Черта: прогулка по грани. Мария Захарова

Оглавление

• Пролог
• Глава 1
• Глава 2
• Глава 3
• Глава 4
• Глава 5
• Глава 6
• Глава 7
• Глава 8
• Глава 9
• Глава 10
• Глава 11
• Глава 12
• Глава 13
• Глава 14
• Глава 15
• Глава 16
• Глава 17
• Глава 18
• Глава 19
• Глава 20
• Глава 21
• Глава 22
• Глава 23
• Глава 24
• Глава 25
• Глава 26
• Глава 27
• Глава 28
• Глава 29
• Глава 30
• Глава 31
• Глава 32
• Глава 33
• Глава 34
• Глава 35
• Эпилог

Пролог

Они смотрели друг на друга - пристально, изучающе, с усмешкой. Светлый и Темный, Вездесущий и Всеобъемлющий – полные противоположности, не имеющие возможности существовать друг без друга. Связанные навечно, но не свыкшиеся.
- Ты не сможешь ничего изменить! - Чернильная глубина зрачков практически полностью поглотила радужку, оставив лишь тоненький ободок, намекающий на омытую дождем голубизну весеннего неба.
- Ошибаешься. Всегда есть варианты.
- Разве?
- А нет?
Они стояли друг напротив друга. Один и другой. Похожие и разные. Обожающий и любящий, но не приемлющие чувства другого, не имеющие сил признаться.
- Ты не проведешь по грани. Она тонка. Никто не выдержит.
- А ты не столкнешь, не сможешь. – Ехидная усмешка приподняла уголки губ. – Слишком добр.
- Ты тоже, сколько бы не повторял обратное.
- Ха-ха. – Он согнулся пополам от смеха. Схватившись за живот, имитировал приступ избыточного веселья. – Ты бредишь!
- Да. Как всегда… Надеюсь. Брежу и знаю. – Его голос, окрашенный вселенской грустью, наполнил последнее слово исконной надеждой, которую, несмотря ни на что, он лелеял в себе, ожидая примирения и понимания.
Услышав это, Темный перестал улыбаться - подавился смехом, окунувшись в полыхающее зарево, играющее в глазах собеседника. Их взгляды, скрестившись, зарубились в испокон существующей битве, доказывая превосходство. Ластились, стремясь стать ближе, выхватывая и глубин каждого крупицу сомнения и неуверенности в себе, раскапывая слабые места.
- Ты же знаешь, я выиграю.
- Нет.
- Ты всегда позади.
- Разве?
- Да! Моих много, а ты…
- Я? - Лоб избороздили морщины, «дума» залегла между бровей, а на щеках играли ямочки, издевательски подмигивая на лишенных растительности щеках.
Смешливые, задорные ямочки, которые ни одни из живущих не видел и уж тем более не представлял.
- Смешно?
- Еще бы! Очень!
- И…
- Спорим? Как раньше?
- На что?
- Как всегда.
- Хорошо.
- Ты проиграешь!
- Я никогда не проигрываю!
- Не проведешь!
- Проведу!
- Дерзай, но правила! Помни правила!
- Как всегда - месяц?
- Мало.
- Два?
- Договорились! – Светлый протянул руку – тонкую, белую, и она потерялась в контрасте со смуглой, еще более ласковой и нежной.
- Ты в своем репертуаре.
- Ты тоже.
Они кивнули друг другу со всем соглашаясь, при этом надеясь на провал стоящего напротив, и разошлись, взмахнув разноцветными гривами пестрых волос. И только глаза иссиня-черные полыхнули у каждого собственной искрой – красным пламенем зрачка одного и небесной радужкой другого.
Игра началась…

Глава 1

- Опя-я-ть… - простонала она, вспарывая шпилькой ни в чем неповинный резиновый коврик под ногами.
Закусившись с дорогой, протекторы шин оставили зигзагообразный след на асфальте, рассказывая всем желающим о вжатой в пол гашетке и экстренном торможении какого-то ненормального автолюбителя.
- Черт!
Тонкие пальцы нырнули в растрепанную ветром шевелюру, стремясь удержать страх и темноту, прокладывающие путь на поверхность. Почему? Кто бы ответил!
Соревнуясь друг с другом «два товарища», одолевающие ее в последнее время, накатывали наперегонки, точно состязались - кто крепче зацепит, сильнее рванет, кому достанется кусок пожирнее от ее бунтующего разума.
- Вот черт, - прошептала девушка, желая закричать и понимая, что не выдержит звука собственного голоса. Успела ознакомиться с результатом подобного эксперимента ранее!
Взрыв! Атомный! Вторая «Хиросима» или «Чернобыль», только ее личные, полное уничтожение во внутренних масштабах.
Это началось неделю назад. Тамара ехала на работу. Опаздывая, выжимала из «двенадцатой» все, что могла, рискуя на поворотах и нарушая правила, за что мысленно просила прощения у «полосатиков», надеясь, что место их дислокации на сегодня окажется подальше от ее отчаянной гонки.
Тот день изначально щеголял паршивостью во всех отношениях. Стоило девушке открыть глаза, как солнечный луч заявил о времени, давно перевалившем за положенные шесть утра. Следом взорвался сотовый, высветив на экране стройный рядок цифр с номером начальника. Коммунальщики лишили освежающего душа, отрубив холодную воду, а загулявшие малолетки – правого бокового зеркала машины, брошенного за ненадобностью на лавочке. Как говорят, все ни слава богу!
Вот именно это «ни слава богу» и стало с тех пор ее девизом, плавно перетекающим изо дня в день.
Она уже поворачивала к офису, когда непонятно откуда взявшаяся слабость навалилась на плечи и изменила картинку реальности, превратив стоянку в размытое пятно. Тамара до сих пор не понимала, как умудрилась тогда припарковаться, не зацепив при этом ни одной иномарки, что проживали вереницы рабочих часов на платной стоянке возле ее конторы. Втиснувшись между двумя дорогими иномарками, девушка потеряла остатки адекватности и провалилась в черную яму беспамятства. Вот только яма эта оказалась не пустой, а очень даже наполненной абсолютным бредом, о котором Тамара предпочитала не вспоминать. Да и зачем, собственно, если с тех пор подобные приступы повторялись с завидным постоянством. При всем желании не забудешь!
- Нет, нет, нет… - беззвучно повторяла она, впиваясь ногтями в кожу головы, словно боль могла предотвратить падение в вонючую пропасть абсурда. – Не хочу…
Но темнота подкрадывалась все ближе, постепенно обволакивая сознание и утягивая девушку в водоворот ужасающих видений.

***

- Дура! Идиотка! – прорычал мужчина, наблюдая за хвостом «двенашки», опасно вильнувшим перед его носом красными огнями габаритов. – Гонщица, твою мать!
Подрезав еще две машины, водитель Ваз 2112 перестроилась в левый ряд, проигнорировав при этом поворотники и напрочь позабыв о приличиях.
- Кто тебе права выдавал?!
Злость на таких вот «ассов» переполняла оперуполномоченного Надарова, грозя перелиться через край набитой под завязку бутылки с претензиями. Будь его воля, полстраны подписал бы под лишение водительского удостоверения. Причем бессрочное! Никаких времяшек и возвратов. Раз и навсегда! А то раздают права направо и налево за шуршащие купюры и красивые глазки, а порядочные граждане потом страдают, день ото дня уворачиваясь от бестолочей вцепившихся в руль, точно в игровой джойстик.
- Куда прешь?!
Вторя возмущенному возгласу Надарова, заголосил сигнал клаксона соседней иномарки. Злополучная «двенашка» без предупреждения рванула вправо и, слетев с трассы, затормозила на обочине.
- Что же это?!
Терпение оперативника лопнуло в тот миг, когда ему пришлось спасаться от газели, пытавшейся в свою очередь избежать столкновения с чудом российского автопрома, творящего беззаконие. Включив аварийку, он аккуратно припарковался и, хлопнув дверцей, отправился прочищать мозги «обезьяне с гранатой», которую, как предполагал Назаров, следует упечь на пятнадцать суток (как минимум!) за создание аварийной ситуации на дороге.
Пока мужчина шагал вдоль проезжей части, в его голове сформировалась наигневнейшая отповедь размером с эмалированное ведро, которую он собирался вылить на «тыкву» светловолосой «убийце», примеченную им ранее за рулем взбесившегося автомобиля. Начинался разнос злостным «безмозглая курица», и дальше в том же духе, вплоть до едких упоминаний безответственных родителей, произведших на свет «катастрофу» космических масштабов.
Но, как ни кипел оперуполномоченный, как ни готовился явить миру свой праведный гнев, осуществиться его желанию было не суждено. Заглянув в открытое окно усмиренного авто, Надаров растерял весь свой пыл. Маленькая скрюченная фигурка, держащаяся за голову и упирающаяся лбом в рулевое колесо, выбила из него все негодование, пробудив к жизни профессиональные навыки человека, привыкшего разбираться в чужих проблемах. А у этой особы – однозначно неприятности.
- С вами все в порядке? – поинтересовался мужчина, скользя взглядом по растрепанным космам, вздрагивающим плечикам и судорожно вцепившимся в волосы рукам. – Помощь нужна?
Девушка на его любезное предложение никак не отреагировала - ни жестом, ни взглядом, и Надаров забеспокоился всерьез.
- Скорую вызвать? – предпринял он еще одну попытку завязать разговор, попутно хватаясь за ручку двери. Что-то подсказывало ему, что ответа и на этот раз не последует.
Точно. Членораздельная речь приказала долго жить, если конечно ни считать за таковую крупную дрожь, охватившую хрупенькое тельце и тихий стон, сорвавшийся с невидимых Надарову губ.
- Вот хрень! – ругнулся мужчина, рванув на себя дверцу.
Подхватив бьющееся в конвульсиях тело подмышки, оперативник вытащил девушку с водительского сидения и попытался поставить на ноги, уже догадываясь, что затея изначально дурацкая. В таком состоянии ни один человек не сможет принять вертикальное положение! В итоге горе-спасателю пришлось подхватить страдалицу на руки, пока она не осела в придорожную жижу – свидетельство вчерашнего ливня.
- Дерьмо. – брякнул мужчина себе под нос, спеша к своему седану, чтобы пристроить ношу: при всем желании впихнуть безвольное тело на заднее сидение купешки не получилось бы.
Изловчившись, мужчина умудрился открыть дверь, не выпуская бедняжки из рук, и с максимальной осторожностью уложил на новенькие чехлы. За все это время девушка не издала ни звука, и только руки ее, выпустив волосы, повисли перебитыми плетьми.
С каждой минутой привычному ко многому оперативнику становилось все страшнее. Закатившиеся глаза и судороги могли означать что угодно, а в медицине Надаров несилен. Познания на уровне доморощенного врачевателя: анальгин от головной боли, парацетамол от температуры – все познания.
Не сводя глаз с девушки, мужчина нашарил на пассажирском сидении сотовый, небрежно валяющийся рядом с пачкой сигарет и «сникерсом», припасенным в качестве походного завтрака, и набрал номер экстренной. После третьего гудка ему ответил монотонный голос сотрудницы.
- Станция скорой медицинской…
- Оперуполномоченный Ленинского ОВД Надаров Руслан Зарипович, – перебил мужчина, пользуясь служебным положением. – Неотложку. Срочно. Советская, двенадцать. – Его взгляд скользнул по зданию Пенсионного фонда, красующемуся яркой адресной табличкой. – Девушка. Лет двадцать – двадцать пять. Без сознания. Приступ. Судороги. Кожный покров синеет, глазные яблоки… – докладывал он диспетчеру, когда больная застонала и, ухватив Надарова за руку, хрипло выдавила:
- Не надо скорую. - От неожиданности мужчина опустил телефон, так и не закончив фразу.
Проглотив комок внезапности, застрявший в горле, Надаров обратился взглядом к своей подопечной. Еще мгновение назад она была первой в очереди на звание «умирающей», а сейчас смотрела на него испуганными умоляющими глазами. Странными, надо сказать, глазами. Таких Руслан Зарипович не встречал за всю свою богатую на сюрпризы жизнь. Зрачок, светло карий, даже медовый, испещренный темными вкраплениями-искорками – линзы, наверное.
- Что за… - начал он, но запнулся на полуслове, так как девушка еще раз с мольбою произнесла «пожалуйста» и с тяжелым вздохом закрыла чудные глазки.
- Дьявол, - выругался оперативник, поднимая трубку к уху, где безликий голос повторял: «Повторите еще раз, связь плохая».

***

Заставляя себе дышать глубоко и размеренно, Тамара прислушивалась к словам мужчины. Тошнотворное ощущение загнанности постепенно покидало душу, растворяясь в отступившем беспамятстве.
Конечно, приравнять ее состояние к беспамятству можно лишь с большой натяжной, но все же девушка предпочитала думать об своих приступах именно в таком ключе. Как-то не хотелось признаваться, что постепенно сходит с ума.
- Может, воды? – неуверенный голос заставил ее отвлечься от грустных мыслей.
- Да, можно, – согласилась девушка. Как и всегда после в горле пересохло.
Пока мужчина возился с крышкой, спуская газы какой-то шипучки, Тамара решилась задать интересующие ее вопросы.
- Где я? Что случилось?
Во время приступов девушка полностью теряла связь с реальностью и сейчас не имела ни малейшего представления, что произошло. Ее последним воспоминанием был вой автомобильной сирены раздавшийся, когда темнота уже практически завладела разумом.
- Я разбилась?
- Хм… Нет. Не успели.
Благодетель всунул ей в руку пластиковую бутылку, и пострадавшей пришлось разлепить веки, чтобы приподняться и сделать глоток. А так не хотелось! Первые полчаса после «этого» держать их открытыми сущее мучение. Малейший свет казался направленным лучом киловаттного прожектора, вызывая резь и слезы.
- Спасибо, - поблагодарила она. – Минералка – самое то.
- Не за что, – отозвался мужчина. – Я сейчас вернусь.

Глава 2

- Ты идиот, Надаров! – вслух обласкал себя оперативник, плюхнувшись на шаткий стул в кабинете Управления.
Удивленные взгляды, которыми одарили его сослуживцы, не имели для Руслана никакого значения. Не привыкать, в конце концов. Все они время от времени награждают себя «лестными» эпитетами, сотворив очередную «плановую» глупость. Например, такую, как он, около получаса назад.
Мужчина в раздражении потер лоб, пытаясь объяснить себе, какого дьявола отпустил ее?! Разрешил сесть за руль и уехать? Как такое вообще могло произойти?

