Он был бледен до зелени, а если судить по мешкам под глазами и общему выражению лица, совсем недавно перенес сердечный приступ. Имени его Координатор почти не помнил – то ли Пестель, то ли Перец по фамилии Паль - но недолюбливал. Как, впрочем, почти всех, кто работал с Раумом. Если бы графа Бельга-Меса можно было кем-нибудь заменить, Координатор сделал бы это за двадцать четыре часа, на всякий случай упрятав Раума за решетку. Но – увы! – второго такого специалиста еще поискать. И, что самое неприятное, его заместитель, заняв место начальника, ситуацию отнюдь не улучшит.
- У вас какое-то личное дело, лорд Бельга-Мес?
- Да, - тот решительно шагнул вперед. Широкая нижняя челюсть, массивная и мужественная, выпятилась вперед, придав его строгому, словно высеченному из камня, лицу упрямое выражение. – Я хотел подать прошение.
Это было интересно. Обычно Раум Бельга-Мес не утруждал себя просьбами. У него и так было слишком много власти, чтобы что-то просить.
- А что случилось?
- Нужны санкции на проведение акции по зачистке местности, - на стол перед Координатором лег лист с распечаткой. – И как можно скорее.
- А в чем дело? В преддверие праздников…Ого! – Координатор пробежал глазами текст. – Задействовав «серо-бурых»… Войска в столицу ввести, случайно, не надо?
- Если будет надо – введем, - не понял сарказма Раум. – Дело в том, что вчера ночью произошло нападение полукровки-энергетика на человека.
- И кто жертва?
Заместитель Раума издал тихий звук, привлекая внимание.
- Вы? – Координатор с неподдельным интересом посмотрел на него. – И как это произошло, господин Паль?
- Палый, - поправил тот. – Вчера вечером я… получил ориентировку о том, что в одном из кругов замечен беглый энергетик. Отправился туда, чтобы изловить его…
- Вы лично?
- А почему бы и нет?
- Но это дело «серо-бурых»…
- Патрульные там тоже присутствовали. Но я решил взять дело под свой контроль и выехал на место происшествия…
- Чтобы принять участие в поимке опасного преступника, - пробормотал Координатор.
- Да, - если сарказм и присутствовал, собеседник его явно не заметил. – Ибо страна отчаянно нуждается в энергии. Промышленность, транспорт, я не говорю о рядовых потребителях… Вся наша жизнь завязана на энергии, которую нам дают полукровки. И каждый гран ее очень ценен для нас! А тут один из тех, кто мог бы приносить пользу своей стране, вместо этого грабит автоматы с минералкой и шоколадными батончиками!
- Да, действительно, страна несет огромные потери, недополучив одну шоколадку, - буркнул себе под нос Координатор.
- Потери на самом деле не так велики, но создается прецедент… Кроме того, при попытке задержать этого полукровку пострадали двое – «серо-бурый» Янос Огастор и лично я. Этот полукровка совершил два преступления – он обежал с завода и напал на патрульного при исполнении…
- И украл у страны две шоколадки.
- Очень смешно, - фыркнул Раум.
- Вы полагаете, я смеюсь? – прищурился Координатор. – Воровство, кажется, является преступлением!
- Да, но по сравнению с другими его деяниями этой мелочью мы можем пренебречь.
- Понятно. И вы хотите…
- Прочесать столицу, начиная с Шестого круга и изловить преступника. Почувствовав свою безнаказанность, он может натворить дел. Мы должны показать, что с нами шутки плохи.
Координатор внимательнее вчитался в докладную записку. Этот Раум мог в любое время поднять до полутора сотен своих боевиков – не считая тех, кто в данный момент выходной, болен или находится в командировке, - ибо у него имелась и собственная гвардия. Кроме того, под его рукой «серо-бурые» и внешняя разведка. И еще эти… как их… «пролазы». Три рычага власти в руках одного человека. Это много. Но кто, кроме графа Бельга-Меса лучше справится с этим? Координатор не знал. И вот этот почти всесильный человек – охранники самого Координатора тоже были из департамента внутренней безопасности – просит у него две сотни патрульных исключительно для того, чтобы отыскать в столице одного-единственного полукровку? Где подвох? А, вот он! Указана только цель «розыск беглого полукровки». И не указано, кого конкретно будут ловить и… сколько народа.
