Чужая. Марина Ли
Магазин Книги автора Комментарии (7) Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Меня предали дважды. Меня продали дважды. Но кто считает? Я – нет.
Моя мать убийца, мой отец предатель, а я... Я лишь хочу немного покоя и самого простого женского счастья. Быть может, ещё чуть-чуть взаимности, если повезёт. Самую малость – везения. А о любви – нет, даже не мечтаю. Какая любовь, если меня подарили мужчине, поклявшемуся меня уничтожить.
Возрастные ограничения 18+
Серия "Гончая":
Первая книга: Гончая. Марина Ли
Вторая книга: Чужая. Марина Ли
Книги можно читать отдельно.
Отрывок «Чужая. Марина Ли»
ГЛАВА ПЕРВАЯ
– Хорошие шаси, ладненькие – сказал старикан с седоватой куцей бородкой, пигментными пятнами и крашеной головой, а затем с оттяжкой хлопнул меня по заднице. Нас просто по алфавиту построили и я последней в шеренге стояла. – Но нужно раздеться, чтоб Эзэ убедился в качестве товара. Хотим, так сказать, посмотреть на голую правду.
Все остальные стариканы, наблюдавшие за торгами, главным лотом на которых была я и пятеро моих товарок, слаженно затрясли седыми патлами, а я скривилась.
Когда я была маленькая, то думала, что Голос Предков Эзэ, что сообщает о своей воли через членов Совета, не абстрактная сущность, а некто вроде человеческого короля, жестокий и безжалостный, как все мужчины в моей жизни, только с кошачьей головой, гривой и разноцветными когтями на мощных лапах – не скажу, почему они были разноцветными, но раз уж я взялась рассказывать свою историю, то ничего скрывать не стану. Буду гнать правду-матку, как она есть.
Телевизора у нас на хуторе никогда не было, ибо дед скорее бы удавился, чем позволил установить в своём доме одну из человеческих придумок. Впрочем, не было у нас и радио с телефоном, хотя их уж точно не люди придумали. Зато была рация, по которой я всегда могла связаться с любым членом «семьи».
Впрочем сейчас речь не об этом, а об Эзэ.
Давным-давно, когда мне было очень-очень мало лет и я ещё могла передвигаться по хутору на своих двоих, я любила прятаться в комнате, где собирались взрослые, и слушать их разговоры. Точнее, подслушивать. Чаще всего я сидела под столом. Или на печке. Или за фанерной стенкой, что отделяла комнатушку деда от общей кухни. И чего я тогда только не услышала…
– С Эзэ пора кончать, – говорил дед и брезгливо сплёвывал чёрную от табака слюну на пол. – Что он сделал для ракшасов с момента окончания войны? На колени разве что поставил, и заставил слизывать грязь с сапог завоевателей.
– Отец, вы преувеличиваете.
Отцом деда у нас в «семье» называли все. Даже я. Уж и не знаю, с каких пор это повелось, хотя догадываюсь.
– Я?
В этом моменте дед обычно вставал в позу. Прикладывал руку к груди и начинал вещать:
– Давным-давно это было, в незапамятные времена. – Он у меня историком был, мог позволить себе высокопарный тон. – Древо Жизни ещё не стало Древом Жизни, а было огромной сосной, чьи корни уходили глубоко в землю, а ветви раскидывались так широко, что под ними легко спряталась бы добрая сотня человек. Из века в век ррхато приходили к дереву поделиться своей силой с нуждающимися, или наоборот, наполниться необходимой энергией, потому что древние и давно забытые боги выпестовали этот росток на перекрёстке планетарных жил – вен, по которым течёт энергия земли, воды, огня и воздуха, в единственной точке на планете, где могут исполниться все твои мечты. Если правильно попросить. Ррхато поили соком этого дерева своих новорожденных, его корой благословлялись на долгую, многодетную и счастливую жизнь все браки, его корни всасывали пепел умерших… Пока три тысячи лет назад не пришла беда: небесный ветер вырвал Древо из земли, обрушив всю его неимоверную мощь на поверхность планеты.
– Сару-шас, – бывало, поддакивал один из унылых слушателей, будто кто-то из нас мог ненароком забыть название собственной планеты. Но дед на вставки эти внимания обращал мало, продолжал вещать ровно, оно и понятно, тема-то любимая. Как нажрётся, так только эту пластинку и крутит. И, главное, как по писанному, одними и теми же словами всегда.
