Наследник для императора. Елена Помазуева

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Кетрин Гротт потрясена неожиданным предложением незнакомки. Ее, одну из лучших девушек в заведении Мадам, просят втайне родить ребенка от чужого мужа. Однако вознаграждение столь велико, что девушка не в силах отказаться. Сюрпризы начинаются позже, когда Кетрин вместе со своей нанимательницей Ингрид оказывается в Орлином гнезде — уединенном домике высоко в горах.

ПРОЛОГ

— Дрегас, тебе придется выбирать — или жизнь ребенка или Ингрид, — произнес человек в черном, внимательно глядя на женщину, лежащую на постели.

   — Я не могу! — в отчаянии прохрипел высокий мужчина.

   Его плечи поникли, видно было, что ему чрезвычайно тяжело, просто невыносимо смотреть на любимую женщину, метающуюся в родовых муках уже несколько дней. Одет он был по-домашнему в простую рубашку и брюки темно-зеленого цвета, отчего еще сильнее бросалась в глаза бледность лица. Сейчас на нем застыло сострадание к любимой и отчаяние от того, что не может ей ничем помочь.

   — Дрегас, ты должен решить! — жестко произнес человек в черном. — Если промедлишь, то я не смогу спасти никого!

   — Ты говорил, что в этот раз все получится, — хрипло, словно вырывая каждое слово из отягощенной переживаниями души, произнес Дрегас.

   — Почти получилось, ты же все знаешь, — чуть смягчил свой тон человек в черном. — Ингрид оставалось лишь два месяца.

   — Два месяца, — прошептал будущий отец ребенка.

   — Дрегас! — Он встряхнул за плечи несчастного мужчину. — Возьми себя в руки и прими решение! Промедление означает смерть обоим — матери и не рожденному ребенку!

   — Я не могу, — еле слышно прозвучал ответ.

   — Любимый, — тихо позвала Ингрид. — Тебе нужен наследник.

   — Ингрид, — в тот же миг присел на край постели Дрегас. — Ты дорога мне, я не смогу жить без тебя, — прошептал он, прижимая ее горячую кисть руки к своим губам.

   — Наследник, наш ребенок, — делая паузы между словами, произнесла Ингрид.

   Супруги встретились взглядами и были не в силах прервать этот молчаливый разговор. Они понимали друг друга без слов по выражению глаз, по оттенкам эмоций, мелькающих на лицах. Муж и жена даже дышали в унисон — тяжело, хрипло, с болью в сердце.

   — Торонт, спасай мою жену, — твердо произнес Дрегас и поднялся с постели.

   — Дрегас, — прошептала роженица, не сводя встревоженного взгляда со своего мужа.

   — Делай все, что необходимо, но чтобы Ингрид жила! — громко и решительно произнес он, подходя к своему другу.

   Торонт и Дрегас обменялись взглядами. У одного во взоре читалось понимание и сочувствие, у другого — отчаянная решимость. Если бы от Дрегаса хоть что-то зависело, и не стоял этот ужасный выбор между любимой женой и не рожденным ребенком… Если бы он мог… Но, увы, единственным человеком с магией целителя был его друг, которому он верил как самому себе, а потому оставалось только уповать на судьбу, что Торонт спасет его Ингрид.

   — Дрегас, можешь уйти, — мягко предложил Торонт.

   — Нет! — резко выдохнул Дрегас в ответ, словно бросил нож под ноги, и отошел в самый дальний угол.

   — Я бы не советовал тебе оставаться, но если ты настаиваешь, — развел руки в стороны целитель и направился к ожидающим его указаний помощницам.

   Слова Торонт произносил твердо и четко тоном человека, знающего, что ему предстоит. Помощницы, выслушав приказания, в тот же миг принялись каждая за свое дело. Комната, освещенная до сего времени несколькими канделябрами, вспыхнула ярким магическим светом, от которого роженица закрыла глаза и сжала губы, стараясь быть сильной перед предстоящим испытанием. Ее супруг и повелитель сделал свой выбор, самый болезненный для ее сердца, а потому нужно держаться изо всех сил и быть такой же мужественной, как он. Ингрид не была согласна с мужем, она бы предпочла отдать свою жизнь, лишь бы ребенок, плод их любви жил рядом со своим отцом, но спорить сил не было.

   «Я женщина, я должна быть сильной. Дрегасу сейчас гораздо хуже, чем мне. Легче, конечно, умереть и перестать бороться, но я не могу оставить своего супруга. Ему потребуется вся моя любовь, чтобы помочь пережить очередной удар судьбы» — эти слова Ингрид говорила себе мысленно, повторяя как молитву, понимая, что сейчас ей самой потребуется много сил, чтобы выжить.

   В это время шли приготовления к операции. Магические шары, ярко вспыхнувшие под высоким потолком большой комнаты, давали холодный белый свет, подчеркивая бледность всех присутствующих здесь. Роженица с влажными и спутанными волосами, в беспорядке разметавшимися по подушке, с закрытыми глазами и молящаяся всем богам о своем супруге, выглядела слишком маленькой и хрупкой на широкой постели. Тонкая белая простыня, которой она была накрыта, только подчеркивала ее неестественную бледность. Дрожащими руками она обнимала свой большой живот, словно прощаясь с ребенком, жизнь которому так и не смогла дать.

   — Начинаем, — отдал короткий приказ Торонт и сдернул простынь с роженицы.

   Вокруг кровати с приготовленными инструментами, разложенными на полотенцах, встали помощницы. Их строгие лица не выказывали никакого волнения, сосредоточенное выражение говорило о готовности и решимости перед предстоящей операцией.

   — Торонт, ты уверен, что нет никаких шансов? — раздался хриплый голос Дрегаса из дальнего угла, где он сидел в глубоком кресле и очень внимательно следил за всем происходящим.

   — Да, Дрегас, — обернувшись к своему другу, строго произнес целитель, — Но Ингрид будет жить. Это я тебе обещаю.

   Легкая улыбка скользнула по губам уверенного в своих силах Торонта, и он больше не отвлекался ни на что постороннее в этой комнате. Ему предстояла тяжелая операция по извлечению плода из чрева роженицы.

   Дрегас стиснул подлокотники, едва завидел небольшой замах короткого целительского ножа, сверкающего на лезвии магией. Ингрид тяжело застонала, а после от легкого прикосновения одной из помощниц провалилась в спасительный сон.

   — Слишком слаба, — без эмоций произнес Торонт.

   — Она выживет? — подскочил на ноги Дрегас.

   — Да! Бездна тебя побери, Дрегас! Я же сказал, что Ингрид будет жить! — рявкнул он.

   После этих слов Дрегас остался стоять на том же месте, не в силах сесть обратно в кресло и отвести встревоженный взгляд от жены. Его высокий рост позволял видеть все, что происходило за спинами помощниц целителя. Он сжимал и разжимал кулаки, понимая всю свою беспомощность. У него есть магия, ее сила огромна, но он ничем не может помочь.

   — Ребенка извлекли, — несколько взволнованным голосом произнес Торонт и обернулся к своему другу, держа на руках безжизненное тело младенца.

   Это был дракон. Маленький, с крохотными неразвитыми крыльями. Его глаза закрыты, тело не покрыто чешуей, махонькие лапы лишь с едва намеченными когтями.

   — Отдай его мне! — буквально ринулся к целителю несчастный отец.

   — Дрегас, ты не можешь ему помочь. Он мертв, — покачал головой Торонт.

   Но отец-дракон не желал ничего слушать. Он перехватил безжизненное тельце своего ребенка и прижал к себе.

   — Он — дракон! И моя магия может ему помочь, — резко сказал Дрегас.

   — Без шансов, — с сожалением произнес Торонт. — Ему нужен был еще один оборот, чтобы родиться человеком.

   Но Дрегас уже не слушал, в его сердце поселилась крохотная искра надежды, что есть шанс, да пусть даже хоть четверть шанса! Ведь его сын — дракон, и его магия теперь может сделать хоть что-то.

   Дрегас вливал в безжизненное тельце свою силу и магию, становясь с ним единым целым. Он чувствовал, как у сына расправляются легкие, напрягаются мышцы сердца, подчиняясь невероятной магической силе. И сердце стукнуло раз, потом другой и еще. Он радостно посмотрел на Торонта.

   — Его сердце стучит!

   — Твоя магия заставляет его работать, но это не жизнь, — с сочувствием произнес Торонт.

   Как целитель он понимал всю тщетность попыток. Ингрид — человек, а Дрегас — дракон. Их ребенок должен был пройти все восемь оборотов в теле матери, чтобы родиться здоровым. Женщина может родить только человека. Опасными периодами во время беременности были именно те моменты, когда плод был в виде дракона. Человеческий организм отторгал его, как инородный. Что, собственно, и произошло.

   — Работаем дальше, — отвернувшись от потерявшего всяческую надежду отца-дракона, приказал Торонт.

   Операция шла своим чередом. Помощницы со знанием дела сшивали все ткани от стенок матки до внешнего слоя кожи, а целитель накладывал заклинания, помогающие швам заживать быстрее. Сосредоточенно, быстро и очень умело. Каждый знал свое дело и действовал на подхвате у другого.

   — Все, — наконец произнес Торонт и повернулся к своему другу.

   Дрегас продолжал стоять со своим мертвым ребенком на руках. Он не оставил попыток возродить сына, но вскоре ему пришлось признать правоту Торонта — только магия заставляла биться сердце младенца. Этот мальчик никогда не вырастет, не расправит крылья в небесах и не сможет ощутить сладость полета над облаками.

   — Дрегас, — тихо позвал Торонт. — Ингрид будет жить.

   — Ты обещал, — безучастным тоном согласился с ним он.

   — Дита, заберите ребенка, — повернувшись в сторону, приказал Торонт, понимая, что это необходимо.

   Дрегас — могучий дракон, заставляющий своим грозным взглядом трепетать любого человека, но сейчас перед ним стоял несчастный отец, потерявший своего еще не рожденного ребенка. Дракона.

   — Как Инргид? — охрипшим голосом спросил Дрегас после долгой паузы.

   — Она спит. В ее состоянии — это самое лучшее, — успокоил его Торонт. — Присядь, нам надо поговорить.

   — Не будем ей мешать, — со смесью нежности, любви и отчаяния посмотрел на свою супругу Дрегас.

   — Тогда поговорим в твоем кабинете, — согласился с ним Торонт.

   Мужчины покинули комнату, вновь погрузившуюся в приглушенный свет свечей. Магические светильники погасли, помощницы целителя наводили вокруг порядок. Обессиленная Ингрид спала в глубоком магическом сне, в который погрузил ее Торонт, и только легкое движение груди выдавало, что это все же сон. Смерть забрала ребенка, но не женщину. Вскоре помощницы погасили и свечи, оставив лишь две у изголовья кровати, погрузив комнату с задернутыми шторами во тьму.

   — Удивительно, как она выдержала пять дней, — тихо произнесла одна из них.

   — Господин Торонт все это время поддерживал ее своей магией, — поделилась знаниями другая.

   — Если бы не он… — задумчиво протянула первая собеседница.

   — Погибли бы и мать, и дитя, — согласилась с ней вторая.

   В кабинет подали несколько бутылок красного драконьего вина, кувшин с водой и мясные закуски. За последние дни оба даже не прикоснулись к еде и держались только благодаря магии. Уставшие, они расположились у погасшего камина, где подле их ног тот час же обосновалась любимица хозяина дома. Собака заглядывала в печальные глаза своего господина и ждала только знака, чтобы подскочить и утешить его, но дракон смотрел мимо своего преданного четвероного друга в угасший камин, символизирующий его утраченные мечты.

   — Дрегас, выпей вина, — предложил Торонт.

   Он внимательно смотрел на друга и понимал, что тому сейчас очень тяжело, и самое лучшее в такой ситуации — это беседа.

   — Почему? Почему нельзя было спасти их обоих? — тихо прошептал в отчаянии Дрегас.

   — Я уже говорил тебе, что в этом случае пришлось выбирать. Либо пожертвовать ребенком в пользу матери, либо стимулировать выброс магии у плода во время прохождения родовых путей, что привело бы к смерти Ингрид, — вновь повторил то, что уже говорил ранее, Торонт.

   Тяжелый выбор: мать или дитя, и Дрегасу пришлось его сделать. Целитель не мог сказать себе, какой бы выбор сделал он. Но переживания друга понимал и принимал очень близко к сердцу.

   — Шестой раз … — выдохнул Дрегас. — За что боги решили покарать мой род? Почему Ингрид не может родить нормального ребенка?

   — Она человек, ты дракон, — мягко ответил ему целитель.

   — Но ведь рождаются полукровки! — сверкнул на него недовольно глазами Дрегас.

   — Рождаются, — согласился с ним Торонт. — Ингрид не повезло в первый раз, когда выкидыш случился после падения с лошади. Ей нужно было не торопиться и переждать, чтобы ее репродуктивная система вошла снова в норму, но вы не желали ничего слушать.

   — Мы ждали три года! — рыкнул на него Дрегас.

   — Получается, что мало, — пожал плечами Торонт. — С тех пор человеческий организм Ингрид воспринимает беременность драконом как угрозу и избавляется от нее. Конфликт крови, материи, магии.

   Дрегас стиснул кулаки, устремив свой взгляд в потухший камин. Перед его глазами всплывали картины из прошлого. Пять раз они уже сидели в этом кабинете, и его друг и целитель Торонт Сирежский объяснял снова и снова причины выкидышей у его жены. Супруги долго переживали, утешали друг друга и надеялись вновь на ниспослание чуда. Но прибавлялись лишь потери. И сегодня могла бы стать невосполнимой утрата, если бы смерть унесла в своих костлявых руках не младенца, а Ингрид. Дрегас знал, что жена, едва очнувшись, упрекнет его в неверном выборе, потому что ей больше жизни хотелось подарить любимому наследника. Дракон понимал, кроме слов утешения, ему предстоит оправдать свой жестокий выбор.

   — Дрегас, еще одно … — замялся Торонт.

   — Говори. Хуже все равно быть не может, — не отводя взгляда от камина, отозвался он.

   — Ингрид больше не сможет иметь детей, — делая над собой усилие и разделяя каждое слово небольшой паузой, сообщил целитель.

   — Что? Что ты сказал? Почему? — резко вскинулся Дрегас и впился полыхающим взглядом в друга.

   — Слишком долго мы ждали в надежде на оборот драконенка, — свел брови к переносице Торонт, понимая, что сейчас причиняет невыносимую боль дракону, который взволнованно смотрел на него, не отрываясь. — Начался воспалительный процесс, потому что малыш порвал ткани, переворачиваясь внутри.

   — Ты мог ее вылечить! — сквозь зубы произнес Дрегас.

   — Я вылечил, — глядя прямо в глаза, произнес Торонт, — удалив все, что нужно. Но в результате Ингрид больше не сможет иметь детей.

   Дракон еще какое-то время смотрел на друга, сообщившего ужасную весть, а потом уронил голову на грудь, скрывая свое горе.

   — Пойми, я не мог поступить иначе, — мягко произнес Торонт и накрыл своей ладонью безвольно повисшую кисть друга.

   — Убирайся! — зло прошипел дракон, даже не дернув рукой.

   Торонт сочувственно покачал головой и медленно поднялся. Он понимал, каким ударом для Дрегаса стала такая новость. Они вместе росли с самого детства, много лет жили рядом, потому он, как никто другой, прекрасно понимал душевную боль дракона.

   Молча и очень медленно Торонт направился к выходу, оборачиваясь каждый раз в надежде, что друг его остановит. Ведь сейчас дракону особенно была нужна поддержка и доброе слово, но Дрегас сидел все в той же позе, даже жестом не пытаясь остановить единственного друга. Собака подползла ближе к хозяину и ткнулась мокрым носом в повисшую руку, но он не прореагировал. Тихий щелчок двери, и целитель покинул кабинет дракона, оставив его наедине с невеселыми мыслями.

   А ведь Дрегасу еще нужно сообщить любимой жене о том, что она больше не сможет родить ему наследника.

ГЛАВА 1

— Девочки, вы должны очаровать клиента так, чтобы он просил задержаться подольше, ну или хотя бы щедро отсыпал премию, — вещала Мадам перед самым открытием салона. — Напоминаю, что премия полностью выплачивается вам.

   Я прихорашивалась перед своим зеркалом, поглядывая на недовольную женщину за нашими спинами. Сегодня Мадам была не в духе.

   — Говорят, постоянный любовник бросил ее, — наклонившись ко мне, прошептала очередную сплетню Лаура.

   — В очередной раз? — скептически фыркнула я. — Вернется, куда он денется? Попрыгает и снова сюда завернет.

   Мы понимающе перемигнулись с Лаурой, и я продолжила наносить на лицо «боевую раскраску». Сегодня обычный рабочий день в нашем заведении, осталось совсем немного, и пойдут первые посетители. Потому приходилось поторапливаться, а тут Мадам делает нам внушение.

   Вообще-то, в нашем заведении дела обстоят прилично. Мне часто перепадала упоминаемая премия, Лауре тоже, как и остальным девчонкам. Соперничество, конечно, было, но жесткая дисциплина, вколачиваемая с первых дней в этом доме, давала свои результаты — драки случались чрезвычайно редко. Любой капризный клиент всегда уходил от нас довольный, а дипломатический талант Мадам позволял разруливать любую ситуацию.

   Девчонки собрались разные со всех концов империи — брюнетки, русые, блондинки, рыжие. На любой изысканный вкус. Мне было легче, от отца досталась эмпатия. Я сразу видела, нравлюсь клиенту или нет. Чем заинтересовать его, что сказать. И благодаря заработанным в заведении Мадам деньгам счет в банке на мое имя постепенно накапливался. Когда его отрывала, даже не верила, что смогу отложить приличную сумму, но последовала совету опытной Мадам и теперь очень рада этому. До богатства было еще далеко, можно купить лишь забор к тому домику, что присмотрела, но даже это радовало.

   — Время, девочки! Время, — захлопала в ладоши Мадам, и на ее лице воссияла самая радужная улыбка. — Итак, мы начинаем! Теодор, открывай двери!

   Двустворчатые, из цветного стекла, отделанные ажурной ковкой двери распахнулись по мановению руки нашего швейцара и по совместительству охранника. И начался наш веселый рабочий день. Первые посетители входили, в основном, не очень смело, однако едва переступали порог, как тут же оказывались в уюте броского интерьера. Красные магические лампы дарили помещению полумрак, создавая таинственность, при этом действуя возбуждающе на мужчин. Со своими способностями эмпата я легко наблюдала эту трансформацию. Если кто-то скромничал и стеснялся, то Мадам подавала незаметный знак, и девушки сами подходили к клиентам, иные, наоборот, выбирали постоянных партнерш. Я смотрела с легкой улыбкой на парочки, удаляющиеся в отдельные комнаты, чтобы предаться удовольствиям.

   — Простите, госпожа, что вы хотели? — раздался басовитый голос Теодора, который спрашивал темную женскую фигуру в светлом проеме дверей.

   — Мне… нужно поговорить, — запинаясь, ответила женщина.

   — С кем? — Тон был по-прежнему вежливым, но в то же время непреклонный охранник не впускал посетительницу.

   Бывали случаи, что жены прибегали к нашему заведению, выслеживая своих неверных мужей, и старались устроить скандал. «У нас здесь все прилично!» — говаривала Мадам в таких случаях и выставляла скандалистку за порог, где ей приходилось ожидать своего непутевого супруга.

   — С одной из девушек, — едва слышно произнесла в ответ перепуганная насмерть женщина.

   От нее одновременно веяло испугом, решимостью и отчаянием. Она выглядела так, будто это заведение — единственное ее спасение в жизни.

   — Может быть, с Мадам? — вскинул бровь Теодор, предположив, что женщина решила наняться на работу по оказанию услуг.

   — Мадам? — озадаченно переспросила женщина.

   — Если вы насчет работы, то приходите утром, Мадам вас обязательно примет, но должен предупредить: вы слишком стары для нашего заведения. — В голосе у охранника были даже нотки сочувствия.

   Теодор понимал, что трудная ситуация, подвигнувшая женщину на такой отчаянный шаг, может случиться в любом возрасте, но он прав. Кто из мужчин захочет смотреть на возрастную особу, если вокруг достаточно молодых и соблазнительных девушек?

   — Нет. Что вы! Нет! — Поняв, о чем говорит Теодор, посетительница окончательно смутилась и даже сделала два шага назад, а потом, взглянув еще раз на улицу за своей спиной, решительно шагнула обратно. — Мне нужно поговорить с одной из девушек.

