Невеста мафии. Грушенька Светлова
Магазин Книги автора Комментарии (2) Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Марко – приемный сын и верный пёс главы могущественного клана итальянской мафии, дона Алессандро Рензо. С детства Марко мечтает о мести, потому что именно приемный отец приказал убить всю его семью, а его самого сделал своей правой рукой.
Доминика – единственная дочь дона Алессандро, гордая и непокорная, которую отец пытается использовать в своих целях.
Доминика ненавидит Марко с детства, как чужака, который вторгся в их семью. Марко ненавидит самовлюбленную Доминику, которая считает, что она имеет право судить. Что будет, если заставить их быть вместе вопреки воле? Ведь семейные узы должны закрепить права назначенного крестным отцом преемника, который ведёт свою тайную игру против мафии.
Основные действия романа происходят в 70х годах. Действия пролога относятся к 50ым.
#ОЧЕНЬ ОТКРОВЕННО
#УКРОЩЕНИЕ СТРОПТИВОЙ
#ОТ НЕНАВИСТИ ДО ЛЮБВИ
#СВОДНЫЕ БРАТ И СЕСТРА
#МАФИЯ
#КРОВНАЯ МЕСТЬ
Криминал, есть сцены жестокости и нецензурная лексика, а также очень откровенные сцены 18+!
Отрывок «Невеста мафии. Грушенька Светлова»
Эта мрачная гостиная, обставленная мебелью из дорогого черного дерева, всегда приводила меня в трепет. Красиво, торжественно и страшно одновременно, будто находишься в загробном мире… Видимо, этого эффекта и добивался мой отец, когда строил и отделывал этот дом, который мечтал превратить в наше родовое гнездо. Правда, не было похоже, чтобы родственники горели желанием по собственной воле слетаться в это гнездо всей стаей. Никто не хотел, но все неизменно приезжали и садились за массивный стол из какого-то черного блестящего камня, в котором мы отражались, будто в дьявольском зеркале судьбы или в собственном надгробии.
Я уже почти забыла, что это за пытка — семейная трапеза. У Джеймса тоже случались скучные и чопорные торжественные обеды, на которых я присутствовала, но, боже, даже там, среди чужих людей, я чувствовала себя намного спокойнее и безопаснее… Сейчас же каждый из присутствующих вызывал во мне отторжение и панику. Безжалостный отец, ухмыляющийся Андрео, чопорный Винсенте, его такая же напыщенная жена, куча других чужих для меня и очень самовлюбленных родственников, да еще этот нахальный высокомерный тип Марко, который сидел прямо напротив меня, по правую руку от отца, и полосовал меня обжигающими взглядами. Сама не знаю почему, эти взгляды заставляли краснеть и смущаться, отчего внутри вновь поднимался неконтролируемый гнев. Он выбивал меня из колеи одним своим присутствием, хотя сейчас так важно было оставаться спокойной. Просто слишком уж видным мужчиной он стал, слишком заметным, довлеющим и невольно притягивающим к себе взгляд. Высоченный и плечистый, однако, грациозно сложенный. Грубоватый, но с аристократическим изыском. С необыкновенно красивым лицом, которое по большей части оставалось серьезным, задумчивым или безразличным. Однако, когда уголков его губ и глаз касалась вызывающе-игривая и, несомненно, распутная ухмылочка, его взгляд и все лицо приобретало необыкновенную притягательность, которой хотелось любоваться вопреки собственному желанию. Страшно было представить, о чем он думал в эти моменты… От его дымчато-серых глаз то мороз шел по коже, то бросало в жар. Мог бы, правда, и побриться к торжественному обеду, а то черная щетина делала его похожим на дьявола, как и густые сильно отросшие непокорные волосы, чернильные, как вороново крыло. Одеваться он тоже научился эффектно, даже слегка вычурно, однако, меру знал. В общем, от былого худого мальчишки мало что осталось. Тогда он был миловидным, неискушенным и диковатым, и такие нравились молоденьким девушкам. Сейчас он стал борзым, холеным, пресыщенным, опасным, но остался все таким же диким и отчужденным. Девушки таких сторонились, но женщины, наверное, сходили по нему с ума, чувствуя в нем зрелого и опытного самца. Всю меня передернуло от его очередной попытки облапать меня взглядом, и я отвернулась.