– Удар от падения Древа был так силён, что горы поменялись местами с морями, а небо едва не опрокинулось на землю. Много ррхато погибло в те жуткие дни, но некоторые вопреки всему выжили. И жили бы дальше, возродились бы из пепла, кабы вслед за небесным огнём не пришли человеки.
(Дед всегда именно так и говорил: человеки, а слово «люди» я вообще случайно узнала, из газетного листа, в который был купленный на городском рынке балык завёрнут).
Примерно в этом месте лекция принимала политический характер и народ начинал активно топтаться по теме нелегитимного правительства, старейшин и Эзэ. Как, например:
– Разве это не кара древних богов за то, что не сумели сохранить их дар?
– К'Ургеа пали ниц, пытаясь вымолить прощение! И так и не сумели подняться. Где тогда была помощь Эзэ?
– Пришельцы-суки построили из Древа Жизни ррхато свою святыню, и Эзэ с тогдашним советом им это позволил.
– Если бы Эзэ было дело до ррхато, он бы давно велел предать огню их паршивый Кремль!
– Давно пора сжечь поганый храм человеков!!!
– Нету мне дела до ихнего храма, пустите к озеру. Я маму хочу увидеть...
Увы, но озеро, возникшее на месте гибели главной святыни ррхато по злой иронии судьбы стало и главной святыней людей. Вот только им, пришельцам, было наплевать на то, что их святое озеро возникло в результате рек из пролитых моим народом слёз. Именно так. Сотни лет ррхато приходили на край обрыва, который образовался в результате падения Древа, падали на колени и плакали. И дети их плакали. И племянники. И внуки. И правнуки. И как-то вдруг так получилось, что почти в самом центре земли, которая сейчас принадлежала человекам, на месте уничтоженной святыни образовалась новая. Огромное озеро, которое и до днесь именуется Древом Жизни.
Люди говорят, что вода в нём солёная якобы из-за каких-то минеральных источников. Чухня.
Это слезы народа К'Ургеа. Наша боль. Наша кровь. Наша жизнь.
Кто-то более наивный скажет:
– Жизнь? Это же прекрасно.
А я с позиции своих двадцати трёх лет отвечу:
– Это боль.
И война. И кровь. И непременно невинные жертвы. Три тысячи лет огня и меча. Три тысячи лет два народа пытались уничтожить друг друга. Сжигали целые города, Насиловали женщин, убивали детей… Похищали детей! Похищали, чтобы взрастить их в ненависти к родному народу, лишить корней и сделать из них убийц…
Правда, в тот знаменательный день я об этом не думала. Так, припомнила вскользь, усмехнулась своей наивности и рассматривая почтенных старейшин Совета. Разноцветные когти, кошачья голова, Голос Предков... Нет никакого Эзэ, он давным-давно умер, или вовсе его никогда не было! Владычица Энлиль, до двадцати трёх лет дожила, с каким дерьмом только не сталкивалась, а всё ещё в сказки верю. Спасибо, нашлись добрые шасы, сняли с дурочки розовые очки. Почти невинности лишили, можно сказать.
– Разденьтесь, шаси, чтоб мы могли определить мужчину, которому вручить ваши жизни. Того, кто лучше всех сможет о вас позаботиться.
О том, что если я не рожу этому мужчине ребёнка в течение двенадцати месяцев после «вручения», меня вновь выставят на торги, он благоразумно промолчал.
Гадость какая.
Разве за это мой народ сражался три тысячи лет? Три тысячи лет кровавой войны, принесли такой убогий мир, что блевать охота. И сейчас я даже не о том, неправильно называть миром ситуацию, когда и мы, и они до безумия ненавидим друг друга и точно так же боимся, чтобы все не началось снова, ибо понимаем – пора остановиться, мы и без того почти уничтожили себя в этой войне. Я сейчас о том, во что мы – ррхато – превратили свою собственную жизнь. Толпа седовласых уродов сначала позволила возникнуть ситуации, в результате которой появились такие шаси, как я, а теперь нас же и дарят в награду «героям», что эту ситуацию более-менее разрулили.
Противно.
Я повернула голову и меня насквозь прошило янтарным взором в опушке длинных-предлинных ресниц.. О! Я эти глаза никогда не забуду! Сколько раз они мне снились! Сколько я мечтала, что однажды поймаю своё отражение в их восхищённом зеркале! Не ошибусь, если скажу, что каждую ночь с того момента, как я впервые увидела юного сталкера, без исключений, каникул и перерывов на болезни. Каждую секунду своей убогой жизни, все четыре года, что прошли с нашей первой и единственной встречи, я фантазировала о нём. И вот теперь, когда он смотрит на меня именно так, как надо, я не обрадовалась, а отчего-то перепугалась и смутилась до слёз, мысленно запрещая себе надеяться.
