Монах. Путь к цели. Евгений Щепетнов

Оглавление

• Глава 1
• Глава 2
• Глава 3
• Глава 4
• Глава Никата расширились, и он с удивлением посмотрел на Андрея. Его лицо просветлело, и вышибала сказал:
• Глава 5
• Глава 6
• Глава 7
• Глава 8
• Часть оборотней – штуки три – Андрей уже порвал, но оставалось слишком много и они поранили драконницу, которая покрылась ранами и ревела от боли. Нанести серьёзные раны они пока не могли – броня надёжно скрывала тело Шанди, но постепенно, чешуйку за чешуйкой, они нарушали целостность защиты, и существовала реальная угроза гибели Андреевой подруги от множества мелких ран, или же от крупных, когда звери всё-таки сдерут с неё большую часть чешуи.
• Глава 9
• Глава 10
• Глава 11

Глава 1

- Вход пять медяков! И за животное медяк! – солдат в воротах злобно прищурился на Андрея, как будто тот намеревался украсть его любимые портянки. Андрей не раз замечал, что некоторые люди, получая даже минимальную власть – например – власть «не пущать!», становятся совершеннейшими монстрами, тиранами, злобными жабами, вымещающими свою несчастную жизнь на тех, кто по их мнению, стоит ниже на ступени социальной лестнице.
Спорить он не стал, молча отдал шесть медяков, не глядя в глаза этого хилого чахоточного адепта правопорядка, и поддёрнув на спине вещмешки, зашагал через ворота на столичную Привратную площадь.
В голову почему-то пришло воспоминание о милиционерах, которых он встретил некогда на московской улице. Они решили проверить у него документы и долго мурыжили, придираясь к штампу происки, по их мнению недостаточно хорошо пропечатанному (Чёртовы заказчики, готовившие документы! Заказ на человека стоил сто тысяч долларов, а эти уроды не могли потратить немного денег, чтобы сделать приличные доки!). Тогда он отдал им тысячу рублей, чем эти менты удовлетворились, не зная, как близки были к смерти. Андрей мог переломить их худые шейки за доли секунды так, они не успели бы этого и осознать. Он был профессиональным наёмным убийцей, бывшим спецназовцем, работающим по контракту на тех, кто заплатит денег. Впрочем – он не без основания подозревал, что заказчик у него один – полугосударственные и государственные структуры, устраняющие неугодных им людей.
В конце концов, шлейф его грехов стал настолько ощутимо пахнуть серой, что руководство решило убрать киллера, знающего слишком много. Закономерный конец любого наёмного убийцы. Вот только Андрей не был любым. Он был убийцей высшего класса, можно сказать – элитой из числа профессиональных убийц. Он почуял момент «Х» и исчез. Вначале – в сибирский монастырь, а оттуда – непонятным образом, в этот мир. Как он тут оказался – он не знал. Просто лёг спать в своей монастырской келье и проснулся в этом мире.
Он не раз размышлял о происшедшем, но каждый раз приходил к заключению, что лучше проснуться в таком дерьмовом мире, чем не проснуться вообще.
И вот теперь, пройдя через череду испытаний, приключений и преобразований – в том числе и телесных – он оказался в главном городе Славии, её столице – Гаранаке, с грузом драгоценных драконьих чешуек в рюкзаке, и драконом на плече – вернее драконихой, маленькой, ехидной, злобной фурией, именуемой Шандрагон, в просторечии – Шанди.
Конечно, сидела она на плече не в виде маленького дракона – это крылатое племя умело принимать обличье любого животного, которое жило в этом мире, или которое мог представить их причудливый разум. Только вот людей представлять не могли – всё-таки, ходить на двух ногах сложнее, чем на четырёх. Навык нужен. Опять же – люди заметны, а кошки или мыши – кто на них обращает внимание? Люди и драконы уже много тысяч лет жили рядом, но знали б этом только драконы…
Шанди отправилась с Андреем неспроста – когда он, в результате борьбы с лесным оборотнем нахлебался его крови, то сам стал оборотнем, обретя новые способности – например – теперь, он видел ауры людей и зверей, и мог лечить.
Совершенно подсознательно бывший монах видел в ауре ту болезнь, которая мучила её владельца, и устранял эту болезнь. Вот только помочь искалеченной Шанди он пока не мог – для этого нужна была хирургическая операция, сделанная специальными инструментами, дорогими и редкими. Для того он и пришёл в столицу, чтобы найти эти инструменты и сделать операцию. Впрочем – не только для того. В столице должны были жить его друзья – Фёдор Гнатьев, бывший вояка, мастер фехтования, и его любимая женщина со своей маленькой дочкой которых они встретили в путешествии и взяли с собой. Женщину звали Алёна, а её дочь Настёнкой. Когда наёмники, по приказу сумасбродного графа, у которого Андрей на дуэли убил кузена, захватили монаха, он приказал Фёдору и Алёне ехать в столицу, устраиваться там и ждать его – если он выживет, обязательно их найдёт.
У Фёдора хранились все деньги, все ценности, которые Андрей забрал с убитых им Исчадий, служителей демона Сагана, единственной религии Славии. Где искать Фёдора, куда они могли устроиться в столице – Андрей не знал. В общем-то столица не была его целью – путь Андрея и и его спутников лежал в Балрон, соседнее со Славией государство, врага Исчадий, куда Исчадья не допускались ни под каким видом. Некогда Андрей обещал одному хорошему человеку, погибшему на Круге, убитому на потеху толпе, что он позаботиться о его дочери, живущей в городе Анкарре, столице Балрона. Девушке было то ли семнадцать, то ли восемнадцать лет, и звали её - Антана.
В любом случае Андрей не собирался задерживаться в Славии – у него буквально земля горела под ногами, после того, как он навёл террор среди Исчадий, занявшись тем, что умел лучше всего – убивать. Его захватили, заставили выступать на Круге, где убивали тех, кто хранил приверженность Светлому Богу, а также различных преступников всех мастей, которые не сумели откупиться от власти.
Андрей выжил на Круге, снова попал в застенки Исчадий, освободился, убил всех тех врагов, кто оказался рядом и сбежал, вместе со своим другом Фёдором.
К столице он прилетел на драконихе – матери Шанди, громадной драконихе Гаре, которая, оставив дочь на попечение Андрея, улетела по своим делам – тем более, что фактически Андрей снял с неё громадный груз ответственности – уже сто лет дракониха кормила свою покалеченную людьми дочь, отсиживающуюся в тёмной пещере.
Теперь Андрей был Шанди за мать – впрочем, та это никак не признавала, и считала Андрея, и весь род людской недалёкими, глуповатыми существами – особенно по сравнению с драконами – мудрой, великой и долгоживущей расой. Впрочем – Андрей до сих пор не знал – а сколько же он сам может прожить? Его раны заживали за считанные минуты, или часы, его скорость, в сравнении со скоростью людей была выше в несколько раз, если не в несколько десятков раз. Он был сильнее обычного человека в разы.
Сколько живут оборотни? Андрей этого не знал, тем более, что на Земле эти самые оборотни считались персонажами вымышленными, сказочными и он не интересовался вопросами их метаболизма и сроками жизни. Итак, теперь оставалось найти Фёдора в большом городе, и отправиться дальше, к границам Славии.
- Чего это за тебя взяли пять медяков, а за меня медяк? – недовольно буркнула Шанди, чёрная кошка, она же дракон, потягиваясь на плече Андрея – я считаю, что это несправедливо! Я стою дороже тебя! Люди вообще не умеют правильно оценивать объекты и ситуации. Посмотри, как я прекрасна – а от тебя пахнет потом. Ты когда последний раз мылся?
- А сама-то? – фыркнул Андрей – ты-то когда мылась? Постеснялась бы уж! Сто лет просидела в грязной дыре, а ещё рожи корчишь! Вообще – непонятно, как ты не сделалась идиоткой, сидя в тёмной пещере и не получая никакой информации. Любой человек бы свихнулся от такой жизни – жрать, да гадить, жрать, да гадить – и так сто лет. Кстати – может потому ты и такая придурковатая? Всё время несёшь всякую чушь. Может ты свихнулась?
Шанди зашипела, и выпустила когти, проткнувшие одежду и впившиеся в плечо Андрею. Тот поморщился, и негромко сказал:
- Если ты ещё раз сделаешь что-то подобное, то я тебя кину куда подальше! Ты поняла?
«Кошка» зашипела, и ещё глубже впилась в плечо человека, не признавая его главенство над собой, и тогда он схватил Шанди поперёк туловища, оторвал от себя и так метнул её через всю улицу, что она, пролетев метров пятнадцать по воздуху, завершив красивую дугу, плюхнулась в мусорный бачок возле какого-то трактира. Вдобавок ко всему вышедшая из трактира служанка выплеснула в бак ведро помоев и страдалица в кошачьем обличьи вмиг оказалась покрыта слоем жирной воды, смытой с тарелок и кусочками объедков, равномерно расползшихся по баку.
Андрей усмехнулся и прибавил шаг, постаравшись убежать подальше от места предполагаемого выплеска гнева разъярённого дракончика. И тот не заставил себя ждать – дикий кошачий вопль наверное слышали от городских ворот, а выскочившая из бачка фурия с горящими глазами торчащими усами и оскаленными белыми зубами напоминала настоящего демона – отчего служанка чуть не упала в обморок и долго материлась на это кошачье отродье, размножившееся так, что людЯм житья нет никакого. Потом этот демон кошачьего рода припустил по улице за одиноким, быстро шагавшим путником, задрав хвост и шипя по дороге так, как будто это была не милая кошечка, а клубок ядовитых змей. Это, конечно, было не так – ядовитые змеи в этот момент не сравнились бы по злобе и ярости с «милой кошечкой» - столько ругани Андрей не слыхал очень давно, и потому рассердился ещё пуще, заявив, что если её поганый ротик не закроется, она никогда больше не будет восседать на его плече как важная персона, а будет или тащиться за ним следом, сбивая свои нежные лапы, или же поедет в мешке, как крыса. И если она и в дальнейшем хочет, чтобы он имел с ней дело, то пусть учится вести себя пристойно, не царапать его, не кусать, не обзывать…и вообще – перечень того, что ей делать нельзя, он озвучит позже. Потому что перечисление всего занимает слишком много времени, а им надо устроиться в гостиницу, а прежде – пообедать. Кроме того, он не пустит на своё чистое плечо какую-то помоечную кошку, от которой воняет, как из мусорного бачка.
Шанди ещё немного поругалась – больше для вида, чтобы показать свою независимость, а потом побрела за своим спутником, уныло повесив свою голову.
