Проклятие крови. Юлия Рудышина
Магазин Книги автора Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Эксклюзивная Книга
Еще эксклюзив на Призрачных МирахВнимание! Новая обложка!
Волшебство и тайны иных миров, загадки древних сокровищ, сказочные герои на улицах современных городов - все это в книге «Проклятие крови». Иной мир приоткроет завесу и покажет свои жуткие тайны. Излом между мирами выпускает в наш мир чудовищ и волшебных созданий, способных исполнять мечты или разрушать реальность - но бойся ступить за грань в поисках сказки. Обратной дороги не будет.
Издавна люди знали – проклятой осенней порой, после того, как отгорят костры на холмах, нельзя в лесах бродить. Среди буреломных чащ, в полях да по берегам рек и озер бродят духи иного мира, прячутся они среди высоких трав и в ветвях деревьев, среди коряг и ила, летают черными птицами да нетопырями в ночном небе. И если взглянуть на него в светлую ночь, то сразу ясно – коль закрыла тень звезды и луну, значит, нечисть разгулялась.
Это истории о Той Стороне и о людях, которые решились заглянуть за грань осеннего излома, который зовется Самайном.
***Бонусом идет конкурсный рассказ, победивший в 2016 на фестивале в Крыму и опубликованный в сборнике «Крымское приключение».
За чудесную фотографию к обложке благодарю модель Дарью Лефлер профиль модели
Образы от Verbena's dream studio
Отрывок «Проклятие крови. Юлия Рудышина»
ЙОЛЬ
Черный Самхейн уйдет дымом костров по долине, алым огнем рябиновым будет гореть Йоль. Йоль – морозный и светлый, тот, что в душе – инеем, тот, что в глазах стынет, тот, что ведет к чаще.
Буду навек пропащей, к людям возврата нет.
В узкой ладони – хлеб, тонкий прутик осиновый, соль и падуба листья. Взгляд – инистый, чистый, в нем не гаснут огни. Разве может Осенняя вдруг позабыть о кленах, об алых лесных пожарищах, о диком гоне ночном?
Белые волки зимы – снежные, светлые, добрые. Духи лесов иных – встретьте меня в потемках. Мне не дойти одной – изморозь синим узором выткет на коже узкие листья зимнего падуба, выткет на тонких запястьях цепи, что будут змеиться до лета – пока не растопит их солнце, пока огни Беллетейна не выжгут свои узоры – из янтаря и злата.
Вой несется над лесом, и ждет – в плаще сером, длинном – пастырь тех волчих стай, что в этот день идут миром. И музыка их собирает, и музыка их пугает, и музыка неблагая, темная музыка Йоля звенит тонкими льдинками, скрипит, как сани по насту, как старая ель средь сугробов, как сапоги лесорубов.
А тот, кто дарует музыку, с рогами витыми оленьими, с глазами – зимними, синими… идет заснеженным лесом. Встречает меня, принцессу той неблагой полуночи, что звездами будет искриться и смертным в излом зимний сниться… Корона – хрусталь и лед – в руках его сильных, и жжет мне лоб подвеска из падуба.
…Я прихожу из осени – проклятой, горькой, забытой. Я прихожу из туманов, из лунного янтаря.
Листья по ветру крыльями, небо сизое в тучах, дождь и дымка над озером – это все я.
Это – я.
Несу в себе костры осени, несу в себе Самхейн черный, мой голос – вой псов проклятых, вой гончих, что рвутся в бездну, стон ветра, плач белого филина. Прими же, Йоль, мою жертву, прими прогоревшие травы, что стали мне вмиг отравой, прими угли черные, прими лунные тропы, прими исступленный мой шепот.
Прими горечь желтого дрока, прими бересклет и физалис, что ярким огнем оранжевым – дивным лесным фонариком – осветит зиму твою.
Мой Йоль, мой волк снежно-белый, прими же мои надежды – на солнце лета янтарного, на неблагую печаль.
ЧЕРНЫЙ САМХЕЙН
Когда наступает черный Самайн, духи леса пляшут у высоких костров, что разложены на холмах. Сухая обледеневшая трава тонко звенит в тишине, словно бы ветер играет на колокольчиках, развешенных на ветках старой ели. Дерево скрипит, вздыхает тяжело, и белый филин на верхушке зелеными глазищами смотрит на кровавый закат, алым заревом горящий над темной чащей.
