Что отражается в твоих глазах? Мария Е
Магазин Книги автора Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Нелепая случайность. Как и любая случайность в этой жизни, такая до боли нелепая... Рен Тамент попал в аварию. Однажды утром, сильный и здоровый мужчина заглянул вдруг в глаза Смерти... но что он увидел в них?
Что если в этих глазах Рен увидел не обещанный ему с детства скучный рай и даже не полыхающий вечной расплатой ад, а другую страну? Да, вот так. Скованную зимним морозом, вечно терзаемую и совершенно непредсказуемую страну. Каково это взглянуть на совершенно чуждый тебе мир глазами другого человека? И что станет следующим шагом: безумие или чудо? Хм, тебе решать, Рен. Что же ты выберешь?
Это совсем небольшая повесть, а не роман (всего-то три главы), и в ней совсем немного мистики, основным её жанром я бы назвала повседневность. Идея родилась после прочтения стихотворения В. Ходасевича, которое я использовала в тексте. Надеюсь, вам понравится.
Отрывок «Что отражается в твоих глазах? Мария Е»
Рен Тамент был доволен своей жизнью и даже мог назвать себя счастливым человеком. У него была хорошая работа, пусть скучная и рутинная, но при этом непыльная, а по мнению многих даже престижная.
Рен был здоров и физически силен - в нём бурлила смешанная кровь далеких предков, пришедших навстречу друг другу с разных концов света. Рен был красив: он не был высоким, но был крепким и хорошо сложенным, с волевыми чертами лица, высокими скулами, красивыми тонкими губами. Особенно он выделялся своей загорелой кожей и густыми, темными, коротко стриженными волосами.
У Рена было много друзей - он обладал достаточно открытой и доброжелательной натурой, чтобы к нему тянулись. Он был подвижным, азартным, неунывающим. И так уж повелось с самого детства — Рен получал всё, чего бы только ни захотел. Он легко увлекался, но ничто не могло заставить его поддерживать в себе этот огонь: он также быстро остывал.
Ещё в школе он серьёзно увлекся регби, даже вывел свою команду в чемпионы района, потом получил спортивную стипендию в университете. Но, как и любое его «исполненное» желание, спорт вскоре утратил для него свою притягательность. После поступления в университет, Рен зажегся музыкой, освоил бас-гитару, сколотил группу и с успехом выступал несколько лет в ночных клубах и барах по всему городу. Группа начала набирать популярность, он бросил.
Рен не любил путешествовать. Наверное, это он унаследовал от своих родителей. Те никогда даже не покидали Южный остров, что уж говорить о поездках заграницу. А когда заболела мама, об этом уже не могло быть и речи.
Рен был поздним и единственным ребенком, а посему любимым и отчаянно балуемым. До смерти матери его родители жили на окраине Данидина, в большом, старом доме с деревянной террасой и креслом-качалкой в заросшем шиповником и английским дроком саду. Дом этот достался им ещё от деда, именно здесь прошло детство Рена. Он рос дико и необузданно, проводил всё свое время, шастая по лесам, выискивая гнёзда птиц и отлавливая ящериц. И только попав в среднюю школу, а потом и в университет, Рен начал понимать, на чём держится этот мир. Он осознал, что для того, чтобы преуспеть в этой жизни, нужно научиться соответствовать, нужно научиться угождать людям. И он начал «отшлифовываться».
Его отец, Майкл, продал дом и перебрался в город, в самый центр Данидина. Он любил проводить выходные в парке у Ратуши, коротая время за игрой в шахматы с такими же как он одинокими стариками. Рен старался почаще его навещать.
Когда Рену стукнуло тридцать, он решил, что пришла пора завести семью. Время казалось ему самым подходящим. С девушками у него никогда не было проблем. Рен их очень любил, и они отвечали ему в этом взаимностью. Его мать, Хайн, позаботилась о том, чтобы привить сыну уважение к женскому полу. И он никогда не терял этого в себе. Он был страстным и заботливым любовником, всегда старался предугадывать желания и первым шел на уступки. Эти нехитрые качества притягивали женщин: так что совсем неудивительно, что место рядом с ним никогда не пустовало.
Помимо прочего Рен обладал очень привязчивой натурой. Он моментально «врастал», прикипал душой к понравившемуся ему человеку и ему уже не хотелось отпускать его от себя. Рену просто нравилось ощущать рядом тепло другого человека. Больше всего на свете он не любил возвращаться в пустую и темную квартиру.