Полукровки – они же энергетики – были спасением страны. Требовалось огромное количество энергии, в то время как природные ресурсы были либо близки к истощению, либо не могли обеспечить нужный объем. Не станешь же ввозить в столицу дрова из Девятого и Восьмого Уровней? Сколько нужно составов угля, чтобы в течение года обеспечивать отопление и освещение мегаполиса, который полностью занимал весь Первый Уровень? Месторождения нефти были выработаны еще в позапрошлом десятилетии, несмотря на строжайшие режимы экономии. Природный газ подходил к концу. Полезные ископаемые заканчивались. Приходилось по старинке пользоваться энергией пара. Да, предки хорошо потрудились над тем, чтобы испортить жизнь потомкам! Достаточно было вспомнить разразившуюся несколько столетий назад экологическую катастрофу. Правда, очевидцев давно не осталось, но последствия ощущаются до сих пор, а многие «дыры» природа даже с помощью человека не залатает в течение еще пары столетий.
Энергетики пришли на помощь, сами того не желая. Еще до катастрофы ввели было закон, ограничивающий число межрасовых контактов. В мире тогда жило девять основных рас, поделенных условно на высших, низших и средних. Айры, к которым принадлежали лорд Раум и леди Астери, считались высшими. Высшим был и див Перест «Как-там-его», и сиды. Из низших и средних – андов, альбов, руссов, хинти, япу и эффов - далеко не все могли именоваться людьми, и именно нелюди и ратовали за то, чтобы прекратить производить на свет полукровок. Дескать, это прямой путь не только к вымиранию расы, но и к полному уничтожению культуры, языка, истории…
И все межрасовые контакты запретили, вплоть до того, что прокатилась волна насильственных абортов. А потом выяснилось, что полукровки обладали уникальными способностями. Они могли вырабатывать энергию, которая по затратам была значительно дешевле электрической, а по качеству и количеству даже превосходила ее. Получился замкнутый круг – с одной стороны запрет на рождение «гибридов», а с другой – необходимость в их появлении.
К счастью, человечество само нашло выход – находились влюбленные пары, которые обходили этот запрет. Продолжали создаваться смешанные семьи, в которых на свет появлялись живые источники дешевой энергии. Какое-то время они добровольно, поддавшись на уговоры и пропаганду, шли на заводы, но потом выяснилось, что при такой работе смерть от истощения наступает на третий-пятый год работы. Умирать в молодости, после нескольких лет каторжного труда, никому не хотелось. Ведь страна развивалась, и энергии с каждым годом требовалось все больше. Все меньше полукровок добровольно становились энергетиками, все больше хотели просто жить, как обычные люди.
Немного спасли ситуацию переселенцы из других обитаемых миров – тех, которые удалось отыскать «пролазам» из службы Мирового Сыска. Представляясь аборигенам в качестве богов, агенты требовали дань девственницами, которых использовали в качестве производительниц на фермах по разведению полукровок. Так появилась десятая раса – с/б – «собственность богов». Но, к сожалению, не всех с/б можно было использовать подобным образом – некоторые браки представителей «десятой расы» с коренным населением оказывались бесплодными, так что какое-то количество с/б все-таки создавало семьи с себе подобными. Потомки от таких браков, как правило, занимались самой черной работой, за которую отказывались браться представители других рас. Именно поэтому с/б получили право жить на всех девяти Уровнях.
Закончилось дело тем, что изменили законодательство. Теперь преступники приговаривались не к тюремному заключению, а к необходимости производить на свет полукровок – количество рожденных и изъятых сразу после рождения младенцев напрямую зависело от тяжести наказания, и женщинам стали давать большие сроки – чтобы матери успевали вносить минимум пятерых малышей. Кроме того, периодически стали устраиваться облавы. Не объявляя народу заранее, на какой-нибудь Уровень вводили войска, и те прочесывали поселения, отыскивая полукровок и изымая их из семей. Раз в год один из Уровней в обязательном порядке подвергался такой «чистке». И каждый год на заводы из семей попадало несколько десятков или даже сотня-полторы мальчишек и девчонок в возрасте от семи до шестнадцати лет. Существовал план – в каком году прочесывают какой из Уровней. А Раум Бельга-Мес собирался устроить не больше и не меньше, как внеплановую «чистку», не дожидаясь нужного срока. И только творец знает, сколько неучтенных полукровок будет поймано под предлогом поимки одного-единственного!
Но, с другой стороны, почему бы и нет?
- Однако слишком много народа будет задействовано для отлова беглеца, - промолвил Координатор.
- Вполне достаточно, - сухо ответил заместитель Раума.
- Между прочим, плановая облава имела место всего три года тому назад! Вам не кажется…
- Тем и хороши внеплановые рейды, что они не позволяют населению подготовиться, - парировал Раум. – В прошлом бывали случаи, когда матери прятали своих детей. Неизвестно, сколько полукровок из-за этого избежали чести стать энергетиками. Рейд не даст им времени подготовиться… и позволит пополнить источники энергии, которая нам так необходима в праздничные дни!