   — Теодор, — подошла я к разговаривающей паре, — я поговорю с госпожой. — И следом обратилась уже к ней: — Но вам придется оплатить мое время.

   — Конечно, конечно! — тут же быстро согласилась трясущаяся женщина. — Сколько скажете.

   — Хорошо, — протягивая гласные, произнес Теодор, — только учтите: если устроите скандал, я сам вас выведу на улицу.

   — Обещаю, никаких скандалов, — судорожно сглотнув, поклялась посетительница.

   — Проходите, — сделала я широкий жест рукой в сторону большой гостиной.

   И вот сейчас женщина вошла в привычное освещение, что помогло рассмотреть ее подробно, а не только силуэт в дверном проеме. Первое впечатление оказалось правильным — маленькая, чрезвычайно худенькая, даже хрупкая. На высокой, но строгой прическе приколота небольшая округлая шляпка, скрывающая под густой вуалью половину лица. Темно-фиолетовое платье обтягивало ее фигуру, а длинная юбка спускалась до самого пола. Все строго и довольно дорого. Странно, что Теодор принял ее за нуждающуюся в нашей работе женщину. Впрочем, в жизни всякое случается. Изящные кисти рук, не привыкшие к грязной работе, с тонкими пальцами выдавали в ней аристократку. Интересно, что ей здесь нужно?

   Мы поднимались по лестнице на второй этаж. Я шла, иногда оглядываясь, чтобы убедиться в присутствии посетительницы, удостовериться — не сбежала ли? Вдруг она потеряет всю свою решимость, развернется и уйдет? Метания в душе женщины буквально будоражили и меня, подхлестывая неугомонное любопытство.

   — Проходите, — распахнула дверь своей комнаты.

   Точнее сказать, здесь я в основном принимала клиентов, но иногда в ней уединялись и другие пары.

   Порядок тут царил относительный — все было живописно разбросано, призывая устроиться с комфортом и получать удовольствие. Женщина быстро оглядела помещение, и я почувствовала, что ей стало еще более неудобно, чем внизу, в гостиной.

   — Слушаю вас, — кивнула ей, вполне доброжелательно устроившись на стуле, а своей гостье предложив присесть на кушетку напротив.

   — Начну с главного, — еще раз прошлась взглядом по интерьеру комнаты посетительница, затем стиснула руки, сложенные на коленях, и произнесла: — Родите мне ребенка.

   — Э-э-э… — протянула я, подозревая в женщине умалишенную, — Вы, вообще-то, понимаете, чего просите?

   — Я вам сейчас все объясню, — заторопилась посетительница, нервно сжимая и разжимая пальцы рук.

   — Для того, чтобы ребенка произвести на свет, необходимо мужское участие, — постаралась достучаться до разума… кажется, нас обеих. Так меня своими фантазиями еще никто не огорошивал в этом заведении. Пожелание как бы имело отношение к тому, чем я здесь занимаюсь, но весьма отдаленное!

   — Мы с моим мужем очень любим друг друга, и высшим счастьем в нашей жизни было бы рождение детей, — начала свое объяснение посетительница.

   — Так за чем же дело стало? — усмехнулась я в ответ. — Любите друга, плодитесь и размножайтесь.

   — Я не могу иметь детей, — опустив глаза на свои руки и всхлипнув, ответила она очень тихо.

   — М-да… ситуация, — протянула я, а затем оживилась: — Так у вашего мужа… я ни в коем случае не хочу вас обидеть, но мужчины — они… как бы вам сказать? Ветреные. Так пусть ваш супруг поищет хорошенько, и наверняка у него найдется в какой-нибудь деревеньке «ошибка молодости».

   — Нет, — печально покачала головой странная гостья, — моему мужу нужен законный наследник, а не бастард.

   И сейчас по ее щекам потекли горючие слезы. Вот бездна! Мне настолько хорошо передались ее чувства, что у самой к глазам подступили слезы.

   — Помогите мне, прошу вас, — взмолилась гостья и подняла на меня свои печальные глаза, которые мне удалось рассмотреть сквозь густую вуаль.

   — Я-то чем могу помочь? Я не мужчина, — возразила ей.

   — Родите моему мужу наследника, а я буду к нему относиться как к собственному ребенку, которого у меня больше никогда не будет, — проговорила она между всхлипами.

   — Вы сумасшедшая. — Я кивнула пару раз головой в подтверждение своей правоты.

   — Нет, — печально возразила она, — я очень несчастна.

   — Хотите сказать, что готовы принять в свою семью ребенка от другой женщины? — немного подумав, спросила ее. В ответ получила подтверждающий кивок, а затем продолжила: — Вот что значит аристократы.

   В последней фразе даже не пыталась скрыть свое пренебрежение. У меня не было отца, потому что какой-то ушлый господин соблазнил мою мать и бросил ее, как только узнал, что она в положении. А теперь ко мне с такой просьбой обращается женщина, чтобы удовлетворить потребности своего супруга.

   — Вы хотя бы понимаете, что тем самым толкаете своего мужа на измену? — Я вздернула бровь, подчеркивая смысл сказанного.

   Одно дело, когда мужчина приходит втайне от жены развлечься к нам в заведение, где «все прилично», как говорит Мадам, и совсем другое — приводить другую женщину в собственную спальню для совершенно определенных действий.

   — Я понимаю, я все понимаю. — Судорожный вздох. — Мой муж, он не знает, что я здесь. Он наверняка не согласится с моим решением, предпочтя остаться без наследника.

   Загадочная женщина, и ее точка зрения для меня совершенно непонятна.

   — Но я его слишком сильно люблю и чувствую собственную вину, что не могу дать ему то, что так необходимо. После последних событий мой организм не в состоянии даже зачать ребенка.

   Слезы вновь потекли по ее лицу. Она торопливо сунула руку в крохотную сумочку и вытащила тончайшей работы платок, обшитый кружевами. О стоимости такой вещицы я вполне могла судить. От двух серебрушек до половины золотого, все зависит от марки магазина. Да уж, если эта женщина в состоянии покупать такие дорогие вещи, то представляю, сколько стоит у нее все остальное.

   — Я вам заплачу. — Перехватив мой взгляд на платок, гостья скомкала ткань в кулаке и постаралась сдержать слезы, даже поникшие плечи расправила, всем своим видом стараясь показать, что жалость ей не нужна. Однако.

   — Сколько? — серьезно спросила ее.

   К финансовому вопросу всегда подходила очень жестко, так меня Мадам учила. Ну, кроме того, что с клиентов деньги надо брать вперед.

   — Пятьдесят тысяч золотых, — поспешно выдохнула женщина.

   От такой суммы у меня невольно перехватило дыхание, и я просто забыла, как дышать. Просто молча смотрела на посетительницу и пыталась осмыслить в голове обозначенную сумму. Уж не хотят ли меня купить для утех богатого извращенца, предлагая столь баснословные суммы? Или того хуже, пообещают и ничего не дадут. За такие деньги в столице можно купить доходный дом в приличном районе, так что мои опасения об истинных целях и платежеспособности клиентки вполне оправданы.

   — Мало? — встревожилась гостья.

   — На мой взгляд, слишком много… — подозрительно протянула я.

   — Вы не беспокойтесь, я все уплачу, — заторопилась нанимательница.

   — Хорошо, — чуть помедлив, произнесла вслух, стараясь поймать все нюансы ее чувств, и, чуть прищурившись, задала, с моей точки зрения, немаловажный вопрос: — Почему вы пришли в наше заведение, а не… скажем, в приличное агентство по найму прислуги, или, к примеру, можно в глухой деревне найти здоровую девушку за меньшие деньги?

   Гостья вздохнула, немного помолчала, собираясь с мыслями, а потом решилась на честность. Это было нелегко, но она все же отважилась довериться малознакомой девушке. От нее поначалу повеяло нерешительностью, потом отчаянием, а затем женщина невероятным усилием воли взяла себя в руки и заговорила:

   — Я рискнула обратиться к девушке из подобного заведения, потому что они привыкли брать на себя определенные обязательства, получая за это плату. Кроме того, уверена, специфика вашей работы состоит в том, чтобы сохранять интимные тайны клиентов.

   В этом я с ней была согласна. Держать язык за зубами — это первое, чему нас учила Мадам. Мы могли случайно встретиться со своими мимолетными или постоянными клиентами в городе, и даже выражением глаз не имели права показать, что узнали их. Нам платят за определенную работу, и шантаж здесь неуместен. Точнее, те, кто этим занимается, долго не задерживаются в приличном заведении.

   — Прислуга рассчитывает на другой вид работы, — тем временем продолжала посетительница. — Найти хорошую горничную, чтобы не распространялась о личной жизни своих хозяев, весьма трудно. А как вы понимаете, предложение у меня специфическое. И у меня нет никакой гарантии, что, обратившись к незнакомой девушке из агентства по найму, не получу сплетницу или шантажистку.

   В ответ на эти слова согласно кивнула. В этом вопросе я была полностью с ней согласна: я бы тоже далеко не каждому стала доверять семейные тайны.

   — И мне бы не хотелось обращаться к своим девушкам из прислуги с таким предложением по тем же причинам, к тому же ее беременность или отсутствие на работе могут вызвать волну сплетен.

   — В этом вопросе, пожалуй, вы правы, — согласилась на эти доводы я. — А что с деревней?

   Мне уже становилось интересно послушать ее разумные рассуждения по этому поводу. Видно было, что она подошла взвешенно к этому вопросу, а не просто так вошла в первый же попавшийся дорогой бордель.

   — Можно было бы это рассмотреть как вариант, но, боюсь, не каждая деревенская девушка так просто откажется от своего ребенка, — печально ответила мне гостья.

   — Это вы зря. В крестьянской крови весьма развита предприимчивая жилка, — возразила ей я.

   — Помощь, о которой я прошу, все же деликатная, — смутилась посетительница, — мне бы хотелось нанять девушку с определенным складом характера, которая спокойно отнесется к предложению о близости с чужим мужем.

   Заканчивая эту фразу, она опустила глаза, при последних словах очень тяжело вздохнув.

   Теперь становились понятны терзания несчастной. Она хотела обратиться к профессионалу, а не к тому, кто польститься на большее, соблазнившись шантажом.

   — А почему наше заведение? — задала ей еще один вопрос, поглядывая на часы ратуши, что виднелись в окне. Время, обычно занимаемое клиентом, подходило к концу, и пора было закругляться. — Ведь не могли же вы войти в первое попавшееся, если так все хорошо продумали?

   — Как-то однажды я случайно услышала разговор двух мужчин, — немного смутилась посетительница, — один рекомендовал второму именно ваше, упомянув, что здесь все очень прилично.

   Усмехнулась. Вот она, расхожая фраза Мадам, стала эталоном или лучшей рекомендацией.

   — Так вы мне поможете? — с надеждой спросила гостья.

   То есть она посчитала, что вот так, с порога, зашла в заведение, где девушки заняты своеобразным видом деятельности, рассказала все честно, и ей тут же дадут положительный ответ? Какая наивность! Это еще хорошо, что она попала на меня, я хоть ее выслушала, а другая махнула бы рукой на чужие проблемы. Да, конечно, сумма весьма приличная, но в то же время представить себе, что придется вынашивать ребенка, а потом его отдать и навсегда забыть, это было для меня чересчур. Я-то как раз собиралась родить для себя и поселиться в том самом домике, но в отдаленном будущем, заработав на это деньги. Сейчас мне предлагали выгодный договор, решающий все финансовые проблемы. Но отдать своего ребенка в чужую, пусть даже и хорошую семью? Пусть даже этой женщине, вызывающей симпатию? Она действительно была готова любить купленное дитя, растить, как своего, но мне и в голову не приходило настолько резко менять привычный уклад жизни.

   — Не могу сразу дать вам ответ, — уклончиво сказала я после некоторого размышления.

   Женщина осталась сидеть на кушетке и нервно сжимала кисти рук, а вот вся ее храбрящаяся фигура вдруг сжалась, будто придавленная отчаянием, плечи опустились, голова склонилась, скрывая под вуалью растерянное и разочарованное выражение лица. Только мне не было необходимости смотреть на нее, чувства, испытываемые моей необычной гостьей, я ловила очень четко.

   Вдруг женщина выпрямила спину, поднялась со своего места и произнесла вежливым тоном, в котором не проскользнуло ничего из того, что я ощущала с помощью своей эмпатии.

   — Благодарю вас за уделенное мне время и за то, что вежливо выслушали. Не смею больше отрывать вас от ваших обязанностей.

   И направилась к выходу. В тоне или словах не было презрения к моей работе или пренебрежения к персоне, она была лишь безукоризненно вежлива, внутренне стараясь держаться изо всех сил.

   — Госпожа… — окликнула я ее. — Я обещаю, что подумаю над вашим предложением.

   Посетительница резко развернулась, и сквозь плотную вуаль я заметила, как блеснули ее глаза.

   — Благодарю, — чуть кивнула она. — Мы с мужем выезжаем из города завтра. Буду ждать вас на первом перегоне по дороге к северу, если вы решитесь и примите мое предложение. Как вас зовут?

   — Кетрин Гротт, — чуть замешкавшись с ответом, отозвалась я.

   Дело в том, что я сейчас назвала свое настоящее имя, а не красивое Каролина, которым пользовалась в заведении.

   — Хорошо, госпожа Гротт, я буду ждать вас. — Она вежливо поклонилась и вышла из комнаты.

ГЛАВА 2

После этого визита день не задался. Клиенты попадались капризные, требовали больше вина, обижали девушек. Мои способности позволяли успокаивать не в меру разошедшихся клиентов и уходить от совсем буйных, а потому, когда от нас вышел последний посетитель, я осталась без сил. Повалилась на кровать, позабыв обо всем на свете.

   Утром этот кошмар продолжился. Вчерашний клиент приехал рано поутру и начал колотить в дверь с криками, что его обворовали. Переполох, поднявшийся в заведении, начался с улицы и привлек внимание полицейских, заставив всех в доме встряхнуться и проснуться. В итоге во всем разобрались, «украденная» запонка нашлась в бокале с недопитым вином, сиротливо стоящим у ножки кресла, и скандалист убрался из гостиной. Именно в тот момент, когда дверь закрылась, я поняла, что с меня хватит! День еще толком не начался, а нервы вымотали все — от клиента до блюстителей порядка.

   Я вернулась в свою комнату, огляделась по сторонам и начала быстро собирать вещи. Решимости было не очень много, а потому я торопилась. Две сумки с бельем и личными вещами собраны, платья, принадлежащие заведению, оставлены в шкафу. Обувь зимняя и осенняя вместе с парой туфель аккуратно упакована в дорожный чемодан. Оставалось еще одно немаловажное дело — взять расчет у Мадам.

   Разговор с недовольной работодательницей прошел, как я и ожидала, на повышенных тонах. Она, разумеется, не желала отпускать одну из лучших девушек в своем заведении. Но об этом факте Мадам не говорила, наоборот, подчеркивала, что я рушу всю свою жизнь, и вскоре мне придется довольствоваться сомнительными клиентами в портовых городах. Расчет мне в итоге не дали, а потому я гордо покинула эту обитель порока через главные двери, громко выкрикивая на всю улицу ругательства и проклятия в адрес неучтивой и скаредной Мадам. Чем повеселила всю округу и клиентов, задержавшихся на входе ради такого представления.

   Теодор еще ранее по моей просьбе отправил багаж к почтовой станции, куда направилась и я, сердито тыча в пыльную дорогу сложенным ажурным зонтиком. Платье на мне было летнее, хотя и яркого красного цвета — наиболее привычной для меня расцветки. Низкий вырез позволял любоваться на белоснежную кожу, не тронутую загаром, позволительным только крестьянкам, занятым тяжелым трудом в поле. Подол длинной юбки бил по ногам спереди, а позади с боку на бок порхали оборки из ткани, подчеркивая все достоинства волнительных изгибов тела и привлекая к моей фигуре активное мужское внимание. Как говорила все та же Мадам: «Реклама двигает торговлю».

   Направлялась к почтовой станции, окончательно не решив, куда подамся после увольнения из заведения. Публичный скандал дал разрядку натянутым нервам, но сыграл со мной злую шутку — теперь на то, что меня возьмет хозяйка другого приличного заведения, рассчитывать не приходиться. Никому не понравится своенравная девушка. А в том, что о моем громком уходе скоро станет известно, не сомневалась. Если раньше мне передавали через доверенных посыльных предложения о смене места работы, то сейчас наверняка слухи мгновенно долетят до предполагаемых работодателей.

   На небе тяжело и величаво расползалась темная туча, при взгляде на которую становилось сразу же понятно, что в скором времени погода резко испортится. Поднялся нехороший ветер, нещадно затеребил атласные ленты на шляпке, заставив их трепыхаться и издавать хлопающие громкие звуки. Длинная юбка облепила ноги и мешала при ходьбе. Ветер дул в лицо, остужая своим напором разгоряченные щеки после эмоционального разговора с Мадам.

   Почтовый двор встретил заполошным лаем встревоженных непогодой собак. Три кобеля натягивали цепи и метались в пределах своей территории. Лошади, запряженные в карету, тревожно всхрапывали, не желая отправляться в путь немедленно.

   — Дорогу! — зычно рявкнул мужик на козлах, и я поспешно сделала несколько шагов в сторону, дабы не угодить под копыта.

   Подковы застучали по булыжной мостовой, рессоры поскрипывали, колеса пересчитывали спицами свой путь. Почтовая карета отбыла по маршруту, я проводила ее взглядом. Есть такое необычное состояние, когда кто-то уезжает, хочется самой отправиться в дорогу и смотреть в окно на мелькающий мимо пейзаж.

   — Что угодно госпоже? — вежливо поклонился мне хозяин почтового двора.

   — Чего-нибудь освежиться, — отозвалась ему, делая заказ, и расположилась в зале, предназначенном для путешественников.

   Особого комфорта здесь не наблюдалось, хотя было довольно опрятно, все же столица. И у приезжих с самого начала должно сложиться благоприятное впечатление от главного города нашей империи. Занавески на небольших окнах стиранные и отглаженные, на подоконниках простые цветы в горшках, столы прибраны, и служанки выглядели прилично.

   — Куда собралась, милая? — проскрипел голос за моей спиной.

   Обернувшись, с удивлением увидела женщину раза в два старше меня. Одета бедно, но чисто. Видимо, когда-то она была очень красивой, даже сейчас заметно, что старается следить за собой. Об этом говорил ее потрепанный, но белоснежный чепец на волосах, уложенных в затейливую прическу. Осанка гордая, спина прямая, плечи широко расправлены, только вот в глазах какая-то непередаваемая тоска. Под ее внимательным взглядом я даже поежилась. Конечно, при моем наряде разве что слепой не поймет, каким образом я на жизнь зарабатываю, но все же поблекшие светло-серые глаза оглядели меня таким внимательным взглядом, будто знали о моей жизни всю подноготную.

   — Мы с вами не знакомы, — постаралась сохранить дистанцию, отвечая ей.

   — И то верно, — скрипуче засмеялась она в ответ и, не дожидаясь приглашения, уселась напротив меня за стол.

   Постаралась сделать вид, что меня беседа не интересует, и отвернулась к окну. А туча заволокла к этому моменту все небо, отчего все потемнело вокруг. Того и гляди дождь хлынет.

   — Неужели Мадам в отпуск отпустила? Или клиент позвал? — спросила женщина так, будто мы с ней давние знакомые.

   — Вам-то какое дело? — высокомерно ответила ей.

   — Ты права, мне никакого, — радостно улыбнулась она в ответ. — А тебе?

   — В каком смысле? — в недоумении посмотрела на нее я.

   — Не надоело еще сластолюбцев ублажать?

   — Послушайте … — начала я, но меня прервали.

   — Раньше я тоже была, как ты. Такая же красивая, уверенная, — предалась воспоминаниям нежданная собеседница, — наглая. Работала у мадам Каролины.

   — А сейчас что? — уже с интересом отнеслась к этой особе, присматриваясь.

   — А сейчас я состарилась, и ни один мужчина не кидает в мою сторону заинтересованных взглядов, — со вздохом отозвалась она.

   — Ваш заказ, — принесли мне кувшин с охлажденным чаем.

   — Принеси нам вина, — попросила я девушку.

   — Слушаюсь, — вежливо отозвалась служанка и поторопилась на кухню за новым заказом.

   — Я была лучшей девушкой у Мадам, мне делали предложения, звали замуж, но я считала себя выше этого, — предавалась воспоминаниям собеседница. — Я вертела мужчинами, как хотела, ставя их на колени одним взмахом ресниц. За то, чтобы провести со мной время, платили по пятьсот серебрушек.

