Планета имени меня. Полина Мельник

ГЛАВА 1. ПРЕДЫСТОРИЯ
Времена великих космических открытий канули в легенду вместе с моим дедушкой, которого в своё время знал каждый ребенок Лиги. Имя Томаса Герца звучало на всех экранах, афишах, вывесках магазинов и отелей планеты Земля.
После открытия лучшими умами планеты варп-двигателя Лига Объединенных Свободных Стран – а в сокращении ЛОСС, – со всеми многочисленными жителями наблюдала, затаив дыхание, за каждым шагом экспедиции. Среди этих счастливчиков был и мой дедушка: капитан второй научно-колонизаторской экспедиции. Первая команда погибла при попытке преодолеть гравитацию звезды вблизи планеты Глизе-667Сс, операцию планировали отменить, но дедушка настоял на своем. После успешной высадки планету стали называть Виктория, сначала среди космонавтов, а после и официально.
Это была первая колонизированная землянами планета. С лазурным океаном, водопадами и подводным миром, населённым причудливыми формами жизни. Над ней светило сразу два красных солнца, жизнь бушевала, утопая в цветах и вечнозелёных растениях. После нескольких лет зачисток от агрессивных биологических форм, Виктория стала одним из прекраснейших курортов и до сей поры удерживается на четвертом месте списка ЛОСС, хотя, по моему мнению, ей нет равных и теперь.
Дедушка и члены его экипажа стали героями. В награду каждому был подарен личный остров со всем необходимым для безбедной жизни. Моё детство, собственно говоря, и прошло на одном из них в мраморном особняке знаменитого дедушки, среди удивительной природы и вечного изобилия.
С момента открытия первой планеты прошло всего несколько лет, и ученые ЛОСС модернизировали крио сон: с исследовательских кораблей убрали отсеки для поддержания жизни экипажа в старых капсулах, новшество облегчило и ускорило шаттлы. Ещё через год был освоен способ обнаружения предположительно обитаемых планет, позволяющий отправлять экипажи в экспедицию с уверенностью в 98,2%, и космическая эра человечества началась.
Дальше открытия поспешили обрушиться дождем на головы землян. В созвездии Водолея, у звезды Траппис была найдена разумная форма жизни, это стало первой встречай человека с инопланетянином, хотя теперь из-за политкорректности так нельзя говорить, заменили на «представителя другой расы».
Разумными существами оказались обитатели слишком жаркой и влажной для людей планеты Сихо, они называли себя синхами. Синхи были чем-то средним между земноводными и сухопутными существами с нашей планеты. Из-за резких перепадов температуры по времени суток, вода, что в огромном количестве имелась на Сихо, то испарялась, превращая планету в баню, то замерзала в причудливые глыбы льда. Адаптируясь, синхи обзавелись толстой кожей и способностью впадать в анабиоз.
Инопланетяне были на голову ниже человека, с бледно-голубой кожей, на коротких почти незаметных шеях располагались широкие головы с большими круглыми глазами, и шесть цепких трехпалых конечностей. Четырьмя конечностями синхи пользовались как ногами, а двумя¬ как руками, но в случае необходимости та или иная пара могла быть и тем, и другим, что делало их непревзойденно ловкими созданиями.
Синхи были примерно равны человечеству по развитию, и тоже имели небольшой список колонизированных планет в соседних галактиках. К тому же они были дружелюбны и после адаптации переводчика, с ними были подписаны документы о союзничестве. На всё колонизированные планеты синхов и землян хлынули потоки туристов обеих рас. Примерно в тоже время стали входить в моду и межрасовые браки, популярность которых несмотря на физические и остальные различия, только росла с каждым годом. Сейчас браки между однопланетянами и вовсе считаются пережитком.
Примерно в то время родилась я. В день моего рождения взорвалась звезда Бетельгейзе, дедушка посчитал это знаком свыше. Потому моё короткое имя – Бет, и это сокращение далеко не от Бетани или Элизабет.
К сожалению, родителей я не помню, они пропали вместе с исследовательским кораблем, оставив на память стопку голограмм. Разглядывая их, заметила, что синие глаза, светло-русые кудри и прямой нос достались мне от папы, на маму же я совершенно не походила, разве что характером, как говорил дедушка.
После гибели родителей я переехала в дом Томаса Герца, который к тому времени оправился от похорон первой жены и нашел другую, землянку и почти ровесницу. В новом доме я никогда не знала слова «нужда», купаясь в роскоши, солнце курортной планеты и любви дедушки.
Я росла, а великие открытия продолжались. Новые планеты опережали друг друга своей значимостью. Это было самое лучшее время. Викторию заполонили многочисленные инопланетные гости. Томаса Герца приглашали на все значимые межпланетные приемы, где он блистал знаниями, юмором и бесконечным обаянием. Очень часто он брал своего маленького ангелочка, как звал меня, и уже в детстве я безупречно владела правилами этикета и двумя языками.
Никогда не забуду, как я впервые познакомилась с синхом. На Виктории был приём, мне тогда было около четырёх, и я беспрестанно тыкала в него пальцем, заставляя дедушку краснеть. Хорошо, что синхи очень нежно относились к детям, так как за всю жизнь их женщины могли отложить только три яйца, и гость дедушки ничуть не обиделся.
В своем почтенном возрасте дедушка был одним из ведущих дипломатов по межпланетным переговорам и даже участвовал в переговорах с не самой миролюбивой расой – кентрами, первое знакомство с которым состоялось с вооруженной стычки на одной из их планет. Это была развитая, сильная раса, которая уже несколько веков колонизировала галактики и имела множество планет. Они пришли из созвездия Лиры, расположившись у звезды Кеплер.
Кентры стали первой и, на данный момент, единственной «человекоподобной» расой: чуть выше среднего людского роста, с белой кожей, напрочь лишенной меланина, такими же белесыми волосами и почти бесцветными радужками глаз. Из-за чего крупные зрачки напоминали чёрные дыры на лицах, и, в общем-то, выглядели жутковато. Как женщины, так и мужчины отличались крепким жилистым телосложением, что объяснялось большей силой тяжести на их родной Прикории. Сила и выносливость объяснялась и своеобразным креплением мышечных волокон. Несмотря на внешнее сходство, биологически новая раса сильно отличалась от человека.
