Катя счастлива: лето, отпуск, любимый жених Саша, который ухитряется нравиться ее родителям. Но когда они вместе едут на пикник на озеро, ее одолевает недоброе предчувствие. И если бы она к нему прислушалась, то, может быть, ее маму и папу не похитила бы злобная водяная ведьма. И как теперь Кате спасти родителей? А еще и жених оказывается не тем, кем она его считала... В тихом омуте сами знаете кто водится…
18+
По телу пробежала приятная сладкая дрожь от обхвативших меня сзади крепких мужских рук. Руки требовательно и жадно задвигались по груди, погладили напрягшийся живот, скользнули ниже. Всей спиной я ощутила прижавшееся ко мне разгоряченное тело, и между бедер втиснулся член. Мужчина продолжил умело ласкать меня рукой, с трудом сдерживая желание скорее войти и проникнуть поглубже.
М-м-м, до чего же приятный сон…
Ох!
Кажется, я уже не сплю.
С моих губ срывается негромкий томный стон, но мужчину это только раззадоривает.
- Сашка… ах… неугомонный, нас же... сейчас... услышат...
Крепкая мужская ладонь накрывает мой рот, и я принимаюсь страстно прикусывать ее за пальцы, еле сдерживая рвущиеся наружу стоны.
Мой любимый продолжает ритмично двигаться внутри меня, не прекращая ласкать обеими руками. Его жаркое дыхание обдает мое ухо, а зубы нежно прихватывают шею. Внутри неотвратимо нарастает горячая сладкая волна.
- Катька… родная.. любимая… — выдыхает он, убыстряя темп до невозможного.
- А-ах! — я прикусываю себе губу, содрогаясь от подступившего блаженства, и чувствую, как он рывком прижимает меня еще крепче, издавая финальный стон.
Внутри горячо и сладко. В голове блаженная пустота. Я лежу в расслабленных, нежных объятиях своего Сашки и наслаждаюсь этим весьма и весьма добрым утром, предвещающим добрый и прекрасный день.
- Доброе утро, — улыбается любимый, делая абсолютно невинное лицо, словно и не он только что играл роль эротического будильника.
- Воистину доброе, — откликаюсь я, томно потягиваясь и возвращая его руку на свою грудь.
Он с удовольствием продолжает ее поглаживать, словно собираясь повторить недавнюю “побудку”. Я, честно говоря, не против продолжения, вот только включается будильник настоящий, на смартфоне.
- Может, ну его? — с сожалением косится в сторону моей руки Сашка.
Я прислушиваюсь к звукам внизу, и с не меньшим сожалением отмечаю, что мама уже вовсю возится на кухне.
- Увы, пора, а то опоздаем, — развожу я руками, и мужчина моей мечты нехотя выпускает меня из объятий.
- Надеюсь, нас не услышали мама с папой, — хихикаю я, набрасывая халатик.
- Да брось, мы же почти супруги, — парирует Сашка.
И то правда. Я упархиваю в душ — смывать следы “преступления” и предаюсь приятным мечтам о предстоящей свадьбе.
Кто бы мог подумать, до нее всего каких-то три месяца! 10 сентября вместо Кати Савиной и Александра Пирогова возникнет новая семья. Я пробую новую фамилию на вкус и с чувством вывожу пальцем на запотевшем кафеле новую роспись.
С любимым мы вместе уже почти три года, но как-то не заморачивались формальностями, пока у Сашкиного брата не родился сын. После торжественного визита в гости с поздравлениями мой бойфренд ходил задумчивый, и через некоторое время подошел ко мне с осторожным вопросом, как я отношусь к детям.
К детям я отношусь хорошо, поэтому мы решили расписаться в самом начале осени, позавчера подали заявление и уехали с радостной вестью к моим родителям на дачу.