***
{Сталкеров было двое. Один – совершенно седой, хотя ещё и не старый ракшас, и молодой парень лет на пять старше меня тогдашней, с яркими, как янтарь, глазами и смоляной гривой густых волос. Он улыбнулся мне, играя ямочками на щеках, и о чём-то спросил. И моё сердце тут же заскреблось в груди дикой кошкой, а горло издало какой-то стыдный, булькающий звук.
– А?
Седой сталкер наградил своего юного напарника тяжёлой затрещиной и беззлобно напомнил старое, как мир, правило:
– Право спрашивать у женщины имя первым ещё заработать надо. Прошу прощения, очаровательная шаси, за этого невоспитанного охламона. Его мать, моя младшая сестра, мужа потеряла в Самой Последней Войне и растила этого балбеса одна... Растила БЫ, не возьми я его на воспитание… Ещё раз прощения прошу.
Я вымучено улыбнулась, стыдясь за всё сразу, за кресло, за растрёпанную причёску, за старенькое-старенькое платьице, доставшееся мне по наследству ещё от бабушки, но на меня уже никто не обращал внимания, ибо седой обратился к деду с просьбой:
– Не сочтите за наглость, уважаемый, но не могли бы вы нас своим трактором вытянуть? Дороги у вас – не дай Владычица! – а у нас вездеход один на весь регион и тот у начальства…
– Отчего б и не помочь, – ничем не выказал своего недовольства дед.
– Мы тут недалеко, километрах в пяти от съезда с основного шоссе застряли. Дёрнуть надо – сами не выберемся. А я вам в качестве благодарности своего балбеса в аренду сдам. Пусть он дрова что ли поколет, пока мы ездить будем?
«Ой, нет-нет-нет!» – испуганно заверещал мой первый внутренний голос, трусливый и вечно всего боящийся. А второй, смелый и авантюрист (затюканный первым) по натуре, блаженно выдохнул: «О, да-аа!»
Прародитель сел в трактор, предварительно наградив меня предостерегающим взглядом, а я… я осталась наедине с умопомрачительным красавцем, кутала в плед изуродованные ноги, ледяными пальцами заправляла волосы за уши и улыбалась дрожащими губами, как придурошная, понимая, что впервые в жизни влюбилась. И не удивительно. Юный ракшас был самым красивым существом, которое мне приходилось видеть. Честно, в тогдашние девятнадцать я думала, что прекраснее и невероятнее него нет никого в целом свете!
– Вокруг так много подлости, кисунь, – жаловался красавчик-сталкер, а сам тем временем колуном рубил дрова, играя мышцами мощной спины. Мощными мышцами потной спины. У меня пересохло во рту и в глазах потемнело. Клянусь. – Ты даже не представляешь.
– М-м, – нечленораздельно промычала я и на всякий случай сделала глубокомысленное лицо.
– Ага. И даже не знаю, где больше. У них или у нас.
Тут я, ясное дело, встрепенулась. Животрепещущая же тема!
– У них – это у человеков, что ли? Ты с ними работаешь? И в Аполлоне был?
Он рассмеялся. Красивым, звонким смехом, если это кого-то интересует.
– Да, работаю. И да, был. Кстати, знаешь, как таких, как я, у них называют?
Я чуть не ляпнула, что знаю про Охотников и Гончих столько, сколько ни один сталкер не знает, но вовремя прикусила язык.
– Охотники. Есть в этом что-то романтичное, как думаешь? Неважно, что нас разделяет цивилизация и тысячелетия войны. И мы, и они одно дело делаем: охотимся на зло.
Красивый. Сильный. Романтичны-ы-ый! О, Владычица, он точно настоящий или это всего лишь плод моего одичавшего от одиночества воображения?
– И правда… романтично… – пробормотала я, а он продолжил работать и одновременно рассказывать:
– Дядя брал меня в Аполлон один раз. Не в Центр, конечно, в один из Пограничных Секторов. Там нормальные человеки живут… Ну, то есть обычные, как мы… Ты знала, что они от нас только тем и отличаются, что животной формы не имеют?
У него так красиво сияли янтарные глаза, и улыбка была такой довольной, что я не нашла в себе сил ответить правду и, улыбнувшись, пробормотала:
– Серьёзно?
