Охота. Веста Вилке

РОЛОГ
Одри бежала по парку стараясь правильно дышать. Этому её научил один из первых тренеров – правильное дыхание помогает бегать дольше и дальше. Тёплая июльская ночь мягко обнимала, принимая в свои объятия, ласково обдувая лёгким свежим ветерком разгорячённое после бега лицо. Звук шагов утопал в мягкой траве. Босые ноги не чувствовали ни веток, ни камешков, только приятную прохладу от вечерней росы.
В своё время, подыскивая жилье, Одри остановила выбор именно на этом районе только потому, что просто влюбилась в этот парк. К тому же, этот район Греховодья – одно из самых безопасных мест в городе! Так, по крайней мере, убеждал риэлтор, Марша Уорли. Не верить не было причин. Марша – её давняя подруга. Они вместе прошли сиротский приют, и вместе поступили в колледж, хоть и на разные курсы.
Одри остановилась и прислушалась. Неподалёку отчётливо слышалась какая-то развесёлая музыка и голоса людей. Переведя дыхание, она побежала в ту сторону. Наверное, очередная студенческая вечеринка. Больше в этом районе шуметь некому.
Силы иссякали слишком быстро. Хотелось присесть, отдохнуть, или даже просто прилечь. Но Одри упрямо двигалась вперёд. Она всегда ставила перед собою цели и шла к их покорению. Не важно какие препятствия были на пути. Только так в жизни можно чего-то достичь.
Так и сейчас. Одри ломилась сквозь кусты живой изгороди с упорством таксы, преследующей раненную утку, пока не выбралась на залитую светом фонарей поляну. Она ошиблась. Вечеринка уже закончилась, и гости разошлись. Но музыка ещё играла. Видимо плейлист не закончился. А голоса, которые она слышала — это официанты и рабочие, убирающие после гулянки.
Они были увлечены обсуждением поведения гостей, и не обратили внимание на появление незваной гостьи. Поэтому она сама направилась к ним. На полпути одна из официанток увидела её и закричала. Кто-то проследил за взглядом орущей коллеги и тоже поднял крик. Но были и те, кто подбежал, чтобы помочь.
Нужно сказать вовремя.
Придерживая рукой кровоточащую рану, Одри из последних сил пробормотала, захлёбываясь собственной кровью:
- На нас напала огромная собака… Моя подруга Марша ещё там…
Оказалось, лишь упорство и желание найти помощь помогали ей держаться. Но из разодранного плеча и бока все это время хлестала кровь, и Одри с такими ранами преодолела долгий путь. У неё больше не осталось сил смотреть на звезды, рассыпанные по небосводу. Свет постепенно померк. Закрывая глаза, Одри не ждала, что сможет открыть их снова. Не с такими ранами. Но было немного обидно, что последним, что она увидит, будет кроваво-красная полная луна. И в небе кровь. Как будто той крови, в которой Одри измазалась было недостаточно…


Глава 1

Спенсер любил бегать в лесу возле Флок Элмонтер – своего дома на протяжении последних семи веков. Пробежка на свежем воздухе помогала размять мышцы после целого дня бумажной работы в кресле, и вернуть ясность мысли. Да и в сумасшедшем ритме жизни пробежка оставалась одной из немногих позволительных радостей.
Однако в последнее время даже пробежки превратились в кошмар.
Из-за участившихся убийств оборотней Спенсер больше не оставался наедине. Даже во время пробежки с ним кто-нибудь находился рядом. И Спенсер находил это крайне унизительным и раздражительным.
В конце концов, он альфа стаи Элмонтер! Не только по крови, но и по праву сильнейшего! Его отец до самой смерти оставался вожаком. И у него такие же планы, ведь еще не нашёлся никто достойный, способный бросить вызов. А дети у него будут только с парой, которая за девять веков так и не нашлась. И вряд ли найдётся в ближайшее время.
Что может угрожать альфе в собственном лесу? Точно не трус, нападающий на слабых и беззащитных самок. Однако совет старейшин воспользовался наличием угрозы, чтобы приставить к нему постоянную охрану.
Спенсер сражался за свою свободу до последнего, но под напором аргументов, сводившихся к тому, что любой, ставший альфой, перестаёт принадлежать только себе, сдался.
Нужно что-то сделать и быстро. Ещё немного и ситуация выйдет из-под контроля. Убиты девятнадцать самок. Большинство только обратились. И все блондинки с карими глазами.
Скорее всего, убийца не оборотень, а человек, случайно узнавший про их существование, и решивший, что таким образом несёт освобождение или спасение миру. Спенсер видел многие трупы. Бедняжек исполосовали ножом. Ему и прежде приходилось видеть нечто похожее, но то были пытки с целью узнать определённые сведенья. Но что обычные школьницы не знали и не могли знать ничего важного о делах стаи. О чем их можно допрашивать? Да половина и о собственном домашнем задании вряд ли рассказала бы. В таком возрасте гормоны зашкаливают и в голове только мальчишки.
Тогда почему такой жестокий способ убийства? Ради удовольствия?
Это самый очевидный ответ, но Спенсер все не мог заставить себя поверить в жуткую догадку. Убитые самки, по сути, ещё щенки! Дети, которые только перекинулись! Ни у одного оборотня рука не поднялась бы. Только человек способен на такую бессмысленную жестокость.
Спенсер ощущал давление со всех сторон.
Стая взывала к альфе, требуя обеспечить защиту и безопасность, не столько себе, сколько детям. Все ждали что вожак выполнит свой долг, как выполнял веками. Под его управлением стая Элмонтер превратилась в одну из наиболее многочисленных и влиятельных в сообществе оборотней. И ему не раз бросали вызов, оспаривая власть. Но никому не удалось победить его. В честном бою, один на один, Спенсеру нет равных ни в одной из трех самых больших стай в этой части континента. Он и раньше был сильным оборотнем, а сейчас вошёл в пик своей силы. А созданная им стая – самый надежный тыл, о каком только можно мечтать.
Но если ничего не предпринять, то его сместит с поста вожака неизвестный человечишка, даже не бросая вызов!
Спенсер не мог винить негодующих членов стаи. Они видели горе безутешных родителей, потерявших детей и не могли оставаться до конца уверенными в безопасности своих. Никто не мог остаться равнодушным, когда беззащитных щенков, выросших у них на глазах, не просто убивали, а отлавливали по одиночке и пытали, заставляя страдать, причиняя боль ради боли.
Спенсер знал, что поймать творившее эти чудовище – его ответственность. Все члены стаи для него как родные дети и боль от их потери разрывала ему сердце.
Надрывный вой раздался вдалеке, ближе к городу. Его подхватил ещё один, за ним ещё и ещё.