Так-то её шерсть не пострадала – по одной простой причине – шерсти этой на самом деле не было. Её облик кошки был лишь иллюзией, под которой находилось тело маленького дракона, но вот этому маленькому дракону досталась порция помоев, и теперь он и вправду сильно отдавал отбросами. И шагать ей было трудно – за сотню лет сидения в норе не больно-то научишься ходить как следует. Тем более, что для дракона хождение само по себе унизительно – стихия дракона небо! Так что хоть человек и отвратителен, но Шанди принимает его условия – это она так заявила после тирады Андрея. На что он ей повторил, что озвучит список её прегрешений и будущих условий сотрудничества позже, в удобное для него время. А пока – пусть эта крысодракониха не болтает, как заведённая, а шагает за ним след в след, и поближе, иначе на неё наступит какая-нибудь лошадь.
Шанди после этого приблизилась настолько, что он стал опасаться, что та оттопчет ему пятки, или он врежет пяткой ей по морде. Брать на плечо он её и вправду не хотел – запах, который исторгала дракониха была просто невероятен по своей гадостности. Пахло дерьмом и дохлой кошкой одновременно. Ему подумалось о том, что в трактир, из которого выносят такие пахучие нечистоты ходить не стоит – чем они кормят постояльцев, если их объедки так воняют?
Заметив вывеску с нарисованной на ней постелью и сладко спящим мужчиной, с идиотской улыбкой на лице дауна, Андрей свернул к ней, небезосновательно полагая, что под ней находится гостиница не слишком высокого пошиба.
Так-то денег у него хватало – золотишко оттягивало его пояс, и довольно внушительно, но устраиваться в дорогих гостиницах, не зная, сколько времени уйдёт на поиски друга, растрачивая зазря свои деньги – это было бы неправильно. А ещё неправильнее было бы – засветиться.
Он знал, ещё по Земле, что все крупные, элитные гостиницы обязательно стучат о подозрительных постояльцах в компетентные органы, и не сомневался, что здесь происходит то же самое. Человеку, находящемуся в бегах, излишняя известность как нож острый. Потому он сразу отправился из центра в дешёвые районы города, где надеялся найти гостиницу без изысков.
Толкнув дверь, он оказался в помещении, наводившем ностальгические воспоминания – в подобном трактире он работал долгие месяцы своей жизни в этом мире – вначале разнорабочим, а потом вышибалой, вместо убитого гвардейцами Исчадий парня. Похоже, что все заведения подобного типа строились по одному и тому же проекту – лестница наверх - прямо напротив выхода из гостиницы-трактира, стойка, за которой трактирщик, такой же как и во всех мирах, меланхолично протирал кружки и стаканы, зал, уставленный деревянными тяжёлыми столами, способными сопротивляться не только напору пьяных возчиков, схватившихся в ритуальной вечерней драке, но и приземление летающей тарелки – дубовые столы были очень массивными и монументальными. Андрей не удивился были, если бы те были наглухо привинчены к полу – чтобы не служить таранами пьяных гостей. Массивные стулья имели следы перелётов от одного конца комнаты, в другой, но стоически держали форму, благодаря умелому столяру, изготовившему их много, много лет назад. Возраст этих мебелей подчёркивался многочисленными следами попоек в виде нестираемых винных пятен, царапинами от ножей и своих собратьев, летящих снарядами по воздуху.
«Весёлое заведение!» - подумал Андрей и шагнул к стойке с вялым трактирщиком. В воздухе пахло мясом и приправами, так что его живот отреагировал на запахи бурным урчанием, а рот – обильным слюноотделением.
- Что хотел? – скучно спросил трактирщик, не переставая манипулировать с кружками. Со стороны это напоминало то, как если бы буддист занимался с молитвенным барабаном, меланхолично вращая его вокруг оси и бубня про себя: «Ом мани падме хум! Ом мани падме хум!»
- А что ещё делают в трактирах и гостиницах? – усмехнулся Андрей – поесть, снять комнату, отдохнуть. Или у вас ничего этого получить нельзя? Тогда я пойду в соседнюю!
- Конечно, конечно есть! – послышался со стороны женский голос, и из комнаты возле раздачи блюд вышла высокая, привлекательная женщина лет тридцати -тридцати пяти – Урквар, болван, не видишь, человек хочет поесть и снять комнату?! Ты чего их натираешь? Займись делом, наконец! Видишь, с каким людьми мне приходится работать? Двоюродный брат – и выгнать жалко, а работает - как во сне! Спит на ходу! Ой, какая кошечка! – женщина широко улыбнулась и потянулась к отпрянувшей Шанди - ну-ну, Олра тебя не укусит! (Кто кого ещё укусит! – буркнула Шанди) Помыться только тебе надо – такая милая кошечка, и так воняешь! Ну, так что ты хотел снять, уважаемый? Комнатку подешевле? Или что-то более приличное?
- Хммм…что-то среднее. Мойня тут у вас есть? Хорошо – мне бы не помешало сполоснуться, как и моей спутнице. Давайте нам комнату, мы бросим вещи, сходим с мойню, а вы пока что приготовите нам обед. Побольше мяса, и лучше с кровью. Молока, сладкого чего-нибудь – пирогов, например, ииии…пива. Светлого, холодного. Кстати, у вас как тут, спокойно? Не сильно буйный народ?
- Когда как – извиняющее улыбнулась хозяйка гостиницы – сами знаете – как подопьют, всё бывает. Но обычно быстро утихомириваем – Никат хорошо справляется – она кивнула головой на сидящего в углу массивного мужчину со сломанным носом и прижатыми к голому черепу сплющенными ушами, по виду бывшему борцу или кулачному бойцу – сейчас Урквар отведёт тебя в комнату, выдаст ключ от двери, и можешь воспользоваться мойней – она у нас бесплатная. Извини, не в обиду, мы заранее берём с постояльцев деньги за комнату и обед – времена смутные, пойми правильно – женщина извиняющее улыбнулась – комнату на сколько времени будешь снимать?
- Пока на сутки, потом продлю.
- Хорошо. Пять серебряников за ночь. И за обед три серебряника. Извини, всё-таки столица – всё дорого. Ты же откуда-то с севера? Там у вас подешевле. Нам везут дичину уже с двойной накруткой…
Андрей расплатился, достав заранее приготовленные деньги из кармана куртки – не лазить же в пояс на глазах у всех – и пошёл следом за трактирщиком вверх по лестнице.
Комната ничего интересного из себя не представляла – двуспальная кровать, столик, тумбочка – будто попал в провинциальную гостиницу. Не хватало только торшера и старого неработающего телефона. Туалет и душа, конечно, тоже не было.
Оставив рюкзаки, Андрей достал из одного смену белья, мыло, полотенце, и отправился вниз, в поисках купальни. Шанди молча, со страдальческой миной побежала за ним, всем телом изображая непереносимые муки, которым подверг её жесткосердный человечишка. Она нарочито хромала, а когда Олра жалостливо заметила что-то о больной кошечке, так сильно страдающей, стала хромать её больше, напоминая моряка дальнего плавания только что ступившего на твёрдую землю, шатающегося и пытающегося найти равновесие.
Андрей иронически смотрел за её попытками вызвать жалость окружающих и пристыдить бесстыжего человека, и входя в мойню, заметил, что лучше бы смотрелось, если бы она пустила пену и поползла на одних передних лапах – это вообще произвело бы фурор. Шанди зашипела, и обнаружив, что за ними никто уже не смотрит, пошла как следует, подпрыгивая волейбольным мячом от переполняющих её недобрых чувств.
В мойне стояли большие деревянные корыта и маленькие тазики. Андрей вымыл одно корыто горячей водой и мочалкой, налил в него горячей и холодной воды, потрогал воду и поймал в воздухе вонючее существо, которое с мстительной радостью намеревалось плюхнуться в воду, приготовленную для человека.
- А вот фигушки! – это корыто не для вонючек – Андрей погрозил пальцем дракончику – идём-ка сюда. Вот, вот, в кадочку ныряй… моем, моем, трубочиста – чисто-чисто, чисто-чисто, будет, будет трубочист – чист-чист, чист-чист…ну вот, теперь ты похожа на праведного дракона, а не на кусок старой ветоши из помойки. Теперь моя очередь помыться…если сумею отмыться после тебя. Всё, не мешай!
Андрей с наслаждением погрузился в корыто, оставив на поверхности лишь лицо, и замер, наслаждаясь теплом и покоем. Он отбросил все мысли, сосредоточившись лишь на ощущениях здорового тела, требующего пищи и отдыха. Ноги слегка гудели, отходя от пешего перехода – дракониха не стала подвозить их слишком близко к городу, чтобы никто не заметил её прибытия, так что им пришлось несколько километров тащиться пешком. Вернее не им – ему, потому что Шанди ехала на его плече.
От мыслей его отвлёк чей-то мокрый зад, который плюхнувшись на его лицо, погрузил его в горячую воду. Андрей вынырнул, очумело кашляя, и успел заметить, как за дверями мойни скрывается чёрный зад террористки, громогласно хохочущей и обещающей ему дальнейшие кары за неуважительное поведение.
Андрей улыбнулся, покачал гловой и приступил к намыливанию головы, и всего тела – пора было идти, некогда разлёживаться. Есть хотелось неимоверно. Он всегда подозревал, что есть верный, и наверное, единственный способ убить оборотня – ну, кроме сожжения - запереть его в каменном мешке и не давать ему есть несколько дней. Смерть гарантирована. Его тело с ускоренным обменом веществ съест само себя.
Через двадцать минут он уже сидел за столом и поглощал горячее, слегка прожаренное мясо с кровью. Раньше он такое не ел, предпочитая хорошо прожаренные бифштексы, но с обретением способностей оборотня приобрёл и некоторые привычки, присущие Зверю – например, иногда ему очень хотелось поесть свежей убоины, ещё парящей в прохладном воздухе, и попить крови…
Шанди сидела рядом и глотала кусочки говяжьей печёнки, стараясь делать это пристойно и аккуратно – после обещания Андрея, что он скинет её со стола и дракончик пойдёт есть со всеми кухонными кошками – возле помойного ведра. Посмотрев на это скопище ободранных, покрытых шрамами и блохами кошанов, Шанди согласилась, что хорошие манеры пристали добропорядочному дракону и теперь являла собой пример воспитанности и хороших манер.
Андрей за считанные минуты, хоть и сдерживал себя, смёл всё, что было подано ему на стол, заказал ещё пару пирогов с олениной, и в ожидании заказа, принятого подавальщицей в чистеньком, застиранном сарафане, налил себе холодного пива и отдуваясь, стал его попивать, чувствуя, как шипучая жидкость проваливается, заливая жажду от съеденного мяса.
Он попросил положить в мясо поменьше специй – с некоторых пор его чувствительный нос перестал воспринимать специи и различные приправы как необходимые принадлежности любого вкусного блюда. То, что раньше он чувствовал, как приятный аромат – теперь его чувствительный нос ощущал как жуткую, ураганную вонь. Приходилось и самому мыться почаще – нюхать себя, грязного, целыми днями, было просто невыносимо.
