Оглавление
АННОТАЦИЯ
Они юные, свежие, еще невинные девушки. Их улыбки будоражат мужскую кровь, и вызывают боль в чреслах. Они – бабочки. Хрупкие и яркие. Но порой они страсть, которой к ним воспылают больная, животная и запретная.
Они – настоящие мужчины. Сильные, властные, прожившие половину жизни. Те, кто связаны с девушками законными семейными узами. И те, кто ощутили силу этой страсти. Огонь, сжигающий их изнутри, выйдет однажды наружу и тогда бабочка уже не сможет спастись. Часть 1 состоит из двух рассказов: «Отчим и я», «Эта маленькая стерва», «Священная паства».
ЧАСТЬ 1. Отчим и я
Она – все, что я когда-либо хотел. Юная, свежая, такая невинная… моя падчерица. Я связал нас этими узами специально, чтобы контролировать каждый аспект ее жизнь, пока она не достигнет совершеннолетия. Теперь, когда она достаточно взрослая, я готов сделать ее следующие шаги. Пришло время развратить мою малышку, чтобы она навсегда стала моей!
-1-
Все началось со взгляда. Первого невинного столкновения наших глаз при знакомстве. Еще тогда, когда он был просто маминым ухажёром, а я четырнадцатилетним подростком. Но, наверное, мне уже в ту минуту, стоило задуматься, что если один только взгляд этих мужских глубин заставил мое невинное лоно сжаться в неизвестной ноющее боли и покрыться соками, настолько, что на трусиках образовалось мокрое пятно, непонятное мне, это могло стать проблемой. И стало. Только позже. Намного позже.
Когда мне было уже шестнадцать, и я, закончив выпускной класс, стала студенткой, они поженились. Не знаю, что заставило этого статного мужчину сделать предложение моей по жизни несобранной матери, точнее тогда не знала, и даже не предполагала такого. Но я видела полное сумасшествие, которое захватило мою маму на фоне любви к Виктору. До этого ни один ее кавалер не производил на нее такого эффекта, а теперь все о чем она думала - это Виктор.
Все крутилось вокруг него. Вкусы в еде, одежде, друзьях, даже в любимых до этого фильмах и музыке, все поменялось. Стало только «Виктор любит полезную еду, Виктору нравятся больше консервативный стиль одежды, по словам Виктора Света слишком вульгарна для моего круга общения». Меня аж тошнило от всего этого, но слушать свою дочь Наташа Ивановна не желала.
До их супружества, наши с ним встречи были коротки и быстротечны, поэтому раскусить его влияние на маму я сразу не смогла. Казалось даже, что мама отгораживает меня от него, дабы не мешала налаживать ей личную жизнь, и не спугнула любовь всей ее жизни. И я и не мешала. Глупая, радовалась, что наконец-то она нашла свое счастье.
А потом, когда она, сверкая бриллиантом, объявила, что у меня будет отчим, встречи конечно же участились. Я относилась с опаской к этому спокойному и тихому сорокалетнему мужчине. Но не могла не признать, что он производил не сгибаемое впечатление. Подтянутый, властный, полностью уверенный в своей силе. Темноволосый с легкой сединой на висках и завораживающими темными глазами.
Он же был небывало щедр и добр ко мне, и в то же время некие его поступки настораживали. Как тот, когда он пошел вместе с нами выбирать мне платье на их роспись. Дорогой бутик заманил меня красивыми и откровенными нарядами, и я быстро перемеривала их по очереди, в своеобразном дефиле демонстрируя их маме и отчиму. Вот только отчим все модели отвергал. «Слишком короткое, слишком открытое, слишком вульгарное, не твоего возраста», и дальше. Самое обидное, что ранее всегда соглашавшаяся со мной в выборе одежды мама, теперь полностью перешла на его сторону.
- Не дуйся, Сашенька, Виктор лучше знает, - ласково приговаривала она, когда мы наконец купили дорогое, но строгое и закрытое платье нежно-розового цвета.
Тихая роспись закончилась семейным ужином в ресторане, который тянулся, как мне казалось довольно долго. Еда, под пристальным взглядом серых глаз застревала в горле, а отпроситься я не смела, хотя то и дело получала смс от своей подруги с просьбой свалить от предков на вечеринку. Но каждый раз, когда мой телефон вибрировал, мама недовольно поджимала губы, а отчим хмуро смотрел на меня.
Чего и следовало ожидать после этих событий так это того, что в скорее мы переехали к нему. Большой, загородный дом, где у меня появилась своя огромная комната, обставленная полностью по вкусу отчима.
Во всех деталях дома прослеживалась его властная рука, и казалось, что вскоре она дойдет и до меня. С каждым днем меня все больше пугал его откровенно-обжигающий взгляд. То как смотрел на меня с дикой собственностью в глазах, с пугающей темнотой и властностью, с темным, неприкрытым голодом. И было в этом взгляде еще кое-что, что я по своей наивности не могла разобрать.
Наверное, я должна была рассказать матери о своих страхах, поделиться пугающими мыслями. Но честно признаваясь себе, с каждым взглядом я начинала дрожать не от ужаса и встревоженной, а от того, что во взрослой жизни называют возбуждением. Невольно, я сама бросала ему вызову, привлекала внимание, и тихонько упивалась в чисто-женской радости. Глупая. Наивная девочка. Я сама и не заметила, как превратилась в его собственность.
Виктор требовал, чтобы ужинали мы всегда семьей. И не было у меня права ослушаться и провести вечер с друзьями. Пока все стали раззнакомливаться в институте, я сидела дома под его наблюдением. Пока многие договаривались встречаться и ехать вместе на пары, меня возил водитель в четком расписании.
В итоге в собственном доме я превратилась в пленницу, и с нетерпением ждала восемнадцатого дня рождения, чтобы иметь право голоса и выехать из этого дома. К сожалению, к нему оставалось еще пять месяцев. И это время играло против меня.
*****
- Мам, почему, я не могу поехать к бабушке с тобой? – с мольбой в голосе в который раз спросила я.
- У тебя учеба, не выдумывай, - отмахнулась она, продолжая складывать одежду в сумку. – Виктор о тебе позаботиться. Он даже сказал, что возьмет больше работы на дом и сможет половину дня проводить здесь.
Я не сдержала горестный тон, но мама перевела его по-своему. Скорее всего для нее это звучало как «я уже достаточно взрослая и нянька мне не нужна», когда на самом деле в нем был страх остаться с этим мужчиной один на один.
- Саша, на первом курсе не прощают прогулы, а твой год только начался. Не будь так строга к отчиму. Он тянется к тебе со всей душей, желая стать близким человеком, а ты отмахиваешься от него при каждой возможности. Я пробуду с бабушкой максимум три недели, до того момента пока ее не выпишут из больницы, а после заберу ее к нам.
Мама закрыла свою сумку и спустила ту на пол. Ее поезд был через три часа, и Виктор уже ждал возле машины, желая провести жену. Вздохнув, я на последок обняла маму и пообещала быть примерной дочерью. Но когда дверь за ней закрылась, мое сердце сжалось в тревожном предчувствии.
Когда вернулся Виктор, я не знаю. Весь вечер я просидела у себя в комнате и не показывалась ему на глаза. Во мне непреклонно билось ощущение грядущих перемен. Нервы настолько сильно разыгрались, что рано легла спать.
Ночью я проснулась от давящего на меня взгляда. Словно он вырвал меня из сна своей силой и я просто распахнула глаза. Наверное, другая бы непременно закричала, но каким-то шестым чувством я уже знала, кто находился в моей комнате. Лунный свет создавал прекрасно освещение позволяя мне хорошо рассмотреть моего отчима. Он был наг. Его рука крепко держала налитый кровью член, скользя по нему в неторопливых движениях. Невольно я задержала на нем взгляд и его орган дернулся, а на кончике заблестела влага.
Да, это было то, чего я боялась, но вместо того, чтобы испугаться и зарыться под одеяло, я пристально наблюдала за его рукой. Это было настолько завораживающее действие. Виктор тяжело хрипел и постанывал, и я неосознанно начинаю быстрее дышать, в такт с ним. Кожу вдруг заливает жар, а внизу живота стягивает тугой узел. Мы оба молчим и просто смотрим друг на друга. Дрожь ползет по позвоночнику, когда он сжимает свой член вокруг головки и из нее выстреливает молочная, прозрачная жидкость. Она падает на мой оголенный живот и грудь, и я осознаю, что он поднял мою маечку и все это время смотрел на молодое тело.
Его сперма обжигает кожу, и я тяжело глотаю слюну. Через пару секунд он просто уходит и во мне рождается чувство разочарования. Дверь закрывается за Виктором, и я провожу рукой по его семени, ощущая себя на примитивном уровне помеченной им. И то, насколько я наслаждалась этими минутами, доказывает, что все это время я боялась не напрасно. Ведь меня пугал не только его пылающий взгляд, но и собственная реакция на этого мужчину.
Я хотела его. Дико. Страстно. И теперь когда мамы рядом не было, я боялась, что не сдержусь.
-2-
Утром мы позавтракали в молчании. Ее кроткий взгляд был все время направлен в тарелку, но горящие щеки доказывали мне, что малышка все помнит и теперь стесняется. Похрен на все. Пришло время получить желаемое. А я до боли в члене желал ее. Вот уже три года как. Я назывался себя гребаным извращенцем, когда все время вспоминал неладную четырнадцатилетнюю малышку. Сашеньку. Хрупкую, темноволосую девушку, у которой слишком мало схожего с матерью. Ее глубокие глаза перевернули мой мир, поставив меня на колени. Блядь, да я женился на ее матери только для того, чтобы быть ближе к ней. И с того времени я слишком долго сдерживал себя.