Удивительно то, что после расставания любая из его девушек могла сказать о Рене примерно следующее: «Он милый и уютный. Внимательный. Страстный. Но… наверное… мне просто нужно нечто другое».
А Рен искренне не понимал, почему у него не получалось удержать отношения — те просто медленно, но верно сходили на нет. Без истерик, без обид, без особого желания что-то продолжать. Именно таким образом через пару лет закончилась и его женитьба. Жена была старше Рена на три года, она была сильной и независимой женщиной. И он был уверен, что уж она-то точно знает, чего хочет от жизни, и в тайне надеялся, что она сможет передать это знание и ему.
Наверное, именно в этом и состояла его главная проблема — Рен не просто не знал, что ему делать со своей жизнью, он не хотел ничего с ней делать. Как-то незаметно его подвижная, легко увлекающаяся натура стала гаснуть и ржаветь. А жизнь замедляться.
Рен перестал желать. Понимал, что это странно и противоречит человеческой натуре, эволюционно настроившей себя на пробивание головой потолка, но успех был последним, что интересовало его в этой жизни. Лишь бы был дом, в этом доме еда, а рядом тот, кто бы скрасил череду одинаковых дней.
***
Рен никогда не спешил. Но в то утро у него была назначена встреча с важным клиентом, и... надо же было такому случиться, чтобы именно в то утро он забыл в офисе скрупулезно составленный накануне договор! Торопливо запихивая в сумку документы, он на бегу допивал горячий кофе. Пластиковая крышка неплотно сидела на стаканчике, и Рен заплясал по коридору, пытаясь увернуться от сладко-кофеиновых капель, яростно брызнувших из стакана на пол.
На улице стояла аномальная для лета жара, а кондиционеры в офисе ожидаемо были выключены. Их и зимой-то не слишком жаловали (старались экономить электричество), а уж летом и подавно. Рен вспотел, нервно расстегнул на ходу пальто, яростно забарабанил по кнопкам лифта.
«Ну, бывают же такие дни!» - мрачно цедил он сквозь зубы, перепрыгивая сразу через две ступеньки лестницы.
На выходе из здания он неожиданно натолкнулся на высокого и худощавого человека, случайно преградившего ему путь. Целая минута была потрачена на то, чтобы взаимовежливо уступить друг другу дорогу. Всё больше раздражаясь, Рен со злостью посмотрел в пронзительно голубые глаза незнакомца, а тот лишь наградил его кривоватой усмешкой и, пожав плечами, отступил в сторону. Уже проносясь мимо, Рен нечаянно задел его плечом, но так спешил, что даже не остановился, чтобы извиниться.
Рен перебегал дорогу, вытянув руку в направлении несущихся на него машин, и те послушно останавливались, пропуская незадачливого офисного чудака в распахнутом настежь пальто. Но... как это часто бывает в жизни — всего не предусмотришь. Например, в этой жизни совершенно невозможно предусмотреть мотоциклистов. Серьёзно, откуда вообще появляются эти ребята?
Слишком поздний скрип тормозов... звук столкнувшихся металлических коробок, как хлопок раздавленного пакета из-под поп-корна... визгливые сигналы машин, мир почему-то перевернулся, засинел безоблачным небом...
«Смерть — странная штука», - подумал напоследок Рен.
В свои последние мгновения на земле он рассчитывал на калейдоскоп проносящихся перед глазами картин своей жизни. Но не тут-то было. Мир просто поблек, а потом...
«Разговоры о свете в конце тоннеля, - разочарованно решил он, - всего лишь обычная трепотня». Никакого туннеля не было. Был свет. Правда не белый и не зовущий его в неведомую вдаль, а ярко-оранжевый, окружающий со всех сторон, ослепительный, словно плавящийся в зрачках раскаленный металл. Всего лишь мгновение Рену казалось — он что-то смог разглядеть, но нет… Нет. Его просто невыносимо слепило.
Он хотел сощуриться, но не мог. Хотел отвести взгляд — то же самое. Попытался поднести руку к лицу и вновь оказался бессилен.
Что с ним, чёрт подери, происходит?
Когда выжженное солнцем, чернильное пятно перед глазами начало рассеиваться, взору Рена открылся монохромный мир. Казалось, будто все яркие краски разом исчезли, будто Рен неведомым образом перенёсся в черно-белый фильм.