Некоторые способности Зверя ранее проявлялись только тогда, когда он перекидывался в него из человека, теперь же, в последние дни, они почему-то стали проявляться явно и ярко – например, он великолепно видел в темноте, а кроме того, мог постоянно видеть ауры людей, зверей, и предметов. Да, у предметов тоже были свои ауры – слабые, но были. Что эти ауры означали Андрей пока не мог понять – если ауры живых существ указывали на их состояние здоровья, то что значила оранжевая аура вон того стула? Или же смесь аур вон той табуретки?
Поразмышляв над этим фактом, монах пришёл к неожиданному выводу – это остатки аур тех людей, которые касались этих предметов до того. То есть – сделал он вывод – ауры могут оставаться на предметах, как отпечатки пальцев, или же запах – кстати – и запах он тоже ощущал, и после того, как ощущал какой-то из запахов, вкупе с видом остатка ауры, в его мозгу возникал образ этого человека – схематичный, неполный, но образ. Например – вон там несколько часов назад сидел толстый человек с басистым голосом и большими руками, ростом выше Андрея – настоящий великан. А с ним рядом была молодая девушка – ноздри Андрея раздулись, вдыхая её мускусный запах…проститутка – сделал он вывод. Дешёвые вонючие духи, запах нескольких мужчин, смешивающийся с её запахом – монах поморщился – запах порока был настолько очевиден, что воротило с души.
Нет, он был не против этой древнейшей профессии – глупо бороться с тем, что существует тысячелетиями. Однако и умиляться этому явлению не собирался. Его не трогали рассказы о том, как несчастные девушки попадают в сети сутенёров и начинают свою ужасную деятельность, страдая и плача. Он знал многих проституток и услугами многих из них пользовался – от самых дешёвых, тысячерублёвых, до самых дорогих, элитных, подрабатывающих своей ухоженной вагиной в свободное от показов модных платьев и фотографирования в нижнем белье, время. Так вот – многим из них нравилась их работа. Нравилась жизнь, которую они вели. А то, что когда-то это закончится, и закончится, возможно, дурно – об этом они не думали. Ну что же – каждый выбирает свою дорогу в жизни, или, скорее, дорога выбирает его. Они закончат дурной болезнью, или ножом пьяного клиента, а киллер – стрелой…или пулей в лоб. У всякой профессии свои издержки. Вот у него – какая сейчас профессия? Монах? Киллер? Охотник за нечистью? Скорее – всё вместе взятое. Вот только методы, которыми он попытался искоренить Зло оказались совсем негодными, и вместо того, чтобы уменьшать количество Зла в мире, он лишь увеличивал его, и делал это вполне успешно.
Андрею показалось, что кто-то далеко-далеко рассмеялся глумливым, издевательским хохотом, и монах тряхнул головой, отгоняя дурные мысли.
- Что, голова болит? – раздался голос рядом
Андрей поднял глаза и увидел, что подле его стола стоит хозяйка гостиницы, держа в руках миску с горячими пирогами. Она улыбнулась клиенту и поставив миску на стол, спросила:
- Можно я присяду за твой стол? Не будешь против? Не помешаю?
Андрей равнодушно пожал плечами:
- Присаживайся. Не помешаешь.
Женщина присела на стул, а монах взял с миски кусок пирога, разломил пополам и откусив от него, посмотрел на женщину. Он ещё раньше отметил для себя, что молодуха была приятна лицом и фигурой – гладко зачёсанные волосы, заплетённые в косу, сарафан, украшенный вышивкой, круглые бёдра, обтянутые тесноватым подолом и красивые руки с небольшими перстеньками.

Глава 2

- Видишь, а ты говорил - гораздо старше? – Олра улыбаясь потеребила его воинский хвост, стянутый кожаным ремешком на затылке – а вот волосы тебе стоило бы постричь, тебе не кажется? Ну – хоть подравнять. Хотя тебе и так хорошо.
- Погоди – Андрей мягко отстранил её руку, запрокинулся на спину, обнимая женщину и она ойкнула, а потом свернулась в комочек, прижавшись к его боку и глядя в лицо хитрыми глазами. Олра в этот момент почему-то так напоминала Шанди, что мужчина невольно улыбнулся и погладил её по гладкому бедру. Женщина прижалась ещё теснее и замерла, сопя ему в подмышку.
- Скажи, Олра, как так получилось, что ты не можешь иметь детей? – начал он осторожно, ожидая любой реакции, вплоть до скандала и ругани. Но ничего не произошло, она лишь на мгновение прекратило сопение, и замерла, как окаменевшая, потом спокойно, даже очень спокойно, ответила:
- Ты и вправду хочешь знать? Зачем тебе это?
- Вероятно, чтобы знать…разве знания бывают лишними?
- Некоторые – да – она отстранилась от Андрея и села на краю кровати, держась за спинку и глядя в пустоту – я расскажу тебе. Только после этого захочешь ли ты иметь со мной дело?
- А это уже предоставь решать мне, ладно? – хмыкнул Андрей.
- Мне было двенадцать лет. Была очередная война с Балроном. И меня изнасиловали пятеро солдат. Они порвали мне промежность, и я еле выжила. А ещё -наградили меня дурной болезнью, после которой из меня месяц вытекал гной. После этого я стала бесплодной. Где был мой отец в этот момент? Лежал в углу, с разбитой головой. Они ворвались к нам под утро, когда не было посетителей. Побили посуду и два часа насиловали меня всеми возможными и невозможными способами. Ушли, оставив с торчащей из меня бутылкой вина, радостно смеясь. Они были сильно пьяны. Отец потом долгие годы болел, и его били припадки, поэтому он три года назад и скончался. Последние несколько лет я сама вела все дела, без него. У него сильно была повреждена голова, даже мозг видно. Ну а я…я лечилась. Вылечила дурную болезнь. Шрамы на теле и внутри зажили. Вот только в душе шрамы остались, да детей я больше не могу иметь. Хотел рассказа? Ты его получил. Теперь как? Прикоснёшься к такой женщине, с дурными болезнями и ранами?
- Это были солдаты Балрона? – сглотнув спросил Андрей, не обращая внимания на её горькие слова.
- Нет. Наши, славские. Мы потом подавали жалобу, их искали, но не нашли. Вроде как не нашли. Да и что бы это изменило? Они сделали бы меня и отца здоровыми? Вернули бы нам отнятую радость жизни? Если бы я могла – я бы нашла их, и убила – мучительно, страшно. Вот, смотри – Олра подошла к столу, достала шкатулку и вынула из неё какой-то значок – это принадлежало одному из них. Он обронил, когда насиловал меня. Я отбивалась, как могла, но что двенадцатилетняя девчонка может сделать против здоровенного бугая? Я только помню тяжёлый гнилостный запах из его рта, и красный нос с прожилками вен. От него воняло перегаром, чесноком, и из его рта капали слюни, прямо мне на голую грудь...брррр…
Андрей встал, подошёл к женщине, обнял, прижав к себе, и взял её руку в свою. Когда он взял руку подруги, внезапно его прошибло чем-то вроде электрического удара, он даже вздрогнул – Андрей увидел владельца значка! Его грубое лицо, с красными носом и синими прожилками на нём, его толстые губы и кривые, жёлтые зубы, ощеренные, как будто он хотел укусить. Картинка исчезла, но лицо человека осталось в его памяти навсегда.
- Что с тобой? – обеспокоилась Олра – тебе плохо? Ты так вздрогнул…
- Нет, всё нормально. А что с лечением, почему тебя не смогли вылечить?
- Не знаю. Болезнь вылечили. А потом оказалось – не могу зачать. Я уже всяко пробовала – думала, дело в партнёрах. Но нет – во мне. Это точно. Лекари только руками разводили. И всё.
- А живот иногда болит? – вскользь поинтересовался Андрей
- Болит. А ты откуда знаешь? – удивилась она – побаливает, да.
- Так…чувствую. Сейчас тоже болит?
- Болит..немного…у тебя такое хозяйство – ты мне прямо в матку упирался, особенно, когда был сзади – ещё бы не заболело! – Олра насмешливо пришурилась и погладила его по руке – забудь. Мне было очень хорошо. А то, что немного больно – я к этому уже привыкла. А ты очень, очень хороший любовник. И ещё – почему-то с тобой так сладко…ты такой горячий…на самом деле горячий! Ну не смейся – ты как будто в лихорадке горячий! Но это так хорошо, так сладко… ты бы мог далеко пойти по стезе наёмного любовника, да! – она снова рассмеялась, как будто зазвенели колокольчики – что-то ты меня возбудил, может вернёмся в постель? А? ну чего тебе стоит, разок?
- В постель пошли, но не для того. Хочешь, я попробую тебя вылечить?
- Ты что, лекарь? – женщина удивлённо подняла брови.
- Нет. Но я тоже кое-что умею. Ну так пойдёшь или нет? Хочешь иметь детей, или только прикидываешься? Решай быстрее, мне некогда, пора идти!
- Издеваешься? – отшатнулась Олра – не ожидала от тебя!
- Перестань. Никакой издевки. Иди ко мне! – Андрей подхватил закусившую губу женщину на руки и отнёс на постель – расслабься и лежи. Сейчас боль пройдёт!
Он погладил Олру вдоль тела, женщина расслабилась и прикрыла глаза. Андрей коснулся её ауры возле живота, где полыхал красный комочек боли. Его прошибло потом, но он сдержался и не отдёргивал руку до тех пор, пока красное свечение не исчезло. Олра протяжно вздохнула и прошептала:
- Как хорошо…ох, как хорошо…мне давно не было так хорошо! И ничего не болит…какие у тебя ласковые руки. Наверное, они самые ласковые руки на свете!
Андрей криво усмехнулся, глядя на свои огромные кисти рук, свободно ломающие подкову и шею противника, и продолжил лечение.
Теперь предстояло самое сложное – убрать черноту. Хорошо, что там, где была нарушена структура тела, не было костей – их пришлось бы ломать. А спайки, рубцы – те могут легко рассосаться – если на них воздействовать как надо. А он умел – как надо.
Чернота медленно переходила на его ауру, светящуюся ярко и сочно, растворялась в ней и на долю секунды аура потускнела, но затем снова засияла ровным, сильным светом. Андрей задумался над тем, сколько же нужно болезни, чтобы его аура потухла совсем, и не влияет ли вот эта принятая на себя болезнь на здоровье.
Прислушался к ощущениям, но ничего плохого не ощутил, никаких болезненных явлений, ни уколов, ни ломоты. Как было всё, так и осталось.
Наконец, последние остатки черноты ушли из Олры, блаженно закрывшей глаза и распустившей красивые, пухлые губы. Андрей немного ещё последил за её аурой, и усмехнувшись, добавил в ауру над животом оранжевого цвета, нагнетая его до полной яркости. Он не знал, почему так сделал, чисто на основании интуиции (а может он подглядел, когда занимался с ней сексом?).
Олра протяжно застонала, и вдруг её живот стал дёргаться, а всё тело свело судорогой, не проходящей несколько минут. Он пОходя устроил ей мощный оргазм, такой, какие у неё были этой ночью, а может даже сильнее.
