Каникулы в Бухаресте. Ведовские истории 1. Ольга Подпалова, Таисс Эринкайт

Оглавление

• Глава 1
• Глава 2
• Глава 3
• Глава 4
• Глава 5
• Глава 6
• Глава 7
• Глава 8
• Глава 9
• Глава 10
• Глава 11
• Эпилог

Глава 1

Огнеслава
День начинался несколько сумбурно, но весело. В кафешку, где я иногда завтракала перед работой, влетела моя сотрудница, заказала чай и упала на соседний стульчик.
– Славка, мне твоя помощь нужна, – в лоб сказала она.
– И тебе привет, – фыркнула я в чашку с кофе со сливками, который смаковала, находясь чуть ли не в нирване. Помимо божественного вкуса меня радовали сразу две вещи: во-первых, сегодня пятница и рабочая неделя подходит к концу, во-вторых, у меня с понедельника начинается отпуск, а уже сегодня вечером предстоит долгожданная поездка в Бухарест на встречу с подругами.
– Тебе котенок не нужен? – умоляюще глянула на меня Алена.
– Он у меня от голода сдохнет, – с некоторым сожалением констатировала я очевидный факт, – дома я разве что ночевала. Ну а что за ведьма без кошки?! Животинку взять хотелось, но менять стиль жизни из-за нее одной я бы не стала и прекрасно отдавала себе в этом отчет.
– А может, знаешь, кому можно предложить? – Алена сунула мне фотку. С картинки огромными зелеными глазами смотрело крошечное угольно-черное создание. Эх!
– Хочешь, я тебе объявление составлю? Нестандартное, может, таким образом заинтересуем народ.
– Было бы замечательно, – просияла девушка.
– Заходи через полчасика, – пообещала я, поднимаясь из-за столика и выходя из кафе.
Меня недавно повысили, поэтому теперь у меня даже был личный кабинет. Это вообще чудо, что мне удалось во время кризиса не только найти работу моей мечты, но и активно продвигаться по служебной лестнице. И, чтобы там не думали всякие завидующие личности, с начальством у меня были исключительно деловые отношения.
Спустя полчаса я передала в руки приплясывающей от нетерпения девушки следующий текст:
«Кому котенка? Качественный, почти не юзаный: два месяца после выпуска. Укомплектованный: есть шерсть (веселенькой угольно-черной окраски), лапы (4 шт.), усы (не считано) и урчальник (встроенный). Сабж опознает устройство типа “лоток”, обладает тягой к декорированию хвостом экрана телевизора и неуемной жизнерадостностью. Функция питания отлажена просто на диво: с удовольствием уничтожает даже хлеб и макароны. И все это счастье я отдаю просто так – для хороших людей не жалко!
Брендовый. Глюков и багов нет. Апгрейдится. Мышь опознает».
– О-о, – протянула Алена, дочитав, и захихикала, – спасибо.
– Не за что, – я искренне улыбнулась, но больше ничего не сказала, давая понять, что пора уже приниматься за работу. Эта девушка мне нравилась – понятливая. Еще раз поблагодарив, она выскользнула из кабинета, тихо прикрыв двери.
Я потянулась всем телом и тут же погрустнела – вспомнила, что надо зайти к Антону. Он, конечно, гад, но проигнорировать не могу – начальство.
Постучав в дверь кабинета, я не стала дожидаться, пока разрешат войти. Зашла, села в пустующее кресло для посетителей и молча посмотрела на Антона.
– Опоздала, – не отрываясь от монитора, «поздоровался» мой босс.
– Пришла, как только передали, – в том же тоне соврала я, саму себя уговаривая не взорваться.
Сидящий напротив мужчина, в целом, производил очень приятное впечатление: на вид лет тридцать пять – тридцать семь, гладко выбрит, одет с иголочки. Но это только внешне. Антон мнил себя истинно неотразимым донжуаном, женщин и в грош не ставил, считая всех постельными грелками. Это он всячески демонстрировал подчиненным, в то время как при начальстве превращался в изысканейшего джентльмена. И за последнюю неделю, сразу после изменения моего статуса в иерархии фирмы, успел достать своими горизонтальными намеками по самое не балуйся.
– Что хотел? – несколько грубовато спросила я, понимая, что молчание затягивается.
– Вот новый проект, Огнеслава, – он не глядя пододвинул мне ярко-красную папку. – На понедельник нужны разработки.
А еще меня бесит, как он произносит мое имя – с каким-то презрением! Придурок, имя древнее, старославянское. Сразу виден недостаток образования: если непривычно – значит, сельское.
– Не получится, – с затаенным злорадством в голосе протянула я, – с понедельника я в отпуске.
Вот теперь-то мне удалось завладеть его вниманием.
– Это что же надо было сделать, чтобы Орлов тебе сразу после повышения отпуск дал? – омерзительным тоном поинтересовался Антон.
– Качественно выполнять работу, – ответила, сделав вид, что не поняла намека.
– Для меня так поработать не хочешь? – все в том же стиле спросил мужчина.
– Всю неделю этим и занималась, но ты был слишком занят, чтобы просмотреть эскизы, – подтолкнула ему папку, которая лежала на краю столешницы с того самого момента, как я положила ее сюда в понедельник.
– Не заметил, – преспокойно сообщил этот гад. Как же, не заметил он. Каким тогда, интересно, образом из-под нее испарились все остальные документы?
– Теперь в курсе, – опять не поддалась на провокацию, внутренне крайне гордясь собою. А говорят, что огненные ведьмы всегда несдержанные. Да я же само терпение!
– Может, ты сейчас мне их представишь лично? – сально улыбнулся Антон.
– Несомненно, как только закончу с личным заданием Орлова, – промурлыкала я.
– Свободна, – тут же махнуло на меня рукой начальство.
– С удовольствием, – отозвалась я уже на пути к двери.
– Черт! – раздалось одновременно со щелчком замка.
– Нет, он тут ни при чем, – злорадно прошептала, прекрасно зная, что воздух в кабинете за моей спиной наполняется едким запахом горелого. – Чаще документы надо сохранять.
Теперь я чувствовала себя отомщенной. Почти. И все-таки я само терпение, я ведь подожгла только винчестер компьютера, а не самого босса! Ну почему нельзя поверить, что женщина может добиться чего-то и без мужчины? Точнее, без пребывания в постели непосредственного начальства? Как же это бесит!
Ладно, пора было завязывать с планами мести и заняться делом. Орлов, основатель нашей дизайнерской фирмы, на самом деле подкинул мне работу: необходимо было просмотреть эскизы по новому проекту. Меня грела мысль, что раньше этим занимался исключительно Антон, а теперь вот и я. Пусть даже официально все еще обязана перед ним отчитываться. Эх, может это хороший знак?
Домой я добралась быстро. Разделась, натянула любимую домашнюю тунику и полосатые гольфы, делающие меня похожей на рождественского эльфа, и отправилась на кухню. Там поставила чайник, зная, что это будет первым, о чем попросит моя подруга, как только появится на пороге. Думаю, говорить о том, что в спичках я не нуждалась, бессмысленно. О встрече мы с Чертенком условились еще несколько дней назад, и теперь я с нетерпением ждала, когда же раздастся звонок в дверь. Правда, я очень надеялась усыпить подругу перед уходом. Лика водила машину как ненормальная, заставляя меня пережить за одну поездку немало неприятных минут. Вот и родилась идея таким образом себя обезопасить, сохранив себе и окружающим немало нервных клеток. С этой целью накануне я даже приобрела пузырек с сильнейшим снотворным – усыпить Лику магией совершенно безнадежная идея.
И вот мое терпение было вознаграждено.
– Чайник вскипел? – прямо с порога поинтересовалась Чертенок, быстро поцеловав меня в щеку и на ходу стаскивая с себя верхнюю одежду. Прозвище подруги не имело ничего общего с какой-то чертовщиной. Все было куда прозаичней – в паспорте подруги значилась фамилия Чертонова.
– А разве может быть иначе? – фыркнула я, забирая из ее рук мокрое пальто, от которого тут же пошел пар.
– Тебя пофилософствовать потянуло? – заинтересованно уставилась на меня девушка.
– Заметно, да?
– Ты знаешь, что для тебя, как для огненной ведьмы, очень странно впадать в меланхолию? – она бережно извлекла из моих рук свою одежку и повесила на вешалку, от греха подальше.
– Я вот сегодня даже чуть котенка не завела, – покаялась я.
– Мужа лучше заведи. Или любовника, – фыркнула Лика, заворачивая на кухню. – Хотя ты права, домашние животные лучше. Муж тапочки в зубах не притащит, хвостиком не повиляет – сплошное разочарование.