А сегодня нас ждет пикник на Марьином озере. Несмотря на то, что эту дачу мы купили, когда я еще была совсем маленькой, мы ни разу не ездили на пресловутое озеро. А стоило бы: говорят, оно очень красивое, с прозрачной водой, песчаным пляжем и соснами. В последние годы о нем даже пару раз писали, пытаясь завлечь побольше туристов. Собственно, мама недавно увидела в любимом журнале список “лучших российских мест отдыха” и загорелась съездить туда всей нашей семьей.
Сашка — просто невероятно крутой мужик. Он ухитрился покорить не только моего отца, с которым они живо нашли общий язык на дачных работах. Папа родом из глухой деревни, поэтому он умеет починить и построить практически все. Сашка тоже любит работать руками, поэтому они на двоих вчера оптимизировали систему полива маминых грядок, а потом дружно оттесняли нас с мамой от мяса в маринаде, экспериментируя, чем лучше сбрызгивать шашлык.
Дачу он тоже построил сам. То, что стояло на участке в год покупки, сохранилось на старом черно-белом фото: я с торчащими косичками сижу на руках у папы, мама обнимает за плечи мою старшую сестру Лиду. Позади нас видна сараюшка-развалюшка с серыми, мокрыми после дождя досками, в высоких зарослях крапивы и лопухов.
Мама моя — человек более требовательный, ее одной “рукастостью” не возьмешь. Но за три года она к Сашке привыкла, как к родному, если не считать вопроса, когда же мы осчастливим ее внуком или внучкой. К несчастью, Лида давно вслед за мужем переехала в Прибалтику, и внучек мама видит в основном по скайпу, а ей хочется повоспитывать и потетешкать.
- Катюша, вы уже встали? — интересуется мама, когда я спускаюсь вниз. Я гадаю про себя — слышала она или нет ритмичные постукивания в потолок, но стараюсь вести себя как ни в чем не бывало. Иногда на маму нападает морализаторское настроение, и хоть она прекрасно понимает, что мы с Сашкой уже давно не только за ручки держимся, но любит повыговаривать мне, насколько это неприлично. Поэтому в ее доме я обычно пытаюсь отвертеться от секса, но бессовестный Сашка не привык отказываться от любимого занятия из-за таких мелочей. Впрочем, оно понятно — разговоры о нравственности всегда выпадают на мою долю, не на его. Как у мамы это в голове сочетается со скорейшим желанием моей беременности — ума не приложу.
- Встали, мама, встали, — рапортует Сашка и садится за стол. Я разливаю нам чай, мама подкладывает нам свежеиспеченных оладушек.
- Мряу! — наглый кот Маркиз лезет на колени ко мне, как к самому “слабому звену”. Топчется на моих коленях, чуть покалывая острыми когтями, трется пушистой щекой об угол стола, поглядывая на оладушки и сметану.
- Брысь! — маму так просто не проведешь.
- Да ладно, не шугай его, мам, — заступаюсь за кота я.
- А как же, доча, — настаивает она на своем. — Я эту нахальную рыжую морду с утра два раза уже кормила, ты посмотри, он же тебе прямо мордой в тарелку лезет! Мало ли где он тут лазит, микробов подцепляет, а тебе надо за здоровьем следить, тебе ж еще рожать…
- Ладно-ладно, — я иду на попятную, чтоб не спровоцировать лекцию о здоровом образе жизни. Меня всегда удивляет, как Сашка ухитряется пропускать их мимо ушей. Вот и сейчас, сидит с абсолютно серьезным видом, макает оладушек в сметану, но ведь на самом деле (я уже проверяла) — ничего из маминых нотаций не слышал. Фильтрует их, как несущественный шум.
- Я помидоров побольше положу? — советуется со мной мама. На самом деле, ей мой ответ нужен больше “для галочки”, потому что она все равно положит побольше. — Катя, ты крем от загара купила?
- Угу, — отвечаю я, больно уж оладушки вкусные.