– Прикинь, а? – хохотнул красавец, моя первая и единственная любовь. – Я сам сразу не поверил. Как так-то? А потом смотрю – ничего, нормально живут. Убогие, конечно, но идеальности от них никто и не ждёт… Ведь так?
– Ну, да. Наверное.
– Наве-е-ерное, – передразнил он, переворачивая огромную колоду (я бы не смогла обхватить ее руками, если что), а затем размахнулся, облизнул красиво очерченные губы и, тихо крякнув, расколол её надвое. – Никакое не наверное. Правду говорю.
Я подумала-подумала и налила себе в высокий стакан лимонаду из обложенного кусками льда графина.
– Пить не хочешь?
– Хочу. Спасибо, кисунь.
– На здоровье, – смущённо одёргивая пальцы от его горячей ладони, пробормотала я, пытаясь придумать, как бы так привлечь внимание сталкера не к своему убогому телу, а к личности, что в нём заключена на пожизненный срок.
Это были самые счастливые три часа в моей жизни. Только я, только красавчик-сталкер, ни прошлого, ни настоящего, ни будущего, ни матери с дедом, которые вечно от меня чего-то требовали… Только он и я.
После той встречи я и решила, что больше не хочу до самой смерти жить так, как живу. Правда, признаться в этом деду я смогла лишь через три года}.
***
– Такова воля Эзэ, – напомнил мерзкий старикашка, что лапал меня за задницу на входе в зал, и улыбнулся морщинистым, беззубым ртом, слюнявя меня липким взглядом.
На мне, как и на остальных девчонках, был больничный халатик, который держался на двух завязках и честном слове, и снять его было делом одной секунды, но ни одна из нас даже не шелохнулась.
– Шаси, вы нас услышали? – подал голос кто-то из президиума, и я стиснула зубы так, что в висках заломила. Уверена, Эзэ, если он и вправду существует, нет никакого дела до того, какого размера у нас сиськи и достаточно ли хорошо выскребли наши тела перед тем, как выставить их на торги. Но я об этом, конечно, промолчала.
«Не будь тряпкой, Тара! – мысленно воззвала я к собственному разуму, а одновременно с ним к внутреннему голосу номер один и к внутреннему голосу номер два. – Лишнее внимание тебе сейчас нужно, как зайцу пятая нога. Ты же всё равно ещё не привыкла считать это тело полностью своим!»
Это правда, не привыкла. Пугаюсь каждый раз, когда надо вставать на ноги, отказываюсь бегать, а хожу так медленно, что меня улитки обгоняют... Но раздеться перед толпой похотливых стариканов да перед ровным строем вполне молодых и привлекательных ракшасов – нет, не могу.
И тем более перед НИМ.
Повернула голову и вновь пересеклась взглядом со своим любимым сталкером, а тот улыбнулся мне ободряюще, продемонстрировав ямочки на щеках... Владычица Энлиль, ну до чего же он хорош!
Слева, заставив меня опомниться, тихим ругательством прошелестела Рольда и я увидела, как приятельница подняла руки к горлу, чтобы развязать завязки. Тиль стыдливо прикрывала соски рукой, алая от смущения и беспомощной злости. Кто-то в самом начале строя, кажется Ирша, яростно швырнул свой халат в ноги президиума.
– Мы всё ещё ждём! – Проклятье! – Шаси. Что-то мне подсказывает, что вы ещё недостаточно освоились с новым телом и мечтаете вернуться в Пансион.
В Отстойник я хотела ещё меньше, чем обнажаться перед толпой противных стариканов, делающих вид, что их устами говорят наши предки, поэтому потянулась к завязкам халата и несказанно удивилась, услышав звонкое и злое:
– Хватит!
За прошедшие годы голос сталкера сильно изменился, но я отчего-то была уверена, что именно ОН остановил непотребство и воззвал к совести старцев. Каково же было моё изумление, когда, вскинув голову, я обнаружила на лице своего возлюбленного неподдельное удивление и злость.
– Хватит! – упрямо повторил всё тот же ракшас, и я с недоумением уставилась на говорившего.
Чёрные волосы пестрят красными прядями, в беспорядке рассыпавшись по плечам, губы побелели от едва сдерживаемой ярости, а в малахитовых глазах пульсирует чёрной ниточкой узкий зрачок.
Мне стало дурно, потому что я знала, кто это. Его лицо не сходило с экранов телевизора последние пару месяцев, а уж у нас в Отстойнике не было ни одной шаси, которая бы могла его не узнать.