***

Оставив девушку в своем автомобиле, оперуполномоченный отправился к принадлежащему ей транспортному средству, планируя перегнать «двенашку» на стоянку пенсионного фонда, после чего доставить пострадавшую домой, как минимум, а еще лучше в приемное отделение ближайшей больницы, чтобы показать квалифицированным специалистам.
Все же припадок за рулем – дело нешуточное. Так и самой убиться можно и еще кому-нибудь дорогу прямиком на тот свет проложить – по прямой, что говорится.
Со свойственной ему методичностью мужчина принялся за воплощение в жизнь разработанной стратегии, вот только справился лишь с первой ее частью - до второго шага дело не дошло. Все, что ему удалось, это перегнать двенадцатую, а дальше благие намерения Надарова разбились о непрошибаемость одной маленькой, но очень упертой особы, которая имела свой собственный взгляд на вещи.
Вернувшись со стоянки, Руслан забросил сумку девушки на сидение и уже приготовился устроиться сам, когда увидел, что его подопечная выбирается из автомобиля.
- Что вы делаете?!
Возмущению оперативника не было предела. Он тут из кожи вон лезет, а она уходить надумала!
- М-м-м… На работу собираюсь, - растерянно пробормотала девушка, замерев возле машины.
- Какую работу?! Вам в больницу надо!
- Не надо мне ни в какую больницу. – Теперь в ее голосе сквозила убежденность, хотя по щекам разлилась краска смущения, а взор, зацепившись за обивку, изучал пятнышко возле дверной ручки. Так ему казалось. – Со мной все в порядке!
- Да что вы говорите?! – Надаров даже руки в боки упер, как базарная баба - для «солидности». – А кто пять минут назад чуть «бойню» на дороге не организовал? Сами угробитесь – полбеды! Невинные люди пострадать могут!
Мельком глянув на него, Тамара вновь потупила взор, признавая резонность подобного заявления. Девушка и без того все время боялась, что когда-нибудь помутнение рассудка накроет ее в самый неподходящий момент, но если честно, думала чаще про работу, нежели про дорогу. До дрожи в коленях страшила реакция начальника, если она, как подкошенная, рухнет к его ногам.
- Я аккуратно, - уже не столь уверенно, как прежде.
Сейчас, когда зрение практически восстановилось, Тамара смогла разглядеть позаботившегося о ней мужчину. Высокий брюнет, частый гость спортзала, если исходить из телосложения, с упрямым подбородком, заявляющим о твердости характера, с колкими голубыми глазами, которые в данный момент переполняло негодование.
- Хм… правда, – пискнула девушка, растерявшись от осуждения, написанного на лице мужчины, и послала ему умоляющий взгляд.
Тут Надарова подкосило. Сам себе не веря, он смотрел в светло-карие чуть прищуренные глаза девушки и пытался осмыслить увиденное. Руслан всегда считал себя человеком адекватным, не подверженным галлюцинациям. Он отчетливо помнил собственное изумление, когда их взгляды впервые пересеклись. Необычный окрас девичьих глаз намертво врезался в память, и сейчас мужчина пребывал в определенном ступоре от того, что зрение подвело его. Подшутило.
- Очень, очень аккуратно.
Мелкими шажками Тамара подобралась к водительскому сидению, остро ощущая на себе прожигающий мужской взор, не понимая, отчего его обладатель выглядит таким ошарашенным. Подхватив свою сумочку, девушка еще разок заклинающе глянула на мужчину и поспешила ретироваться, сама не понимая куда, но подальше.
Вот ведь бывают в жизни огорчения! Почему ее спасителем оказался именно этот странный тип? Народу вокруг - вагон и маленькая тележка, а ей, как всегда, повезло!

***

- Законченный идиот! – Руслан в раздражении саданул кулаком по столу. Наблюдать, как она убегает, и не остановить!
- Эй? Ты чего? – Мужчина даже не заметил, что говорит вслух, а все присутствующие в кабинете смотрят на него недоуменно, по меньшей мере. – Неприятности?
- А-а-а… - отмахнулся Надаров.
Обсуждать то, как лоханулся, не хотелось.
- Как знаешь! – Денис, устроившийся было на пустующим стуле для посетителей, пожал плечами. – Не хочешь, не говори.
- Не хочу! Так что ли непонятно?!
Сослуживцы, мгновенно отреагировав на недовольный рык Надарова, уткнулись в бумаги, демонстрируя чрезвычайную занятость. Руслан также схватился за папку, но отбросил ее уже через мгновенье. Вот как, скажите, пожалуйста, теперь настроится на работу?!
- Чертова девчонка… - пробурчал себе под нос, все еще мысленно наблюдая, как маленькая гонщица улепетывает от него со всех ног.

***

Прокрадываясь в офис, Тамара молила только об одном, чтобы Виктор Семенович еще не вернулся со встречи с заказчиком. Намечался новый проект, в котором ее начальник был очень, очень заинтересован! Именно благодаря ему, их небольшая в общем-то, организация, могла прославиться и попасть в тройку лидеров среди реставраторских контор города.
Во всех отношениях заманчивая перспектива. Не только для техников и мастеров, для нее тоже! Пусть сама Тамара не относилась к категории непосредственных исполнителей, но и на помощнице руководителя повышение статуса компании должно сказаться в сторону роста хотя бы заработной платы.
Семеныч, как за глаза ласково «крыли» руководителя все подчиненные, был крайне целеустремленным человеком. Создал собственный бизнес практически из ничего: так, «картинки малевал на паперти», судачили о нем в желтой прессе. Может, когда-то и малевал - сама девушка в этом сильно сомневалась - зато теперь железной рукой управлял персоналом «Пандеума», строя широкий путь в светлое будущее для всех своих ребятишек.
Ребятишки – реставраторы всех мастей и направлений, слетались к Виктору Семеновичу из-за парт художественных школ, техникумов и подпольных мастерских, в надежде найти применение своему таланту и знаниям. Корягин всех принимал, досконально изучал потенциал предполагаемого сотрудника и, если тот его устраивал, оставлял под своим покровительством. Тамара тоже попала в эту «детсадовскую группу» самородков и даже стала жемчужиной коллекции, только как абсолютно незаменимая «третья рука» и «вторая голова», которая всегда все знает и помнит, в отличие от самого владельца «Пандеума».
Проскользнув в пустой кабинет директора, Тамара первым делом бросилась к зеркалу. Макияж она поправила еще в машине, когда нашла ее на бесплатной стоянке, а вот на счет одежды оставались вопросы. Мало ли что! Оглядев себя с головы до ног, девушка с облегчением вздохнула – на коленях не ползала, на пятую точку не приземлялась. Юбка с блузой в полном порядке, может не такие идеальные, как перед выходом на работу, но в целом сойдет.
Еще раз поправив широкий пояс на талии, девушка выплыла в приемную, где уже материализовалась секретарь.
- Лана… – Тамара снисходительно кивнула продавшей ранее работнице. – Виктор Семенович звонил?
- Нет, Тамара Григорьевна. Тишина, – отрапортовала «испуганная» секретарша, расслабившаяся на время отсутствия руководства.
- Вот и ладненько! – напускная суровость тут же покинула Мару.
Вообще-то они частенько разыгрывали похожий спектакль, особенно при Семеныче: что-то типа дани уважения. Хотя самого Корягина не назовешь приверженцем строгой дисциплины. Для этого у него была Марка - Тамара Григорьевна, то бишь, она сама.
- Что нового? – «третья рука» мешком приземлилась на стул, все еще ощущая физическую и эмоциональную слабость. Ее будто измутузили и измочалили одновременно. – Сашкина команда вернулась?
- Нет пока. Звонил сегодня, «насяльника» хотел, - спародировала Лана известный персонаж развлекательной программы, причем настолько удачно, что обе девушки покатились со смеху.
- И-и-и… - выдавила Тамара, когда приступ веселья миновал.
- Что-то там не заладилось. – Ланка выудила из-под клавиатуры маникюрную пилку и принялась за ликвидацию зазубрины на ногте большого пальца, да так остервенело, что Мара еле удержалась от нового приступа веселия. – Как их там... Батюшка? Игумен? Патриарх? Ай, блин!, развелось! Короче с фреской не то. Подправить надо, - не глядя на собеседницу, делилась новостями секретарша. – В лучшем случае, через неделю будут, а то и позже. Там этот… новенький какой-то им мозг проедает. Все неправильно сделали, говорит. – Иллария (в мамочку) мельком глянула на собеседницу, сдувая белую пыль со стола. - Ну… так Сашка сказал.
- Понятно… - протянула Тамара, обдумывая под каким соусом подать эту новость начальнику.
Семеныч явно не обрадуется! Введенский монастырь – первый в списке его проектов. Любимое детище, практически!
- Еще Ритка прибегала, - тем временем продолжала тараторить Лана, словно пыталась наверстать упущенное за те два дня, которые Тамара не появлялась на работе: естественно, с разрешения руководства. – Говорит, что картина с этим… пейзажем, кажется, восстановлению не подлежит.
- Какая картина?
- Та, что собака погрызла.
- Ох ты! Редькина?! – Тамара даже привстала.
- Ага, этого… с администрации. Ритка считает… - девушка споткнулась на слове и, помотав головой, продолжила. - Что я тебе все рассказываю, на вот. – Порывшись в кипе документов, примостившихся на краешке стола, Лана достала потрепанную папку со штампом отдела реставрации художественных произведений и вручила Тамаре. – Все равно тебе придется Его величество радовать, изучай.
- Стоп! Ты представляешь, что будет, если мы не выполним заказ Редькина?! – взвилась Тамара, принимая папку.
- Не, а что? – без доли интереса поинтересовалась Лана.
- Нас в порошок сотрут!
- Да? – все также безразлично.
- Да! – помощник руководителя вскочила на ноги и, напоминая небольшой торнадо, устроила марш-бросок по приемной. – Семеныч всех в порошок сотрет! И тебя тоже. – Злополучный отчет приземлился на стул, так и не похваставшись содержимым.
Иногда Тамара завидовала недалекости своей подруги.

Глава 3

- Нет, вы не понимаете… – Молодой послушник говорил тихо, но с таким чувством, что присутствующим казалось – он кричит. – Цвет. Вы не передаете этим цвет. – Парень отобрал у мастерового тонкую кисть, которую тот по давней привычке крутил в руках, и указал на стену. – Вот, смотрите.... Это голубой!
Четыре человека смотрели на будущего монаха с недоумением и осуждением. В этих взглядах буквально читалось - не мешай нам делать свою работу! Но это не помогало. Юный послушник твердо стоял на своем.
- Должен быть небесный! Истинно небесный - не синий, не голубой, не бирюзовый. Видите?
- Ты-то откуда знаешь?
Александр Станиславович Петраховский уже даже не говорил, он «скрипел» не хуже старой калоши доведенный до ручки этим мальцом, возомнившим себя новоявленный Рублевым. Если бы «мистер всезнайка» имел хоть какое-то художественное образование, Петраховский понял бы. Возможно, прислушался даже! Так нет же, выступает на чистейшем энтузиазме, просто потому, что считает себя правым. А это уже перебор!
Группа Петраховского должна была отбыть еще днем ранее, так как возложенные на нее работы подошли к концу, а тут этот - свалился на их головы. Настоятель в восторге, монахи разве что в ножки не кланяются, а это «чудо» сбивает всех с толку своими нелепыми претензиями.
- Что сам восстанавливать не взялся, раз умный такой?
Послушник с искренним изумлением воззрился на Александра. «Праведные» зеленые глаза, исполненные неприкрытого недоумения, пробирали до самого сердца - такие искренние, наивно-мудрые, убеждающие. Петраховский расстроено вздохнул. «Ни хрена не поможет», - мелькнула шальная мысль, за которую мужчина тут же испросил прощения у всех известных богов.
- Хорошо. Объясни нормально, каким ты его видишь? – мужчина указал на подковообразное арочное перекрытие, где находилась раздражающая взгляд рясофора фреска, готовый вознести молитву кому угодно, лишь бы непризнанный живописец оставил его в покое.
Новоначальный открыл было рот, намереваясь облечь мысли в словесную конструкцию, но его остановило тихое эхо приближающихся шагов.
- Брат Святослав.
Одним обращением наместник Свято-Введенского монастыря заставил послушника закрыть рот и смиренно склонить голову. Александр чуть было не запрыгал от радости, точно малое дитя. Едва сдержался и, сложив руки крестообразным ковшиком – правую поверх левой, склонил голову перед отцом Михаилом.
Получив благословение, мирянин поцеловал «невидимую руку Господню» и воззрился на своего спасителя с истинно братской любовью.
Еще утром, перед тем как отправиться в обитель монашествующих, Петраховский с остервенением терзал сотовый в надежде дозвониться до руководства и попросить Семеныча связаться с архимандритом и разрешить недоразумение. Но Корягина на месте не оказалось. Марка также не отвечала, а от Ланы ничего путного добиться не удалось. Именно потому сотрудник «Пандеума» принялся мысленно заказывал себе гроб с бархатной подстилкой, когда юный насельник, завидев их приближение, ринулся в атаку. Сейчас же, в присутствии наместника, Александр испытывал такое неимоверное облегчение, что даже вид послушника его не раздражал, а скорее радовал, особенно кроткая покорность последнего.
- Александр Станиславович, - глубокий голос отца Михаила «осеняющим перстом» прошелся по всем собравшимся. – От имени братии примите мою искреннюю благодарность за проделанную работу. Это большой труд, и он воздастся вам…
Дальше Петраховский не слушал. Все его помыслы устремились домой – к Таньке и маленькой Иришке, которых он не видел уже несколько недель.

