Враги поневоле. Валерия Чернованова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ЧАСТЬ I
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ЧАСТЬ II
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ЧАСТЬ III
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Порой судьба ввергает нас в водоворот трагических событий, и не каждый находит в себе силы не упасть на ее крутых поворотах. Именно так немилосердно-жестоко злой рок преследует совсем юную и не искушенную в жизни травницу Ноэминь. Трудно не впасть в отчаянье, если самые близкие люди или оставляют, или предают. Когда весь мир, словно карточный домик, рушится, а дороги, еще недавно усыпанные алыми лепестками маков, укрывает серый пепел. Когда уже нет сил бороться, а впереди ждет прозрение, пострашнее удара кинжала. Сумеет ли Ноэминь выстоять в самых неимоверных ситуациях, разрушить неведомые чары и отыскать тот единственный спасительный путь, вдоль которого вновь зацветут алые маки?

***

Я видела это во сне,

   группа Fleur, «Пепел»

ПРОЛОГ

Кривая молния расколола небо на части, осветив острые шпили на башнях замка. Слезы стекали по лицу, смешиваясь с прозрачной водой холодного ливня. Ярость, обида, боль терзали мне душу. Несмотря ни на что, я до последнего на что-то надеялась. Ненавижу! Ненавижу себя и его!

   Гори Горнвилль и ты, д’Оран, синим пламенем!

   Он последовал за мной. В ночь, где бушевала буря, под стать моему настроению, где сумасшедшие капли низвергались с небес. Я слышала за спиной торопливые шаги, его дыхание, неотвратимо настигающее меня.

   Не выдержав, обернулась и громко, насколько хватило воздуха в легких, прокричала:

   — Что тебе еще надо?! Зачем ты меня преследуешь?!

   Алессандр ускорил шаг. Резкие порывы ветра ломали ветви деревьев, бились нещадно о стены замка. Через минуту на мне не осталось сухого места: дождь с новой силой обрушился на промерзшую землю. Шумел, выл ветер, и его стоны сливались с моими криками:

   — Я тебя презираю! Презираю и ненавижу! Будь ты проклят!

   А он казался таким спокойным, таким надменным, что я едва различила его слова:

   — Презирай — ничего не имею против. Для меня это теперь не важно. Хочу лишь пожелать тебе напоследок: убирайся и никогда вновь не появляйся в Олшире. Я не желаю тебя больше знать!

ЧАСТЬ I

Замок разрушенных надежд

ГЛАВА 1

Назначение

   За несколько месяцев до этого

   Лайлин. Элаир

   Ноэминь

   Я сидела, натянутая как струна, и гипнотизировала взглядом двери, ведущие в святая святых, — кабинет директора. После бессонной ночи и веселых гуляний по случаю выпускного голова, если честно, соображала плохо. Тревожные мысли, словно патока, растекались по сознанию, медленно сменяя друг друга, но ни одной путной так и не появилось.

   Зачем я, Ноэминь лей Сар, самая прилежная ученица Айлин-илиона, понадобилась директору, да еще и в такую рань? Решил отчитать напоследок за какую-нибудь провинность? Вот только что я могла натворить и когда?

   Единственное, в чем можно было меня упрекнуть, — это в том, что позволила себе вчера пару лишних бокалов вина. Но ведь в честь такого события простительно.

   Приемная, где мне было велено ждать, пока директор освободится и сможет меня принять, поражала своим великолепием. За минувшие десять лет всего пару раз довелось мне побывать в этом средоточии помпезной роскоши: послушным ученицам лир Донатан Кротч не назначал аудиенций.

   Оторвавшись от созерцания закрытых створок, скользнула рассеянным взглядом по окружающей обстановке, до боли закусила губу. Ожидание заставляло нервничать еще больше.

   Стены приемной, обитые оливкового цвета шелком, украшали картины в тяжелых рамах. На резных столиках, расположенных по углам комнаты, красовались старинные вазы. Огромные эркерные окна закрывали темные шторы.

   До меня долетали приглушенные голоса профессоров, которые явно были чем-то обеспокоены, отчего мое волнение только усилилось. Тяжело вздохнула. Общение с директором не предвещало ничего хорошего.

   Перебирая пальцами складки на юбке, я продолжала строить предположения и время от времени поглядывала на двери. Наконец те распахнулись, и профессор Риган, заведующая факультетом Природных наук, на котором я обучалась, пригласила меня в кабинет. Мысленно пожелав себе удачи, шагнула навстречу пожилой женщине и замерла в ожидании дальнейших распоряжений.

   — Можете идти, — отпустил Кротч травницу и остальных преподавателей, после чего обратился ко мне: — Проходи, Ноэминь. Присаживайся.

   Заняв место по другую сторону широкого письменного стола, директор какое-то время просто смотрел мне в глаза, словно пытался прочесть мои мысли. Как же хорошо, что этот дар уже давно покинул наш мир! Сейчас никто и не вспомнит, каково это обладать телепатией.

   — Тебя направили на практику в Вилланию? — перестав гипнотизировать меня взглядом, зачем-то спросил директор, хоть ответ и так был ему известен.

   О месте своего назначения выпускники узнавали заранее. Помню, услыхав, где проведу следующие месяцы, я была на седьмом небе от счастья. Уже давно мечтала побывать в этом маленьком южном королевстве. Да еще и с друзьями! Чудо, что Тану, Гело и Даяна отправляли вместе со мной.

   — Да, в графство Орчвуд, — подтвердила тихо, не решаясь поднять на мага глаза.

   Перед Донатаном Кротчем — одним из наиболее сильных чародеев нашего времени, я всегда робела. И все десять лет, что обучалась в Айлин-илионе, старалась избегать его внимания.

   И вот на тебе…

   — Боюсь, Ноэминь, у школы на тебя другие планы, — коротенькая фраза, и наступившее за ней напряженное молчание.

   Я сидела, точно в воду опущенная, не зная, как реагировать на столь неожиданное заявление. Что говорить… Боюсь, лиру Кротчу до моих переживаний, планов и надежд, теперь уже не сбывшихся, нет никакого дела.

   Так и не дождавшись от меня ответа, но все поняв по выражению моего лица, директор вкрадчиво заговорил:

   — Скажу тебе честно, Ноэминь, заявка из Олшира поступила только сегодня. Не знаю, что у них стряслось, но им срочно понадобился травник. Причем травник, хорошо разбирающийся в ядах и противоядиях. Ты же, как сказала профессор Риган, — самая одаренная ее ученица. Большинство выпускников разъехались еще вчера вечером, сразу после церемонии. Знаю, что огорошил тебя этим известием, но ты — лучшая, кого мы можем предложить графу д’Орану.

   «Скорее, единственная», — уныло добавила про себя.

   А директор тем временем, задумчиво теребя свою окладистую седую бороду, мягко поинтересовался:

   — Когда-нибудь бывала в тех краях?

   Отрицательно покачала головой. Я вообще мало где бывала. Все детство до поступления в школу провела в Элаире, столице нашего славного королевства Лайлина. Только два раза выезжала с бабушкой летом в Рейлар, в родовое поместье лей Саров.

   — Вот рекомендательное письмо, отдашь графу д’Орану, — протянул мне Кротч скрепленный сургучной печатью листок. — Попрощайся с родными и отправляйся уже сегодня. Путь до Олшира неблизкий.

   Я покорно кивнула, забрала послание. Даже постаралась улыбнуться, вот только не уверена, что проступившая на моем лице гримаса хоть отдаленно напоминала улыбку.

   Проклятье! Друзья все дружно укатят в Вилланию. А я… Я отправлюсь в этот богами забытый Олшир. Где он вообще находится? За свои восемнадцать лет ни разу не слышала об этом графстве.

   — Ноэ, — вновь заговорил глава Айлин-илиона, прерывая мои печальные размышления, — профессор Риган сказала, что после окончания практики ты хотела бы работать под начальством придворного травника Ренара Локса?

   — Ну, в общем… — Я замялась, а потом, с надеждой подняв на мага глаза, робко проронила: — Да.

   — Разберись там, в Олшире. — То ли мне почудилось, то ли на обычно бесстрастном лице директора мелькнула тень беспокойства. — Не знаю, что у них творится, кого и когда хотели отравить… Только, пожалуйста, будь осторожна. В тех краях уже не первый раз объявляется нечисть, но нам никак не удается выяснить причину ее появления. Я не прошу тебя заниматься расследованием и рисковать жизнью. Просто присматривайся к окружающим, слушай, что говорят, появились ли новые жертвы. И обо всем докладывай мне.

   Граф Моркес д’Оран не любит посвящать нас, магов, в свои проблемы, — разоткровенничался директор, чем окончательно сбил меня с толку. — Не знаю, чем ему маги не угодили, но на все наши попытки предложить помощь д’Оран отвечал отказом. Граф — могущественный человек, знать Олшира полностью подчинена его власти, поэтому мы не могли действовать наперекор его воле. К сожалению, Моркес никогда не позволит магам вести расследование на его землях. И король тут не поможет, — предвосхитил мой вопрос Кротч. — Монарх не хочет междоусобных распрей. Конфликтовать с подданными не в его правилах.

   Я понимающе кивнула. Его величество вряд ли способен изменить ситуацию к лучшему. Нет, он сделает только хуже: посеет панику, а пожнет бунт.

   — Я много раз просил его сиятельство позволить установить магическую защиту, выставить в деревнях охрану, в конце концов, — делился наболевшим лир Кротч. — Но всякий раз наталкивался на стену или безразличия, или протеста. А сегодня мы получили от графа письмо с просьбой направить к нему травника. Ноэминь, ты станешь нашими глазами и ушами, а я походатайствую о тебе перед Ренаром Локсом.

   Думала, хуже уже не будет, ан нет: мало того, что меня отправляют к демонам на кулички, так еще и предлагают роль внештатного шпиона. Хорошенькая перспектива!

   — Но разве вы не посылали в Олшир магов втайне от графа?

   — Посылали, — горько усмехнулся директор, отчего морщинки вокруг его серых, будто выцветших, глаз стали еще глубже. — И при этом сильно рисковали. Если бы д’Оран узнал, разразился бы скандал.

   — И что они выяснили?

   — Ничего, — раздосадовано ответил лир Кротч, откидываясь на спинку кресла. — Стоило магам появиться в Олшире, как эта зараза исчезала, словно ее и не было. Вот только погибших людей уже не вернуть. Как будто этот кто-то или что-то чувствует приближение другой силы и прячется, а стоит магам уйти, снова выходит на охоту. Ноэ, — в голосе директора снова послышались нотки беспокойства: никогда прежде я не видела его таким, — еще раз прошу, будь осторожна. Если заметишь что-нибудь странное, сразу сообщай в школу. Мы сами потом решим, как поступить.

   — Постараюсь, — ответила я, почти без страха.

   Наверное, просто еще не успела до конца осознать, во что вляпалась с подачи директора и порекомендовавшей меня травницы. Немного успокаивало, что Донатан — человек слова, и раз пообещал после завершения миссии в Олшире пристроить меня ко двору, слово свое сдержит. Ну а то, что придется расстаться с друзьями… Что ж, полгода не такой уж долгий срок. Как-нибудь выдержу.

   Снабдив последними напутствиями и пожеланиями, директор отпустил меня собирать вещи.

   Не успела выйти из приемной, как наткнулась на Даяна и Гело. Не знаю, откуда друзья узнали, где я провела добрую половину утра, но интересоваться результатами моего общения с Кротчем не стали. Оба выглядели встревоженными, если не сказать напуганными.

   Схватив меня за руки, потащили к лестнице, приговаривая на ходу:

   — Ноэ, ты должна это увидеть! Пойдем скорее к Танаис!

   — Что с ней? — ахнула я, переходя на бег. Все мысли о таинственном Олшире как ветром сдуло, осталась только одна: что с Таной?

   — Не с ней, — прошептал Даян тихим, каким-то незнакомым мне голосом, отчего стало по-настоящему страшно. Уже и со счету сбилась, сколько раз за сегодня успела испугаться. — С тобой.

   — А что со мной не так?!

   Быстро взлетев по лестнице, друзья втолкнули меня в художественную мастерскую.

   Танаис, обладавшая даром предрекать будущее, облекала свои видения в картины. Сколько раз за эти годы довелось мне видеть ее, стоящей за мольбертом. И вот сейчас подруга быстрыми, четкими штрихами заканчивала писать сангиной очередной свой шедевр. Поглощенная работой, Тана не заметила нашего появления.

   Значит, вот куда она подевалась, после того как вчера, а вернее, уже сегодня, напраздновавшись, мы вернулись в школу. Когда подругу посещало очередное видение, она, словно одержимая, не отходила от холста до тех пор, пока не заканчивала свою вещую картину.

   — Смотри, — еле слышно прошептал Даян, вставая рядом с Танаис.

   Бросив взгляд на полотно, я вдруг почувствовала, как что-то оборвалось внутри, причинив мне почти физическую боль.

   На картине была изображена девушка посреди окутанного сумраком зала. У ее ног лежал мужчина, истекая кровью: в остекленевших глазах застыл ужас. Словно каменное изваяние незнакомка стояла над ним и равнодушно смотрела на агонию умирающего, сжимая в руках окровавленный нож.

   Задержавшись на профиле убийцы, я вздрогнула. Лицо, волосы, фигура — все в этой девушке напоминало… меня.

   — Неужели думаете, я способна убить человека? — только и смогла выдавить из себя.

   — Нет, но… — заикнулась было подруга.

   — Танаис, — поддержал меня Даян, — на этот раз дар пророчества тебе изменил. Бывало, ты ошибалась. И даже если должно произойти преступление, убийцей просто не может быть Ноэ. Посмотри, хоть девушка с твоей картины и похожа на Ноэминь, но все же она другая. Безжалостный взгляд, резкие черты лица. Она полная противоположность нашей Ноэ.

   Танаис без сил упала на стул и, сгорбившись, спрятала лицо в ладонях.

   — Прости, Ноэ. Я просто рисовала то, что видела, и не могла остановиться. Прости…

   Приблизившись, я мягко обняла подругу за плечи.

   — Тана, милая, ты ни в чем не виновата. Ты рисовала то, что чувствовала. Но я никогда не смогу убить человека, даже если это потребуется, чтобы защитить свою собственную жизнь.

   — Наверное, Даян прав, — заметно оживилась девушка. На бледных щеках появился румянец, а губ коснулась слабая улыбка. — Не всегда предсказания верны. Помните, пару лет назад я нарисовала картину и была уверена, что это не просто рисунок, а очередное видение. А в итоге ничего не произошло. Я тогда так переживала.

   Мы стали наперебой перечислять случаи, когда предсказания оказывались неточными или и вовсе не сбывались.

   Постепенно обстановка разрядилась. Правда, ненадолго. Стоило рассказать друзьям, зачем я понадобилась Кротчу, как их охватило негодование.

   — Олшир! — бушевал Гело, меряя мастерскую шагами. — Но почему именно туда?!

   — Ты ведь должна была отправиться вместе с нами в Вилланию, — расстроенно прошептала Танаис, накрывая зловещий рисунок тканью, чтобы не бросался в глаза.

   Что я могла им ответить? Рассказывать о навязанной мне «почетной» миссии шпиона, понятное дело, не стала. Не та это информация, которой следует делиться, пусть даже с близкими друзьями. Да и не хотелось тревожить их еще больше. Судя по выражениям лиц, до сих пор не могут выкинуть из головы злосчастный эскиз.

   — Кротч сказал, если успешно пройду практику, меня будут рекомендовать в помощники Локсу, — попыталась подсластить горькую пилюлю.

   — И мы не увидим тебя целых полгода? — грустно усмехнулся Даян, пропустив мимо ушей мою последнюю фразу.

   Я вымучено улыбнулась. Впереди нас ждали долгие месяцы разлуки. Радовало одно — они пролетят быстро, и мы снова встретимся, чтобы уже никогда не расставаться.

   — Ноэ, по-твоему, стоит забрать картины из мастерской сейчас или оставить их пока в школе? — складывая вещи в саквояж, спросила Танаис. Вынув из бездонного сундука одно из многочисленных платьев, девушка скептически его оглядела и без сожалений бросила в уже успевшую образоваться на полу кучу, как она выразилась, тряпья.

   — Думаю, за время твоего отсутствия с ними ничего не случится.

   — Наверное, ты права, — оценивающе изучая нижнюю юбку, пробормотала Тана. Хотела послать ее туда же на пол, но потом решила дать юбке второй шанс. — Силы Мороса! Я и не думала, что за эти годы у меня накопилось столько вещей! Смотри, помнишь эту маску? — Тана протянула мне бархатное нечто, украшенное стеклярусом и красными перьями. Жуткое зрелище. Но нам тогда нравилось.

   Мы дружно рассмеялись, вспомнив наш первый бал-маскарад, устроенный в честь окончания седьмого курса. Гело тогда не узнал Тану под этой маской и все пытался соблазнить загадочную незнакомку, а когда Танаис, смеясь, открыла лицо, де Варрэй тихо выругался и исчез в яркой толпе учеников.

   — А эта кукла, — улыбнулась подруга, расправляя складки на платье фарфоровой игрушки. — Мне подарили ее…

   — Ноэминь! — В коридоре послышались торопливые шаги. Дверь распахнулась, и в комнату, не удосужившись постучать, ворвалась запыхавшаяся профессор Риган. Позади нее застыл лир Кротч.

   Мы присели в реверансе, удивленные столь неожиданным визитом. Директор здесь! Что же такого могло произойти со времени нашего разговора, раз Кротч лично соизволил подняться к нам в комнату?

   — Ноэ… — Травница запнулась и, затравленно оглянувшись на стоявшего у двери директора, протянула ко мне руки.

   Не понимая, что происходит, я позволила себя обнять.

   — Что случилось?

   — Ноэминь, мне очень жаль, — глухо произнес маг. — Леди Медора… она скончалась. Мне очень жаль, — повторил он, делая шаг мне навстречу.

   — Мама? — Образовавшуюся внутри зияющую пустоту вмиг заполнил океан боли. Я выскользнула из рук преподавателя, упала на кровать и заплакала.

ГЛАВА 2

Прощание

   — Ноэ, родная!

   Я кинулась в объятия няни, желая в ее руках найти поддержку, в которой сейчас так нуждалась. Она прижала меня к себе, нежно погладила по волосам, как когда-то в далеком детстве, и повела в дом.

   Квенна старалась выглядеть спокойной, даже пыталась улыбнуться, но ее глаза, покрасневшие от слез, выдавали ее состояние. Няня любила маму больше жизни и сейчас страдала вместе со мной.

   Сидя на ступенях лестницы в холле, я просто молчала, устремив безразличный взгляд вдаль, и при этом не могла ничего разобрать. Слуги, словно тени, бесшумно скользили по дому, но я не видела их лиц, не слышала голосов. Слез больше не было. Мне хотелось кричать и биться в истерике, но даже на это не осталось сил.

   — Ты должна подготовиться к погребению.

   Короткая фраза, произнесенная няней, заставила меня встрепенуться. Словно это я была мертва на протяжении долгого времени и только теперь очнулась от вечного сна.

   — Где мама?

   — В часовне. Мне пойти с тобой?

   — Нет, — прошептала, поднимаясь. — Почему она… умерла? — никогда не думала, что каждое слово будет отзываться такой жгучей болью в груди.

   Вместо вразумительного ответа няня принялась негромко бормотать, бессмысленным взглядом осматриваясь по сторонам:

   — Ноэ, ты должна поторопиться. А я… я… У меня еще так много дел…

   — Что случилось? Ты хотя бы можешь объяснить, отчего умерла мама? — Я невольно почувствовала, как меня охватывает раздражение.

   — Сердечный приступ, — раздался за спиной голос лира Ласара, нашего семейного лекаря. — Когда я приехал, уже ничего нельзя было сделать.

   Поприветствовав мужчину слабым кивком, я подошла к нему и почувствовала, как сухие жилистые пальцы лекаря коснулись моей руки.

   — Пойдемте, проведу вас до часовни.

   Он взял меня под руку, как будто боялся, что упаду, и через сад повел к небольшой домашней молельне.

   — Но ведь мама была здорова.

   — В последнее время леди Медора часто жаловалась на сердце, — мягко возразил лекарь. — У графини несколько раз случались сильные приступы, когда она испытывала острую боль. И так продолжалось уже не одну неделю.

   — Но мама ничего об этом не говорила. Когда я приезжала домой, она выглядела веселой и полной сил.

   Мне вспомнилась наша последняя встреча. Мама в тот вечер была в прекрасном настроении, все время смеялась, шутила. Мне даже показалось, что она слишком возбуждена. Обычно ее сиятельство была сдержана в проявлении своих чувств, а тут вдруг такой всплеск эмоций.

   Миновав мраморный фонтан, окруженный кустами роз, мы пошли по тропинке, ведущей в часовню.

   — Ее сиятельство не хотела никого беспокоить. А когда я заикнулся о том, чтобы поставить в известность хотя бы Квенну и пригласить в дом сиделку, леди Медора пришла в ярость.

   — Быть такого не может, — не поверила я. — Ни разу не видела маму в гневе.

   — Я так же, как и вы сейчас, удивился ее реакции, но спорить не стал. Не в моих силах заставить больного лечиться.

   — Но вы могли настоять! — выкрикнула я, вырывая руку из холодных пальцев лекаря. — Если бы вы проявили упорство, возможно, мама осталась бы жива. Но вам было все равно, вы… — Я не смогла сдержать слез. Опустившись на скамейку, спрятала лицо в ладонях и снова расплакалась.

   — Я пытался, — начал оправдываться Ласар, — но ее сиятельство ничего не хотела слышать. Говорила о каком-то священном обереге, который якобы спасает ее от боли в самые мучительные моменты. А напоследок пригрозила, что, если попробую поставить в известность домашних, она откажется от моих услуг. Сами понимаете, я принял ее условия. Так я хотя бы мог наблюдать за ней и хоть чем-то быть ей полезным.

   — Пожалуйста, уходите. — Я не узнала собственного голоса, настолько он звучал глухо и отрешенно.

   — Я буду на погребении и вечером. Ноэ, знайте, я всегда к вашим услугам. Если понадобится моя помощь, только позовите, — сказал лир на прощание.

   Машинально кивнула в ответ и, поднявшись, пошла к увитой плющом часовне.

   Прозрачный саван не скрывал черт умершей, они были такими же, что и при жизни. Казалось, мама лишь уснула на время, и скоро в доме снова зазвучит ее голос. Веселый, жизнерадостный смех.

   Опустившись на колени, я коснулась легкой ткани и почувствовала, как слезы снова начинают бежать по лицу. Мне было невыносимо тяжело от этой безвременной утраты.

   — Почему мы так редко говорим близким людям, как мы их любим? — мысленно, а может, вслух спрашивала саму себя. Мне хотелось попросить у мамы прощение за все мелкие шалости и невольные обиды, что порой ей причиняла. Как же хотелось повернуть время вспять!

   — К чему слова? — прервал мои размышления Эмин. — Она все равно тебя больше не слышит.

   Поднявшись с колен, обернулась к брату. Я не заметила, когда он вошел, и не могла точно сказать, как долго за мной наблюдал.

   Эмин стоял, прислонившись к стене, и с ухмылкой смотрел на меня. Нет, должно быть, показалось… Это не ухмылка, которую я так часто видела на его холеном лице, а гримаса боли. Эмин тоже тоскует по маме. Просто не может выразить своих чувств.

   Одетый по последней лайлинской моде: кюлоты, шелковые чулки и в тон им сорочку из батиста, поверх которой темнел жилет из дорогого сукна, брат, как всегда, выглядел идеально. Высокий, с тонкими аристократическими чертами и голубыми глазами. Глаза — это было единственное, в чем обнаруживалось наше родство. Вот только его взгляд обычно выражал холод и отчуждение, мой же — радушие и теплоту.

   До сегодняшнего дня.

   В остальном Эмин походил на отца. Те же светлые волосы, та же горделивая осанка. Я же, как говорила Квенна, являлась полной копией бабушки, хотя с этим утверждением можно было поспорить. Маркиза лей Сар была кареглазой блондинкой, миниатюрной и бойкой. А вот я характером пошла в мать: спокойная, временами даже апатичная. Высокая, выше всех своих сокурсниц, с темно-русыми волосами, которые обычно носила заплетенными в косу, уложенную на голове наподобие венка. Миловидная, но уж больно тощая, с выпирающими ключицами и слишком тонкими кистями. По крайней мере, так любила повторять бабушка, а няня ей поддакивала, когда не удавалось запихнуть в меня дополнительную порцию жаркого или лишний кусок пирога.

   Увы, особым аппетитом я не отличалась, потому и выросла тростиночкой. Это нежное сравнение обычно можно было услышать из уст мамы.

   Зажмурилась, почувствовав, как сердце снова сжалось от боли.

   — Я послал за тобой после полудня. Хотел дать тебе время повеселиться.

   — Мама умерла…

   — Этой ночью. — Эмин отвернулся от меня и вперился взглядом в старинный гобелен, покрывавший стену из серого камня.

   Повинуясь мимолетному порыву, приблизилась к брату, положила руку ему на плечо. Эмин вздрогнул и отстранился.

   — Она не должна была умереть, — глухо произнес он. — Не сейчас…

   Я не стала спрашивать, что брат подразумевал под этим «не сейчас», прекрасно зная, что все равно не ответит.

   — Ноэ, позаботься о гостях этим вечером, — после затянувшейся паузы сказал он. — Теперь ты хозяйка дома и на тебе лежит ответственность за настроение наших друзей. Проследи, чтобы вина и еды было достаточно. Не дай Всевышний, еще подумают, что мы нищие и не можем позволить себе достойно проститься с матерью.

   Я не нашлась, что ответить. Кивнула и проводила брата недоуменным взглядом. Кажется, для Эмина смерть мамы была лишь досадным недоразумением, все хлопоты за которое он решил взвалить на меня.

   Так и не сумев объяснить себе поведение брата, еще какое-то время побыла с мамой, а потом отправилась выполнять возложенную на меня роль. Впереди нас ожидали тяжелые часы прощания.

   Кладбище, где находился родовой склеп лей Саров, кричало о тоске и боли, которую люди, прощаясь со своими родными, забирали с собой. Я смутно помнила саму церемонию прощания, как будто меня там не было. Словно в забытье спустилась в подземелье, где отовсюду веяло сыростью, пронизывающим холодом.

   Я задыхалась, корсет безжалостно сдавливал грудь. Еще немного, и, наверное, рухнула бы на каменные плиты. Только оказавшись наверху, почувствовала, как во мне начинает слабо тлеть искра жизни. Солнце больше не раздражало, заходящие лучи не вызывали ненависти, а свежий ветер угасающего дня нежно касался кожи.

   Один за другим мимо проходили люди, принося соболезнования и подбадривая, кто ласковым словом, а кто просто печальной улыбкой. Эмина рядом не было, брат остался верен самому себе, не пожелав терпеть неудобства даже в такой скорбный вечер.

   Тана, Гело и Даян — единственные, кому я была рада. Если я вообще сейчас была способна испытывать это чувство.

   — Мы останемся с тобой, — стоя у кареты, в которой мне удалось спрятаться от бесчисленных соболезнований, говорили друзья.

   Они — то немногое, что у меня еще оставалось. Балагур Гело, неунывающая Танаис, неизлечимый романтик Даян.

   — Вас и так уже заждались, возвращайтесь в школу. — Прочтя в глазах друзей беззвучный протест, тихо, но твердо добавила: — Уезжайте в Вилланию. Пожалуйста. Пусть хотя бы вам повезет.

   Не дожидаясь ответа, приказала кучеру трогаться. Стук копыт и скрип колес заглушили последние слова Таны и крики Гело. Выглянув в окно в последний раз, увидела печальное лицо Даяна.

   А потом, накинув на лицо вуаль, наконец позволила себе разрыдаться.

    Эмин

   — Кайер, я ведь просил тебя подождать. Через несколько месяцев я вступлю в права наследника и верну все до последнего льенна. Я же обещал!

   Молодой человек нервно расхаживал по кабинету. Чувствовал опасность, исходящую от собеседника, знал, на что способен Кайер Хэйз, которому проиграл пятьсот золотых льеннов. Немыслимо! Эмин до сих пор не мог понять, как в ту ночь его угораздило просадить целое состояние.

   — Как же удачно умерла твоя мать, — усмехнулся черноволосый мужчина. Закинув ноги на стол, он поудобнее устроился в кресле и взял гусиное перо. Водил им по подлокотнику, рисовал невидимые узоры на гладкой поверхности стола, поддевая листы бумаги пушистым кончиком и смахивая им же невидимые пылинки. И продолжал улыбаться. Вот только улыбка у него получалась зловещая, не предвещавшая ничего хорошего тому, кому она предназначалась. — Теперь ты наследник огромного состояния. Счастливчик!

   Эмин выругался сквозь зубы. Ему невыносимо было смотреть в эти черные глаза, неприятно слышать полный язвительности голос, но что он мог сделать? Приказать слугам вышвырнуть проходимца вон? Нет! Он ведь теперь на крючке. Одно неверное слово, и его жизнь будет кончена. Виконт прекрасно знал, как скор на расправу Кайер, и что может сделать с тем, кто вовремя не вернет ему долг. В лучшем случае его покалечат, в худшем — просто убьют. Ни тот, ни другой вариант Эмина не устраивал.

   — Я хотел взять деньги у матери…

   — Но не успел, — услужливо подсказал Хэйз. — И теперь пытаешься намекнуть, что получу я свое золото только через шесть месяцев?

   — Да, — чувствуя, как земля уходит из-под ног, одними губами прошептал Эмин.

   Кайер подался вперед и, словно искушая виконта, произнес:

   — Ну так продай что-нибудь. У вас же полно фамильного барахла. Я тут прошвырнулся по дому… Да ты еще несколько раз сможешь мне смело проиграть! — громко расхохотался он.

   Лицо Эмина исказилось в гримасе бессильной ярости. Был бы он хоть немного смелее, не выслушивал бы сейчас насмешки этого оборванца, сумевшего сколотить себе состояние на горе и страданиях других.

   Но вместо этого виконт, никогда не отличавшийся особой храбростью, лишь вкрадчиво произнес:

   — Ты пришел не в самый подходящий момент. У нас горе.

   Мужчина равнодушно хмыкнул. Хэйзу не было дела до чужих проблем, его всегда заботили только его собственные проблемы. И сейчас он занимался тем, что решал одну из них.

   — В доме полно людей. Если тебя увидят…

   — Да перестань! — вскипел гость. — О твоих похождениях в игорные дома уже давно известно всему Элаиру. Не пытайся спасти репутацию, от которой ничего не осталось. К тому же, — после недолгой паузы продолжил он, — меня не покидает чувство, что я здесь стану частым гостем.

   Эмина пронзила дрожь. А ведь он до последнего надеялся получить отсрочку. Но Кайер был непреклонен.

   — Ты ведь хочешь вернуть долг? — Мужчина подождал, пока виконт ответит несмелым кивком. — И при этом хочешь остаться в живых?