Сейчас ей семнадцать, и она стоит в преддверии восемнадцати. Достаточно взрослая, чтобы выдержать мои греховные желания. Тем более, что по ее взглядам я понимал, что это не одностороння одержимость. Страх вперемешку с жаждой в ее карих глазах-пуговках так долго терзал мою душу, что кажется теперь я вижу лишь свое отображение там. Но боялась она не меня и моих поползновений. Вчерашняя ночь это доказала.
Девушка не устроила мне ни истерик, ни скандала. Она не кричала и не билась в ужасе, а лишь пораженно наблюдала за мной. Словно изголодавшаяся. Только еще не знала по чем. Ведь Саша до сих пор девственница. Я прекрасно знал об этом, потому что имел непосредственный доступ к ее медицинской карте, и сделал все, чтобы такой она осталось до того дня, когда попадет мне в руки. Одна мысль о том, что она будет полностью моей и мой пульс зашкаливает. Именно я буду тем, кто прорвет ее плеву, кого омоет ее кровь и кто сотрет с лица ее слезы.
Мои чресла обжигало огнем, когда я представлял эту картину. Ее хрупкое, девичье тело подо мной. Двигающуюся в такт моим движениям. Сжимающую мой член в себе. Принимающую мою сперму. И до конца недели это осуществится. Видит Бог, я не собираюсь больше ждать.
Каждая гребанная минуту предвидела шанс того, что она встретит какого-то милого мальчика, полюбит его и упорхнет из моей жизни. Нет, ни за что! Я не просто собирался взять стать ее мужчиной, хотя говорят у девочек образуется некая связь со своим первым, но иллюзорная связь меня не интересовала. Я собирался осознанно создать между нами ощутимые узы в лице моего ребенка. Он навсегда привяжет моего ангела ко мне, сделает зависимой от меня.
Впервые это желание выстроилось во мне, когда жена робко предложила бросить предохраняться и попытаться увеличить нашу семью. Тогда я категорически запретил ей это, зная, что своими жестокими словами резал сердце хорошей женщины на мелкие кусочки. Но в ту же минуту понял, что не хочу ребенка от нее или от любой другой. Только вид беременной Сашеньки заставлял мою кровь быстрее бежать по венам. Только мысль о ней, как о матери моего дитя воспринимало сознание. Жене же я пригрозил, что если она не послушается, то будет делать аборт.
И в тот же вечер, словно обезумевший дрочил в душе, представляя Сашу с округлым, выпирающим животиком. Какой-то древний, первобытный инстинкт заполонил мою душу, требуя оплодотворить выбранную самку, потому что только с ней будущее потомство виделось идеальным и крепким.
С того момента, я не мог спокойно смотреть на нее. Даже не смотря на то, что в тот момент ей было шестнадцать. Но полностью сформировавшееся девичье тело так и кричало о том, что она созрела. Я подождал еще год. Когда на семнадцать, я стоял за ее спиной, пока нас фотографировали на семейный портрет, по желанию жены, то я эгоистично вдыхал ее запах. Пытаясь запомнить все поры ее чудным, нежным, сладковато-цитрусовым ароматом, я приказывал своему взбунтовавшемуся другу вернуться в норму. И благо, спинка стула скрывала мое возбужденное состояние.
Она стала моим греховным наваждением, олицетворяющим все мои пороки. Но я с радостью сдался в руки дьявола и не стал с ним воевать. Просто просил терпения. И я уверенно планировал дождаться ее восемнадцатилетия, но последние недели мои крышу полностью снесло.
Видя ее с друзьями, половина которых молодые парни, чьи гормоны яростно бунтуют, я сгорал в приступах неуместной ревности. Каждый раз когда Наташа интересовалась за ужином есть ли у нее мальчик, я до боли стискивал в ладони вилку. А последний раз вообще отрезал.
- Пока она учиться за мои деньги никаких мальчиков, чтобы в помине не было.
Саша надулась и опустила голову. Наташа поцокала языком и тихо проговорила:
- Ты излишне строг, Виктор.
- Это мое последнее слово. Нарушит его, пусть пеняет на последствия.
Что говорить, закончили мы ужинать в гробовой тишине. И то, Саша порывалась покинуть нас раньше, я не позволил. Я упивался теми моментами, когда руководил ее жизнью. Ощущения радости, живительной энергии и всесильности накрывали меня. Это было сродни наркотику, поэтому я все чаще и чаще вторгался в ее жизнь. Доходило до того, что с утра я отправлял ее по несколько раз переодеваться пока она не натягивала то, что удовлетворяло мои запросы. Хотя признаться честно, ничто не могло меня удовлетворить.
Даже самая закрытая одежда, казалась слишком вольготной. Я не любил когда ткань обтягивала ее контуру, четко вырисовывая молодую грудь. Мне хотелось, чтобы такую ее видел только я. Мне не нравилась длина платьев и юбок, даже когда она чуть-чуть открывала ее коленки. Казалось их так легко задрать и провести руками по нежной коже прямо к невинному цветку между ног. Мне не нравилось, когда она распускала волосы и вызывала желание зарыться в них руками, перебирать локоны между пальцами или же стянуть в кулак, заставляя запрокинуть голову и смотреть на меня. Быть в моей власти. Мне все в ней не нравилось, и в тоже время я любил ее до безумия.
Моя порочная одержимость, только росла с каждым днем, грозя вырваться и смести все на своем пути. И вот сейчас, когда Наташа неожиданно оставила нас вдвоем, я осознал, что не могу больше сдерживаться. Эти недели изменят всю нашу жизнь, но именно к этому я стремился.
-3-
Я снова до вечера просидела в комнате, не показываясь ему на глаза. С каждым часом приближения ночи я все больше нервничала и дрожала, в тоже время предвкушая его приход. Я просто знала, что он придет и сегодня. Попробовав единожды запретную сладость, ты всегда захочешь еще. И я тоже хотела. Жаждала. Молила о его приходе. Потому что сделать шаг навстречу сама все еще не имела сил.
Как никогда я уделила внимание душу. Гладко побрила свой лобок, надеясь, что ему понравиться, и все-таки снова натянула свою маечку и трусики. Я лежала в темноте несколько часов, полна трепетного ожидания, которое вскоре сменилось на горькое разочарование, а после двенадцати, сдерживая слезы, я наконец-то уснула.
Из сна меня выдернула тень. Тень, которая нависла надо мной, но на периферии сознания обрела свои четкие очертания. Сегодня на столике приглушенно горела лампа, давая мне возможность лучше рассмотреть отчима. Виктор снова стоял, смотря на меня и поглаживая свой твердый член. Моя маяка была задрана и крохотные соски торчали вверх, то ли от холода, то ли от возбуждения. Я прерывисто выдохнула и посмотрела в темноту его лица. Дрожь пробежала по телу, и пару минут я просто дышала в такт движений его руки. Тогда, не в силах больше сдержать охватившее меня желание смешанное с любопытством, я робко подняла руку и протянул ее к нацеленной на меня головке.
Он хрипло выдохнул, когда я коснулась его горячей плоти, и испугавшись я убрала руку. Тут же Виктор резко схватил ее и положил на свой член. В моей маленькой ладошке он казался таким огромным, толстым и гладким, хотя ощущались выпуклые дорожки вен по его длине. Протяжный стон смел мою робость лавиной, и я неуклюже задвигала рукой быстрее. Мой отчим в этом действие, как и во всех аспектах моей жизни решил поучить меня, поэтому накрыл мою руку своей и задвигал ею в собственном темпе.
Его таз заходил ходуном. На секунду он отнял мою руку, повернул ладошку к себе и нагнувшись смочил своей слюной, и снова вернул на место, работая благодаря смазке еще яростней.
Впервые я ощущала такую мощь. Жар обжигал меня изнутри. Температура в комнате моментально повысилась. Мой отчим, словно дикий зверь, смотрел на меня как на свою добычу. И такой взгляд лишь сильнее подстрекал меня. Я была заведенной. Низ живота стянула непривычной тугой спиралью, и я жаждала, и боялась, того момента, когда этот орган проникнет в меня.
Снова между нами стояла тишина. Но эта тишина говорила лучше любых слов. При виде массивных яиц, что свисали под своей тяжестью у основания его члена, пальчики на моих ногах свернулись. Дыхательный ритм давно сбился и я не могла выровнять его. Наоборот, я дышала глубже, стараясь вобрать его дыхание, но оно было от меня на расстоянии в длину его роста. От прилива крови к голове заложило уши, и превратилась в один комок нервов, возбуждения и жара. Капелька выступила на его тупоконечном конце, и я невольно облизнулась, но поняла, что делаю только когда смочила пересохшие губы. Его кадык дернулся и он приблизился ближе. Его член оказался на уровне моих глаз, и я поборов страх и робость, следуя слепому порыву приподнялась и слизнула эту солоноватую жидкость.
Наверное, это стало пусковым крючком для Виктора. Все его невероятно напряглось. Рука устремилась к моей щеке, погладила, спустилась к губам. Большой палец прошелся по нижней искусанной губке, оттянул ее и проник в полуоткрытый рот. Это было предупреждением. Вопросом. И я не задумываясь дала свой ответ. Засосав его палец, мой язык кружил вокруг его плоти, пока вторая мужская блуждала по мои округлым холмикам.
Перекатывая твердый сосок между своими крупными пальцами, он тянул его вверх, вызывая посылы колющей боли, которая стала для меня еще одной гранью удовольствия. Между ног плоть судорожно сжималась. Невольно поднимая таз, я стиснула бедра сильнее, чувствуя вязкую влажность там внизу. Пальцы кололо от желания опустить руку и яростно растереть ее по лону. Словно предугадав мое желание, Виктор оставив мою замученную грудь и перебираясь пальчиками по плоскому животику спустился к краю трусиков.