…Когда наступает черный Самайн, ведьмы танцуют вокруг костров в зеленых и алых платьях, украшенных горицветом и веточками полыни, ведьмы бросают в огонь бересклет и вереск, шепчут заклинания среди желтых облаков дрока, разросшегося по холмам. И кружат вокруг пламени с ведьмами духи-хранители – летучие мыши, черные коты… вьются по траве ужи и юркие ящерки сидят на мшистых камнях. Одна из ведьм – юная, тонкая, светловолосая – сидит в стороне, глядя на горящий фонарь, а на плече девушки примостился нетопырь. Кто она, откуда пришла к кострам Самайна? Здесь все – безымянные незнакомки, которые утром будут делать вид, что никогда прежде не встречались. А пока – пляши, ведьма, пляши!
…Когда наступает черный Самайн, люди прячутся в своих домах, запираясь на засовы, захлопывая ставни. Люди жгут свечи и молятся светлым богам, чтобы защитили они их от нечисти, что выползает в эту ночь из тьмы. Морок стучится в окна, но защитные обереги и венки из трав берегут людей. Самайн стучит в двери, но дорожки из соли и осиновые кресты спасают людей.
Не открывай двери.
Не выходи в ночь.
Не отзывайся, кто бы ни пришел под твои окна.
Мертвые приходят за живыми, мертвые тоскливо стонут и рыдают, мертвые танцуют в лунном свете, и зов их силен… Кто знает, кто уйдет в эту ночь проклятыми тропами в бездну? Кто встанет на пути дикой охоты, что несется лунной дорогой по чернильным небесам? Кого заберет навсегда позднеосенняя полночь?
Не ходи. Не отзывайся. Молчи…
Чья-то невеста плачет под старой яблоней, с ужасом в мертвых глазах глядя на каменный дом, куда нет ей хода. Трепещет ветошью ее саван, белеют кости, прорвавшие тонкую кожу, и алыми розами расцветают кровавые раны на узком, когда-то красивом лице, сочится смола из глаз. Смрад несется по ветру, пахнет гнилью, старым деревом, пахнет погостом и разрытой могилой… Черный Самайн пришел. И мертвые пришли за ним.
…Юная ведьма пускается в пляс возле большого костра, который дивной лилией распускается во тьме, и трепещет на ветру подол ее черного платья, и золото длинных волос льется волнами по хрупким плечам, и маленькая летучая мышка летает рядом, и пронзительный писк ее тает во мгле.
Черный Самайн идет…
КУРГАНЫ ФЕЙ
Осень укрыла курган фей золотым покрывалом грез, и я осторожно ступаю по мягкому ковру из листьев, будто боясь потревожить силы, что спят в этом колдовском месте. Фонарь в моей руке дрожит, и пламя бросает причудливые тени на стволы старых деревьев, и жуткие чудища старых сказок оживают во мраке. Они скалятся из древней тьмы, тянут ко мне когтистые лапы – но я не боюсь.
Во мне течет кровь дивного народа. Я родилась в хмельной цветущий Бельтейн и была обещала в дар осеннему Самхейну. Пещера солнца, в которой в зимний излом светлою. Как днем, покажет мне путь в сказку.
Я пришла отдать материнские долги – подменный ребенок, отданный на воспитание людям, должен вернуться домой. И я с легкостью готова забыть все, что прежде знала и любила, ведь там, за гранью миров, ждут меня чародейские леса, наполненные древней магией.
По древним поверьям, лишь раз в году, первого ноября, из раскрывшегося кургана могут выходить царственные сидхе…
Ньюгрейндж – ожившая сказка, в которую я прежде не верила. Ньюгрейндж – обитель древних богов и духов. Дыхание Дагды согревает здесь воздух, улыбка Энгуса, его сына, озаряет темную чащу, зеленые огни – глаза прекрасной Боанн – горят в сумраке и ведут за собой.
Сколько костей хранит тайну кургана? Сколько душ осталось сторожить дверь в жилище фей и сидхе? Сколько жертвенной крови впитала эта земля?.. Я слышу всех их – черноволосую смелую Брианнон, которая взошла на костер по своей воле, чтобы вернуть весну в мир людей, луноликую Эфф с лучистыми голубыми глазами, которая позволила привязать себя к старому ильму в жгучий мороз – чтобы возродиться хранительницей смертных, зеленой елью… Много их было – юных и прекрасных, и все они с радостью приняли свою судьбу. И за то наградили их духи холмов вечной жизнью.