***

Закрыв за собой дверь в кабинет начальника, Тамара с удивлением уставилась на спину Семеныча, застывшего возле стола. Давненько она не видела его в таком состоянии.
- Что-то случилось? – ступая по мягкому ковролину, скрадывающему звук шагов, девушка приблизилась к руководителю. – Что-то серьезное? – изящная ручка легла на крепкое мужское плечо в качестве успокоительного средства.
Их отношения, с глазу на глаз, давно были лишены формальностей. «Вторая голова «Пандеума» по совместительству являлась другом семейства Корягиных и даже носила почетное звание крестной матери младшенького из них.
- Виктор?
Тамара не знала, что и думать. Уравновешенный, крайне редко выходящий из себя Семеныч, испугал девушку до чертиков своим поведением. Про выражение лица она вообще молчала. Сурово сдвинутые брови, лихорадочный блеск в глазах, побелевшие губы – не к добру это.
- Встреча сорвалась? – закинула удочку девушка, находя единственное разумное объяснение состоянию руководителя в провалившемся проекте.
- Нет, - ответил мужчина, и это было удивительно.
Других идей у Тамары не нашлось.
- А что тогда?
- Мне придется уехать в командировку.
Голос начальника звучал глухо. От злости не осталось и следа, ей на смену пришла обреченность.
Тамара мысленно пролистала ежедневник руководителя, отпечатанный в памяти по датам и часам на месяц вперед, и не нашла никакого упоминания о планируемых поездках. Странно!
- Куда? – девушка обошла вокруг стола и, закрыв Семенычу панорамный вид из окна, потребовала объяснений. – Нет у тебя никаких командировок. Куда собрался?
Тамара ждала ответа и боялась услышать его. Только одно обстоятельство могло нарушить планы Виктора и внести изменения в намеченный график, вот только девушке совсем не хотелось, чтобы это случилось.
- Вить?
Корягин был для нее не просто работодателем, оценившим аналитический склад ума молодой выпускницы, не только другом, вместе с которым они смотрели хоккей и пили пиво. Он стал для нее отцом, которого Тамара потеряла еще в двенадцать, и которого ей так не доставало по жизни. Сорокадвухлетний Виктор Семенович пригрел растерянную краснодипломницу, выпущенную политехом в жестокий мир трудоустройства, на своей груди, позволив ей реализоваться в жизни, вырасти и поверить в себя.
- Из клиники звонили, - опустошенно ответил мужчина, повесив голову, и сердце девушки оборвалось.
Никто, кроме нее, не знал! Именно Тамара заметила, как начальник, бледнея, хватается за грудь. Именно она уговорила Виктора записаться на обследование и скрывала его местонахождение от жены. Корягин не хотел волновать Варвару раньше времени, и девушке пришлось согласиться на условия руководителя, ведь в противном случае Семеныч отказывался идти к врачу.
Вот почему сама Тамара боялась, что видения накроют ее в присутствии начальника. У того своих проблем по горло!
- Что сказали?
- На двадцать пятое. Какие-то дополнительные анализы.
- И? Зачем горячку пороть? – Девушка постаралась придать голосу максимум уверенности. – Еще ничего не ясно. Незачем так расстраиваться, - говорила она, весьма далекая от того оптимизма, который пыталась продемонстрировать. – Все еще может быть хорошо!
Корягин одарил ее скептическим взглядом, но промолчал.
- Вот увидишь!
Проигнорировав последнее заявление помощницы, Семеныч отжал кнопку внутренней связи, которой уже некоторое время подмигивал телефон.
- Да, Лана.
- Танишевский на двенадцать часов, - сообщила секретарь бодрым голосом.
- Хорошо. Пару минут и впускай. – Усталым жестом Виктор взъерошил волосы. – Да, Лана... Кофе, пожалуйста, принеси.
- Хорошо, Виктор Семенович. – Девушка еще говорила, а Корягин уже отключил громкую связь и посмотрел на помощницу.
- Какие новости?

***

Домой Тамара возвращалась в отвратительном настроении – злая, уставшая, расстроенная, и даже прохлада летнего вечера не могла этого изменить. Вот что значит - день не удался! Как начинался, так и закончился - неприятностью.
Проведя с Корягиным несколько встреч, разобравшись с текучкой, накопившейся за два дня ее отсутствия, девушка уже под вечер вспомнила о злополучном отчете реставраторов, забытом на стуле у секретаря. Не желая сваливать на Семеныча еще и это, Тамара приказала Ланке молчать и отправилась разыскивать Риту. Вот только до разговора с сотрудницей дело не дошло. Второй раз за день девушка была захвачена в плен видениями, окунающими ее в грязь, оставляющими на душе поганую слякоть насилия, и просидела в подсобке несколько часов, где по счастливой случайности успела укрыться от посторонних глаз.
- Это ни в какие ворота не лезет! – пожаловалась девушка своему отражению в зеркале заднего вида, ожидая, пока красный сигнал светофора сменится на зеленый. – Два раза подряд! А дальше что? С утра до вечера?
Тамара помнила морщинку, залегшую между нахмуренных бровей, темные тени под глазами, осоловевший взгляд. Такой она увидела себя, когда выбралась из подсобки – сильно изможденная копия ее самой.
И это пугало. Приводило в ужас! Тамара не знала, как быть, что делать, как бороться с этим. Вариант сходить на прием к психоаналитику девушка пока отметала. В голове не укладывалось, как будет рассказывать незнакомому человеку о своих кошмарах.
Ладно кошмары, если бы это были просто «страшилки» она бы давно решилась. Так нет! Ее видения носили очень специфический характер – глубоко личный. Девушка не представляла, откуда в ее голове взялись такие фантазии. Чтобы она позволила себе нечто подобное в реальности?! Никогда!
И, тем не менее, в моменты временного помутнения рассудка воображение подкидывало Тамаре крайне непристойные образы с ее участием.
- Наверно, я скрытая извращенка, - удрученно пробормотала девушка, и была возвращена в реальность яростным гудком пристроившегося за ней автомобиля. Чертыхнувшись, Тамара включила первую и со свистом сорвалась с места, спеша скрыться от всех за стенами своей квартиры, где можно будет спокойно, без свидетелей, окунуться в жалость к себе самой.

Глава 4

- Почему, если зовешь ты, мы обязательно встречаемся в этой дыре? – скривился он, окидывая брезгливым взглядом окружающее его пространство. – Пустовато, не находишь?
- Ну, конечно! Ты бы предпочел стриптиз-клуб, - сыронизировал другой, чем вызвал довольную улыбку у оппонента.
- Все лучше. Хоть есть на что посмотреть.
- Еще бы. Твои любимые «тела». – Еще одна удовлетворенная усмешка.
- Красивые тела, забыл добавить, - уточнил первый, демонстративно облизав губы.
- Ты гадок.
- Святоша.
- Ладно. Хватит. Поздоровались уже.
- Точно.
- Насколько я знаю, выбор сделан!
- Доложили, - он потер руки с видом азартного игрока. – Или сам лично шпионил?
- Хм… Основное занятие.
Каждый из них в «душе» посмеивался, довольный словесной перепалкой. Они частенько сходились на поле эрудированности и быстроты реакции, но так и не решили, на чьей стороне перевес, подозревая при этом, что до скончания времен зависли на одном уровне - равновесия.
- Так и понял. «Всевидящее око»?
- А ты «Длинная рука», что ли?
- Вероятно.
Иногда они соглашались друг с другом, но чаще спорили, прекрасно понимая, что, лишившись противоположности, зачахнут от скуки и бездействия. Что бы ни говорили, как ни считали многие другие, их всегда двое - равных. Никто не преобладает и никогда не будет преобладать. Таков закон: глупый, абсурдный, но нерушимый.
- К игре. Ты прав, выбор сделан.
- Она ничего.
- Естественно. Плохих не имеем.
- Точно. Как же я забыл?!
- Забыл? – очередная шутка, понятная только им.
- Значит, уверен?
- Абсолютно.
- Хорошо. Принимаю твой выбор. Но ты помнишь, всегда могу включить в игру еще одно действующее лицо?
- Конечно. С нетерпением жду это «препятствие».
- Считай, уже получил. – Его глаза загадочно блеснули.
- А-а-а, секретничаешь? – «вспышка» голубоватого блеска в чернильной пропасти глаз не осталась незамеченной.
- Также как и ты, - он подмигнул, раззадоривая.
- Если ты про шефа, - мгновенно отреагировал противник, - то он уже вне игры.
- Тоже мне новость, - скучающе, с подначкой. - Ты его еще до начала выводить стал, а я позаботился, чтобы не навсегда.
- Ай, как скажешь. Он мне не важен, - отмахнулся собеседник, по сути, и не задетый вовсе вмешательством в его дела.
Они оба уже достаточно давно перешагнули стадию взаимных упреков и выяснения отношений. Уже не было столкновений на фоне стремления к превосходству. Уже стала неинтересна «хорошая» битва и роль полководца. Все это давно кануло в Лету и там останется.
- Еще разок по срокам…
- В прошлый раз договорились же, - он зримо удивился, что эта тема вновь поднята, и ответил скорее утвердительно, нежели вопрошая.
- Тогда все.
Они кивнули, в равной мере довольные переходом на следующий уровень, и собрались расходиться, но прежде чем расстаться, один крикнул другому:
- Моя очередь выбирать место! – и исчез, оставив после себя эхо ехидного хохота.
- Только не бар, - ответил второй в пустоту, наверняка зная, что будет услышан.

***

- Кис-кис-кис… иди сюда, - Тамара заглянула под кровать, но и там кошки не оказалось. – Где же ты? – расстроено вздохнула девушка.
Вчера вечером Джун устроила ей целое представление с воем, шипением и «порханием» по занавескам, а потом затаилась, и вот уже почти десять часов не казала носа.
Как заботливая хозяйка, пусть и взбесившегося животного, девушка очень переживала. Вообще-то Джун всегда была ласковым созданием, постоянно липла к ногам и требовала, чтобы ей уделили внимание - почесали за ушком или погладили нежную белую шерстку. Именно поэтому беспокойство из-за пропавшей кошки съедало Тамару изнутри. Вдруг у нее что-то болит? Ведь не просто так эта ласкуша сходит с ума и пытается выцарапать глаза той, что ее кормит.
- Джун, маленькая, вылезай, - вновь позвала девушка, заглядывая в ванную, где проказница частенько устраивала себе гнездышко в коробе с грязным бельем. – Кис-кис-кис…
Безрезультатно. Кошка даже голос подать отказывалась.
- Ладно, как знаешь.
Тамара вернулась на кухню и, достав пакетик «кошачьей радости», наполнила миску. Несмотря на бойкот оставить без обеда свою любимицу она не могла. Джун всегда была ее светлым пятнышком. Помогала и поддерживала в темные моменты жизни. Три года назад девушка подобрала ее на улице. Маленьким мокрым комочком, вцепившимся в пальто, принесла домой. Отмыла, высушила и подружилась. С тех пор кошка неизменно платила хозяйке благодарностью за заботу, а теперь это.
- Ухожу, - крикнула Тамара в дверях, все еще надеясь, что Джун появится, но нет, проказница затерялась где-то в недрах квартиры. – Ритуал прощания отменяется, - констатировала девушка, вглядываясь в пустой коридор.
Кошка всегда провожала хозяйку на работу, да и вообще по утрам ходила за ней хвостиком, видимо набираясь общения на целый день одиночества ожидающий впереди. Перед выходом Тамара неизменно гладила ее, получая в замен довольное мурчание и заряд положительных эмоций.
- Пока, - попрощалась Мара, прежде чем закрыть дверь и окунуться в новый трудовой день.
До работы она добралась очень быстро по меркам утреннего ажиотажа, с выстроившимися во все стороны колоннами автомобилей, а там ее уже поджидал Корягин.
- Явилась, и всего-то на пять минут опоздала, - беззлобно подтрунивал Семеныч над помощницей, протягивая ей пакет с документами
- Я сегодня «мисс пунктуальность» практически, - в тон ему ответила девушка, разглядывая папку. – Это что?
- Нужно в «картинку» отвезти. Директору. Пусть посмотрит и подпишет, если все устраивает.
- Ясно, - Тамара усмехнулась. – Сегодня я в роли посыльного.
- Придется, - ничуть не смущаясь, заявил Виктор. – Я тоже не всегда начальник.
- Так я и не спорю.
Девушка прекрасно знала, что в случае необходимости Корягин сам берется за «лопату» творчества и машет ей с заметным энтузиазмом.
- Кофе угостишь? – Она еще говорила, а Семеныч уже давал задание секретарю.

***

Надаров спешил. Время без пяти, а к одиннадцати ему позарез нужно быть в конторе, и километровая пробка в этот график никак не укладывалась. Не укладывалась, но была. Уже черт знает сколько времени, он ехал со скоростью объевшейся черепахи и сдвинулся всего лишь на квартал, а впереди еще четыре, которые только предстоит преодолеть.
- Дьявол! – мужчина зло «приласкал» руль, вымещая скопившееся раздражение. – Всегда так!
Мало того, что последние два дня у него все из рук валится, а теперь еще и это. Такую встречу сорвать! Оперативник был недоволен, крайне недоволен захлестнувшими его обстоятельствами.
- Давай же!
Надаров вдавил клаксон, сигнализируя впереди стоящей машине, чтобы не пропускала наглеца, лезущего по встречке. Но тот не послушался, и зеленая «двенашка» засунула нос в ряд, приготовившись юркнуть в поток и отодвинуть тем самым Руслана от желанной цели еще на четыре с лишним метра.
- Придурок, - рыкнул служитель закона, мечтая добраться до водителя иномарки и придушить собственными руками. – Так мы до вечера стоять будем!
Догадываясь, что застрял надолго, оперативник вернул рычаг коробки передач на нейтралку и отпустил сцепление. Его режущий взгляд уперся в багажник хетчбека, словно намеревался просверлить в нем дыру и вонзиться в спину сидящего за рулем.
Когда от дорожного «паразита» остался виден лишь маленький кусочек, в голове оперуполномоченного что-то щелкнуло и выдало образ умоляющих медовых глаз, которые преследовали его вторые сутки. Руслан даже вперед подался, будто это могло помочь ему добраться до водительского сидения ВАЗ 2112.
- Вот чертовка… - Руслан сам не понял, как на губах появилась улыбка, но вынужден был признать, что жаждет еще раз увидеть свою недавнюю подопечную.
Точно она! И вновь ищет неприятностей!
Имей Надаров сейчас такую возможность, он бы положил девушку поперек колен и отходил хорошенько по одному известному месту за безрассудное поведение, но это, ни в коей мере, не умаляло его желания видеть ее рядом.
Потеряв «двенашку» за идущим впереди джипом, Руслан посмотрел на часы и, крепко выругавшись, схватился за телефон. Без двух минут – по любому опоздал. Набрав Шапашникова, он попросил Дениса работать без него. Тот хоть и не горел желанием, отказаться не смог. На том и порешили.
Расквитавшись с работой, мужчина бросил сотовый на сиденье и вернулся мыслями интересующей его особе. Что-то было в этой девушке, что не давало ему успокоиться. Руслан даже имени ее не знал, а забыть не мог. И это после одной единственной встречи, за время которой они почти не разговаривали.
Для совести Надаров «придумал» логичную причину – глаза. Эти странные нереальные глаза… Какие они на самом деле? Вот только в груди что-то зудело и не хотело принимать подобное объяснение неубывающего интереса.
Миновав в основном потоке еще два квартала, Руслан вновь увидел автомобиль той, что занимала его мысли. Девушка в очередной раз лихачила. Выскочив на встречную полосу, она ушла на поворот раньше времени и исчезла в жилом массиве близлежащего района. Выкручивая руль, мужчина чертыхнулся, понимая, что в последние дни из-за нее ругается как сапожник, и рванул следом, продолжая костерить себя всеми мыслимыми способами, но не находя сил отказаться от «нужды» последовать за ней.
Петляя по узким улочкам, Надаров чувствовал себя первостепенным идиотом. Это все равно, что искать иголку в стоге сена. Так же банально и глупо, и, тем не менее, продолжал кружить, в надежде увидеть знакомую «двенашку». Разве не идиот?!
Мужчина «убил» около часа на бессмысленные поиски и уже готов был плюнуть, когда его взгляд наткнулся на развивающуюся светлую шевелюру. Сердце Руслана екнуло и, трусливо пропустив удар, заколотилось о ребра с новой силой.
Она!

