Проклятие рода Вернон. Lika Ona
Магазин Книги автора Комментарии (1) Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Пятеро друзей. Старый дом. Семейное проклятие. Демон.
А что, если все было по-другому?..
Возрастные ограничения 18+
Первая книга: Проклятие дома Вернон. Lika Ona
Вторая книга: Проклятие рода Вернон. Lika Ona
Отрывок «Проклятие рода Вернон. Lika Ona»
[ЭКСПОЗИЦИЯ]
{Экспозиция – часть произведения, предшествующая началу, показывающая
расстановку действующих лиц и причины, запускающие «сюжетный» конфликт.}
– Вернооон… Вернооон… – еле слышный шепот разносился по всему дому, отражался от зеркал, накатывал прибоем, дробился, рассыпался перед кроватью крупным темным жемчугом. Тронь – и оживет. – Вернооон…
Ксавье открыл глаза. Темнота, неприятная, болезненная, похожая тяжелый сигаретный дым, распадалась на плавно перетекающие друг в друга облака. За ними явно что-то таилось, готовое проявиться в любой момент, чтобы… А вот дальше думать эту мысль не желалось – до жесткого спазма, крючившего пальцы, вцепившиеся в подушку.
«Так всегда бывает при полной луне, если неплотно задернуть шторы, – мысль если не успокаивала, то привносила так необходимое равновесие. – Так всегда бывает. Да».
Твердя про себя эту фразу, Ксавье медленно разжал пальцы и сел – осторожно, словно опасаясь спугнуть кого-то или что-то. Белые пижамные брюки сливались с простынею, выделяясь лишь тонкими линиями, очерчивающими силуэт. Эта картина почему-то вызвала всплеск адреналина и заставила напрячься и провести рукой по горлу. Странный треугольный вырез – у него никогда не было подобной рубашки. Длинные рукава.
«В белое обряжают покойников» – глупая мысль вызвала нервный смешок. Молчаливый. Не размыкая губ.
Вместо мягкости ковра обнаженные ступни коснулись пола – бугристого, как неструганное, плохо обработанное дерево. Дрожь прошлась страхом по телу, но Ксавье все же упрямо заставил себя встать. Нельзя поддаваться какой-то странной пакости, упорно пытающейся свести его с ума.
– Вернооон… – в шепот вплелся стон, манящий, зовущий наслаждением.
Или это только кажется?..
Сдерживая дыхание, Ксавье сделал первый шаг. К зеркалу. Он точно знал, что напротив кровати, на стене висит огромное старинное зеркало в вычурной оправе. Должно висеть.
Шаг.
Другой.
Сквозь собственный страх и озноб, пробегающий по телу каждый раз, как подошва касается неструганного пола, впивающегося в беззащитную кожу острыми краями неспиленных сучков. Слишком реального для сна.
Шаг.
Другой.
Облака расходятся, обнажая прячущееся за ними белое пятно, невольно заставляющее вздрогнуть.
Отражение.
Всего лишь отражение…
– Вернооон… – шепот морозит до нутряного ужаса и одновременно будит странные желания.
Еще шаг…
Ксавье вцепился руками в гладкие завитушки оправы, повидавшие на своем веку не одно столетие. Сдерживая дрожь, всмотрелся в того, кто стоял напротив, так же держась за зеркало, как за последнюю опору.
– Кто ты?
Чьи губы шевельнулись первыми? Его или отражения? Кто первым заставил другого сказать эту фразу?
Кто?
Темные провалы глаз, белая маска лица, слегка вьющиеся волосы до плеч – неровно и криво обрезанные, впопыхах или неумелой рукой. Или ножом. Странная мысль пришла не сразу, заставив сжать руки еще крепче.
У него такие же? Или нет?
– Кто?..
Отражение улыбается, и он вспоминает…
Громкое и противное «бип-бип-бип» будильника заставило подпрыгнуть на кровати. Сердце безумно колотилось о ребра, отплясывая сарабанду или какой-то другой дикий танец. Быстро растворяющиеся осколки сна ложились на губы горечью желчи. От нее хотелось избавиться как можно быстрее. Ксавье с силой провел по губам тыльной стороной ладони, мучительно пытаясь не упустить последние воспоминания. Продолжающееся гудение будильника спугнуло их, отнимая последние капли надежды – запомнить хоть что-то.