Беседы за столом велись исключительно светские и ничего не значащие. Кузен рассказывал, как один его приятель продул в карты почти все свое состояние. Супруга Винсенте сплетничала о какой-то актрисе. Отец вел разговоры о политике с дядей и Андрео. Остальные поддакивали кому-нибудь из них и казались очень увлеченными сегодняшним вечером. Молчали только мы с Марко, что кому-то, может быть, многое объясняло. Думаю, все уже были в курсе о решении отца. Впрочем, я была уверена, что Марко всегда бывал тут таким холодным и молчаливым. Ему попросту было плевать на это застолье и на личные отношения с этими людьми, он откровенно скучал, как и я. Наконец, отец прервал общий шум голосов, подняв свой бокал и постучав по нему ножом.
— Прошу минутку внимания, — прохрипел он, привлекая к себе общие взгляды. У меня тоже все внутри содрогнулось, а вот у Марко, похоже, ни один мускул не шевельнулся. — Хочу поделиться со всеми вами одним важным событием, которое вот-вот намечается в нашей семье, — продолжил отец без малейших оттенков радости в голосе. Едва ли о свадьбе единственной дочери сообщают в такой манере, если эта свадьба действительно сулит счастье. Нет, на чьи-либо чувства ему всегда было плевать, и сейчас он всего лишь сообщал о выгодной для него сделке. — Моя дочь Доминика и мой приемный сын Марко решили сочетаться браком, так что в скором времени мы ожидаем их помолвки, а затем и свадьбы. После свадьбы я намерен передать часть своих обязанностей Марко, хотя я и так уже во многом на него полагаюсь. Уверен, сферы влияния он распределит разумно и по справедливости. Хочу, чтобы все были в курсе этих перемен. Принятое мной решение не обсуждается.
Так и оторопела с вилкой и ножом в руках, как и все остальные. Конечно, я ожидала, что он объявит об этом, но все же думала, что причины нашего брака будут звучать не так цинично и буквально. Прямолинейность отца, похоже, многих поставила в тупик. Однако, спустя несколько секунд они будто оттаяли.
— Что ж, наши поздравления, Марко и Доминика, — первым прервал молчание Андрео и поднял свой бокал. Его примеру тут же последовали остальные, и в нашу сторону посыпались поздравления, а над столом зазвучал звон хрусталя. Марко кивал и как-то нехотя подставлял свой стакан с виски под протянутые к нему бокалы, а я даже не могла себя заставить взять в руки свой. Да, собственно, и не хотела вовсе! Только на меня никто не обращал внимания, будто все это меня в принципе не касалось. Это же был триумф Марко, а вовсе не мой… Постепенно приходя в себя и вскипая, я устремила на новоиспеченного «жениха» злобный взгляд. Он тут же ответил легким движением головы, означающим «нет» и призванным меня остановить. С чего это он вздумал мне приказывать?! И как теперь собирается выпутываться из этой ситуации, если на самом деле не заинтересован в браке?! Тут же вскочила с места.
— Сегодня утром я уже дала знать вам обоим лично, как отношусь к этому фарсу, — произнесла я в воцарившейся тишине в сторону отца и сводного брата. — Однако, меня, очевидно, не поняли или пожелали проигнорировать мое мнение. Так вот я повторю, что я против этого брака и не позволю распоряжаться своей судьбой против моей воли.
Выпалив все это на одном дыхании, вдруг поняла, что все физические и моральные силы, истраченные на этот обед, иссякли, а все продолжают дырявить меня взглядами: скептическими, насмешливыми, осуждающими, удивленными, возмущенными. Среди них не было ни одного сочувствующего и понимающего. Стиснула зубы, но подбородок все равно дрогнул, особенно когда даже Андрео отвернулся, вздохнул и покачал головой.
— Не ожидал от тебя такой черной неблагодарности… — сухо прошипел справа от меня отец. — Надеялся, у тебя было достаточно времени, чтобы все осмыслить и не устраивать этот спектакль повторно. Ты получила от меня все, что имеешь на данный момент, без каких-либо ограничений — роскошь, престижное образование, свободу на долгие годы. Теперь, когда пришло время платить по счетам, ты в ответ оскорбила меня и Марко.
— Ч-что? Платить по счетам?! Так это называется?! Я думала ты просто хоть немного меня любишь… И это вы с Марко оскорбили меня! Я завтра же улетаю в Лондон! И только посмейте мне помешать!