Спенсер слышал не вой, то были крики боли и отчаянья. Спенсеру не требовалось возвращаться домой, чтобы проверить новости или связываться с помощниками, чтобы узнать о произошедшем. Убили ещё одного члена стаи Элмонтер.
В порыве гнева Спенсер растерзал попавшегося на пути кабана. Затем ещё немного побегал по лесу, чтобы измотать себя и выпустить хоть немного негатива. Помогло. Слегка успокоившись, он побежал в сторону Флок Элмонтера. Мера предосторожности не лишняя. Сила альфы в разы больше, чем любого другого оборотня. Потеряв контроль, он становится опасным для окружающих.
Все это знали и когда Спенсер был не в духе, самцы склоняли перед ним головы, а самки опасливо убегали с дороги или жались по углам. Находясь в центре толпы людей или на празднике среди членов стаи, Спенсер всегда был даже не один, а отдельно ото всех, ведь во всем был больше, сильнее и лучше других.
Эта часть жизни альфы, о которой не принято говорить вслух: никому не хотелось оказаться с ним в паре. Да Спенсер и сам не хотел бы. Развлечься с кем–то вне полной луны – это одно. Взять одну из тех волчиц себе в спутницы жизни – совсем другое. Все они боятся альфу. Ничто этого не изменит. Да и он ещё не настолько отчаялся, чтобы насильно привязывать к себе кого-то.
Ворвавшись в дом, Спенсер на ходу обернулся и подхватил лежавшее неподалёку полотенце, вытерся им, затем впрыгнул в поданные лакеем штаны и только после этого вошёл в кабинет, где его уже ждали ближайшие помощники. Все трое были сильно встревожены. Пол Хэйнс с отстранённым видом перекладывал с места на место документы, не в состоянии определиться где им место. Его мысли явно витали где-то далеко. Джулиан Кобб стоял у окна и время от времени нервно потирал лысину. Окружающие видели в нем только грубого и туповатого качка, но ему не было равных в работе с молодняком. Он выбивал из них желание перекидываться перед людьми, чтобы покрасоваться или попугать их. Его ближайший друг и постоянный напарник – Кори Букер – сидел тут же. Он уже лет двадцать как бросил купить. Но в свете последних событий то и дело тянулся к пачке, спрятанной в кармане. Достанет, посмотрит и спрячет.
– Кого убили сегодня? – мрачно спросил Спенсер.
– Малышку Донеллу Хьюит, – с грустью и злостью ответил Джулиан.
– Донеллу? – шумно выдохнул Спенсер. – Но она же совсем ребёнок! Ей не исполнилось и пятнадцати! Девчушка ещё даже ни разу не перекинулась!
Никто ничего не сказал на этот счёт, но у всех на уме было одно и то же – даже звери не убивают детёнышей просто так. Весёлая и жизнерадостная рыжеволосая малышка Донелла с лицом, усыпанным веснушками, словно олицетворяла собой саму жизнь – столько в ней было энергии. С трудом верилось, что слегка нескладная высокая и слишком худая для своего возраста фигурка больше не появится на занятиях у Букера, а немного писклявый голосок, не будет на весь лес канючить у родителей «просто посмотреть» чуть-чуть растягивая слова в гласных.
Джулиан вытер лысину и сказал:
– Ублюдок бросил её изувеченный труп на тропе. Той по которой мы идём на место сбора в полнолуние.
– Но сегодня на месте преступления взяли подозреваемого! – внезапно живо добавил Букер.
– Что? – недоверчиво переспросил Спенсер. Новость была настолько ошеломляющей, что в первое мгновенье показалось, будто он ослышался. – Полиция взяла подозреваемого?
Джулиан и Пол неодобрительно посмотрели на Кори, из-за неуместного проявления радости, но вслух ничего не сказали.
– Кого они поймали? – забыв, что находится в своей гостиной в один штанах, Спенсер собрался бежать, нападать, разрывать. Одним словом – мстить. – Как это произошло?
– Прежде всего успокойся, – посоветовал Кобб. – Её назвали подозреваемой, но лично я...
– Её? – изумлённо переспросил Спенсер.
– Да, – кивнул Букер. – Убийцей оказалась женщина...
Кобб закатил глаза:
– Да ты её видел? Ну какая из неё убийца? Кожа да кости. Похоже, что у неё анорексия или что-то типа того. Этой тощей девице возможно удалось бы худо-бедно справиться с человеческой женщиной. Но оборотни? Даже молодняк такой не по силам.
– Ну и что тогда она делала возле тела? – бойко воскликнул Букер и Спенсер догадался, что слушает продолжение спора, начавшегося намного раньше и вероятнее всего даже не в этом здании, не то, что кабинете.
– Тебе не приходила в голову умирать мысль, что девица могла иметь несчастье оказаться случайным свидетелем? – парировал Кобб.
– Приходила, – покладисто согласился Букер. – Но эта мысль никак не объясняла, как эта «свидетельница», - он пальцами показал знак кавычки, - оказалась на месте сразу двух похожих мест преступлений.
– Что значит двух? – спросил Спенсер.
– Два года назад её подругу загрызла насмерть большая собака, – неохотно ответил Кобб. – А её саму чудом спасли.
Издав задумчивое «Хм-м», Спенсер сел в кресло и задумался. То, что девушка оказалась на месте сразу двух похожих убийств может оказаться нелепой роковой случайностью, просто кошмарным совпадением. Ведь все убийства совершались примерно в одном районе. Но могло и не быть. Интуиция подсказывала, что с загадочной подозреваемой не все так однозначно.
– Букер, Кобб, – наконец, сказал Спенсер, – отправляйтесь в участок, разузнайте все, что сможете и как только появится возможность, привезите девушку ко мне.
– Сделаем, – пообещал Букер, многообещающе оскалившись.
– Живой и невредимой, – с нажимом сказал Спенсер, и улыбка помощника померкла. – Мы не знаем действительно ли полиция поймала убийцу и не станем пугать человека без надобности. Если она и правда окажется просто свидетелем, то нужно будет расспросить о событиях той ночи. Мой опыт подсказывает, что напуганные человеческие женщины редко добровольно сотрудничают.
Кобб и Букер молча удалились выполнять приказ.
– А ты, Пол, – обратился Спенсер к последнему помощнику, – узнай все, что сможешь о свидетельнице. Задействуй все ресурсы, но найди мне информацию. Чутье подсказывает мне, что эта информация нам пригодиться.
Кивнув, Пол ушёл не прощаясь.
Спенсер задумался, не обращая внимание на то, как пальцы механически барабанили какую-то давно забытую мелодию по столу. Впервые за очень долгое время появилась зацепка, ниточка, способная спасти стаю и помочь сполна расквитаться с тем, кто отнял столько жизней у молодых оборотней. И легко этот убийца не отделается. Женщина он там, или кто.