   — Если ты так дорого стоила, то почему сейчас …

   — Так бедна? — перебила она меня. — Потому что в молодости мы уверены в себе, не представляя, что нас ожидает старость. Мне казалось, что такая веселая и беззаботная жизнь будет продолжаться вечно, но постепенно поток клиентов, а вслед за ним и деньги ушли к молоденьким и веселым девушкам. Мадам стала придираться, оплата стала меньше, а клиенты старше и жаднее.

   — Ты ничего не откладывала? — удивилась я. Мадам мне буквально сразу же вдолбила золотое правило: «У кого золото — тот и устанавливает правила», приучая не тратить заработанное на наряды и украшения.

   — Я беззаботно относилась к жизни, — махнула рукой куда-то в сторону собеседница, — никогда не думала, что состарюсь и проживу достаточно долго.

   — Ваше вино, — поставила на стол второй кувшин служанка.

   Я сделала приглашающий жест своей собеседнице, и та налила в свой стакан красного, явно разбавленного вина.

   — Спасибо, — поблагодарила она и отпила половину.

   Я покрутила в ладонях глиняную посуду в раздумьях над ее словами. «Неужели и меня ожидает такая же жизнь? Что со мной будет в преклонном возрасте?»

   — Ты никогда не пыталась что-то изменить? — немного помолчав, задала ей вопрос.

   — Никогда, — помотала она медленно головой. — Плохое вино. Когда-то я пила самые лучшие сорта, а сейчас поступила служить прислугой в дом стряпчего. Приходится смотреть за его сварливой женой, которая подозревает меня в связи со своим мужем и пытается за это отыграться.

   — Невесело, — прокомментировала я и снова посмотрела в окно на улицу, где как раз в эту минуту начинался дождь.

   Крупные капли падали на землю как обещание будущего ливня, прибивая пыль на дороге и обдавая запахом свежести. Воздух щекотал ноздри, хотелось дышать глубже, вдыхать разреженный воздух, и не было никакого желания улавливать рядом с собой аромат дешевого вина.

   — Послушай меня, — наклонившись над столом, прошептала слегка захмелевшая женщина. — При первой же возможности бросай свою Мадам и беги от этой развеселой жизни, где все погрязло в пороке и разврате. Возьми свою судьбу в свои руки и покажи смачный кукиш противным богам, пристроившим тебя в заведение. Построй свои планы на будущее, используй малейший шанс повернуть реку жизни на свою мельницу, только тогда ты будешь счастлива. И не верь тому, кто будет обещать тебе золотые горы, стараясь вернуть за ажурные двери борделя. Отец продал меня Каролине в двенадцать лет, тогда не было выбора, но позже я по собственной глупости оставила все как есть, о чем сейчас очень жалею. А у тебя еще все впереди, ты можешь изменить свою судьбу и обмануть хищного дракона. Используй любую возможность вырваться из плена заведения, где деньги легко достаются и тратятся так же.

   Я оторопело внимала этим словам. Каждый раз, когда женщина открывала рот, до меня доносился запах вина как напоминание о моих захмелевших клиентах. Сейчас эта ассоциация очень четко предстала перед внутренним взором. Мелькание мужских лиц, их предвкушающие улыбки и похотливый блеск глаз. И тут же на меня смотрели выцветшие бледно-голубые глаза, заставляющие прислушаться к словам о переменах. Я четко ощущала эмоции собеседницы — презрение к жизни в борделе, к себе и загубленной жизни в утеху мужчинам. Создавалось ощущение, что она видит во мне себя и дает совет себе самой из прошлого бросить все и начать новую жизнь.

   Медленно поднялась на ноги, и в этот момент молния раскроила черный небосвод. Раскаты грома разорвали шелест дождя за распахнутыми еще при летней дневной жаре окнами. Меня впечатлило символичное совпадение. Встревожено посмотрела на усилившийся ливень, предчувствуя, что сейчас в моей жизни будет тот самый поворот, о котором говорила подвыпившая собеседница.

   — И платье смени. Оно не подходит для новой жизни, — плеснув в свой бокал еще вина, проговорила женщина, старательно выговаривая слова.

   — Платье чем тебе не угодило? — перевела взгляд на бывшую товарку, но та совсем захмелела и больше не обращала на меня внимания.

   Женщина опустила голову и что-то шептала глиняному стакану, кажется, жаловалась на свою судьбу. Я расплатилась за холодный чай и вино и попросила комнату, чтобы привести себя немного в порядок и успокоиться после странного разговора.

   — Подскажите, когда отправляется почтовая карета на север? — поинтересовалась у служанки.

   — Через два часа, — вежливо отозвалась она, поглядывая на оставленный мной столик.

   Впрочем, теперь меня мало заботила собеседница, ей вполне хватало общества кувшина вина. Я поторопилась в крохотную комнату, куда по моей просьбе перенесли мои сумки.

   — Платье. Чем ей не понравилось мое платье? — озадачилась я, рассматривая себя в небольшое мутное зеркало, висящее на стене. — Вызывающе немного, но я уже давно привыкла к цвету и фасону.

   Раскрыла сумки и начала перебирать свой гардероб. Нет, не было у меня там простых вещей, носимых обывателями. Вся моя одежда была призвана привлекать внимание. Под руку попалась теплая шаль темно-серого цвета из натуральной шерсти. Даже помню, когда ее покупала. Тогда так же, как сейчас, начался сильный дождь, и я пожалела тонкий шелк платья, потому купила в лавке недорогую вещь, а затем выкинуть рука не поднялась. Сегодня же запихивала в сумки только то, что принадлежало лично мне, потому серая шаль оказалась в моем багаже. Что ж, в такую погоду она вновь сослужит мне добрую службу.

   Волосы уложила в высокую прическу, убрав локоны под шляпку, летний ажурный зонтик от солнца отправился в сумку, с губ стерла карминовую помаду, которую нанесла по привычке. Если менять свою жизнь, то нужно начинать с внешности.

   Не могу сказать, что я окончательно решилась на предложение незнакомки. Мне до конца не верилось в достоверность ее истории. Слишком много вопросов возникало. Если то, что она рассказала — правда, то я понимала ее решение оставить все в тайне. Никакая подруга или знакомая не в состоянии даже из лучших чувств хранить долго такой секрет. Здесь же женщина рассчитывала, что, обратившись к человеку моей профессии, может рассчитывать на щедро оплаченное молчание. Пятьдесят тысяч золотых! Очень приличная сумма, чтобы начать новую жизнь хоть в столице, хоть в провинции, не оглядываясь на прошлое. Я вполне могу построить себе такую жизнь, как захочу. Бывшая работница увеселительного заведения права в одном — молодость быстро проходит, и о своем будущем надо позаботиться заранее. Я никогда не задумывалась о судьбах тех девиц, что достигали возрастного предела и покидали Мадам. Куда они отправлялись? Как сложились их судьбы? Конечно, я не получила расчет за полмесяца, но все же надеялась, что смогу выбить из бывшей работодательницы причитающееся жалованье. Мне хватит характера вернуться обратно в заведение и вытребовать деньги. Новую жизнь уже сейчас нужно строить на что-то.

   — Госпожа, карета на север готовится к отправлению, — раздался голос служанки из-за двери. — Вы едете?

   — Да! — решительно крикнула в ответ.

   Незнакомка назначила встречу на первом перегоне. Вот там и буду принимать окончательное решение. Я еще ее мужа не видела, хотя опыт в общении с мужчинами мне подсказывал, что проблем с ним не будет.

   Серая шаль защищала от дождя, согревала и скрывала мой вызывающий наряд, а почтовая карета по вмиг раскисшим дорогам увозила мою скромную персону в окружении других пассажиров на север. Как мне сообщил кучер, первый перегон будет лишь после четырех часов езды, а значит, мы прибудем туда далеко за полночь. Откинувшись на обитую кожей спинку сиденья, сложила руки на груди, плотнее закутавшись в теплую ткань, и постаралась подремать. Хотя организм и был уставший, но привык в это время бодрствовать, потому сон никак не мог сморить.

   В голове всплывали обрывки разговоров с обеими незнакомками, и меня удивляли эти странные совпадения. Женщина зашла средь бела дня в заведение, которое порядочные супруги не посещают, и обратилась именно ко мне. Не занятая с клиентами, прониклась любопытством к неожиданной посетительнице, но все же не могла не озадачиться тем обстоятельством, что ей настолько повезло встретить именно меня. Вторая странность — нервный рабочий день, точнее, ночь, а наутро допрос из-за кражи, хотя Мадам права, у нас всегда все было прилично в этом вопросе. И третья странность — мне довелось случайно столкнуться с бывшей девушкой из борделя, так активно убеждающей меня бросить заведение, пока есть возможность. Я привыкла доверять своей эмпании и, прислушиваясь к чувствам таких разных женщин, понимала, что они обе были со мной откровенны. Все вроде бы пока складывается удачно. Только меня мучил один вопрос: для кого? Кому боги благоволят в этой ситуации?

   Буду решать проблемы по очереди, решила, не найдя ответа. Может быть, действительно я приглянулась кому-то из богов, и он решил помочь неизвестно за какие заслуги. Или, наоборот, устроить грандиозную подставу. В общем, ухо надо держать востро и при разговоре с незнакомкой вести себя осторожно. В том, что она не представилась, нет ничего удивительного, ведь женщина пришла в дом терпимости, здесь часто не называют себя, но дальше ей придется раскрыть свое инкогнито.

   Карета замедлила ход, заскрипев рессорами на повороте, невдалеке послышался ленивый лай дворовых псов. Мелькнули факелы в руках у выбежавших слуг, а после распахнулись дверцы, впуская внутрь салона, согретого дыханием пассажиров, влажный воздух летней ночи. Зябко повела плечами и потянула носом, почуяв запах позднего ужина, доносящегося из приоткрытой двери почтовой станции.

ГЛАВА 3

— Я Кетрин Гротт, меня должны были ожидать, — тихо произнесла, подойдя к хозяину почтовой станции.

   Мужчина внимательно осмотрел меня, легкая насмешливая улыбка коснулась его потрескавшихся губ, а потом он только кивнул в ответ, прихватил масляную лампу и направился куда-то внутрь дома. Пропустив его всего на несколько шагов вперед, последовала за хозяином. Не понравился он мне очень. Было в нем что-то нехорошее, запросто может оказаться, что он ведет нелегальный бизнес. Хотя все, что от него доносилось — это желание хорошо заработать. Не может же он меня попытаться кому-то продать? Впрочем, я не невинная девица, чтобы бояться таких ситуаций, хотя мне совершенно не хотелось терять своей свободы, тем более что впереди маячила работа, оплачиваемая весьма щедро.

   Мужчина без стука распахнул скрипнувшую дверь и жестом показал, чтобы я входила. Опасливо, но стараясь не показать своего страха, подошла к открывшемуся проему, откуда лилось ровное магическое освещение, что оказалось весьма неожиданно для почтовой станции, где не заботились об удобствах пассажиров, предлагая лишь быстрый ужин и смену лошадей.

   — Входите, Кетрин, рада, что вы приехали, я очень надеялась на скорую встречу, — раздался знакомый женский голос.

   Но я все же шагнула внутрь, и дверь за моей спиной тотчас захлопнулась. От неожиданного звука обернулась и с удивлением пронаблюдала, как по контуру дверного проема пробежалась магия, отгораживая комнату от всех, кто находился в темном коридоре. За перегородкой раздалось тихое ругательство, поминающее бездну и всех предков моих и незнакомки, а потом все затихло.

   — Я поставила полог тишины, чтобы спокойно поговорить и не бояться быть подслушанными. Хозяин почтовой станции был очень любопытен, — сквозь улыбку произнесла женщина.

   Она вышла из-за стола, и теперь я могла отчетливо ее рассмотреть. На вид ей было больше тридцати, но если она маг, а полог тишины подтверждал мою догадку, то незнакомка могла быть значительно старше. Невысокая, скорее очень худая, она выглядела изможденной, как после изнуряющей болезни. Впрочем, ведь она упоминала, что недавно потеряла ребенка, так что ее состояние становилось вполне объяснимым. Темно-каштановые волосы убраны в высокую, но скромную прическу, небольшая летняя шляпка лежала сейчас на столе. Лицо красивое, утонченные черты лица сразу говорили о том, что передо мной аристократка. Широкий разлет темных бровей, изящный нос и карие глаза, чуть сжатые губы. Пришлось еще раз признать: такая женщина может вскружить голову практически любому мужчине. В какой-то момент мне стало искренне жаль, что она не может быть по-настоящему счастлива в браке, лишенная возможности испытать материнство.

   — Рассматриваете? И как? — улыбнулась мне незнакомка.

   — Вы очень красивая женщина, — озвучила ей свой вывод.

   — Что ж, из уст женщины, видевшей много красивых дам в своей жизни, это хороший комплимент, — сказала незнакомка и вернулась на свое место за столом. — Кетрин, присаживайтесь и поужинайте, наверняка проголодались за время дороги.

   — Да, очень, — согласилась с ней я. — Спасибо.

   Она лишь кивнула на накрытый для позднего ужина стол.

   — Вы были так уверены, что я приеду? — первой нарушила повисшее молчание, отведав приличного куриного супа. Моя собеседница даже не прикоснулась к еде.

   — В этой жизни ни в чем нельзя быть уверенной абсолютно, — отозвалась незнакомка. — Скажем так, я очень надеялась на нашу встречу и подготовилась.

   — А если бы я не приехала? — тут же поинтересовалась у нее.

   — История не любит сослагательного наклонения, — ответила она мне.

   — И все же, — не отступила я.

   —Заплатила бы хозяину за комнату и продолжила свой путь дальше, — пожала плечами женщина.

   — Я не об этом, — нетерпеливо сказала я. — Меня интересует, стали бы вы искать еще кандидатуру для вашего мужа?

   — Справедливый вопрос с твоей стороны. — Она задумчиво повертела ложку в руке. — Но повторюсь, ты здесь, а значит, судьба распорядилась прожить эту жизнь так.

   — Вы настолько доверяете богине судьбы? — удивилась я.

   — Да, мне приходилось очень часто полагаться на ее руководство, и в итоге я приняла ее покровительство. — С последними словами женщина продемонстрировала медальон с изображением богини, вытащив его из-за выреза платья.

   Странный выбор. Обычно богиню Судьбы выбирают военные, чтобы просить защиты на ратном поприще. Женщины предпочитают искать поддержку у богини Заступницы, покровительствующей в супружестве, материнстве, а также больным и нуждающимся. А вот таких азартных богов, как Судьба или Триумф, вечно играющих не только жизнями людей, но и судьбами империй, предпочитали амбициозные мужчины. Но теперь мне становилось понятно, почему все складывалось так, чтобы мы вновь встретились с незнакомкой. Кстати!

   — Мой отец военный, и именно он привил мне любовь к богине Судьбы, — с улыбкой закончила свою фразу собеседница.

   — Госпожа, вы знаете мое имя, но свое так и не назвали, — вежливо проговорила я, внимательно следя за ее реакцией.

   До меня очень четко донеслось удивление, изумление и чуточка страха. На лице было написано только вежливое внимание, а вот все остальное мне удалось прочувствовать. Женщина находилась в смятении. Хотя, казалось бы, что особенного в имени? Но что-то ее озадачивало, и она никак не могла решиться произнести его.

   — Зови меня Ингрид, — в итоге решилась ответить она.

   — Госпожа Ингрид, а дальше? — настаивала я, хотя очень вежливо.

   — Моя фамилия ничего не значит, — спокойно ответила женщина и посмотрела прямо в глаза.

   — Хорошо, — немного помедлив, отозвалась я, — Тогда расскажите мне о вашем муже.

   — С моим мужем мы вместе очень давно. — При упоминании супруга лицо женщины озарилось тихой радостью, было заметно, что ей очень приятно говорить о нем. — Мы всегда мечтали, что наша семья будет большой, что мы будем растить детей, даря им свою любовь, делясь знаниями и жизненным опытом, надеясь получить от них ответные чувства. Мой муж очень хотел, , чтобы у него родится сын, впрочем, уверена, девочкам он был бы рад не меньше. Хотя он с очень жестким характером, властный, но я точно знаю, что своим детям он подарит всю свою любовь.

   Ингрид замолчала, взгляд был направлен куда-то мимо тарелки с супом, к которому она так и не прикоснулась, а ее задумчивость рассказывала мне гораздо больше, чем слова. На лице мелькали лишь оттенки эмоций, а я четко улавливала огромное чувство взаимной любви между обоими супругами. Женщина говорит, что очень долго замужем, но любит от этого своего избранника только сильнее. Даже по-доброму позавидовала ей, пожелав себе таких же отношений.

   Отца я никогда не знала, мать вырастила меня одна, прося помощи у соседей присматривать за дочерью-непоседой днем, когда она уходила работать на фабрику к гномам. Денег хватало едва-едва, чтобы прожить в провинциальном городишке на границе империи. А сейчас передо мной было именно то супружеское счастье, каким я его себе представляла — долгая совместная жизнь в любви и взаимопонимании. Им не хватало лишь детей. Уверена, они с мужем были бы прекрасными родителями. И мне стало еще жальче несчастную Ингрид.

   Вздохнула от такого вывода.

   — Как же мы радовались моей беременности, но на охоте лошадь испугалась и понесла. Я не сразу смогла остановить перепуганное животное, меня выбило из седла, и тогда я потеряла ребенка, — продолжила свой рассказ Ингрид. — Несколько лет мы ждали, пока организм восстановится, и все же меня постигла новая утрата, а потом еще и еще. В последний раз я почти выносила дитя, оставалось немного, но беременность вновь прервалась. Причем встал вопрос о моей жизни. После этого случая целитель сказал, что я не могу забеременеть. Это было для меня большим ударом.

   — А ваш муж? — сочувственно спросила я.

   — Муж старается меня поддержать, он сильный, но я знаю, насколько ему тяжело, — ответила Ингрид.

   — Послушайте, но ведь хороший целитель может помочь практически в любой ситуации. Вот не верю я, что все так безнадежно. — Я положила свою руку на ее и сочувственно сжала.

   — Нет, ребенка достали, разрезав мой живот. — От удивления я молча раскрыла рот.

   Такие операции делаются только в исключительных случаях, когда вопрос действительно стоит о жизни или смерти.

   — Целитель сделал все, что мог, спасая меня из рук Черной судьбы. — Я лишь молча кивнула на ее слова.

   Известный факт, что богиня Судьбы часто оборачивается к своим приверженцам другим ликом, забирая жизни. Это слишком опасное, заманчивое на первых порах, поклонение может обернуться смертью слишком полагающихся на Судьбу.

   — Сейчас мы с мужем направляемся на минеральные воды, чтобы дать возможность мне восстановиться, — грустно улыбнулась Ингрид.

   — Сочувствую, — произнесла я.

   — Не нужно, — спокойно ответила она мне. — Роди ребенка от моего мужа, и я вновь обрету счастье.

   После всего, что Ингрид рассказала, было очень трудно отказать в ее просьбе. Я понимала, что любому ребенку в этой семье будет очень хорошо. Его окружат любовью и лаской, а она, даже не являясь родной матерью, будет обожать дитя от супруга. Мне же слишком щедро заплатят, чтобы я горевала об отданном сыне или дочке, имея возможность начать новую жизнь. В дальнейшем я тоже смогу выйти замуж и родить себе столько детишек, сколько позволит здоровье. Сейчас на одной чаше весов богини Судьбы находился не рожденный малыш, плата за которого обеспечит мне безбедную жизнь, а на второй — новая жизнь для меня и будущей семьи.

   — В принципе, я согласна, но все же хотелось бы посмотреть на вашего мужа, — решилась я, — вот тогда скажу свой окончательный ответ.

   — Не переживай, он тебе понравится, — широко улыбнулась Ингрид.

   Именно тогда в мою душу вползло сомнение в правильности выбора. Я нисколько не сомневалась в мотивах предложения Ингрид, ее чувства я легко воспринимала. Вот только ее уверенность в том, что он мне обязательно должен понравиться, насторожила. Разумеется, отдаваясь мужчине, приятно видеть симпатичное лицо, но с другой стороны — мне заплатят за то, чтобы я предоставила свое тело, а не привязывалась к кому-то, не демонстрировала расположение, выделяя одного среди остальных мужчин. В этом и состоял профессионализм: с каждым, пусть с весьма некрасивым клиентом, вести себя так, будто он единственный на свете. За это нам платили, и если хватало мастерства для притворства, то и премия ожидала щедрая.