Я втянула воздух и напрягла живот. Его дикий, полный похоти взгляд не отпускал мои глаза, но я чувствовала, как он зацепил тоненькие трусики с боку и невольно приподнялась, помогая ему спустить их. Отчим вытянул свой большой палец из моего рта. Тот был полностью покрыт моей слюной. Немного раздвигая рукой мои ноги, он накрыл им ноющий клитор и сильно нажал.
- Ах, - первый звук слетевший с моих губ разрушил тишину, и глаза мужчины заблестели в темноте.
Вцепившись руками в простынь, я задвигала ногами, стягивая трусики с колен и шире распространяя ноги. Сознательно предоставляя ему больше доступа, я молила о прикосновениях, и они не заставили себя ждать. Вымазав свой указательный палец полностью в мои соки, он водил им по расщелине туда-сюда, то передвигался к сжатому колечку ануса, то возвращался назад. После он накрывал мое лоно двумя пальцами и разводил их в сторону, раздвигая мои половые губки.
Я задрожала, исходя соками на палец, и это подстегивало мужчину яростней натирать мой клитор, врываться в тугой канал, пока кончик не утыкался в преграду. Надавливая на нее он посылал спазмы дискомфорта по телу, которые словно пчелиные укусы жалили меня. Тогда он возвращал внимание напряженной горошине, и смешивал эту боль с наслаждением.
Что-то росло внутри меня. То от чего, я не могла сдерживаться и тишина нарушилась моим хныканьем. Этот звук заставил его член дернуться, четко реагируя на меня, и со всей силы подняла таз выше, надавливая свой клитор на его палец. Мгновенно в глазах заблестело, руки вцепились в простынь и дикий крик невинного экстаза вырвался с моих губ.
Я понимала, что бесконтрольно воплю, но не могла сдержать нахлынувших эмоций. Слезы собрались в уголках глаз и потекли вниз. Никогда я не ощущала подобного. Мой оргазм такой яркий, греховно-порочный и от этого еще более желанный. Когда я открываю глаза, то сталкиваюсь со взглядом полным мужского удовлетворения и чистого безумия. Он подносит пальцы ко рту и облизывает их, пожирая соки моего наслаждения. Но головке его члена блестит капелька спермы, и облизываясь, я поднимаюсь на локтях, пытаясь сесть на колени. Его руки помогают мне, благодаря чему я устраиваюсь на кровати так, что его член находиться на уровне моего лица.
Никогда я не делала такого, но видела в нескольких фильмах. В этот момент пытаюсь вспомнить, что же делали те девушки. Сжимая его у основания, я притягиваю к своему рту и высунув язык, слизываю солоноватую каплю.
Руки Виктора зарываются в мои волосы, сжимая их. Сильно, на грани боли. Но это лишь больше подстегивает меня. Открываю рот и заглатываю его, облизывая языком выпуклые вены. После вытягиваю, оставляя одну головку и уверенно посасываю ее, ударяя кончиком языка по уздечки.
- Блять…- хриплый стон вырывается из его рта, и будоражит мое тело.
Мне нравиться эта обретенная власть над ним. Она опьяняет, сводит с ума и дарит ощущение полета. Я скольжу ртом туда-обратно, пытаясь заглотить как можно больше его плоти, и чувствую, как он начинает руководить моей головой. Толкаясь в мою глотку с каждым разом все мощнее двигая тазом, по животному хрипя. Меня заводит это действия, даже несмотря на то, что в некоторые моменты кажется, что я задохнусь. Но я с радостью отдаю свою жизнь в его руки.
И вот мои пальцы впились в мужские бедра, а рот открыт невероятно широко. Он трахает его словно в бреду, и я позволяю ему это. Чувствую, как его член раздувается во мне в преддверьях экстаза.
- Сашенька, - хрипит мой мужчина, и солоноватая жидкость наполняет мой рот.
Но Виктор не прекращает свои фрикции. Обезумев от собственного оргазма, он выплескивает в меня все больше спермы при каждом толчке. Первые залпы я успеваю проглотить, но следующие из моего рта, стекая по подбородку и капая на постель. При последнем сильном движении я снова проглатывая его семя и после падаю на кровать, изможденная этой яростной страстью.
Он смотрит на меня своим горячим, диким взглядом, пожирая мое открытое его взгляду тело. В его глазах я читаю собственнический голод, и я знаю, что теперь он полностью владеет мной. И в подтверждение этого лишь еле киваю, после чего вижу удовлетворенный огонек в его зрачках. Тогда Виктор просто развернулся и оставил.
Опустошенную, заклейменную его спермой, пережившую чистый экстаз. Достаточно всего лишь пары минут, чтобы я снова уснула. Без душа. Потому что не желала смывать признаки его власти. Ведь вдруг это останется тогда просто сном.
-4-
Ночью мы были тихими, жадными любовниками, а днем она избегала меня. Сегодня я в последний раз позволяю ей это. Вчерашняя ночь была неповторимой. Ощущение ее маленького, горячего ротика на моей большом члене держало меня на пределе весь день. Мой гордый размер не позволял ей полностью взять его, но она скоро научиться. Пока мне хватило и чувствовать ее язычок вокруг моей головки.
Сашенька настолько естественно ее посасывала, как будто об этом только и мечтала. Жадная. Открытая в своей страсти с примесью горькой невинности. Ее киска, еще не познавшая своего хозяина, заставляла меня желать ее каждую секунду. Образ ее со стекающей спермой изо рта, наполнял меня первобытной жаждой увидеть, как мое семя вперемешку с девственной кровью сочится из девичьего лона.
И сегодня это свершиться. Я устал ждать. Мое терпение на исходе. И теперь я знаю, что ее тоже. Я создал в ней эту запретную страсть, и она погрязла вместе со мной, открытая моему пороку. Хочу ее. Всю. Полностью. Заклеймить. Привязать себе. Не только страстью, но и нашим ребенком.
Это она, молоденькая девочка, в своей наивности может забыть о контрацепции, но я специально не собираюсь ничем пользоваться. Пусть это и эгоистично с моей стороны, но один образ ее раздутой моим ребенком приводит меня к оргазму. Из-за этого, я уже дважды сменил брюки, и не знаю сдержусь ли в третий раз.
Минуты на работе кажутся вечностью. Тянуться бесконечно медленно. Узел галстука сдавливает шею. В пальцах трещит ручка, а буквы расплываются перед глазами. Перестав бороться с собой, я отбрасываю ручку и откидываюсь на кресло, закрывая глаза.
Я мысленно вижу свою девочку. Сегодня перед тем, как сорвать ее девственность, я собираюсь полизать тот нераспустившийся цветок. Мне мерещиться ее вкус на губах и рука стремиться к затвердевшему члену. Она лучше любой Виагры.
Сейчас мне уже похрен на жену, и то, что с нашим браком будет после. Главное заполучить ее. А когда я ее получу, то не отпущу от себя ни на мгновение. Я представляю, как ее тугие мышцы стискивают мой член. До боли. Как я борюсь каждым толчком с ее плотью, растягивая ее, пока не пробьюсь к шейке матки.
- Блять! – щиплю я, когда очередное пятно покрывает мои брюки.
Моя девочка ответственна за мои неудобства, и она понесет свое наказание. Скоро.
-5-
Я знаю, что сегодня особенный вечер. Не просто чувствую это, а знаю благодаря его подаркам. Сегодня бессовестно оставшись дома и прогуляв свои пары, вместо наказания я получила несколько пакетов. Там я нашла откровенное белье, запретные игрушки, принцип действия которых я даже не представляла, и белоснежную, атласную ночную.
Словно невинная невеста перед сном я надела его подарок, распустила свои светло-русые волосы и посмотрела в зеркало. На щеках блуждал яркий румянец, а в глазах горел решительный блеск. Сегодня я отдам не только свое тело ему, но и душу. Позволю властвовать надо мной, полностью владеть, и с радостью сама буду принадлежать этому мужчине.
Вот только теперь я не собиралась ждать полуночи, когда он посетит меня. Скрипя босыми ногами по полу, я направилась со своей спальни в его. Мои руки дрожали, когда я бралась за ручку двери. И я понимала, что это мой собственный выбор. Сейчас. В эту минуту. Я решала свою судьбу.
Дверь скрипнула и поддалась мне. Я слегка улыбнулась, видя удивление на его лице. Виктор так и застыл посредине комнаты с одним полотенцем на голове, а вторым обмотанным вокруг таза. Мои глаза пробежались по рельефным мышцам, узким бедрам и широким ляжкам. Подтянутое, крепкое, мужское тело заставило меня тяжело сглотнуть.
- Сашенька, - голос надломленный с хрипотцой.
Я делала сама медленные шаги к нему. К моему мужчине. К мужчине, которого я украду у собственной матери, пойдя против целого мира. Но даже осознавая это, я не могла отступить. Безумное желание быть с ним сметало на своем пути все доводы рассудка.
- Я твоя, - прошептала я его груди, видя, как колышутся маленькие волосики от моего дыхания.
Мужские руки сжали мои плечи. Сильно. До боли. Скользнули вниз, лаская тело через атласную ткань, сжали округлые ягодицы и притянули к выпирающему бугорку на полотенце.
- Моя! – зашипел он в мои волосы, маниакально блуждая руками по моему телу.
Я, отбросив всю застенчивость, лизнула его грудь и тут же ощутила тяжелый вздох. Виктор резко поднял меня в воздух, заставляя обхватить ногами и поместив мое лицо на уровне со своим. Его темные, обжигающие глаза смотрели прямо в мою душу. Порабощая ее. Пленяя.
- Отныне и навсегда ты только моя! Я тот, кто заберет твою девственность. Тот, кто будет трахать тебя всю ночь напролет. Тот, кто будет врываться в твое податливое тело завтра, и после завтра. Ни один мужчина никогда не коснется тебя. А если кто-то посмеет, я собственноручно убью его.
Его слова лишили меня дара речи. Я подняла руку и провела ее по точечному лицу, с заостренными чертами. А после наклонилась и прижалась к мужским губам, в поцелуя выдыхая:
- Твоя.
