Леди Елка и рыжая сеньорита. Яна Тройнич Марина Тройнич

Любящий муж, повелитель эльфов, замечательный сын. Нежная дружба с золотым драконом. Кажется, ничто не предвещает беды. Но случайная встреча с рыжеволосой красавицей становится для леди Елки роковой и переворачивает ее жизнь. Теперь, чтобы победить соперницу, Елка должна узнать ее тайну.

   Путь к разгадке оказывается нелегким. Леди приходится принять помощь бывшего врага - лорда-оборотня, побывать в подземельях огнепоклонников, заключить сделку с темными магами... Ради любви к сыну и своему дракону леди готова заплатить любую цену. Но не окажется ли эта цена слишком высока?

   Леди Елка и рыжая сеньорита. Яна Тройнич Марина Тройнич

   Открывать глаза не хотелось. Мы с повелителем вернулись с бала на рассвете. Я протянула руку, чтобы дотронуться до мужа, и улыбнулась: Эйнэра, конечно же, уже не было в постели. Сколько лет живу в мире эльфов, но никак не могу привыкнуть, что спят они так мало.

   Я поднялась с ложа, оделась, привела себя в порядок. Хотела заглянуть в кабинет супруга, но решила, что не стоит ему мешать: он и так много времени проводит со мной и нашим сыном. О том, что наш сын появился против моей воли, давно старалась не думать. Не приготовь зелье старая колдунья, не было бы у Эйнэра ночи со мной, и не было бы Клода. Тогда я хотела убить повелителя, но сейчас радовалась, что у меня есть ребенок. Однако если бы не погиб мой первый муж, капитан Кэрол, я бы ни за что не стала женой правителя эльфов. Со дня смерти Кэрола прошло столько лет, а воспоминания до сих пор наполняли сердце болью и тоской. Я даже не знаю, где мой пират нашел последний приют. Могила моряка – в глубине моря.

   Свой день я начала со встречи с кшедо. Малыш давно превратился в прекрасного могучего зверя. Но был привязан ко мне с тех пор, как я нашла его возле погибшей матери . Потом я отправилась на конюшню, забрала своего коня, и вскоре мы оказались на берегу реки. Быстро скинула одежду и бросилась в воду. Черный эльфийский конь, настоящий демон по характеру, отфыркиваясь, плыл рядом. В голове прозвучал голос моей драконицы:

   — Елка, что ты находишь хорошего в этом медлительном четвероногом недоразумении?

   Я сдержала смех: дракон ревнует меня к лошади.

   — Регина, хорошая моя, я не променяю тебя на все сокровища мира.

   Потом я сидела на берегу, смотрела на водную гладь, и мысли унеслись в прошлое. Как и по чьей воле пару десятков лет назад обычная девчонка из двадцать первого века, Элеонора по прозвищу «Елка», оказалась заброшенной в иное измерение? Мне повезло: случайно попав в параллельный, почти что «средневековый» мир, я нашла маленького дракончика и была выбрана его Хранительницей. С того дня мы с Региной вместе.

   И почему-то все важные события в жизни связаны у меня с водой. На берегу реки встретила я когда-то наследного принца Трайса, и встреча эта заставила забыть о прошлом и смириться с новым «местом жительства». Потом перед глазами промелькнул злополучный турнир, на котором я потеряла эту любовь, не сумев простить обиду. Тогда я еще не знала, что смогу полюбить брата его высочества, лорда Кэрола, пирата Кэрола, капитана Кэрола… Даже сейчас, когда его давно нет, никто не может заменить мне его, хотя я и вышла замуж за повелителя эльфов ради нашего сына.

   Сначала я боялась, что вскоре буду выглядеть старухой по сравнению с Эйнэром, который в триста лет казался молодым мужчиной. Но эльфы справились с этим. Колдунья Найрита сумела сделать так, чтобы время не оставляло следов на моем лице.

   После стольких лет приключений, жизнь, казалось, стала налаживаться. Но не тут-то было. С некоторых пор на наш мир стали нападать воины на драконах. Эльфы называли их отступниками. Наши бойцы поднимались в небо, чтобы отбить атаки, и я тоже была в рядах сражающихся. Я вспомнила о врагах, и сердце кольнуло нехорошим предчувствием. Взлетела на коня…

   Успела я вовремя. Драконы садились на поляну один за другим и на них забирались вооруженные всадники…

   Битва была еще более страшной, чем череда предыдущих. Во время боя я не раз с благодарностью вспоминала мастеров, изготовивших мою кольчугу. Ее не могли пробить ни мечи, ни стрелы. Не поддавалась она и языкам пламени.

   Однажды я спустилась в подземелье, где работали кузнецы, и низко поклонилась мастеру:

   — Не знаю, как и отблагодарить тебя за столь ценный дар.

   Эльф внимательно посмотрел на меня:

   — Властительница, ты уже сделала мне подарок своим посещением. Знатная дама явилась сюда впервые. Мы гордимся, что у нашего повелителя такая супруга: и красивая, и бесстрашная.

   Я вздохнула: мнение мастеров было приятно. У нас с Эйнэром по поводу моего участия в сражениях шел тоже своего рода бой. Повелитель упорно желал запретить мне участвовать в битвах. А я также упрямо не желала оставаться дома. Эйнэр даже сказал, что будет запирать меня в моих покоях. Я не сомневалась, что когда-нибудь так и случится.

   В чем-то мой муж был прав. Хотя по мастерству владения оружием я не уступала ни одному мужчине, у эльфов была природная особенность: раны на них заживали мгновенно, я бы даже сказала, если бы не боялась оскорбить, «как на собаке». А я все-таки только человек.

   Моя Регина в битвах была выше всяких похвал. Каким-то образом ей даже удавалось менять расцветку. То она принимала окраску безоблачного неба. То чешуя тускнела, сливаясь с цветом грозовых туч и делая драконицу невидимой для противников.

   И снова перед моими глазами замелькали события боя. Черные драконы и их всадники навалились на нас со всех сторон. Среди них я заметила одного, выделяющегося из общей массы красной перевязью, которую он носил через плечо.

   Я видела его уже не первый раз. Зачем он надевает эту перевязь? То ли это знак командира отряда, как у нас — звездочки на погонах? То ли отступник показывает этим свою смелость и пренебрежение к смерти? Эта его перевязь действовала на противников, как красная тряпка на быка. За ним охотились с особым азартом. А всадник как будто нарочно дразнил наших воинов. Его дракон тоже выделялся среди других зверей. Если моя Регина полыхала золотом, то черная чешуя этого дракона играла алыми отблесками.

   Внезапно мощное тело вражеского дракона оказалось совсем близко. Золотое и черное крылья на миг соединились. Я услышала скрип чешуи о чешую. Не успела ничего осознать, как увидела рядом с собой лицо вражеского всадника. Успела разглядеть блеснувшие в прорезях маски черные глаза и длинные черные волосы, выбивающиеся из-под шлема. И удивилась: до этого среди эльфов я ни разу не видела ни черноглазых, ни черноволосых. Этим скорее отличались жители Кэрдарии, родины моего первого мужа.

   Наши с отступником взгляды встретились, и я на миг растерялась. Из оцепенения меня вывели слова воина:

   — Приветствую тебя, правительница. Слава о тебе гремит по всем мирам. Я же хочу, чтоб ты помнила обо мне.

   Его клинок мелькнул подобно змее и коснулся моей щеки. Хотя шлем закрывал лицо, я почувствовала боль, как от раны. Мгновение, и черный дракон взмыл вверх. Кажется, не только я оказалась под воздействием какого-то странного гипноза. С Региной произошло то же самое. Она будто застыла, дав время противнику оставить след на моем лице.

   Ко мне на помощь бросились наши воины, но всадник был уже далеко. Бой мы выиграли, но с большими потерями. Регина опустилась на землю, а я все еще сидела у нее на спине, обдумывая произошедшее. Рядом возник Эйнэр и протянул руки:

   — Елка, прыгай.

   Только сейчас я почувствовала пронизывающую все тело усталость и просто свалилась в объятия мужа. Схватила его за шею. Как всегда, сомнения и страхи сразу исчезли. Я постаралась не думать о последних событиях. При прикосновениях или глядя прямо в глаза, Эйнэр мог запросто считать мои мысли. Которые, признаться, были тревожными.

   Супруг бережно снял с меня шлем и сразу же обратил внимание на царапину:

   — Ты ранена? Как это произошло?

   Я поморщилась: смешно спрашивать, как можно получить рану на поле боя. Да и вспоминать о ней было неприятно.

   Эйнэр нежно провел рукой по моей щеке. Боль тут же прошла. Повелитель рассмеялся:

   — Это не твоя кровь. Раны нет.

   Я отчего-то вздохнула с облегчением:

   — Прекрасно.

   Супруг прижал меня к себе:

   — Любимая, все позади. Отправляйся отдыхать. Смотри, вон и сын бежит к нам. — Эйнэр прошептал мне в ухо: — Не знаю, каких богов и благодарить, что ты подарила мне его.

   Я улыбнулась: боги здесь были совсем не причем. Давно уже нашла глазами Клода и его дракона и убедилась, что с ними все в порядке. А сейчас просто любовалась сыном: молодой, красивый, отважный. Очень похож на отца: такие же светлые волосы и чуть раскосые глаза цвета весенней листвы. Эйнэр гордится им, а обо мне уж и говорить не приходится. Клод уже был достаточно взрослым и не впервые участвовал в битвах. И всегда я облегченно вздыхала: жив и невредим.

   Сын подбежал и обнял нас. Бросил на меня взгляд, полный обожания, но первый поцелуй, как всегда, достался отцу. У меня кольнуло сердце. Наверное, дочь была бы мне ближе. Но Клод уже обнимал и целовал меня, и чувство ревности исчезло.

   Эйнэр скомандовал:

   — Клод, проводи маму и проследи, чтоб ей дали поспать. Нас ждут три траурные ночи. Ей придется трудно.

   Сын обнял меня за талию. Он уже давно стал выше меня ростом.

   Эйнэр улыбнулся:

   — Сын выглядит старше, чем ты.

   Я подумала: а вот привычки у него твои. Тебя в свое время тоже притягивала моя талия по поводу и без.

   Эйнэр, похоже, прочитал мои мысли и рассмеялся. Я махнула рукой, и мы с Клодом пошли в сторону дворца. Я вспомнила день, когда вернулась в этот мир, и слова служанки:

   — Леди, вы помолодели лет на десять.

   Тогда мне показалось очень смешным, что могу предстать в образе тринадцатилетней девчонки. А сейчас... Эльфы омолодили меня основательно. Найрита как-то заметила, что моя кровь прекрасно поддается изменению. Я подумала: наверное, нужная группа. И хихикнула. Если супруг решит от меня избавиться, продолжит омолаживать дальше и из жены превратит в ребенка. Эта мысль совсем развеселила меня.

   Клод недовольно хмыкнул:

   — Придет же такое в голову. Ты же взрослый человек, мама.

   Опять забыла, где нахожусь. За столь короткое время — два прокола.

   Сын довел меня до моих покоев.

   — Обязательно постарайся заснуть.

   Я и сама понимала необходимость этого понимала. Эльфы могут обходиться без сна гораздо дольше, чем люди. Для меня провести три ночи на ногах будет трудно.

   Сын поцеловал меня, сказал:

   — До вечера.

   Развернулся и пошел к выходу.

   Я смотрела ему вслед, и сердце заполнила гордость: какой он у меня красивый! Пожалуй, даже красивее отца.

   Неожиданно Клод повернулся, подошел ко мне снова и обнял:

   — Мама, я не хочу, чтобы ты воевала. Папа прав, это — не женское дело.

   В глазах Клода стояли слезы. Я удивилась: сын всегда был сдержан в чувствах. А то, что Эйнэр говорил с ним на эту тему, удивило вдвойне. Я считала, что он не будет нашими проблемами нагружать ребенка. Надо же, все мужчины, которых я люблю, не желают видеть во мне воина. И неожиданно вспомнила... наследного принца Трайса. Который с упорством маньяка вбивал в меня воинскую науку.

   — Знаешь, Клод, я столько лет училась сражаться, что не имею права прятаться за чужие спины тогда, когда могу принести пользу. Давай не будем это обсуждать.

   Сын ушел. А я первым делом отправилась в бассейн. Вода всегда прекрасно снимала усталость. Потом отослала служанок, желающих мне помочь, и забралась в постель. Свернулась калачиком, стараясь задремать. Очень хотелось, чтобы рядом был Эйнэр. Как хорошо было бы лежать сейчас, уткнувшись носом в его грудь. Но по традициям этого мира в дни траура даже супруги не могут быть вместе.

   Я вздохнула и закрыла глаза. И передо мной замелькали картины битвы. Я как бы видела ее со стороны. Свист стрел и звон мечей. Треск ломающихся крыльев. Падающие камнем вниз драконы. И черные глаза... Чем-то похожие на глаза Кэрола. Я напрягла память. Почему-то сейчас показалось, что даже голос был похож. Прошлое вернулось ко мне...

   Почему-то сильно заныла щека. Я потрогала ее. Ничего не почувствовала. Встала и подошла к зеркалу. Взглянула на себя и застыла. На коже была отчетливо видна царапина в виде молнии. Но Эйнэр же сказал, что ничего нет!

   Само ранение не пугало: я ведь не на балу. Но у Эйнэра будет теперь предлог запретить мне участвовать в сражениях. Я достала мазь и от души намазала щеку. Если не пройдет, придется обратиться к Найрите.

   Опять перед глазами возникли пришелец и его черный дракон. Я вдруг совершенно ясно поняла, что могла погибнуть. Вражеский клинок с легкостью проник через шлем, а крыло его дракона в этот миг прижало крыло Регины. Зачем ему нужно было оставлять меня в живых?

   Надо будет посоветоваться с моей красавицей. Часто она лучше меня понимает, что происходит. Однако сегодня ее трогать не стоит. Прощание с погибшими сородичами для драконов такое же горе, как и для нас. Мертвых товарищей они уносят высоко в горы, усаживаются вокруг и сжигают своим пламенным дыханием.

   Наверху справляют тризну по своим собратьям драконы, внизу мы, по друзьям и соратникам. Вот тебе и долгожители. Еще несколько лет войны, и эльфов вовсе не останется. Только сейчас я полностью поняла, что значат для них дети.

   Разбудил меня шум за окном. Оказывается, я незаметно все-таки погрузилась в сон и сумела проспать несколько часов подряд. Открыв глаза, обнаружила на кресле, стоявшем рядом с постелью, лиловое платье с черной вышивкой и лиловую же ленту для волос — здешний цвет траура. Исключение было сделано лишь для меня в тот день, когда я прибыла сюда после гибели Кэрола. Тогда, в знак уважения к моему горю, встречающие надели черные одежды.

   Стемнело, и за мной зашел Эйнэр. Траурная процессия двинулась к священному камню. Долину заполнило протяжное грустное пение. Высоко в горах взметнулось пламя. Воздух содрогнулся от рева драконов. От всего этого мороз пробегал по коже.

   Я заплакала. Клод крепко обнял меня. Эйнэр шел отдельно, среди старейших князей. Я молила бога, чтобы битвы прекратились. Чтобы черные всадники перестали появляться в небе нашего мира. Перестали гибнуть храбрые эльфийские воины.

   Утром мы вернулись домой, а потом еще две ночи провели за траурным застольем, грустные и молчаливые. Я честно отдавала долг памяти погибшим, хотя сама с трудом держалась на ногах. Даже для моего измененного организма три ночи без сна было геройством. Но супруга повелителя не могла позволить себе поддаться слабости. Эйнэр понимал это, как никто другой.

   Однако все проходит. Прошли и эти печальные дни. Муж посмотрел на меня и ободряюще улыбнулся:

   — Трудно быть настоящим эльфом?

   Он подхватил меня на руки и так донес до постели. Сам раздел, уложил и скомандовал:

   — А теперь — спать. В следующую ночь снисхождения не жди.

   Я улыбнулась ему в ответ и зевнула. И через минуту спала крепким сном.

   Проспала я почти сутки. Только открыла глаза — увидела лежащего рядом Эйнэра, бодрого и отдохнувшего. Он сразу же заключил меня в свои крепкие объятия.

   Несколько недель отступники не появлялись. Жизнь вступила в привычную колею. Возобновились ночные балы и развлечения. Однако смутное ощущение тревоги не исчезало.

   Вечером ко мне заглянула служанка:

   — Леди, повелитель ждет вас снаружи.

   Я быстро вышла. У крыльца меня дожидался Эйнэр, а рядом стоял его конь. Повелитель подхватил меня на руки, поставил ногу в стремя, и, не выпуская из своих объятий, вместе со мной взлетел в седло. Через некоторое время мы оказались на нашей поляне среди ромашек. Эйнэр расстелил плащ и опустился на землю. Все было, как когда-то давно, в первый раз. И я опять вспомнила те же строки, что и тогда:

   На страже стояли утесы на бездне,

   Постель постилали любовь да свобода...

   Ночь прошла восхитительно. Мы любили друг друга до одури. А потом плавали в реке, как рыбы. Уже взошло солнце, когда правитель с супругой тайком пробрались во дворец, как два провинившихся школьника. Мокрые, с прилипшей к одежде листвой и завернутые в один плащ. Повелителю можно все, но...

   Эйнэр поцеловал меня, многозначительно улыбнулся:

   — До вечера.

   Переоделся и отправился по государственным делам. А мне отчего-то спать совсем не хотелось. И я решила навестить своего жеребца. Мой конь, как и хозяйка, любил водные процедуры. Нельзя же лишать его этого удовольствия.

   В конюшне я встретила князя Олтера. Он тоже решил насладиться конной прогулкой. Я вспомнила, как когда-то мы с ним также утром катались на лошадях и посетили его дом. Прелестный сад, прохладные комнаты... Я вздохнула.

   Князь склонился в поклоне:

   — Правительница желает прогуляться или следует куда-то с определенной целью?

   Я с удивлением уставилась на него:

   — У тебя что-то с головой, Олтер? Ты забыл мое имя?

   Эльф весело рассмеялся:

   — Откуда мне знать: может, супруга повелителя жаждет подобающего почтения?

   — Сейчас огрею плеткой за насмешки, будешь помнить о почтении.

   Князь продолжал хохотать:

   — Видел утром вас с Эйнэром. Ну и видок. Вы что, все еще пытаетесь утопить друг друга?

   Я вспыхнула. Потом тоже захохотала:

   — Нет, решаем задачу государственной важности. Ловим рыбу. Эйнэр собирается издать указ, чтобы все эльфы начинали день таким образом: и для здоровья полезно, и продовольственная проблема решается.

   Олтэр притворно вздохнул:

   — Предупреждал же я его, чтоб не женился на тебе. Так не послушал.

   — Ага. Поэтому-то ты и следил за каждым моим шагом. — Я посмотрела на собеседника с подозрением. — А, может, и сейчас...

   Олтэр смутился и сменил тему разговора:

   — Пришло известие от Ирин. Она в отчаянии. Болен Джейд.

   — Ирин — прекрасная врачевательница. Вряд ли она не справится с болезнью мужа. А что в отчаянии — ничего удивительного. Джейд — самый дорогой для нее человек.

   Я решила, что позже поговорю с Региной и выясню у нее подробности. Действительно все так серьезно, или, скорее, эльфийка просто преувеличивает? Конечно, на Ирин это не похоже: сестра правителя обычно смотрит на жизнь трезво. Но одно дело, когда беды у посторонних. И совсем другое, если несчастье случается с самым близким тебе человеком.

   Я улыбнулась:

   — Олтэр, а как поживает твоя маленькая невеста?

   — Хорошеет с каждым днем. Прелестная девушка: спокойная и выдержанная.

   Мне опять стало весело:

   — Рад, что не похожа на меня?

   Губы Олтэра слегка дернулись:

   — К сожалению, я так привык к твоему характеру, что другого и не желаю.

   Я удивленно взглянула на князя: что он хочет этим сказать?

   За разговорами мы доехали до реки.

   — Олтэр, я хочу искупаться. Составишь компанию?

   Эльф с изумлением посмотрел на меня:

   — Елка, ты — супруга правителя.

   — Олтэр, но ты — мой друг. И друг Эйнэра.

   — Некоторые вещи запрещены и другу.

   Я махнула рукой:

   — Ладно, князь, отъезжайте подальше. — И ехидно добавила: — Только не подсматривайте.

   Эльф двинулся вдоль реки.

   Фу, никак не могу привыкнуть к статусу первой леди. Хотя, может, и не в этом дело. Кэрол тоже вряд ли бы позволил мне плавать наедине с каким-нибудь мужчиной.

   — Олтэр!

   Князь оглянулся. Я послала ему воздушный поцелуй. Почему-то мне сегодня хотелось дурачиться и веселиться.

   Олтэр пришпорил коня и помчался прочь. А меня все пуще разбирало веселье. Вот ведь, смутила трехсотлетнего мальчика.

   Я бросилась в воду и только спустя какое-то время поняла, что моя веселость — реакция организма на напряжение последних дней. Перед глазами в который уже раз появились картины сражения и снова заболела щека. Привиделись черные глаза пришельца...

   Я вздрогнула и позвала:

   — Регина!

   Скоро золотые крылья закрыли небо, и моя красавица опустилась на траву недалеко от меня. Я бросилась ей навстречу:

   — Милая, родная! Раньше ты всегда была рядом. А теперь где-то далеко на скалах.

   Регина обдала меня теплым дыханием:

   — Елка, я всегда с тобой. И кроме тебя у меня никого и нет.

   Я с удивлением вскинула на нее глаза:

   — Как нет? А Арвэйн, дракон Эйнэра?

   В голове пронеслось: действительно, потомства Регина тоже до сих пор не принесла. Какая-то мысль шевельнулась в голове, но тут же исчезла. Ладно, обдумаю это позже. А пока я была рада, что Регина со мной, как и раньше.

   Я осторожно спросила:

   — Что ты скажешь о последнем сражении?

   Она глухо произнесла:

   — Продолжают гибнуть и драконы, и люди.

   — А ты ничего не заметила?

   — О чем ты, Елка?

   — Я про отступника, который похож на Кэрола.

   Мне показалось, что Регина пожала своими могучими плечами и странно взглянула на меня:

   — Если ты про то, что он защищает тебя, то я давно это вижу. Поэтому и не трогаю ни его, ни дракона.

   — Ты заметила это и молчала. Почему?

   — А зачем говорить? Меньше знаешь — дольше проживешь.

   Может, она и права. Но я-то всегда стремилась знать как можно больше.

   — Регина, он оцарапал мне лицо. И шрам временами сильно болит.

   Золотая красавица уставилась на меня своими мерцающими глазами:

   — Знак в виде молнии... Зачем он это сделал? До сих пор нападающие скрывали, кто они и откуда.

   — Но мне этот знак ни о чем не говорит. Я все равно не пойму.

   — Ты — да. Но Эйнэр?

   — Эйнэр ничего не видит на моем лице. Отметина появляется, когда никого рядом нет.

   Регина вздохнула:

   — Думаю, спокойная жизнь для тебя закончилась.

   — Что ты хочешь этим сказать? Ты что-то знаешь?

   — Пока ничего. Но постараюсь выяснить. Только будь осторожна. И не следует рассказывать Эйнэру. До добра это не доведет.

   Действительно, вряд ли повелитель потерпит соперника. Даже очень далекого. Начнет искать и попробует отомстить. Не стоит подвергать мужа риску.

   И, сама не знаю от чего, я добавила:

   — А дракон у пришельца действительно хорош. Выглядит настолько могучим, что я за тебя испугалась, когда он прижал твое крыло. Думала, сломает.

   — Нет, Елка, он сделал это очень аккуратно.

   Глаза Регины засияли нежным неоновым блеском:

   — Жаль, что он — враг.

   Мне стало вдруг неуютно. Я поежилась, словно от холода.

   — Елка, будь осторожна.

   Регина взмахнула крыльями и исчезла. А у меня на сердце стало неуютно и грустно. Я с опозданием спохватилась, что ничего не спросила о Джейде и Ирин. Ладно, отложу этот разговор на вечер.