- Ты бы загаром не увлекалась, — сетует мать, вытирая полотенцем огурчики и складывая в пакет. — Это вредно!
Про загар мне выговаривают каждый раз. Я действительно из тех, кто готов целый день проваляться на пляже, в воду захожу минут на десять, не больше. Сашку, наоборот, не вытащишь из воды. Плавает он как рыба, и даже между пальцами на ногах у него есть целых две крошечные перепонки. Атавизм, как пишут в учебнике биологии. Я шучу, что Сашка на самом деле — морское существо, любимый не спорит: море он и вправду любит. И на медовый месяц мы обязательно отправимся на побережье куда-нибудь в Грецию или Италию, продлим себе лето...
После завтрака мы быстренько собираем все необходимое для пикника и отправляемся к ближайшей станции электричек. Электричек тут много, но автобус до озера ходит два раза в сутки, поэтому опаздывать нам крайне нежелательно.
- Мряу! — Маркиз спрыгивает с забора и припускает к нам, как будто мы уезжаем в город и решили его тут бросить.
- Фу! Домой иди! Мы никуда не уезжаем, — мама пытается прогнать кота, но тот упорно следует за нами.
- Странно, неделю назад мы на сутки уезжали, и ничего, за нами не гнался, — замечает папа.
Маркиз путается у меня в ногах, я спотыкаюсь, но Сашка заботливо придерживает меня.
- Вот ведь вредина! Иди! Уходи, я там тебе полную миску еды оставила, — увещевает питомца мама, но кот продолжает бежать за нами до самой станции, оглашая окрестности надрывным мявом.
***
- Ну что за бардак тут у них, — огорченно ругается мама. — Не могут сделать по-людски!
- Или возвращаемся, или попутку ловим, — папа, как всегда, не тратит слов попусту. Автобус вероломно уехал, и нам действительно остается только вернуться: следующий будет в восемь вечера.
- Ну да, посадит нас кто-нибудь! Четыре человека, и с сумками! — сомневается мама, указывая на баулы, стоящие рядом с Сашкой, отцом и ей самой. Мне досталась только легкая сумочка с пресловутым “тебе рожать еще”, а в остальные они напихали пледы, переносной мангал, много-много еды, топорик, складные пикниковые стульчики, а отец еще и удочку прихватил.
- Если не посадят, — вернемся домой, — лаконично поддерживает отца Сашка и поднимает с земли свою ношу.
А меня вдруг словно холодом обдает. Мне хочется, повинуясь неведомому инстинкту, завопить и бегом бежать покупать обратные билеты. И пусть электричка увезет нас обратно на дачу, где мамины овощи и палисадничек с розами, и Маркиз гоняет птиц по участку…
-Кать, все в порядке? Пойдем, — Саша обеспокоенно касается моего плеча.
-Да… — выдыхаю я. — Кажется, да…
С попутками нам первые полчаса не везет: дорога тут не очень оживленная, а редкие легковушки все с пассажирами.
- Может, вернемся? — робко предлагаю я.
- Давайте подождем, зря ехали, что ли, — не уступает папа, провожая глазами очередную машину.
Сашка, оглянувшись по сторонам, отходит к густым кустам, и, едва он в них скрылся, нам везет: на поднятую руку реагирует «Форд-транзит». За рулем сидит мужчина лет сорока, а рядом с ним женщина чуть помоложе. Ее черные длинные волосы распущены, а глаза светло-светло голубые.
- До Марьиного озера? — интересуется папа.
Женщина слегка вздрагивает и расплывается в дружелюбной улыбке.
- Да мы как раз туда и едем, садитесь, — великодушным жестом она указывает в сторону дверцы.
Папа затаскивает в салон сумки, мама забирается внутрь, и тут на дорогу вылезает Сашка. Мне чудится, как будто женщина вздрогнула:
- Он тоже с нами, — поясняю я, хотя почему-то в памяти возникает надрывно орущий Маркиз.
