Особенные. Элька - 4. Ольга Ильина

Особенные. Элька – 4
Пролог
Чтобы обрести знания и стать карателем каждый мастер проходит путь лишений, состоящий из трех этапов. Первый этап – посвящение, доказательство, что он силен и быстр, второй этап – восхождение, где мастер укрепляет дух и борется с самым большим своим внутренним страхом, и третий этап – жертвоприношение, доказательство серьезности помыслов и верности ордену.
Он прошел уже два. И каждый из них отнимал у него часть себя, своей сути. На первом этапе он сражался сначала с одним воином, затем с двумя, тремя, четырьмя, пятью, когда число их достигло восьми, он еле вырвал победу. Приполз домой избитый и израненный, и так хотел послать все к черту, но утром снова был готов драться, вырывать победу зубами, если придется, даже если их будет легион, но на этот раз он увидел всего одного. Фигуру, закутанную в ярко-алый плащ. Мужчину с холодными, бесчувственными глазами. Он, таким же бесчувственным голосом, поведал, что первый этап пройден и проводил на второй, который начался с, до боли знакомой, комнаты.
Пустая, холодная, безликая комната, в которой даже от стен веяло отчаянием и бессилием. Он узнал ее, и комнату, и то отчаяние, что постигло его однажды. Самый сильный страх, самое страшное воспоминание. Оказаться в инквизиции, быть обвиненным в убийстве, которого не совершал, знать, что очень скоро от тебя не останется ничего, только пустая безжизненная оболочка, и никто не придет тебя спасти. Никто.
Тогда его спасла она, и как бы он хотел, чтобы и сейчас она снова вошла в эту жуткую дверь, освободила его, вселила надежду, но она так и не появилась. Он даже не знал, сколько времени там провел, каких глубин отчаяния достиг, пока не стало все равно, пока он не перестал с надеждой смотреть на дверь, пока в душу не закралось безразличие, которое сквозило в том безликом мастере, что привел его туда. Именно тогда дверь открылась, и вошел все тот же мастер, безразлично поведал ему, что испытание пройдено и проводил домой. А он много часов потом пролежал в ванне, дрожа от холода, не в силах согреться, не телом, душой скорее. Часть его души, часть чего-то хорошего в ней так и осталась там, в той жуткой пустой комнате застенков инквизиции.
Третий этап проходил уже в ордене. В большом зале, больше похожем на какой-то языческий храм, где вместо алтаря было занавешенное зеркало. Его встречали двое. Немного нервный Мастер выбора и второй, закутанный в плащ. Этот второй не говорил, просто стоял и пристально наблюдал за ним, но Мастер выбора отчего-то очень боялся этого человека, боялся так сильно, что когда открывал зеркало истины, руки его дрожали. А ведь любого карателя, любого мастера в принципе трудно напугать. Так что же сделал с ним этот загадочный Мастер?
- Подойдите к зеркалу, коснитесь, и вы увидите то, что должны будете отдать.
Он не медлил, но что-то внутри умоляло уйти, бежать, не делать этого, не прикасаться.
- Как только вы коснетесь зеркала, назад пути уже не будет. Подумайте, - почему-то сказал Мастер выбора. Сам испугался своих слов, или скорее того, что может сделать второй, но тот молчал и пристально наблюдал за парнем из-под своего ярко-красного капюшона.
И все же он подошел, коснулся прохладного стекла, вгляделся в дымку и вдруг увидел, отшатнулся.
- Что это такое?
- Твоя жертва, - на этот раз сказал мужчина в плаще.
- Жертва? Вы хотите сказать, что я должен ее убить?
- Зеркало истины показывает именно то, что ты должен отдать. Иногда это качество, иногда привязанность, иногда человек.
- Разве каратели убивают невинных?
- Она не невинная, она принесет много зла. Ее устранение вопрос времени.
- А если нет. Если я откажусь?
- У тебя уже был шанс. Ты сам определил свой путь.
- Я не стану этого делать.
- Тогда ты умрешь. Либо ты, либо она. Выбор за тобой.
И в этот момент он впервые пожалел о том, что ввязался в это.
- Ее судьба уже решена. Но твоя… в твоих руках. Убей ее, и ты будешь свободен. Убей ее, и ты получишь все, что захочешь.
Мужчина в плаще подошел к нему, убеждая, уговаривая, совращая, словно какой-то библейский демон искуситель, а он просто смотрел, считывал каждую малейшую деталь, изучал все, от уровня силы, до роста и походки. Вот только он никак не мог понять, на какой ступени стоит этот мастер, и чем же ему не угодила обыкновенная бывшая искра, а ныне темная ведьма Эльвира Панина, та, из-за которой он и пошел на все это безумие…
Глава 1 Тревога
Иногда так бывает, что ты не знаешь, что ждет тебя дальше, когда выбор сделан. Ты зависишь от миллионов обстоятельств, которые складываются так, как сами того хотят, а ты как лист на ветру, куда подует, туда и летишь, не в силах ничего изменить. Сейчас я, действительно, летела, как этот самый лист, в буквальном смысле этого слова. По воздуху, в бабушкином москвиче, сама не зная куда. Бабушка сосредоточенно следила за дорогой, а я просто думала, обо всем и ни о чем одновременно.
Как так получилось, что за несколько недель моя жизнь превратилась в руины, настоящие руины?
В институте меня все презирают, если до случая с Венерой меня просто жалели, то теперь уж точно, жалеющих не останется, учителя, те, мнение которых действительно важно, скорее всего разочарованы, бабушка не показывает, но я знаю, ее мой выбор тоже не обрадовал. Подруга предала или не предала, не знаю. Один бывший хочет меня вернуть, и использует для этого не слишком честные методы, второй не хочет и не любит, а я схожу по нему с ума. А враги… Я уже и не знаю, что думать. Кто-то в школе хотел меня отравить, и у него почти получилось. Кто и зачем? Приспешник J или он сам? И снова не понятно, зачем? Мне нужны ответы.
- Бабуль, может, ты скажешь все-таки, куда мы летим?
- К матери твоей, - на слове «мать» бабуля скривилась, словно кислый лимон съела, а я обрадовалась. Не ожидала, что увижу Крыса и Еву. Я по ним очень скучаю, по обоим.
- Тот профессор живет в Праге?
- Он там работает в какой-то унылой частной лаборатории, и делает вид, что доволен жизнью.
- А я-то тебе зачем?
- Да, этот старый пройдоха всю неделю мне пел, что устал, собрался на пенсию и больше не хочет никого учить. Ха! Можно подумать, что у него в последние полвека был хоть один достойный ученик.
- И давно вы с ним знакомы?
- Давно, еще до встречи с твоим дедушкой. Кстати, это он моего Красавчика сделал.
- Надо же, - удивилась я. – Такой подарок, видимо, вы близко знакомы.
- На что это ты намекаешь? – притворно возмутилась бабушка.
- Ни на что. А он красивый?
- Эля!