Резко развернулась, но краем глаза успела заметить, как отец сделал едва заметный знак Марко кивком головы в мою сторону. Тот тут же встал из-за стола и, видимо, последовал за мной. Только я больше не оглядывалась. Я бежала в сторону холла, к лестнице, чтобы укрыться в единственном безопасном для меня месте в этом доме — в собственной комнате, которую можно было запереть на ключ. Там я собиралась немедленно паковать вещи, а еще нужно было связаться с Джеймсом. Почти успела добежать, схватиться за ручку двери и слегка ее приоткрыть, когда дорогу мне перегородил этот дьявол. Он схватил меня за руки чуть повыше локтей и впихнул в открытую дверь. Стало по-настоящему страшно. Дыхание уже привычно перехватило рядом с ним, да и внизу живота подло потеплело. Даже не удивилась на этот раз реакции своего тела на этого мужчину, поэтому щеки неконтролируемо вспыхнули. Слишком он хорош и слишком непредсказуем при этом. Матерый зверь, варвар, который умеет быть элегантным и обворожительным, когда захочет.
На удивление, в комнате он позволил мне вырваться из своей железной хватки и попятиться подальше от него. Наткнувшись на трюмо, вслепую пошарила пальцами у себя за спиной по разбросанной на столешнице косметике. Нащупала прохладный металл пилочки для ногтей и сжала ее в руке, пряча в складках юбки.
— Даже не думай ко мне приближаться! Иначе я закричу! — зарычала в отчаянии, хотя сам он как всегда не показал ни единой лишней эмоции и пока не сделал ни одного лишнего движения. Только неторопливо прошелся к комоду рядом со входом, снял пиджак, бросил его там, вынул здоровенный пистолет из-за пояса брюк и мягко положил его сверху на пиджак. Напряженно наблюдала за каждым его действием, боясь вдохнуть, выдохнуть, сглотнуть или пошевелиться. Мужчина, наконец, развернулся и встал, прислонившись к комоду и сложив на груди руки.
— Зачем у тебя с собой оружие? — выпалила первое, что пришло в голову и возмутило. Он что — мне угрожал?!
— Я всегда ношу при себе оружие, — отчеканил холодно.
— Чего-то боишься, Марко? — попыталась задеть его самолюбие, но тщетно. Его губ только вновь коснулась та самая порочная улыбочка, от которой подгибались колени. Правда, улыбка тут же стерлась.
— И сколько ты еще будешь вести себя как капризная школьница? — со всей серьезностью вопросил он на этот раз, глядя на меня своими потемневшими, как грозовые тучи, глазами.
— Пока вы будете обращаться со мной как с ребенком, над которым вы имеете полную власть.
— Ты сама усугубляешь свое положение с каждой новой выходкой. Теперь пути назад нет. Ты слышала, чего хочет твой отец, и должна понимать, чем грозит неповиновение.
На несколько секунд потеряла дар речи и замерла. Потом не удержалась и коротко глянула на пистолет.
— И чем же оно грозит? — спросила со всей серьезностью, уже, кажется, готовая услышать любой ответ. Мужчина тоже сделал паузу, потом вздохнул.
— Видишь ли, в ближайшее время в мои планы входит убрать твоего жениха, когда он приедет в Нью-Йорк, — холодно констатировал он, выбив весь воздух у меня из легких. Помотала головой, не желая верить в услышанное. — Таков приказ твоего отца, и он будет исполнен либо мной, либо кем-то другим.
— Ч-что?! — выдавила из себя, захлебнувшись страхом и пятясь вдоль окна, пока не уперлась спиной в торец шкафа. Пальцами впилась в подоконник, чтобы не упасть.
— Я не повторяю дважды, — хладнокровно и обманчиво мягко продолжил Марко. — Но я иногда иду на уступки и сделки. Только с каждым твоим отказом условия для тебя ухудшаются. Чтобы впредь ты не думала, что со мной можно играть в неповиновение.
Вот теперь впервые за все время на глазах навернулись слезы, а губы задрожали. Вот, значит, каково его истинное нутро! Я никогда в нем не ошибалась!
— К-какие условия? — выдавила из себя срывающимся голосом, но Марко что-то не спешил отвечать, и я взвилась вновь. — Так это п-правда?
— Что именно? — нахмурился мужчина с холодным волчьим взглядом.
— То, что вся наша семья связана с криминалом… — заставила себя договорить ту, на первый взгляд, нелепую мысль, которая мучила меня весь день и которая теперь оказалась такой до глупости очевидной. Выражение лица Марко едва заметно смягчилось.
— Мне жаль, что тебе пришлось узнать это от меня и при таких обстоятельствах. В ближайшее время ты еще много чего узнаешь, хотя тебя постараются держать в стороне из соображений твоей же безопасности.
Подбородок предательски задрожал, губы свело судорогой, но все же смогла себя преодолеть.
— Чего ты хочешь, Марко, чтобы Джеймс остался жив? — прошептала едва слышно. Он качнул головой.
— Послушную воспитанную леди с английскими манерами, а не бешеную ведьму.