И вот засверкали огни, полыхнуло зеленое пламя, словно огромная лилия расцвела на золоте листвы, и ожил курган – выщербленные временем ступени, ведущие под землю, открылись моему взору. Бесстрашно ступила я на камень – моя древняя кровь зудела в венах и звала пройти дорогами Самхейна.
Вечное Колесо Времен катилось рядом со мной, и перерождалась я в иную сущность – менялось все во мне, истончались связи с миром людей, не нужен был мне более воздух, не нужна была еда или вода. Солнце и лунный свет буду пить я из кубка Желаний, вино цветочное пригублю - из вересковых снов и самшитовых грез оно, из яблоневого цвета и сосновой смолы. И едва первая капля этого вина обожжет мои губы, как забуду я путь в мир смертных.
И не пожалею о том.
Я прошла мимо старой гробницы, где белели кости тех, кто приходил сюда передо мной, миновала серые мшистые плиты, перевитые вязью древних рун, и свет, падающий из небольшого отверстия в кургане, серебристым мечом пронзил мрак подземья. А я все ниже и ниже спускалась в царство фей, и все меньше во мне оставалось человеческого.
Вот и каменная чаша в виде цветка – там плещет алое вино, и запах аконита и вереска, запах меда и летних луговых трав кружит голову. Кубок в виде витой перламутровой раковины – на краю этой огромной чаши, и я осторожно склоняюсь над волшебством, спрятанным в этом чародейском напитке.
И едва я отпиваю первый глоток бессмертия, как из ниш выступают тени иного мира – черны их старинные камзолы, вьются серебряные узоры по мягкому бархату, блестят золотые цепи и мороком ночным стелятся темно-зеленые плащи. Вместо глаз – звезды, на лицах – печать могущества и силы.
Но не боюсь.
Во мне – их кровь.
Стена из белого кварца, что кажется созданной изо льда, идет змеевидными трещинами, и там, на иной стороне, вижу я зеленые холмы и белоснежные замки, вижу я кавалькаду благородных рыцарей и дам. Зелены их знамена, красны их одежды, приветливы и веселы все, кто приветствует меня на пути в Холмы. И с радостью устремляюсь я к зеленым лесам мира грез.
ФЕИ
В туманах долины Корриуотера дорогу сложно отыскать, фиалковая дымка стелется по земле, змеями ползет, ластится, сырость ползет под рубаху, и кажется – все внутри заледенело от прикосновения осени. Осень дрожит над холмами взвесью дождливой, летит жухлыми листьями, а ты идешь по бездорожью, и тонет в волглом воздухе совиный крик.
Тебе не выбраться из лесу – говорили же, не ходи к лесам Аннандейла, не буди проклятия холмов. Не поверил. И в неверии своем насмехался над старыми сказками, что пеплом легли на курганы, похоронившие старые капища. А сказки умеют ждать – вот сейчас они смотрят из-под папоротников, глаза зеленые горят болотными огоньками. Но в неверии своем ты думаешь – светляки это.
Какие светляки по осени?
Глупый, юный, наивный. Будешь блуждать холмами, вовек дороги не найдешь. Будет тебя хоронить северный ветер, будет убаюкивать, кости твои выбелит луна, череп твой украсит чьи-то ворота. Или же пропадешь в болоте, трясина сомкнется над тобой, вовек не найдут тебя… А, может, танцевать будешь без остановки по чертополоху, что колючими шариками стелется по сухой осенней земле, что ждет дождей… а как придет пора гроз, то потоки воды напоят тебя, разбавят кровь, и будешь ты приходить каждую осень к людям ливнем проклятым. Будешь биться в стекло, плакать и просить – пустите, обогрейте… Но безжалостны люди. Глухи.
И ты глухой.
Не слышишь, как криксы болотные стонут, зовут тебя в трясину. Не слышишь, как поют феи у подножия хрома, и голоса их колокольчиками латунными звенят в тиши лесов осенних. Не слышишь, что ветер шепчет тебе о старых сказках долины Корриуотер – о том, почему запретно ходить по седым травам у черной чащи.
Не верил в сказки.
Иди же теперь навстречу Самайну, которому неверие твое безразлично. Холодное осеннее небо глядит безжалостно, скрипят старые ели, и горечь полыни и вереска на губах оседает. Вино фейское очарует, уведет в мир грез – испей же его…
Кружат тени иного мира, смеются шаловливо, глаза пусты, лица бледны, платья из алого бархата – как кровь, плащи – зелень лесная. Протяни же руку владычице холмов, ведь все равно ты для живых потерян.
