Рабыня крови. Валентина Михайлова
Магазин Книги автора Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
+1 бонус при покупке!
Книга-участник бонусной программы Призрачных МировЭксклюзивная Книга
Еще эксклюзив на Призрачных МирахКак существовать в мире, где от крепкой руки и остроты меча друга зависит твоя жизнь и свобода? Когда боги запросто вмешиваются в дела людей, а упоминание о колдовских чарах вызывает беспредельный ужас? В мире, где проще стать невольницей и отдаться течению, надо как-то выжить и стать самой собой. Можно ли познать в нём любовь и найти своё счастье? Удастся ли не очерстветь и не ожесточиться?
Внимание! В книге присутствуют откровенные сцены и сцены насилия, возрастное ограничение строго 18+!
Отрывок «Рабыня крови. Валентина Михайлова»
Пролог
Я прокрался в лунной тени двухэтажного дома, притаился под массивной каменой аркой и попытался оглядеться... Багровый полумесяц всё больше погружался во вселенский мрак. Вот и хорошо, скоро станет совсем темно и наступит моя пора... Придёт время чёрных гиен...
Чувствую ли я себя убийцей? Нет... Я только исполняю предначертанное свыше. А плата? Она всего лишь достойное вознаграждении за мои труды чистильщика.
Сухой порывистый ветер закручивал вихри пыли, похоже, в Великой Пустыне снова буря, подобная той, что похоронила под горами песка войско северного царя, моего повелителя. Когда-то я был воином, взращённым с мечом в руке. Обессиленного, меня подобрали гиены. Не падальщики — творцы правосудия. Теперь, я — один из них.
Подпрыгнув, я зацепился за каменный карниз, мышцы слегка гудели. Подтянулся и привычно ловко забрался на балкон. Толкнул створки дверей — заперто изнутри, похоже, на щеколду. Легко отвернул её просунутым в щель ножом и осторожно заглянул внутрь. Темно... Пахнет давно нежилым, мышами и чем-то прокисшим. Так и должно быть, я не ошибся с местом входа: моя жертва наверху в одной из господских спален, здесь же кладовые и обычно не охраняемые помещения для слуг.
Всё предопределено и мой приход тоже...
Отчасти я представлял расположение комнат усадьбы, дома в Белом Городе как братья, все похожи друг на дружку, вся разница лишь в размерах да в отдельных изысках хозяина. Всё хорошо, я с лёгкостью проберусь в темноте и свершу предначертанное...
Так и есть, тут лишь мыши скребутся под стенами, затихая от моих приглушенных шагов. Смолкла в углу цикада... Что же, знающий, он бы меня услышал...
Никем не замеченный, я крался из комнаты в комнату. Вот пробрался в нос аромат благовонных масел, откуда-то доносится явственное похрапывание, значит — общая женская спальня... Я тих, и всё же кто-то заворочался во сне, но нет, это не по моей вине, ей скорей всего что-то приснилось. Спи, растрёпанная красавица, видь сладкие грёзы... пусть там целует тебя любовник, дрожи, но не открывай глазки, если хочешь и дальше жить...
Задумался, задержался на миг, и словно обернувшись в бесшумную тень, взбежал по лестнице на господскую половину. Стоп! Здесь уже надо совсем тихо! Рядом подрёмывающая, часто клюющая носами охрана. Спи... Посапывай дальше и не просыпайся... пока не проскользну мимо...
Добраться до жертвы просто, особенно когда тебя не ищут... когда тебя не ждут... Куда труднее потом уйти...
А вот и хозяйские покои! В какой же из спален моя жертва? Я хорошо запомнил его испещрённое морщинами пороков лицо, когда днём под видом нищего сидел у крыльца. Тогда, даже не глянув в сторону несчастного калеки, он взмахом руки приказал гнать его взашей.
Ладно... Пора определяться... Здесь недремлющая стража, у этой и у дальней двери тоже... Он жирен, ленив, куда ему так далеко ходить? Стало быть, выбираю ближнюю...
Жаль честного охранника, что не спит. Что же, из них каждый должен помнить: наступит твоё время и тебе придётся умереть!
До предела натянув лук, я пустил стрелу, а там, схватившись за подрагивающее оперение, чуть слышно хрипя из пронзённого горла, несчастный страж беспомощно затрусил ножками, привалился к стене, стал сползать... И кинувшись к нему, не позволяя грузно упасть, я мягко усадил его ещё тёплое тело. Мой путь открыт!
Я не ошибся! Вот он, тот самый обречённый... Боясь темноты, спит в отсвете слегка чадящего светильника. Несчастного явно мучил ночной кошмар — он вздрагивал, то и дело облизывая пересохшие от страха губы, что дрожали, будто шепча заклинания или бредя молитвами.
Не дожидаясь, покуда жалость и сомненья внесут смятенье в бессмертную душу, я три раза бесшумно взмахнул мечом, и бурые пятна крови проступили сквозь прорубленное полотно. Вот и свершилось предначертанное... Вот и пора незаметно уходить!