У кентров нашелся такой же воинственный союзник: раса хортов. Хорты являлись соседями по солнечной системе кентров, а потому их знакомство длилось не одну сотню лет сначала с бесконечных войн, а потом в виде шаткого перемирия. Планета хортов, Флибоция, находилась дальше от солнца и имела большие перепады температур, особенно по сезонам года и потому была сложна для жизни, выработав в своих обитателях выносливость и жестокость. Хорты имели шесть конечностей – две массивные ноги и четыре мощные руки, которыми без труда карабкались по скалам своей планеты. Глаза, абсолютно чёрные позволяли им прекрасно видеть в темноте, а кожа, покрытая бурой шерстью, защищала от холода и ветров. Угрюмый и жестокий нрав хортов и сейчас пугал многих жителей Лиги Планет и Колоний. Представители именно этой группы чаще всего мелькали в рубриках криминальной хроники, заработав мрачную славу для своей расы.
ЛОСС пыталась действовать с новичками мягко, как с предыдущими инопланетянами, но уступки тут не помогали и вскоре кентры развязали войну – первую космическую в истории. Земляне пошли на попятный, как и миролюбивые синхи. Так кентры получили исключительные условия. Когда было подписано великое мирное и торговое соглашение, ЛОСС открыл себе путь в другие, уже изведанные за сотни лет кентрами планеты со всевозможными богатствами и понемногу всё наладилось. Хорошие отношения с кентрами были выгодны всем, потому и поныне ими дорожили, предпочитая сделать шаг назад ради богатств их колоний.
Дедушка трагически погиб за четыре дня до подписания соглашения на подлете с дипломатической миссией к Прикории. Это было самым большим горем в моей жизни. К слову сказать, не только моей. Вторая жена дедушки также не смогла оправиться и тяжело заболев, последовала за мужем через год. Её подкосила не только смерть Томаса, но и резко обрушившиеся на наши головы финансовые трудности.
Роскошный дом, оказалось, принадлежал только дедушке, а с его смертью остров отобрали, выставив нас на улицу. Первое время мы снимали виллу, после сменили пару квартир, пока деньги дедушки совсем не закончились, осев до последнего коина в больнице.
Потом был дом дедушкиной сестры, там я не задержалась и двух месяцев: вскрытие пустого банковского счёта на моё содержание быстро помогло определиться опекунше: чемоданы были аккуратно собраны домроботом и вынесены за порог. Мне было двенадцать, и я ненавидела весь мир после потери дедушки, всех обвиняя в его гибели. Из маленького ангелочка я вдруг превратилась в старый чемодан, который всем мешал и никому не был нужен. Дальше я попала к брату отца.
У него мой нрав поутих. Такой холодный расчётливый характер мог остудить даже самую горячую голову. В доме дяди было пусто и безмолвно, так же, как и в сердце. За день мы могли и вовсе ни разу не заговорить, он пропадал на работе, а когда появлялся, просил не беспокоить ни при каких обстоятельствах. И моя жизнь превратилась в кошмар, без скандалов и криков, а в молчаливое бесконечное одиночество.
Единственным общением стал обучающий класс. Дедушкины деньги были заморожены исключительно на обучение, мне хватило на приличную школу. И никто не любил занятия так, как я! Ведь там можно было поговорить с кем-нибудь кроме домробота. Но однажды в нашу группу перевели кентра. Их задиристый, высокомерный характер никогда и никому не нравился, а мне уж тем более. Из-за смерти дедушке в той проклятой войне я ненавидела всех кентров, к тому же новенький считал себя элитой. Специально или нет, но он меня постоянно задевал. Однажды после очередной такой перепалки, я схватила писальную доску и со словами «сдохни!» расшибла ему голову. Ронт очень некстати оказался сыном кентрийского посла. Разразился дикий скандал. Дядя даже не пытался заступиться за меня, а сразу отдал на растерзание обезумевшим родителям Дриввока. Так я оказалась в закрытом женском интернате.
Даже там я слыла знаменитостью. «Принцесска» – дразнили меня такие же покинутые дети всех рас. Воспитатели часто стояли на стороне моих обидчиков. То ли потому, что с момента подписания договора привычка уступать кентрам записалась у взрослых на подкорке, то ли потому, что в интернат пару раз прилетал посольский мобиль кентров со спонсорской помощью. И пребывание в закрытой школе превратилось в настоящее заключение, каждый день я зачеркивала дни и вспоминала о деньгах дедушки, которые пойдут на моё обучение. В отличии от всех этих детей, у меня была надежда на будущее и это позволяло держаться. С нетерпением считая каждый день, я выживала в интернате и училась самым бессовестным трюкам. Через шесть долгих лет с совершеннолетием и великим удовольствием я покинула стены закрытой исправительной школы для девочек, научившись виртуозно врать и не брезговать любыми средствами на пути к цели.
Громадные ворота интерната захлопнулись за моей спиной, и в то холодное утро всё изменилась навсегда. Я твердо решила оставить прошлое и получить другую жизнь.
Всегда, ещё с детства я мечтала стать капитаном огромного корабля, рисуя в голове далекие планеты и опасности, из которых бы непременно выходила героем. Но когда всерьёз занялась изучением летного дела, дедушка не позволил продолжать. Он знал эту жизнь слишком хорошо. Ведь теперь, чтобы пройти разрешение на управление большим кораблем, нельзя было оставаться хорошим человеком, или же, просто хорошим существом. Тест, который сдавали желающие, проходили единицы. Говорят, а мой дедушка знал это наверняка, что это испытание запрещают все конвенции по защите прав разумных существ, и потому выпускникам запрещалось рассказывать о нем. Заключалось оно в тесте на симуляторе реальности, после изобретения которого, его сразу же запретили. Дедушка говорил, что испытание абсолютно бесчеловечно, и не было причин не верить ему. Потому, помня напутствие дедушки, получила диплом лучшей медицинской академии.
Теперь я, Бетельгейзе Герц – а для всего мира, конечно же, просто Бет, – дипломированный врач и дальние исследовательские экспедиции зовут меня вписать имя в историю и, наконец-то, хорошенько заработать, наполнив пустующий банковский счёт.
Сегодня я впервые должна лететь со своим экипажем в качестве бортового врача в колониально-исследовательскую экспедицию, каких запускается теперь сотни и тысячи в год.

ГЛАВА 2. «ГАВАНА»
Я отправилась на большом судне до Три-Беты, где мы отсоединяем два пассажирских отсека и продолжаем путь согласно заданному курсу в поисках пригодных для жизни либо использования планет.
Последние приготовления завершены, немногочисленные вещи старательно уложены и сто раз пересмотрены. Костюм бортового врача жутко неудобен, и я сильно нервничаю. Старые дедушкины часы с немного треснутым циферблатом показывают полдевятого, неужели спешат?
– Построение на плацу номер три, – раздался механический голос из связного динамика, вырвав меня из нервного разглядывания часов, – до построения осталось пять минут. Просьба персоналу и экипажу проследовать на плац номер три, – продолжал тот же голос.