******
Одри допрашивали несколько часов. Она рассказала им обо всем, что произошло: услышала крик, прибежала, а там тело. Девочка уже мертва, поэтому все, что оставалось – ждать прибытия полиции и парамедиков. Нет, убийцы на месте преступления не было. Нет, ничего подозрительного в поле зрения тоже не попало, ни предметов, ни запахов, ни звуков. Как оказалась на той тропе? Прогуливалась в лесу. Терапевт прописал. Полезно для растревоженной психики. Не считает ли Одри что данное убийство похоже на убийство Марши? Считает. Она в каждой убитой женщине видит Маршу, каждая смерть похожа на ту.
Полицейские задавали одни и те же вопросы по нескольку раз, но, другими словами. Стандартная процедура. Одри уже проходила не один допрос, поэтому знала, что нужно говорить и как, чтобы детективы поверили и поскорее отпустили. Главное, чтобы не догадались позвонить доктору Флетчеру. Он будет рад снова упечь богатую клиентку в клинику. Счета, которые каждый месяц оплачивал её адвокат больше напоминали телефонный счет. Спасало лишь то, что, будучи предусмотрительной умницей, Одри не транжирила заработанные деньги направо-налево, а вкладывала в многообещающие стартапы. Сейчас, когда работать больше не получалось, дивиденды от вложений позволяли жить безбедно.
Если бы Одри сказала полицейским всю правду, то вернулась бы в палату с мягкими стенами и снова подсела на диету из транквилизаторов. Два года в том аду кого угодно научили бы думать дважды прежде, чем что-либо делать. Кто бы поверил, что убитая подруга Марша приводит её к месту убийства? Ну, допустим, в призрака, желающего отомстить за свою смерть, ещё можно поверить. Не зря же сейчас так модно приглашать в полицейские расследования разной степени сомнительности экстрасенсов или медиумов. Но после того, как Одри расскажет, что, оказавшись поблизости с убийцей может видеть его глазами, смирительная рубашка и сумасшедший дом до конца дней гарантировано будут обеспечены.
Нет, сейчас Одри сама по себе.
Полицейский показал последние документы на подпись, свидетельствующие, что она никуда не уедет до окончания расследования и попрощался:
– На этом все. Берегите себя. До свиданья.
Одри взяла со стенки стульчика жакет и вышла в коридор. Внезапно перед нею возникла Марша и зашипела:
– Беги! Там двое у стойки ресепшена, спрашивают о тебе, и я чую, что они опасны!!
Заглянув ей за спину, Одри и правда увидела двух качков, что-то расспрашивающих у стойки. Полицейская на ресепшене указала в её сторону. Одри успела повернуться до того, как «качки» в спортивных куртках повернули головы и неторопливым шагом побрела вперёд, делая вид, что изучает бумаги.
– Где они? – сквозь зубы спросила Одри.
– Идут к тебе, – ответила Марша. – Продолжай двигаться.
Из-за поворота вышел допрашивавший её полицейский, и Одри ухватилась за неожиданную возможность. Подойдя к офицеру, она сказала:
– Вас то я и ищу! Мне тут кое-что непонятно в документах...
– Я тороплюсь на вызов... – попытался отвязаться он, но Одри обаятельно улыбнулась:
– Мне как раз в ту же сторону! Не могли бы вы мне кратко все объяснить по дороге?
Полицейский взял документы, беглым взглядом пробежался по ним, затем зашагал к выходу, попутно объясняя:
– Вот это подписка о невыезде, а это о том, что вы предупреждены о преследовании по закону в случае дачи под присягой заведомо ложных показаний...
Полицейский что-то ещё объяснял, но Одри не слушала. Все её внимание сосредоточилось на Марше, следящей за качками. Наконец, подруга воскликнула:
– Вошли в допросную, можешь бежать.
Выхватив документы у полицейского, Одри улыбнулась:
– Спасибо, что помогли разобраться с бумагами. Удачи вам!
И торопливо прошла к выходу. Накинув на улице пиджак, быстро побежала вниз по улице, петляя среди прохожих, пока не оказалась на большом оживлённом перекрёстке.
– Быстрее, Одри! Те двое бегут за тобой! – крикнула испуганная Марша.
Пришлось ускорить шаг, прокладывая дорогу локтями сквозь толпу. Она уже почти миновала перекрёсток, когда услышала позади возмущённые и испуганные крики. Даже не оглядываясь Одри поняла, что случилось – та сладкая парочка догнала её слишком быстро. На своих двух не убежать.
Одри привстала на цыпочки и посмотрела вперёд. Наконец, взгляд зацепился за автобус. Большой, пассажирский, из тех, что едут из одного конца города в другой. Так что удачи тем двум бегемотам вычислить на какой остановке она встала. Мигающая табличка оповещала всех вокруг, что он вот-вот отъедет. Прибавив ходу, Одри буквально протолкнула себя через толпу и вбежала в автобус как раз перед тем, как дверь закрылась. После предупреждающего сигнала водителя колеса мягко толкнули многотонную махину вперёд, и по мере ускорения остановка все быстрее отдалялась. Сделав вид, что уронила бумажник, Одри присела в проходе, и внимательно следила за тем, как сладкая парочка выбежала на тротуар и начала потеряно оглядываться по сторонам.
– Они что, нюхают воздух? – удивлено спросила Марша рядом.
Закатив глаза, Одри «нашла» кошелёк и заплатила за проезд, думая про себя, что вероятно, женщину, бродившую по земле бестелесным духом с изувеченным лицом и перегрызенной глоткой, такие вещи не должны бы удивлять.
В пути Одри думала только об одном: кем была эта сладкая парочка? Прежде их пути абсолютно точно не пересекались. Потому, что такая встреча стала бы одной из самых незабываемых. Сколько же стероидов нужно сожрать, чтобы накачать себе такие бицепсы трицепсы и другие -цепсы, и стать настолько громадными? Да им, вероятно приходиться буквально жить в качалке!
И чего, спрашивается эти два холмика на двух ногах от неё хотели?
Чтобы не привлекать внимание пассажиров, на протяжении всего времени в транспорте Одри молчала, слушая непрекращающуюся болтовню Марши. Но оказавшись на улице сразу начала задавать вопросы:
– Марша, ты их раньше не видела?
– Я хотела тебя спросить о том же, – ответила подруга.
Одри покачала головой и выдала единственную разумную версию, которая пришла в голову:
– Скорее всего, их послал убийца, чтобы убрать единственного свидетеля.
– Что ж, – мстительно улыбнулась Марша и Одри, хоть и видела прежде эту улыбку, все равно испытала приступ тошноты, – не повезло. Ведь есть ещё один свидетель, который мертвее уже не станет. И этот свидетель жаждет поквитаться!