***
{Обычно я старалась не думать о судьбах тех Гончих, которым я помогла оказаться в Питомниках моей страны, и поначалу даже верила, что помогаю им. Хорошо, что моя страсть к подслушиванию открыла мне глаза на происходящее. Эта страсть и другая: любовь к красавчику-сталкеру.
Помню, я долго не решалась признаться деду, что больше не могу охотиться для него в лимбе, а когда наконец решилась, то не смогла придумать ничего умнее, чем ляпнуть, что мой дар выгорел.
– Я больше не чувствую Хранителей, – сказала я.
– Врёшь, – сощурился дед. Уж и не знаю как, но враньё он получше любого детектора чуял.
– Увы, – потупилась я. – Я полностью ослепла, вообще не вижу лимба и вряд ли смогу оплачивать новыми жертвами... я хотела сказать, новыми полукровками, своё пропитание. Мне жаль. Я пойму, если вы решите меня выгнать.
– Может, и решим, – кивнул дед. – Но принятию этого решения нужно помочь. Например, внезапным рецидивом и возвращением способностей. Мне очень нужна та Гончая, которую мать пометила для тебя в лимбе. Найди мне её – и можешь убираться на все четыре стороны.
– Это будет в последний раз, – сказала я, и в этот раз мне дед поверил.
Наивная. Я и в самом деле верила, что он меня просто отпустит. Он? Наутро после того, как вожделенная Гончая оказалась в Питомнике, я и сама очнулась в Инкубаторе.
– Что, даже истерику не устроишь? – спросил тогда неприятного вида доктор, внимательно сканируя меня взглядом и одновременно подключая диоды лимбометра к миом вискам и запястьям.
– А должна? – спросила я, и вздрогнула, впервые услышав свой новый голос.
– Не знаю. Нет. Тебе видней. Прежней ты уже не станешь, и не надейся. Твоё старое тело погибло и предано огню.
Вместо ответа я подняла правую ногу, посмотрела на аккуратненькую розовую пятку и рассмеялась.
Обрадовалась. Даже поверила, что дед сдаёт. Хотел наказать меня, а сам такой подарок сделал.
А к вечеру мне сообщили, что биологическая мать моего нового тела уже купила для своей дочери первого осеменителя.
Моя соседка по комнате, Блэки-Рольда, услышав мою сокращённою и частично правдивую историю, посоветовала:
– Составь договор с директором Инкубатора. По закону ты принадлежишь заведению, а не родителям тела. Предложи пятьдесят процентов от каждого ребёнка, и они тебя отпустят после трёх. Я вот одного уже родила… в другом теле. Жду нового «жениха».
Осеменителей в Инкубаторе отчего-то называли женихами. Такая блажь…
Рольда улыбалась, а я поняла, что готова сделать то, что не сделала ни тогда, когда лишилась ног, ни тогда, когда мама рассказала мне правду о моём рождении, ни даже тогда, когда поняла, что дед меня продал. Я лучше сдохну, но не позволю кому бы то ни было насиловать моё новое тело, не стану вынашивать ребёнка от насильника, не буду жить, зная, что где-то растёт он, чужой, но мой малыш.
К счастью, этого не произошло. Сталкеры не просто накрыли Инкубатор, в котором меня готовили к спариванию, они разоблачили всю сеть. ВСЮ. Но я до последнего отказывалась верить в то, что мне могло повезти.
... Репортаж из зала суда в то утро транслировал, по-моему, каждый подключенный к электричеству прибор, даже чайники и утюги, и абсолютно все ТВ-каналы. По «Первому», по «Второму», по «Тридцать пятому и ко» и даже по «Первому музыкальному» говорили о предстоящем событии. А «Первый музыкальный», к моему величайшему сожалению, в нашей богадельне не выключался ни на секунду. Я и раньше-то не была большой любительницей околомузыкальных клипов (назвать музыкой то, что там крутили, я не могла при всём своём желании), но за месяцы, проведённые в Пансионе, – здесь его все называли Отстойником – успела возненавидеть репертуар этого развлекательного ресурса.
– Даже не верится, что скоро всё закончится, – выдохнула Вики-Тиль, ещё одна моя знакомая по Инкубатору, и подтянула свой стул поближе к моему, чтобы можно было не только смотреть в маленький телевизор под самым потолком, но и перекинуться парой словечек в случае чего.
– Да начинайте уже! – зашипела справа от меня Блэки-Рольда. – Нет же сил уже никаких терпеть! На волю хочется...