- Что? – улыбнулась я. – Интересно же.
- Он темный.
- Ах, темный, тогда это все объясняет, - также улыбаясь, вздохнула я.
- И он совсем не в моем вкусе.
Ага, а уши у тебя бабуля от жары покраснели, ой и глазки-то заблестели. Ай, да бабуля. Та еще вертихвостка. Один ей ручки целует, второй такие подарки дорогие дарит, то ли еще будет. По мне, так я только обрадуюсь, если у меня новый дедушка появится, вот только надеюсь, что это будет не Алексий Юрьевич. Он, конечно, хороший учитель и нравится мне, но… что-то с ним не так. Это ощущение у меня на уровне инстинктов, как было, так и осталось.
- И москвич он мне вовсе не дарил. Это взятка была.
- Взятка? – заинтересовалась я.
- У каждой светлой семьи есть артефакт, наделенный силой, энергией, способный защитить в случае опасности. У нашей семьи таким артефактом был церемониальный нож с россыпью бриллиантов на рукоятке. Не знаю, откуда и когда он появился, но магию излучал сильную и защищал исправно. Обычно реликвии прячут и посторонним не то, что трогать, даже смотреть на артефакт не разрешается. В основном из соображений безопасности. Нож на своих-то иногда странно реагировал, а на чужих и подавно. Так вот, в ту пору я служила в департаменте по установлению более тесного контакта с различными расами, в том числе и с темными. Познакомилась с Ильей. Он был таким забавным, добряк добряком, все копался в своих железяках и ничего больше вокруг не видел. А как узнал, кто я, очень захотел увидеть наш родовой артефакт. Я, конечно, отказала, а он все упрашивал, упрашивал, ну, я и ляпнула сгоряча, что дам глянуть, только если смогу как птица летать по воздуху без всякой магии, сказала и забыла. Лишь бы отстал. Он и отстал, ровно на полгода, а потом появился вместе с моим Красавчиком. Как я могла отказать?
- И ты украла нож?
- Позаимствовала, - поправила бабушка, и грустно вздохнула. – Отец тогда впервые в жизни меня ударил. Сама мысль, что я что-то сделала для темного привела его в бешенство, а осознание, что отдала самую главную реликвию семьи, заставило сорваться.
- Бабуль, и ты стерпела?
- Стерпела. Он ведь был моим отцом, милая. Родителей, как говорят, не выбирают. А вот когда он силой хотел заставить сделать аборт, вот тогда я терпеть не стала. В тот день я поняла, что больше не часть этой семьи, пора создавать свою.
- А что с тем ножом дальше было?
- Да ничего. Илья что-то там почеркал в своей тетрадке, провел какие-то расчеты, а потом мне пришлось забрать нож. На этом все и закончилось.
- Зато у тебя остался москвич. Странно, а я думала, он дедушкин. Он же на нем ездил, я помню. И как только не просек, что он волшебный?
- Еще бы он просек. И твой дедушка действительно ездил на нем. Тогда я была спокойна, что в аварию он не попадет, никакой лихач в него не въедет, и машина по дороге не сломается. Жить с человеком иногда тяжело, тяжело осознавать, что он уязвим. Гриша был очень сильным, но все же он был человеком, со всеми человеческими неприятностями.
Больше я бабушку не тревожила. Когда она вспоминает о дедушке, то для нее это боль, светлая боль, но такая же сильная, как и раньше. Это нужно просто прожить, мгновение печали, и лучше в такой момент просто не мешать, просто быть рядом. Я даже задремала слегка. Все-таки отвыкла жить вот так, без тревог, расслабилась.
- Бабуль, ты поэтому не хотела, чтобы я темной стала? Знала, что после смерти мы окажемся по разные стороны?
- И никогда не встретимся больше. И ты будешь там одна.
- Там будет Бальтазар и Ева и…
Он. Зачем мне свет, если его в нем не будет? Хотя Бальтазар и намекал на что-то…
- Бабуль, а что такое зов?
- Зов? Хм, никогда не слышала.
Вот и я тоже не слышала, но почему-то его приняла. Что это за зов такой? С чем его едят и едят ли вообще? Да, над этим стоит подумать.

До города мы добрались за два часа, только на въезде слегка задержались. Пришлось долго искать безлюдное место для посадки. Остаток пути я наслаждалась красотой осенней Праги, которая ничуть не хуже летней. Мне кажется, этот город ничем не испортить, ни дождем, ни снегом, ни осенней слякотью.
Дом Корбэков был заметен издалека, большой, величественный, красивый.
- Мне кажется, или он стал еще больше? – прошептала я, выходя из машины.
- Все может быть, - ответила бабушка. – Живые дома сами отстраиваются, по желанию хозяев. Захочешь дворец, он станет дворцом.
- Круто, но почему тогда они такая редкость?
- Магия, все дело в ней. Если силы недостаточно, чтобы питать дом, то он постепенно умирает.
- Но разве я могу напитать целый дом? Я себя-то с трудом питаю.
- Прости, я тебя запутала, - поправилась бабушка. – Здесь имеется в виду сила рода, а не одного человека. А у тебя, поверь, очень сильный род, что с одной, что с другой стороны. Ева последняя из Савойи, а поскольку сила темных после их гибели переходит к младшему в роду, то ей энергии не занимать.
- То есть, если ты, не дай бог, умрешь, то твоя сила…
- Нет, я же светлая, не забывай. Моя сила растворится в пространстве, уйдет туда, откуда мы ее черпаем, а у темных все на крови замешано. С кровью сила приходит, с ней же и уходит. Но это все ты можешь узнать на расоведении.
- Бабуль, а почему ты Ника в преподы взяла?
- Владислав попросил. Оборотни любовью, как люди, не разбрасываются, особенно, если она истинная.
Так, незаметно, за разговором мы подошли к воротам, которые прямо перед нами начали открываться. Я уж подумала, что это Ева нас заметила, но нет, это не Ева. Это дом. И сейчас его улыбающуюся нарисованную морду я наблюдаю на кирпичном столбе ворот. Вздрогнула, все-таки привыкнуть к такому… сложно, и решила поздороваться. Мало ли что, обидится еще.
- Э… Здрасти.
Морда стала еще счастливее.
- Бабуль, я пешком пройдусь, - крикнула я бабушке, которая как раз собралась москвич загнать.
- Хорошо, надеюсь, не потеряешься.
- Ха, ха, ха, - скривилась я и тихо буркнула: - и совсем не смешно.
Пока шла, все поражалась царящим здесь переменам. Домик реально преобразился, даже сад. Никакого бурьяна, идеально подстриженные кустики, идеально подстриженный газон, все идеально. И кто только за всем этим ухаживает? Неужели Нортроп? Как только все успевает? Или они кого-то наняли?
Сам дом тоже сверкал, по настоящему сверкал новизной и идеально чистыми окошками. И он действительно рад меня видеть. Вон как сияет, да еще входную дверь для меня заботливо открыл, мол «заходи хозяйка, милости прошу». Но, не успела я и шага сделать, как из этой самой двери мне на встречу вылетел Крыс.