   У дома меня дожидался Клод. Помог сойти с коня, подхватил на руки, закружил и поставил на землю. «Совсем большой стал и внимательный», — отметила я. От гордости раздулась, как индюк. Бросила взгляд вокруг. Хотелось, чтобы все видели, какой у меня любящий сын.

   — Мама, мне нужно с тобой поговорить об очень важном деле.

   Начало меня чуть-чуть насторожило: почему со мной, а не с отцом? Обычно он предпочитает советоваться с ним.

   — Я несколько раз бывал в мире пестрых драконов. И подружился с людьми той страны.

   Мм... Значит, там живут не эльфы, а люди. Вот к чему весь этот разговор.

   — Мама, я пригласил их к нам. И хотел бы, чтобы их приняли, как следует.

   Хм... По моим понятиям об этом стоило бы говорить до того, как сделал приглашение, а не после.

   — Клод, в этом мире всегда принимают гостей с должным уважением.

   В глазах сына я заметила решительное выражение. Красивые губы сжались:

   — Гостей, но не людей.

   — Твоя мать тоже человек.

   — Не сравнивай, мама. В тебя без памяти влюбился повелитель этого мира. Он и сейчас готов ради тебя на любые подвиги. — Клод улыбнулся и добавил: — И глупости.

   Я покраснела: неужели, о ночных купаниях узнал и сын?

   Вот ведь эльфы, в том числе и Эйнэр, в один голос уверяли, что дети у них очень поздно взрослеют. Может, виновата моя наследственность? Разбавила кровь эльфов человеческой.

   — Хорошо, Клод, прием гостей я возьму на себя. Мне кажется, ты еще хочешь что-то сказать.

   Я почему-то все время ждала, что сын объявит, что влюбился.

   — Мама, только прошу: отнесись к тому, что скажу, спокойно.

   Ну, все, теперь точно нужно хвататься за сердце. Жаль, лекарств под рукой нет.

   — Мама, сама знаешь, какую роль играют драконы в тех мирах, где они обитают. В твоей судьбе Регина тоже сыграла не последнюю роль...

   Я чуть не завопила: да говори же, не тяни. Пока я ничего не понимала.

   Клод решительно посмотрел на меня:

   — Мама, предки моего Виррана носили повелителей того мира. Все думают, что яйцо не случайно попало сюда в тот момент, когда их правящая династия прервалась. И люди, и драконы считают, что я должен занять место правителя.

   Я открыла рот. Потом закрыла. Даже икнула. Ну и сюрприз сыночек преподнес. Уж лучше бы женился!

   В голове завертелись тысячи мыслей. Как сказать об этом Эйнэру? Какой из него правитель — он же совсем ребенок! Я стремилась быть с сыном вместе, а теперь придется расстаться. Кажется, для меня это самое страшное.

   Я стиснула зубы: надо успокоиться. Не брякнуть ничего лишнего. Слово — серебро, молчание — золото. Мальчик мне доверился...

   — Клод, а тебе не кажется, что ты еще молод для правителя?

   — Нет, мама. Я все обдумал.

   — Хорошо, я поговорю с папой.

   Клод обнял и поцеловал меня:

   — Мама — ты прелесть. Но, может, стоит сначала посоветоваться с Олтэром? Папа всегда прислушивается к его словам, а князь ни в чем не может отказать тебе.

   — Ну, я бы не была так уверена. Вдруг Олтэр меня не поддержит?

   — Поддержит, мама, он тебя уважает, как никого другого.

   — Клод, тебе не кажется, что ты слишком многое придумываешь?

   — Мне не кажется. Он сам это сказал, когда ты потерялась. Раньше он никогда не встречал таких женщин. Ты ему напоминаешь дикую горную серну. И еще Олтэр пошутил, что если бы не папа, он бы сам на тебе женился. А дочь леди Ксюши — Энн напоминает ему тебя.

   Не знаю, что заставило всегда сдержанного князя разговориться? Но Клоду не стоило бы передавать мне это. Я всегда знала, что нравлюсь Олтэру. Его отношением и дружбой я очень дорожила. Никогда не забуду, как он помог нам с Ирин, сестрой повелителя, бежать с Диара. Потом Ирин вышла замуж за Джейда, брата моего мужа лорда Кэрола. И Эйнэр не простил ей брак с человеком, хотя в большей степени должен бы был винить в этом меня.

   Я тяжело вздохнула:

   — Ступай, Клод. Мне нужно обдумать разговор с твоим отцом. Я попытаюсь его убедить.

   Клод ушел. А я ходила по комнате и думала. Думала и ходила. Сегодня я снова напоминала себе елку, увешанную проблемами, как игрушками. Как все преподнести Эйнэру? Эльфы, люди, драконы, разные миры... «Все смешалось в доме Облонских». Как повелитель расценит мое заступничество и поддержку идей сына? Но как бы то ни было, я обещала. И значит, следует обещание выполнять.

   Я решительно направилась в кабинет Эйнэра. Повелитель сидел и просматривал какие-то бумаги. Увидев меня, просиял, поднялся и пошел навстречу. На красивом лице засияла улыбка, которая предназначалась только мне.

   — Какой сюрприз, Елка. Я тебя не узнаю.

   Его рука обвила мою талию.

   Ой, кажется, сюрприз я ему точно обеспечу. Чтобы подлизаться, не возразила, когда он утянул меня в смежную комнату, где присутствовал диван. А потом даже забыла, для чего собственно пришла. Муж осыпал меня поцелуями и без конца повторял:

   — Люблю, люблю...

   Он жарче и сильнее сжимал мое тело.

   Я вздохнула: не возражала бы продолжить, но сын — святое.

   — Эйнэр, у нас скоро будут гости.

   Повелитель с удивлением взглянул на меня:

   — Обычно мне докладывают о прибывающих первому.

   — Мне сказал Клод. Они из мира, откуда родом его дракон.

   Повелитель нахмурился:

   — Люди? И что им нужно?

   Что ж, была — не была:

   — Эйнэр, сначала выслушай до конца и обдумай. Потом будешь возмущаться.

   Эльф сощурил глаза:

   — Сын там что-то натворил? Говори же яснее.

   — Сейчас, дай собраться с мыслями.

   Эйнэр прижал меня к себе и прошептал:

   — Собирайся скорее. Я жду.

   Я решительно высвободилась из его объятий.

   — Это официальный визит. Нашего сына просят стать правителем того мира.

   Эйнэр так стремительно взлетел на ноги, что я чуть не оказалась на полу.

   — Каким правителем?!! Правят равными. А там люди. Он может повелевать ими, а человечки должны быть счастливы служить представителю высшей расы.

   Его светлость разозлился. Выражение лица стало жестким, а голос резким. А меня охватила обида. Причем такая, что остановилось дыхание. Негативную реакцию повелителя я предвидела. Но никогда не думала, что он может говорить о людях с таким презрением.

   Я вскочила и встала напротив него. Если бы даже молчала, он и так прочел бы все, что я думаю. Но молчать я не собиралась:

   — Я тоже человечка. Но ты на мне женился. Причем добивался этого всеми возможными способами. И невозможными тоже. Твой сын — наполовину человек. Вряд ли ему стоит слышать, как ты отзываешься о его соплеменниках и друзьях. — Я разошлась вовсю. — Да и я повелевать собой не дам. Не мечтай.

   Эйнэр, кажется, что-то понял и спохватился. Он стремительно шагнул ко мне, схватил за руку и притянул к себе:

   — Успокойся, Елка. К тебе это не относится.

   Он впился поцелуем в мои губы, но я вырвалась из объятий и отскочила:

   — Чертов эльф! Ишь, возомнил о себе невесть что!

   Супруг опять оказался рядом и обнял:

   — Прости, Елка. Я так не думаю. Просто нервничаю: не хочется отпускать от себя Клода.

   Я заплакала. Эйнэр расстроился. Своими слезами я его «баловала» не часто. Поняла, каким грозным оружием они могут быть. Муж обнимал, целовал меня, шептал ласковые слова. Я обняла его за шею:

   — Эйнэр, принять делегацию все равно придется. Они — друзья Клода.

   Повелитель кивнул:

   — Хорошо, примем, как следует.

   — И подумай, пожалуйста, над их предложением. Не руби с плеча. Поговори с Клодом. Вы, эльфы, живете долго. Здесь Клод может навсегда остаться только твоим сыном, а там он будет правителем. Выслушай сына и постарайся понять. Часто бывает, что дети не слушают нас, а мы — их. А еще чаще — мы даже не пытаемся понять друг друга.

   Эйнэр молчал и долго смотрел куда-то в пространство. Потом, видимо, принял решение:

   — Хорошо, Елка. Я с ним поговорю.

   — А, может, Эйнэр, ты еще сумеешь отговорить Клода? Пусть хотя бы повзрослеет.

   Супруг снова поцеловал меня:

   — Если только ты это сумеешь, мой маленький отважный воин.

   Я облегченно вздохнула. Со своей миссией справилась. С Эйнэром помирилась, но какая-то тоненькая трещина в наших отношениях возникла. При мне он никогда еще так откровенно не высказывал свое отношение к «низшей расе», и услышанное было более, чем неприятно.

   Отпускать от себя единственного сына очень не хотелось, как бы я ни храбрилась.

   Ночь я провела в объятиях Эйнэра. Утром он ушел, а у меня в очередной раз заболела царапина на щеке. И опять в зеркале была четко видна маленькая красная молния. Похоже, что бы со мной ни делали местные знахари, настоящим эльфом мне никогда не стать. У них такая царапинка зажила бы за час, а мне какой уж день не дает покоя.

   При мыслях о погибшем супруге неудержимо потянуло в Кэрдарию. Навестить замок в скалах, опустить на воду венок, поплакать над неизвестной могилой, поболтать с Ксюхой... Эйнэр, конечно, будет против... Значит, нужно найти подходящий предлог.

   Внезапно я услышала голос Регины:

   — Не грусти, Елка. Когда чувствую тебя в таком состоянии, у меня тоже появляется тяжесть на сердце.

   Я улыбнулась, представив себе огромное сердце дракона, которое становится еще больше от моих слез.

   Регина заворчала:

   — Меняешь настроение, как ребенок. Наверное, молодеешь не только телом, но и умом.

   Я обиделась:

   — Хочешь сказать, что становлюсь глупее?

   — Нет, хочу сказать, что ты должна быть умной. Ты женщина и жена правителя. А чтобы оставаться последней, следует быть умнее и хитрее вдвойне.

   Хм... Моя золотая отчего-то решила дать мне совет. Что бы это значило?

   Я пожаловалась:

   — Регина, царапина на щеке крохотная, а боль — как от огня. Может, сходить к Найрите?

   — Найрита не поможет.

   Регина недолго молчала:

   — На тебе оставили метку. И лучше бы ты послушалась мужа и перестала принимать участие в боях.

   — Но почему? Если бы враг хотел, мог убить меня еще в прошлый раз.

   — Елка, он не стремится убить.

   Я не сдержала досаду:

   — Тогда чего хочет этот придурок?

   — Он хочет тебя, как всякий мужчина хочет женщину.

   — Регина, ну и буйная у тебя фантазия! — возмутилась я, хотя прекрасно знала, что на выдумки драконы не способны.

   Моя подруга вздохнула:

   — Я не хотела тебе говорить. Так они клеймят своих женщин.

   — Он что, желает превратить меня в рабыню? — Я фыркнула, как разъяренная кошка.

   Похоже, теперь еще тщательнее надо следить, чтоб об этой метке не узнал повелитель. Он разъярится от мысли, что кто-то посмел «положить на меня глаз». Будет искать схватки с обидчиком, а ярость не всегда хорошее качество на поле боя. Найрита теперь отпадала сама собой. Колдунья непременно сообщит князю. Остается одно — Ирин. Она тоже многое ведает. Хотя и не всегда говорит.

   Я снова фыркнула: распустила слюни. Похож на Кэрола! Да на Кэрола никто не может быть похож. Ни внешне, ни благородством.

   Я приняла решение: с пришельцем разберусь сама. У меня появился личный враг. Но предупрежден, значит, вооружен. Главное, следует возобновить тренировки. Вот только в этом мире Эйнэр ни с кем тренироваться не позволит: нельзя касаться жены повелителя. Значит, пока заставлю заниматься со мной его самого. А потом как-нибудь выберусь в Кэрдарию.

   Я взяла лук и стрелы и направилась в парк. Там ко мне подошел Клод и поцеловал в щеку:

   — Спасибо, мама. Мы поговорили с отцом и пришли к согласию. Через два дня делегация будет здесь. Надеюсь, они тебе понравятся.

   Я вернула поцелуй сыну:

   — Уверена.

   Хотя на сердце было не совсем спокойно.

   Сын взял меня за руку:

   — А вот ручки у вас, леди-мама, совсем не женские. Все в мозолях.

   Я рассмеялась:

   — Прежде всего, я — леди-воин.

   И опять подумала, какой у меня замечательный сын: красивый и внимательный.

   Клод, смеясь, предложил посоревноваться с ним. Я сразу же согласилась. Теперь я все реже видела сына рядом с собой и каждая минута, проведенная вместе, была для меня счастьем. Я натянула тетиву...

   Состязание проходило с равным успехом. Лидировал то сын, то я. Клод стал отличным лучником и неплохим воином. Увлекшись, мы опомнились только тогда, когда позвали к столу. Мы взялись за руки и помчались во дворец.

   Вскоре мы встречали послов. Приземлились они на той же поляне, что когда-то и мы с Региной. Я вспомнила и ромашки, которые прежде в обилии росли здесь, и Ксюхины пирожки, которыми я хотела угостить эльфов, и рев кшедо, и нашу скачку...

   На встречу отправились я, Эйнэр, Клод, Олтэр и еще несколько высших князей. На землю опустились пять чужих драконов, и сразу же со стороны гор раздался приветственный рев наших зверей. Были соблюдены все почести, которые полагалось оказывать гостям.

   Всадники сошли на землю. Четверо здоровых мужчин, один — худенький и стройный. Они сняли шлемы, и тогда я поняла, что стройный наездник — девушка. Я заметила, как вспыхнули радостью глаза Клода, а лицо прибывшей, при взгляде на моего сына, залила краска.

   Мое сердце сжалось от ревности. Да еще как! Опомнилась я только тогда, когда Эйнэр крепко сжал мой локоть:

   — Возьмите себя в руки, леди.

   Мне это удалось с трудом. Что ж, придется учиться справляться: все родители, рано или поздно, отходят на второй план.

   Девушка мне поклонилась особенно старательно и низко. Когда она подняла глаза, я заметила в них страх и растерянность. Я улыбнулась и поцеловала ее. Наверное, не стоит становиться классической свекровью, героиней рассказов и анекдотов.

   Эйнэр усмехнулся. Похоже, опять шарил в моих мыслях. Я торопливо огляделась: все смотрели только на прибывших. И от души ущипнула его за ногу. Будет знать! Хотела еще за мягкое место, но при людях постеснялась: вдруг заметят и неправильно истолкуют?

   В общем, официальная часть прошла, как положено. Гостеприимные хозяева очень вежливо и внимательно принимали гостей. Никто ни взглядом, ни словом не выразил пренебрежения к «человечкам». То ли из-за страха перед Эйнэром, то ли от уважения ко мне? Я здесь давно уже была «своей». Даже больше — горячо любимой подданными супругой правителя.

   Вечером начался бал, который продлился всю ночь. Посочувствовала людям. Помню, как первое время тяжело приходилось мне.

   Я старалась не пялиться слишком назойливо на Клода и Иву. Девушка была стройной и гибкой. Может, поэтому и получила такое имя? Хотя в первые дни своей жизни маленький человек вряд ли отличается стройностью.

   Платье плотно облегало ее красивую фигуру. Украшений было в меру, но чувствовалось, что они очень дорогие. Серые глаза с любопытством изучали чужой мир. Девочка мне понравилась. Хотя... жить она здесь не будет. Это, скорее, Клоду придется привыкать к новому миру и постараться понравиться там.

   Я решительно подошла к сыну и его подружке:

   — Клод, позволь забрать нашу гостью. Мне хочется поговорить с ней наедине.

   Сын настороженно взглянул на меня. Я подумала: «Не беспокойся. Она мне нравится. И вы хорошо смотритесь вместе». Глаза Клода просияли в ответ.

   — Не возражаю.

   Девочка покраснела и сделала шаг в мою сторону.

   Мы шли по залитым лунным светом дорожкам парка. Огромный лунный диск отражался в серебристой глади пруда, в котором я когда-то искупала настойчивого поклонника — князя Милора. Ночь была на редкость светла. Можно было рассмотреть каждый камешек под ногами, каждую ветку и каждый цветок. Ива доверчиво отвечала на все мои вопросы. Я подумала, что, несмотря на ревность, должна постараться ее полюбить.

   Я привела девушку в свой дворец и сказала:

   — Его мне подарил правитель в день нашей свадьбы.

   Приказала подать угощения и напитки и рассмеялась:

   — Эльфы едят мало. Но мы-то с тобой – «человечки». Не стесняйся. Я видела, что за столом ты почти ни к чему не притронулась. Так можно и ноги протянуть.

   Вскоре мы с аппетитом уплетали все, что нам подали. Ива со смущением произнесла:

   — Леди Елка, я представляла вас совсем другой. Более суровой и жесткой. Говорят, вы — леди-воин.

   Мне показалось, что она набрала в грудь воздуха и выдохнула:

   — А вы — такая красивая и хорошая. Не зря Клод утверждал, что у него необыкновенная мама.

   Я так растрогалась от похвалы сына, что чуть не заплакала. Мы посидели вдвоем еще немного, потом пришлось возвращаться к гостям.

   Клод сразу же пошел нам навстречу. Я передала Иву в его руки:

   — Будь внимателен к гостье, сынок.

   Под утро бал закончился. Мы с Эйнэром вошли в нашу спальню. Повелитель не удержался и захохотал:

   — Что, «лопухнулась»? Еще и о свадьбе речи не было, а ты представила себя свекровью. Хорошо, что люди не читают мыслей.

   Мне и так было неудобно. А тут Эйнэр дразнит. Да еще и мои словечки нарочно использует. Я схватила подушку:

   — Еще слово — задушу!

   Муж вывернулся, и вскоре уже я была придавлена его телом к постели.

   — Ты не елка, а огонь. Остынь.

   Я обняла его за шею и злость прошла. Вскоре мы уже разговаривали спокойно.

   Внезапно Эйнэр заговорил каким-то слишком равнодушным голосом. Это меня сразу же насторожило.

   — Елка, помнишь, как я впервые предложил тебе остаться здесь, со мной? Обещал любовь и счастье.

   Я вопросительно посмотрела на мужа: что он хочет этим сказать?

   — Твои слова были о том, что счастлива ты будешь только несколько лет. А потом превратишься в старуху при вечно молодом муже. Так?

   Я вспомнила, что действительно говорила это.

   — Вот и представь жизнь этой девочки и нашего сына. А ты далеко не она. Ты — гордая и волевая. Уверен, нашла бы способ покинуть наш мир, когда почувствовала, что у тебя появляются морщины. Но я не хотел ни твоей старости, ни расставания. И сумел заставить мудрейших изыскать способ продлить твою жизнь и молодость. И только после этого решил жениться.

   Я с изумлением посмотрела на Эйнэра: казалось, все о нем знаю, а получается — ничего. Я прижалась к его плечу: все-таки повелитель меня любит.

   А он жарко задышал мне в ухо:

   — Елка, я хочу чтоб у нас еще был ребенок. По обоюдному желанию. А не как в прошлый раз, когда я просто воспользовался твоим телом.

   Я хотела ответить, но боль пронзила щеку. Со стоном я рухнула на подушки. Почувствовала озноб и ломоту во всем теле.

   — Елка, что с тобой? Ты больна?

   — Кажется, да.

   Эйнэр крикнул, чтобы срочно позвали Найриту.

   Вот только ее мне не хватало!

   Скоро колдунья была рядом. Долго разглядывала меня, затем попросила повелителя оставить нас наедине.

   — Я не пойму. Что случилось?

   — Просто голова разболелась.

   Найрита пристально смотрела на меня, но я чувствовала, что боль ушла, и шрам не виден. Старая женщина погладила меня по голове:

   — Ничего, ты крепкая девочка. Выпей, и все будет хорошо.

   Потом достала из кармана склянку и накапала в бокал какую-то жидкость. Я вспомнила о желании Эйнэра иметь еще одного ребенка и вздрогнула. В том, что появился Клод, Найрита и ее снадобья сыграли не последнюю роль. Как бы я ни относилась к Эйнэру, сейчас стать матерью я была не готова.

   Я взяла бокал с лекарством и внимательно посмотрела на колдунью. Она снова погладила мои волосы:

   — В этом я помогу тебе, девочка, когда ты сама захочешь.

   Я поцеловала руку провидицы, и этим не только растрогала ее, но и смутила. Однако меня не покидало беспокойство.

   Найрита вдруг взяла мою ладонь:

   — Дай взглянуть.

   Лицо ее посерело:

   — У тебя снова изменилась линия судьбы.

   Я улыбнулась:

   — Человек превращается в эльфа. Наверное, ты в первый раз наблюдаешь такое.

   Она прервала:

   — Нет, во второй.

   — А когда это было?

   Мне стало интересно услышать ответ, но колдунья не ответила.

   — Может, расскажу, но не сейчас. Дай-ка еще взгляну... Ой, хлебнешь ты горя. Злая сила появится на твоем пути и постарается полностью зачеркнуть твою жизнь. Но конец будет необыкновенный.

   Я затаила дыхание:

   — Какой?

   — Этого я не вижу.

   Но я была твердо уверена, что видит. Только не говорит.

   Ничего плохого от жизни я не ждала. С Эйнэром все замечательно. Бывает иногда недопонимание, как между любыми супругами, но муж меня любит. Немного нервирует щека, но, думаю, со временем пройдет. А злая сила и так время от времени появляется в лице отступников.

   Найрита ушла, вернулся Эйнэр. Я, как котенок, свернулась калачиком у него под боком и только что не мурлыкала. Одним словом, такую беленькую и пушистую, как я, трудно было и найти.

   На другой день Эйнэр вел переговоры с прибывшими. Я взяла под свое покровительство Иву. А когда узнала, что та рано потеряла мать, преисполнилась к ней сочувствием. На ум часто приходили слова Эйнэра о недолговечности человеческой жизни и молодости.

   Договорились стороны на том, что официально пост правителя Клод примет через два года. А пока будет проводить в том мире столько времени, сколько пожелает. Станет изучать обычаи и традиции. Я вздохнула с облегчением: такой вариант меня пока устраивал.

   Клод отправился провожать гостей в их родной мир. Я оседлала своего жеребца и собиралась отдохнуть в любимом месте у реки. И вдруг услышала голос Регины:

   — Елка, Джейд умирает.

   Неужели все так серьезно? Он же еще молод! Нет. Такого просто быть не может.

   Я бросилась искать Эйнэра, но, как назло, его нигде не было. На зов Регины Арвэйн почему-то не отвечал. Я, нервничая, собирала вещи, которые надо взять с собой. Что случилось? Никогда еще муж не исчезал надолго, не предупредив меня.

   Наконец, повелитель явился. Я бросилась ему навстречу:

   — Эйнэр, Джейд умирает. Нужно срочно лететь к Ирин. Может, смогу чем-нибудь помочь.

   Взгляд правителя стал холоден, как лед. Если бы на меня опрокинули бочонок ледяной воды, я бы так не поразилась.

   — Хотите снова согреть его своим телом, леди?

   Откуда он об этом узнал? Я же просто лечила...

   Я разозлилась: черт! Ревность у Эйнэра срабатывает всегда в самое неподходящее время. Да еще и с таким запозданием. Это было так давно... и я тогда даже не знала, что где-то на свете существуют Диар и повелитель.

   Эльф продолжил еще более холодным тоном:

   — Вы, люди, так часто рождаетесь и умираете, что могли бы уже и привыкнуть к этому. К тому же, Ирин гораздо более опытная целительница, чем вы. Если есть возможность, она спасет его сама.