   Ингрид рассказала о своем муже так, что он уже меня впечатлял и внушал на расстоянии как минимум уважение, одновременно вызывая неуемное любопытство. Очень хотелось посмотреть на этого представителя мужского пола, который настолько любит собственную жену.

   — А что вы скажете мужу обо мне? — дойдя до этого места в своих рассуждениях, спросила Ингрид.

   — Правду, — спокойно ответила она. — У нас очень доверительные отношения, и я не хочу ничего в этом менять.

   — Вы сказали, что он не знает о вашей затее, — немного подумав, сказала я.

   — Да, — вздохнула она в ответ. — Мне его еще придется убедить в правильности принятого мной решения.

   — Простите, но если он откажется, то как тогда быть с моим вознаграждением? — озадачилась я окончательно.

   — Я выплачу вам треть от обещанной суммы, — спокойно ответила Ингрид.

   Мы встретились взглядами, и я поняла, что у этой хрупкой с виду женщины огромная сила духа. В ней чувствовалась та самая твердость характера, что обычно наблюдается у очень сильных мужчин. Теперь становилось понятно, почему ей приглянулась богиня Судьбы. Эта небожительница привечает только тех, кто способен вынести как успех, так и разочарование в жизни. А ведь, правда: Ингрид совсем недавно потеряла ребенка, а уже приняла такое нелегкое решение — найти женщину, способную родить наследника ее супругу. Она готова принять в свою семью внебрачного сына, полюбить, как родного, и заплатить немалые деньги за семейное счастье.

   — Треть, — выдохнула я.

   — Думаю, это будет хорошим стимулом, чтобы настроить себя на получение всей оговоренной суммы, — спокойно, глядя мне в глаза, произнесла Ингрид.

   В этом она права. Никто просто так не захочет отказаться от предложенных денег. Что говорить, я уже представляла себя хозяйкой доходного дома, подсчитывала выручку и прибыль и прикидывала в уме варианты выгодного замужества. А треть суммы обеспечит мне безбедное существование на год, но потом нужно будет срочно искать, где заработать еще. Возвращаться в заведение к Мадам не хотелось категорически, идти на фабрику к гномам, где все еще трудится моя мать — тем более. Треть суммы меня однозначно не устраивала. Хотя, с другой стороны, за год мне может подвернуться другая возможность поменять свою жизнь.

   — Окончательный ответ я дам после беседы с вашим мужем, — повторила я снова.

   Доходный дом, приносящий прибыль и обеспечивающий безбедную жизнь, манил меня. Перед моим внутренним взором тут же, как предостережение, предстала бывшая девушка из борделя на постоялом дворе, пьяно бормочущая что-то себе под нос. Вот уж у кого совершенно нет будущего. А у меня пока благодаря богине Судьбы все складывалось вполне прилично.

   — Я поняла, — кивнула мне в ответ Ингрид. — Что ж, думаю, мы все выяснили, и теперь можно отправляться в путь.

   — Ночью? — перевела взгляд на окно, где так же стоял полог тишины. — Кажется, почтовая карета вот-вот должна отбыть. — Я поспешно поднялась на ноги.

   — Это не важно, — махнула тонкой, почти прозрачной рукой Ингрид на мои слова. — У меня свой экипаж.

   Экипаж — это слабо сказано. Карета аристократки не уступала своими размерами почтовой, но отделка внутри была более изысканная. Мягкие и широкие сиденья, удобные спинки, ковер под ногами и никаких сквозняков. Садясь в это богатство, не заметила никаких гербов или знаков отличий, зато охрана меня слегка напугала, выступив неожиданно из темноты. Одетые в черные одежды мужчины были гораздо выше меня, а уж хрупкая Ингрид вообще терялась на их фоне. Однако они слушались буквально движения руки, она только изредка произносила отдельные слова, но и они исполнялись быстро и беспрекословно. Оружие тихо позвякивало на них, а ржание нескольких лошадей в отдалении подтвердило мою догадку, что Ингрид подготовилась к путешествию основательно, и ее сопровождал хорошо вооруженный отряд.

   Надо отдать должное Ингрид, путешествие началось комфортно. Охрана находилась по обе стороны от нашего экипажа, Ингрид задернула плотные шторки на окнах и начала устраиваться на широкой лавке, предложив мне сделать то же самое. Мне было выдано несколько подушек и пара пледов. Отказываться не стала, памятуя о тех неудобствах, что приходилось терпеть в почтовой карете.

   За окном давно была глубокая ночь, еще немного, и летнее солнце поторопится на свой небесный путь, освещая и согревая все вокруг.

   Я прикрыла глаза и только тогда поняла, как же устала за это время. Слишком много событий произошло. Скандал в заведении, мой уход, поездка и встреча с Ингрид — все произошло за несколько часов, а ощущение такое, что полжизни прошло.

   Неопределенность моего положения давила и заставляла снова и снова прокручивать все события. В памяти всплывали обрывки разговоров, мои размышления обо всем — полная сумятица в голове. И все же сон меня сморил. А заснув, привиделась мне богиня Судьбы.

   Эта веселая, с золотыми локонами девушка рассматривала внимательно меня, и в ее взгляде читалось искренне удовольствие от всего происходящего. Я знала, что если богиня появилась в моем сне, то это не случайно, и у меня есть возможность что-то спросить или озвучить свое пожелание. А дальше как повезет. Хотя, поговаривают, она еще та озорница, может пообещать, а потом, если сочтет, что человек не достоин, может так вывернуть, будто сделала все, но просящий в лучшем случае ничего не получит, а то и вообще все потеряет.

ГЛАВА 4

— Богиня, что скажешь мне? — решилась я на вопрос.

   Как-то не обращалась никогда к богам, некогда было. Да и к кому идти? Какого покровителя выбрать? Я не азартна и не насколько в себе уверена, чтобы обращаться к Судьбе или Триумфу, а до Заступницы еще рано: здоровье радовало, а заработка хватало.

   — А что ты хочешь узнать? — прищурилась довольно Судьба.

   Она сейчас так сильно кошку, наевшуюся вкусных сливок, напоминала, что стало не по себе. Начнет со мной играть, забавляться, а расхлебывать кому придется? Еще неизвестно, что Судьба мне подкинет в жизни, слишком уж довольна собой она была.

   — Спрашивать о том, принимать ли мне предложение твоей почитательницы или нет, я так понимаю, смысла нет, — начала аккуратно, внимательно следя за выражением глаз златокудрой богини.

   — Та-ак, — протянула она. — Это почему же? Может быть, я как раз пришла к тебе, чтобы посоветовать с выбором. Смотрю, человек колеблется, а я помочь могу.

   Слова выговаривает так, будто кошечка мурлыкает, растягивает гласные и грассирует.

   — Потому что я уже поняла, что это именно ты привела Ингрид ко мне, — твердо ответила ей.

   — Это только твои предположения, — погрозила она пальчиком с золотым коготком.

   Ох, да на ней и платье все золотом переливается. Вырез низкий, соблазнительный, ножки в босоножки на каблучке обуты, ткань шуршащая, летящая. А в глазах золотой огонь полыхает, если она их распахивает и щуриться перестает. Красива богиня, этого у нее не отнять. Соблазняет, завлекает, золотом манит.

   — Попросить тебя можно? — оторвавшись от созерцания переливающихся янтарей в золотых подвесках, спросила Судьбу.

   — Так быстро? — немного удивилась она. — Ну что ж, проси. Даже интересно.

   — Покажи свой черный лик, — с замиранием сердца попросила я богиню.

   Страшно было увидеть Черную судьбу, но еще больше пугало, если накажет за такое. Ведь она и рассердиться может, ох, что тогда…

   — Удивила ты меня, Кетрин, — недовольно покачала головой богиня. — Никто в первую встречу о таком не просит.

   — А в какую просит? — спросила я, с трудом понимая, что говорю.

   — Ни в какую, — весело улыбнулась в ответ Судьба. — От меня черной все стараются убежать или отворачиваются, если являюсь к кому-то другому.

   — Они люди, не обижайся на них, — попросила неожиданно даже для самой себя я.

   — Знаю, что люди, — повела недовольно точеным плечиком богиня.

   Странно, но что чувствует богиня — мне не удавалось понять. Только живое выражение лица помогало ориентироваться в ситуации. Впрочем, Судьба не особенно и таилась.

   — А зачем ты меня об этом просишь? — прищурилась вновь богиня, словно пыталась прочесть мои мысли. Кстати, не удивлюсь, если окажется, что она в самом деле это может.

   — Хочу знать, чем для меня может обернуться жажда легкой наживы, — дала честный ответ я.

   Богиня задумчиво посмотрела на меня, даже поднесла руку к лицу и покусала белыми зубками ноготок. Золото в глазах полыхало, будто Судьба пыталась прикинуть шансы. Что ж, мне самой это было интересно.

   — Что ты знаешь о том, как складывается судьба человека? — после паузы спросила меня богиня.

   — Да как она может складываться? Летит человек по жизни, как лист бумаги. С рождения он чистый и белый, а со временем на нем появляются разные мазки. Если это грязь, то листок становится серым, мрачным, если это радужные цвета, то на нем к концу жизни можно рассмотреть картину художника, автором которой был сам человек, — дала ей ответ.

   — Все так, только немного не так, — произнесла Судьба. — Ты рассуждаешь о жизни как о листе, летящем по ветру. А что скажешь о ветре, что его направляет?

   — Как повезет, лист не может управлять ветром, — пожала плечами в ответ.

   — Лист бумаги, как ты правильно сказала, не может управлять ветром, но вполне может его использовать. Например, корабли, они идут своим курсом при любом дуновении. Им страшен только полный штиль, что случается весьма редко, — сказала Судьба.

   — А еще ураганы и сильные бури тоже весьма опасны, — тут же вклинилась я в ее рассуждения.

   — Опасны, но жизнь вообще коварная штука. Ты обратила внимание, что еще никто живым из нее не выбрался? — рассмеялась мне в лицо богиня Судьбы.

   И как это понимать? Она считает, что я совершаю ошибку, собираясь принять предложение Ингрид, или, наоборот, позарившись лишь на треть вознаграждения? Почему-то мне казалось, что ее муж откажется от меня, не одобрив эту затею.

   — Не о том сейчас речь, — отсмеявшись, произнесла Судьба. — Я бы стала рассматривать жизнь людей как ленту или дорогу. Вот она тянется, бежит прямо или извивается — это не столь важно — и доходит до такого места, где нужно принять судьбоносное решение. Не каждый на это способен. Многие продолжают существовать, плывя по течению, в твердой уверенности, что от них ничего не зависит. Однако они сделали свой выбор, хотя и не поняли этого. Ничего не менять — это тоже решение. За каждым сделанным шагом плетется своя цепь событий. Люди часто обвиняют меня в том, что это я им выстраиваю плохую жизнь, а на самом деле — даю шанс ее изменить. Только выбор остается за ними.

   — Но ведь он иногда бывает неосознанный, — возразила я.

   — Но это не означает, что человек не несет ответственности за свою жизнь, — ответила мне Судьба. — Подумай сама, разве можно винить богиню в том, что она предлагает изменить свою судьбу? Только часто не очень хочется отказываться от привычного уклада жизни. Кому-то сложно уехать на обучение из родительского дома, а кому-то признаться в своих чувствах любимому. Третий не может решиться бросить убыточную торговлю и попробовать себя в другом деле. Вот ты, например, — резко поменяла богиня тему, — сколько бы еще собиралась оставаться в борделе, если бы к тебе не пришла Ингрид?

   — Не знаю, — несколько опешив, ответила я.

   — Я направила к тебе Ильзу, чтобы ты увидела свое будущее без перемен, — сообщила мне довольная богиня.

   — Это я уже поняла, — отозвалась я ворчливо. — Только больно уж все гладко складывалось.

   — Хм, хочешь перемен через проблемы? — задумалась тут же Судьба.

   — Нет, нет, это я к тому, что сразу стало понятно — к этому делу кто-то из богов руку приложил, — поторопилась заверить ее я.

   Не хватало еще решать проблемы и преодолевать трудности. Мне вполне хватало и того, что у меня есть сейчас.

   — Нет, ты определенно права! Слишком все гладко, — тряхнула своими золотыми кудрями богиня. — Будут тебе проблемы, да такие… — протянула она так сладко, что сердце обмерло.

   — Не надо, пожалуйста, — запинаясь, попросила ее и прижала в испуге руки к груди.

   — А вот и первая просьба, — обрадовалась Судьба тут же.

   — Вторая, — поправила я.

   — Что вторая?

   — Вторая просьба. Первая была — показать твой черный лик.

   — Ох, твоя правда, совсем забыла. Но это так невесело, — протянула мне в ответ Судьба. — Хотя почему бы не исполнить?

   Если до этого вокруг все было светло и золотилось от образа богини, то в тот миг, когда она повернулась ко мне другой стороной, все почернело вокруг. У Судьбы не было спины. Я снова встретилась с коварным божеством. Лицо почти серое, в глазах — черное пламя, волосы цвета воронова крыла, одежда — как у вдовы, с глухим воротом и длинными рукавами. Губы недовольно сжаты, а из-под длинных рукавов черного платья выглядывали не изящные кисти, а узловатые костяшки пальцев.

   — Ну как? Хороша? — глухо проговорила недовольным голосом Судьба.

   — Страшно, — ответила ей честно я.

   — Это хорошо, это правильно, — кивнула она мне. — Если бы солгала да сказала бы, что по нраву, только такой я бы за тобой и смотрела. А в черном лике характер у меня скверный.

   И захохотала громко. Жутко. С надрывом.

    От ужаса мурашки побежали по коже, волосы на голове зашевелились. Вот она — настоящая, азартная богиня Судьбы. Только от твоей удачи зависит, каким ликом к тебе она повернется. Мне еще повезло, что ко мне пришла Судьба, а не Война. Та богиня злее всех остальных, редко кому показывается в добром облике, предпочитая нести с собой разруху и голод.

   — Что ж, будут тебе трудности, — оглядела меня еще раз очень внимательно черными глазами Судьба.

   — Я… — от волнения облизала пересохшие губы, — совершаю ошибку? Если соглашусь, то умру?

   Черная судьба всегда приходила для того, чтобы забрать жизнь людей. Ей было без разницы, от болезни человек мается или попал в переделку. Жестокость азартной богини не знала пределов, она с легкостью разлучала любимых, родных.

   — Умрешь? — переспросила Черная судьба и ненадолго задумалась. — Нет, это не интересно. Поживи еще, будет забавно наблюдать за всеми вами. Нет, определенно, не ты умрешь.

   — А кто? — встревожилась не на шутку, уловив легкую оговорку богини.

   — Со временем все сама узнаешь, — последние слова донеслись до меня уже из мрачного облака.

   Громыхнуло так, что я испуганно ахнула и распахнула глаза, в миг проснувшись. Карета плавно покачивалась на хороших рессорах. Не удивлюсь, если она снабжена магическими гасителями, помогающими с комфортом преодолевать даже самый длинный путь. За окном лило как из ведра, молния полыхнула в отдалении, и я начала безотчетно считать. Громыхнуло на десяти. Гроза очень близко. Ветер трепал одежду наших охранников, но они сидели на лошадях с той же выправкой, не сгибаясь под сильными порывами. Мокрые плащи взлетали, напоминая крылья огромных птиц или даже драконов, головные уборы походили на шлемы, у многих теперь хорошо было заметно оружие, прикрепленное к поясу.

   Новая молния располосовала почти черное небо, и гром грянул практически сразу. Мы попали в грозовой фронт, и если нам не повезет, то следующий удар вполне может угодить в карету. Я не погибну — это мне обещала богиня Судьбы, а Ингрид? Встревожено посмотрела на спутницу.

   В полумраке кареты ее лицо выделялось на мягких подушках, глаза широко распахнуты, но в них не промелькнуло и тени испуга. Будто она тоже знала, что смерть в ближайшем будущем ей не грозит.

   — Дождь, — произнесла я, чтобы хоть как-то развеять молчание между нами.

   — В горах дождь летом обычное явление, близость моря сказывается, — тихо отозвалась Ингрид.

   Она произнесла эту фразу таким слабым голосом, что я всерьез забеспокоилась о ее состоянии.

   — Как вы себя чувствуете? — Я пересела к ней на скамью и положила теплую ладонь на ее лоб.

   Прохладный.

   — Каждое утро мне тяжело просыпаться и вспоминать о том, что я больше не могу иметь детей, — произнесла она. — Не беспокойтесь, подайте мою сумку.

   Я поискала ее глазами и заметила рядом с головой Ингрид. Квадратная сумка из коричневой кожи висела на специальном крючке. Сняла и протянула Ингрид. Она медленно приняла вертикальное положение, достала квадратный пузырек из темного стекла и поднесла к губам. Запахло полынью и пустырником.

   — Успокоительное? — поинтересовалась я.

   — Особый состав, — ответила она, — мне целитель сам приготовил. Успокоительное и в то же время для поднятия сил. Тревожиться перестаю, но в сон не клонит.

   — А мне можно? — попросила я.

   — Волнуетесь? — вскинула она на меня глаза, но пузырек протянула. — Два глотка.

   — Волнуюсь, — не стала скрывать и послушно отпила указанную дозу.

   — Кетрин, мой муж очень хороший. Все, что нам будет нужно — это убедить его в правильности моего плана. Он никогда вас не обидит, а все сложные вопросы я возьму на себя.

   — Госпожа Ингрид, вы же сами толкаете своего мужа на измену, — мягко проговорила я.

   — Я много думала об этом. — Она слегка свела брови к переносице. — Физически, в этом ты права, все будет выглядеть как измена, но душой Дрегас останется моим. В его чувствах я более чем уверена. Все, что мне останется сделать — это убедить в том, что подарив нам таким образом наследника, он не нанесет мне обиды.

   — Вы странная женщина, — покачала головой на ее слова я. — Собираетесь убеждать собственного мужа, что его измена вас не ранит.

   — Кетрин, когда вы встретите своего единственного, то потом сможете понять мои чувства, — улыбнулась она мне в ответ.

   — Нет, такого самопожертвования я никогда не смогу понять, — уверенно сказала я.

   — Мы предполагаем, а Судьба подкидывает такие ситуации, что либо человек становится сильнее, либо ломается на любом жизненном отрезке, — грустно улыбнулась мне Ингрид, затем положила свою руку на мою и слегка сжала. — Мы все преодолеем. Я обещаю, что все в итоге закончится хорошо, нужно лишь достойно прожить этот год.

   У меня такой уверенности в будущем не было. Я все еще сомневалась, нужно ли принимать щедрое предложение. Ингрид, безусловно, внушала доверие, ее чувства я читала, как открытую книгу, она честно говорила о том, что заботило и тревожило. Как женщина, я соглашалась с разумностью ее решения, однако такое самопожертвование далеко от моего понимания. С ее слов, Дрегас не казался чудовищем, и с ним не должно быть проблем. Кроме того, меня вполне устроит и треть от вознаграждения, если «наш муж» откажется от затеи. Только что-то мне подсказывало, что Ингрид не остановится на полумерах, она будет стремиться к тому, чтобы принести счастье в свою семью. Что ж, придется признать — среди аристократов тоже бывают порядочные люди.

   На узкой горной дороге бушевала стихия. Дождь шел, не переставая, с шумом падая на крышу кареты, стуча в стекла дверей. Серо, ветрено, сыро, гром, молнии, полыхающие в опасной близости, как нельзя лучше отражали мое внутреннее состояние. Я металась в своих мыслях и рассуждениях. Такой шанс выпадает не каждому, но и условия сделки весьма необычны. На что решиться? Мои мысли возвращались к господину Дрегасу. Рассмотрев все возможные варианты, решила так: посмотрю на «нашего мужа», а потом уже буду определяться.

   Подковы лошадей неожиданно застучали по брусчатке. Дорога и до этого шла по каменистой горной местности, но теперь покрытие под ногами было явно рукотворное. Я с любопытством приблизилась к окну, стараясь рассмотреть хоть что-то сквозь пелену дождя. С моей стороны отвесная скала стала отступать, высвобождая больше пространства для людей и строений, которые стали мелькать, сиротливо притулившиеся к каменной громаде. В окно с другой стороны кареты виднелись лишь тяжелые черные тучи, лениво проплывающие между гор. Только тогда поняла, насколько мы высоко поднялись по горному серпантину.

   — Приехали, — оживилась Ингрид.

   — Здесь ваш дом? — поинтересовалась я, понимая, что это конец нашего пути.