- Элечка!
На подходе он затормозил, прочертив огромную борозду в песочной дорожке. А глаза… Да, Крыс. Уезжал ты от Эли – искры, а я явилась уже темной, и это всего за каких-то двенадцать дней, мать твою.
- Тьфу, темная.
- Не рад?
Крыс уселся в траве, почесал лапой ухо, задумчиво покрутил усы и вздохнул:
- А я хотел Алексин сад посетить.
- Да уж, теперь не получится. Можешь с Женькой поехать, ей ведь можно?
- С Женькой не то будет, я с тобой хотел.
- Ну, прости, - вздохнула я.
- Да чего уж там, - встрепенулся Крыс и подошел ко мне, о ноги потерся, пришлось брать его на руки.
- Но ты обязательно мне все расскажешь, как докатилась до жизни такой.
- Расскажу, расскажу, куда я денусь, - ответила я и перехватила моего толстячка поудобнее. – Ну и отъелся же ты.
- Да разве тут отъешься? – отмахнулся хвостатый. – Эти изверги меня загоняли совсем.
- Кто? – не поняла я.
- Кто, кто. Дом твой и этот… костлявый, Бредом Питом притворяющийся.
И Крыс принялся жаловаться, на злобного управляющего, не дающего ему поесть спокойно ни колбасы, ни сметаны, ни даже мышей. Дом всех вывел.
- Как? Скажи мне, как теперь жить?
Хороший вопрос, чувствую, тот, кто на него ответит, озолотится.

Пока мы подходили к крыльцу с домиком начало твориться что-то невообразимое. Во всех окнах начал мигать свет, как гирлянда на елке, только музыки не хватало, в тему, так сказать.
- Кажись, громадина тебя приветствует, - заметил Крыс и спрыгнул с рук. – Скучал, наверное.
- Наверное, - рассеянно проговорила я и улыбнулась, заметив в дверях очень красивую женщину – мою маму и на ее лице была самая счастливая на свете улыбка.
- Эля! – она ускорила шаг и почти побежала ко мне, а я к ней. Но, не добежав, я вдруг резко остановилась, почувствовав опасность. Заозиралась по сторонам, не понимая, откуда исходит источник, пока Ева не подошла. И чем ближе она подходила, тем тревожней мне становилось, пальцы похолодели, а разум затопила настоящая паника. Я понимала, что надо бежать, бежать как можно скорее и как можно дальше, но куда, если я даже не понимаю, что меня так напугало?
- Дыши, - сказала Ева, остановившись в метре от меня. – Просто дыши.
Я непонимающе повернулась к ней и вдруг поняла, что стало причиной моего приступа паники.
Чувство опасности схлынуло, едва она меня обняла, но до этого очень медленно и осторожно подходила, словно я лань, пугливый зверек, который вот-вот бросится наутек. Мне очень хотелось.
- Что… что это такое?
- Чужая сила. Мы чувствуем ее и так определяем, насколько превосходит нас противник.
- И что, теперь так будет всегда?
- Нет, что ты, милая. У нас есть пара дней, чтобы научиться ставить защиту от давящего воздействия темной магии. Не волнуйся, все будет хорошо.
Она снова меня обняла, крепко-крепко, и я действительно перестала волноваться. А тут и бабушка подъехала, оставила москвич в теньке под яблоней и направилась к нам. Сухо поздоровавшись две совершенно разные, но очень родные мне женщины одновременно посмотрели на меня.
- И чего мы стоим? Пойдемте уже в дом, я не завтракала, между прочим.
Да и на домик хотелось глянуть изнутри, интересно же, как он отстроился за это время.
Оказалось, неплохо отстроился. Журналы с интерьерами, которые я сперла у прежних хозяев, ему очень понравились. И теперь почти каждая комната представляла собой живую иллюстрацию картинок. Только Ева внесла пару дельных коррективов. Все-таки спальня на месте гостиной, креативно, конечно, но странно. Боюсь, гости не оценят.
Бред Питт, точнее Нортроп – скелет тоже преобразился. Стал похож на настоящего «хозяина» дома. Без его ведома теперь не то, что мышь, паук не проскочит. А когда Крыс нежданно-негаданно нагрянул в дом Евы, то сам первым и убедился. Да что там мышь, хранителя поймают и на экзекуцию хозяйке доставят, где бы ни прятался нарушитель.
- Не, ну ты представляешь, это умертвие ходячее схватило меня за шерстку и притащил к Еве, - возмущенно рассказывал Крыс о первом знакомстве с чудо управляющим. – Притащил, значит, на вытянутой руке и говорит: « Хозяюшка, я тут нашел несанкционированную живность, проникшую в ваш дом. Что с ней делать? Испепелить?» Не, ну ты представляешь, испепелить, меня…
- И что дальше было? – спросила я, хоть и жалко Крыса, но интересно же.
А дальше было вот что:
- Чего??? – возопил мой хранитель и попытался вывернуться из мертвой хватки дворецкого. – Я тебе покажу испепелить, я до тебя доберусь, морду-то твою холеную подпорчу.
- Объект крайне агрессивен, быть может, даже заражен вирусом бешенства. Позвольте мне его…
- Не надо. Это Элин хранитель, - догадалась Ева.
- Хранитель? – удивился дворецкий и разжал руку. Крыс плюхнулся на пол и юркнул под диван, от греха подальше. – А как же эта? Ш-ш-шипящая?
Нортроп так натурально показал мою бывшую хранительницу, Агату, что даже Крыса проняло.
- Очевидно, не выдержало бедное змеиное сердце встречи с тобой, дорогой. Пойдем лучше завтракать и, я буду не прочь, если и вы… э… не знаю, как вас зовут, присоединитесь.
- Я Румпельштильсхен – хранитель-наставник, недавно повысили, - с гордостью ответил Крыс и вылез из-под дивана.
- А Эля вас как зовет?
- Крыс, - почему-то засмущался хвостатый.
- Кота? – удивилась Ева.
- Э… я раньше крысой был.
- Ааа, тогда понятно. Ну, пойдемте Крыс, мы вас покормим. Нор новую кухню осваивает. Сегодня у нас паровые котлетки. Любите?
В общем, влюбился мой Крыс в маму Еву, а Нортропа тихо не переносил, но это у них взаимно.

Все спальни находились на втором этаже, я даже удивилась, когда увидела приготовленную специально для меня комнату. Большая, просторная и светлая, очень светлая. А в углу я даже мольберт обнаружила.
- Я надеялась, что ты погостишь у меня на каникулах, - мягко улыбнулась Ева и смущенно распахнула шкаф. – Я купила одежду, не знаю, должно подойти. Выбери себе все, что захочешь, а что не подойдет, выбросим или в приют отдадим.