Хоть что-то…
С досадой хлопнув по кнопке, отрубающей мерзкий писк, Ксавье кое-как сполз с кровати. Ковер. Он и должен лежать здесь. Но все равно внутренности сжимает тугой пружиной страх – одним прекрасным утром не ощутить под ногами мягкие ворсинки.
Выдохнуть, напомнить себе о необходимости торопиться – на работу опоздать никак нельзя, и сделать первый шаг. Почти ритуал, с которого в последнее время начиналось каждое утро.
Клубы горячего пара от включенного на полную мощность душа заполняли душевую кабинку, превращая ее в странное подобие зачарованного леса из детских сказок. Везде туман, не видно ни зги и куда идти – неизвестно.
Уперевшись руками в стенку, Ксавье пытался прийти в себя. Капли воды больно били по лицу, волосы липли к шее и плечам. Все это – настоящее. Чувствуется – от и до. Но глаза – закрыты. Не только и не столько для того, чтобы защитить их от напора воды, сколько – чтобы не видеть. Ведь за паром неизменно проступает силуэт, отражающийся в темном коричневом стекле. Чей?..
– Ты плохо выглядишь.
Ксавье вздрогнул и чуть не уронил чашку. Голос, раздавшийся из-за спины, вырвал из состояния прострации, в котором реальность плывет и плавится, захватывая и забирая с собой в разморенную, ленивую негу. Основное, что тревожило – Ксавье никогда не мог вспомнить, что же происходило в этом странном «ничто». Только шепот, мучающий его ночами. А теперь возникающий из ниоткуда и ярким, солнечным днем.
Налив-таки в чашку горячей воды, Ксавье устало улыбнулся:
– Я знаю, Жерар. Но спасибо, что сказал.
– Знает он, – фыркнул Жерар, оттеснив привалившегося к столу Ксавье. Бодро заурчала кофе-машина, распространяя по крохотной кухоньке пленительный запах, забивающий тонкий аромат зеленого чая с жасмином. – Ну и почему ничего не делаешь? – иронически вопросил Жерар, взирая на пребывающего в трансе друга и коллегу. – У нас, знаешь ли, планы – сорвать никак нельзя.
– Знаю-знаю, – нелепая отговорка, которой Ксавье хотел прикрыться от дальнейшего разговора, выглядела жалкой. И да – нелепой. – С моей стороны проблем не будет.
Жерар картинно закатил глаза и зазвенел ложечкой, размешивая сахар.
– Приглашение-то не отменяешь?
– А? – Ксавье с трудом оторвался от разглядывания нарисованной на стене ярко-оранжевой божьей коровки, служившей главным украшением кухни. На зеленой стене она смотрелась странной чужеродной нашлепкой, однако дизайнер, нанятый фирмой для оформления офиса и показавший себя поначалу адекватным профессионалом, на зоне отдыха решил, как говорится, «оттянуться». В результате кухня, помимо веселенькой оранжевой расцветки мебели, обрела разноцветных насекомых, налепленных везде, где только можно. По уверениям дизайнера подобное цветовое решение должно было поднимать настроение и способствовать аппетиту.
Ксавье же оно просто раздражало – вплоть до последних дней. Теперь сил даже на раздражение не оставалось.
– Да-да, конечно.
– Анри тоже будет? – Жерар бросил мимолетный острый взгляд на друга.
– Да. Почему ты спрашиваешь? – удивление оказалось настолько сильно, что Ксавье даже очнулся от ставшего привычным состояния хмари и транса.
– На всякий случай, – Жерар легкомысленно пожал плечами. – Мало ли что случилось. Вы же так и не живете вместе, а Анри…
Он не закончил фразу, прервав ее аккуратным глотком свежесваренного кофе, и чуть поморщился – то ли от вкуса, то ли от того, что кофе еще не успел остыть.
– Я вообще не понимаю, как ты позволяешь с собой так обращаться.