Одернув парадную униформу, которая состояла из белой закрытой куртки и узкой юбки до колен, поспешила выйти из своего блока и, следуя светоуказателям, отправилась на третий плац.
Всего экипаж и персонал насчитывал 47 человек, включая капитана – об этом я прочитала при приёме на работу ещё в своем договоре. Быть может, я читала его слишком уж дотошно, вызывая неодобрительный взгляд молчаливого нотариуса, но, всё же считала необходимым знать всё до малейших деталей, знания меня всегда успокаивали.
Войдя на плац с негодованием, отметила, что я одна последовала уставу надев на первую встречу парадную форму, многие из персонала вовсе были в гражданском, напоминая уличный сброд, а не команду.
Выстроившись в шеренгу, присутствующие ожидали появления капитана и его первого помощника. Компания собралась разношёрстная: кентры, хорты, несколько людей и двое синхов. Текли неспешные разговоры, очевидно, многие из экипажа были давно знакомы. Кто-то обсуждал последние технические новинки, а кому-то были более интересны новшества в личной жизни того или иного сотрудника корабля. Рядом со мной стояла рослая, даже для своей расы, кентр, и то и дело бросала неприятные фразочки насчёт присутствующих. Её подруга, маленькая тощая брюнетка, с удовольствием поддерживала разговор, дополняя подробными сплетнями.
– Отличное начало, – буркнула кентр так, чтобы все услышали, – не успели отбыть, а капитан уже опаздывает.
– Дейдра, не так громко, – лебезила менее смелая землянка, оглядываясь по сторонам, – нет ли там, случайно, адресата этих нападок?
– А что они мне скажут? – не унималась Дейдра, – куда денутся без второго помощника? Где найдут желающего на это старое корыто?
– Простите, но разве корабль старый? – не выдержала я.
В ответ высокомерная кентр рассмеялась.
– О чем и говорю, набрали желторотиков, – сквозь смех сказала Дейдра, адресуя слова подруге, будто не заметив меня.
– Я, кстати, бортовой врач, во избежании проблем с вашей медкартой, советую быть вежливее, вторых помощников тоже высаживают с корабля, –гордо подняв подбородок, отчеканила я.
Дейдра сверкнула глазами и неизвестно чем закончилась бы эта перепалка, если бы на плацу не появились капитан и его помощник. Капитан был маленького роста, крупный, даже скорее тучный с крупной головой, на которой блестели огромные прозрачные глаза, кожа бледно-голубого оттенка, тело имело четыре щупальцеподобных ноги и две такие же руки, в общем, это был типичный представитель синхов. Его первым помощником оказался молодой кентр.
– Приветствую экипаж корабля «Гавана», – мягким грудным басом, больше похожим на урчание кошки, произнес синх, – я капитан этого судна, меня зовут Имианис Лими Лиу и это моё 78 космическое путешествие. Мне пора вернуться в командный отсек, всё остальное расскажет первый помощник. Он выдаст идентификационные номера, карты и ответит на все вопросы. Добрых суток! – закончил капитан и, скользя бесшумными щупальцами, покинул плац.
– Рад видеть нашу команду! Я первый помощник капитана – Ронт Дриввок, – продолжил кентр.
«Боже мой, не может быть! – сердце сделало кульбит, – неужели это тот самый Ронт Дриввок?! – и я впервые за многие годы пожалела, что не ношу фамилию отца, – нет, не может быть. Мало ли в нашей перенаселённой вселенной совпадений?»
Тем временем перекличка экипажа продолжалась.
Но вот в поле зрения попал тот самый Ронт Дриввок, только немного повзрослевший с последней нашей встречи, в белоснежной форме со знаками отличия выпускника летной академии.
«Естественно, лучшей летной академии» – подумала я, ехидно вспомнив этого выскочку.
– Номер 20, главный механик ивв Сэнд Горвок, – продолжил перечисление Дриввок.
На секунду из строя вышел немолодой кентр и коротко кивнув, принял из рук помощника капитана идентификационный номер, который открывал доступ в необходимые для персонала отсеки.
– Номер 21, помощник главного механика, ивви Дейдра Свитворк, – сияя от счастья, и не отрывая блестящих глаз от помощника капитана, вперед подалась моя грубоватая соседка.
Похоже, кто-то мог влюбиться даже в Дриввока.
– Номер 22, бортовой врач, ивви Бет Ге…– осекся на мгновение кентр, удивленно оторвав глаза от списка, и Дейдра впилась в меня глазами с таким гневом, что я кожей ощутила неприязнь.
– Бетт Герц, – исправила я его с непринужденной улыбкой, – если позволите, у меня краткое объявление, – не растерявшись, сказала я.
– Да, конечно, – промямлил Дриввок, кивнув.
– Все члены экипажа обязаны зайти в медкабинет для проверки медицинских карт, в противном случае вас ожидает высадка на ближайшей станции через трое суток, отговорки и нарушения правил я не приемлю, – предупредила я и протянула руку к помощнику капитана, чтобы получить свой идентификационный номер, но тот стоял как вкопанный.
– Сожалею, ваша карта затерялась, выдам её в ближайшие три-четыре дня, либо вы сами можете оформить в отделе документации на втором ярусе, – спокойно ответил кентр, и Дейдра хмыкнула, подавив смешок.
– Конечно, – сквозь зубы ответила я, вставая в строй.
Отсутствие карты доступа сильно усложняло жизнь, без неё мне даже не удастся включить лифт, а придётся поджидать кого-нибудь у дверей. Поесть в ресторане тоже не выйдет, что меня расстроило ещё больше, ведь пища глубокой заморозки, которая хранилась в подвале была отвратна на вкус и, кстати, разогреть её тоже не получиться без карты, кухня для персонала открывалась строго по пропускам.
Погруженная в горестные раздумья о пище глубокой заморозке дальше я не слушала и, подождав окончания этой официальной части полета, покинула зал, направившись в медкабинет.
Первой ко мне явилась любопытная подруга Дейдры Свитворк – Симианта Флиппин, как оповестил меня компьютер, тут же на экране всплыла запущенная до безобразия медкарта, компьютер стал выдавать длинный список отсутствующих прививок.
– Что ж, хорошо, что вы зашли первой, – постаравшись улыбнуться, сказала я, заряжая пистолет для инъекций сразу несколькими вакцинами и витаминным комплексом.
– Я тоже так подумала, – самодовольно улыбаясь, согласилась она и немного помолчав, добавила, – Дейдра тоже скоро придет. – Сказала она и я заметила, как внимательно она следит за моей реакцией.
Похоже, ей не терпелось поскорее собрать личную информацию об участниках полета и закрутить что-нибудь эдакое: с ссорами, интригами и сценами ревности.