Через минут пять она успокоилась, широко открыла глаза и хрипловатым от возбуждения голосом сказала:
- Кто ты такой?! Ты демон! Я никогда ещё не испытывала такого наслаждения, думала, я сейчас умру! Я потеряла сознание? Нет? У меня перед глазами точки плавают…ох, ты и…у меня слов нет. Может не пойдёшь никуда, поваляемся? Ну пожалуйста! Ну хоть полчасика! Успеешь к своим друзьям, никуда они не денутся! Ну пожалей меня, останься, мне так мало радости в жизни досталось!
- Спекулянтка! – хмыкнул Андрей и решительно потянул с себя сапог…
Вышел от подруги он только через час. Она была ненасытна, как течная кошка. И только когда он решительно оторвал от себя её руки, она сдалась, но пригрозила, если он не придёт вечером – найдёт его и искусает до полусмерти. На том и сошлись.
Кстати сказать – одним из аргументов заманивания его обратно было обещание взять его вместе со всеми друзьями на постой, со всем обеспечением – лишь бы делал то, что сегодня ночью. В устах другой женщины это прозвучало бы глупо и вульгарно, как будто ему предлагали отрабатывать постой своим телом, но у Олры это звучало весело и непринуждённо – на неё трудно было обижаться. Она была откровенным и чистым человеком, настолько чистым, что даже трудно представить что-то такое чистое в этом чёрном, злом мире.
- Ты – мерзавец! Я подозревала, что ты мерзавец – но не до такой степени!- Шанди шипела, скакала, как мяч и норовила тяпнуть партнёра за ногу – ты там совокуплялся, как бродячий кот, а я…а я…у меня последний глоток молока был вчера! Почти месяц назад!
- Какой месяц? Ты с ума сошла? Ты же вчера вечером налопалась печёнки, напилась молока так, что пузо раздулось, неужели так проголодалась!
- Проголодалась?! Да я сейчас тебя сожру, если ты не обеспечишь мне кусок печёнки и литр молока! А ещё, а ещё…я потом придумаю. Пошли, скорее! – Шанди, подняв хвост трубой, бросилась вниз по лестнице, а её напарник, усмехаясь, запер дверь в комнату и направился следом.
Ему пришлось зайти в мойню после ночи с Олрой, и он немного задержался. Шанди, сидя в комнате сильно рассердилась, проголодавшись, так что её возмущение вылилось в великолепный фонтан ругани. Она шипела, как прохудившаяся шина и чуть не плевалась от ярости. Ну что же – она заслужила право на раздражение – гулянки гулянками, но тех, кого приручил, забывать нельзя. Особенно если он заперт в тесном номере гостиницы.
В зале было тихо. Следы вечернего безумства убраны, а из столиков занято только два – за одним сидят вчерашние купцы, обсуждавшие поездку, а за другим…за другим Шанди, с урчанием пожирающая свежую печёнку. Рядом сидит Олра, и с улыбкой поглядывает на «кошечку», поглощающую питание, как мусороуборочная машина.
- Привет! Давно не видались! – поприветствовала любовника женщина – сейчас принесут пироги. Они сегодня удались. Эй, эй, не лезь за деньгами, в самом деле! Я, наверное, себе могу позволить угощать тех, кого хочу. Надеюсь, ты не задушен предрассудками насчёт того, что мужчине не пристало принимать подарки от женщин? Ну и славно. Ешь, скорее. Мадра, принеси ещё яблочного сока. С утра пить пива совсем не аристократично, не правда ли, мой дорогой? – обратилась она к Андрею, тот фыркнул, а Мадра, вытаращив глаза побежала исполнять заказ и сообщить о важной новости своим коллегам: «Хозяйка нашла себе нового мужика! Да такого красивого! Вот везёт же! - Будет у тебя гостиница – тебе тоже так повезёт»
- Ты найдёшь купеческий квартал? Может тебя проводить? – озабоченно спросила Олра, поводя хитрыми глазами.
- Не сбегу я – ухмыльнулся Андрей – клянусь, что обязательно вернусь сегодня вечером. Если надо, конечно.
- Ну вот зачем так сказал? – возмущённо фыркнула Олра – надо, конечно. А!- ты должен был услышать длинную тираду о том, что я не могу без тебя жить, и что ты обязательно должен оказаться со мной в постели, и лучшего чем ты любовника у меня не было? Ну – считай, ты услышал. Кстати, забыла спросить, а что с лечением? У тебя получилось?
- Ты чувствуешь, чтобы что-то болело? И вообще – прислушайся к организму – как он себя ощущает? То-то же… я думаю, что у тебя теперь всё в порядке. Но не обольщайся – пройдёт какое-то время, прежде чем ты убедишься в том, что всё получилось как надо. Не жди молниеносного результата.
- Я разве дала основания считать меня дурой? - усмехнулась женщина – знаю, всё знаю. Буду ждать. Ох, как я буду ждать! А ты постарайся…пока не уехал, ладно? Пожалуйста… Что касается купеческого квартала – я имела в виду – не послать ли с тобой проводника? Сейчас кликну кухонного парнишку, и пусть тебя проводит. Он рад будет поотлынивать от дела. А мне надо заняться приёмом товара - сейчас должны вино привезти, мясо, зелень, муку – да много чего привезти. Не уследишь – эти идиоты сейчас мясные туши на мешки с мукой взгромоздят, а зелень бросят под ноги и будут топтаться. Народ у нас совершенно бестолковый и безответственный.
- Думаешь, только у вас? - рассмеялся Андрей – это во всех мирах…хммм…во всех городах такой. Меня всегда раздражало то, как человек даёт обещание, и не выполняет его. Или договаривается о встрече, и опаздывает на полчаса, или ещё большее время. Ну почему я должен ждать этого придурка? Почему он не ценит моё время, и так ценит своё?
- С такими убеждениями трудно жить в мире – грустно улыбнулась Олра – я сама такая. Иногда просто хочется взять палку и побить этих паразитов. Вам, мужикам, легче – взял, да и отлупил негодяев. А нам приходится сложнее, приходится быть изощрёнными интриганками, воздействуя кнутом и пряником, уговаривая, взывая к совести…и проигрывая. В некоторых случая всё-таки надо прибегать к силе.
- Есть такое выражение – добро должно быть с кулаками – усмехнулся Андрей, засовывая в рот последний кусок пирога, запивая его соком и нацеливаясь встать с места – ну всё, нам пора. Пошли, моя ласковая подруга!
Андрей поднял Шанди, посадил на левое плечо, где она и устроилась, с удовольствием разглядывая окружающую действительность. Олра поцеловала его в щёку, чем вызвала бурный всплеск эмоций кухонного персонала, выглядывающего в окошко раздачи, и Андрей вышел на улицу, направляясь к центру города.
Через минуту его нагнал пацанёнок лет четырнадцати, вертлявый и шустрый, как большинство городских пострелят и сообщил, что хозяйка отправила его показать, где находится купеческий квартал. И что лучше идти туда не через центр, а вот по этой боковой улице, потому что она кривая и выведет на другую улицу, которая поведёт к…в общем – лучше нанять извозчика и тот за пару серебряников довезёт туда, куда надо, и не нужно будет сбивать ноги. А он, если господин не против, побежит по своим делам – он же не может оставить трактир на такое долгое время без надлежащего присмотра?
Андрей шибко сомневался, что мальчуган тут же побежит в трактир таскать воду и чистить овощи – скорее всего сдёрнет к своим уличным друзьям и займётся чем-нибудь поинтереснее, но его идея по поводу извозчика была совершенно верной. Тем более что один из представителей местного племени таксистов обнаружился на перекрёстке, уныло стоящим на «пятаке» в ожидании выгодного клиента.
Андрей бросил радостному мальчишке медяк и пошёл к пролётке, будя ошеломлённого «водилу», уснувшего в своём «рено» (Что?! А?! Как?! Да-да! В лучшем виде! Поехали! Иээххх!»
Ехать до купеческого квартала оказалось довольно далеко – с полчаса пролётка петляла по кривым улочкам, громыхая окованными железом колёсами и с трудом разъезжаясь с встречными телегами и конкурентами «таксёра» - с одним он даже крепко поругался, проскакивая мимо и норовя врезать по тому кнутом. Как понял из их перепалки Андрей, второй «таксёр» был нарушителем конвенции и забрал клиента вне очереди, из под носа первого. За что его ожидала кара при первой же их встрече. Сейчас просто некогда, так как он везёт господина. Но вот потом…
Что будет потом, Андрей не узнал, потому что второй извозчик ускользнул, нахлёстывая бодрую лошадку, а через минуту они уже оказались в квартале, состоящем из добротных домов, являющихся, в основном, лавками для продажи товара. Андрей расплатился, влез из пролётки и оказался посреди незнакомого города, не зная куда идти и с чего начать.
Начинать, как всегда, нужно было с начала, так что он пошёл в первую попавшуюся лавку, над которой висел на цепях металлический сапог, поскрипывающий на лёгком утреннем ветерке.
- Приветствую, господин! – встретил его улыбкой пожилой человек, сидящий в углу комнаты, заставленной полками с сапогами и башмаками различных видов и расцветок – вам подобрать что-то достойное вашей мужественной внешности? Такому красавцу не пристало ходить в простых, стоптанных сапогах!
- Нет, благодарю – улыбнулся Андрей – я бы хотел кое-что спросить. Вы, случайно, не знаете тут дом, где живут мужчина по имени Фёдор, его жена Алёна и девочка Настя? Они не так давно прибыли в город, а я друг их семьи. Хотелось бы навестить, а как найти – не знаю.
- Хммм…жаль, конечно, что вы не покупатель…но что поделаешь. Может и на нашей улице когда-нибудь перевернётся телега с золотыми. В общем так – слышать я не слышал про вашего друга - видимо ваш друг недавно сюда прибыл, но спрашивать нужно Симона. Симон – агент по недвижимости. Он, ваш друг, обязательно или снял жильё, или купил. А все сделки или проходят через Симона, или он знает, кто и что купил-продал. И не только – его связи простираются очень, очень далеко, и знает он многое – если не всё. Только должен предупредить – он человек, хммм…любящий деньги, скажем так, и за просто так ничего рассказывать не будет. А найти его можно, если пройти вот по этой улице два квартала, там будет серый дом в два этажа, с вывеской «С». Его легко узнать, не ошибётесь. На двери звонок – дёрните три раза подряд – так обычно звонят местные, что приходят насчёт покупки недвижимости – он, даже если в сортире сидит, сразу выбежит, даже не подтерев зада – ну как же, деньги могут уйти! Удачи вам в поисках.
- Благодарю. Я вам что-то должен за информацию?
- Да перестаньте! Я же не Симон! - старик весело фыркнул и снова уселся в своё кресло, протянув ноги на табуретку – лучше, как надумаете купить башмаки, или сапоги – придите ко мне. Я вам хорошую скидку сделаю, за то, что вы приятный уважительный человек.