Я улыбнулась, чувствуя, что настроение стремительно ползет вверх.
– У самой-то как на этом фронте? Саша наконец определился с тем, чего хочет? – поинтересовалась я, зная непростую ситуацию подруги.
– Он дарит мне цветы, – с неопределенной интонацией отозвалась Лика. – А чего хочет… Знаешь, куда важнее, что я сама не знаю, чего от него хочу. Мне нравится с ним общаться, гулять… Но пока что это наш потолок.
Поняв, что большего она не скажет, я быстренько сменила тему, хоть и не кардинально.
– Ты вообще хоть задумывалась, как скажешь избраннику, что ты ведьма? Я вот тут анализировала, у людей на такие новости реакция редко бывает положительной.
– Вот когда будет, кому сообщать, тогда и озабочусь, – промурлыкала Лика, большой ложкой черпая варенье прямо из банки.
– А я вот представила: муж приходит с работы, я стою с метлой у двери. И он: «Ты подметаешь или куда-то еще полетишь?»
Лика подавилась, прокашлялась и захохотала.
– Тебя заклинило на драматизме семейной жизни?
– А я тебе о чем, – согласилась я. И с надеждой спросила: – Но это ведь лечится?
– О, и даже очень приятным способом, – хмыкнула подруга, снова добравшись до сладкого.
– Сколько еще у нас времени до выезда? – решила сменить тему я. Выслушивать подколки Лики сейчас совершенно не хотелось. Настроение на самом деле для меня было несвойственное, но ночная дорога как раз располагала к размышлениям.
– У тебя – нисколько, – промурлыкала гостья, – а я успею еще выпить чашку чая и доесть твой годовой запас варенья.
– Я тебе чай сама заварю, Карлсончик, – тут же воодушевилась я. Пора было приступать к задуманному.
Пока Лика азартно стучала ложкой, я всыпала быстродействующий порошочек в напиток и поставила чашку перед подругой, поморщившись, когда она туда набухала сахара.
– Так, я сейчас пару звонков сделаю, и вся твоя, – заверила меня Чертенок.
Чемодан я упаковала еще накануне, за вычетом кое-каких мелочей. Пока я собирала разбросанные у зеркала карандаши для глаз и искала куда-то закатившуюся тушь, до меня то и дело долетали обрывки жизнерадостного Ликиного щебетания:
– Маша, слушайся папу. Юрка, а ты не забывай с ней заниматься и нормально кормить, а то знаю – только я за порог, и вы кроме полуфабрикатов ничего не едите. Я все приготовила, еда в холодильнике. Все съешьте! Приеду – проверю!
Я улыбнулась. Лика искренне любила свою маленькую племяшку Машу и ее отца Юру  – единственную семью, которая у нее осталась. Родители подруги давно умерли, а ее старшая сестра, мать Маши, погибла несколько лет назад в автокатастрофе. Лику до сих пор терзали жутчайшие кошмары, связанные с ее смертью. Собственно, потому мы с нею и познакомились.
Все в моем роду, в том числе и моя мама, были носителями силы Земной стихии, а вот я уродилась ведьмой Огня. Хотя, стоит признать, огненная я странная. У огневиц обычно взрывной, яркий характер, в них пылает страсть, кипит кровь, я же всегда отличалась рассудительностью, им несвойственной. Мать посмеивалась, говоря, что не нашелся еще тот человек, который бы разжег во мне настоящую страсть. Но мне казалось, что это скорее какой-то мой недостаток. И если сначала мне вполне хватало знаний, которые могла дать родительница и книги, то после совершеннолетия сила начала расти скачками, и держать ее в узде стало почти непосильной задачей. Вот тогда-то и пришлось ехать на курсы повышения магической квалификации.
Соседкой по комнате в симпатичном чистеньком общежитии оказалась зеленоглазая темноволосая девушка со слегка курносым носиком.
– Чай будешь? Я его только заварила, – предложила она, стоило лишь переступить порог.
– Спасибо, – поблагодарила я от всей души и поспешно представилась: – Меня Огнеславой зовут.
– Лика, или Чертенок, – отозвалась моя собеседница.
– Чертенок, значит… – я улыбнулась и, забросив неразобранный чемодан под кровать, пригубила чаю. Как по мне, он мог быть и погорячей. Опустив в чашку кончик указательного пальца, подождала, пока вода забулькает, и удовлетворенно вздохнула. Вот теперь он достаточно горячий, чтобы удовлетворить ведьму Огня.
– А тебе подходит Огонек. Не против, если буду тебя так называть? – девушка заинтересованно следила за моими манипуляциями.
– Можно, хотя раньше меня так только мама называла. Но ты ведь все равно не сдалась бы, даже будь я против? – мне казалось, я правильно определила заводную натуру Лики.
– Угу, но только аккуратно и чтобы ты не слышала. Ну, или ты бы вскоре привыкла и смирилась, – покраснев, тихо пробормотала девушка, а потом громче добавила: – Еще чаю? А пирог с яблоками будешь? Сама пекла!
– Похоже, я удачно подселилась, – захихикала я. Поят, кормят, еще и спать уложат, с этим проблем нет – вон кровать стоит. Красотища! Живем! – Лика, а у тебя какая сила? – поинтересовалась я, сыто отвалившись от стола и поглаживая округлившийся животик.
– Да ничего внятного, – погрустнела собеседница, – так, по мелочам. Лучше всего получается по снам ходить.
– Да уж, «ничего внятного», – передразнила я ее. – Это ж какие возможности! Ты в любой сон можешь проникнуть?
– Это намек, чтобы я стучалась в твои? – хитро подмигнула девушка.
– Неплохо было бы, – рассмеялась я, прикинув, что мое обучение должно оказаться веселей, нежели думалось изначально.
Спустя еще два часа разговоров и веселых историй, мы решили укладываться. Я и не подозревала, насколько устала, пока не коснулась головой подушки, моментально провалившись в сон.
Резные снежинки легким пухом носились в воздухе, подчиняясь сильным порывам ветра, белым пушистым ковром ложились на землю и таинственно поблескивали в желтых лучах фонаря.
Снежинка размытым пятнышком мелькнула перед лицом и пролетела сквозь руку, которую я подняла, что бы отогнать красавицу. Сердце сжалось, уже наперед зная, что будет дальше. Эти сны, наполненные страхом и чувством вины, постепенно превращали мою жизнь в ад. Я уже даже боялась засыпать, зная, что снова могу увидеть этот кошмар. Он приходил не каждую ночь, но боялась я ежедневно.
Я стояла в белом легком платьице посреди метели. Сверху лился электрический свет, тускло освещая небольшой пятачок припорошенного асфальта. Я поежилась, но не от холода.
Это был мост, один из многих в Киеве. Послышался звук проехавшего мимо поезда метро, но белая вьюга надежной пеленой закрывала от меня мир... пока что. Я ведь знаю, что когда не захочется ничего видеть, она исчезнет.
«Боишься?» – тихо прошептали мне на ухо.
Он... Безликий голос моего ужаса, от которого стынет кровь и подгибаются колени. Иногда он громкий, словно слова произносятся прямо в голове, причиняя невероятную боль. Иногда же – тихий шепот, еле слышный, но проникающий в самую душу. В нем звучит злорадство и насмешка, как будто ему доставляет удовольствие смотреть на мои мучения.
«Не смей отворачиваться», – нашептывал он мне на ухо.
Тело колотила дрожь, я с ужасом наблюдала, как по пустынной дороге к мосту подъезжает машина. Не было сил зажать уши, чтобы не слышать этого голоса. Я не могла даже закрыть глаза.
Пурга резко прекратилась, словно специально, чтобы я увидела въезжающую на мост машину. Сейчас у меня было одно единственное желание: броситься под колеса автомобиля, пытаясь этим самоубийственным порывом его остановить. Да, глупо, но ведь это сон. Может хоть здесь я смогла бы все исправить, раз не спасла сестру, когда это было возможно. Но я не способна даже отвернуться... Только слезы катились по щекам, срывались вниз, на лету застывая льдинками, и пропадали где-то в темноте.
«Ты же знаешь, что будет дальше», – даже не спрашивал, а утверждал призрачный голос за спиной. «Знаеш-ш-шь..» – противно растягивая звуки, шептал он с другой стороны. «А ты ведь могла все изменить. Тогда… Могла.. А теперь – смотри!» – жестко произнес голос.
Свет фар ударил в лицо, когда машину занесло. Сестра пыталась вырулить, но тщетно. На мгновение джип застыл на самом краю, словно выбирая: свалиться вниз или замереть в шатком спасительном равновесии. Мгновение, второе... Машина качнулась еще раз и полетела с моста. Чуда не произошло.
– Нет! – я, наконец, вырвалась и подбежала к краю. Правда, теперь меня никто и не удерживал. – Только не это, – судорожно шептали губы.