– Прекрасно, что все решили посетить медкабинет поскорее и освободить мне вечера, – ответила я, понимая, к чему она клонит.
– Нет, все сегодня не придут, – нарочно выделяя второе слово, сказала девушка, – например помощник капитана будет только завтра или послезавтра, сегодня он занят, если вы понимаете, о чем я, – улыбаясь ещё шире, сказала моя пациентка и подмигнула мне.
– Если честно, без понятия, о чём вы, – немного раздраженно ответила я, – будет немного неприятно, – предупредила и нажала на спуск инъекционного пистолета, Симианта вздрогнула.
– А откуда вы знакомы с Ронтом Дриввоком? – не выдержала сплетница.
– Простите, но кто вам сказал, что мы знакомы? – удивилась я.
– Я просто… Мне показалось, ошиблась, – улыбнувшись, выкрутилась Симианта.
– Приходите завтра, надо будет поставить ещё прививку и вколоть витамины. До скорого, – не желая больше продолжать этот глупый разговор сказала я и отвернулась к столику с препаратами.
– Конечно, я обязательно завтра приду, – ответила девушка.
И я, выдохнув, подумала: «не сомневаюсь».
После любопытной Симианты никто больше не явился, просидев в лаборатории до самого обеда, я решила отправиться в отдел документации для поиска моего идентификационного номера. Подкараулив пару пассажиров, зашла с ними в лифт и ввела в поиск «отдел документации». Парочка – толстый пожилой хорт и молоденькая кентрша, щебетали всю дорогу, обмениваясь нежными взглядами, и я не могла дождаться прибытия на второй ярус, такие вещи безумно раздражали. Наконец дверь распахнулась, и я едва не сбила входящего в лифт робота.
Отдел документации представлял собой сумасшедшее местечко. В небольшом помещении, чуть больше, чем моя лаборатория, стояло около десятка столов, повсюду с неимоверной скоростью сновали роботы-служащие с кипами бумаг и различных карт, здесь кипела нешуточная работа. Сделав шаг в эту сумятицу, я едва не попала под колеса роботу-уборщику, чудом увернувшись, направилась к первому попавшемуся рабочему столу:
– Мне необходимо восстановить утерянный идентификационный номер, я член экипажа.
Робот, не поднимая головы от монитора, проскрежетал:
– Сожалею, данная операция недоступна в первые три дня полета, так как нашему отделу необходимо разобрать документы всех пассажиров. Оставьте свое заявление, и мы с вами свяжемся в течении недели, либо зайдите ещё раз через трое суток, – отрезал металлический чурбан.
Чертыхаясь, отправилась к выходу, где меня все-таки сбил с ног сумасшедший уборщик. Выругавшись, на этот раз вслух, встала и, поправив одежду, покинула кишащий роботами улей так ничего и не добившись.
Потратив безрезультатно время обеда, я поспешила к дверям своего кабинета и все же опоздала.
– Четыре минуты двадцать секунд. Опоздание. В конце недели об этом будет сообщено помощнику капитана, – оповестил компьютер, открывая двери.
– Что? Прекрасно! – злилась я, хорошенько вспоминая про себя помощника капитана, из-за которого получала столько неудобств.
Просидев бесцельно ещё два часа, я почувствовала голод и вколола питательный коктейль, чтобы заменить пропущенный обед. За весь день ко мне удосужились прийти только трое самых ответственных членов экипажа – любопытная Симианта Флиппин, помощник инженера, и очень приятный капитан корабля Имианис Лими Лиу с идеальной медкартой.
Вежливо выразив свое сочувствие по поводу того, что вся работа отложиться с такой посещаемостью до полуночи следующих двух дней, капитан удалился, посоветовав непременно прогуляться в оранжерее у главного иллюминатора на верхнем ярусе. Но сегодня у меня не было ни сил, ни настроения на прогулки, и я поспешила достать свой флай-лайн и отправилась в каюту.
На следующий день я постаралась прийти заранее и даже не приняла душ, чтобы не доставить радости помощнику капитана в конце недели, однако до самого обеда опять никто не соизволил появиться в медкабинете и моё настроение начало портиться. Свое обеденное время вновь потратила зря, на этот раз, стоя у закрытых дверей кухни для персонала в надежде, что кто-то ей воспользуется. Но, как я и ожидала, все питались в дешевом ресторане наверху. С пакетом замороженного чего-то, я поспешила в медкабинет и к своему сожалению обнаружила длинную очередь.
До самого позднего вечера ко мне прибывали члены экипажа с бессовестно запущенными картами. Не преминула зайти ко мне и Симианта, на этот раз все 25 минут приема она изливала на меня поток информации о сложных взаимоотношениях Дриввока и Дейдры, которые длились с самого их обучения в академии, моя голова была готова взорваться от такого количества ненужной информации.
До конца рабочего дня оставалось 30 минут, я чувствовала, как мой мозг пульсирует от усталости. Продезинфицировав и убрав лабораторию, уже собиралась уходить, но вот в кабинет вошла и жертва сплетен своей подруги, сама Дейдра Свитворк. В этот раз она была немного приветливее, чем при нашем первом знакомстве и даже сообщила мне, что сегодня подают в ресторане в качестве фирменного блюда. Мой желудок недовольно заурчал. Хотя нет, Дейдра не была сегодня приятнее обычного. С сожалением кинув взгляд на так и не разморозившуюся упаковку с моей едой, я проводила пациентку до дверей и вновь все продезинфицировав, закрыла медкабинет.
Падая от усталости, я все же решила зайти в каюту помощника капитана, этого противного Дриввока, в надежде получить свою карту, но в расстроенных чувствах обнаружила, что мой флай-лайн нуждается в подзарядке, на которой я тоже сэкономила утром. Потом я тридцать минут простояла на пустынном этаже возле лифта, в надежде проехаться с кем-нибудь, но, к сожалению, медкабинет находился рядом с нежилыми помещениями. Дотащившись пешком до нужного этажа по лестнице эвакуации, нашла нужную дверь и нарочно долго позвонила в звонок. Мне никто не ответил, я не застала помощника капитана и уже собиралась уползать на эвакуационную лестницу и там поспать, как кто-то окликнул меня, обернувшись, увидела довольного Дриввока, только что покинувшего лифт.
– Вы меня искали, ивви Герц? – деловито осведомился он, подойдя ближе.
«Издевается, гад!» – мелькнуло у меня в голове, но я промолчала и просто кивнула в ответ.
– По поводу карты? – все так же улыбаясь, спросил кентр, – робот её не нашел, а новую оформят только завтра.