— Я… я не с-смогу всю жизнь провести рядом с тобой в ненависти и лжи... Эт-то не для меня…
Его губы искривились в ухмылке.
— Кто говорит обо всей жизни, Доминика? Всего несколько месяцев до свадьбы. К тому же через две недели наша помолвка. Придется разыгрывать счастливую пару. После свадьбы у меня появится возможность купить тебе билет в Лондон в один конец. Мы разведемся. И там катись на все четыре стороны со своим англичашкой. Мне плевать. Но пока… пока что я не могу предложить тебе большее, потому что не контролирую здесь все и твой отъезд организовать не сумею. За нами будут внимательно следить, и тебя едва ли выпустят из дома в ближайшие дни. Разве что со мной или с моего разрешения… если я этого пожелаю…
— Х-хорошо, — собралась с силами, чтобы расставить все точки над i, хотя голос трусливо дрожал. — Чисто формально я готова изображать твою невесту. Но если станешь распускать руки, я тебе глаза выцарапаю.
На этот раз он тихо рассмеялся, блеснув ослепительно-белыми зубами. Затем разжал сцепленные на груди руки и неторопливо пошел ко мне. Несколько шагов — и он оказался совсем рядом. Высокий, опасный, ослепительно красивый и безжалостный.
— Сегодня ты оскорбила меня публично, — заявил Марко, и его глаза сузились, из серого бархата превратившись в сталь. Его рука требовательно приподняла мое лицо за подбородок, а его большой палец грубовато прошелся по моим губам, будто пробуя их на мягкость. До боли сжала пилочку, спиной упираясь в шкаф и глядя на него снизу вверх. Вновь невольно отметила для себя, как обезоруживала его красота и как при этом ранили его слова. — Я хочу платы за оскорбление, — горячо прошептал он мне в губы. — Поэтому я буду распускать руки, а ты не выцарапаешь мне глаза. Если попытаешься, я тебя свяжу и все равно сделаю, что пожелаю. К тому же мы должны выглядеть как нормальная влюбленная пара. Так что постарайся, Доминика… Если, конечно, не хочешь, чтобы я все-таки пристрелил твоего жениха. В ближайшее время ты позвонишь ему и настоишь, чтобы он остался в Великобритании. Не знаю, как ты обоснуешь свою просьбу, но ты уж постарайся…
Не нашлась, что можно на это ответить. Просто стояла и смотрела на него непонимающими, завороженными, полными отчаяния глазами, из которых, кажется, потекли слезы. Марко тоже наблюдал, только холодно и невозмутимо, пока его взгляд не стал как расплавленное серебро. Потом почувствовала его руки на своей шее, на затылке и на волосах. Они начали аккуратно и неторопливо собирать мои волосы в хвост, прядь за прядью, вызывая во мне горячую волну бессильной ярости. Рука с зажатой в ней пилочкой метнулась вверх, пытаясь нанести удар, однако не успела ничего сообразить, как оказалась обездвиженной его ловкой хваткой и крепко притиснутой к шкафу. Его правая рука крепко сжала волосы у меня на затылке, заставляя закинуть назад голову. Его левая рука схватила мое запястье, вынуждая выпустить свое жалкое оружие. Оно тут же со звоном упало на пол, а Марко с насмешливым недовольством покачал головой.
— Твое упорство впечатляет… — хмыкнул он, ничуть не удивившись и только теснее прижимая меня к себе. В тот же момент его лицо склонилось надо мной, и рельефно очерченные мужские губы впились в мой рот. Его язык коварным змеем проник в горячую влагу, бередя все нервные окончания, отвечающие за удовольствие, и наполняя меня чужим вкусом. Все это было оскорбительно и сладко одновременно. Позорно забыла о сопротивлении на бесконечные секунды. Хотелось возмутиться, оттолкнуть и в то же время продлить этот поцелуй до бесконечности, особенно когда почувствовала его руку у себя на шее, затем на ключицах и плечах, потом — на часто вздымающейся груди. С мастерством виртуоза ловко расстегнул пуговки на платье, не прекращая целовать, ласкать и удерживать за волосы. Парой легких движений руки распахнул расстегнутый воротник и сдвинул в сторону чашечку бюстгальтера, обнажая мою грудь, бесцеремонно сжимая и поглаживая.