Не глядя на друга Ксавье усмехнулся:
– Я ее люблю. А Анри нравится именно такое положение дел.
Да, пусть половина шкафа и всех поверхностей в его квартире и завалена вещами Генриетты, она все никак не могла решиться на финальный шаг – переехать, предпочитая появляться внезапно, как «вспышка страсти». Именно так этот рыжеволосый дьяволенок характеризовал свое поведение. Встречаться нужно только тогда, когда «что-то вспыхнет» – тогда любое действие будет приносить наслаждение. Ксавье пока не особо протестовал – ему нравились «вспышки» Анри и существовали обоснованные опасения, что во время совместной жизни они приобретут какое-нибудь не то направление. Так что полусовместное существование до сей поры устраивало обоих. Ксавье чуть меньше, Генриетту чуть больше. Но тем не менее.
– Ничего ты не понимаешь в женщинах, – самодовольно сообщил Жерар, покосившись на друга с уверенностью истинного альфа-самца.
Ксавье не отрицал ни первого, ни второго. В женщинах он действительно не особо разбирался, и для него до сих пор оставались загадкой причины, по которым яркая красавица Генриетта выбрала его – мало того что невысокого, так еще и обремененного покалеченной ногой и хромотой, а не, к примеру, того же Жерара, являющего собой образец мужской привлекательности с обложки модного журнала – мужественный блондин с голубыми глазами и белозубой улыбкой. Однако, несмотря на самцовость и собственнические взгляды, бросаемые на Анри, девушка предпочла другого. Ксавье.
Пожалуй, вся их компания со стороны казалась довольно странной. Пятеро друзей. Чтобы получить полное представление о них, к Ксавье, красотке и бестии Анри и красавчику Жерару следовало добавить крайне умного Бертрана, хоть и выглядящего увальнем и походящего скорее на медведя, чем на лиса, но обвести которого вокруг пальца и провести еще ни разу не удавалось никому (хоть и пробовали неоднократно), и «серенького» Ричарда, особо ничем не выделяющегося, кроме врожденной и развитой годами тренировок пластики танцора. Действительно странно.
Как они умудрились состыковаться и слиться воедино – уму непостижимо. А вот поди ж ты – сколько лет уже дружат. И даже то, что Генриетта, познакомившая их всех с Жераром, оставила его ради Ксавье, не изменило уже сложившийся расклад.
Если вдуматься – странно как-то.
Крайне странно…
– Еще чуть-чуть, и будешь все ее желания выполнять, как миленький.
Ксавье только равнодушно пожал плечами. Совершенно не хотелось развивать эту тему. За якобы заботой и желанием поделиться слышались совершенно другие ноты – ревность отвергнутого мужчины. Сейчас – особо явственно, и от них хотелось отгородиться как можно лучше.
– Посмотрим, – Ксавье решительно оттолкнулся от стола и повернулся к Жерару. – Ты вот что мне скажи: как обстоят дела с программой, которую еще три дня назад должен был дописать твой протеже…
[ЗАВЯЗКА]
{Завязка – часть произведения, являющаяся началом действия,
где обнаруживаются уже имеющиеся противоречия или же они создаются.}
Родовое гнездо Ксавье встретило веселую компанию, как и положено – радушием, едой и вином.
Лето, диктующее свои правила, пробиралось в дом сквозь покрытую красной черепицей крышу, превращая чердак в пышущее жаром подобие остывшей доменной печи, просачивалось вместе со сквозняками, призванными добавить прохлады, но лишь создающими иллюзию ни капли не охлаждающего ветра, по-хозяйски заглядывало в окна, забранные свинцовыми старинными перелетами, и стучалось во все двери, напоминая о настоящем аде, царящем в оставленном на уик-энд городе.
Ксавье давно намекал родителям, что неплохо бы оснастить поместье кондиционерами, однако консервативно настроенные предки предпочитали сохранять старину везде, где только можно. Как Ксавье иногда с иронией высказывался, хорошо хоть проводку и освещение сменили на современные, и не приходилось глотать запах горелого масла или керосина.