А у меня даже слов не осталось. В ее словах было столько смущения, заботы и решительности одновременно. И я только сейчас, именно в этот момент осознала в полной мере, что да – она моя мама. Настоящая мама, заботливая, добрая и думающая обо мне. И когда она рядом, мне так спокойно, так тепло становится, и даже с моей другой мамой, такого нет. Наверное, это общая кровь сказывается или просто любовь, искренность, настоящая нежность матери к своему ребенку. Я ее чувствую, даже не прикасаясь.
- Ладно, я внизу буду, - смутилась Ева от моего взгляда, а я поспешила отвернуться обратно к шкафу. – Не торопись.
И как только за Евой закрылась дверь, Крыс метнулся за ней, прислушался, отсчитал десять секунд, причем вслух, убедился, что никто нас не подслушивает, и требовательно проговорил:
- Ну, рассказывай.
Разговор предстоял долгий, а так как на голодный желудок не очень хочется в воспоминания ударяться, мы решили его отложить, на более подходящее время.
После завтрака мы с Евой отправились осматривать дом во всей его красе, а бабуля умчалась договариваться с артефактором о совместном обеде. Больше всего меня впечатлила библиотека, единственная комната, которую дом не согласился менять, впрочем, комнату этот громадный двухэтажный зал напоминал лишь отдаленно. Огромное пространство и множество гигантских стеллажей с книгами. Второй этаж как раз служил балконом. Я как увидала все это пространство бескрайнее, аж присвистнула.
- Ничего себе. Здесь же можно бои без правил проводить или балы.
- Я только начала изучать все это, - также восхищенно говорила Ева, правда ее вовсе не пространство впечатляло. – Не представляю даже сколько веков собиралась вся эта библиотека. Старинные рукописи, предсказания, заклинания, поразительно.
Ева говорила, а я засмотрелась. Сейчас у нее было такое восторженно-одухотворенное лицо. Как у ребенка или отчаянно увлеченного человека. Давно я такого не видела, быть может, даже никогда. И позавидовала. Меня ничто и никогда так не увлекало, даже рисование. Нет, я люблю рисовать, но счет времени не теряю, а очень бы хотелось вот так, потеряться, раствориться в каком-то настоящем, важном деле.
- Я очень рада, что ты здесь.
- Я тоже, - ответила я и вдруг осознала, что да. Я, действительно, рада быть здесь, с ней.
- А у меня для тебя сюрприз, - встрепенулась Ева.
- Правда? Какой?
- Это пока секрет. Я хочу, чтобы ты сейчас приняла душ, отдохнула немного, посекретничала со своим хранителем, я знаю, ты хочешь, а потом мы поедем в одно замечательное место, где тебя будет ждать сюрприз.
- Ты меня заинтриговала, - призналась я.
- Такая была задумка. Иди, и спускайся вниз ровно в два.
Я кивнула и направилась в свою комнату, попутно готовясь к длинному, тяжелому разговору с Крысом.
А разговор оказался действительно тяжелым. Трудно все вспоминать вот так, рассказывая кому-то, переживая все заново, каждое событие, иногда смешное, а иногда невыносимое. Я ему все поведала, за исключением только моих отношений со Стасом. Я решила, что буду так его называть, чужим и непривычным именем, потому что Диреев был для меня родным и близким, а Стас… его я не знаю. Стас встречается с Венерой, он тот, кому я безразлична, это не мой Стас.
- Это все, Крыс. Вот так я стала темной.
- Из-за яда. Эль, а ты случаем не знаешь, что за яд-то такой был?
- Нет, и бабушка не говорила. Да и не все ли равно?
- Ой, не скажи. Если это редкий яд, то для него нужны будут редкие растения.
- Не понимаю, к чему ты клонишь?
- А к тому, - поспешил объяснить Крыс, - Что если мы сможем определить состав, поймем, что за травы использовались, и если они редкие, то сможем выяснить, у кого он их приобрел.
- Слабый след, - скептически покачала головой я.
- А у нас все следы такие.
- Да, ты прав. Мне иногда кажется, что я иду по сыпучему песку. Один неосторожный шаг и все.
- Так, Элька, доставай свой альбом, рисовать будем.
- Что рисовать?
- Ниточки, все, что узнали.
Я воодушевилась, достала из стола один из заботливо купленных Евой альбомов, но, подумав, решила рисовать на бумаге формата побольше. Подошла к ватману, взяла фломастер и нарисовала первую фигуру. Себя. И от себя же начала рисовать нити.
- Итак, нить первая, - ее я обозначила жирным - J.
А рядом три знака вопроса поставила. Потому, что о нем я не знаю ровно три вещи: кто он, как выглядит и зачем я ему нужна? Эти вопросы и написала.
- Давай пока оставим этот вопрос, - нахмурился Крыс. – Тяни другую нить.
Следующей нитью стала Венера.
- Я знаю, что на клан Шенери напали, уничтожили всех, и Венера каким-то образом связана с этим.
- Каким? – еще больше нахмурился Крыс.
- Пока не знаю. Но она кричит по ночам, и на теле у нее шрамы.
- Стой. У вампира не бывает шрамов.
- У нее есть, я сама видела.
- Знаешь, есть не так много оружия, раны от которого вампирская регенерация не может залечить. И одно из них – меч карателя.
Теперь пришла моя очередь удивляться.
- Постой, думаешь, это были каратели? Это невозможно. Диреев не мог в этом участвовать.
- А я и не говорю, что он участвовал, - поспешил заверить меня Крыс. – Это не обязательно должен быть наш орден. Не забывай, что в Европе полно фанатиков отщепенцев.
- Да, но я знаю, их отлавливают.
- Возможно, кого-то наша инквизиция могла пропустить.
- Зачем им нужен был этот клан? Из-за Егоровых? Катя говорила, что они мешали Альберту войти в совет.
- Они недостаточно сильны для этого, - опроверг мою мысль Крыс. А я вздохнула с облегчением. Я знаю, это глупо, но мне бы не хотелось, чтобы семья Егора и Стаса была замешана во всей этой грязи. – Мы многого не знаем о них. Шенери лишь недавно приблизились к совету, как и Веззели.
- Насколько недавно? – что-то вдруг кольнуло меня. Какая-то мысль царапнула душу.
- Да почти год назад, после той истории с…
- Ивановскими. Первый приближенный клан.
Я поднялась с кровати и заходила по комнате.
- И Матвей должен был пойти в МЭСИ, а вместо этого его семья оказалась практически на отшибе. А что если это месть? Ведь недаром именно этот клан натравил на меня некромант. Зачем?
- Ты говорила, что тебе показалось, будто это проверка? Помнишь?
- Да, но…
- А что если это действительно так? Что если искра была ему не нужна, с самого начала. Что если этот J хотел получить именно темную.
- Зачем? – в очередной раз спросила я.
- Что если как искра в том ритуале ты была бесполезна?