   Я ничего не понимала. Что с Эйнэром? Таким я его никогда не видела. Стал холодным и враждебным, да еще и перешел на «вы». Ладно, как хочешь.

   — Ваша светлость, умирает муж вашей сестры. Моей подруги. А у нее, если вы не забыли, растет сын. Ваш племянник. — Я не выдержала взятого тона. — Хочешь ты, Эйнэр, этого или нет, но я лечу в Кэрдарию.

   — Даже если я буду против?

   — Даже тогда. Не рви все, что было между нами. Я тебя очень люблю, но там нужна моя помощь. А если я захочу, меня ничто не удержит, ты же знаешь.

   Я еле сдерживала слезы. У Эйнэра опустились плечи, взгляд потух. Он молчал. Я тоже.

   — Делайте, леди, то, что считаете нужным.

   Повелитель встал и вышел. Я стояла в растерянности и полном отчаянии: самый близкий человек меня не понимает. И он не прав! Нельзя быть таким жестоким. Я несколько раз прошлась по комнате, стараясь унять волнение. Потом решительно переоделась, прицепила к поясу клинок, но все еще не теряла надежду, что вот-вот откроется дверь и появится Эйнэр. Обычно он старался «сглаживать углы». Время шло. Меня пронзила мысль, что, если бы умирал кто-то из эльфов, Эйнэр давно бы был рядом. А тут... Подумаешь, человек. Пусть даже и муж его сестры. Стало муторно на душе, больно и обидно.

   Я вздохнула и позвала:

   — Регина!

   В конце концов, я же ненадолго. И не отдыхать уезжаю. Для Эйнэра Джейд — никто, но мне он — как брат.

   Моя красавица уже ждала меня во дворе и согрела теплым дыханием:

   — Может, еще раз поговоришь с Эйнэром?

   Но коса нашла на камень. Очень острая и на очень большой.

   — Летим, Регина.

   Она как-то слишком долго переступала с ноги на ногу.

   — Регина, вперед!

   Я испугалась, что если она еще немного помедлит, я сама поверну обратно и помчусь к Эйнэру. А этого делать нельзя. Плохо сразу двум близким друзьям.

   Регина стремительно взмыла в небо. Мир эльфов остался где-то позади. Странное что-то творится последнее время: за такой короткий срок мы поссорились с Эйнэром дважды. И это несмотря на страстные ночи любви.

   И вот мы в Кэрдарии. Регина пролетела меж старинных каменных башен и опустилась во двор замка Джейда. Все здесь было знакомо и привычно.

   Не дожидаясь появления хозяев, я помчалась к дому. Взлетела на крыльцо, перепрыгивая через три ступеньки. Навстречу спешила Ирин, по-прежнему прекрасная, но встревоженная. Мы обнялись. Ирин прижалась ко мне и заплакала. Видеть это было очень тяжело:

   — Как Джейд?

   Подруга жестом позвала меня за собой.

   На кровати лежал Джейд. Он спал. Ирин приложила палец к губам. Я немного постояла рядом с больным, потом осторожно дотронулась до его лба ладонью. Попросила Ирин помолчать и оставаться на месте, пока я осмотрю ее мужа. Я, как бы сказали в моем мире, «включила третий глаз». Просмотрела все органы, но причины столь тяжелого состояния не увидела. Правда печень чуть-чуть изменилась. Ее аура была какой-то грязноватой.

   Ирин посмотрела на меня:

   — Самое ужасное, что ни ты, ни я ничего не можем понять.

   Мы еще немного побыли рядом с Джейдом, и вышли в соседнюю комнату. Эльфийка без сил опустилась в кресло.

   — Ирин, как это произошло? Что же все-таки с ним?

   — Не знаю, Елка. Кажется, в организме людей нет ничего таинственного. Но никто ничего не понимает. В том числе и я. С каждым днем — все хуже.

   — Успокойся. Будем надеяться на лучшее. А как ваш сын?

   — Пойдем, взглянешь на него.

   Разговор о сыне немного успокоил подругу. Мы вошли в детскую. Мальчик спал. Что ж, познакомимся завтра. Но до чего же ребенок был мил! Льняные локоны рассыпались по плечам. Тень от черных ресниц падала на щеки. Про цвет глаз я не спрашивала. Уверена, точно такой же, как у матери.

   Эльфийка усмехнулась:

   — Ошибаешься. Они черные, как угли.

   Все время забываю, в чьем обществе нахожусь... Но как стремительно летит время. И как быстро растут дети...

   Я решительно сказала:

   — Ирин, иди, поспи. А я посижу с Джейдом.

   — Елка, ты же знаешь. Я могу обходиться без сна довольно долгое время.

   — Конечно, можешь. Нисколько не сомневаюсь. Но отдохнуть должна.

   Ирин смотрела на меня и, кажется, чего-то ждала. Я про себя выругалась: чертов, эльф, из-за тебя приходится врать:

   — Эйнэр извиняется, что не смог прилететь. Он очень переживает за Джейда и появится здесь сразу же, как сможет.

   Ирин внимательно посмотрела на меня и, кажется, усмехнулась. Мне стало стыдно: кого пытаюсь обмануть?

   — Повелитель не смог оставить Диар: на нас постоянно нападают, — пробормотала я, и, не выдержав, заплакала.

   Ирин обняла меня. Кажется, мы поменялись ролями: утешать должна ее я.

   — Елка, я сразу поняла, что брат не отпустил тебя. Иначе тебя сопровождали бы его воины. И не обижайся на него: он любит тебя до безумия, вот и ревнует. Своим свободолюбием ты беспокоишь его. Мог бы, давно запер во дворце.

   Я злорадно подумала: это мы уже проходили. Не удалось.

   А Ирин продолжала:

   — Наши мужчины веками приучены к мысли, что жены должны быть усладой для мужей, украшением их домов и партнершами на балах. — Она хмыкнула. — Достался же Эйнэру подарочек. Орешек, об который можно обломать зубы. А брат, кроме того, что мужчина, еще и правитель. Представляю, каково ему.

   Я шмыгнула носом. Обида вспыхнула с новой силой:

   — Он не вышел меня даже проводить.

   — Елка, а, может, вернешься... — В голосе подруги слышалось беспокойство.

   Я гордо выпрямилась:

   — Нет, пусть принимает меня такой, какая есть. А если не хочет, то...

   Ирин закрыла мне рот ладошкой:

   — Не говори лишнего. Ты же сама его любишь.

   В это время Джейд в соседней комнате застонал, и мы бросились туда. Больной открыл глаза, увидел меня и просиял:

   — Елка, как я рад! Давно хотелось тебя увидеть.

   Я наклонилась и поцеловала его:

   — Я тоже очень рада. И уже успела полюбоваться вашим сыном.

   — Ирин, Елка давно здесь, и вы меня не разбудили?

   — Она хотела, Джейд. Но я не разрешила.

   Принц с трудом дышал и говорил, но я видела, что он действительно рад встрече со мной.

   — А ты все молодеешь, Елка. Ты напомнила мне девчонку, которую я встретил на берегу реки.

   Я рассмеялась:

   — И которая начала знакомство с нападения на Трайса. — Джейд улыбнулся. — Он каждый день прилетает сюда. Король из него действительно получился хороший. Только вот тебя никак не может забыть.

   Я подумала: а пора бы. Если, конечно, это правда.

   Джейд ожил, шутил, смеялся. Мы с Ирин смотрели на него и радовались. Но что-то нет-нет да и сжимало мое сердце. Хотелось плакать. Мы проговорили почти до утра. Затем Ирин спохватилась:

   — Все. Джейду пора отдыхать. Да и Елке тоже.

   Она дала мужу выпить какой-то отвар. Через некоторое время мы тихонько вышли из спальни, оставив дверь чуть приоткрытой. Ирин позвала служанку, и вскоре перед нами стоял столик с яствами и вином. Я удивилась: эльфы едят очень мало. А уж ночью — вообще никогда.

   Подруга улыбнулась:

   — Я знаю, Елка: ты же любишь покушать.

   — Да какая, Ирин, еда. Нервы на взводе. Джейд болен, с Эйнэром поссорилась, Клод сумел влюбиться в такие года, да еще его просят стать правителем...

   Я рассказала эльфийке последние события нашей жизни.

   Ирин усмехнулась:

   — Просто проклятие нашего рода. Эйнэр полюбил тебя. Я — Джейда, твой сын влюбился в человечку. Интересно, кого же выберет мой Крис?

   — Тебе до этой проблемы еще далеко, а у нас она уже на пороге.

   Ирин разлила по бокалам вино. Свой лишь пригубила, а я выпила до дна залпом.

   — Похоже, Елка, вы поссорились с Эйнэром довольно серьезно. — Ирин опять вернулась к предыдущему разговору.

   — Он не пожелал меня отпускать. А я не могла не прилететь, раз у тебя такое горе.

   — Эйнэр был до последнего уверен, что без его согласия ты никуда не отправишься. Ты увидела Джейда, подбодрила меня, а теперь я бы посоветовала тебе все-таки вернуться.

   — Нет, Ирин, — уперлась я, — он не прав. И раз уж я здесь, навещу Ксюху. Да и Трайса нужно повидать. Он еще тренируется? Не утратил форму? Не знаешь?

   В зеленых глазах эльфийки появилось изумление:

   — Ты хочешь потренироваться с Трайсом? Так я поняла? Разве ты не знаешь, что к супруге повелителя не смеет прикоснуться ни один мужчина? Об этих тренировках узнает Эйнэр, и чем все закончится? Я слишком люблю вас обоих. Поэтому просто сообщу брату, чтобы он тебя забрал.

   — Не смей, Ирин. Иначе вообще меня не найдете. Мне нужно уметь постоять за себя и быть в форме. А твой брат не желает, чтоб я занималась. Учит стрелять из лука, метать ножи, но и только. Ты говоришь: на меня не смеет покуситься ни один мужчина. Но это уже случилось. И я желаю отомстить подлецу.

   Ирин смотрела во все глаза:

   — Кто осмелился, Елка? Как это произошло?

   Ох, видно подруга истолковала мои слова не совсем так, как следовало. Шрам вдруг заболел с такой силой, что я дернулась и схватилась за щеку. Потом отвела руку:

   — Вот, смотри. Видишь?

   Ирин стала белой, как мел:

   — Как тебя угораздило получить такой знак?

   — Во время сражения. Причем, как сказала Регина, тот, кто его оставил, охраняет меня от всех случайностей битвы и вражеских ударов. И его дракон тоже. А еще он сказал, что хочет, чтобы я о нем помнила. И, знаешь, ему это отлично удается.

   — Эйнэр видел?

   — Самое интересное, нет. Шрам то появляется, то исчезает. И болит в самое неподходящее время.

   Ирин вскочила с дивана и заходила по комнате. Причем так стремительно, что напомнила Эйнэра.

   — Елка, может, я и ошибаюсь, но такие метки ставят отступники своим рабам. Но я никогда не слышала, чтобы клеймили лицо женщины. Обычно, если это и делается, то на закрытой части тела. Скорее всего, это вызов Эйнэру. Какой мужчина потерпит, чтобы его любимую заклеймили, как чью-то собственность?

   Я разозлилась так, что потемнело в глазах:

   — Я ему покажу рабыню! Сам будет ползать у моих ног!

   — Не рычи и успокойся, Елка. Возьми себя в руки. Пожалуй, тебе действительно лучше пожить в Кэрдарии. Я постараюсь кое-что выяснить. Может, сумеем удалить знак. А сейчас, иди, отдохни. Кстати, ты не возражаешь, если я поговорю с Региной без тебя, напрямую?

   — Что за вопрос, конечно.

   Меня проводили в комнату, в которой я когда-то жила. Вся обстановка осталась такой же, как в те времена. Только моих портретов прибавилось. Джейд любил меня рисовать. Говорил, что в отличие от остальных, я все время разная. Действительно, Ирин можно было написать один раз, а потом только менять наряды и места. Ее безупречная красота скульптурного изваяния оставалась неизменной.

   Я смотрела на рисунки и удивлялась. Как много Джейд видел в моих глазах: то страдание, то радость, то смех... Чаще всего художник изображал меня на природе: вокруг была изумрудная трава, голубое небо и темные скалы. Совсем мало было работ, где я находилась в замкнутом пространстве. Кажется, Джейд хотел показать, что я свободна, как птица. Я даже умудрилась вспомнить, какой ситуации соответствовал тот или иной портрет. А еще я вспомнила небольшую миниатюру, которую попросил оборотень Илмар для своего лорда. Чтобы его вожак не забывал, кому обязан троном.

   Я легла в постель, но сон не шел. Кажется, мое превращение в эльфа идет полным ходом: и помолодела, и спать стала меньше ... Я вдруг ясно представила Эйнэра, наши безумные ночи. Еле сдержала стон. Захотелось позвать Регину и хоть на миг увидеть мужа, прижаться к груди. В тот же момент боль пронзила меня, и я схватилась за щеку. Снова перед глазами встали сцены боя и отступник, чем-то похожий на Кэрола. Что ему нужно? Какую игру он затеял? Ужас сказанного Ирин дошел до меня в полной мере: как поведет себя Эйнэр, узнав, что на мне метка рабыни? Не прореагировать он не сможет, иначе как отнесутся к такому поступку подданные? Эйнэр — не просто эльф, он — повелитель. А «супруга цезаря должна быть вне подозрений». Вроде жизнь наладилась и на тебе! В общем, лучше пока и не думать об этом.

   Я постаралась выбросить проблему из головы. Что сейчас может быть важнее здоровья и жизни Джейда? Нужно отдохнуть хотя бы часок и сходить к Ирин.

   Я подремала немного и вскоре была на ногах. Понеслась к Ирин, с надеждой, что Джейд жив и ничего страшного не произошло.

   Двери спальни были открыты. Рядом с мужем сидела эльфийка, тут же находился их сын, Крис. Я наклонилась, поцеловала Джейда. Спросила, как он себя чувствует? Не пора ли ему покинуть постель?

   Принц ответил шуткой:

   — Ни за что, леди. Я понял, что только в таком состоянии и могу рассчитывать на ваше внимание. И вообще мне нравится, что обо мне заботятся две столь очаровательные дамы.

   Я повернулась к ребенку:

   — Ну, давай знакомиться. Я — Елка.

   Мальчик весело рассмеялся, подал руку и серьезно произнес, как настоящий маленький мужчина:

   — Рад знакомству, леди. Вы мне нравитесь и вы красивая. Почти такая же, как мама.

   Мы с подругой переглянулись и улыбнулись. Ну и сын у Ирин: настоящий дипломат! И мне комплимент сделал, и мать не обидел. Тут до меня дошло, что я без подарка. Нужно как-то исправлять ошибку.

   — Крис, ты хочешь побывать в замке на острове посреди моря? Прокатиться на корабле, посмотреть на настоящих морских волков?

   Глаза мальчугана заблестели:

   — Конечно, хочу, леди Елка.

   — Ну, вот и хорошо. Посетим остров при первой возможности.

   Крис затаил дыхание:

   — Полетим туда на золотом драконе?

   — Конечно. Иначе как добраться?

   Я смотрела на мальчика и думала: как он поразительно красив. Такое необычное сочетание белоснежных волос и черных глаз, что слов описать не хватает.

   Ирин улыбнулась:

   — Галерея увешана портретами Криса так же, как и твоими, Елка.

   Джейд старался выглядеть здоровым и веселым, но пот крупными каплями выступал у него на лбу. Ирин все время вытирала его платком.

   Внезапно за спиной я услышала легкие стремительные шаги. Я не видела входившего в комнату, но почувствовала, кто это. Любовь давно прошла, но привычки остались. Я быстро поднялась, шагнула навстречу и присела в реверансе. Жизнь во дворце правителя приучила следовать этикету. Даже супруге приходилось при посторонних приветствовать повелителя, как положено.

   Король Трайс стремительно шагнул в мою сторону, обнял и прижал к себе.

   — Неужели я снова вижу тебя, Елка?

   Он стоял и гладил мои волосы. А перед моими глазами промелькнула картина: овраг, в который я чуть не свалилась, его высочество сажает меня к себе на коня, я обнимаю его плечи, слышу стук сердца и вижу напряженный взгляд.

   Стук сердца я услышала и сейчас. Трайс говорил, не обращая внимания на то, что мы не одни:

   — Не знаю, за что меня отблагодарили боги. Я и не думал встретить тебя еще когда-нибудь. Видел только ночами, во сне. И утром не хотел просыпаться.

   Я слушала и вся сжалась. Еле сдержалась, чтобы не закричать:

   — Прекрати, Трайс. Все давно позади.

   Вдруг король опомнился и резко отстранился:

   — Извини, Елка.

   Потом посмотрел на Ирин и Джейда:

   — И вы простите. Не сдержался.

   Он подошел к постели брата:

   — Джейд, сегодня ты выглядишь лучше. Сейчас рядом с тобой две такие красавицы, что умирать просто стыдно.

   Потом невесело усмехнулся:

   — Знаешь, Ирин, был момент, когда я чуть не убил Елку за ее лечение. Джейд тогда тоже чуть не умер, а Елка едва не погубила себя.

   Этот случай я не забуду никогда. Но не стоило Трайсу напоминать о нем. Сейчас я хотела, чтобы Джейд поправился не меньше, чем тогда. Но как это сделать — не знала.

   Ирин посмотрела на мужа:

   — Пора принимать лекарства и спать.

   Мы поняли, что нужно уйти и дать больному отдохнуть. Трайс взял мальчика за руку, и мы вышли.

   — Ну как, Елка, нравится мой племянник?

   — Как может он кому-то не нравиться? Он унаследовал красоту и Джейда, и Ирин. Жаль, нельзя узнать, каков будет характер.

   Глаза Трайса весело прищурились:

   — Надеюсь, не похожим на твой.

   — Ну, я-то тут совсем ни при чем. А вот твоего точно не надо.

   Как всегда, мы тут же начали привычную пикировку. Кажется, его величество уже и забыл, что совсем недавно сжимал меня в объятиях и шептал о своих чувствах. И я была этому только рада.

   — Вопреки всем законам, Елка, ты становишься все красивее и моложе.

   Я усмехнулась про себя: не вопреки, а следуя законам эльфов. Я уже и спать стала мало, и еда меня меньше интересует.

   Я, в свою очередь, разглядывала Трайса. Фигура не изменилась. Все такой же подтянутый и гибкий. Наверное, не оставляет тренировок. Волосы подернулись сединой, но это придавало королю лишь более благородный вид. Одна белая прядь выделялась среди других.

   Лорд заметил, что я ее рассматриваю и невесело сказал:

   — Это появилось, когда от меня сбежала одна молодая леди.

   Я предупреждающе воскликнула:

   — Трайс, прошу, не надо.

   Он замолчал.

   Я смотрела на Трайса, а перед глазами стоял другой. Если бы Кэрол был жив, выглядел бы также. Еще я подумала, что если бы в свое время вышла замуж за Трайса, моя жизнь была бы спокойнее: без приключений и внезапных поворотов судьбы.

   Потом мы поговорили о непонятной болезни Джейда, вспоминали знакомых. Я заметила, с какой жадностью разглядывает меня Трайс, когда ему кажется, что я не замечаю этого.

   — Трайс, может, стоит пригласить сюда твоего отца?

   Он вскинул глаза:

   — Елка, ты думаешь, все настолько плохо?

   — Думаю. Только боюсь сказать Ирин. Хотя она должна лучше меня все понимать.

   В это время из комнаты больного медленно вышла эльфийка. Подошла, опустилась на колени перед Крисом и обняла его. Затем взглянула на нас.

   — Слетайте за лордом Дарианом и Ксюшей. Хочу, чтоб они успели увидеть его живым.

   Трайс поднялся:

   — Я сообщил отцу, они скоро прибудут. Не беспокойся, Ирин.

   Я стояла и боялась моргнуть. Чувствовала, слезы польются из глаз. Трайс подошел и поднял мою голову за подбородок:

   — Елка, не раскисай. Помоги Ирин. Сколько еще придется пережить. Так что — держись.

   Не знаю, что хотел он этим сказать. Неужели почувствовал, что и в моей жизни не так все гладко? Интуиция любящего человека?

   Трайс вышел. Ирин сказала:

   — Твое появление, Елка, придало Джейду сил. Но вряд ли это надолго.

   Я сама чувствовала, что жить ее мужу осталось немного. Видела это по заострившимся чертам лица и потухшим глазам, еще недавно таким пытливым и наблюдательным. Этих глаз мне никогда не забыть.

   К вечеру приехали лорд Дариан, Ксюха и их дочь. До чего же я рада была увидеть соотечественницу, попавшую когда-то в этот мир одновременно со мной! Ксюха, увидев меня, налетела, как коршун, и заключила в объятия.

   — Трайс не сказав, що ти тут!

    Как обычно, когда она начинала волноваться, в речи появлялись украинские слова:

    — До чого ж ти, Елка, красива! Такий гарной дивчины я давно не бачила. Як ты там живешь? Наверное, замучили тебя эти нелюди.

    Ксюха была в своем репертуаре. Кажется, не помнит, зачем прилетела и где находится. Повертев меня и рассмотрев со всех сторон, она вдруг расплакалась:

    — Извините. Так обрадовалась, що на якийсь час забула и о горе, яке прийшло до нас.

   Ко мне подошел ее муж, отец Джейда:

   — Здравствуй, дочка. Рад, что ты сумела прилететь.

   Рядом с бывшим королем стояла его дочь, Энн. Девушка подросла и расцвела. Я невольно вспомнила шутки Олтэра. Надо расспросить поподробнее Ксюху, насколько там все серьезно.

   Из комнаты Джейда вышла Ирин:

   — Папа, Джейд хочет поговорить с вами.

   Они ушли. Ксюха опять бросилась ко мне:

   — А, может, Ирин зря паникует? Джейд еще поправится?

   Я ничего не смогла ответить. Только судорожно вздохнула. Как бы я этого хотела.

   Мы уселись в обнимку с Ксюхой. Трайс молча мерил шагами комнату.

   Потом нас позвали в спальню. Вечер мы провели, сидя вокруг постели больного. На миг показалось, что Джейду лучше. Разошлись в надежде, что если самое плохое и случится, то еще не скоро. Но утром Джейда не стало.

   Со всех сторон в замок потянулись родственники и знакомые. Никто не скрывал слез. Принца любили и любили по-настоящему. Я смотрела на Ирин. Казалось, что она держится из последних сил. Лицо ее напоминало застывшую маску.

   Хоронили Джейда в фамильном склепе, глубоко под землей. Но спускаться туда могли только мужчины. Мы остались на поверхности.

   Я вздрогнула, когда в голове раздался голос Регины. Моя красавица сообщила, что прибыли Эйнэр и Олтэр. От волнения затрепетало сердце: ну, вот и конец наших разногласий с повелителем. Видела, как Эйнэр подошел к сестре, обнял и поцеловал. Долго что-то говорил. Потом Ирин обнял Олтэр.

   Повелитель отыскал глазами меня, подошел, поздоровался и высказал соболезнования. Затем до конца церемонии находился рядом, но ничего не говорил и ни о чем не расспрашивал. Когда пришло время возвращаться, сухо поинтересовался, намерена ли я отправиться домой.

   Все время, пока он был здесь, я мечтала оказаться дома и прижаться к его груди. Но этот тон и поведение подействовали, как ушат холодной воды. Да еще шрам на щеке напомнил о себе: заболел так, что раскалывалась голова. Не знаю, что сыграло большую роль: то ли обида на поведение мужа, то ли беспокойство о том, что случится, если он увидит метку, но я вежливо сообщила, что должна поддержать Ирин во время траура.

   И вздрогнула, услышав:

   — Похоже, леди, вы уже забыли, что у вас есть дом и семья. Князь Олтэр задержится ненадолго. — Он посмотрел на короля Трайса и с сарказмом добавил: — Впрочем, здесь найдутся желающие вас утешить. — И уж совсем язвительно закончил: — Может, поэтому вы и желаете задержаться?