   Еще один кивок, более настороженный и неуверенный.

   — Тогда все решено! Сыграем свадьбу сразу после окончания траура. Можно, конечно, и раньше, но раз я собираюсь встать на путь добродетели, придется считаться с вашими глупыми традициями.

   — О чем это ты? — растерянно пробормотал молодой человек.

   — О твоей младшей сестренке, Ноэ, — осклабился гость. — Я видел ее на похоронах и вдруг подумал, а почему бы не найти выход, который устроит нас обоих. Ты останешься невредимым, будешь спать спокойно. Я — женюсь на Ноэминь, а в качестве приданного по прошествии траура заберу свой долг.

   — Я не могу ее заставить, — глухо прошептал Эмин.

   — А ты постарайся, — медленно приближаясь к виконту, угрожающе прошипел Хэйз. — В твоих же интересах, чтобы девчонка воспылала ко мне внезапной любовью. Иначе жди сюрпризов.

   Эмина словно парализовало. Единственное, что он мог сделать, — это кивнуть в ответ.

   — Значит, по рукам? Ну вот и отлично! — улыбнулся заметно повеселевший гость. — А сейчас, пойду-ка познакомлюсь поближе со своей будущей невестой. Надо утешить бедняжку.

   С этими словами Кайер покинул кабинет, а Эмин вздохнул с облегчением. Понял, что на этот раз смерть обошла его стороной.

ГЛАВА 3

Побег

   Ноэминь

   Вечер близился к своему завершению, плавно перетекая в ночь. Всевышний! Как же мне сейчас хотелось остаться одной. Никого не видеть и не слышать. Я так устала от однообразных слов сочувствия, от которых становилось только хуже. Но люди не переставали твердить одно и то же, предлагать поддержку и помощь, в которых я совершенно не нуждалась. Сейчас мне хотелось только одного: спрятаться в тишине сада и обрести хотя бы временный покой.

   К концу вечера я уже не чувствовала собственного тела, как будто это вовсе не я, а другая девушка беззвучной тенью скользила по дому, изредка откликаясь на голоса людей. Решив, что еще немного, и мои нервы не выдержат, поспешила в коридор. Подойдя к окну, зажмурилась, впитывая в себя прохладу летней ночи. Ветер ласково овевал лицо, уносил с собой свинцовую тяжесть ужасного дня. И только боль неизменно оставалась со мной.

   — Хотел выразить вам свои соболезнования.

   Я обернулась и встретилась взглядом с мужчиной, которого видела впервые. Губы незнакомца растянулись в неприятной улыбке.

   — Мы, кажется, раньше не встречались? Позвольте представиться, Кайер Хэйз, близкий друг вашего брата.

   — Что вам здесь нужно? — Вопрос прозвучал резко: я была не в том состоянии, чтобы соблюдать приличия.

   — Пришел поддержать друга в трудную минуту. Да и его сестре с удовольствием окажу помощь.

   — Благодарю, — все так же холодно продолжила я, — но я не нуждаюсь в ваших услугах.

   Отвернувшись к окну, стала вглядываться в далекую синеву ночи. Пыталась забыть о неприятном госте, но он упорно не хотел, чтобы о нем забывали.

   — И все же, возможно, я могу быть вам чем-то полезен?

   Мужчина шагнул ближе. В нос ударил терпкий запах одеколона и дешевого табака. Тошнотворное сочетание. Рука незнакомца легла на подоконник рядом с моей, прикосновение чужого плеча к моему вызвало отвращение.

   Снова обернувшись, отчеканила:

   — Немедленно покиньте мой дом, лир, и оставьте меня в покое. Разве не видите? Меня тяготит ваше общество. Уходите! Сейчас же!

   Мужчина ухмыльнулся. Отвесил поклон и, пообещав в скором времени нанести визит вежливости, направился в холл, насвистывая себе под нос какой-то бравурный мотивчик.

   Я прислонилась к стеклу, желая ощутить его спасительный холод и унять жар, вспыхнувший на щеках. Друг Эмина. Еще один проходимец, с которым моего братца угораздило связаться!

   Когда разъехались последние гости, я в изнеможении опустилась в кресло и апатично уставилась на огонь в камине. Следующий день обещал быть не менее сложным. Нужно будет переговорить с поверенным, заказать мессу, а ближе к вечеру съездить в школу, вернуть рекомендательное письмо. Быть может, они найдут мне замену, и кто-нибудь другой отправится в таинственный край, где творятся необъяснимые вещи. Кто-нибудь другой, но только не я. Практики в ближайшее время не будет, а значит, не будет и службы при дворе под руководством лира Локса. Мечты так и останутся всего лишь несбыточными мечтами…

   Постепенно в доме воцарилась тишина, нарушаемая лишь приглушенной возней слуг, которые заканчивали наводить порядок на первом этаже. Где был Эмин, я не знала. Возможно, отправился заливать горе со своими дружками в какое-нибудь омерзительное заведение или заперся у себя. Меня это не интересовало. Брат всегда жил своей жизнью, а я своей, и они никогда не пересекались.

   Поднявшись, отправилась наверх. Долго бродила темными коридорами, печально глядя на дорогие моему сердцу предметы: картины, мебель, растения. Больше я не чувствовала особенной атмосферы, что прежде наполняла этот дом. Со смертью бабушки особняк на Вишневой улице утратил частичку своего волшебства. С уходом мамы его последние крупицы развеял ветер перемен, принеся взамен тоску и одиночество.

   Не знаю, что тогда на меня нашло. Вместо того чтобы отправиться к себе, отдыхать, я поспешила в противоположное крыло, где находились покои ее сиятельства. Оказавшись перед знакомой дверью, в нерешительности замерла. Зачем сюда пришла? Мамы больше нет, и, отперев эту дверь, я никого не увижу. Мама не раскроет мне свои объятия, не приласкает меня.

   Поставив подсвечник на стол, окинула спальню печальным взглядом. Сейчас окружающая обстановка навевала уныние. Помещение окутала тьма. Сквозь занавешенные тяжелыми портьерами окна не проникал лунный свет, в камине не потрескивали поленья, съедаемые жарким пламенем, и в темноте едва выделялись размытые очертания мебели.

   Опустившись на кровать, прислонилась щекой к витой колонне балдахина и прикрыла глаза. Я никогда не умела отрешаться от боли, меня не учили быть сильной, идти по жизни с высоко поднятой головой. Иногда мне кажется, что я словно беззащитный цветок, одиноко растущий в поле…

   — Я тебя по всему дому ищу. — Эмин вошел в комнату и пристально посмотрел на меня. Обычно так он смотрел, когда хотел о чем-то попросить.

   — Что еще нужно сделать? — устало проронила я.

   — Хотел поблагодарить за то, что ты все взяла на себя.

   — А разве у меня был выбор? — с недоумением взглянула на брата. Странно, неужели эти слова действительно принадлежат ему? Не припомню, когда в последний раз слышала от Эмина благодарность. — Где ты был?

   — В кабинете отца. Мне нужно было о многом подумать.

   Интересно, о чем же? Куда потратить состояние родителей? Или где на этот раз проиграть в карты?

   — Ноэ, — Эмин не догадывался, что за мысли крутились у меня в голове, — теперь я старший в нашей семье, и на мне лежит ответственность за твое будущее и будущее нашего рода.

   Я осторожно кивнула, до конца не понимая, к чему он клонит.

   — Знаю, что не всегда был для тебя хорошим братом. Скорее, наоборот, — горько усмехнулся он. — И сейчас я хотел бы загладить свою вину.

   Это уже что-то новенькое.

   — Я не давал советы, не играл с тобой, когда ты была ребенком, я даже не замечал тебя. Теперь мы остались одни и должны держаться вместе, чтобы сохранить нашу семью. Я всегда буду помогать тебе, но ты обязана меня слушаться.

   Я ни на секунду не поверила в искренность его слов. Люди не способны измениться за короткий срок, тем более такие, как мой брат.

   — Ты уже взрослая, Ноэ, и нам пора подумать о твоем будущем.

   — Возможно, я стану лекарем. Не сейчас. Сейчас я не могу ничего планировать. Должно пройти время.

   Подойдя к окну, немного отодвинула штору. Погода снова резко переменилась. Небо заволокло тучами, моросил мелкий дождь. Я почувствовала себя еще более неуютно, когда услышала голос брата с нотками напускного спокойствия. Что-то мне подсказывало, Эмина гложет нечто, о чем он не может или не хочет мне рассказать.

   — Тебе нет необходимости работать. Твое наследство делает тебя желанной невестой для любого мужчины. И, кажется, я нашел тебе подходящую партию.

   По телу пробежала дрожь. Я резко обернулась и, вскинув голову, с упреком посмотрела на брата.

   — Как можешь ты сейчас говорить об этом? Не успели мы похоронить мать, а ты уже спешишь от меня избавиться!

   — Я о тебе забочусь!

   От последнего заявления брата покоробило еще больше.

   — Кроме как о себе, любимом, ты никогда и ни о ком не заботился. Не пытайся обмануть ни меня, ни себя. Я не выйду замуж по твоей прихоти! — Гнев нарастал по мере того, как говорила. — Мама любила отца, их союз строился на взаимных чувствах. Ты же хочешь выкинуть меня, как ненужную вещь, отдав в руки первому встречному. Нет, Эмин! О своем будущем я позабочусь сама!

   Я, конечно, рассчитывала, что мои слова возымеют действие, но только не такое. Вместо того чтобы отступить, брат пришел в ярость.

   — Я глава семьи и мне решать, когда и за кого ты выйдешь! — прорычал он. Маска напускной заботы слетела с его лица, обнажив истинную сущность виконта. — Ты станешь женой Кайера Хэйза. Как только снимешь траур, вы обвенчаетесь!

   — Сумасшедший, — только и смогла выдавить из себя.

   Кайера Хэйза? Не того ли проходимца, от одного присутствия которого меня выворачивало наизнанку? В памяти вспыхнул отвратительный образ незнакомца: его бесстыдная улыбка, запах приторного парфюма, прикосновения, вызывающие омерзение.

   Потеряв остатки самообладания, я бросилась к брату.

   — Ты не заставишь меня стать его женой! Я скорее умру, чем буду принадлежать твоему дружку!

   На какое-то мгновение все замерло, даже усилившийся дождь перестал стучаться в окно. Эмин стоял с перекошенным от злости лицом, его ненависть ко мне была настолько очевидна, что я готова была поклясться: если бы эмоции могли убивать, мое бездыханное тело уже лежало бы у его ног.

   Грубо оттолкнув меня, брат прокричал:

   — Завтра же поедешь в Рейлар со своим будущим мужем! Раз не желаешь слушаться меня, то Хэйзу, уверен, удастся тебя приручить!

   Хотела выбежать из комнаты, чтобы не слышать его безумных криков, но Эмин первым выскочил в коридор. Послышался щелчок поворачиваемого в замке ключа.

   — Открой! Сейчас же открой! — изменившимся от ярости голосом прокричала я, с силой, на какую только была способна, молотя кулаками по створкам.

   Ответом мне были удаляющиеся шаги брата.

   — Открой, — повторила еле слышно, в последний раз ударяя по двери. Почувствовав слабость в ногах, плавно сползла на пол. Глаза наполнились слезами. Сегодня утром мне казалось, что хуже уже просто быть не может.

   Оказалось, что может.

   Эмин   

   Виконт сбежал по лестнице и позвал слуг. Эмина обуревал безудержный гнев, и беда тому, кто сейчас посмел бы ему перечить.

   Негодная девчонка! Не выйдет замуж! Как же! Она обязана слушаться главу семьи и завтра же поедет вместе с Хэйзом в их загородное поместье, подальше от Элаира. Там их тайно обвенчают, не дожидаясь окончания траура, и он, Эмин, наконец, почувствует себя в безопасности. Всем, кто будет интересоваться, куда пропала Ноэминь, скажет, что сестра слишком тяжело переживает кончину матери и решила уединиться в Рейларе. Главное, чтобы никто из слуг не проболтался. Если в их кругах узнают, что Ноэ вышла замуж до снятия траура, на семью ляжет позор.

   — Ноэминь плохо себя чувствует и сейчас немного не в себе, — говорил он собравшейся в холле челяди. — Вот мой приказ: никто не подходит к покоям матери и никто не пытается сделать что-либо без моего ведома. Всем ясно?

   Слуги согласно закивали. Не в их привычке было ослушиваться распоряжений господ, а господином в доме теперь стал молодой лорд и именно ему они должны повиноваться. Одна Квенна попыталась возразить, но Эмин ее тут же предупредил:

   — Не хочу, чтобы ты или кто другой беспокоил Ноэ. Она должна побыть одна. Я не потерплю непослушания в своем доме! Поняла?

   — Да, ваша милость, — покорно кивнула пожилая женщина, опустив взгляд.

   Эмин удовлетворенно улыбнулся. Слуги не осмелятся нарушить его приказ, и он может позволить себе короткий отдых. А завтра поутру отправится к Кайеру и посвятит его в свои планы. Хэйз непременно одобрит его решение и уедет из Элаира вместе с Ноэминь. А Эмин останется здесь — живой, невредимый, а в скором времени и безумно богатый. Шесть месяцев пролетят незаметно, и он станет единовластным хозяином всего семейного достояния. Долг в пятьсот льеннов не в счет.

   — Можете идти, — отпустил слуг виконт.

   — Эмин… — хотела остановить его Квенна, заметив, что молодой человек намеревается уйти.

   — Не сейчас, — раздраженно процедил тот. — Я хочу отдохнуть, а ты лучше не вмешивайся в дела хозяев, если планируешь и дальше оставаться в этом доме.

   Няня молча поклонилась и поспешила уйти, не желая показывать наследнику слезы обиды. Тот, кого она вынянчила на своих руках и кому отдала всю свою любовь, теперь так грубо указывал ей на место, напоминая, что в этом доме она всего лишь прислуга.

   Эмин вернулся в кабинет отца. Наполнив бокал крепким вином, опустился в кресло и с наслаждением прикрыл глаза. С этого дня для него начиналась новая жизнь.

   Жизнь без забот и волнений.

   Ноэминь

   Не веря до конца в реальность происходящего, я продолжала сидеть на полу и отрешенно смотрела вдаль. Догорела еще одна свеча, и в комнату вернулась тьма.

   Всевышний! Неужели этот кошмар происходит именно со мной? Чем заслужила я эту кару? Расставание с друзьями, потеря самого близкого человека, предательство брата — все навалилось на меня в одночасье.

   Мне до сих пор не верилось, что Эмин способен на такое: подарить меня какому-то прощелыге, одна мысль о котором приводила в ярость. Брат хочет, чтобы завтра мы отправились в Рейлар, откуда спасения мне точно не будет. А я, вместо того чтобы пытаться помочь себе, просто сижу и лью слезы. Минуты текли, складываясь в часы, но я продолжала бездействовать.

   Нужно что-то решать! Звать на помощь или же попытаться самой выбраться из комнаты, внезапно превратившейся в темницу. Отвергнув первый вариант, приступила к осуществлению второго.

   Подбежав к окну, поняла, что прыгнуть со второго этажа и при этом остаться невредимой не получится. Если бы на моем месте были Гело или Даян, владеющие магией стихий, наверняка сумели бы найти решение. С их силой никакие замки не преграда. Мои же обширные знания в области растений сейчас оказались бесполезными.

   Оглядевшись по сторонам, кинулась к прикроватному столику, где в шкатулке хранились мамины украшения. Мне нужна шпилька или что-нибудь острое, с помощью чего я попробую открыть замок.

   Тьма! Ну где же?!

   Украшения, что попадались под руку, никак не подходили на роль ключа. Кольца, серьги, браслеты — всего этого было вдоволь, но ни одной заколки.

   В отчаянии я принялась изучать каждый сантиметр комнаты, надеясь отыскать хоть что-нибудь, что поможет сбежать. Обойдя кровать, опустилась на колени. Мама могла случайно обронить спицу или вязальный крючок, а наши служанки редко проявляли усердие, и порой под мебелью можно было обнаружить множество интересных, давно позабытых вещей.

   Так, что тут у нас… Крючок или спица так и не нашлись. Разочарованная, уже хотела подняться, когда заметила, как в углу что-то слабо блеснуло. Пошарив рукой под кроватью, наконец нащупала таинственный предмет. Поднесла его к пламени свечи, желая получше рассмотреть.

   Браслет. Совершенно обычная безделушка. Ни памятных гравировок, ни вычурных инкрустаций на нем не было, но несмотря на всю свою простоту, эта вещица меня как будто заворожила. Не знаю, сколько бы простояла у трепещущего огонька свечи, как зачарованная глядя на старинное украшение, если бы не тихий стук в дверь и приглушенный голос няни, заставивший меня вернуться в реальность.

   — Ноэ, открой.

   — Не могу, — простонала я, подбежав к двери. С остервенением дернула ручку — раз, другой — хоть и понимала, что это все равно бесполезно. — Эмин запер меня. Квенна, умоляю, помоги!

   Няня замолчала, видимо, гадая, чем может обернуться для нее мое освобождение, а для меня эти секунды раздумья были подобны вечности.

   Наконец она сказала:

   — Я что-нибудь придумаю, но, силы небесные, объясни, что между вами произошло?!

   — Квенна, пожалуйста, поспеши, — взмолилась я. — Мне нужно уехать!

   — Уехать? Что еще за глупости! Куда?! — послышался вопрос, на который у меня пока что не было ответа.

   Я с трудом сдержалась, чтобы не накричать на нее. Наконец няня поняла, что на разговоры сейчас действительно времени нет, и, пообещав скоро вернуться, ушла.

   А ведь Квенна права, куда я поеду? По сути, мне некуда податься. Отправиться следом за друзьями в Вилланию? Но ближайшие месяцы им будет не до меня. Мальчики начнут нести службу в гарнизоне, а Тана окунется в работу в Орчвуде. Не хочу их обременять. Да и Эмин в курсе, куда я собиралась на практику, и, скорее всего, будет меня там искать.

   Я в растерянности озиралась по сторонам, скользя взглядом по знакомой обстановке. На столе, у оплавленной свечи, слабо мерцал браслет…

    Мысли вдруг стали четкими, решение было принято мгновенно. Я поеду в Олшир! Там меня ждут и с радостью примут. Брат не знает о моем новом назначении и не сможет меня отыскать. Я пройду практику, буду усердно работать, помогу Кротчу приподнять завесу тайны, окутавшей те края. А когда вернусь, начну служить при дворе. Быть может, к тому времени брат расстанется с бредовой идеей выдать меня замуж за своего дружка.

   За дверью по-прежнему было тихо. Не теряя больше ни минуты, я кинулась к маминым сундукам. Выбрав платья темных тонов (благо у нас были почти одинаковые фигуры), запихнула их в первую попавшуюся сумку. Туда же кинула несколько драгоценных перстней и так приглянувшийся мне браслет. Я ведь совсем без денег, а эти украшения стоят немало. Конечно, не хотелось бы расставаться с фамильными ценностями, они дороги мне, как память о маме, но ситуации бывают разными.

   Больше не было слез, не было жалости к самой себе. В меня будто вдохнули новую жизнь, сердце переполняла решимость, и в тот момент я была уверена, что сумею преодолеть все невзгоды.

   Замок тихо щелкнул. Удостоверившись, что все необходимое собрано, я поспешила к няне.

   — Где Эмин?

   — Уснул в кабинете, — ответила она. — Я забрала у него ключ. Почему он тебя запер?

   — Нет времени объяснять, — так же шепотом ответила я. — Мне нужно уехать.

   На лице няни отразилась целая гамма чувств: растерянность, удивление, негодование… Всего и не перечислишь.

   — Куда? — нервно воскликнула она. — Твое место здесь, теперь ты маркиза лей Сар.

   — Если не уеду сейчас, то стану никем. Я не позволю брату поставить мою жизнь на кон!

   Квенна хотела что-то возразить, но я приложила палец к губам, моля ее о молчании.

   — Завтра поутру отправляйся в школу, скажи Кротчу, что я все-таки поехала на практику. И предупреди его, пусть не говорит Эмину, где я. Надеюсь, нескольких месяцев будет достаточно, чтобы брат пришел в себя.

   — Да что случилось?! — едва поспевая, терзала меня вопросами няня.

   Вопросами, на которые мне совершенно не хотелось отвечать. Так же, как и вспоминать о проклятом проходимце.

   Спустившись в холл, я побежала к черному ходу, который вел прямиком к конюшне.

   — Ты предупредила Дорна?

   — Все готово. Ноэ, ну куда ты поедешь? В такое время! — всплеснула руками няня. — У тебя умерла мать, а ты думаешь об учебе.

   Я обняла ее и с теплотой в голосе прошептала:

   — Потом напишу тебе и все объясню. Если сейчас Эмин проснется…

   Возле конюшни нас поджидал Дорн. Передав мне поводья, мужчина закрепил на седле сумку и поднял на меня взгляд.

   — Не мне спрашивать, куда вы направляетесь, линна, но знайте, мы все будем молиться за вас и ждать вашего возращения.

   — Спасибо, Дорн, — поблагодарила я конюха и попросила открыть ворота.

   Быстро поклонившись, тот поспешил исполнить приказ. А я, обняв няню в последний раз, забралась в седло и пришпорила лошадь, заставляя ту сдвинуться с места.

   — Квенна, умоляю, сделай все, как я прошу. Обязательно предупреди Кротча!

   Няня кивнула и расстроенно меня упрекнула:

   — Ты даже не сказала, куда едешь.

   — В Олшир! — крикнула я, уже направляясь к воротам. Не знаю, услышала ли она мои слова. В тот самый миг прогремел гром, и небо озарила яркая вспышка молнии.

ГЛАВА 4

Знакомство

   На пятые сутки своего путешествия я наконец достигла владений графа д’Орана. Уставшая, потерянная, изможденная, я с трудом держалась в седле, ощущая, как ноет каждая клеточка моего тела, и мечтала только об одном: о долгом исцеляющем сне.

   В небольших поселениях, где доводилось останавливаться, чтобы перевести дух, о нормальном отдыхе не могло быть и речи. Стоило голове коснуться подушки, как меня начинали мучить кошмары: то Эмин отправлял по моему следу негодяя Кайера Хэйза, то сам братец настигал меня в дороге с намереньем вернуть обратно.

   Я просыпалась в холодном поту и лишь спустя мгновения с облегчением понимала, что снова оказалась в плену страшного сна. К счастью, погони не было. Значит, Квенна выполнила мою просьбу и предупредила Кротча. В том, что няня и директор будут молчать, я не сомневалась. Квенна никогда меня не предаст, только бы мой побег не вышел ей боком. У Эмина хватит наглости выкинуть на улицу женщину, воспитавшую его. С другой стороны, не помоги мне няня, возможно, я бы уже была в Рейларе вместе с новоиспеченным мужем.

   Воспоминания о Хэйзе вызывали отвращение и злость на брата. Приказав себе не думать об ужасных событиях прошлых дней, попыталась сосредоточиться на грядущей встрече с д’Ораном. Как он меня примет? Что скажет?

   С чего начинать поиски отравителя? Я не сыщик, и у меня нет опыта в подобных делах. Долгие дни раздумья заставили усомниться в правильности выбора директора. Граф допустил ошибку, отправив в Айлин-илион просьбу прислать к нему травника. И еще большую ошибку совершил лир Кротч, выбрав на роль шпиона недавнюю ученицу, только и годную на то, чтобы варить исцеляющие снадобья.

   Но не поворачивать же обратно. В Элаир благодаря братцу путь мне теперь заказан. К тому же зря что ли ехала в этот Олшир? Я уже здесь, и с минуту на минуту должна буду предстать перед его сиятельством.

   Оставив лошадь во внутреннем дворе, последовала за слугой в замок. Пока поднимались по лестнице и шли по бесконечно длинному коридору, я украдкой изучала окружающую обстановку. Несмотря на то, что лето еще не кончилось, здесь было довольно прохладно. Толстые стены не пропускали внутрь тепло, и поэтому в жаркие дни скрываться от зноя в замке было, наверное, приятно. Но каково же здесь морозной зимой? Я никогда не любила холод и сейчас с тоской представляла длинные зимние вечера, которые мне предстояло провести в этом месте.

   Слуга распахнул двери в зал со стрельчатыми сводами и стенами, увешенными гобеленами. Последние придавали мрачному помещению хоть какой-то уют. Одно из тканых полотен — поле, усеянное алыми маками, — особенно поразило мое воображение. Засмотревшись на картину, я не сразу заметила вошедших.

   А когда услышала громкий низкий голос, в котором отчетливо проскальзывали властные нотки, вздрогнула и обернулась. Заговоривший со мной мужчина застыл посреди зала. В его пронзительно ярких голубых глазах, вокруг которых только начали появляться первые морщинки, читалось удивление, смешанное с недовольством и, кажется, разочарованием. Поджатые губы только усиливали это впечатление. Кротч, конечно, предупреждал, что прием будет не из теплых, но я все же ожидала от хозяина замка приветливой улыбки, а не хмурого взгляда.

   Позади главы дома маячила девушка, по виду моя ровесница. Выглядывая из-за широкого графского плеча, миловидная блондинка с плохо скрываемым любопытством поглядывала на меня и честно пыталась изобразить улыбку. Но у нее это не получилось: спустя мгновение лицо девушки приняло такое же выражение, что и у д’Орана, а именно — презрительно-надменное.

   Я тяжело вздохнула. Общение с негостеприимным семейством обещало много незабываемых моментов. Пока предавалась грустным мыслям относительно своего ближайшего будущего в этом доме, в зал вошла женщина, поддерживаемая под руку темноволосым парнем. Ее можно было бы назвать очень красивой, если бы на ее лице так явно не отражалось чувство превосходства и все той же надменности.

   Спустя бесконечно долгие секунды молчания д’Оран в замешательстве проронил:

   — Вообще-то мы ожидали молодого человека…

   — А приехала я, — помимо воли вырвались слова. Неужели ко всему прочему его сиятельство еще и женоненавистник? Присев в быстром реверансе, потупилась и тихо спросила: — Разве это имеет какое-либо значение?

   — Нет, конечно же, не имеет, — пробормотал д’Оран и направился к креслу. Опустившись в него, стал внимательно меня изучать, будто я была редким цветком, скорее всего, из семейства сорняковых, который случайно занесло сюда расшалившимся ветром.

   Наконец его сиятельство вспомнил об обязанностях гостеприимного хозяина.

   — Прошу простить меня, я не представился. Граф Моркес д’Оран, владелец Горнвилля и окрестных земель. А это моя супруга, леди Илэйн.

   Светловолосая красавица-графиня, встав подле мужа, чуть заметно кивнула, но на ее лице не отразилось ни тени радушия.

   — Мой сын, Алессандр, и близкий друг нашей семьи — Кьяра де Касс.

   Молодой человек галантно поклонился и подарил мне короткую, ничего не значащую улыбку. В его чертах я не прочла ни недовольства, ни разочарования или удивления. Разве что немного любопытства, но уже через секунду он потерял ко мне интерес и, подойдя к витражному окну, сквозь которое просачивался тусклый свет зарождающегося дня, стал изучать утренний пейзаж.

   Я в свою очередь тоже представилась и, посчитав церемонию приветствия оконченной, деловито произнесла:

   — Директор Кротч предупредил меня, что в замке произошло отравление.

   — Ах, если бы только отравление, — патетично вздохнула линна де Касс, уже успевшая присоединиться к Алессандру и вместе с ним теперь любовавшаяся открывавшейся из окна панорамой. Обернувшись, ответила на мой недоуменный взгляд: — Похоже, в замке завелся еще и воришка…

   — Как будто нам было мало отравителя, — мрачно подхватила графиня.

   Моркес взглядом попросил ее не продолжать.

   — Линна Ноэминь, должно быть, устала с дороги и нуждается в отдыхе. О работе поговорим завтра, — покровительственным тоном сказал он и обратился ко мне, намекая, что встреча окончена. — Слуга проводит вас.

   — Лучше это сделаю я, — неожиданно вызвалась Кьяра. — И, если Ноэминь не против, покажу ей замок.

   — Я только за, — вымучено улыбнулась девушке, не осмеливаясь сказать, что время для познавательной экскурсии она выбрала не самое подходящее.

   — Как угодно, дорогая, — с теплотой в голосе сказал граф, обращаясь к Кьяре. Но стоило ему заговорить со мной, как его голос изменился, снова стал официально-холодным: — Ноэминь, жду вас завтра утром в своем кабинете. Нам нужно будет о многом поговорить и многое обсудить.

   Попрощавшись с его сиятельством очередным реверансом, я направилась к выходу из зала. Шепнув что-то Алессандру, так больше и не взглянувшему в мою сторону, Кьяра поспешила следом.

   Сумрачные анфилады, по которым мы проходили, навевали уныние. Скупое дневное освещение не в силах было оживить и раскрасить огромные помещения.

   — Здесь довольно мило, — покривила я душой.

   — Скорее, довольно мрачно, — хихикнула девушка и подхватила меня под руку, словно мы были давними приятельницами, повстречавшимися после долгой разлуки. — Хотя стоит отдать замку должное, Горнвилль не лишен некоего загадочного очарования. Эти древние стены хранят в себе много удивительных историй. Если хочешь, я тебе их как-нибудь расскажу.

   — Лучше объясни, что здесь произошло, — прервала я новую знакомую. — Кого хотели отравить?

   Девушка закусила губу, раздумывая, имеет ли право посвящать меня в дела д’Оранов.

   — Отравили, — наконец сказала она. — Любимицу хозяйки, вилланского пуделя. Бедная графиня потом неделю не могла прийти в себя, так страдала, все время плакала. Илэйн очень любила Лилу.

   Я запнулась, огорошенная словами Кьяры. И как на это реагировать? Радоваться, что не было человеческих жертв, или злиться? Интересная мне предстоит миссия — найти убийцу собачки.

   — Но почему вы решили, что ее непременно отравили? Быть может, повинна старость? — не удержалась я от сарказма.

   — Бедный песик скончался после того, как слизнул белый порошок, рассыпанный возле обеденного стола. Остатки порошка передали местному лекарю, и он без колебаний определил, что это яд, правда, так и осталось неизвестно, какой именно. Тогда-то лир Крэйд и посоветовал графу отправить письмо в Элаир, дескать, в замке творится что-то неладное, а значит, будет лучше прибегнуть к помощи мага.

   — Понятно, — протянула я, делая себе пометку: встретиться со здешним лекарем.

   — Дело в том, — с готовностью принялась объяснять Кьяра, еще крепче сжимая мой локоть, — что отравление — не единственная беда д’Оранов. Кто-то явно вознамерился испортить им жизнь. Например, этой ночью был украден фамильный перстень графини стоимостью в целое состояние. Поэтому все сегодня на взводе. Тебе могло показаться, что твоему приезду не рады, но, поверь, это не так.

   Выходит, я ошиблась, и бестактному поведению д’Оранов имеется объяснение.

   — Графа можно понять, он переживает за близких. Обещаю со своей стороны сделать все возможное, чтобы отыскать злоумышленника, — почувствовав укол совести, пробормотала я и уже тверже, пытаясь уверить скорее себя, нежели новую знакомую, добавила: — Этому человеку не удастся избежать правосудия.