Машина, проламывая еще тонкий лед, медленно погружалась в воду. Я знала, что моя сестра еще жива. Мне потом сказали, что при столкновении она потеряла сознание и лишь затем захлебнулась в воде, когда пыталась выбраться.
Сидя на снегу и обхватив колени руками, я мерно раскачивалась, опять не веря в случившееся.
«И ты ничего не сделаешь? – шептал он. – Ничего? Совсем? Сейчас из машины стремительно вытекает воздух, а ведь она еще жива».
Я буквально видела, как эти самые пузырьки воздуха лопаются, достигнув кромки воды. Как бьются руки в темные стекла окон. И как стремительно заполняется водой салон автомобиля. Я закрыла глаза, пытаясь избавится от видения, но оно сделалось лишь четче.
«И что ты сделаешь?» – тихо, но настойчиво, спросил голос.
Вытерев ладонью слезы, я опять посмотрела вниз. Возможно, я еще успею.… Я снова и снова, из сна в сон, пытаюсь шагнуть за край, в ледяную воду реки. И каждый раз он останавливает.
«Э, нет, дорогая, – ледяные руки опустились на плечи, не давая сделать и шага, удерживая на самом краю. – Все, что могла, ты уже сделала. Точнее, не сделала, – с издевкой пояснил он. – Теперь же тебе остается лишь переживать все заново».
Я вздрагивала при каждом слове, широко распахнутыми глазами глядя в пустоту. Снова пошел снег, ложась на мои плечи белым невесомым покрывалом, но я этого не замечала, вслушиваясь в звучание его голоса. Он прав. Всегда прав...
Жадно хватая ртом воздух, я рывком села на постели, пытаясь стряхнуть с себя липкую паутину кошмара. В воздухе еще звенел крик ужаса.
– Сон… это всего лишь сон, – донеслось с соседней кровати.
Я резким движением руки заставила зажечься оба бра. Лампочка прямо над головой Лики не выдержала мощи магического импульса и взорвалась, обдав девушку осколками и искрами. Но она даже не вздрогнула. Меня поразил ее взгляд. Пустой. Холодный. В ее глазах еще была метель… А потом она заговорила:
– Машину потом искали два дня. Водолазам было сложно работать в ледяной воде, да и сильное течение отнесло ее на приличное расстояние… Юра тогда на целый день заперся в их комнате. А я давилась слезами и, не веря в произошедшее, успокаивала полугодовалую Машу, которая, словно что-то почувствовав, не замолкала ни на миг. А когда племянница уснула, запивала на кухне горькие слезы валерьянкой… Не знаю, сколько я тогда выпила успокоительного.
Она помолчала, словно собираясь с мыслями. Ее пустой голос жутко звучал в абсолютной тишине, я затаила дыхание, пока она спокойно, почти отрешенно рассказывала эту историю.
– Ее хоронили в закрытом гробу… Посеревший Юрка бездумным взглядом смотрел на этот ящик. Так началась моя жизнь, посвященная ему и Маше. Я пытаюсь искупить свою вину. Он просыпался от моих криков, а я старалась не смотреть ему в глаза, когда он будил меня и успокаивал посреди ночи. Молчала каждый раз, когда он спрашивал о моих кошмарах. Ведь что сказать? Что могла этого не допустить?
– Ты не могла, – хрипло прошептала я, мимоходом отметив, что голос звучит как воронье карканье.
– Могла. Понимаешь, могла? – Чертенок впервые посмотрела на меня за время этого душераздирающего монолога. По ее щеке катилась одинокая слеза, поблескивая в свете единственной слабенькой лампочки. А я была счастлива уже тем, что она демонстрирует хоть какие-то эмоции. – За два дня до этого… всего этого мне приснился сон. Этот же, точнее, его часть: метель, мост, как заносит машину, как она переваливается через край… Детали появились позже. Я не поверила, не предупредила, не спасла… Не захотела.
– Ты ведь не знала, – я чувствовала себя беспомощной из-за того, что не могу сказать ничего кроме банальных и пустых фраз.
– Но должна была, – как-то тупо, словно зазубренный лозунг, прошептала Лика. – Иначе, зачем мне сила, если я не смогла спасти дорогого мне человека?
У меня не было ответов на эти вопросы. Да и были ли они вообще?
– Давай спать, – предложила девушка с улыбкой, тут же слетевшей губ. Видимо, она и сама осознавала, насколько фальшивой та кажется. А я боялась закрыть глаза, страшась, что снова окажусь посреди бушующей пурги в бледном пятачке электрического света фонаря.
– Сегодня он больше не придет, – уверила меня подруга, – да, теперь уже подруга, – правильно оценив мои колебания. – Можно ложиться.
– Эм-м, – замялась на секунду, но, все же решила напомнить, – у тебя в постели куча стекла.
– Точно, – уже чуть естественнее усмехнулась она.
На некоторое время возникла неловкая пауза, которую я нарушила первой.
– Чтобы не вытряхивать белье вплоть до рассвета, можешь спать со мной, места хватит.
– Спасибо, – Лика аккуратно выбралась из кровати и перебралась ко мне, прихватив только подушку. – Извини, – тихо сказала она, когда мы обе уже устроились и выключили свет, – я никогда раньше не проецировала. Сегодня годовщина ее смерти, – закончила девушка еле слышно.
– Кто он? – решилась все же поинтересоваться после некоторой паузы.
– Голос, – она не спрашивала, а утверждала. – Он всегда там, говорит, кричит, шепчет… всегда то, от чего еще больнее.
Пожалуй, это и стало началом нашей крепкой дружбы. На следующий день я очень внимательно наблюдала за поведением девушки. Она была жизнерадостной и общительной, почти ничего не напоминало о душевных переживаниях, которые мне случайно пришлось наблюдать. Вот только и в последующую ночь она спала со мной...
Кстати, на тех же курсах мы пожружились с еще одной ведьмой – темной по имени Яна. Но это иная история, куда более обычная.
От воспоминаний меня отвлек окрик Лики:
– Собирайся, – поторопила она меня, – нам еще Мокошу забрать надо.
– Она хоть мать предупредила? – поинтересовалась я, не понаслышке зная безалаберный характер Коши. С нее вполне бы сталось уехать, даже не сказав, куда и с кем.
– Сообщение ей сбросила, – подтвердила Лика. – Та как раз в командировку улетела, так что даже возразить не сможет.
– И то правда, – вздохнула я и упорхнула одеваться в заранее подготовленный костюм. Когда же я вернулась на кухню, Чертенок уже лежала ничком на столе, забавно посапывая. Хороший порошочек оказался!
Подобрать брошенные на столик ключи от машины оказалось секундным делом. Сложнее пришлось с самой Ликой – заклинание левитации мне практически не давалось, все же это сила воздушных колдуний, на худой конец, водных. Зато простенькое, известное любой уважающей себя ведьме заклятие «лети-лети, метелка», накладывавшееся на любой удобный предмет и позволявшее эффектно пугать обывателей, рассекая по небу в майское полнолуние (дурость, которой я никогда не занималась и не планировала впредь), легко решило мою проблему. Заколдовав свой чемодан и сгрузив на него сладко причмокивающую во сне подругу, я покинула квартиру. Простенькая иллюзия прикрыла нашу нестандартную пару от любопытных взглядов – не хватало еще довести соседей до инфаркта. Устроив эээ... тело на заднем сидении машины, где Чертенок тут же свернулась уютным клубком, я села за руль и удовлетворенно вздохнула.
Мокошу я подобрала по дороге. Девушка ждала нас в кафешке недалеко от дома и в ожидании развлекалась тем, что незаметно для окружающих уговаривала зацвести чахленький кактус на окне. Вообще-то колдовать на людях было не то, чтобы запрещено, но крайне нежелательно, колдовской мир рьяно оберегал свои тайны. Но нашему юному дарованию некоторые правила были писаны пунктиром. Талантливая ведьма Земли, Коша не упускала ни единой возможности попрактиковаться. Сила в ней проснулась поздно, лет в шестнадцать, а домашнего магического образования она не получила, так как была первой в роду. Теперь девушка усиленно пыталась постигнуть все то, что любой родившийся в семье колдунов знал едва ли не с пеленок. Учитывая неуемное любопытство, непоседливый характер и воистину огромный магический резерв, порою ее эксперименты носили весьма опасный характер. Но об этом как-нибудь потом.
В нашей компании Мокоша появилась позже всех с легкой руки Лики. Встретились они вполне прозаично – на остановке. Чертенка позабавила девочка-подросток, приплясывающая от нетерпения в ожидании маршрутки, а произошедшие далее события не дали остаться в стороне.