– Значит, ваша совесть спит так же крепко, как раньше, – спокойно заметила я.
– А вы такая же грубиянка, – заметил он с улыбкой, – собираетесь это есть? – поинтересовался он, заметив продукт глубокой заморозки.
– Один глупый кентр потерял мою карту, так что да.
– Я как раз иду в ресторан и могу угостить вас ужином, – предложил собеседник, оценивающе уставившись на меня.
– Ужин? С вами? – бросила я высокомерный взгляд, выделив «вами» – лучше я пожую свои ботинки, ивв Дриввок, – и, развернувшись, поспешила к лифту.
Вышло глупо, пришлось ждать его, сил на обратный путь по лестнице у меня не оставалась. Делая максимально невозмутимый вид, я остановилась у лифта. Кентр, будто ни в чем не бывало, ни единой эмоцией не показал, что сейчас вовсю смеётся надо мной. Он неспешно подошел и, проведя своей картой, вызвал кабину, вежливо пропуская меня вперед. И лишь когда мы ехали, он на секунду взглянул через плечо с гадкой ухмылочкой.
– Женщины обычно мне не отказывают, – нарушил тишину он, бессовестно скользя взглядом по вырезу моей рубашки.
– Надеюсь, вы хорошо им за это платите, – фыркнула я, выскочив на свой этаж.
Похоже, Дриввок возомнил, что сможет залезть ко мне под юбку, это злило до безумия.
Вернувшись к себе, вколола ещё один питательный коктейль и легла спать. Содержимое пакета разморозилось только к утру, это оказались сырые перетертые овощи неизвестного происхождения, откусив небольшой кусок, тут же выплюнула его обратно и отправила остальное в урну. Меня утешала только одна мысль – сегодня вернут карту. К огромному моему сожалению я сегодня опять опоздала.
– Три минуты сорок три секунды. Опоздание. В конце недели об этом будет сообщено помощнику капитана, – предупреждал механический голос.
– Да хоть Господу Богу! – зло выкрикнула я, глядя в динамик наверху, словно он мог мне что-то ответить.
– И ему тоже, если ещё раз опоздаете, – раздался знакомый голос за спиной, и я шумно вздохнула.
– Надеюсь, вы пришли отдать мою карту, – не оборачиваясь, буркнула я, проходя в открывшиеся двери медкабинета.
– Она будет готова только вечером, – ответил Дриввок, проходя за мной и усаживаясь на кушетку. – Предложение поужинать все ещё в силе, – улыбнулся наглый пациент.
– Ответ с ботинками тоже, – ответила я, и улыбочка сползла с его лица.
Компьютер выдал две отсутствующие прививки.
– Что ж. Отыграюсь сейчас на уколах за мою карту, – недобро ухмыльнулась я, заправляя прививочный пистолет.
– У меня мало времени, нельзя ли обойтись без этого? – спросил кентр.
– Можно. Думаю, вы единственный, кому подойдут заплывшие поросячьи глазки от пиринцеты-палочки, – съехидничала я, – вздумали разносить заразу? Немедленно дайте руку! – рявкнула, вводя вакцины под белоснежную кожу, – возможно легкое покраснение кожи и зуд, в случае остальных реакций обращайтесь ко мне. До свидания, и надеюсь, все же я сегодня поужинаю, – сказала я, и отвернулась к столу.
– Конечно. В любом случае, – заверил кентр и покинул кабинет.
Как я и подозревала, большинство отложило поход в медкабинет на последний день и теперь, не переставая, ко мне шли посетители. Даже не прерываясь на обед я не успевала принять всех: пришлось задержаться до самой полночи, ставя бесконечные прививки и заполняя пробелы в медкартах отсутствующими показаниями. Дриввок так и не принес мою карту. Выжатая как лимон, притащилась в каюту и обнаружила под дверями робота-доставщика, он терпеливо ждал меня с девяти часов вечера, что светились на его табло. Внутри пакета оказалась записка от Дриввока:
«Тут два сэндвича и большая упаковка соуса. Надеюсь, хватит на ботинки. Р.С. назови, сколько стоит ужин с тобой, и я заплачу».
У меня не было сил даже на негодование, скомкав записку, умяла сэндвичи и рухнула в кровать.
В дверь постучали. Сквозь сон я не сразу поняла это, но стук повторился. Вскочив на ноги, наспех натянула униформу и поспешила открыть. На пороге стоял Дриввок. Огромные красные пятна покрыли его лицо, глаза и губы опухли:
– Говорила же сообщать о любых изменениях! – воскликнула я, помогая нерадивому пациенту дойти до лифта, ноги его отчаянно подкашивались.
– Мне нормально, – сипло бормотал кентр, вписавшись лбом в дверной косяк.
– Что? Так вы ещё и не видите? – разозлилась я. – Снимайте рубашку и ложитесь на кушетку! – скомандовала я, отперев лабораторию.
Схватив набор экстренной помощи, вколола первую инъекцию, пациент начинал задыхаться и хрипеть. Не теряя ни секунды, ввела ещё, кентр потерял сознание, но дыхание стало заметно лучше. Вскоре отек спал, пациент пришел в себя и теперь сидел, свесив ноги с кушетки и смотрел на меня, дико раздражая.
– Говорила же в случае каких-либо симптомов обращаться сразу, – ругалась я, хотя уставший голос больше походил на нытье.
– Вы, оказывается, не замужем ивви, – вдруг выдал кентр, и я удивленно посмотрела на него.
– Вы рылись в моих документах? – воскликнула я.
– Случайно увидел, – улыбнулся Дриввок.
Я было открыла рот, чтобы напомнить ему о должностных инструкциях, но он выглядел таким жалким: потный, с красными пятнами по всему телу. Злость меня отпустила, и я все же решила не начинать.
– Ах, ну конечно, – хмыкнула, выискивая мазь от сыпи.
Отыскав фиолетовый тюбик, подошла к кентру, и, надев перчатки, принялась обрабатывать пятна, которые тут же исчезали под слоем лекарства.
– А ещё я узнал ваше полное имя, Бетельгейзе, – хохотнул кентр, – надо же!
– Только попробуйте расска… – прошипела я, как вдруг Дриввок вскочил на ноги и, обхватив за талию, впился в мои губы.
Тюбик выскользнул, брякнув об пол. Влепив звонкую оплеуху, я оттолкнула нахала.
– Что вы себе позволяете?! Вы! Вы!...– но я так и не придумала подходящего словца для этого случая и лишь продолжала гневно таращиться и по-рыбьи хлопать ртом.
– Я, пожалуй, пойду, – ответил мгновенно поправившийся наглец, и быстро схватив с кушетки рубашку, скрылся за дверями.
