Сделка. За гранью разума. Алла Полански
Магазин Книги автора Комментарии (7) Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Уезжая в Соединённые Штаты, Карина надеялась, что смена обстановки поможет отвлечься от психологических проблем, а заодно и укрепит зарождающиеся отношения с Дмитрием. Что же ждёт её в Америке? Справится ли она со своими страхами и предубеждениями, когда кругом одни предатели, а кукловод, дёргающий за ниточки, внезапно обратился невидимой тенью.
От ненависти до любви - Дмитрию и Карине придётся пройти всё, чтобы поставить финальную точку в непримиримой вражде.
Возрастные ограничения: 18+. Остросюжетная линия. В тексте отсутствует жестокость и ненормативная лексика.
ТРЕЙЛЕР ко второй части
ТИЗЕР. КАРИНА
ТИЗЕР. ДМИТРИЙ
АЛЬБОМ
Первая книга: Сделка. Алла Полански
Вторая книга: Сделка. За гранью разума. Алла Полански
Отрывок «Сделка. За гранью разума. Алла Полански»
ГЛАВА 1. КАРИНА
После утомительного перелета, занявшего большую часть дня, я с неподдельным интересом смотрела в затемненное окно несущегося по пыльной дороге массивного внедорожника. Мчась вдоль бескрайней береговой линии океана, машина постоянно набирала ход, однако это не мешало наслаждаться окружающим пейзажем. Мы ехали так уже около четверти часа. Покинув многолюдный аэропорт вместе со встретившим нас водителем, наша небольшая компания мгновенно выехала за пределы курортного городка, все дальше и дальше отъезжая от цивилизации, пока, наконец, не оказалась на пустынной дороге, лавирующей вдоль высоких кокосовых пальм.
Мне всегда нравилось яркое солнце, теплое море и песчаный пляж. Это всегда, впрочем, как и сейчас, вызывало улыбку.
– Так и не хочешь немного поспать?
Услышав тихий шепот придвинувшегося ко мне мужчины, я поспешно оглянулась в его сторону. Оставив Тимуру место на переднем сидении рядом с шофером, Дмитрий заботливо пристроился рядом, слегка сжимая мою небольшую ладошку в своей руке.
Даже несмотря на свои внутренние переживания за отца, несмотря на то, что большую часть пути он провел за работой, упрямо изучая последние контракты и беспрестанно связываясь с новыми партнерами, Глебов все равно оставался до безобразия потрясающим мужчиной, при виде которого по спине пробегала волнительная дрожь. Слегка отросшая за день щетина как никогда придавала ему некую брутальную харизму. Потемневший взгляд карих глаз с легкостью проникал в самые дальние уголки трепещущей души. Тщательно сложив все, что я знала о нем, об отношении моего отца к его семье, о ненависти, я до сих пор ни капли не жалею о своем выборе.
С легкой грустью вспомнив о собственном виде, тихо хмыкнула себе под нос. В отличие от Дмитрия, я провела большую часть перелета в отвратительном состоянии, стараясь до конца оправиться от выпитого накануне омерзительного напитка, который так любезно предложил мне Гаранин. Дважды я соскакивала с места, борясь с подкатывающей к горлу тошнотой. В конце концов меня вырвало, после чего наконец-то забылась долгим, беспамятным сном. И теперь, в несколько помявшемся платье, с легким бардаком в волосах и с почти стершейся помадой на губах, я все равно беззаботно передернула плечами, мельком взглянув на циферблат его часов. На них местное время. Дмитрий уже предусмотрительно его перевел.
– Сейчас только пять. Кто спит в такое время?
– Здесь никто. Но дома уже полночь, и ты вполне могла бы...
– Я выспалась в самолете на неделю вперед, – покачав головой, отозвалась я. – К тому же мне очень нравится вид из окна. Твой папа живет в фантастическом месте.
Посмотрев в том же направлении, взгляд Дмитрия слегка помрачнел:
– С этим не поспоришь.
Не обратив внимания на небольшую перемену в его голосе, я залюбовалась солнечными бликами виднеющейся вдали морской глади.
– Я думала, Хьюстон – это конечный пункт нашего назначения. Но мне стоило догадаться, что это у вас семейное – жить как можно дальше от городского шума.
*Не став возражать в ответ, я впервые задумался о скорой встрече с отцом. Мы не виделись около года. Что с ним стало за это время? Сильно ли его скрутила болезнь? Остались ли у него силы хотя бы поздороваться с сыном?
Сжав пальцы свободной руки в кулак, сделал глубокий вдох. С самого начала мне претила сложившаяся ситуация. Я не хотел, чтобы отец отдалялся от меня. Не хотел, чтобы в последние дни жизни он скрывал свой внутренний мир. Не хотел вновь остаться в стороне...
Все эти годы я по-настоящему любил этого человека, был предан ему, старался по любому поводу заслужить его гордость. Старался стать для него идеальным сыном. Но, тем не менее, несмотря на постоянное одобрение отца, всегда чувствовал себя отдаленным от него из-за женщины, которая ему даже не принадлежала. Я смирился с этим при ее жизни, но возненавидел человека, который отравил счастье моего отца. Всячески открыто поддерживал и защищал его интересы в этом вопросе, глубоко в душе зная, что этот спор никогда не придет к своему логическому завершению. Но даже после ее смерти отец так и не смог забыть свою единственную любовь, решив остаться рядом с ней навеки.
Когда-то он перевез ее тело сюда, преодолев запреты всевозможных инстанций, оформив массу документов и разрешений.
С ней. Всегда только с ней…
Услышав быструю фразу водителя на английском языке, я вопросительно приподняла бровь.
– Что он сказал?
Слегка встряхнув головой, Дмитрий тотчас отстранился от каких-то своих, заполонивших голову, размышлений, с интересом посмотрев вперед через лобовое стекло внедорожника.
– Сказал, что через пять минут мы будем на месте.