– Во-первых, – решила немного поубавить её пыл Одри, – ты даже не помнишь того, кто тебя убил. Мы лишь по почерку смогли его вычислить.
– У меня есть чутье... – завела старую шарманку Марша, но Одри, слышавшая давно опостылевший мотив сотни раз, перебила подругу:
– Да, у тебя чутье на смерть. Но мы не можем на него полагаться.
– Это ещё почему? – оскорбилась Марша. – Оно же ещё ни разу нас не подводило!
– Потому, – с мученическим вздохом объяснила Одри, – что твоё чутье не различает, где наш убийца, где нет, а где вообще произойдёт несчастный случай! И мне уже до чёртиков надоело бегать по трущобам и спасать попавших в беду девиц, вытаскивать из-под колес машины пьяных мужиков и предотвращать самоубийства. Я твердо решила больше не вмешиваться если человек решил свести счёты с жизнью.
Надувшись, как мышь на крупу, Какое-то время Марша молча шла рядом, пока не спросила:
– А второе?
– Что? – не поняла вопроса Одри.
– Ну, ты сказала «во-первых», – напомнила подруга .
– А-а-а, – обрадовано воскликнула Одри не потому, что рада вспомнить то, что так интересовало приведение, а потому, что увидела дверь своего подъезда, – во-вторых, только я тебя вижу. И если меня убьют, то твоя жажда мщения так и останется неудовлетворённой.
Открыв дверь подъезда, Одри окунулась в знакомый полумрак и вдохнула немного затхлый воздух, провонявший мочой и какой-то химией. Она предпочитала думать, что запах распространяло разлитое в углу моющее или чистящее. И никогда в тот угол не заглядывала.
У неё имелись деньги, чтобы не снимать жилье в самом захудалом квартале Греховодья. Денег хватило бы купить дом даже в Беверли Хиллз и безбедно жить там до конца дней. Но после случившегося в предыдущем доме, не хотелось больше оставаться одной. Здесь тонкие стены, и каждый вечер пустая комната наполнялась звуками. Кто-то смотрел телевизор, кто-то смеялся, кто-то занимался сексом или просто ругался. К ним примешивались запахи: пиво, готовящаяся еда, сигаретный дым. Все это вместе создавало иллюзию жизни, иллюзию принадлежности к обществу и безопасности.
Одри допускала мысль, что только по-настоящему сумасшедший человек способен чувствовать себя в безопасности, будучи окружённым проститутками, наркоманами и бандитами. Но ничего не могла с собой поделать. Как бы парадоксально это не звучало, только опасность быть убитой заставляла Одри чувствовать себя живой. Желание отомстить придавало сил прожить ещё один день.
Но наступит день, и убийца будет наказан тем или иным способом. Глядя на обезображенный труп Марши, Одри голосовала за «иной». И как могла гнала от себя мысли о том, что будет делать на следующий день после того, как не станет единственной причины жить.

Глава 2
Спенсер смотрел на помощников хмуро и удивлённо. На его памяти таких досадных промахов не допускал ни Кобб, ни Букер.
– Я не понимаю. Как вы могли её упустить? – спросил он.
– Сам не знаю, – развёл руками Джулиан.
Кори запустил пятерню в густую шевелюру и взлохматил волосы прежде, чем ответить:
– Спенсер, она просто прошла мимо нас, болтая с каким-то полицейским. Мы не узнали девицу потому, что имели только фото двухлетней давности. На них Одри Малоуин была платиновой блондинкой с ярким макияжем.
Он достал из кармана куртки фото, на котором позировала разрисованная, как кукла девица с макияжем, делавшим весь её внешний облик агрессивно-сексуальным. Спенсер даже вспомнил что видел клип с участием этой певички. В то время она была везде – телевиденье, радио, газеты, журналы, интернет. Какой-то модный мотивчик, звучавший из каждого чайника. Помнится, ему очень нравился её голос.
– Я помню эту певицу, – рассеяно произнёс Спенсер. – Два года назад прежде, чем начались убийства я хотел устроить праздник для стаи и пригласить её выступить.
– Да, мы даже связались с нужными людьми, – подтвердил Букер. – Ты постоянно слушал её песню про то, что она опасная штучка, которая разобьёт твоё сердце.
Спенсер невольно усмехнулся. Это был его маленький тёмный секрет. Узнай члены стаи, что их альфа увлёкся попсой, то подняли бы его на смех.
Джулиан достал другое фото, намного худшего качества. По сути, даже не фото, а скриншот с видео, распечатанный на не самом лучшем принтере. На фото в полоборота к нему стояла девушка в чёрных штанах, высоких сапогах и лёгкой кофточке, сидевшей не как вторая кожа, но все равно точно повторявшей контуры фигуры. Роскошные длинные волосы теперь достигали разве что плеч и от блонда не осталось и следа. Его сменили каштановые волны, собранные в непритязательный хвост на затылке.
– Она и правда очень изменилась, – изумлённо пробормотал Спенсер. Девушка на фото оставалась роскошной красоткой, но теперь это совсем другой тип красоты. Без яркого макияжа, частично меняющего черты лица, стали видны острые скулы, необычный разрез глаз, и полные губы. Завораживающе и неотразимо.
Букер снова заговорил:
– Мы засмотрели записи до дыр. Клянусь не понимаю, как бывшая певичка смогла нас провести. Если бы она просто шла вперёд, то женщина на ресепшене указала на неё, и разминуться не вышло. Но девицу как будто кто-то предупредил. Она шла по коридору, потом замерла, повернулась назад, завела беседу с копом. Ушла от нас, как профи!
– Мы пошли по следу, – продолжил Букер. – Но она сначала попыталась затеряться в толпе, на светофоре. А потом, скорее всего, на чем-то уехала. Или автобус, отъехавший от остановки, или там ждало авто.
– Уму непостижимо, – сказал Спенсер, все ещё рассматривая фото.
У Джулиана пискнул телефон, извещая о новом сообщении.
– О! – обрадовался он. – Наш человек в полиции смог раздобыть её адрес!
Спенсер с усилием оторвал взгляд от фотографии и вопросительно приподнял бровь, прежде чем спросить:
– Ну и чего вы оба ждёте? Что я поцелую вас в лобик на удачу?
Букер и Кобб удивлённо переглянулись. Спенсеру пришлось чётче сформулировать свой посыл:
– Бегом за ней!
Ни одному, ни второму помощнику такое обращение не понравилось. Но учитывая то, как оба опростоволосились, пришлось проглотить протесты и молча идти выполнять поручение. Что не помешало им буквально излучать волны недовольства.
Спенсер лишь усмехнулся. Им полезно иногда получать взбучку. Уж слишком зазнались в последнее время. Растеряли бдительность и концентрацию. Зато теперь Одри Малоуин не ускользнёт. Спенсер уже предвкушал их встречу и отчего-то чувствовал волнение. И страх. Страх, что именно она может оказаться убийцей.