   Я побледнела: Эйнэр старательно и целенаправленно наносил удары по старым ранам. Я промолчала, опустив глаза, и отошла от него. Не хочу, чтоб он сейчас узнал мое мнение о своей особе. Самым безобидным из того, что я мысленно употребила, было «безмозглый ревнивый дурак». О других выражениях лучше промолчать.

   Эйнэр отвернулся от меня и подошел к Ирин, попрощался. Вскоре его дракон пропал из виду. Ну, все. Опять коса нашла на камень. Я кляла себя и свой характер: тебе, Елка, вообще следовало остаться старой девой. Твоему мужу было бы намного легче.

   Я видела, что за нашим разговором наблюдали. Особенно внимательно — Трайс и Олтэр. Князь подошел ко мне:

   — Елка, вернись домой. Эйнэр взбешен. Не забывай: он не только повелитель, но и мужчина.

   Я вспыхнула:

   — А я — женщина. И нельзя со мной так обращаться. Я хотела с ним улететь, но подобный тон в разговоре просто недопустим.

   Хотя, если честно подумать, разговора-то никакого и не было. Только я по прежнему не считала себя ни в чем виноватой.

   — И не надо, Олтэр, вмешиваться в наши отношения.

   Князь взял мою руку и поцеловал:

   — В конце концов, Эйнэр знал, кого берет в жены. Только жаль будет, если вы своими руками уничтожите ваши чувства.

   Я похолодела, почувствовав правду в его словах. Действительно, не лучше ли мчаться за Эйнэром и сказать, что я тоже была не права? Если я это сделаю, он не сможет на меня злиться. Но тут шрам заболел с такой силой, что перехватило дыхание. Я поспешно отвернулась от Олтэра, чтобы тот ничего не заметил. И решила, что возвращаться пока подожду.

    А трещина в наших с Эйнэром отношениях стала еще шире.

   На душе было муторно, как никогда. Я решила немного прогуляться. Успокоиться и проветрить мозги. Слишком уж подкосили меня смерть Джейда и ссора с мужем. Я брела куда глаза глядят и вскоре вышла на небольшую поляну. Остановилась, пораженная необычным окрасом зелени. Цвет травы был ярко-изумрудным. Таким же, как на картинах Джейда. Какой-то мужчина рвал траву и укладывал в широкую холщовую сумку. Может быть, она имеет лекарственные свойства?

   Я сорвала несколько стебельков, подошла и поздоровалась. Мужчина вежливо кивнул мне и улыбнулся:

   — Леди, выбросьте траву. Она ядовита и коварна. С одного раза не отравитесь, но если имеешь с ней дело долго, то нужно соблюдать осторожность. Особенно опасна она в высушенном виде. Благодаря чудесному оттенку ее используют, как краситель, но я даже сарай в лесу поставил, чтоб не носить ее в дом.

   Я поблагодарила за совет и сказала, что мне краситель не нужен. Поэтому сушить траву я не собираюсь. И тут меня поразило: Джейд! Именно этот цвет присутствовал почти на всех его картинах. Он знал это растение и использовал. Но неужели не понимал опасности?

   Я развернулась и бросилась обратно к дому. Влетела в мастерскую Джейда. По правде сказать, не рассчитывала что-то там обнаружить, но на столе среди красок лежал засохший пучок этой самой травы. Не знал ли он о ее опасных свойствах или просто, как увлекающийся художник не принимал всерьез предупреждения, если дело касалось творчества? Я с ненавистью схватила траву и швырнула в камин. И подумала о нелепости этой смерти.

   Я смотрела на картины Джейда, и видела его добрые внимательные глаза. Глаза художника, близкого мне человека и брата. И понимала одно: больше я уже никогда его не увижу.

    Как трудно терять людей. Особенно близких.

   Олтэр пробыл в Кэрдарии три дня. Я старалась избегать общества князя, боясь, что он увидит мой шрам. Помню, с каким удивлением эльф взглянул на меня при нашем последнем разговоре.

   Меня очень беспокоила Ирин. Она не плакала и не жаловалась. Но стала безразлична и холодна ко всему на свете. Такое впечатление, что перед тобой не живое существо, а каменная статуя. Хотя и потрясающе красивая.

   Я понимала, что пока эльфийка сама не захочет, из этого состояния ее не выведешь. Или нужен какой-то стресс?

   Время летело. Олтэр собрался улетать и зашел ко мне попрощаться.

   — Елка, одумайся. Каждый день удаляет вас с Эйнэром друг от друга.

   Я упрямо пробормотала:

   — Ну и пусть.

   Князь склонился к моей руке. В последний раз попытался достучаться до моего благоразумия:

   — Повелительница, прошу вас вернуться домой. — Потом выпрямился и резко произнес: — Елка, на правах старого друга говорю: не дури.

   Ох, Олтэр, как бы я хотела вернуться! Но думала о своей обиде и о шраме.

   Князь попрощался и исчез. Родственники и знакомые начали разъезжаться. В замке поселились печаль и грусть. Трайс почти не покидал нас. Мы много времени проводили вместе с ним и Крисом. Ребенок не мог понять, почему мама все время молчит.

   Мне хотелось навестить остров Кэрола и повидаться с моряками. Но еще больше меня тянуло в Замок Драконов. Он вновь, как в старые времена, манил меня с необыкновенной силой. За завтраком я сказала об этом Трайсу. Король поддержал:

   — Не возражаешь, если составлю тебе компанию? В последние дни я тоже часто думал об этом месте.

   И вот мы парили над замком. В который раз я смотрела сверху на эту картину: неприступное сооружение возвышалось на утесе, со всех сторон окруженное непроходимым лесом. С одной стороны его омывала широкая река, с другой — отвесно ввысь устремлялись горы. Необычный, ни на что не похожий архитектурный стиль производил странное, тревожащее впечатление.

   Вскоре мы опустились во двор. Нахлынуло столько всего, что перехватило дыхание. Можно сказать, здесь прошло лучшее время моей жизни. Тут я страдала от несчастной любви к лорду Трайсу, встретилась с пиратом Кэролом на крепостной стене. Здесь впервые отправилась в полет Регина.

   Мы прошли по тенистым дорожкам парка. Полюбовались на массивные старинные башни, помнившие скрежет когтей драконов. Постояли на вымощенном камнем дворе, где моя подруга Ксюха познакомилась с бывшим королем, лордом Дарианом, на тренировочной площадке, где я провела столько времени, оттачивая воинское мастерство. Наверное, у каждого из нас были свои воспоминания, но ни я, ни король не произнесли ничего вслух.

   — Трайс, хочу попросить об одолжении.

   — Для тебя, Елка, я готов на все.

   Я усмехнулась:

   — Хочу, чтобы ты снова начал меня тренировать. Как раньше.

   Трайс с изумлением посмотрел на меня:

   — Мне кажется, ты и так в отличной форме. Зачем тебе это нужно? И как на твои занятия посмотрит супруг?

   — С делами своей семьи я разберусь сама.

   — У тебя проблемы с Эйнэром?

   Он нежно взял мою руку в свою. Я вспыхнула и выдернула ее. В глазах Трайса одновременно с изумлением появился интерес. А во мне просыпалась прежняя Елка: независимая и свободная.

   — Ваше величество, не все вопросы можно задавать даме. Вам это не приходило в голову?

   — Ох, Елка, с тех пор, как вновь тебя увидел, мне вообще ничто не идет в голову.

   Я предостерегающе посмотрела на спутника. Король должен сразу понять: ни о каком флирте между нами и речи быть не может.

   — Трайс, пожалуйста, не истолкуй мою просьбу превратно. Я должна быть способна постоять за себя, а в Диаре обычаи не позволяют мне тренироваться с мужчинами. Поэтому я и хочу заниматься здесь.

   — Елка, ты сама меня провоцируешь на такие ответы. Не злись. А если нужна помощь — пожалуйста. Я ни в чем тебе не могу отказать. Жизнь отдам за тебя не задумываясь.

   Я подумала: один вопрос решен. Только жизнь я твою, Трайс, не возьму. Хватит мне и тех, что были отданы раньше.

   Мы поднялись по ступеням, прошли по широкой парадной лестнице и остановились в просторном зале:

   — Трайс, помнишь, как мы отмечали здесь первый вечер пребывания в этом замке?

   Король не удержался:

   — Всегда буду помнить. Как и наш первый поцелуй.

   В его голосе было столько горечи, что я пожалела, что заговорила об этом. И опять он вернулся к предыдущему разговору. Видимо, короля всерьез волновала моя судьба:

   — Елка, ты хорошо подумала? Если Эйнэр узнает о твоих тренировках, то...

   Я оборвала его:

   — Если не хочешь или боишься, попрошу других. Надеюсь, лорд Кэлс мне не откажет.

   Трайс вспыхнул:

   — Я никого не боюсь. Но не хочу, чтоб у тебя были неприятности. Ты теперь не просто воин, а жена правителя. И, мне кажется, стоит соблюдать законы мира, в котором живешь.

   — Давай, Трайс, не будем это обсуждать.

   Мы побродили по замку. Полюбовались настенными барельефами, изображающими мощных и стремительных крылатых зверей. Зашли в мои прежние покои. В помещение, где меня возвели в рыцари. А потом подошли к тяжелым старинным дверям Зала Драконов, украшенным золотыми фигурами. Почему меня так тянет навещать семейную реликвию королевского дома? Ведь я уже не принадлежу к их семье.

   Как всегда, подходя к этому месту, я испытала странное благоговение. Поняла: больше всего в этом замке меня всегда притягивал этот зал. Одновременно и пугал, и восхищал. Почему-то кольнула беспокойная мысль: может, не стоит туда входить? Какое мне дело до чьих-то далеких предков? Но ноги сами несли меня ко входу. Я почувствовала, что не смогу вернуться обратно, не навестив каменную всадницу и двух ее стражей, чья страсть когда-то чуть не погубила этот мир.

   Трайс толкнул дверь, но она не поддалась его усилиям. Хотя обычно открывалась легко и мягко. Может, это намек, что не стоит сегодня тревожить души предков?

   В это время одна из створок дверей сама собой приоткрылась. Совсем чуть-чуть, образовав узкую щель.

   — Трайс, я смогу пройти, а вот ты...

   — Нет, Елка, не ходи туда одна. Я постараюсь открыть.

   Он обеими руками потянул створку двери на себя. Но ничего не вышло: проход оставался столь же узким.

   Я не послушалась и скользнула в отверстие. Шагнула вперед и внезапно поняла, что дверь за моей спиной захлопнулась. Я слышала, как кричит с той стороны Трайс и чем-то стучит по тяжелым створкам, но ни страха, ни тревоги не испытала.

   На драконе, замерев в вечной неподвижности, сидела наездница. Гордая и недоступная, устремившая взор в небеса. А рядом, не отрывая от всадницы глаз, стояли два каменных рыцаря.

   Я подошла к изваяниям, поклонилась людям, огромному зверю с пронзительными изумрудными глазами, и заплакала:

   — Простите, что прихожу к вам с плохими вестями. Умер еще один представитель вашего рода. Я любила его почти так же сильно, как и Кэрола. А Кэрола не могу забыть до сих пор.

   Я говорила и смотрела на неподвижно застывшие лица, но почему-то панически боялась посмотреть на руку женщины. Увидеть кольцо, так похожее на подарок первого мужа. Наконец, не удержалась, и взглянула. И замерла от ужаса: на пальцах статуи красовалось два перстня. Причем свой я узнала сразу. Когда-то эту фамильную реликвию подарил мне Кэрол. Уже позже я узнала тайну этого кольца: оно спасало и защищало своего владельца от всех бед, но потом требовало плату за помощь. Отдавшего его другому ждала смерть. Я считала, что избавилась от проклятой реликвии навсегда, но камень приветственно тянул ко мне голубые светящиеся лучи.

   Какое-то время перед глазами кроме темноты не было ничего. Пришла в себя я, лежа на полу, а кольцо вновь было на моем пальце и приветственно сверкало всеми своими гранями. Я даже почувствовала его радость от возвращения.

   Я попыталась сорвать перстень с пальца. Он был мне совершенно не нужен и даже неприятен. Однако в голове прозвучал голос: «Или возьмешь, или останешься здесь навек». Я испытала страх, какой не испытывала никогда. Вскочила и бросилась к дверям. Они распахнулись передо мной сами.

   Я выбежала из зала и столкнулась с Трайсом.

   — Что случилось? Я уже послал за слугами, чтоб ломали двери.

   В голове мелькнула мысль: может, потихоньку снять кольцо и оставить здесь? Но я опять услышала: «Не вздумай. Умрете оба».

   Мы вышли во двор, и Трайс посмотрел на меня:

   — Елка, на тебе лица нет. Не стоило туда входить. На тебя этот зал всегда действовал неважно.

   В этот момент шрам на щеке пронзила боль. Я подняла руку, чтоб до него дотронуться. Кольцо радостно полыхнуло. Боль прошла, зато побледнел король. Невозможно описать тот взгляд, которым он наградил меня:

   — Ты нарочно все это устроила? Зачем ты его взяла?

   В глазах его величества был страх. Я посмотрела на Трайса, на кольцо и... опять медленно погрузилась во тьму.

   Очнулась я от того, что Трайс похлопывал ладонью меня по щекам. В памяти всплыла картина: я лежу на поляне, в окружении воинов, и жду, что прекрасный принц поцелует меня. А вместо этого получаю увесистую пощечину.

   Я полностью пришла в себя.

   — Не знаю, о чем ты подумал, но у всадницы на руке было два кольца. Я потеряла сознание, а когда очнулась, одно из них было у меня на пальце. А голос предупредил, что без него я из зала не выйду.

   Трайс ошеломленно смотрел на меня. Потом развернулся и скрылся в замке. Через некоторое время появился снова и был очень бледен.

   — Случилось невероятное. И, знаешь, мне даже показалось, что прабабка улыбнулась при моем появлении. Извини, я бы тебе не поверил, если бы не увидел кольцо у прабабки на пальце. Такое, как было там всегда. Значит, тебе вернули подарок Кэрола. Хотел бы я понять, как этот перстень снова оказался там? Почему возвращается так упорно? И, наверное, тебе не стоит посещать этот зал.

   Я почти не слушала, о чем говорит король. Мои мысли вертелись вокруг кольца.

   — Знаешь, о чем я подумала, Трайс? Кольцо может спасти владельца от чего угодно. Если бы я отправилась сюда сразу же... я бы подарила перстень Джейду. И он был бы жив. Я виню себя, что не сделала этого.

   Я расплакалась. Трайс прижал меня к себе и стал гладить мои плечи:

   — Но отдавшего перстень ждет смерть.

   Наконец, я прекратила реветь и смущенно улыбнулась:

   — Трайс, я вымочила слезами тебе рубаху. Извини. Нервы стали совсем никуда. Давай возвращаться.

   Мы подошли к драконам. Взгляд моей красавицы сразу же остановился на кольце. Она вздохнула:

   — От судьбы не уйдешь. А ты всегда стараешься опередить ее. Иногда это хорошо, но чаще..

   Я не стала выяснять, что это значит. Решила подумать о словах Регины потом, когда немного успокоюсь.

   Мы вернулись в замок Ирин. Эльфийка была вместе с Крисом. Мальчик сразу же подбежал к Трайсу и обнял его. Я всегда замечала, что короля любят дети. Вспомнила, как к нему точно также спешил Клод. Хорошо, что у сына теперь есть, кого любить, кроме Эйнэра и меня. А то опять бы страдал из-за моих непредсказуемых поступков.

   Мне показалось, что Ирин немного очнулась от своего горя. Во всяком случае, стала замечать, что вокруг нее люди.

   Вскоре Трайс попрощался:

   — Меня ждут дела. Пора возвращаться. Когда начнем тренировки, Елка?

   — Я навещу замок Кэрола. Вернусь через пару дней.

   Его величество тут же забыл о своих делах:

   — Может, проводить тебя? Там же одни пираты.

   На острове своего первого мужа я не хотела видеть посторонних:

   — Ну, с пиратами, Трайс, я всегда найду общий язык. Они — друзья Кэрола.

   — Что ж, леди, вам виднее.

   Трайс ушел, и я увидела в окно, как взлетает его дракон.

   Рядом встала Ирин и, ни к кому не обращаясь, произнесла:

   — Перстень опять вернулся.

   Она кивнула, указав на мою руку. И, немного помолчав, добавила:

   — Я думаю, Елка, тебя мог удержать только один мужчина — Кэрол.

   Я удивленно вскинула на нее глаза: причем здесь Кэрол? Но, видимо, Ирин отвечала каким-то своим мыслям. Все сегодня говорят загадками.

   Я рассказала подруге обо всем, что произошло. Она задумалась, потом произнесла:

   — Наверное, Регина могла бы многое нам поведать. Но драконы связаны своими клятвами.

   Хм... для меня давно не секрет, что сестра повелителя тоже обычно знает больше, чем говорит.

      Мы посидели немного с Ирин. Потом она отправилась к себе, а я вышла на террасу — спать не хотелось. Луна освещала землю особенно ярко. Я вспомнила Лунный бал — ночь праздника влюбленных. Вдруг нестерпимо захотелось увидеть Эйнэра. Как бы там ни было, я по нему очень соскучилась. Решение пришло внезапно: слетаю к нему, хоть ненадолго. И будь, что будет. Я позвала:

   — Регина.

   Моя красавица сразу же оказалась рядом.

   — Регина, я хочу домой. Только не предупреждай никого. Давай устроим Эйнэру сюрприз.

   Регина вздохнула:

   — Ты сама сюрприз, Елка. Да еще какой.

   Моя красавица приземлилась так, что не потревожила ни драконов, ни эльфов. Я всегда сразу же ее отпускала, но почему-то на этот раз попросила:

   — Подожди немного, вдруг его нет.

   Не обратив внимания, что глаза Регины стали печальными, я помчалась во дворец Эйнэра. Была уверена, что без меня он будет именно там. Мои губы сами собой растянулись в улыбке. Сердце сильно забилось. Я представила, как брошусь к нему в постель и обниму за шею. Была уверена, что он, может, и поворчит, но сразу же все наши разногласия забудет.

   Перед дверями спальни даже сняла обувь, чтоб не топать: у эльфов прекрасный слух, и на цыпочках пошла к кровати. Сюрприз, так сюрприз! Подкралась к постели и сдернула одеяло:

   — Эйнэр, вот и я!

   Радостный крик застрял в горле. Рядом с повелителем в постели лежала женщина. Оба были совершенно голые. Я ощутила себя рыбой, выброшенной на землю. Пришлось сделать несколько вздохов, чтобы прийти в себя.

   Эйнэр открыл глаза:

   — Елка!

   Он вскочил на ноги. Я рванула к двери. Повелитель, видимо, растерялся. Или нагишом бежать за женой по коридорам показалось неприличным. Пока он раздумывал, я уже была на Регине. Мы взмыли в небо. Я смогла пробормотать только:

   — К Ирин.

   В голове царила абсолютная пустота. Не хотелось ни думать, ни рассуждать, ни что-либо делать. Была надежда, что муж догонит и будет просить прощения. Еще мелькнула запоздалая мысль: какое же у него все-таки великолепное тело. Жаль, что уже не мое. Представила, как он ласкает ту женщину, говорит ей разные красивые слова и заревела.

   Утром я вышла к завтраку с заплаканным лицом. Ирин ни о чем не спросила. Я отчего-то поняла, что она все знает. Услышала голос моей красавицы:

   — Эйнэр отправил за нами погоню, но тут появились отступники. Наши драконы повернули обратно. Был бой.

   — Регина, Эйнэр не пострадал?

   — Ничего с ним не случилось.

   Я снова заревела: вот ведь, дура. Он с другой, а я за него переживаю. Стало вдвойне обидно. Ко мне подошла Ирин:

   — Успокойся, Елка. Забудь. С кем ни бывает. Брат любит только тебя. Но он правитель и красивый мужчина. Любая женщина сочтет за счастье провести с ним ночь.

   Мне показалось, что Ирин упрекает меня в том, что я пренебрегала своими супружескими обязанностями и тем самым толкнула мужа в объятия другой. Я даже рыдать перестала: ничего себе, утешила! Приняла решение: если разлюбил, то такая, значит, моя судьба. Слезами горю не поможешь. Если все еще любит, то отольются кошке мышкины слезки. Попомнит он эту ночь! А завтра — в замок Кэрола. На вольном острове пиратов быстрее приду в себя. Я должна быть сильной. А то какой-то сезон дождей устроила: все время лью слезы.

   На остров пиратов я прибыла на рассвете. Хоть какое-то время побуду одна. Хотя в замке кроме нескольких слуг и так никого нет. Прежде чем спуститься, немного покружила над морем. Полюбовалась на солнце, поднимающееся из-за горизонта. На медленно розовеющее небо, на вспыхивающие бликами зари волны. На темные скалы, террасами спускающиеся к воде и изящный замок, возвышающийся на утесе.

   Я шла к крыльцу по знакомой аллее, вдоль которой росли кипарисы, и мне внезапно показалось, что сейчас навстречу выйдет Кэрол. Будто не было страшных дней после его гибели и долгих лет, прожитых в разлуке.

   Но навстречу вышли лишь слуги. Они не скрывали радости, что вновь видят меня. Я отдала распоряжения приготовить мои покои и отправилась в нашу с Кэролом спальню. Туда, куда не могла войти со дня его смерти.

   Я упала лицом на подушки и заплакала. И опять, как прежде, зазвучали в голове слова песенки:

   Жил отважный капитан.

   Он объездил много стран,

   И не раз он бороздил океан.

   Я заставила себя успокоиться. Хватит. Никогда раньше не позволяла себе расслабляться столь длительное время. А последние дни одни слезы да истерики. Навещу своих моряков-пиратов, обойду места, где мы бродили с Кэролом. И обратно. Пора начинать тренировки. Почему-то я была уверена, что нужно быть готовой. Я непременно встречусь с отступником: просто так подобные метки не оставляют.

   Я немного отдохнула и отправилась в бухту. Наверное, меня уже ждут на корабле. Не зря, Регина, как флаг, водрузилась на башню. Я надела костюм, в котором совершала когда-то с Кэролом прогулки на лошадях, и по узкой горной тропинке между скал стала осторожно спускаться к морю. Склон горы был достаточно отвесным. Иногда камни срывались из под ног и летели вниз.

   Прошла уже примерно полпути и приблизилась к самому неприятному месту. С обеих сторон над тропой нависали скалы, создавая полумрак и образуя очень узкий проход. Пройти по нему мог только один человек. К тому же под ногами громоздились валуны, и следовало ступать по ним очень осторожно.

   Я по привычке скользнула рукой по ножнам, передвинув клинок вперед. Мало ли, какие здесь появились искатели приключений. И, не замедляя шаг, пошла дальше, твердо зная, что не должна показывать испуг или неуверенность.

   Мужчина стоял в тени, не торопясь уступать дорогу. Я чувствовала, что он с любопытством смотрит на меня. Я приблизилась почти вплотную. Незнакомец полушутя полусерьезно отвесил поклон, но с места не сдвинулся.

   Тропа была очень узкой. Пройти можно было, только тесно прижавшись к мужчине. Я остановилась. Мне показалось, что незнакомец насмешливо поглядывает на меня, видимо, его забавляло создавшееся положение. Вероятно, он не случайно выбрал такое место.

   Я взглянула на перстень. Эта привычка возродилась как-то сама собой. Камень не предупреждал об опасности. Я скользнула между мужчиной и скалой, крепко обхватив незнакомца руками и прижав его к камню. Тот усмехнулся, смотря на меня сверху вниз, и не сделал ни одного движения, замерев неподвижно, как сфинкс.

   Несколько секунд — и я была впереди него на тропе. За мгновение наших невольных объятий я почувствовала, как напряглись железные мускулы мужчины. Пожалуй, опасно оставлять такого за спиной.

   Я насмешливо улыбнулась:

   — Вот и не пришлось нам сударь, бодаться, как два козла, не желающих уступить дорогу.

   — Если бы вы спросили, леди, я бы сказал, что иду в том же направлении. — Голос был слегка хрипловат.

   — А если бы вы, сударь, были немного повежливее, то не стали бы загораживать даме путь.