***

Он не знал, сколько времени прошло, да и вряд ли тюремщики будут столь любезны, что подскажут. Лед вокруг него привычно мерцал синеватыми искорками. Вначале он ненавидел его, потом боялся, потом привык – ледяная клетка стала всем миром, оставшимся у него. Привык, но не смирился. И когда отчаяние изредка вырывало его из крепкого сна, больше похожего на смерть, он предпринимал очередную тщетную попытку освободиться.
Но сейчас что-то изменилось. В голове еще шумело после пробуждения от бесконечного кошмара, в котором воспоминания и сны мешались со странными видениями. Габриель чувствовал, как пульсирует выжженное тюремщиками клеймо на виске, но боли, к которой демон уже привык, не было. Он будто-бы стал чуточку сильнее.
В очередной раз он ударил всеми доступными ему крупицами магии в стену своей клетки. И замер, когда она разлетелась на тысячи мелких осколков, тут же утонувших в пушистом ковре снега. Вокруг царила ледяная полярная ночь, и лишь граница между мирами сияла призрачным светом. Приглядевшись, демон со странным чувством увидел тонкие трещинки в ее плетении, расширить которые теперь не составило бы труда. Путь домой был свободен, но возвращение не имело смысла. По крайней мере, пока он не отомстит…
Дыхание сорвалось с искривленных злой усмешкой губ белесым облачком пара. Мужчина приблизился к образовавшейся в границе бреши и шагнул вперед, в мир людей. Тюрьма, в которой его держали… слишком долго, осталась позади. Спешить побыстрее удрать от места заточения демон не стал – чувствовал, что исполняющий роль Хранителя Снежный сейчас далеко. Чувствовал потому, что проклятый род сумел присвоить его силу.
Найти Хранителя и медленно, с наслаждением убить его, вместе с кровью и болью забирая назад то, что принадлежало ему по праву рождения, было очень заманчивой мыслью. Вот только Габриель не стал бы в свое время генералом, а после и рийхардом – командующим войсками нижнего мира – если бы не умел оценивать силы противника. Сейчас демон явно был в проигрыше – крупиц доступной ему магии на полноценное противостояние точно не хватило бы. Нужно было действовать тоньше. Для начала стоило взглянуть на пока еще неизвестного противника и понять, какие у него сильные и слабые стороны, понаблюдать. Габриель еще раз прислушался к себе, пытаясь определить, в какой стороне чувствуется его собственная, такая желанная и манящая сила. Теперь она как маяк приведет его к Снежному, а там смерть этого человека станет лишь вопросом времени. Но в первую очередь предстояло определить, как долго его держали в заточении, и как сильно изменился известный ему мир.
Даже без магии он был способен на многое. Черные крылья демона распахнулись, ловя холодный северный ветер. Мир людей проносился где-то далеко внизу – Габриель специально старался остаться незамеченным. Если слишком беспечный Снежный до сих пор не спохватился, что пленник ускользнул, то не стоило просвещать его раньше времени.
Лететь пришлось долго. Ослабевшие крылья под конец дороги почти перестали повиноваться – Габриель явно переоценил собственные возможности после долгого бездействия. Город, в который в конце концов привел его след, оказался смутно знаком. Нет, не обликом – за прошедшее время люди, как трудолюбивые муравьи, расширили свое жилище, попутно полностью изменив его. Но вот ощущение осталось прежним – сытая, ленивая Тьма издали наблюдала за пришельцем, словно решая для себя, оставить его в покое или смахнуть с доски, как надоевшую фигуру. В землях вампиров Габриелю бывать доводилось, и воспоминания остались не самые приятные.
Приземлившись на крышу одного из высотных домов, мужчина подошел к самому краю и облокотился о парапет.
– Где же тебя искать? – тихонько промурлыкал он вслух.
– Может, и не придется, – раздалось позади.
Демон резко обернулся и оскалился. То, что незнакомец смог подкрасться незамеченным, уже многое говорило о возможном противнике. Недооценивать стоящего в пяти метрах брюнета явно не стоило.
– Можешь не готовиться к драке, – усмехнулся новоприбывший, демонстрируя острые клыки. Вампир приблизился к краю и, как и сам демон чуть ранее, оперся ладонями о камень.
– Что тебе нужно? – все еще настороженно спросил Габриель. Он мог запросто убить пришельца – физически вампир был значительно слабее демона в боевой ипостаси. Но за его плечами Габриель видел Тьму. Сила обнимала своего… пожалуй, избранника, готовая в любой момент прийти на помощь. Сталкиваться с Тьмой он очень не любил – в прошлый раз это стоило ему свободы.
– Ты на моей территории, – вампир пожал плечами. – Не люблю неожиданностей. Кстати, раз уж мы так мило общаемся… Мое имя Кристиан.
– Сын Камиллы? – Габриель изогнул бровь. С Княгиней вампиров его нелегкая однажды уже сводила. Тогда он поступил несколько… невежливо, потребовав от вампирши выдачи своего врага. Камилла уступила. А заодно сообщила Снежным, где искать демона. По здравом размышлении, он даже решил на нее не обижаться. – Как поживает Ее Высочество?
– Уже больше сотни лет никак, – вампир говорил все так же ровно.
– Как ты меня отыскал? – Габриель решил не предаваться воспоминаниям. Да и лезть с соболезнованиями было бы фальшиво и откровенно нелепо.
– Я же сказал, ты на моей территории. Так что мне... подсказали, – Кристиан не зря выдержал паузу. Значит, догадка была верна, и маленький упыренок, о котором демон знал лишь понаслышке, таки занял вампирский престол после родителей и стал темным Князем.
– И что теперь?
– Для начала, найдем тебе нормальную одежду, – хмыкнул клыкастый, – или будешь щеголять в неглиже? А если серьезно, то согласись, не в моих интересах позволять тебе устраивать здесь военные действия. Хотя твое право на вендетту я признаю. Так что предлагаю договориться.
– Я слушаю, – демон пропустил мимо ушей насмешку. Куда интересней было выслушать предложение о сотрудничестве.
– Тебе нужна информация, – начал Кристиан, но собеседник его перебил:
– Я уже неплохо сумел сориентироваться.
– Граница стала частью миров, Снежные необходимы, разрушить границу не выйдет. Ты неразрывно связан со Снежными – иначе как ты ориентируется в современном мире? Откуда нужные навыки и понимание предметов? Это лишь вершина айсберга. Но что важнее – сферы влияния в новом для тебя мире поделены. Пока будешь мстить, наживешь себе немало врагов. На эти грабли ты уже один раз наступил.
Видимо, Князь не любил, когда его перебивают и бил наотмашь. Что же, это ему удалось. Габриель только зубами скрипнул – правды в словах вампира было слишком много.
– Хорошо, я признаю, что помощь мне пригодится, – нехотя кивнул демон. – Но какова ее цена?
– Приятно иметь дело с умным собеседником, – Кристиан тонко улыбнулся, блеснули игольчатые клыки. – Скажем так, мне нужно, чтобы в нужное время ты оказался в нужном месте.
– Или на нужной стороне? – поднял бровь бывший рийхард.
– Такой вариант тоже возможен. Взамен же... – вампир помолчал, то ли выдерживая многозначительную паузу, то ли подбирая слова. – Взамен я отдам тебе Снежную. Последнюю Хранительницу рода.