Координатор кивнул. Да, энергия стране была нужна. Ради благополучия ее законопослушных граждан можно и нужно идти на жертвы. Кроме того, такая практика существовала не первое столетие, полукровки и члены их семей давно должны были смириться. Полукровки вообще по закону были лишены гражданских прав, что существенно облегчало их отлов и усложняло родственникам попытки вернуть детей обратно.
- Я все подпишу, - он потянулся к авторучке. – Но с двумя условиями. Первое – вы заранее уведомите меня и только меня о точном времени начала и завершения операции. И второе – сообщите мне количество обнаруженных энергетиков. Всех до единого! А если утаите хоть одного – знайте, что у меня есть свои источники информации. Вам все понятно?
Он сидел за рабочим столом. Раум и его заместитель стояли над ним, глядя сверху вниз, но Координатор был настолько уверен в себе, что всесильный глава ведомства внешней и внутренней безопасности попятился, опуская глаза:
- Так точно.
Забрав бумагу, Раум направился к дверям. Распахнув створки, чтобы пропустить начальство, его заместитель обернулся через плечо на Координатора, в упор посмотрел ему в лицо и несколько раз слегка дернул левым веком, подавая сигнал. Координатор сделал вид, что ничего не заметил.
Покончив с документами и выпроводив посетителей, он распорядился принести себе кофе и погрузился в изучение дневной документации. Завтра еще одно заседание, на котором ему придется принимать решения и выслушивать прения по этим вопросам. Нужно ко всему быть готовым заранее.
Конечно, Раум соврет! Координатор не верил советнику. Тот сосредоточил в своих руках слишком большую власть, чтобы не воспользоваться этим. К счастью, этот его зам Перец… или как его там?.. явно считает, что, подсуживая начальника, он быстрее получит его место. Приятно и полезно иметь такого осведомителя, но опыт показывает, что подобные предатели предают намного чаще, быстрее и легче. Следовательно, его все время надо держать на коротком поводке, кормить обещаниями, иногда кидать подачки, чтобы продолжал верить и стараться. И ни в коем случае не подавать вида, что двурушничество зама дает ему право на что-то надеяться. Уж на что лорд Бельга-Мес неприятен, но он хотя бы профессионал. А этот… Да он даже не айр! Всего-навсего див!
Секретарь готовил кофе непозволительно долго – целых пять минут вместо обычных пятидесяти секунд. Когда он появился с подносом, на котором исходила паром чашка. Координатор фыркнул, не поднимая глаз от бумаг:
- Только не говори, что тебе пришлось ездить за свежими зернами на Пятый Уровень…
- Никак нет, - спокойно ответил секретарь, сервируя стол: сперва салфетка, потом пластиковая подставка под чашку, потом сама чашка, рядом, на отдельных подставочках, молочник, рюмка ликера и сахарница со щипчиками. – Но там вас дожидается дама…
- Вот как? – этого Координатор не ожидал. Женщины не вписывались в его планы. Во всяком случае, такие женщины, с которыми надо было строить долгие отношения. – Это случайно не…
- Это именно она. Вы позволите ее впустить?
За спиной скрипнула дверь.
- Поздно, - Координатор скривился, как от зубной боли, - она уже здесь.
Секретарь отступил на шаг, когда молодая женщина в пестрой шубке и высоких сапогах танцующей походкой подлетела к столу, помахивая сумочкой.
- Привет, милый, - легко и изящно вскочила на край стола, закинув ногу на ногу. – Не ждал?
- Нет, - он спокойно отодвинул от нее кофе. – Ты все разольешь.
- А что ты пьешь? Кофе? На ночь? – она с любопытством оглядела приборы. – Не предложишь даме выпить?
- Нет, - он плеснул в кофе весь ликер сразу.
- А закурить?
- Тебе надо – ты и кури.
- А ты? – она надула губки. – Бросил?
- Нет, - не глядя на женщину, Координатор прихлебывал напиток, в котором ликер почти вытеснил кофе, если судить по вкусу, и просматривал документы.
- Тогда угости даму огоньком! – длинная тонкая сигарета с безопасным фильтром появилась в ее пальцах.
- Мне некогда. Надо работать.
- Работать, работать… У тебя на уме вечно одна работа, - капризным тоном протянула она. – Делать тебе, что ли, нечего?
- Есть, - он дочитал документ, быстро поставил внизу подпись, отложил его в сторону и взялся за другой. – Но ты в списке дел не значишься!