***

Вцепившись в злополучное «задание» Корягина, Тамара возвращалась из картинной галереи с видом вышедшего на дело маньяка. Потратив два часа на дорогу, собрав по пути все пробки которые только можно было найти этом городе, припарковавшись в богом забытом месте, она только и смогла, что поцеловать дверь кабинета и отправиться восвояси. Оказывается, директриса уже две недели как находится в отпуске.
- Я тебе припомню, - бубнила девушка себе под нос, придумывая различные виды мучений для Семеныча.
Признаваться в том, что сама разиню словила, ей не хотелось. Знала же, что Виктор человек рассеянный, вполне может забыть что-то важное, а позвонить, договориться о встрече не додумалась!
- Старость – не радость, - был ее неутешительный вывод на сей счет.
Занятая разработкой очередной пытки для любимого начальника, Тамара шагала вдоль дороги, не обращая внимания на происходящее вокруг, и когда из окна проезжающего мимо автомобиля раздалось: «Привет. Куда торопимся?» - подпрыгнула от неожиданности.
Собираясь отчитать испугавшего ее «приставалу», девушка гневно воззрилась на обратившегося.
- Ты! – сорвалось с губ вместо отповеди, когда знакомый взгляд голубых глаз «странного» спасителя скрестился с ее. – Откуда?

Глава 5

Замерев в коленопреклоненной позе, упершись лбом в переплетенные замком пальцы рук, брат Святослав возносил покаянную молитву.
Гордыня – один из смертных грехов, а он оказался подвержен ей. У кого-то подобное открытие вызовет лишь усмешку полную безразличия, для кого-то ляжет в основу стыда, а для него, послушника, оно является неприемлемым! Святослав – гордец. Невозможно! Непереносимо! Недопустимо!
- Ослаби, остави, отпусти Боже согрешения наша, вольная и невольная, яже в слове… - шептали губы, взывая к источнику его веры.
После разговора с отцом Михаилом, который открыл Святославу глаза на недопустимое для будущего инока поведение, того преследовало чувство вины за свои поступки. Он понял, что возомнил себя «выше» Господа, направившего реставраторов в монастырь для возрождения храмовой живописи, что усомнился в правильности его выбора.
Как он осмелился?! Из каких крупиц зла столь нечистые помыслы взросли в нем?! Из каких прегрешений, пропущенных самокритичным взором, берут начало?
Святослав силился понять, но не находил «зародыш» порока, пустивший корни в его бессмертной душе, толкнувший его на беззаконие.
- …и в деле, и яже в ведении и... – слова молитвы изливались из самого сердца рясофора. Он «погряз» в раскаянии, мучился им и стремился получить отпущение грехов для самого себя.
Монашеская келья, маленькая, узкая, ставшая обиталищем изначально грешной человеческой сути, впитывала в себя стенания рыдающей души, наполняя чашу «праведного» терпения, выданную ей бесплотной рукой Всевышнего. И она - чаша, наполненная почти до краев, требовала опустошения. Неважно, каким образом – перевернуть, испить - любой способ хорош, лишь бы возвратить легкость бытия и стать полой.
Отсчитав сорок земных поклонов, Святослав поднялся. Бросил последний взгляд на икону, надел на голову камилавку и покинул прибежище, ставшее воплощением его желаний.
Святослав с детства мечтал о служении праведника, вверившего себя в руки Господа. Уже тогда, стоя на клиросе и «воспевая Царствие Божие», маленький беспризорник связывал свою жизнь с иным миром – вышним, непересекающимся с промозглой сыростью ближайшего подвала, где зимой холодно, а летом душно. С тем миром, что казался ему наполненным сверкающей чистотой, светящейся в глазах Иисуса, смотрящего на свою паству из-под купола Вознесенского храма, столь любимого им самим.
Несмотря на то, что ни наместник, ни старец не наложили на брата епитимью, Святослав (как принято) испросил для себя наказание наиболее противоречащее его сущности. То, с чем не захотел бы столкнуться ни при каких обстоятельствах – работу на пасеке. И сейчас, собираясь в ближайшую деревню, чтобы выполнить наказ старца, послушник убеждал себя в чистоте помыслов и «искреннем радении», которые лежат в основе его поступков.
Вот только… лежат ли? Искра сомнения упорно не желала гаснуть.

***

В принципе Надаров был готов ко всему: что она откажется с ним разговаривать, что отошлет в известном направлении, что сверкнет на прощанье подошвой изящной туфельки, как в прошлый раз, но это изумленное – «Ты?! Откуда?», все же прошлось по его самомнению не хуже садовой тяпки, вгрызающейся в грядку с сорняками.

***

Когда Тамара вернулась в контору, Семеныча на месте не оказалось.
- Уехал на обед. Не дождался, - просветила ее Ланка, поглощенная разглядыванием вечерних платьев в каком-то каталоге.
- Слинял, значит, - бухнув папку на стол, проворчала помощница руководителя и уселась на стул рядом с секретаршей.
- А что? С ним собиралась? – поинтересовалась Лана, переворачивая глянцевую страницу.
- Нет, просто...
Вообще-то Мара даже обрадовалась, услышав об отсутствии начальника. Сейчас ей было не до разговоров, еще не отошла от последнего – с Русланом. Каким образом они оказались в кофейне за чашкой чая и пирожными, девушка так и не поняла. Отрицать очевидное - ей приятно с ним общаться, Тамара не собиралась, но это не мешало задаваться вопросами - «зачем» и «почему». Зачем она с ним пошла и почему он ей понравился?
- Мар, ты бы какое себе взяла? – Ланка пихнула девушку в бок, привлекая внимание. – Это или это?
Подруга приподняла страницу, позволяя Тамаре увидеть картинки. На одной позировала модель в кроваво-красном мини, без бретелек, со свободным верхом и обтягивающей юбкой-стреч, не оставляющей места воображению. На второй – темноволосая мулатка щеголяла в элегантном шифоновом платье до колен с приталенным силуэтом и летящей юбкой.
- Синее, - не задумываясь, отозвалась Тамара.
Она всегда придерживалась определенной строгости в одежде, и в ее гардеробе не было ничего вызывающего или слишком откровенного. Сейчас на девушке красовалось простое черно-белое платье чуть выше колен, без рукавов, но под горло, чуть присборенное под грудью. Из украшений – серьги-капельки и браслет-змейка.
- Так и знала. Скромняшка, - недовольно буркнула Лана. – Красное бы на тебе смотрелось офигенно. Посмотри, какое стильное.
- Пусть, но синее мне больше нравится, - отозвалась Тамара, даже не взглянув повторно на фасон.
Мысленно девушка была далеко отсюда. Все еще сидела за маленьким столиком в компании молодого человека, который расспрашивал ее о жизни и интересах, посмеивался над Тамариной бесшабашностью и делился своими впечатлениями от ее манеры вождения.
Остаток рабочего дня пролетел незаметно. Девушка как обычно выполняла поручения Семеныча, просматривала рабочие планы, составляла список необходимых материалов по заявкам мастерских, но изредка будто бы «подвисала», задумавшись о чем-то своем, за что получила несколько окриков от начальника и немало удивленных взглядов от сотрудников «Пандеума».
Возвращаясь домой, Тамара думала о двух вещах – стрижке и приступах. Если с первой все было ясно, завтра в семь свидание с ножницами в парикмахерской – давно следовало освежить кончики, то со второй никакой определенности не наблюдалось. Последнее помутнение накрыло ее на работе, и с тех пор обозначилось подозрительное затишье – три дня прошло. Ей бы радоваться этому обстоятельству, но Тамару почему-то преследовало нехорошее предчувствие, словно эта временная передышка обязательно выйдет ей боком, причем, крайне болезненно.
Она сама не понимала, откуда взялись подобные мысли, но они навязчиво преследовали ее. Вот и сейчас, пристраивая машину на стоянку за домом, Тамара размышляла о возможных способах контролировать ситуацию с видениями и «падучими» приступами.
Расплатившись с дородным охранником автостоянки. Получив от него милейшую улыбку и пожелание доброй ночи, Тамара мысленно обозвала себя неврастеничкой за постоянное ожидание притаившейся за углом неприятности, и зашагала к подъезду панельки, где на шестом этаже ее ожидала Джун, любимая, растянутая до безобразия футболка и мягкий желтый диван с пультом на подлокотнике. Переодеться, забраться, включить телевизор и отдыхать, под громкое мурлыканье блаженствующей кошки – планы на вечер.

Глава 6

- Ох уж эта свобода воли, - проворчал он, наблюдая за девушкой, которую выбрал в качестве марионетки. – Сдалась она тебе, а?
И пусть вопрос адресовался находящемуся неизвестно где антиподу, задавший его не сомневался, что отголоски доберутся до места назначения, и даже готов был услышать в ответ нечто вроде довольного хихиканья. Правда, на этот раз не дождался. Его ворчание издевательски проигнорировали.
Вернувшись мыслями к девушке, он вынуждено признал, что малышка оказалась не так проста, как виделось вначале. Ее невероятная чувствительность к его воздействию, из наличия которой он исходил, отвергая других кандидатов, затмила взор, а сейчас, когда ставки сделаны и отступить значит проиграть, столкнулся с отчаянным внутренним сопротивлением. Это раздражало, по меньшей мере.
- Ты не сильнее меня, Крошка. Не сильнее.
В его голосе зазвучала сталь. Те, кто был знаком с подобным тоном не понаслышке, забились в норы, спасая собственные шкуры, а он продолжил еще более угрожающе:
– Ты не представляешь, с кем вздумала тягаться. Я непослушания не терплю!

***

- Улыбнись новому дню, и он улыбнется тебе, - сказала Мара своему отражению, и вопреки далеко не радужному расположению духа, послала широкую улыбку расстроенной незнакомке в зеркале.
Почему незнакомке? Потому что Тамара не узнавала себя! В короткой джинсовой юбке институтских времен, непонятно как сохранившейся после основательной чистки гардероба устроенной пару лет назад, в открытом топе, с кричащим макияжем на лице с гладкой зеркальной поверхности на нее смотрел совершенно незнакомый человек.
- Да что же это?
Взгляд Тамары метнулся к двойке заботливо приготовленной с вечера, но так и оставшейся висеть на плечиках в шифоньере. Кремовые брюки и цветастая блуза-жакет – простые и стильные, вполне подходящие для офиса. Она купила их неделю назад и еще ни разу не надевала.
- Что я творю?! – Девушка вновь осмотрела себя с головы до ног и недовольно скривила губы, когда подвеска со стразами подмигнула хозяйке искрящимся лучиком. – Нет! Так не пойдет!
Разозлившись на себя, Тамара стянула кофту и отправилась в ванную, смывать разноцветное безобразие с кожи. И откуда взялось это стремление выглядеть как неуверенная в себе девочка-подросток? Что за откат на десять лет назад?

***

Проигнорировав ошарашенный вид подруги, Тамара кивнула, приветствуя, и прошла в кабинет начальника. Семеныч сидел за столом и делал какие-то пометки в блокноте.
- Доброе утро! Прости за опоздание. Раскаиваюсь, – просительные интонации в девичьем голосе преобладали.
С тех пор как ее отношения с Семенычем перешли в разряд доверительно-дружеских, девушка со всей строгостью запретила себе пользоваться ситуацией в личных целях, и в целом справлялась с поставленной задачей весьма успешно. В целом, но, как известно, ситуации бывают разные.
Услышав приветствие, Корягин оторвался от своего занятия и окинул помощницу оценивающим взглядом. Густая бровь медленно поползла вверх.
- Куда-то собралась вечером? – с некоторой долей ехидства поинтересовался мужчина, откидываясь на спинку кресла.
- Нет. А что должна? – девушка пожала плечами, словно не имела представления, о чем речь.
- Ну-у-у…
Виктор скользнул взглядом по оголенным плечам сотрудницы, задержался на овале подвески удобно устроившейся в ложбинке между грудей, прошелся по тонкому стану для того, чтобы остановиться на лакированных туфлях с высоченной шпилькой.
- Так скажем – необычно…
- Да ладно. Все как всегда. – Тамара аккуратно присела на краешек стула, ощущая крепкие объятья ткани, облепившей ее тело, точно вторая кожа, при этом старательно отводя взгляд от смеющихся глаз начальника. – Что у нас сегодня?
- Сегодня… - протянул босс, беззастенчиво давая понять - не убедила.
- Особые поручения? – намекнула девушка на «картинку», за путешествие в которую Семеныч уже не раз извинялся.
- Кхм… - Корягин прочистил горло и постучал пальцами по столешнице. Он всегда так делал, когда пытался сосредоточиться. – Вроде ничего внепланового не ожидается, - в итоге выдал мужчина, вопросительно глядя на помощницу.
Под его испытывающим взглядом Тамара зарделась и попыталась вызвать в памяти «виртуальный» график руководителя. В голове красной лампочкой замигало: двенадцатое июля, «Серебряный шар», обед с потенциальным заказчиком, стол забронирован на два пополудни.
- «Трейд - лимитед»? – извиняющимся тоном спросила она, ощущая вину за рассеянность, преследующую ее в последние дни.
- Да, - кивнул Корягин и, еще раз оглядев помощницу, добавил: – Ты со мной.
- Помню, - Тамара вскочила на ноги. – Я у себя, повторно взгляну на презентационные работы, - на ходу бросила она, стремясь побыстрее покинуть кабинет директора.
Вот зачем спрашивается так смотреть?! Подумаешь, облегающее платье!
- Хорошо, не переусердствуй, - колкость догнала ее уже в дверях, но Тамара все же успела отбиться язвительным:
- Постараюсь.