- Вот как, — женщина смотрит на него, сузив глаза, и вдруг спохватывается, — садитесь, садитесь, места всем хватит.
- Спасибо, — я снова медлю. Меня изнутри охватывает липкое чувство страха.
“Это безопасно, — повторяю я себе. — Их двое, но нас-то вообще четверо!”
Я украдкой кошусь на флегматичное лицо дяденьки-шофера. Да уж, на маньяка-убийцу он совсем непохож, слишком спокойный, словно ему вообще все безразлично. А вот женщина… в ее дружелюбной улыбке мне почему-то чудится хищный оскал, и какая-то неприязнь, что ли, обращенная во взгляде на Сашку.
- Катюш, поехали, — трогает меня Сашка, и я через силу заставляю себя усесться в машину.
- Ну как, устроились? — жизнерадостно осведомляется черноволосая “хищница”, и машина трогается с места.
- Кать, ты чего переживаешь? — тихо шепчет мне Сашка, заботливо обнимая меня за плечо.
- Да так… предчувствие, — отвечаю я так же тихо, чтоб не услышали родители.
- Твоя мама взяла дождевики, — шутит он, намекая, что мое прошлое проигнорированное предчувствие обернулось непредвиденным ливнем, маминой простудой и моим испорченным смартфоном.
Я слабо улыбаюсь, пытаясь найти успокоение от его теплой, надежной руки.
- Поспи, милая, — предлагает жених, устраивая мою тревожную голову на своем плече.
- Ага.
Я закрываю глаза и честно пытаюсь уснуть, но мы приезжаем на место быстрее, чем я засыпаю.
На берегу озера почему-то оказывается домик, очень похожий на нашу дачу. Мама с папой возятся с костром, но у них не получается.
- Доча, возьми в домике жидкость для розжига, — просит мама, и я вхожу.
Ого, а он не такой уж маленький, каким мне казался снаружи. Я, кажется, уже час плутаю по его коридорам, и даже не слышно маминого голоса. Только я слышу… стоны?
Я медленно подхожу к двери, из-за которой они доносятся, и наклоняюсь к замочной скважине.
Внутри этой комнаты — огромная кровать, настоящий сексодром из гостиничных номеров, покрытая шелковой розовой простыней. На этом роскошном ложе сидит, а вернее полулежит… мой Сашка, абсолютно голый! Руки у него связаны за спиной, так, что мускулистые плечи кажутся еще шире.
Когда он успел там оказаться?
Я замираю, и, кажется, даже дышать перестаю. Тем временем, с мелодичным скрипом, открывается дверь, и к кровати неторопливой, чувственной походкой приближается женщина, в прозрачном, невесомом пеньюаре. Голова и лицо ее покрыто вуалью, видны лишь кончики роскошных черных волос.
Она приближается к нему, словно желая долго и со вкусом наслаждаться беспомощностью парня. Наклоняется, изящно выгнув спину, и касается губами низа его живота, бессовестно возбуждая моего почти мужа!
Он не сопротивляется, лишь слегка откидывает голову назад, и я вижу, как участилось его дыхание. Мои ноги и руки словно одеревенели, я не могу ни отступить от глазка, ни толкнуть дверь и продолжаю с ужасом и ревностью наблюдать этот кошмар наяву.
В последний раз бесстыже лизнув восставшую плоть, словно изысканное эскимо, женщина плавными, чувственными движениями сбрасывает с себя тонкую ткань пеньюара, обнажившись полностью. Забирается на его бедра и, помогая себе рукой, медленно садится, издав страстный стон. Затем медленно приподнимается и опускается снова, пока я смотрю на нее, не в силах пошевелиться и прекратить это ужасное видение!
Она двигается все быстрее, изгибая спину так, словно позируя для невидимой камеры, и резким рывком освобождается от вуали. Я вскрикиваю, увидев черные волосы и лицо этой дамочки из “Форда”.