- Бука.
- Не пытайся меня достать. Мы расстались.
Женщина надулась, сама зажгла сигарету и затянулась, пуская колечки дыма. Она была красива, эффектна – смуглая жгучая брюнетка с бордовыми искорками в ухоженных волосах, чуть вытянутым лицом и оттянутым к вискам глазами. Несколько лет назад, следуя не понятно, какому влечению, Координатор женился. Он выбирал себе спутницу жизни из народа дивов за красоту и отсутствие ума. Жена была ему необходима, чтобы появляться с нею на официальных приемах и чтобы дома кто-то находился во время его отсутствия. При этом она должна быть достаточно глупой, чтобы не лезть в его дела, не пытаться что-то изменить и тем более не править страной вместо него. Ему совсем не хотелось просиживать с нею долгими вечерами у камина, ведя душевные разговоры. Он не представлял себе, что будет отдыхать с нею на курортах Третьего Круга. Предполагалось, что все это она будет делать сама, без него – и только в нужный момент оказывалась под рукой, чтобы пойти на важную встречу, бал или прием.
На деле всё оказалось немного не так. Жена требовала. То денег – с этим проблем не возникало, он просто выписывал нужную сумму и успокаивался – то внимания, то ласки и заботы. Она хотела «держать руку на пульсе», пыталась интересоваться политикой и всерьез считала, что ей, как первой леди, многое позволено.
Координатор терпел. У него была работа, ему некогда было вникать и разбираться в женских истериках. Если бы жена смирилась и оставила его в покое, он бы даже зауважал ее. Но нет – она упрямо закатывала ему скандал за скандалом, чего-то требуя кроме чеков на предъявителя.
Кончилось все тем, что однажды, пока жены не было дома – умчалась на шопинг с подружками – он заказал грузовое такси, погрузил в него все ее вещи и приказал отвезти в ближайшую гостиницу, куда потом по почте пришло уведомление о разводе. Тем и закончилась его семейная жизнь.
- Чего тебе нужно? – поинтересовался он, не отрывая глаз от нового документа. – Любовник денег не дает? Извини, ничем не могу помочь.
- Мне не денег нужно.
- А что тогда?
- Пообщаться.
- Пообщалась. Что дальше?
- И ты даже не спросишь, как у меня дела?
- Зачем? Я и так все знаю. И даже знаю, что с тобой будет через четверть часа…
- О, - рассмеялась она, облокачиваясь на стол и расстегивая шубку, - это интересно. И чем же мы займемся?
- Я – документами. А ты – объяснением с «серо-бурыми», если не уберешься отсюда.
- Ты дурак, - она шлепнула его сумочкой по плечу. – Не смешно.
- А кто сказал, что я намерен шутить? – Координатор вдавил кнопку селектора.
Порог переступили два охранника. Интересно, где они были, когда его бывшая прорывалась сюда? Тоже ходили кофе пить?
- Уведите ее отсюда, - распорядился он. – Сделайте фото, снимите отпечатки пальцев и забейте в базу данных – не пускать ни под каким видом.
- Что? Ты что? – она вскочила со стола, когда охранники двинулись к ней. – Ты что делаешь? Ты… Я твоя жена…
- Уже два года как бывшая. Уберите ее. Немедленно!
Она попыталась вырываться, даже замахнулась на одного из охранников сумочкой, когда те начали выталкивать ее из залы – сперва вежливо и даже бережно, но потом взялись всерьез. Координатор даже отвлекся до документов, с улыбкой наблюдая это зрелище. Он терпеть не мог, когда ему мешали.
Секретарь, бледный, как молоко, таращился из угла на это зрелище.
- Я… я… милорд, - пролепетал он. – Я не должен был… простите…
- Прощу, если больше не услышу об этом ни слова, - отрезал Координатор. – И вон отсюда!
Дверь захлопнулась прежде, чем он успел договорить.
Только через полтора часа была подписана последняя бумага. Рабочий день Цитадели завершился примерно час тому назад. Нет, полностью огромное правительственное здание, занимавшее четыре квартала, не затихало никогда. Но в его крыле уже час, как в кабинетах погасли почти все огни. Только были освещены коридоры, да жизнь теплилась на первом этаже и у него в кабинете.
Несчастный секретарь смотрел из-за стойки глазами больной собаки. Выйдя из кабинета, Координатор кивнул ему головой:
- Можете быть свободны. И вызовите охрану.