***

Вертя в руках прямоугольный кусочек плайка, Руслан попеременно стрелял глазами то на визитку, то на монитор. Или же на сотовый, валяющийся среди бумаг, уговаривая себя при этом, не делать глупостей.
Эту маленькую «напоминалку» с личными данными и номером телефона Надаров получил от Тамары в день их неслучайной встречи, при расставании. Уже сидя в автомобиле, девушка протянула ему визитку со словами: «Если еще раз подрежу, будешь знать на кого иск оформить». Сказала вполне серьезно - Руслан чуть было не поверил в искренность подобного заявления - а потом, пару секунд спустя расхохоталась и, послав ему воздушный поцелуй, оставила стоять у дороги.
В левом верхнем углу витиеватыми буквами было выведено «Пандеум», а ниже простыми печатными - Пестова Тамара Григорьевна, помощник руководителя. На сотовый, рабочий и адрес электронной почты Надаров старался внимания не обращать. И так уже наизусть выучил! Да и сейчас перед оперативником стояла совершенно иная задача - побороть профессиональную привычку и отказаться от «пробивки» девушки по базе данных.
«Она же не подозреваемая», - твердила совесть Руслана, благодаря которой, мужчина все еще почти ничего не знал о той, что владела его мыслями. Не знал, но очень хотел узнать.
Неизвестно чем бы закончилась эта борьба с самим собой, если бы не Шапашников, эффектно появившийся на пороге.
- Вот, черт! Ненавижу, когда ты так выглядишь! – воскликнул сослуживец, состроив мину неопределенного содержания: то ли брезгливую, то ли завистливую.
Надаров вздрогнул непонятно почему и, зажав визитку в ладони, спрятал руку под стол.
- Привыкай, - отрывисто бросил Денису, уже успевшему вальяжно расположиться на стуле. – Случается иногда.
- Новость, тоже мне...
Дэн с удовольствием потянулся, так что задравшаяся футболка оголила пупок, виднеющийся над заниженной линией джинсов, и заставил стул протестующе скрипнуть, подняв его на задние ножки. – Береза?
- Он самый.
- Наташка с тобой?
- Ага. Она.
- Тогда точно клюнет. По словам Лидии Леонидовны, Береза без ума от эффектных брюнеток. Каждый день шастают. Медом им что ли намазано? – передразнивая каркающий голос старой уборщицы, что намывала полы в «Трейд – лимитед».
Руслан вымученно улыбнулся. Медом или нет – неважно. Предпочтения Березина ему по боку, осталось только Наталью этим самым путем отправить. Женщина имела на оперативника виды или планы, что в данном конкретном случае одно и то же. Надарову полагалось повторно приласкать длинные ножки и крутые бедра смазливой кокетки. Причем, его согласия, судя по всему, никто спрашивать не собирался.
- Так что, должно сработать, - тем временем продолжал разглагольствовать Шапашников. – Береза частенько с бабами в кафе крутить начинает и любит погорячее. – Денис подмигнул сослуживцу, беззастенчиво намекая на личный опыт последнего, за что был вознагражден нарочито злостным взглядом.
- Готов?
Под заигрывающий цокот каблучков в кабинет вплыла Наталья Александровна Бойко - высокая брюнетка с пышными формами и ногами «от ушей». Денис присвистнул в восхищении, и оказался удостоен делано томного взгляда. Впрочем, недолгого.
Надаров мысленно чертыхнулся, представив во всех красках, во что для него выльется сегодняшний обед и запланированная сцена по «избиению» состоятельного любовника, решившего разорвать отношения со своей сногсшибательной пассией.
Засунув припрятанную в руке визитку в ящик стола, Руслан выключил компьютер и, взяв сотовый, поднялся. Он чувствовал себя гладиатором, приветствующим цезаря знаменитым «идущие на смерть…» и далее по тексту. Даже свойственный оперативнику рабочий азарт не мог перебороть этот пессимистический настрой.
- Да, - ответил он, наконец, махнув рукой в сторону двери. – Тронулись.
Пока Наталья дефилировала через кабинет, Денис успел очертить в воздухе контуры ее фигуры, явно преувеличивая достоинства, показать Надарову «о’кей», прижать руку к сердцу и закатить глаза, имитируя обморок от открывшегося зрелища.
Руслан только по голове пальцем постучал - мол, думать надо, попутно шагая на арену собственного амфитеатра.

***

Сформировав заново каталог презентационных работ, Тамара с облегчением потянулась, довольная проделанной работой. Основная проблема заключалась в том, что они не знали, какой именно заказ хочет им предложить «Трейд-лимитед». Поле деятельности этой компании было столь обширным, что ни Семеныч, ни сама Тамара даже не могли представить с чем «Пандеуму» придется столкнуться на этот раз. Именно поэтому девушка потратила три с лишним часа на сортировку фотографий на «до» и «после» реставрации, стремясь охватить наибольший спектр предоставляемых ими услуг. Здесь были столы, вазы, стулья, картины и фрески, она даже включила несколько снимков фасада старого губернаторского дома, лепнину которого им довелось восстанавливать, и многое другое, на ее взгляд заслуживающее наивысшей профессиональной оценки.
Беглый взгляд на часы сказал Тамаре, что время вышло и пора собираться. Осталось каких-то сорок минут до встречи, а Семеныч страсть как не любил опаздывать, особенно на столь важные мероприятия. Схватив сумочку, девушка отправилась в уборную. По какой-то необъяснимой причине новое зеркало в ее кабинете так и не повесили, хотя прошла уже неделя с тех пор как предыдущее «укокошили» работнички, менявшие дверной замок, а прихорашиваться на глазах у Семеныча Тамаре совсем не хотелось.
Поправив прическу и платье, девушка достала розовый блеск и подкрасила губы. Как бы то ни было, внешность помощницы руководителя своеобразная визитная карточка компании, и Тамара всегда стремилась поддерживать ее на высоте.
- Готова, - решила она, окинув себя последним критическим взглядом, и покинула дамскую комнату, чтобы вновь предстать пред светлые очи руководства.

Глава 7

«Серебряный шар» - место посещаемое. Лучшие столики вдоль панорамных окон всегда заказаны; днем для деловых встреч, вечерами для шумных посиделок под развлекательную программу, любезно предоставляемую администрацией заведения. Надаров и сам несколько раз заходил сюда с друзьями после работы, чтобы промочить горло и посмотреть на танцующих девиц, причем неизменно оставался доволен этими набегами. Но сегодня другой случай, и Руслан подозревал, что еще долгое время после будет обходить этот ресторан стороной.
Мило улыбающаяся официантка в униформе – белый верх, черный низ - проводила оперативника и его спутницу за свободный столик в центре зала. Руслан выдвинул стул для Наташи, предлагая присесть, а сам беглым взглядом еще раз обозрел зал, фиксируя, кто и где находится, сколько столов занято и на каких стоят таблички «заказано».
Наводчик сообщил только место и время, а вот с кем встреча и какой именно столик не сказал, что создавало ряд проблем для отдела. Ребята хотели установить прослушку, но идея не выгорела, так как напичкать весь ресторан жучками не представлялось возможным, да и сама операция не была настолько значима для Управления, чтобы поднимать «на уши» администрацию «Серебряного шара». Максимум на что они могли рассчитывать, это подкупленный официант, который при возможности должен будет пристроить микрофон в требуемом месте.
- Здесь тихо, - сказал Руслан Наталье, отправив тем самым сообщение наружке, засевшей на улице.
- Только днем, - ответила девушка, принимая меню из рук официантки. – Шампанское?
- Как хочешь.
- Хочу.
Наташа картинно надулась, начиная вживаться в роль, а Надаров вздохнул, готовясь к неизбежному.
Подсунуть сотрудницу управления Березину в качестве новой пассии - идея следователя, который подозревал «Трейд-лимитед» в незаконной торговле крадеными предметами искусства, и сегодняшнее представление было рассчитано на привлечение внимания будущего ухажера к Наталье. По каким причинам девушка согласилась на эту роль, Надаров не знал, да и не интересовался в силу объективных причин, благоразумно рассудив – меньше знаешь, лучше спишь. Руслана напрягало только собственное участие во всем этом спектакле.
- Ты что будешь?
Оперативник заставил себя улыбнуться и посмотреть на спутницу.
- Закажи сама, ты же знаешь, я всеяден, когда голоден.
Двойной смыл его фразы не остался незамеченным, и Наташа на мгновенье поджала губы, прежде чем сверкнуть белозубой улыбкой, обещающей смертные муки.
- Конечно, милый. Знаю.
Приторность ее тона сказала Надарову, что месть не заставит себя долго ждать. «Тем лучше», - подумал Руслан и приготовился получить по заслугам.

***

Волею обстоятельств с представителями «Трейд-лимитед» Тамара с Корягиным столкнулись в дверях. Пунктуальность обеих сторон была на высоте, и те и другие явились на встречу ровно к оговоренному сроку. После краткого знакомства и обмена рукопожатиями, произошедших за пределами кафе, официант проводил всех за столик. Тамару - единственную женщину в мужской компании окружили вниманием настолько, что девушка растерялась. Один выдвинул стул, другой – протянул меню, Семеныч заявил, что любой каприз исполним, а руководитель «Трейда» преподнес прозрачную коробочку с живой орхидеей. Как тут не растаять?
Тамара никогда ранее не видевшая Березина Игоря Константиновича, не ожидала, что президент компании потенциального клиента окажется настолько молодым. Ему от силы лет тридцать пять - прикинула для себя девушка, когда мужская рука впервые коснулась ее пальцев.
Сначала говорили о погоде и о последних событиях в мире. Очередная трагедия – потерпевший крушение самолет стал новостью, которая подверглась детальному разбору присутствующих. Затем Игорь перешел к делу, причем довольно неожиданным образом, просто взял и переключился, будто разговоры «ни о чем» успели его изрядно утомить.
- Я долго выбирал контору, которой стоит отдать предпочтение. Современный рынок кишит множеством предложений реставрационных работ и услуг, так что запутаться немудрено. – Приятный глубокий баритон основателя «Трейд-лимитед» ласкал слух Тамары, также как и взгляд серых глаз, прожигающую мощь которых она прочувствовала еще на входе. – В итоге я решил отдать предпочтение «Пандеуму».
- Почему, если не секрет? – поинтересовался Семеныч.
- Не секрет, - с доверительной улыбкой на губах. - Все просто. Один товарищ наглядно продемонстрировал мне ваши работы, вернее творения вашей мастерской. – Березин прервался, чтобы сделать глоток воды. – И я остался доволен увиденным. Ну и хвалебные речи…
- Товарищ?
Семеныч не мог не полюбопытствовать. Все что касалось его детища, интересовало Корягина в первую очередь, и «товарищ», рекомендовавший «Пандеум» Игорю Константиновичу, как минимум заслуживал крепкого рукопожатия.
- Боюсь, вы с ним не знакомы, а вот отца Михаила Симонова знаете наверняка.
Корягин нахмурился на мгновенье, а затем сверкнул доброжелательной улыбкой.
- Отец Михаил – наместник Введенского монастыря? Определенно знакомы, и очень даже неплохо.
- Я так и думал,- с изрядной долей снисходительности проговорил Березин, и Тамара внутренне поежилась, зная, насколько Семеныч не любит подобный тон.
Корягин вообще не принимал покровительственно-высокомерной манеры поведения. Для него существовал какой-то особый, только ему понятный пунктик по этому поводу. Хоть девушка и не знала о причинах его возникновения, зато не раз сталкивалась с реакцией руководителя на подобное обращение.
- Неужели… - проскрежетал Виктор, любезно улыбаясь при этом. Тамара даже поразилась, как это он сдержался.
- Да, - Березин вроде бы не заметил тень неудовольствия в голосе собеседника и продолжил в том же духе.

Глава 8

Бумажный стаканчик с веселой желтой рожицей на боку в процессе превращения в бесформенный комок сопротивлялся, что было сил, и жалобно скрипел, но избежать уготованной ему участи все же не смог. Вслед за своим собратом, чуть ранее простившимся с жизнью, полетел в урну.
- Ну и какого хрена ты творишь? Совсем съехал?
- А что такое? – Тот, кого спросили, довольно потянулся, нежась на солнышке. – Тебе что… кола не понравилась?
- Причем здесь «кола»?
- Понравилась, значит. Тогда еще по одной? Или лучше спрайт?
В его руках появились два стаканчика с бесцветной пузырящейся жидкостью, притаившейся под белой крышкой с прорезью для трубочки. На скамье между ними организовался бумажный пакет, аккуратно скрученный сверху чьей-то заботливой рукой, хранящий в себе два быстро-питательных деликатеса.
– Держи. Вкусно же, - явив свету гамбургер, завернутый в пергаментную бумагу.
- Много пешек, - возмутился собеседник, принимая угощение.
- А что, были ограничения?
- Нет, но…
- «Но»? – причмокнув, он отхлебнул содовой, с беззаботным видом оглядывая прогуливающихся по парку людей. – Смотри какие. Прям как мы с тобой! - мужчина указал на соседнюю лавочку, где расположились двое молодых людей, причем один нежно поглаживал пальцы другого, попутно что-то шепча на ушко.
- Ты уже троих включил, - посетовал собеседник, проигнорировав намек на любовников.
- И?
- Жирно не будет?
- Ой, ну чего ты бесишься? Я что, мешаю тебе расширяться?
- Нет, но…
- Но, но… У тебя сплошные «но». Самому не надоело? Вечно плачешься!
- Я не плачусь!
- Ага… Хнычешь только…
- Хватит язвить.
- Я?.. Да ни в жизнь! – Он даже верхний клык подцепил ногтем большого пальца, словно принес нерушимую клятву правдивости.
- Клоун.
- Уж лучше клоун, чем нытик.
- Ох и достали меня твои шуточки, - пожаловался один, чтобы получить в ответ широкую улыбку.
- А меня твой вечный пессимистичный настрой. Что ты право? Радоваться надо! Видишь, птички.
Сменив стакан на краюху хлеба, он принялся подкармливать голубей, выхаживающий по тротуару в поисках человеческой подачки.
- Про ворон забыл, - недовольно буркнул собеседник.
- Ладно, сколько?
- Ты уже исчерпал.
- Что, только по три?
- Достаточно, на мой взгляд.
- Жадина.
- Тоже мне, нашелся «широкая» душа. На своих-то не ставишь.
- А что мои? – он округлил глаза. – На моих неинтересно.
- Это тебе неинтересно.
- А-а-а, хочешь в крылатиков заделать. Обелить? Давай, попробуй, мне не жалко.
- Так уж и не жалко?
- А что? Одним меньше, одним больше – фигня.
- Как мы заговорили! Что-то раньше я не наблюдал подобной щедрости.
- Может, смотрел не в ту сторону? – Он изобразил глаза навыкате и неизменную ухмылочку Гуимплена, вызвав волну сочувствия в проходившей мимо женщине, и сам же покатился со смеху над ее мыслями.
- Точно клоун, - фыркнул оппонент, насилу подавив улыбку.
- А то! Прирожденный комедиант!
- Не новость, - пробормотал антипод, успевший переключиться на устроившуюся в тени деревьев парочку.
Молодой человек, прислонившийся к шершавой поверхности коры, и девушка, прикорнувшая в его объятьях. Искрящееся сияние подруги, вгрызающееся в темную ауру обнимающего, прокладывало светлые дорожки к сердцу парня – зрелище вызывающие умиление.
- Глянь, как красиво. - Он подергал сидящего рядом за рукав, привлекая внимание.
- Хм… - прозвучало недовольно.
- Жмотишься? – рассмеявшись, отчего голуби замерли на мгновенье, а затем, расправив крылья, устремились в небо, устроив фееричное представление с купанием в воздушных потоках.
- Язва, – сквозь зубы рыкнул сосед, нарочито небрежно скрестив руки на груди.
- А ты говоришь… «больше – меньше».
- Тебе напомнить - хвастаться нехорошо?
- Это с какой стороны посмотреть. - Они обменялись взглядам.
- Все! Не по теме!
- Как скажешь. Три - предел, и с главным определись уже. А то знаю я тебя, начнешь прыгать с одного на другого в угоду собственному тщеславию. Проигрывать-то не любишь.
- Я? – знакомо вылупившись.
- Уехал цирк.
- Стационарный, а шапито остался! Ой, смотри, наши! – радостно воскликнул, указывая на ругающуюся парочку.
- Где?
- Да, вон же! Вон. Повылазило?
- Язву выключи!
- Сам выключи!
- Разбежался!
На этом обмен любезностями на время прекратился, оба устремили взоры на молодых людей, выясняющих отношения посреди парковой дорожки.