Про себя ахнув, я тут же выпрямила спину и постаралась пригладить слегка помявшиеся складки на своем ярком платье.
– Как думаешь, я смогу хоть немного понравиться твоему отцу? – взволнованно спросила мужчину, не отрывая взгляд от коленок.
Неопределенно пожав плечами, Дмитрий непринуждённо расстегнул пару пуговиц белоснежной рубашки. Даже несмотря на то, что в машине беспрерывно работал кондиционер, с каждой новой минутой в просторном салоне становилась всё жарче, словно мы были в аду.
– Скорее всего, он так слаб, что ваша встреча вряд ли состоится, – открыто признал он. – Я так и не смог дозвониться до врача и узнать о его состоянии.
Представив, что сейчас, должно быть, чувствует сын умирающего отца, я подняла голову, нежно пДимаоснувшись угрюмого лица подушечками пальцев. У меня не хватало слов, чтобы выразить этому человеку свои искренние соболезнования. Хотя они, пожалуй, и не так уж нужны, ведь, с другой стороны, я боялась причинить ему ещё большую боль.
Внезапно края его губ слегка приподнялись, награждая меня благодарной улыбкой.
– Но ты бы ему непременно понравилась.
Я недоверчиво моргнула, потому что вряд ли могла бы точно так же сказать о встрече Дмитрия с моим отцом.
Отстранено заметив, что вечнозеленая растительность вдруг как-то резко закончилась, вновь посмотрела в окно, пораженно уставившись на равнинную пустошь, усеянную десятком каменных надгробий.
От неожиданности приоткрыв рот, я недоуменно оглядела открывшийся из окна вид, не веря своим собственным глазам. В голове не укладывалось: как мог один из самых состоятельных людей поселиться в доме рядом с кладбищем? Словно прочитав мои мысли, Дмитрий шумно вздохнул, тут же решив дать некоторое объяснение такого странного поступка. В конце концов, я имела на это полное право.
– Помнишь, я говорил, что отец построил дом в честь своей любимой женщины? – дождавшись легкого кивка с моей стороны, он тихо добавил: – Так вот, она похоронена здесь.
Вновь озадаченно кивнув, я поспешила перевести взгляд на спинку водительского кресла. Многие люди моего круга имели свои причуды, но, пожалуй, такое мне повстречалось впервые.
– Ты же сказал, что никогда здесь не был, – придя в себя, с легкой улыбкой спросила Глебова. – Так откуда ты это знаешь?
Широкие плечи слегка покачнулись.
*Я прекрасно понимал, что рано или поздно Карина должна узнать правду. Это было ее законное право. Вот только никогда бы не подумал, что сам должен это озвучить.
– Та женщина была любовью всей его жизни, – с едва уловимой тенью грусти в глазах тихо проронил Дмитрий. – С кем бы еще ему захотелось провести свои последние дни?
Непонимающе сведя брови, я в упор посмотрела на сидящего рядом со мной мужчину. Пристально вглядевшись в твердый профиль, попыталась увидеть мужчину изнутри. Без фальшивых масок. Без расчетливого притворства.
И мне это все же удалось, но всего лишь на мгновение ока. Я увидела маленького, замкнутого ребенка, решившего, что одиночество – это его судьба. Оно поглотило его целиком. Такое огромное и непроглядное…
Едва не пошатнувшись от своего открытия, я вдруг невольно улыбнулась. Кто бы мог подумать, что настолько похожи. Оба покинутые ради кого-то другого.
– У него есть сын, – четко произнесла я. – И в отличие от той женщины, ты живой. Именно с тобой он должен быть, а не здесь, на самом краю земли.
Края сомкнутых губ слегка приподнялись в ответ.
– Скажи это ему как-нибудь при встрече. Я уже устал с ней состязаться – воспоминания оказались сильнее меня, – со вздохом отозвался вконец помрачневший Глебов. – Что ж, кажется, мы уже приехали.
Резко остановив машину, водитель первым вышел из прохладного салона на знойную жару от палящего в небе солнца. Заметив, как Тимур и Дмитрий быстро последовали его примеру, я тоже поспешила открыть свою дверь и выбраться наружу. Освежающий морской бриз резко хлынул в лицо. Повсюду снова росли веерные пальмы, а ощущение того, что тёплая вода достаточно близко, не покидало ни на секунду. Пройдя вслед за мужчинами, ненадолго задержалась у деревянного ограждения с большой дугообразной вывеской на входе.
– Это наша ферма, – заметив мой интерес, тихо произнес Дмитрий.
– Как я понимаю, здесь нет русскоговорящих? – громко хмыкнула я.
Он едва заметно усмехнулся в ответ:
– Правильно понимаешь.
Впервые обратив внимание на двухэтажный деревянный дом, который, казалось, был единственным на сотни километров вокруг, я заметила нескольких мужчин на просторной веранде. Сидя на небольшой старой скамье в потрепанных шортах и широких футболках, они приветливо улыбались нам. Невольно вспомнив прошлую поездку в почти такое же место, я мельком взглянула на Дмитрия, который, как и всегда, был абсолютно спокоен и уверен в своих действиях.
Еще раз оглядев вполне обычный дом, слегка повернулась к Глебову и недоверчиво спросила:
– Твой отец живет здесь?
Заметив подозрительные нотки в голосе, он открыто посмотрел на меня:
– По всей видимости. А что не так?
Удивленно замерев на месте, я резко раскрыла рот:
– Но ведь это... – заметив, что за нами начали наблюдать люди с веранды, быстро натянула на лицо милую улыбку и перешла на едва слышный шепот: – Но ведь он выглядит так бедно!
Дмитрий тяжело вздохнул. Встав впереди, он загородил мое лицо от посторонних глаз и тихо, но вполне четко проговорил:
– Послушай, иногда деньги решают далеко не все.