   — Человеку ли? — усмехнулась Кьяра.

   — Что ты имеешь в виду?

   Девушка с готовностью зачастила, будто только того и ждала:

   — Много лет назад, еще когда нас с тобой не было на свете, граф Гортейн д’Оран, отец Моркеса, обрек молодую служанку на жестокие пытки, и Леана умерла, не выдержав их. Вроде бы у них сначала была любовь, а потом что-то произошло. То ли она у него что-то украла, то ли граф остыл и решил избавиться от надоевшей любовницы, но как только в замке появился непрошенный гость, по Олширу поползли слухи о призраке несчастной девушки, которая мстит потомкам жестокого лорда Гортейна.

   Я скептически усмехнулась. Привидение, как же! Фантом, который травит собак и ворует хозяйские украшения.

   — Но почему этот ваш призрак решил мстить потомкам графа, а не ему самому? Спустя столько времени.

   Пропуская меня вперед, в очередную роскошно убранную залу, Кьяра прошептала:

   — Лорд Гортейн уже достаточно наказан за все свои злодеяния. Скоро ты с ним познакомишься и тогда все поймешь.

   — Он до сих пор жив?

   — К сожалению для него, да, — горько усмехнулась девушка, в задумчивости проводя рукой по обтянутой шелком стене. — Его сиятельство давно мечтает покинуть этот мир, но, видимо, какая-то сила удерживает старика на земле, продлевая его мучения.

   Повеяло холодом, и тусклый свет, что еще совсем недавно посылали в окна неяркие солнечные лучи, перестал просачиваться в зал. Небо затянули тучи, грозившие вот-вот разразиться дождем.

   — Погода в нашем графстве непредсказуема, — проследила Кьяра за моим взглядом. — Солнце то и дело сменяет дождь и наоборот. Уверена, через несколько минут распогодится, и мы снова будем радоваться обилию летних красок.

   Девушка заговорщицки мне подмигнула, тряхнула золотистыми кудрями, обрамлявшими ее красивое лицо. В глубине больших васильковых глаз заиграли озорные искорки, точь-в-точь, как у моих школьных друзей.

   Как же мне их не хватает.

   — Что нового в столице? — решила сменить тему Кьяра. — В нашу глубинку новости доходят с большим опозданием. И то не всегда.

   Рассказав ей несколько пикантных историй из жизни двора, которыми периодически потчевала меня Тана, я продолжила осторожно расспрашивать девушку.

   — Есть ли в Олшире маги?

   — Вряд ли, — рассеянно ответила де Касс, переваривая придворные сплетни.

   Мечтательный взгляд девушки устремился куда-то вверх, будто хотел вырваться на волю из плена замка. Кажется, она все еще витала где-то далеко в королевских покоях. Как же должно быть тоскливо молоденькой девушке в этой глуши. Надеюсь, я здесь не сойду с ума от скуки.

   Какое-то время мы молчали, поглощенные каждая своими мыслями. Я изучала замок, тщетно пытаясь не запутаться в хитросплетениях залов и коридоров, незаметно сменявших друг друга. Горнвилль был огромен и едва ли уступал размерами Айлин-илиону. Помню, чтобы разобраться в сложном архитектурном строении школы и научиться в нем ориентироваться, у меня ушла не одна неделя. Сколько же времени придется потратить, чтобы освоить лабиринты Горнвилля?

   — А это главная библиотека замка. Место, где я так люблю проводить вечера, когда наведываюсь в гости к Алессу.

   «Должно быть, они помолвлены», — подумала я, услышав, с какой теплотой девушка произнесла имя графского сына.

   — У лорда Моркеса есть еще дети?

   Кьяра вошла в библиотеку и зажгла свечи, благодаря которым зал моментально преобразился: стал празднично ярким и в то же время по-домашнему уютным.

   — Да, Шанталь и Айлиль. Алесс и Шанталь — дети от первого брака. К сожалению, леди Тара, первая супруга Моркеса, скончалась. Сейчас сердце графа целиком и безраздельно принадлежит прекрасной Илэйн. Они так любят друг друга! — прикрыв глаза, мечтательно улыбнулась де Касс. — Мне бы очень хотелось испытать подобные чувства.

   Слушая вполуха откровения новой знакомой, я прошлась по библиотеке и задержалась у портретов д’Оранов. Заметила портрет Моркеса, красовавшийся над камином в окружении других полотен. Облаченный в парадный, щедро расшитый золотом костюм, с горделивой осанкой, граф выглядел настоящим франтом.

   — Эта картина написана совсем недавно, лорд Моркес от нее в восторге, — хихикнула Кьяра. — Раньше здесь висел портрет лорда Гортейна, но потом его сын решил, что пора потеснить старика и самому, как наследнику древнего рода, занять почетное место в семейной галерее.

   — А это кто? — кивнула я на рисунок, изображавший женщину с огненно-рыжими волосами. На какое-то мгновение мне даже захотелось зажмуриться, настолько ослепительной была ее красота.

   — Леди Айрис, жена графа Гортейна. Если мне не изменяет память, она скончалась вскоре после смерти той служанки, о которой судачат в округе. Айрис страшно ревновала Гортейна к Леане и всячески ее изводила. — От Кьяры не укрылось восхищение, с которым я взирала на портрет покойной графини, и она добавила: — Уроженка Виллании, Айрис была настоящей красавицей.

   — Но несмотря на это, граф Гортейн предпочел ей простую служанку.

   — Говорят, д’Оран был тот еще ловелас, не пропускал ни одной юбки. Правда, Айрис в делах амурных ему ничуть не уступала. Любовников меняла, как перчатки… Но что это я все о прошлом да о прошлом! — спохватилась девушка. — Пойдем, покажу твою комнату. Я, наверное, утомила тебя своей болтовней, а ты ведь только с дороги.

   Обилие новых впечатлений на какое-то время заставило позабыть об усталости, но стоило услышать заветное слово «комната», как силы стремительно начали меня покидать. Еле передвигая ногами, я последовала за Кьярой.

ГЛАВА 5

Голос

   Проснулась, когда солнце было еще высоко в небе. Наполнив тазик прохладной водой из кувшина, ополоснула лицо. Сонно зевая, принялась оглядывать комнату. Та представляла собой вполне уютное, хоть и без излишеств помещение: кровать, пара сундуков по углам, платяной шкаф да старенькое кресло, темнеющее у камина, — вот и все убранство моей новой обители. Ни картин, ни букетов в фарфоровых вазах для придания спальне очарования здесь не было. Как и узорчатых ковриков, шелковых занавесок, цветных подушек. Да это и понятно. Граф ожидал юношу и не думал, что того будут волновать такие мелочи. Что ж, придется самой заняться обустройством своего нового гнездышка.

   Я опустилась на край кровати и тяжело вздохнула. Короткий отдых помог вернуть силы, но не в состоянии был стереть из памяти события последних дней. Мне снова снилась мама. Ее ласковая улыбка, нежные руки, заботливо поправлявшие сползшее одеяло. Мама напевала свою любимую песню и украдкой поглядывала на украшавший ее запястье браслет…

    Я встрепенулась от неясной мысли, на мгновенье мелькнувшей в сознании и тут же безвозвратно потерянной. В попытке забыться занялась своим багажом. В один из сундуков на самое дно положила мешочек с дорогими сердцу безделушками, на всякий случай накрыв его сверху вещами. Не хватало еще, чтобы повадившийся в замок воришка присвоил и мои драгоценности.

   Наконец все вещи были аккуратно разложены по местам, и я с чувством выполненного долга решила пройтись по замку. И первое, куда должна буду заглянуть — подсказало громкое урчание в животе, — это кухня.

   Заправив за ухо выбившуюся из уложенной венком косы прядь, еще раз плеснула в лицо водой, надеясь, что это поможет стереть следы слез. Выходя из комнаты, подумала, что вечером в замке может быть прохладно, и вернулась к сундуку за шалью.

   Среди вещей что-то слабо сверкнуло. Браслет. Должно быть, выпал из мешочка, когда я прятала драгоценности. Решила примерить его. Стоило изящной вещице коснуться кожи, как браслет мягко замерцал. Казалось, он все еще хранил тепло маминых рук. Хотела положить украшение к своим сокровищам, но потом передумала. Теперь он станет моим талисманом, напоминанием о маме.

   Выяснив у повстречавшейся в коридоре служанки, где находится кухня, отправилась вниз. В просторном помещении, стены которого были сплошь завешены пучками трав, косами из лука и кухонной утварью, упитанная дама средних лет распекала прислугу.

   Я негромко кашлянула, стараясь привлечь внимание, но никто даже ухом не повел в мою сторону. Девушка, на которую обрушился шквал недовольства, стояла, смиренно опустив голову, и выслушивала ворчание кухарки:

   — Хейли, сколько раз я тебе говорила: не смей трогать ничего без моего ведома! Что же ты натворила! Испортила главное блюдо! И что теперь прикажешь подавать господам на ужин?

   Девушка расстроенно шмыгнула носом, всем своим видом показывая, как она раскаивается.

   — Я лишь…

   — Молчать! — прикрикнула на нее кухарка, и мне показалось, еще чуть-чуть и бедняжка расплачется. По крайней мере, я бы на ее месте поступила именно так, настолько грозно звучал голос поварихи.

   — Зельма, ну хватит, — решил вмешаться темноволосый юноша, расположившийся за широким столом, что стоял посреди кухни. Подпирая подбородок рукой, парень со скучающим видом следил за происходящим. Наконец, заметив меня, скромно замершую у лестницы, похлопал рукой по лавке, приглашая устраиваться рядом. — Ты же не сказала, сколько нужно бросать соли…

   — Вот я и кинула на глаз, — послышалось робкое пояснение служанки.

   — На глаз! — возмутилась повариха. — Я всегда бросаю щепотку, от силы две, а ты сколько бухнула?! Остается только отдать эти помои собакам, хотя и те вряд ли будут их есть.

   Девушка не выдержала и все-таки расплакалась. Протиснувшись в узкое пространство между столом и кухаркой, шепнула тихое «извините» и рванула к лестнице.

   — Негодная девчонка, — проворчала женщина. — Мало того, что убирать не умеет, только грязь развозит, так еще и на кухне…

   — Сама оставила Хейли следить за мясом, чего теперь кричишь? — перебил разошедшуюся кухарку парень. — К тому же, хозяева все равно едут ужинать к де Кассам, так что твою стряпню некому будет оценить.

   Повариха уже открыла рот, явно собираясь прикрикнуть на паренька, когда ее внимание наконец привлекла моя скромная персона.

   — А ты кто такая?

   — Ноэминь лей Сар. Приехала из Элаира по просьбе графа. — Я машинально привстала и едва не сделала реверанс, настолько властно прозвучал вопрос кухарки. Потом, вспомнив, с кем разговариваю, опустилась обратно на лавку, поймав на себе любопытный взгляд парня.

   — А-а, травница, — протянула женщина и на удивление дружелюбно продолжила: — Что ж, Ноэминь, добро пожаловать в Олшир. Надеюсь, тебе у нас понравится.

   — Велес, — назвался юноша и весело мне подмигнул.

   А Зельма, окончательно успокоившись, ласково сказала:

   — Ты, наверное, голодна?

   — Немного, — призналась я, готовая сейчас проглотить целого поросенка, не пережевывая. Запахи на кухне были настолько соблазнительными, что даже пересоленное мясо, уверена, я бы съела за милую душу.

   Пока повариха возилась с кастрюлями, я, чтобы отвлечься от мыслей о голоде, стала изучать окружающую обстановку, самым главным достоянием которой была печь, украшенная изразцами в виде рельефных фигурок диковинных птиц. Именно из ее недр доносились волшебные ароматы готовившегося мяса.

   — Вы уже познакомились с его сиятельством? — полюбопытствовала кухарка.

   — Да. Правда, поговорить нам не удалось, из-за пропажи перстня граф был немного расстроен.

   — Немного! В последнее время лорд Моркес сам не свой, и его можно понять. Он боится за близких и злится, что никак не удается поймать негодяя.

   Послышался тихий шварк, в одной из кастрюль начала подниматься вода. Зельма ахнула и в мгновение ока оказалась возле очага, а вскоре перед нами уже стояли внушительных размеров горшочки, в которых дымилась густая похлебка. Велес с воодушевлением принялся за еду, и я с удовольствием последовала его примеру.

   После обеда, а точнее, раннего ужина, парень предложил прогуляться. Поблагодарив Зельму за угощения, я отправилась знакомиться с окрестностями.

   — Сколько тебе лет?

   — Шестнадцать, — ответил Велес, распахивая передо мной калитку.

   Оказавшись за стенами Горнвилля, мы не спеша пошли по извилистой тропе в сторону леса, опоясывавшего замок.

   — Давно служишь у графа?

   Велес сорвал высокую травинку, повертел ее в руках и с задумчивым видом отправил в рот.

   — Почти два года. После смерти родителей мне пришлось туго. Если бы не милость д’Орана, приютившего меня и давшего работу, наверное, помер бы с голоду… Пойдем! Кое-что покажу.

   Парень ускорил шаг, и вскоре мы вышли к полю, усеянному алыми маками. Я запрокинула голову, с наслаждением вдыхая напоенный ароматом цветов воздух. Как красиво! Заходящее солнце медленно, будто нехотя, растворялось за горизонтом, подсвечивая ярко-красные лепестки. Теплый летний ветер бежал среди цветов и трав, клонил их к земле, заставляя перешептываться о чем-то своем, сокровенном. В какой-то момент вдруг почудилось, что шелест растений заглушает чей-то тихий, едва уловимый шепот. Он нарастал, и вот уже я могла различить странные слова, доносившиеся словно из ниоткуда. Обернулась к Велесу. Он сидел в траве, блаженно прикрыв глаза. Темные волосы непослушными прядями падали на тонкое лицо юноши, оттеняя светлую кожу.

   — Велес, ты это слышишь? — невольно вырвалось у меня.

   — Ты что-то сказала? — Парень встрепенулся.

   — Да нет, наверное, показалось. — Я сорвала одинокий цветок, растущий в стороне от других маков. — Просто послышался чей-то голос. Как будто кто-то нашептывал мне непонятные слова.

   — Ноэминь, добро пожаловать в Олшир! — рассмеялся юноша. Плюхнувшись в траву, заложил руки за голову и мечтательно улыбнулся, глядя в раскрашенные закатными лучами небеса. — Это особенные края. Здесь растения говорят с тобой. Ты не обязана их понимать. Просто слушай…

   В замок вернулись, когда солнце окончательно скрылось за горизонтом. Несмотря на трудное путешествие, я чувствовала себя как никогда бодро. Наверное, благодарить за это стоило Велеса, пригласившего меня на прогулку, и невероятно красивую природу Олшира.

   На обратном пути юноша принялся выспрашивать меня о магии и Айлин-илионе.

   — Правда, что маг может быть добрым или злым?

   Вопрос парня неожиданно развеселил. Чувствуя себя педагогом, просвещающим несмышленого ученика, я ответила:

   — Есть два вида магии. Белая — та, которой нас обучают в школе, и черная — магия, направленная на разрушение. Такое колдовство практиковалось во времена расцвета культа Мороса. Со становлением новой веры от темных чародеев остались лишь легенды. — Разговор о силах света и тьмы напомнил о миссии, возложенной на меня Кротчем, и я решила осторожно расспросить своего нового знакомого: — Говорят, в этих краях уже не раз происходили убийства…

   — Глупые байки, — безразлично хмыкнул подросток. — За то время, что я здесь, никто ниоткуда не пропадал и не умирал. Местные болтают всякое. Тебя уже просветили насчет призрака служанки?

   Я задумчиво кивнула. Мы как раз подошли к замку. Миновав внутренний двор, оказались перед дверью, что вела на кухню.

   — Велес, ты где запропастился?! — окликнул моего нового знакомого невысокий полноватый мужчина. — Вечно тебя нет на месте, когда нужен. Подготовь карету, хозяева уезжают.

   — Увидимся позже, — шепнул мне парень и вприпрыжку побежал за конюхом.

   Оглянувшись на высокие стены, за которыми простирался загадочный лес с «говорящими» растениями, я поплотнее закуталась в шаль и поспешила в замок. Вечер выдался прохладным, и мне не терпелось оказаться у камина.

   Но перед тем как отправиться в свою комнату, решила немного побродить по замку. И если повезет не заплутать в этом каменном лабиринте, загляну в библиотеку, которую утром показала мне Кьяра. Скоротаю время за чтением. Сяду возле огня, укроюсь пледом и, возможно, почувствую себя хоть на мгновение дома. Обычно так я проводила вечера в нашем особняке на Вишневой улице. Вместе с Квенной и… мамой.

   Приказав себе не думать о грустном, стала подниматься по лестнице. Где же находится библиотека? Кажется, на втором этаже. Или на третьем?

   В коридорах Горнвилля не было ни души. И тишина стояла такая, словно этот замок уже давно лишился своих обитателей. А те его домочадцы, с которыми успела познакомиться, — лишь призраки давно минувшего прошлого.

   Прогнав глупое наваждение, посильнее сжала в руках подсвечник, предусмотрительно захваченный на кухне. Тусклый свет факелов едва ли мог осветить широкие коридоры. Сумрак, обволакивавший каждый выступ, каждый уголок замка, навевал необъяснимую тревогу.

   За окном жалобно постанывал ветер, с тихим скрежетом ветви деревьев царапали камень. В цветные витражи робко заглядывала луна, тоже неспособная осветить своим бледным светом загадочный замок. Вся обстановка Горнвилля была пронизана мрачной таинственностью. С такими успехами скоро и я начну верить в призраков.

   Наконец мне удалось отыскать библиотеку. Коснулась массивных створок и услышала доносившиеся с лестницы голоса. Желая остаться незамеченной, прошмыгнула внутрь, а спустя пару мгновений увидела спускавшегося графа под ручку с принаряженной супругой. Кажется, их сиятельства планировали провести этот вечер в обществе семейства де Касс.

   Притворив за собой створки, с любопытством огляделась. Библиотека была огромной. Стеллажи, заполненные книгами, тянулись до самого потолка. Забравшись на антресоли, я принялась водить пальцем по кожаным, тисненым золотом переплетам, с жадным интересом вчитываться в названия. Всевышний! Каких тут только не было книг! Все известные авторы Лайлина и других королевств. Редкие фолианты, за которые некоторые коллекционеры с радостью продали бы душу. Д’Ораны обладали настоящим сокровищем. И сдается мне, чтобы собрать такое богатство, им понадобилось не одно десятилетие.

   Остановив свой выбор на темно-бордовом томике с интригующим названием «Сотворенные любовью», направилась к лестнице. Каюсь, из всех книг на свете больше всего меня привлекают любовные романы со счастливым концом. Быстро пробежав глазами последнюю страницу и удостоверившись, что история сулит много приятных мгновений, я стала спускаться.

   Но перед тем, как покинуть библиотеку, решила изучить еще и нижние стеллажи. Может, и здесь найду что-нибудь интересное…

   — У тебя такой вид, будто ты впервые попала в библиотеку, — раздался за спиной вкрадчивый голос.

   Я вздрогнула от неожиданности. Обернувшись, увидела рыжеволосую девушку, разглядывавшую меня с любопытством и некоторой настороженностью.

   — Не думала, что здесь еще кто-то есть.

   — Я только пришла. Хотела побыть в одиночестве, а мне опять помешали… Как они могли снова оставить меня одну! — капризно воскликнула незнакомка, неожиданно сменив тему разговора, и надула губы. Тряхнула густыми, цвета меди волосами, даже ногой топнула, обутой в атласную туфельку. Хмурый взгляд темно-зеленых глаз скользнул по моему лицу. — А ты что здесь делаешь? — снова удивила меня непоследовательностью своих мыслей девушка.

   — Меня зовут Ноэминь, — попыталась выдавить из себя приветливую улыбку. — Я приехала в Олшир по приглашению графа.

   Незнакомка явно не удовлетворилась таким ответом, подозрительно хмыкнула, всем своим видом давая понять: она мне не поверила. Словно я была грабителем, которого бдительная хозяйка застала на месте преступления.

   — А ты, должно быть, Шанталь, — догадалась я.

   Девушка чуть заметно кивнула. Хотела еще что-то спросить, но не успела: в библиотеку вбежал Велес в компании какого-то щуплого паренька.

   — Ноэминь, а мы тебя обыскались! — возвестил юный конюх и кивнул в сторону друга. — Айлиль хотел познакомиться с тобой.

   Забрав оставленную на столе книгу, я попрощалась с Шанталь, которая, не удостоив меня даже взглядом, стала молча взбираться на антресоли. Предпочла сделать вид, будто не заметила появления ребят и не услышала моих последних слов.

   — Не обращай внимания на Шанталь, — сказал Велес, когда мы покинули библиотеку. — Она немного не в себе. — И выразительно покрутил пальцем возле виска.

   Ребята захихикали.

   — Что ты имеешь в виду?

   — Она странная, замкнутая очень, а иногда такое начинает городить. Умереть можно!

   — Алесс говорит, Шанталь очень изменилась после смерти леди Тары, первой жены папы, — подхватил младший сын графа. — А когда папа женился во второй раз, совсем нелюдимая стала.

   — С тех пор кроме как с Алессом, она практически ни с кем не разговаривает. А Айлиля так вообще ненавидит.

   — Считает, что я и мама украли у нее отца, — грустно кивнул мальчик.

   Понятно, Шанталь слишком тяжело перенесла кончину матери и женитьбу графа. Нетрудно представить, какие чувства она испытывает к мачехе и единокровному брату.

   — И что, кроме Алессандра Шанталь больше ни с кем не общается?

   — Ну, с Кьярой еще, — лениво протянул Велес. Видимо, разговор о дочери графа уже успел ему наскучить. — Они закадычные подружки. Но с Алессом больше!

   Снова хихиканье. Хотела спросить, что же их так развеселило, но меня отвлекли. Мы как раз проходили мимо одной из комнат, дверь в которую была приоткрыта. В глубоком кресле возле камина сидел пожилой седовласый мужчина. Казалось, он спит. Голова старца откинулась на широкую спинку, руки безвольно покоились на коленях. Время от времени жилистые пальцы мужчины нервно вздрагивали, будто его пробирала дрожь.

   Приглядевшись повнимательнее, я заметила, что он бодрствует. Глаза старика были широко открыты, взгляд устремлен на золотые фитильки звезд, нахально заглядывавших в окна. За его спиной, словно верный стражник, застыл мужчина в серой ливрее. Слуга безмолвствовал, впрочем, как и его господин. И вместе они составляли довольно унылую пару.

   — Пойдем, представлю тебя дедушке, — потянул меня в комнату Айлиль.

   Делать нечего, пришлось идти знакомиться. И с хозяином, и с его угрюмым слугой.

   — Он не может двигаться. Совсем, — шепнул мне на ухо Велес, имея в виду пожилого лорда. — Все слышит, понимает, но живет, как растение. Беспомощный и жалкий.

   Так вот что имела в виду Кьяра, когда говорила о наказании! Лорд Гортейн обездвижен. Тело больше не слушается его. Действительно, в такой ситуации смерть предпочтительнее бесполезной жизни.

   — Дедушка, а вот и гостья, о которой я тебе говорил. Ноэминь. Она приехала к нам из самого Элаира!

   Приблизившись к графу, я присела в реверансе. Старик перевел на меня безжизненный взгляд. В потухших глазах на мгновение появилась тень заинтересованности.

   — Счастлива быть в вашем доме, милорд… — Я запнулась, удивленная реакцией графа.

   Старик взволнованно захрипел, будто порывался что-то сказать, но у него это, понятное дело, не вышло. Глаза несчастного пленника мира живых расширились, в них отразился такой панический страх, который может вызвать разве что появившееся внезапно привидение.

   Он продолжал смотреть на меня, скользя взглядом по моему лицу, платью, рукам…

   — Лорду Гортейну пора отдыхать, — наконец прервал странную сцену слуга.   

   Поняв намек, мы поспешили ретироваться. Очутившись в коридоре, я невольно вздрогнула, то ли от холода, то ли от воспоминания о безумном взгляде старого лорда, и постаралась отогнать неприятные мысли. А лучшие друзья уже успели позабыть о встрече с графом и о чем-то оживленно спорили. Для них привычно видеть лорда Гортейна, прикованным к креслу, я же впервые повстречала парализованного человека.

   Бедный граф! Так мучиться на земле, не зная, когда же придет конец твоим страданиям.

   — Наверное, лучше пойду к себе, — устало проронила я. Встречи с Шанталь и лордом Гортейном произвели удручающее впечатление. На сегодня с меня достаточно знакомств.

   Попрощавшись с ребятами, поспешила в свою комнату. Заперев дверь на ключ, разожгла камин. Хотела почитать, но усталость оказалась сильнее желания погрузиться в романтическую историю. Оставив книгу на прикроватном столике, уже засыпая, я стянула с руки браслет и положила его на пухлый томик. А спустя мгновение спала мертвым сном.

ГЛАВА 6

Приглашение

   На следующее утро д’Оран вызвал меня к себе. Во время разговора был на удивление вежлив и учтив, хотя оттенок недовольства время от времени все же проскальзывал в голосе графа. Что ж, надеюсь, мне удастся заслужить его доверие и выполнить возложенное на меня задание.

   В мои обязанности теперь входило проверять еду на наличие ядовитых веществ. Хвала Всевышнему, отравить больше пока что никого не пытались. Быть может, преступник испугался мага и решил затаиться. Или же что-то другое стало причиной затишья, но все, в том числе и я, были этому только рады.

   К сожалению, из-за ссоры с братом я покинула Элаир в спешке, оставив все приготовленные для практики снадобья в школе. Поэтому каждое утро я просыпалась с первыми лучами и отправлялась в лес собирать травы. Потом шла к маковому полю, где долго сидела среди цветов, наслаждаясь волшебной природой Олшира. Любовалась рассветом, радовалась последним теплым денькам. Очень скоро осень вступит в свои права, и я буду вынуждена коротать долгие холодные дни в замке.

   Что касается моего нового знакомого, Велеса, то мы с ним сразу сдружились, и все свободное время (а его у меня было предостаточно) я проводила в компании этого неугомонного паренька.

   С Шанталь, к счастью, больше не пересекалась. Девушка заперлась у себя, и единственными ее посетителями были слуги да часто наведывавшаяся к д’Оранам Кьяра. Я уж было подумала, что дочь графа заболела и хотела предложить свои услуги, но Велес заверил, что с ней все в порядке. Это не первый раз, когда Шанталь строит из себя затворницу. Объяснил парень такое ее поведение особенностями характера и тем, что у юной наследницы не все в порядке с головой.

   Леди Илэйн, беря пример с падчерицы, дни напролет проводила в своих покоях, выходила только вечером, чтобы поужинать с нами. Лицо женщины все время хранило оттенок печали, за столом она говорила мало, в основном односложно отвечала на вопросы мужа, к еде практически не притрагивалась. Ее состояние очень беспокоило графа и юного Айлиля. Но все попытки вернуть ее сиятельству хорошее настроение успехом пока что не увенчались.

   Однажды ко мне заглянула Кьяра.

   — Скучаешь? — сияя улыбкой, поинтересовалась она.

   Я оторвала взгляд от книги, повествовавшей о сильных чувствах и роковых страстях, и со вздохом призналась:

   — Честно говоря, уже не знаю, чем себя занять. Все чаще задаюсь вопросом: а зачем я здесь? Отравитель больше не давал о себе знать. А что касается краж, боюсь, это не в моей компетенции.

   — Не расстраивайся, уверена, наш таинственный призрак еще проявит себя и пощекочет всем нервы, — своеобразно подбодрила меня Кьяра.

   Опять разговоры о фантомах. Похоже, другую версию происходящих здесь событий обитатели Олшира даже не рассматривали.

   — Я вот зачем пришла, — тем временем продолжала де Касс, — мы собираемся в Норвуд. Не желаешь развеяться?

   Я с сомнением посмотрела на девушку:

   — Звучит заманчиво, но вряд ли граф меня отпустит…

   — Ой, да перестань! — отмахнулась линна. Устроившись рядом, бесцеремонно забрала у меня книгу. Повертела ее в руках и, издав пренебрежительное «хм», бросила на кровать. — В самом деле, ты ведь здесь не пленница и можешь позволить себе пару часов отдыха. Впрочем, дорогая, вижу, ты и так не особо утруждаешься, — беззлобно подковырнула меня девушка.

   Я колебалась. Кьяра же, не привыкшая получать отказ, подхватилась и уже на выходе, обернувшись, сказала:

   — С Моркесом я сама договорюсь. А ты скорей собирайся. Алесс просил не задерживаться.

   — Он тоже поедет? — машинально уточнила я.

   — А для тебя это имеет значение? — тут же насторожилась девушка.

   — Нет, конечно же, не имеет, — поспешно заверила я. Резкая перемена в настроении гостьи, признаюсь, немного покоробила. Похоже, Кьяра к своему суженому никого и близко не подпускает.

   — Вот и ладненько, — благодушно проворковала девушка. Посоветовав не заставлять их ждать, отправилась на поиски его сиятельства.

   А я и не думала никого томить в ожидании. На сборы ушло от силы пару минут. К сожалению, в моем скудном гардеробе присутствовали только платья темных тонов, и все были до безобразия похожи друг на друга. С глухим воротом, длинными узкими рукавами и непышной юбкой. Самым нарядным (если такое слово вообще применимо к моей одежде) оказалось синее платье с кружевным воротничком.

   Н-да, по сравнению с Кьярой, сегодня блиставшей в муаровом платье цвета охры, я буду выглядеть, мягко говоря, блекло. Но выбирать было не из чего. Поэтому, быстро переодевшись и стянув волосы в хвост, покинула комнату.

   Пока спускалась по лестнице, тревожно размышляла. Зачем согласилась на предложение де Касс? Никогда не любила незнакомые общества. Обычно вскоре после моего появления гости забывали о моем присутствии, и приходилось весь вечер маяться в одиночестве. Именно поэтому я предпочитала выходить в свет только в компании друзей.

   Но так или иначе здесь мне предстоит прожить долгих шесть месяцев, а значит, знакомств не избежать. Так что, Ноэ, наберись храбрости и постарайся быть не такой застенчивой, как обычно.

   Алесс и Кьяра уже ждали меня возле кареты. Галантно поклонившись, молодой человек помог своей невесте забраться внутрь. После чего, приветливо улыбнувшись, протянул руку мне. Дрожа от волнения (и с чего бы мне волноваться?), я сжала его пальцы. Ступила на подножку, хотела было шагнуть дальше, когда почувствовала, что не могу сдвинуться с места. Подол юбки случайно зацепился за что-то, и мне пришлось добрых полминуты нервно тянуть ткань на себя. Когда же раздался подозрительный треск, Алесс, до этих пор с интересом наблюдавший за моими тщетными попытками высвободиться, с усмешкой произнес:

   — Давай помогу.