***

- Мара! Хватит убегать! – Руслан схватил девушку за руку, вынуждая остановиться. – Это глупо! Давай поговорим, – последнюю фразу он все же смог произнести относительно спокойно, хотя эмоции зашкаливали. Сам не понимал почему.
- Не о чем нам разговаривать!
- Что ты как маленькая?!
Надаров бесился. Его до чертиков раздражало ее нежелание обсудить произошедшее. После дрянного «выступления» Натальи в «Серебряном шаре», оперативник места себе не находил. Несколько сломанных стульев, пара пустых бутылок виски в мусорном ведре и косые взгляды сослуживцев стали говорящим воплощением его неудовольствия самим собой.
Когда Руслан получил сообщение, что Береза вошел в здание, он ощутил колоссальный выброс адреналина в кровь. «Мы его сделаем», - кричал азарт оперуполномоченного до тех пор, пока Надаров не увидел сопровождающих Березина людей. Это даже на ныряние в прорубь не походило. У Руслана не просто дыхание вышибло, ему кислород перекрыли, отрубив на время систему жизнеобеспечения.
Тамара. Среди них была Тамара, та, о ком он просто не мог не думать. В коротком облегающем платье насыщенного синего цвета с глубоким декольте она шла рядом с подозреваемым, сияя обворожительной улыбкой, а Березин пожирал ее голодным взглядом, и, казалось, исходил слюной в буквальном смысле. Сердце и разум Надарова выпали в осадок; одно свихнулось в заходящемся ритме, другой ушел в перезагрузку, запутавшись в предположениях. Ничего хуже оперуполномоченному переживать не доводилось.
На его озлобленное «дьявол» Наташка сверкнула загадочной ухмылкой, о значении которой мужчина так и не успел расспросить, а затем заговаривала зубы на протяжении получаса, выставляя себя эдакой ластящейся кошечкой, что жаждет полакомиться «сливками» немолочного происхождения. После начался хаос со звоном бокалов, визгом разлетающихся тарелок и обливанием шампанским, о начале которого его даже не предупредили, как потом выяснилось для пущей достоверности переживаний.
Поймав ошеломленный взгляд Мары по окончании представления «развод по-русски», прочитав по губам удивленное «ты», Надаров был готов сорваться с места, чтобы переубедить, объяснить, черт знает что сделать… Благо помешала официантка, которой позднее, вернувшись к трезвости мыслей, Руслан послал беззвучную благодарность.
Сорвать операцию – верх невоздержанности и неуравновешенности для оперативника его уровня. И из-за чего?! Кого? Из-за практически незнакомой девушки?! Его бы не поняли и однозначно не похвалили, если конечно выговор не считать за вынесение благодарности.
- В конце концов, ты можешь выслушать сначала, а потом делать выводы?
- Что выслушать? Какие выводы? – девушка посмотрела на удерживающего ее мужчину. – Я вижу тебя третий раз в жизни, мне до твоих оправданий…
- Мара!
- Тамара Григорьевна, – раздраженно выдохнула девушка, зло тряхнув головой. – Отпустите мою руку!
- Проблемы? – импозантный мужчина в гавайке обратился к Тамаре, напыжив хилую грудь и растопырив руки, точно заправский качок. – Помочь?
- Отвали! – в унисон воскликнули спорщики, обдав спасителя гневными взглядами, отчего стоящий позади него мужчина в такой же веселенькой рубашке, только росточком чуть повыше и пошире в кости, согнулся пополам от смеха.
- Я же говорил… говорил… - то и дело прорывалось у него сквозь хохот.
Осмеянный фыркнул что-то нечленораздельное и, пожелав Маре удачи, поволок утирающего слезы товарища на парковою скамью, где принялся отчитывать, судя по жестикуляции и гневному выражению лица. Впрочем, им не до того.
- Мара, пожалуйста! Ты неправильно все поняла, - продолжил свое наступление Надаров.
- Любимая отмазка, - выпалила Тамара, одарив Руслана презрительным взглядом.
- Я был на работе!
- Отпусти!
Девушка вновь попыталась освободиться, но оперативник держал крепко.
- Мара!
- Оглох? Я тороплюсь!
- Ой, ладно, - Руслан отступил на шаг, вскинул руки в знак капитуляции. - Хотя бы подумай.
- Еще чего! – гордо вскинув подбородок, Тамара устремилась прочь, размахивая сумочкой из стороны в сторону, будто все еще намеревалась запустить ею в чью-то голову. Весь ее вид кричал только об одном – не подходи, иначе пожалеешь! И Руслан прислушался. Проводив девушку взглядом, Надаров расстроено покачал головой и устремился в противоположную сторону.
Прозревший оперативник понял, что выставил себя первостепенным придурком, устроив чертовы догонялки и разборку на улице, вот только ответа на вопрос «что на него нашло», так и не отыскал. Какая необъяснимая сила заставила Надарова сорваться с работы и притащиться в другую часть города, так и оставалось мужчины загадкой. Он вообще не планировал сегодня покидать кабинет - бумажек накопилось по самое «не хочу», так что по всему следовало зарыться в них по уши и разгребать до конца рабочего дня, а то и дольше! Именно поэтому сейчас, стремительно шагая к оставленному под запрещающим стоянку знаком автомобилю, Руслан подбирал для себя «лестные» эпитеты один хлеще другого.

***

В холл многоэтажного офисного здания на пересечении трех улиц Тамара влетела маленькой разъяренной фурией. На вопрос пожилого охранника «вы к кому», девушка рявкнула – «восьмой», и, не останавливаясь, проскочила мимо. На данный момент ей было не до любезных разговоров, и вообще хотелось поскорее разобраться с делами и забуриться в собственные квадратные метры - на диван под одеяло, к телевизору.
Дожидаясь, пока лифт откроет перед ней двери, сотрудница «Пандеума» уговаривала себя успокоиться и настроиться на рабочий лад. Безрезультатно! Сердце продолжало колотить, как заведенное, помимо всего прочего подгоняемое страхом подвести Семеныча и всю контору в целом.
Этот день достал Мару своими неожиданными сюрпризами. Сперва Корягин с самого утра огорошил ее «счастливой» новостью, что «Трейд-лимитед» подписали контракт, а Игорь Константинович настоял, чтобы именно Тамара (и никто другой!) стала ответственной за его исполнение. То есть все контакты и переговоры должны осуществляться только через нее.
Не то чтобы Мара никогда не выполняла подобные обязанности, было дело и не раз, но сама мысль работать с Березиным девушке почему-то претила.
Теплое прощание в «Серебряном шаре», во время которого ее буквально раздели взглядом, намертво отпечаталось в памяти Тамары, также как и собственный трепет, рождающийся от близкого присутствия Березина. Истолковать его происхождение эротической составляющей у нее не получалось, так как на душе после всего остался неприятный осадок, а другого более или менее логичного объяснения Мара так и не придумала.
Услышав новость, Тамара первым делом хотела отказаться от возлагаемых на нее обязанностей, но когда довольный Семеныч озвучил сумму премиальных по договору, передумала. От таких денег не отказываются. Это, по меньшей мере, глупо, так что, засунув свое предвзятое отношение к Березину поглубже, Мара принялась за дело.
Вторым «приятным» сюрпризом для Тамары стал приход посыльного из «Благоухающего рая». Кто бы ни оформлял заказ, он пошутил неудачно. Словно оправдывая название магазина, шустрый мальчишка в зеленой униформе превратил ее кабинет в оранжерею, расставив по углам пять разносоставных букетов.
Не то чтобы подобные знаки внимания Маре не нравились. Нравились, даже очень, но вот кружок сплетников моментально собравшийся в курилке для перемалывания ее косточек раздражал неимоверно. И это раздражение естественным образом перекидывалось на создавшего прецедент.
В свете же нового назначения по «Трейду» происходящее и вовсе выглядело не очень. Так что, направляясь на встречу с Березиным, девушка уже была на взводе, а столкнувшись в парке с Русланом, и вовсе потеряла самообладание.
После нелицеприятной сцены, свидетельницей которой ей довелось стать в «Серебряном шаре», девушка строго настрого запретила себе вспоминать о происшествии на дороге и посиделках в кафетерии. Она хоть и ответила на звонок Надарова, раздавшийся несколько часов спустя, объяснений слушать не стала, а вежливо попросила больше ее не беспокоить. Видимо, чересчур вежливо, раз сегодня он стал ее преследовать.
Последний раз глубоко вздохнув, девушка посмотрела на цифровую панель лифта. Загорелся восьмой этаж, и Тамара, вцепившись в сумочку до боли в пальцах, шагнула в офис «Трейд-лимитед». Время работать!

Глава 9

Совершив молитвенное правило, Святослав взялся за наказ, данный ему экономом. Получив у помощника келаря метлу, послушник прошел к западной стене и наряду с другими братьями и трудниками стал приводить отведенную ему территорию в порядок. В силу объективных причин, работать Святославу приходилось в два раза усерднее, чем остальным, так как выполнить задание требовалось до обеденной трапезы, чтобы после нее вместе с отцом Гавриилом иметь возможность отправиться на одну из лесных пасек для обучения.
Юный послушник знал, что в прошлом пасека была сугубо стационарной и никогда не покидала пределов монастырских стен, но с приходом в обитель отца Гавриила Рындина все изменилось. Приспособив для передвижных пасек несколько десяткой ульев, новоявленный смотритель вывел пасечное дело во Введенском на более высокий уровень и увеличил сбор меда в несколько раз. Также он поспособствовал открытию магазина в деревне, обрадовав тем самым как местных жителей, так и поломников.
Естественно, отцу Гавриилу требовались помощники, ибо обихаживать ульи, кочующие по лесопосадкам, дело хлопотное и трудоемкое. На данный момент в монастыре было несколько человек, для кого обслуживание передвижных пасек стало постоянным послушанием, но рук все же не хватало. Возможно, поэтому ходатайство Святослава не было отклонено наместником.
Только получив желаемое, послушник сообразил, что приобретенный в детстве страх, не оставил его и во взрослой жизни. Что даже с защитной сеткой на голове он все еще боится стать жертвой разъяренного роя. И сейчас, выметая двор, рясофор молил Бога только об одном – о преодолении боязни недостойной будущего монаха.

***

Выйдя из лифта, Тамара попала в деловой центр «Трейд-лимитед». Ничего здесь не напоминало камерную атмосферу «Пандеума», изобилующую теплом деревянной отделки, милыми сердцу Корягина предметами искусства, светом огромных окон, смотрящих на мир из «полумрака уютного доверия» - так Семеныч с гордостью именовал созданный им самим интерьер.
«Трейд» представлял собой блестящий каркас пересекающихся линий, наполненный офисным планктоном, одетым «с иголочки» и столь же холодным, как и окружающие его стекло и металл.
Оглядевшись, девушка поежилась, чувствуя себя лишней в этом царстве скорости и современности. Работая с Виктором, она привыкла к размеренному, относительно медленному течению жизни, основанному на ценностях прошлых эпох, с которыми ей приходилось сталкиваться ежедневно, пусть даже в варианте изъеденных временем картин и раритетной мебели. Захотелось поскорее вернуться обратно, но следовало идти вперед.
Шагая по коридору к кабинету Березина, Мара мысленно перебрала темы, требующие обсуждения. Для этого приходилось прикладывать усилия – необходимая концентрация все еще не вернулась к ней. Встреча с Русланом основательно выбила из колеи, да и предстоящие переговоры с Березиным не придавали уверенности в себе.
Тамара и не помнила, когда в последний раз так сильно волновалась из-за работы. Разве что в первый месяц после трудоустройства, когда проходила адаптацию на новом месте. Затем все стало привычным, понятным, не требующим особых эмоциональных затрат – просто обязанности, просто работа.
Ее ждали с нетерпением. Это стало понятно, как только девушка переступила порог приемной. Эффектная секретарь тут же сообщила о приходе представителя «Пандеума» и приглашающе распахнула дверь в кабинет начальника. Березин, в свою очередь, галантно поцеловал Тамаре руку и проводил к одному из кожаных кресел.
- Лиза, чай, пожалуйста, - попросил Игорь, получив утвердительный кивок от Тамары.
Наблюдая, как мужчина, не сводя с нее глаз, устраивается напротив, Мара судорожно сглотнула. Трепет, что охватывал девушку в ресторане, вернулся, как только их взгляды пересеклись, и добавил Тамаре нервозности.
- Вы как всегда очаровательны, - проникновенно протянул руководитель «Трейда», едва секретарь оставила их наедине.
От тембра его голоса девушка покрылась мурашками.
- Спасибо за комплимент, Игорь Константинович, - выдавила из себя Тамара, пытаясь справиться с бесконтрольной реакцией собственного тела.
Оно хотело еще. Оно требовало. Чего?
- Просто - Игорь, - искушающая улыбка коснулась чувственных губ, и у Мары перехватило дыхание. – И это не комплимент, а чистая правда.
Сердце девушки заколотилось еще сильнее. Откуда-то взялось ощущение предвкушения.
- Перейдем на «ты»…
Был ли это вопрос или же утверждение, Мара не разобралась, да и не стремилась разобраться.