- Взаимно. Обязательно, как буду менять обувь – приду к вам. Обещаю! – Андрей улыбнулся и вышел на крыльцо лавки – в последнее время ему почему-то везло на хороших людей, и он даже слегка обеспокоился – как бы не исчерпать лимит.
Но нет – Симон сразу восстановил баланс, так как оказалось, что это совершеннейшая гнида, мечтающая лишь о том, чтобы клиент пришёл, отдал денег, и…ушёл. Всё. До следующего раза – чтобы повторить пройденное.
Маленький человечек, с торчащими из носа толстыми чёрным волосами и кудрявой головой, он напомнил Андрею одного знакомого адвоката, выжигу и аферюгу. Тот защищал бандитов и всех подозрительных типов, главное, чтобы у них были деньги. Андрей столкнулся с ним на заре своей деятельности, когда ещё числился в рядах вооружённых сил, но уже не очень чтобы так – числился, но выполнял задания совсем несовместимые с честью военного. За это ему уже платили деньги.
Однажды он вляпался в непонятку, попав в милицию со стволом на руках, и занимался им вот этот самый адвокат, в считанные дни вытащивший его из застенков.
В порыве откровенности, адвокат пояснил Андрею, когда отвозил его на своём бентли от сизо, что главная работа адвоката это не витийствовать на суде – забыть надо всяких там Плевако и Ария. Главное – наладить контакты. Чтобы знать – кому сколько дать. Берут все. Не берут только мёртвые. И главное в этом деле, когда попадёшься на взятке, молчать и никого не сдавать – ни судей, ни прокурских, ни ментов. И тогда, ты и на зоне будешь жить как человек, и выйдешь раньше, и бабла при посадке не лишишься, и можешь снова, быстро, заняться той же деятельностью.
Адвокат был слегка пьян – он любил хорошие, дорогие вина. Вёл машину водитель. Почему он разоткровенничался перед незнакомым клиентом? Да кто знает – может хотел произвести впечатление, тщеславие.

Глава 3

Новые сапоги немного жали, или скорее – пока не размялись как следует. Андрею пришлось заехать в лавку башмачника, очень обрадовавшегося посещению своего случайного знакомого. Он и действительно сделал приличную скидку, и Андрей ушёл довольный – и обхождением, и скидкой, и приличными сапогами. Денег у него оставалось кот наплакал, так что любая скидка не помешает. Впрочем – теоретически денег-то было полно, но за ними надо ехать к Фёдору, а ему сегодня это делать не хотелось – пусть побудут одни, помилуются – ведь друг уже решил, что простился с близкими навсегда, а тут такая радость. Пусть уж отметят как следует…в постели. Да хоть он и не признавался себе – тянуло к Олре, соскучился за те часы что его не было с ней рядом. Женщина очень нравилась ему, если не сказать больше – может он и правда влюбился? Это мысль привела его в смешливое настроение, как какого-то мальчишку, и монах засвистел непонятную мелодию, слышанную им ещё на Земле.
- Ты чего это? – подозрительно осведомилась Шанди, глядя ему в глаза круглыми «изумрудами» - что за звуки? Это так ты показываешь своей самке, что готов к совокуплению? Интересный обычай. Только глупый. Если бы драконы ревели, подлетая к своей самке, она бы посчитала самца идиотом и отказала бы ему в оплодотворении яйца. Зачем ей потомство от идиота?
- Ничего ты не понимаешь – оторвался от художественного свиста Андрей – это музыка, дурила!
- Если это музыка, тогда я лошадь – уничижительно буркнула Шанди – и вообще, чем ерундой заниматься, ты бы лучше научился говорить со мной мысленно, а не болтать во всеуслышание. Тогда бы я, может, и поверила, что хоть капля мозгов у тебя есть. Закинуть несчастного дракона в мусорный бачок и совершеннейший дебил может, а вот ты попробуй мыслеречи научиться! Тут голова нужна.
- А что для этого надо? Так-то я тебя слышу, значит, и ты меня должна слышать? Может это как раз тебе надо научиться меня слышать?
- Дело в том, что пока ты не будешь выстраивать слова и образы в стройные структуры, до тех пор я буду получать вместо слов мешанину из образов и понятий. Наведи порядок в своей голове и научись говорить без слов. Когда ты произносишь слова, ты волей-неволей выстраиваешь из них стройную структуру, и тогда я тебя слышу и ушами, и в мыслеречи. Понял? Начни с того, что вроде как произносишь слова вслух, шепчешь, тихо-тихо, и обращаешь речь ко мне. А потом, как привыкнешь, и это перестанешь делать, будешь говорить не открывая рта.
- Хммм…понял. Буду тренироваться. Скажи – а почему другие не слышат твоих слов?
- Во-первых: я ставлю блок, чтобы они не слышали. А во-вторых: ты что думаешь все люди способны к мыслеречи? Кроме того – ты не совсем человек, или даже – совсем не человек. От человека у тебя только глупое человеческое понимание некоторых вещей, а тело у тебя нечеловеческое. Не забывай об этом. Кстати, ты когда займёшься моими крыльями?
- Скоро. Выберу момент, и займусь. Инструменты есть, всё что нужно для операции, есть – теперь только помещение, и время. Не хочется на глазах той же Олры что-то с тобой делать. Не хочу раскрывать твою тайну. Ведь и драконам не нужно, чтобы информация распространилось? То-то же. Вот что, мне нужно зайти в лавку одежды и выкинуть последние деньги, так что потерпи немного. Ну не в этой же одежде к Олре идти – эдак она тебя вкусной печёнки лишит, а меня довольствия. Странно так – не я угощаю женщину, а она меня!
- А что странного? У нас драконица самцу подарок приносит, быка – он поест как следует, и её хорошенько потопчет. А без еды – какая сила? Что же тут такого? Хочет, чтобы ты её потоптал как следует – пусть корм хороший даёт.
- Хммм…что-то в этом есть – хохотнул Андрей – ты всегда отличалась практичным подходом к делу. Вот и лавка – по виду приличная. Всё, разговариваем только мыслесвязью.
- Попробуем – хмыкнула Шанди – ты думаешь, это так просто?
Через час одетый с иголочки, и даже вполне прилично, Андрей вышел из лавки, помахивая чемоданчиком. Денег оставалось только на хороший ужин, да два раза проехать на извозчике. Сегодня он ухнул столько, сколько не зарабатывает крестьянин наверное за всю свою жизнь.
«Да, столица и вправду любит деньги» – подумал он и подозвал извозчика, с шиком подскочившего к богатому клиенту, сияя улыбкой на широком усатом лице. Сияние его быстро затихло, когда на его заломленные шесть серебряников клиент безапелляционно заявил – два, и не больше. Но это была справедливая плата и он, пожав плечами, повёз Андрея к гостинице. Она, кстати, называлась «Синяя кровать». Почему так назвали? Кто так назвал? Никто не знал, даже Олра. Гостиницу купил её отец, и очень давно. И вывеска была той же, только подновлялась каждый год после зимы. Клиенты сюда всегда шли, так зачем что-то менять? Ну - синяя и синяя…какая разница, в самом деле?
- Привет, дорогой! – Олра чмокнула его в щёку, потом отстранилась и восхищённо сказала – оооо! Красавец! А куда прежнюю одежду дел? Бросил? Нашёл всё-таки своих друзей? Молодец. Не остался у них? Ещё больше молодец.
- Я же обещал тебе прийти – улыбнулся Андрей – только я без денег теперь, всё потратил. Только завтра возьму – мои деньги у друзей остались. Как, не прогонишь?
- Ну что ты ерунду говоришь? И вообще – я приказала отнести твои вещи ко мне в комнату. Ты уж прости, но как-то глупо комнату держать занятой, когда ты там не живёшь. Пусть лучше там клиенты спят. Кстати, какая безобразница там обои подрала? А кого веником? Ладно, не шипи – хрен с ними, с обоями. Шкафом задвинем. Ужинать будете? Да чего я спрашиваю-то…Мадра, быстренько нам сооруди чего-нибудь дельное! Супу давай – мужчине без супа нельзя, желудок болеть будет. И пирожков с мясом к супу – у нас сегодня знатные удались, мясо хорошее привезли. Я тоже с вами поем – весь день сегодня бегаю. А чего это у тебя за ящик такой? Или это секрет? – Олра скосила любопытные глаза на ящик с медицинскими инструментами, и Андрей задумался в поисках ответа, потом нашёлся:
- Ты же говорила, что лекарем выгодно работать, вот я и прикупил медицинские инструменты. Вдруг пригодятся.
- Ох, темнишь что-то – усмехнулась Олра – ты на лекаря похож, как я на призового бойца.
- Не веришь? – усмехнулся Андрей – глянь.
Он положил ящик на край стола и открыл крышку. Олра с любопытством заглянула в ящичек и удивлённо раскрыла глаза:
- И вправду инструменты. Ты что, на самом деле решил лекарем заделаться? Хммм...а что – оценивающе прикинула она – ты бы имел успех у знатных дам. Такой красавчик, ощупывает, вставляет инструмент…
- Тьфу, перестань! – рассмеялся Андрей – не хочу я ощупывать знатных дам и вставлять в них инструмент. Ешь давай, вы с моей кошкой обе злостные вредины.
Они ещё минут сорок ели, болтали ни о чём, смеялись, и Андрей, поймал себя на том, что испытывает огромное удовольствие – как будто находился дома, некуда было спешить, нечего бояться и он сидит со старым другом, с которым не надо выбирать выражения и думать – обидит его сказанным словом, или нет.
Андрей сидел, наслаждался теплом, и не сразу заметил, как глаза Олры внезапно расширились. Он сидел спиной к входу, что, кстати, противоречило его правилам, и с досадой подумал о том, что стал расслабляться, а это неверно. Так можно и жизнь потерять.
Оглянувшись, чтобы посмотреть, куда она загляделась, Андрей увидел высокого, крепкого мужчину с саблей на поясе, в сопровождении трёх товарищей, шумно приветствующих бармена и подавальщиц. Человек передвигался ловко и стремительно, как танцор, и было видно что его тело великолепно тренировано и подчиняется своему хозяину до последней клеточки сильного организма. Это был настоящий боец – такой, как Андрей. Бойцы сразу видят кто есть кто, им не надо долго выспрашивать – какие дипломы и регалии имеет противник. Регалии – это тлен. Настоящий бой – вот что показывает, стоит ли своих регалий этот боец.
Мужчине было лет тридцать, он довольно хорош собой, худощав, высок – выше Андрея, тонкая талия и длинные руки. Его спутники были похожи на него, как братья – а может это и были братья? Но скорее всего – нет. Андрей определил для себя род занятий этого человека как бретёр, телохранитель, или…наёмный убийца. Впрочем – частенько это профессии сливались в одну, уж это-то он знал великолепно.