   Чувствуя себя неуклюжей дурехой, позволила д’Орану закончить освободительную кампанию юбки и, только опустившись на сиденье, облегченно выдохнула. Кажется, это был один из тех вечеров, когда мне следовало сидеть взаперти и даже не пытаться заводить новые знакомства. Но поворачивать назад было поздно. Карета тронулась, и мы покатили по ухабистой дороге к поместью д’Оранов, где нас, как сообщила Кьяра, уже ждали остальные.

   — И как тебе в Горнвилле? — скрупулезно меня изучая, словно я могла представлять для него хоть какой-то интерес, проронил Алесс.

   — Тоскливо, — честно призналась я.

   — Когда произойдет новое преступление, станет веселей, — точь-в-точь как де Касс, «обнадежил» д’Оран.

   — А оно обязательно должно произойти? — вопросительно посмотрела на своего визави.

   Алесс неопределенно пожал плечами:

   — Все может быть. Мне почему-то кажется, что это только начало, и впереди нас ждут незабываемые впечатления, — зловеще прошептал он, а глаза светились весельем.

   Кьяра тихонько прыснула, оценив юмор своего кавалера.

   Тоже мне, шутники. Для них происходящее в Горнвилле было сродни занимательной игре. Только, боюсь, если бы жертвой яда стал человек, а не животное, эта парочка сейчас бы так не веселилась.

   Какое-то время ехали, храня молчание, пока его не нарушила Кьяра:

    — Ну вот и прибыли. — Девушка грациозно выпорхнула из кареты и направилась к крыльцу.

   Дом оказался небольшим и уютным, совсем не похожим на старый, мрачный Горнвилль. В окнах второго этажа плескалась тьма, зато на первом играли блики света, отбрасываемые пламенем свечей, слышались девичий смех и громкие голоса.

   К моему облегчению, гостей оказалось немного. Четверо юношей и три девушки, усевшись возле камина, что-то оживленно обсуждали между собой. Войдя в гостиную, в которой преобладали темно-зеленые тона, дерево и благородная позолота, Алесс представил меня друзьям.

   — …А это Ен и Мелисса, — закончил он церемонию знакомства, указав на миловидную девушку и задумчивого молодого человека, сидящих чуть поодаль от остальных и перелистывавших какой-то потрепанный томик. — Наши будущие молодожены.

   Мелисса дружелюбно мне улыбнулась и предложила устраиваться с ней рядом. Кьяра, не успев переступить порог дома, отправилась звать прислугу, чтобы отдать распоряжения. Было видно, что в поместье д’Оранов девушка чувствует себя как дома.

   Опустившись на ковер возле Мелиссы, я заглянула в книгу. Пальчик девушки проворно скользил по странице с описанием какого-то ритуала.

   — Вы маг? — с интересом спросила я.

   — Ничуть, — ответил за девушку Алесс. — У Мелиссы не больше сил, чем у каждого из нас. То есть ноль.

   — Я случайно наткнулась на эту книгу в библиотеке Ена и из любопытства решила взять почитать, — пояснила юная невеста.

   Хотела еще что-то добавить, но ее перебил курносый парень с копной каштановых волос, сидевший ближе всех к камину. Обернувшись к Алессу, он поинтересовался:

   — Ну что там призрак, по-прежнему донимает твою семью?

   Молодой человек раздраженно отмахнулся:

   — Нет никаких призраков. В Горнвилле просто завелся вор.

   — И горе-отравитель, — усмехнулась вернувшаяся Кьяра.

   Следом за ней вошел слуга. Оставив на кофейном столике напитки и угощения, с поклоном удалился.

   Алесс наполнил бокалы вином, протянул один мне. Нервно улыбнувшись, я покачала головой и промямлила что-то насчет нелюбви к алкоголю. Непонятно отчего, но рядом с д’Ораном я чувствовала себя неловко.

   Молодой человек не стал настаивать, с равнодушным видом пожал плечами и передал отвергнутый мной бокал Ену. А Мелисса, не отрывая глаз от недавней находки, вдруг проговорила:

   — Не сочтите меня за сумасшедшую, но, кажется, я знаю, как выяснить, завелся ли в Горнвилле призрак.

   — Как же? — заинтересовались все.

   — Ноэ, смотри. — Девушка протянула мне раскрытый фолиант и указала на верхнюю строчку.

   — Обряд призвания неупокоенной души, — вслух прочитала я.

   — Отличная идея! — заметно оживилась Кьяра. — Призовем Леану и спросим, зачем стащила у графини перстень.

   — И усыпала пол в столовой ядом, — хохотнул Алесс. — Да, это будет забавно. Ноэ…

   Все выжидающе посмотрели на меня.

   Я нервно захлопнула томик. Умнее ничего не могли придумать! Связь с душами умерших отождествлялась с черной магией и никогда не практиковались в Айлин-илионе.

   — Боюсь, ничего не получится.

   — Что же ты, испугалась? — продолжала веселиться Кьяра.

   — Давай попробуем!

   — Ну что тебе стоит?

   — Это совсем не страшно, — убеждали меня дружным хором.

   — Хватит наседать на девушку, — неожиданно вступился за меня Алесс. Хотела послать ему благодарную улыбку, но после следующего заявления улыбка превратилась в кислую гримасу. — Ноэ ведь травница. Наверное, у нее просто недостаточно сил для такого обряда.

   Присутствующие завздыхали. Кто-то разочарованно, кто-то снисходительно. И, наверное, каждый сейчас думал, зачем д’Оранам понадобилась такая бездарная и бесполезная выпускница.

   — Могу попробовать, но за результат не ручаюсь, — неуверенно предложила я и тут же мысленно себя отругала.

   Ну кто меня за язык тянул!

   Все дружно поддержали мое решение. Кто-то из девушек даже восторженно захлопал в ладоши.

   — Мне понадобится свеча и ликтовое масло.

   — Сейчас узнаю, есть ли такое у нас. — Алесс отправился на кухню, Кьяра увязалась за ним, а я сосредоточилась на заклинании.

   На первый взгляд, ничего сложного. Даже моих способностей должно хватить. Надеюсь только, что на мой зов никто не откликнется, и душа Леаны уже давно обрела покой в другом мире. Не хотелось бы повстречаться с ее привидением.

   К несчастью, благовония в этом доме все-таки отыскались. Велев потушить все свечи, кроме одной, оставленной на полу, опустилась на колени, капнула маслом на оранжевое перышко пламени, и оно тотчас недовольно зашипело. По комнате поплыл резкий приторный аромат.

   Инициаторы сего безумия сгрудились возле меня и замерли, затаив дыхание. Прикрыв глаза, я по памяти прочла короткое заклинание.

   Потекли долгие минуты ожидания и напряженного молчания…

   — Ничего не происходит, — наконец разочарованно проговорил Ен.

   — Ноэ, может, ты что-то напутала? — отмерла Мелисса.

   — Не напутала. Просто духа Леаны здесь нет и никогда не было. Я в этом уверена.

   Не успела закончить, как свеча погасла, и в комнате сразу повеяло холодом, хотя в камине бесновался огонь, жадно облизывая кованые прутья решетки. Мы недоуменно переглянулись. В полумраке лица собравшихся казались неестественно бледными и больше походили на театральные маски, отображавшие самые разнообразные эмоции: от испуга до недоверия.

   — Сквозняк, — стараясь разрядить обстановку, заикнулась было Кьяра и тут же тоненько вскрикнула, услышав донесшийся со второго этажа шум, как будто что-то тяжелое опрокинули на пол. Люстра предательски закачалась, раздался перезвон хрустальных подвесок. — Наверное, Вальт что-то уронил, — ежась, прошептала де Касс.

   — Нет, я его уже отпустил, — напряженно ответил Алесс.

   Грохот повторился. Люстра уже раскачивалась вовсю, грозясь в любой момент обрушиться нам на головы.

   — Да что же это такое! — Д’Оран бесстрашно направился к лестнице.

   Друзья, поколебавшись, последовали за ним, наказав девушкам оставаться в гостиной.

   И снова, после непродолжительного затишья, шум повторился. Складывалось ощущение, будто кто-то вознамерился перевернуть все вверх дном. Не хотелось даже думать, что это безобразничает вызванный мною дух.

   — Ноэ, может, и тебе следует туда пойти? Вдруг им понадобится помощь мага, — испуганно пробормотала Кьяра и посмотрела на меня молящим взглядом.

   Пришлось топать в кромешную тьму. Поднимаясь по скрипучим ступеням, я с силой сжимала перила. Ноги стали ватными, колени дрожали.

   Так, Ноэ, соберись! Ты же не веришь во всю эту чушь о неприкаянной душе служанки. Всему есть свое объяснение. Сейчас мы его найдем.

   Очутившись в коридоре, едва посеребренным светом луны, прислушалась. Приглушенные голоса молодых людей доносились из дальней комнаты, никаких посторонних звуков слышно не было.

   Приказав себе успокоиться, ускорила шаг, но на полдороги остановилась как вкопанная. Сердце пропустило удар, когда позади раздался едва различимый шорох. Совсем близко. Мгновение, и ощутила легкое касание к своей руке, ледяные пальцы скользнули от локтя к запястью. Я похолодела. Липкий страх сковал тело. Усилием воли заставила себя обернуться и чуть не завизжала от ужаса: на другом конце коридора возле окна стояла девушка. В бликах луны было видно ее белоснежное одеяние, облепившее хрупкую фигуру. Неестественно бледная кожа и темные пряди, ниспадавшие на лицо.

   Почувствовав слабость в ногах, я привалилась к стене, зажмурилась. От одной только мысли, что, открыв глаза, снова ее увижу, становилось невыносимо жутко. Меня затрясло. Без сил опустившись на пол, уткнулась лицом в колени. Наверное, нужно было звать на помощь, но язык не слушался.

   Из оцепенения меня вывел громкий возглас Алесса. Ему вторили голоса друзей. Набравшись храбрости, посмотрела туда, где несколько секунд назад находилась девушка, но увидела лишь ажурную светлую занавеску, колыхавшуюся на сквозняке.

   Поднявшись, поспешила к парням. Те веселой гурьбой вывалились из комнаты и, заметив меня, бодро отрапортовали:

   — Ничего сверхъестественного. Всего лишь приблудившийся кот решил немного покуролесить.

   Алесс продемонстрировал мне огромного черного котяру, пытавшегося высвободиться из крепких рук хозяина дома.

   Вскоре мы покинули Норвуд. Всю обратную дорогу я убеждала себя, что не было никакого призрака. Просто воображение сыграло со мной злую шутку.

ГЛАВА 7

Ритуал

   С того памятного вечера моя безмятежная жизнь в Горнвилле закончилась. Как будто своим колдовством я потревожила неведомые силы, наводнившие Олшир, и они решили отплатить мне за это по полной.

   Всю ночь меня мучили кошмары, снилась мама. Кажется, она предупреждала о какой-то опасности, а я плакала, умоляла ее не уходить, остаться со мной. Но она ушла. Снова. Невыносимо больно было заново переживать потерю самого дорогого человека.

   Не удивительно, что утром чувствовала себя разбитой. А нужно было вставать и идти на кухню, устраивать очередную дегустацию графских блюд.

   Кое-как приведя себя в порядок, вышла в коридор. Не успела сделать и нескольких шагов, как с лестницы раздался взволнованный оклик Хейли. Девушка явно спешила ко мне. Невозможно бледная, заплаканная, она не переставая шмыгала носом и нервно комкала в руках белый крахмальный передник.

   — Что случилось? — От нехорошего предчувствия, что этой ночью что-то произошло, неприятно засосало под ложечкой.

   Запинающимся голосом служанка прошептала:

   — Там, в башне. Северное крыло. Вам нужно это увидеть.

   Хейли рванула обратно, я поспешила за ней, на звук голосов, больше похожий на жужжание потревоженных пчел. Обступив вход в башню, слуги шептались, испуганно переглядываясь. А заметив меня, тут же разом умолкли и, опустив головы, посторонились.

   Поднявшись по винтовой лестнице, я оказалась в небольшой круглой комнатке. Там уже находились граф с Алессандром, чуть поодаль заметила любопытные мордашки Велеса и Айлиля.

   Я замерла у входа, не в силах заставить себя переступить порог. Тошнотворный запах крови перебивал ароматы сушеных трав, гирляндами развешенных на стенах. В самом центре на полу виднелась начертанная октограмма. На каждом конце восьмиугольной звезды стояли оплавленные свечи, а в самом центре… лежал убитый волчонок. Крохотный, похоже, ему от роду от силы пара недель.

   — Что скажете, линна Ноэминь?

   Я невольно поежилась. Не знаю, что напугало больше: вид убитого зверька, лежавшего в собственной крови, или сталь в голосе графа. Кажется, его сиятельство нашел в моем лице козла отпущения, на котором можно было выместить гнев.

   — Сначала нужно все осмотреть, прежде чем делать выводы. — Не сумев выдержать пронизывающий взгляд д’Орана, я опустила голову.

   — Это еще не все. Следуйте за мной.

   Я покорно поплелась за Моркесом вниз, остальные тоже поспешили покинуть комнату. Поравнявшись со мной, Алесс поинтересовался, как мое самочувствие. Видите ли, я слишком бледная, да еще и темные круги под глазами. Глупый вопрос, если учесть, что только что увидела. Даже беглого осмотра оказалось достаточно, чтобы понять: кто-то использовал черную магию. Причем я чувствовала такую огромную силу, что по сравнению с ней мои жалкие потуги казались просто смешными.

   Мы спустились на второй этаж и направились к библиотеке, волоча за собой шлейф из любопытных слуг. Возле самого входа в книжное царство на стене темнела надпись, рдяные струйки уже подсохших «чернил» зловеще выделялись на бугристой кладке. Несколько слов на незнакомом языке.

   — Глэйс, слуга, первым увидел это, — скривившись, точно от зубной боли, процедил д’Оран. — Следы крови привели его в башню. Ноэминь, вы можете расшифровать надпись?

   Я покачала головой:

   — Боюсь, мне незнаком этот язык. Такие символы не используют в современных заклинаниях. Я напишу директору, думаю, ему удастся понять значение слов.

   Д’Оран взвился как ужаленный:

   — Никаких директоров! Я не давал вам права, Ноэминь, сообщать о произошедшем в Элаир! Если вы не способны справиться с возложенной на вас задачей, боюсь, вам здесь больше делать нечего!

   Да что же это такое? Не успела приехать, а мне так бесцеремонно указывают на дверь! Слова графа прозвучали как пощечина. И обвинение. В бездействии.

   — Я сделаю все, что в моих силах, милорд, — прошептала я, опустив взгляд.

   — Уж постарайтесь. — Моркес ушел, приказав сыновьям следовать за ним, а слугам расходиться.

   Постояв некоторое время в тишине, я вернулась в башню.

   Отложив в сторону очередную книгу, устало потянулась и зевнула. Все утро провела в библиотеке, пересмотрела с дюжину книг по магии, но никаких упоминаний о ритуалах, подобных проведенному, не нашла. Эти символы! Мы ведь изучали в школе древние и современные языки других народов. Поверхностно, конечно, но знаки, написанные кровью, не были похожи ни на один алфавит известного мне языка. Никак не пойму, почему его сиятельство против, чтобы я написала Кротчу? Мне ведь все равно придется это сделать!

   На сердце кошки скребли. Невозможно исполнять приказы графа и директора одновременно. Кого-то придется ослушаться. К сожалению, я вынуждена лгать д’Орану. Хотя чего теперь сокрушаться? Ведь знала же, на что шла.

   — Думал, ты у себя, отходишь от увиденного. — Алессандр бесшумно приблизился и опустился в соседнее кресло.

   — Надеялась найти в ваших книгах хоть какую-нибудь зацепку, но пока что тщетно. Всевышний! Если пострадает кто-нибудь из вас, я себе этого не прощу!

   Запнулась, заметив, что меня не слушают. Алесс смотрел куда-то вдаль и с равнодушием внимал моим словам, делая вид, будто все случившееся его совершенно не касается. Странные они. Моркес и вся его семья. Уже давно следовало обратиться к магам, а вместо этого д’Ораны замкнулись в своем маленьком мирке. Живут, понимая, что рядом плодится зло, и ничего не предпринимают для его уничтожения. Ведь боятся, и все равно не желают просить магов о помощи.

   Стараясь нарушить тягостное молчание, спросила:

   — Я тебе зачем-то понадобилась?

   — Хотел извиниться за поведение отца. Он не должен был так с тобой разговаривать, ведь не ты же, — молодой человек поморщился, — провела этот мерзкий обряд.

   — Мне понятны чувства графа, тебе не за что извиняться.

   Я собрала книги в стопку. Последние, которые удалось найти на антресолях. Осталось изучить нижние стеллажи. Пробежавшись взглядом по залу, утопавшему в полуденных лучах солнца, тяжело вздохнула. День обещал быть долгим.

   — У вас столько редких фолиантов. Некоторые экземпляры бесценны, даже в нашей школьной библиотеке таких нет. В твоей семье были маги?

   — Насколько мне известно, нет, — покачал головой Алесс. — По крайней мере, последние поколения д’Оранов рождались простыми смертными. Мой прадед увлекался коллекционированием книг и скупал все без разбору: романы, исторические трактаты, книги по магии и целительству. Да и его предшественники питали слабость к литературе. Отсюда такое богатство.

   Поднявшись, с сомнением оглядела оставшиеся стеллажи.

   — Продолжу поиски. Вдруг повезет.

   — Могу помочь, — неожиданно предложил Алессандр и хотел забрать у меня тяжелую стопку. Почувствовав, как его пальцы коснулись моего запястья, невольно вздрогнула, разжала пальцы, и книги полетели на пол.

   — Всевышний! Ну что за растяпа!

   Алесс присел на корточки, задумчиво повертел в руках потрепанный том и подал его мне.

   — Ты очень перенервничала. Посмотри, у тебя руки дрожат. Иди, отдохни, а вечером продолжишь. Я и сам могу расставить книги.

   Благодарно улыбнулась ему в ответ. Алессандр прав. Будет лучше, если немного вздремну, а потом на свежую голову спокойно все обдумаю.

   — Алесс! А я тебя повсюду ищу! — В библиотеку влетела, словно смерч, раскрасневшаяся Кьяра.

   В глазах девушки читалась тревога, несколько прядок выбились из замысловатой прически и струились по плечам золотистым водопадом.

   Кьяра истерично всхлипнула:

   — Я только что узнала! Это ужасно! Надеюсь, никто не пострадал?!

   Алессандр заверил невесту, что все в порядке, просто все немного переволновались. С усмешкой добавил, что им не привыкать, и жизнь в Горнвилле с каждым днем становится все интереснее. Повернувшись ко мне, выразил надежду, что я не сбегу из Олшира уже сегодня, потому как, по словам Алесса, замок таил в себе опасность для каждого, кто осмелится переступить его порог.

   Снова эти шуточки!

   Кьяра схватила д’Орана за руку.

   — Пойдем! У меня для тебя замечательная новость!

   Алессандр положил собранные книги на стол и, как мне показалось, с неохотой последовал за невестой.

   — Красивый браслет. — Неожиданно обернувшись, де Касс скользнула по моей руке заинтересованным взглядом. — Подарок любимого? У такой милой девушки в столице наверняка остался жених. Наверное, ждет не дождется твоего возвращения. Пригласи его в Олшир. Граф будет рад еще одному гостю. Правда, Алесс?

   Алессандр пробормотал что-то невнятное. Вырвав свой локоть из плена тонких пальчиков, скрылся в коридоре.

   — Очень красивый альяри, — бросила напоследок девушка, исчезая следом за д’Ораном.

   Я машинально коснулась маминого браслета. Альяри? Никогда не слышала этого названия. Надо будет поинтересоваться у Кьяры, что оно означает. И о каком женихе шла речь? С чего она вообще решила, что это подарок суженого? Глупости! Нет у меня никаких сердечных привязанностей.

   Я перевела взгляд на книги, ровной стопкой лежащие на столе. Ну вот, кто-то обещал помочь навести порядок. А как появилась Кьяра, тут же позабыл обо всем. Конечно, разве рядом с такой красавицей, как де Касс, можно думать о каких-то там обещаниях бедной травнице…

   Я тут же мысленно велела себе успокоиться и перестать жаловаться на судьбу. Все, что должно было произойти плохого в моей жизни, уже произошло. Надеюсь, на будущее осталось только хорошее.

   Однако я не в меру оптимистична.

   Расставив уже просмотренные книги, принялась штудировать новые, но скоро поняла, что ничего похожего на проведенный ритуал найти мне не светит.

   После обеда написала два письма: одно в школу, другое няне. Взяла в провожатые Велеса и отправилась в ближайшую деревню. Непонятно зачем за нами увязался и вездесущий Айлиль.

   Наш путь лежал через лес. Сквозь густую листву, облепившую кроны деревьев, с трудом проникали лучи заходящего солнца, и от этого в лесной чаще было сумрачно, сыро, а по земле стелился белесый туман.

   В какой-то момент я услышала уже знакомый тихий шепот, похожий на шелест листвы. Стараясь прогнать глупое наваждение, заговорила с Велесом, но в голове по-прежнему звучали непонятные слова…

   Может, это невинное шуршание листьев, а я, наслушавшись здешних страшилок, принимаю их за какие-то голоса?

   Миновав лес, оказались на проселочной дороге.

    — Зачем тебе понадобилось ехать в Ворно? — запоздало поинтересовался Велес, удерживая за поводья лошадь Айлиля. Мальчишка пытался сорваться и умчаться вперед, но приятель не спускал с него глаз.

   — Хочу кое-что купить и порасспрашивать лира Крэйда.

   Про письма решила умолчать, дабы не очутиться уже сегодня ночью на улице.

   — Лекарь сказал, ему неизвестен яд, которым отравили Лилу. Думаешь, тебе он расскажет что-нибудь новое? — начал было Велес.

   — И все же мне бы хотелось поговорить с ним лично, — упрямо возразила я.

   Вскоре мы въехали в деревню. Навскидку около тридцати домов, похожих друг на друга как две капли воды, несколько мастерских, кузница да храм Всевышнего, расположенный на окраине Ворно. Дневной зной спал, поэтому на улице было достаточно оживленно. Детвора носилась шумной гурьбой, оглашая окрестности радостным криком. Женщины, приглядывая за озорниками, самозабвенно предавались сплетням.

   Передав своим провожатым лошадь и договорившись встретиться с ними возле храма через час, я направилась вверх по улице. Снаружи жилье лекаря ничем не отличалось от других строений — такое же крохотное, приземистое. Зато внутри дом оказался довольно уютным: со вкусом подобранная мебель, картины с веселенькими пейзажами, живые цветы на подоконниках, перемежавшиеся с глиняными фигурками.

   — Меня зовут Ноэминь лей Сар, — утонув в глубоком кресле, представилась я. — Прохожу практику в Горнвилле. Лир Крэйд, я хотела поговорить с вами вот о чем…

   Устроившись напротив и скрестив пальцы на объемистом животе, лекарь слушал меня, не перебивая. Стоило упомянуть о смерти любимицы графини, как мужчина тяжело вздохнул и промолвил:

   — Вы правы, линна Ноэминь, мне хорошо известен яд, которым отравили животное. Вам, как травнице, он тоже должен быть знаком. Это рахн, порошок, не имеющий ни запаха, ни вкуса.

   — Действительно, об этом яде я много читала и даже написала по нему доклад. Но тогда получается… — задумчиво пробормотала я и вскинула на лекаря взгляд. — Вам известно, что граф подозревает кого-то из слуг?

   Крэйд утвердительно кивнул.

   — Почему же не рассказали его сиятельству? Разве прислуга может позволить себе отраву, стоимостью в двести льеннов за гран? Да им лет сто придется трудиться не покладая рук, чтобы накопить такую сумму!

   Я, конечно, погорячилась, сто лет слишком долгий строк. Но то, что только состоятельный человек способен позволить себе подобную роскошь — покупать рахн, было очевидно.

   Лекарь снова кивнул, соглашаясь со мной:

   — Граф уже не раз допрашивал слуг и грозился выгнать всех, если преступник не будет найден. Я не сразу догадался, что это за яд. А когда понял, тут же отправился к д’Орану, чтобы рассказать о своем открытии. Но потом передумал. За это время волнения в Горнвилле улеглись, бедняжка графиня немного успокоилась, а мне так не хотелось стать тем, кто напомнит им о несчастье.

   К сожалению, больше ничего интересного Крэйд поведать мне не смог.

   — Кажется, это ваше. — Светловолосый парень поравнялся со мной и, нагнувшись, подал случайно выпавшие из сумки перевязанные тесьмой письма.

   — Спасибо, — забрала я весточку для няни и шпионское донесение для директора и благодарно улыбнулась незнакомцу.

   — Вы не из наших краев. Раньше я вас здесь не встречал, — с интересом на меня поглядывая, скорее утвердительно, нежели вопросительно сказал блондин и представился: — Карэн.

   — Ноэминь, — отозвалась спешно, надеясь как можно скорее избавиться от его общества.

   Сейчас меня куда больше занимала отправка писем, чем неожиданное знакомство. Увы, распрощаться с Карэном не получилось. Парень вызвался проводить меня до торговой площади, главной и единственной в Ворно, и, пока шли вниз по улочке, не переставал забрасывать вопросами. Пришлось рассказать ему, что прохожу практику в Горнвилле, а сюда приехала в поисках посыльного.

   — Жаль огорчать вас, но насколько мне известно, почту отправляют в конце месяца. То есть где-то через неделю.

   — Уверены? — расстроено пробормотала я. Надеялась, что самое позднее через шесть-семь дней директор получит мой отчет, но, оказывается, из этой глухомани не так-то просто передать послание. Что ж, придется набраться терпения и ждать.

   — Карэн, скорее! Поехали! — приоткрыв дверцу кареты, окликнул моего нового знакомого немолодой мужчина.

   По лицу блондина скользнула тень досады. Лишь на мгновение, спустя которое тонкие губы снова растянулись в улыбке.

   — Могу я надеяться на новую встречу, линна Ноэминь? — галантно поклонился он на прощание, как какой-нибудь королеве.

   — Эмм… возможно, — неуверенно промямлила я.

   — Тогда давайте завтра в этот же час возле храма, — уже на ходу бросил Карэн и, не дожидаясь ответа, поспешил к карете, крикнув напоследок: — Не обманите меня, Ноэминь!

   Четверка гнедых рванулась в сторону леса, подняв за собой облако пыли и увозя неожиданно свалившегося на мою голову нового знакомого.

   Вечно моя нерешительность усложняет мне жизнь. Идти на ночь глядя неизвестно куда на свидание с неизвестно кем — не самое разумное решение. С другой стороны, в том, чтобы целыми днями торчать в замке, тоже приятного мало. А так скоротаю вечерок за беседой. От невинной прогулки с молодым человеком меня не убудет.

   С такими мыслями я пересекла площадь и по змеистой тропке направилась в сторону видневшегося на возвышении храма. Сразу за ним начинался лес. Вечерняя месса закончилась, поэтому в окнах не горел свет, из здания не доносилось ни звука.

   Опустившись на ступеньки у самого входа, принялась ждать Велеса и Айлиля. Однако сидеть на камне было холодно и, чтобы согреться, решила обойти церковь вокруг. Закадычные друзья опаздывали. Если не объявятся в ближайшее время, придется возвращаться самой. Знать бы еще, как? Не пешком же, в самом деле, топать до замка.

   Ветер зашумел с новой силой, и клубившиеся на небе тучи разразились дождем. Яркая вспышка осветила серое, а местами уже и черное небо. Я подняла голову навстречу надвигающейся грозе. На верхушке старой осины заметила трех крупных воронов. Их лоснящееся оперенье сверкнуло в свете полыхнувшей молнии.

   Вздрогнула, то ли от сырости, то ли от необъяснимой тревоги, неожиданно проникнувшей в сердце.

   Новый удар грома, и, синхронно взмахнув крыльями, чудовищные птицы растворились в обезумевшем, объятом грозой небе.

   Скорее почувствовала, нежели услышала, как где-то позади хрустнула ветка. Очередной сноп света озарил небо, выхватив из тьмы пожилого мужчину, словно из ниоткуда появившегося на ведущей к храму дороге. Лицо, мертвенно бледное, длинные седые волосы, мясистый нос, очень смахивающий на клюв коршуна. Глубокие морщины, больше похожие на старые, затянувшиеся рубцы, избороздили смуглую кожу.

   Я невольно отпрянула. В голове, подобно всполохам молний, заметались тревожные мысли. Старик направился ко мне…

   — Ноэ! Извини, задержались!

   От неожиданности я вскрикнула и резко обернулась на звук знакомого звонкого голоса.

   — Велес, хвала Всевышнему! — выдохнула облегченно.

   Что-то в последнее время нервы совсем расшатались.

   — Что-нибудь случилось? — забеспокоилась неразлучная парочка.

   Я оглянулась на дорогу, щедро поливаемую дождем, но старика словно ветром сдуло. Как будто он был лишь плодом моего не в меру разгулявшегося воображения.

   — Что? — недоверчиво переспросил Айлиль.

   — Нет, наверное, показалось, — прошептала растерянно.

   Куда он мог подеваться? За деревом, что ли, спрятался?

   — Извини, что заставили тебя ждать, — снова расшаркался Велес и протянул мне поводья со словами: — Пора возвращаться.

   Обернувшись в последний раз, внимательно посмотрела туда, где несколько мгновений назад стоял так напугавший меня человек. Но то ли воображение снова сыграло со мной злую шутку, то ли старик предпочел незаметно исчезнуть, его и след простыл.

ГЛАВА 8

Встречи

   Лунный свет, проникая сквозь витражные окна, был единственным освещением старого замка. Блеклый туман стелился по изъеденному временем камню, неотступно следуя за девушкой, облаченной в светлые одежды. Длинные волосы опускались на посеребренные луной плечи, струились по прямой спине, касались тонких запястий.

   Подобная белесому мареву, не производя ни звука, незнакомка не спеша шла коридорами Горнвилля, пока не оказалась у входа в подземелье. Легкий взмах руки, и дверь послушно отворилась. Босые ступни обдало холодом каменной лестницы, уводящей во тьму.

   Вскоре дорогу девушке преградила другая дверь с едва различимыми, потускневшими от времени знаками, замерцавшими от малейшего прикосновения ее пальцев. Скрипнув, дверь приоткрылась, пропуская полуночную гостью в подземную залу.

   В центре нее темнел алтарь, испещренный, как и стены, древними символами. Опустившись на колени, девушка без колебаний провела по ладони кинжалом. Занеся руку над жертвенником, сжала ее в кулак. Капли крови одна за другой медленно стекали по камню, оставляя после себя полупрозрачный дымный след.

   Начертав кровью имя своего повелителя, незнакомка зашептала слова молитвы. И хотя в голосе слышалась мольба, взгляд ее оставался холодным и безразличным. Словно ей было все равно, ответит ли бог или останется нем к ее просьбам.

   Наконец девушка замолчала. Дым исчез, забрав с собой смертоносное оружие. Тонкий порез, оставленный острым лезвием, под воздействием чар начал быстро затягиваться.