Глава 2

Путь в мир людей пролегал не здесь, но Лаонард Архорн каждый раз делал немалый крюк, чтобы в очередной раз посмотреть на огромный кристалл, ставший тюрьмой его соплеменнику. Вечное напоминание о войне между демонами и кланом Снежных. Лаонард испытавал смешанные чувства, когда глядел на покрытую ажурным инеем ледяную глыбу. В то время его собственная жизнь изменилась очень круто, как и жизнь Габриеля. Спал ли в этой капсуле бывший рийхард, или же это была его могила, беловолосый демон не знал. Последнее было бы предпочтительней. Возможно, если бы демоны могли испытывать весь диапазон человеческих чувств, это можно было бы назвать милосердием.
Но сейчас все было иначе. Лаонарду не пришлось дожидаться, пока Хранители Севера пустят его в свой мир, унижая гордого воина досмотром и проверкой документов, как последнего контрабандиста из захолустного оазиса где-то у края южных болот. Радужный полог границы был разорван, и хотя прореха была совсем небольшой, демону ее с лихвой хватило. Уже ступив на хрусткий снег с другой стороны, почувствовав порывы пронизывающе холодного, напоенного магией ветра, Лаонард понял, что произошло. Ледяная клетка была разрушена, причем явно изнутри, – осколки устилали все вокруг. Габриель проснулся.
Лаонард прикинул, что искать Хранительницу и оповещать ее о своем визите в верхний мир смысла не имеет. Ведьма наверняка уже занята поисками сбежавшего узника. Ему самому такой поворот событий был даже на руку – чем меньше Снежная знает о цели его визита, тем лучше. А вот позже, когда задание князя будет выполнено, Лаонард вполне мог позволить себе подсобить девушке в поисках сородича. Кто мог знать про планы Габриеля? А так как среди их народа Габриель считался преступником, вдруг мятежной твари надумается мстить? Стоило обезопасить себя заранее, даже если это означало временный союз с гордячкой Гелой.


Гела

Гела вошла в комнату и осмотрелась. Почему-то девушке казалось, что внутри стены тоже будут из грубого камня, этакий средневековый антураж. Но нет, они оказалось облицованы темными деревянными панелями. Кто бы ни жил здесь раньше, он решил не переносить гнетущее внешнее впечатление на спальни.
Прикрыв дверь и устроившись на постели, Гела постаралась максимально расслабиться. Это уже стало ежедневным утренним ритуалом: помедитировать и проверить целостность границы. Когда есть дверь, от нее есть и ключ. Пусть и магическая, но граница не была исключением. Выглядел Ключ как медальон, который ведьма носила в качестве кулона. Он замыкал стену из чистой магической силы, что разделяла два мира, – людей и демонов. И с его помощью дотянуться до границы можно было из любой точки мира.
Скользнув по искристой ледяной грани, Хранительница в очередной раз залюбовалась: никаких изъянов, никаких трещин, никаких брешей… Словно в насмешку почти мгновенно она ощутила какое-то несоответствие. Мысленный взгляд заметался, стараясь отыскать повреждение. Дыра оказалась такой огромной, что Гела ужаснулась, представив, сколько всякой дряни могло пролезть и расползтись по Северным пустошам. Ведьма задалась вопросом: как вообще такое могло произойти, а она даже не ощутила? Память услужливо подбросила воспоминание о том, как быстро приближалась земля во время ее падения с тучки. Видимо, повреждение границы совпало со скачками ее силы, а потому осталось незамеченным.
Девушке пришлось дважды начинать плетение заплатки. В первый раз заклинание рассыпалось, когда неожиданно пришло понимание, где именно случился разрыв границы. У Гелы даже руки начали трястись, когда она осознала: рийхард нижнего мира, демон, который с неимоверным удовольствием ее убьет, вырвался на свободу.
Взяв себя в руки, – все равно проблемы предстояло решать по мере их поступления, – Хранительница границы принялась за плетение: ниточка к ниточке, узелок к узелку. Сложное кружево заклинания требовало полной концентрации. Ко всему прочему, чем дальше от дома находилась ведьма, тем больших сил требовали любые манипуляции с границей. Выбора у девушки не было: чтобы закончить начатое ей предстояло прибегнуть к силам рода.

***

Печать на виске словно горела огнем. Это продолжалось очень недолго, доли секунды, но и они показались вечностью. Демон присвистнул, ощутив неподалеку всплеск силы Снежных. Либо он что-то не просчитал, либо дела последней Хранительницы обстоят не так плохо, как хотелось бы ему.
Поднявшись с пола, – боль швырнула его на колени, – демон медленно добрел до кухни и набрал из крана стакан холодной воды. В горле пересохло так, словно он неделю провел в пустыне. Что ж, спохватилась Снежная отнюдь не сразу, но уж когда сподобилась, вышло солидно. Габриель был готов поспорить на что угодно, что поврежденная им граница снова стала монолитной, без единой трещинки или бреши. А значит, чтобы попасть домой, в Адхар, ему теперь необходимо было убить Хранительницу. Вряд ли ведьма будет так любезна, что откроет ему проход и помашет на прощание, даже приди ему в голову бредовая мысль уйти просто так.
Раньше у него еще была надежда, что Снежной придется вернуться на Север, чтобы закрыть брешь. Сталкиваться с ней на территории вампиров, несмотря на заверения Князя клыкастых упырей, не хотелось. Зато можно было перехватить на полдороге. Теперь же стало понятно, что наследница клана воров не изменила традициям и повсюду таскает Ключ с собой. А именно этот артефакт был ему и нужен – в свое время демону отчетливо дали понять, что без него в родной мир он может даже не соваться. Габриель понятия не имел, какого беса эта ведьма забыла в Бухаресте, но сейчас ему представлялась почти уникальная возможность: разузнать о ней как можно больше и по-тихому убрать где-нибудь на нейтральной территории, пока она не добралась до своих тайников и запасников. Тягаться со Снежными на Севере было очень нелегким делом даже тогда, когда он был в полной силе.
Увы, отыскать одну единственную ведьму в этом человеческом улье не представлялось возможным. Пусть демоническая сила и стала для него маяком, но не в условиях хитросплетения городских улиц. Так что предстояло дождаться, когда вампиры сдадут Снежную с потрохами. А до этого момента Габриель решил воспользоваться гостеприимством детей Тьмы и устроился с комфортом. Небольшая уютная квартира в тихом районе этому весьма способствовала. Вампиры предусмотрели все: теперь у него была одежда, крыша над головой, еда… Даже телефон. Габриель не задумываясь записал продиктованный хитро ухмыляющимся Кристианом номер, и только потом задался вопросом: а откуда он знает, что и как делать? Если судить по дате, услужливо высветившейся на экране мобильного, он проспал никак не меньше семисот лет. При условии, конечно, что с тех пор не поменялось летоисчисление.
Пришлось признать правоту Кристиана: связь со Снежными не минула бесследно. Пусть они и тянули из него силу все это время, но при этом он сам получал от них знания о так быстро изменяющемся и развивающемся человеческом мире.


Гела

Когда северная ведьма вернулась на кухню, ее руки были заняты небольшими коробочками.
– А что это у тебя? – мгновенно заметила ее ношу колдующая у стола со всякими вкусностями Лика.
Коробочки взмыли вверх и закружились в воздухе.
– Новый год! – возвестила Мокоша и с радостным смехом цапнула подношение.
Семейные артефакты, привезенные Снежкой, были разные. Подвеска из лунного камня для Яны могла призвать снежный рой, и каждая снежинка прорежет стальной лист, как тонкую бумагу. Тонкая цепочка из двух металлов для Лики защищала от кошмаров. Широкий браслет для Огонька поглощал любую снежную магию, в том числе и силы самой Гелы. Красивая заколка для Мокоши – двойной артефакт: щит и телепорт. Если что-то будет угрожать ее жизни, эта вещица тут же переместит девушку в безопасное место. Пока девчонки восхищались подарками, Гела поймала на себе два задумчивых взгляда – Яны и Огонька. И только беззаботно улыбнулась в ответ.


Яна

Темная сидела на перилах крыльца и задумчиво поигрывала подвеской. Лунник – мутный серебристо-белый кристалл, больше похожий на кусок каменной соли – едва заметно поблескивал.