Постояв в оцепенении ещё пару минут, я все же пришла в себя и зло упоминая про себя подходящие к ситуации ругательства, которые пришли ко мне, но, к сожалению, слишком поздно, принялась вытирать растекшуюся по полу липкую мазь.
«Что это он о себе возомнил? Наглый дивах! Он что, подумал, раз я приняла его пакет с сэндвичами, то сейчас и на шею брошусь?! Фу! Да это же Дриввок!» – проносилось в моей голове, и от негодования я швырнула грязные салфетки через всю комнату в урну и, конечно же, не попала.

ГЛАВА 3. ПЛАН "Б"
На следующее утро, наконец, наступил мой законный выходной день, и я решила поспать подольше, однако сквозь сон услышала, как в мою дверь кто-то настойчиво тарабанил. Неохотно поднявшись, я все же заставила натянуть себя форму и, протерев заспанные глаза, открыла дверь. На пороге стоял робот-доставщик, который тут же протянул мне маленькую коробку с пышным бантом и быстро заскользил по коридору. Спросонья, я не успела сообразить от кого она и жутко разозлилась, когда поняла, что от Дриввока, но к тому моменту робот-доставщик уже скрылся из виду, а для того, чтобы вызвать другого и отослать коробку, нужна была идентификационная карта. Отдавать её лично мне крайне не хотелось, после вчерашнего я боялась убить его при встрече. Войдя в каюту, и, швырнув коробку на столик, снова легла в постель, но уснуть так и не смогла. Поворочавшись ещё немного, все же встала, и, приняв паровой душ, глянула ещё раз на коробку.
«Что ж, её можно открыть и закрыть незаметно», – подумала я, и, поколебавшись ещё минуту, все же аккуратно сняла бант и облегченно вздохнула.
К счастью, там не оказалась ничего такого, что надо было бы возвращать, там оказалась моя карта и номер, который крепился на форму. Обрадовавшись, я тут же решила зайти в ресторан и впервые за три дня нормально поесть. Воспользовавшись картой, вызвала лифт и пока ждала его, улыбалась сама себе. Как же было здорово не караулить кого-то, чтобы прокатиться на нужный ярус!
В ресторане в это время было мало народу, за столиками в форме перевёрнутых бокалов для мартини, сидело всего с десяток посетителей, на огромном иллюминаторе сейчас была проекция летнего сада какой-то туристической планеты, типа Виктории. Расположившись подальше от входа, я уселась на удобное левитирующее кресло, которое тут же подстроилось под линии моего тела. Все-таки этот корабль не был такой уж развалюхой, как показалось после осмотра моей лаборатории. Ко мне тут же поспешил робот:
– Доброе утро, ивви Герц! – выпалил он, и я немного вздрогнула от неожиданности, но потом вспомнила, что теперь на груди висит идентификационный номер и роботы сканируют его, – когда определитесь с заказом, нажмите кнопку на столике, спасибо! – быстро сказал робот и положил передо мной электронное меню.
Немного пролистав пару страниц, я решила не утруждать себя выбором и, позвав официанта, заказала бокал легкого вина и тарелку обыкновенных спагетти. Робот быстро принес напиток и электронную газету, чтобы я не скучала пока готовиться заказ. Расплывшись в блаженной улыбке, я закинула ногу на ногу и, потянув глоток вина, принялась листать пестрящие разнообразными заголовками страницы, выборочно читая интересное.
– Смотрю, я не один пью с утра, – услышала я за спиной приятный бархатный голос.
– У меня выходной, – машинально отчиталась я и, повернувшись, увидела капитана.
Ивв Имианис Лими Лиу был одет по-граждански, я с трудом узнала капитана. Синх сидел неподалеку в компании двух пустых стаканов.
– У меня, знаете ли, тоже выходной. У нас с женой сегодня годовщина, – криво улыбнулся он.
– Поздравляю, это здорово!
– О, хоть я и люблю её, но наши годовщины меня убивают. Скоро моя благоверная проснется, и мы начнем принимать поздравления от всех наших родственников по галосвязи. Потом отправимся на репетицию банкета, и моей речи. Поверьте, на трезвую это вообще невозможно пережить, – грустным голосом ответил он и я рассмеялась.
– Что ж, охотно верю, – смеясь, согласилась я.
– Бетт, позвольте спросить, Томас Герц …– начал было спрашивать капитан, но я прервала.
– Да, он мой дедушка, – ответила я на столь привычный вопрос.
– Мы дружили, работали несколько лет вместе, – улыбнувшись, сказал мой собеседник и залпом допил остатки сиханского коктейля, и, поднявшись на ноги, уже собрался уходить. – Ох, как невежливо, ивви Герц, приходите завтра к шести на нашу вечеринку, в банкетный зал, на неё приглашены все члены команды, точнее, сегодня я их всех приглашу.
– У меня нет нарядной одежды, – замялась я.
– Не переживайте, я тоже буду в форме, – расхохотался ивв Лими Лиу, после такого пришлось согласиться.
Вечером я решила непременно посетить оранжерею, о которой мне говорил капитан, и, отправившись на второй ярус, вошла в просторное светлое помещение. Тут была собрана удивительная коллекция растений со всех концов галактик. Одни цветы раскинули бутоны прямо над головами прогуливающихся будто деревья, другие были небольшие, но зато имели тончайший аромат или удивительную форму. Здесь, огражденные специальной защитными блоками, были и печально известные хищные цветы, которые погубили немало первых колонизаторов на планете Буко-312, они источали пленительный аромат, вдыхая который всего пару минут жертва впадала в кому, а прекрасный охотник тем временем заживо переваривал её, и уже через три-четыре часа вновь раскрывал ловушку.
Рядом с эффектными хищными цветами были и другие представители этого вида, мелкие белые и совсем безобидные на вид кустики магнозии ползучей, попадая в заросли, которой, жертве уже не суждено было выбраться из-за мгновенно опутывающих колючих стеблей. Были тут даже самые интересные виды ходячих растений, так же печально известных. У этих вольеров почти никого не было, вечером здесь больше всего гуляло пар, которые предпочитали более классическую красоту и прогуливались в другой части оранжереи.
Заглядевшись на ходячее растение, что отчаянно стучало своим длинным жалом по стеклу рядом со мной, я не сразу разглядела на другой стороне вольеров капитана в компании трех хортов. Я решила окликнуть его, как вдруг один из хортов коротко ударил капитана по шее – болевой точке синхов – скорчившись от боли, капитан едва не упал, но хорт подхватил его за локоть. Испугавшись, я спряталась за стебель растения, что стояло у вольера. Хорт склонился над капитаном, нависая над ним своим внушительным ростом, что-то сказал ивву Лиу, бедняга сжался, испуганно глядя на агрессора. И вдруг ивв Лиу протянул руку: рукопожатие и они разошлись, будто ничего не было. Я не верила своим глазам, что только произошло? Опасаясь, что меня заметили, поспешила прочь из оранжереи, решив побыть в людном месте, вернулась в ресторан.