Кленовые листья узором дивным ложатся на поляну – золотое на зеленом. И ветер стонет…
ДЖЕК С ФОНАРЕМ
Говорят, по долине Корриуотера болотный Огонек летает – вредный, хитрый, как старый лис. И такой же огненно-рыжий. В сумерках пугать любит – но вроде беззлобный, попугает, постращает, и выведет заблудившегося к людям. А вот зла и глупости не любит – хоть при жизни и сам этот Огонек хорошим парнем не был.
А кем был, спросите?
Джек О'Лантерн – так звали того человека, и было время прежде, когда он на болото заманивал, в трясину гиблую – злился, что больше не человек, что не может дальше гулять по земле, виски пить да песни петь. А потом пообвыкся, оценил свое посмертие – и даже рад стал такой не-жизни. Много лет прошло с тех пор, не одна сотня. Пролетели жухлыми листьями эти годы, осыпались пылью на курганы, что высятся за долиной. Холмы эти считаются входом в царство фей, и говорят, что на страже мира грез в наши дни Джек Огонек стоит – охраняет он границу между мирами. Кому ж еще этим делом заниматься, как не тому, кто сам – ни жив, и ни мертв?
А дело так было… Неправедным был Джек О'Лантерн при жизни, пьяницей и картежником. Обманом промышлял, без бутылки виски никогда его не видели, все время он пил да гулял, даже Дьявола споить умудрился! Но – все по порядку, сначала вот о чем послушайте – в руках у Огонька фонарь странный, пустая долбенка тыквенная, а внутри – угольки волшебные.
Давно уж люди эту традицию завели – вырезают тыквы, свечки внутрь ставят, и кажется тогда издали, что скалится и сверкает глазами тыквенная голова. Вроде как Джека и других ночных духов это отпугнуть может. Правда иль нет – а традиция приросла, укрепилась.
В осенний излом, прежде Самхейном прозываемый, а теперь – Ночью Всех Святых, Хэллоуином, такие украшения на всех окнах появляются. Фонари такие еще из картошки или репы можно делать – тут у кого на что фантазии хватит.
Дома светятся тыквенными головами, паутиной и листьями украшены, скелетами, черепами – хотя, конечно, давно прошло то время, когда настоящие кости у порога красовались. Народ в жутких чудищ рядится – вот по улице смерть с косой идет, вот компания скелетов хохочет, вот три ведьмы в колпаках метлами похваляются – в кого красивее, а вот два карнавальных Джека виски пьют, и резкий запах алкоголя смешивается с горечью дыма – где-то листья жгут…
А настоящий Джек О'Лантерн ходит в темноте по улицам, хохочет над наивными смертными – неужто такие глупцы они, что не понимают, если захочет он - никакие фонари не помогут! Но подобрел с годами Джек О'Лантерн, хоть и неприятно ему, что чтить Самхейн перестали - не боятся больше его люди, не дрожат от страха в проклятую ночь, когда дикая охота мчится по чернильным осенним небесам.
Бродит по темным улицам Джек Огонек, пьет эль, хлещет виски, угощает дьявольским пойлом смертных парней, танцует и заигрывает с красивыми девушками. Рад он, что хоть одну ночь в году позволено ему среди живых находится.
Кто такой Джек О'Лантерн? Послушай о том… Жил когда-то кузнец в Ирландии, и прозвали люди его Жадным Джеком, но умельцем не стал, а вот обманом и хитростью прославился на много деревень окрест. Обманщик, пьянчуга – привлек он внимание самого Дьявола. Правда то, иль нет, неведомо, а только за то, что долги свои не возвращал, что совесть свою в лесу зарыл, а в друзья стакан эля позвал – решил Дьявол проверить, можно ли исправить плута и мошенника.
И вот одной ночью напился снова Джек, и застал его Дьявол бредущим по краю гибельного болота, в котором часто люди топли. Словно коряга кривая, среди травы сухой улегся Дьявол, глаза-огни прикрыл, сделал вид, что ранен, даже соком ягодным выпачкал себе рубаху да землю вокруг – поможет ли пьяница? Если поможет – значит, есть еще шанс ему человеком стать. А нет - пора, знать, в ад ему.
Джек О'Лантерн не помог раненому, а обобрать его решил… но тут поднялся из покрытой изморозью травы Дьявол, разозленный, яростный… Схватил кузнеца за руку, тянет под землю, в ад, а глаза – угольями негасимыми светятся.