   Ритуал был окончен. Дверь отворилась сама собой, выпуская полуночную гостью, и тут же за ней захлопнулась. Сверкающие огоньки, освещавшие подземелье, начали таять, в зал возвратилась тьма. И только легкий дым, витающий над алтарем, и капли подсохшей крови свидетельствовали о том, что в этой комнате кто-то был.

   Алессандр

   — Неужели сам Карэн, виконт д’Элмер, решил почтить нас своим присутствием? Мы уже и не чаяли увидеть вашу милость в нашей скромной обители. Проходи. — Алессандр ленивым жестом пригласил друга устраиваться в кресле и с иронией продолжил: — Чем обязаны такой чести?

   — Что это с тобой? — недоуменно спросил Карэн. — Выглядишь… хм, веселым. Давно тебя таким не видел.

   — Не понимаю, о чем ты, — пожал плечами Алесс. — Я такой, как всегда. А вот ты весь аж светишься. Мы не виделись почти месяц. Что-нибудь случилось за это время? Я что-то пропустил?

   Теперь настал черед Карэна пожимать плечами и делать вид, что все как обычно.

   — Да нет, ездили с отцом в Верридж, провели там несколько дней.

   — Когда вернулся? — Алесс зевнул и помассировал затекшую шею.

   — Недавно, — коротко ответил виконт.

   Все утро Алессандр провел в кабинете отца, изучая жалобы и просьбы крестьян, которые накануне вечером доставил в замок гонец. Алессандр недовольно покосился на листы бумаги, в беспорядке разбросанные по столу. Это он, Моркес, должен заниматься делами графства, а не перекладывать свои обязанности на сына.

   Вместо того чтобы просиживать в отцовском кабинете, Алесс мог бы отправиться на конную прогулку с Карэном или поболтать с Ноэминь.

   «Занятная девушка», — улыбнувшись, подумал молодой человек.

   Травница отличалась от Кьяры и всех ее подружек, головы которых были заняты ерундой, вроде мыслей о нарядах и о том, как бы поскорее и поудачнее выскочить замуж. Ноэминь была не похожа на тех девушек, с которыми привык общаться Алессандр. Было в ней что-то особенное, и это что-то влекло его, заставляло снова и снова думать о ней.

   Молодой человек очнулся от размышлений и перевел взгляд на друга.

   — Может, поохотимся? Или отправимся в Норвуд. Надеюсь, эта поездка окажется более удачной, — задумчиво пробормотал он, имея в виду свой прошлый визит в поместье, о котором Карэн был еще не в курсе. — Захватим Кьяру, Ена, Мелиссу.

   — Ен занят приготовлениями к празднику, ему сейчас не до посиделок с друзьями. А когда вы с Кьярой объявите о помолвке? — неожиданно сменил тему виконт и лукаво улыбнулся. — Думал, ты будешь первым из нас, кто обзаведется семьей.

   Алесс удивленно вскинул брови:

   — С чего ты решил, что мы вообще когда-нибудь поженимся? Кьяра мой друг, не больше.

   — Кажется, она другого мнения о ваших отношениях.

   Алессандр нетерпеливо поднялся. Бессмысленный разговор начал его раздражать.

   — Ну что, ты со мной? Сил больше нет торчать в этом замке.

   — Извини, но ты уж без меня, — поспешил разочаровать друга виконт. — Вечером я занят.

   — Чем же? — Алесс прикрыл за гостем дверь и не спеша направился к лестнице.

   — Дела с отцом, — уклончиво ответил Карэн.

   — Ен проводит время со своей невестой, ты с семьей. А я должен изнывать от одиночества. Может, пригласить на прогулку Ноэминь? — обращаясь к самому себе, тихо проговорил д'Оран и покосился на друга. — Кстати, ты, наверное, уже слышал, к нам приехала травница из столицы. Пойдем, представлю тебя ей.

   — Давай лучше в другой раз. — Молодой человек отвел взгляд. Карэну совсем не хотелось рассказывать другу, что он уже успел познакомиться с Ноэ. Иначе посыпятся вопросы, глупые шуточки, которыми так любил поддеть собеседника Алессандр.

   — Ну, как знаешь, — не стал настаивать д’Оран. — Значит, остается Кьяра, — проронил не слишком воодушевленно.

   — Я видел ее карету у ворот. Наверное, де Касс сейчас у Шанталь. Может, ты и сестру возьмешь с собой? Бедняжка все время проводит в замке.

   Алесс помрачнел:

   — Ты же знаешь, Шанталь не переносит конных прогулок. Предпочитает сидеть взаперти и читать книжки. Она любит Горнвилль настолько, насколько я его ненавижу, и вряд ли захочет поехать с нами. К тому же в последние дни ей нездоровится.

   — Снова кошмары? — с сочувствием спросил Карэн.

   Алессандр кивнул. Состояние младшей сестры снова ухудшилось. Сны, на короткое время оставившие ее, вернулись. Шанталь боялась покидать замок, считая его единственным безопасным местом. Хотя, по мнению Алессандра, Горнвилль действовал на нее угнетающе. Здесь все напоминало о матери. Быть может, именно поэтому Алесс предпочитал проводить время в других поместьях, нежели жить в Горнвилле, уже давно ставшим для него чужим. Вряд ли когда-нибудь он сможет полюбить замок, которым испокон веков владели его предки.

   Незаметно мысли снова вернулись к Ноэминь. Молодой человек пока и сам толком не понимал, почему его так интересует их гостья. В отличие от Кьяры, Ноэ не была красавицей, и на первый взгляд в ней не было ничего необычного. Миловидная — и только.

   Странно, но Алессу все время казалось, что эта девушка что-то скрывает, и ему очень хотелось понять, что же именно. Вполне вероятно, потом он потеряет к ней интерес, а пока это было единственное его развлечение в Горнвилле — разгадывать чужие тайны. Хотя, возможно, не было никаких тайн и это всего лишь его домыслы.

   Хотелось бы знать, Ноэминь действительно обручена, как говорит Кьяра. И если нет, то почему носит альяри? Де Касс объяснила, что это за браслет. В прежние времена альяри преподносили друг другу влюбленные во время обручального обряда. Узнав об этом, Алесс несколько дней ходил мрачнее тучи, но потом решил, что не стоит забивать голову подобными глупостями. Подумаешь, обручальный браслет. И даже если это правда и Ноэ помолвлена, ему ведь должно быть все равно. Или нет?

   Лишь оказавшись возле спальни сестры, Алесс понял, что пропустил мимо ушей весь рассказ Карэна. Да, по правде говоря, он ему был неинтересен.

   А та, что сейчас занимала его мысли, была совсем рядом, но в то же время так далеко. Пока далеко…

   Шанталь

   Шанталь сидела на кровати, обхватив колени руками, и негромко плакала. С самого утра девушка заперлась у себя и не желала никого видеть. На все попытки отца поговорить с ней отвечала требованием оставить ее в покое. Этой ночью ее опять мучили кошмары. Как же она устала от этих снов! Шанталь казалось, будто внутри нее живут демоны. С приходом ночи они оживали, вырывались на волю и начинали ее истязать. Сегодняшний сон был ужасен.

   Ей снился Алесс. Он распростерся на полу, в луже собственной крови. А Шанталь, неспособная помочь брату, смотрела в глаза его убийце. Этой ведьмой, посмевшей забрать у нее единственного дорогого человека, как и прежде была Ролана. Лишь на короткий миг в комнату проник луч света, коснувшись лица девушки. К вящему ужасу д’Оран, на месте Роланы оказалась Ноэминь. На этот раз травница посмела причинить боль ее брату!

   Шанталь проснулась в слезах и не сразу поняла, что это всего лишь сон, навеянный жгучей ревностью.

   Неслышно в комнату вошла Кьяра.

   — Я так больше не могу! Не могу отдать им брата! — Шанталь сжала виски и стала раскачиваться, не переставая при этом повторять одну единственную фразу: «Не могу, не могу, не могу!».

   Кьяра мягко обняла девушку.

   — Все будет хорошо. Никто его у тебя не заберет.

   Но та, казалось, ее не слушала.

   — Сначала Ролана, теперь Ноэминь. Я видела, как она на него смотрит! Уверена, травница что-то замышляет!

   — Не бери в голову, — попыталась успокоить подругу Кьяра. — Алессу нет дела до этой серой мышки. Он ее даже не замечает.

   — Ты ошибаешься! Я постоянно вижу их вместе. Травница все о чем-то выспрашивает… Она хочет его околдовать! Ведьма! Алессандр только избавился от чар Роланы, только начал ее забывать, как появилась эта выскочка! — Девушка горько всхлипнула, не в силах побороть демона ревности, властвовавшего в ее сердце.

   — Успокойся, милая. Все образуется, — ласково прошептала Кьяра. — Мы не отдадим травнице Алессандра, поверь, я что-нибудь придумаю.

   — Правда? — Шанталь с надеждой подняла на подругу заплаканные глаза.

   Взяв д’Оран за руку, Кьяра ободряюще сжала холодные пальцы. Шанталь громко вскрикнула и вырвала руку, исполосованную тонкими порезами, пересекающими ладонь.

   Тихо прошептала:

   — Случайно порезалась об осколки стекла.

   — Шанталь, ты должна показать рану Ноэ, — забеспокоилась Кьяра.

   — Я никогда не буду просить помощи у мага! — истерично взвизгнула д’Оран и на всякий случай отодвинулась от подруги, как будто та могла силой потащить ее к травнице.

   — Хорошо, хорошо, успокойся. Не хочешь, не проси. Мы можем позвать Крэйда…

   — Нет. — Девушка отвернулась от Кьяры, больше не желая продолжать разговор.

   Де Касс с сочувствием смотрела на подругу. Порой ей было тяжело разговаривать с дочерью Моркеса. Когда Шанталь была не в себе, просить девушку рассуждать здраво было бессмысленно. Все знали, что она больна, но почему-то смотрели на ее болезнь сквозь пальцы. Домочадцы искренне радовались, когда Шанталь становилось лучше. В такие дни она была весела, а иногда даже покидала Горнвилль. К сожалению, таких дней с каждым годом становилось все меньше.

   На какое-то мгновение сочувствие во взгляде Кьяры уступило место иному чувству, но Шанталь не заметила этой мимолетной метаморфозы, девушка свернулась клубочком и прикрыла глаза, погрузившись в мир мрачных переживаний.

   Кьяра поднялась. Коснувшись губами холодного лба подруги, вышла из комнаты, притворив за собой дверь.

    Ноэминь

   — Доброе утро, красавица! Весь замок оббегал в поисках тебя. — Виконт взбежал по ступеням и заслонил мне путь в библиотеку, где я намеревалась скоротать первую половину дня.

   — Карэн? — удивленно пробормотала я. — Что ты здесь делаешь?

   — Заезжал к графу по просьбе отца, — коротко сообщил молодой человек и спросил, заискивающе улыбаясь: — Есть планы на вечер?

   — Вообще-то не было. До этого момента, — улыбнулась ему в ответ.

   Виконт просиял. Кажется, он всерьез решил за мной приударить, постоянно напрашивается на свидания.

   — Граф скоро начнет интересоваться, куда так часто исчезает его гостья.

   — Это его совершенно не касается, — дерзко заявил д’Элмер, не переставая демонстрировать свою обворожительную улыбку.

   — Где и во сколько? — деловито осведомилась я.

   — В пять на нашем месте.

   Из другого конца коридора послышался голос Алессандра. Не желая быть замеченным (а может, Карэну просто не хотелось, чтобы его видели в моем обществе?), молодой человек быстро попрощался и рванул вниз по лестнице. Голосу Алесса вторил звонкий смех Кьяры. Я тоже поспешила ретироваться. Чтобы не мешать общению влюбленных, скользнула в библиотеку и осторожно прикрыла дверь.

   — Последний штрих, и я готова. — Сколов волосы, легонько пощипала себя за щеки, чтобы оживить лицо и придать ему хоть немного яркости. Удовлетворенно оглядела себя в зеркале.

   Признаюсь, я не испытывала к Карэну никаких чувств, кроме дружеских, и не считала наши свидания чем-то значимым, хотя мне было приятно его внимание и не хотелось выглядеть в его глазах дурнушкой с растрепанными волосами и землистым цветом лица. А именно такой оттенок в последнее время преобладал на моей коже. Видно, замок отрицательно влиял не только на мое душевное состояние, но и на внешний вид.

   Еще немного покрутившись перед зеркалом, накинула плащ и поспешила вниз, моля Всевышнего, чтобы помог уйти из замка незамеченной. Не хватало еще столкнуться с графом или леди Илэйн. Тогда придется отчитываться, куда я собралась.

   Но одной встречи все же избежать не удалось. Во дворе, который мне непременно надо было пересечь, чтобы попасть к воротам, красовался на вороном скакуне Алессандр. Тут же неподалеку, подпирая стену хрупким плечиком, стояла Кьяра и с вожделенным вниманием взирала на объект своих мечтаний, то и дело томно вздыхая и складывая вместе ладошки, словно вот-вот намеревалась зааплодировать.

   Я и сама невольно замедлила шаг, залюбовавшись д’Ораном. Ветер развевал его черные волосы, собранные в небрежный хвост. Тонкие, благородные черты лица, горделивая осанка — любоваться им хотелось снова и снова. Чуть прищуренные глаза придавали лицу будущего графа выражение озабоченности и пристального внимания, но стоило заглянуть в них поглубже, как становилось ясно: никто и ничто не интересовало Алессандра д’Орана. Главной чертой его характера было полное равнодушие ко всем проявлениям бытия.

   Время от времени лошадь недовольно фыркала и порывалась встать на дыбы, но д’Оран оказался умелым наездником, легко усмирял ее норов.

   — Эту красавицу только что привезли, граф выписал ее для сына, — приблизившись, проинформировала меня Кьяра. — Алесс как увидел ее, чуть с ума не сошел от радости.

   — И тут же решил объездить новую кобылку, — усмехнулась я. — Уже успела заметить, что Алессандра привлекает все новое, вот только надолго его интереса не хватает. Знаешь, как в горах: покорил вершину и уже тянет на другую.

   — Ты права, — развеселилась Кьяра. — Любимое занятие Алесса — покорять и укрощать.

   — Вижу, ему удалось укротить не только лошадку, но и кое-кого поноровистей, — не сдержавшись, поддела я девушку.

   Моя шутка ей явно не понравилась. Кьяра скосила на меня недовольный взгляд, но промолчала. Заметив, что число его поклонниц увеличилось, Алессандр перешел с шага на рысь и, сделав два больших круга, словно по цирковой арене, остановился возле нас.

   — Ноэминь, не хотите составить нам компанию и прогуляться по окрестностям?

   Я почувствовала, как Кьяра напряглась и машинально шагнула вперед, словно желая загородить меня и тем самым отвлечь внимание наследника.

   — С удовольствием, — немного смущенно улыбнулась я и вынужденно добавила: — Но не сегодня.

   — Отчего же? — искренне удивился д’Оран. Кажется, он и в мыслях не мог допустить, что такому талантливому, всеми обожаемому молодому человеку кто-то осмелится отказать.

   — Дела, — уклончиво ответила я и попросила Велеса привести из конюшни старенькую лошадку, отличавшуюся покладистым нравом.

   — Ну, как знаешь.

   Я только что слышала нотки разочарования в его голосе или мне показалось?

   — Не страшно одной ехать через лес? Скоро стемнеет, — с напускным беспокойством спросила Кьяра, наблюдая за моими попытками грациозно запрыгнуть на апатичную кобылку, с упоением поглощавшую сорняк.

   Должна признать, у меня это не получилось. Никогда не умела обращаться с лошадьми и уже давно поняла, что хорошей наездницы из меня не получится. Где-то с третьей попытки мне все же удалось умоститься в седле и удостоить ответом притихшую парочку:

   — Разве я сказала, что буду одна?

   Дернув за уздечку, сразу перешла в галоп, рискуя свалиться на землю, даже не доехав до ворот. К счастью, мне повезло, я с честью выдержала два пристальных взгляда и довольно сносно прогарцевала мимо разочарованной Кьяры (наверное, мечтала увидеть меня вывалившейся из седла) и заинтригованного Алессандра.

   Оказавшись за стенами Горнвилля, потянула за поводья, заставляя лошадь замедлить шаг. Небось гадают, куда я отправилась. Пусть помучаются. Любопытство — это порок, а от пороков нужно избавляться вовремя.

   После Ворно мы с Карэном отправились в лес. Вечер выдался на удивление теплым и безветренным, и потому мне совсем не хотелось возвращаться в замок. Куда приятнее прогуляться по лесу, по его неведомым тропкам. Деревья еще не сбросили зеленый наряд, землю по-прежнему укрывал густой травяной покров, в котором пестрели яркие головки цветов.

   — Давно вы дружите с Алессандром? — вспомнив о скоропалительном бегстве виконта, спросила я. Он явно не хотел, чтобы нас видели вдвоем. Интересно знать, почему?

   — Мы выросли вместе, учились в одной академии. Кажется, мы родились друзьями.

   — Ты не рассказывал. И сегодня, заметив д’Орана, сразу сбежал. Как-то не очень это похоже на проявление дружеских чувств.

   Карэн сосредоточенно смотрел вдаль, стараясь сохранить невозмутимый вид.

   — Я спешил, поэтому не хотел пересекаться с Алессом. От него не так-то просто отделаться.

   Я ему не поверила. И тем не менее не стала лезть в душу. Когда подошли к маковому полю, солнце уже почти растаяло за горизонтом.

   — Каждый раз, оказываясь здесь, я испытываю странное необъяснимое чувство. Трудно выразить словами. Как будто счастье, радость переполняют меня, и тут же поднимается какая-то тревога, волнение. Наверное, я говорю глупости…

   Карэн опустился на траву и увлек меня за собой.

   — Мне понятно твое состояние, природа Олшира загадочна и прекрасна, — улыбнулся он мягко. — С этим полем связана одна старая легенда, печальная история любви.

   — Расскажи мне. — Я коснулась рубиновых лепестков последних, еще не отцветших маков, робко выглядывавших из высокой травы.

   — Однажды лорд Веральд, дед Моркеса, гуляя по лесу, повстречал прекрасную девушку. Пожилого графа пленила красота незнакомки, он сразу же влюбился в нее. Каждый вечер на закате граф шел на маковое поле, чтобы увидеть свою избранницу. В одну из таких встреч девушка подарила ему альяри…

   — Обручальный браслет, который в древние времена дарили друг другу влюбленные, тем самым давая обет верности.

   — Ты знаешь эту историю? — удивился д’Элмер.

   — Нет, но Кьяра рассказывала о браслете. У меня тоже есть альяри. Достался мне от мамы.

   Заметив мой погрустневший взгляд, Карэн прошептал:

   — Извини. Не стоило говорить об этом.

   — Все в порядке, — заверила его я и поспешила прогнать грустные мысли. — Чем же закончилась история графа?

   — После той встречи лорд Веральд больше ее не видел. Каждый вечер он приходил в поле в надежде вновь повстречать любимую, но девушка ушла из его жизни так же внезапно, как и появилась, оставив в память о себе альяри. Вскоре граф умер, и его преемником стал лорд Гортейн.

   Виконт замолчал. Подперев голову рукой, он всматривался в мое лицо с какой-то загадочной улыбкой, будто пытался прочесть мои мысли.

   — Значит, у каждого графа д’Орана есть грустная история?

   — Люди считают, это их проклятие — расставаться с близкими, — ответил Карэн. — Лорд Веральд потерял любимую, а Гортейн сам убил свою любовь. И тем самым поломал себе жизнь. Первая жена Моркеса умерла спустя несколько лет после рождения Шанталь. Говорят, граф очень любил леди Тару.

   — Теперь настал черед Алессандра терять любимую, — мрачно пошутила я.

   — Боюсь, он ее уже потерял, — задумчиво прошептал виконт.

   Не желая отвечать на мой вопросительный взгляд, отвернулся и вдруг неожиданно вскочил на ноги, услышав знакомый заливистый смех, который так часто звучал в Горнвилле.

   Значит, неразлучная парочка, как и мы, местом прогулки выбрала маковое поле.

   Схватив за руку, Карэн потянул меня в сторону рощи и, только оказавшись под сенью раскидистых деревьев, будто сросшихся между собой, соизволил отпустить.

   — Что на тебя нашло? — Я выглянула из-за широкого ствола. По полю, оглашая окрестности громкими криками, мчались Кьяра и Алессандр. Прямо-таки идиллическая картина в духе пасторальных романов: влюбленные на прогулке.

   За спиной зашуршали опавшие листья: это Карэн переминался с ноги на ногу, тщетно пытаясь привлечь мое внимание. Вспомнив о заданном вопросе, на который мне так и не потрудились ответить, я повторила:

   — Карэн, что происходит?

   — Не хотел, чтобы д’Оран видел нас вместе, — раздалось после продолжительной паузы.

   Горько усмехнувшись, я повернулась к виконту. Сердце пронзила неприятная догадка.

   — Ты меня стесняешься?

   Карэн протестующе замахал руками.

   — Нет, что ты! Не в этом дело.

   — Тогда в чем же?

   Молчание.

   — Карэн…

   Д’Элмер безнадежно вздохнул, так ему не хотелось продолжать этот разговор, но понимая, что я все равно не отстану, признался:

   — Между мной и Алессом не первый раз возникают трения из-за девушек.

   — А при чем тут я?

   — Если Алесс узнает о моих чувствах к тебе, непременно попытается встать между нами. Такой уж он человек, привык забирать все, что мне дорого. Д’Оран не уступит пальму первенства никогда и ни в чем.

   — Странная у вас дружба, — задумчиво протянула я, прокручивая в уме его слова, а спохватившись, воскликнула: — Постой! Какие чувства? Мы же знакомы не больше месяца!

   — Забудь. Это я так, погорячился, — пошел на попятную виконт. Поколебавшись, с мольбой в голосе попросил: — И все же, не рассказывай ему о наших встречах. До поры до времени.

   Я кивнула в ответ. Это их дело, пусть сами разбираются. Хочет виконт иметь секреты от друга — пожалуйста. Я не против.

   — Так и будем стоять, подглядывая за ними? — мягко проговорил Карэн и, взяв меня за руку, увлек в лес, на опушке которого мы оставили лошадей.

   Помимо воли мой взгляд вновь отыскал неразлучную парочку. Вот они спешились. Алессандр что-то увлеченно рассказывал Кьяре, а она, затаив дыхание, внимала каждому его слову, чуть ли не раскрыв рот. Вдруг девушка подалась вперед и как бы случайно, потеряв равновесие, почти упала в объятия Алессандра.

   Почувствовав укол ревности, я спешно отвела взгляд и тут же мысленно себя отругала.

   Всевышний, да что это со мной происходит?!

ГЛАВА 9

Алессандр

   Октябрь подошел к концу. Заметно похолодало, и теперь я была вынуждена большую часть дня проводить в замке. Было пасмурно и сыро, а столь полюбившееся мне маковое поле, уже без маков, по утрам укрывал густой туман. Впереди нас ждала долгая зима, и в Горнвилле было ужасно тоскливо.

   Неделю назад я получила письмо из Айлин-илиона. Директор обещал разобраться с ритуалом и, как только что-нибудь узнает, сразу сообщить мне. Приказал ничего не предпринимать без его указаний, что я и делала. То есть сидела сложа руки и изнывала от безделья.

   Пока ждала ответа из Элаира, неизвестный провел еще один обряд, принеся в жертву дворовую кошку, коих в окрестностях замка водилось бессчетное множество. На все возмущения графа я с кротостью, на какую только была способна, отвечала, что очень скоро разгадаю тайну Горнвилля, и будь то человек или привидение, его непременно настигнет заслуженное возмездие.

   Мои отношения с обитателями замка в последнее время заметно улучшились. Особенно с Алессандром, с которым мы коротали за разговорами долгие вечера. Я рассказывала ему о своем прошлом, друзьях, школе. Д’Оран делился воспоминаниями о годах, проведенных в военной академии, и беззаботном детстве. К сожалению, все чаще я стала ловить себя на мысли, что думаю о нем больше, чем следовало бы.

   Единственная, с кем совсем не хотелось встречаться, — это Шанталь. Иногда я видела ее, необычайно бледную, с потухшим взглядом. Словно призрак она проплывала по коридорам, не замечая никого и ничего вокруг. Лишь пару раз обращалась ко мне с какими-то странными вопросами, на которые я не находила ответов. В остальное время Шанталь предпочитала делать вид, что мы не знакомы. За обедом и ужином, когда соглашалась побыть с семьей, она была молчалива и подавлена. Впрочем, как и все в этом замке.

   В последнее время мне снится один и тот же сон: неизвестная девушка блуждает во мраке. Черты лица незнакомки, ее фигуру скрывает туман, словно желая уберечь от постороннего взгляда. Иногда героиня моих снов почти растворяется в белесых сгустках, иногда я вижу тонкий, точно прозрачный силуэт. Пытаюсь догнать ее, понять, зачем ночами она появляется в Горнвилле, но всякий раз странный мираж ускользает.

   Одна картина сменяла другую, сны были обрывочными и такими яркими, как вспышки молний, что в последнее время постоянно сверкали в небе над замком. Казалось, некая сила сгущалась над Горнвиллем, крепла с каждым днем, погребая под собою замок и всех его обитателей.

   Порой туман превращался в багровое марево, стены Горнвилля сотрясали отчаянные крики, и невозможно было разобрать, с моих губ срываются леденящие душу звуки или кричала таинственная незнакомка.

   Этой ночью мне вновь привиделся мой кошмар. Кажется, я уже стала считать его частью самой себя, как будто он жил где-то в потаенных уголках моего сознания. Кровь, пропитавшая стены Горнвилля, растекалась по кладке, складываясь в зловещие надписи.

   В какой-то момент все смешалось: крики, образ незнакомки, постепенно угасающий во мраке; слова, которые сколько ни пыталась прочесть, оставались скрытыми от моего понимания. И лишь одно отчетливо звучало в голове…

   — Морос!

   Я села на кровати и резко вздохнула. Хвала Всевышнему, это всего лишь сон. Очередное ужасное сновидение.

   Дрожащей рукой смахнула выступивший на лбу пот. Сердце учащенно билось в груди, и с каждым новым ударом тысячи острых игл, казалось, его пронзали. Однако спустя мгновение все прекратилось, будто и боль была всего лишь частью кошмарного видения.

   Распахнув окно, я с наслаждением вдохнула холодный утренний воздух. Над Олширом занимался рассвет, напитывая небо багрянцем. Алые лучи постепенно сливались с седыми облаками. Именно такие краски я видела в своем безумном сне: красная, словно лепестки маков, кровь и серый, похожий на пепел, туман.

   Утро выдалось на удивление тихим. Ни гром, ни свист ветра, ни шелест листвы не нарушали его покой. Природа замерла, словно в ожидании чего-то. Ветер приятно холодил лицо, точно так же, как браслет холодил запястье. Порой мне казалось, что этот талисман охраняет меня от сил зла, властвующих в Горнвилле. Как будто в браслете осталась частичка маминой души, а значит, мама всегда будет рядом со мной, пока я ношу альяри.

   Несомненно, в этом месте творится что-то неладное. Я точно помнила, как во сне шептала имя древнего бога. Морос. Что же мне известно об этом божестве?

   В школе мы изучали историю бога смерти. Его темная сущность в прежние времена наводила ужас на весь мир. И тем не менее долгие века ему поклонялись все королевства. Чтобы почтить Мороса, служители его культа, называвшие себя посвященными, приносили в жертву людей. С каждым годом жестокий бог требовал все больше жертвоприношений. Он питался людской кровью, страхами и болью, становясь от этого могущественнее и сильнее.

   И мир взбунтовался. По легенде люди воззвали к силам земли, моля об избавлении от ига чудовища, которого сами же породили и питали своими жертвами и молитвами. Единицы решились противостать власти бога смерти. И тогда в наш мир пришел другой бог. Тот, которого называют Всевышним. Он олицетворял все, что было чуждо темному властелину, — свет, любовь, жизнь.

   Количество вероотступников увеличивалось, и мир захлестнули бесконечные войны. Люди убивали друг друга, и каждый верил, что его религия является единственно верной. Сторонники бога смерти, посвященные, до последнего не желали расставаться с жестоким идолом.

   В конечном итоге новая религия победила. В летописях сказано, что Всевышний изгнал Мороса из нашего мира, низвергнув его в бездну. О древнем божестве все забыли. Вера в Мороса была мертва и постепенно предавалась забвению, а значит, был мертв и сам бог.

   С тех пор все меньше рождается магов. Но пусть уж лучше магия навсегда исчезнет из нашей жизни, чем последователи Мороса вновь ввергнут землю в пучину хаоса и мрака.

   Я не заметила, как вернулась в постель и тут же уснула. Проснулась от того, что кто-то настойчиво стучал в дверь, требуя скорее подниматься.

   — Ноэ, ну же, живей! — с порога выпалил Велес.

   — Что опять случилось?

   Пока я спешно натягивала поверх сорочки легкое домашнее платье, парень рассказывал о произошедшем:

   — Новый ритуал! Хейли увидела следы крови в коридоре и подняла на ноги весь замок. Глупышка! Вместо того чтобы разбудить кого-нибудь из слуг, помчалась к покоям графа, кричала и рыдала. Несла какой-то бред о том, что все мы прокляты и скоро умрем.

   Спросонья граф не понял, что произошло и почему под дверями его спальни рыдает служанка. А когда до него дошло, сорвался на Хейли. Бедняжка теперь не в себе. Не знаю, чего она испугалась больше: вида крови или гнева графа. — Велес недовольно поморщился. — Моркес взбешен, орет на всех, грозится повыгонять к демоновой бабушке. Опять устроил обыск. Не понимаю, что он все время ищет?! Ноэ, сейчас и тебе влетит.

   Наверняка влетит. Уже успела понять, что граф вспыльчив, и, пока не выместит на ком-нибудь свой гнев, не успокоится.

   На первом этаже, в крыле, где проживала прислуга, весь пол был забрызган кровью. Снова непонятные символы, начертанная октограмма.

   Увидев меня, граф недобро сощурился и сделал шаг навстречу. Сердце в груди заныло от нехорошего предчувствия. Сейчас начнется…

   — Линна Ноэминь, и как прикажете это понимать? Я устал находить по утрам следы крови в своем доме. Мне вообще не понятно, что вы за маг такой, если до сих пор не разобрались в происходящем!

   — А труп… уже нашли? — осторожно поинтересовалась я.

   — Труп? — вкрадчиво переспросил Моркес.

   Ох, не нравится мне его тон. А взгляд — так тем более. Граф сделал еще один шаг, неумолимо сокращая расстояние между нами. Алессандр попытался его удержать, но его сиятельство лишь раздраженно сбросил руку сына.

   — Ну так, раздери вас тьма, найдите этот проклятый труп! — Глаза д’Орана полыхнули злобой.

   Откуда-то сбоку раздались сдавленные всхлипы Хейли и ободряющий шепот Зельмы.