Однако – он любил этот дом, со всеми его неудобствами и удаленностью от всего на свете. До соседей добираться миль пять по лесу, а дорога до ближайшего магазина занимала двадцать минут на авто. И чтобы окончательно прочувствовать всю прелесть цивилизации, здесь не ловилась сеть и не было интернета. Как уверял отец, чтобы мирские заботы не отвлекали от созерцания по-настоящему значимого, то есть от спокойствия и умиротворения.
И все же – Ксавье любил этот дом. И, конечно же, ни о каком спокойствии и умиротворении речи и не шло, когда они приезжали сюда всей компанией. Уже не подростки, но и не настолько взрослые, чтобы забыть прелесть громкой музыки и пьяных посиделок с разговорами обо всем и ни о чем под сигареты с травкой. Правда их приходилось курить тайком за дверью, дабы обивка благородной мебели, дошедшей почти целой и невредимой от предков из семнадцатого-восемнадцатого веков, не впитала в себя сладковатый, приторный запах, добавляющий разговорчивости и приятных грез.
– Ксавье, это кто? – уже изрядно принявший Жерар сжимал в руках пачку с сигаретами и, пытаясь утвердить весь мир вокруг себя и прекратить его раскачивания, всматривался в висящий на стене дагерротип, запрятанный в самый угол, под лестницу, ведущую на второй этаж. На вопрос никто не откликнулся, и Жерар повысил голос, перекрикивая все шумы: – Ксавьеее!
– Я сейчас, – призываемый владелец дома с трудом оторвался от спора с Ричардом и от Генриетты, которую, обнимая, прижимал к себе весь вечер. Травка добавляла не только расслабленности, а разлука в неделю лишь усиливала эффект, от чего уже хотелось всех послать в далекие дали и подняться в спальню. Встать спокойно не получилось – травка оказалась обманчивой и била в первую очередь по ногам, а не по мозгам, так что Ксавье, поднявшись, пошатнулся и ухватился за спинку дивана, лишь укрепившись в своем мнении, что веселье лучше продолжить завтра.
– Это? – юноша с равнодушным интересом взглянул на старинную фотографию, с которой скорбно взирала довольно юная, но придавленная то ли усталостью, то ли отчаянием девушка. Казалось, она хранит в себе груз столетий, от которого не знает, как избавиться. Даже ее красота ни капли не нивелировала это странное ощущение. – Это моя двоюродная прабабушка. Кажется, это так называется. Сестра моего прадеда.
– И что она тут, – Жерар ткнул пачкой в направлении стены и ухватился рукой за комод, дабы не упасть, – делает?
– Висит, – с уверенностью пьяного человека откликнулся Ксавье.
Жерар потаращился несколько секунд на портрет, мучительно размышляя, что же его не устраивает в этом совершенно четком ответе.
– Неееет! – «красавчик» погрозил пальцем другу. – Зачем она тут висит?
Вопрос заставил озадачиться уже самого Ксавье. Действительно, зачем? Жуткое семейное предание гласило, что эта прелестная девушка зверски убила своего мужа и детей, а потом – нет, не покончила с собой, как можно было ожидать, а попала в психиатрическую лечебницу, утверждая, что это не она сотворила подобный ужас, а жуткий демон.
Услышав в юношеском возрасте эту легенду, Ксавье решил найти источник и выяснил, что она не фейк и не придумана для запугивания малолетних отпрысков, дабы те не шалили, а реально произошла. Правда, не в этом доме, а в старом, заброшенном, дороги в который ему так никто не показал. Зачем прадедушка велел повесить этот дагерротип и никогда не снимать – этого никто объяснить не мог, однако исправно соблюдали волю патриарха семейства даже после его смерти.
– А черт ее знает, – поставил Ксавье и решительно снял фотопортрет со стены.
Он оказался странно-легкий – юноша ожидал, что дубовая рамка будет весить побольше, и идеально вписался в верхний ящик комода, куда его и засунул небрежно Ксавье. Ящик со скрипом задвинулся, и удовлетворенный Ксавье кивнул Жерару:
– Все, теперь не висит. Доволен?