Но хитрец и тут выкрутился - сумел уговорить Темного опрокинуть стаканчик эля напоследок. …Говорят, всю ночь в пабе пьянствовал кузнец с Дьяволом – но как пришло время платить за выпивку, пьянчуга связал Темного силой креста, и пообещал тот через год прийти за черной душой Джека. Так еще не одну осень дурил Джек О'Лантерн Дьявола – то яблок требовал, то еще чего, и не пустил Темный хитрого кузнеца после смерти в ад – надоел Джек ему своей жадностью да обманом. Но все же пожалел он кузнеца в блужданиях посмертных – дал ему уголек негаснущий, и вот, вставив подарок дьявольский в пустую тыкву, ушел бродить про болотам и лесам Джек О'Лантерн, не-мертвый и не-живой, навеки на грани миров запертый, в туманах осенней страны, жуткой и кошмарной.
Много бродит в мире таких вот неприкаянных душ, и все они в излом осенний стонут во тьме Самхейна, зовут за собой…
И горит светильник-тыква ярким оранжевым пламенем, и ночь расступается перед Джеком Огоньком, и жути осенние расползаются под коряги, в дуплах и оврагах прячутся, и лишь зеленые глаза их горят во мраке.
ПРОКЛЯТЫЙ БАЛ
Среди холмов притаился во тьме хищным зверем лесным – замок проклятого графа. Говорят, в лунные ночи скользят по крышам его башен огромные тени нетопырей, что ветер доносит в долину горький запах паслёна и аконита, ягод волчьих, что пепел седой покрывает тропинки, ведущие к воротам... В такие ночи, когда нечисть царит в лесах Валахии, ворота эти распахнуты настежь – и слышны из замка проклятого графа стоны скрипок, людской визг, птичий клекот, рев труб и охотничьих рожков, свист плетей и хохот ведьмачий… Духи призрачные танцуют на шпилях высоких башен, кричат стоголосьем вороньих стай, зовут случайного путника в свой хоровод теней.
Бал у графа Дракулы!
Пожалуйте в гнездовье вампиров!..
Встретят вас на подходах к замку скелеты, закутанные в черные плащи – тьма в их глазницах живая, пульсирует и бьется, разгорается там проклятая бедовая зелень. Гремят кости, когда идут мертвецы по тропе, белеют кости во мраке, и в свете факелов кажется вам, что это искусные резные маски на лицах, а вовсе не черепа.
Идет за проводниками рыжая ведьма, а тело ее, натертое колдовской мазью, жаждет полета над ночным диким лесом. Страшны чащи Валахии, бродят там демоны-стригои, что пьют кровь людскую, но разве не под защитой князя ночи гости старого замка? Разве они не под крылом повелителя этих проклятых земель?
Ничего не бойтесь, ни о чем не думайте – идите по росистой траве, вдыхайте запах диких трав и спелых ягод, ловите отголоски чужих кошмаров и странных видений, питайтесь ими, наслаждайтесь! Когда еще будет такая возможность?
Замок Бран плывет над горами, сияя огнями, и хозяин его летит по небу, крылатая тень его закрыла луну, и тьма чернильная упала могильным саваном.
Залы и коридоры замка таинственным лабиринтом путают и пугают гостей, зеркальные комнаты скалятся жуткими демонами – но… разве убоишься ты, рыжая ведьма, тьмы, которая стала твоей колыбелью? Мазь колдовская пригодилась – вспорхнешь с открытой галереи, оттолкнешься пяткой от парапета, ощутив холод камня, протянешь руки своему повелителю - возьми меня в свой ночной полет!
А вы, гости дорогие, что же столпились у входа в главный зал? Проходите, пролетайте, вползайте – гады и звери, птицы и люди, всех вас ждал граф в эту ночь! Для вас горит очаг и запекается в нем дикий кабан, для вас истекают воском свечи, умирая в это полнолуние… для вас рекой алой льется вино с привкусом дикой малины и ежевики. Или не вино это вовсе? Пей, не бойся! Любит граф пошутить! Не дал бы он тебе крови – кровь нынче слишком ценна.
А вот и прежний хозяин – господарь Мирчи Старый, что владел замком до Влада Цепеша. Идет Мирчи в алом камзоле с золотым позументом, седой и бледный, идет и благосклонно глядит на гостей – на ведьмаков и колдовок, чертей и демониц, на мертвых и живых…
И идет холмами дикая охота проклятого графа, веселятся в главном зале призрачные гости его, и несется под черными небесами протяжный вой охотничьего рога.