Я тихонько попятился к дверям, и вдруг испуганно пригнулся от раздавшегося над головой треска. Прямо на меня откуда-то сверху свалилось забранное резной деревянной решёткой окно, и сразу распахнулись все двери, размахивая секирами, в спальню ворвались стражники и слуги. Сколько? Где-то с десяток... Не думая, первого же проткнул мечом. Второго насадил на нож и отбросил от себя. Ударом ноги опрокинул на пол третьего. Всё! Больше я не считал: крутясь на месте, колол и рубил всех подряд.
Меня ждали! Бес их всех подери! Уж слишком быстро они пришли! Живым мне отсюда точно не уйти! Ну что же, заберу, кого успею с собой, зато потом и попируем от души в шумной и весёлой компании богов!
Рыча от досады, выверенным ударом меча я рассёк живот ещё одного, опрометчиво приблизившегося ко мне врага.
Как же их много! О могучий Шасму! Прими мою последнюю кровавую жертву, с ней заодно и душу молящего тебя раба!
Взревев, изо всех сил врубился во вражеский строй, и он в страхе расступился. Я выберусь? Пожалуй... А вот и нет! Меня всё больше окружали... да не просто слуги, а умелые хмурые воины, в их руках не секиры — сети и петли. Что же, вот и попробуйте взять меня живьём!
Первую же брошенную в мою сторону сеть я отбил мечом. Зубами вгрызся в другую... Увы, не успеваю! Петель и верёвок на мне всё больше и больше! Опутывая, стягиваясь, сдавливая — лишают возможности двигаться, бороться, тянут и опрокидывают наземь. Опасаясь моих зубов, его слуги вяжут на мне крепкие узлы. Вот и конец, попался, как глупый, разнеженный кролик в силок!
Ещё ничего не кончено! Всё больше осознавая безуспешность сопротивления, я ещё на что-то надеялся, барахтаясь на полу. Не сдамся, пусть добьют... Уж лучше гордая и быстрая смерть, чем пытки и муки плена. Бесполезно... От невозможности что-либо изменить я в ярости зарычал, теперь как загнанный в угол лев.
Крепче довязав, стражи отошли от меня, и я поднял глаза, ещё приглушённо рыча, но уже не ворочаясь. Ну и кто же тут главный? Кто заправляет моим пленением? Отчаявшись выбраться, уже спокойнее оглядел заваленную трупами спальню, сейчас ярко залитую багровым пламенем факелов. Судя по всему, — это вон тот сгорбившийся круглолицый старикашка, лысоватый и дряхлый до предела, так и стоящий одной ногой в могиле. Какое-то время мы исподлобья глядели друг на друга. Что же, возрадуйся, тебе удалось это сделать...
— Оставьте нас! — резко выкрикнул он своим слугам, и, пятясь, один за другим все вышли из комнаты. Мы остались одни.
— Ты убил моего брата! — дёрнув за конец удавки, что стягивала мне шею, хищно оскалился пленивший меня старик.
— Значит, теперь ты волен приказать своим людям убить меня, — как можно спокойнее отозвался я, петля не мешала мне говорить.
— Я хочу, чтобы был покаран и настоящий виновник тоже, — его оскал перерос в звериную ухмылку.
— Увы, разочарую тебя! Ты можешь запытать меня до смерти, только всё равно ничего не узнаешь! Всем ведь известно: чёрные гиены не знают своих нанимателей! — погрознее осклабился я в ответ.
— Но ты ведь не взращён ими! И не впитал в себя молока их кормилиц! — с усмешкой продолжал старик, его же лицо больше округлилось и вот он и не старик вовсе. Колдун!
— Но я родом из воинов, я дал клятву и сдержу её, — отвечая, безрезультатно пытался растянуть свои путы, такие крепкие, зараза, наверняка сплетённые магической силой.
— Ну и дурень! — хихикнул мой незваный собеседник. — Пораскинь мозгами, дурашка, тебя ведь всего лишь используют! Как и твоё умение владеть мечом и луком. Ваш хозяин неплохо зарабатывает на таких придурках как ты!
— Это ложь! — с гневом выкрикнул я.
— Правда! Самая верная правда... — с тем же наставительным видом продолжал он. — Я говорю не о том лживом шакале, кого знаешь ты. А о настоящем пауке. Кто тянет за все нити. Вы все его рабы! Кто за плату, а кто по убеждениям, почти задарма, как ты...
Я покачал головой.
— Слышал, поди, о Господине Всех Пустынь? — выдержав многозначительную паузу, снова заговорил круглолицый. — Он и есть ваш хозяин! Жирный паук, что тянет за те самые нити...
— Откуда тебе это знать? — в надежде потянуть время, я стал задавать вопросы. — Ты один из всевидящих?
— Нет, я всего лишь маг. И великий колдун...
— И что мне до того? — усмехнулся я.
— А хочешь уцелеть, при этом даже заработать увесистый кошель золота? — вдруг резко сменил он интонацию голоса.
— Ну? — подавшись вперёд, я всё также тянул время.
— Я хочу заключить с тобой договор, — тем же миролюбивым тоном продолжил он. — Подпишешь, и отпущу, только ты должен будешь его выполнить.
— Заказ? — понимающе кивнул я.
— Именно, — уже совсем добродушно рассмеялся он. — Это ведь твоя работёнка в последнее время...
— Пусть так, — огрызнулся я.