Мне послышалось, что он зарычал словно зверь, прежде чем накинуться на мой рот. Его поцелуй был жесток, полон дикой потребности и безумного желания обладать. Мои соски набухли под тонкой тканью, упираясь в его грудь. Уста болели от такого грубого обращения, но я не жаловалась. Нет, я полностью отдавалась ему.
Словно ополоумевший, Виктор бросил меня на свою постель и скинул свое полотенце. Мой взгляд направился на эрегированные орган, твердый и изогнутый в дуге, с тупоконечной головкой. Невольно я облизалась, и он, как дикий зверь зарычал и бросился на меня. Примостившись сверху, между моих ног, мой мужчина впился поцелуем в мою шею, покрывая каждый участок плоти своими ненасытными устами. Они ласкали и жалили, оставляя темно-красные следы от засосов. Мужские руки грубо мяли мою грудь, перекатывая ее в своих больших ладонях.
- Хочу тебя! Всю! Схожу с ума от твоего вкуса! Моя! – слова бессвязно срывались с его рта, в перерывах между поцелуями.
Его хриплый голос, что для этого был для меня под запретом, сейчас вызывал волны неистовой страсти.
- Виктор…- выдохнула я, когда ощутила его твердый член прижавшийся к моей вагине.
Плоть к плоть. Обжигающе. Запретно. Но так желанно.
- Ты хочешь этого?
- Одааа….
- Это будет больно! Ты знаешь, он даже не среднего размера. Я растяну твою плоть, подстраивая под себя. Буду безжалостно врываться в нее. Потому что сейчас я не могу быть нежным и ласковым. Я ждал тебя целых три года. Я трахал твою мать, лишь бы ты была рядом. Я сходил с ума от одной мысли, что ты можешь влюбиться в какого-то глупого мальчишку. И теперь, когда ты моя, я накажу тебя за все свои мучения.
Его твердый голос, полный уверенности, подтверждал, что он выполнить каждое слово. Но я не боялась. Даже если мне не понравиться. Даже если я буду скулить от боли. Все не важно, потому что он будет во мне. Станет со мной единым. И это то, чего я желала больше всего. Мое тайное, запретное желание – принадлежать ему наконец воплотиться в жизнь.
-6-
Блять! Столько лет я ждал этого момента, когда ее хрупкое тело будет подо мной. В белоснежной ночной, словно моя невеста, моя девочка сама пришла ко мне, отдаваясь моей власти. После этого я ее никогда не отпущу. Я говорил правду, когда подтвердил о ее боли. Я не буду нежным любовником. Нет. Я ощущал себя обезумевшим зверем, и таким возьму ее. Заклеймлю собой, словно доминантный самец. Ее самец. Я прижался членом к ее текущей щели. Ее соки рассказали мне, как сильно она желает стать моей. Заскользив, я покрывал свой член ими, ударяясь плотью об ее распухший клитор.
Сашенька застонала и вцепилась в меня ноготками. Сдернув вниз ее ночную, я освободил своему взору молодую наливную грудь, и тут же опустил голову, желая вдохнуть сладкий запах ее тела и поклоняться ее торчащим вершинкам. Втягивая сосок в рот, словно в бреду, я засосал его яростно, и дико, представляя, как когда-то ее грудь нальется молоком, и я ощущу его сладкий вкус.
Образ моей девочки беременной нашим ребенком стрельнул в мою голову, пробуждая внутри дремлющий вулкан. Контроль окончательно смело под палящей лавой, и моя рот стал более жадным, обезумившим. Неосознанно, я прикусывал маленькие розовые кнопочки зубами, пока руки остервенело мяли нежную плоть. Но Саша не жаловалось. Наоборот, казалось мое сумасшествие подталкивало ее к краю.
Ее возгласы превратились в рванные крики, тело дрожало, а ножки невольно разошлись шире, словно тот ароматный цветок между ее ног зазывал меня своей невинной песней, моля скорее утолить его боль. Мои массивные шары отяжелели под своим весом, стреляя мучительной боль, и я оттянул рукой их вниз, но это не облегчило мои страдания. Ничто не могло спасти меня от этой пытки, пока я не спущу все до последней капли в ее незащищённом канале.
Сука! Эти гребанные мысли проверяли на прочность мою способность сдержать себя, не кончить раньше времени, но все же немного спермы просочилось и покрыло головку. Сжав свой ствол в руке, я стал водить им между ее раскрывшихся губок, которые словно приглашали меня пройти сквозь ворота рая.
Я знал, что моя девочка ничего не принимала. И возможно сегодня, я не только заберу ее девственность, но и оплодотворю ее. Как примитивный самец, я выбрал себе идеальную партнершу и теперь стремился продолжить свой род.
Ведомый этой брачной лихорадкой, я протолкнул свою головку в ее лоно, и уперся в девичьи барьер. Стиснул зубы, я возвышался над своей малышкой. Захватив ее подбородок, заставил посмотреть на меня своими затуманенными глазками.
- Один шаг отделяет нас от единения. С того момента, как я покрою свой член свой кровью, ты полностью будешь принадлежать мне! – ее глаза заблестели от робкого счастья, и мое сердце пропустило удар. - Я не буду использовать презерватив, а ты не принимаешь таблетки. Как и должно быть, я буду наполнять тебя своей спермой снова и снова, пока ты забеременеешь!
Ее щечки запылали, но и намека сомнения не отразилось на лице Сашеньки. Она также, как и я хотела этого. И я наклоняюсь к ней, примостив одну руку под ее ягодицы, чтобы как можно лучше управлять своим проникновением.
- Да, именно ты подаришь мне детей. Только от тебя хочу их, - целую ее подбородок, подбираюсь к губам, которые словно молитву шепчут мое имя.
- Виктор, Виктор…
И в момент когда накрываю их и врываюсь языком в ее горячий рот, я делаю сильным толчок тазом, резко пробивая ее пленку и проникая глубоко внутрь. Ее крик тонет во мне, а руки вцепляются в мои плечи словно желая спасения. С уголок глаз текут слезинки, и я срываю их своими устами.
- Тише, моя малышка, тише…- ласково шепчу ее, ощущая внутри себя благоговение и жгучую потребности в движении.
Ее мышцы стянули мой член как тугая перчатка, на грани. Ее жар обжигает мою плоть, заставляя пульсировать внутри. Это был рай и ад вместе. И ничто не могло быть прекрасней этого момента. И тут ее таз зашевелился, и я слетел окончательно с катушек.
- Ты моя! Теперь ты моя! – сжав ее ягодицы, я изменил угол и мучительно медленно вышел из нее, чтобы тут же снова вернуться в сладкие глубины.
– Такая тесная! Блядь, ты такая тесная! – низкий и утробный выкрикиваю, когда похотливая агрессия забурлила во мне.
Я знал, что должен быть нежным. Должен преклоняться перед своей богиней, и вводить ее в мир страсти и похоти медленно, постепенно. Но мой ум полностью был подвластен инстинктам первобытного самца. Я толкался глубоко. Жестокими, быстрыми ударами, распирая молодую плоть и подстраивая под свои размеры. А мои размеры были для нее сущим наказанием.
Слезы текли по ее лицу, но при этом губы изогнулись к некой блаженной улыбки. Словно даже та боль, которую я причинял ей была желанна. Моя головка ударялась в шейку матки и каждый раз лицо моей девочки чуть поморщилось. Позже, я отблагодарю ее за самоотдачу и терпение. Позже, я буду медленно любить ее тело, благотворя каждый дюйм. Позже, но не сейчас.
Мои яйца поджались, и я понимал, уже был на подходе. Кровь буквально закипела в венах, а глаза покрыла пелена страсти. Я закричал в своем триумфе, когда ощутил первый болезненный залп. Приподнял ее таз чуть выше, протолкнулся так глубоко, что мой лобок ударился об ее. Сперма потекла внутрь моей девочки, заполняя ее готовую к размножению маточку.
Наслаждение, накрывшее меня, оказалось таким сильным, что даже заложило уши. И лишь там вдали, я слышал ее радостный вопль, ощущал забившееся в конвульсиях оргазма тело, что в скорее обмякло до мной тело.
Когда, я пришел в себя и смог соображать, то понял, что затрахал мою девочку до изнеможения. Она тихо посапывала, вырубившись от усталости. Перевернувшись, я умостил ее хрупкое тело на себе, ощущая внутри блаженное удовлетворения. Мой член все еще находился в ней, и я не собирался покидать свою обитель. Теперь ничто не остановит меня, чтобы находиться там постоянно. Ничто.
-7-
Я проснулась от ощущения наполненности между ног. Оно вызвало болезненное жжение и обжигающий жар. Чуть пошевелившись, я осознала, что оно двинулось внутри меня глубже и стало твердеть. Тогда, мои глаза резко распахнулись и воспоминания о прошлось ночи накрыли с головой.
Виктор нависал надо мной, плотоядно улыбаясь. Его член делал медленные, поступательные движения туда и обратно. И сейчас это скорее вызывало лишь небольшое раздражение и дискомфортное восприятие, нежели острые уколы боли, как ночью. И все же я ни о чем не жалела. Наслаждение, что последовало это той болью не сравнить ни с чем в мире, а поселившееся внутри блаженство от осознания того, что я любима и желанна, и желанна настолько, что мой мужчина сходит с ума, перекрывало физическое неудобство.
- Доброе утро, - хрипло прошептала я, чувствуя, как горят щеки, заливаясь краской.
- Самое лучше утро, моя девочка, - он наклонился и коснулся моих губ, сначала как-то легко, еле ощутимо, но тут же превратил его в полный страсти и жажды.
Когда же он наконец оторвался от моего рта, то маленькая ниточка слюны пролегла между нами и это было настолько естественно.
- Ох, - его член снова вошел в меня, и мои ноги инстинктивно поднялись вверх оплетая мужской таз.