А ты, которая летала над Трансильванией вместе с хозяином этих земель, ты иди теперь к старому колодцу, спустись в подземелье, оттуда пройди потайной лестницей в старую капеллу, и увидишь ты там новых гостей. Бледные и испуганные, юные и прекрасные, хрупкие, как водяные лилии, будут дрожать они в своих тонких ночных рубахах – сладкие и вкусные… и станут они украшением стола.
…Всю ночь из замка раздаются страшные крики, и запах железа и крови несется по ветру.
КРОВАВАЯ ГРАФИНЯ
При жизни меня называли колдуньей, распутницей и безумной, зверем и душегубкой, а мое родовое гнездо – колыбелью вампиров. Но среди моих предков были смелые воины, почитаемые священники и великие правители, мой брат был властелином Трансильвании и королем Польши – несмотря на свое безумие, причиной чему были кровосмесительные связи нашей семьи. Мне тоже была суждена великая жизнь… если бы я не встретила однажды ведьму Давулию в сумеречном лесу. Чащи, густые и непроходимые, покрывали горы вокруг замка – а он парил над всем этим великолепием, зубчатыми стенами, будто короной, венчая окрестности. Его донжон - приземистый и низкий, хранил свои жуткие тайны и оберегал тьму, зародившуюся во мне. Той, кого прозвали Чахтицкой Пани и Кровавой Графиней. Той, кто носила древнее имя Батори.
…В тот проклятый день в окрестностях замка выли волки, и снежное покрывало укрыло алмазной шалью горы и леса, зима сковала реки и озера ледяным сверкающим панцирем… После этой роковой и печальной встречи, когда старуха предложила мне способ всегда оставаться молодой и красивой, приступы бешенства и припадков участились, и даже дядюшка, колдун и чернокнижник, не мог помочь мне.
Я подарила черному витязю Венгрии, бесстрашному полководцу Ференцу Надашди, шестерых детей, но и это не умерило моей жестокости и не утолило мою жажду крови. И когда я потеряла своего любимого – меня уже было не остановить.
И кровь залила холмы моего края.
Кровь затопила подвалы и пыточные старинного родового замка. Пол моих покоев бывал засыпан углем – иначе невозможно было пройти по кровавым озерам, что вытекли из вен юных дев.
Кровь прокляла меня и стала причиной моей погибели.
Но я умерла молодой. И навсегда – призрачным духом - осталась бродить среди темных галерей и винтовых узких лестниц.
Все было кончено зимой, когда вьюга, неистово завывая, пела колыбельные у окон моих покоев, а возле очага лежали два срезанных цветка – две юных лилии, трепетных и девственных, которые оказались слишком слабы, чтобы выдержать пытки. Снег сверкал, словно бриллиантовое крошево, и распускались на нем алые розы моей страсти и моего безумия – третье тело нашли возле стен поместья. Еще девять девушек были обнаружены в подземельях… а в саду сверкали и искрились замерзшие ледяные статуи – обнаженных девушек окатили водой и оставили умирать на морозе. Это было прекрасное зрелище – но никто не оценил его.
…Я не умерла. Я осталась эхом заглохшего крика – он слышится в безлунные ночи, он несется по переходам и галереям, по залам моего поместья. Я осталась пятнами крови в подземельях, я осталась пылью и пеплом в каминах, осталась диким плющом и засохшим колючим кустарником в саду. Я осталась стоном, который доносится из моих прежних покоев.
Меня замуровали в Чахтицком замке, и я навеки осталась в этих краях. Та, которую называют Кровавой Графиней, все еще скребется в развалинах, все еще рыдает осенним дождем и воет зимней вьюгой.
2865 просмотров | 0 комментариев
Категории: Фэнтези, Приключения, Городское фэнтези, Мистика, Сказки для взрослых, Сборник рассказов, Рудышина Юлия, Эксклюзив, Вампиры, Герой – ребенок, Городское фэнтези, Дарк фэнтези, Драма, Истории про невест, Некроманты и некромантия, Оборотни, Призраки и духи, Приключенческое фэнтези, Демоны
Тэги: юлия рудышина, проклятие крови
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Сборник рассказов. 8,0 алк |
100,00 руб
Эксклюзивные авторы (207)
- появились новые книги
Авторы (901)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
Hurt/comfort POV Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