   «Надо будет дать девушке успокоительное, как поговорю с графом», — подумала я, мысленно настраиваясь на продолжение непростого разговора.

   — Если в ближайшие дни не разберетесь со всеми этими мерзкими ритуалами, можете убираться из моего дома! От вас, магов, нет никакого толку! Вы много мните о себе, а на самом деле жалки и беспомощны. И зачем позволил ей остаться в Горнвилле?! — Последнюю фразу граф явно адресовал себе.

   Я стояла, как оплеванная, и пыталась сохранить на лице остатки спокойствия, а в душе бушевал ураган. Какое право он имеет отчитывать меня, как какого-нибудь ребенка?! Да еще и на глазах у слуг! Думает, я — бессловесная кукла, не способная за себя постоять?

   Граф же тем временем вошел в раж и продолжал кричать:

   — Вы целыми днями маетесь без дела: не спросив моего дозволения, уезжаете неизвестно куда, вечерами читаете книжки в библиотеке… Ноэминь, вы, должно быть, решили, что приехали сюда прохлаждаться? Я вас спрашиваю! Мне нужен был маг, а не малолетняя девчонка, ничего не смыслящая в магии!

   — Отец, хватит! — Алесс предпринял очередную попытку вмешаться, но Моркес не слышал никого, кроме себя.

   Волна раздражения нахлынула внезапно, грудь сдавило тисками обиды.

   — Милорд, если бы вы разрешили магам приехать в Олшир, все уже давно закончилось бы. Это вы виноваты в том, что творится в вашем доме!

   — Но…

   Я говорила, не способная остановиться. Раздражение на графа, копившееся долгие недели, рвалось наружу.

   — Вы запретили написать в Элаир, рассказать о том, что здесь происходит. А теперь требуете, чтобы я в считанные дни нашла того, кто уже длительное время вас изводит. Но как я должна это сделать, если с вашей стороны нет никакой помощи? Вы только и можете кричать и отчитывать слуг, не желая понимать, что в происходящем есть и ваша вина. — Я дерзко вскинула голову. — И прошу больше не повышать на меня голос. Я не ваша горничная и не намерена выслушивать оскорбления в свой адрес. В противном случае я сейчас же покину замок. Вот только вместо меня приедут другие маги, которые разберут по камешкам Горнвилль и по косточкам вашу жизнь, пока не докопаются до истины. Тогда о покое уже точно можете забыть. Вы этого хотите?

   На какое-то мгновение в коридоре воцарилась давящая тишина. Никто, кроме графа, не смел ее нарушить.

   — Вы все сказали, линна Ноэминь? — ледяным тоном осведомился Моркес. Таким же холодным был его взгляд.

   Я молчала, стараясь прийти в себя. Тихие перешептывания и укоризненные взгляды слуг подействовали отрезвляюще.

   — Тогда предлагаю вам найти труп, который вы так жаждете лицезреть, и, если хотите, можете написать Кротчу или кому вы все время порываетесь написать. — Граф снова распалялся. — Да привезите сюда хоть полк магов, мне уже все равно! Только избавьте меня от этой напасти! — Повернувшись к слугам, раздраженно рыкнул: — А вы чего рты пораскрывали?! Приберите тут немедленно!

   Д’Оран ушел, слуги засуетились, собираясь исполнить его распоряжение.

   — Подождите! — остановила их я и поморщилась от резкой боли в висках. И зачем так нервничала? — Пусть Велес сначала перерисует надпись. Потом уберете. — Обернувшись к Хейли, сказала: — Пойдем, дам тебе успокоительное. Мне оно тоже, кстати, не помешает.

   Девушка всхлипнула и оторвалась от стены. Велес убежал за бумагой, слуги стали расходиться. Один Алессандр не спешил уходить.

   — Ноэ, я могу чем-нибудь помочь?

   Я натянуто улыбнулась. Когда хочу его видеть, он вечно пропадает с Кьярой и друзьями. Сейчас же мне не до разговоров, а Алесс тут как тут.

   — Нет, спасибо, в твоей помощи я не нуждаюсь.

   — Отец не хотел тебя обидеть.

   — Я так и поняла… Все в порядке, не волнуйся. Пойдем, Хейли.

   Я быстро зашагала к лестнице, ощущая на себе пристальный взгляд Алессандра.

   — Сделал, как ты просила, но, по-моему, получилось не очень. — Велес протянул мне лист бумаги.

   — Спасибо, ты прекрасно справился с заданием. — Разложив на столе рисунок, я стала внимательно его разглядывать. — А что там насчет жертвы ритуала?

   — Нашли во дворе двух дохлых кошек. Хорошо, что не человека, — поежился парень и кивнул на октограмму. — Ты хоть что-нибудь понимаешь в этой абракадабре?

   Я покачала головой. Не представляю, с чего начинать поиски разгадки. Конечно, сообщу о новом ритуале в Элаир, но пока письмо доставят и пока получу ответ, пройдет не одна неделя. Боюсь, таким временем я не располагаю. Неизвестно, что взбредет в голову графу. Возможно, придется покинуть Олшир раньше, чем рассчитывала, и тогда плакала моя карьера придворного травника. А главное, нет уверенности, что брат оставил свою сумасбродную идею выдать меня замуж.

   — Ноэ, — Велес замялся, — не мне давать тебе советы, но… постарайся не обращать внимания на слова его сиятельства. Не нужно было говорить с ним в таком тоне. Лорд Моркес и так…

   — Не благоволит ко мне? Ты это хотел сказать? — я горько усмехнулась.

   — Ну, в общем… да.

   Я и сама это прекрасно понимала. И, честно говоря, терялась в догадках, что на меня нашло. Все утро промучилась угрызениями совести. Зачем все это наговорила его сиятельству? Нужно будет сегодня же извиниться!

   Постаралась на время забыть о ссоре с графом и поделилась с другом своими переживаниями:

   — В последнее время во снах я вижу девушку. Мне кажется, это она проводит ритуалы. Понять бы, зачем.

   — Сможешь ее описать? — вскинулся парень.

   Грустно развела руками:

   — Я не вижу ее лица, но мне все время кажется, что я уже встречала ее раньше. Может, действительно кто-то из слуг?

   — Ерунда! — насупился Велес, явно задетый моим предположением. Чуть погодя несмело проронил: — А если это и в самом деле призрак той служанки, Леаны? Вдруг она мстит графу и его семье?

   — Ну это уже полнейший бред, — отозвалась я, правда, не слишком уверенно.

   Не может привидение творить заклятия!

   Или все-таки может?

   — Ноэ, а что, все маги способны видеть вещие сны?

   У меня и на этот вопрос не было ответа. Впрочем, как и на все остальные.

   — Нет, только прорицатели. Я травница и никогда не замечала за собой таких способностей. Если бы это был мой скрытый дар, учителя почувствовали бы его.

   Хотя способности Танаис проявились не сразу. Вдруг и я могу видеть картины будущего?

   — Может, ты поступила не на тот факультет? — словно прочитав мои мысли, полушутя-полусерьезно предположил Велес.

   — На тот! — Я стала нервно расхаживать по комнате, пытаясь придумать, что же делать дальше.

   Обещала ничего самостоятельно не предпринимать, но и сидеть сложа руки больше не могу. Ведь должно же быть хоть что-то, что поможет мне ее отыскать. Думай, Ноэминь, думай!

   — Придумала!

   От моего крика Велес аж подскочил и испуганно захлопал глазами.

   — Я знаю, как ее найти!

   — Как же? — выжидательно посмотрел на меня парень.

   — Я закляну ее, наведу болезнь! — напыжившись, словно птенец, впервые в жизни совершивший полет над родительским гнездом, гордо произнесла я. — Если эта девушка находится в замке, мы сразу узнаем, кто она. Я воспользуюсь против нее ее же оружием. Думаю, что справлюсь. Хотя прежде мне не доводилось проводить подобные ритуалы.

   Правда, радовалась я недолго. Существовал риск, что моя же сила обернется против меня.

   — Есть одна загвоздка.

   — Что ты имеешь в виду? — насторожился Велес. Улыбки, предвкушающей скорое разоблачение, как не бывало.

   — Если эта девушка — могущественный маг, в чем у меня нет сомнений, она может почувствовать, что ее закляли.

   — И тогда заклятие не подействует?

   — Ну, оно в любом случае должно подействовать. — Устав ходить из угла в угол, я присела на краешек кровати рядом с другом. — Заклятие можно отразить и наслать на того, кто его сотворил. Вроде как бумеранг.

   Несколько секунд Велес прокручивал в уме мои слова, а потом вскричал:

   — Нет, Ноэ! Даже не думай! Ты не должна так рисковать! Лучше напиши в школу, пусть они там головы ломают.

   — Уже написала. Дважды, — горестно вздохнула я. — Каждый день просыпаюсь в надежде, что именно сегодня придет ответ, но его все нет. Велес, боюсь, очень скоро его сиятельство попросит меня отсюда. Да и должна же я хоть что-то предпринять. Иначе никакой я не маг, и граф будет прав на мой счет.

   — Но и подвергать себя опасности я тебе не позволю! — сказал как отрезал.

   Я заверила друга, что подожду еще немного и пока ничего предпринимать не стану. Пришлось соврать, потому как уже этой ночью я намеревалась воплотить задуманное в жизнь. Помнится, в одной из книг, обнаруженных в библиотеке, видела нужное заклинание. Осталось отыскать эту книгу и того, кто согласится быть со мной во время ритуала. Велес, как поняла, мне в этом деле не помощник, парень будет только мешать.

   К счастью, проблем с поисками ассистента не возникло. Вскоре после ухода друга в мою дверь постучался Алессандр. Все это время я изучала рисунок, оставленный юным конюхом, но так ни до чего и не додумалась.

   — Не помешаю? — Не дожидаясь ответа, молодой человек прошел в спальню и вальяжно растянулся на кровати.

   — Если пришел извиняться за отца, то в этом нет необходимости.

   Подперев голову рукой, Алесс принялся с интересом меня разглядывать. Пыталась сосредоточиться на рисунке, но настырный взгляд холодных голубых глаз мешал думать о единственно важном.

   Отложив листок, спросила:

   — Что-нибудь случилось?

   — Нет, а что должно было случиться? — коротко улыбнулся Алессандр.

   — Ты с меня глаз не сводишь, — смущенно проронила я и на всякий случай отодвинулась подальше. Близость д’Орана всегда выбивала меня из колеи.

   Алессандр перевернулся на спину. Заложив руки за голову, прикрыл глаза и безмятежно проговорил:

   — Мы не виделись неделю. Думал, за это время успеешь соскучиться и будешь мне рада.

   Ну конечно, рада! Прямо готова прыгать до потолка от счастья! Он все время где-то пропадает, а потом приезжает в Горнвилль и начинает искать со мной встречи. Зачем?

   Иногда я ловила себя на мысли, что Алесс играет со мной, вот только никак не могла понять, что это за игра, и на какой исход он рассчитывает. Вряд ли я была ему интересна. Все знали, что Алессандр и Кьяра в скором времени поженятся. Разве можно кем-нибудь увлечься, когда рядом с тобой такая красавица? Нас даже сравнивать глупо. Кто я и кто она! И тем не менее мне все время казалось, что Алесс пытается произвести на меня впечатление. Для чего, спрашивается?

   — Ты то внезапно исчезаешь, то также неожиданно появляешься, начинаешь вести странные разговоры. Честно говоря, я не успеваю по тебе соскучиться, потому как все время поглощена поиском разгадки всего случившегося. Прости, мне нужно работать.

   Прикрывшись листом, словно спасительным щитом, сделала вид, что ничего важнее каракулей Велеса для меня не существует. А этот бессовестный графский отпрыск вдруг выхватил у меня листок и швырнул его на пол.

   — Эй! Ты что делаешь?! — Бросилась было поднимать рисунок, но д’Оран удержал, заставляя остаться на месте. — Отпусти. — Переместилась к самому краю кровати, рискуя свалиться на пол.

   Увы, Алессандр не спешил оставлять в покое мою руку.

   — Ноэ, ты на меня обижена? Это из-за того, что я так часто уезжаю из Горнвилля?

   Какая самонадеянность! Я равнодушно хмыкнула, давая понять, что мне без разницы, куда он там уезжает.

   — С Кьярой?

   Постаралась проигнорировать его вопрос, но по хитрой улыбке, проступившей на тонких губах, поняла, что остаться невозмутимой не получилось.

   — Но мы ведь просто друзья.

   — Я знаю, Алесс, что мы с тобой просто друзья. Ты опять возвращаешься к старому, давай лучше сменим тему.

   Придвинувшись ко мне поближе, Алессандр коснулся моей щеки, осторожно заправил за ухо выбившуюся из косы прядку. В виски ударила кровь. Я сидела, натянутая как струна, из последних сил стараясь сохранить бесстрастное выражение лица.

   Всевышний, да что со мной происходит?!

   — Я имел в виду нас с Кьярой. Мы дружим с детства, она для меня как сестра.

   — Тогда почему все считают вас парой, в том числе и сама Кьяра? — выпалила на одном дыхании и осеклась. Тьма! Теперь он подумает, что я ревную. Но… я ведь и в самом деле ревную!

   Мгновение, и вот он уже стоит возле окна, а в голосе звучат привычные безразличные нотки. Никак не привыкну к этим его метаморфозам.

   — Родители хотели, чтобы мы поженились. Но я уже давно сказал отцу, что связывать свою судьбу с де Касс не намерен. — Подарив мне последнюю прощальную улыбку, направился к выходу. — Ладно, не буду мешать, работай.

   И вот так каждый раз. Начинает говорить на отстраненные темы, потом пристает. Вроде как. А когда я уже готова сдаться, словно неприступная крепость, захваченная врасплох коварным противником, прячется за маской безразличия и спешит исчезнуть. И как объяснить его поведение? Где логика? Д’Орану ее явно недостает.

   — Алесс! — окликнула я будущего графа. — Ты не мог бы сегодня ночью помочь мне в одном деле?

   — Мм… свидание? — хитро сощурился он.

   — Неуместный сарказм! — Я уже пожалела о своей просьбе, но отступать было поздно. — Мне необходима помощь в проведении ритуала.

   — Я ничего не смыслю в магии и вряд ли смогу быть тебе полезен, — пожал плечами молодой человек.

   — Мне не нужен маг. Просто кто-то, кто будет рядом.

   — Ну разве что так… — кивнул, соглашаясь, и отвесил шутовской поклон. — Тогда я к вашим услугам, линна.

   Еще долго после его ухода я смотрела на дверь, в глубине души надеясь, что вот она распахнется снова, и я увижу Алессандра. Так и не сумев понять, что со мной происходит, стала готовиться к ритуалу.

ГЛАВА 10

Видение

   Обед, как всегда, прошел в молчании. Хотела извиниться за свое поведение, но граф по-прежнему злился, и я не рискнула раздражать его еще больше. Лучше потом поговорю, когда отойдет немного.

   Ближе к вечеру ко мне заглянула Хейли. Девушка выглядела спокойной, только покрасневшие глаза и нездоровая бледность выдавали ее состояние.

   — Ноэ, я сегодня свободна и могу взяться за платье. Ты купила ткань? Сейчас снимем мерки, и вечером начну кроить.

   Силы Мороса! Совсем забыла про платье! Бал в честь помолвки Ена и Мелиссы, на который пригласил меня Алессандр, должен был состояться через два дня. Но так как у меня не было подходящего наряда, Хейли, спасительница бедных травниц, предложила смастерить его для меня. Девушка уверяла, что умеет шить. С моей стороны требовалось только снабдить ее приличным отрезом ткани. Но я закрутилась и даже ни разу не вспомнила о празднике.

   — Ты забыла, — поняла девушка по расстроенному выражению моего лица.

   — Из головы вылетело. Извини, — мысленно ругая себя на все лады, вздохнула я. — А сегодня ехать в Ворно уже поздно.

   И в чем же появлюсь на празднике? Без бального туалета мне там делать нечего. Не хочу быть посмешищем, особенно на фоне раскрасавицы Кьяры.

   — Может, получится переделать одно из твоих платьев? — неуверенно предложила Хейли и пробежалась взглядом по моему скромному темно-синему наряду. — Украсим лентами, кружевом…

   — Вряд ли что-нибудь из моего скудного гардероба сгодится для такого случая.

   — Покажи, что у тебя есть, — оптимистично попросила девушка.

   Я махнула рукой в сторону платяного шкафа, ютившегося в углу спальни.

   После беглого изучения его содержимого Хейли пришла к неутешительному для меня выводу: ничего из того, что я ношу, не годится для праздника, пусть и провинциального.

   — Думаю, завтра у меня получится вырваться в Ворно. Или в ближайший город.

   — За одну ночь точно не успею, — остудила мой пыл служанка.

   — Ну, значит, никуда не поеду, — чувствуя, как разбиваются все надежды на веселый вечер, горестно вздохнула я.

   — Но ты же так хотела! — расстроилась со мной за компанию Хейли. Правда, грустила она недолго. Спустя мгновение лицо ее озарила радостная улыбка. — Я кое-что придумала. Пойдем!

   Поманив меня за собой, Хейли выбежала из комнаты. У самой лестницы огляделась по сторонам, будто желая удостовериться, что за нами никто не следит, и опрометью помчалась наверх. Я едва поспевала за переполненной энтузиазмом швеей.

   — Хейли, что ты задумала? — нагнала девушку уже у входа на чердак.

   — Пару недель назад ее сиятельство приказала перенести сюда старые вещи, — минуя ступень за ступенью, рассказывала Хейли. — Помнится, в одном из сундуков лежали платья покойной леди Айрис, супруги графа Гортейна.

   Я невольно хмыкнула. Неужели она собралась обрядить меня в эту ветошь?

   Вскоре мы уже стояли посреди просторной комнаты, заставленной сундуками. То тут, то там темнела старая мебель. В дальнем углу угнездился допотопный, наверняка расстроенный рояль. С потолка свисала паутина, сплетенная неутомимыми тружениками-пауками. Ее узоры в виде тончайших кружев украшали стены и окно-розу, через которое в помещение проникал скупой свет пасмурного дня.

    — Здесь не помешало бы навести порядок, — чихнув, пробормотала Хейли. — Ненавижу пыль!

   Едва не зацепившись за вычурный бронзовый канделябр, потемневший от времени, я прошла в глубь комнаты. Д’Ораны не пожелали окончательно избавиться от этих вещей. То ли оставили на память, то ли просто давно о них забыли.

   — Где же я видела платья? — бормотала Хейли, открывая один за другим сундуки. Подойдя к самому большому, попыталась поднять крышку, но та не поддавалась. Смахнув выбившуюся из косы каштановую прядь, служанка попросила: — Ноэ, помоги-ка.

   Вместе нам удалось справиться с заржавевшими петлями. Хейли радостно взвизгнула и принялась доставать наряды покойной графини.

   — В некоторых из этих платьев леди Айрис изображена на портретах, развешенных по всему замку.

   Я вспомнила один, что красовался на стене в библиотеке. Женщина с волосами цвета заката. Шанталь была чем-то на нее похожа. Тот же цвет волос, большие зеленые глаза, тонкие черты лица. Вот только в глазах графини, изображенной на фамильном портрете, светился жизненный огонь, а вот взгляд ее внучки то полыхал безумием, то совсем ничего не выражал.

   — Смотри, какое красивое! — Хейли хорошенько встряхнула платье, так, что пыль разлетелась во все стороны, и, снова звучно чихнув, повернулась ко мне.

   Я осторожно коснулась мягкой ткани лазурного цвета.

   — Конечно, оно немного старомодно, но мы это с легкостью исправим. Значит так, драпируем верхнюю юбку и отворачиваем, чтобы была видна нижняя, белая. Лиф украсим кружевом и приколем серебряную брошь. Где-то тут я видела такую… — Хейли сунула наряд мне в руки и вновь утонула в бездонном сундуке. — Заменим шнуровку на корсаже на модную сейчас серебряную ленту. Манжеты тоже оторочим лентой. Кстати, вырез стоит сделать глубже по нынешней моде. А вот и брошь! Ноэ, это платье подойдет тебе идеально!

   Я провела рукой по нежному шелку и с сомнением посмотрела на девушку:

   — А ты не думаешь, что граф, увидев меня в нем, вспомнит наряд своей матери и рассердится за такой произвол?

   Хейли оценивающе приложила к лифу серебряную брошь-камею.

   — Граф был ребенком, когда умерла леди Айрис. Сомневаюсь, что он помнит каждый ее наряд. К тому же, когда с ним закончу, платье будет не узнать. Ну так что, делаем вырез? Сейчас это очень актуально.

   Я неуверенно кивнула в ответ. И откуда только Хейли знает о новых веяниях моды? В отличие от девушки, я смутно видела разницу между простой шнуровкой и серебряной лентой, которой она собиралась украсить корсаж. Но решила довериться вкусу девушки и позволить ей самой решать, что делать с платьем.

   Расхищением сундука леди Айрис Хейли не ограничилась. Видимо решила, раз уж мы сюда заглянули, грех не воспользоваться такой возможностью и не изучить содержимое остальных сундуков. Пока девушка шуршала тканями в другой части комнаты, я решила взять с нее пример и осмотреться.

   — Где ты научилась шить?

   — Моя сестра была одержима модой, постоянно придумывала новые наряды. И меня заразила, — шмыгнув уже изрядно покрасневшим носом, ответила Хейли.

   — Придумывала?

   Девушка вздрогнула и, отвернувшись, стала запихивать нижние юбки обратно в сундук.

   — Она умерла.

   — Мне очень жаль, — смутившись, пробормотала я.

   На какое-то время воцарилось молчание, которое я не сразу осмелилась нарушить:

   — Сегодня утром ты сказала, будто все здесь прокляты. Что ты имела в виду?

   — Иногда мне кажется, что над Горнвиллем действительно довлеет проклятие. Слышала об убийствах? — поднимаясь с колен, спросила Хейли. Дождавшись от меня неуверенного кивка, продолжила: — Сейчас, хвала Всевышнему, в деревнях тишь да благодать. Зато в замке стали происходить все эти ужасы. Кровь! Сегодня утром, как увидела, думала, с ума сойду. Ноэ, мне страшно, — поежившись, пробормотала девушка.

   Хотела сказать, что мне тоже, но вовремя прикусила язык. В глазах слуг я была кем-то вроде спасителя, который обязан был избавить их от напасти. Обитатели Горнвилля верили, что травница непременно поможет и отыщет преступника. Вот только кто бы помог самой травнице во всем разобраться.

   — Что думаешь делать? Оставишь замок? — Я опустилась на корточки возле сундука, в котором хранились платья покойной графини, и заглянула внутрь.

   — И куда подамся? — горько усмехнулась Хейли. — У меня нет ни дома, ни родных. Горнвилль — вот мой дом и моя семья.

   Мое внимание привлекла связка писем, пылившихся на дне деревянного монстра. На одном из конвертов красивым почерком было написано: «Черствуд. Барону М. Галахарду». Интересно, кто такой этот барон Галахард? Почему письма не сожгли, а сохранили? И как они оказались в Горнвилле?

   Я не была любопытной и старалась не вмешиваться в жизни других. А уж чтение чужой корреспонденции казалось мне верхом неприличия. Но в тот день на меня действительно что-то нашло. Сначала поругалась с графом, затем прибрала к рукам платье покойной графини с явным намерением предстать в нем перед знатью Олшира, а теперь еще и вознамерилась прочесть чужую переписку.

   — Ну что, пойдем? — совсем близко послышался голос Хейли. — Еще нужно снять мерки.

   Спрятав письма за пазуху, я поднялась с колен. Заметив в руках девушки старые бусы и ленты, невольно хихикнула:

   — Если надумала нашить все это на платье, то бедные гости, увидев меня в таком наряде, попадают от изумления. Стоит ли их так шокировать?

   Служанка весело рассмеялась:

   — Я, конечно, хочу, чтобы ты всех поразила, но только в хорошем смысле. Пойдем, мне предстоит много работы.

   Простившись с Хейли, я отправилась на поиски графа. Письма оставила в импровизированном тайнике рядом с мамиными украшениями.

   В кабинете Моркеса не оказалось. После долгих скитаний по замку я нашла д’Орана в одном из залов на втором этаже. В кресле возле камина заметила Илэйн. Графиня делала вид, будто увлечена чтением, но по рассеянному взгляду женщины было ясно, что мысли ее витают далеко. Напротив ее сиятельства расположился лорд Гортейн, неотрывно глядя на простиравшийся за окном сад.

   В ответ на мое приветствие Илэйн хмуро кивнула и нервно перелистнула страницу. А пожилой лорд, стоило мне заговорить, кажется, снова занервничал. С губ старика сорвался не то стон, не то хрип, жилистые пальцы дрогнули.

   И почему я вызываю у него такую реакцию? Понять бы что это — радость, которую лорд д’Оран выражал при виде меня таким вот образом, или же нечто иное. Может, старый граф на всех так реагирует?

   Решив не забивать голову лишними вопросами (в последнее время их и без того было слишком много), подошла к графу. Присев в реверансе, несмело начала:

   — Ваше сиятельство, я…

   — Пойдем в мой кабинет, Ноэминь, — сказал д’Оран и, поддерживая меня под руку, словно боялся, что добровольно я с ним никуда не пойду, вывел из зала.

   Пока шли, я ни на секунду не замолкала, заверяя графа, что очень раскаиваюсь и впредь не позволю себе подобной вольности. Взгляд мужчины заметно потеплел. А после того, как я рассказала о ритуале, который намеревалась провести сегодня ночью, Моркес совсем растаял и начал петь мне дифирамбы. Оказывается, он давно уже понял, какая я у них умненькая да разумненькая и никогда во мне не сомневался.

   Хм, кажется, еще утром его сиятельство был иного мнения о моих способностях.

   — Значит, этой твари после ритуала станет плохо, и мы ее с легкостью поймаем! — в ажиотаже воскликнул д’Оран и кровожадно ухмыльнулся.

   — Болезнь не сразу даст о себе знать, вероятнее всего, через два-три дня. Но чувствовать себя этот человек будет действительно скверно. Ему не удастся скрыть свое состояние.

   О втором возможном варианте предпочла умолчать. Граф очень обрадовался моей идее. Словно ребенок, получивший в подарок на именины долгожданного пони. Наверное, уже предвкушал, как собственноручно накажет злоумышленника. Было бы жестоко омрачать его радость и рассказывать всю правду о возможных последствиях ритуала.

   Взяв с Моркеса клятвенное обещание не говорить никому о моей затее, даже графине, я отправилась в библиотеку.

   К сожалению, задуманное пришлось отложить до следующей ночи. Мне не хватало некоторых ингредиентов для приготовления зелья, способного вывести меня из транса после проведенного ритуала. Поэтому утром первым делом я отправилась в лес на поиски нужных трав.

   Вплоть до самого вечера готовила снадобье и заучивала заклятие, которое, к счастью, удалось отыскать в библиотеке. Около полуночи Алесс зашел за мной, и мы отправились в башню.

   — Что я должен делать?

   Запалив последнюю свечу, еще раз внимательно осмотрела октограмму. Ничего не забыла? Рисунок был начертан на том же месте, где появился в первый раз. На каждом конце восьмилучевой звезды горело по свече, в центре должна была стоять я.

   — Ничего особенного. — Я приняла из рук Алессандра глиняный сосуд с растертыми в порошок травами и нож, позаимствованный на кухне. — Поможешь мне выйти из транса. Произнеся заклинание, я могу потерять сознание. Если это случится и спустя пару минут я не приду в себя, начинай возвращать меня в реальность. Для этого делай, что хочешь…

   — Что хочу? — с двусмысленной интонацией переспросил д’Оран.

   Вот опять он за свое.

   — Алесс, мне правда сейчас до шуток. Тормоши меня, зови, можешь даже ударить. Только не сильно. Главное, чтобы я очнулась.

   Алессандр перестал улыбаться и, утратив привычную невозмутимость, с беспокойством спросил:

   — Уверена, что это не опасно? А если не очнешься? Что тогда?

   — Все будет хорошо.

   Говорить ему о том, что произойдет, если быстро не приду в сознание, не хотелось. Наверное, я переоценила свои возможности. В школе мы бегло изучали подобные ритуалы, ограничиваясь только теорией. Травники вообще-то не должны причинять вред, наше призвание лечить, а не насылать болезни. Но подобные заклинания являлись неотъемлемой частью общеобразовательного курса для учеников факультета Природных наук. Жаль, все мои конспекты остались в Айлин-илионе, а по памяти произнести заклинание я не могла.

   Заклятие недуга, записанное на страницах найденной книги, оказалось более сложным, чем те, что мы проходили в школе. Под ним стояло примечание, предупреждающее о так называемых побочных эффектах: «Если вы недостаточно опытный маг и взялись за наведение болезни на живое существо, будьте готовы к последствиям…»

   Дальше перечислялись сами последствия. Ладно, тошноту и головокружение я еще могу пережить, а вот как быть с остановкой сердца? В книге говорилось, что это очень древнее заклятие и до конца не изученное. Хорошенькое дельце! Не хотелось бы выступать в роли первопроходца. Маг может потерять сознание, что впоследствии способно привести к смерти. И тут же давались советы, как избежать летального исхода. Самым действенным, по словам автора, было животворное зелье, помогающее вывести человека из транса. Оно у меня имелось. Я приготовила его, точно следуя указанному в книге рецепту. Надеюсь, автор, которому принадлежит сей труд, не соврал и в случае чего снадобье действительно поможет.

   В конце главы он также обнадеживал, что в его практике столь плачевных исходов не случалось. Интересно, как долго он практиковал? Последняя фраза о том, что заклятие можно применять не чаще, чем раз в неделю (хорошо хоть не раз в три дня!), потому как оно забирает слишком много сил, на некоторое время ввела меня в растерянность. Такое ощущение, будто в прошлые времена наведение болезни являлось обыденным делом, которое запросто творили между кормлением домашних животных и чтением вечерней молитвы.

   Пролистав книгу до конца, укрепилась во мнении, что истоком описанных в ней ритуалов является черная магия. Слишком уж эти заклятия отличались от тех, что мы проходили в школе.

   — Если после всего, что уже перечислила, не приду в себя, влей мне в рот вот эту настойку и жди.

   — Чего ждать? — еще больше заволновался д’Оран.

   Я попросила его не паниковать и заверила, что беспокоиться не о чем. Уже ступая в центр рисунка, пожалела о задуманном. Видно, до сих пор инстинкт самосохранения беспечно спал и только теперь соизволил проснуться, стращая и без того перепуганную хозяйку и заставляя представлять самое худшее. В голову лезли мысли, вроде: зачем я рискую и ради кого? Ради людей, которые мало того, что не благоволят ко мне, так даже не пытаются это скрыть?

   Но отступать было поздно. Если выйду из октограммы, навсегда останусь в глазах Алессандра трусливой девчонкой.

   Мне очень хотелось доказать его сиятельству, да и всем остальным, что я не пустышка и на что-то способна. Д’Ораны больше никогда не посмеют упрекнуть меня в бездействии. Я — маг и смогу провести ритуал. Я справлюсь!