Это действия заставило проникнуть его еще глубже, и я сгримасничала. Раздраженные мышцы ныли от таких физических упражнений, которые заставляли их сильно растягиваться. Виктор распирал меня до краев, но в тоже время мое лоно пело для его плоти. Это была мелодия похоти и любви, признание в его полноправном господстве.
- Черт, малышка, я не могу насытиться тобой. Прости если это слишком быстро.
- Я хочу тебя. Даже если есть боль и дискомфорт. Я хочу всегда ощущать тебя. Ты делаешь меня живой.
- Блядь, Сашенька, - его глаза загорелись, а движения стали резче, глубже.
Неожиданно он перевернул нас, соединенных вместе, и оказался на спине, чтобы тут же сесть со мной сверху него. Моя голова откинулась и я пронзительно закричала. Он был так глубоко. Наши лобки касались друг друга, а основание его ствола натирало мой клитор, посылая ошеломительные волны удовольствия по телу. Мы словно срослись друг с другом.
Мужские ладони отвели мои прилипшие полосы с такой нежностью, что на глаза навернулись слезы. Он просто смотрел на меня, но в это взгляде было столько чувств, что казалось, я утону в них.
- Я люблю тебя, - уверенно и твердо проговорил мой мужчина.
- Я…без тебя меня нет. Ты мой воздух, Витя. Я…не просто люблю тебя, я принадлежу тебе, - проговорила я, и от смущения, уткнулась лбом в его плечо.
Его руки крепко стиснули меня, лишая кислорода. Губы коснулись мочки уха, и он зашептал.
- Ты станешь моей женой.
- Мама…
- Я разведусь с ней. Процесс уже запущен.
От удивление я выпрямилась.
- Пока ты спала, я наблюдал за тобой. Твердея внутри твоего тела, осознавая, что вот так я хочу встречать каждое свое утро. Ты будешь расти и цвести рядом со мной, становясь краше, взрослее, но под мои руководством. Я буду видеть, как увеличивается твой животик из-за нашего ребенка, и буду держать твою руку, когда ты будешь рожать. Ты мое будущее. Поэтому я взял с тумбочки телефон и отправил свою адвокату одно единственное сообщение со словом «Пора». Потому, что все документы подготовлены к разводу еще со дня нашей свадьбы. Она никогда не была мне нужна. Только ты.
Я плакала. Я знала, что это разобьёт мою маму. Знаю, что она потеряет себя, и все равно не могла отступить. Любовь к нему превратилась в зависимость, сделав меня его рабыней. Даже если я отступлю, он найдет меня и привяжет к себе. Потому что Виктор не спрашивал разрешения, он ставил перед фактом.
- Она…
- Ни в чем не будет нуждаться. Сумма положенная ей после развода позволит беззаботно жить до конца своих дней.
- Но ей ни чего этого нужно, - тихо прошептала я, ощущая печаль.
Пусть мы отдалились друг от друга, но она была моей мамой и я собиралась полностью разбить ее жизнь. Превращусь в разлучницу, заберу ее счастье, чтобы построить свое. Горечь поселилась в моей душе. Такая тягучая и тяжелая, и я знала, что она там надолго, потому что не собиралась отказываться от этого мужчины. Да и он не позволил бы.
- А мне нужна ты. И по-другому не будет. И ты будешь со мной добровольно, или же принудительно.
Я подняла руку и очертила его нахмуренные брови, прошлась по складке на лбу и поцеловала в губы, растворяясь в моем пещерном мужчине. Принудительно? Он смеется? Да Виктору достаточно поманить меня пальцем, и я на все соглашусь.
- Я твоя.
- Тогда просто позволь мне обо всем позаботиться.
Я кивнула, и от удовлетворения, отразившегося в мужских глазах мое лоно покрылось соками. Заставив меня прогнуться, Виктор задвигал бедрами, возвращаясь нас к нашему слиянию. Мощно, яростно, он трахал меня, предъявляя на меня свои права. Мой доминантный самец. Вонзив ногти ему в плечи, я не верила, что могу так громко кричать от удовольствия. А когда он ударялся в шейку матки, надавливая на мучительную точку, я практически скулила, моля о пощаде.
– Вот так! – напористо хрипел он. – Сжимай его, моя девочка! Забирая всего меня! Еще немного – и я кончу в тебя! Наполню своей спермой и ты подаришь мне прекрасного мальчугана.
- ВИТЯ!!!!
- Да, кончай! Мне нравиться твой оргазм! Ты прекрасна! – обезумевши говорил он, вздымая меня верх и насаживая на себя по самые яйца.
Экстаз взорвался в матке и захватил все тело. Кровь зашумела в висках, вводя меня в состояние транса. Но моему мужчине было все мало. Он снова кинул меня на постель, навалившись сверху и придавливая своим телом. Виктор пыхтел, как ополоумевший, мощными рывками всаживая в меня, до тех пор пока горячие струи спермы не ударили по моим стенкам. Ее было настолько много, что излишки вытекали из лона, скользя по щели между ягодицами, образуя пятно на простыни. И он продолжал толкаться в меня, наполняя комнату звуками хлюпанья и ударами плоти об плоть. Пока последняя капля не покинула его мешочки и не перекочевала в меня.
Навалившись на меня, он тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. Наша страсть словно разрывающаяся бомба, поглощала нас настолько, что растворялись друг в друге. И только через несколько минут, он избавил меня от веса своего тела.
- На сегодня я отменил все встречи, чтобы остаться с тобой.
Моя улыбка освещала сильнее солнца.
- Ты понимаешь, что я буду брать трахать тебя сегодня, пока не упаду, обессилив.
- И?
- И завтра ты будешь вся воспалена и вряд ли встанешь с постели.
- Я согласна.
И я правда готова была стерпеть и дискомфорт, и жжение между ног, все равно, лишь бы не расставаться с ним, не потерять ни одной счастливой минуты. Потому что реальность настигнет нас уже черед полторы недели, в лице моей матери. Но пока я не желала об этом задумываться. Не тогда, когда я нахожусь в его руках.
-8-
Я не мог пойти на работу, заниматься привычными делами, посещать встречи и оставить свою мечту одну. А вдруг она выскользнет из моих рук? Вдруг это все окажется миражом? Сном, созданным моей больной одержимостью. Крепко держа в своих объятиях ее обмякшее тело, я не желал оставлять ее ни на минуту.
Три долбаных года я желал ее. Сходив с ума от похоти и страсти, обезумев от ревности и отчаянья, я трахал ее мать, представляя на ее месте мою малышку. И только в самых порочных фантазиях, я позволял себе представить, что Сашенька отвечает мне взаимностью.
И теперь, когда я сполна ощутил, что реальность превосходит всем мои гребанные мечты, я не собирался упускать ее. Ни за что. Весь чертов мир может катиться в ад. Но эта девушка будет моей всегда. Пусть я искалечу ее будущее, пусть изменю судьбу, мне насрать на все. Я помешался на ней настолько сильно, что даже ради обладания ею готов пойти на убийство.
Выскользнув из нашей постели, нехотя оставляя, дабы она подольше поспала и набралась сил, быстро принимаю душ, натягиваю пижамные брюки и направляюсь на кухню. Все, что мне необходимо сделать – это выложить на поднос приготовленный поваром завтрак, который теперь превратиться в обед.
Мой айфон запищал, уведомляя о полученных сообщениях. Костя, моя адвокат, принял послание и все пустил в работу, даже не спрашивая уверен ли я. Но при этом предлагал немного растянуть это дело. Он единственный знал о моей одержимости Сашенькой, и заботился, чтобы не было проблем с законом.
Через какой-то гребанный месяц Сашенька станет полностью совершеннолетней, и как бы я не хотел всем показать, что она моя, пока придётся держать нашу связь в тайне. Даже от ее матери. За этот месяц я планировал подсунуть Наташе документы на развод и получить ее подпись. Жена доверяла мне настолько безгранично, что порой ее наивность смешила меня. Но сейчас это сыграет мне на руку.
Пока моя кофе-машина гудела, делая чашечку экспрессо, я не услышал тихих шажков, поэтому удивился, когда повернулся и увидел мою малышку, стоящую в двери кухни. Такая соблазнительная в моей рубашке и с босыми ногами. Ее скомканные волосы, что находились в беспорядке вследствие проведенной ночи, придавали ей первобытную сексуальности. А заканчивался ее образ румяными щечками и блестящими глазами.
- Иди сюда! – я протянул ей руку навстречу, сходя с ума от того с какой она легкостью приняла ее.
Так уверено упав ко мне объятия, прижимаясь своим хрупким телом к моему.
- Моя малышка, - ласково целуя ее щечки, бормотал как сумасшедший я.
- Я проснулась, а тебя нет, - с нотками грусти и страха прошептала в ответ Саша, пряча свое лицо на моей груди.
- Одними сексом сыт не будешь. А так как я скоро снова возьму тебя, то необходимо восстановить твой энергетический запас.
- Подруги всегда шутят, что нет лучше способа сбросить лишние калории, нежели постоянные физические нагрузки в постели.
Я раскатисто рассмеялся, оплетая ее своими руками и утыкаясь подбородком в ее макушку.
- Наоборот, я хочу, чтобы ты набрала в весе и побольше. Чтобы твой животик округлился, потяжелел из-за моего ребенка внутри.
Одна мысль об этом снова сделала меня твердым. Я ощущал себя ненасытным зверем, но кажется моя жертва не была против этого. Эрекция вдавилась в ее плоский живот, вырвав тяжелый вздох.
Моя девочка невероятно отзывчива, и это лишь подливало масла в огонь. Стараясь отвлечься от сексуального желания, я вручил ей свою чашку кофе и подтолкнул к столу, сам же повернулся к кофейному аппарату за второй порцией.