******
Если бы копы пришли к Одри с обыском, то она в тот же день загремела бы в сумасшедший дом. Основанием послужит стена в спальне, на которую некогда известная певица смотрела перед сном. Правую сторону занимала карта, с размеченными булавками известными на сегодняшний день убийствами, левую – фотографии жертв и вся информация, которую удалось собрать из Фейсбука, газет и из опросов тех, кто соглашался поговорить.
Сначала таких было очень мало. Но когда Одри сообразила купить поддельное удостоверение детектива полиции и ещё одно журналистское, желающих пообщаться стало больше. Всем хотелось попасть в газету, стать частью истории! И никто не решался отказывать в помощи представителям закона.
Спустя два с половиной года после того, как Маршу убили, Одри знала о своём практически убийце немногое. Он предпочитает убивать накануне полнолуния, непосредственно в день полнолуния или следующий после него. Не исключено, что убийства происходили все три дня, но нашли не все трупы. Во-первых, у Одри не имелось ресурсов, чтобы как-то об этом узнать. Во-вторых, она уже поняла, что кто-то подчищает за убийцей. Несколько раз Одри находила ещё тёплое тело и сообщала в полицию. Но пока копы доедали последний пончик, пудрили носы, наглаживали форму и грели сиденье в авто перед выездом, кто-то убирал не только труп, но и все следы преступления.
Жертвы все как одна кареглазые блондинки. Марша считала, что такой у него фетиш. Или может мама в детстве била, и она как раз и была кареглазой блондинкой. Одри считала версию с мамочкой несостоятельной, ведь всем его жертвам не больше двадцати.
Ну, хорошо! Им с Маршей больше. Но Одри выглядела скорее, как подросток из-за худобы и имиджа. Пирс Монахейм – агент лейбла, занимавшийся раскруткой проекта Одри Стар – говорил, что так целевая аудитория будет ассоциировать себя с нею и лучше раскупать билеты на концерты и песни в Айтюнс. Из чего напрашивался только один вывод: убийца целился в Одри, но под руку подвернулась Марша. Поэтому пока он разрывал её лучшую подругу на части, Одри хватило времени убежать и найти помощь. Ещё одна причина не оставлять поиски убийцы до конца. Чем бы все не кончилось.
Составив портрет жертв, она смогла отсеять рядовых маньяков и убийц. Пусть поимкой тех преступников занимается полиция, Бэтмен или другие чудом выжившие жертвы, которым на этом свете не живётся. Да и Одри не собиралась никого ловить. Пуля в лоб – лучшее наказание для ублюдка. Нет, лучше, конечно, разорвать его на кусочки. Но, памятуя, что стало с Маршей и другими, Одри предпочитала не вступать в прямую схватку. Пуля проверенный, надёжный способ мести. Главное отправить его на тот свет, чтобы дух Марши, наконец, мог покоиться с миром, а Одри – нормально спать, есть и наконец, заняться сексом. Два с половиной года воздержания – слишком долго. Не раз и не два она пыталась найти себе партнёра на ночь. Но очень трудно заниматься сексом, если на тебя смотрит девушка с изувеченным лицом и разорванной глоткой.
Мысленно дав себе пощёчину, Одри сосредоточилась на деле.
Она знала время, когда убийца предпочитал охотиться. Знала, как выглядят его жертвы. Путем долгих наблюдений смогла выяснить какие районы города стали для него охотничьими угодьями. И практически застукала убийцу на месте преступления. Когда Одри там появилась то даже видела, как маньяк уходил. Его глазами.
Самое главное, что произошло сегодня – Одри разработала работающий метод вычисления этого говнюка. И окончательно убедилась в том, что охотится на оборотня. Когда эта мысль впервые пришла в голову, то показалась настолько бредовой, что она даже Марше не стала говорить о догадке. Но чем больше информации скапливалось, тем сильнее крепла уверенность. В конце концов, если в этом мире нашлось место призраку, то почему бы ему не потесниться и не вместить в себя ещё и оборотня?
Собственно, Одри вышла на его след только потому, что перестала думать о нем, как о человеке и начала охотиться как на зверя. И глядя на карту видела, где завтра начинать искать. Если повезёт, то пуля найдёт зверя раньше, чем умрёт ещё кто-то.
– О чем ты думаешь? – спросила Марша.
– О смерти, – честно призналась Одри.
– Боишься умереть? – заинтересовалась подруга, рассматривая себя в отражении.
– Боюсь того, кем стала, – помедлив ответила Одри. – Завтра может погибнуть очередная девчушка. И я готова скормить её зверю, лишь бы добраться до него и всадить пулю в лоб.
Марша ничего не ответила. Да и не нужно было. Чем дольше она существует в таком состоянии, тем меньше человеческого в ней остаётся. Скорее всего, Одри для неё уже не подруга, ради которой можно и умереть, а просто инструмент для воплощения мести в жизнь. Когда подобные мысли приходили в голову, становилось очень больно. Всю жизнь они были друг у друга, люди на которых можно положиться, те, кто не предаст и не воспользуется тобой. Но в такие моменты как сейчас одиночество ощущалось как никогда остро. Одри чувствовала, что осталась одна. Никого нет, и никто больше не сможет подобраться настолько близко, чтобы разогнать холод в душе. Одри не из тех, кто близко подпускает людей.
Не в силах оставаться с мёртвой подругой в одной комнате, Одри встала и надела курточку:
– Ты куда? – всполошилась Марша, уставившись единственным уцелевшим глазом.
– Прогуляюсь, – немного резче, чем следовало ответила Одри и открыла дверь, чтобы выйти. И едва не врезалась в двух верзил из участка. Мгновенье они оторопело смотрели друг на друга, а потом все пришло в движение. Лысый шагнул вперёд и протянул руку, чтобы схватить её. Одри резко со всей силы хлопнула дверью и, судя по ужасному, отвратительному глухому звуку, сломала ему руку. Второй бугай оттолкнул покалеченного товарища, и попробовал сам сунуться, но схлопотал дверью по носу и отскочил.
Воспользовавшись секундной заминкой, Одри закрыла дверь, и бросилась к пожарному выходу, на ходу доставая из кармана зажигалку. В бронированную дверь отчаянно колотили, пытаясь выбить. Недолго думая, она схватила со стола бутылку водки и бросила в стену с собранными данными и наблюдениями, и следом отправила и зажигалку. Пламя моментально охватило снимки и поползло по обоям, перекидываясь с участков, облитых спиртом, на ближайшую мебель и потолок.
Этому правилу она научилась в приюте – уходя, ничего после себя не оставлять.