Рен осознал, что стоит на краю тротуара, а перед ним проносятся гудящие от скоростей атомобили. Первой его мыслью было: «Я призрак. По идее где-то здесь должно валяться моё размазанное по асфальту тело», второй - «Это чё, блин, снег? Снег?! В январе?!»
Его монохромный мир не был чёрным. Наоборот. Он был белый, ослепительно белый, этот мир…
И ещё - почему-то всё вокруг казалось морозным. Рен холода не ощущал, он вообще ничего не чувствовал, но изо рта вырывались клубки пара, а вокруг струились, опадая вниз, пушистые кусочки снега. Бессознательно Рен поплотнее замотал шарф на шее, поправил тонкую лямку рюкзака за спиной, засунул руки в карманы, любуясь пушистыми снежинками. Рен успел отвыкнуть от снега, ведь уже лет десять как его не видел.
Как на автопилоте он двинулся вперед и только сейчас смог рассмотреть перед собой чернеющий редкими деревьями парк. Рен попытался сморгнуть, чтобы убрать это видение, но у него ничего не вышло. Он не узнавал это место. И это точно был не Окленд.
Что это? Иллюзия, обман зрения? Это она… загробная жизнь? Рай… ад?
Рен ровным счётом ничего не слышал. Не слышал даже собственного дыхания или биения сердца. Вокруг него царила поистине гробовая тишина. И в этой неестественной, глухой тишине он смотрел на белый мир. Всё было покрыто тонким слоем сухого, искрящегося снега. Вымощенные дорожки парка, тонкие ветви деревьев, кусты и лавочки, выщербленный асфальт. Рен был тут не один. Рядом сновали люди, кто-то гулял с собаками, кто-то с малышнёй, люди в оранжевых жилетах, похожие на упитанных, грязных снеговиков, разбивали толстый слой бурой наледи по обочинам дорожек.
А слева от него медленно плыло зимнее солнце, поднимающееся над горизонтом. И как магнит оно вновь и вновь притягивало взгляд Рена. Он морщился, щурился, но упрямо разглядывал негреющий бледный диск солнца.
Тут его коленки почему-то подогнулись, как будто в них с разбегу что-то врезалось, и он растерянно огляделся. Внизу, у самых его ног смущенно виляло хвостом самое страшное существо, которое ему приходилось только видеть — грязное, лохматое, пучеглазое и с длинным тёмным языком, который существо выкатило из своей разверзнутой пасти.
Рен боялся собак. Боялся с тех самых пор, как в восьмом классе в его упитанную лодыжку вгрызлась психованая соседская такса. Поэтому первым его порывом было отскочить подобру-поздорову от мохнатого чудовища. Но как ни странно он… нет, это же был не он? да?.. снял со спины рюкзак, и его маленькие, тонкие пальчики проворно полезли внутрь, извлекая на свет божий бутерброд с куском серой колбасы. Внизу творилось что-то невоображимое: мохнатая страхолюдина чуть из шкурки не выпрыгивала от радости, узрев лакомство. Бутерброд полетел в попрошайку, был ловко перехвачен прямо на лету и в мгновение ока проглочен.
А Рен спокойно зашагал дальше.
Хотя спокойно ли? Нет, спокойствием тут и не пахло.
«Что за на...? - параноил по полной Рен. - Чьи это были пальцы? Откуда они у меня вообще взялись? Это были женские руки?»
Ведь действительно - руки, так ловко выудившие бутерброд из рюкзака, были именно женскими: маленькие ладони, аккуратно подстриженные короткие ноготки… без лака, но даже так - Рен никогда бы не спутал руки, принадлежащие женщине, с руками любого, пусть даже очень ухоженного парня. Да и ноги, если уж на то пошло, были для него коротковаты. Рен чувствовал, что заметно уменьшился в росте.
А что на нём собственно надето? Рен как можно сильнее скосил глаза вправо, потом влево, вниз. А узрев капюшон, отороченный мехом, и металлические пуговицы светлой парки, которой у Рена отродясь не было, ужаснулся. Его сердце заколотилось как бешеное.
«Так, главное спокойствие, - уговаривал он себя. - Это лишь посмертные бредни. Видение. Галлюцинация. Потусторонняя иллюзия. Адреналиновая истерия. Больное воображение. Горячичный бред».
Просто ночной кошмар. А что же ещё?