— Совсем простенькая работа для такого мастака, — при этих словах колдун почему-то нахмурил чёрные брови. — Всего-то отправить в преисподнюю того жирного паука, кто сидит внутри кокона и тянет за все нити... Ведь, наверняка, наслышан о его подлости, по всем углам-то шепчутся...
— Ну... да... — не слишком уверенно протянул я.
— Тогда я сейчас чуть-чуть освобожу твою руку, — продолжал довольно лыбиться круглолицый. — Это чтобы ты смог подписать договор. Только кровью! Просунь через сеть один из пальцев. Потерпи...
Он проткнул кинжальчиком мой указательный палец, и лишь после этого ослабил верёвку. Хитрец... Уловил мою задумку. Полностью высвободить руку не получится, хотя подпись поставить можно. А ведь хотел вырубить его ударом под дых и освободиться. Там бы уже меня и поминай, как звали!
— Ладно... — своей кровью я неохотно поставил крест на мягком пергаменте. Собственно, это ещё ничего не значит. Какая разница, кровь или чернила? Я-то грамотен, а тогда в таких вещах вес имеет только мой личный завиток.
— Вот и договорились... — хитро прищурился колдун, и выхватив из-под сети запятнанный моей кровью свиток, с глубокомысленным видом на него подул, потом стал им размахивать, будто шепча заговор.
— Чего ты там тужишься?! — бросил я ему, но маг никак не реагировал на мои слова.
Как-то резко раскалился и стал жечь дешёвенький старинный камень, что ношу, не снимая, сколько помню себя, да его и не снять — прозрачный, рубинового цвета, он прямо вплавлен в покрытый нечитаемыми древними письменами серебряный обруч, плотно обхватывающий мне шею. Этот камень, обычно чуть светящийся изнутри, всегда казался тёплым, сейчас же ярко вспыхнул, похолодел и погас, будто потухнув навсегда.
— Вначале тебя отведут в мою школу наложниц... — наконец перестав шептать, повернулся ко мне колдун.
— Зачем? — чувствуя, как ослабевают путы, я снова попытался их порвать, растянуть... Увы, всё с тем же результатом...
— Придётся опять научиться всем их соблазнительным штучкам, — с двоякой улыбкой на повеселевшем лице продолжил мой собеседник. — А ещё танцам...
— Мне, воину, не пристало вертеться в танце! Кроме одного: танца смерти! — я хотел высказать это как можно явственней, но скорее невнятно прохрипел.
— Сейчас, и до нужного часа, я обращу тебя в прелестную деву-танцовщицу якобы прошедшую школу богинь наслаждений. Только и только так ты сможешь подобраться к нему ближе, даже войти в его спальню, а там убить и снова стать самим собой!
— Нет, такое не по мне! — выкрикнул я и не узнал своего голоса.
— Ты уже не сможешь отказаться! Раз своей кровью подписал магический договор! — злобно сузив глубоко-тёмные глаза, выкашлял из себя колдун.
— И всё же я не стану! — как-то пискляво сорвалось с моих губ, звякнул выскользнувший из совсем ослабевших пут меч.
— Станешь! Или придётся остаться ею навсегда! — с этими словами он поднёс ко мне серебряное зеркало и в паутине обвисших верёвок я увидел стройную смазливую девицу с длинными светлыми волосами и почему-то в моём, слишком великом для неё, бронзовом нагруднике, в сей миг настолько тяжёлым, что давил и тянул книзу.
— Не может быть! Ты всего лишь навёл чары! Это всё морок! — пропищали её уста.
— Пощупай себя... – хихикнул маг, двинул рукой, и мои путы полностью спали. – Теперь это плоть от плоти ты! И опасайся... Ты теперь настоящая женщина и можешь даже зачать дитя... И тогда твоё обратное перевоплощение затянется надолго... Если вообще случится... А так ты снова станешь самим собой, как только искупаешься в его крови.
— Чьей крови? — я не узнавал собственного голоса.
— Того, кого я приказал тебе убить!
— Зачем?! — с ужасом возопил я. — Неужели нельзя настичь его другим путём! Подкрасться как чёрная гиена и пустить стрелу, метнуть в спину отравленный нож! Иль убить его как предстало воину в честном бою!
— Не получится... Его слуги, как верные псы... Так просто не дадут к нему подобраться. Это и есть единственный способ...
Желая убить колдуна, я не дал ему договорить, привычно схватившись за валяющийся рядом меч, и охнул: какой он стал тяжёлый! С трудом смог поднять его двумя руками и непроизвольно выронил. О том же, чтобы им размахнуться и рубануть, не могло быть и речи. Разве что использовать второй нож... Торопливо выхватил его из чехла. Тоже тяжеловат, но кольнуть сумею. Пока мешкал, маг предусмотрительно отступил в сторону. Я же, путаясь в складках вдруг ставшей мне чрезмерно великой одежды да напрасно пытаясь выбраться из громоздкого нагрудника, запоздало кинулся на колдуна, и, поскользнувшись в сапогах не по ноге, оказался на коленях. Зато дотянулся до своего лука, но, пытаясь зацепить тетиву, так и не сумел его согнуть...
Хотел зарычать от обуявшего отчаянья и злости, да вырвался визгливый незнакомый горловой крик.