Тот с умным видом воззрился на невыцветший прямоугольник обоев, который только что прикрывал дагерротип, и глубокомысленно отозвался:
– Не очень. Она красивая.
Ксавье, почувствовавший глухое раздражение, мотнул головой на раскрытые стеклянные двери в сад:
– Вали курить. А мы с Анри спать.
И, не обратив внимание на злой блеск в глазах друга, повернулся к остальным гостям:
– Анри, пойдем. Завтра продолжим.
– Вернооон… Вернооон… – шепот змеей пробирался в сон, медленно и неторопливо обволакивал со всех сторон, словно водоворот, засасывающий свою жертву. – Вернооон…
Ксавье распахнул глаза и шало всмотрелся в пляшущие на потолке тени. Резкий порыв ветра взметнул занавески, открывая доступ лунному свету, и на миг из темноты показались тяжелые деревянные балки. В детстве Ксавье боялся их – все время казалось, что на этих деревяшках кто-то прячется, словно небольшие черные комки шерсти с блестящими глазами и зубами. Спасение было одно: зажечь ночник. Или спрятаться с головой под одеяло. По мере взросления страх проходил, растворялся под гнетом земных забот и проблем, но сейчас – сейчас вдруг сверкнули чьи-то голодные и злые глаза, от которых мгновенно захотелось вспомнить все детские способы борьбы с темнотой. Сверкнули – и пропали.
Ксавье медленно растер лицо рукой. Привидится же такое… Рядом мирно сопела Анри, и юноша невольно порадовался, что хоть ей не перепадают странные, неизвестно откуда взявшиеся кошмары. Где-то хлопнула дверь, показывая, что и ночью старому дому нет покоя от гостей, не погреешь в тишине и спокойствии очагами стены, не поскрипишь в свое удовольствие.
Стараясь не потревожить спящую, Ксавье осторожно сполз с кровати. После очередного выматывающего сна каждое прикосновение к чему-нибудь настоящему – хлопок летнего одеяла, шершавость деревянного пола, прохлада лакированного стула, – приносило успокоение и удовольствие, отгоняющее отголоски муторного, выпивающего все силы ужаса.
Натянув штаны и накинув рубашку, Ксавье поплелся на кухню – чего-нибудь попить. Лестница заботливо подсвечивала путь небольшими круглыми фонариками, вделанными в ступеньки, зажигающимися на несколько ступеней вперед и гаснущими сразу за спиной. Точно болотные огоньки, заманивающие путника в самую трясину.
Юноше все время хотелось оглянуться и убедиться, что позади никого нет, никто не нависает громадной разлапистой тенью, раскинувшей «объятия» и готовой поглотить незадачливого путника. Через несколько шагов он все же не выдержал и глянул за спину, словно желал, наконец, увидеть это «нечто» позади, дабы избавиться от сверлящего спину взгляда, и одновременно надеялся не увидеть. На лестнице ожидаемо никого не оказалось, лишь сумрак неверно очерчивал перила, галерею второго этажа и спрятанные в глубине галереи комод и стулья.
– Пора завязывать с травкой, – пробормотал Ксавье, но звук собственного голоса, странно глухого и словно увязшего в патоке, совершенно не ободрил, скорее наоборот.
Стиснув зубы, юноша решительно похромал вниз.
Из распахнутой двери кухни лился яркий свет, слышалось звяканье посуды, звук льющейся воды, вслед за которым деловито зашипел чайник. Ксавье невольно усмехнулся с мыслью, что вот сейчас и узнает, кто же этот хлопающий дверями полуночник. Заодно будет с кем выпить чаю, одиночества чрезвычайно не хотелось. Но…
Ксавье растерянно и непонимающе замер в дверях, рассматривая яркую рыжину волос девушки, хлопочущей на кухне.
– Анри?
Девушка замерла. Звяканье посуды затихло, лишь из крана продолжала течь тоненькая предательская струйка воды.
– Анри? – теряя уверенность, уточнил Ксавье. Косяк, за который юноша успел схватиться рукой, казался ледяным и покрытым тонким крошевом инея, зябко колющим ладонь.