– Да кто бы говорил! – скрестив руки на груди, иронично усмехнулась в ответ. – Если люди бедные, это не значит, что к ним не нужно проявлять уважение, Карина. Вполне возможно, совести и добродушия у них намного больше, чем у всех твоих друзей и знакомых.
Заметив его далеко нешуточный взгляд, я поспешила оправдаться:
– Да кто спорит-то? – всплеснула руками. – Я просто имела в виду, что не хотела бы на пенсии жить в таком старом и убогом доме.
Но, до сих пор видя в его взгляде прямой упрек, все же пристыжено опустила голову. Впредь мне следует знать, что на тему богатых и бедных с Дмитрием лучше не разговаривать. Табу. Определенно табу. И почему, черт возьми, он так остро на это реагирует?
– Да, здесь не королевские апартаменты, к которым ты привыкла. И это не дорогой фешенебельный отель с персоналом, бегающим за тобой по пятам. Но пойми, когда человек умирает – это все уже неважно, – неожиданно тихо произнес он. – Свое состояние ты не унесешь на тот свет, и оно не поможет излечить тебя от ужасной болезни. Важна лишь искренняя людская забота и сострадание. Именно они облегчают ужасные страдания. Но этого не купишь за деньги и уж точно не встретишь среди элитного круга, в котором мы с тобой оба живем.
На мгновение оцепенев от такой жесткой проповеди, я лишь согласно кивнула в ответ и едва слышно отозвалась:
– Ты прав. Вид дома не имеет значения, если в нем нравится жить твоему отцу.
Удовлетворившись таким ответом, Дмитрий твердо зашагал впереди, кратко поздоровался с ожидающими в отдалении людьми, после чего как ни в чем небывало обратился к ним на английском:
– Здесь кто-то говорит по-русски?
Переглянувшись между собой, мужчины отрицательно покачали головой.
– Я знаю русский, – выйдя на крыльцо, негромко проговорила низкорослая женщина с молодежной стрижкой. На вид ей было около пятидесяти, однако задорная прическа показывала явную юность ее души. Отряхнув руки, брюнетка доброжелательно улыбнулась. – Меня зовут Наталия. Я присматриваю за домом и за вашим отцом, Дмитрий Анатольевич.
Признательно кивнув в ответ, Дмитрий оглянулся на меня. Я притихла, наблюдая за беседой.
– У нас была длинная дорога – усталость чувствуется. Покажите, пожалуйста, спальню девушке, – вежливо попросил он. – Желательно, на первом этаже.
Слегка сузив глаза, я пронзила Глебова своим режущим взглядом. Он что, серьезно все еще против того, чтобы я могла подходить к балконным перилам? На что мне смотреть с окон первого этажа? На эти непроходимые заросли?
– Конечно, – с готовностью отозвалась Наталия. – Следуйте за мной.
Преодолев несколько чуть скрипящих ступенек, я, наконец, прошла за порог скромного жилья. Удивленно застыв на месте, невозможно было не признать, что внутри меня ожидала довольно симпатичная обстановка. Стены были выстроены из толстых, массивных бревен, покрытых темным слоем то ли лака, то ли специальной пропитки. На поверхностях тумб стояли всевозможные вазы со свежими цветами. Повсюду витал домашний уют и деревенская простота, но, как ни странно, меня это вовсе не оттолкнуло. Я настолько увлеклась изучением атмосферы комнат, что даже не заметила отсутствия Дмитрия.
Проследовав за Наталией в самое отдаленное крыло первого этажа, я вошла в небольшую светлую комнату с двуспальной кроватью, парой кресел, небольшим столиком и двумя бра, подвешенными по разные стороны изголовья широкой постели. В предоставленной спальне было всего лишь одно просторное окно, разбитое деревянными перегородками на множество секций. Довольно простые, но плотные шторы были точно такого же оттенка, как и расположенные по периметру двора веерные пальмы. Увидев открытую дверь, ведущую на небольшую террасу за окном, я заприметила подвешенный к столбам большой белый гамак. Словно ребенок, улыбнувшись этому маленькому чуду из давно ушедшего детства, тотчас же позабыла о том, что в комнате нахожусь не одна.
– Простите, – раздался голос Наталии, – вы спите с Дмитрием Анатольевичем?
Пораженно моргнув, я безмолвно развернулась к женщине. Боже, пожалуйста, только не вторая Валерия. Ещё немного – и мне придется надевать доспехи, чтобы обороняться от каверзных интриг верных поклонниц Глебова.
Поймав на себе мой враждебный взгляд, Наталия поспешила переформулировать свой вопрос:
– О, только не подумайте ничего такого, я просто хотела уточнить: нужна ли ему вторая спальня?
Услышав пояснение, я мгновенно расслабилась.
– Нет, – мягко улыбнулась женщине. – Нам достаточно одной спальни на двоих.
Торопливо кивнув, она отошла к двери.
– В этой комнате есть кондиционер и небольшая ванная. Так что осваивайтесь, отдыхайте, а я пока займусь ужином.
Поблагодарив Наталию, я осмотрелась по сторонам, впервые осознав, что Дмитрия нет в поле моего зрения.
– Простите, а куда делся Дмитрий Анатольевич?
– Он, должно быть, поднялся наверх к своему отцу.
Кивнув в знак понимания, лишь отстранено посмотрела на закрывшуюся дверь за женщиной. Присев на край постели, я вновь огляделась вокруг. Телевизора нет. Книг и хоть каких-то журналов тоже. От бездейственного лежания на спине уже начало ломить тело. Хотелось двигаться, а не сидеть здесь, словно птица в клетке. К тому же этот дом показался мне на удивление приятным.
Решив самой себе провести короткую экскурсию, я ненадолго отложила процедуры в ванной. Вполне возможно, если ко мне потом присоединится сам Дмитрий, то эта спальня перестанет казаться такой уж скучной, как сейчас. Потихоньку выскользнув за дверь, я не спеша направилась обратно к гостиной.