— Убедился?! — потешался над моими потугами колдун. — Убьёшь меня и останешься такой навсегда! Только кровь Господина Всех Пустынь и вернёт тебе твой прежний облик! Только поспеши, у тебя на всё один солнцеворот! После него обратного превращения не случится!
* * *
Завернувшись в окровавленные пелена своей жертвы, я шёл, вернее, уже шла, шлёпая босыми ногами по пыльной улице. К сожалению это была не та кровь, в пустой надежде, что и эта сработает, я стянул кровавое полотнище с ложа обречённого. Рядом, всё также горбясь, шёл сам маг и один из его слуг.
— Пробудешь там недолго, — поучал меня колдун. — Тебя быстро обучит всему необходимому лучшая из моих наложниц и танцовщиц. А кое-что ты уже и сама знаешь... — ехидно захихикал он, и я молча заскрежетал зубами.
— Побереги зубки, — с недовольством протянул маг. — Хотя бы пока они у тебя идеальные!
Я перестал скрежетать и демонстративно отвернулся, тогда он продолжил: — Уже всё договорено, тебя заберёт один из его постельных. Он не знает кто ты... Ему просто обещана восхитительная наложница для его господина. С её помощью он желает стать к нему ближе... Только учти: в его гареме десятки умелых красавиц и насколько ты быстро подберёшься к хозяйскому ложу уже зависит от самого тебя. Ты поняла, красотка моя?! — снова хохотнул колдун.
Понурившись, я кивнула и подняла глаза к тёмному небу. В свете луны, там плыли лёгкие пушистые облачка. О боги! Видите ли вы меня?! Я буду нещадно молиться и принесу вам самую жирную жертву! Только, прошу, верните прежний облик! Но боги не слышали мольбы... Конечно... Что им до бед простых смертных?
— А если за то время, пока я буду подбираться к обречённому, с тобой что-нибудь случится, скажем, ты заболеешь и потеряешь свои магические силы, иль вообще помрёшь? — спросила я с тяжёлым вздохом.
— Кровь жертвы всё равно вернёт тебе твой прежний облик, разумеется, если, как уже говорил, ты не пропустишь этот солнцеворот, — здесь, как-то ещё больше сгорбившись, мой поводырь пошёл вперёд. И тяжело вздохнув, я зашлёпала следом.
Глава - 1. Невольница
Сегодня особый день, не потому, что первые звёзды ярче, а солнце в пустыне жарче, всё прозаичней — сегодня меня продадут.
— Вот лучшая из лучших фиалок знаменитой школы Басиаса! — с такими словами лоснящийся от жира обрезанный (в странах за Великой пустыней их чаще называют евнухами), вывел меня на помост. Скинув сандалии и без того почти ничего не скрывающее покрывало, я, заучено, танцующими шажками, на носочках приблизилась к распорядителю торгов и растерянно замерла.
— Давай, покрутись! Улыбнись! Поиграй же бёдрами! — шёпотом подбадривал он.
Пересилив невесть откуда накатившую робость, я сложила руки над головой, и, привлекая внимание толпы, громко прозвенела серебряными браслетами, с наигранной улыбкой закружившись в обязательном танце — полном непристойных и откровенных движений. Судя по одобрительному свисту, публике нравилось.
— Так, умница, теперь ещё выгни спинку, — продолжал шептать распорядитель. — Прогнись ниже, дура...
Поспешно пригнувшись, я старалась, как могла, трясла золотым ожерельем и всем чем можно, но как говорится: выше головы не прыгнешь.
— Прекрасная белокурая танцовщица! — недовольно косясь на меня, прокричал в толпу он. — Гибкая как пугливая лань! Другой с такой мягкой бархатной кожей не сыскать и во всей пустыне! И всего-то два золотых дебена!
— Три! — донеслось из середины толпы.
— Четыре! — раздалось откуда-то с краю.
— А её прозвище?! Так и звенит колокольчиком в ушах! Зайна! — продолжал расхваливать он меня.
— Пять дебенов! — словно проснувшись при звуке моего имени, подняли руку из первого ряда. И я узнала его — слугу того постельного, что и должен меня купить. Обнажённая, я танцевала перед ними вчера...
— Значит, пять! — скороговоркой проговорил распорядитель, спеша хлопнуть в ладоши.
— Семь! — чуть раньше звука его хлопка выкрикнули с дальнего закутка.
Я украдкой глянула на распорядителя. Посерев и скривившись как от самого кислого вина, тот растерянно потирал свои ладони.
— Шагай живее, — с недовольством швырнув мне покрывало и сандалии, расторопный охранник, о нашем заговоре очевидно и не подозревавший, подтолкнул меня в спину, добавив со смешком: — Твой господин, поди, уже заждался такую красотку.
Словно в последней надежде, я снова бросила взгляд на понурившегося распорядителя, его руки мелко тряслись, и стала сходить с помоста. Отчего-то настойчиво забухало в висках, от бессилья захотелось расплакаться... Такого со мной ещё не случалось... Чуть шмыгнув носом, я привычно собрала волю в кулачки. Сойдя вниз, и оставшись одна, безвольно прислонилась к ограде, но до конца обмыслить случившееся не успела.
— Зайна! Чего застыла?! — окликнули меня. — Быстро беги сюда!