Выбравшись на пожарную лестницу, Одри не побежала вниз, а прошлась по карнизу к соседней квартире. Там обретался тихий наркоманишка Фрэнк, которому она иногда подбрасывала деньжат. Как он платил за комнату оставалось загадкой. Забравшись в окно, Одри поздоровалась:
– Привет, Фрэнк, – и прошла мимо, не дожидаясь ответа. Он снова хорошенько вмазался и сейчас пребывал в каком-то своём мире. Завтра, если спросят, даже не вспомнит, что видел соседку. Идеально.
Дождавшись, пока качки пробегут по пожарной лестнице вниз, Одри спокойно вышла из квартиры Фрэнка и пошла по коридору, ко второму выходу. По пути ей встретилась мать троих детей, прятавшаяся в этом клоповнике от побоев мужа до суда.
– Привет, Эмбер, – поздоровалась она, и сказала: – Тебе не кажется, что пахнет дымом? Может соберёте вещи и уйдёте отсюда поскорее?
Эмбер открыла рот, чтобы возразить, но Одри, проходя мимо лишь на мгновенье притормозила и серьёзно сказала:
– Бегите! Быстро и далеко!
Горький опыт научил Эмбер слушаться таких советов. Схватив детей за руки, она потащила их к выходу. Они только что вернулись с прогулки, поэтому упирались и капризничали, требуя вернуться домой и поиграть во что-то на планшете.
Это прощание стало едва ли не единственным, о чем Одри жалела, навсегда покидая съёмную квартиру. Эмбер – женщина, хорошенько побитая жизнью и понимающая, поэтому не задавала лишних вопросов. И Одри могла говорить с ней на отвлечённые темы, не затрагивая прошлого. Обоим женщинам хватало о чем молчать.
Дальше они с Маршей снова сами по себе. На углу дома Одри притормозила и позвонила из автомата, предупредив о пожаре. Да, человеческая жизнь не имела для неё былой ценности. Но Одри ещё не настолько потеряла себя, чтобы сознательно обречь ничего не сделавших ей наркоманов, проституток и бывших зеков на смерть.
Вернулась Марша и доложила:
– Те двое бегают вокруг дома, пытаются вынюхивать.
– С кем они уже говорили? – спросила Одри, прикидывая как ловчее проскользнуть мимо. В конце квартала стоит арендованная на вымышленное имя машина. Убегать на своих двух то ещё удовольствие.
– Ни с кем не говорили, – слегка раздражённо ответила Марша. – Ты меня не слушаешь! Я сказала – они вынюхивают! Ходят туда-сюда и нюхают воздух.
– Как полицейские собаки? – быстро спросила Одри.
– Типа того, – кивнула Марша и прищурилась в сторону дома.
Не став расспрашивать что, она там увидела, Одри повернулась и побрела в сторону метро. Ситуация внезапно и резко осложнилась. Два перекачанных до состояния холмиков на двух ногах бодибилдера – тоже оборотни. И раз нюхают воздух, значит, помнят, как она пахнет и скоро пойдут по следу.
Мысленно дав себе пощёчину, чтобы собраться и не паниковать, Одри обдумала сложившееся положение. Возможно, сладкую парочку послал убийца, возможно – нет. Так как наверняка знать нельзя, нужно предполагать худшее. Значит, берём за аксиому что послал. Для чего? Глупый вопрос. Свидетели никому не нужны.
У оборотней хороший нюх, иначе они, как тонко подметила Марша, не вынюхивали бы все вокруг. Значит, нужно сбить их со следа. Как? Одри попыталась вспомнить что ей известно про то, как добыча обманывает посланных охотником собак.
Точно! Более сильными запахами.
По пути Одри проходила сквозь сигаретный дым, забегала в рыбную лавку и проходя мимо парфюмерного магазина поклялась купить новые духи и дезодорант. А лучше несколько, чтобы каждый день пахнуть по-новому. Сейчас денег при себе не было, так что пришлось отложить дельную идею на потом.
Сделав широкий круг по кварталу, она все же добралась до машины.
Только оказавшись внутри, Одри испытала настоящее облегчение. Включив двигатель, резко стартовала, и арендованная Тойота понесла её прочь от опасности, навстречу ещё большей опасности.
Эти двое не оставят добычу в покое, пока жив тот, кто их натравил. Значит, охотник должен умереть.


Глава 3


Спенсер хохотал так, что даже живот разболелся. Пол в этом деле не отставал от альфы.
– Просто уму непостижимо, – пробормотал, наконец, он, вытирая слезы и все ещё посмеиваясь. – Вас отделала девчонка, ростом с подростка!
– Она очень сильная, как для своего роста, – прогундосил Букер, чей нос все ещё продолжал восстанавливаться, и вызвал очередную волну смеха у товарищей. Сейчас все, чтобы он не говорил звучало и смешно, и похоже на попытку оправдаться.
– Она застала нас врасплох, – обижено сказал Кобб. – И правда оказалась чертовски сильной!
Эти слова встретил дружный хохот. Краска стыда залила его физиономию. Стыд и обида жгли изнутри. Он второй по силе волк в стае! И не только справлялся с гормонально-неустойчивым молодняком, но и выходил на бой с превосходящим противником, мог ворваться в горящее здание, не боялся сдавать отчёты в налоговую и брал на себя урегулирование любого спора с привлечением адвокатов. И вот дважды остался в дураках по вине человеческой девчонки. Мало того! Она ещё и руку ему сломала!
Рука, конечно, уже почти зажила. Регенерация, присущая всем оборотням, делает своё дело. Но позорное пятно на репутации никогда не смоется.
– Дай нам больше информации, и мы приведём тебе Одри Малоуин, – прорычал Кобб. – Живую или мёртвую...
Спенсер вскочил на ноги. От веселья не осталось следа. Тёмно-серые глаза почернели, заставляя более слабых самцов отступить, чувствуя гнев альфы и явную угрозу.
– Ни один волос с её головы не должен упасть, – сказал Спенсер, используя голос альфы, голос которому никто не может противиться. Он редко им пользовался, ведь гордился тем, что мог договориться, привести аргументы, найти подход практически к любому волку. И даже сам удивился тому, что сделал. Это его слегка протрезвило и снова сев, Спенсер нашёл оправдание своему поступку.
– Мы не знаем с какого боку в это дело замешана Одри Малоуин, – как можно спокойнее сказал он. – Возможно она такая же жертва, как и наши волчицы. Поэтому мы не станем вредить известной медийной персоне без веских причин. То, что она сломала вам нос и руку – причина веская. Веская для того, чтобы пересмотреть насколько каждый из вас соответствует занимаемому месту. Но уж никак не причина бить, калечить или убивать эту девушку.
– Дай нам ещё один шанс, – попросил Букер, пока Кобб пристыженно молчал.