Меня снова что-то кольнуло, какая-то очередная мысль, зацепка, но я никак не могла понять. И я решила написать свою последнюю мысль на доске. Так мы по крупицам начали собирать этот пазл, отметая и споря, зачеркивая, перерисовывая, добавляя новые нити. Картинка складывалась неутешительная, основанная на гипотезах и догадках, вызывающих все новые и новые вопросы.
- Если проследить за нитью Венеры, то смотри что получается. Кто-то нападает на клан.
- Не кто-то, а каратели.
- Допустим, - согласилась я и продолжила. – Им помогает некромант, который подсылает ко мне убийц, а сам в скором времени кончает жизнь самоубийством. Нить оборвана.
- Не совсем. Проследим за выгодой. Венера оказывается там, где будет проходить ритуал, Егоровы входят в совет, одно у них не получилось.
- Они меня не…
- Не заставили убить. Если бы ты тогда убила, как Женька того вампира, то, возможно, и сама бы проявилась.
- Откуда у них была гарантия, что я выберу тьму?
- Ох, Элечка, даже я догадывался, какую сторону ты выберешь.
- Все догадывались, кроме меня, - с неудовольствием заметила я.
- Боюсь, кровь рода Савойи оказалась сильнее крови Угличей.
Я поморщилась, понимая, что Крыс прав и все действительно именно так, как он говорит.
- Давай вернемся к нити.
- Давай, - согласился хранитель. – Как я уже сказал, у них все получилось, но ты…
- Меня спас Диреев.
- Интересно, а они знали, что он там будет?
- Нет, откуда?
- Тогда как они могли быть уверены, что ты не пострадаешь?
- Никак.
- Но J никогда не полагается на случай.
- Значит, у него был кто-то внутри, тот, кто мог наблюдать, не привлекая внимания.
- А кто связан с сектой «Темная кровь»?
- Мальчик по имени Кир. Ты, кстати знаешь, что его опекун преподает у нас в институте.
- Он темный? – встрепенулся Крыс.
- Я знаю, о чем ты подумал. Не может ли он быть J, но нет. Алексий Юрьевич регистратор, неправильный, но пока я была искрой, я видела его ауру. Она как у всех людей, вполне обычная.
- Жаль. А как бы все просто было.
- Да, - согласилась я. – Но просто в этом деле не бывает.
За нашими разговорами я даже не заметила, как пролетело время, и поняла это, когда Ева постучала в дверь.
- Дорогая, ты уже оделась?
Черт. Я поспешно накрыла мольберт простыней и поспешила открыть Еве дверь.
- Почему ты заперлась?
- Да… по привычке.
- Ты еще не одета?
- Я… я быстро, правда. Мы просто с Крысом заболтались.
Хранитель покивал головой, подтверждая мои слова, когда Ева подозрительно на него посмотрела.
- Да, чего это я, - немного смутилась Ева. – Поторопись, пожалуйста. Мне бы не хотелось, чтобы мы опоздали.
- Хорошо, уже бегу, - и я действительно схватила полотенце и бросилась в ванную.
Глава 2 Сюрприз
- Мы поедем на бабушкином Красавчике? – удивилась я, увидев Еву за рулем москвича.
- Твоя бабушка умеет убеждать, - слегка скривилась Ева, а я поняла, что она бы предпочла другой транспорт, а еще я поняла, что бабулю беспокоит моя безопасность. Интересно почему?
- Я знаю, тебе трудно сейчас, но все проходит. После дождя всегда выходит солнце, - сказала Ева, видимо устав от моего угрюмого молчания.
- А если этот дождь длится месяцами?
- Когда-то он должен закончиться. А ты должна перестать изводить себя и думать о прошлом. Думай о будущем.
- Легко сказать, - вздохнула я.
- Знаешь, что держало меня на плаву в тюрьме? Надежда. Просыпаясь утром, я представляла в своих мыслях тебя, твой день. Год за годом. Я была рядом с тобой каждый день, в самые важные события твоей жизни, пусть в мечтах, но это помогало, закаляло меня.
- И как? Реальность оказалась такой же, как мечты?
- Даже лучше. Ты не веришь, но о такой дочери, как ты можно только мечтать. Сильная, смелая, добрая, красивая, в тебе горит такой живой огонь.
Я смутилась. Она так уверенно говорила, а я не чувствовала себя такой, я чувствовала себя полумертвой и разбитой, да еще и темной. И где она огонь откопала?
- Не веришь? – догадалась Ева. – Это просто депрессия. Она пройдет. Вот увидишь. А когда станет совсем плохо, думай обо мне. Я ведь как-то восемнадцать лет прожила в аду, и выжила. А чем ты хуже?
- Плохой из тебя утешитель, - нахмурилась я.
А Ева расхохоталась, и я почему-то к ней присоединилась. Она так заразительно смеется. Обожаю ее смех.
Машину решили оставить у вокзала и пройтись пешком. Ева рассказывала о Праге не хуже гида, казалось, она знала каждый дом.
- Ты родилась здесь?
- Вообще-то я родилась за городом, в поместье, которое сгорело, но я обожаю этот город. Просто… он вдохновляет меня. Отец привозил меня сюда каждую неделю, мы подолгу гуляли, разговаривали о всяких пустяках, он рассказывал удивительные мистические истории, о големе, созданном в еврейском гетто, о доме Фауста, кстати, вот он, видишь?
- Тот самый, что продал душу дьяволу?
- Конечно, это глупая сказка, и здесь вовсе не Фауст жил, а вполне себе обыкновенный темный колдун, увлекающийся алхимией и мистическими экспериментами. А вот то, что он бесследно исчез из собственного дома, это так, но объясняется это довольно просто. Неудачный эксперимент, или наоборот, удачный. Кто знает?
- А у тебя была любимая история?
- Конечно. В канун дня святого Микулаша, пятого декабря празднуется необычный праздник. В этот день добрый дедушка, похожий чем-то на русского Деда Мороза, в сопровождении черта и ангела ходит по улицам Праги и одаривает встреченных детей либо подарком, либо угольком и картофелем. Я упрашивала отца в этот день отвезти меня в город, увидеть доброго дедушку и получить долгожданный подарок, но папа был категорически против. Однажды я даже попыталась убежать. Мне лет семь тогда было.
- Поймали?
- Перехватили на полпути. Отругали, заперли в комнате, а вечером принесли здоровую красивую куклу, якобы подарок от Микулаша. Но они не понимали, что для меня было важно увидеть своими глазами и убедиться, что я действительно хороший ребенок. Послушай, а давай в этом году попробуем? Вдруг встретим?
- Ты все еще веришь в детские сказки? – скептически улыбнулась я.
- И это говорит моя дочь, которой всего восемнадцать лет, - всплеснула руками Ева. – Когда это ты разучилась верить в чудеса?
- Наверное, в тот день, когда они стали обыденностью.
- Не порядок. Но я знаю, что поднимет тебе настроение.
И мы заспешили наверх к национальному музею, к памятнику Вацлаву, где когда-то были с… тем, чьего имени я не буду называть.