Пришлось почти стрелой сорваться с места, иначе накажут, пусть я школе уже не принадлежу, но и у нового хозяина не стоит вызывать подозрений. А как же быть с постельным Господина Всех Пустынь? Похоже, наш заговор с треском провалился, его слуга скорей всего выберет другую девушку для своего великого господина, а мне придётся действовать самой. Бежать? Только безрассудно отважившихся на это наложниц легко отлавливают и побивают камнями. Куда денешься из зажатой непроходимой пустыней земли? Но теперь у меня, точно, нет иного выхода...
Меня подвели к лысоватому дряхлому старичку, мерзковато закутанному в грубое некрашеное полотно. Держался он по-хозяйски, и, несмотря на свою простенькую одежонку, совсем не походил на слугу. И зачем ему наложница? Может для повзрослевшего внучка?
— Хорошенькая... — прошепелявил он, похоже, не первый солнцеворот как беззубым ртом. — Непорченая ещё, — деловито пощупал мои груди, и довольно цокая языком приподнял мне голову за подбородок.
Неужели барышник? Но за семь золотых дебенов вряд ли удастся даже принцессу из лежащих далеко за пустыней царств перепродать. Нет, не похож он на такого. Хотя это я сейчас и узнаю... В сопровождении двух охранников к нам подходил распорядитель торгов, а он явно человек моего нанимателя.
— О... уважаемый господин! — расплылось его жирное лицо в наигранной улыбке. — Произошла ошибка... И школа Басиаса готова уладить её даже себе в убыток. Купленная уважаемым господином невольница не может быть продана... Но вы можете выбрать себе двух других девушек из числа самых лучших!
— Нет, — как-то слишком уверенно выпрямился и несогласно тряхнул почти безволосой седой головой старик. — Сделка была окончена после хлопка! Всё по закону! Всё вписано в счётную книгу. Ничего нельзя отменить!
— Но мы можем заново переоформить сделку, — примирительно развёл руками распорядитель. — Уважаемый господин вернёт нам эту девушку и выберет себе двух других.
— Я видел остальных перед торгами, — нахмурился старик, и заговорил на удивление живо и отчётливо. — Мне не нужна ни одна из них. Даже все они! Я оставляю себе эту! Это мои последние слова!
Как подобает наложнице отводя глаза, зато стараясь пристально вслушиваться в их спор, я не сразу заметила, что нас окружило шестеро вооружённых мечами слуг. И это была не стража школы Басиаса, а, судя по набедренным повязкам из той же неокрашенной ткани — люди моего нового хозяина. Не слишком мускулистые... В свою совсем недавнюю бытность у меня получилось бы легко разогнать львиную половину из них. А теперь, пожалуй, не справлюсь даже с самим стариком, ему вполне по силам будет вывернуть мне руки, разжать пальцы и отобрать нож или кинжал, а ударов моих кулачков он почти не почувствует.
— Я забираю именно эту девушку! — ткнул в меня пальцем старик. — Нам больше не о чем говорить!
— Возьмите её! — махнул своим слугам мой новый хозяин.
Охранники школы Басиаса трусливо не двинулись с места.
Меня тут же подхватили под локти и слегка упрямящуюся поволокли к запряжённой осликами кибитке. Насильно засунули внутрь.
Тесно... Поджав ноги, я попыталась поудобнее устроиться на старой циновке. Сейчас надо выказывать покорность, а то пристегнут ремнями, как норовистую пленницу, а я вроде как приучена к повиновению. Пусть так и думают... Легче уйду! А там будем посмотреть...
Чуть сдвинув занавеси, я старалась подсматривать дорогу в узкую щёлку. Мы покидали предместье. Это конечно плохо. Из загородной усадьбы сложнее сбежать, да и затеряться беглянке в городских кварталах намного проще, особенно среди дешёвых уличных шлюх, разномастных танцовщиц и попрошаек, хоть и куда опаснее, такие «покуда чистенькие» бездомные девицы сразу же попадают в руки всякого отребья и как следствие — в грязные бордели постоялых дворов. Но есть ли у меня выбор? Нету...
Тележка качнулась, и мои ослики резко стали. Мы наверно добрались... Старик мне грубо велел вылезать, и, подняв к богам лицо, я послушно выбралась на солнечный свет.
— Не стой на жаре! — прикрикнул он на меня. — Иди под навес и подожди там!
Зайдя в тень, я уселась на скамью. Чуть в стороне, обливаясь потом, две темнокожие зрелые девицы крутили жёрнов, и никого не заботило, что на солнцепёке.
— Зайна! — вдруг окликнул меня старик.
— Да, мой господин, — подойдя, приклонила я голову.
— Ты ведь не из народа пустынь? — спросил он, строго глядя на меня.
— Да, чужеземка, — кивнула я.
— Как ты попала на наши земли?
— Шла с войском с севера, и нас накрыла песчаная буря, — наверно следовало сообщить хоть часть правды, так меньше запутаешься во лжи. — Меня нашли и выходили кочевники. Потом продали в школу наложниц Басиаса.
— Кем ты была раньше?
— Всего лишь дочерью простого воина, господин...
— Хорошо... — не скрывал своего довольства он. — Иди за ней, — указал в сторону закутанной в тёмный вдовий хитон женщины.