ГЛАВА 2. ДМИТРИЙ
Минуя распахнутые двери светлой комнаты с тремя большими окнами, я с равнодушием окинул взглядом несчетное количество рамок со вставленными в них фотографиями, с легким презрением отметил висящий по центру дальней стены портрет улыбающийся женщины, затем перевел взгляд на гору разнообразных пластмассовых баночек с таблетками, которые заняли всю поверхность прикроватного столика. Следом обратил внимание на систему подачи кислорода, трубка которой примыкала к лицу спящего отца. Вся эта комната больше напоминала старую картинную галерею, где особое место занимали фотографии из далекого прошлого, а вместо благовоний витал запах лекарственных препаратов. Внимательно посмотрев на исхудалого старика посреди широкой кровати, я тихо вздохнул. С момента нашей последней встречи отец очень изменился. Страшная болезнь забирала свое, изо дня в день убийственно вытягивая из вен выносливого человека его жизнь. И теперь некогда крепкий мужчина казался слабым, с сухой серой кожей, впалыми щеками, глубоко посаженными глазами и ужасающе тонкими, очень худыми руками.
Посмотрев на сидящего у постели темноволосого мужчину в очках, я с благодарностью протянул ему свою ладонь:
– Спасибо, Бен. Ты уже в который раз спас жизнь моему отцу… Мы можем выйти и поговорить о его состоянии?
– Вообще-то я не сплю, – вдруг послышался тихий голос со стороны кровати. – И мне уже намного лучше.
Убрав от лица докучную трубку, отец посмотрел на меня со свойственной ему заботой.
– Меня предупредили о твоем приезде. Так неужели ты считаешь, что я могу проспать прилет своего собственного сына?
Немо усмехнувшись, я подошел к отцу, взяв его за руку.
– Рад, что тебе лучше. Это очень хорошо.
Махнув в сторону своего врача, он лишь слабо улыбнулся:
– Ой, брось. Бен вечно все преувеличивает. Я ещё не настолько в упадке, чтобы отправиться в мир иной.
С усилием воли заставил себя промолчать в ответ, лишь крепче сжал челюсти. Я мог бы за многое побороться. Многого достигнуть. Выйти победителем в практически нереальных условиях. Но, увы, тягаться со старческим маразмом даже мне было не по зубам.
– Хотя, честно, я уже думал, что наконец-то Господь сжалился надо мной, и совсем скоро я вновь встречусь с ней. Но, видно, что-то ещё удерживает меня на этой земле.
– Может быть, я? – встретившись с затуманенными от таблеток глазами, все же проговорил я. – А вдруг это твои будущие внуки, которых ты можешь подержать на руках, если только заставишь себя хоть немного побороться с болезнью, а не постоянно грезить о смерти?
Не обратив внимания на резкий тон, отец вдруг слабо усмехнулся:
– Разве ты когда-нибудь женишься? Поверь, не порази меня эта болезнь, я бы все равно вряд ли дождался обещанных внуков. Ты слишком занят работой, чтобы тратить силы на ещё какие-либо чувства. Ты запросто отдашь свою душу, разум и сердце «Партнер Интернешнл», но никак не девушке, которая могла бы тебе понравиться.
Проанализировав услышанные слова, я цинично вскинул бровь:
– Ты, кажется, забыл про тело.
– Твое тело сделано из камня, – отмахнулся он. – Как раз то что нужно семейному бизнесу.
– Но разве когда-то ты не поступал точно так же?
– У меня не было выбора. Все что я делал, я делал лишь ради…
– Неё, – договорив за отца, шумно вздохнул я. – Аверины по жизни нас всегда преследовали. Но даже сейчас ты все еще спешишь объединиться с ней, но никак не со мной. Почему? Разве я тебя подводил? Не был предан?
Почувствовав, как ужесточился захват его ладони, я вопросительно посмотрел в такие же, как у меня, темно-карие глаза лежащего на кровати отца.
– Я люблю тебя, сын, – тихо промолвил он. – Мне жаль, что я нечасто это показывал, но все же хочу сказать, что всегда годился тобой. Ты вырос тем, кем я всегда мечтал тебя видеть: сильным, умным, уверенным в себе мужчиной. Я больше тебе не нужен…
– Ты мне всегда будешь нужен, – усмехнувшись, искренне и одновременно горько признался я. – Кто ещё сможет так смело осаживать меня, когда я стану вытворять какую-нибудь очередную глупость, возомнив себя царем и богом?..
Закашлявшись, отец тихо рассмеялся:
– Ты воспитан подобающе. С самого детства тебе привиты черты справедливости. Ты не подведешь меня. Ты никогда меня не подводил.
Кротко кивнув, я положил конец этому спору: исходя из него, сделал вывод, что отец категорично намерен стоять на своем.
– Я здесь ненадолго, надоедать не стану. Завтра с утра улечу обратно в Россию. Нужно урегулировать кое-какие вопросы в компании.
Отец насмешливо закатил глаза.
– Ну и как оно? Как тебе твоя новая любовница? Говорю тебе точно: она будет иметь тебя до глубокой старости.
Усмехнувшись в ответ, я согласно кивнул. Как же давно мы не шутили друг с другом.
– Звучит так, будто не ты основал свою собственную компанию. Ты совсем не любишь родное чадо, – с легким сарказмом поддел я.
Отец вздохнул и негромко проговорил:
– Увы, деньги не приносят личного счастья и семейного уюта. Лучше бы ты мне рассказал о какой-нибудь девушке, занявшей место в твоем сердце. Есть та, что вскружила твою голову? Мне трудно вести бизнес, я устал от бесконечных дел компании, здоровье не позволяет переживать за каждый новый контракт. Когда я вызвал тебя из Штатов, то лишь хотел оставить компанию на твое собственное усмотрение. Предполагал, что ты, возможно, продашь ее, станешь свободным и продолжишь карьеру врача. Но ты, видимо, совсем не слушаешь советов своего старика, раз так упорно принялся продвигать к вершинам «Партнер Интернешнл», да ещё и устроил эту гонку с Мироном.