   Опустившись на колени, в последний раз взглянула на Алессандра, ища в его глазах поддержку. Он был напряжен и внимательно следил за каждым моим движением.

   Все, пора! Поставила на пол глиняный сосуд и уколола палец. Капли крови одна за другой падали в чашу. Прикрыв глаза, сосредоточилась на своих ощущениях. Постепенно от пламени восьми свечей начал струиться густой дым. Взмывая к каменному своду, серые нити соединялись в центре октограммы, образуя вокруг меня дымовую завесу.

   Я начала медленно, нараспев произносить слова заклинания, чувствуя, как сила покидает мое тело, превращаясь в некую субстанцию, которая должна была настигнуть незнакомку и поразить ее, вызвав недомогание.

   Но только для той, что творила злодеяния, это должно было произойти в скором будущем, для меня же произошло уже сейчас: навалилась непреодолимая слабость, мысли в голове путались. Безумно захотелось спать. Спрятаться ото всех в объятиях безмятежного сна, исчезнуть из этого мира. Впервые за многие дни я ощутила себя свободной. Никто не мог повелевать мной, говорить, что должна делать, а чего не должна. Я была вольной птицей, воспарившей в небо. Туда, где не было страха, не было боли…

   — Ноэминь!

   Это было последнее, что услышала. Мгновение, и меня унесло вихрем кошмаров…

   …Крики, подземелье, кровь на моих руках, дикая боль, сжимающая сердце. Неведомая сила тянула меня к жертвеннику, где лежал обагренный кинжал. Повсюду горели свечи, источая смрадный дым, постепенно окутывающий алтарь.

   Рука помимо воли потянулась к оружию. Пыталась сопротивляться, но сила, что привела меня сюда, сковала тело железными путами.

   Сотрясаясь в отчаянных рыданиях, я занесла над собой кинжал, лезвие нацелилось в грудь, туда, где все еще билось мое истерзанное сердце…

   Внезапно браслет на запястье накалился, обжигая кожу. Я закричала от нестерпимой боли, кинжал выпал из ослабевших пальцев, глухо ударившись о камень…

   — …Ноэминь!

   Я распахнула глаза и судорожно вцепилась в сорочку Алессандра.

   «Все позади, позади», — словно заклинание повторяла про себя, постепенно возвращаясь к жизни.

   Алесс прижимал меня к себе, что-то успокаивающе шептал, но я не могла разобрать его слов, не видела ничего, кроме кинжала, которым собиралась пронзить себя, в ушах все еще звенело от душераздирающих криков.

   Внезапно на меня нахлынула волна отчаянья. Я вновь стала маленькой девочкой, не способной защитить себя. Что-то похожее испытывала в детстве, когда, поссорившись с Эмином, ждала от него расплаты. Что-то похожее, только умноженное во сто крат, я чувствовала сейчас.

   — Не плачь, — мягко произнес Алесс, бережно касаясь моих волос. — Все хорошо.

   Я прижалась к его груди и закрыла глаза. Алессандр тихонько утешал меня, баюкая, словно маленького ребенка. В тот момент ничто не имело значения: ни холод камней, ни то, что лежу в центре октограммы, заливаясь горькими слезами, ни боль, никак не желающая отступать. Только его нежный шепот, его ласковые прикосновения имели смысл. Смысл, в обретении которого я сейчас так нуждалась…

ГЛАВА 11

Бал

   «Мой дорогой Мэрдок,

   Это последнее письмо, которое я решилась тебе написать. Мне больше не с кем поделиться, рассказать о том кошмаре, что творится в Горнвилле. Этот замок перестал быть моим домом, хотя, наверное, он никогда им и не был. После смерти Леаны мой муж превратился в чудовище. Слуги ненавидят его, он жестоко наказывает за любую провинность. Я опасаюсь, что однажды Гортейн осмелится поднять руку и на меня.

   До сих пор содрогаюсь, вспоминая перекошенное ненавистью лицо мужа, когда по его приказу истязали Леану. Чтобы она ни натворила, девушка не заслужила таких мучений. Да, я впервые пожалела ее в тот роковой вечер. Гортейн заставил меня быть свидетельницей казни. Поверь, ничего ужаснее я не видела и, надеюсь, больше никогда не увижу.

   С тех пор граф одержим идеей вернуть браслет, который Леана у него украла. Говорит, во снах она является ему и сводит с ума. Что ж, Гортейн это заслужил. Знаешь, иногда мне хочется, чтобы граф оставил этот мир. Его здоровье заметно пошатнулось. Сердце слабеет и, как бы это ужасно ни звучало, я надеюсь, что в скором времени он нас покинет. Навсегда.

   Те дни, когда граф уезжает из замка, становятся для меня самыми счастливыми. Я боюсь его, боюсь так, как не боялась никогда в жизни! Вчера Гортейн обвинил меня в том, что это я разрушила его счастье, когда согласилась стать его женой. Если бы не наш брак, он не стоял бы сейчас на руинах своей жизни. Гортейн прав, наш союз был фатальной ошибкой. Не только его, но и моя жизнь в руинах.

   Ты не ответил ни на одно из моих писем. Мне кажется, что и это оставит тебя равнодушным. Тогда верни мне их или сожги. Значит, так должно было случиться, и нам не суждено быть вместе. Знай, я всегда помню о тебе и по-прежнему люблю. Прощай.

   Айрис»

   Я отложила последнее письмо и задумчиво посмотрела на десять листков, исписанных аккуратным убористым почерком. Десять посланий, так и не нашедших своего адресата. Или же, как писала графиня, барон Галахард не захотел отвечать любимой. Этого я уже никогда не узнаю.

   Почти в каждом письме к барону Айрис хотя бы вскользь упоминала о муже и служанке, той, о которой шепчутся слуги. Каким же жестоким нужно быть, чтобы запороть до смерти бедную женщину! И из-за чего? Из-за того, что она украла украшение? Кьяра оказалась права, лорд Гортейн наказан по заслугам. Он мучается на земле, мечтая поскорее уйти из этого мира. Но думаю, в том, другом мире, он не обретет долгожданный покой. Душа графа отправится в ад расплачиваться за грехи. Не знаю, удастся ли мне после всего, что узнала, скрыть неприязнь к старику.

   Ночью я не сомкнула глаз, хоть и была обессилена проведенным ритуалом. Алессандр побоялся оставлять меня одну, понимая, как мне сейчас необходима дружеская поддержка. Лишь под утро забылась коротким сном. А когда проснулась, Алесс все еще был рядом, дремал в кресле.

   Я заверила его, что чувствую себя намного лучше и смогу о себе позаботиться. Хотелось побыть одной, да и Алесс нуждался в отдыхе. Вечером нам предстояло отправиться на праздник.

   Д’Оран ушел, а я еще какое-то время повалялась в кровати, размышляя над событиями прошедших недель. Столько всего случилось: смерть мамы, побег из родного дома, приезд в Олшир, знакомство с Алессандром. Наверное, встреча с ним была единственным отрадным моментом за последнее время.

   Вспомнив о письмах, спрятанных в сундуке, долго металась в раздумьях, не зная, что с ними делать: прочесть или вернуть туда, где они лежали все эти годы. В итоге любопытство победило, и я раскрыла первое письмо. Увлеклась чтением и не заметила, как прочла все. Теперь я знала историю графа Гортейна. И от этого на сердце было тяжело.

   Ближе к полудню ко мне заглянул Моркес. Алесс рассказал ему о последствиях моего безумства. Граф выглядел встревоженным и настоял, чтобы этот день я провела в постели, набиралась сил перед грядущим праздником. Забота его сиятельства очень тронула. Значит, у меня еще был шанс заслужить благосклонность д’Орана.

   Также граф сообщил, что с утра навестил слуг, хотел узнать, не заболел ли кто. Однако все, кроме кухарки, были полны сил и готовности служить своему лорду. Зельма же несколько дней мучилась простудой, поэтому с нее можно было смело снять все подозрения. Да и глупо подозревать пожилую женщину в проведении колдовских ритуалов.

   Уходя, Моркес заявил, что ближе к вечеру соберет слуг на очередной осмотр. Графу не терпелось выяснить, кто же так изощренно издевается над его семьей. Радостное возбуждение, с которым все это произносилось, вызвало у меня невольную улыбку. Ну прямо как ребенок, предвкушающий веселую потеху!

   Интересно, как слуги отреагировали на странное поведение графа: внезапное проявление заботы об их здоровье, столь не свойственное д’Орану? Хотя они давно привыкли к частым переменам в настроении хозяина и, наверное, уже ничему не удивляются.

   Как только Моркес ушел, в комнату явился новый посетитель. Стрельнув в меня обиженным взглядом, Велес укоризненно покачал головой и заявил, что я не имела права подвергать себя такой опасности.

   Откуда он-то узнал? Неужели Алессандр проболтался? Тоже мне хранитель страшных тайн. Пришлось поклясться, что этого больше не повторится. Кажется, такой ответ друга удовлетворил.

   Поболтав ни о чем минут десять, Велес поспешил проститься, не преминув пожаловаться на то, что конюх завалил его работой.

   Следом за другом прибежала Хейли и с гордостью продемонстрировала мне бальный наряд. Она две ночи не спала ради того, чтобы сегодня я могла блистать на празднике. Было видно, что она устала и нуждается в отдыхе. Хейли бережно положила платье на кровать, словно это была хрупкая драгоценность, и расправила складки.

   — Можно примерить? — Позабыв о слабости, я поднялась.

   — Конечно! Я для того и пришла, — с улыбкой ответила портниха.

   Хейли помогла мне переодеться, после чего отошла на несколько шагов, чтобы полюбоваться результатом своих стараний.

   — Оно прекрасно! — восторженно выдохнула я и покружилась перед зеркалом. Стоило сделать несколько резких движений, как перед глазами заплясали разноцветные круги. Присев на кровать, я поблагодарила портниху: — Спасибо тебе. Не знаю, что бы я без тебя делала.

   Девушка смущенно улыбнулась:

   — Ноэ, встань, я еще посмотрю.

   Осторожно поднялась, перед глазами по-прежнему все плыло.

   — Придется подшить подол, шлейф слишком длинный, будет мешать танцевать. Отдохни пока, силы тебе еще понадобятся. Я приду вечером, принесу платье и помогу собраться.

   Танцевать? Вот это вряд ли. Я передвигаюсь-то с трудом, поэтому и думать не стоило о танцах.

   Вернулась в постель. Стоило прикрыть глаза, как сон заключил меня в свои объятия и унес в страну грез.

   Кьяра

   — Думаешь, она тоже поедет? — Шанталь сидела на кровати, прижав колени к груди, и восторженно смотрела на подругу.

   — Не говори глупостей, — отмахнулась Кьяра, подходя к зеркалу.

   Шанталь печально вздохнула, наблюдая за девушкой. Сейчас она завидовала Кьяре черной завистью. Де Касс была восхитительна! Стройная, среднего роста, Кьяра напоминала фарфоровою статуэтку, которые коллекционировала Шанталь. Де Касс была такой же хрупкой, с точеной фигуркой, а ее нежная кожа поражала белизной. Длинные, отливающие золотом волосы обрамляли красивое лицо девушки, свободно струились по плечам. Кьяра умела себя подать. Одевалась по последней моде и подчеркивала свою яркую красоту дорогими украшениями.

   «Мне отец никогда таких не дарил!» — с обидой подумала Шанталь, когда счастливая подруга продемонстрировала ей очередной подарок родителей — золотые подвески, украшенные жемчугом.

   Кьяра внимательно себя оглядела, желая удостовериться, что выглядит, как всегда, безупречно. Она не случайно выбрала этот наряд. Фиалковый цвет платья делал ее глаза еще ярче, а жемчужные подвески на темном фоне смотрелись как нельзя лучше.

   — Алесс сказал, что пригласил ее, — продолжала делиться с подругой своими переживаниями Шанталь.

   — Ну и что? — беззаботно пожала плечами Кьяра. Присев рядом с д’Оран, провела рукой по спутанным волосам девушки и строго сказала: — Уже поздно. Начинай собираться, иначе мы опоздаем на праздник.

   Но Шанталь, казалось, не слышала ее слов.

   — А сегодня ночью брат был с ней! Я видела, как они поднимались в башню. Кьяра, что можно было делать там в столь поздний час? Вместе!

   — В башню, где был проведен ритуал? — рассеянно переспросила девушка.

   — Да. Хотела пойти за ними, но побоялась, вдруг бы меня заметили.

   — Шанталь, — Кьяра заключила холодные руки девушки в свои ладони, — возможно, Ноэ понадобилась помощь в проведении какого-нибудь ритуала, вот она и попросила Алесса об услуге. Ноэминь — маг, и ее задача — отыскать преступника. — Усмехнувшись, едко закончила: — Правда, что-то она не слишком в этом преуспела.

   — По-твоему, Алесс в нее не влюблен? — Шанталь подняла на подругу печальные глаза, в уголках которых сверкнули слезы.

   В ответ на такое заявление Кьяра весело рассмеялась. Поднявшись, прошлась по комнате, обернулась и с торжествующей улыбкой сказала:

   — В кого? В эту дурнушку? Да на нее без слез и не взглянешь — сплошная серость! — Кинула быстрый взгляд в зеркало, словно сравнивала себя с травницей. — Алесс не способен увлечься такой девушкой, как Ноэ. Уж поверь мне.

   — И они не будут сегодня танцевать?

   Де Касс выдержала короткую паузу, постаралась взять себя в руки. Порой общество Шанталь становилось невыносимым. Если бы не Алесс, Кьяра не приезжала бы так часто в Горнвилль и не играла роль няньки для этой полоумной. Но навещать «подругу» казалось де Касс хорошим предлогом, ведь это давало возможность видеться с Алессандром.

   Справившись с раздражением, Кьяра благодушно произнесла:

   — Нет, Шанталь, они не будут танцевать. Обещаю, Алесс даже не взглянет в ее сторону. Уж я-то об этом позабочусь. — Зловеще усмехнулась, а затем громко добавила: — Так, а теперь за сборы! Будем делать из тебя красавицу!

   Шанталь благодарно улыбнулась подруге и стала собираться на бал.

   Ноэминь

   Я проснулась, когда тусклое солнце, робко пробиваясь сквозь тучи, золотило башни замка. Почувствовав дикий голод, спустилась на кухню. Зельма тут же откликнулась на мою просьбу, и уже через несколько минут на столе стояло мясо, тушеное с овощами, козий сыр и огромный кусок подрумяненного пирога.

   — Боюсь, одной мне не справиться со всем этим богатством. — Я с сомнением покосилась на блюда.

   Но Зельма ничего не хотела слышать. Уселась напротив меня и не отпустила, пока тарелки не опустели. В комнату я возвращалась с чувством тяжести в животе. Теперь Хейли придется очень постараться, чтобы затянуть корсет на моей раздавшейся талии.

   Не успела подумать о служанке, как в дверь постучались.

   — Можно? — Настороженно озираясь, Хейли вошла в комнату.

   Девушка выглядела обескураженной и первые минуты металась от платья к заколкам, не зная, с чего начинать: с прически или же сначала помочь мне одеться.

   — Что случилось?

   — Сама не пойму, — развела руками служанка. — Его сиятельство сегодня два раза заходил ко мне. Спрашивал, как я себя чувствую, не тревожит ли меня что. Чего это он вдруг забеспокоился? А сейчас, когда поднималась к тебе, д’Оран преградил мне дорогу. От неожиданности я аж закричала. Пару минут молча меня разглядывал, потом посыпались все те же странные вопросы. Уж не думает ли он сделать меня своей…

   Хейли густо покраснела и отвернулась, не желая показывать смущение.

   Я захихикала. Значит, игра в сыщика продолжается. Граф не успокоится, пока не найдет у кого-нибудь из слуг признаки болезни. Хейли, бедняжка! Решила, что Моркес сделал ей недвусмысленное предложение стать его любовницей.

   — А как ты себя чувствуешь? — стараясь сделать серьезное лицо, как бы между прочим поинтересовалась я.

   — И ты туда же! Нормально. Чего вы все привязались?! — нервно воскликнула девушка. — Устала немного, потому что эту ночь практически не спала, перешивала платье. А так все как обычно.

   Граф будет очень разочарован, если его поиски окажутся тщетными. Хотя это вряд ли. Просто заклятие еще не подействовало. Разве что я закляла привидение…

   Сначала Хейли завила мои волосы в крупные локоны и заколола их на затылке. Затем помогла переодеться. Подойдя к зеркалу, я стала внимательно разглядывать свое отражение. Если бы не болезненная бледность — последствия бессонной ночи, меня можно было бы назвать вполне симпатичной девушкой. Но цвет лица все портил. Хейли это тоже заметила и, пообещав, что мигом обернется, куда-то убежала. Вернулась с коробочкой румян.

   — Недавно приобрела в Мэйнвилле, когда ездила с графиней за покупками, — пояснила девушка.

   «Даже у служанок в этом доме есть косметика, я же совсем не забочусь о своей внешности», — позже распекала саму себя. А еще надеюсь на внимание Алессандра. Но о каких чувствах может идти речь, если на меня смотреть жалко? А уж влюбиться — так тем более. Все, с завтрашнего дня серьезно займусь собой! Иначе до конца дней останусь старой девой.

   Занятая размышлениями о влиянии косметических средств на счастье в личной жизни, я надела альяри и мамин перстень с голубым камнем.

   — Посмотри на себя. Просто загляденье! — одарила меня комплиментом Хейли и протянула плащ. — Пойдем. Я слышала, как граф приказал подать карету. Не нужно заставлять его ждать.

   Мы спустились на первый этаж. Заметив Моркеса, о чем-то переговаривавшегося со слугой, Хейли пожелала мне приятного вечера и убежала прочь, не рискуя снова встречаться с графом. Надо будет рассказать ей об истинной причине странного поведения д’Орана, иначе Хейли себе такого нафантазирует.

   — Вижу, тебе уже лучше, — приветливо обратился ко мне его сиятельство. Отослав слугу, направился к выходу. — Алесс уже уехал, Кьяра и Шанталь тоже с минуты на минуту покинут замок. Если хочешь, можешь отправиться с ними.

   Я заверила графа, что с удовольствием составлю компанию ему и леди Илэйн. Меня по-прежнему напрягало общество Шанталь, да и Кьяра в последнее время вызывала раздражение. Скорее всего, из-за того, что во время каждой нашей встречи девушка как бы между прочим упоминала об Алессе. То расскажет о том, где и как они провели эти дни, то «случайно» вспомнит какой-нибудь забавный момент из прошлого, разумеется, связанный с д’Ораном.

   Кажется, я действительно влюбилась. Иначе как еще объяснить подобную реакцию на безобидные слова Кьяры. В общем, теперь одной проблемой у меня стало больше. Не хватало еще разбитого сердца.

   Граф помог мне забраться в карету, сам устроился напротив.

   — Илэйн сейчас подойдет.

   Чтобы нарушить затянувшуюся паузу, я спросила:

   — Никаких изменений в поведении слуг не заметили?

   — Нет, — с долей разочарования произнес д’Оран. — Все в полном порядке. Аж тошно смотреть на эти пышущие здоровьем лица!

   Я закашлялась, стараясь подавить приступ смеха. Нет, он неподражаем! Тошно смотреть!

   — Потерпите немного. Скоро заклятие начнет действовать.

   — Что ж, я так долго ждал, что теперь днем больше, днем меньше — не имеет значения.

   Дверца распахнулась, и в карету грациозно впорхнула ее сиятельство. Сдержанно поприветствовав меня, начала негромко переговариваться с мужем. Экипаж тронулся. Я отвернулась к окну и сделала вид, что поглощена изучением пейзажа.

   — Как называется то поместье, куда мы едем?

   — Черствуд.

   Я удивленно вскинула брови.

   — Что-то не так? — Илэйн внимательно посмотрела на меня.

   — Нет, все в порядке.

   Значит, мы едем в Черствуд, владения барона Галахарда. Интересно, любовник Айрис еще жив?

   Как оказалось, путь предстоял неблизкий. Пока ехали, я неотрывно смотрела в окно, не желая встречаться взглядом с графиней. Пейзажи мелькали, будто картинки в калейдоскопе. Лес сменялся полем, иногда из темноты выныривали маленькие поместья и величественные замки.

   Когда вдалеке показалось белое трехэтажное здание, со всех сторон окруженное садом, меня охватило радостное волнение. Черствуд. Именно здесь должна была состояться помолвка друга Алессандра, Ена.

   Моркес помог жене выйти из кареты, а я осталась в экипаже, не решаясь ступить на залитую лунным светом дорожку. К радостному возбуждению примешивалось чувство страха. Несмело выглянула наружу. Заметив разряженных гостей, испуганно задернула штору. Ну же, Ноэ, не будь трусихой! Дождь кончился, оставив после себя приятную прохладу. Должно быть, большая часть приглашенных уже находилась в доме, и лишь опоздавшие спешили к парадному входу.

   — Ноэ, пойдем. Испугалась? — Граф ободряюще улыбнулся.

   Я неуверенно покачала головой и протянула его сиятельству чуть подрагивавшую руку. Да что это со мной?!

   Илэйн взяла мужа под руку, гордо выпрямилась и уверенным шагом направилась к входу. А я поплелась следом, бросая робкие взгляды на приглашенных. Пока поднимались наверх, граф успел представить меня двум виконтам и какому-то барону с супругой.

   Войдя в бальный зал, я поискала глазами Алесса. Где же он? То ли еще не приехал, то ли прогуливается по саду. С кем? С Кьярой, другими девушками?

   Щеки запылали. Всевышний! Какая же я глупая! И почему была уверена, что раз этой ночью он остался со мной, значит, я ему небезразлична? Мне и в голову не приходило, что его забота может быть ничем иным, как тревогой за мое здоровье. Всего-то! Здесь столько хорошеньких девушек, настоящих красавиц, и любая из них могла пленить сердце д’Орана. А я еще на что-то надеялась. Наивная!

   Постепенно голоса смолкли, взгляды собравшихся обратились к уже немолодому мужчине, замершему в центре зала. Поприветствовав гостей, он громко заговорил:

   — Мой сын решил связать свою судьбу с самой очаровательной девушкой Олшира. Ен, Мелисса, подойдите ко мне.

   От группы гостей отделился мой недавний знакомый, высокий светловолосый парень, и подошел к отцу.

   — Натан, барон Галахард, — шепнула мне леди Илэйн. — А с Еном и Мелиссой ты, кажется, уже знакома.

   Миниатюрная девушка с миловидным личиком и светлыми каштановыми волосами приблизилась к жениху.

   — Я официально объявляю о помолвке моего сына, будущего барона Галахарда, и Мелиссы Клейн. Поприветствуем виновников торжества!

   Зал разразился громкими аплодисментами. Влюбленные застенчиво улыбнулись друг другу, взялись за руки, и жених поцеловал свою невесту.

   А барон тем временем продолжал:

   — Мы весьма польщены оказанной честью. Сегодня в моем доме присутствуют почетные гости, граф д’Оран и его очаровательная супруга, леди Илэйн.

   Их сиятельства направились к будущим супругам, чтобы первыми их поздравить. За ними последовали остальные. Алесса среди гостей не было. Так же, как и Карэна. И куда все подевались?

   Когда распорядитель праздника объявил первый танец жениха и невесты, Ен поклонился своей избраннице и повел ее в центр зала. Я словно завороженная следила за плавными движениями молодых людей и представляла себя на их месте, конечно же, в объятиях Алессандра.

   — Ноэминь, какая приятная неожиданность! Честно говоря, не думал, что ты тоже будешь здесь. — Карэн приблизился ко мне, приветствуя самой обворожительной из всех своих улыбок.

   Ну хоть один нашелся.

   — Рада тебя видеть, Карэн. — Я тоже улыбнулась в ответ.

   — Правда, чудесный вечер? — Виконт галантно поклонился.

   Одетый в камзол светлого цвета, богато расшитый позументом, Карэн выглядел настоящим придворным франтом. Рассеянно отвечая на его вопросы, я украдкой поглядывала по сторонам в поисках того, кем были сейчас заняты мои мысли, пока наконец-то его не увидела.

   При виде Алессандра Карэн нахмурился.

   — Только-только собирался представить вас друг другу, но вижу, в этом нет нужды. Ноэминь, выглядишь превосходно. — Алесс оценивающе оглядел меня с ног до головы, заставив покраснеть.

   Вот не люблю, когда он так смотрит.

   Сегодня на д’Оране был темно-синий костюм, едва тронутый серебряным шитьем, белая сорочка и повязанный вокруг шеи светло-голубой платок, под цвет моего платья.

   — Не знал, что вы знакомы, — с напускным равнодушием проронил Алессандр, но его глаза, недобро сощуренные, не могли меня обмануть.

   — Мы познакомились в Ворно несколько недель назад, — словно оправдываясь, несмело начала я.

   Но д’Оран меня перебил:

   — Странно, что ты, Карэн, ни разу не упомянул о том, что общаешься с Ноэминь. Я столько раз рассказывал тебе о нашей гостье. И ты, Ноэ, хранила ваше знакомство в тайне. — Он с упреком посмотрел мне в глаза.

   Последнее его заявление неприятно царапнуло сердце. И что? Неужто я должна бежать к нему всякий раз, когда знакомлюсь с очередным жителем Олшира?

   — Извини, Алесс, но я не обязан перед тобой отчитываться. Боюсь, тебя не касается, где и с кем я провожу время, — с вызовом бросил д’Элмер. — Мне не хотелось распространяться о нашем знакомстве, да и мы с Ноэ о тебе ни разу не заговорили. У нас были более приятные темы для разговоров, — съязвил напоследок и с удовлетворением отметил, как глаза друга потемнели от гнева.

   — Какие же?

   Молчание.

   Алесс скривился:

   — Карэн, что за детские игры? Зачем такая скрытность?

   — Повторяю, я не обязан перед тобой отчитываться, — отрезал д’Элмер.

   Как это глупо! Сейчас они передерутся из-за того, что один не сказал другому о дружбе со мной.

   Не знаю, чем бы закончилась эта сцена, но, к счастью, в тот момент снова заиграла музыка, и часть гостей поспешила занять места в кругу танцующих.

   — Надеюсь, первый танец вы подарите мне, линна Ноэминь. — Карэн демонстративно отвернулся от друга.

   — Ноэ… — Алессандр прищурился, светло-голубе глаза сверкнули льдом.

   Я бы с удовольствием оказалась сейчас на другом конце света, лишь бы избежать непростого выбора. Не очень-то приятно чувствовать на себе скрещенные взгляды соперников. Каждый из них хотел доказать другому, что именно он достоин внимания дамы. А бедная дама тем временем взволнованно размышляла, как же выйти из щекотливого положения, чтобы ненароком не обидеть ни одного из друзей.

   — Ноэминь, — тихо, но настойчиво повторил Алессандр и протянул мне руку.

   Я заглянула в небесно-голубые глаза, в которых сейчас читалось превосходство, смешанное с торжеством (он нисколько не сомневался, кого я выберу), и почувствовала, как по телу бежит знакомая дрожь.

   — Извини, Карэн, — сказала еле слышно и последовала за д’Ораном в центр зала.

   Откуда-то сбоку послышались возмущенные перешептывания. Я обернулась на звук знакомого голоса и встретилась взглядом с Кьярой. Де Касс не сводила с нас глаз, и, уверена, мечтала испепелить меня своей злостью.

   Алессандр молча поклонился. Обхватил меня за талию и закружился вместо со мной по залу. Перед глазами снова все поплыло. Ведь обещала себе не танцевать! А д’Орану и в голову не пришло справиться о моем самочувствии. Но стоило отказать ему, и нашей дружбе пришел бы конец. Уже успела понять, что Алесс из той породы людей, которые привыкли получать желаемое. Вот только, боюсь, натешившись, Алессу наскучит мое общество, и он легко найдет мне замену.

   Стараясь не думать о грустном, я спросила:

   — Так и будешь молчать?

   — А что ты хочешь от меня услышать? — холодно произнес д’Оран, еще крепче прижимая меня к себе.

   — Пытаюсь понять, что на тебя нашло.

   — Ты даже ни разу не обмолвилась о Карэне, — повторился Алессандр.

   — Для тебя это так важно?

   — Нет, но у меня сложилось впечатление, что вы намеренно держали ваши отношения в тайне.

   О чем это он? Между нами нет и не было никаких отношений!

   — Карэн попросил не рассказывать о наших встречах, а почему — я не спрашивала. Честно говоря, меня ваша дружба мало волнует.

   — Д’Элмера, похоже, тоже, — с досадой проговорил Алессандр. — Ты, наверное, хорошо повеселилась. Принимала знаки внимания от меня, даже делала вид, что я тебе небезразличен, а сама тем временем тайком бегала на свидания к Карэну. Браво, Ноэ, из тебя получилась бы хорошая актриса.

   Кровь ударила в виски. Он все понял! Понял, что я влюбилась в него без памяти, и сейчас просто насмехается надо мной. Ненавижу себя за это чувство!

   Знаки внимания! Неужели он имеет в виду те глупые заигрывания, которыми удостаивал меня время от времени? Но едва ли я была единственной в списке его побед. Не менее обходителен Алесс был с Кьярой и служанками Горнвилля. Уже молчу обо всех этих красавицах, что сейчас бросают на нас косые взгляды. Кто-кто, а они уж точно не были обделены вниманием молодого наследника.

   Алесс продолжал меня обличать, а я тем временем тщетно пыталась справиться с головокружением. Лица танцующих расплывались перед глазами, звуки становились нечеткими, приглушенными, будто доносились из другой части дома.

   Я зажмурилась, а когда открыла глаза, решила, что мне снится очередной кошмар.

   Жаркие языки пламени разбегались по полу, касались шелковых занавесок и ползли по ним до самого верха. Гости все кружили в быстром танце под теперь уже оглушительно громкую музыку. Казалось, будто эта мелодия поднимается из самой бездны, леденя душу. Вот кавалеры в очередной раз поклонились дамам, а когда подняли головы, вместо их лиц я увидела голые черепа с полыхающим в глазницах пламенем. Зал наполнялся удушливым чадом, постепенно скрывая танцующие пары. Дамы были под стать своим спутникам. Их шикарные наряды медленно тлели, превращались в жалкие лохмотья, постепенно обнажая полуистлевшие кости.

   Цепенея от страха, я попыталась взглянуть на Алессандра, но не смогла поднять на него глаза. Лишь почувствовала, как его пальцы с силой впиваются мне в платье, пытаясь разорвать его и вонзиться в мое обнаженное тело.

   Паника захлестнула меня, и с каждой секундой боль в груди становилась все сильнее, пока я не перестала дышать. Надеялась проснуться, но кошмар не хотел меня отпускать.

   Крик отчаяния уже готов был сорваться с моих губ, когда почувствовала, как руки монстра, что сейчас находился со мной рядом, трясут меня за плечи. Собрав всю силу воли, зажмурилась и оттолкнула от себя д’Орана, а потом отпрянула.

   — Ноэминь, с тобой все в порядке?