По щербатым массивным ступеням мы поднялись на второй этаж какого-то угловатого, без особых изысков, белокаменного дома. Придерживая трепещущее на ветру покрывало, я молчаливо шла по длинному балкону, стараясь украдкой разглядывать да запоминать мельчайшие подробности. Очень уж важно сразу понять расположение усадьбы. Может мне удастся хоть как-то увидеть и окрестность? Возможно, что эти знания понадобятся уже этой же ночью. Не понаслышке ведь знаю: если не сбежишь сразу, покуда к тебе присматриваются, пока считают подавленной, ко всему безразличной, да и сами слуги толком не привыкли тебя стеречь — то потом это сделать куда сложнее. Сейчас главное показать, что новенькая напугана, нестроптива, приучена покоряться судьбе и господину.
— Это и будет твоё жилище, — толкнула створки дверей женщина. — Входи, обустраивайся...
— Слушаюсь, госпожа... — опустив взгляд, я прошла внутрь.
— Не называй меня госпожой, — с поклоном сказала она. — Когда-то я тоже была наложницей, но мой господин покинул меня, давно ушёл в страну мёртвых, теперь же я простая служанка, а ты — наложница господина, одна из его младших жён, а значит для меня госпожа Зайна...
— А тогда как же мне тебя звать?
— Тия, госпожа...
— Хорошо, Тия, — улыбнулась ей я.
— Госпоже чего-нибудь надо? — чуть выждав, натянуто вежливо спросила она.
— Если можно, то фруктов, благовонной и лимонной воды, — призадумавшись, отвечала я, ненароком оглядывая пол, покрытый новыми циновками вперемешку со свежими пахучими цветками жасмина.
— Зачем вам столько воды, госпожа Зайна? — с заметным неудовольствием вырвалось из уст Тии. Её тон как бы говорил, что хозяйка здесь всё же она.
— А разве господин сегодня не покличет меня к себе? — Задержала я недолгий взгляд на единственном здесь узком и жёстком ложе с подголовником.
Тия не торопилась отвечать.
— Этого я не могу знать, госпожа... — уже удаляясь, пожала она плечами. — Хорошо, вам принесут воду...
Весь остаток дня, делая вид, что, как покорная наложница только и жду хозяйского зова, я усердно втирала в свою кожу благовония и удаляющие волоски масла.
Всё больше темнело. Я задремала, и открыла глаза, когда совсем сгустилась ночь. Ну вот и пришла моя пора... Главное, не забыть бы в дорогу напиться!
Скинув браслеты и ожерелье, я увязала драгоценности в одежду, если всё получится, то на первое время мне хватит этого золота и серебра, сейчас же не ко времени всем этим звенеть... С зажатыми в зубах сандалиями, подошла к окну. Под ним проходил совсем узкий каменный выступ, то ли намеренно, то ли по какой-то глупости оставленный тут строителями. Его я присмотрела ещё при свете дня. Цепляясь за щели и трещины в густо изъеденных ветрами камнях, босиком, с моей теперешней комплекцией по нему запросто можно пройти. Так и добралась до края стены, повисла на руках, и спрыгнула в густую траву.
Вот и выбралась из усадьбы. Хотя до настоящей свободы ещё ой как далеко! Конечно, это ещё не пустыня, вокруг пастбища и крестьянские поля, только здесь уже бродят как волки и шакалы, так и проходимцы всех мастей. Что одинокая беглянка? Лишь желанная жертва для зверья... А охрана поместья? Эта может и не скоро, а может и наоборот, может очень быстро навострить ушки, каким-то своим потайным нюхом учуять отсутствие невольницы и броситься в погоню.
Покачиваясь то на одной, то на другой ноге, я торопливо обулась под холодно мерцающим светом звёзд и узенького серпика ночной ладьи, и побежала вдоль кромки пшеничных полей, кажется, мимо них мы и ехали сюда из города. Надо спешить... В высоких белокаменных стенах Большого города привратники запирают на ночь кованые ворота, опускают решётку, но раньше рассвета и я туда всё равно не доберусь.
Я бежала размеренными шажками, умело сберегая силы, все-таки последнее время много тренировалась пусть и не с мечом, а уже как танцовщица, и всё же быстро запыхалась и перешла на шаг. Где-то вдали прозвучал отрывистый вой шакала. Издали ему хором отозвались сородичи. Меня обдало холодом страха, а ведь прекрасно знаю, что стая далеко и за мной не пойдёт, её не стоит опасаться. Отчего же — мурашки по спине? Неужели навязанный мне образ плаксивой светлокожей красотки всё больше заползает в душу? Нет! Вдохнув поглубже, я снова перешла на бег. И тут, куда ближе, раздался хохот гиены! А это гораздо страшнее... Слабая беззащитная добыча. Именно такою я сейчас и была для неё!
Я на ходу искала палку, но крепкое дерево здесь редкость. Казалось, мой слух обострился. Я слышала приближающийся цокот когтей по камням. Нет, безоружной мне не справиться с хищным падальщиком. Даже с мечом не справиться. А скребки когтей всё ближе и ближе...