   — Орлиное гнездо, — с гордостью ответила она. — Небольшой домик в горах.

   — Интересно, здесь есть цивилизация? — пробурчала я, вспоминая дома тех людей, что жили вдали от столицы. А уж про жилища тех, кто работал на фабриках гномов, и говорить не хотелось.

   — Не беспокойтесь, все удобства присутствуют, — заверила меня хозяйка владений.

   Карета остановилась, и дверца открылась. Ингрид поднялась и оперлась на протянутую мужскую руку.

   — Дрегас уже прибыл? — поинтересовалась она у мужчины.

   — Да, — был короткий ответ.

   — Кетрин, здесь стоит защитный полог от непогоды, можете смело выходить, — позвала меня Ингрид.

   Опасливо высунув нос, заметила, что нас окружает что-то наподобие воздушного коридора, по стенам которого стекала непрерывным потоком дождевая вода. Брусчатка под ногами была мокрая — небольшие ручейки находили углубления и стекали в одном направлении, не образовывая луж, но на голову ничего не лилось, что весьма обрадовало. Несмотря на заверения в том, что удобства присутствуют, сушить длинные волосы и намокшее платье без магии — весьма длительная процедура.

   Воздушный коридор защищал от дождя, но не изолировал от шума. От каждого раската грома я вздрагивала, тихо поминая Бездну. Ингрид шла первой, охрана осталась у кареты, а впереди нас ожидали слуги у гостеприимно распахнутых дверей. Хозяйка приветливо поздоровалась с каждым, называя по имени, меня представлять не стала, но никто из них не проявил чрезмерного любопытства, лишь почтительно склонившись при нашем прохождении мимо них.

   — Дрегас уже здесь, — взволновано проговорила Ингрид. — Кетрин, я хочу вас сразу же познакомить. Будет такой эффект внезапности.

   — Может быть, не стоит так быстро? — ухватила ее за рукав, стараясь притормозить ее.

   — Нет, я лучше знаю своего мужа, — улыбнулась она.

   Пришлось согласиться с ее доводом и молча следовать за ней дальше по дому. Он и в самом деле был небольшой по размерам, но удачная планировка как будто раздвигала пространство.

   — Торонт, где Дрегас? — спросила Ингрид у появившегося на нашем пути целителя.

   Торонт выглядел весьма представительно с благородной сединой на висках, кое-где были заметны морщины на лице, лишь подчеркивая его мужскую красоту. Он почтительно, но коротко поклонился, приветствуя нас, кинул в мою сторону быстрый взгляд и ответил глубоким бархатистым голосом:

   — Он в кабинете, прибыл всего полчаса назад.

   — Замечательно! — чуть ли не подпрыгнула на месте от радости Ингрид.

   — Вы не представите нас? — попытался остановить ее вежливым вопросом Торонт.

   — После! У меня срочное дело к Дрегасу! — уже на бегу выкрикнула ему Ингрид, утаскивая меня за руку.

   Я обернулась и успела заметить озадаченное и недовольное выражение лица господина Торонта, которым он нас проводил. Кажется, здесь всегда соблюдали церемонность, а почти детский поступок хозяйки дома не пришелся по вкусу целителю, но возражать он не посмел.

   — Дрегас, как же я соскучилась! — распахнув дверь, влетела в кабинет Ингрид.

   — Дорогая! — воскликнул «наш муж» и подхватил в свои объятия жену, закружив вокруг себя.

   В глазах обоих супругов было столько счастья от долгожданной встречи. Их чувства были радостными и неподдельными, они наслаждались моментом, посылая друг другу столько любви и нежности, сколько могло вместить в себя сердце человека.

   А на меня медленно и верно наползал ужас понимания. «Наш муж» — дракон! Бездна, только не это!

ГЛАВА 5

Супруги упоенно целовались, ничего не замечая вокруг, а я меленькими шагами отступала назад в полумрак небольшого коридора. Едва скрылась в темноте от ярких свечей в кабинете, подхватила подол длинной юбки и опрометью кинулась прочь из этого дома. Я бежала так, будто дракон гнался за мной, чтобы зажарить и съесть, вынув перед этим и замучив мою душу. Сердце бешено стучало в висках, дыхания не хватало.

   Драконы относились к высшей аристократии и были очень редкими клиентами в заведениях подобных нашему. Но если они посещали его, то выбирали самую лучшую девушку, щедро оплачивая ее услуги. Одна из проблем состояла в том, что в таком случае их время Мадам не ограничивала. К тому же у драконов была одна особенность — они не хотели, чтобы девушки их обслуживали, как других посетителей. Обставляли все дело так, будто это свидание, и мужчина не клиент в борделе, а богатый жених, готовый увезти избранницу в свой замок.

    Драконы своим обольщением и вкрадчивыми речами овладевали умом и сердцем поверившей ему девушки, подчиняя и влюбляя в себя несчастную. Под таким напором сдавалась любая, искренне веря сладким речам, что она единственная на свете, самая желанная, теряя окончательно остатки разума и воли. И вот тогда клиент получал то, что хотел — упоительную ночь страсти, где девушка отдавалась любимому со всей полнотой чувств. Восхитительные признания в полумраке романтической обстановки, крепкое драконье вино кружили голову, заставляли верить, что нашелся тот самый принц, который вырвет ее из серости бытия, заберет из заведения и женится на ней.

   Насколько восхитительно было время, проведенное с драконом, настолько же жестоким становилось разочарование после. Дракон, щедро расплатившись с Мадам, уходил прочь. А влюбленная до безумия девушка ждала его возвращения. Только они никогда не приходили снова, и вся тяжесть отчаяния очередной жертвы драконьего обаяния ложилась на плечи Мадам. Именно поэтому опытные сводницы старались предложить очередному такому богатому клиенту девушку, уже пережившую разочарование от влюбленности в дракона.

   Мне повезло. Однажды дракон заприметил меня, но Мадам оказалась рядом и отправила с ним Шейлу, уже пережившую горечь разбитых надежд. И все равно ей пришлось очень тяжело после той встречи. Она долго не могла забыть своего дракона. Я сочувствовала несчастной, отпаивала успокоительным и на пару с Мадам выводила ее из депрессии.

   Сейчас эти воспоминания промелькнули в голове с быстротой молнии, заставив пуститься наутек. Мне не нужен чужой муж-дракон, я не хотела слышать его сладкие речи обольщения, и даже треть от обещанного вознаграждения уже не согревала душу. В заведении обо мне заботилась Мадам, а здесь? Ингрид я нужна из-за ребенка, ее мужу вообще ни к чему. Растопчут в своих интересах, кинув кошель с деньгами. Что для дракона пятьдесят тысяч? Так, на мелкие расходы. Вот именно я и буду той мелочью, что они разменяют, устраивая собственное семейное счастье.

   На улице больше не было спасительного воздушного коридора. Дождь хлестал меня наотмашь, ветер трепал нещадно одежду. Шаль сорвалась с плеч и унеслась куда-то.

   — Госпожа! — донесся до меня мужской окрик.

   Но я продолжала бежать, сквозь шум ливня и раскаты грома иногда различая ржание недовольных лошадей и людские голоса.

   — Э, нет!

   Вдруг в одно мгновение все замерло. Огромные капли повисли в воздухе, неестественно замерев. По инерции я пробежала еще несколько шагов и невольно остановилась, в изумлении оглядываясь вокруг.

   — Куда собралась? — весело поинтересовалась справа от меня богиня Судьбы.

   — Подальше отсюда, — поговорила я сквозь частое дыхание, прижимая руку к груди, где бешено колотилось сердце.

   — Что так? — сделала богиня несколько шагов ко мне.

   — Я не хочу там оставаться, — перепугано ответила ей и начала отступать назад.

   Вокруг не было слышно никого и ничего, лишь наши голоса нарушали неестественную тишину. Капли не падали на мокрую землю, где замерли ручьи и больше не собирались в мутный поток.

   — Почему? Что ты там такое увидела, если решилась спрыгнуть с обрыва? — Божество величественно повела в сторону головой с ярко-золотыми кудрями.

   Внимательно посмотрела вперед, стараясь хоть что-то рассмотреть в серой хмари, нависшей над этим местом. Но было ничего не разобрать даже сквозь остановившийся ливень. Богиня поняла мое затруднение и махнула рукой, как бы рассекая воздух впереди меня. В том направлении, куда я так бежала без оглядки, совершенно не разбирая дороги, буквально через три шага каменистая площадка заканчивалась невысоким, выложенным булыжниками бордюром, а дальше, насколько хватало взгляда — глубокая бездна меж горных великанов. Если бы не вмешательство Судьбы, то я уже лежала бы на дне глубокого ущелья, лишившись не только своих страхов и проблем, но и самой жизни.

   — Безда, — потрясенно прошептала я.

   — Она самая, — довольно подтвердила мне Судьба. — Торопишься туда?

   — Нет, что ты! — Я начала пятиться обратно.

   — Так что тебя так напугало? — Богиня уселась на зависшие в воздухе капли воды и, закинув ногу на ногу, с довольным видом покачивала одной.

   — Там дракон, — испугано оглянулась на едва просматривающийся дом за замершим дождем.

   — И что? — посмотрела туда же Судьба.

   — Муж Ингрид — дракон, — постаралась растолковать беспечной богине свои опасения.

   — И уже давно, с самого рождения дракон. Так что тебя смущает? Должна радоваться, что будешь с таким красивым мужчиной. — Своей непосредственностью богиня умиляла и в то же время пугала меня.

   — Как же ты не понимаешь?! — воскликнула я, пытаясь достучаться до сознания азартной Судьбы. — Драконы предпочитают привязывать к себе девушек, внушая им чувства.

   — С этого места поподробнее, — оживилась Судьба.

   И я ей рассказала во всех деталях о тех несчастных девушках, которым выпало сомнительное, на мой взгляд, счастье обслуживать драконов. Богиня слушала с интересом, подбадривала словами: «Надо же! А я и не знала! Как интересно! Надо будет почаще заходить в ваше заведение!» Жестокая, она совершенно не прониклась моими тревогами, увидев в них еще один повод вклиниться в судьбы людей, а заодно и развлечься.

   — И теперь, когда на твоем пути появилось небольшое препятствие, которое, уже наученная опытом, легко можешь преодолеть, ты вздумала решить все проблемы таким радикальным способом? — Жестом изящной ручки она указала на темную бездну у моих ног.

   Невольно проследила за ее рукой и вздрогнула. Ну, нет! Так бесславно заканчивать собственную жизнь не намерена, хоть трижды дракон поджидает меня в Орлином гнезде.

   — Неужели решила отказаться от перспективы построить свое будущее, в котором ты сможешь жить безбедно, выйти удачно замуж и нарожать кучу сопливых ребятишек? — Вздернула бровь Судьба.

   — Ты уверена? — нахмурившись, спросила азартную богиню.

   — В том, что у тебя будет куча сопливых спиногрызов? — рассмеялась она. — Обязательно будет!

   — В том, что у меня получится не влюбиться в Дрегаса? — вполне серьезно спросила я.

   — Это только от тебя зависит, — ответила она, потом хитро прищурилась и спросила: — Ты ведь была на хорошем счету в своем заведении. Что тебе стоит соблазнить самого стойкого дракона? Кто может устоять перед чарами опытной искусительницы? Прими это как вызов своим талантам и умению. Ведь на кону высокая ставка — твое безбедное будущее. Так что, рискнешь?

   Я смотрела задумчиво на азартную искусительницу: даром что богиня. Она запросто может еще какой-нибудь козырь держать в рукаве, а когда выложит, то, возможно, соблазнение мужа Ингрид мне вполне может показаться небольшим препятствием. Ведь именно так Судьба назвала это?

   Вызов. В этом было свойство моего характера. Я никогда не отступала, с самого детства с готовностью вступала в борьбу.

   — Струсишь? Отступишь? Вернешься с покорно склоненной головой к своей Мадам, чтоб она еще больше раздулась от важности? Вспомни Каролину, которая не смогла уйти от легкого промысла, найти другую себе жизнь, — добила меня окончательно Судьба.

   А взгляд такой жадный, любопытный, будто она читала все мои мысли, мелькавшие в голове, и с интересом наблюдала за метаниями и сомнениями.

   — Решай, Кетрин, я могу тебя прямо сейчас вернуть обратно в заведение к Мадам, успеешь как раз вовремя к рабочей ночи. А могу перенести на порог кабинета, где Ингрид и дракон замерли в поцелуе и даже не заметили твоего бегства. Выбор за тобой — ничего не менять либо принять мой вызов. По заслуге и награда будет, — жестко добавила Судьба в конце.

   Я сразу же вспомнила ее слова о том, что многие люди живут, не решаясь ничего менять в своей жизни, при этом ответственность за все ложится на них самих. Боги управляют нашими жизнями, но в то же время дают шанс все изменить. Не стыдно начать все заново, плохо оставаться на месте и ныть, как тебе все не нравится, обвиняя в своих неудачах всех вокруг, не задумываясь, что главная причина — собственная нерешительность.

   — Но ребенок… — тихо произнесла я в задумчивости.

   — Ты же не убиваешь его, — пожала плечами богиня, все так же покачивая ножкой в изящной туфельке. — Ты подаришь ему жизнь и любящих родителей. У него в любом случае жизнь будет лучше, чем ты сможешь ему дать. Или ты тоже решила пойти на фабрику к гномам, как твоя мать?

   Такой жизни я своему ребенку точно не хотела. Но и возвращаться к Мадам не было никакого желания.

   — Вызов? — спросила меня Судьба, как бы подводя итог нашего разговора на пороге бездны.

   — Вызов! — твердо произнесла я в ответ.

   Витиеватое движение рукой, и в тот же миг я оказалась на пороге кабинета.

   Вокруг вновь все наполнилось звуками: шумом дождя за окном, приглушенными голосами прислуги в доме и звуками поцелуев. Я отвела взгляд от семейной пары и сделала несколько шагов в сторону, но уже не с намерением убежать, а чтобы дать возможность им побыть наедине.

   — Дорогая, у нас гости? — раздался голос Дрегаса.

   — Кетрин, прости, пожалуйста, — быстро подошла к дверному проему Ингрид. — Входи.

   Она взяла меня за руку и ввела внутрь кабинета. Здесь было тихо, уютно и очень тепло. Я обхватила себя руками за плечи, стараясь согреться. Ведь даже не заметила, когда бежала, что вся промокла, и продрогла от горного воздуха, пока разговаривала с богиней. Зато сейчас, когда почувствовала жар от разожженного камина, поняла, насколько озябла за это время.

   — Дрегас, знакомься, — подвела меня к своему мужу Ингрид, — это Кетрин. Кетрин, это мой муж Дрегас.

   Пока Ингрид представляла нас друг другу, дракон удивленно посмотрел на нее, затем перевел изучающий взгляд на меня. Властность, уверенность в себе и аристократичный снобизм проскользнули во всем его облике. По тому, как отчужденно он себя вел, поняла, мне здесь не рады, но вежливо дали возможность делать Ингрид то, что она посчитала нужным.

   — Ингрид, дорогая, чему я обязан визиту твоей гостьи? Я ведь правильно понял, что это из-за Кетрин мы добирались до Орлиного гнезда порознь? — Дракон обернулся к своей жене в ожидании ответа.

   — Ты, как всегда, весьма проницателен, дорогой, — тепло улыбнулась ему Ингрид. — Я сейчас распоряжусь о горячем вине, чтобы мы могли согреться и спокойно обо всем поговорить.

   — Я чего-то не знаю? — нахмурился Дрегас.

   — Не торопись, сейчас все узнаешь, — еще более лучезарно улыбнулась она.

   Ингрид быстро вышла из кабинета, плотно прикрыв за собой массивную деревянную дверь, и все же я услышала, как она отдавала распоряжения. Я подошла ближе к камину и протянула руки, стараясь унять озноб. Идея с горячим вином мне понравилась, только вот находиться наедине с драконом мне совершенно не хотелось. А ведь он даже еще не представляет, зачем меня привезли сюда. Его хмурый вид и так не сильно радовал, так что я решила всю вводную часть плана оставить на Ингрид.

   Хозяйка задерживалась, дракон подошел к окну и устремил свой взгляд на улицу, тем самым давая мне возможность перевести дыхание, и время, чтобы успокоиться. Пока мне нечего бояться. Дракон не стремится меня сразу же соблазнить, покушаясь на мою душу, сердце и разум, и у меня есть время освоиться с ситуацией и рассмотреть внимательно хозяина дома.

   Мужчина был высок. Даже я рядом с ним была намного ниже ростом, а уж Ингрид вообще едва доставала ему до плеча. Темно-русые волосы по обычаю всех драконов короткие, чтобы было проще при обороте. Сейчас он стоял в профиль, и был заметен выстриженный у виска рисунок, обозначающий принадлежность к его роду. Я не разбиралась в этом, потому что драконы для меня были где-то там, очень далеко, вблизи я их видела в заведении лишь однажды, когда Мадам помогла мне избежать такого клиента. Тогда было не до их фигурных стрижек. О том, что он дракон, становилось понятно по вертикальному зрачку, почти немигающему взгляду и радужке глаз темно-апельсинового цвета.

   Я потянулась к эмоциям мужчины. Уловила лишь чувства, испытываемые к жене, больше ничего не наблюдалось. К моей личности дракон отнесся очень прохладно. Казалось, что он вообще забыл о моем существовании, едва я выпала из его поля зрения. Даже не знала, радоваться этому обстоятельству или нет?

   С одной стороны, не было абсолютного неприятия, с другой — ко мне отнеслись, как к подобранному котенку, которого принесла в дом жена, предоставляя ей играться и забавляться, и совершенно не беспокоясь о существовании найденыша. Впрочем, бросив быстрый взгляд на свое отражение в огромном стекле створки книжного шкафа, убедилась в правильности ассоциации. Сейчас, закутанная в мокрую серую шаль, скрывающую всю мою фигуру и красное платье с откровенным декольте, я смотрелась серой мышкой, сжавшейся у огня в поисках тепла. Невольно развернула плечи, выпрямила спину и переставила поудобнее ноги. Вид от этого не стал более презентабельным, но обрела чувство уверенности. Одной рукой придержала концы шали, а второй прошлась по растрепанным волосам, встряхнула мокрую челку, раскидав в стороны кучу мелких брызг.

   Хозяйка задерживалась. Я с возрастающим беспокойством поглядывала на закрытую дверь. Уж не подумала ли Ингрид, что я с порога начну уговаривать ее мужа переспать со мной для зачатия ребенка? Глупость какая-то! Она не произвела на меня впечатления глупой особы, да и богиня Судьбы не выбрала бы ее, чтобы помочь, если бы женщина отличалась недалеким умом. Такие скорее к Заступнице обращаются, а вовсе не к сильным богам, чье покровительство еще нужно иметь силы выдержать. Я вот помощи у Судьбы не просила, и то мне приходится сражаться с собой, своими страхами и с самой Судьбой, переворачивая все с головы на ноги. Интересная мысль. А до этого я как жила? Вверх тормашками, и сейчас мне кажется, что делаю гигантские усилия, чтобы занять правильное положение?

   — Заскучали? — весело спросила Ингрид, широко распахивая дверь. — Дрегас, что ж ты не проявил гостеприимство и не усадил замерзшую Кетрин ближе к огню?

   Дракон обернулся в мою сторону, оглядел задумчиво, будто увидел впервые. Он действительно за то время, пока его жена ходила за горячим угощением, забыл о моем существовании.

   — Ничего страшного, — тут же заверила я Ингрид. — Я старалась просохнуть у камина.

   — Где вы успели так намокнуть? Вроде бы мы шли по воздушному коридору, — бросая на меня озадаченные взгляды, спросила она, при этом сноровисто расставляя невысокие серебряные кубки и кувшин с подогревом на стол. — Кетрин, присаживайтесь, пейте вино, а то заболеете.

   Ингрид подошла к своему супругу и положила руку на его предплечье.

   — Дрегас, присаживайся, нам есть, о чем поговорить, — мягко проговорила она и увлекла к небольшому круглому столику мужа. Он послушно последовал за ней.

   Я с интересом и какой-то жадностью прислушивалась к их чувствам. Нежность, любовь, жажда оказаться в объятиях друг друга и затаенная печаль. Эти чувства перемешивались, перетекали из одного в другое, но были настолько гармоничны, что я уже не сомневалась в том, что эта пара идеальна, и они обожают друг друга.

ГЛАВА 6

Ингрид подала мне серебряный, начищенный до блеска кубок, второй протянула своему мужу и приподняла в тосте свой.

   — За знакомство!