И тут на нас со всех сторон зашикали, ибо секретарь суда объявил о начале заседания и призвал к тишине. И я возблагодарила Владычицу Энлиль за то, что мне не пришлось дослушивать до конца речь подруги.
Нет, я Рольду очень любила, и на свободу тоже хотела безмерно, но при этом мне было до несварения желудка страшно. Что это за зверь, который свобода? С чем его вообще едят. Я за двадцать три года с ним ещё ни разу не столкнулась...
Ну и, само собой, мне как-то слабо верилось в то, что для таких как мы судьбою предусмотрен благополучный исход.
Я плохо слушала вступительную речь обвинителя, но когда он перешёл на личности обвиняемых, внутренне обмерла. И не потому, что он представлял их вселенским злом. На самом деле, думаю, никто, ни прокурор, ни судья, ни присяжные, ни старейшины, с чьей подачи это разбирательство было вынесено за стены зала суда, ни сам Эзэ не знали о том, что на самом деле те из себя представляют. По крайней мере, некоторые из них. Просто оператор навёл камеру на лицо моей матери, и я непроизвольно втянула голову в плечи. Всё-таки полгода — слишком малый срок для того, чтобы привыкнуть к новой внешности, а мы с родительницей были очень похожи. Раньше. До того, как она продала меня в Инкубатор. Или дед продал. Или отец… Теперь мне уже плевать на то, кто именно из них.
– Чудовищные по своей сути преступления… Безжалостно… Жестоко… Ничего кроме корысти…
На фразе «Шаси Н'Хааш, не задумываясь, продала бы собственную мать» я тихонько хмыкнула. Ошибаетесь, господин прокурор, мать она не продавала. А вот дочь…
– Тара, ты что? – Рольда встревоженно заглянула мне в лицо, и я исправила одними губами:
– Шерри. – Если быть точной, то Шерриханна, такое имя я получила вместе с новым телом и отказаться от него не было никакой возможности. Не от тела – от имени.
– Тебе нехорошо? – Рольда с Вики в этой новой жизни стали моими подругами, но даже им я не могла открыться полностью, боясь увидеть отвращение в их глазах. – Вспомнила прошлое?
Я кивнула и подбородком указала вперёд и вверх, предлагая не отвлекаться. Окунаться в воспоминания в Отстойнике не возбранялось (попробовали бы они запретить нам думать и видеть сны!), но, в принципе, и не одобрялось. А чтобы обсуждать его вслух…
Все мы в этом проклятом Пансионе-отстойнике были не раз изломанными и склеенными заново. Все мы плохо шли на контакт и никому не верили. И у каждого была своя причина. Меня мои собственные родные и родные моего нового тела продали в первый раз, моим подругам повезло меньше... И в тот день мы как нельзя остро чувствовали это.
В «клетке» обвиняемых сидело два десятка человек, и в первый день заседания прокурор не уделял внимание каждому, но всем и без того было известно, кто сегодня выступает в роли подсудимых и за что именно их судят.
– Ничего сегодня не закончится, – предрекла я. – И завтра тоже. Вот увидите, растянут суд, как «Бонго-Бонго» (сериал по «Второму» каналу. К тому времени, как я впервые увидела телевизор, в эфир вышла пять тысяч двести восемнадцатая серия).
Ответом мне послужило угрюмое молчание. Каждая из нас мечтала поскорее покинуть «гостеприимные» стены Отстойника, и каждая понимала, что до окончания суда нам не позволят этого сделать. И пусть мы уже давным-давно дали показания и в наших свидетельствах не было нужды, это ровным счётом ничего не значило, потому что старейшины взяли под контроль судьбу каждой из «бедных шаси» и обещали заняться нами сразу после того, как зло понесёт справедливое наказание.
Некоторые из нас даже верили в счастливый конец, но я к числу этих «некоторых» себя не относила.
А суд, как я и думала, растянулся на невыносимо долгое время – почти на два месяца.
Того, кто был в ответе за разоблачение моей «семьи», я увидела на третий день суда. И знаете, что самое смешное? Если бы тогда дед не выдвинул своё условие, мол, свободу я получу только в обмен на Гончую, которую мать успела пометить, и если бы я не согласилась, их бы, наверное, даже не поймали.