Наконец очнулась от дурмана, попыталась оттолкнуть от себя этого нахала, но тщетно. Заколотила по его плечам, глухо зарычала от беспомощного приступа злобы, но он оплел меня всю, прижимая к себе и заставляя выгнуться в его объятьях. Его рот стал хищным, голодным, жадным. Бесстыдно всосав мой язык и лаская его своим, он просто брал, что хотел, без спросу и тормозов. Когда его пальцы вновь добрались до моей груди, умело потерли, сжали и покрутили сосок, по спине прокатился озноб изнеможения, ноги и руки ослабли. В отчаянии подумала, что он слишком хорош, чтобы я могла ему противостоять, и слишком порочен, чтобы я могла когда-нибудь его принять. Единственное, что мне оставалось, это сгорать от ненависти! В особенности за те ощущения, что он вызывает во мне против моей воли.
Его губы вдруг отстранились.
— Марко… ты подлец! — прошептала, чуть дыша.
— Приведи себя в порядок, Доминика, — произнес горячим полушепотом. — Прими душ и отдохни. Сегодня я приду к тебе. И лучше, чтобы ты меня не разочаровала.
— Ч-что? Что?! — закричала в исступлении, но он никак не отреагировал, лишь молча подошел к своим вещам на комоде, убрал за пояс пистолет и надел пиджак, а потом развернулся и вышел из комнаты, предварительно вынув из замочной скважины ключ. В последний момент бросилась к двери, пытаясь открыть, но он уже запер ее с другой стороны, и я бессмысленно ударила кулаками в бездушное дерево. Под воздействием нахлынувших чувств подлетела к столику, на котором красовалась старинная китайская ваза, схватила ее и изо всех сил запустила в дверь. Из глаз хлынули слезы ярости. Да как все они смеют со мной так?! Подумала, что я скорее исполосую его наглую рожу когтями, искусаю его в кровь, если он только посмеет ко мне прикоснуться еще раз, но тут вспомнила о Джеймсе и притихла, прикрыв ладонью рот и замерев посреди комнаты.
Спустя какое-то время, тяжело дыша и крепко сжав кулаки, так что ногти впились в ладони, попыталась успокоиться и начать мыслить здраво. Это казалось невероятным, но что если он правда его убьет?! Не выдержала этого напряжения, бросилась к окну и распахнула шторы, будто в первый раз заметив, что моя комната находилась на третьем этаже. Может быть, я смогла бы связать что-то вроде веревки из простыней, как это обычно показывали в кино, но боже… что я стану делать потом? Как выберусь с огромной охраняемой территории? Сейчас во внутреннем дворе поместья, куда выходили окна моей комнаты, стояло несколько автомобилей, а вокруг них расхаживала охрана отца и наших многочисленных родственников. Я прекрасно знала, что все они вооружены до зубов, ведь если учитывать, чем на самом деле занималась моя семья, должно быть, застать их врасплох и напасть нашлось бы очень много желающих. Вновь вспомнила о Джеймсе и наглухо закрыла шторы, пытаясь не думать о том, какую цену придется заплатить за его жизнь.
Опомнившись и вдруг подумав об условии, поставленном Марко, бросилась к телефону, отдышалась, немного собралась с мыслями и набрала домашний номер Джеймса. Ответила прислуга, а его на месте не оказалось. Сделала еще один звонок в офис, но секретарь сообщила, что он уехал навестить коллегу за город, и она пока не знает, когда он вернется. Сбросила звонок, но все никак не могла расстаться с трубкой, которую зачем-то прижала к груди, пытаясь решить, что делать дальше. Возможно, это даже хорошо, что я не дозвонилась сразу, ведь по моему голосу, по сбивчивой речи, по дыханию, сразу можно было догадаться, что что-то произошло и что я в панике. Мои просьбы не приезжать выглядели бы довольно странно и неубедительно. Сглотнула и наконец-то положила трубку на место. Мысли вновь вернулись к Марко. Нет, он не посмеет… Ведь не посмеет же?!
Минула полночь, а, может быть, и час ночи… Сначала я все еще металась по комнате, потом сидела в кресле, глядя в одну точку и пытаясь смириться со своей судьбой. Потом, не раздевшись, упала на застеленную постель и лежала без движения, ни о чем не думая, бог знает сколько времени. Потом уснула. Разбудил меня какой-то шум и мужские чертыхания. Я мигом подскочила на кровати и непонимающим взглядом обвела комнату. На пороге Марко отодвигал ногой осколки и поднял на меня недовольный взгляд. Заметив, что я проснулась и во все глаза смотрю на него, он покачал головой, обошел остатки вазы на полу, вновь снял пиджак и вынул пистолет, потом снял галстук, запонки и расстегнул рубашку на шее и груди. Сглотнула и села, вся содрогаясь от его невозмутимого спокойствия. Явился в мою комнату, будто хозяин… Неужели он сейчас и правда на меня набросится, как животное?! С ужасом ожидала своей участи, а когда он приблизился, мучительно сглотнула болезненный комок в горле, вся собравшись и напрягая каждый мускул.