Андрей отвернулся от вошедших и спокойно продолжал есть и пить, как будто ничего не заметил. Олра напряглась, и искусственно улыбаясь, продолжила разговор, расспрашивая Андрея, в каких лавках они сегодня были и как нашли друзей. Позади послышались лёгкие, упругие шаги и к их столику подошёл тот самый мужчина. Он с улыбкой посмотрел на Олру, не обращая внимания на Андрея, и только собрался что-то сказать, когда она порывисто встала и резко, напряжённым голосом произнесла:
- Халид, пойдём, поговорим с тобой. Извини, Андрей, я сейчас.
Она пошла в противоположный угол комнаты, не дожидаясь, когда мужчина пойдёт за ней, и дойдя, повернулась лицом к залу и слегка присев на столик, опёрлась о него обеими руками.

Глава 4

- Ещё много?
- Не лезь под руку! – Андрей сам не ожидал, что так рявкнет на друга, и тут же устыдившись, добавил – прости, я так устал, меня сейчас лучше не трогать.
- Да-да, понимаю – согласно кивнул головой Фёдор и вышел из комнаты.
Уже четыре дня, не считая первого, то есть – фактически пять дней, Андрей трудился над крыльями Шанди. Задача оказалась очень сложной, гораздо сложнее, чем он, по наивности своей, мог подумать. Каждую косточку, каждую складку кожи, приходилось расправлять, кроить и сшивать. Это напоминало составление мозаики. Только вот картинка из кусочков камня неживая, а тут - целый дракон, желающий свободно парить в небесах. Даже если Андрей как следует соберёт крылья – мышцы драконихи атрофировались - это всё равно как если бы инвалид с переломанными ногами долгие годы сидел в кресле, и вдруг ему собрали ноги и сказали – иди! Он попытался встать…и всё. Нечем двигать ноги. Не на что вставать. Обтянутые кожей кости и сухожилия. Мышц нет. И как клубок неприятностей сразу тянется недоразвитие организма, и даже сердечной мышцы – малоподвижный образ жизни,
Шанди и бегать-то как следует не может. Рвануться на короткую дистанцию, и потом задыхаться, трепыхаясь своим маленьким сердцем. Андрею предстояло ещё придумать систему тренировок для драконихи – что было очень, очень непросто. Систем упражнений для крыльев дракона как-то не придумано, ни в одном из миров. А ещё сложнее – заставить её всё это делать. Страх, комплексы, нежелание признать себя ущербной, и обычная, кондовая лень – вот что предстояло преодолеть.
Последний штрих был положен поздней ночью, когда Андрей закончил работать с правым крылом и зарастил крупную маховую кость. Работать с правым крылом было полегче, и мышц тут сохранилось побольше – дракониха кое-как могла им двигать, и когда заскакивала на возвышение, неосознанно размахивала им, как бы помогая себе взбираться.
А вот с левым крылом всё было печально – даже левая сторона тела была заметно меньше, чем правая – из-за недоразвития спинных, самых мощных в теле дракона мышц. Хоть драконы и обладают способностью уменьшать своё реальный физический вес – иначе бы просто не смогли поднять свою гигантскую тушу в воздух – но всё равно, передвигать такую массу без сильных мышц – невозможно. Всё равно как бегун, который без должной тренировки ног не сможет пробежать по своей дистанции.
Андрей устало сел рядом со столом, где лежала в забытьи Шанди, и коснувшись её ауры разбудил подружку. Она вздрогнула, очнулась, и повернув голову с небольшим шипастым гребешком, спросила:
- Ты закончил, или ещё надо продолжать? Я смогу летать?
- Шанди – начал Андрей осторожно – возможно, что ты сможешь летать. Вероятность этого высока. Однако – только при достаточных усилиях, и…
- Прррррр… - Шанди изобразила из глотки звук, похожий на то, как кто- то выпускает газы – ты можешь сказать конкретно, без этой нравоучительной болтовни и чуши – я буду летать, или нет?
- Ах так? – рассердился Андрей, не особо расположенный к реверансам – хочешь конкретики? Будет конкретика! Если ты дура – не будешь летать. А если у тебя есть хоть капля мозгов, и ты будешь слушаться, выполнять то, что я тебе говорю – будешь летать! Пока что предпосылки за то, что не будешь. Потому что ведёшь себя как избалованная тупая кукла!
- И что мне нужно делать? – неожиданно спокойно спросила Шанди – я поставлю вопрос по другому – если я буду выполнять то, что ты мне скажешь, делать для того, чтобы я смогла летать – я смогу летать?
- Да. С вероятностью девяносто девять процентов. – отрезал Андрей
- Почему девяносто девять? Что за один процент? – подозрительно спросила дракониха
- Психологический барьер. Ты подсознательно думаешь о том, что ты не можешь летать. И ты не можешь летать.
- Это как так? – удивлённо спросила Шанди – или можешь летать, или не можешь летать – как это можешь, и не можешь одновременно?
- Физически – ты сможешь. Когда накачаем тебе мышцы. А вот психологически…ну, представь, что ты хочешь перепрыгнуть широкую яму. Шириной метров десять. А прыгаешь ты на пять. Ты знаешь, что не сможешь этого сделать, а потому – как бы не пыталась – бесполезно стараться. Не перепрыгнешь. Ведь ты ЗНАЕШЬ, что не перепрыгнешь. Вот такой барьер сейчас образовался и в твоём сознании. И его будем ломать долго и трудно.
- А мне кажется, ты какую-то чушь несёшь – раздражённо заявила Шанди – я хочу попробовать полетать. Вынеси меня во двор. Сейчас, наверное, уже темно? Вот и отлично. Там площадки как раз хватит для разгона, я попробую. А лучше, чтобы я стартовала прямо у тебя с плеча – так повыше будет, я сразу и полечу.
- Ты что, не слышала меня? – угрюмо ответил Андрей, перемывая и складывая медицинские инструменты в ящик – ты не сможешь лететь. Впрочем – сейчас я закончу, и пошли, попробуешь. Только потом не плачь.
- Сам ты плачешь! – ощетинилась дракониха – я крепкая, как кремень! И буду летать!
- Будешь, будешь – вздохнул человек, и уложив последние инструменты на их место, защёлкнул ящик и предложил – забирайся. Пошли во двор.
Шанди подпрыгнула, оттолкнувшись задними лапами с острыми коготками, уцепилась передними за рукав Андреевой рубахи, и перелезла ему на плечо, где и расселась, горделиво поводя полураспущенными крыльями и посверкивая глазами.
Андрей вздохнул и пошёл на выход из дома. Пройти пришлось через гостиную, где сидели Алёна и Фёдор. Они явно ждали своего друга, и на столе стояли три прибора посуды, ложки, кружки, нарезанный хлеб и овощи. Имелась и большая чашка, в которой лежали ломти нарезанной печёнки – друзья уже знали вкусы Шанди. Стояла кружка с молоком, а рядом – плошка с мёдом.
Обнаружилось, что дракониха ещё и сластёна. Открытие ей такой штуки как мёд, было для этого существа потрясением. Ведь на самом деле – что она видела? Чёрную дыру пещеры? Мусор на полу, с которым она играла, в ожидании матери? Вид от пещеры, на холодное море и Драконью гору, когда Шанди решала подышать свежим воздухом?
Конечно, никто не баловал её особыми вкуснотами – мясо, мясо, мясо – разной степени свежести, и разного вкуса. И вот – пахучая плошка с веществом, тающим во рту, а его можно запить молоком…и приходит мысль - жизнь удалась? Удалась бы – если бы можно было летать… Оооо…полёт! Шанди видела во сне, как планирует над зелёными лугами…рывок, и вот блеющий барашек у неё в когтях…горячее, вкусное мясо! И тут – она просыпается – и всё по прежнему – безнадёга и тоска.
Андрей вселил в неё жизнь, она реально поверила в успех – и не хотела поверить в неудачу. Никакие аргументы, никакие разумные доводы не могли убедить её в том, что заимев здоровые крылья она не полетит. И вот…первая проба. Надежда!
- Готово? – встрепенулись Фёдор и Алёна – поужинаете? Мы вас тут ждём, наготовили всего. Согласитесь – надо отметить выздоровление нашей красотки! Скорее – за стол!
- Нет – усмехнулся Андрей – потом за стол. Сейчас оне желают полетать в вышине! Оне не считают нужным тренироваться, а считают, что сейчас воспарят в небе, как горный орёл. Вернее – орлица.
- Я тебя не хочу слушать! И не слышу! – заявила Шанди – неси меня на улицу, и хватит словоблудия!
- Пусть попробует девочка, ну чего ты, Андрюш? – вмешалась Алёна – ну не получится – значит не получится. А вдруг? Она так мечтала…дай ей попробовать.
- Правда, Андрей, ничего плохого же не случится – пусть попробует! – поддержал Фёдор.
- Заговор с драконами? Иэххх…а ещё друзья! – покачал головой Андрей – да жалко, что ли? Пусть морду об землю разбивает, если такая дура. Пойдёмте, посмотрим на полёт нашего аэроплана.
- А чего такое аэроплан? – с интересом спросил Фёдор
- Это так..дракон такой железный. Летает, воняет, громко шумит и время от времени падает на головы прохожим. Точь-в-точь как наша Шанди. Всё, пошли!
Андрей решительно зашагал к двери, захватив по дороге куртку, и толкнув скрипучую массивную дверь, вышел наружу, во двор, заросший мелкой травой-подорожником. Сзади шли Фёдор с Алёной, и женщина выговаривала мужу за то, что он никак не сподобится помазать маслом петли, и они скрипят так, что стыдно перед гостями. Фёдор вяло отбрёхивался, потом прикрикнул:
- Ну что ты насчёт этой демонской двери?! Тут такой момент, а ты нудишь – дверь, дверь…тьфу!
Алёна затихла, и последние несколько метров они шли в тишине, если не считать сопения и пыхтения – Фёдор и правда отрастил животик, мешающий ему передвигаться так, как в юности.
- Вот тут – показал рукой Андрей – как раз метров двадцать свободного пространства – до конюшни – Федь, откати тележку с бочкой, ладно? А то она её башкой пробьёт ненароком. Может тебя подбросить в воздух, злыдня? Нет? Ну что же – сама, так сама. Ребята, зайдите мне за спину – существо маленькое, но вонючее – сейчас ещё вас снесёт.
- Андрюш, ну чего ты её так ругаешь? – укоризненно покачала головой Алёна – девочка такая хорошая…
- Хорошая? – разъярённо рявкнул Андрей – знала бы ты, как она сейчас меня материт! Я сейчас сам отсюда улечу, пусть делает то, что хочет! Всё, лети! Хватит мне тут вопить в башку!
Шанди захлопала крыльями, подпрыгнула с плеча Андрея, поднялась вертикально вверх, как махолёт времён начала двадцатых годов на Земле…и рухнула вниз, перевернувшись, и громко хлопнувшись на спину у ног людей. Потом замерла на две секунды, встала на ноги, и побежала по траве, разворачивая крылья и маша ими всё сильнее, сильнее, сильнее… Люди замерли в ожидании, Алёна закусила губу, Андрей сжал кулаки, так, что ногти врезались в ладони, Фёдор вытянул шею, с волнением глядя за попыткой драконицы. Масляный фонарь, принесенный с собой, давал мало света, но и этого было достаточно, чтобы рассмотреть общую картину происходящего.