Потому что на поиски этой полукровки, которая, как впоследствии выяснилось, оказалась и не полукровкой вовсе, выдвинулись не только человеческие Охотники, но и сталкеры ррхато. Вот тогда-то, в процессе расследования, и выяснилось, что в Инкубаторах и Питомниках содержат не только девушек, незаконно похищенных с территории Аполлона, но и некоторых ракшаси там удерживают против их воли. И тут уж, конечно, старейшины показательно громко возмутились.
Ну, а что им оставалось? Не признаваться же в том, что покупали у Аполлона право на охоту за полукровками в лимбе!.. В общем, маховое колесо судьбы закрутилось и остановить его уже не представлялось возможным.
– Что это, как не насилие над душами наших дочерей? – с трагизмом в голосе вещал прокурор, а я подумала, что, когда закончится суд и наступит время решать наши судьбы, совет не станет спрашивать у нас о наших желаниях…
Об этом в Отстойнике вслух тоже старались не говорить, а если и говорили, то шёпотом, предварительно убедившись, что никто из воспитательниц нас не слышит.
– Да что тут думать? – усмехалась Рольда, грустно всматриваясь в темноту нашей спальни. – Продадут нас старейшины тому жениху, что заплатит больше. Один плюс. Кажись, этот раз будет последним… Я уже однажды рожала для кого-то. Не могу больше. Не хочу...
Впрочем, об этом мы с подругой шептались гораздо позже, когда суд вышел на финишную прямую, а тогда я смотрела на сталкера, изловившего мою мать и распутавшего весь змеиный клубок нашей «семейки» и думала, что не знаю, как к нему относиться: благодарить или ненавидеть. Наверное всё же благодарить, ведь не будь его, я бы сейчас или беременная чужим ребёнком ходила, или удобряла бы пеплом сады Инкубатора.
Определённо. Его – благодарить, а маму с дедом – ненавидеть.
Да вот только легко сказать, но сложно сделать. Неправильная, дурацкая человеческая пословица! Терпеть её не могу! Именно ею дед с матерью оправдывали все свои поступки. А я… А что я? Я ни морально, ни физически не могла им противостоять. Впрочем, поначалу-то я не понимала, что они из себя представляют. Да оно и не удивительно, мой дар открылся, когда мне было чуть больше семи лет. В этом возрасте и не захочешь, а будешь верить тому взрослому, который рядом (пусть и не всегда), который заботится о тебе (пусть и не очень старательно), который говорит, что любит.
Хотя насчёт последнего не уверена. Серьёзно, если за последние двенадцать лет я слов любви ни от матери, ни от деда не слышала ни единого самого жалкого раза, ни во сне, ни наяву, ни даже тогда, когда неутешительный диагноз навеки приковал меня к инвалидному креслу… Так откуда тогда эта уверенность в том, что они говорили мне о любви в детстве?
Не говорили. Я точно знаю, что нет. И пусть мне хочется верить в обратное, это ничего не изменит. Это просто маленькая мышь по кличке Иш всё ещё не умерла внутри меня и надеется на лучшее, впускает свои мягонькие коготки в моё иссушенное предательством и болью сердце и мешает спокойно принять простую истину: не говорили мне о любви. Ни мама, ни дед. Зачем? Они не считали нужным мне о ней даже лгать, потому что, если задуматься, не умели они любить, разве что себя самих...
Но вопреки всей логике ненавидела и боялась я всё-таки не их, а сталкера, что положил конец их жестокому бизнесу. И знаете, его слова в финальной речи главного свидетеля не способствовали моей к нему любви:
– Я знаю, что не все преступники были пойманы, – сказал он, глядя мне прямо в глаза сквозь линзу телекамеры. – Я знаю, что на свободе остались многие из их подручных. Но я клянусь памятью своих предков, что сделаю всё от меня зависящее, чтобы каждый из них получил наказание.
А я ведь далеко не каждый...}
***
– Что ты себе позволяешь, выскочка? – зарычал, по-моему, весь президиум сразу, и я вывались из воспоминаний прямо в неутешительную реальность. Перепуганная, но, к счастью, пока ещё одетая.
– Всего лишь не хочу, чтобы на прелести моей будущей жены пялились всякие мозгоклюи. Разве не понятно? Я сделал выбор. Пусть шаси назовёт своё имя, и я украшу её запястья брачными браслетами рода.
Что?
– Что? – МОЙ сталкер побледнел и сделал шаг вперёд. – По старшинству я должен был выбирать первым.
Да! Да! Выбери меня! Хочу!
– А выберешь вторым, – хохотнул его оппонент и растянул губы в презрительной усмешке. – Потому что с недавних пор ты уже не старший, Нереас.