- Уж не в тайный ли мир мы торопимся?
- Да, а ты откуда знаешь? Неужели ты там уже была?
- Однажды, в свой день рождения.
- Ну, тогда это меняет дело, - ничуть не расстроилась Ева. – Не придется убеждать тебя пожертвовать кровью.
- Да, уже жертвовала, - призналась я.
На этот раз действительно жертв не потребовалось, мы просто коснулись стены и прошли сквозь прозрачную завесу. Город изменился до неузнаваемости, и в нем кипела и бурлила настоящая жизнь.
- Сегодня праздник какой-то?
- Нет, здесь так всегда. Пражская изнанка отличается от русской. Здесь дышится легче.
Что есть, то есть. Лично я не испытывала никакого дискомфорта, наоборот все с тем же воодушевлением глядела по сторонам, как и в день своего рождения. Окружающие приветствовали нас, и что самое приятное, никто на меня не пялился. Я была обычной, юной темной ведьмочкой.
- Куда пойдем?
Эта прогулка удивительным образом вдохновляла и веселила. Настоящее живое приключение, без всякой опасности и подвохов. Я, наконец, смогла расслабиться и просто наслаждаться моментом, как и хотела Ева. Никто другой не понял бы меня сейчас, а она понимала, как никто. Наверное, просто чувствовала.
- Вниз. Здесь есть одна замечательная кофейня…
Мы шли, а я не уставала смотреть по сторонам. Это место было похоже на гигантский рынок магических вещей, чего здесь только не было. Я еще летом заметила, но сейчас убедилась в полной мере. Ева не спешила, позволяя мне наслаждаться, просто шла рядом и иногда рассказывала о назначении тех или иных вещей.
- Хочешь, я куплю тебе что-нибудь? – внезапно предложила она.
- О, нет, - смущенно отказалась я. – Это…
- Перестань. Я – твоя мать. Позволь мне сделать для тебя небольшой магический подарок. Пожалуйста.
Как я могла ей отказать? Это же Ева. Самая замечательная мама на свете, да простит меня другая мама. Но Ева, это Ева.
Так что остановились у небольшой палатки с различными амулетами и сувенирами, а за прилавком стоял смутно знакомый, фальшивый гном.
- О, девушки, не проходите мимо, у меня самые лучшие товары во всей Пражской долине, самые качественные, самые уникальные, нигде такого больше не найдете.
- Странно, и почему я его понимаю?
- Это свойство этого мира, - пояснила Ева, разглядывая товар. – На каком бы языке ты здесь не говорила, все поймешь. Не даром тайный мир является убежищем для любого магического существа, откуда бы он ни был.
- Логично, - согласилась я и посмотрела на зеркала, которые почему-то очень заинтересовали Еву. А следом посыпались вопросы, которых я совсем не понимала.
- Чье производство?
- Обижаете, леди. У нас только качественный товар.
- Вы мне зубы-то не заговаривайте, милейший. Арабское барахло мне не нужно.
- Нет, нет. Какие арабы, миледи, стекла исключительного качества с местного завода. Рамка из итальянской древесины, со вставками тигрового глаза и кровавого опала.
- А заряд какой?
- Очень хороший заряд, на много километров пробивает. От Лондона до самой Аляски.
Я улыбнулась. Этот фальшивый гном как-то незаметно перешел на интонации наших местных торговцев, из южных республик.
Не хватало только слов «Мамой клянусь», и был бы натуральный кавказец. Этакий Миша Галустян в образе кавказского мачо, только в чалме и без бороды, и взгляд, такой же хитрющий, как у кота. Ох, чувствую впарит он нам что-то эдакое.
- Ладно, поверю на слово, но если обманешь…
- Что вы, что вы, - замахал руками торговец. – Какой обман, я честный гражданин.
Нет, ну явно в нем бурлят восточные корни, даже акцент появился. Ева взяла несколько зеркал и показала мне.
- Какое нравится?
- Зеркало? – немного удивилась я.
- Это не просто зеркало, дорогая, - поспешила пояснить Ева. – Это волшебное зеркало. С его помощью ты сможешь связаться со мной или с кем-то другим, у кого будет вторая половина, где бы он ни был. Даже на краю земли.
- Что-то вроде магического мобильника?
- Не требующего оплаты. А еще, ты сможешь увидеть любого человека, и даже понаблюдать за ним немного. Без риска, что тебя поймают.
- Ничего себе, - восхитилась я. – Нелегальная скрытая камера?
- И даже лучше, - усмехнулась Ева, - Ну что, берем?
- Еще спрашиваешь, конечно, берем.
Мы выбрали небольшие зеркальца, похожие на пудреницу. С виду и не скажешь, что они магические. Ушлый продавец попытался нам еще и чайник какой-то в нагрузку всучить, убеждал, что он сам нагревается, когда захочешь.
- Достаточно просто добавить воды, берите, берите, пожалеете ведь потом, что не взяли такой чудесный товар, по такой низкой цене.
Но мы фальшивому гному не поверили, да и слегка заржавелая ручка говорила сама за себя. Надеюсь, хоть зеркала действительно работают. Мне уже не терпится их опробовать. Я уже решила, кому их отдам. Одно Еве, второе Жене, а третье мое. Буду следить за знакомыми, посмотрим –посмотрим, что они там замышляют против меня. А может, мне даже удастся увидеть J сквозь это зеркало?
Следующей остановкой стала кофейня. И когда мы вошли, я поняла, что да. Сюрприз удался. Потому что прямо за одним из столиков сидели Олеф, Грета и Валери.
Глава 3 Нападение
- Не могу поверить, что ты темная, - в очередной раз удивилась Валери.
- Никто не может, - немного расстроено пробормотала я.
Нелегко, когда тебе ежесекундно напоминают о прошлом, особенно о таком безрадостном прошлом. Впрочем, временная неловкость очень быстро переросла в бурное обсуждение того, собственно, ради чего мы все здесь и собрались. А именно, предстоящего девичника Ленки, о котором я успела позабыть, а девчонки помнили, и все вместе собирались в Россию в самое ближайшее время.
А еще, мне поведали о том, о чем я и знать не знала. Например, что Ленка неожиданно отложила свадьбу.
- Что? Почему? – несказанно удивилась я.
- Странно, что ты не знаешь, - съязвила Грета, но я к ее колкостям давно привыкла и почти перестала замечать. – Ленкины предки не могут вовремя приехать. Она бы и так замуж пошла, но Ульянов настаивает на соблюдении всех традиций.
- Да, дела. Уж и не знаю, придусь ли я там ко двору теперь, в своем новом обличье.
- А что, Ленины родители маги? – спросила молчаливая Валери.
- Ну, да. Светлые, насколько я поняла. А что?
- Ничего. Я только не понимаю, почему же Лена о нас ничего не знает? Она ведь регистратор, насколько я могу судить.
- Как сказал Олег, ее брат, - пояснила я для Евы. – Они решили не посвящать ее в магический мир.