***
- Кать! — Сашка смотрит на меня испуганно и тревожно.
Я таращусь на него во все глаза. Он полностью одет (слава богу!), нас потряхивает на раздолбанной дороге, а с передних сидений слышится непринужденная беседа мамы с попутчицей. Честно говоря, от звука голоса незнакомки меня передергивает.
- Извини… — шепчу я Сашке. — Мне приснилось… Словом, бред какой-то приснился.
- И что же тебе снилось? — любимый прижимает меня к себе и баюкает, словно ребенка.
- Что ты меня разлюбил, — несколько “вольно” излагаю суть сна я.
- Это только сон, глупенькая, — он нежно касается моей щеки, затем губ. — Не думай о таких глупостях, лучше подумай о нашей свадьбе, — он хитро прищуривается, — и о том, как мы будем проводить наш медовый месяц...
- Да… — мысли о медовом месяце меня немного успокаивают. Я уже заказала себе по интернету умопомрачительное белье и новый дорогущий купальник. Мы же поедем на море, хоть пока и не выбрали страну. Кажется, мы все-таки остановимся на Италии, родине пиццы и пасты.
- И там мы точно займемся любовью прямо в воде, — мечтательно шепчет мне на ухо Сашка, и я, словно невзначай, задеваю его джинсы в районе ширинки. Ох, похоже, эта мысль его завела с пол-оборота.
- Мы отойдем подальше, — обещает он все тем же соблазнительным тоном, — нет, я сам отнесу тебя на руках…
- Саш, ну потише, — я едва заметно розовею, не желая показать, что от его слов во мне тоже начинает пробуждаться желание. Перед моим мысленным взором возникает картинка мускулистого, загорелого Сашки со мной на руках. Я в алом бикини, на моей пахнущей солнцем коже сверкают соленые брызги. Мы заходим в воду по Сашкину шею, я обхватываю его тело ногами, и мы сливаемся в поцелуе, а он, лаская мои бедра, высвобождает свой член из плена тугих плавок и сдвигает в сторону мои трусики...
- Приехали!
Голос нашей попутчицы резко врывается в сладкую картину моих грез, и видение умопомрачительного секса в волнах теплого, ласкового моря разбивается, как стекло от метко брошенного камня.
- Уже? — я отлипаю от Сашки, который, покорно вздохнув, выбирается из автомобиля.
- Через мостик перейдите, и вы у озера, — указывает рукой наша черноволосая попутчица, но я на нее даже смотреть не могу, меня колотит. Странно, мне никогда не была свойственна глупая ревность. Это действительно нелепо — ревновать женщину из-за дурацкого кошмара, порожденного моим подсознанием. Да и она же в реальности с моим женихом ни словечком не перекинулась, и он на нее не глядел. Сашка вообще довольно верный персонаж, и во флирте с кем-то за три года не был замечен. Тогда почему? Что меня грызет? Почему?
- Спасибо, что подвезли, — вежливо говорит мама. — А вам дальше куда?
- Туда, — неопределенно машет она рукой влево, куда и делает поворот асфальтированная дорога. За мостиком через небольшую речушку, больше напоминающую разлившийся ручей, начинается укатанная грунтовка.
- Большое спасибо, — благодарит и папа, подхватывая сумки.
- Пойдемте, — говорит Сашка, и я снова замираю. Не хочу! Не хочу туда идти, но как это высказать? “Мам, пап, а давайте встанем ловить попутку на обратную дорогу вместо пикника? Ну и пусть, что мы почти добрались до места, ведь это так здорово — постоять часок по жаре на пустынной дороге!”
- Река Слеза, — читает вслух табличку Сашка. — Интересно, почему ее так назвали.
- Потому что возле нее всех всегда высаживали, вот как нас, и говорили “Слезай”, — шутит папа.
- Придумал же ерунду, — спорит мама.