Глава 3

Лика

Лика не любила ложиться спать перед рассветом. Голова после этого обычно была чугунной, даже если удавалось поспать все свои законные восемь часов, да и привидеться могла любая муть. Но суматошный день, опустошенный магический резерв и слегка шумящее в голове бренди требовали уважения к себе, а главное – отдыха. Завернувшись в теплое одеяло, девушка мгновенно уснула.
Очень хотелось встретить своего незнакомца, но сегодня пути их сновидений не пересеклись. Лика долго сидела в венской кофейне, в которой они однажды «виделись», листала меню, вдыхала поднимающийся над чашкой кофе густой аромат, – такой реальный, – и ждала. Ждала напрасно, мужчина так и не пришел. В конце концов, ей надоело сидеть на одном месте и она вышла из кафе, мгновенно оказавшись на ночных улочках Бухареста. Город будто вымер, она шла в абсолютном одиночестве. С неба неспешно падали крупные резные снежинки, постепенно засыпая замершие бульвары и скверы. Ведьма зябко передернула плечами, ей было не по себе. Подол легкого белого платьица трепал невидимый, но очень сильный ветер, существовавший для одной лишь сновидицы, снег падал все так же ровно.
Лишь дойдя до знакомого парка в центре города, девушка поняла, что ошиблась, – в этом сне, помимо нее, был еще кто-то. Огонек, ее лучшая подруга, стояла в кругу света, отбрасываемого единственным работающим в округе фонарем. Она улыбалась рассеянной, очень нежной улыбкой, словно смотрела на кого-то дорого и близкого. Вот только перед нею была лишь пустота, прорезанная резкими вспышками ярко-рыжего огня. Зато за ее спиной стоял мужчина. Тот самый, с татуировкой на виске, которого Лика уже видела. Он молча смотрел на замершую перед ним Огнеславу, и пронизанная отблесками пожара тьма клубилась в его глазах. Лике снова померещились крылья – на этот раз, за плечами незнакомца.
Внезапно Огонек вскрикнула, пошатнулась и упала на холодные камни пола. Парк исчез, вокруг поднимались своды какого-то древнего подземелья. Их башня? Не различить. Мужчина склонился над упавшей ведьмой и что-то прошептал. По его пальцам багровым ручейком потекло пламя, подбирающееся все ближе к бесчувственной девушке…
Лика проснулась, будто от толчка. Подаренная Снежкой цепочка была теплой, видимо, это она выдернула девушку из муторного сна. Тихонечко пожаловавшись на судьбу-злодейку сопящей во сне Огнеславе, мирно дрыхнущей на соседней кровати, ведьма еще некоторое время не могла уснуть. Пришлось спускаться на кухню, греть себе молоко с медом, и лишь после этого Морфей смилостивился. Лика прикорнула на диване в гостиной, зажав в руке спионеренные вечером часы. На этот раз никакие сновидения ее не беспокоили.

 
Мокоша

Она проснулась, когда все еще спали. Предыдущий вечер был настолько насыщенным, что когда появилась возможность выспаться, ведьмы решили воспользоваться ею сполна.
За окном уже взошло солнце, и, судя по всему, было не так уж и рано, но в башне стояла тишина. Еще бы спать и спать… Но Мокошу буквально подбросило на кровати – врожденное шило в пятой точке, которое циничная Яна обзывала «подхвостовым барометром», решило, что носительница уже достаточно бодра и свежа для новых «свершений». Пришлось подчиниться и сползти с постели.
На руке загадочно блеснул браслет – две змеи, вцепившиеся друг в друга в нешуточном поединке. Данный этюд мог бы заинтересовать серпентолога, но Коша всяких ползучих гадов не любила, и потому украшение ее совершенно не радовало. А учитывая его магическую природу и неснимаемость, так и подмывало сделать с ним что-то радикальное… Распилить, например.
Быстро и тихо одевшись, не желая грохотом и шебуршением разбудить девчонок и нарваться на какое-то заклинание, заранее приготовленное для нарушительниц покоя, Мокоша выскользнула из спальни. Кстати сказать, спала девушка поочередно на двух кроватях в разных комнатах, так любезно предложенных ей в день приезда. Теперь вещи ведьмочки валялись повсюду, за что она периодически получала нагоняи от аккуратистки Яны. Ну подумаешь, темная нашла на своей постели Кошины ботинки. Лежали они там, никого не трогали! Чего орать-то? Снежка, у которой ситуация была схожей – в порядке пребывали только амулеты – скромно отмалчивалась.
Последствия веселого праздника «за сходнячок» наблюдались по всей башне. В гостиной сладко спала Лика, трогательно прижимая к щеке честно уворованные часы. На кухне обнаружилась горка посуды, причем, судя по виду, бытовое заклинание очистки кто-то запустил, но плюнул на полдороги и ушел спать – тарелки были грязными ровно наполовину. В центре кухонного стола покоилось позабытое всеми блюдо с бутербродами, причем верхний был надкушен с трех сторон. В каком состоянии пребывают нижние, Мокоша предусмотрительно выяснять не стала. Наскоро сварганив нечто кособокое, но условно съедобное, – в задумке это был гамбургер, – девушка призадумалась. И что бы такое сделать, чтобы и весело было, и от сонных подруг по шее не получить? Погулять, что ли?
Через час бесцельного блуждания по парку, Мокоша уже и не рада была, что ее так рано подняло с кровати. Батарейка в плеере села, начинал накрапывать легкий дождик, шило притихло и теперь только иногда тоскливо вздыхало. Вдобавок, ведьмочка поняла, что безнадежно заблудилась, – гадская башня с помощью магии находиться отказывалась наотрез, а дорожки парка были совершенно незнакомы. Впору было взгрустнуть.
Она остановилась на небольшом мостике через то ли пруд, то ли озеро. На воде расплывались маленькие круги – ленивый дождь обозначал свое присутствие. Нужно было что-то делать, только что? Позвонить девчонкам и сознаться в своем топографическом кретинизме? Они придут и заберут поближе к теплу и кухне, конечно, но что при этом скажут, у-у-у... Ведьмы, одним словом.
– Эх, – горько вздохнула девушка, пытаясь смириться с мыслью, что звонить все же придется.
– Чего грустим? – вдруг послышалось из-за спины. От неожиданности Мокоша аж подпрыгнула, и тут же осознала свою ошибку. Скользкое от дождя дерево коварно ушло из-под ног, невысокие перильца ситуацию не спасли, и ведьмочка с визгом рухнула с мостика вниз, в холодную воду озера.
Водица оказалась мутной и грязной. Глубина у паркового озерца оказалась нешуточная – ошалевшая от холода Мокоша опускалась все ниже, ее перепуганные трепыхания не помогали, а только усугубляли ситуацию. Ведьма попыталась взять себя в руки, как тут началось самое веселое. Откуда ни возьмись, появились русалки, агрессивно настроенные, между прочим! И чего, спрашивается, озера им, что ли, жалко? Ну так не вечно же она в нем сидеть будет, хотя… Если не поторопиться, то и вечно!
Одна из русалок оказалась совсем близко. Утопленница цепко схватила своими длинными, тонкими как тростник пальцами запястье девушки и потянула к себе, завороженно глядя на браслет. Ведьмочка попыталась вырвать многострадальную конечность, но ничего не получилось. Воздуха стало не хватать, а всплыть никак не получалось. Зато организм выбрал самый идиотский выход из ситуации – просто отключился. Какая хозяйка, так сказать…
Очнулась Коша от того, что кто-то усиленно давил ей на ребра.
– Ну что, искусственное дыхание или мы для этого еще слишком мало знакомы? – весело спросил смутно знакомый голос. Кажется, именно его обладатель и стал причиной красивого «бултыха» в озеро, полное недружелюбных русалок. Девушка закашлялась, мстительно выплевывая воду на сидящего рядом «спасителя». Правда, ему это было до лампочки – молодой человек лет эдак двадцати трех был таким же мокрым, как сама Мокоша.
– Ожила, – восхитился парень, для надежности похлопав ведьму по спинке.
– Не должна была? – огрызнулась та. – Нельзя же так людей пугать!
– Да я думал, ты топиться собралась, – покаянно произнес незнакомец, помогая ей подняться. Земля была просто таки ледяной и к отдыху не располагала.
– Не собиралась, но твоими стараниями… – Мокоша злобно чихнула и отбросила с лица прилипшие волосы. Ее била мелкая дрожь.
– Ну, извини, – вздохнул парень. – Пошли, я тут живу недалеко, хоть вещи высушишь и согреешься.
– Нифига, – возмутилась ведьма, доставая телефон. Сейчас бы ей очень пригодилась магия Огнеславы…
Трубка показывала картину «буль-буль, карасики». Старенькая «Нокиа», пережившая не один десяток падений и роль открывашки, купание не оценила.
– Покойся с миром, дорогой товарищ, – вздохнула Коша, озадаченно прикидывая, не запустить ли телефончиком в то самое озеро. Но любовь ведьм Земли к природе победила, и девушка убрала новообразовавшийся мусор в карман. – Звонки отменяются на неопределенное время, поскольку абонент никогда долго не думал. Так что хотите дозвониться – звоните в рельсу.
– Пошли уж, «абонент», – сказал парень, беря ее за руку. – Пока совсем соплями не обвесилась, как гирляндами.
– Не-а, клин клином вышибают. Если что, еще раз в озере искупнусь, – весело заявила девушка и красноречиво направилась в сторону воды. Мозги, видимо, спрятались подальше от холода, так как против очевидной глупости не возражали.
Но дойти у нее не получилось, поскольку парень ловко ухватил ее за шиворот, а потом и вовсе взял на руки, чтоб точно не утопилась.
– Отпусти, – взбрыкнула Коша. Ее шутливо качнули, словно собираясь подбросить, и вырываться сразу перехотелось – только упасть для полного букета удовольствий не хватало.
– Не для того я тебя из воды вытаскивал, что бы ты опять топиться пошла. Меня и так совесть мучит, – серьезно произнес парень. Во взгляде необычных темно-синих глаз не было издевки, и Мокоша притихла. Как оказалось, зря, потому что в следующий момент ее перебросили через плечо, как мешок с картошкой, а спаситель бодрым шагом направился куда-то прочь от озера.
– Так не честно!
– Мне, знаешь ли, тоже холодно, – проворчал парень. – Могу пообещать, что ничего плохого тебе не сделаю. Тем более, что мы уже пришли.
Право Коши на свободу передвижения (гарантированное Конституцией, между прочим) новый знакомец игнорировал начисто, так что даже в подъезде ее не отпустил. Пока парень вызывал лифт, девушка имела сомнительное удовольствие наблюдать, как вытягивается лицо у консьержки. Не придумав ничего лучше, Мокоша помахала ей рукой.
На землю-матушку, а точнее, на подозрительно чистый пол ее опустили только в лифте.
– Тебя, надеюсь, не укачало? – ехидно поинтересовался парень, пытаясь одновременно отыскать по карманам ключи и снять мокрую куртку, с которой до сих пор веселенькой капелью стекала вода.
– Не дождешься, – авторитетно заявила Коша, которую не укачивало даже на детском батуте. Страшный, на самом-то деле, аттракцион – даже на пресловутой «ромашке» можно было встретить больше румяных людей, чем на этой незамысловатой надувной штуке, вызывающей живейшую имитацию морской болезни.
– Вот и чудненько, – заявил он, с победным возгласом добывая наконец ключи. Лифт как раз остановился на нужном этаже, и неунывающие «утопленники», едва не столкнувшись в дверях, вывалились на площадку.
Коша вскочила в чужую квартиру едва ли не раньше, чем парень торжественно распахнул перед нею дверь. Опасения опасениями, но робкая мыслишка: «А вдруг он маньяк», была вытеснена куда более насущными проблемами. Мокоше было холодно так, словно вдруг занесло в гости к Снежке на крайний север, а на ней только осенняя ветровка.
– Ванна там, – только и успел махнуть рукой ее сомнительный спаситель, как девушка рысью кинулась в указанном направлении. Хлюпающие ботинки были брошены в коридоре, куртка слетела на пол где-то по дороге. Мокоша впрыгнула в душевую кабину (с гидромассажем, кстати. Недурственно живет новый незнакомый!) и блаженно подставила голову под струи обжигающе горячей воды. Только слегка отогревшись, она нашла в себе силы и желание сбросить тяжелую, набравшую воды одежду. Хотелось остаться жить в душе, отрастить жабры и стать местным Ихтиандром. Но остатки совести, по недомыслию не променянные на фантики еще в младшей школе, робко намекнули, что хозяин квартиры точно такой де мокрый и замерзший, как и она сама совсем недавно. От души надеясь, что не найдет под дверью окочурившегося за время ожидания товарища по несчастью, девушка вылезла из душа.
Парень успел подсуетиться – принес ей полотенце и длинную футболку, которая Коше доходила до колен. И когда только успел, вроде ведь не заглядывал к ней? Или заглядывал? Коша всерьез озаботилась мыслью: а уместно ли его тогда будет назвать извращенцем? Ну вроде как реакция в рамках нормы… Тьфу! Явно мозги еще не выбрались из той норки, куда забились, спасаясь от холода и дурости хозяйки. Вот и лезет в голову всякая чушь.
Парень сидел напротив двери, прямо на полу. Вещи грязной кучкой валялись рядом, сам же он кутался в теплый банный халат. В руках незнакомца исходили паром две чашки с чаем, одну из которых он тут же протянул Мокоше.
– Располагайся, я сейчас, – коротко бросил он, просачиваясь мимо девушки в ванну и захлопывая за собою дверь.
Коша озадаченно почесала в затылке, поморщилась, обнаружив, в какую паклю превратились сбившиеся волосы, и пошла на кухню.