Невольно вздрогнула, когда он сел рядом со мной на постель и откинулся назад, опираясь на локти. Захотелось отпрянуть, но я не стала показывать трусость. Только напряженно наблюдала, как он покрутил головой, разминая шею. Его взгляд, наконец, обратился ко мне, такой близкий, такой непонятный, такой опасный. В полутьме комнаты, где горел только один ночник, его глаза, казалось, светились серебром, отражая в себе свет. Протянув руку, он тронул мои волосы, вызывая огненную вспышку на щеках. Тут же отпрянула.
— Сними с меня ботинки, — прохрипел он невозмутимо.
— С чего вдруг… — встрепенулась от неожиданности и изумления. Внутри поднялся вулкан возмущения.
— Я думал, мы обо всем договорились, Доминика. Ты будешь хорошей умной девочкой, а я попытаюсь спасти жизнь твоему Джеймсу Лоусону, сыну известного английского банкира. Его ведь так зовут? Проживает в одном из самых роскошных особняков на Хампстед Лейн в северной части Лондона. — Все это было произнесено ровным, ничего не выражающим голосом, почти как у отца. Может быть, приемный сын и отец и правда во многом были похожи… Оба безжалостные чудовища, не способные к эмпатии.
Стиснула зубы, но ничего не ответила. Последние надежды на то, что все это было фарсом, или на то, что Марко способен на сострадание или уступки, угасли, уступив место обреченности и решительности. Что ж, если он хочет подобного унижения, я соглашусь. Однако, пусть не думает, что все это останется безнаказанным. Когда-нибудь я отомщу и отомщу страшно. Вся цепенея от унижения и страха, заставила себя встать, сделать пару шагов и присесть на корточки между его широко расставленными ногами. Развязала шнурки, расслабила по-максимуму и по очереди легко стянула дорогие мягкие кожаные туфли с шелковых носков.
— Теперь носки, — вновь холодно приказал негромкий, но не терпящий возражений мужской голос.
Послушно потянула за черную тонкую ткань, пренебрежительно отбросила их в сторону и тут же встала. Гордость не позволяла сидеть у его ног, словно какой-то служанке. Кроме того, окатила его уничижительным мрачным взглядом, чтобы прочувствовал степень моего презрения.
— Рубашку, — последовал еще один короткий приказ.
Мне потребовалось, наверное, полминуты, чтобы справиться со сбившимся дыханием и сесть на кровать рядом с ним на колени. Старалась не смотреть на него по возможности, когда дрожащие пальцы неловко возились с пуговицами. Когда вытянула рубашку из брюк и дошла до конца, распахнула ее и вздрогнула, потому что Марко сел, оказавшись полуобнаженным и совсем рядом. Взгляд невольно скользнул по рельефным мускулам на его груди и животе, а на щеке и губах ощутила его горячее дыхание, пахнущее сигарами и алкоголем. По всему телу разлилась краска стыда и какого-то непонятного жара. Закрыла глаза, стиснула зубы, вновь сглотнула.
— Брюки, Доминика, — прошептали мужские губы совсем близко к моим, а серые глаза опасного хищника обожгли в упор, не позволяя дышать, мыслить, сопротивляться его немому дикому зову. Грубые пальцы нежно коснулись щеки, заставляя повернуться, потом тронули подбородок, слегка приподнимая голову, потом погладили губы. — Давай же… — в его голосе появились нотки недовольства и угрозы.
Внутри все рвалось от противоречивости чувств и ощущений. Я ведь становилась предательницей, я теряла свою честь с того момента, как оказалась с этим ужасным мужчиной в своей комнате один на один. Тоска по той чистоте и взаимоуважению, которые существовали между мной и Джеймсом, перехватывала горло стальными клещами, но что-то горячее, порочное, неумолимое поднималось из глубины и заставляло чувствовать то, что я не должна была. Похолодевшие руки, между тем, расстегнули кожаный ремень на мужских брюках, затем пуговицу и молнию. Под черным трикотажем дорогого белья топорщилось нечто твердое и огромное. Мучительно облизала губы, испытывая отторжение и страх. Вовсе не так я представляла себе свой первый раз. Думала, что не будет страха, что это будет одухотворено любовью и освящено узами брака.
— В чем дело, Доминика?