Шанди подпрыгивала, яростно махала…и тут левое крыло подломилось, ослабев и она кувыркнулась в траву, как подбитая тетёрка.
Поднявшись, сложила крылья и галопом побежала назад, добежав до людей, развернулась и снова побежала, всё пытаясь взлететь и не веря, что не сможет. Её тяга к небу, её упорство были настолько сильны, настолько истовы, что это вызывало не то что уважение – восхищение её упорством.
- Шанди, может хватит? - негромко спросил Андрей, с грустью глядя на попытки подружки достичь недосягаемого – мы потренируемся, и у тебя всё получится! Шанди, девочка, хватит, а? Пойдём – поешь, отдохнёшь, а там мы с тобой решим, какие упражнения нужны, что нужно сделать, чтобы крылья стали работать как следует, чтобы ты смогла летать. Не мучай себя зря.
Дракониха молчком поднялась, и пыхтя, как паровоз, снова совершила пробежку, падая, и утыкаясь в пыль. И так раз пятнадцать, не меньше. Потом осталась лежать в пыли, затихнув, несчастная, грязная и безмолвная. Андрей пошёл к ней, Фёдор было двинулся следом, но Алёна поймала его за руку:
- Не лезь. Пусть останутся вдвоём. Пошли в дом. Пусть они тут посидят… - её женское чутьё подсказало, что эту парочку лучше сейчас не трогать.
Хозяева дома тихо открыли дверь, даже не скрипнувшую, как будто она тоже чуяла торжественность момента и не хотела нарушить тишину, и ушли со двора.
Андрей подошёл к необычно тихой и молчаливой Шанди, сел рядом с ней. У драконихи из глаз катились слёзы, как маленькие жемчужины, оставляя на её яркой чешуе дорожки, промытые в пыли. Андрей помолчал, потом осторожно поднял дракониху, посадил к себе на колени и прижал к себе, поглаживая по гладкой шее, закрытой плотной, непробиваемой чешуёй.
- Ну, ну чего ты…не плачь. Всё будет хорошо. Я тебе обещаю. У тебя ещё и чешуя на крыльях не отросла, и мышцы не нарастила – ну как ты могла надеяться, что всё получится? Ты же умненькая девочка, ты сама всё знаешь. Я тебя понимаю, очень понимаю, и очень жалею тебя и люблю. Ты же мне как сестрёнка – маленькая, хулиганистая, но любимая. Я тебя не дам в обиду. Ну, не плачь…
- А может я никогда не буду летать? Может всё напрасно? Зачем тогда жить? Зачем я, уродка, буду жить? К чему? Кому я нужна, такая?
- Нельзя так говорить! – жёстко сказал Андрей – ты дорога мне, дорога маме, Никат тебя обожает, Олра любит – пусть и в виде кошки. Фёдор с Алёной тебя обожают, и жалеют,что не могут раскрыть твою истинную сущность Настюшке - она бы тебя целыми днями слюнявила, дай ей волю. Заобнимала бы до смерти. Так что нехорошо так говорить. Случись что с тобой – мы бы все рыдали. У тебя полно друзей, которые любят тебя, ценят тебя, думают о тебе. Вспомни-ка, кому ты была нужна, кроме мамы, когда сидела в этой пещере? А теперь – перед тобой весь мир, ты будешь летать, будешь! Или я ничего не смыслю в этой жизни! Всё, давай отряхнёмся, и пойдём в дом.
Шанди, внезапно, раскрыла крылья, обняла ими Андрея и прижалась к его груди головой, увенчаной гребешком и украшенной рядами острых, как шила белых зубов.
- Спасибо тебе, Андрей! Прости, что я была такой вредной и дерьмовой!
- Ладно, чего ты – дрогнул голос мужчины – взрослеешь, видно. Всё, отряхиваемся, и пошли. Поздно уже. Посидим за столом с ребятами? А то неудобно…
- Посидим. Они славные люди. Почти, как драконы. Всё-таки ты умеешь подбирать друзей. Одна я чего стою – усмехнулась дракониха – и кстати, не обольщайся, я всё та же, и характер у меня всё тот же! А то, что я расслабилась и потеряла контроль над чувствами – это ничего не значит.
- Фффухххх…а я-то было и напугался! – усмехнулся Андрей – значит, всё в порядке. Шанди вернулась. Повернись-ка другим боком, я с тебя землю стряхну – иначе не пущу на плечо – ты мне всю куртку уделаешь.
Шанди повернулась одним боков, другим, мужчина, сорванным пучком травы обмёл её как мог, заметив, что потребуется хорошая мойка, и потом торжественно водрузил на плечо. Шанди накинула личину кошки, и они пошли в дом.
Сидели недолго – парочка торопилась в трактир. Пару тостов, пару славословий в честь в честь прекрасной драконихи, съеденная второпях печёнка и вылизанная плошка с мёдом, запитая кружкой молока – пора идти. Андрей тоже перекусил, правда второпях, решив поесть как следует уже в трактире.
Скоро они уже стояли за забором и махали Фёдору с Алёной, закрывшим собой проход во двор. Поскорее отошли, чтобы не держать друзей не холоде, и Андрей, раздевшись под забором, в тени кустов сирени, перекинулся в Зверя.
Обратная дорога прошла без приключений – как монах и надеялся. Сегодня у него не было ни малейшего желания выступать в роли Бэтмена или Супермена, защитника слабых и обделённых. Он устал и физически, и душевно. Всё, что ему хотелось – это забраться под бок к любовнице, на толстую перину, под тёплое одеяло с шёлковым пододеяльником, и задрыхнуть без задних ног.
Так и получилось. Правда прежде пришлось посетить мойню, дабы не смущать свою подругу потными подмышками, да и нужно было отмыть Шанди.
Теперь она спала в комнате Олры, за ширмой, которую настоял поставить Андрей, который заявил, что ему не нравится всякие бесстыдные животные, подглядывающие за людьми, на что Шанди заявила, что ей совсем не интересно подглядывать за тем, как они там тискаются, и вообще – это ещё надо посмотреть, кто животные. Разумные существа спариваются два раза в год, и только животные – каждый день. Однако Андрею иногда казалось, что он время от времени видит тёмный глаз, выглядывающий в щель ширмы, это его раздражало, а Олра смеялась и говорила, что он какой-то совсем дикий – как можно стесняться своей домашней кошечки? Да ещё такой милой.
Утром Андрей позволил себе поваляться в постели подольше – не надо было срочно бежать ловить извозчика, чтобы ехать к Фёдору, и снова заниматься операцией, не надо целый день стоять над распоротым крылом драконихи – лежи, сопи и мечтай…
Олра рано утром, на рассвете, тихо выскользнула из постели, оставив на подушке мятный запах волос, забрала из-за ширмы Шанди, топающую по полу как слон, в надежде, что о ней вспомнят, выпустят до ветру и поплотнее накормят, и спустилась в вниз, заниматься делами.
Андрей замер в полудрёме, с наслаждением ощущая телом шёлковые простыни и пододеяльник. Если бы всё и дальше было так хорошо…но ничего не бывает вечного, думалось ему.
Сквозь перекрытия пола доносился далёкий шум трактира – кричали чего-то возчики, разгружая мясные туши и перетаскивая ящики с фруктами и овощами, гремели бочонки с вином, перекатываемые по гулким полам – жизнь заведения продолжалась полным ходом. Перекрывая шум звенел чей-то детский голосок – Андрей улыбнулся – Дирта.
Девочка быстро освоилась в трактире. Она была абсолютна приспособляема к любым условиям, и уже через два дня командовала похохатывающими грузчиками, требуя, чтобы они лучше делали работу и вворачивая такие матерные словечки, что окружающие падали со смеху – слышать такие выражения в устах ангелоподобной кудрявой девочки было очень смешно – они время от времени требовали повторить какой-нибудь особо заковыристый оборот, и она радостно повторяла, не понимая, чего так смеются все вокруг.
Олра потом забрала её к себе, и долго внушала, что вот эти – ей пришлось повторить – слова, все нехорошие, и девочкам их говорить нельзя. После чего, как рассказывала Олра, она пошла к грузчикам, и сказала, что вот это, это, и это слово очень нехорошие (озвучила), и если они будут их говорить, она их накажет, побив палкой. После чего те впали в совершеннейший восторг, и ржали так, что сбежались кухарки, узнать – не случилось ли чего. Узнав причину, долго, с привизгом, смеялись, а под конец заявили – что и поделом им быть выдранным палкой, чтобы поменьше выражались в приличном обществе. Разборки на тему – является ли общество кухарок приличным, или надо ещё посмотреть, затянулись, и были пресечены Олрой, разогнавшей стихийный митинг.
Теперь девочка была душой трактира, старалась помочь, чем могла, и только до сих пор её глаза страшно горели, когда видела еду, «плохо лежащую». Дирта старалась отщипнуть кусочек и украдкой сунуть в рот – ей казалось, что всё это кончится, и еды больше не хватит.
Андрею по этому случаю вспоминался рассказ Джека Лондона «Любовь к жизни», где человек, брошенный, преданный своим другом, полз через тундру на Аляске, не позволяя себе умереть, и когда его всё-таки, совершенно случайно спасли, взяв на шхуну, он ходил с протянутой рукой и выпрашивал у матросов кусочки галет, хлеба, консервы, а потом прятал в матрас, раздувшийся от накопленных запасов. Он всё время ходил время на кухню и долго расспрашивал кока – хватит ли им продуктов, достаточны ли у них запасы еды. Психоз.
Что-то подобное было и у Дирты, и так же, как и у героя рассказа Джека Лондона, это скоро должно было пройти.
Андрей сладко потянулся и снова забылся в полудрёме, из которой его вырвал стук открывшейся двери.
- Андрей, вставай! Андрей! – голос Олры был тревожен, и монах тут же открыл глаза и сконцентрировал их на хмуром лице подруги.
- Что случилось? Ты чего такая хмурая?
- Там пришли…тебя требуют.
- Кто? – лицо Андрея окаменело, и он спрыгнул с кровати, схватил брюки и не спеша, но и не задерживаясь, натянул их на бёдра – по Халиду?
- Да. Сам Чёрный Абдул.
- Кто такой?
- Второй по значимости босс преступного мира столицы. Конкурент Хасса, которому я плачу за спокойствие. А может и равный ему. А может даже – выше Хасса статусом. Не знаю.
- А Хасс - чего? Обратилась к нему? Что говорит?
- Посылала Никата. Он сходил, вернулся, говорит – Хасс передал, что наши разборки с Халидом были разборками из-за бабы, то есть не по воровским канонам. Он вмешиваться не будет. Сами улаживайте.
- Когда уже Никат успел сбегать-то? И Абдул всё это время тут сидел?