К моему удовольствия, Саша не присела на стул, а неуверенно топталась возле него. Хмыкнув, понимая, чего она хочет, я сел и потянул ее к себе на колени.
Идеально! Гребанный ад, как же идеально это ощущалось!
Мой стояк тыкался в расщелину между ее ягодиц, которая оголилась из-за того что рубашка поднялась. Саша еще в добавку и поерзала на мне, так, что я протяжно застонал, после чего она испугано замерла.
- Черт, ты словно наркотик. Хочу тебя. Опять.
- Я рада.
- Ты рада? – переспросил ее неудовлетворенный таким без эмоциональным ответом. – Ты должна или быть напугана до смерти, или желать меня с такой же силой. Ненавижу полумеры, моя родная.
- Ты же знаешь, что я не просто рада, - тихо добавила она. – Но я боюсь.
- Чего ты боишься, малышка? – я попытался повернуть к себе личико, но она упорно прятала его за каскадом своих волос, наклонив голову вниз.
- На…сколько…На сколько долго ты хочешь меня? – наконец протараторила она.
- О чем ты вообще говоришь?
Ее вопрос привел меня в недоумение, ведь я уже не раз говорил ей как сильно люблю ее, как хочу. Шептал всю ночь напролет, что не вижу жизни без нее. И получал в ответ такие же признание. Но теперь, в свете дня, моя девочка испугалась и решила, что все слова звучали лишь в порыве страсти. Ничего, я докажу ей, как она ошибается. Я привяжу ее к себе самым верным и надежным способом – общим ребенком. А потом еще одним, и еще одним. Впервые я мечтал о не просто о наследнике, а о большой семье. Любящей и крепкой. Только с ней все это нужно мне. Ни с кем другим.
- Сколько пройдет времени прежде чем я тебе наскучу, и ты найдешь новую любовницу? – набираясь смелось Сашенька озвучила свои страхи, и в этот раз не позволил ей вызваться из моего захвата и поднял ее лицо к себе.
- Никогда. Так как я желаю тебя, ни один мужчина в мире не желает женщины. Это безумие, наваждение, одержимость. Да, ты мой запретный плод, и хочу обладать тобой всю жизнь. Только от тебя я хочу детей. И поэтому снова и снова кончал в твою незащищенную киску, надеясь, что ты забеременеешь уже после этой ночи, и дальше продолжу это делать. Одна лишь мысль, что я наполняю тебя своей спермой сводит с ума, а образ тебе с округлившемся животом, приводит меня за край. Я отказал в этом праве бывшим любовницам, и даже женщине, на которой женат. Не хочу дарить тебе братик или сестричку. Нет, я желаю подарить тебе сына и дочь.
- Мама, она…
- Да, последнее время Наташа одержима идеей снова забеременеть. Вот только мне нужен ребенок от любимой женщины. От тебя. Только от тебя.
- Витя…
Я не позволил ей больше говорить. С бурлящей агрессией я накинулся на ее по-детски пухленькие губки, в жажде и желании доказать каждое слово, которое только что произнес. Она не испугалась такого напора. Сашенька доверчиво открыла свой ротик, позволяя мне сцепиться с ее языком, кружить в ее теплоте. Она дает мне полный контроль над своим ртом, и ее чувствую себя так, словно владею целым миром. Скользнув языком за край ее зубов, я бился об ее язычок, а после начал посасывать его. Вкусная. Сладкая.
Она задрожала в моих объятиях, когда я разорвал наш поцелуй. Ее губки покраснели и мерцали влагой, и Сашенька инстинктивно облизала их.
- О-о ебать! Давай сначала поедим, иначе я не выдержу и трахну тебя прямо на этом столе.
- Я бы не была против.
- А после ты просто повалишься с ног из-за недоедания и истощения. Не бывать этому. Сейчас ты откроешь ротик и возьмешь своими губками этот сочный омлета, который правда остыл. Но я уверен остался довольно вкусным.
Я зацепил вилком небольшой кусочек и поднес к ее рту. Моя послушная девочка сразу же обхватила вилку губами и проживала. Ощущая себя как самец, который заботиться о своей самке, я принялся и дальше кормить ее. И только когда с едой было покончено, и она пожаловалась на надутый животик, я поднял ее в своих руках и понес в спальню, сжигать лишние калории.
-9-
Две недели с моей малышкой пролетела незаметно. Я фактически взял отпуск, отлучаясь лишь на важные встречи. Мы трахались словно кролики. Везде. В каждом уголке дома, в моей машине, на пикнике. Я потерялся в своей малышке, словно юнец отдался своей любви. И практически пропустил время, когда жена возвращалась домой.
Возможно, подсознательно я желал, чтобы она застала нас, дабы мы не прятались и не врали. Но рациональная часть мозга была против такого развития событий. К счастью накануне своего приезда, вечером Наташа додумалась прислать смс, которую я тут же озвучил Саше. Моя девочка тут же потухла и впала в уныние. И даже несмотря на страстную ночь, когда я брал ее в нескольких позах, не смогли на утро поднять ей настроение.
Сашенька с печальным видом провела меня на работу, подарив отчаянный поцелуй и пообещав позвонить, после того как вернется с учебы. Для нее я купил больничный, чтобы малышка спокойно могла провести со мной эти дни. Проще сказать мы сбежали от мира, а теперь он догнал нас.
Сидя в своей кабинете, я пытался сосредоточиться на работе, и не думать о том, что сегодня возвращается Наташа, а значит я не смогу держать свою девочку в своих объятиях всю ночь на пролет.
Это раздражало меня и злило.
Мой телефон заиграл, и я взял трубку, прекрасно осознавая кто находиться на другой стороне линии.
- Привет, любимый, - радостно пропела жена, а я лишь сильнее стиснул зубы. – Я только что села в такси. Буду у тебя через час.
- Не нужно, - твердым голосом проговорил я, хотя пытался быть мягче, поэтому быстро добавил. – Езжай домой. Ты наверное ужасно устала. Вечером увидимся.
- Но любимый, я невероятно соскучилась, - захныкала женщина, словно была каким-то подростком.
Меня бесила ее приторная любовь. Она стягивала мою шею в удушающих объятиях, не давая сделать и глотка воздуха.
- Я занят.
Теперь я звучал резко и сердито. Так, чтобы она не захотела мне возражать.
- Прости, я не подумала, - сдалась Наташа, жалобными нотками пытаясь надавить на мою совесть.
Но я давно избавился от этого элемента души.
- Я поеду домой, отдохну и приготовлю нам романтический ужин. Думаю, Сашенька не против будет остаться у подруги.
- Саше запрещено ночевать где-либо за пределами дома. И я думаю, что за дочерью ты тоже соскучилась, поэтому ужинать будем по-семейному.
- Как скажешь, любимый, - согласилась она, зная, что со мной спорить бесполезно, хотя ее разочарование так и скользило в тяжелом вздохе. – За то для нашей ночи, я купила кое-что особенное.
Боюсь, дорогая жена, ночью тебя тоже ждет разочарование. Так как я не собирался трахать эту женщину, зная, что за стенкой ждет любимая.
- Наташа, у меня встреча. До вечера.
Я быстро отключился, не желая слушать ее сладкоголосые речи. Посмотрев на часы, который показывали без двадцати одиннадцать, я понял, что у моей девочки только что закончилась вторая пара и желая не только предупредить ее, но и услышать тонкий, чарующий голосок, набрал ее номер.
- Витя…- тихий выдох прошиб мой позвоночник и устремился в пах, заставляя мышцы напрячься.
- Твоя мать вернулась домой.
- Ясно.
Слово тяжело упало между нами, растворяясь в настигнувшей нас реальности.
- Я хочу тебя. Сейчас. Всегда.
- Витя…
- Эта пара у тебя последняя?
- Да.
- Приезжай ко мне.
- Но твоя встреча…
- Как раз закончится к твоему приезду. Ты нужна мне.
Мне казалось я слышал, как она сглотнула, решая соглашаться или нет. Но я знал наперед нее, что она приедет. Сашенька не могла отказать нам в совместных минутах. Сама знала насколько они ценные.
- Хорошо. Моя лента заканчивается в двенадцать десять. К часу я буду у тебя.
И все же я облегченно выдохнул и расслабился в кресле. Безмятежная улыбка захватила мое лицо, и я ничего не мог подделать.
- Я закажу нам обед.
- Мне пора бежать. Я…
- Я люблю тебя, малышка, - знаю, что своими словами дал ей смелости ответить тем же.
- И я тебя.
-10-
Я смотрела на мелькающие многоэтажки, пока такси уверенно везло меня по указанному адресу. Радуясь тому, что Виктор все предусмотрел и отозвал Олега, моего водителя, для якобы более важного дела, и осознала, что решить вопрос как пройти не замеченной в его офис с такой же легкостью не удастся.
Хотя, что здесь такого, что падчерица пришла на обед к своему отчиму. Вот только я никогда сама не приходила к нему в офис. Да и мамой редко. Поэтому эта авантюра была слишком рискованной. Как и сами наши отношения.
Топчась на другой стороне улице, решила все-таки набрать его. Виктор ответил сразу после первого гудка:
- Где ты?
- Напротив твоего офиса.
- Хорошо. Я выхожу. Подойди на автобусную остановку и жди меня там, я заберу тебя.
Я сделала, так как он просил, и через пять минут, его машина остановилась возле меня.
- Садись. Быстро.
Нырнула в дорогой салон, скрываясь за затемненными стеклами. Меня задело, что он не посмотрел на меня, а резко тронулся с места, напряженно следя за дорогой. Мы молчали. Напряжение между нами выбивало меня из колеи, и неожиданно слезы сами заструились по щекам.
- Сашенька, ты чего? – встревоженно вскрикнул Виктор, ныряя в карман и останавливаясь в тени деревьев. – Любимая!