- Очень жаль, - расстроилась Валери.
- Глупо, но терпимо. Да и что нам за дело, знает она или нет? Девичник можно и в реальном мире закатить, да такой, что вся ваша дыра вздрогнет, - отмахнулась Грета.
- Главное, чтобы оно не развалилось, под нашим напором, - прошептала я, но некоторые ушастые все равно услышали и недобро поджали губы.
Один плюс, во всей этой истории с выбором был. Я перестала видеть их реальный облик. Теперь что Грета, что Олеф, что Валери, обычные девушки, без всяких лишних конечностей. И Ева без своей жуткой, пугающей тени… Нет, правильно эти психологи говорят, во всем нужно искать позитивную сторону, даже если ее нет, но если поискать хорошенько, можно дырку прогрызть на другой, светлой стороне. Или яму прокопать. Вот и я, не буду заморачиваться. Хватит хандрить и вгонять себя в тоску беспросветную. Пора брать себя в руки и начинать жить, с тем, что есть. Вот, например, сейчас я с головой окунулась в обсуждение будущего девичника, который предположительно должен быть за неделю до свадьбы моей дорогой, любимой подруги, которую я, гадина такая, забросила почти на две недели. Будем исправлять.
Мы проговорили до самого вечера, и я даже ни разу не пожалела потраченного времени. Когда возвращались в город, девочки с Евой убежали вперед, а мы с Олеф отстали.
- Как ты? – участливо спросила подруга.
- Привыкаю быть темной. А ты?
- Омар оправляется после инициации.
- Кем он стал?
- Бурым медведем, - улыбнулась Олеф.
- Что-то подобное я и подозревала. А дар?
- Все в порядке. Мы и медлили по большей части из-за этого. Но все обошлось.
- Я рада за вас.
- Жаль, не могу сказать о тебе того же. Слышала, вы со Славой расстались?
- Вряд ли слово «расстались» можно применить к нашей ситуации. Он меня бросил и уже нашел замену. И месяца не прошло, да что месяца, ровно восемнадцать дней от слов: «я тебя люблю» до: «мне все равно жива ты или нет».
- Не думала, что у вас все так…
- Да ладно, я привыкла, что мне постоянно разбивают сердце, - горько вздохнула я.
- И все же… мне казалось, он очень серьезный человек.
- Конечно. И он вполне серьезно меня послал. Бывает, - я передернула плечами, пытаясь инстинктивно отгородиться от болезненной темы, но Олеф почему-то продолжила говорить.
- Эль, мне очень много лет. И за всю свою жизнь я редко видела истинные чувства, то, что было между вами, то, как он на тебя смотрел… Это не просто так. Это любовь и очень большая.
- Иногда, любовь умирает. Возможно, я сама поспособствовала этому, но поверь, я тоже знаю, что такое любовь, и в последнюю нашу встречу, он четко и ясно дал понять, что я больше ему не нужна.
Но Олеф упрямо покачала головой.
- Если он бросил тебя в такой момент, устранился, тогда он хуже, чем я о нем думала.
- Не поняла? Постой, - мгновенно насторожилась я. – Ты хочешь сказать, что он… он знает? Он знает о видении?
- Я не думала, что это тайна, - попыталась оправдаться она.
- Когда, когда ты ему рассказала?
- Я не помню. Какая разница?
Но я уже не слышала вопросов, в голове крутилось столько мыслей. И ниточки, те самые, которые мы рисовали с Крысом, сейчас я представила новую нить. Диреев узнаёт о пророчестве, интересно, до или после нападения в клубе? Впрочем, не важно. Нападение подтверждает серьезность опасности.
Что он делает дальше? Бросает меня. Зачем? Если предположить что для того, чтобы защитить, то как это связано? Как связаны наш разрыв и видение? И почему он неожиданно становится парнем Венеры? Той самой девушки, которую пытались уничтожить вместе с Шенери? Нет, это выше моего понимания. Я просто не вижу всего, но что будет, если увижу?
Нет, я не могу себе этого позволить. Не могу позволить ни крупицы надежды. Нужно стереть эту нить, уничтожить, забыть, превратить в ничто, иначе… Если я ошибаюсь, если я просто хватаюсь за соломинку, за глупую мечту, то разочарование просто уничтожит меня. Я, словно разбитая ваза, пытаюсь сейчас себя склеить по кусочкам, но новый удар, новое разочарование, боюсь… превратит меня в пыль.
- Оль, помнишь, ты говорила, что-то о той секте - «Темная кровь». Ты не знаешь, чего они хотят?
- Эль, не стоит тебе в это ввязываться.
- Думаю, я уже увязла по уши, дальше не куда, - не согласилась я.
Олеф меня поняла, кивнула и сказала:
- Кажется, это связано с Черным магом, и каким-то его пророчеством.
- Пророчеством? У него тоже был дар ясновидения?
- Не знаю, возможно. Они хотели получить силу, и кажется, для этого нужно выполнить условия из пророчества. Прости, но я никогда не интересовалась всем этим бредом.
Очень жаль. Мой забавный предок оставил после себя такой бардак…, а мне теперь разгребай, спасибо тебе дедушка, удружил, так удружил.
- Ты успокоилась? – тем временем спросила Олеф.
- Немного. Так или иначе, я попытаюсь жить дальше.
- Кстати, об этом, у меня к тебе просьба.
- Какая?
- Есть одна девушка, потенциальная искра и…
- Нужен браслет?
- Если ты не против.
- Конечно. Я и сама хотела, как выберу сторону отдать его тому, кто в нем нуждается.
Я расстегнула браслет, погладила и вложила в протянутую руку: «Прощай, мой друг, ты спасал меня много раз, иногда от меня же самой. Спасибо». Тяжело расставаться с частью себя, своего прошлого, но когда-то это нужно сделать. Еще бы и от второго избавиться, сдерживающего. Правда, он особого дискомфорта мне не приносит, и я вообще начала его воспринимать, как продолжение себя. Часть кожи.
- Эта девушка – твоя подруга?
- Надеюсь, скоро станет. Я еще не знакома с ней.
- Даже так?
- Это все Омар. Иногда его видения ясные и красочные, а иногда хаотичные и непонятные.
- А мое видение? Он еще что-то видел?
- Мне очень жаль. Он пытается смотреть, но…
- Ничего не меняется, - озвучила я нашу общую мысль.
- Мне очень жаль, - снова повторила Олеф. – Если тебе понадобится помощь, все что угодно…
- Я обязательно тебя позову.
- Обещаешь? – серьезно спросила она.
- Обещаю, - так же серьезно ответила я. – Поверь, я не собираюсь сдаваться без боя, как бы они не пытались меня сломать.
- Мне нравится твой настрой.
- Это все Ева. Она заряжает меня невероятным морем позитива. Казалось бы, пережив столько несчастий, она должна была озлобиться, но в ней нет никакого зла. И мне хочется быть рядом, дарить ей любовь и тепло, которого она так долго была лишена. А еще мне неловко.