- Ну, может, вода прозрачная, — выдвигает вариант папа. Я смотрю вниз, но прозрачность воды далека от идеальной.
- А может, тут какое-нибудь горе случилось, — начинает взвинчиваться мама. — Слеза! Значит, кто-то плакал.
- Точно! Может, вернемся? — с надеждой подхватываю я, и тут же все останавливаются и смотрят на меня в немом изумлении.
- Ну, у меня… нехорошее предчувствие, — начинаю изворачиваться я. — И… Маркиз вот за нами бежал. Мам, ну ты сама говорила, что у кошек чутье на всякие неприятности…
Мама неожиданно светлеет лицом и заботливо подхватывает меня под руку.
- Милая, и давно ты такая нервная? — спрашивает она, умиленно блестя глазами.
- Нет, — до меня не сразу доходит.
- Не волнуйся, доченька, у меня вот ровно то же самое было. Конечно, — она пытается напустить на себя суровость, грозя пальцем Сашке, но улыбается во весь рот, — придется перенести дату свадьбы, раз уж так вышло…
- Перенести? Мама! — я наконец-то обретаю возможность говорить связно. — Ты все не так поняла. Я не беременна!
- Нет уж, доченька, — стоит на своем мама. — Поверь мне, я опытней в таких делах. Если не веришь, то на обратном пути зайдем в аптеку… Хотя, этим тестам я не доверяю, на ранних сроках они и ошибаются…
Я перевожу взгляд на папу, потом на Сашку. Так, мне срочно нужна моральная поддержка.
Мы продолжаем идти вперед до удобного спуска к озеру. Я отступаю к идущему позади Сашке за своей порцией утешения.
- Кошмар, — жалуюсь я. — Почему при упоминании беременности у мамы сразу мозги отключаются!
- А ты точно не… — начинает Сашка, но я не даю ему досказать.
- И ты туда же Можно подумать, не помнишь, когда у меня месячные были.
- Неделю назад, — припоминает Сашка. — Кать, не бери в голову. Ты же обычно не ведешь себя так, вот она и подумала…
- Так — это как? — начинаю заводиться я. Поддержал, называется.
- Так — это странно, — поясняет Сашка.
- И что я такого странного сделала? — ворчу я.
- Ну, хотя бы это твое предчувствие, — уверенно говорит Сашка. — Мирное, тихое место, что тут может случиться? Сводку погоды я смотрел — дождя не предвидится. Озеро неглубокое, да и мы все умеем плавать.
- Не знаю, — действительно нечего возразить, но мне бы Сашкину уверенность…
Мы на месте. Никакого домика вроде того, что привиделся мне во сне, там, разумеется, нет. И слава богу, может, мое предчувствие и впрямь беспочвенно? Мы начинаем возиться со стоянкой — расстилаем на траве пледы, папа разводит костер, мама снимает процесс на фотоаппарат, а потом переключается на цветочки и виды озера, и на нас с Сашкой в обнимку.
Я отхожу к самой кромке воды. Озерная гладь подернута легкой рябью, под ногой хрустит песок и раковины улиток. Возле заросшей коряги снует несколько суетливых мальков.
- Все еще беспокоишься? — на мою талию ложится Сашкина рука.
- Уже нет, — вымученно улыбаюсь я, но любимый так проницательно смотрит в глаза, что я покаянно развожу руками, — ну да, да, а что делать?
- Посидим пару часиков, курицу съедим и свернемся, — предлагает единственный реалистичный вариант Саша. — Соврем, что ты плохо себя чувствуешь, ты же у нас беременная, помнишь? Или, хочешь, я скажу, что мне надо срочно по работе вернуться в город на денек.
- Это же тебе и вправду ехать придется, — начинаю прикидывать я.
- Ну, а я вечером изображу деловой звонок, и скажу, что ложная тревога, зря дергают по пустякам, и все отменили.