Он повернулся ко мне, сжимая мои плечи своими руками. Я уже рыдала на взрыв. Взор затуманился, и я вцепилась в лацканы его пиджака, пряча заплаканное лицо на его груди.
- Шшш, моя девочка. Ну чего ты?
- Т-ты б-росишь меня тепер-рь? – заикаясь, проговорила я.
- Ты что? Как я могу тебя бросить, - он поднял пальцами мое лицо к себе. – Ты мой воздух! Как жить без него? Без тебя я просто погибну, сойду с ума, пропью все, и меня запрут в психбольнице.
Я засмеялась, хлюпая носом. Он нежно поцеловал мои щечки, стирая губами дорожки слез.
- Почему ты испугалась, любимая?
- Ты был таким отстраненным, злым.
- Да, я злился. Но не на тебя. Никогда на тебя не смогу злится. Я просто в бешенстве от того, что должен везти тебя в гостиницу, как любовницу, вместо того, чтобы трахнуть тебя в нашем доме.
- Это не наш дом. А твой и ее, - опуская взгляд, тихо добавила я.
- Слушай меня внимательно. Это наш дом. Я купил его для тебя. Твоя спальня была сделана так, чтобы ты полюбила каждый ее уголок. И если тебя напрягает моя кровать, я с радостью перееду в твою комнату. Сделаем ее хозяйской.
Я обдумывала его слова, анализируя свои чувства.
- Мне больно знать, что сегодня вечером ты пойдешь туда вместе с ней. И будешь касаться ее, любить ее, так же как меня.
- Саша! – его голос звучал твердо, уверенно. – Я обещаю тебе, что не коснусь ее больше. Кроме тебя в моей жизни не будет другой женщины. Я отвергну ее, а когда она заснет, приду к тебе и буду держать всю ночь в своих объятиях.
- Она нас поймает…
- Мне по хуй! Если это, что сделает тебя счастливой, то так и будет!
- Не надо. Я верю тебе. Поехали уже, потому что я безумно хочу снова принадлежать тебе.
- Моя девочка, - восторженно проговорил Виктор, сминая мои губы в алчном поцелуе.
-11-
Я равнодушно водила вилкой по тарелке, не в силах смотреть на счастливо щебечущую маму. Она словно не обращала внимание на напряженного и молчаливого Виктора. Мое сердце тревожно забилось от страшной мысли, что она обо всем догадалась и просто делает вид, что все в порядке. Хотя рассудок кричал – такого не может быть.
Домой я вернулась раньше Виктора. Он еще отправился на встречу, а меня отправил на такси. Мне тяжело было встречаться с матерью, но я знала, что настоящие трудности еще впереди, поэтому эту я просто должна перешагнуть. Она лишь улыбнулась мне, рассказал как бабушка, и вернулась к своей главной заботе – приготовить идеальный ужин.
Да она даже готовила сама. Все для своего любимого. И некая моя ревнивая частичка хотела стервозно засмеяться и сказать ей, что тот, для кого она так старается всего лишь час назад самозабвенно трахал меня в гостиничном номере.
Но, конечно, я промолчала. Душа разрывалась от родственной привязанности к ней и одержимой любви к ее мужу. Как жестоко поступила судьба, подарив нам этого мужчину. Ведь по сути наши с ней чувства были идентичны, и только его отличались. Я верила Виктору безоговорочно, но и она тоже. Вот только любой мог заметить, что нет в глазах моего мужчина того алчного блеска, когда он смотрит на нее.
Поэтому я и боялась, что она обо всем догадается. Тот, как Виктор, пожирал меня своим взглядом, не могла скрыть ни суровость его лица, и напускное равнодушие. И мое сердце пело ему в ответ, верило, и надеялась на счастье.
Но сейчас этот глупенький орган ждало большое испытание. Потому что минуты ужина, что тянулись как вечность, закончились и мама, бросая на меня двусмысленные взгляды, мягко намекала оставить их наедине.
Дрожащими пальцами я отложила вилку от нетронутого десерта, и отодвинула стул:
- Простите, у меня нет аппетита. Я пойду в свою комнату.
- Иди, отдыхай, доченька! – очень энергично поддержала мой порыв мама.
- Александра!
Я вздрогнула от этого сурового, хриплого голоса. В ушах пронеслись все те разы, когда он шептал мне «Сашенька» и на глаза навернулись слезы. Я быстро пошла, повернувшись к ним спиной, дабы спрятать свое состояние.
- Это было грубо, Наташа.
- Что такого, Виктор? Девочка хочет отдохнуть?
- Тебя не интересует, почему она ничего не съела? Я не позволю ей голодать и наплевательски относиться к своему здоровью!
- Ты слишком ее опекаешь, - отмахнулась мама. – Скорее всего, у нее эти девчачьи переживания насчет мальчиков. Что еще может быть в ее возрасте?
Мама пожала плечами, словно ничего не случилось. И я знала, что ей просто не интересно, что со мной. Но в сложившейся ситуации это было только на пользу. Вот, что меня задело, так то, что Виктор знал, что я еще не поднялась наверх. Отчим специально спросил ее об этом, желая, чтобы я услышала ответ матери. Услышала и отпустила вину, которую ощущала из-за того, что сделала и собираюсь сделать.
Сжав кулаки, и злясь на моего мужчину за его жестокость, я быстро поднялась по лестнице и бросилась в свою спальню. Я упала на кровать, спиной к двери и уставилась в одну точку. Часы словно мое наказания звонко тикали, отсчитывая время, когда они закроются в своей спальне.
И даже знание, что она имеет на него полное право, ни капли не облегчало мои чувства. Наоборот, слезы навернулись на глаза, и я в напряжении прислушивалась. Вот шаги раздались за дверью и устремились по коридору в хозяйскую спальню. В ту кровать, что я осквернила. Там он владел мной, сделал своей и заклеймил своим телом.
Сжав кулак в зубах, я рыдала на взрыв, не в силах остановиться. Рыдала до тех пор, пока истощение не утянуло меня в глубину своих снова.
-12-
Меня разозлило отношение Наташи к дочери. Всегда бесило ее равнодушие и пренебрежение. Саша – ее ошибка молодости, и эта женщина слишком явно это показывала. Я помню, когда мы поженились, она предложить отправить девочку в интернат. Это при живой то матери! Не слыхано. Я категорически отказал ей, сказав, что Саша будет жить с нами и нигде больше.
Вторая отправить дочь от меня была завуалирована под беспокойство об ее будущем. Наташа предлагала отправить девушку учиться за границу. И я отчетливо видел выражение «как можно дальше от нас» в ее глазах. Иногда я даже думал, что жена догадывается о моих особых чувствах к ее дочери. И всеми силами, и неправдами старается отдалить меня от нее.
Если это так, то действительность будет осознано ею проще. Не легче, нет. Я знал, что стоит ожидать истерики, угроз и любых способов воздействия. Единственное о чем не догадывается Наташа, что я полностью равнодушен к ней. А значит она может хоть застрелиться, идти на поводу я не собираюсь.
Мы вошли в нашу спальню, и я видел похотливый блеск в ее глазах. Бедняжка, мечтает о восхитительной ночи. Но я не собирался ее трахать. Познав идеальное блаженство с Сашенькой, я не собирался возвращаться к второсортным удовольствиям.
Да у меня руки чесались поскорее закончить с Наташей и пойти проверить как там моя девочка. Что-то меня тревожило то в каком состоянии она покинула ужин. Я не желал привести ее к нервному истощению и страданием. Сейчас мне было похрен на то, что наша тайна быстро раскроется, если из-за соблюдения ее Сашенька будет страдать. Мое мнение изменилось быстро. Еще с утра я был уверен, что мы выдержим месяц как любовники, и к вечеру понял, что невозможно находиться далеко от любимой. Я и так прождал три долбанных, мучительных года.
Приняв душ, я твердо решил, оставить жену одну и перебраться в гостевую, ту которая ближе всего к комнате моей девочки. Мое решение только укрепилось, когда я вышел из ванной и обнаружил Наташу в сексуальном белье, томно ждущую меня на постели.
Мне захотелось громко рассмеяться на ее попытки соблазнить меня, потому что мой дружок явно был не заинтересовал, и даже не дрогнул от любопытства. Это не то лакомство, которое он желал.
Словно ничего не происходит я подошёл к шкафу, и достал оттуда подушку и одеяло.
- Любимый, я соскучилась! – сладким голосом с нотками замешательства позвала меня жена, не совсем понимая мои действия.
А когда я со своим багажом направился к двери, она молниеносно подскочила с постели.
- Витя, куда ты? Что происходит?
Я повернулся к ней и злорадно улыбнулся.
- Я не хочу тебя. Видишь, - я указал на свой пах, - он даже не проснулся.
- Витя, я ничего не понимаю…- захныкала Наташа.
- Помнишь, когда мы женились, я предупредил тебя, что мы вместе пока нам хорошо вдвоем, но я не влюблен в тебя. Как только я найду эту женщину, мы расстанемся. Но ты все равно настояла на свадьбе.
- Витя, пожалуйста, прекрати…
- Наконец, нужная мне женщина моя. Эти недели я изменял тебе с ней, и сейчас, после нее, не хочу другую женщину, не только на уровне чувств, но как видишь даже на физическом.
- Нет, это не правда. Витя, скажи, что солгал? – Наташа кинулась ко мне.
Ее руки цеплялись за меня, губы тянулись к моим, и мне пришлось ее оттолкнуть.
- Ты жалкая. Думаешь, поцелуешь меня и все вернется к прежнему. Я Не, - выговариваю по слогам, - хо-чу те-бя!
- Я люблю тебя, Витя! Как ты можешь такое говорить! У нас все прекрасно! Мы собирались завести ребенка! – Наташа позорно разрыдалась.
Тушь потекла по ее щекам, превращая в зарёванную истеричку.
- Умойся! Противно на тебя смотреть, - бросил я, перед тем как оттолкнуть ее и выйти из комнаты.