Девушка вздохнула, расправляя плечи и словно готовясь к неприятному разговору. Свист вскипевшего чайника резко содрал медлительность с происходящего, и все дальнейшее слилось в единый клубок, который Ксавье, как ни старался распутать, так и не смог.
Девушка стремительно обернулась. На Ксавье уставились ярко-голубые, точно стеклянные кукольные, глаза, впаянные в обтянутый пергаментной кожей череп с торчащими желтоватыми зубами, кажущимися не просто крупными – огромными. Отшатнуться прочь юноша не успел – бросок монстра оказался настолько стремителен, что пространство смазалось грубыми черными мазками. Миг – и эти отвратительные желтые зубы впились в горло, выдирая его, точно игрушечное, оставляя недоуменно булькать и пытаться зажать руками дыру. А потом пришла боль…
Ксавье с криком подскочил на кровати, схватившись за шею, пытаясь остановить хлещущую кровь.
– Что случилось? – Генриетта сонно подняла голову и моргнула. Ксавье диковато глянул на подругу. Сердце продолжало бешено биться, продолжая накачивать тело адреналином и страхом. Анри приподнялась, с беспокойством оглядывая Ксавье. На щеке девушки кривой руной Хагалаз отпечаталась подушка, и это странно успокаивало, словно сей незначительный факт доказывал настоящесть происходящего. Пусть даже Хагалаз и предвещала разрушение и смерть. Или завершение очередного жизненного этапа. Может быть, с ним закончатся и ночные мучения?..
– Кошмар приснился, – Ксавье стряхнул оцепенение и кривовато улыбнулся, пытаясь утихомирить себя.
– Опять? – Анри недовольно поджала губы, точно гувернантка, проверяющая уроки нерадивого ученика.
Юноша лишь молча кивнул.
– Ксавье, с этим нужно что-то делать. Твои… Твои кошмары приходят все чаще и чаще. Это нехорошо.
– Надо, – легко согласился Ксавье. Действительно надо. А ведь Генриетта знала далеко не все. – Ты не сходишь со мной вниз? Пить хочется.
– Зачем ходить? – Анри недоуменно свела тонкие брови. – Вон вода стоит.
Ксавье медленно повернулся. На прикроватной тумбочке виднелся кувшин с водой.
Действительно – зачем?
Зачем он пошел вниз?
3704 просмотров | 1 комментариев
Категории: Повесть, Городское фэнтези, Мистика, Серия, Городское фэнтези, Мистика и ужасы, Путешествия во сне, Демоны, Lika Ona
Тэги: lika ona, проклятие рода вернон
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Повесть. 2 алк |
Эксклюзивные авторы (159)
- появились новые книги
Авторы (1035)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
#ДворцовыеТайны #ДраконВедьма #КосмическаяСтрасть #КурортныйРоман #ЛитСериал #ЛюбовьОборотня #ЛюбовьПроклятия #МойПарень #Наследница #Некроманты #Отбор #Попаданка #ПродаМастер #СлужебныйРоман #СнежнаяСказка #Студенты #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Hurt/comfort POV Young adult Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Бытовое фэнтези Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки всказке Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Остросюжетный роман Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
Читается на одном дыхании.
С одной стороны, 3 часть можно читать автономно, как отличную мистико-детективную историю в лучших традициях жанра, с прекрасным языком и эффектом погружения. С другой стороны, в комплексе с двумя предшествующими частями выходит чертовски сильно и многомерно. Это живая вещь-в-себе, дающая простор для понимания и интерпретации - как сюр, психологическая драма, мистика, фантастика.
И хочется поддаться надежде, что мир-Эмили с каждым витком движется к более гармоничному состоянию.
Концепция мира-Эмили гармонично поясняет не до конца ясные сюжетные повороты предыдущих частей и перестраивает логику в целом. Головоломка складывается чрезвычайно изящно, при желании несколькими способами, что для любителя детективно-психологических плетений вдвойне приятно. А все элементы повествования - и особенности восприятия героя и последовательность эпизодов отлично работают на общий замысел.
Независимо от особенностей моего восприятия -
Грандиозная вещь, я в восхищении.