А может это была та самая долбаная реинкарнация, о которой он когда-то читал? Типа он умер и переродился в новом теле. Мысль о том, что это было тело женщины его настолько покоробила, что Рену вдруг в принципе перехотелось реинкарнироваться. Мучительно захотелось чего-то более традиционного — например, оказаться перед райскими воротами в компании архангела Михаила. Или Петра? А может Иакова? Доведённый почти до истерики, Рен не смог даже вспомнить, кто же должен был проводить его в рай — три года воскресной католической школы коту под хвост. Мама была бы в ужасе.
И вот парк уже позади. Он прошел мимо белой церквушки, немного необычной с виду, но определенно красивой. Прошел вдоль огромного и крайне неухоженного, покорежженого рытвинами футбольного поля. Юркнул в узкий проход между двумя серыми пятиэтажками.
Он шагал быстро, дышал глубоко, через нос, ему было тепло, он отлично себя чувствовал. «Как же всё это странно», - думал Рен, огибая спящего на люке теплотрассы бомжа. Тот лежал на боку на толстом матрасе, накрывшись сверху потрепанным одеялом в крупных, чёрных розах, над ним прямо от забора был натянут небольшой тент — кусок клеенки. Вокруг тяжелыми хлопьями валил снег, проходили люди, бегали бездомные собаки, а бомж посапывал, подложив под щеку тёмную, жесткую руку.
«Очень ... очень странно», - резюмировал Рен, и тут его что-то мягко подхватило, потянуло назад и... он очнулся.
Он лежал на больничной койке, рядом в кресле дремал отец. Сквозь полуопущенные жалюзи маячило до боли родное летнее солнце, ветер трепал покрытые пушистой зеленью кусты за окном.
«Что за дичь», - подумал Рен и радостно выдохнул, осматривая свои руки. Да, это был снова он. Никогда в жизни ему не снились такие ошеломительно нелепые сны. Хотя, сон или смерть — что бы это ни было, Рен решил, что ему больше никогда не захочется повторить подобный опыт.
Главное, что он был снова дома. А рядом уже ворочался, просыпаясь отец.
***
Жизнь переменилась. Рену пришлось переехать к отцу в Данидин. Еще в свою регбийскую бытность он серьезно повредил мениск на правой ноге, а теперь, наверное, добил его окончательно. Три операции на колене, долгий, выматывающий курс физиотерапии.
Нога восстанавливалась, пусть потихоньку, но восстанавливалась. Сразу после аварии ему пришлось провести целый месяц в инвалидном кресле, а потом использовать канадку. Так он и ходил — с горем пополам, опираясь на костыль и переваливаясь из стороны в сторону.
И всё же… это было меньшим из зол.
С отцом Рену жилось хорошо. Старик тоже был рад сыну. В Данидине жизнь текла ещё медленнее и ленивее, чем в Окленде. Рен навещал старых друзей, таскался на процедуры в больницу, читал, сражался с Майклом в шахматы, ходил в кино, в бары, ужинал в любимом ресторанчике за углом, часто с отцом, реже в одиночку. И ему это нравилось.
А как-то после особо плотного ужина...
Тот состоял из ребрышек барбекю, жареной картошки с сыром, мясной нарезки и пива. То есть с пива ужин начался. И совершенно непонятным образом почему-то закончился бутылкой виски.
Вечер был на удивление дивным. Они с отцом как мальчишки дурачились на парковке перед рестораном, дожидаясь такси. Им не испортил настроение даже злой, пронизывающий ветер, внезапно поднявшийся над Данидином. Тот качал кроны буков над их головами, забирался под куртки. Майкл много говорил о матери Рена, и тот смущенно внимал его речам, пронизанным тоской по ушедшей жене.
«Мне кажется, я никого так не понимал, как твою мать. А она понимала меня. Даже когда мы ссорились, и она бесилась и кричала на меня, всё равно... А когда она была рядом, я только тогда чувствовал себя цельным», - говорил отец.
Пока они ехали на такси домой, эти слова, точно зацикленная пленка, крутились в голове Рена. Он помнил, как были счастливы его родители, и, конечно, хотел чего-то подобного для себя. Только вот незадача - он и так ощущал себя цельным, ему не нужен был кто-то, чтобы заполнить пустоту. Ведь пустоты не было.
Ногу болезненно тянуло, Рен с трудом доковылял до кровати, а потом долго не мог уснуть, кривился от боли, растирая затекшую конечность. И только когда боль в ноге немного утихла, он начал погружался в подернутый алкогольной дымкой, вязкий сон.