Я удивленно посмотрел на отца. Он, поймав мой взгляд, кивнул в сторону небольшой тумбочки, на которой лежал планшет.
– У меня тоже есть источник информации. Я пока еще не выжил из ума и могу обращаться с техникой, – самодовольно изрек отец. – Скажи, кто сейчас на коне? Хочу знать, кто лидер.
Не став искать ненужных оправданий, я вздернул плечами и отозвался без тени сомнения:
– Я. Натан Шахов хотел отдать мне свою компанию и без всей этой показухи, но в последний момент я вдруг вспомнил о должной справедливости и непредвзятости.
Одобрительно похлопав меня по тыльной стороне ладони, отец с гордостью улыбнулся:
– Отдай эту компанию Мирону, – вдруг чеканно проговорили его губы. – Это было бы щедро, достойно и справедливо.
Резко отстранив свою руку, я плотно сжал челюсти.
– Нет. Никогда!
Уставшие карие глаза отца вдруг медленно закрылись.
– Ему нужен отдых, – поднявшись со своего стула, нехотя вступил в разговор врач. – Он ещё очень слаб.
Поняв посыл, кивнул и вновь слегка сжал ладонь своего отца, как никогда желая передать в этом простом жесте хотя бы часть своего здоровья и сил. Отец – это все, что осталось от моей семьи. Один он – больше никого нет. Лицо сковала жесткость, я должен сдержать эмоции ради самого близкого мне человека. Отец через минуту все же открыл глаза и вновь посмотрел на меня. Я знаю, что он всегда хотел растопить мое сердце, сделать меня более добрым, более мягким и отходчивым человеком. Но, увы, в бизнесе такие вещи просто непростительны.
– Мы с Мироном много чего плохого сделали друг другу. Но нам больше нечего делить, и я больше не хочу этой вражды. Хватит! Довольно! Я хочу его простить и быть так же прощенным им. Война еще никому не приносила удовлетворения, а я желаю лишь одного: чтобы ты жил спокойно, не оглядываясь на прошлое .
В комнате повисло напряженное молчание. Я думал, наблюдая, как отец ждет от меня ответа, улыбается, хочет получить в ответ ту же добрую, уступчивую улыбку.
– Вот только ты, как и всегда, не учел, чего хочу я, – не выдержав, упрямо вставил веский аргумент. Я устал от напрасных дебатов. – Со мной приехал Тимур. Он навестит тебя после того, как ты немного поспишь.
Затем встал со своего места и поспешил удалиться из спальни.
– Дмитрий! – вновь произнес отец. – Я так хочу прекратить эту многолетнюю войну с Мироном. Если бы я только знал, как…
– Я больше не хочу разговаривать на эту тему, – безапелляционно изрек я, резко остановившись у порога комнаты. – Бен, я все же хотел бы перекинуться с тобой парой слов наедине.
ГЛАВА 3. КАРИНА
Осмотрев большую часть дома, я неожиданно услышала голоса беседующих между собой мужчин. Неприметно отойдя в дальний угол, украдкой проследила за спускающимися по деревянной лестнице мужчинами.
– Как давно он уже в таком подавленном состоянии? – хмуро и очень раздраженно спросил Дмитрий.
– Он не борется и даже никогда не пытался это делать, – со вздохом сказал второй мужчина, – поэтому рак быстро прогрессирует. Зачастую в лечении важны не только дорогостоящие медикаменты, но так же и увереность, сильное желание жить несмотря ни на что. Увы, у вашего отца такого желания нет. Он отказался от курса химиотерапии и уже почти месяц не поднимается с постели, хотя вполне мог бы одолеть болезнь хоть ненадолго.
– Почему ты не поднимешь его? Не заставишь прогуляться хотя бы вокруг дома? Зачем ему вообще жить здесь, если он даже не навещает ее могилу?!
– Заставить твоего отца? – невольно усмехнулся собеседник. – Это невозможно. Я регулярно делаю ему массаж во избежание атрофированности мышц и вообще всё, чтобы избежать пролежней. Но этого недостаточно: вновь поднять его на ноги может только чудо, каковым для него сейчас является лишь крепкий сон.
Проводив взглядом обоих мужчин до широкого крыльца, я выскользнула из своего укрытия. Неужели все так плохо? Судя по угрюмому выражению лица Дмитрия, беседа с отцом прошла совсем не так идеально, как хотелось бы.
Остановившись у подножия лестницы, я задумалась, прикусив губу. Вмешиваться в сугубо личные отношения отца и сына нельзя, но все-таки очень хотелось взглянуть на Анатолия Глебова, ведь до настоящего момента мне совершенно не было никакого дела до его личности.
Судя по Глебову-младшему, его отец, должно быть, был когда-то довольно видным мужчиной. Интересно, какой у него характер? Как он отреагировал на неожиданный приезд своего сына? Обрадовался? Или же, наоборот, остался недовольным внезапным гостям?
Решив лишь одним глазком удовлетворить свое разыгравшееся любопытство, я бесшумно поднялась по лестнице на второй этаж. Оказавшись там, потрясенно огляделась вокруг. Повсюду висели рамки с фотографиями на редкость серьёзного подростка. Без труда догадавшись, что это Дмитрий, я улыбнулась одному из снимков, где не по годам сконцентрированный парнишка едет верхом на гнедом жеребце. Просмотрев ещё с десяток различных фотографий, пораженно отметила про себя, что ни оном снимке мальчик не улыбается. Странно, почему, ведь у него в жизни было все, что он только мог пожелать? Постепенно продвигаясь и рассматривая семейные реликвии, я наконец-то увидела то, что хотела. Крепко обнимая одной рукой темноволосого мужнину за плечи, Дмитрий радостно улыбался. В другой руке он держал диплом начинающего специалиста. Счастливое фото излучало гордость отца за сына, его искреннюю, сильную любовь.