***

- Как прошло? - поинтересовался Семеныч, стоило помощнице появиться на пороге его кабинета.
- Отлично, - буркнула девушка, совсем не женственно рухнув на стул. Ноги едва держали.
- Что-то радости в голосе маловато, - поддел ее Корягин, откидываясь на спинку кресла. – Уверена?
- Конечно, уверена! Я тебе что, врать буду? - надувшись. - Сами все привезут, сдадут непосредственно Струкову, так что – нет проблем.
- А-м…
- На счет картин пока не определились. Он хочет посмотреть на первый этап работ, а там будет видно, - отчитывалась Тамара, наблюдая, как директор постукивает ручкой по столу. – Я постараюсь переубедить. Возможно, получится, - без воодушевления. Понимая, что именно этого он ждет от нее.
- А что там?
- Что?
- Картины? Кто?
- Не знаю, - Мара устало пожала плечами. После посещения «Трейда» она чувствовала себя разбитой – морально и физически.
- Даже намека…
- Нет, - перебила девушка. – Березин молчит. Понятия не имею, «кто» и «что».
- Хм…
- Я тоже подумала - странно, но настаивать не стала. Да и не одни мы были.
Виктор вопросительно приподнял бровь, а дробь о столешницу ускорилась.
- С его каким-то. Сергей… м-м-м… Дмитриевич кажется, – припомнила Тамара, нервным жестом заправив за ухо надоедливую прядку. – Он повезет секретер и остальное.
- Понятно.
- Ага.
- Точно все в порядке? Хреново выглядишь. Бледная какая-то.













Тамара воззрилась на начальника. Обычно Семеныч не позволял себе подобных словечек. Употреблял их очень редко и то, если уж совсем не в настроении.
«Неужели так заметно?» - подумала она, расстроено прикусив губу.
- Вить… можно я… - засмущавшись собственной наглости, Мара замолчала.
Пусть друзья, пусть их отношения работодателя и сотрудницы лишены официоза, но Тамара всегда запрещала себе обращаться к Корягину «по-домашнему». Всегда «Виктор» или по имени отчеству, а «Витя» только в кругу семьи, во время болтовни с Варварой или же развлекая маленького Сашульку, но никак не в офисе.
- Мара?
- А?
- Что с тобой?
- Ничего. Правда.
- Ты…
- Просто устала, - поспешила уверить девушка. - Можно я уйду сейчас? Голова раскалывается.
Она мельком глянула на начальника, чтобы оценить реакцию, и вернулась к изучению ножки стола. Одна зазубрина память о перевозке - рабочие не вписались в двери лифта, вторая от знакомства с кованой вазой, отправленной в свободный полет Семенычем в порыве раздражения.
- Ничего не хочешь рассказать? – обеспокоенность в голосе Виктора, полоснула по нервам.
- Нет… все о’кей.
- Хорошо.
- Что?
«Сосредоточься» – повторяла словно заклинание, но получалось с трудом.
- Ладно, иди.
- А?
- Пестова! Да что с тобой такое?
- Э-э… ничего, - промямлила Мара, сцепив руки в замок и уставившись в окно.
Не хотела она говорить об Этом, не могла говорить, даже с Виктором, которому однажды уже приходилось выступать поверенным в ее сердечных делах.
- Все! Иди отсюда. У меня работа стоит, – недовольно проворчал Корягин, схватившись за мышку.
- Я…
- И чтобы завтра я тебя не видел.
Растерявшись, Тамара уставилась на начальника.
- Виктор Семенович…
- Время.
- Спасибо, - искренне поблагодарила Мара, схватив сумочку.
- Отдыхай.
- Буду, - направляясь к двери. – Обещаю.
- Вот и славно.

***

Как ни мечтала «третья рука» руководителя смыться незаметно и по-быстрому, ей все же пришлось задержаться. Иллария встретила Тамару в дверях приемной и встала намертво, всем видом демонстрируя – только через мой труп.
- Куда собралась? Ничего не забыла? – оправдывая ожидания.
- Уже никуда, - обреченно простонала приговоренная к истязанию и покорно замерла, прижав сумочку к груди.
Когда у Ланки вот так блестят глаза – никакие уговоры не помогут!
- Я сейчас, - со строгостью училки начальных классов промолвила Иллария и, погрозив Тамаре пальцем, устремилась к секретарскому столу. – Виктор Семенович, я на пять минут, - отчиталась Лана перед директором и, получив добро, потащила Мару в коридор. – Подымим, - предупредила она подругу, увлекая за собой к курилке. – Пять минут.
- Угу… - промычала Тамара, от безысходности покачав головой.
Знала она эти пять минут! Все десять, а то и двадцать, когда Семеныча нет на месте!
- Не парься, - Ланка заговорщически подмигнула. - По одной и все.
- То есть, ты за нас двоих? – не сдержалась Мара, которая давно уже завязала с пагубной привычкой.
- Ну…
- Вот именно.
Иллария издевки не услышала, так как открывала дверь в комнату с заветной табличкой «Место для курения», и, как назло, там было пусто.

***

- Что это за хрень?
«Еще немного и лопнет», - подумал Надаров, разглядывая мужчину, в исступлении размахивающего фотографией.
- Где? – Руслан по-хозяйски перевернул стул, прежде чем усесться, и, сложив руки на спинке, точно первоклашка – одну поверх другой, воззрился на Гаврика.
- Здесь! – кусок глянцевой фотобумаги приземлился на полированную поверхность. – Какого ты с ней делал?
- С кем? Где? И давай не будем орать, - выдал оперуполномоченный неготовый к подобным наездам. Тем более что вздумавший отчитывать ему даже не начальник.
- Русил! Спятил совсем? - прошипел Гавриков, указующим перстом тыча в фотку.
- Даже не думал, - буркнул Руслан, протягивая руку за снимком.
Взял и раскаялся. С прямоугольного клочка бумаги на него в фас смотрела Тамара, а рядом красовался знакомый профиль его самого.
- Дьявол, - рыкнул Надаров, наконец сообразив, о чем речь.
- Вот именно! – следователь даже привстал, демонстрируя кипящее в нем возмущение. – Ты! Рядом с подозреваемой! Обалдел?!
- Она не подозреваемая, - все же смог выдавить Надаров, несмотря на обвиняющий тон и упрекающий взгляд.
- Что?!
Руслан глубоко вздохнул, требуя от тела подчинения. Ругаться с Гавриковым он не хотел - глупо и бессмысленно, а вот как объяснить Женьку фото - совсем другой вопрос.
- С каких пор Тамара Григорьевна затесалась в ряды подозреваемых? Из-за чего?
- Ты гонишь? – Евгений Васильевич чуть ли слюной не брызгал от переполняющий его эмоции. - Она с Березой!
- Нет.
- Что «нет»? Как «нет»? – кулак встретился со столом, и тот, в качестве протеста надсадно застонал – Она… - следователь постучал по фотографии, - пришла к нему в офис!
- И?
- И?!
- Слушай, Жень, ты передергиваешь. Мы все еще ничего не можем предъявить «Трейду», а уж Березе тем более. Одни домыслы и точка! Фактов ноль! Улик нет!
- Пока ноль! – Гаврик сорвался с места и, перевернув по пути стул, хлопнул дверцей шкафа.
- Возможно, и ты предвзят. Помни.
Надаров знал, что Женька имел зуб на Березина. Ольга Гаврикова, сестра следователя, рассталась с жизнью, обвинив в своей кончине директора «Трейд-лимитед». В своем предсмертном послании девушка призналась – любила, но без взаимности, и для Гаврика это стало всем. В принципе, Руслан понимал, и даже был готов помочь по мере возможностей, но не с Тамарой. Только не с ней!
- Слушай, Сотников тебя по головке не погладит, - пошел в наступление Надаров, лишь бы Женек не вписал в дело девушку. – У него свои замуты!
- Черт, Русил!
- Что? Ты знаешь, что я прав! Сотый тебе голову оторвет за слежку без санкции.
- Рус!
- Жень, - Надаров еще раз посмотрел на снимок.
Такая милая, чистая, только злая – злая на него. Руслан и сам бы выдал пару ласковых, увидев то, что видела она.
- Тамара тут не при чем. Оставь ее.
- Зар…
- Забудь, ладно. Я за нее ручаюсь, и Сотнику могила.
- Точно?
- Я слов на ветер не бросаю, - с некоторой долей обиды.
Гавриков, видимо, почувствовал, что перегнул, и пошел на попятную.
- Ладно.
- Отлично, - Руслан поднялся. – Звони, если нужен буду.
- Ага.
- Жень, я серьезно.
- Знаю.
- Все?
- Да.
- Держись, - прекрасно понимая, отчего на лице товарища такое пасмурное выражение.
- Как обычно. – Гаврик отрывисто кивнул.
Руслан засунул фотографию в карман.
- Себе оставлю? – постфактум.
- Да. Как хочешь.
- Спасибо, Жень. Пока.
- Будь здоров, - уже переключившись на что-то другое. Или сделав вид, что переключился. Впрочем, его проблемы. У Руслана своих выше крыши!
Закрыв за собой дверь, оперуполномоченный привалился к косяку, чтобы отдышаться и пожать руку случайной удаче.
- Ну и денек, - пожаловался мужчина безжалостному эхо пустующего коридора. – Ты влип.

Глава 10

«Аккуратист, не способный на принятие неординарных решений», - слова, не дающие ему покоя. Они с завидной периодичностью звучали рядом, словно тот, кто произнес их, ходил кругами неподалеку и продолжал давить на больную мозоль.
Это была прощальная шпилька отпущенная антиподом в его адрес. Не мог он не поддеть, будучи осмеянным при всех! Не в его правилах оставлять подобное без ответа!
- А сам-то! Экстраординарность тоже мне! Только по проторенным дорожкам и избитым путям, – недовольно проворчал он. – Все по моим, да по бабам. Тьфу!
Гримаса брезгливости исказила идеальные черты лица, явно демонстрируя отношение его обладателя к поступкам оппонента. Их взаимная «любовь» не имела границ и правил, представляя собой что-то чрезвычайно размытое – без конца без края, чтобы получить более или менее точное определение.
- Самая что ни на есть заурядность и посредственность с предсказуемостью, – охарактеризовал он своего обидчика, придав голосу максимальное количество язвительности. – Устрою я тебе неожиданный ход! Такой ход, что плакать будешь от зависти!
Он сосредоточился, отправляясь на поиски того, кто способен преподнести сюрприз его извечной противоположности.

***

Вернувшись домой после словесных «истязательств», которым ее подвергла Иллария, Тамара только и смогла, что раздеться и залезть под плед. На то чтобы умыться, сил не хватило.
Объясняться с не в меру любопытной подругой – дело непростое, учитывая, что той всегда, при любом раскладе мало. Каким бы ни был ответ на ее вопрос, Ланка постоянно требует более глубокого, более исчерпывающего, с максимальными подробностями, в которых на этот раз Мара ей отказала.
Да и что рассказывать, если девушка сама до конца не понимала, что же на самом деле с ней происходит. Подумаешь, стрижку чуть изменила, платье покороче выбрала - разве это повод подозревать ее в кардинальной смене имиджа и глобальных переменах на личном фронте?
Иллария считала – да! Искренне убежденная, что подруга (наконец-то!) после многомесячного воздержания закрутила новый роман и партизанит, она приложила максимум усилий, чтобы вывернуть душу Тамары на изнанку. Вывернула, но желаемого не достигла – подтверждения.
Убедить Ланку в беспочвенности подобных предположений Мара так и не смогла. Сложно что-либо доказать человеку, который попусту отказывается тебя слушать, продолжая настаивать на своем. А потому ей пришлось сдаться и позволить Илларии раскручивать теорию «преображения обиженки» по собственному усмотрению. Чем та и занималась неимоверно долгое время - около сорока минут кряду.
Как уснула, Тамара даже не заметила. Видимо, отключилась моментально, стоило голове коснуться подушки. А потом были сны – красочные, цветные, от просмотра которых она бы с радостью отказалась, если смогла. Или захотела?
Чем дальше, тем глубже Тамара увязала в противоречивых эмоциях и все хуже понимала саму себя, не в силах распутать клубок собственных желаний. Они разрывали ее представления о жизни не только видениями и галлюцинациями, наличие которых девушка уже давно не отрицала, но и предательскими порывами телесной оболочки, в последнее время все сильнее и сильнее стремящейся к плотским утехам.
Или это разум, а не тело? Вопрос интересный и неоднозначный.
Девушка мучилась, стараясь разобраться, но неизменно заходила с тупик. И все больше склонялась к мысли, что следует обзавестись мужчиной. Если не для души и сердца, то хотя бы для физического здоровья. Кто знает, возможно, именно монашеский образ жизни оказывает пагубное влияние на ее рассудок? Вполне себе стоящее объяснение!

***

- Тик-так, так-так…
Стебаясь, он покачивал пальцем из стороны в сторону, изображая стрелу безучастного ко всему метронома. Взгляд тем временем не отрывался от профиля извечного визави, нарочито увлеченно наблюдающего за слившейся в аргентинском танго паре. В иные моменты он и сам не прочь полюбоваться исполненным страсти исполнением, но не сейчас, когда на кону нечто гораздо более привлекательное, нежели танец - победа!
Впрочем, продолжил о танцующих. И не только.
- Не зря, видимо, говорят, что рыжие – народ темпераментный, с огоньком. Смотри, сколько в ней… эм…. страсти. Не будь я по другую сторону, польстился бы, - придав лицу нарочито плотоядное выражением.
- А ты польстись, польстись... Вдруг понравится, - сидящий по правую руку, наконец, отвлекся от сцены. – Хоть будешь знать, от чего отказываешься, праведник недобитый.
- А то я не знаю. Забыл, кто все это придумал? – оставив без внимания оскорбительное обращение. Цель стояла иная – разозлить, а не разозлиться.
- Опять единоличника включил? Да от мира в твоем исполнении мы бы давно от скуки сдохли! Сколько можно смотреть на одни и те же голые попы?
- Как будто ты сейчас чем-то другим занимаешься! В борделе давно был?
- Завидуешь? - скабрезно ухмыляясь.
- Было бы чему…
- Это освещение, или ты покраснел, о Непогрешимый?
Он все же растревожил улей чужого самомнения, и теперь дело за малым – завлечь окончательно.
- Знаешь, тебе не идет. Все эти пошлые шуточки - дым, огонь, пламя… Семь кругов. Морочишь народу головы. Давно пора пластинку сменить, не кажется?
- Это ты мне говоришь? А как же райские кущи? Манна небесная? Кто кого морочит – еще разобраться!
- Зануда!
- Я?.. - внезапно нахмурившись. – Зубы мне заговариваешь?!
Соседнее кресло вдруг опустело, и тот, кто затеял перепалку, расплылся в довольной улыбке.
- Опоздал, милок, опоздал, - довольно скалясь вдогонку. – А вот теперь можно и посмотреть, - самом себе.
Щелкнув пальцами, он вернул выступление к началу. Хорошо танцуют, черти! Жаль, что не его. Нужно исправить!