И вот он снова был в парке. Всё тот же белый-белый мир, солнце высоко в небе, призрачное, еле различимое в густой завесе серых туч. День. Но день пасмурный, тёмный, недружелюбный.
«Да чтоб тебя», - беззлобно пробурчал Рен.
Он сидел на лавочке, уставившись в одну точку, по-прежнему ничего не ощущая и тупо таращась на бесшумный чёрно-белый мир. Как это было невероятно! Умом Рен всё понимал, но даже без слуха и осязания ощущения были настолько реальными, что казалось, будто он находится в своём собственном теле.
Потом он узрел свои кожаные ботинки крошечного, почти детского размера и вздохнул. «Это не мои ботинки, - напомнил он себе. - Я сейчас нахожусь в чужом теле, а моё настоящее тело валяется в алкогольном угаре где-то очень далеко отсюда».
И тут же усмехнулся собственным мыслям.
«А что, - пришло ему на ум. - Тут не так уж и плохо. Жаль, только я не могу управлять этим телом. Получаюсь каким-то незваным гостем. Безбилетным пассажиром».
Он попытался было дёрнуться. Поднять руку, ногу, наклонить голову. Нет, всё в пустую.
«Надо бы наладить общение», - решил Рен и попытался постучать девушке непосредственно в кору головного мозга. Вдруг она способна его услышать?
Рен мысленно прочистил горло:
«Приём-приём! Проверка связи, - веселился он. - Девушка, вы меня слышите? Это я! Меня зовут Рен. Я тут! Буквально застрял в вас! Если вы меня слышите, встаньте с этой лавки».
Бесполезно.
«Ну, если не хотите вставать, хотя бы руку поднимите!»
Девушка даже ухом не вела.
«Нет? Ну, ладно. А как насчёт того, чтобы закрыть глаза на секунду?»
Ни ответа, ни привета.
«А моргнуть? Ну моргнуть же вам ничего не стоит, верно?»
Рен уже дурачился, не особо надеясь на ответ.
«Сколько же она собирается тут сидеть?» - недоумевал он. Сам он холода не чувствовал, но девушка-то наверняка замёрзла. Вон как метёт. А она была без перчаток, и её руки, которые она держала на коленях, сильно покраснели, пальцы еле гнулись. Девушка этого как будто не замечала, сидела, уставившись в одну точку, и Рен смотрел вместе с ней.
Небо начинало стремительно темнеть, снег больше не падал и не искрился, но все так же весело поскрипывал под его серыми ботинками, когда он, наконец, побрел к выходу из парка. Заметно похолодало.
Они пересекли какой-то мост и оказались в тихом районе с частными домами, вплотную притертыми друг к другу. Рен поймал себя на том, что с интересом рассматривает резные, шелушащиеся краской деревянные ставни на окнах, железные ворота - кое-где ржавые и покосившиеся, кое-где массивные и с изящным литьём. Крохотные, осевшие в землю хибарки соседствовали здесь с многоэтажными особняками, как будто стремясь напомнить своим молодым соседям, что и их со временнем поджидает та же судьба.
Ещё издали он заметил человек двадцать, столпившихся перед открытыми воротами. Ему в душу заползло нехорошее чувство — скорбные лица людей, цветы, безвольно опущенные к стылой земле, все говорили шепотом. К нему подошли несколько девушек, одна из них порывисто его обняла, другая еле сдерживая слёзы, взяла за руку.
«Вот неудача, - простонал Рен, потому что терпеть не мог похороны. - Как же это я умудрился?»
Казалось, наступил вечер, солнце всё ещё висело где-то над их головами, но небо плотно затянуло тёмными, рваными тучами. Внутри Рена нарастала непонятная тревога, он начал мысленно метаться, силясь найти выход в свой реальный мир. Всё казалось ему неправильным, не таким, каким должно было быть. Ему тут не место.
Вынесли гроб, и Рен с беспокойством всмотрелся в лицо молодого мужчины, лежащего в нём. Ужас прошил его насквозь. Показалось, что в этом гробу лежит он сам, и в тот же миг Рен ещё раз яростно дёрнулся и... «вывалился» в свой мир.
Ошеломленно уставился невидящими глазами в темноту, привстал на постели, помотал головой. Потом прочистил пересохшее горло и, содрогаясь от только что пережитого, заковылял на кухню.