   Мужчина стал серьезным:

   — Извините, леди, я не хотел показаться невоспитанным. Я имею счастье видеть владетельницу замка?

   — Леди Елку, — подсказала я.

   Краем глаза я рассматривала незнакомца: темные брюки обтягивали стройные ноги, рукава рубашки заканчивались длинными кружевными манжетами. Высокий, элегантный, чувствуется, что знает себе цену.

   Я подумала: откуда он появился на острове? Если бы я видела его раньше, то наверняка бы запомнила.

   Вскоре тропа чуть расширилась, и мы пошли рядом. Стало светлее. Я внимательней взглянула на своего спутника, и у меня перехватило дыхание: все лицо его было в жутких шрамах. Он понял мое состояние и иронично улыбнулся:

   — Не пугайтесь, леди.

   Я продолжала разглядывать его и поняла, что его насмешливая ухмылка — результат стянутой швами кожи. Но, не смотря на повреждения, лицо сохраняло мужественное выражение. Наверное, когда-то мужчина был красив. А, может, мне просто хотелось так думать. Еще я решила, что тот, кто «штопал» этого человека, был весьма искусным лекарем.

   Уразумев, что такое пристальное разглядывание становится неприличным, я отвела взгляд и сказала:

   — Не знаю, какое лицо у вас было раньше, но вы мне нравитесь.

   А тот вдруг улыбнулся какой-то мальчишеской улыбкой:

   — Разрешите представиться: лорд Рей дэ Орид, капитан судна «Гроза». Извините, что оказался у вас на службе без вашего одобрения. Теперь остаться мне или нет, решайте сами.

   Он произнес это четко и почти по-военному. Во всяком случае, привычной здесь пиратской бесшабашности не чувствовалось. Лорд Рей добавил:

   — Можно, я не стану перечислять остальные имена и титулы?

   Я улыбнулась в ответ:

   — Можете. Во-первых, они мне ничего не скажут, а, во-вторых, проверить ваши слова я не смогу.

   А про себя подумала: судя по его манере держаться, еще один лорд-пират. Видно, вольная свободная жизнь привлекает не только Кэрола.

   — Вы мудрая женщина, леди. Тогда зовите меня просто капитан Рей.

   Мне показалось, что капитан смотрит на меня с излишним восхищением, и мне это не понравилось.

   — Леди, о вас с таким восторгом рассказывали моряки...

   — Они любили моего мужа, хозяина острова, лорда Кэрола. И их любовь перешла на меня.

   — Леди, не скрою, я ждал вашего прихода. Мне хотелось своими глазами увидеть столь знаменитую даму. А увидеть вас на Ре... на драконе, предел моих мечтаний.

   Я резко обернулась к спутнику, намереваясь прервать эти светские комплименты. Я все-таки хозяйка острова, хозяйка кораблей, а капитан служит у меня и должен чувствовать дистанцию. Пока у меня нет причин считать его своим другом.

   В этот миг путь нам перегородила сломанная ветка, низко повисшая над тропой. Пришлось нагнуться, чтобы пройти под ней. При этом мои волосы зацепились за сучки.

   — Разрешите освободить вас из плена?

   Капитан быстро распутал мои волосы и легко провел по ним рукой. Я рванулась, собираясь возмутиться его бесцеремонностью, и застыла. Рука мужчины была сплошь исполосована шрамами. Как только пальцы действуют? Я с ужасом прошептала:

   — Извините. Что с вашей рукой?

   — Небольшая неприятность — акула.

   Сразу перед глазами встал Кэрол. Только моему мужу не повезло — его уже нет в живых. Теперь я ни одного грубого слова капитану сказать не смогу.

   Спуск стал еще круче, и мужчина пошел впереди, время от времени помогая мне. Когда приходилось подавать мне изуродованную руку, он стремился быстрее ее отдернуть.

   — Извините, леди, не хочу вас пугать. Я и сам не сразу привык к ее виду.

   Я рассердилась:

   — Капитан, меня трудно чем-либо напугать. Я — воин.

   Он улыбнулся:

   — Я заметил, когда вы передвинули оружие, чтобы его было удобнее выхватить. Но если бы я хотел напасть — спрятался бы за выступом.

   Я фыркнула:

   — Всяких дураков хватает. Может, решили, что с женщиной справиться не сложно.

   Мы подошли к «Грозе». Команда уже ждала нас. Почему-то никого не заинтересовало, отчего я не одна, а с капитаном.

   Моряки торжественно выстроились на палубе, и грянуло дружное «Ура»! Я опять чуть не расплакалась. И рада была встрече с друзьями, и горевала, что нет с нами Кэрола. С причала на судно была переброшена тонкая доска. Я сразу вспомнила, как Кэрол, демонстрируя ловкость и силу, носил меня по ней на руках. Капитан Рей вопросительно взглянул на меня. Вместо того, чтобы возмутиться, я чуть улыбнулась. Тогда он подхватил меня и легко пробежал по этому импровизированному, ничем не закрепленному трапу.

   — Супруге моряка подобает именно такой путь.

   На меня хлынул поток воспоминаний. Я с удивлением смотрела на капитана. Наверное, все моряки чем-то похожи друг на друга. Или у них одни привычки и традиции.

   На судне меня тут же взяли в живое кольцо. Расспрашивали, рассказывали. Боцман Рэдкар вынес несколько бутылок с вином. Тем же, что пили мы когда-то с Кэролом.

   — Отпразднуем встречу!

   Видя, как здесь мне рады, я подумала: хоть что-то хорошее за последнее время. Я спросила у боцмана:

   — Давно у вас капитан Рей? Как он сюда попал?

   — Мы нашли его на полузатонувшем судне. Он был без сознания. Затем поправился, сначала хотел уехать, но потом несколько раз сходил с нами в море на «Грозе». Показал себя отличным моряком, проявил смелость и знание морского боя. В одном из сражений погиб капитан, и команда единодушно выбрала его. Знаете, леди, мало я видел таких моряков, как он. Разве что лорд Кэрол.

   Рей подошел к нам, боцман в восхищении произнес:

   — А слышали бы вы, как наш капитан поет. Спойте одну из ваших песен для леди, капитан Рей.

   Мужчина внимательно посмотрел на меня:

   — Извините, ребята. Для леди я спою как-нибудь наедине.

   Мое лицо стало медленно наливаться краской: что он себе позволяет? Наговорил комплиментов и решил, что я уже согласна бегать к нему на свидания? Я хотела резко поставить нахала на место, но тут мужчина медленно поднял свою изуродованную руку и провел по густым черным волосам. Я сразу же остыла: да пусть себе мечтает...

   Пришла пора покидать судно, и моряки собрались было все вместе меня проводить. Однако инициативу перехватил капитан Рей:

   — Ребята, я сам провожу леди.

   Я поразилась: сейчас они были не в море, но его слова прозвучали для моряков, как приказ. У меня в душе даже шевельнулась ревность: капитан Рей полностью заменил здесь Кэрола. Ему также беспрекословно подчинялись не слишком любящие дисциплину пираты.

   Пока мы поднимались по тропе к замку, я посматривала на кольцо. Камень вел себя совершенно спокойно. Мужчина заметил мой интерес к перстню:

   — Это украшение так вам дорого?

   Ответить на его вопрос я не могла бы даже самой себе. Я и боялась этого перстня, и в то же время чувствовала, что каким-то образом связана с ним.

   Капитан перевел разговор на другое:

   — Леди, я заметил, вы были шокированы, когда я сказал, что спою для вас наедине. Я не имел и мысли вас оскорбить или надеяться на что-то большее, чем следует. Вряд ли супруга повелителя эльфов обратит внимание на простого смертного. Удивляюсь, как мог ваш муж отпустить одну такую красавицу?

   Задает неудобные вопросы, хотя и постоянно извиняется.

   — Капитан, я не считаю нужным отвечать. Как и обсуждать с посторонними семейные дела.

   — Леди, я еще раз извиняюсь.

   Я подумала, что этот человек не настолько прост, как старается казаться. Мы дошли до аллей парка. Не знаю отчего, но я вдруг сказала:

   — Хотите взглянуть на мою красавицу поближе? Я попрошу ее спуститься.

   Он резко ответил:

   — Не надо. Не люблю драконов. Предпочитаю корабли.

   У меня сдавило грудь: также когда-то ответил Кэрол. И еще он сказал: «Останьтесь, и клянусь, что буду любить ее».

   — Задержитесь еще на день, леди. Мы можем выйти в море на «Грозе». Это великолепный корабль.

   — Действительно, стоит опустить венок на воду. Я много лет подряд делаю это, хотя порой мне кажется, что Кэрол все-таки жив.

   Капитан отвел глаза:

   — Это удел любящих женщин. И особенно, жен моряков. Они не хотят поверить, что их любимых уже нет. Моя жена похожа на вас...

   — Вы женаты, капитан?

   — Был. — Он торопливо стал прощаться. — Ждем завтра на судне, леди.

   Капитан повернулся и быстро пошел прочь. Я подумала, что он точно чем-то напоминает мне Кэрола. Или меня сбивает с толку походка, обычная для всех моряков? А, может, я стала вспоминать первого мужа из-за того, что начались разногласия с Эйнэром? Сначала отступник, теперь вот этот капитан... Похоже, у меня не все в порядке с психикой: я стала думать о Кэроле все чаще и чаще. И если бы только это. Мой погибший муж начал мерещиться мне в совсем посторонних мужчинах.

   Я отправилась в замок и вошла в нашу с Кэролом спальню. Теперь она уже не наводила на меня ужас. Подошла к кровати и легла на нее. Шелковые простыни холодили тело, но стояла жара, и в комнате было душно. Даже дышать тяжело. Вдали загремел гром, полыхнула молния, луну закрыли тучи. Стало так жарко, что я скинула рубашку.

   В каждое мое посещение этого острова почему-то бывают грозы. А я их боюсь до ужаса. Надо, пожалуй, закрыть окно. Я вскочила и рванула раму. В это время вспышка молнии прорезала окружающую тьму, и мне показалось, что под окном кто-то стоит. Неужели, опять призрак? Как тогда? Или померещилось со страху?

   Я торопливо задвинула засовы, нырнула в постель и закрылась с головой простыней. Потом подумала о Регине, и даже мороз пробежал по коже: каково-то ей на башне?

   Я позвала:

   — Регина!

   Ответа не последовало.

   Я повторила:

   — Регина, золотая моя, почему ты молчишь?

   Неужели с ней что-то случилось? Вдруг ее поразило молнией?

   Я натянула на себя рубаху и бросилась к дверям. Беспокойство за мою девочку пересилило страх перед грозой. Выскочила во двор. При вспышке молнии увидела, что Регины на башне нет. Мне показалось, что меня покидают все, кого я люблю. Перед глазами все поплыло...

   Очнулась я в своей постели. Рядом со мной суетилась служанка, стараясь влить мне в рот какой-то напиток.

   — Наконец-то вы пришли в себя, леди!

   Женщина явно обрадовалась.

   — Что со мной было?

   — Когда я вошла, вы лежали в постели, а мокрая рубашка валялась на полу.

   Я помнила, как выскочила во двор. Но как я вернулась? Пронзила мысль: Регина!

   Моя красавица сразу же отозвалась:

   — Я здесь, Елка.

   — Регина, с тобой все в порядке?

   Некоторое время она молчала. Потом я услышала:

   — Да.

   Я долго вертелась, пока не уснула. И то, что я испытала наяву, продолжилось во сне.

   Я стояла на обрыве скалы, на Мысе Смерти. Гремел гром и сверкали молнии. Из черных туч хлестал поток воды. Глубоко внизу отзывался ревом вой волн. Вокруг меня толпились какие-то жуткие существа: люди с птичьими и звериными головами и кричали:

   — Смерть, ей! Смерть! Неверная жена должна погибнуть.

   Я пыталась объяснить, что я-то как раз никому и не изменяла. Что я люблю своего мужа. Но тут появился Эйнэр. Он шел ко мне бледный, с лицом неподвижным, как маска. Я надеялась, что муж спасет меня от этого ужаса. Повелитель приблизился и протянул руку. Я собиралась ухватиться за нее, но... Эйнэр взглянул пустыми глазами и хладнокровно столкнул меня в бездну.

   Я еще успела крикнуть, что была верна ему, и полетела вниз. Но почему-то не разбилась о камни, а стала погружаться на дно океана. Толща зеленой воды сомкнулась надо мной, и я опустилась на песок. Мне стало легко и хорошо. Я решила, что сейчас просто усну и не проснусь уже никогда. Но огромная страшная рыбина зависла перед моим лицом. Вот и спокойная смерть. Размечталась! Сейчас акула начнет терзать твое тело.

   Однако акула, вместо того, чтобы съесть, начала выталкивать меня из воды. Я очнулась на теплом камне, а рядом плавал прекрасный дельфин. Я услышала слова, произнесенные голосом Кэрола:

   — Елка, не торопись умирать.

   Проснулась я, задыхаясь. Но не от того, что тону, а от боли в сердце. Мне показалось, что сейчас я действительно умру. И никого нет рядом. Я прошептала:

   — Регина, мне плохо.

   — Елка, лежи спокойно. И старайся дышать ровно.

   Через некоторое время мне стало лучше. Регина добавила:

   — Ты меня очень напугала. Отдохнешь, отправимся пожить туда, где мы с тобой встретились. Там очень целебное место. И не забывай, что тренировки нельзя ни резко начинать, ни обрывать.

   — Спасибо, моя хорошая.

   Действительно, я чуть не забыла такое важное правило спортсменов. Несколько дней провела в полном бездействии.

   Утром выглянуло солнце. Лужи быстро высохли, и уже ничто не напоминало о ночной грозе и моих страхах. Я набрала букет цветов, сплела венок и направилась к бухте. Спускаясь к морю, увидела знакомую фигуру. Сегодня я не заметила в капитане Рее ничего общего с Кэролом. Лицо у мужчины было усталым, глаза потухшими. Обезображенную руку он прятал под плащом. Наверное, вчера я была под впечатлением от встречи с прошлым, вот и выдавала желаемое за действительное.

   — Не сердитесь, леди, что я вас дожидаюсь? Многие люди предпочитают разделить свое горе с другими. Но если вам хочется побыть в одиночестве, я уйду.

   Я посмотрела на мужчину:

   — Нет, капитан, я не против.

   Он вдруг взглянул на венок и сказал:

   — Вы же не видели вашего мужа мертвым, леди. Зачем же носите цветы на его могилу?

   Я вздрогнула: звучит, как упрек. К чему он мне это говорит?

   — Капитан, я ношу цветы на общую могилу всех моряков. — И вздохнула: — Наоборот, в последнее время я воспринимаю Кэрола, как живого. Хотя умом понимаю, что такого просто не может быть. Если бы он был жив, то вернулся бы ко мне.

   Рей как-то странно взглянул на меня:

   — В жизни всякое бывает. Моя история чем-то похожа на вашу. Я давно живу здесь и не знаю, когда увижу своих родных. Но не хотел бы, чтобы обо мне думали в прошедшем времени.

   — Капитан, я могу помочь вам добраться на родину. Регина доставит куда угодно.

   Капитан побледнел и опустил голову:

   — Когда-нибудь, леди. Но позже. Буду вам очень обязан.

   Мы с капитаном дошли до моря. Он опять попросил:

   — Выбросьте цветы. Вспоминайте его, как живого.

   Не знаю почему, я послушно положила венок на берег. Он облегченно вздохнул:

   — Так будет лучше.

   Потом продолжил:

   — Сегодня мы выходим в море. Появился нахальный сосед. Придется объяснить, что не стоит безобразничать на чужой территории. -Моряк шутливо спросил: — Не хотите принять участие в охоте?

   Я покачала головой:

   — Нет, капитан, не хочу. Я только раз участвовала в морском сражении.

   Он улыбнулся:

   — О нем до сих пор говорят. О вас и о вашей подруге.

   — Это было так давно. Мы были молоды и счастливы.

   У меня дрогнули губы. Я отвернулась. Быстро попрощалась и пошла обратно. На корабль зайду вечером.

   Регина увидела меня и слетела во двор. Я прижалась к ее лапе. Моя девочка ласково заворчала:

   — Опять глаза на мокром месте? Кстати, Арвэйн передал: Эйнэр просит простить и вернуться. Говорит, не может без тебя жить.

   Вот уж точно: что имеем, не храним — потерявши плачем.

   — Не хочу, Регина. По крайней мере, сейчас. У меня перед глазами так и стоит та сцена. Если бы сама не видела, может, было бы легче. — Я поежилась. По телу прошла нервная дрожь.

   — Ты упрямая и не умеешь прощать. А надо бы научиться.

   Я процедила сквозь зубы:

   — Он — предатель.

   Регина ласково дохнула на меня:

   — Елка, в тебе говорит обида. Ты подумай, как сама себя вела. Он ведь мужчина...

   Я вспылила:

   — Вот именно, мужчина. Которого я любила и уважала. А не похотливый самец.

   Я вдруг подумала: а, может, Регина соскучилась об Арвэйне и хочет вернуться обратно?

   — Мне хорошо только с тобой, Елка. И ты это знаешь. Но к Эйнэру ты несправедлива. Принимаешь все, как должное, и заботы не ценишь.

   Я от возмущения чуть не потеряла голос:

   — Регина, подумай, что говоришь! Я только за порог, а он — в постель с другой.

   — Повелитель дал тебе свободу и власть, какой никогда не имела ни одна супруга эльфа.

   — Не хочу тебя даже слушать. Эйнэр клялся, что будет любить меня всю жизнь, а сам...

   — Он тебя и любит.

   — Нет уж. Измена есть измена. И ничего здесь не поделаешь. Никогда ему не прощу!

   Моя красавица тяжело вздохнула:

   — Успокойся и все обдумай. У тебя там сын.

   Я хорошо помнила о Клоде, но от этого было еще обиднее. Он тоже променял меня на какую-то девушку. Я готова была реветь. А Регина, моя Регина, вместо того, чтобы пожалеть меня, защищает этого эльфа.

   Весь день я провела в воспоминаниях о своей жизни с Кэролом. Прав капитан Рей. Куда лучше думать о человеке, как о живом. Перстень вспыхнул ровным красивым светом, как будто поддержал меня. Только не слишком приятно, что я знала жуткую цену помощи этого кольца. Я не могу его ни выбросить, ни подарить. Первое не получится, а во втором случае — обреку себя на смерть. А самое страшное — та же судьба в будущем ждет того, кому я его отдам. Правда, при этом оно может спасти обреченного. На время.

   Я решила дождаться возвращения моряков. Затем, если капитан захочет, доставлю его на родину, навещу Ирин, узнаю, требуется ли там мое присутствие и — за тренировки. Трайс ждет моего появления.

   Вечером я отправилась по тропе к морю. Не хотелось признаваться, но, когда не увидела у скалы знакомую фигуру, была немного разочарована. А потом усмехнулась: наверное, старею. Вдруг стало задевать внимание, вернее, невнимание мужчин.

   Я увидела корабль и сразу почувствовала: что-то случилось. Бросилась бегом. Меня доставили на судно. Я огляделась: похоже, досталось и морякам, и кораблю порядочно.

   — Где капитан?

   — Его ранили. Он в каюте.

   Спустилась вниз. Рей лежал в постели. Раны были неопасные, просто потерял много крови. Я видела, что он обрадовался моему появлению.

   Я с облегчением вздохнула:

   — Можете считать меня эгоисткой, но я рада, что вы не покинете «Грозу». По крайней мере, пока. Моряки не хотят другого капитана на этом корабле.

   Он тихонько сжал мою руку:

   — А вы?

   Я хотела вспыхнуть и сказать, что он опять позволяет лишнее. Но взглянула на бледное лицо, усталый вид и решила перевести все в шутку:

   — Какая же владетельница захочет расстаться с прекрасным командиром и моряком? — И поспешила уйти. Нашла предлог: — Пойду, взгляну, может, кому-нибудь нужна помощь целительницы.

   Многие моряки были ранены, но обошлось без серьезных увечий. Я помогла им по мере возможности. О судьбе напавших старалась не думать. На войне, как на войне.

   Капитаном восхищались все до единого. Говорили о его необыкновенной храбрости. Мне было и приятно: Кэрола заменил достойный, и в то же время я чувствовала обиду: появился другой, и моего мужа начали забывать.

   Потом я вновь зашла к капитану — попрощаться. Глаза Рея стали грустными:

   — Леди, дайте мне вашу руку.

   Я подала, и он поцеловал ее.

   — Не обижайтесь. Может, я вас больше не увижу.

   Я наклонилась и поцеловала мужчину в щеку.

   — Я еще вернусь сюда. Вы поправитесь, и я выполню свое обещание — доставлю вас на родину.

   У Ирин в замке стояла все та же гнетущая тишина. Только черный траурный наряд эльфийка сменила на лиловый. Хотя и в нем оставалась прекрасной. Я подошла и обняла подругу. Она прошептала:

   — Елка, я так его любила. Почему его отобрали?

   — Ирин, мы — люди. А людям свойственно умирать. Рано или поздно.

   Хм... Кажется, точно такие же слова говорил мне Эйнэр.

   Ирин грустно сказала:

   — Теперь и свадьба Трайса не будет веселой и радостной из-за смерти брата.

   — Трайс женится?!!

   Я, не моргая, смотрела на Ирин. Сама не ожидала, что эта новость причинит мне боль.

   — Елка, ты так удивилась, будто ему шестнадцать лет. Давно пора обзавестись семьей и наследниками.

   Мне послышался в словах скрытый укор: мол, не ты бы, все было бы нормально.

   — Ирин, я очень рада.

   Но в глубине души чувствовала, что это совсем не так. Какая-то часть души умерла сейчас. Я сделала судорожный вдох и постаралась как можно спокойнее произнести:

   — Но почему он мне ничего не сказал?

   Эльфийка вздохнула:

   — Потому и не сказал, что все еще любит. А, может, и надеется.

   Я поторопилась сменить тему:

   — Ирин, мне очень хочется навестить Ксюху. Но как оставить тебя одну? Может, слетаем туда вместе?

   — Мне тяжело видеть всех, кроме тебя. С тобой мы пережили похожее горе. Да я и не одна. Здесь лорд-оборотень Илмар. Я знаю, что он любит меня, а что будет дальше — не хочу пока и думать.

   Я застыла: жизнь преподносит сюрприз за сюрпризом. Я вспомнила изящного элегантного оборотня и посочувствовала Ирин. Если они с лордом найдут в друг друге счастье, то простым оно не будет. Оборотни терпеть не могут эльфов, а сородичи Ирин ненавидят оборотней гораздо больше, чем людей. Тех они просто презирают.

   Я подумала о Трайсе, и сердце отчего-то кольнула ревность. Если женится, значит, полюбил. Прилично ли ему сейчас будет проводить со мной тренировки? Впрочем, теперь ему сам бог велел вести себя сдержанно и благопристойно.

   — Я ненадолго отправлюсь к Ксюхе, Ирин. Мы с ней так толком и не поговорили.

   Я спустилась в парк и в задумчивости пошла по аллее. Трайс не выходил из головы. Тут за кустами что-то мелькнуло, и передо мной вырос знакомый изящный силуэт. Лорд Илмар был также хорош, как и раньше, и так же жизнерадостен.

   Он обнял меня и поцеловал. И, как мне показалось, принюхался к моей коже.

   — Леди, вы стали еще моложе и прекрасней. Будет что рассказать Ур-Вэйту.

   Я рассмеялась:

   — Очень я нужна вашему вожаку. Было бы о чем вспоминать.

   А у самой перед глазами промелькнули все приключения на земле оборотней: и чуть не состоявшееся замужество с Богом Огня, и бегство от фанатиков с оборотнем Эр-Араном, и внезапно свалившееся на голову наследство в виде власти над стаей, и хищная страсть Тей-Урга...

   — Ну, насчет нашего предводителя вы не правы. Ваш портрет всегда стоит у него на столе.

   — Илмар, я сейчас к леди Ксюше. А когда вернусь, вспомним обо всем. Хорошо?