***

Демон смотрел на уходящую Огнеславу и понимал, что сказал ей чистую правду. Желание он выполнит, сдержит слово. Он не знал, что именно сейчас произошло, зато прекрасно отдавал себе отчет, что еще раз позвонит этой странноватой ведьме. Хотя он не сразу понял, что она носительница стихийной силы. Но и помимо магии было в ней нечто притягательное. Пусть изначально он рассчитывал лишь на приятно проведенную ночь в компании красивой женщины, теперь же его интерес к Огнеславе лишь усилился. Появилась загадка, которую предстояло разгадать.
Подождав, пока ведьма скроется за поворотом, Габриель бросил взгляд на часы. Стрелки почти добрались до отметки «девять», а значит, он еще успевал зайти в одно презанятнейшее местечко.
Накануне вечером, как раз перед тем, как он повстречал Огнеславу, бывший рийхард вполне целенаправленно прогулялся по городу. Встретить «нежно любимую» Снежную он даже не мечтал, но вот заглянуть в магическую лавку был просто обязан. Вряд ли за прошедшие века прибыльный бизнес человеческих колдунов приказал долго жить.
Лавчонку Габриель нашел легко – местная колдунья не пожадничала и установила над входом небольшой артефакт, так и лучившийся магией. Конечно, это было затратно в плане энергии – он требовал постоянной подзарядки, но зато подобная штука работала куда лучше любой рекламы. По крайней мере, для магов. Для обычных людей артефакт был всего лишь вычурным светильником. Впрочем, предприимчивая ведьма – судя по пестрым буклетам, хозяйку магазина звали Агатой, – находила свой подход к любому клиенту. Для колдовской братии здесь продавались вполне себе рабочие защитные амулеты и боевые талисманы, для «обычников» проводились спиритические сеансы и прочее «мистическое» очковтирательство. Чем это обусловлено, Габриель понимал – о стремлении человеческих волшебников скрыть свое существование от лишенного магии большинства демон знал из того же странного источника, что и остальные сведения об изменившемся верхнем мире. Что самое паршивое, подобное стремление даже казалось ему правильным, хотя вырос он в совершенно иных условиях. Адхаром правила элита – лучшие боевые маги, занявшие свое место по праву силы. Остальные же демоны, почти лишенные магического дара, считались низшей кастой и никогда не поднимались выше прислуги.
Стоило переступить порог, как в нос шибануло запахом каких-то курений. Габриель поморщился, обоняние у него было не то чтобы звериное, но все же чувствительное, и местные благовония вызывали стойкое желание устроить качественный сквозняк. Но это уж дело хозяйское, чем помещение задымлять. Антураж для своего заведения колдунья выбрала классический – такие же лавки, за вычетом разве что электрических ламп, были в Бухаресте и семьсот лет назад. Темное дерево стен, мягкие ковры, глушащие звуки шагов, какая-то колдовская мишура под потолком – травы, чучела летучих мышей, чьи-то перья и кости. Друзы хрусталя и аметиста на полках, черные свечи и толстые, покрытые пылью книги – ведьма умела создать нужную атмосферу. Большинство выставленные вещиц были обыкновенными игрушками, рассчитанными на обычных клиентов, но были здесь и настоящие амулеты. Габриель заметил в углу связку тускло отблескивающих бериллов и усмехнулся – артефакты-накопители в его нынешнем состоянии пришлись бы как нельзя более кстати.
Агата оказалась симпатичной, чуть полноватой женщиной лет тридцати. Темные блестящие кудри обрамляли холеное лицо со слегка надменными чертами. Внушительных размеров вырез на черной облегающей кофточке только подчеркивал аппетитную грудь, но ведьма сочла уместным усилить эффект, повесив на шею тонкую цепочку с кулоном. Неотшлифованный осколок горного хрусталя прятался в заманчивой ложбинке и служил едва ли не сильнейшим отвлекающим маневром для клиентов. По крайней мере, для мужской части. Демон про себя хмыкнул. Лощеные, холодные красавицы его всегда привлекали мало – хватило впечатлений от общения с родной матерью, которая относилась именно к этой когорте. Так что «главный аргумент» колдуньи был оставлен им без внимания.
– Чем я могу вам помочь? – проворковала Агата томным грудным голосом. Вот что у нее было действительно красивым – низкие, мурлычущие ноты казались едва ли не музыкой.
– Мне нужно найти одного человека, – Габриель не счел нужным сообщать, что ищет мага, точнее, ведьму. Успеется.
– У вас есть какая-то вещь, принадлежавшая ему? – женщина профессионально вежливо улыбнулась. Что-то едва слышно щелкнуло, и в помещении стало стремительно темнеть. Магии демон не ощутил, из чего сделал вывод, что Агата попросту выключила светильники. Дешево и сердито, людям должно нравиться.
– Нет, только имя, – он присел на гостеприимно предложенный стул напротив женщины. Колдунья задумчиво погладила обязательный при ее профессии хрустальный шар и милостиво кивнула:
– Я найду его. Но это будет сложно.
Габриель улыбнулся. Намеки он понимал легко – ведьму интересовала цена вопроса. На стол легло несколько хрустких зеленых бумажек, тут же таинственным образом исчезнувших в рукавах кофточки Агаты. Тратить в свое удовольствие финансы, полученные от Кристиана, демон зазорным не считал: дают – бери. Что-то подсказывало ему, что та цена, которую в итоге выставит ушлый кровосос за голову Снежной, с лихвой покроет все расходы.
– Девушку, которую я ищу, зовут Гела, – произнес Габриель, поднимаясь из кресла. Имя ему сообщил все тот же Князь вампиров, в качестве аванса.
Колдунья недовольно поморщилась, глядя, как посетитель начинает бродить по лавке.
– Она сейчас находится здесь, в этом городе, если вам это поможет в поисках. И кстати, – демон задумчиво перебрал звякнувшие берилловые подвески, – я хотел бы купить вот это.
– Не продается, – быстро ответила Агата. – Это деталь интерьера. Сядьте, пожалуйста, и мы приступим к поиску.
В шаре ведьмы заклубился мутно-белый туман. Габриель выгнул бровь, уже догадываясь, что произошло. Его, похоже, приняли за обыкновенного человека и собрались облапошить.