Спенсер помолчал. Он размышлял. Отчего-то Одри Малоуин сильно взволновала его. Было в ней что-то необъяснимо притягательное. Кобб и Букер принимают все происходящее с нею слишком близко к сердцу и могут набедокурить, даже несмотря на то, что Спенсер использовал голос и отдал прямой приказ. Но они лучшие из его людей, несмотря на эти абсурдно досадные промахи. Хороший лидер дал бы им шанс.
Хороший ли ты лидер, Спенсер Думсдей?
– Хорошо, – наконец, сказал он. – Пол, проверь её счета, узнай, не использовались ли где кредитки. Джулиан, Кори, как только всплывёт информация – отправитесь за госпожой Малоуин.
– Есть! – обрадовался Букер.
– Есть, – угрюмо кивнул Кобб, и Спенсер отметил про себя эту реакцию. С ним могут возникнуть проблемы.
– Прежде, чем я уйду, – заговорил Пол, – подпиши документы о покупке земли для заповедника. И нужно проверить отчёты за прошлый месяц. Кое-где не хватает...
– Сначала Одри Малоуин, – велел Спенсер и не смог промолчать или сказать это равнодушно: – Приведите её ко мне!
Пол очень удивился, но не стал спорить. Он первым поклонился и вышел. За ним Кобб и Букер.
******
Когда взялась за поиски убийцы Марши, Одри знала, в какую опасную игру ввязывалась. И заранее подготовила пути к отступлению: арендованная на чужое имя машина несла её по ночному городу к арендованной на чужое имя квартире. А мысли крутились вокруг парочки, вломившейся в дом. Как они её нашли? Проследили от участка? Вряд ли. Они даже не увидели в какой автобус она села. Украли информацию у копов? Выследили по денежному следу? Квартира арендована за наличные, но она несколько раз покупала продукты, расплачиваясь кредиткой. Может поспрашивали людей в окрестностях? Тут за грош продадут мать родную, не то, что неизвестную девицу.
– О чем ты думаешь? – спросила Марша, сидящая на пассажирском кресле. С этого ракурса видна только её нормальная, не изуродованная половинка, и можно было представить, что просто мчишься на вечеринку в компании лучшей подруги. И вся жизнь впереди, и вся эта сверхъестественная фигня не каждодневная реальность, а плохо поставленный и ещё хуже срежессированный фильм, с которого можно просто уйти.
– Думаю, какую пиццу купить – с ананасами и беконом, или с курицей и оливками, – почему-то соврала Одри в ответ.
– Мы очень близко, – хмуро сказал Марша и повернула лицо. – Нельзя отступать.
– Съесть пиццу – не значит отступить, – возразила Одри, притормозив на светофоре.
– Он должен заплатить за то, что со мной сделал, – затянула знакомую песню Марша.
В такие моменты с нею проще согласится:
– Конечно.
Её глаза загорелись фанатичным злым огнём:
– Пусть ему будет больно и страшно, как и мне.
– Обязательно, – кивнула Одри.
– Найди его! – зашипела Марша прямо у её уха. – Убей! Отомсти!
Одри возблагодарила бога за то, что сейчас стояла. Два с половиной года изуродованное лицо мёртвой подруги остаётся последним, что она видит перед сном, и является первым, что видит проснувшись. Правую часть будто в мясорубку сунули. И к этому просто невозможно привыкнуть. Её больше не рвёт при взгляде на мёртвую подругу, что само по себе уже огромное достижение. Но смотреть издалека и когда она подвигается на расстояние не больше двух пальцев – совсем разные вещи.
Замигал жёлтый свет. Одри попыталась поскорее отвлечь Маршу, чтобы та не мешала двигаться по дороге:
– Как думаешь, как эта сладкая парочка нас выследила?
Марша села на место и задумчиво уставилась вперёд:
– Не знаю, – наконец, ответила она, и добавила: – Но они постоянно нюхают воздух. Это странно.
Одри украдкой перевела дух. Когда не думает о собственном убийстве, Марша становится почти нормальной. Даже может пошутить. Когда-то у неё было отличное чувство юмора. Им нравилось проводить время вместе.
– Для человека странно, – согласилась Одри, и тут же возразила: – А для оборотня – нет.
– Для оборотня? – удивлённо переспросила Марша и заливисто расхохоталась. Жуткое зрелище и только проявив силу воли Одри не ударила по тормозам, чтобы не спровоцировать аварию. Решив, что метро домчит куда нужно не хуже, и в разы безопаснее, она при первой же возможности свернула с дороги и припарковалась. Забрав деньги, новый одноразовый мобильник и сумку с вещами из багажника, оплатила парковку на несколько недель вперёд. Вернуться сюда можно в любой момент.
Марша все время молчала. Одри решила, что она снова думает о том, как отомстить. Но прервав затяжное молчание пока спускались в метро, подруга заявила:
– Оборотней не бывает.
Достав телефон из курточки, Одри приложила его к уху, чтобы все думали, что у неё реальный собеседник, а не вымышленный и ответила:
– Ещё как бывают.
– Ты совсем умом тронулась, – фыркнула Марша, – раз веришь в такую чушь.
– Сказал мне призрак, – едко заметила Одри.
Марша презрительно скривилась:
– Призраки – это не то же самое, что и оборотни. Я реальна, а оборотни, повторюсь, – это чушь.
Одри предполагала, что может встретить некоторое сопротивление со стороны подруги, поэтому попыталась насколько могла мягко переубедить её:
– Марша, ты голову свою видела? Какая собака на такое способна?
– Большая! Большой ротвейллер или...
– ... волк, воющий на луну, – решила отстаивать свою догадку до конца Одри. – Не потому ли убийства происходят именно в полнолуние?
Марша не знала, как возразить, настоять на своём, поэтому, демонстративно отвернулась, высокомерно заявив:
– Ох, с тобой просто невозможно спорить! Ты сверхупрямый человек!
Одри спрятала улыбку. Несколько часов тишины обеспечены. Спрятав телефон, в курточку, она зашла в вагон метро.
Нужно поскорее добраться до нового дома и хорошенько отдохнуть. Хоть усталость и не чувствовалась. Наверное, выброс адреналина после стычки все ещё ощущается. Впрочем, все пережитое сильно закалило её. Она стала сильнее, агрессивнее, увереннее в себе. Могла не спать по несколько дней к ряду. Даже привычки в еде изменились. Марше она сказала про пиццу. Но в душе мечтала о хорошем, сочном, не прожаренном стейке. С кровью. Пока подруга находилась рядом, Одри не позволяла себе такой еды. Боялась, травмировать и без того травмированную зверской смертью психику Марши. Но первое, что планировала сделать после того, как разберётся с монстром из своих ночных кошмаров – сожрать огромный стейк. И нет такой силы, которая сможет ей помешать!