Нереас! Божественное имя! И так восхитительно ему подходит!
– Пожалуйста! – безмолвно молила я, не сводя просящего взгляда с любви всей своей жизни и не замечая возмущённого шёпота, которым наполнился Зал героев. – Пожалуйста! Ты же такой умный, сделай что-нибудь! Выбери меня.
– Выбери другую, – процедил мой Нереас сквозь зубы и упрямо дёрнул шеей. – Я обратил внимание на эту шаси, как только она вошла, а ты...
– А я её выбрал, – отбрил зеленоглазый.
– Ты пожалеешь. Весь твой гнилой род пожалеет... – прошипел мой (или уже окончательно не мой?) Нереас, но старик-ведущий, внезапно утратив интерес к моей скромной персоне, стукнул маленьким молоточком по медному гонгу, и разлетевшийся по залу звук, отлично замаскировал звон моих разбившихся надежд.
О, нет...
– Мой род будет гордиться мной и моим выбором, – обронило чудовище, укравшее у меня любовь и в два широких шага приблизилось ко мне, набросило мне на плечи куртку, будто боялось, что я, вопреки его желанию, осмелюсь оголиться... И я бы осмелилась, клянусь, если бы хоть на секунду поверила в то, что ракшас отступится, я бы голой кан-кан сплясала на столе председателя Совета...
Если бы поверила.
– Назови своё имя, шаси, – мягко потребовал сталкер. Я в последний раз глянула на прекрасного Нереаса, опустила глаза и упрямо прошептала:
– Не всё ли равно? Разве рабыням без права выбора положено имя?
– Не переживай, я потом придумаю тебе новое, – прошипел он. – А сейчас назови проклятое имя и надень долбаный браслет, пока я не разозлился.
– Шерриханна.
Щелчок браслета, что обхватил моё запястье, в тишине Зала героев прогрохотал оглушающим выстрелом и рикошетом пристрелил призрак моей надежды на свободу.
12087 просмотров | 7 комментариев
Категории: Роман, Серия, Фэнтезийно-любовный роман, Ли Марина, Детектив, Оборотни, Авторские расы, Любовное фэнтези, Бестселлеры, Бестселлеры 2019, Топ-100 Фэнтези
Тэги: марина ли, чужая, оборотни, авторская раса, гончая, брак по принуждению
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 12,37 алк |
Эксклюзивные авторы (162)
- появились новые книги
Авторы (1006)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
> Ксения:
> Марина спасибо! Серия и мир замечательные! Герои очень тёплые и уютные, особенно Раш, в эпилоге отдельное спасибо за новости от Бубу и Рика
я даже чуть чуть плакала в конце! Сюжет отличный и не избитый! 18+ удались! Всем рекомендую
11.05.2020, 13:15
Но, конечно, больше всего в этом романе следует удивляться силе любви главных героев. Сказка о любви с ХЭ.
09.05.2020, 19:20
я даже чуть чуть плакала в конце! Сюжет отличный и не избитый! 18+ удались! Всем рекомендую
08.05.2020, 01:08
А это больше чем великолепно)
Будете ли Вы возвращаться к этому миру? Мне бы хотелось услышать положительный ответ, впрочем, это желание применимо ко всем Вашим мирам, но тут особое желание - желание возмездия) Капитан у нас не наказанный, а я вижу - обмен опытом, простая человеческая девушка и крах всего миропостроения…или как-то по другому, как Вам увидится
в общем, спасибо, жду любых новых историй
06.12.2019, 17:10
Маришка, огромное тебе спасибо! Невероятный финал! А в тот момент, когда приговор с моргом прозвучал, у меня сердце остановилось!
Спасибо солнце! Люблю тебя через твои книги! Через вот эти прекрасные и захватывающие истории. За тайны и интриги, за тонкий юмор и аналитический ум!
Чмоки тебя в обе щеки! 🤗😘👏✍
29.11.2019, 23:56
Подборки книг
#ДраконВедьма #КурортныйРоман #ЛитСериал #ЛюбовьОборотня #ЛюбовьПроклятия #МойПарень #Наследница #Некроманты #Отбор #Попаданка #ПродаМастер #СлужебныйРоман #СнежнаяСказка #Студенты #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Hurt/comfort POV Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки всказке Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
> Наталья:
> Замечательный роман. Во время чтения не раз удивлялась силе духа главной героини. Удивлялась и тому, что для деревенской девчонки она слишком грамотно строила свою речь