-13-
Я проснулась от того, что слышала мамины крики и хлопанье дверью. Замерла, пытаясь уловить еще хоть какие-то звуки. В комнате, что рядом со мной послышались шаги. Хотя это гостевая, но Виктор редко селил гостей. Сейчас я понимала, что это связанно скорее всего с тем, что моя ванная смежная с той комнатой. Виктор бы не позволил никому находиться настолько близко ко мне.
Неожиданно дверь ванной открылась и яркий свет проник из проема в комнату. Я знала, что это он. Знала и ликовала. Но не стала оборачиваться. Кровать возле меня прогнулась, и твердое тело прижалось к моей спине.
- Моя девочка, - прошептал он, касаясь губами моего плечика. – Любимая…
Я вздрогнула, выдавая себя и сильные руки оплелись вокруг меня, притягивая к себе как можно ближе.
- Я не выдержал. Сказал, что хочу развестись. Сказал, что люблю другую.
- Виктор… - голос охрип, слова давались тяжело.
- Ты плакала, моя родная?
Я резко повернулась лицом к нему. Полумрак комнаты создавал ощущение таинственности и скрытости.
- Что ты здесь делаешь? А если она увидит тебя тут? – шепотом спросила я, тем временем вцепилась в его руки, боясь, что он уйдет.
- Мне нахрен на это. Я нужен тебе и я здесь. Пусть моя жена делает, что хочет, а я нашел свое место и не собираюсь его терять.
- Виктор…
Я снова расплакалась, и спрятала лицо на его груди. Губы любимого нежно касались моих волос, руки скользили по телу.
- Что мы делаем, Витя? – всхлипывала я.
- Мы любим, - был таков его ответ.
Этой ночью мы просто спали в объятиях друг друга. Перед рассветом он оставил меня, и я вздрогнула, лишившись тепла его тела.
-14-
Две недели пролетели в щемящей душу напряжённости. Виктор так и не вернулся в свою комнату, наоборот все больше вещей перетянул в гостевую. Каждую ночь он приходил ко мне то раньше, то позже. Сжимал в своих объятиях, шептал слова любви, что находили яркий оклик в моем сердце. Но только в гостинице мы позволяли страсти выйти наружу и жадно удовлетворяли ее потребности.
Мама за эти дни превратилась в кричащую истеричку. Несколько раз она выходила из себя даже при мне. Вопила во все горло «кто она?», рыдала, просила не разрушать их брак. И я уходила, не выдерживая ее сумасшествия. Это были даже не страдания, нет. Она стала похожа на безумную у которой забрали любимую игрушку, и я боялась, что она просто убьёт меня, когда узнает, кто посягнул на ее собственность.
Виктор встречал ее истерики равнодушием и спокойствием. Тот пронизанный арктическим холодом мужчина, что был возле нее, настолько отличался от страстного влюбленного, который сводил меня с ума своей любовью, что иногда я задавалась вопросом: «а один ли этот и тот же человек?»
Дом превратился в настоящее поле боя. Эта была арена моей матери, и мне было жаль, что стены, которые должны были наполниться любовью, слушали все это. Пару дней назад, я просто стала избегать ее и прятаться. Не только из-за мучительно аспекта, но и по другой, особой причине.
Меня тошнило. Как могла я скрывала это от Виктора, пока сама не смогу сделать тест, чтобы удостовериться в подозрениях. Знаю, что ребенок стал его навязчивой идеей. Да, и сама я наполнялась счастьем от мысли, что мы можем сотворить что-то свое. Чистое, невинное, любимое. Другая бы испугалась такой ответственности в столь юном возрасте. Но я, лишенная искренней материнской любви, хотела, даже жаждала подарить ее своему чаду.
Поэтому, когда две полоски на тесте показали положительный результат, мои руки задрожали, а сердце грозило выпрыгнуть из груди. Я быстро выскочила из университетского туалета, в который заскочила после лент, и дрожащими пальцами набрала номер Виктора.
Впервые, он не ответил после первого гудка. И лишь когда, я уже думала, что мой звонок останется без ответа, он взял трубку.
- Я сейчас немного занят, - серьезно, и в некой мере грубо ответил Виктор, и я опешила.
Боясь, что прервала важную встречу или переговоры, уже хотела нажать отбой, но новость о беременности настолько ошарашила меня, что я просто не могла промолчать.
- Ты мне нужен, - взмолилась я, ощущая дикую потребность кинуться в его утешительные объятия, что всегда несли защиту и любовь.
- Насколько безотлагательно?
Лучше бы я тогда успокоилась и вернулась домой. Лучше бы…но, я все же семнадцатилетняя девушка, которая только что узнала, что забеременела от своего отчима. Пусть и по собственному желанию, но все же радости, я еще была до ужаса напугана.
- Это срочно! Пожалуйста, Витя.
- Хорошо, через полчаса. Там же.
Короткий ответ и тут же отбой. Странно и неприятно. Практически больно. Но в тот момент я не могла задумываться о причинах такого поведения.
-15-
Я был зол. Просто чертовски взбешен. Агрессия бурлила в моей крови, требуя удавить гадину, из-за которой я не мог нормально поговорить с моей девочкой. А с Сашенькой явно что-то было не так. Но мне не дали успокоить ее словами, нежностью и с уверенностью расспросить о тревогах. Вместо этого я старался говорить предельно деловым тоном, так как полностью слетевшая с катушек жена прислушивалась к каждому слову.
Сегодня Наташа ворвалась в мой офис, подняла крик, напала на мою секретаршу – Екатерину, обвиняя ту, что она со мной трахается. И если бы это выступление было не таким катастрофичным, я бы даже посмеялся с такой глупости. Но у жены полностью сорвало крышу, и она вцепилась в волосы девушки, угрожая физической расправой. Пришлось оттягивать силой. После чего закрылся с ней в своем кабинете, где женушка принялась все крушить.
И только после увесистой пощечины она пришла в себя, падая мне в ноги и рыдая. Что я до сих пор и наблюдал.
- Прекращай это, Наташа. Твое поведение ничего не изменит. Ты не нужна мне. И наш развод дело решенное.
- Я никогда не поставлю подпись. Нет! – она лихорадочно мотала головой, вызывая у меня отвращение. И как я только не заметил какой психически неуравновешенной эта женщина была. Но идя напролом к своей цели, меня ничего не интересовало.
- Мне необходимо идти на встречу. Приведи себя в порядок и возвращайся домой. Советую начать паковать вещи.
Я сдернул с кресла пиджак, на ходу надевая. Наташа на коленях по ползла за мной к двери, заставляя меня еще больше ее презирать.
- Ты не можешь так поступить со мной, Виктор! Я же люблю тебя! Люблю больше жизни! Да, я покончу с собой, если ты меня бросишь!
Услышав это, я остановился у двери и повернулся к ней. В глазах жены заблестела надежда.
- Покончи и облегчишь мне жизнь, - с насмешкой проговорил я, и Наташа выпала в осадок от этих слов.
- Будь ты проклят! – слышал я крики в спину, но не обращал больше внимание.
Все, что меня беспокоило, это моя девочка.
Через пятнадцать минут я был в нашем номере, который был забронирован за мной. Ожидание превращалось в череду мучительно-длинных секунд. Я знал, что ей ехать чуть дольше, но был рад, когда прошло не больше десяти минут и дверь открылась.
Увидев меня, Сашенька, тут же бросилась в мои объятия, пряча лицо на моей груди. Дверь по инерции медленно закрылась за ней.
- Малышка, что случилось? – встревоженно спросил я, напуганный ее состоянием.
Взяв в ладони ее лицо, я заставил посмотреть прямо в мои глаза. Ее наполненный слезами взгляд встретился со мной, а губы тихо прошептали:
- Я беременная.
- Что? – не веря правильно ли я расслышал, переспросил.
- У нас будет ребенок.
- Спасибо! – пораженно выдохнул я, ощущая прилив неземного счастья. – Спасибо, - уже более радостно повторил, и накрыл ее губы в страстно поцелуе, который должен был показать ей все мои чувства: радость, любовь, триумф, возбуждение и счастье.
- АХ, ТЫ ДРЯНЬ! – дикий вопль прервал нас и я ошарашено уставился на жену, что замерла в двери.
Саша быстро повернулась в моих руках, встречаясь с матерью взглядом.
- Сука, неблагодарная! – снова закричала Наташа. – Я ее родила, воспитала, а она трахает моего мужа! Да, ты своим рождением мне всю жизнь испортила, а теперь и Виктора решила забрать. Мразь! Лучше бы я сделала аборт!
Я ощутил, как вздрогнула в моих руках Сашенька, и гнев снова вернулся на свое место.
- Рот закрой, Наташа!
- И не посмею, гребанный извращенец! Да, я в тюрьму тебя засажу за ее совращение! Захотелось молоденькую, да?
- Я всегда ее хотел, - спокойно ответил я, и увидел, как яростно заблестели глаза жены из-за того, что я не проникся ее обвинениями. – Да я женился на тебе лишь бы рядом с ней быть. Ты меня никогда не интересовала.
- Ненавижу! Сучка, как я тебя ненавижу!
То, что в ее руке что-то заблестело, я заметил лишь когда Наташа резко кинулась на Сашу. Быстро затолкнув любимую за свою спину, я схватил жену за запястья, с силой заставляя разжать руки. Канцелярский нож упал на пол. Ярость захлестнула меня полностью, когда я осознал, что она могла не просто ранить дочку, но и убить. Ее и моего ребенка.
Мои пальцы вцепились в шею жены, отрывая ее от пола. Наташа захрипела, с ужасом смотря на меня.
- Мразь, я убью тебя не задумываясь, если с головы Сашеньки упадет хоть один волосок по твоей вине! – закричал я, сильнее сживая пальцы.
Жена полностью поверила