   Я позвала Регину. Моя девочка спустилась и подставила лапу. Вскоре земля осталась далеко внизу, а мысли мои крутились вокруг последних событий. Совсем недавно я была уверена, что живу только для Клода и Эйнэра, и не могла и представить, что столкнусь с прошлым. И так резко все повернулось. Я взглянула на перстень. Даже он вернулся. Прошлое не хочет меня отпускать.

   В доме Ксюхи меня встретили с восторгом. Мы с подругой обнялись и заревели. Лорд Дариан тоже был рад меня видеть. Бывший король сильно постарел. Да и как не постареть после гибели двоих сыновей? Дочка Ксюхи, Энн, подросла и расцвела. Вся в мать — гарна украинская дивчина. Она без конца говорила об Олтэре. Я подумала, что хоть мне и нравится этот эльф, но, будь моя воля, я бы посоветовала девчонке полюбить какого-нибудь парня в своем мире. Даже представить страшно, что она будет стареть, а князь останется все таким же молодым и красивым. Но прекрасно знала, что доказывать что-то молодой влюбленной девчонке совершенно бесполезно. А вот с Олтэром поговорить нужно. В обществе эльфов не одобряют браки с людьми. Взять хотя бы Ирин. Я — редкое исключение, к тому же, мой супруг — повелитель, а для власть имущих везде свои законы.

   В доме Ирин у меня не было времени рассматривать подругу. Зато сейчас я не могла на нее наглядеться. Если про дочку Ксюхи можно было сказать «гарна дивчина». То про ее мать — «гарна жинка». Она пополнела и раздобрела, но никаких складок жира на ее фигуре не намечалось. Ксюха была, как сбитень. Ямочки на щеках могли привлечь внимание многих мужчин. Движения были полны достоинства и какой-то внутренней гордости. Я почему-то подумала, что ее можно сравнить с Екатериной Великой, какой ту изображали на парадных портретах. Слава богу, они были похожи не во всем, а только внешне.

   Ночью Ксюха пришла ко мне в спальню «пошептаться».

   — И як тильки, Елка, тебя отпустил одну твой белобрысый?

   Я расплакалась и рассказала, что произошло.

   Подруга грозно сдвинула брови:

   — Все мужики — козлы.

   Мне показалось, что ей сейчас явно не хватает скалки. Потом Ксюха задумалась:

   — А, може, Елка, не стоит разбрасываться повелителями? Бабы везде одинаковы — быстро подберут.

   Я разревелась еще больше.

   — Сама знаю, что не стоит. Но простить не могу, хоть убей.

   Подруга долго разглядывала меня:

   — Ты, Елка, всегда была трохи сумасшедшей. Мне сдается, по настоящему тебе и мужик не нужен. Только оружие, конь да твое страшилище. А муж так, до всего приложение.

   Я так изумилась полученной оценке, что сразу иссякли слезы.

   — Ты что, Ксюха, еще как нужен!

   Та неопределенна хмыкнула:

   — Це ты им потрибна. Хотя, по-честному, не знаю, як може привлекать их мускулистая жинка, размахивающая клинком. — И ехидно заметила: — Мне сдается, Елка, ты и целоваться толком не умеешь.

   У меня от обиды задрожали губы. Она что, нарочно этого добивается своими оскорблениями? Может, причина в дочери? Во влюбленности Энн Ксюха обвиняет меня? Я решила уйти от этого разговора:

   — Ксюха, говорят, Трайс женится...

   И опять подруга окатила меня ушатом холодной воды:

   — Давно пора. Це ж неестественно: здоровый красивый мужик, которому только баб любить, сидит и чорт зна про що думае. Вернее, о ком. Нашел себе вертихвостку на драконьем хвосте. А вас с Оксанкой что манит к этим эльфигам? Что у них... медом намазан?

   От удивления и возмущения я просто проглотила язык. Цинизм в словах Ксюхи не вязался с образом прежней задушевной подруги. Ксюху я не узнавала. Во-первых, она снова заговорила на своем родном наречии, и я понимала ее через слово. Во-вторых, какая еще Оксана?

   Я спросила ее об этом. Ксюха заревела:

   — Це я свою дочочку так называю. Сразу родину вспоминаю.

   У меня сжалось сердце. То, что Ксюха может скучать по родине, не приходило в голову. Сама я былое вспоминала не часто. Наверное, из-за непрерывной череды событий, в которых я все время оказывалась. Жизнь меня крутила, вертела и бросала на амбразуры. Можно было только удивляться, что до сих пор отделываюсь «малой кровью» и все еще жива.

   Мои злость и обида прошли. Я обняла подругу и прижала к себе. Она переживала из-за смерти Джейда, да и лорд Дариан тоже не молодеет. Его сильно подкосила смерть сыновей. Ксюха заревела:

   — Ой, Елка, ну хоч би ти тут була. И то стало бы легче. Так нет, помчала чорт зна куда.

   Я гладила вздрагивающие плечи Ксюхи и ругала себя последними словами: эгоистка чертова! Все о себе да о себе, а о друзьях забываю. Сейчас и Ирин в горе, и у Ксюхи проблемы, а я зациклилась на своих страданиях. Вспомнила Эйнэра и обида снова подступила к горлу. Со злостью подумала: хрен с ним. Пусть спит с кем хочет.

   — Ксюха, я еще долго здесь буду. Пока для себя все не уясню.

   — Я рада, Елка. Но, може, не треба? Вин все-таки тоби муж.

   — Муж объелся груш! Проживем и без мужиков.

   И про себя мстительно подумала: проживут ли они без нас?

   И вдруг предложила:

   — А, может, слетаем на родину?

   Лицо Ксюхи просияло. Некоторое время она радостно смотрела на меня, потом враз потускнела:

   — Нет, Елка. Один раз уже слетали. Помнишь, чем все закончилось? Да и Дариан плохо себя чувствует.

   Я вздохнула. Признаться, отказу подруги я была рада. Рисковать Региной не хотелось.

   Утром мы встали спокойные и умиротворенные. Я, больше по привычке, попросила Ксюху погадать. Та отказывалась:

   — На тебя, Елка, всегда плохо карты ложатся.

   А у меня вдруг резко поднялось настроение. Мне очень захотелось, чтобы Ксюха предсказала мне судьбу. Я стала ластиться к ней, как кошка. Заглядывала в глаза:

   — Ну, Ксюша, ну милая. — И даже пропела ей в ухо. — Дайте, что ли, карты в руки. Погадать на короля...

   Подруга сдалась, и карты. В ее глазах мелькнул страх:

   — Ничого не розумию. Они обещают то, чого просто не може быть. — Лицо Ксюхи побледнело. Она сделала странную вещь: подошла к камину и бросила карты в огонь. — Не хочу, щоб ти больше мене про це просила.

   Вид у подруги был такой, будто она увидела перед собой живого мертвеца. Объяснить что-либо она категорически отказалась.

   Следующий день мы провели в воспоминаниях и прогулках. Вечером втроем посидели у камина. Лорд Дариан угостил нас хорошим вином, оно здорово ударило мне в голову. В спальню я шла навеселе. Только улеглась, в голове зазвучала песня:

   У любви, как у пташки крылья,

   Ее нельзя никак поймать!

   Тщетны были бы все усилья,

   Но крыльев ей нам не связать!

   Особенно навязчиво повторялся припев:

   Меня не любишь, но люблю я,

   Так берегись любви моей...

   Я разозлилась: опять чертов эльф решил не давать мне покоя. Фиг ты меня теперь поймаешь! Обида вспыхнула с новой силой. Да так, что потемнело в глазах. Я заорала в ответ, надеясь, что он услышит:

   Старый муж, грозный муж,

   Режь меня, жги меня:

   Я тверда, не боюсь

   Ни ножа, ни огня.

   Ненавижу тебя,

   Презираю тебя;

   Я другого люблю,

   Умираю любя.

   Он свежее весны,

   Жарче летнего дня;

   Как он молод и смел!

   Как он любит меня!

   Как ласкала его

   Я в ночной тишине!

   Как смеялись тогда

   Мы твоей седине!

   Затем положила на голову подушку. Надеюсь, эльф услышал, и я сумела его задеть. Утром начну тренировки. Улечу к Трайсу. Я рыцарь Кэрдарии, и он обязан со мной заниматься. Только известие, что король женится, напрягало. Как ни странно, за эти годы я свыклась с мыслью, что Трайс любит меня и всегда будет ждать. И на тебе! Я постаралась успокоить себя: Елка, Трайс тебе друг. Настоящий. Самый лучший. Нужно только радоваться его счастью. Нужно. Но я не могла. Не получалось. И снова пришли на ум слова Ксюхи: «собака на сене».

   Мы подлетели к замку короля Трайса, и его драконы закричали, приветствуя нас. В свое время повелитель подарил королю пару молодых зверей, и, вопреки обыкновению, они оба выбрали Трайса своим всадником, образовав между собой пару. Потом мне сказали, что такое редко, но случается.

   Регина опустилась на землю, а навстречу выбежал Трайс. Как всегда, его схожесть с Кэролом заставила замереть мое сердце. Наверное, и у моего первого мужа сейчас появилась бы седина в волосах, как у Трайса. Я спрыгнула с Регины и оказалась в руках короля. Он не скрывал своей радости.

   Комнаты, приготовленные для меня, были уставлены живыми цветами. К пышной богатой обстановке я привыкла. Цветы, окружавшие жилище повелителя эльфов были чудесны, но когда я увидела букет, стоящий в самой обычной вазе на столе, слезы заполнили глаза. Простые полевые цветы, даже слегка потрепанные... Я вспомнила давний день, встречу с Кэролом и такой же букет, который я весь вечер прижимала к своей груди. Вспомнила мою нетрезвую беседу с наследным принцем, просьбу поцеловать себя на ночь, как это делала бабушка...

   Я подошла к растрепанному букету, зарылась в него лицом и заплакала. Трайс взял меня за плечи:

   — Прости, Елка, не хотел причинить тебе боль. Только пробудить воспоминания.

   Я не сердилась. Просто былое расстроило меня, да заболел, запульсировав, шрам на щеке.

   Пытаясь развеселить меня, Трайс предлагал то спуститься к столу, то прогуляться, то осмотреть замок. Я чувствовала, что он мне по-настоящему рад.

   — Пойдем, погуляем по парку. И давай так — сегодня я твоя гостья и дама, а с завтрашнего дня — рыцарь его величества и воин.

   — Согласен, леди, — поклонился король.

   Я бродила со своим спутникам по тенистым тропинкам, и меня терзали мысли: почему он все-таки молчит о своей свадьбе? Наконец, женское любопытство победило:

   — Ваше величество, вы собираетесь пригласить меня на свое бракосочетание?

   Трайс повернулся ко мне. Лицо потемнело, голос охрип:

   — Подданным нужна королева, а королевству — наследник. Я должен это сделать. Я всегда надеялся, Елка, что моей супругой станешь ты. Но сначала появился Кэрол, потом — этот эльф... Но, клянусь, что в моем сердце королева будет только одна.

   Какая же у нас с Трайсом трудная судьба. Жизнь то соединяет наши пути, то уводит в стороны. Но вряд ли мы когда-нибудь будем вместе.

   Я прикоснулась к его руке:

   — Я желаю вам счастья, ваше величество.

   Мы погуляли еще немного, потом я попросила:

   — Трайс, я устала. Проводи меня обратно.

   Мы дошли до дверей моей комнаты. Король почему-то не спешил уходить, а вопросительно посмотрел на меня. Я подумала: нет, Трайс. До сознательной измены я еще не созрела, как бы ни хотелось отомстить Эйнэру. Попрощалась и вошла, оставив его величество за порогом.

   Я ходила по комнате и не могла успокоиться. Воспоминания разбередили душу, да еще и Трайс так похож на Кэрола. И все три брата были мне по-своему дороги. Потом мысли вернулись к повелителю. И вдруг снова зазвучали слова:

   Меня не любишь, но люблю я,

   Так берегись любви моей...

   Не знаю от чего, может, под впечатлением от предстоящей женитьбы Трайса, я подумала: а, может, простить неверного супруга? Я вспомнила стройное тело и наши страстные объятия. Но тут же перед глазами появилась обнаженная женская фигурка. Я сердито сжала зубы — такое не прощают! И продолжила арию о надоевшем муже. Причем постаралась спеть с чувством, выразительно и громко. На вокальных своих данных особо не зацикливалась — все равно не оценит.

   Ненавижу тебя,

   Презираю тебя;

   Я другого люблю,

   Умираю любя.

   Я с яростью исполнила песню три раза, стараясь вложить в слова еще и максимум презрения. Надеюсь, послание дошло до адресата! И тут же поняла, что дошло. Потому что в ответ услышала полный злости голос:

   — Ты ... с-с-с..

   Только понять, что это значит, не смогла. Конечно, если бы я была в моем мире, то могла предположить, какие слова, начинающиеся с буквы «с» может употребить в такой ситуации разгневанный мужчина. Но в мире эльфов все звучит несколько по-другому.

   Как бы я ни бравировала, его «с-с-с..» меня расстроило. Муж никогда не позволял раньше даже повысить на меня голос. И то, что он не примчался за мной до сих пор, выбивало из колеи. Честно сказать, я на это рассчитывала. Я бы, конечно, ему все высказала, а он бы просил прощения... но не вышло.

   Очень хотелось увидеть Клода, да и расстаться навсегда с Эйнэром было страшно. Оставить его я могла бы только ради одного человека. Но того давно не было в живых. В душе в равных мерах смешались любовь, ревность, гордость, уязвленное самолюбие и обида. И, кажется, меньше всего присутствовали голос рассудка и инстинкт самосохранения.

   Утром я отправилась на тренировку и, уже подходя к тренировочной площадке, почувствовала, как заныли кости. Трайс никогда не делал мне снисхождений.

   Отряд встретил меня приветливо, но сдержанно. Такая сухая встреча немного обидела. Многих рыцарей я знала лично, с некоторыми пережила вместе опасные приключения, а сейчас увидела вежливые улыбки и только. Запоздало пришло в голову, что, наверное, многие из них считают, что баба просто бесится с жиру. Жену повелителя зачем-то понесло в чужой мир, чтобы бороться с чужими мужиками. Молодые воины с интересом разглядывали меня и, кажется, оценивали.

   Трайс, вопреки обыкновению, не выставил против меня бойца из отряда, а встал сам. Я решила, что выложусь в полную силу. Леди отошла на второй план, уступив место воину. Плохо, что последние недели я расслабилась и совсем не тренировалась. Но битвы в небе над Диаром тоже чего-то стоили.

   Начали мы поединок спокойно, оценивая обстановку и подготовку друг друга. Но потом мне показалось, что Трайс меня щадит, стараясь не причинить боли. Как раз это мне было не нужно. Я пришла учиться. Да и рыцарям не стоит видеть во мне избалованную леди. Я разозлилась и прошипела:

   — Не играй со мной в поддавки.

   Глаза короля сузились. С этой минуты бой для меня стал жарким. Со мной дрался прежний Трайс, который всегда говорил:

   — Захотела стать воином — получай по полной.

   Мы метались, как два разъяренных быка. Мельком увидела, что рыцари не сводят с нас глаз. Наконец, удача сопутствовала королю. Он сумел заломить мои руки назад. Да так, что я еле удержалась от крика. И с силой прижал меня к себе. В глазах мужчины я увидела насмешку и торжество: дама-воин оказалась в его объятиях. Я возмутилась всем своим существом. Поняла, что он специально удерживает меня в таком положении. Но Трайс явно забыл о моих боевых качествах и о том, что недооценивать противника нельзя. А торжествовать преждевременно — тем более. Ну, на войне, как на войне. Хороши все приемы. Я изо всех сил лягнула противника в голень. А когда он дернулся, добавила коленом между ног. И с удовольствием наблюдала, как король выпустил меня, сложившись пополам. Рыцари отворачивались и кривили физиономии, чтобы не расхохотаться.

   Трайс выпрямился, свирепо взглянул в мою сторону и вдруг схватил за ухо:

   — Ну и приемчики у вас, леди. Вы не меняетесь. Все такая же вздорная девчонка.

   Мне стало весело. Получилась просто какая-то семейная разборка. Но зато рыцари, смеясь, обступили нас. Посыпались поздравления. Изменению их отношения я была очень рада. Мне казалось важным, чтоб все было так, как раньше. И так уже ушли Кэрол, Джейд, скоро женится Трайс и вряд ли молодая супруга позволит ему уделять мне много времени.

   Тренировки продолжались и следующие дни. Трайс не пропускал ни одну. Рыцари стали относится ко мне так же дружески, как прежде. А вот король мрачнел с каждым днем. Я поняла, что подготовка к свадьбе идет полным ходом и подумала, что нужно хотя бы на некоторое время покинуть его. Пусть Трайс займется своей судьбой.

   Мне вдруг захотелось побывать в том замке, в котором я жила, когда попала в Кэрдарию. Я сама не могла понять, почему меня с такой силой манило прошлое. Может, старею и становлюсь сентиментальной? Я сказала об этом королю. Он поддержал:

   — С удовольствием составлю тебе компанию. Давно там не был.

   — Прости, Трайс, но я хочу побывать там одна. Побродить по окрестностям, навестить места, где я впервые появилась в вашем мире. И честно, не надо бы лишних разговоров: у тебя скоро свадьба.

   Трайс поник:

   — Пусть будет по-твоему. Что хочешь, то и навещай. Все мои замки в твоем распоряжении.

   Мне показалось, что Регина тоже довольна моим решением. Сначала мы покружили над замком. Здесь царили тишина и спокойствие. Такое впечатление, что каменная громада стоит и наблюдает за жизнью вокруг, а самого замка ничего не касается.

   При виде знакомых мест у меня снова сжалось сердце. Кажется, совсем недавно меня вез здесь на коне молодой лорд Трайс, надменный и красивый. На этой реке мы с Кэролом и пиратами лихо распивали вино и пели песни. Нахлынула такая тоска, что я подумала: кому же легче, мертвым или живым?

   Своим появлением я переполошила весь замок. Слуги забегали, готовя комнаты, в которых я жила когда-то. В них все осталось, как прежде. Оказывается, Трайс запретил переставлять мебель или выбрасывать вещи. В углу я обнаружила свою палатку. Решение пришло сразу: переночую на берегу. Пусть будет все, как раньше.

   — Регина, хорошая моя, я хочу отправиться до реки верхом на коне. А ты прилетай туда следом.

   Моя золотая недовольно фыркнула:

   — Не могу понять твою привязанность к этим четвероногим медлительным увальням. Что-то ты стала чересчур сентиментальна.

   Мне стало смешно: слово «сентиментальна» в устах Регины звучит, как ругательство.

   Я приказала седлать коня и радостно бросилась собираться. Упаковала палатку. Там же в комнате обнаружила несколько платьев и купальник. Действительно: все, как прежде.

   Добравшись до реки, я возликовала, как ребенок. Спрыгнула с лошади, быстро разделась и бросилась в воду. Смотрела на речную гладь и видела в ней свое отражение. Годы не тронули мою внешность и еще сколько времени не тронут. А вот все остальное? Я даже пожалела эльфов: так ли интересно жить, когда попробовано все и для тебя нет ничего неизвестного? Наверное, и Эйнэр ценил меня за то, что я вносила в его жизнь что-то новое.

   Вспомнила Эйнэра, его «с-с-с...». Снова обиделась, рассердилась и взгрустнула. Долго плавала, потом помчалась собирать сушняк, его было еще больше, чем прежде. Вечером разожгла огромный костер, и мы сидели перед огнем вдвоем с Региной. Моя девочка расслабилась. Закрывала глаза и с удовольствием подставляла огню то один, то другой бок. Я не выдержала:

   — Знала бы ты, моя золотая, как мне плохо и какая тоска на сердце.

   Она ласково дохнула на меня:

   — Ничего, Елка. Потерпи немного, и все будет хорошо.

   Небо было усеяно звездами, луна освещала землю. Скоро должен быть Лунный праздник. Наверное, где-то после свадьбы Трайса. Я вздохнула: Трайс, Трайс... Как у нас с тобой получилось все сложно. А ведь когда-то я тебя так любила...

   Спать я отправилась в палатку. Хорошенько отдохну, а завтра буду плавать весь день. Теперь у меня не всегда есть такая возможность.

   Утро меня встретило ярким солнцем в небесах и блеском его лучей на поверхности воды. Я с разбегу нырнула в реку и даже пыталась погоняться за рыбами. Моя драконица долго наблюдала за мной:

   — Еще немного и впадешь в детство.

   Я вылезла из реки, посмотрела на Регину и подумала: как мне хорошо с ней. И никакой мужик не нужен.

   — Это тебе пока так кажется.

   Мне почудилось, что Регина снисходительно усмехнулась:

   — Будут еще нужны. И они тебе, и ты им.

   Я сердито взглянула на нее и ушла в палатку. День близился к полудню, солнце палило — я решила полежать пока в тенечке. И тут услышала крик Регины. Поняла, что что-то случилось, и бросилась к ней.

   С неба, как звезды, падали незнакомые драконы со всадниками. Вскоре мы оказались взяты в плотное кольцо. Я сразу узнала отступников. Но как они оказались здесь?

   Я стояла перед мужчинами почти голая, в одном купальнике, как много лет назад перед рыцарями лорда Трайса. Но тогда я ничего не боялась, так как не понимала, что попала в чужой мир. Теперь же ситуация была иной. И даже оружия у меня не было.

   Никто из пришельцев не снял шлемов. Только черные волосы падали из-под них на плечи. Но своего обидчика я узнала сразу же. Его украшала красная перевязь, а темные глаза смотрели через прорези маски властно и с интересом. Шрам на лице запылал и заболел, как будто почувствовал руку того, кто его оставил.

   — Я рад, что нашел тебя, прекрасный воин золотого дракона. Но даже в мечтах не смел представить в таком виде. — В голосе послышалась насмешка: — Так ты еще лучше выглядишь. Пожалуй, я заберу тебя с собой. Ты станешь самым дорогим украшением моего дома. Эльфы видно обезумели, раз позволяют участвовать в битвах женщинам. Ты достойна любви и преклонения и не пожалеешь, что будешь со мной.

   Меня будто парализовало. Такое со мной случалось очень редко. Я понимала, какой опасности подвергаюсь, но просто стояла и смотрела на окруживших меня воинов, лиц которых не могла разглядеть. Пыталась придумать какой-нибудь выход, но пока в голову не приходило ничего путного.

   Отступник улыбнулся, сверкнув белыми зубами, сделал шаг вперед и протянул ко мне руки. Я даже не успела понять, что случилось, как в следующий миг оказалась в пасти Регины и повисла в воздухе над головами пришельцев. У их драконов встопорщилась чешуя, воины схватились за клинки.

   Я почувствовала, что Регина напряглась, и услышала, как она мысленно обращается к отступнику:

   — Я свою всадницу никому не позволю превратить в наложницу. Скорее убью. Леди-воин сражается не хуже вас, да и в храбрости не уступает. Можешь вызвать ее на бой и завоевать честно.

   Я хотела пропищать, что не желаю с ним сражаться, но Регина не обращала на меня внимания:

   — Или найди иной путь и завоюй ее сердце. — И добавила одной ей понятную фразу: — Торопись, у тебя не так много времени.

   Похоже, отступники поняли, что добыча уплывает из рук. Сделают они попытку напасть, меня не станет. Я сжалась от страха. При всей любви к моей красавице, представить, что она даже нечаянно сожмет зубы... Получится сразу три Елки. Может, лучше целой находиться в плену, чем быть расчлененной на свободе?

   Вожак изменившимся голосом сказал:

   — Золотая, отпусти девчонку. Она уже и так позеленела. Не трону я ее сегодня. Клянусь.

   Регина осторожно поставила меня на землю. Но угрожающе подняла над моей головой свою лапу, как бы показывая, что одно неверное движение — и она сдержит свое слово.

   Что было бы, если бы эту сцену увидел Эйнэр? Его супруга в окружении врагов, да еще в таком виде...

   Отступник вдруг расстегнул застежку своего плаща и бросил его мне:

   — Завернись, а то твое тело вызывает отнюдь не платонические желания.