   Я сделала несколько глотков, дракон один, а Ингрид лишь пригубила.

   — Милая, ты меня очень заинтриговала новой знакомой и тем, как обставила нашу встречу, и твой загадочный отъезд без объяснений, пока меня не было, — медленно и очень спокойно произнес хозяин дома. — Что это значит?

   — Дрегас, я тебя очень сильно люблю, — поставила свой кубок на стол Ингрид и посмотрела теплым взглядом на мужа.

   — Дорогая, я знаю об этом и тоже сильно люблю тебя, — он положил свою ладонь на узкое запястье жены, чуть сжав пальцами.

   В этом чувствовалась нежность, поддержка и желание понять и принять все, что она скажет. Лучшего момента не пожелаешь. Ей сейчас нужно рассказать свой план — для меня это было очевидно. Я выпила еще горячего вина, чувствуя, как мои зубы стучат по металлу. Если уж я так волнуюсь, то каково Ингрид? Но она собралась, взяла свою волю в кулак и начала продуманную и прочувствованную речь, глядя прямо в глаза супругу.

   — Дрегас, Торонт сказал, что я больше не могу зачать ребенка. — При таком вступлении дракон слегка нахмурился, и его чувства всколыхнулись и смешались. Боль, жалось, нежность, отчаяние и огромное желание поддержать свою супругу.

   — Любимая, мы переживем это, — мягко произнес «наш муж».

   — Я до конца жизни буду корить себя, что из-за того случая на охоте не смогла подарить сына своему мужчине, — грустно сказала Ингрид.

   — Несчастные случаи бывают, — попытался утешить ее Дрегас.

   — Разумеется, бывают, — кивнула Ингрид, — И все же я отчетливо понимаю, что тебе наследник необходим.

   — Дорогая, мы уже обо всем этом говорили. Я счастлив рядом с тобой и принимаю эту жизнь такой, какая она есть, — он говорил утешительные слова, но от самого доносилась боль утраты.

   Дрегас переживал не из-за отсутствия ребенка или невозможности его появления, а о том, что его любимая не сможет быть матерью, как ей того хотелось всем сердцем. Надо ли говорить, что от такой сцены у меня на глаза навернулись слезы. И если у супругов плакали сердца, то я потерла веки, чтобы разогнать печаль и не показать, насколько меня тронула их трагедия.

   — Милая, тебе не кажется, что мы утомляем нашу гостью рассказом о личной жизни? — перевел на меня взгляд дракон.

   — Дрегас, Кетрин имеет непосредственное отношение к этому разговору, — внешне спокойно и очень твердо сказала Ингрид.

   На самом деле она отчаянно боялась. Интересно, чего именно она опасалась? Что супруг согласится или откажется?

   — Какое? — отстраненным тоном спросил он.

   — Понимаешь, Дрегас, это я не могу иметь детей, но ведь у тебя они могут быть. От любой другой женщины, способной выносить и родить ребенка. Я пригласила Кетрин к нам именно с этой целью, — одним махом озвучила весь свой план Ингрид.

   Я замела в ожидании реакции дракона. Он уже давно выбрал себе пару и не представлял жизни без нее, а теперь любимая приводит в их семью постороннюю женщину… и что?

   — Ты с ума сошла! — откинулся на спинку глубокого кресла Дрегас.

   Я старалась даже дышать тихо-тихо, чтобы не попасть под гнев дракона.

   — Нет, — твердо и спокойно откликнулась на его слова Ингрид, — я несчастная женщина, не способная родить тебе ребенка, но я нашла выход. Кетрин родит нам наследника, а мы вырастим его в своей семье.

   — Это невозможно! — Недовольный тон Дрегаса наращивал обороты.

   — Это возможно и выполнимо! Дрегас, дорогой, послушай! Я все продумала, — заторопилась Ингрид, понимая, что он сейчас выставит меня за дверь, разрушив весь ее хитрый заговор. — Прислугу я уже отпустила, никто не узнает, что именно Кетрин родит нам ребенка. Торонт подтвердит, что мать твоего наследника я. Он будет твоим сыном, твоим наследником. Я буду любить ребенка, как собственного, а ты не сможешь не любить его, ведь он будет твой! Твой! Сын! Наследник!

   Последние три слова она подчеркнула особо, выделяя и произнося раздельно и с чувством.

   — Нет! — раздался недовольный ответ дракона.

   — Дрегас, пойми. О том, что ребенок не мой, будут знать всего четверо — ты, я, Кетрин и Торонт. Для всех остальных он будет нашим сыном, твоим наследником, — не отступала Ингрид.

   — Я не хочу детей ни от кого другого! Ингрид, мне нужны наши дети! — немного придя в себя, попытался урезонить свою разошедшуюся супругу Дрегас.

   — Это и будет наш ребенок! Кетрин получит вознаграждение и не будет претендовать на него, — распалялась Ингрид в споре с упертым драконом все больше и больше. — Ты только представь — ты, я и наш сын!

   — Кетрин, и почем сейчас торгуют детьми? — ухмыльнулся в мою сторону дракон.

   Красивое лицо выражало презрение к женщине, готовой продать собственное дитя. Вот они, испытания, которые обещала мне богиня Судьбы. Вот это настоящий вызов!

   — Дрегас, не смей! Кетрин хочет помочь нам! — тут же вмешалась Ингрид.

   — Торгуя собственным ребенком, — ехидно прокомментировал он.

   — Я думала, что драконы больше привязаны к своему роду, понимают и принимают свою ответственность перед ним, — грозно проговорила я, стараясь не скатиться на истеричный крик.

   — Что ты имеешь в виду? — презрительно спросил меня дракон.

   — То, что драконы, хоть и живут долго, но весьма малочисленны. Ингрид — обычная человеческая женщина, по стечению обстоятельств ставшая бесплодной, но она вас любит и больше вашего понимает, как важен наследник для дракона. Какой у вас там род? Его старейшины так же одобрительно отнесутся к вашему выбору — выкинуть в Бездну шанс иметь сына? Сколько пройдет времени, когда до вас дойдет вся тяжесть ответственности перед родом? На вас будут давить все — ваше окружение, родные. В итоге вас заставят развестись и жениться вновь, чтобы получить наследника. Я человек. Сын от меня будет полукровка, но в нем будет течь ваша кровь. Он будет плоть от плоти вашей. А Ингрид уже сейчас готова любить вашего ребенка от другой женщины, и беспокоится о том, чтобы все думали, что он рожден в законном браке, а не нагулянный бастард. Или для вас развод предпочтительнее?

   Пока я говорила, Ингрид сидела тихо, внимательно слушая мои слова. Я видела, как она вздрогнула, едва я заговорила о разводе. От нее повеяло таким ужасом и отчаянием, что сердце невольно сжалось, но иначе я даже не представляла, как еще можно было повлиять на этого упертого дракона, если не пригрозить расставанием с любимой женщиной. Было очевидно, что мужчина закрылся и ушел в глубокую оборону, не позволяя повлиять на себя, но судя по тому, как дернулся его вертикальный зрачок, мои слова достигли цели. Внешне от не показал этого, даже руки на груди сложил, демонстрируя свое пренебрежительное отношение к моим доводам.

   — Дрегас… — почти прошептала ослабевшим голосом Ингрид, — не отказывайся от этого шанса.

   Она умоляющим взглядом смотрела на супруга, понимая, что я права в перспективах, нарисованных настолько красочно. Эти двое очень любят друг друга, расставание для них смерти подобно, но старейшины вскоре надавят на дракона, потребовав выполнить один из основополагающих заветов рода. Ингрид не зря так беспокоилась о наследнике: в этом заключалось их совместное будущее, ее будущее. Я отчетливо поняла, что она зачахнет, если им придется разойтись. Дракон сильный, он справится, даже сможет взять в жены драконицу, но любить по-прежнему будет только Ингрид — свою единственную половинку.

   — Мне вот что интересно, — произнес он после длительной паузы, за время которой так и не вышел из обороны, — почему ты так уверена в Кетрин? Откуда ты знаешь, что эта женщина не расскажет никому о том, что на самом деле она мать моего сына, а не ты?

   — Дорогой, у нас договор с Кетрин, — немного воодушевилась Ингрид, почувствовав, что если супруг расспрашивает и размышляет над ситуацией, то у нее есть шанс убедить его в правильности своего плана.

   — Какой, позволь спросить? — чуть качнулся вперед Дрегас, как бы показывая, что готов услышать все подробности.

   — Я сплю с вами, вынашиваю ребенка и отдаю его Ингрид после родов, мне за это выплачивают пятьдесят тысяч золотых, — ответила я, глядя прямо в глаза дракону.

   — И вы так просто откажетесь от своего ребенка? — переспросил он.

   — Я выполню свою сторону договора, — твердо ответила ему, стараясь не вдаваться в анализ своих чувств.

   — И мы можем вам доверять, что вы не нарушите ни одного пункта в этом договоре? — в его голосе смешивались неверие, насмешка и презрение к моей особе.

   И тут случилось непоправимое.

   — Кетрин — профессионал, — вклинилась Ингрид.

   — В каком смысле? — перевел на свою жену взгляд Дрегас.

   — Я нашла ее в заведении у Мадам. Кетрин берет за свои услуги деньги и ответственно выполняет свои обязательства, — она даже с гордостью за мои заслуги вскинула носик к верху.

   Бездна! Это конец! Сейчас меня выгонят из этого дома с небольшими отступными, если, конечно, сам хозяин дома не сожжет меня заживо.

   — Шлюха?! Шлюха в моем доме?! — взревел дракон и подскочил на ноги.

   — Дрегас, я бы попросила тебя выбирать выражения в нашем доме! — Ингрид стремительно поднялась из-за стола.

   — Ты приводишь в наш дом шлюху, а меня просишь выбирать выражения? — выкрикнул Дрегас.

   Мне было не привыкать к презрительному отношению. Многие жены клиентов кидали в мою сторону слова и пообиднее. Иногда и мужчины позволяли себе оскорбления. Специфика такова, что всякие люди попадаются по жизни, и принимать близко к сердцу различные названия моей профессии как личную обиду давно перестала.

   Бездна! Вызов становится все более сильным.

   — Дрегас! А к кому, ты думал, я могу обратиться с такой деликатной просьбой? К невинной девице из города? Благородной матери семейства? К прислуге, которая с удовольствием начнет рассказывать, как она смогла у нас хорошо заработать? Или ты предлагаешь искать помощь у одной из наших многочисленных знакомых аристократок? Что бы ты предпочел — заключить честный договор с девушкой, которая в состоянии вступить в интимные отношения с женатым мужчиной, забеременеть от него и, забрав вознаграждение, отдать ему рожденного ребенка, или обратиться к приличной, по общественному мнению, женщине, но без полнейшей уверенности в сохранении тайны? Выбирай, милый! Принять Кетрин — шлюху, как ты ее назвал, или стать на ближайшие несколько лет самой обсуждаемой семьей? — Ингрид произнесла эту речь на повышенных тонах, подступая с каждым шагом к своему супругу. В конце концов она остановилась рядом с ним, уткнувшись ему в грудь.

   Глаза ее полыхали, грудь от глубокого и частого дыхания вздымалась, а на щеках от гнева выступил румянец.

   — Я вообще не хочу участвовать в этом выборе и во всей твой затее, — несмотря на такую эмоциональную речь жены, дракон произнес все это очень спокойно.

   — Значит, ты согласился со своими старейшинами, — прошептала Ингрид.

   Несчастная женщина с надеждой заглядывала в глаза мужа, ожидая от него опровержения, но, не дождавшись ни слова, медленно опустила голову и поникла. Хрупкая фигура сжалась, на крохотных кулачках у груди побелели костяшки от невероятной силы, с которой она стиснула руки в отчаянии.

   — Они нам дали время, — ласково обнял за хрупкие плечи жену Дрегас.

   — Для чего? — обреченно спросила Ингрид. — Меня будут все это время обхаживать, уговаривая на развод? Или, может быть, подсыпят яду, чтобы освободить место для новой жены, способной родить ребенка?

   Бездна! Сколько горя приходится переживать этой женщине. А я еще считала, что у богатых не бывает проблем и слезы им лить не из-за чего. Да я была гораздо счастливее в заведении у Мадам, получая деньги за отлично проделанную работу и оставляя мужчин на дистанции клиента. Никаких личных отношений, никаких трагедий. Все просто и четко.

   Вдруг я почувствовала, что Дрегас потеплел. Если я ощущала все переживания Ингрид, то он их тоже очень хорошо улавливал.

   — Любимая, давай не будем ничего решать сгоряча, — прошептал он на ухо ей едва слышно.

   Я скорее догадалась об этих словах, чем услышала их. Они стояли, тесно прижавшись, переживая свое горе, и мне хотелось покинуть кабинет, чтобы позволить им поговорить наедине. Поднялась со своего кресла и направилась к выходу.

   — Спасибо, — донеслась вслед мне благодарность от дракона.

   Обернулась и понимающе улыбнулась ему.

   За собой закрыла дверь очень тихо, чтобы не нарушить тишину в комнате. Им просто необходимо поговорить один на один, без такого свидетеля, как я.

   В доме действительно никого не оказалось. Теперь становилась понятна та длительная задержка Ингрид, когда она отправилась за горячим вином. Хозяйка дома рассчитывала прислугу. По ее плану никто не должен знать о том, кто будет вынашивать наследника их семьи. То-то я еще удивлялась, как она собирается сохранить все втайне от горничных, охочих до личной жизни своих хозяев. Сколько ни плати, а обсудить такие новости у них все равно рано или поздно возникнет желание.

   Мне что? Я привыкла не распускать язык. За годы, проведенные у Мадам, всякое видела, так что, открой я рот, многим высоко стоящим мужчинам не поздоровилось бы как в семейной жизни, так и на службе. Но потому-то мы и считаемся профессионалами — удовлетворяем интимные потребности, не засовывая свой нос в чужие дела.

   Дом и вправду оказался небольшим. Удобная планировка делала его уютным. Гостиная совмещалась с небольшой столовой, где за прямоугольным столом стояли всего шесть стульев. Получается, что здесь не собираются большие компании. Освещение было магическое и обычное. Впрочем, свечи в изысканных канделябрах мне понравились больше. Несколько кресел располагались полукругом перед камином, где сейчас горел небольшой огонь, наполняя теплом помещение.

   Уверена, что повар в этой семье готовил отменно. Говорят, драконы предпочитают мясные блюда, причем поглощают их в огромных количествах из-за того, что во время обращения теряется много сил и энергии. И это не говоря о самих полетах!

   Пока супруги оставались в кабинете, позволила себе прогуляться по дому, благо никто не встречался по пути. Мне попались три спальни: одна явно хозяйская, с огромной кроватью, занимающей почти всю комнату, и две гостевые. Все интерьеры выдержаны в разных тонах, но вполне приятных. Мои вещи находились в салатовой, сумки были аккуратно сложены на полу у спинки резной кровати. Я прошла к окну и с интересом выглянула на улицу — непогода сходила на нет.

   Видимо, хозяйка пользуется в своем доме непререкаемым авторитетом, раз прислуга поспешила покинуть дом даже по распутице.

   Я скинула с плеч серую шаль, повесила ее на спинку стула и раскрыла свои сумки в поисках сухой одежды. Чистое белье, чулки и туфли нашлись сразу, а вот над своими платьями пришлось задуматься. Собственно, бурная реакция дракона на известие о моей работе не была удивительной. Только думала, что Ингрид не будет говорить об этом в первую встречу. Я помнила ее обещание все рассказать мужу, но мне казалось это неразумным. Хотя треть от предложенной суммы меня устроит, если Дрегас решит отказаться.

   Зато я очень отчетливо представляла, что случится дальше в этой семье. Ингрид попытается еще раз найти подходящую женщину, а если дракон и в этот раз откажется, то старейшины будут настаивать на разводе. Худший вариант, озвученный Ингрид, я старалась даже не обдумывать. Конечно, до меня доходили слухи о том, что аристократы используют яды для достижения своих целей, но такой судьбы для нее не желала. Все же склонялась к тому, что любящая женщина не будет настаивать на браке, а согласится на развод и уйдет в сторону, подчиняясь старейшинам.

   — Кетрин, — раздался голос Ингрид после торопливого стука в дверь.

   — Я здесь! — откликнулась я.

   — Это хорошо, что вы нашли свою комнату. Я поторопилась отпустить слуг, чтобы они не стали свидетелями нашего общения, — она вздохнула. — Мои опасения не оказались напрасными — разговор оказался весьма эмоциональным.

   — Ингрид, мне очень жаль, что все так вышло, — подошла к ней поближе, сочувственно глядя на нее. — Я старалась повлиять на вашего мужа.

   — Вы молодец, Кетрин. Озвучили все мои самые потаенные страхи, заставив Дрегаса хотя бы молча признать их. Все просто отлично сложилось! — сделала совершенно нелогичный вывод она.

   — Ингрид! Ваш муж отказался от этой затеи, — попыталась облагоразумить ее.

   — Кетрин, вы молодец! Не побоялись и высказали то, что сама бы я никогда не решилась, — помотала головой Ингрид. — Надеюсь, муж это осмыслит.

   — Я боялась, что обижу вас, — покаялась в ответ я.

   — Нисколько. Обо всем этом я догадывалась, только у самой смелости не хватало высказать Дрегасу о разводе, старейшинах и нашей разлуке, — она благодарно посмотрела на меня.

   — Но ваш муж все равно не согласился, а я вам лишний раз напомнила об этом. — Совесть меня сильно мучила.

   — Не согласился, — подтвердила она мои слова. — Но высказанное вслух заставило его серьезно задуматься. Дрегас старался не говорить со мной о проблемах со старейшинами, считая, что я нахожусь в неведении. Он не хотел расстраивать меня еще больше после всего, что с нами случилось.

   — И мне не следовало говорить об этом, только сделала вам больно, — все еще не могла успокоиться я.

ГЛАВА 7

— Все правильно. Кетрин, вы все правильно сделали, и я очень благодарна за это. — Она положила руку мне на плечо.

   Наши взгляды встретились. Ингрид на мои терзания смотрела с улыбкой, даже сейчас она оказалась сильнее меня. Не зря богиня Судьбы выбрала ее для покровительства.

   — Кетрин, дорогая, оставайтесь в нашем доме, — попросила она меня. — Слуги все равно разъехались, так что из всего транспорта у нас только лошади да мой дракон, — улыбнулась Ингрид. — Я думаю, что Дрегас подумает и все же примет правильное решение. А сейчас, по нашему договору, я отдаю вам треть означенной суммы.

   — За что? — изумилась я.

   — Раз уж Дрегас отказался, то я обязана расплатиться с вами. Все, как мы договаривались, — с этими словами она протянула мне увесистый кожаный кошель.

   Приняла свое вознаграждение, и на душе как-то стало спокойнее. Я ведь действительно сделала все, что могла, чтобы помочь «нашему мужу» поддержать затею жены. Но упертый дракон ко всем доводам остался глух. Однако ощущение того, что все сделала правильно, заполнило мою душу.

   — Отдыхайте, чуть позже позову на ужин, — перед тем как выйти, сказала мне хозяйка дома.

   Дверь уже давно закрылась за ней, тихие шаги больше не раздавались в коридоре, а я все еще сжимала в руке настоящее богатство, не в силах поверить, что все это произошло со мной. Лишь спустя некоторое время опомнилась и подошла к кровати, присела на ее край, стараясь не помять покрывало, и положила тугой кошель рядом с собой.

   Со мной расплатились, я могла в любой момент покинуть Орлиное гнездо. Конечно, верховая езда — это не то, к чему я привыкла. Обычно передвигалась по городу в экипажах или ходила пешком. Но по такой дороге после дождя все раскисло, в туфельках далеко не уйдешь, осенние сапоги обувать рано, запаришься совсем, а с лошадью давно дел не имела, эти навыки остались в далеком детстве.

   Завтрака, считай, не было, в обед — половина кубка горячего вина, так что сил на подвиги явно не хватало, чтобы преодолеть горную дорогу. Ингрид права — останусь переночевать, поужинаю спокойно, а завтра отправлюсь в дорогу.

   Платье из всего гардероба постаралась выбрать с меньшим декольте. Оно было такого же вызывающе красного цвета, но все же не настолько легкомысленное, как остальные. Раньше, когда заказывала себе туалеты, ориентировалась на то, чтобы больше заработать, а не на моральные принципы. В таком наряде я привлекала мужское внимание, и когда ко мне подходили с предложениями, рассказывала о заведении Мадам, где вполне спокойно принимала клиентов. Это устраивало абсолютно всех. Только вот сейчас, особенно на фоне скромных, но элегантных нарядов Ингрид хотелось надеть что-то попроще.