Нежно проведя по нему подушечкой пальца, я вдруг услышала едва уловимый ухом голос, доносившийся из глубины распахнутой настежь спальни:
– Настя?
Моментально застыв на месте, не знала, как реагировать на имя. Внутри всколыхнулись ощущения, будто меня застали врасплох на месте преступления, но я торопливо пригладила свои волосы, решив не прятаться при малейшем шорохе. Наверное, всё-таки ослышалась, и окликнувший голос произнес что-то другое.
Развернувшись, вошла в спальню и не спеша подошла к огромной кровати, встав рядом с пожилым человеком, темные глаза которого неотрывно следили за каждым моим жестом. Поймав в чертах морщинистого лица некое сходство с Дмитрием, я нежно улыбнулась в ответ и мягко произнесла:
– Здравствуйте, Анатолий Васильевич.
При звуке моего голоса, его руки вдруг сильно затряслись. Широко раскрыв рот, мужчина будто не мог набрать в легкие достаточное количества воздуха. Совсем не такой реакции на свое появление я ожидала увидеть от старшего Глебова. Испугавшись, встревожено наклонилась к нему и попыталась понять, что прежде всего мне следует сделать.
– Воды... – наконец прохрипел он, указав рукой в дальний угол комнаты, где стоял наполненный стеклянный графин и два высоких бокала.
Со всех ног бросившись выполнить просьбу, дрожащими руками принялась наливать воду в стакан. Едва не расплескав ее, приподняла голову. Мои глаза внезапно встретились с картиной на стене. Пальцы дернулись, выпуская из своего захвата бокал, полный жидкости. Прямо на меня с большого портрета смотрела моя собственная мать! Нижняя челюсть потрясенно опустилась вниз. Теперь я внимательно всмотрелась и в другие снимки. Дмитрия на них больше не было. На многочисленных фото была запечатлена красивая влюбленная пара. Пара, состоящая из моей улыбающейся матери и мужчины, приснившегося мне когда-то давно.
Услышав, как на звон разбившегося стекла, в спальню вбежала Наталия, я наконец-то вышла из своего мимолетного оцепенения.
– Господи, что здесь произошло? – подбежав к Глебову-старшему, взволновано осведомилась она.
Несогласно тряся головой, я по-прежнему не находила хоть каких-то слов для своего ответа. В голове до сих пор не укладывалось, что лежащий передо мной мужчина был любовником моей матери. И, судя по многочисленным кадрам, довольно продолжительное время.
Испытывая на себе горькое предательство, не в силах оставаться рядом с этим человеком, резко устремилась к дверям спальни. То, что я только что узнала, невозможно просто так принять. Стремглав подбежав к лестнице, едва ли не столкнулась со спешащим к отцу Дмитрием. Глаза застилали выступившие слезы. Он знал! Знал и ничего не сказал мне!
Пораженно пронзив его взглядом, обогнула фигуру обманщика, стараясь как можно быстрее скрыться бегством, вон из этого дома. Я слышала оклик Дмитрия, но останавливаться была не намерена.
*Заметив, что Карина пулей вылетела из дома, я громко выкрикнул ее имя, но было уже поздно. Лишь собираясь броситься за ней, вдруг услышал стальной голос своего отца:
– Стоять!
Тотчас окаменев на месте, недоверчиво посмотрел вглубь комнаты. Еще несколько минут назад я молился о том, чтобы к отцу вернулись силы, и вот, похоже, мои молитвы были услышаны. Он по-прежнему лежал в своей постели, но сейчас что-то изменилось в его глазах, делая его похожим на того, кем он был когда-то прежде.
– Нам нужно поговорить, – холодным, категоричным тоном сказал он. – И прежде всего ты объяснишь мне, что здесь делает дочь Анастасии Авериной?
Выскочив с крыльца во двор, я лихорадочно взглянула в сторону все еще сидящих на скамье мужчин, после чего со всех ног бросилась наутек, подальше от этого места. Миновав небольшие ворота, мне казалось, что вот-вот окажусь настигнутой, что меня тут же отведут обратно в дом. Но время шло, опостылевшая вмиг территория оставалась далеко позади, а я до сих пор так и не услышала ни одного останавливающего голоса за своей спиной.
Я старалась спастись от собственных мыслей. Правда, которую так упорно не хотела признавать все эти годы, все же всплыла наружу. Мне хотелось вновь стать маленькой девочкой, которой не касались проблемы взрослых, тайно спрятаться под одеялом, лишь бы не вспоминать о том, о чем только что узнала. Одно дело – упрекать мать за чудовищный поступок, который напрочь отравил мою жизнь, навсегда лишив душевного покоя и гармонии с самой собой. Другое – отчетливо осознавать, что от ее действий так же пострадал самый родной и любимый человек. Мой отец.
Господи, что ему довелось вытерпеть за все эти годы? Как он, должно быть, себя ужасно чувствовал, зная, что у его жены есть любовник. Да ещё какой! Сам Анатолий Глебов – главный бизнес-конкурент. Признавать эту ненавистную правду оказалось сложным заданием.
Убежав на достаточное расстояние, я все же решилась на короткую передышку. Остановившись посреди пустынной дороги, растерянно огляделась по сторонам. Здесь не было ничего: ни такси ни закусочных. Ничего, кроме высоких пальм и пыли на обочине. К черту все! За что судьба привела меня сюда, в это убогое место?
Раздраженно развернувшись вперед, неожиданно услышала четкий щелчок под левой ступней. Недоверчиво бросив взгляд вниз, я готова была разорваться истерическим смехом – каблук дизайнерской босоножки принял не совсем естественное положение.
– Черт! Черт! Черт!– нервно скинув со своих ног дорогостоящую обувь, в бешенстве швырнула ее в сторону, пытаясь решить, что же теперь делать?
Запустив пальцы в волосы, я устало опустила веки и осторожно присела на горячий, потрескавшийся асфальт. Это тупик. Мне все же придется возвратиться в дом, где в предсмертном состоянии находился лютый враг моего отца, придется смириться с этими домыслами.