Быстро заказав блюдо дня – супру в остром соусе и стакан синего виски, я опустилась за столик, делая вид, будто усиленно читаю электронную газету, а сама тем временем осторожно огляделась по сторонам, ищет ли меня кто-то из тех трех хортов или, быть может, сам капитан? Но вокруг были лишь нарядно одетые дамы и их спутники, они сидели, мило щебеча за своими столиками и к моему облегчению, ни капли не интересовались кем-то, кроме друг друга. Успокоившись, залпом выпила обжигающий напиток и сделала знак официанту, который тут же налил мне снова и принес супру. Уставившись в тарелку, задумалась.
«Что было там, в оранжерее? Какая-то сделка или просто шантаж? Кто эти трое, замешан ли кто-то ещё?» – тревожное чувство поднималось внутри, чутье, которое развилось за годы в приюте, не обещало приятных вестей.
– К супру лучше подойдет кион, – услышала я голос Дриввока и вздрогнула так, что выронила ложку.
«Небось, он тоже в деле» – мелькнуло у меня в голове, но я все же, вернула себе самообладание, и спокойно глядя ему в глаза, ответила:
– Ненавижу кентрийские напитки.
– Тогда не осмелюсь предложить тебе свою кентрийскую компанию, – хохотнул Дриввок.
– Весьма логично, – согласилась я и быстро расплатившись, встала из-за стола.
– До завтра, Бетель! – успел крикнуть в спину надоедливый собеседник, проигнорировав, я удалилась.
Ночью не могла уснуть, мысли неохотно возвращались к загадке с капитаном. И вдруг в половине второго меня осенило: «Медкарты! Ведь в моем доступе были медкарты и фотографии всех пассажиров, я могла попробовать узнать их в лицо!»
Тут же вскочив на ноги, поспешила в медкабинет.
– Выдать все карты пассажиров-хортов мужского пола возрастом до 40 лет, – задала команду поиска я, распахнув дверь лаборатории.
– Список готов, – ответил механический голос.
– Показать заглавную форму карты на экран по одному, – скомандовала я, и тут же передо мной всплыл прозрачный монитор с фотографией какого-то хорта, – дальше! – говорила я компьютеру. – Стоп! – воскликнула я, заметив похожего хорта, – открыть карту.
– Доступ заблокирован. Данных нет.
– Как заблокирован? Врачебный доступ! – воскликнула удивленно я.
– Данных нет! – повторял компьютер.
– Перезагрузить систему и вернуться к этой карте, – скомандовала я.
Но после перезагрузки компьютер все повторял «данных нет», сомнений не было, это не было ошибкой системы, «Гавана» замешана в чёрных маршрутах капитана и, быть может, не его одного. Отсутствие доступа к медкартам пассажиров четко говорило о незаконности и ничего хорошего не могло значить.
– Сколько на борту пассажиров, с заблокированными медкартами? – спросила я компьютер.
– 312 – выдала машина, от неожиданности я плюхнулась на кушетку.
Это не могло быть просто подработкой капитана: два-три, ну от силы пять нелегальных пассажиров капитан лично ещё мог провести на борт, но не половину корабля! Это пахло чем-то гораздо более крупным, неужели пираты? Вспомнив испуганное лицо ивва Лиу, я подумала, что он вообще вряд ли знал об этом, пока не вышел в космос, и мне стало ещё страшнее. Я решила прямо сейчас наведаться к капитану и потребовать объяснений. Покинув лабораторию, поспешила на верхний ярус, на часах была половина четвертого утра. Лифт открылся на этаже капитана, я сделал шаг вперед, как тут же натолкнулась на хорта, дежурившего в коридоре. Он вперил в меня изучающий взгляд, я попятилась назад, мгновенно собравшись, выдала:
– Это пятый ярус? – изобразила пьяную я.
– Третий, – недоверчиво глядя, процедил хорт.
– Ошибочка, – улыбнулась я, вернувшись в лифт, створки закрылись, я громко выдохнула – это был один из той троицы.
Ивва Лиу охраняли, у меня начиналась паника от одной только мысли о 312-ти незарегистрированных пассажирах. Единственным способом поговорить с капитаном судна это поймать его на празднике, вряд ли охрана будет приставлена к нему в открытую.
Проведя день на иголках, подготовила как можно больше наборов первой помощи, собрала походный врачебный набор, затащив его к себе в каюту, готовясь к любому повороту событий.
Несмотря на волнение, я собралась на праздник как следует: распустила кудри и даже надела единственные каблуки под парадную форму.
Банкетный зал украшали самыми большими иллюминаторами на корабле, за которыми транслировались виды Сихо. На левитирующих столиках красовались огромные голубые лилии, все вокруг было таким бело-голубым что, казалось, будто мы находились на родной планете капитана.
В зале собралось много народу, машинально оглядев присутствующих дам, я почувствовала себя неловко: роскошные вечерние платья и драгоценности явно бы мне не помешали. Капитана нигде не было.
«Речь капитана обещает быть интересной, особенно, если учесть два бокала с самого утра» – подумала я и, подойдя к фуршетному столику, взяла бокал с каким-то затейливым коктейлем.
– Я так понимаю, это самое нарядное из вашего гардероба, – услышала я знакомый насмешливый голос Дейдры Свотворк.
Обернувшись, я увидела её в компании своей подруги, обе были одеты в красивые вечерние платья и выглядели великолепно.
– Некоторым не обязательно надевать дорогую одежду, чтобы быть в центре внимания. Это я, кстати, о капитане, он тоже в форме, – парировала я.
Дейдра сверкнула глазами и потащила свою подругу по проходу, к счастью, решив со мной больше не общаться. Похоже, она замечала, как Дриввок флиртует и это ее раздражало. Хорошо, что мне было абсолютно все равно на подобные интриги, меня больше волновал капитан. Осмотрела зал, в поисках виновника торжества, гости окружили капитана, придется еще подождать. Я сделала глоток коктейля через замысловато закрученную трубочку. Выпивка оказалась весьма крепкой, но приятной на вкус и, не раздумывая долго, глотнула еще.
– Ну как, все успели сдать медкарты вовремя, или будем высаживать штрафников? – спросил чей-то голос справа, и я непроизвольно дернулась, на мне сказывалось нервное напряжение.