- Из-за Анны?
- Да. Разве я имею право любить Еву больше той, которая меня вырастила?
- Но от того, что ты любишь Еву, разве ты стала любить свою другую маму меньше?
- С Евой мы словно на одной волне. А мама… простая, обычная, родная, но не по крови.
- Думаю, ей не обязательно об этом знать.
- Ты, как всегда права.
- Ну, не даром мне целых шестьсот лет.
- Кошмар, я по сравнению с тобой даже не младенец, эмбрион, молекула.
- Ха, ха, ха, - притворно обиделась Олеф. – Пойдем уже, головастик.

Домой мы возвращались в самом прекрасном расположении духа. Я увидела Олеф, Грета пообещала приехать в ближайшее время вместе с Валери, и всерьез взяться за девичник и свадьбу Ленки, а Валери очень хотела увидеть Женю, уже не как слегка ненормальная девица, притворяющаяся человеком, а веселая и забавная подружка-оборотень. Ох, чувствую, наш город содрогнется от этих двоих, поправка, четверых. Энергия Ленки в союзе с наглостью Греты… это будет нечто.
Ева тоже пребывала в восторге от девчонок. А я в порыве чувств, предложила ей приехать к Лене на свадьбу, в качестве моей гостьи.
- А разве так можно? – удивилась она.
- А почему нет? Ленок вряд ли будет против, зато ты посмотришь на город, в котором я выросла. Конечно, наш город не Прага, но у него тоже есть свой шарм. Пражские елки никогда не сравнятся с теми, что устанавливают перед Белым домом или на главной площади города.
- Умеешь же ты уговаривать, - улыбнулась Ева, давно уже согласная приехать, даже без моей агитации.
- Наверное, это передается по наследству, - также весело ответила я.
- Наверное, - согласилась Ева и внезапно напряглась, посмотрев в зеркало заднего вида. Прибавила скорость, свернула в левый ряд, затем в правый, а я обернулась.
Позади ехал большой черный внедорожник, совершал те же маневры, что и мы. В салоне разом похолодело, а меня буквально пронзило чувство опасности. Точно такое же ощущение, как при недавней встрече с Евой.
- Они нас сканируют?
- Да. Держись.
Ева резко подрезала какой-то седан и свернула, совершив запрещенный маневр, внедорожник отстал, но вскоре снова возник на горизонте.
- Что им от нас надо?
- Не паникуй, - приказала Ева и нажала какую-то кнопку на панели. Мы попытались взлететь, но не вышло. Москвич страшно завибрировал и запищал.
- Черт, они нас держат. Эля, достань мой мобильный из сумки.
Я подчинилась, отстегнула ремень и полезла на заднее сидение и тут, в машину что-то врезалось. Меня откинуло на панель, машину закрутило на дороге, Ева с трудом, но удержала руль.
- Эля, полезай на заднее сидение. Живо.
Теперь времени для промедления не осталось. Я быстро перелезла, и высыпала на сиденье содержимое сумки, схватила мобильный, и тут нас снова зашатало.
- Нажми вызов последнего контакта.
Это составило меньше секунды, точно также как и соединение. На том конце словно ждали звонка, ответили мгновенно.
- Алло.
И снова удар, на этот раз настолько сильный, что мы вылетели навстречку. Я закричала, оказавшись на пути огромного грузовика. Дальнейшее в моей голове не укладывалось до сих пор. Время остановилось. Мне показалось, что только для меня, но оно реально остановилось. Грузовик замер в полуметре от нас, москвич тоже, нас только сильно тряхануло, Ева приложилась грудью о руль, мой лоб встретился с ручкой дверцы, в голове поплыло, но мы были живы и относительно здоровы.
Ева что-то прохрипела, обернулась ко мне, в полной панике. Увидела, что я живая, и слегка успокоилась, а потом оглянулась назад и побледнела. Я тоже посмотрела, понимая в полной мере, что мы попали. Реально попали и никакие силы нас сейчас не спасут. Потому что из внедорожника вышли четверо мужчин, все темные, и каждый держал в руках огненные мечи.
- Инквизиторы?
- Каратели, - выдохнула Ева и схватила меня за куртку.
Глава 4 Владимир Рейнер
- Итак, что случилось дальше? – в очередной раз спросил меня незнакомый инквизитор. За эти два часа допроса этот вопрос так достал, вот прямо до зубовного скрежета, потому что я сама не знала, что там дальше случилось.
- Ева вытащила меня из машины и приказала бежать. Все.
- И вы побежали?
- Да. Я побежала.
А что мне еще оставалось, если она такими приемами владеет, которые мне не дано не то что постичь, осознать. Оказывается, маленький серебряный браслетик не только скрывал мою суть, но и защищал сознание от внешнего воздействия. А теперь я осталась без защиты, точнее не так, я успела ее создать, сейчас, воздвигнув вокруг себя непроницаемые стены, как с Федей на тренировке, и мне еще долго придется учиться делать это на автомате, но тогда я была полностью открыта, пиши и приказывай все, что хочешь. Вот Ева и приказала, а я на себе прочувствовала это дикое, отвратительное чувство подчинения, когда все внутри кричит о том, что ты должен остановиться, вернуться и помочь, но тело не слушается, и ты бежишь в лес, отдаляешься все дальше и дальше. И я не могу ему рассказать, иначе он может использовать это против меня же.
Лес оказался небольшим, и бежала я недолго, пока не оказалась на дороге, а там меня подобрала пожилая пара чехов. Они же отвезли в скорую, где меня осмотрели, зашили рану на лбу, и вызвали полицию. А приехали инквизиторы и забрали меня в это богом забытое место. Я не представляю где я, почему я здесь, и что случилось с моей мамой, а этот упырь, причем в прямом смысле, вампир, то есть, не желает мне ничего говорить и только задает глупые никому не нужные вопросы.
Время от времени он куда-то выходил, с кем-то говорил по-чешски, и возвращался раздраженным и требовательным. Понятия не имею, что ему не нравилось в моей истории.
- Хотя бы скажите, сколько мне еще здесь торчать? Я хочу в туалет. Пожалуйста.
Хоть эту просьбу он выполнил. Еще бы пожевать что-нибудь, или попить, от этих лекарств у меня в горле першит, и сушняк такой, словно я с перепоя.
Когда меня вернули в пыточную, очень напоминающую ту, где когда-то меня уже держали (видать один изувер строил), то за столом меня ждал сюрприз. Новый инквизитор, покрасивше предыдущего, зато опасность от него исходила такая, что я чуть в дверь не вжалась и никакие стенки мысленные меня не спасли.
И было от чего в панику удариться: сильный, высокий, темноволосый и глаза запоминающиеся. Цепкие, внимательные, и глубокие.
- Добрый день.
Голос полностью соответствовал его внушительной внешности. Низкий и бархатистый. Он показалс