И вдруг я увидела далёкий отблеск костра и со всех ног бросилась к нему. Тот, кто так открыто разжигает по ночам огонь, навряд ли желает кому-то зла. Надеясь, что это хоть как-то задержит зверя, ломилась через кусты и колючки. Успела...
— Там... Там гиена! — подбегая, прокричала я.
— Не трусись! — схватившись за копье, от костра отскочил бородатый человек, впопыхах я ещё толком не успела его разглядеть.
— Гиена не приблизится к огню, — уткнув конец копья в землю, пояснил он. — Начнёт светать и вообще уйдёт.
— Знаю, — устало склонившись, хватаясь за бок, я пыталась отдышаться.
Наконец-то смогла его рассмотреть. Одет он был по-крестьянски, обут в плетёные сандалии, но выглядел хоть и молодым да невероятно заросшим. Приглядевшись к его оружию, я поняла, что это скорее посох погонщика овец, наверно он пастух, отогнавший отару на городской рынок, и теперь возвращающийся домой.
— А ты... ты не из наших... — протяжно произнёс он. — Рабыня?
— Нет, — задумчиво покачала я головой. — Беглая наложница...
— Вот как... — его глаза блеснули во вспышке пламени, пока он окидывал меня пытливым, но совсем не похотливым взглядом, к которым, впрочем, в качестве наложницы я уж как-то попривыкла, похоже, в его жизни женщины ещё были далёкими и загадочными существами с другой половины дома. Такой не тронет...
— Что, выдашь меня? — с неким сарказмом бросила ему я.
— Я не доносчик, — обижено отозвался он. — Погрейся, подремли у костра до утра, а там и иди куда шла!
— Тогда чуть притушил бы его, — вытянула я руки над огнём. — Издалека отблески видно. Беглая всё же я...
— Ладно, — угрюмо поворошил он головёшки посохом.
— А сам куда возвращаешься? — чтобы согреться, присела я поближе к костру. — Родичи есть?
— Они болели долго, ухаживал, а теперь брат вот только и остался, да он ещё раньше нанялся в городские стражники. А я пошёл в работники к соседу. Вот теперь и гоняю на базар его баранов...
— Слушай, — у меня почему-то зачесался нос, возможно от внезапно зародившейся умной мысли в ещё кружащейся от быстрого бега голове. — А пошли со мной?
— Это зачем мне с тобою идти? — аж отшатнулся от меня он. — Ты слишком красивая и требовательная, наверное, я не смогу не защитить тебя не прокормить.
— На первое время у меня есть немного серебра, да и ты не с пустыми руками возвращаешься...
— Но... это ведь деньги моего хозяина...
— А он что сильно обеднеет, если ты вдруг их ему не донесёшь?
— Да нет, у него большие стада баранов и овец.
— Послушай, — у меня возникла новая идея, и оттого, похоже, аж заблестели глаза. — Пошли со мной, ты с виду парень крепкий, и за пару лун я сделаю из тебя настоящего воина. Тогда ты сможешь защитить и себя и меня.
— Ты? — недоверчиво покосился на меня он. — Наложница...
— Именно, — уверенно кивнула я.
— Да тебе не поднять даже простого меча!
— Обычный меч для меня тяжёл, но с ножом и кинжалом я управляюсь очень ловко, поверь. Даже с лёгким деревянным мечом я научу тебя по-настоящему биться. Переломи свою палку и дай мне половину!
— Но... — снова с неуверенностью в голосе протянул он.
— Ломай! — настаивала я.
С неким сожаление он ударил посох об своё колено.
— Возьми... — протянул мне короткую часть.
Подкинув обломок в воздух, я ловко поймала его и со свистом перекрутила в руке, затем сделала ряд различных колющих и рубящих ударов с уклонами и обманными движениями.
— Ничего себе... — удивлённо присвистнул он. — Откуда умеешь?!
— Я из рода воинов... Ну что же, пойдёшь со мной?
— Пойду, — не раздумывая кивнул он.
— Тогда гаси костёр и двинемся. К утру надо быть у городских ворот. Я ведь беглая... Как и ты теперь... Скорей всего на рассвете надсмотрщики кинутся на мои поиски, нам же надо поскорей затеряться в городских трущобах.
— А как же гиена? — несколько исподлобья покосился на меня он.
— Да трусливая она, за двумя не последует, разве что в отдалении, как те шакалы.
— Ну, пошли, что ли... — присыпав костёр песком, с какой-то неуверенностью кивнул он.
— Кстати, — глядя под ноги, стараясь не споткнуться, на ходу заговорила я. — Звать то тебя как?
— А тебя? — вопросом на вопрос ответил он.
— Теперь буду Ляйле, — бросила я. — Моё прежнее прозвище тебе лучше не знать, ведь под ним меня и станут искать.
— Тогда и мне, наверное, лучше взять себе другое прозвище?
— Aхaсим подойдёт? — вырвалось из моих уст. — Означает защитник...
— Годится, — громко шаркнул ногой об камень он.
Некоторое время мы молча шли по сухой заиндевелой траве. Ночью в пустыне холодно. Я зябко ёжилась под тонюсенькой накидкой наложницы.
— Возьми, — вдруг спохватившись и скинув скатку со своего плеча, Ахасим развернул одеяло и накинул мне на спину. И не скажу, что такая его забота показалась излишней.