Он был всё ещё полупьян. И тело терзало какое-то странное чувство. Как будто всё его существо было связано, спелёнано крепкими нитями, и нити эти тянули его куда-то вдаль. Рен изо всех сил сопротивлялся. Не ложился спать, упрямо бродил по кухне, заливая в себя литрами чёрный несладкий кофе. Он не хотел признаваться себе, насколько его испугало увиденное.
Уже под утро он устал бороться. Наконец, сомкнул уставшие глаза и тут же увидел её. А увидев, уже не мог отвести взгляд.
Он видел её отражение. Девушка сидела напротив зеркала, стирая с лица остатки макияжа.
И мир Рена перестал быть монохромным, он медленно расцветал яркими красками. Поблескивали, проявляясь, вишнёвые подрагивающие губы, розоватые припухшие веки, покрасневшие влажные глаза...
Чёрт, она была красивой. По-настоящему красивой. Узкое лицо и большие темно-зелёные глаза, рыжеватые волосы и широкие брови, аккуратно подкрашенные карандашом. Рен видел её так близко, что мог рассмотреть и морщинки в уголках глаз, и суховатую бледную кожу, и несколько седых волосков в густых прядях, и всё это завладело его безраздельным вниманием — он просто не мог не смотреть.
Странно, но в самом начале у Рена создалось ощущение, будто девушка была совершенно молоденькой. Теперь он понял свою ошибку. В зеркало на него смотрела бледная и печальная, взрослая и уверенная в себе женщина. Рен прикинул, что ей должно быть под тридцать, а может и тридцать с мелочью. Она была примерно его возраста.
Она смотрела в зеркало, а как будто заглядывала ему в душу. «Что она видит? - спрашивал себя Рен, переводя взгляд с её потрескавшихся губ на удивительные зелёные глаза, влажным пламенем горевшие на лице. - Что же в них отражается? В них отражаюсь… я?»
И не успел он додумать свою мысль, как девушка рывком подалась вперед, ошеломленно вглядываясь в своё отражение.
«Неужели она меня видит?» - мысленно отпрянул Рен.
Но нет. Не он занимал её мысли.
Её полный боли всхлип - девушка уронила голову на грудь, а потом уткнула лицо в сложенные на туалетном столике руки, задрожав всем телом, судорожно зарыдав… Её полный боли всхлип был первым звуком, который Рен услышал в этом мире.
А потом его мягко потянуло назад и выбросило из её тела.
***
На следующее утро он проснулся с гудящей головой — сказывалась явно лишняя бутылочка виски. Отцу было не легче. Поэтому, чтобы забрать машину с парковки у ресторана, Рен позвонил своему школьному приятелю. Они катались до самого вечера — у Рена в тот день не было физиотерапии. Съездили на пляж, потом совершенно неожиданно доехали аж до Слоуп-поинта. Любовались кривыми деревьями, курили, вспоминали школьные годы. Рен не хотел возвращаться домой, ему нужно было подумать.
В тот вечер он переступил порог квартиры со смешанными чувствами. Он уже догададался, что так просто ему из всей этой истории не выпутаться. Эти видения, его «путешествия»… Рен не был склонен параноить, но ведь самым разумным объяснением происходящему была травма головы или опухоль мозга. А эта хрень его не на шутку пугала. Оставался, конечно, и ещё один вариант - Рен медленно, но верно съезжал с катушек. Ещё вопрос, что из этого лучше.
И всё же…
Всё же он не мог забыть лицо с подрагивающими губами. Не мог забыть глаза, которые будто смогли его рассмотреть, спрятавшегося в самой глубине её зрачков.
На следующее утро Рен записался в университетскую библиотеку, где безвылазно просидел несколько дней, штудируя тома по посттравматическому стрессовому расстройству и симптомам рака мозга. Но не нашел там ничего, что хоть отдаленно напоминало его «путешествия». Посещение же психиатра не вызывало у Рена энтузиазма. Про себя он решил, что оставит этот вариант на крайний случай. На самый крайний случай.
«Путешествия» продолжались. Сначала он вываливался из реальности пару раз в неделю, потом уже через день. Каждую ночь.
Рен засыпал и не мог ничего поделать — он неизменно открывал глаза в её мир.
1196 просмотров | 0 комментариев
Категории: Современный любовный роман, Повесть, Мистика, Повседневность, Путешествия во сне, Чужое тело, Е Мария
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Повесть. 2,18 алк |
39,00 руб
Эксклюзивные авторы (205)
- появились новые книги
Авторы (908)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
#КурортныйРоман #СнежнаяСказка Hurt/comfort POV Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