***

Мара проснулась от пронзившей предплечье боли, благодарная ей за возвращение в реальность и одновременно злая за столь резкое изъятие из сновидений. Уже почти стемнело, и уходящий день вечерними сумерками заглядывал в окно.
- Что за… - договорить не смогла.
Рядом с ней на кровати расположился белый шипящий комок, выпущенные коготки которого продолжали впиваться в девичью руку.
- Джун!
На радостях Тамара забыла о боли. Видеть любимицу так близко, равносильно долгожданному подарку, и бог с ними - с царапинами. До свадьбы заживет - как неустанно повторяла воспитательница детского сада ревущей над сбитыми коленками малышне.
- Джун, маленькая… - Девушка подалась вперед, собираясь приласкать домашнего питомца, но та, злобно фыркнув, отпрыгнула в сторону, избегая прикосновения.
- Джун, - просительно позвала Мара, надеясь, что кошка передумает и вернется. Напрасно. Махнув хвостом, проказница грациозно соскочила с кровати и, прошествовав через комнату к выходу, скрылась за дверью.
- Почему? – простонала девушка, повалившись обратно на подушку.
Вопрос без ответа! С тех пор как Джун ни с того ни с сего объявила ей бойкот, изменений в сторону налаживания отношений не наблюдалось. Кошка почти все время пряталась, и если не опустошаемая за день миска с кормом, Тамара давно бы решила, что ее питомица каким-то чудесным образом выбралась из квартиры.
Некоторое время расстроенная Мара бессмысленно пялилась в полоток, ломая голову над поведением кошки. Затем мысли свернули в сторону, к моменту до пробуждения.
Такие сны! Впервые за всю ее жизнь! Даже в переходный период Тамаре не снилось ничего столь нескромного, столь волнующего, хотя подружки частенько делились ночными откровениями, сводимыми к элементарному - фантазии о мальчиках.
«Возможно, Ланка права? Возможно, хватит блюсти чистоту непонятно для кого и все забыть?» - подумала девушка, ощущая приятную тяжесть внизу живота, налившуюся чувствительность груди и желание чего-то большего. Возможно, время пришло?
Уже давно Тамара запретила себе думать о нем, о той последней встрече, пустившей ее жизнь под откос, перечеркнувшей все надежды и чаяния лишь парой слов – мы расстаемся.
Она вынудила себя забыть о разъедающей душу горечи предательства. Переступила через нее, но вот отпустила ли? Сложно сказать. Вероятно, нет.
Делала вид, что отпустила. Вроде бы смело шагая дальше, не оглядываясь назад, на самом деле лишь убегала, пряталась в скорлупу карьеры и долга, отгораживалась от любых отношений, кроме дружеских.
- Хватит! – разозлившись на себя, Мара откинула плед и слезла с кровати. Сердце взволнованно стучало в груди. – Хватит жить этим. Пора меняться!
Прозвучало как клятва.

***

- Мне нужна твоя помощь, - обрушилась на Тамару Иллария, как только девушка взяла трубку (на свою голову!) и нажала зеленую кнопочку «принять».
- И тебе привет, - ответила Мара, заранее опасаясь не озвученной пока еще просьбы подруги.
Многообещающее начало разговора немного пугало, если опираться на многолетний опыт общения.
- Сходи со мной, пожалуйста, - просительно прохныкала Ланка, с трудом сдерживая нетерпение в голосе.
- Куда?
- Я по дороге расскажу! Времени мало совсем! – пошла в наступление собеседница. – Тут недалеко. Минут пятнадцать и на месте. Я за тобой заеду!
- Ох, а…
- Марочка!.. Солнце!.. Пожалуйста!.. - завела пластинку Иллария, зная, что Тамара душа добрая и, в конечном счете, согласится.
Ланка частенько пользовалась безотказностью подруги, а та, хоть и зарекалась миллион раз, все равно в итоге поддавалась влиянию и делала то, что от нее хотели.
- Лапуля, мне одной боязно, а вдвоем – море по колено, - продолжала наседать Лана, игнорируя слабые попытки подруги отвертеться. – Я же знаю, ты меня не бросишь! Мы же с тобой…
- Ой, ладно! – сдалась Тамара и быстро отвела телефонную трубку от уха, чтобы не быть оглушенной радостным воплем. Досчитав до трех, продолжила. - Во сколько?
- Сейчас! – еще один вопль все же заставил ее поморщиться.
Решила уточнить:
- Ты серьезно?
- Ага, подъезжаю. Спускайся! – отрапортовала Ланка. – Две минуты на сборы.
- Я тебе не солдат срочник, - ответила Мара, послав раздраженный взгляд в зеркало над трюмо. – На раз-два не умею, - всклокоченная, в шортах и майке она точно не была готова к выходу в свет, куда бы он ее не привел в итоге.
- Хорошо. Пять. Десять. Так быстро, как сможешь. Жду! Поторапливайся! – смилостивилась подруга, прежде чем отключиться.
- Немыслимо! – в сердцах выдохнула «лапуля», запустив трубу в мягкие объятья подушек на кровати. – Я что? Волшебница?!
Через двадцать минут насупившаяся Тамара вышла из подъезда. Волосы еще не высохли и вьющимися прядями рассыпались по плечам. Ноль косметики, ноль настроения и желание придушить Ланку – были ее сопровождающими.
- Где? – обратилась она к застывшим авто.
Ответ последовал незамедлительно. Иллария, приоткрыв дверь, проинформировала весь двор о своем местонахождении.
- Тут я! – эхом прокатилось между домов, а головы рассевшихся на лавочке старушек повернулись на голос.
- Неужели, - буркнула Мара, направляясь к иномарке без шашечек.
- Приветик! Ничего менее выдающегося найти не могла? – поинтересовалась Тамара, забираясь в джип.
- Я в такси звонила, - надулась Ланка.
- И куда делись знаменитые желтые волги? – продолжила недовольное брюзжание Мара, боясь представить, о чем сейчас судачат баба Зина с подружками.
Впрочем, что тут думать? О ней, конечно! Такой плохой и развратной, разъезжающей на дорогих иномарках.
- А я почем знаю? Что прислали, на том и едем, - поделилась неунывающая Ланка, велев напоследок. – Тронулись.
- Угу, - Мара откинулась на спинку сидения. – Интересно, почему за мной такие не приезжают?
- Нет, ну ты чего насупилась? – Иллария, наконец, прониклась пасмурным настроением подруги. - Я тебя что, на каторгу тащу? Мар? – просительно. – Туда и обратно, отвезут – привезут, просто со мной за компанию.
- Туда, это куда? – успела вставить Тамара, пока монолог Илларии не затянулся.
- Э-э-э, - промычала смешавшаяся Лана, раздумывая, говорить о пункте назначения или умолчать пока.
В отличие от нее самой Тамара очень скептически относилась к различным видам предсказаний. Только однажды Илларии удалось уговорить ее погадать на кофейной гуще, и то с боем. Может и зря тогда она это сделала? То, что Тамара услышала, ее не обрадовало, скорее, расстроило и разозлило вдобавок. А потом, когда они с Анатолием разошлись (по его инициативе), девушка вообще заявила, что во всем она – Лана виновата. Настроила ворожбой на плохой конец истории, вот он и случился.
- Лан, так мы куда? – повторила вопрос Тамара, всматриваясь в мелькающие за окном дома и улицы.
- М-м-м, в салон…
- Салон? Какой салон? Ты позавчера в «Тринити» ходила, разве нет?
- Да, ходила, но… - пока Иллария соображала, что бы такое сказать, Мара отвлеклась.
- Ой, Семеныч с Варварой! – указала на начальника, чинно вышагивающего по тротуару под ручку с женой.
- Точно, - поддержала ее Лана, радуясь в душе неожиданной встрече, завладевшей вниманием подруги. – Сегодня же двадцатое.

Глава 11

- Ты откуда? Выходной же! – поинтересовался Шапашников, увидев появившегося на Руслана.
- А ты? – переадресовал вопрос оперативник, не ожидавший застать кого-либо в кабинете – субботний вечер принято тратить на себя, а не на работу. Да и дежурный отчего не сподобился предупредить, что Денис на месте.
- У меня это… – мужчина обреченно постучал ладонью по папке с документами, в развернутом виде лежащей на столе.
- У меня тоже, - Надаров устремил взор на собственный стол, где красовалась приличных размеров бумажная кипа.
- А-а-а, - понимающе протянул Шапашников, кинув короткий взгляд на рабочее место сослуживца.
- Давно пришел?
- Часа два как.
- Понятно.
- Угу.
«Вот и поговорили», - подумал Надаров, снимая верхний отчет со стопки. Похоже, все-таки придется окунуться в работу.
Если отбросить сомнения и говорить начистоту, то Руслан приврал, сославшись на загруженность. Никаких сверхсрочных дел у него не имелось. Вся эта писанина, ради которой мужчина притащился в Управление, вполне себе могла подождать до понедельника, а то и дольше. Вот только сам оперативник ждать не мог.
Одолевший Надарова приступ трудоголизма не только имел специфический характер, но и носил вполне определенное имя – Тамара. Именно мысли о девушке выгнали оперативника из дома. Заставили искать отвлечения, пусть даже такого – заново переписывать никому опостылевшие отчеты. Итог – он в Управлении.
Посидев некоторое время над открытой папкой, Руслан в раздражении тряхнул головой, надеясь тем самым разложить по местам царящий в ней кавардак. Он сам не понимал, как докатился до такого, но признавал - дело плохо. Или даже более, чем плохо? Если уж созрел позвонить сестре с намерением напроситься в гости - пиши пропало. Его общение с родственниками давно свелось к неминуемой, непрекращающейся пытке. Стоило им встретиться, речь шла только об одном – его жизненной неустроенности, за которою постоянно приходилось оправдываться. Что может быть хуже для абсолютно довольного жизнью мужчины? Благо вовремя одумался.
Вспомнив о своем недавнем порыве, мужчина едва слышно чертыхнулся, но был услышан.
- Ты что-то сказал? – Дэн вскинул голову.
- Не, ничего. Трудись, - успокоил сослуживца Руслан, принявшись шарить по столу в поисках карандаша.
Как обычно в видимом порядке на столешнице его не нашлось, что собственно неудивительно. Это бессовестное пишущее средство имело обыкновение играть с Надаровым в прятки, так же, как и ручки. В подставке пусто.
- С этой работой скоро точно параноиком стану, - шепелявя промямлил Шапашников и тем самым привлек внимание Надарова.
- Нашлась пропажа, - буркнул оперативник, увидев прикушенный деревянный остов в зубах сослуживца.
- Ы-ы-м?
- Да не трогаю я тебя, - отмахнулся Руслан, выдвигая ящик стола. Ругаться с Денисом из-за такой мелочи как присвоенный карандаш ему не хотелось. И так постоянные склоки в отделе: то у одного со стола что-нибудь пропадет, то у другого - собачатся из-за мелочей. Надаров старался в этих разборках участия не принимать. Ему что сложно новый наточить? Ничуть!
«Хоть один-то должен заваляться», - мысленно вопрошал мужчина, исследуя содержимое ящика.
В верхнем писчих средств не обнаружилось, а в следующем взгляд Руслана наткнулся на то, что ему видеть, однозначно, не стоило. Во всяком случае, не сегодня, когда оперуполномоченный всеми правдами и неправдами забивал голову другими вещами. Вышло иначе.
Надаров достал визитку и уставился на нее пустым взором. Мысли мгновенно свернули с поисков канцелярских принадлежностей, переключившись на насущную для Руслана проблеме – как быть?
После памятной встречи в парке, оперативник не предпринимал попыток пересечься с Тамарой. В четверг тоже случайно получилось, но девушка об этом не знала, и Надаров был убежден, что его обвинили в очередном назойливом преследовании, да и приставании тоже, которое уже так просто, как предыдущее, с рук не сойдет.
Мужчина до сих пор не верил, что судьба сыграла с ним столь жестокую шутку. Сперва дважды поманила тем, что могло понравиться – и понравилось в итоге – а после помахала кукишем перед носом. Где справедливость?
В кои-то веки Руслан заинтересовался до такой степени, что решился на «первый шаг», а тут такое. Это даже не издевательство, а хамство чистой воды!
Обхватив голову руками, мужчина смотрел на визитку, перебирая в уме все, что он знал о девушке. Рост, вес, цвет глаз и вообще внешность были отодвинуты на задний план за несущественностью. Это конечно не совсем так, но для общей картины они значения не имели.
В целом «портрет» получался до неприличия идеальным. Если с два десятка гаишных штрафов в расчет не принимать – во всех отношениях законопослушная гражданка. Даже за собой Надаров числил большее количество грешков, чем смог найти в биографии Мары.
Гавриков и тот сдался, когда нарыл полное досье на Пестову Тамару Григорьевну, о чем не преминул сообщить Руслану, уверив того еще раз, что отказался от слежки за девушкой.
Мысли оперативника, изображая теннисный мячик, носились по корту обуревающих его желаний. Он жаждал позвонить, увидеть, объясниться. Доказать, что ее выводы ошибочны. Мечтал наслаждаться притаившимся во взгляде лукавством, как тогда - при расставании у кафетерия, хотел чтобы…
В общем, много чего хотел. Даже не понимая природу своей одержимости, стремился быть рядом с девушкой.
- А, черт…
Не имея сил противостоять обуревающей его жажде, Руслан полез в карман за телефоном.
- Попробуем еще раз, - прошептал мужчина, по памяти набирая номер мобильного телефона. Спустя пару секунд раздались гудки.

***

Бросив последний взгляд на закрывшуюся дверь терминала, Вадома посмотрела на часы. Сорок три минуты до записи, а ей еще предстоит добраться, переодеться, подготовиться. Ужас!
Девушка обреченно вздохнула.
- Надо было отменить, - посетовала она, прежде чем вспомнила, что просто напросто не смогла бы этого сделать, так как клиентка новая и контактов не оставила.
Послав Василию воздушный поцелуй сквозь разделяющее их стекло, Вадома устремилась к выходу из аэропорта, с трудом представляя какой высоты горы ей придется свернуть, чтобы оказаться дома к назначенному сроку. Одно радовало – суббота: улицы не так перегружены, как среди недели, движение менее интенсивное, и если повезет с таксистом, то задача, по идее, вполне выполнима.
Лавируя среди пассажиров с недавно приземлившегося рейса и теперь спешащих на выход,