Нехотя открыв глаза, вдруг все передо мной померкло и одним мгновением отступило на второй план. Глядя прямо перед собой, я резко поднялась на ноги и твердо зашагала к небольшой равнине, на которой возвышались около двадцати каменных надгробий. Я обязательно выскажу все свое презрение Глебову-старшему и не посмотрю на его тяжелое состояние, а пока у меня есть несколько слов еще для кое-кого…
Пройдя на территорию старого кладбища, прошлась вдоль могилок. Я чувствовала, что она там, каким-то невиданным ощущением, волной поднимавшемся внутри меня. Меня манило заветное место, где я никогда не была. Ноги сами привели к надгробию, которое возвышалось над всеми еще издалека: усыпанное десятками свежих цветов, оно казалось единственным, за которым так тщательно следили.
Чем ближе я приближалась к намеченной цели, тем все с большим сомнением верила в происходящее. Много лет назад отец сказал, что тело матери кремировали, и он лично развеял ее прах. Так почему же здесь, за целым океаном от дома, по центру этой каменной плиты было выгравировано ее имя?!
Не зная, что и думать, готовая развернуться и уйти с этой лжемогилы, на мои глаза вдруг попалась небольшая позолоченная рамка, стоящая на земле рядом с могильным камнем. Подняв фотографию, я внимательно всмотрелась в лицо знакомой мне женщины.
Этот день невозможно забыть. Фотографа, что так въедливо надоедал моей матери с просьбой улыбнуться ему более женственно и целомудренно, словно он работал над снимком не простой женщины из плоти и крови, а с самой Джокондой. Боже, как много лет уже прошло с того дня! Столько всего изменилось, стало абсолютно другим, но мама на этом фото и впрямь напоминала персонаж Леонардо да Винчи. Мастеру потрясающим образом удалось запечатлеть ее настроение, ее ласковую улыбку, слегка погрустневший взгляд и невероятный блеск зеленых глаз, которые то и дело следили за своей маленькой дочерью, играющей в углу просторной студии.
Выронив рамку из своих рук, я внезапно почувствовала, как подкосились ноги. Упав на колени, плотно закрыла ладонями лицо и впервые за долгие годы позволила себе громко зарыдать посреди открытой площади. Из года в год нерушимые установки нашей семьи гасили: в любой ситуации держать свои эмоции только при себе. И даже если тебе очень плохо, если сердце раздроблено на тысячи осколков, ты все равно должен улыбаться и идти только вперед, несмотря ни на что.
Но сегодня я приторможу и нарушу негласные правила. Мне столько лет нужна была эта разрядка… Как и эта встреча…
Мне трудно понять, почему отец решился на обман, но все же уверена, что именно здесь, именно в этом месте на самом деле похоронена моя мать.
Впервые не тревожась о том, что, сидя на пыльной земле, напрочь испачкаю свое дизайнерское платье, я разгребала обрушившийся шквал душевных терзаний. Стараясь остановить поток горьких слез, в перерывах между громкими рыданиями, я яростно била кулаками по твердой земле, разрывала на множество кусков попавшиеся в руки цветы, сгибалась пополам от боли, что так неимоверно скручивала меня изнутри.
«Ну и как? – расставив руки в стороны, со злорадной усмешкой громко спросила у надгробного камня. – Я тебе нравлюсь? Ты этого хотела, мама? Хотела видеть меня красивой, молодой женщиной в дорогих нарядах и сверкающих на солнце бриллиантах? О, да, я стала такой! Можешь мною гордиться. Хотя нет… Ты вовсе не этого ждала все это время. Ты лишь хотела, чтобы я умерла на том обрыве. Умерла, потому что была твоей вечной обузой. Ошибкой, не дающей тебе стать счастливой со своим тайным любовником! Моя смерть – вот что действительно сделало бы тебя счастливой. Прости, что подвела, ведь я все ещё жива…»
Вновь спрятав лицо в ладонях и замолчав, я отгоняла от себя отголоски нахлынувшего безумия. Все эти чувства так долго копились во мне. Я столько всего хотела узнать, чтобы хоть немного понять поступок своей матери. Но отец упорно хранил молчание, предпочтя сбросить ополоумевшую от горя дочь на плечи психотерапевта. И вскоре я перестала интересоваться прошлым, с каждым новым днем уверяя себя в том, что моя мать сошла с ума от скуки. Так было проще всего. Но, несмотря на проносящиеся годы, один лишь вопрос все никак не выходил из головы.
«Почему? – обессиленно подняв голову, сквозь сбитый поток слез я посмотрела на лежащую перед собой фотографию. – Почему ты так обошлась со мной, мама? Я ведь так сильно любила тебя…»
Произнеся это вслух, я знала, что так и не смогу когда-нибудь получить ответ, но так или иначе продолжала с некоторой надеждой смотреть на надгробный камень перед собой.
Тишину на пустом кладбище прервал едва слышный стук шагов за моей спиной. Не оглядываясь, я ненавистно стерла со своих щек соленые ручейки и снова опустила лицо вниз.
– Ты нашел меня, – сгорбившись над могилой, с безразличием бросила я.
Остановившись за моей спиной, широкоплечий брюнет глубоко вздохнул.
– Здесь только одна дорога, – прозвучал позади его спокойный голос. – К тому же, куда еще ты могла пойти, ведь тут похоронена твоя мать.
Горько улыбнувшись, я до сих пор не могла найти в себе силы обернуться.
– Ты ведь знал… – прошептала с легкой насмешкой над самой собой. – Все это время ты знал… И все равно привез меня сюда…
– Потому что я хотел, чтобы ты узнала правду. Ты имеешь на это право.
Разъяренно затрясся головой, я в отчаянии стиснула кулаки на своих коленях.