Одно крыло похожей в плане на огромный крест Цитадели в самом деле было погружено во мрак. Каждое крыло окружали ангары, гаражи, многочисленные пристройки и хозяйственные блоки. Шурша шинами, из гаража выкатился его «Элегик» - такой же, как у многих чиновников. Ворота автоматически распахнулись перед машиной и сомкнулись за его бампером. Неширокая, на три полосы, объездная дорога, полоса озеленения – и стена, отделявшая Первый круг от Второго. Ворота уже, конечно, закрыты, но его машину отлично знали и раскрыли их, не тратя времени на проверку документов.
Второй круг практически весь состоял из особняков, в которых жили советники, их родственники, олигархи и прочие сильные мира сего. Каждое здание, построенное в собственном архитектурном стиле, было окружено небольшим сквериком. Больше здесь практически не было ничего – все магазины, торгово-развлекательные центры и спортивно-оздоровительные комплексы находились в Третьем круге. Больницы, школы, детские сады и магазины попроще занимали Четвертый круг. В Пятом, Шестом и Седьмом жили все те, кто работал или учился там. Два последних круга были отданы для промышленных предприятий и зоны отчуждения. В Восьмом круге же сохранилось несколько маленьких улочек – остатки расселенных пригородов. Координатор там бывал всего несколько раз, с инспекциями, когда того требовала работа.
Его дом был выстроен в стиле средневекового замка – массивная башня-донжон, два жилых крыла, большое крыльцо. Только не было непременного атрибута всех замков – крепостной стены и рва с водой. Вместо них находилась кованая решетка ограды, обрамлявшая небольшой скверик. Довольно долго тут был самый настоящий пустырь, где лишь вырубали самые высокие деревья и прореживали кустарник, дабы помешать наемным убийцам подыскать место для засады. Но жена – та самая, бывшая, - в какой-то момент всерьез увлеклась благоустройством прилегающей территории. Пустырь расчистили, разбили приличный парк, высадили декоративные кусты и деревья. Даже начали строительство пары беседок и фонтана. Когда Координатор выгнал супругу за порог, стройка заглохла, и теперь недалеко от башенки, где дежурил охранник, среди сухого бурьяна высились груды строительного мусора. Надо было вызвать бригаду, чтобы убрали все и разровняли площадку, но Координатор просто-напросто привык к этой детали пейзажа и махнул на нее рукой.
«Замок» был погружён в темноту, и лишь сбоку, в пристройке, еще теплился огонек в одном окошке. В истории страны был период, названный Темными Веками – не только в переносном, но и в прямом смысле слова. Настоящая Тьма покрыла мир. Несколько лет люди практически прожили во мраке, что не самым лучшим образом сказалось на флоре и фауне. Да и сейчас еще сказываются последствия Темных Веков – хотя теперь стало светло, и можно было отделить день от ночи, ни солнца, ни звезд никто никогда не видел. Тогда вымерло три четверти всех животных и растений и пришлось заново сажать леса, из других миров привозить и расселять зверей и птиц. В те поры был принят закон о смертной казни для всякого, кто срубит дерево или убьет дикое животное. Лишь благодаря клонированию, удалось восстановить некоторые виды. И именно в Темные Века появился обычай ставить на окно свечу – как знак того, что здесь кого-то ждут. Но никогда и никто не ставил свечу на окне для него. Даже жена, которая вечно была слишком чем-то занята, чтобы вспоминать об этом обычае.
Он часто приходил домой поздно вечером, когда нормальные люди уже ложатся спать, а дети и вовсе видят десятый сон. Открывал дверь своим ключом, отмахивался от хлопот камердинера и поднимался к себе.
Вот и сейчас, не успел он поставить ногу на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей наверх, как из боковой двери выскочила заспанная экономка:
- Господин? Простите, я просто ждала сына с дежурства и…
Старший сын этой женщины как раз и был привратником. Все его слуги были членами одной семьи – брат с сестрой, их жены-мужья и взрослые дети.
- Ничего, - по привычке отрезал он, но потом все-таки махнул рукой: - Принеси чего-нибудь выпить.
- А ужин? – робко поинтересовалась женщина. – Есть баранина с…
- Не надо. Только выпить!
В большой комнате, примыкавшей к спальне, был натоплен камин. Угольки еще не подернулись пеплом, и он расшевелил их, заставив вспыхнуть багровым светом. Стащил верхнюю одежду, оставшись в рубашке. Нашел на скамье домашнюю сорочку, переоделся и растянулся у камина в кресле. Принял удобную позу, несколько раз глубоко вздохнув. На последнем вдохе задержал дыхание, помедлил и дал мозгу команду «Подготовиться к перезагрузке системы».