   А у меня появилось желание убить его. Медленно и с наслаждением.

   Однако в тот миг, когда мужчина протягивал мне плащ, я увидела его руку и не смогла оторвать от нее взгляд. Она была сплошь покрыта шрамами и изуродована. Я в ужасе спросила:

   — И ва-ас то-же а-ку-ла?

   Мужчина с недоумением посмотрел на меня:

   — Я — воин, и свои раны получаю в битвах.

   Передо мной стоял человек, по вине которого погибли многие близкие моего мужа, мои знакомые и друзья. Я должна была его ненавидеть. Но его изуродованная рука каким-то странным образом мирила меня с ним.

   Отступник продолжал рассматривать меня, а мне показалось, что Регина знает о нем больше, чем показывает.

   Воин вдруг сказал:

   — Простите, леди, что оставил на вашем лице отметину. Когда-нибудь расскажу, зачем я это сделал.

   Потом повернулся к Регине:

   — На этот раз победа за тобой. Поздравляю.

   Страх куда-то ушел, и я разозлилась. Этот нахал воображает, что мы еще встретимся! Я скрипнула зубами. Скоро я помирюсь со своим мужем и вернусь в Диар. Вряд ли ты меня там встретишь. А если и встретишь — то лишь с оружием в руках. И от шрама я рано или поздно избавлюсь. Сердце тоскливо сжалось: вот только меньше всего я хотела, чтобы эту метку увидел Эйнэр.

   Регина лениво повела глазами и остановила их на драконе пришельца. Мне показалось, что глаза черного зверя вспыхнули в ответ. И вдруг я совершенно отчетливо услышала мысли моей красавицы, предназначенные отступнику:

   — Моя родина — золотой мир. Туда трудно попасть, а еще труднее оттуда выбраться. Но если понадобится спасти Елку, мы укроемся там.

   Из этой фразы я поняла только, что Регина знает о своей родной планете, о которой никогда мне не говорила.

   Отступник вдруг скомандовал:

   — Золотая, опусти лапу. Ненароком придавишь мою суженую.

   Голос звучал властно и требовательно. Видимо, отступник привык повелевать. Сначала я хотела послать его подальше. Даже подходящие слова вертелись на языке. Но потом сумела взять себя в руки и гневно произнесла:

   — У меня муж есть.

   Он усмехнулся:

   — Это не препятствие. — И с иронией добавил: — От хороших мужей жены не бегают.

   И драконы чужаков дружно взмыли в небо.

   Я от возмущения заморгала глазами:

   — Нахал! Что он о себе возомнил?!!! — Потом вынесла вердикт: — Сумасшедший!

   Драконица как-то печально взглянула на меня:

   — Это тебе еще предстоит узнать.

   Враги исчезли. Регина сидела нахохлившись и не отвечала на вопросы. Похоже, эта встреча была для меня очень опасна, иначе не стала бы моя золотая так себя вести и жертвовать мной. Я повздыхала, походила по берегу и решила, что на какое-то время все позади и пока не стоит беспокоиться. Ушла в палатку, полежала там, еще раз подумала обо всем, что произошло, обменялась со своим благоверным любезностями на предмет старой и новой любви и уснула.

   Утром в реке я забыла про все заботы. Когда вылезла из воды — увидела приближающегося всадника. Захотелось забраться на Регину и улететь, но я уже узнала прибывшего и решила, что неудобно: все-таки я у короля в гостях. Только поспешила одеться: и так чуть не соблазнила взвод чужаков.

   Регина проворчала:

   — Еще один. Что им дома не сидится?

   Хмыкнула и взмыла в небо:

   — Доберешься обратно на четвероногом недоразумении.

   Трайс подъехал ближе:

   — Почему-то переживал, не случилось ли чего.

   Похоже, он не случайно стал беспокоиться. Но хорошо, что он не прибыл в то время, когда здесь были отступники. А с другой стороны — желал бы поспешить, прилетел бы на драконе.

   Мне хотелось побыть здесь еще некоторое время. Вспомнить, помечтать... Но с королями не спорят. Потом я подумала, что это последняя наша совместная поездка. Вряд ли мне доведется свободно разъезжать наедине с женатым королем. Я, может, и родственница, но уже бывшая.

   Мы стояли на берегу речки и смотрели на воду. В голове пронеслись строки стихотворения:

   Здесь солнце совсем другое,

   Луна здесь — серебряный круг,

   а рыцарь, что рядом со мною,

   Мой старый и преданный друг.

   Дракон свои крылья расправил,

   И небо собою закрыл,

   А тот, кто страною здесь правил,

   Меня беззаветно любил.

   Я тоже любила. И могла бы умереть из-за этой любви, если бы не Кэрол.

   Ну все. Постояли, полюбовались природой, пора и честь знать. Я хотела укладывать палатку. Король остановил меня:

   — Не стоит, Елка. Я приказал прислать людей за вещами. Да и редко кто здесь бывает. Разве что я, когда становится грустно и вспоминаю о тебе.

   Плечи у короля опустились, взгляд потух. Говорил он каким-то уставшим голосом:

   — Да, Елка, не удивляйся. Я не раз приезжал сюда и представлял, как встретил тебя. А потом вез на коне в замок. Я ведь с первой минуты мечтал, как буду целовать тебя, ласкать и называть своей.

   У меня сжалось сердце. Почему же думал одно, а делал другое?!! Вот и результат...

   Трайс продолжал:

   — Я люблю тебя до сих пор и унесу эту любовь с собой в могилу. Ни одна женщина не смогла заменить тебя. До сих пор не понимаю, почему я так глупо себя вел. Будто ты сама должна была сделать первый шаг мне навстречу.

   Ох, Трайс, неужели ты не понял, что я делала, и не один. А ты не замечал. Я тогда считала, оттого, что он наследный принц, а я никто и ниоткуда.

   У кого что болит, тот о том и говорит. Если бы я не знала, что причиню Трайсу боль, тоже рассказала бы об Эйнэре. Лучше бы заставить короля прекратить этот разговор.

   — Помнишь, в первый вечер в Замке Драконов я поцеловал тебя за столом? А потом, как мальчишка, бродил до рассвета под твоим окном. Мне показалось, что я выставляю себя дураком, и на турнире я решил тебя проучить. Хотел, чтобы ты мучилась от ревности так же, как и я. А вечером собирался предложить стать моей женой. Но Кэрол украл тебя у меня. Я до сих пор виню себя, что позволил тебя увезти, а не вонзил кинжал в его сердце.

   Он резко повернулся ко мне:

   — Я же чувствовал, что ты меня любишь. Как ты могла так быстро променять меня на другого?

   Я умоляюще попросила:

   — Трайс, не надо. Ничего уже не вернешь. Ты разыграл спектакль с любовью к другой слишком хорошо. Я не смогла простить. А твой брат повел себя как настоящий лорд и мужчина. Заставил меня поверить ему, а потом и полюбить.

   Я вдруг с ужасом подумала: не смогла простить Трайса, смогу ли Эйнэра? Вид голого повелителя с любовницей на нашем супружеском ложе преследовал меня, как в кошмаре. И это было намного хуже и обиднее, чем сцена на турнире. Я почувствовала, как мои глаза заполнили слезы.

   И еще я поняла, что оставаться наедине с Трайсом дальше опасно, и хотела предложить отправиться в путь. Но не успела. Король шагнул вперед, и рывком притянул меня к себе. Он обнял меня и осыпал мое лицо и волосы поцелуями. Шептал слова, которые я так хотела услышать много лет назад. Я чувствовала прерывистое дыхание мужчины. Слышала изменившийся хриплый голос, видела взгляд, прожигающий насквозь. Руки скользили по моему телу, я стала задыхаться под ласками. Мелькнула мысль: отомщу Эйнэру. Еще минута, и я бы обняла короля за шею, а там — гори все синим пламенем. И вдруг передо мной, как наяву, встало лицо Кэрола. И я увидела в его глазах боль.

   Я простонала: «Кэрол» и отшатнулась от Трайса.

   Король смотрел на меня с недоумением и обидой. Но я уже взяла себя в руки. Любовное наваждение прошло. Слава богу, что устояла перед минутной слабостью. Я твердо произнесла:

   — Поздно, Трайс. Ох как поздно... Отпусти меня, я позову Регину.

   Король сделал еще одну попытку побороться:

   — Одно твое слово, Елка, и свадьбы не будет. Я же чувствую, что не так у тебя все гладко с повелителем Эйнэром.

   Я закусила губу и отрицательно замотала головой. Сегодня же отправлюсь к лорду Дариану или к Ирин. Почему-то подумала, что и одинокий замок на острове — не самое безопасное место.

   У Трайса было совершенно белое лицо и безумный взгляд, но он дал мне возможность отстраниться и попросил:

   — У тебя здесь конь. Поедем вместе. Побудь со мной еще немного.

   — Хорошо.

   Я села на свою лошадь, но, вопреки принятому решению, чувствовала, что тело мое пылает, а сердце бьется сильнее, чем нужно. Хорошо, что Трайс скоро женится и вынужден будет прекратить наши встречи.

   Король, видимо, понял, что чувства мои не согласуются с разумом:

   — Я прилечу, мы еще раз все обсудим и поговорим.

   — Трайс, не нужно больше ни о чем говорить. Забыл, что я замужем? Да и ты вроде собирался жениться.

   Он упрямо сжал зубы. Мы подъехали к замку. Я привычно взглянула на башни. Там сидела одна Регина. А где же драконы Трайса?

   Король тоже с удивлением огляделся:

   — Куда они делись?

   — Может, решили полетать? В реке искупаться? — Я говорила и сама не верила в то, что говорю. На драконов это не похоже. Они не исчезнут, не предупредив своего всадника.

   — Регина, золотая моя, где драконы?

   У меня появилось такое чувство, что она ответит:

   — Догадайся с трех раз.

   Но Регина сказала:

   — Их увели отступники.

   Мне стало страшно: не нужно ни Трайсу, ни Кэрдарии встревать в эти битвы.

   Я постаралась как можно спокойнее произнести:

   — Регина говорит, что такое с ее сородичами бывает. Сорвутся с места и улетят на несколько дней. А потом вернутся.

   И сама подумала: а почему бы и нет?

   Я доставила Трайса в его дворец. На прощание поцеловала в щеку. Говорят, дважды не входят в одну и ту же реку. Входят, еще как входят...

   Король впился в мои губы страстным поцелуем, не обращая внимания на то, что на нас смотрят.

   — Вряд ли у меня будет возможность еще раз поцеловать и обнять тебя, любимая. Я буду вспоминать сегодняшний день. И хочу, чтоб на свадьбе моей ты была обязательно. Хоть еще раз увижу тебя. Дай слово, что приедешь.

   — Даю.

   Я помахала на прощанье рукой Трайсу, постаравшись придать лицу как можно более веселое выражение. Но как только он скрылся с моих глаз, застонала. Повторяла, как заклятие: «Поздно, Трайс. Поздно».

    — Регина, летим к Ксюхе.

   Я знала, что только закадычной подруге я могу рассказать обо всем, что со мной случилось. Пожаловаться на свою «горькую бабью долю» и выплакаться в пышную грудь.

   Ирин тоже может выслушать. Но она сдержанна и холодна. А если учесть, что Эйнэр все-таки ее брат, то и совсем неприлично ей рассказывать.

   Ксюха тут же потащила меня ужинать. Лорд Дариан присоединился к нам за столом. Я взглянула на старого короля и поняла беспокойство подруги. Выглядел он неважно.

   Увидев меня, он заметно оживился:

   — Елка, я тебе всегда рад. Правда, ты какая-то не слишком веселая. Что-то случилось?

   — Нет, лорд Дариан. Я только что виделась с его величеством. Он передает вам привет. А меня пригласил на свадьбу.

   Старый лорд ласково посмотрел на меня:

   — Ох, дочка, как я хотел, чтобы ты стала женой Трайса. Мне казалось, вы любите друг друга. — Он улыбнулся. — Но ты все равно принадлежишь к нашей семье.

   Бывший король о чем-то задумался, а мы с Ксюхой переглянулись:

   — Лорд Дариан, вы поедете на свадьбу к Трайсу?

   — Придется, дочка. Хотя будущая невестка мне не по нраву. Да и родня ее тоже.

   Ксюха рассмеялась, подошла к мужу и обняла за плечи:

   — Как ни странно, Дариану нравятся приблудные невесты.

   Ох, не может Ксюха не запустить камень в наш огород.

   Мы просидели втроем в гостиной допоздна. Потом лорд Дариан поднялся:

   — Девочки, я — спать. А вы можете посекретничать. Вижу, вам этого очень хочется.

   Лорд поцеловал Ксюху и меня и вышел.

   — Он очень переживает, Елка, что когда-то отдалил Кэрола от себя.

   — Эх, Ксюха, что толку теперь жалеть и переживать? Все равно ничего изменить нельзя.

   Мы отправились ко мне в комнату. Как прежде, взобрались вдвоем на кровать, и Ксюха потребовала:

   — Колись. Вижу, ты какая-то дерганная. Что случилось?

   Я не выдержала и рассказала подробности моей встречи с Трайсом. Ксюха с каким-то жадным любопытством уставилась на меня:

   — Не врешь? Так-то между вами ничего и не было?

   Я даже оскорбилась:

   — Конечно. Неужели думаешь, я бы тебе не рассказала?

   Мне показалась, что подруга рассердилась:

   — Вот цэ дурень, так дурень. Девка горяченькая в руках была, а он сопли распустил.

   Теперь рассердилась на нее я:

   — Что ты несешь? Трайс благородный человек, король. Да и я никакая не «горяченькая». Если бы посмел лишнее, получил бы отпор. Я замужем.

   Почему-то я не стала говорить подруге, что от грехопадения меня удержал лишь образ Кэрола.

   Ксюха вдруг успокоилась:

   — Елка, мне очень жаль Трайса. Я это тебе уже говорила. Не знаю, кто из вас больше виноват, но он любит тебя уже почти двадцать лет.

   Я сменила тему:

   — Не знаю, что подарить королю на свадьбу. У него же все есть.

   Ксюха зыркнула на меня своими глазищами:

   — Я бы посоветовала подарить ему ночь с тобой. Ради этого он бы отказался от всех остальных подарков.

   Вроде бы сказано было в шутку, но я опять обиделась:

   — Собой распоряжайся и себя дари, кому хочешь. И не становись вульгарной. — Потом ядовито добавила. — Неужели ты так вжилась в роль его мамочки? Уже не прочь пожертвовать лучшей подругой.

   Ксюха захохотала:

   — Да мне хочется видеть тебя просто женщиной, а не воином с ножом на поясе. Наверное, и Кэрол тебя привлек не как мужчина, а тем, что был пиратом.

   — Замолчи, иначе мы поссоримся.

   Я закрыла глаза и постаралась успокоиться. Подумала, что Ксюха — моя подруга. А подруга имеет право говорить все, что думает. Мне так захотелось, чтоб она снова стала той девахой со скалкой за поясом, от которой не могли отвести глаз все мужчины, окружавшие нас, а не такой, как сейчас: важной дородной особой. Я опять повторила, что не знаю, в чем идти на свадьбу. А у Ксюхи вдруг начался творческий подъем.

   — Елка, если у тебя сохранились платья, которые попали сюда в моих сумках, слетай за ними. Ты должна выглядеть необыкновенно.

   — Зачем? — Я с удивлением смотрела на нее.

   — А для того, чтобы позлить эту семейку. Дариан их почему-то очень не любит. Не знаю, что толкнуло Трайса на этот брак.

   Я спорить не стала. В любом случае приятно быть красивой и привлекательной. Мы решили, что я привезу сумки сюда, и мы займемся подготовкой и примеркой нарядов.

   Слетав за платьями, я по пути навестила Ирин. Элифийка, как всегда, холодная и прекрасная, сидела в кресле и вышивала. Она улыбнулась мне и поднялась навстречу.

   — Елка, ты повеселела.

   — Меня пригласили к королю на свадьбу, а потом на Лунный бал.

   Ирин внимательно поглядела на меня:

   — Ты действительно рада женитьбе короля?

   — Да. Я желаю ему счастья.

   — А ты уверена, что он будет счастлив?

   — Не знаю. Но у него появится семья, а там, может, и дети пойдут. Трайс всегда хорошо с ними ладил.

   — А ты, Елка? Не надумала вернуться к мужу?

   Я фыркнула:

   — Ну, уж нет. Он обидел меня дважды.

   — Отнесись ко всему философски, Елка. Многие мужчины позволяют себе иметь женщину на стороне. Ты прекрасно знаешь, как тебя любит Эйнэр.

   — Ага, так любит, что назвал меня...

   Я подумала, что Ирин вряд ли может знать, что такое «с-с-с..». Она же не Ксюха. Поэтому пояснила:

   — Собачкой женского пола.

   Ирин странно взглянула на меня:

   — Не понимаю. Ты хотела, чтоб тебя назвали собачкой мужского пола?

   Трудно объяснить такое утонченной эльфийке. Уж слишком «далека она от народа». И я хотела прекратить этот разговор. Но Ирин не успокаивалась:

   — Вернулась бы ты к Эйнэру. Ты его жена, и он имеет на тебя все права. Не будь легкомысленной. Разозлишь повелителя — никакая любовь не поможет. Хорошо, если просто не пустит в Диар, а может выдумать наказание и похуже.

   Я упрямо заявила, что прощать неверного супруга не намерена. Потом спросила:

   — А ты на свадьбу к Трайсу поедешь?

   — Мне будет там тоскливо, но обижать короля отказом не хочется.

   — Помочь тебе добраться?

   — Нет, я приеду сама.

   Простившись с Ирин, я отправилась к Ксюхе. Настроение после разговора с эльфийкой слегка испортилось. Вряд ли повелитель в восторге от поведения сбежавшей супруги и действительно, как бы от словесных оскорблений не перешел к действиям. Но опять решила, что прощать его не буду.

   У Ксюхи мы с рвением взялись за примерку нарядов. Я остановила свой выбор на ярко-желтом платье. В сочетании с драгоценностями из черных камней оно выглядело сногсшибательно. Ксюха любовалась мной, будто творением своих рук:

   — Сказать правду, Елка, ты ноги должна целовать своему эльфу. Это ж надо, так омолодить тебя. Никакая пластическая операция не сравнится.

   — Мне это не важно.

   Подруга с недоверием взглянула на меня:

   — Любая женщина мира отдала бы все, что угодно, за такую возможность. Никогда тебя, Елка, не понимала. И чего тебе надо? Жила бы, радовалась, да детей рожала. Нет, саблю на бок и носится по мирам.

   Я обняла Ксюху и поцеловала. Отчего-то стало весело и хорошо. Я и правда почувствовала себя девчонкой, у которой все впереди.

   Ксюха тоже отказалась лететь к Трайсу на Регине.

   — Нет, Елка, мы поедем в карете, как все нормальные люди. Можем привезти и твои платья.

   Значит, Ирин уедет, Ксюха тоже. Дорога по земле займет больше времени, чем мой полет. Пожалуй, отправлюсь я пока в замок Кэрола. Узнаю, как здоровье капитана Рея.

   Остров встретил меня привычным шепотом волн. Я спустилась по отвесной тропинке вниз, к морю. Моряки, как всегда, с радостью встретили меня. Я спросила, как здоровье капитана. Мне ответили, что он поправился, но сейчас его нет на корабле. Время от времени он куда-то исчезает. Но никто не знает, куда.

   Боцман рассмеялся:

   — Наверняка, завел себе зазнобу. Мужик в самом расцвете сил.

   — Ну что ж, передавайте ему от меня привет. Я беспокоилась, но раз все хорошо, то и говорить не о чем.

   Я представила капитана в объятиях женщины, и по сердцу скребнули коготки. Все-таки, он чем-то напоминал мне Кэрола. Сразу стало скучно и одиноко. День я пробродила по замку, а вечером попросила разжечь камин. Легла на шкуру и стала смотреть на портрет Кэрола. В этот момент я была безумно благодарна Джейду, что у меня есть память о муже. Вспомнив о художнике, заплакала. Сразу расхотелось идти на свадьбу к Трайсу. Но подумала, что отказом оскорблю не только его. Так и заснула, вся в слезах.

   А ночью во сне ко мне пришел Кэрол. Он сжал меня в объятиях, и мы с ним занялись любовью. Он был таким ненасытным и страстным, что пугал. Но я не хотела его отпускать.

   Открыла глаза, когда солнечный луч скользнул по лицу. Казалось, мой первый муж со мной. Протянула руку. Рядом в постели никого не было. И когда я сумела перебраться на кровать? Ведь заснула я у камина на шкуре. Вспомнила свой сон и покраснела. Так увлеклась, что даже губы болят. Видно, во сне их искусала.

   Может, это Эйнэр проник в мой сон? Такое уже бывало раньше. Но он бы не стал выдавать себя за Кэрола. Наверное, так на меня подействовала обстановка замка и воспоминания.

   При мысли об Эйнэре по телу пробежали мурашки. Может, права Ирин: я заигралась с огнем? Но я опять упрямо решила, что останусь на свадьбу Трайса и Лунный праздник тоже отмечу здесь. Почему-то подумала, что Эйнэр все-таки не решится меня наказать, как пугала Ирин.

   За день до начала торжества я была в замке короля. Мне сказали, что жених отправился за невестой, и вечером они будут здесь. Вместе с королем уехали самые близкие его друзья.

   Аристократы, собравшиеся в замке, посматривали на меня с удивлением. На моей исторической родине гадали бы, где и какие процедуры я делала, чтобы так омолодиться. И многие дамы попытались бы выведать секрет. А что думали здесь — неизвестно.

   Свадебный кортеж въехал во двор. Карету сопровождали вооруженные всадники в костюмах цветов царствующего дома. Жених выпрыгнул из кареты, подал невесте руку и медленно повел ее к крыльцу. Новобрачная была юна, хороша собой и, казалась слишком хрупкой для пышного свадебного наряда, украшенного драгоценными камнями. Гости бросали цветы под ноги королевской чете. Церемония проходила почти точно так же, как у нас с Кэролом. Только лорду-пирату не пришлось ездить за невестой. Она и так уже жила в его замке.

   Невеста Трайса была счастлива и не могла скрыть ликования. Она сияла каждой черточкой своего лица. А Трайса я не узнавала. Сейчас по покрытой бархатом дорожке шел не счастливый жених, а король и единоличный правитель страны. Холодный, надменный и жестокий. Кажется, это почувствовала не я одна.

   Я стояла у самого входа. На миг мы встретились с королем взглядами. В его глазах полыхнула нежность, и приподнялась грудь, обтянутая богатым свадебным костюмом. Потом на лице снова появилась надменная маска: глаза привычно сощурились, а скулы напряглись.

   Букет так и остался в моей руке. Мне показалось, будет оскорблением, если я радостно брошу цветы Трайсу под ноги.

   Вскоре гости перешли в бальный зал, я закружилась в танцах и постаралась ни о чем не думать. Придворные веселились. Свадебные торжества будут длиться несколько дней. Ирин уехала в первый же. Поздравила короля и его невесту и объяснила свой скорый отъезд тем, что со дня смерти Джейда прошло слишком мало времени.

   На прощанье она сказала:

   — Знаешь, Елка, мне жаль Трайса. Первый его вопрос был: останешься ли ты. Он очень обрадовался, когда узнал, что ты задержишься здесь до Лунного бала.

   Эльфийка внимательно посмотрела на меня:

   — Я за тебя боюсь. Подумай об Эйнэре.

   Я проводила Ирин до кареты и обещала еще навестить, когда все закончится.

   Празднества шли по заведенному порядку. На следующий день короля и его близких друзей усадили за один край длинного стола. Невесту и ее подружек — за противоположный. Таким красивым и нарядным я не видела Трайса уже давно. Костюм жениха необыкновенно шел ему. Как и золотой обруч на голове — знак власти.

   Я вдруг подумала, как хорошо все-таки находиться среди людей. Не нужно заботиться о том, что думаешь. Даже если мне придут в голову фантазии на счет короля, никто о них не узнает. И сразу же поплатилась за свои мысли: почувствовала такую боль в щеке, что невольно поднесла к отметине руку. От кольца шли голубые лучи.