Это подошел номер 17, кажется, наш инженер, пожилой мужчина с идеальной осанкой и, похоже, армейской выправкой. Он тоже был одет в парадную форму, что меня порадовало. Я силилась вспомнить его имя, но на ум ничего не шло, немного смутившись, я все же решила спросить.
– Простите, я помню, что вы инженер, но вот…– но мой собеседник меня перебил и сказал, улыбнувшись:
– Стэнли, – представился он, – у вас ещё хорошая память, если вы успели запомнить, что я инженер. Я и одной трети команды не запомнил, ¬– признался мой собеседник и мы расхохотались.
– Бетт, – сказала я, протягивая руку,– очень рада, что не одна я в парадной форме, а то уже начинала чувствовать себя глупо, – призналась я и потянулась за ещё одним коктейлем.
– И будете чувствовать себя ещё глупее, если выпьете ещё один такой коктейль, – предупредил возникший непонятно откуда, словно из-под земли, Дриввок, – я, кстати, тоже в парадной форме, – сказал он.
– Поздравляю, – выдавила сквозь зубы я, но поставила коктейль.
– Пожалуй, пойду искать себе столик, – очевидно, неправильно поняв ситуацию, сказал Стэнли и отправился по проходу вглубь зала.
– Займите, пожалуйста, и мне место рядом, – попросила я, чтобы на всякий случай избежать общества Дриввока, мужчина согласно кивнул.
– Что-нибудь ещё хотели мне сообщить? – холодно спросила я, развернувшись на пол-оборота к Дриввоку.
– Конечно, хотел. Например, что мы будем делать с двумя вашими опозданиями? – спросил кентр, в открытую изучая мои ноги, я вздернула бровь от негодования.
– Кажется, вы собирались сообщить о них Господу Богу, – напомнила я, и Дриввок хищно улыбнулся, сделав шаг навстречу.
– Но тогда вы не попадете в рай, или во что там верят люди? – прошептал над моим ухом кентр, нарушая всякое личное пространство.
– Да, люди верят, что прекрасную жизнь заслуживают хорошими поступками. В отличии от скажем, кентров, которые верят только в наглость, – отрезала я, и Дриввок резко отстранился от меня.
Я почувствовала, что он начал злиться и, не оборачиваясь, поспешила по проходу в поисках места.
Устроившись за столиком Стэнли и его друзей, я напряженно вглядывалась в толпу, выискивая капитана. Тех самых троих хортов в зале не было и, хотя их отсутствие вполне могли заменить камеры наблюдения, я немного расслабилась. Вскоре на празднике вновь появился капитан, он явно был навеселе, однако держался ровно и достойно произнес торжественную речь, попросив в качестве подарка от супруги, больше не звонить тетушке таким умоляющим голосом, что зал прыснул от смеха. Ивв Лиу был так непринужденно весел, казалось, будто он совершенно не переживает по поводу нелегалов на борту и меня это разозлило.
Многочисленные гости весь вечер не давали подступиться к нему, наконец, ближе к одиннадцати свет в зале потускнел, заиграла медленная музыка. Кто-то непринужденно болтал, потягивая спиртное, которое в обилии подносили роботы, кто-то танцевал или стоял у фуршетных столов. Оглядевшись, я направилась прямиком к капитану:
– Позвольте пригласить вас на танец, – улыбнулась я как можно естественнее, чтобы не привлекать лишнего внимания.
– Я не большой умелец, – попытался отказаться он, но я вопреки правилам приличия протянула руку.
– Я настаиваю, – и он согласился, – ивв Лиу, мне надо срочно с вами поговорить, думаю, вы догадываетесь о ком, – сказала я, едва мы в танце отдалились от гостей.
– Не понимаю… – начал было он, но я грубо прервала его.
– Понимаете, – прервала собеседника я, вцепившись в него взглядом, – триста двенадцать заблокированных медицинских карт.
– Но… – промямлил капитан.
– Что? Я не должна была успеть проверить карточки пассажиров, именно для этого «случайно» потерялся мой пропуск?
– Послушайте, ивви Герц, – тихо сказал капитан, – мой добрый совет, не лезьте в это. Забудьте и идите к себе, они скоро покинут «Гавану», и никто не пострадает.
– Никто не пострадает? – едва сдержалась, чтобы не перейти на крик, – вы капитан корабля, вы отвечаете за жизни пассажиров! На борту 312 головорезов, и до сих пор не сообщено командованию!
– Вы не понимаете, слишком молоды! – возразил капитан, нервно озираясь, – если я сообщу, они убьют меня и мою жену.
– Даю вам времени до девяти утра, в противном случае сообщу сама, а вы вылетите со своей должности прямиком в тюрьму! – прошипела я, – Мне стыдно, что мой дедушка мог дружить с такими, как вы, – окончила танец и быстро зашагала прочь из банкетного зала.
Едва вошла в лифт, как кто-то заскочил в закрывающиеся двери в последний момент, к моему несчастью, это был Дриввок. Он стал рядом, едва касаясь моего плеча, как будто в лифте не хватало места и, оправив форму, на мгновение насмешливо взглянул на меня сверху вниз.
– Поссорились с капитаном? – спросил кентр, и я постаралась ответить максимально спокойно.
– Да, просила прибавки, – нашлась я, собеседник лукаво сверкнул глазами, и я перешла в нападение, – а почему вы за мной следили?
Образовалась небольшая пауза, Дриввок исследовал моё декольте, а я думала, насколько хорошо он посвящен в планы капитана.
– Наблюдал, а не следил. Увидел, как вы расстроили капитана, и решил проводить, а то вдруг нагрубите лифту, и он вас раздавит, – ответил кентр, заметив мой взгляд, оторвался от изучения моей груди.
– Главное, чтобы он не стал меня преследовать, как некоторые, – язвительно заметила я и вышла из лифта, но кентр последовал за мной до самой двери.
Я вынула из кармана карту и уже хотела войти, но уронила её, испортив момент такого жесткого прощания. Наклонилась, чтобы поднять карту, это же сделал и Дриввок, мы неловко стукнулись головами, выхватив пропуск чересчур резко, я развернулась к двери.
– Бетель, зачем вы так со мной? В чем причина? – буравил он меня взглядом.
На секунду я растерялась, не зная, как вложить в одну короткую фразу пережитое в интернате, но сдержалась, спокойно ответив:
– Не стану делать вид, что в прошлом ничего плохого нас не связывало. Скажу только, что в отличии от вас, эта работа досталась мне огромным трудом и я не позволю кому-либо или чему-либо испортить мою карьеру. – стряхнула его руки со своих плеч, – прошу считать меня расистом и больше не мешать работать – отрезала я.
Он зол? Вот и отлично.