   Медленно открыла глаза. Туман, минуту назад скользивший по залу, рассеялся, гости стали прежними, музыка тихим ручьем журчала по залу.

   — Ноэ, ты как? Ответь мне.

   — Извини. — Понимая, что еще немного, и я потеряю над собой контроль, проскользнула между танцующих пар и выбежала в коридор.

   Кажется, Алесс звал меня, но мне сейчас было не до него. В любой момент мог случиться новый приступ, и мне не хотелось, чтобы он произошел на глазах у приглашенных. Сбежав на первый этаж, прошмыгнула в первую попавшуюся дверь и прижалась к стене. Боль возвращалась, намереваясь устроить мне очередную пытку.

   Что ж, мой неизвестный противник снова победил. Ритуал был проведен удачно, заклятие подействовало, и в ближайшие дни я смогу прочувствовать на себе всю силу своей магии.

   Пробовала вздохнуть, но в горле застрял комок, перекрыв доступ воздуха. По лицу заструились капельки пота, прозрачными змейками стекая по коже. Всевышний, что же я наделала! Обрекла себя на нестерпимые муки!

   Дверь бесшумно отворилась, широкая полоса света легла на пол. По изящному силуэту поняла, что вошедшей была девушка.

   — Скажи, зачем ты приехала в Олшир? — раздался знакомый голос с гневными нотками.

   Шанталь.

   — Что тебе от нас нужно?!

   Я отвернулась. Свет резал глаза, пусть и приглушенный. Хотела попросить д’Оран закрыть дверь, а заодно и рот, но язык не слушался.

   Очередной приступ был уже близок. Как же мне не хотелось, чтобы Шанталь стала свидетельницей моих мучений!

   — Ты такая же, как Ролана! — не обращая внимания на мое состояние, истерично закричала девушка. — Сначала рассоришь Алесса с другом, а потом исчезнешь из его жизни. Вы все одинаковые! И ты, травница, ничем не лучше ее!

   И снова громкий пронзительный крик сотряс стены. Или же это мой слух стал настолько чувствительным, что любой шорох отдавался в воспаленном мозгу безумным гулом.

   — Убирайся из Олшира! Оставь нас!

   Не в силах слышать ее голос, сдавленно застонала:

   — Шанталь, пожалуйста, уходи…

   Все, что происходило дальше, помнила смутно. Короткий миг, и я перестала что-либо понимать. Комната погрузилась во мрак. Тени, парящие под потолком, нашептывали тихие слова. Они кружили вокруг меня, то исчезая во тьме, то вновь оказывались совсем близко, отчего кровь стыла в жилах. Я спрятала лицо в ладонях, надеясь, что скоро все закончится, но ужасные видения продолжали меня истязать.

   Припадок прошел так же внезапно, как и начался. Тени исчезли, шепот прекратился. Слабый луч света проник в комнату. Оглядевшись по сторонам, поняла, что снова одна. Шанталь ушла.

   Я сидела на полу и не могла заставить себя подняться. Главное, все позади. Боль притупилась, оставив в покое мое истерзанное тело. Но надолго ли она ушла? Сколько еще таких припадков мне предстоит пережить?

   Без сил прикрыла глаза. Постепенно состояние легкой дремы окутало меня. Я так устала. Вот бы заснуть и проспать целую вечность…

   — Ноэ… — Алессандр легонько потормошил меня за плечи. Помог подняться и повел к выходу. — Ты как? — заботливо прошептал он.

   — Не очень.

   К моей великой радости, в зал мы не вернулись.

   — Я искал тебя по всему дому. Когда ты убежала, понял, с тобой что-то произошло. Это из-за ритуала?

   Я кивнула, вдохнула полной грудью свежий ночной воздух. Прохладный ветерок коснулся моего лица, пробежался по оголенным плечам и умчался прочь.

   Словно сомнамбула последовала за д’Ораном. Алесс посадил меня в карету и, сказав, что нужно предупредить отца о нашем отъезде, скрылся в доме.

   — Уже уезжаете? — решила присоединиться ко мне Шанталь.

   Я вопросительно посмотрела на девушку, изумленная ее благодушным тоном. Еще несколько минут назад она готова была меня растерзать, а теперь стоит и улыбается, как ни в чем не бывало.

   — Шанталь, то, что ты говорила о Карэне и Алессандре, — осторожно начала я, — у меня и в мыслях не было их поссорить. Сама не пойму, как так получилась.

   — О чем ты? — изобразила удивление девушка. — Не припомню, чтобы мы с тобой сегодня говорили. Ноэ, с тобой все в порядке? — Сказав это, Шанталь уставилась на меня заботливым взглядом.

   Я осторожно кивнула. Неужели мне все привиделось? И наш разговор был лишь плодом моего больного воображения? Но тогда кто такая Ролана? Уверена, Шанталь притворяется! Делает вид, что не кричала в истерике убираться из Олшира и оставить их в покое. Она точно сумасшедшая.

   Или сумасшедшей становлюсь я?

   Следом за Шанталь прибежала Кьяра и устроилась напротив меня. Как всегда, счастливая, с широкой улыбкой на губах. Вот кто всегда чувствовал себя превосходно, так это де Касс. Оптимизму девушки можно было только позавидовать.

   Вернулся Алессандр. Заметив сестру, стоящую у кареты, нахмурился. Тень недовольства пробежала по его лицу, но д’Оран тут же взял себя в руки и велел Шанталь садиться в экипаж. Девушка устроилась рядом со мной и начала рассказывать Кьяре о своих успехах — о том, с кем и сколько раз она потанцевала за сегодняшний вечер.

   Но ведь бал только начался. Когда д’Оран успела покорить столько мужских сердец?

   — Который час? — спросила я.

   — Далеко за полночь, дорогая, — дружелюбно ответила де Касс. — Ноэ, что-то ты бледная. Плохо себя чувствуешь?

   Я ничего не ответила. Отвернулась к окну и попыталась сосредоточиться на изучении сада. Уже ночь. А такое ощущение, будто только-только сюда приехала.

   Карета медленно покатила по насыпной дороге к воротам.

   Ехали молча. Никто не стремился нарушить это молчание, каждый занимался своим делом. Шанталь дремала, положив голову на мое плечо, что мне было крайне неприятно. Ну не нравилась она мне! Кьяра смотрела в окно, время от времени бросая мимолетные взгляды на Алессандра. А молодой д’Оран, нисколько не стесняясь, прожигал меня обиженным взглядом. Видно, до сих пор не простил знакомство с Карэном.

   В который раз задалась вопросом: что стало причиной ссоры друзей? Я? Бред какой-то…

   Всевышний! От этих мыслей голова идет кругом.

   Поле сменилось лесом. Карета мчалась по вытоптанной тропке, со свистом разрывая холодный пьянящий воздух. Скорее бы оказаться в замке.

   Экипаж резко остановился, послышался раздраженный крик кучера. Кажется, он пытался заставить лошадей двигаться дальше, но те не хотели повиноваться. То ли их что-то напугало, то ли что-то преградило им путь.

   — Что случилось? — Шанталь оторвалась от моего занемевшего плеча и выглянула в окно. Испуганно вскрикнув, быстро задернула шторку.

   — Там…

   — Джес, что происходит? — Алесс вышел из кареты, намереваясь выяснить, в чем дело.

   — Они меня не слушаются! — закричал кучер, тщетно пытаясь справиться с норовистыми лошадьми.

   Подгоняемая тревогой, я вышла следом за д’Ораном. Закадычные подружки предпочли остаться в карете.

   Зря я не сделала то же самое. Дорогу нам преграждали три матерых волка, готовых в любую минуту броситься на обезумевших от страха лошадей. Странно, но почему-то хищники не спешили нападать. Их бешеные глаза светились во тьме, шерсть встала дыбом, из оскалившихся пастей вырывался устрашающий рык.

   — Алесс, вернись в карету. — Я потянула его за рукав, но д’Оран словно завороженный смотрел на диких тварей. А те, медленно приближаясь, начали окружать нас со всех сторон. — Алесс, прошу тебя, — непослушными губами прошептала я.

   Непонятно почему д’Оран решил заслонить меня собой. Благородный, но бесполезный поступок. Если на нас нападут, это вряд ли спасет мне жизнь. Наверняка погибнем мы оба.

   До нас доносился тихий плач Шанталь. Кьяра что-то шептала, пытаясь ее успокоить. Когда же ей надоело слушать стоны д’Оран, девушка вышла из кареты и встала рядом со мной.

   Я продолжала уговаривать Алессандра вернуться в экипаж, а он все так же упорно не желал меня слушать. Шанталь шептала тихие молитвы, Кьяра подобно Алессу неотрывно смотрела на хищников.

   И тут что-то произошло. Наверное, подействовали слова Шанталь, обращенные к Всевышнему. Звери жалобно заскулили и попятились к кустам, пока совсем не исчезли. Мы с облегчением перевели дух.

   — Поехали! — Алессандр помог мне вернуться на место. — Пока эти твари не передумали и не разорвали нас в клочья.

   Наконец кучеру удалось справиться с непокорными лошадьми, и мы продолжили путь. Шанталь перестала плакать и теперь оживленно обсуждала с де Касс наше маленькое приключение. Я не переставала поражаться резкой перемене в ее настроении. Наверное, это у них семейное…

   Сама же сидела, потерянно глядя вдаль. На лес, в зарослях которого скрылись чудовища. Точно знала, это были не просто хищники. Волков окружало незримое кольцо демонической силы. Злой силы.

   Может, это и были те самые, таинственные убийцы Олшира?

ЧАСТЬ II

Забытые тайны

ГЛАВА 1

Пробуждение

   Слепой туман лежал над лесом, стелился по напитанной дождем земле. Ночь унесла все звуки, мир погрузился в сон. Неожиданно яркие всполохи озарили небо, развеяв дремлющую тьму, всколыхнув кроны деревьев и выхватив из мрака три безмолвные фигуры. А потом они погасли, и дальше уже тишину леса нарушали лишь шаги незнакомцев, медленно удаляющихся в глубь чащи.

   Вскоре один из идущих остановился. Острый слух уловил едва различимые звуки: хриплое дыхание живого существа, бегущего по лесу; шорох опавшей листвы, приминаемой беглецом; клекот птиц, потревоженных появлением незваного гостя. Словно почуяв опасность, они закружили в небе, оглашая окрестности испуганным криком. Лес очнулся ото сна, тревожно зашумел, зарыдал…

   Юноша, гонимый страхом, продолжал бежать, цепляясь за сухие ветви, то и дело спотыкаясь и падая на землю. Он не помнил, как оказался в лесу, не понимал, что заставило его покинуть дом и отправиться в глухую чащу посреди ночи. Жертва пока еще не видела своих преследователей, но страх, нашептывающий о приближении угрозы, побуждал не останавливаться.

   Мужчины чувствовали, силы скорой добычи на исходе. Туманная завеса окутала их тела, а когда марево рассеялось, незнакомцы превратились в свирепых хищников. Волки прислушались, впитывая в себя окружающие запахи. Раздался яростный рык, похожий на победоносный клич. Охота началась.

   Голодные твари мчались сквозь ночь, неумолимо сокращая расстояние, отделяющее их от жертвы. Глаза хищников горели ненасытной жаждой. Ощутив запах живой плоти, горячую кровь, пульсирующую в жилах, преследователи взревели еще яростнее, еще громче.

   Юноша выбился из сил. Бежал наугад, углубляясь в лесные трущобы. Прерывистое дыхание вместе с хрипами вырывалось из его груди, пот застилал глаза, ступни, содранные в кровь, саднили. Ветви хлестали по лицу и рукам, словно хотели задержать беглеца, помочь беспощадным преследователям нагнать свою жертву.

   В какой-то момент все закончилось. Земля под ногами дрогнула, острые клыки с жадностью вонзились в уставшее тело, и на смену короткой жизни пришло забвение.

   Ноэминь

   Начался декабрь, однако в Олшире по-прежнему шли дожди. Солнце закрывали свинцовые тучи, лишь изредка позволяя тусклым лучам пробиваться сквозь мутную пелену.

   До приезда в Олшир я любила зиму. Наступление холодов в моем воображении ассоциировалось с хрустящим белым снегом и запахом хвои, витавшим в школе. Я была одной из добровольцев, бравших на себя ответственность за праздничное убранство Айлин-илиона. В преддверии Вьюжного бала школа преображалась, а вместе с ней преображались и мы.

   Но в Горнвилле ничего не менялось. Залы все так же украшали портреты суровых предков д’Оранов, в коридорах царила тишина, а за окном не было снега. Только дождь, отбивающий унылую дробь по шероховатому камню.

   Последствия ритуала были ужасны. Частые припадки забрали все силы. Я не могла думать ни о чем, кроме боли, разрывавшей мое сердце на части. Однако физические страдания были ничем по сравнению с муками совести.

   «Я опять подвела графа!» — твердила себе денно и нощно. Осень закончилась, а я ни на шаг не приблизилась к разгадке тайны Горнвилля.

   Пока боролась с болезнью, то впадая в беспамятство, то возвращаясь в унылую реальность, произошел еще один инцидент: из оружейного зала пропал мушкет, принадлежавший одному из предков д’Оранов. На графа было больно смотреть. Он трепетно относился к своей коллекции оружия и долго не мог прийти в себя после случившегося. Очередной обыск замка, как и следовало ожидать, ничего не дал.

   Все это время я ждала помощи от Кротча. Надеялась, он подскажет, как раскрыть преступника, но директор не спешил отвечать на мои письма, и в голову стали закрадываться подозрения, что обо мне забыли, бросив на произвол судьбы.

   Неужели так трудно написать несколько строк?! Приободрить, сказать, что я молодец и отлично справляюсь со своей миссией. Конечно, это была неправда, но порой человеку необходимо услышать ложь, чтобы окончательно не разочароваться в своих силах.

   Вместо долгожданного письма от директора пришли весточки от няни и Танаис. Подруга писала, что у них все хорошо. Практика проходит благополучно, Гело и Даян счастливы жить в Виллании и подумывают остаться здесь навсегда. Тана обещала, что по возвращении в Элаир меня ожидает сюрприз. Я мрачно усмехнулась. В последнее время в моей жизни было слишком много сюрпризов. Надеюсь, хотя бы этот окажется приятным.

   Письмо от Квенны не было таким оптимистичным. Няня жаловалась на Эмина, сетовала, что он продает семейные ценности, а дом превратил в притон аферистов и шлюх. Квенна опасалась, что к тому времени, как мы вступим в права наследников, от богатства родителей уже ничего не останется.

   Няня просила меня вмешаться, не дать Эмину окончательно опозорить наше имя. Но что я могла сделать, находясь в Олшире? И даже если вернусь, это ничего не изменит. Скорее всего, Эмин вновь посадит меня под замок, а потом насильно выдаст замуж за какого-нибудь проходимца. Или придумает что похуже. Хотя что может быть хуже брака с нелюбимым человеком?

   В конце письма Квенна умоляла возвращаться как можно скорее, намекала на какую-то опасность, якобы подстерегающую меня в Олшире. О какой опасности шла речь я так и не поняла. А объяснить подробнее, что хотела этим сказать, няня не удосужилась.

   Что же касается моих отношений с Алессандром, могу с убежденностью заявить: никаких отношений между нами не было. После бала в Черствуде он потерял ко мне интерес. Лишь однажды заглянул поинтересоваться моим самочувствием, и больше я его не видела.

   Карэн, следуя примеру друга, не торопился меня навещать. То ли был обижен за что-то (понять бы еще за что!), то ли из-за размолвки с Алессом не хотел приезжать в Горнвилль.

   Зато с визитами вежливости зачастила Шанталь. Все время спрашивала, лучше ли мне и желала скорейшего выздоровления. Врала! По глазам было видно, как она рада моему недомоганию.

   Назло Шанталь, я быстро пошла на поправку. Сегодня утром, когда проснулась, почувствовала, что силы вернулись, а боль притупилась. Не желая томиться в одиночестве, решила пообедать со всеми. Домочадцы искренне обрадовались моему выздоровлению. Даже Илэйн расщедрилась на ласковую улыбку, хотя обычно при моем появлении графиня кривила губы в пренебрежении. Одна Шанталь, увидев меня, помрачнела и принялась с недовольным видом ковырять овощное рагу, что-то бормоча себе под нос. Заняв место на краю стола, я с сожалением отметила, что кресло напротив пустует. Значит, Алесса нет в замке. Подумала так и почувствовала, как в сердце просыпается заснувшая было ревность.

   — Ноэминь, не хочешь составить мне компанию? — спросила Илэйн. — Я собираюсь в город за покупками, а тебе необходим свежий воздух и короткая прогулка пойдет на пользу.

   — С удовольствием! — просияла я.

   Вырваться из Горнвилля — что может быть лучше!

   — Вот и отлично! — оживилась графиня. — Заодно выберем ткань для твоего праздничного платья.

   Я с радостью кивнула. Вскоре должен был состояться Вьюжный бал, устраиваемый в самую длинную ночь в году. Значит, не за горами еще одно торжество. Надеюсь, на этот раз со мной ничего не случится.

   — А где Алесс? — вступил в разговор Айлиль. — Я его все утро ищу.

   — Отправился с друзьями в Норвуд, — отгоняя от себя скулящих собак, отозвался граф. Любимцы графини обиженно взвизгнули и нырнули под стол в надежде, что кто-то сжалится над ними и угостит мясным лакомством. — Кьяра решила устроить репетицию перед Вьюжным балом и созвала на праздник половину Олшира.

   — Что можно делать в Норвуде в такую пору? — удивилась Илэйн, поправляя соскользнувшую с плеч шерстяную шаль. — Там же холодно и мрачно.

   Как будто здесь тепло и уютно.

   — Меня волнует другое, — задумчиво произнес Моркес, — когда мой непутевый сын сделает де Касс предложение? Родители Кьяры из меня всю душу вытрясли этим вопросом.

   — Не думаю, что Алесс готов к женитьбе. Он еще слишком молод. — Илэйн незаметным движением скинула на пол жареный окорок. Стая счастливо залаяла. — Хотя, Кьяра ему подошла бы.

   Услышав последнюю фразу графини, Шанталь вскочила. Столовый прибор выпал из руки девушки, с глухим звоном ударившись о каменный пол. Собаки, решив, что это еще одно угощение, понюхали нож и разочарованно фыркнули.

   Дочь графа с ненавистью посмотрела на мачеху, будто взглядом желала наказать ее за опрометчивые слова. Болезненная привязанность Шанталь к брату была очевидной, но Моркеса это почему-то совсем не тревожило. А я в который раз поразилась странным отношениям в семье д’Оранов. Нет бы показать девушку лекарям, отправить куда-нибудь подлечиться, желательно подальше от этого унылого места. Но графу было все равно, что творится в душе его дочери. Создав новую семью, его сиятельство позабыл о старой.

   Шанталь ушла. Я бы с удовольствием последовала ее примеру, потому как на глаза наворачивались слезы. Наверное, меня обуревали те же чувства, что и Шанталь. Ревность к Кьяре и обида на Алессандра за то, что проводит с ней столько времени.

   Моркес и Илэйн как ни в чем не бывало продолжили обедать, время от времени возобновляя разговор об Алессе и Кьяре. Спасибо, меня не заставили петь дифирамбы нашим голубкам!

   В комнату возвращалась ужасно злая, про себя кляня Алессандра и призывая все мыслимые и немыслимые проклятия на его голову. Ненавижу! То пристает, делает вид, будто ревнует к Карэну, а потом забывает обо мне и отправляется с Кьярой в Норвуд. Пусть только попробует приблизиться ко мне! С этого момента я на него даже не взгляну!

   Раздражение нарастало по мере того, как думала о д’Оране. Желая отвлечься от грустных мыслей, я стала собираться на прогулку. Раскрыв сундук, достала первое платье.

   — Это не подойдет и это тоже, — бормотала, перебирая свой немногочисленный гардероб. — А по этому платью давно полы плачут. Ни на что кроме, как на тряпки, оно не годится!

   Закончив с ревизией, пришла к выводу, что мне необходимы перемены. Начать решила с малого. Избавлюсь от этой ветоши и накуплю ткани для новых платьев. Впредь никакого серого цвета!

   Выглянув в коридор, окликнула служанку, направлявшуюся к лестнице:

   — Хейли, будь добра, забери мои вещи. Хочу, чтобы их сожгли.

   — Почему сожгли? — с недоумением спросила девушка. — Можно отвезти вещи в приют. Они бы там пригодились…

   — Никаких приютов, — нетерпеливо возразила я. — Их должны сжечь! Сегодня же! А еще это и вот это… — Я стала скидывать с кровати все, что попадалось под руку. Последней жертвой моего гнева оказалось бальное платье. То самое, в котором ездила в Черствуд и… танцевала с Алессом. — И его тоже! — Бросила лазурный наряд на пол, украсив им груду тряпья.

   — Но… — попыталась возразить служанка, заметив, с каким пренебрежением я отнеслась к творению ее рук.

   — Не перечь! Иди, выполняй приказ!

   Хейли посмотрела на меня с укором. Никогда прежде я не разговаривала с ней в таком тоне. Присев в быстром реверансе, девушка собрала вещи и выбежала из комнаты. А я безмолвно стояла, глядя ей вслед. Что это было? Я всегда вежлива с прислугой, но сейчас готова была ударить Хейли за то, что она осмелилась мне возразить. До сих пор чувствовала, как в сердце клокочет ярость.

   Сполоснув лицо прохладной водой, вскинула голову и встретилась взглядом с девушкой, отражавшейся в зеркальной глади. Глаза заволокла пелена гнева. Ненавижу себя! В сердцах схватила подсвечник. Бронзовый канделябр разбил мое отражение на сотни блестящих осколков, осыпавшихся на пол. Такими осколками была полна моя жизнь и, казалось, уже ничто не способно их склеить.

   Мэйнвилль, небольшой городок на западе Олшира, считался центром графства. Правда, так называемая столица мало чем отличалась от окрестных деревень. Те же дома, сложенные из серого камня, небольшие дворики, огороженные деревянными заборами, да ухабистые дороги, покрытые темно-коричневой жижей, разлетающейся мутными брызгами под копытами лошадей. Угрюмые горожане, заметив графскую карету, хмурились еще больше, всем своим видом давая понять, что д’Оранам здесь не рады.

   — Приехали! — возвестила Илэйн. — Купим ткань, а потом, если хочешь, можем послушать мессу.

   Я неуверенно кивнула. Идти в церковь? Зачем? Проводить время в молитвах, на которые никто никогда не ответит? В глубине души я давно объявила небесам негласную войну. Всевышний забыл обо мне, я — о нем. Сначала бог забрал у меня отца, затем бабушку и маму. А когда я сумела побороть боль и снова научилась любить, новое чувство оказалось безответным. Небеса и на этот раз меня обманули.

   — Это площадь Святой Агари, — нарушила ход моих мыслей графиня. — Вон за тем зданием находится храм. Много веков назад он был капищем Моросу, где священники приносили мертвому богу человеческие жертвы…

   — Потом его перестроили, превратив капище в церковь Всевышнего, — закончила я за графиню урок истории.

   В прошлые времена так поступали со многими культовыми строениями, чтобы не тратить время и средства на воздвижение новых храмов.

   — Вижу, ты не особо рвешься в церковь. — От Илэйн не укрылось недовольство, прозвучавшее в моем голосе.

   — В храмах на меня накатывает тоска. Приходят мысли о том, что рано или поздно все мы покинем этот мир, чтобы отправиться в новый. Если он, конечно, существует.

   — Фу! Говоришь, как столетняя старуха! — поморщилась графиня. — В твоем возрасте нужно строить планы на будущее, а не разглагольствовать о загробной жизни.

   — К сожалению, живя в Олшире, я все чаще начинаю думать о смерти.

   Не стоило этого говорить. Кажется, мои слова задели графиню. Навесив на лицо маску недовольства, Илэйн подобрала полы плаща, забрызганные грязью, и быстрым шагом направилась к лавке, торговавшей тканями. Понуро опустив голову, я побрела следом. Ну вот кто меня за язык тянул?! Только наши отношения начали налаживаться, но нет — мне нужно было все испортить! Илэйн очень напугана, а тут еще и я со своими философствованиями.

   Пока графиня расплачивалась за вилланскую парчу и кружево, привезенные из восточной страны специально по ее заказу, я решила выбрать отрез для праздничного платья. Надеюсь, Хейли простит меня за резкие слова и согласится помочь с нарядом. Иначе придется искать новую портниху.

   И что на меня нашло? В последнее время я часто раздражалась, а сегодня ярость затуманила мой разум. Нужно учиться сдерживать свои чувства, не хочу становиться похожей на Эмина, который считает, что слуги созданы лишь для того, чтобы ублажать его и потакать всем его прихотям.

   Помимо серебристого шелка для бального платья, я выбрала два отреза светлых тонов, намереваясь сшить пару повседневных нарядов.

   — Сорок пять льеннов, линна. — Лучезарно улыбаясь, торговец протянул мне раскрытую ладонь.

   Я тихонько присвистнула. Цены здесь не уступают столичным. Но я не собиралась экономить на себе и без сожаления рассталась с частью своих сбережений. Торговец предложил отнести свертки в карету, за что получил еще одну монетку от Илэйн.

   Мы вышли на улицу. Начал моросить дождь. Черная пелена заволокла небо, не оставив ни единого светлого пятнышка.

   — Теперь в церковь? — решила подольститься я к графине. — Я так давно не была на мессе.

   Илэйн, оказывается, уже забыла о моих словах. Приказав торговцу передать покупки кучеру, графиня взяла меня под руку, и мы не спеша пошли по главной улице к храму, купола которого возвышались над остальными зданиями.

   Чистый звон колоколов пронесся по городу. Я насчитала девять ударов и нахмурилась. Обычно девять раз звонили по покойнику. Вскоре поняла, что не ошиблась.

   У входа в храм толпились горожане. По расстроенным лицам людей стало ясно, что в Мэйнвилле произошла трагедия.

   — Может, вернемся в замок? — спросила, замедляя шаг. Перспектива присутствовать на отпевании не воодушевляла.

   Илэйн не успела ответить. Из храма показался седовласый мужчина, облаченный в черную сутану. Заметив нас, священник сбежал по ступеням и быстрым шагом двинулся в нашу сторону.

   — Миледи, — церковник склонил голову в пренебрежительном поклоне, — вы уже в курсе случившегося? Граф с вами? Мне необходимо с ним поговорить.

   По толпе прокатился недовольный шепот, быстро перерастающий в гневный гул.

   Силы Мороса! Да что здесь произошло?!

   — Не понимаю, о чем вы, — ответила Илэйн, машинально отступая назад. — С чего вы решили, что граф должен был приехать?

   Лицо священника исказила гримаса ненависти. Он больше не пытался скрыть своих чувств. И толпу, уже готовую наброситься на нас, похоже, сдерживать не собирался.

   — Мой сын… Его убили! — прорыдала женщина, протискиваясь к графине. — По вашей вине, д’Ораны, загублена еще одна жизнь!

   Священнослужитель обнял безутешную мать.

   — Сегодня ночью погиб Кирол, сын этой женщины. Его сиятельство заверил меня, что убийств больше не будет, но оказалось, его слова ничего не стоят!

   — Мы не будем молчать! — закричали люди.

   — Вы ответите за наше горе!

   — Если д’Оран не может защитить своих подданных, значит, нам не нужен такой граф! — бесновалась толпа.

   — Скажи кучеру ехать к храму. Скорее! — шепнула мне графиня и запинающимся голосом обратилась к священнику.

   Не теряя времени, я поспешила к площади. Благо мое бегство осталось незамеченным.

   «Значит, убийства не закончились», — судорожно размышляла я. Зло пробудилось. Нужно заставить Моркеса написать Кротчу! В этом графстве творится тьма знает что, и самой мне никогда не понять, кто истребляет людей. Достаточно глупых игр в спасительницу Олшира. Д’Оран обещал своим подданным, что смертей больше не будет. Пора напомнить ему об этом обещании.

   Разбудив дремавшего на козлах кучера, я прошмыгнула в карету. Всевышний! Только бы эти люди не навредили графине!

   Спустя несколько минут мы подъехали к храму. Горожане обступили Илэйн и продолжали изливать на бедняжку свои возмущения. Женщина пыталась успокоить разбушевавшуюся толпу, но едва ли ей удавалось перекричать обозленных людей. Пэб, наш кучер, поспешил на помощь госпоже.

   Илэйн была на грани. По белым щекам графини катились слезы.

   — Почему вы обвиняете меня в смерти юноши?! За что проклинаете мою семью?! — истерично вскрикнула ее сиятельство и пошатнулась. Если бы не Пэб, вовремя к ней подбежавший, не удержалась бы на ногах.

   — Разве не видите, ей плохо! — Как и несколькими часами ранее внутри меня бушевал ураган. Раздражение помимо воли стремительно нарастало. — Пэб, отведи ее сиятельство в карету, мы уезжаем!

   Я развернулась к толпе, готовая разразиться обличительной тирадой, заставить их замолчать, но не успела произнести ни слова. Рядом с безутешной матерью стояла старуха, закутанная в черную шаль. Именно ее яростные проклятия чуть не довели Илэйн до обморока. Но стоило мне обернуться, как женщина затихла.

   — Леана? — Старуха отшатнулась от меня, будто от прокаженной.

   Горожане бросились к ней, толпа пришла в движение. Воспользовавшись суматохой, мы с кучером вывели ее сиятельство и усадили в карету. Несколько особо ярых противников д’Оранов кинулись за нами, не желая отпускать.

   — Дави каждого, кто посмеет преградить нам дорогу! — крикнула я Пэбу и со зловещим удовлетворением заметила, что мои слова возымели действие.

   Всегда считала, что в конфликтной ситуации угрозы не помогут. Нужно использовать дар убеждения. Оказывается, я ошибалась. Не рискуя погибнуть под копытами лошадей, люди расступились. Вскоре мы ехали по лесу в сторону замка.

   — Как вы?

   — Уже лучше. — Илэйн улыбнулась сквозь слезы. — Спасибо, что вступилась за меня. Думала, они разорвут меня на части. Слышала бы ты, что они кричали!

   — Кто та женщина, что стояла рядом с матерью погибшего?

   Графиня нервно смахнула слезы.

   — Лария. Травница из Телля. Столько лет поливает нас грязью, а Всевышний никак ее не приберет! Сумасшедшая ведьма! — Илэйн устало вздохнула. — Служанка, которую убил Гортейн, была ее племянницей. И теперь всякий раз, когда видит нас, начинает проклинать.

   Значит, Леана не была одинока, у нее имелась тетка-знахарка. Чего Лария испугалась, увидев меня? И почему назвала Леаной? Или мне послышалось? Все произошло так быстро.

   В сердце запульсировала знакомая боль, постепенно усиливаясь. Я коснулась браслета в надежде, что мой талисман поможет ее унять. Согласна, глупо. Но порой мне казалось, что именно альяри придает мне силы.

   — Что они говорили о том юноше, Кироле? Это одна из тех смертей…