Глава 4

Джулиан в тайне надеялся, что Пол окажется не таким уж и профессионалом и будет искать информацию про цель хотя бы часа четыре. Девчонка сломала ему руку. Регенерация делала своё дело, кости стали на место и срастались. Однако это болезненный процесс. Легче всего его переносить, лежа в кровати. В крайнем случае – на диване в кабинете.
Но Пол справился меньше чем за час. Оборотням тоже нужно зарабатывать на хлеб. Многие работают в разных банках. Так что он просто перезвонил им и попросил раздобыть информацию. Члены стаи Элмонтер сделают для альфы все что попросят, даже рискнут карьерой. Ведь, если вдруг станет известно, что они копались в системе, выясняя личные данные клиентов, их могут уволить.
Кори и Джулиану ничего не оставалось, кроме как прыгнуть в серый Вольво и отправиться через весь город туда, где мисс Малоуин оплатила кредитной картой аренду квартирки для некой Эмбер Фойл в клоповнике на окраине. Либо она даже примерно не представляла, как можно вычислить человека, либо намеренно засветила кредитку, чтобы оставить ложный след или заманить в ловушку. В любом случае информацию стоило проверить.
Джулиан сделал глоток из бутылки и слегка поморщился, когда Кори притормозил.
– Ты бы не налегал, – посоветовал он, – сам знаешь, Спенсер этого не любит.
– Это анестезия, – отмахнулся Джулиан, и спросил: – Как думаешь, почему наш альфа так хочет поймать эту певичку?
Кори пожал плечами, но после некоторого раздумья, всё-таки ответил:
– Скорее всего, из-за убийств. Думаю, Спенсер чем дальше, тем сильнее убеждается в том, что она убийца.
Джулиан поморщился:
– Опять ты за своё ? Ну, какой из неё убийца. У этой анорексички сил не хватит...
– Хватило, чтобы сломать тебе руку, – спокойно напомнил Кори.
– Ну, – не мог хотя бы частично не признать правоту товарища Джулиан, – она чрезвычайно сильна. как для такой малышки.
– Не просто малышки! – на секунду поднял вверх палец Кори, затем нажал на газ и двинулся вперёд, следя одним глазом за дорогой, вторым за навигатором прежде, чем продолжить прерванную мысль: – Для маленькой человеческой женщины. Как ты это объяснишь?
Джулиан пожал плечами, поморщился, отхлебнул ещё выпивки и предположил:
– Тренажеры?
Кори покачал головой и сказал:
– С нею что-то не так. Думаю, у Спенсера есть соображения на этот счёт. Но он не хочет ими делиться, пока сам не убедиться.
– Или, – Джулиан не испытывал такого подобострастного обожания к лидеру, как товарищ, поэтому поделился немного другими соображениями: – Спенсер сам ни черта не знает, а девица единственная ниточка, появившаяся за два года. Это первый более или менее реальный шанс узнать хоть что-то. Вот у него и зачесалось под хвостом.
– Джулиан, – неодобрительно рыкнул на него Кори, – ты говоришь о нашем лидере.
– И что с того? – с ухмылкой спросил Кобб. – Я не сказал ничего такого, чего нет на самом деле. Под нашим альфой шатается трон, и он это понимает. Не знаю, кто и с какой целью затеял убийства – может, чтобы дискредитировать альфу стаи Элмонтер, может, чтобы сместить Спенсера с поста, а может убийца просто больной ублюдок, которому просто нравится убивать – но результатом стало то, что в стае недовольны. Все больше оборотней теряют детей и требуют справедливости. Альфа должен защищать нас всех от горя и бед. Но убийства продолжают происходить. Родители теряют детей. Не из-за битв за территорию или столкновений с одиночками. Сейчас долгий мир. Стая должна расширяться и процветать. Но какой-то монстр приходит на их территорию, убивает детей, и альфа не в силах этому помешать.
–Мы – ближайшие помощники Спенсера, нашего лидера, – зло напомнил Кори. – Даже если все, что ты говоришь правда, то вина за смерти лежит и на нас. Поэтому мы должны успокаивать членов стаи, а не поощрять все эти слухи и страхи.
– Легко сказать, – усмехнулся Джулиан и снова приложился к бутылке. – Я каждый день разговариваю с доведёнными до отчаянья оборотнями. Некоторые поговаривают о том, что хотят перейти в другую стаю. Пока что таких очень мало и их голоса звучат тихо и неуверенно. Но с каждой смертью их становится все больше. Вопрос времени, когда об этом заговорят открыто. И я ничего не могу с этим поделать.
– Я тебя понимаю, – вздохнул Кори. – Мы ведь даже не можем указать пальцем на врага, не можем рассказать, как планируем с ним бороться и сколько ещё все это будет продолжаться. Они напуганы неизвестностью. Их враг – призрак, убивающий в ночи. Убивающий вероломно, исподтишка. Он ведь не просто детей убивает, его жертвы только самки. Понимаешь, Джулиан?
Тот мрачно кивнул:
– Этот говнюк убивает будущее стаи. И мы против него бессильны.
– Ну, – возразил Кори, поглядывая на навигатор, и начиная парковать автомобиль, – прямо сейчас мы можем пригласить мисс Одри Малоуин на беседу с нашим альфой. Приехали.
Выходя из машины, Джулиан буркнул:
– Интересно, если эта мисс случайно удариться головой, пока будет садиться в авто, это будет считаться за упавший волосок?
– Не знаю, – пожал плечами Кори и потрогал свой нос, прежде, чем подойти к входной двери дешёвого даже по меркам дешёвых мотелей, мотеля. – Но думаю, что если у неё случиться сотрясение мозга, то вряд ли мы сможем получить интересующие нас ответы.
Джулиан раздражённо буркнул, входя в здание следом за товарищем:
– Почему-то я был уверен, что ты ответишь что-то в этом роде.
Стоило только войти в маленький холл мотеля, как в чуткий нос оборотней ударил резкий запах блевотины и хлорки, вперемешку с сигаретным дымом, въевшимся в мебель, стены, шторы на окнах.
– Ох ты ж... – выругался Джулиан, хватая ртом воздух, чтобы его не вырвало тут же.
– Эта вонища как будто в нос мне дала, – Кори рядом даже головой потряс, чтобы прийти в себя.
– И не говори... – согласился Джулиан. – Сюда можно приводить пытать врагов... Даже глаза слезятся...
– Вам что-то нужно, или вы сюда на экскурсию пришли? – недружелюбно поздоровался невысокий коротышка у стойки с сигарой в зубах.
– Мне нужен ящик выпивки и год сеансов у хорошего психолога, чтобы забыть это все, – сказал Джулиан, увидев, что наступил ботинком на использованный презерватив и тот прилип к ботинку. – Но пока что нас вполне