   Когда раздался вежливый стук в дверь, я прихорашивалась перед зеркалом.

   — Ужин готов, — пригласила Ингрид.

   — Я готова, — ответила и повернулась к хозяйке лицом.

   — Уверена, что если вы останетесь с нами еще на несколько дней, мы сможем убедить Дрегаса, — внимательно рассматривала мой наряд Ингрид.

   — Не думаю, — покачала я головой, от чего локоны рассыпались по плечам.

   У меня волосы русые, длинные и очень густые. Они моя особая забота и гордость. Сколько мужчин, вдыхая их запах, в блаженстве прикрывали глаза, бормоча откровенные признания. Сейчас, после просушивания перед зажженным камином они сами завились. Уложить их в сложную прическу не получилось — все, что успела сделать, это расчесать и собрать часть в небольшой узел на затылке, позволив им рассыпаться по спине красивыми длинными волнами.

   — Идем, — потянула меня за руку Ингрид. — Кетрин, я понимаю, что мой муж не самый приятный собеседник, но очень вас прошу, останьтесь с нами. Ведь вы уже проделали этот долгий путь, и половина дела сделана. Теперь осталось достучаться до разума Дрегаса.

   — Давайте не будем торопить события, — попросила я. — До завтрака я отсюда точно никуда не денусь.

   — Это просто замечательно! — обрадовалась Ингрид.

   Хозяин дома ожидал нас за накрытым столом. Он вежливо поднялся, как только мы вошли в комнату. Мужчина оценил все прелести и недостатки моего платья. В глазах с вертикальными зрачками застыла убежденность в правильности своего решения. Что ж, меня таким взглядом не испугаешь, да и голод подталкивал к столу, а потому решила не обращать внимания на излишне щепетильного дракона.

   — У меня на кухне все обустроено с помощью магических бытовых заклинаний, облегчающих жизнь, — тем временем рассказывала Ингрид. — Кетрин, присаживайтесь и берите все, чего захочется.

   Дрегас чинно уселся во главе стола, его супруга устроилась по правую руку, я же предпочла сесть с краю от нее, чтобы быть подальше от недовольного хозяина дома. Сервировка была со вкусом: красивые белые тарелки, темно-зеленая скатерть поверх накрыта белоснежной с вышивкой, салфетки были ей в тон. Приготовленное блюдо из мяса находилось по центру стола, позволяя каждому свободно дотянуться до угощения. Столовые приборы изготовлены из серебра и начищены до блеска, а на ручках малахитовые вставки с выгравированными на них инициалами «Д» и «И». Роскошно, очень утонченно и изыскано. Если бы еще не недовольное выражение лица хозяина дома, то почувствовала бы себя польщенной за приглашение к такому ужину.

   — Кетрин, а вы откуда родом? Из каких мест? — вежливо поинтересовалась Ингрид.

   Было понятно, что она старается поддержать теплую атмосферу за столом, а вовсе не устраивает допрос с пристрастием. Это она вполне могла сделать накануне, когда на постоялом дворе мы обсуждали все подробности сделки.

   — Аргат, — коротко ответила ей.

   — О! Это же у подножия Пертинских гор, — сказала Ингрид. — Вы встречались там с гномами?

   — Конечно. Там половина населения представители этой трудолюбивой расы, — улыбнулась я.

   — Дорогая, в Аргате находится фабрика достопочтимых господ Рухертов, — вклинился в наш разговор Дрегас.

   — Именно так, — поддакнула я и отправила в рот еще один сочный кусок говядины.

   Не знаю, какая из Ингрид хозяйка, но то, что она отменно готовит, мне было очевидно.

   — Потрясающе вкусно! — не удержалась от комплимента я.

   Ингрид несколько смутилась, опустив глаза, а затем созналась:

   — На кухне все упрощено максимально. Магия моет, чистит, разделывает и готовит. Все, что мне необходимо сделать, это присматривать за общим процессом и задавать новый цикл в работе. Пока еще не придумали такое бытовое заклинание, чтобы оно самостоятельно проводило весь процесс, приходится все время наблюдать, — она вздохнула. — И все равно это чрезвычайно облегчает нашу жизнь, когда есть желание остаться совсем одним.

   — Как замечательно! — искренне восхитилась я.

   О таком даже мечтать не приходилось. Мама всегда сама готовила, единственное, за что иногда платила — это за чистку рыбы и ощипывание куриных тушек. А со всем остальным справлялась одна.

   Поели мы быстро, разговор больше не клеился, хотя Ингрид еще прикладывала какие-то усилия, чтобы развлечь или заинтересовать Дрегаса. Но он предпочитал отмалчиваться, да и я, уставшая с дороги и после таких волнений, отвечала односложно, сцеживая зевки в кулак.

   После сытного ужина еще раз поблагодарила хозяйку за прекрасное угощение и направилась к себе в комнату. Дрегас старался вообще не обращать внимания на мое присутствие, а в конце трапезы о чем-то так глубоко задумался, что отвечал невпопад на замечания жены. Ингрид же, наоборот, светилась добродушием и гостеприимством, казалось, ей доставляет удовольствие в отсутствие слуг принимать гостью. Странные обстоятельства свели нас под крышей Орлиного гнезда, и все же мне очень импонировала хозяйка дома. Общительная, умная и хорошо воспитанная, она искренне радовалась тому, что я остаюсь у них на ночлег. Понимаю, что Ингрид постарается еще раз поговорить с мужем, дабы убедить его в правильности своего замысла, но лично мне казалось невозможным переубедить упрямого дракона.

   Летняя ночь в горах после дождя наполнена разреженным воздухом и влажностью, с которой хорошо справлялся разожженный камин, полыхающий от щедро подброшенных мной поленьев, а упоительный горный воздух кружил голову. Аромат цветущих растений дурманил и манил. Откинув плотную штору у окна в сторону, увидела прозрачную дверь на террасу. Шагнув в темноту из освещенной спальни, на какое-то время замерла в нерешительности. Когда глаза немного привыкли, обнаружила два плетеных кресла, стоящих рядом с увитым виноградом ограждением. Вернувшись в комнату, прихватила с собой покрывало с кровати, накинула его на плечи и устроилась в одном из них, поджав коленки к груди. На прохладном воздухе с упоительными ночными ароматами зелени и цветов, в теплом пледе было уютно и хорошо.

   Звездное небо лишь иногда проглядывало сквозь темные облака, но дождевые тучи унеслись прочь, вылив на горы потоки воды. По всем приметам погода должна была к утру наладиться, и у меня появится возможность полюбоваться не на буйство стихии, а на прекрасную природу вокруг Орлиного гнезда.

   От созерцания ночных красот меня оторвали приглушенные голоса. Повертела головой, стараясь определить, где разговаривают, и неожиданно обнаружила, что терраса объединяет несколько комнат с такими же выходами на нее. Моя дверь была прикрыта, и сквозь задернутую плотную штору виднелся слабый огонек одинокой свечи. Через одну дверь от моей еще одно окно было ярко освещено. Как оказалось, это была хозяйская спальня. Едва узнав голоса Ингрид и Дрегаса, попыталась быстро встать и уйти к себе, но запуталась в покрывале. Пока я разматывала плотную ткань в кромешной темноте, дракон подошел к дверям и распахнул их, затем, не заметив меня, развернулся лицом в комнату и произнес:

   — Я не хочу это обсуждать!

   — Дрегас, нам есть, о чем поговорить! — в голосе Ингрид звучало металла не меньше, чем у ее мужа. Железная леди! Ее так просто не сломить отказом.

   — Ингрид, этой шлюхе здесь нечего делать! Пусть убирается из нашего дома, — стоял на своем Дрегас.

   Очень не хотелось обозначать свое присутствие, потому замерла и глубоко вздохнула, поймав волну отчаяния от Ингрид. Как же ей тяжело приходится. Мне-то не по себе от присутствия дракона рядом, а ей приходится бороться за свое счастье и за любовь этого упрямца. Ведь он так до конца и не понимает, в какую бездну толкает их брак. А вот Ингрид все осознавала от начала и до конца.

   Тем временем спор продолжался.

   — Тебе не понравился способ, которым Кетрин зарабатывает себе на жизнь? — понизив голос, прошипела Ингрид. Мне даже легко представилось ее возмущенное лицо с прищуренными глазами, — Но мы все себя продаем, в той или иной степени. Любой человек, желающий получить работу, предлагает себя. Только Кетрин делает это честно. Она предлагает свое тело, получая достойную плату, а другие за работу готовы продать не только физическую оболочку, но и душу. Так чем они лучше?

   — Сейчас она готова продать собственного ребенка, — жестко, чеканя каждое слово, произнес Дрегас.

   Эта фраза больно ударила по сердцу. «Вызов! Он бросает тебе вызов! Заставляя отказаться от всего задуманного, от будущего, в котором меня будет ждать свобода», — произнесла мысленно и сжала кулаки.

   — Она предлагает своего ребенка в бродячий цирк на потеху публики? Или отдает черным магам для опытов? Кетрин родит наследника тебе и отдаст его тебе, его родному отцу. В нашу семью, где мы с тобой станем его родителями, подарим ему столько любви и нежности, сколько вмещают наши с тобой сердца. Взамен же девушка получит возможность вырваться из лап Мадам, и у нее будет будущее, она сможет выйти замуж, создать семью и родить себе еще детей. А сейчас своим отказом ты рушишь не только наши жизни, но и Кетрин, — этот эмоциональный монолог Ингрид говорила твердо, убежденно, вкладывая силу в каждое слово. — И ты должен понимать, что если будешь продолжать настаивать на ее отъезде, то ей ничего не останется, как вновь вернуться в то заведение, где я ее нашла.

   — Кстати, меня очень интересует этот вопрос. Каким образом ты ушла от охраны, и почему мне никто не сообщил о твоем визите в бордель? — грозно спросил Дрегас.

   — Уйти от моей охраны не составляет труда, — улыбнулась Ингрид. — Достаточно попросить их подождать у модного салона и отправиться на примерку.

   — Бездна! Я приставлю к тебе женщин для охраны, — недовольно произнес дракон.

   — Не нужно, любимый, я больше не собираюсь совершать ничего подобного, — постаралась она успокоить разволновавшегося мужа. — Но мы уходим от темы. Ты готов принять ответственность не только за наши жизни, но и за судьбу Кетрин, а также ее не рожденных детей? Ведь вполне может статься, что больше у девушки не будет шанса на достойную жизнь.

   — Ингрид, ты все неправильно понимаешь! — постарался прервать разговор Дрегас и прошел вглубь комнаты, от чего его голос стало хуже слышно.

   Только вот бурлившие в нем эмоции не замечали преград. Боль, ярость, нежелание принять действительность и огромная, всепоглощающая любовь к жене. Этот властный дракон не мог представить себе жизни без своей любимой. Как и измены ей.

   И тут снова заговорила Ингрид. Тихо и очень печально.

   — Дрегас, старейшины не оставят нас в покое, едва Торонт скажет им о моей бесплодности.

   — Я запрещу ему об этом говорить, — донеслось до меня едва слышно.

   Видимо, он сел в кресло вдали от открытой двери, где продолжала стоять Ингрид.

   — Они сами обо всем догадаются или, предположим, просто вызовут его на допрос. Ты сам знаешь, что человеку трудно противостоять драконам, даже такому сильному магу, как Торонт. Это дело времени, и оно уже против нас. Я не становлюсь моложе, у нас все меньше шансов убедить их в моей способности родить ребенка. Ведь каждая наша неудача забирала несколько лет из моей жизни.

   Ингрид обреченно замолчала. Она понимала, что сейчас это последняя возможность в ее жизни стать матерью, пусть даже приемного ребенка, хотя и от любимого дракона.

   — Нам осталось вместе быть недолго. Пройдет год, и старейшины добьются, чтобы нас развели… — Ингрид судорожно вздохнула. — Или постараются сделать тебя вдовцом, чтобы на законных основаниях женить снова.

   — Этого никогда не будет! — недовольно воскликнул Дрегас.

   — Будет, и ты сам об этом знаешь, — она сделала шаг в комнату, потом еще шаг. — Дрегас, любимый, согласись на мое предложение, сделай меня счастливой.

   — Ингрид, то, о чем ты просишь, просто невозможно!

   — Возможно и выполнимо! — остановилась вновь Ингрид, и только потому у меня была возможность услышать слова дракона.

   — Я не хочу никакую другую женщину, кроме тебя, дорогая, — с этими словами он подошел к ней и крепко обнял.

   — Дрегас, я люблю тебя, и можешь себе представить, насколько мне будет больно знать, что ты даришь свою нежность другой, но ведь это будет Кетрин. Понимаешь? Она профессионал и не допустит личных отношений, — проговорила несчастная женщина.

   Бездна! Как же им трудно.

   — Милая, давай забудем хоть ненадолго обо всем этом, и будем вновь, как когда-то, только ты и я, — наклоняясь к лицу жены и прерываясь на поцелуи, говорил торопливо Дрегас.

   Он старался оттянуть этот разговор, где его жена была во всем права. Дрегас покрывал поцелуями лицо своей единственной и ненаглядной женщины, увлекая за собой страстью и нежностью. Ингрид еще какое-то время пыталась ему что-то сказать, возразить, но поцелуй в губы прервал всяческие речи, обволакивая и завораживая.

   Я прикрыла глаза и купалась в этой смеси безумно сильных и ярких чувств. Пусть они не мои, но были настолько чистыми, искренними, что невольная улыбка впервые за долгое время появилась на моем лице. Я словно сама ощущала их страстный поцелуй, а потом по мановению руки дракона погасло яркое магическое освещение, оставив лишь один камин, ярко пылающий в их спальне.

   Улыбка так и не сходила с моего лица, я тихо прошла к себе в комнату и закрыла за собой дверь. Дракон остался непоколебим, но Ингрид не теряла надежды. Что ж, даже будет интересно остаться здесь на несколько дней, чтобы понаблюдать за этой борьбой — дракона и его любимой женщины.

   Горячая вода в ванной набралась быстро, дав возможность расслабиться и согреться замерзшим косточкам в моем теле. Завернувшись в теплую рубашку, совсем не предназначенную для приема клиентов, отправилась спать в мягкую и очень уютную постель. Вся комната была отделана в нежно-салатовом цвете, даже постельное белье цвета мяты гармонировало со всем интерьером.

   Неожиданно вспомнились слова Ингрид о том, что у меня не будет будущего, если Дрегас откажется. На душе заскребли кошки. Она права, я ничего толком не умела. Если не возвращаться в заведение к Мадам, то мне виделся только один путь — на фабрику к гномам, где все еще продолжала работать моя мама.

   Мама. При воспоминании о ее потухших глазах, безрадостной и очень тяжелой жизни сердце невольно сжалось. Нужно будет обязательно ее навестить при удобном случае и дать часть заработанных денег. Она наверняка будет отказываться, но ничего — уговорю, они ей пригодятся. В воспоминаниях я убежала в далекое детство, когда зимними вечерами сидела у растопленной печурки, едва согревавшей наш крохотный домик, и ждала ее возвращения. Она всегда приходила уставшая. Стоило ей присесть на лавку, как глаза тут же закрывались. Я торопилась подать тарелку подогретого бульона. И тогда мне казалось, что нет ничего прекраснее на свете, как видеть благодарную улыбку мамы, ощущать шероховатую ладонь на своей макушке и слышать хрипловатый голос, которым она расспрашивала о том, как прошел день.

   Мама никогда не жаловалась на свою работу, но всегда радовалась моим успехам или давала советы в трудных ситуациях. Она не рассказывала о своей семье, откуда пришла в Аргат, почему оказалась одна во всем мире с новорожденной дочкой на руках. И уж тем более обходила стороной расспросы о моем отце. Я ведь становилась старше и понимала, что без мужского участия дети не появляются на свет.

   Сколько же ей лет? Мне сейчас двадцать один. Получается, что ей не больше сорока! А выглядела она намного старше. Тяжелая жизнь полная нищеты и лишений сказалась на внешности, хотя, когда я видела ее пять лет назад, у нее не было ни одного седого волоса в длинной косе, которую она неизменно прятала под плотно завязанной косынкой.

   Под эти воспоминания детства сама не заметила, как уснула, продолжая улыбаться.

ГЛАВА 8

Утро оправдало ожидания. Первым делом солнечные лучи согрели плетущуюся растительность на террасе, потом пробежались по дощатым полам, пересчитывая их, и только затем, заглянув под навес, коснулись окон. Сейчас мне, привыкшей ложиться поздно и просыпаться ближе к обеду, как ни странно, не хотелось валяться в постели. Подскочила на ноги и поспешила навстречу солнцу, оперлась ладонями на перила и подставила лицо под горячие лучи.

   — Осторожнее, обгорите так, — мягко пожурила меня Ингрид.

   Обернулась. Она стояла у открытой двери в хозяйскую спальню и держала в руках огромный букет алых роз. Лицо счастливое, глаза лучились неподдельной радостью. Синее платье из бархата и красные розы контрастировали, но удивительно шли Ингрид.

   — Какой красивый букет, — не удержалась я и подбежала к ней поближе, рассматривая цветы.

   — Дрегас подарил, — с улыбкой посмотрела на букет Ингрид.

   — У вас здесь растут розы? — спросила я и осторожно дотронулась до бутонов.

   — Нет. Дрегас летал в ближайший город и купил у цветочников самые свежие, — ответила мне счастливая женщина, не переставая улыбаться.

   — Как это мило, — вздохнула я.

   — Дрегас всегда очень галантен, и после ночи любви дарит мне по букету.

   — Ох, ничего ж себе! — восхитилась я.

   — Вы бы видели наш дом во время медового месяца, — тихо засмеялась Ингрид.

   — Могу себе представить, — поддержала ее своим весельем.

   — А вы почему еще не одеты? Скоро завтрак. Здесь, в Орлином гнезде, мы стараемся жить по-деревенски. Рано встаем и стараемся пораньше лечь спать. Это вчера непогода разыгралась, да и разговор затянулся, — Ингрид опечалилась.

   — Так и не соглашается? — посочувствовала женщине.

   — Уперся, как… как дракон, — пыталась она найти подобрать слово.— Зла на него не хватает!

   Ингрид сердито топнула ножкой, от чего с лепестков роз сорвались капельки росы. Она улыбнулась ни в чем не повинным цветам и поднесла к лицу, втягивая тонкий аромат.

   — Не могу на него сердиться.

   — Я решила не уезжать сегодня, — улыбнулась в ответ на такие слова я. — Очень интересно посмотреть, чем закончиться ваше противостояние.

   — Вы останетесь? Как я рада, — выдохнула с облегчением Ингрид.

   Кажется, она еще и по поводу моего отъезда очень переживала. Мне очень остро захотелось ей помочь, и дело уже было не в вознаграждении. За это короткое время я сильно привязалась к Ингрид, прочувствовав ее трагедию. Мне очень импонировала ее открытость и то, как она вчера заступалась за меня и высказалась, что несет ответственность за мою судьбу.

   — Кетрин, завтракать будем на открытой террасе, оттуда открывается прекрасный вид на море, — сообщила Ингрид, заходя в мою комнату некоторое время спустя.

   Я вновь надела вчерашнее, относительно скромное платье, и теперь вертелась перед зеркалом, заплетая длинные волосы в косу, стараясь выглядеть более-менее достойно в этом аристократичном Орлином гнезде, стилизованном под деревенский домик.

   — Вы очаровательно выглядите, — резюмировала мои старания Ингрид, — Думаю, у нас есть шансы сокрушить эту неприступную цитадель.

   — Хм, — отозвалась я в сомнении. — И как вы себе это представляете? Господин Дрегас настолько презрительно относится к моему способу заработка…

   — В этом ваша сила, — улыбнулась Ингрид и подошла ко мне совсем близко, так что я могла видеть ее рядом с собой в зеркале. — Вспомните все свои приемы и используйте их по полной. Он мужчина, и инстинкты в нем не дремлют, я это точно знаю. Все, что нужно — это взять его своим женским обаянием.

   — Получится ли? — засомневалась я, вспомнив ночную сцену между супругами.

   — У нас все получится, — заверила она меня. — Я буду стараться со своей стороны, а вы со своей. Нажмем на него, вот Дрегасу и придется сдаться на нашу милость.

   — Главное — настрой? — улыбнулась ей в зеркало.

   — Главное — настрой, — подтвердила убежденно она, — а теперь вперед! На покорение неприступной крепости под названием «мой муж».