   Я разозлилась: какому черту нужно меня контролировать? Скорее умру, чем подчинюсь.

   Музыканты исполняли один мотив за другим. Невесту приглашали на танец, «выкупая» подарками. Однако я видела, что жених не спускает тяжелого взгляда отнюдь не со своей танцующей невесты. Со мной рядом оказались лорд Дариан и Ксюха. Подруга зашептала:

   — Это уже становится неприличным.

   Я спросила:

   — Лорд Дариан, а жениха выкупают на танец?

   — Бывало, но очень редко. Говорят, такое случилось с моим прадедом.

   Я поколебалась, но передумала. Еще выйдет скандал. Пусть уж король спокойно сидит на своем месте. Тут ко мне подошел богато одетый красивый мужчина и пригласил танцевать. Мне он сразу же не понравился. Слишком надменный вид и наглый взгляд. Да еще обратился ко мне просто по имени. Может, я с ним была знакома, но забыла?

   Кружась в танце, кавалер стал шептать мне на ухо слова. Но не признания в любви. Мне довольно бесцеремонно предложили покинуть торжество.

   — Сударь, кто вы такой, что смеете диктовать свою волю правительнице Диара?

   — Я брат невесты. И ради сестры пойду на все.

   Я с интересом посмотрела на мужчину:

   — Разве я покушаюсь на вашу сестру?

   — Не на сестру, а ее мужа.

   В ином месте я с удовольствием залепила бы ему пощечину. Но портить Трайсу праздник не хотелось. Я бросила взгляд на короля, резко оборвала танец и отстранилась от лорда. Когда я злюсь, я себя не контролирую.

   — Извините, сударь, мне надоело слушать ерунду.

   Я подошла к Ксюхе:

   — Помоги расстегнуть колье.

   — Что на тебя нашло? Оно такое красивое.

   — Хочу заняться стриптизом.

   Ксюха вытаращила глаза и торопливо выполнила мою просьбу:

   — Елка, одумайся, не надо.

   Подруга с ужасом смотрела на меня, не понимая, что это значит. В это время заиграла музыка. Начинался следующий танец. Я зажала колье в руке, решительным шагом направилась к королю и положила украшение перед ним на стол:

   — Ваше величество, станцуйте со мной.

   Посмотрела в удивленные, широко распахнутые глаза и тихо добавила:

   — Если находишь мое приглашение неприличным, то откажись, я не обижусь.

   Трайс встал, судорожно вздохнув. Положил руку мне на талию и повел в центр зала.

   Многие пары замерли, уступая нам дорогу.

   — Елка, я тебе благодарен вдвойне. И за приглашение. И за то, что ты поспешила. Еще чуть-чуть, и я сам бы тебя пригласил...

   Он не договорил, но я представила, чем бы все это могло закончиться.

   Король вел меня в танце, нежно сжимая в объятиях и не спуская глаз с моего лица.

   — Трайс, прошу тебя, не надо так смотреть. На нас обращают внимание.

   — Какое мне дело до мнения остальных? Елка, любимая, согласись, и мы вместе покинем этот зал.

   Я покачала головой:

   — Нет.

   Я танцевала с Трайсом, смотрела на него, а думала о другом. Король так похож на Кэрола. На моего Кэрола, о котором я в последнее время вспоминала все чаще и чаще. После танца Трайс подвел меня к Ксюхе с лордом Дарианом:

   — Папа, вверяю вам самое большое сокровище Кэрдарии.

   Наверное, он хотел сказать эту фразу весело и шутливо, но голос предательски дрогнул. Король резко развернулся и ушел. Дариан посмотрел на меня:

   — Да, дочка. Такое могла сделать только моя прабабка. И, как ни странно, ты мне больше всех женщин из нашей семьи напоминаешь ее.

   Вечером мы проводили новобрачных в их покои. Глядя на Трайса, я подумала, что ничего хорошего от этого брака он не дождется. Невеста хотя бы получила корону.

   Я решила тоже покинуть королевский замок. Загляну к Ирин, представляю, как ей грустно сейчас. Потом на остров, а сюда вернусь только на праздник луны.

   Ирин с сынишкой встретили меня во дворе. Крис обрадовано бросился ко мне:

   — Леди Елка, ты меня прокатишь на драконе?

   — Хорошо, Крис.

   Мальчишка радостно захлопал в ладоши.

   — А еще покажу корабли, как обещала. Ирин, ты не возражаешь, если я возьму его с собой в замок Кэрола?

   Эльфийка улыбнулась:

   — Не возражаю. Ему нужно развеяться. А когда вы с Региной, я спокойна.

   Золотая красавица осторожно опустилась во двор замка лорда-пирата. Я не узнавала тихого сынишку Ирин. Он стремительно носился по тропинкам сада, взбирался на деревья.

   Совсем перестал быть похожим на себя прежнего. Наверное, Ирин держит сына в чересчур строгих рамках.

   Я вспомнила маленького Клода и нашу жизнь с Кэролом здесь. Издала воинственный клич и помчалась следом за мальчишкой. Мы с ним набегались в саду, проголодались, проглотили все, что нам подали на обед и отправились смотреть корабли. Я повела его по знакомой горной тропе и почти не удивилась, когда на привычном месте нас встретил капитан Рей.

   — Леди, я рад, что вы снова здесь.

   Я приветливо поздоровалась, капитан внимательно посмотрел на Криса:

   — Это ваш сын?

   — Хотелось бы. Но это мой племянник, сын принца Джейда.

   Мужчина протянул мальчику руку:

   — Давай знакомиться. Я — капитан Рей. Сейчас покажу тебе свой корабль. Если леди не возражает.

   Я не возражала. Хотя на какой-то миг горло перехватило от волнения. Капитан внимательно взглянул на меня:

   — Вы вспомнили капитана Кэрола, своего бывшего мужа?

   Я тихо произнесла:

   — В моем сердце он всегда на первом месте.

   Рей подхватил Криса на руки и посадил на плечи:

   — Ну, малыш, теперь ты увидишь все.

   А я с горечью подумала, что Крис еще и сам не знает, чего лишился в жизни. Мальчику важно иметь рядом мужское надежное плечо.

   На корабле Криса окружили вниманием, разрешили забраться на мачту. Я хоть и улыбалась, а у самой сердце замирало от страха. Вспоминала Клода и Кэрола. Потом вместе с командой мы пообедали в кубрике. Я радовалась аппетиту Криса.

   Затем капитан Рей проводил нас домой. Он нес усталого Криса на руках, а тот доверчиво обнимал его за шею. На крыльце капитан передал спящего ребенка слугам.

   — Приходите вечером на ужин. Крис будет рад.

   Он взял мою руку и прижал к губам:

   — А вы?

   Я печально улыбнулась:

   — Я — тоже. Но всегда помню, что замужем. Завтра утром мы улетаем. Хочу попасть на Лунный Бал.

   Рей внимательно посмотрел на меня:

   — Для вас так важен этот праздник?

   — Да, капитан. Я сама не могу понять, отчего жду его. Может, потому что свой

   фамильный перстень подарил мне Кэрол именно во время этого бала?

   Лорд Рей взял меня за руку и посмотрел на кольцо. Камень разливал вокруг нежный голубой свет, а я глядела на изуродованную шрамами кисть моряка. Он заметил:

   — Леди, это не слишком приятное зрелище. Если я не приду на ужин, вы меня извините?

   — Я понимаю. Дело прежде всего.

   Вечером капитан не появился. Крис даже покапризничал из-за этого. Утром я отвезла мальчика домой. Он уцепился за мою шею и долго не отпускал. Я пообещала, что еще вернусь. Подруга опять печально улыбнулась.

   — Ирин, а, может, тебе отправиться в свой родной мир? Думаю, Эйнэр не будет против.

   Она отрицательно покачала головой:

   — Не сейчас.

   Я не сдержалась:

   — Нужно взять себя в руки и прежде всего, ради Криса. Ты бы видела, как он был счастлив у меня на острове.

   Ирин заплакала. Я обругала себя: ей плохо, а я лезу с поучениями.

   И вот пришло время Лунного бала. Я сама не понимала, почему так жду эту ночь. На этот праздник съезжалась аристократия со всего королевства. Это был грандиозный маскарад — самый главный и самый любимый праздник этого мира, посвященный влюбленным и Луне — их небесной покровительнице. Он был немного похож на наш День святого Валентина, только в ночном исполнении. К тому же, скрывая лицо под маской, влюбленный имел право признаться в своих чувствах предмету своего обожания.

   Я тщательно спрятала волосы под головной убор. Лицо прикрыла вуалью, чтоб не узнали даже по глазам. Оделась, как все местные дамы. Хотя чего хочу добиться и сама не понимала. Спросила у своего отражения в зеркале:

   — Маска, ты кто?

   И, конечно, не дождалась ответа.

   Никто меня сегодня не сопровождал, но почему-то сердце билось, как птица в клетке. Чувствовало, что что-то произойдет.

   Я не удивилась, когда меня пригласил на танец мужчина в маске и заметил голосом короля:

   — Елка, ты упаковалась, как ядро в скорлупу ореха.

   — Как ты меня нашел?

   Он засмеялся:

   — Сердце узнает любимую среди тысяч. Ты сдержала слово, и я счастлив. Но мне страшно, что ночь закончится, и ты опять исчезнешь.

   — Ночь действительно прекрасна и поразительно светла. У меня на родине сказали бы: хоть иголки собирай.

   — А мне сегодня не очень нравится небо. Как бы луна ни скрылась за тучи. Такое в праздник луны случается редко и считается плохой приметой.

   Я посмотрела вверх, но ничего особенного не обнаружила. Мы станцевали два танца, и я подумала, что надо найти предлог и исчезнуть. Вряд ли для многих является секретом, под какой маской скрывается король, и не нужно, чтобы наши имена связали в сплетнях. Я извинилась и сказала, что меня ждет Ксюха.

   Я быстро шла к выходу из зала, когда дорогу мне преградил высокий мужчина в темной одежде. Черные глаза внимательно смотрели на меня сквозь прорези полумаски. Взгляд будто прожигал насквозь. Голос прозвучал хрипло и глухо:

   — Леди, разрешите? Я мечтал пригласить вас.

   Почему-то по телу пробежала дрожь. Ноги стали ватными. Я подала руку, и мы вступили в круг танцующих. В фигуре незнакомца было что-то знакомое. Но маска плотно закрывала лицо. Впрочем, как и моя. Сначала мы танцевали молча, потом мужчина прошептал:

   — Сколько времени я мечтал об этой минуте.

   Шрам, который болел во время танца с королем, перестал меня беспокоить. Кольцо светилось мягко и нежно. А луна будто услышала слова короля и решила тоже прикрыть свой лик, как и все присутствующие. Стало темно. Пары замерли. Некоторые дамы запищали. Я почувствовала, как руки партнера сомкнулись в жарком объятии вокруг моего тела, вуаль была отброшена с лица, а губы мужчины коснулись моих губ. Сначала поцелуй был нежным. Потом я почувствовала еле сдерживаемую страсть. И вдруг поняла, что готова полностью подчиниться его воле. Сердце забилось с бешеной силой. Что меня так взволновало? И почему мне кажется знакомым этот поцелуй?

   Тут луна начала освобождаться из темного плена. Я не сразу поняла, что стою среди танцующих в одиночестве. Мой партнер исчез. Его маска валялась возле моих ног.

   Оставаться здесь я больше не хотела. Под впечатлением от сумасшедшего поцелуя, я старалась понять, кому он принадлежит. Позвала Регину и попросила ее отнести меня туда, где я впервые встретилась с этим миром.

   Мы опустились на берег реки. Я разделась и быстро залезла в воду. Мне необходимо было охладить жар своего тела. При воспоминании о поцелуе по телу пробегали волны дрожи. Перед глазами стоял Кэрол.

   Я подумала об Эйнэре и вздрогнула. Хотя любить погибшего — не измена. И вообще, может, пора мне и домой? Но я опять представила Эйнэра в постели с любовницей. И подумала, что он должен просить меня вернуться. И как следует просить, а не обзывать «с-с-с...». Да еще сам за мной прилететь. Волной накрыли обида и злость.

   При воспоминании о неверном супруге даже плавать расхотелось. Я вылезла из воды, оделась. Повернулась, чтобы позвать Регину и... лицом к лицу столкнулась с незнакомцем. Хотя нет. Я его быстро узнала, хотя лицо мужчины, как обычно, скрывала маска. Это был предводитель отступников. Ему что, делать больше нечего, только преследовать меня? Лучше бы воевал где-нибудь!

   Я сделала шаг в сторону, готовая драться или убегать.

   — Леди, я хочу лишь поговорить с вами.

   Он добавил, как мне показалось, довольно ехидно:

   — Ничего не могу с собой поделать. С тех пор, как увидел вас на золотом драконе, мои мысли заняты только вами. Женщина-воин — очень редкое явление. Одно удивляет: как любящий муж позволяет вам участвовать в сражениях?

   Я вспыхнула, но взяла себя в руки и промолчала. Силой я явно не смогу ничего сделать: я уже заметила в стороне еще нескольких драконов со всадниками.

   Мужчина стоял и рассматривал меня сквозь прорези маски. Я чувствовала его жадное внимание. Потом он поднял руку и, видимо, хотел дотронуться до моей щеки. Но передумал и резко опустил ее. Мне показалось, что он улыбается. Я тут же вспомнила о метке рабыни и вспыхнула. От обиды и злости потемнело в глазах:

   — Поставили клеймо и воображаете, что я буду вашей рабыней? Мечтать не вредно.

   Катились бы вы от меня к чертям собачьим.

   У меня на глазах выступили слезы.

   Отступник не дал мне договорить. Он рассмеялся, а в словах прозвучало удивление:

   — Леди, с чего вы вообразили подобную чушь? Рабынь у меня и без вас достаточно. А насчет метки... Вы заставили меня страдать и думать о вас. И я решил, что не грех и с вами сделать то же самое. Хотите вы теперь или нет, а вспоминаете меня. А еще благодаря знаку, я всегда знаю, где вы находитесь.

   Ну и нахал! Моя рука непроизвольно легла на рукоять клинка. Отступник перехватил ее и сильно сжал.

   — Не советую меряться со мной силой. И я не сделаю вам ничего плохого. Посмотрите на своего дракона. Она почувствовала бы, если бы вам угрожала опасность.

   Я бросила взгляд на Регину и от удивления забыла об отступнике. Моя золотая красавица и черный дракон пришельца сидели рядом, склонив к друг другу огромные головы. Мне показалось, что между ними существует симпатия. Даже, скорее, полное взаимопонимание. Они явно мысленно общались.

   — Вот видите, драконы скорее находят общий язык, чем люди.

   Я с удивлением посмотрела на отступника. Он повторил:

   — Люди. Именно люди, леди Елка.

   Я так была изумлена поведением драконов, что не обратила особого внимания на его слова. И даже то, что он знает мое имя, восприняла, как само собой разумеющееся. Пришла я в себя только тогда, когда мужчина представился:

   — Мы встречаемся уже не в первый раз. Невежливо не назвать себя — лорд Вэлэрт.

   Он взял мою руку в свою. Я отпрянула, отступила на шаг назад и произнесла сквозь зубы:

   — У меня нет желания знакомиться с убийцей. Ваша репутация страшнее славы Мыса Смерти.

   Видимо, лорд Вэлэрт слышал об этом месте, поскольку не переспросил, что это такое. Он спокойно выдержал мой взгляд и сказал:

   — Не делайте поспешных выводов, леди. Оба ваших мужа тоже не из святых. Первый, помнится, вообще был пиратом. Но вы его любили.

   Мне показалось, что он меня ударил. Оскорбил обоих моих мужей. Я, как можно ядовитее, заметила:

   — Говорить дурно о мертвом неприлично. А с живым можете встретиться лицом к лицу и задать все интересующие вас вопросы.

   — Рано или поздно это случится.

   От его тона мурашки пробежали по моему телу. Сердце сжалось. Я подумала, что уж лучше бы они не встречались.

   Я взглянула в глаза лорда. Они смотрели холодно и жестко:

   — Леди, я готов заключить с вами перемирие. Я вас отпущу, и даже не буду пока нападать на вашу страну. Но при условии, что вы станете иногда со мной встречаться.

   У меня остановилось дыхание:

   — Что вы себе позволяете? И за кого меня принимаете?

   — За разумную женщину. Хотя и воительницу, но очень привлекательную.

   Я твердо посмотрела на лорда-отступника:

   — Я не соглашусь на это.

   Он опять усмехнулся:

   — На что? Я пока кроме встреч ничего не предлагаю.

   Он слегка коснулся рукой моей груди.

   — Все остальное будет потом, леди. А если вам не жаль Диар, то пожалейте новую родину вашего сына. Тот мир не так хорошо защищен.

   У меня от ужаса сжалось сердце:

   — Вы этого не сделаете!

   — Сделаю, если посмеете ослушаться.

   Я представила мертвого Клода и подумала: что моя жизнь по сравнению с его жизнью? Мальчик только что вступил в нее. Что касается меня, то я всегда сумею умереть достойно. Не буду ни стонать, ни умолять о пощаде. В конце концов, рано или поздно всем придется покинуть этот мир. Однако сейчас выбора у меня не было. Ловушка захлопнулась, но я еще сумею за себя побороться. Я кивнула головой:

   — Согласна.

   Лорд довольно хмыкнул. Хотя в глазах светились недоверие и сомнения. В это время один из воинов подал знак предводителю. Тот резко отстранился от меня:

   — Помните наш уговор, леди.

   И быстрым шагом пошел к своему дракону. По тому, как внезапно отступники исчезли, я поняла: где-то идет сражение. Или скоро начнется. Мы остались с Региной вдвоем. Я не могла сдержать своей ревности и недовольства:

   — Регина, что у тебя общего с этим черно-красным уродом?

   — Елка, когда дело касается других, ты необъективна.

   Я смотрела на свою золотую красавицу и удивлялась: до сих пор ко всему драконьему сословию мужского пола она относилась весьма снисходительно, но и только. А тут... Ее глаза затянулись поволокой. Если бы моя хорошая была человеком, я бы решила, что это — любовь с первого взгляда.

   Я опять подумала об Эйнэре. Но упрямо решила: пока сам не позовет и не извинится — не вернусь.

   У Ирин я уже привыкла появляться внезапно, как фея из сказки. Вот и сейчас вбежала в ее комнату и... замерла на пороге. Мраморная красавица сидела в кресле, а какой-то молодой человек, стоял перед ней и что-то страстно говорил.

   Я хотела прикрыть дверь и исчезнуть, но тут мужчина повернул голову в мою сторону, в два прыжка оказался у дверей и заключил меня в объятия:

   — Илмар!

   — Леди Елка.

   Лорд-оборотень Илмар с удовольствием рассматривал меня, рассказывая о том, что происходит в их мире.

   — Как я говорил в пошлый раз, вас часто вспоминают, леди. Особенно Ур-Вэйт. Даже Тей-Ург вздыхает.

   - Тей-Ург?!!! – я широко распахнула глаза, - Но он же погиб? Я сама была свидетелем этому. Лорд Илмар, вы ничего не путаете? Эйнэр при мне убил его.

   Лорд-оборотень ухмыльнулся всеми своими великолепными зубами:

   - Пора бы знать, леди, что убить нас не так-то просто. А клинок вашего мужа не был серебряным.

   Я подумала и решила, что меня не слишком огорчило это известие. Тот мир, думаю, я больше никогда не увижу.

   Перед моими глазами возникла пещера. Тогда меня сначала чуть не принесли в жертву фанатики, а узнав, что я не девственница, решили преподнести в дар оборотню –убийце Тей-Ургу. Я вспомнила праздник бога Огня, мой сумасшедший танец, оборотней, пожирающих меня глазами... Как давно это было... Лорд снова взглянул на меня:

   — Вы стали еще красивее, леди. И, кажется, еще моложе. Вечная молодость Ирин меня не удивляет, но...

   Он запнулся и замолчал. Наверное, посчитал не совсем приличным обсуждать такие темы с дамой.

   Вдруг его глаза заблестели:

   — Приглашаю вас посетить наш мир. И леди Ирин тоже. Вы не представляете, как все будут рады.

   Я хотела вежливо отказаться, но заметила, что в глазах Ирин мелькнула заинтересованность и что-то еще... Может, ей следует встряхнуться? Сменить обстановку? А то превратится в статую не только внешне. Вот только эльфы и оборотни никогда не ладили друг с другом.

   Илмар посидел с нами еще немного и ушел.

   — Ирин, он часто тебя навещает? Что за отношения между вами?

   Ирин спокойно посмотрела на меня:

   — Не будь слишком эмоциональной. А между нами... Джейда я никогда не забуду, как и ты — Кэрола. Мой брат тоже знает о силе твоих чувств к первому мужу, потому и бесится. Страшится потерять и старается держать рядом.

   Я вспыхнула:

   — Знаешь, Ирин, не ему бы меня ревновать. Пока жила в Диаре, заметила, что эльфов трудно назвать строгими блюстителями морали. Наверное, одна я была исключением.

   Ирин спокойно констатировала:

   — Правильно. То, что можно другим, тебе запрещено. Ты — супруга повелителя.

   Какой-то холодок пробежал по телу. Но пока я чиста и не изменила Эйнэру даже в мыслях. Мертвый Кэрол не должен его волновать.

   — Ирин, пойду, загляну к Крису, и спать.

   Эльфийка засмеялась:

   — После возвращения с твоего острова, сын целые дни проводит в седле. Наверное, и сейчас где-то носится. Я рада, что он отвлекся.

   И вдруг тихо спросила:

   — Елка, ты не знаешь, куда исчезли драконы Трайса?

   Вроде бы вопрос прозвучал беспристрастно, но что-то в ее голосе насторожило меня. Ирин просто спросила или о чем-то догадывается?

   Я-то знала ответ. Знала, кому не нужна была связь Эйнэра с этим миром. До меня только сейчас дошла сила власти отступника. Я в ужасе подумала о своей судьбе. И дотронулась до метки на щеке.

   Ирин внимательно взглянула на меня:

   — Ты чего-то испугалась?

   — Нет.

   Я постаралась ответить как можно спокойнее. Не хватало еще, чтоб она заметила мое волнение. Хотя кого я пытаюсь обмануть? Эльфийка все видит и все чувствует. Я пожелала Ирин спокойной ночи и быстро удалилась.

   Сон не шел. Я вспоминала Клода. Где он сейчас? Думала о последних событиях. Самым страшным и самым важным из них была встреча с отступником. Почему-то в мыслях крутился и капитан Рей. А еще этот незнакомец на балу... Он напоминал мне и отступника, и капитана... и Эйнэра. Неужели, кто-то из них целовал меня? Но капитан не смог бы так быстро попасть на бал, а об отступнике должна была бы предупредить Регина. Хотя... Нет, все-таки нужно справиться с обидой и возвращаться к мужу. А то неизвестно, во что опять влипну.

   Утро я начала с тренировки. Рядом возник лорд Илмар и смеясь предложил быть моим напарником. Сначала я согласилась, потом вспомнила, как хрупкий и изящный на вид лорд легко переломил дерево, и одумалась: еще перекусит ненароком мою шею.

   — Извини, Илмар, нет.

   — Понимаю. Но я искал вас, чтобы поговорить.

   — Я слушаю.

   В глазах лорда появилась мольба:

   — Прошу вас, леди, уговорите Ирин посетить мой мир. Я хочу, чтобы она познакомилась с моим народом. Пусть стряхнет с себя оцепенение и поймет, что жизнь прекрасна. Я... люблю ее. Во имя вашей любви к лорду Кэролу, исполните мою просьбу.

   Я удивилась: он сказал к Кэролу, а не к Эйнэру. Наверное, Ирин рассказала ему о моем погибшем муже.

   Я согласилась. Желала счастья Ирин и еще мне было жаль Илмара. А, может, меня в какой-то степени загипнотизировал взгляд красивых глаз хищника?

   — Но вы и эльфы никогда не ладили с друг другом.