Он еще спрашивал… Ничего не ответила, но отстранилась и села, понурив голову и пытаясь усмирить взбесившееся сердцебиение и дыхание. Все стало гадко и безразлично. Пусть делает со мной, что пожелает, раз у меня нет выбора, но сама я не хотела прикладывать руку к насилию над собой. Этот мужчина если и вызывал притяжение, то тут же сам уничтожал его своим поведением. Он встал и зашуршал одеждой у меня за спиной. Потом окликнул холодно.
— Вставай. — Меня тут же потянули за руку и насильно подняли на ноги. Марко оказался так близко, что всю кожу обожгло. Только спустя несколько мгновений поняла, что он уже был полностью обнажен. Никогда раньше не видела мужчину совсем без одежды. В университете мы рисовали полуголых моделей с натуры, но все же кое-что оставалось прикрыто драпировкой. К тому же я никогда не оставалась с обнаженными мужчинами наедине. От осознания непристойности происходящего по спине пробежал озноб. Боже, захотелось провалиться на месте от стыда сквозь землю, но этот человек вытащил бы меня даже из ада. Так же, как до этого, по-свойски и грубовато, он принялся расстегивать на мне ремешок, затем пуговицы, только на этот раз он спустился намного ниже, поэтому, когда он пожелал, платье свободно упало на пол с моих плеч. Лифчик был расстегнут с необыкновенной ловкостью и отброшен в сторону.
— Ты очень красивая, Доминика… Необыкновенно… — Его пальцы тыльной стороной прошлись по тут же затвердевшему соску, защемив его и заставив меня ахнуть, вздрогнуть и прикрыться.
— А ты вызываешь у меня отвращение! — выпалила, не сдержавшись, вся напряглась и зажмурилась в ожидании чего-то ужасного. Может быть, удара. Однако, услышала лишь короткий насмешливый выдох, а потом почувствовала поцелуй на своей макушке.
— Скоро все изменится, — тихо возразил он и потянул куда-то за руку.
Что изменится?! Моя ненависть к нему?! Я ничего не понимала, топая за ним в одних чулках и трусиках и прикрывая одной рукой грудь. Только смотрела на его широкую спину в буграх мускулов, на узкий подтянутый торс и на мощную накачанную руку, сжимающую мою. Когда оказались в ванной, я затравленно прислонилась к стене, а он приготовил полотенца, положив их ближе к душевой кабинке, а затем включил и отрегулировал душ.
— Иди, — позвал, протянув руку, но мне даже смотреть на него было стыдно, не то что приблизиться. Блистательно красивый, подтянутый, мускулистый и естественно грациозный, он выглядел как античный воин, ничуть не стесняющийся собственной наготы. Его член, мощный, чуть более светлый, чем его загорелая кожа, был весь испещрен толстыми венами и был направлен вниз и чуть-чуть вперед. Невольно мотнула головой в знак протеста, однако, Марко приблизился сам, обхватил за талию и потянул к душевой кабинке. Попыталась вырваться и что-то возразить, однако, не успела сделать вздох, как вдруг оказалась в его объятьях под теплыми струями воды. Белье на мне тут же намокло и прилипло к коже, а мужские руки опутали все, сжали, подчинили, притянули к обнаженному мокрому сильному телу, заставив прочувствовать его жар, твердость, изгибы, желание. Его член тут же увеличился и упруго уперся в низ живота. Его соски затвердели, как и мои, от нашей тесной близости и трения кожа к коже. Его пальцы запутались в моих волосах и уже привычным движением закинули мою голову, не оставляя никакого выбора. Вода полилась на лицо, заставляя зажмурить глаза и распахнуть губы, чтобы не задохнуться, и их тут же накрыл его поцелуй. Его язык, уверенный и напряженный, стал толчками проникать внутрь, будто овладевая мной и насаживая пошло и откровенно. Затем его рот стал нежно посасывать, гладить, ласкать, не давая опомниться, язык стал нежным, трепетным и едва уловимым. Задрожала, попыталась вырваться, забилась в его объятьях, ударяя кулаками по железным мускулам на его груди и плечах, но чувствовала себя рыбкой, попавшейся в руки умелого рыбака, который взял за жабры и подвесил над пропастью в пугающей невесомости между жизнью и смертью. Сильный… он был такой сильный и такой невозможно порочный, что голова кружилась... От его искусных, бесстыдных прикосновений на коже распускались цветы, а между ног все жарко пульсировало под насквозь промокшими трусиками.
— Если сделаешь со мной это, никогда не прощу! — в отчаянии прошептала, на миг оторвавшись от его губ.
— Мне не нужно твое прощение. Хочу чтобы ты кричала и кончала подо мной раз за разом, потому что я буду брать тебя, сколько пожелаю, — промурлыкал мне в лицо высокомерно и насмешливо.