– Если бы ты хотел озвучить мне правду, мог бы сделать это дома, а не везти меня сюда, зная, что здесь я не смогу от тебя избавиться. Ты предал меня!
*Крепко сжав челюсти, я почувствовал, как до предела напряглись мышцы на скулах. Резко подойдя к ней, присел на корточки и, грубо развернув ее лицо к себе, четко произнес в ответ:
– Нет! Я не позволю тебе так думать. Я не хотел, чтобы правда всплыла вот так, да и, собственно, не знаю, можно ли к такому вообще подготовить человека… Черт возьми, я ведь понятия не имел, что его спальня выглядит, как картинная галерея! Я лишь хотел, чтобы ты узнала правду от человека, который был к этому причастен. Тебе должен рассказать ее тот, кто действительно знает всю эту историю.
Карина истерично затрясла головой.
– Я не хочу его слушать, – взбешенно возразила она. – Я не могу смотреть в глаза этому человеку!
Я устало вздохнул. Черт бы побрал эту упрямую девчонку! Даже когда у нее нет выбора, она все равно упорно продолжает торговаться за свои чертовы принципы.
– Пойми же, мой отец, в отличие от твоего, не желает тебе зла. Он всего лишь хочет поговорить с тобой. Рассказать правду…
– Правду? – вскинув бровь, усмехнулась она. – Мой отец уже сделал это!
– Мирон выдал лишь то, что было выгодно ему, – продолжал терпеливо настаивать на своем. – И если ты хочешь прожить всю жизнь в панцире, играя со своей жизнью в русскую рулетку, то вперед. Это твой выбор. Возможно, тебя вполне устраивает такая судьба. Но что, если это то самое место, о котором тебе говорил твой психотерапевт? Возможно, чтобы посмотреть своему страху в глаза вовсе не требуется каждый раз взбираться на карнизы высоких балконов. Возможно, нужно просто быть здесь, на ее могиле, чтобы расставить все точки над «i». И если ты желаешь наконец-то повзрослеть и увидеть все в подлинном свете, то пора бы уже на это решиться. Ты не можешь судить свою мать, не зная о ней всей правды. Жизнь – это не только радужные блики дорогих камней. Жизнь может быть похожа на грязь. Но, поверь, пройдет время, и вся эта грязь смоется, принеся с собой лишь новую веру в счастливое будущее.
– Ты думаешь, я не знаю, что такое грязь? – мрачно усмехнулась Карина. – Ты ведь до воды раскопал все мое прошлое и прекрасно знаешь, что она со мной сделала.
Да, я знал. И мне было безумно жаль этого испуганного ребенка. Жаль, что все так далеко зашло. Жаль, что никто не остановил это раньше. Но все, что нас не ломает, делает нас лишь сильнее.
– Иногда в жизни случаются осечки, – тихо изрек я. – Никто не идеален, Карина. Твоя мать совершила страшную ошибку, но именно из-за нее ты стала такой, какая сейчас есть. Закаленная. Волевая. Непобедимая. Ты перенесла ужасные обстоятельства. Но ты выстояла, потому что ты сильная. Прошу, будь сильной до конца. Поговори с моим отцом. Поверь, ему есть, что сказать. Твоя мать была для него не просто любовницей. Она была единственной женщиной, которую он когда-либо боготворил в своей жизни. Единственной, за которую он вел борьбу изо дня в день.
Ее зеленые глаза настороженно сузились, однако уже через секунду беспомощно расширились.
Чудовищная мысль вкралась в самую глубину сознания, заставляя как можно дальше отпрянуть от сидящего рядом со мной человека.
– Что значит – она была его единственной любовью? – с подозрением глядя в темно-карие глаза, спросила я. – Только не говорим мне, что ты мой... что ты мой...
12548 просмотров | 7 комментариев
Категории: Любовный роман, Эротика, Роман, Серия, Эксклюзив, Современный любовный роман, Полански Алла, Остросюжетный роман, Современная проза, Эротический современный роман
Тэги: алла полански, сделка, за гранью разума, от ненависти до любви, по законам бизнеса, ложь во спасение
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 28,65 алк |
Эксклюзивные авторы (74)
- появились новые книги
Авторы (1226)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
22.07.2021, 23:37
Ни ошибок, ни запинок, вообще потрясающий текст, сюжет и герои. Я просто в таком восторге, что словами не передать!!!!!
18.07.2021, 08:11
> ANNA:
> Здравствуйте, подскажите пожалуйста книга закончена?
11.07.2021, 19:49
> Вира:
> познакомилась с вами в вк, как ни странно из за грызунов. Парадоксально. А потом начала читать ваши книги. Очень интересные, грвмотно написаны. С нетерпением жду окончания книги.
17.06.2021, 16:09
Подборки книг
#Академка и Студенты #Вампиры #ВедьмаИщетЛюбовь #ДворцовыеТайны #Дневник моей любви #КосмическаяСтрасть #КурортныйРоман #ЛитСериал #Любовь на спор #ЛюбовьОборотня #Магический детектив #Наследница #Некроманты #Отбор #Полюбить Дракона #Попаданка #ПродаМастер #СнежнаяСказка #Судьбе навстречу #Фамильяры в деле! #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Young adult Авторские расы / Редкие расы Азиатские истории Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Боги и демиурги Бытовое фэнтези В гостях у сказки Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Гендерная интрига Герой-преступник Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детективное фэнтези Драконы Европейское фэнтези Жестокие герои (18+) Истории про невест Квест / LitRPG Космическая фантастика Литдорама Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Мистика и ужасы Молодежка Морские приключения Некроманты и некромантия Неравный брак / Мезальянс Оборотни Остросюжетный роман Отношения при разнице в возрасте Попаданки Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Рабство Сентиментальный роман Скандинавский фольклор Славянское фэнтези Слеш / Фэмслеш (18+) Служебный Роман Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стимпанк Триллер Фамильяры Фейри Эльфы Эротическая фантастика Эротический современный роман Эротическое фэнтези