- Нет. Он позже пришёл. С охраной – толпа уродов, каждый размером с Никата. До этого был посыльный, предупредил, что тот придёт, и зачем. Чтобы готовились.
- Так, так… - сказал Андрей, натягивая сапоги – значит у тебя ленивая «крыша»…ясно.
- Что значит ленивая крыша? – не поняла Олра
- Это выражение такое. «Крыша» – те, кто «кроет», прикрывает. То есть твой Хасс. А ленивая – они особо в твои дела не лезут, не вмешиваются, не пересчитывают твои доходы, довольствуясь определённой мздой, но и особо за тебя не впрягаются, если какие-то бандитские разборки. Главное, что тебя не трогают.
- Да, именно так и было – удивлённо подняла брови Олра – а выражение интересное – «крыша». Надо запомнить. Так что делать будем? Надо ведь идти к ним, в комнате не отсидеться. Что-то надо решать.
- И пойдём. Первое дело – надо выслушать то, что они скажут. Предъявлять будут мне, а не тебе, я постараюсь свести дело к счётам со мной. Возможно мне придётся уехать.
- Я знала, что ты когда-то всё равно уедешь – грустно усмехнулась Олра, но не думала, что так быстро.
Она помолчала, глядя в окно, потом обернулась к Андрею и изменившимся голосом сказала:
- Знаешь, а у меня ведь задержка.
- Что значит задержка - недоумённо спросил Андрей, голова которого была занята совсем другими проблемами.
- То и значит. Похоже - залетела я. От тебя. Сын у тебя будет. Или дочь.
- И ты так спокойно об этом говоришь? – усмехнулся Андрей – ты же мечтала об этом, хотела этого. А что же тогда такой трагический тон?
- Мечтала. И сейчас мечтаю – улыбнулась женщина – но всё как-то…внезапно, что ли. Ты ворвался в мою жизнь, и всё стало меняться. Всё полетело кувырком – и вот – моя мечта, мой ребёнок – и тут навалилось какое-то дерьмо. Никогда не бывает, чтобы всё было абсолютно хорошо. Обязательно в противовес большому счастью - большая беда. Это как если бы в одном месте густо – другом пусто. Закон такой.
- Угу. Такой закон – рассеянно проговорил Андрей – всё будет нормально. Всё. Пошли, потом обсудим наши отношения.
Олра печально кивнула головой и вышла из комнаты. Андрей следом. Они заперли дверь, и пошли вниз, в обеденый зал.
В зале было тихо – случайных посетителей, извинившись, выпроводили, дверь в трактир закрыли, двери на кухню и на склады – тоже, там командовали кухарки, стараясь не заглядывать в обеденный зал и тихо, перебежками, перемещаясь по подсобкам. Грузчики тоже притихли – информация расходится быстро, и никому не хотелось привлечь внимание к себе во время таких «мероприятий».
В одном углу сидели Никат, рядом с возлежащей на столе Шанди, с ними – Дирта, притихнув, и испуганно наблюдая за происходящим.
В другом углу – десять человек, среди которых выделялся длинный, худой мужчина лет пятидесяти, с длинным, слегка крючковатым носом и карими, умными глазами. Он был похож на лавочника средней руки, и одет небогато, но добротно, в тёмных тонов куртку, штаны, короткие, мягкие сапоги.
Мужчина негромко беседовал с каким-то своим человеком, улыбаясь, и время от времени вставляя замечания, отчего тот бледнел, краснел, и начинал заикаться. Андрей уловил несколько последних слов, из которых явствовало, что этот человек проштрафился при сборе дани с рыночных торговцев, и ему предстояло возместить утерю круглой суммы из своего кармана, в тройном размере.
Олра спокойно подошла к группе мужчин, и негромко сказала:
- Абдул, ты хотел видеть моего мужчину? Вот он – она кивнула головой на Андрея, вставшего рядом.

Глава Никата расширились, и он с удивлением посмотрел на Андрея. Его лицо просветлело, и вышибала сказал:

- Вот оно как…хммм…интересно. Да, может прокатить. Абдул, тот любит убивать собственноручно, он мастерски владеет метательными ножами – ну ты видел. Хасс предпочитает клинок держать в руках, когда убивает, а не метать его в кого-либо. Хотя и прекрасно владеет этим искусством. Что касается каких-то отличительных знаков – не помню про такое. Это из разряда каких-то романтических рассказок, мне кажется. Придётся тебе напрячь мозги – как перевести направление удара туда, куда нужно. Когда хочешь начать? Помощь нужна?
- Нет – помотал головой Андрей – сегодня ночью. Только я….и моя подружка – он кивнул на Шанди, тихо прислушивающуюся к разговору.
- Оставил бы ты её здесь – осуждающе мотнул головой вышибала – она тебя затормозит, сидя на плече, да и вдруг её зашибут – жалко кошатину. Я присмотрю за ней, не бойся, ничего с ней не случится.
- Она мне этого не простит – усмехнулся Андрей – куда я, туда и она. Мы с ней неразлучимы, как небо и звёзды. Правда, моя дорогая?
- Правда, дорогой – в тон другу поддакнула драконница, усмехнувшись и моргнув глазами – куда же ты без меня? Ещё подстрелит кто-нибудь. Кстати, мы когда займёмся упражнениями?
- Скоро, сейчас поедим, и займёмся – ответил Андрей мысленно, а вслух сказал – говорит, что не пустит меня одного. Вдруг кто обидит!
- Шутник ты – усмехнулся Никат – хотя, глядя на вас с кошкой, я иногда думаю, что она и правда понимает человеческую речь и тебе отвечает. Вы с ней настолько спелись, что уже как одно целое. Я уж и не представляю тебя без этой чёрной бестии на плече. Будто вторая голова у тебя выросла!
- И надо заметить – самая умная и красивая! – хихикнула Шанди
- Кстати – мы прокалываемся – серьёзно ответил монах – если Никат заметил, то и другие могут заметить. Нужно быть осторожнее. Учти это.
Андрею и Шанди принесли обед, и они с полчаса наслаждались вкусной едой – готовили в трактире отменно, видимо потому тут всегда было много посетителей. Олра запрещала готовить из плохих продуктов, справедливо считая, что нарабатывается авторитет заведения годами, потерять же его можно вмиг – стоит кому-то отравиться несвежей рыбой или мясом.
Закончив обед, Андрей поднялся и поманил Шанди:
- Пошли, прогуляемся с тобой?
- Куда прогуляемся? – передала она
- Куда-куда...увидишь. Запрыгивай.
«Кошка» взлетела на плечо, и монах пошёл разыскивать Олру.
Она ходила где-то на заднем дворе, распекая возчиков, перегородивших проезд и сцепившихся колёсами. Они никак не могли разъехаться – один, гружённый мукой, почти до верху глубокой телеги, второй с бочками вина, уложенными рядами и весящими все вместе не менее тонны (как несчастная лошадь-то тянет? – удивился Андрей)
- Ты посмотри, посмотри – какие идиоты! – увидев Андрея, яростно крикнула раскрасневшаяся Олра - нет бы пропустить – один идиот заезжает, и другому надо ! И всё одновременно! И теперь чего делать? Теперь из-за двух дебилов надо разгружать телеги, поднять их, расцепить, и потом уже снова загрузить! До склада далеко, грузчики отказываются тащить на такое расстояние, бочки катить по земле – все вымажутся и побьются, а за разгрузку кто будет платить? Вы, идиоты, вы зачем так сделали вообще-то? Ты вот - с какой стати одновременно с ним полез? – Олра обратила свой разгневанный взгляд на бородатого возчика, похожего физиономией на фото Льва Толстого.
- А чего…моя очередь становиться под разгрузку, а он вперёд лезет! Я и поехал, я что, знал, что он рванёт вперёд меня? – вяло защищался возчик.
- Моя очередь! Я отходил по нужде, а ты припёрся! Я должен был въехать! Вот он пусть и оплачивает разгрузку! – протестовал второй, молодой парень с прыщавым лицом и реденькой порослью над верхней губой – я вообще ни при чём! Он наглец, старый пердун! Раз молодой, значит можно нахрен посылать?! Пошёл ты сам нахрен!
- Да я, тебя – бородатый возчик кинулся к истошно заверещавшему напуганному молодяку, схватил его за грудки и занёс корявый кулак.
- Тихо все! – не очень громко, но резко сказал Андрей – отпусти его. В сторону!
Возчики ошеломлённо и опасливо посмотрели на худощавого человека с чёрной кошкой на плече, и молодой шепнул старому:
- Это Андрей, с Чёрной Смертью! Говорят - эта кошка по его команде сразу глотку перегрызает – только брызги летят! Страшный человек.
Андрей усмехнулся – ему всё было слышно. Потом подошёл к телегам – задние колёса с торчащими в стороны втулками, попали друг другу в деревянные спицы и намертво заклинили проход. Телеги крепкие, и как взмыленными лошади не старались, они не могли ни сдвинуть, ни сломать колёса и только тяжело дышали, видимо возчики хлестали ух кнутами, требуя исправить плоды человеческой глупости.
Андрей поморщился – он терпеть не мог, когда на слабых вымешали сою злобу и глупость. Посмотрел на виновных возчиков, попятившихся под его холодным взглядом, потом на группу возчиков, чьи телеги скопились перед заблокированным въездом, и глянув на колёса телег, спросил:
- А чего эта толпа стоит? Взялись бы, да приподняли – вон сколько мужиков! Кишка тонка, что ли?
- А мы чего, нанимались, что ли? – крикнул кто-то из толпы – чего мы пузо рвать будем из-за двух дураков? Да и не подлезть там – один или два встанут, а всей толпе не встать! Пусть они и разгружают.
- Придётся и вправду разгружать – всплеснула руками Олра – а время идёт! Скоро народ пойдёт, а у меня на складах покончалось всё. Сегодня завезти хотела, и вот! Ладно, чего теперь, пойду грузчиков потереблю. А ты чего приходил, что-то спросить хотел?
- Попросить хотел одну вещь…только не знаю, как сказать…
- Ну, говори, говори – нетерпеливо бросила Олра - мне ещё этих олухов из подсобки вытаскивать, да за разгрузкой следить. Не уследишь – сейчас всё поваляют и в грязи вывозят. Говори, не молчи – не чужие ведь.
- Мне комната нужна – для Шанди. Чтобы она там жила и ночевала. Можно такое устроить?
- Хммм…не хочешь, чтобы она из-за ширмы подглядывала? – усмехнулась женщина - дам я ей комнату. Скажи Урквару, чтоб дал тебе ключ от угловой комнаты. И пусть последит, куда грузчики сложат мешки с мукой – прошлый раз они в сырой угол плюхнули, хотя я им говорила – не надо туда класть! Там угол отсыревает – крышу надо уже делать, где-то черепица отстала. Ну, всё, побежала я!
- Погоди – остановил её Андрей – сейчас посмотрим, что можно сделать.
Он обошёл телеги, пролез между ними, прикинул ещё раз – да, если приподнять и толкнуть – втулка выскочит из зацепа. И стоять можно