— Тогда я убью себя! — злобно зашипела, выкручивая руки.
— Не захочешь… — зашипел, передразнивая мою манеру, — потому что тебе понравится со мной трахаться.
Попыталась закричать от бессильной ярости, вонзила когти в его плечи, толкнула. Только мои трепыхания не возымели ни малейшего действия. Скорее я сама сдалась под его напором. Мужские пальцы больно надавили на щеки, принудительно раскрывая рот и вновь имея его своим — сладко, жарко, вкусно, по-варварски дико. Он вжал меня в стену. Большая грубая мужская лапища накрыла грудь, смяла, больно защемила сосок, но тут же отпустила и принялась осторожно поглаживать и теребить. Меньше минуты такой развратной пытки — и я поплыла, позволив ему одним рывком стянуть с себя трусики, которые сползли по мокрым дрожащим ногам на дно душевой.
— Нет, Марко… нет, не надо… — чуть не плакала, когда он склонился и стал целовать мои груди, сжимая и поглаживая ладонями и жадно посасывая и покусывая соски. Не обращая внимания на мое сопротивление, легко подхватил на руки так, что груди оказались на уровне его лица, и продолжил бесстыдную пытку, всасывая, вытягивая и звонко выпуская соски, а потом пожирая их вновь. Стала извиваться в его руках ужом, но от этих непристойных трений под теплыми струями воды только становилось хуже. К тому же в какой-то момент насытившись этими звериными ласками, он вдруг притиснул меня к стене, развел мне ноги, перехватил их под колени и уперся членом, твердым и горячим, как раскалившийся на солнце камень, мне в промежность. — П-пожалуйста, только не так и не здесь! Я… я д-девственница, Марко… Ты не можешь! Ты не имеешь права! — выкрикнула торопливо из последних сил, упираясь в его мощные плечи ладонями. Не собиралась унижаться и признаваться ему в этом, но все же струсила и не выдержала.
Эти последние слова прозвучали, словно гром среди ясного неба. Мужчина так и замер, держа меня на весу на руках. Пытливо и вопрошающе заглянул в полные слез глаза и в пылающее лицо, будто пытаясь определить лгу я или нет.
853 просмотров | 2 комментариев
Категории: Современный любовный роман, Эротика, Роман, Истории про невест, Любовь по принуждению, Свадьбы и браки, Современный любовный роман, Светлова Грушенька, #МодноЧитать
Тэги: грушенька светлова, невеста мафии, мафия, кровная месть, от ненависти до любви, сводные брат и сестра
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 17,84 алк |
Эксклюзивные авторы (162)
- появились новые книги
Авторы (1008)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Доминика тоже ему под стать - яркая, своенравная, но достаточно мудрая чтобы понять где нужно остановиться и прогнуться. Да и как перед таким мужчиной не прогнуться?
Совершенно невозможно, она еще долго сопротивлялась. Ей тоже досталось, еще бы с такой чудесной семейкой - ядовитые пауки в банке, по другому не скажешь. Эротические сцены такие, что можно сгореть, очень яркие, пробирающие животной страстью, и одновременно безумно красивые.
Спасибо за доставленное удовольствие.
11 дней назад
Подборки книг
#ДраконВедьма #КосмическаяСтрасть #КурортныйРоман #ЛитСериал #ЛюбовьОборотня #ЛюбовьПроклятия #МойПарень #Наследница #Некроманты #Отбор #Попаданка #ПродаМастер #СлужебныйРоман #СнежнаяСказка #Студенты #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Hurt/comfort POV Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки всказке Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
> Дмитриева Марина:
> Большое спасибо за такой чудесный роман. Давно не читала ничего подобного, тем более написано так удивительно красиво, реалистично и атмосферно. Очень яркие типажи показаны. И самая неоднозначна, самая колоритная фигура – конечно же Марко. Сколько разных чувств он вызывал: и острую жалость (трудно потерять семью в таком юном возрасте, да еще при таких ужасных обстоятельствах), а потом негодование – за его непомерное самомнение, жесткость, затем восхищение – его смелостью, умом и стойкостью. Исходящие от него феромоны, ощущались даже через строчки, так что внутри, как и у Доминики, ёкало и коленки подгибались.
> Доминика тоже ему под стать - яркая, своенравная, но достаточно мудрая чтобы понять где нужно остановиться и прогнуться. Да и как перед таким мужчиной не прогнуться?
> Эротические сцены такие, что можно сгореть, очень яркие, пробирающие животной страстью, и одновременно безумно красивые.
> Спасибо за доставленное удовольствие.