Было ещё темно, когда мы добрались до городских стен, призрачно неприступных в лунных тенях, смешавшись с толпой таких же горемык, ожидающих открытия ворот. Вот первые лучи коснулись черепичной кровли предвратной башни, и натужно заскрипели петли, дрогнула кованая решётка. И сразу оживились погонщики, под их кнутами заревели тяжело нагруженные товарами ослы. Передние ряды двинулись в проём, послышались отчётливые ругательства, кому-то отдавили ногу, но мы стояли, наша очередь была ещё не так скоро.
Рассвело совсем. Подходил наш черёд, и напоследок оглянувшись, я задержала взгляд на высокой пыли, взметнувшейся у изгиба крепостной стены. Разгоняя плетьми крестьян, сюда во весь опор скакали вооружённые всадники.
— Идём же быстрее, — несколько грубо подтолкнула своего спутника, и, наткнувшись на его нахмуренные глаза, кивнув в сторону верховых, пояснила: — Думаю, что это за мной...
— Бежим! — расталкивая передних, он потянул меня за руку.
— Только не привлекай сильного внимания... — шептала я ему в спину.
Не оглядываясь, быстрыми шагами мы проследовали мимо двух позёвывающих привратников и направились к рыночной площади. Там было люднее, а значит и куда проще затеряться.
— Купи мне покрывало замужней женщины, — дёрнулась я в сторону одного из лотков. — Самое простое... Разыскивая меня, они не станут сдирать его со всех жён подряд!
Ахасим подвёл меня к торговым рядам. Как могла я прикрывала лицо его одеялом, ненужно чтобы нас запомнили, вдруг посланные за мной станут расспрашивать лавочников.
— Чего тебе? — откровенно на меня пялясь, спросил у моего спутника лоточник. — Вкусных сластей для твоей рабыни?
— Это моя жена, — слегка запинаясь, пробормотал Ахасим, — она порвала покрывало, вот хочу купить новое, недорогое...
— Ну, будь у меня такая жёнушка, — то и дело поглядывая на покупателей, как-то скептически-завистливо хихикнул торговец, — я бы второпях тоже не одно порвал... Вот, это ей подойдёт, — развернул он шафрановое полотнище.
— Дорогое, поди, будет... — косясь на меня, протянул Ахасим.
— Да ладно, бери по обычной цене, для такой красотки я сделаю скидку! — хитро лыбился продавец.
Я чуть заметно кивнула и, кинув серебренник в его тарелку, мой спутник забрал покупку.
Теперь мне стало поспокойнее, я шла как бы за мужем, а разыскивать будут одинокую беглянку, да собственно любая женщина, когда бродит по улицам одна, вызывает у стражников большие вопросы. Правда, остался один нюанс: своим неотёсанным видом мой спутник совсем не походил на горожанина. У рынка, куда селяне привозят пшеницу и лук, это не особенно кинется в глаза, но мне ведь предстояло сделать из него настоящего воина...
— Ахасим, — окликнула его я. — Вот там мы сможем остановиться. Идём туда, — махнула рукой. — Там по всему переулку сдаются комнаты. Не бог весть какие, зато тихо и дёшево.
Я знала, о чём говорю, на этой улочке когда-то был мой уголок. И почему был? Остался... Только о нём не следовало знать никому, даже Ахасиму. А вот мне туда как-то надо ещё наведаться...
Частый и громкий стук прервал мои размышления. Ахасим колотил в покосившуюся калитку.
— Чего надо?! — раздалось из-за неё.
— Нам бы комнаты снять! — прокричал мой спутник.
— Одну комнату, — шепнула ему. — Не забывай, что для всех – я твоя женщина.
— Так чего? — распахнул перед нами калитку босоногий мужичок в подпоясанном верёвкой халате.
— Остановиться нам надо... — несколько растеряно проговорил Ахасим.
— На ночь или дольше? — пристально глянул в мою сторону хозяин дома, и запоздало спохватившись, я упрятала под покрывало ненароком выбившийся светлый локон. Непростительная оплошность с моей стороны! Как тут не догадаться, что носительница таких волос совсем не по карману такому оборванцу, как её спутник.
— Надолго, — уже увереннее отозвался Ахасим.
Хотя в трущобах обычно не задают лишних вопросов.
— Вон тот флигелёк пустует, — хозяин дома ткнул заскорузлым пальцем в старенькую дощатую чуть кособокую постройку. — Серебренник в задаток, за остальные дни заплатишь позже, — отвернувшись от меня, он небрежно харкнул себе под ноги.
— Загнул мерзавец, — чуть приподнявшись на носочках, я зашептала прямо в ухо Ахасима. — Но соглашайся, нам особо не стоит тут мозолить глаза.
7798 просмотров | 0 комментариев
Категории: Фэнтези, Приключения, Роман, Михайлова Валентина, Фэнтезийно-любовный роман, Эксклюзив, POV, Азиатская мифология, Ассасины, Квест, Любовный гарем, Рабство, Смена пола
Тэги: валентина михайлова, рабыня крови
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 13,5 алк |
115,00 руб
Эксклюзивные авторы (201)
- появились новые книги
Авторы (922)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
#КурортныйРоман #СнежнаяСказка Hurt/comfort POV Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