Глава 4

Яна

Завидев на одной из пустынных аллей парочку, обе девушки понимающе переглянулись. Мешать влюбленным, которые даже в такую нелетную погоду решили гулять по парку, не хотелось. Видимо, те же мысли пришли и Снежке – Яна заметила, как подруга заозиралась, подыскивая обходной путь. Только в этот момент в руках мужчины что-то блеснуло. Понимание, что это нож, пришло незамедлительно – бывалая темная охотница правильно оценила ситуацию.
– Отпусти ее! – рявкнула Гела, а Яна поморщилась. Лучше было бы выиграть время и подобраться поближе незамеченными. Порой в подруге проявлялось излишнее благородство, лишь мешающее в подобных ситуациях.
Мужчина резко обернулся, используя свою жертву в качестве щита. Лезвие небольшого ножа прижалось к шее девушки, в которой Яна к своему ужасу узнала Мокошу. И чего только мелкой в башне не сиделось на ночь глядя?!
– Снежная, – ласково заулыбался симпатичный блондин, завидев ведьм. Все свое внимание он сфокусировал на Хранительнице Севера, а охотница удостоилась лишь короткого оценивающего взгляда. Зато стало ясно: этот типчик не просто грабитель, промышляющий на дорожках темного парка.
– Ирано, – что-то было в голосе подруги, что заставившее Яну коротко глянуть на спутницу. Похоже, только что помахал костлявой ручкой выбравшийся из шкафа прошлого скелетик. Вот только выяснять детали время еще представится, а сначала предстояло помешать ублюдку перерезать их непоседливой малявке горло. А Яна на своей работе повидала немало таких глаз, холодных и безумных, чтобы понимать: с блондина станется так поступить. Легко и просто, словно муравья раздавить. – Признаться, я надеялась никогда больше с тобой не встречаться.
Гела говорила совершенно спокойно, при этом медленно отступая влево. Яна так же осторожно сделала шаг в противоположную сторону. Если удастся разделиться…
Увы. Блондин, которого Гела назвала Ирано, заметил их маневр и неодобрительно поцокал языком. Тянуть время теперь было бессмысленно, и это понимали все участники маленькой драмы, что разворачивалась в слабеньком свете одинокого фонаря.
Ирано перехватил нож и метнул его в сторону Гелы, одновременно с этим отшвырнув от себя начавшую вырываться Мокошу. Девушка ударилась о дерево и сползла на землю безжизненной куклой. Гела метнула под ноги противнику какое-то заклинание, стремясь помешать тому сбежать, в то время как сама Яна целилась выше в надежде одним махом лишить мир присутствия подобной мрази. Снежка попала, Яна – нет. Ирано поскользнулся и рухнул на землю, а потому темное заклятие угодило в дерево.
– Кошей займись! – рявкнула северная ведьма, припустив за уже успевшим подняться и броситься прочь блондином.
Лучше было бы распределить роли с точностью до наоборот, и на этот счет с Гелой еще предстояло пообщаться. Опять же: не сейчас спорить. Склонившись над Мокошей, Яна прижала пальцы к шее девушки, чтобы найти пульс. Судя по всему, малышке повезло отделаться лишь синяком на лбу. Либо у девчонки крепкая черепушка, либо ее таки любит Матушка-природа.
Адептка Тьмы поднялась и огляделась, решая стоит ли мчаться следом за Гелой, чтобы помочь. Кусты шевельнулись, и Яна вскинула руку, в любой момент готовая швырнуть оглушающее заклинание. Но сквозь поросли продирался не злобный тать, а Снежка.
– Хреновый из тебя командный игрок, – коротко высказала свое недовольство темная охотница. Затем она заметила кровь на рукаве Снежной: – Ранена?
– Нож удачно метнул, – Хранительница поморщилась. – Давай поскорее вернемся в башню.
Некоторое время ушло на попытки привести Мокошу в чувства. Земная ведьмочка наконец слабо застонала, потерла лоб и села:
– Этот урод где? – первым делом поинтересовалась она, с сожалением ощупывая стремительно набухающую шишку.
– Порталом ушел, – буркнула Гела.
– Сволочь, я из-за него все пряники растеряла, – Коша жалобно вздохнула. Видимо, расставание с выпечкой ее опечалило даже больше того факта, что ей угрожали ножом. Ну или же это было бравадой. К этой мысли Яна склонялась все больше – иначе с чего бы младшенькая принялась дрожащими пальцами прямо на промерзшей земле выводить какие-то линии?
– Ты чего творишь? – бледная Гела, зажимавшая все стремительнее окрашивающееся кровью плечо, кивнула на странный рисунок.
– Сейчас-сейчас, – пробормотала Мокоша, пока посередине пентаграммки проклевывалось и росло какое-то растение. – Я себе от нервишек что-то выращу, пожую травку, и все будет в ажуре. Не нужна же вам истеричная ведьма.
– Пусть заканчивает с этими аграрными процедурами, – решила Яна. – Давай пока помогу с раной. Куртку снимай.
Замерзнуть Геле не грозило, а вот наложить тугую повязку следовало. Тащить на себе упавшую в обморок от потери крови ведьму не хотелось.
– У меня в башне заживляющие амулеты остались, так что все будет в порядке, – проворчала Снежка, но куртку все же сняла, хоть и скривилась от боли. Бросать ножи этот блондинчик умел, однозначно, – еще бы немного, и прощай, дорогая подруга. Видимо, Гела вовремя отпрянула, и под ключицу нож не вошел, лишь царапнул по кости и вошел выше, в мышцу. Крови много, но не смертельно.
– Тебе повезло, – коротко бросила темная и чуть ли не на буксире поволокла в башню тихо ругающуюся от боли Снежку и подозрительно тихую Мокошу. Предстояло прояснить несколько некрасивых деталей.


Мокоша

Эпохальное явление подранков народу лично Коша предпочла бы наблюдать откуда-то со стороны, хоть бы и из горящего танка, но увы, не имела такой возможности. Хотя бы потому, что сама принадлежала к числу недобитков. Так что пришлось побыть в центре внимания встревоженных Лики и Огонька, которые, к счастью, на «праздник жизни» за авторством Ирано не были приглашены. Что правда, раненой Геле охов и ахов перепало куда больше – пока искали ее целительские амулеты, оказавшиеся, как назло, на самом дне сумки, у девушки снова открылось кровотечение. Пока остановили кровь, пока обезболили и с горем пополам затянули рану, пока помогли «боевой подруге» отмыться и переодеться, впопыхах выращенная Мокошей успокоительная травка наконец возымела эффект, и теперь девушка взирала на мир куда как оптимистичней.