- В тебе секретный агент пропадает, — Сашкин вариант нравится мне все больше.
- Куда проще, чем тебе имитировать беременность, которая еще непонятно когда наступит, — с легкой грустинкой добавляет будущий супруг, подходя к воде и ступая в нее босыми ногами.
- Ладно, так и сделаем, — у меня с души сваливается камень. Уж каких-нибудь пару часов я выдержу…
- Ну здравствуй еще раз, — окликает меня странно знакомый голос, причем со стороны воды. Я резко поворачиваю голову и цепенею.
***
На коряге сидит, побалтывая ногами в воде, странная женщина. Ее черные распущенные волосы струятся водопадом, кончики плавают в воде как сытые, жирные пиявки. Мокрое, болотного цвета платье с рваным подолом облипает фигуру, кожа с нездоровым зеленоватым отливом. От нее до тошноты разит тиной, но я готова поклясться — это та самая женщина, которая нас подвозила!
Я дергаю головой в поисках ее спутника, но ни в воде, ни на берегу его нет. И…
- И-и-и! — визжу я, поняв, что на берегу нет никого.
Тлеет костер, стоят сумки, лежат пледы, на одном из них брошен мамин фотоаппаратик, но никаких следов моих родителей Как будто они растворились в воздухе — на поляне никаких следов борьбы. Кошмарная незнакомка хихикает, словно наслаждаясь моим ужасом.
- Где они? — каким-то чужим, сиплым голосом говорю я, пытаясь звучать угрожающе. — Говори немедленно, а не то…
- А не то — что? — женщина запрокидывает голову и заливисто смеется.
- Пожалеешь! — неубедительно говорю я, не зная, каким образом привести угрозу в исполнение.
- Ах, как это трогательно, — продолжает издеваться она. — Любовь между мамой и дочерью Думаешь, твоя родительница тоже бы рвала и метала, стараясь спасти тебя?
- Куда ты их спрятала? Небось твой помощничек постарался, — не обращая внимания на ее глумление пытаюсь выудить хоть крупицу информации я.
- Конечно, они у нас, — говорит эта водяная нечисть. — Все по уговору: они сами сделали все, чтобы попасть туда.
- Куда? — оторопело спрашиваю я.
- В бездушный мир, — поясняет она, словно непроходимой дуре, и показывает рукой на озерную воду.
Я, не выдержав, кидаюсь к ней — как была, прямо в кедах, и вцепляюсь в нее, пытаясь утащить из воды в отчаянной надежде, что на берегу она потеряет силу или что-нибудь в этом роде.
- Сашка, помоги! — кричу я, запоздало осознав, что мой решительный жених стоит истуканом, не говоря ни слова.
Нечисть же легко отбрасывает меня, словно плюшевую игрушку. Я мгновенно вскакиваю, вся мокрая, с перемазанной в иле юбкой, меня начинает колотить дрожь.
- Саш! — зову я, но он отвечает мне только тревожным беспомощным взглядом. — Что ты с ним сделала, болотная тварь?
- Все по уговору, — отвечает она. — Этого предателя я не заберу с собой, не бойся.
Предателя? О чем она?
- Конечно, не заберешь, потому что он уйдет со мной. И с родителями, — добавляю я твердо. — Что там за уговор?
- Ой, как мило, — хихикает она и милостиво кивает, — ну ладно, попробуй. Его я и так не возьму, а свою шкуру еще попробуй спасти, чтобы вернуться за родителями.
- Вернуться? Они же… задохнутся! — выпаливаю я.
- Не бойся, не задохнутся, — “успокаивает” меня похитительница. — А ты давай, пробуй: перейди обратно мост через Слезу. Если перейдешь, так и быть, я скажу тебе, что делать дальше.
- А он? — киваю я на Сашку.
- А он постоит, подождет, — отвечает нечисть. — Не трусь, сказала — не возьму, значит, не возьму.