   «Теперь он уже «наш муж», — подумала про себя, но вслух не стала озвучивать эту мысль, щадя чувства Ингрид. Мне очень хорошо запомнился ночной разговор, когда она все же призналась, что ей будет больно от вынужденной измены любимого. Необходимость свела нас всех вместе, мы можем помочь друг другу, но сделать это надо очень тактично, стараясь не задеть чувства доверившихся мне Ингрид и ее дракона.

   Вышли из комнаты мы вместе с Ингрид, она показывала дорогу. Пройдя через обширную кухню, мы оказались на большой террасе с другой стороны Орлиного гнезда. Как рассказала мне Ингрид, кухня и несколько комнат находились внутри скалы, в том числе кладовая для хранения продуктов, что позволяло сохранять провизию.

   Все же Орлиное гнездо планировали для полного уединения, создавая комфорт в мелочах. Открытая терраса, о которой говорила Ингрид, лишь у самой скалы была под общей крышей, а дальше вьющиеся растения, названия которых я не знала, обвивали балки, создавая тень своими огромными листьями. А еще они в это время года цвели огромными красными цветами. Потрясающе сладковатый тонкий аромат витал в воздухе, еще более остро пахнущий после такого щедрого дождя.

   Дракон уже ожидал нас, сидя за столом, его взгляд был устремлен куда-то вдаль. Меня очень заинтересовало, что же настолько привлекло его внимание, что он не заметил появления жены. Это было море. Огромное, бескрайнее. Оно бурлило, еще не успокоившись после ненастья, волны накатывали на мелкокаменистый берег, взбивая на гребнях соленую пену. Оно мне напоминало некоторых горожаночек, что пытались спать всю ночь в бигуди, а потом начесывали свою реденькую шевелюру, чтобы добиться объема. Их взбитые гребешком волосы представляли примерно такую же пузыристую пену волн. Кучеряво и не очень опрятно.

   Взбаламученная вода выкидывала с недовольным шипением на узкую полоску пляжа всю муть, поднятую со дна.

   Я оценила расположение Орлиного гнезда: с одной стороны разверзшаяся бездна, с другой — бескрайний морской простор.

   — Как только море успокоится, мы обязательно спустимся на пляж, — весело сообщила мне Ингрид.

   Именно в этот момент наше присутствие заметили. Дрегас обернулся и с обожанием посмотрел на свою жену, лишь после этого соблаговолил взглянуть на мою скромную персону. И вот тогда его взгляд изменился. Он стал холодным, презрительным, отталкивающим.

   «А куда ты денешься, если две женщины устроили заговор?» — мысленно посмеялась я над «нашим мужем». Мне этот вызов уже начинал нравиться. Ведь богиня Судьбы обещала мне проблемы, так что удивляться не приходилось. Только меня теперь терзали смутные сомнения — неуступчивость дракона была задумана с самого начала, или это тот самый «подарок» Судьбы? В любом случае, как бы это ни было, приходилось мириться.

   — Дорогая, я уже заждался, — поднимаясь нам навстречу, сказал хозяин дома.

   — Дорогой, у нас гостья, и ты поступаешь невежливо, не здороваясь с ней, — впорхнула в раскрытые объятия Ингрид.

   — Желаю хорошего утра, — буркнул в мою сторону Дрегас.

   Неужели надеется, что после такого холодного приема я поутру уеду восвояси? Ой, дракон, не на тех женщин ты напал. Если уж мы решили все довести до победного конца, шансов у тебя никаких.

   — Желаю здравствовать, — скромно отозвалась в ответ и присела в реверансе. Ровно настолько, чтобы показать свое уважение, но не пресмыкаться перед грозным типом.

   Только мы обменялись с Ингрид понимающими и заговорщическими взглядами, как раздался мужской голос:

   — Ингрид, Дрегас! Желаю здравствовать!

   Я с удивлением обернулась к дверям, поймав попутно досаду на лице Ингрид. Дракон смотрел на вошедшего спокойно, с вежливой улыбкой, даже немного натянутой. Значит, не его рук дело этот неожиданный визит.

   Мужчина, оказавшийся за моей спиной, был одного роста с Дрегасом, так же коротко остриженные волосы и вязь в прическе подтверждали мои опасения — нежданный визитер является членом того же рода, что и наш хозяин. Темно-русые волосы, почти черные глаза, красивое лицо с улыбающимися губами — все это заставило задержать дыхание и пропустить удар сердца. С перепугу. Только я думала, что все налаживается, как богиня Судьбы подкинула мне еще одну задачку. Даже послышался задорный смех азартной шалуньи людскими судьбами. Интересно, драконами она с такой же легкостью играет? Впрочем, додумать эту мысль не успела.

   — А у вас гостья? — вскинул в недоумении брови незнакомец и быстро оглядел меня.

   Я его не знала, он меня тоже, но очень похожее на выражение Дрегаса презрение промелькнуло в глазах и сложилось в линии губ. Мужчина легко определил мою принадлежность к профессии по красному платью. Вот кто бы знал, что наряды, так помогающие в прошлом прилично зарабатывать, сейчас сослужат мне дурную службу? Я же была уверена, что мы здесь всего лишь втроем, можно сказать, по-семейному будем завтракать, ведь Ингрид отпустила из Орлиного гнезда всю прислугу. Неожиданный визитер тоже был драконом, причем родственником хозяина дома. Бездна! Богиня постаралась на славу, бросая мне уже не просто вызовы, а сталкивая с серьезными проблемами.

   — Дирк, знакомься, это Кетрин Гротт, — первой пришла в себя от неожиданности Ингрид. — Кетрин, это Дирк — брат моего мужа.

   — Ты нисколько не помешал, Дирк. Кетрин после завтрака уезжает, — выпустив из своих объятий любимую жену, пошел навстречу гостю Дрегас.

   — Вовсе нет, — тут же внесла ясность я. — Я остаюсь здесь на несколько дней.

   «Наш муж» обдал меня волной презрения, а меня охватил азарт. Посмотрим, как долго выстоит эта крепость из чешуек и хвоста.

   — Не ожидал, брат, что вашей семье требуются… — новое действующее лицо сделало паузу, — такие специалисты.

   — Это была идея Ингрид, — хмуро произнес Дрегас, пожимая руку брату.

   — Весьма удивлен. Я думал, в этой сфере у вас все в порядке, — Дирк явно потешался.

   — Сам у нее спроси, — отмахнулся от провокации дракон.

   — Ингрид, дорогая… — начал он, подходя к накрытому столу.

   — Это личное, — отрезала наша умница.

   Я была в восхищении, как она в такой сложной ситуации поставила на место обоих мужчин. Да что там мужчин! Драконов, известных своим высокомерием с рождения. Ингрид вела себя настолько естественно, что мне оставалось только учиться такому обращению. Ведь я к ним все равно относилась, как сильным мира сего. Даже не так — точнее, как к сильнейшим мира сего.

   Драконы по своему статусу превосходили всех людей независимо от того, аристократ ты или плебей. Они гораздо раньше появились на свет, чем остальные расы, потому считались перворожденными, как и эльфы. Вот только последние уже давно исчезли, потому что слишком блюли чистоту крови. Драконы же не имели ничего против полукровок. Да что говорить, если нашим императором был дракон. Говорят, невероятной красоты и привлекательности мужчина. Я видела его профиль на потертых медяках и серебрушках.

   На нашей территории жили несколько родов драконов, и выходец одного из них возглавлял империю. В свое время мама, занимающаяся моим образованием, пыталась вдолбить мне в голову их названия и сложные родовые схемы, но тогда это занятие казалось чрезвычайно скучным. Ох, как же я сейчас вспоминала те уроки! Могла бы с ходу определить, что за род передо мной, и не хлопать глупо ресницами. Ингрид же среди родственников чувствовала себя преотлично. Мне же хотелось нахлестать себя по щекам за нерасторопность в учебе. Да только кто ж знал, что придется сидеть за одним столом с драконами? Я во все глаза смотрела на Ингрид, внимала словам и копировала все движения. За завтраком моих знаний этикета вполне хватало, а вот ее манера держаться, настоящий аристократизм привлекали внимание и смотрелись заведомо выигрышно на фоне моих простоватых. Я честно старалась. Однако все мои потуги оценивались презрительными взглядами со стороны обоих братьев. Меня это злило? По первости — да, но потом я постаралась взять себя в руки и учиться на собственных ошибках, поминая Бездну каждый раз, когда замечала веселье в глазах драконов.

   Разговор за трапезой шел своим чередом. Дирк вежливо поинтересовался о моем происхождении и получил от Ингрид исчерпывающий ответ. Дальше они с братом обсуждали что-то общее. Иногда всплывали знакомые словосочетания, к которым я проявляла внимание — «поднять рабочим ставку», «министры против» (ну, эти всегда против), «палата старейшин не разрешит» (когда б они чего одобряли?). В общем, стало понятно, что драконы следят за политической ситуацией в империи и держат руку на пульсе. Единственное, что меня удивило, как Ингрид хорошо разбиралась во всех этих вопросах и высказывала свои мысли. Я прислушивалась, и мне очень нравились ее рассуждения. Грамотно, со знанием дела, проникая в самую суть вопроса. Замечания короткие, но по существу. Мужчины выслушивали ее и аргументировано спорили. Когда же я пыталась вставить слово, они кисло кривились. Ингрид, в отличие от них, улыбалась, будто поддерживала меня.

   — Дирк, ты надолго к нам? — в конце завтрака спросила она.

   — Торонт озаботился твоим здоровьем и поднял панику, пришлось вылетать к вам, чтобы он не ругал прислугу, — ответил ей он.

   — Ох, дорогой Торонт, — светло улыбнулась Ингрид. — Дирк, у меня к тебе просьба — передай ему, что я в порядке.

   — Ингрид, ты же понимаешь, я не мог оставить на растерзание этого мага несколько безвинных человек? — полушутя спросил Дирк.

   — О, Дирк! Ты самый человеколюбивый из всех драконов, — ответила ему с улыбкой Ингрид.

   — Просто он не умеет их готовить, — буркнул Дрегас, чем вызвал взрыв смеха.

   Они смеялись настолько заразительно, что даже у меня на губах заиграла улыбка, хотя я вспомнила, что драконы плотоядные и вполне могут съесть не только человека, но даже быка. Но, кажется, с расчетом именно на мою реакцию и были произнесены последние слова, потому что Ингрид, хотя и посмеялась, все же осуждающе покачала головой, взглянув на меня. Драконы. Это какую надо иметь выдержку, чтобы воспринимать их спокойно?

   — Можешь передать мои слова глубокоуважаемому Торонту, что при малейшей необходимости я обязательно его вызову, — улыбаясь, проговорила Ингрид, провожая нежданного гостя.

   — А мне будет позволено своим визитом разрушить вашу идиллию? Или это отдых только для избранных? — спросил на прощание Дирк, стрельнув в мою сторону глазами.

   Бездна побери этих драконов! Я от испуга даже забыла, как дышать. Нахмурилась, чтоб показать, насколько Дирку тут не рады, но у хозяйки были совсем другие вежливые слова:

   — Всегда рады видеть!

   Дракон понятливо кивнул и взлетел. У меня дыхание перехватило от быстроты смены облика. Вот только что стоял передо мной человек, пусть не совсем приятный, но весьма красивый — и да, я знала, кто он по происхождению, и вдруг в одно мгновение силуэт размылся и по воздуху ударил перепончатыми крыльями уже дракон. Самый настоящий! Ни разу в жизни не видела их в полете.

   Солнце било в глаза, пока мы стояли на той самой площадке, где меня остановила богиня Судьбы. Темный силуэт распластался над головами, закрывая собой небосвод. Зубастая пасть, мелькнувшая лишь на миг, удлиненное тело, узкий хвост, балансирующий при управлении движением, и огромные перепончатые крылья с боевыми когтями на изломах. Прекрасен и ужасен в своей природной красоте. Как обычный человек, я испугалась дракона в его естественной ипостаси, но что-то внутри — звериное, далекое — затаилось и притихло, взирая на грациозность полета и как бы говоря: «Смотри! Это драконы. Тебе этого не дано».

   — В первый раз увидели дракона? — мягко спросила Ингрид, положив руку мне на плечо.

   — Да, — под впечатлением произнесла я.

   — Дирк любит рисоваться перед девушками. Не принимай все всерьез, — сказала она.

   — Не буду, — пообещала я.

   Дни полетели один за другим. Мне возвращаться было некуда, а Ингрид и Дрегас давно запланировали свой отпуск в Орлином гнезде подальше от родных. Видимо, Дирк заверил целителя в том, что здесь нет необходимости в его услугах, потому что наше уединение никто не нарушал. Дрегас либо был занят в кабинете, перебирая какие-то бумаги и разговаривая по кристаллам связи, либо таял в присутствии своей жены, что, надо признать, происходило крайне редко. Мы же с Ингрид проводили вместе кучу времени.

   Хозяйка дома по моей просьбе показывала, как пользоваться заклинаниями на кухне. Это интересовало меня больше всего. Очень интриговали эти манипуляции. Наверняка в будущем не смогу себе это позволить, но так интересно изучать все новое. Ингрид же расспрашивала меня о моей работе, что оказалось весьма неожиданным. Казаться скоромнее, чем я есть, все равно не получалось, а потому она сначала простыми, а потом и вовсе вопросами в лоб выспрашивала у меня все, что ее интересовало. Почему-то в такие моменты чувствовала себя как опытная обольстительница перед неопытной девицей.

   — Дрегас, посмотри, эту баранину приготовила сегодня Кетрин, — мягко произнесла Ингрид одним утром.

   — Ничего так, — обронил дракон.

   — Дрегас! Кетрин старалась. Будь добр, скажи ей свое мнение, — с нажимом произнесла Ингрид.

   — Зачем? — уперся этот… дракон.

   Со временем я поняла, что дело не только в наследнике. Упрямство это черта его характера.

   — Затем, что девушка старалась. И ей будет приятна твоя похвала, — выговорила ему Ингрид.

   — Я не собираюсь ничего подобного говорить, — взбрыкнул тут же Дрегас.

   — Нет, ты должен сказать ей, что мясо понравилось, — не уступала она.

   — Понравилось, — буркнул дракон.

   — Какой он у вас многословный, — усмехнулась я подруге.

   За прошедшее время я действительно привыкла считать ее таковой. Мы много общались, делились планами. Особое место в наших разговорах занимал ребенок от Дрегаса. Я поняла, что Ингрид не бросает слов на ветер и действительно готова на многое в своей любви к нему. Она искренне желает дитя, о котором будет заботиться и любить. То, что сама она не может родить, удручало бедняжку, но в то же время очень радовало, что я могу ей подарить ребенка. Она мечтала о том дне, когда сможет принять на руки крохотный комочек и назвать его своим. Иногда мне казалось, что вся эта затея не ради наследника Дрегаса, а потому что в душе несчастной женщины скопилось столько материнской любви, что ей просто необходимо выплеснуть ее на крохотное существо. Я улыбалась ее предвкушающей улыбке и очень хотела приблизить этот момент, но пока дракон оставался упертым и не сдавался.

ГЛАВА 9

— Кетрин, — неожиданно за завтраком обратился ко мне Дрегас, — Ингрид сегодня что-то нездоровится. Я уговаривал послать за Торонтом, но она не хочет. Вы бы с ней поговорили… по-женски.

   Бездна! Что могло случиться с Ингрид? Еще вчера вечером за ужином она была весела, а теперь что могло произойти? О ее планах призвать Торонта только после рождения ребенка я знала. Она не собиралась сообщать целителю о нашей задумке, потому и его тоже отправила из Орлиного гнезда.

   Я встревожилась не на шутку, в тот же миг отложила вилку и отправилась в спальню хозяев. Она лежала на ворохе подушек и выглядела очень бледной.

   — Госпожа Ингрид! Что? Что случилось? — подбежала к ней я.

   — Вы позавтракать успели? — забеспокоилась она.

   — В Бездну завтрак! — отозвалась я.

   — Вот ведь дракон! Мог бы подождать, пока вы поедите, , — сокрушенно произнесла она.

   — В Бездну завтрак и дракона с ним! Что произошло? — Я ухватилась за ее тонкое запястье.

   — Ничего, — спокойно ответила она мне. — Дрегас на открытой террасе?

   — Да.

   С последней непогоды прошло несколько дней, и дождь больше в это уединенное место не приходил. Было солнечно и ясно, море успокоилось и прогрелось так, что нам с Ингрид по нескольку раз в день удавалось искупаться, пока дракон занимался своими важными делами.

   — Вы не догадались прихватить куриную ножку? — умильно сложила домиком брови Ингрид.

   — Погодите, — спросила ее. — Я чего-то не пойму. Вы как себя чувствуете?

   — Кушать хочу, — откровенно призналась она, — а в остальном нормально.

   — Еды я вам, понятное дело, принесу, — кивнула в ответ, — но что все это означает?

   Она бросила на меня быстрый взгляд, потом вздохнула и призналась:

   — Кетрин, вы же не забыли о нашем уговоре? — в ответ я отрицательно мотнула головой, и она продолжила: — А как тогда, по-вашему, я смогу подтолкнуть Дрегаса к вам, если каждую ночь… ну, вы понимаете.

   — А-а-а! — понятливо протянула я, потом до меня дошло. — О-о-о!

   — Вот-вот! — победно посмотрела на меня Ингрид и неторопливо погладила покрывало, расправляя несуществующие складочки.

   — Так вы это все специально затеяли? — уперлась в нее взглядом я.

   — Конечно! — тут же кивнула заговорщица. — Драконы очень темпераментные в постели. Вы меня понимаете?

   Несколько раз кивнула, подтверждая ее предположение, при этом внимательно, не отводя взгляда, смотрела ей в глаза.

   — А получается, что мы обманываем сами себя. Мне нужен ребенок, но в то же время я, как примерная жена, регулярно исполняю все, что ему угодно. Ну, понятно, о чем я говорю? — на всякий случай добавила Ингрид.

   — Понимаю, — согласилась с ней.

   — Так вот, предлагаю ограничить доступ к моему телу, — почти торжественно произнесла Ингрид. — Когда у Дрегаса кровь совсем вскипит, ему ничего другого не останется, как обратить внимание на тебя.

   — Хм. Разумно, — подтвердила я. — Но тут, понимаете ли, есть небольшая проблема.

   — Какая? — тут же перестала поправлять покрывало Ингрид.

   — Каждый месяц я подновляю противозачаточные заклинания. Сами понимаете, что без этого никак, — пожала плечами я.

   Играть в скромность при Ингрид не имело смысла. Она видела меня в заведении у Мадам и прекрасно знала всю мою подноготную.

   — Когда последний раз были у целителя? — немного подумав, спросила она.

   — Две недели назад, — честно ответила я.

   — А срок такого заклинания? — перепросила она.

   — Месяц, — коротко ответила я, но, подумав, добавила: — Госпожа Ингрид, понимаете, я несколько лет пользовалась этим заклинанием, так что точно рассчитать срок его действия практически невозможно.

   — Долго, — протянула она и задумалась. — Ничего, мы справимся. Я буду играть умирающего лебедя, а вы не забывайте меня подкармливать, а то и в самом деле помру тут от голода.

   — Ой, я сейчас! — подскочила на ноги я.

   — Смотрите, чтобы мой муж не заметил! — понеслось мне вслед.

   Бездна! Я только что чуть не уморила голодом свою единственную подругу, а по совместительству работодательницу. По большому счету новая работа не сильно отличалась от прежней. Там раньше я давала отдохновение мужчинам, позволяя вырываться из привычного круга, сейчас же готовилась соблазнить дракона, чтобы подарить наследника этой паре. Технически все то же самое, а вот моральная составляющая совсем другая.

   Дрегас по дороге за едой мне, к счастью, не попался. Видимо, успел позавтракать и ушел в свой кабинет. Я же со спокойной совестью, больше не переживая о здоровье Ингрид, принесла ей собственноручно приготовленный завтрак. Она ела и нахваливала, даже замечаний никаких не делала. Так приятно было от такой искренней симпатии, что невольно расплылась в улыбке. Но ведь на самом деле так просто готовить, когда твоя кухня оборудована заклинаниями! Я пыталась возразить Ингрид, но потом сдалась, принимая похвалу за свои труды.

   Дальше жизнь пошла совсем иначе. Ингрид изображала легкое недомогание, при этом запрещая сообщать целителю о своем состоянии, аргументируя это тем, что я хорошо присматриваю за ней. Упертый дракон поступил по-своему и все же вызвал Торонта. Я спряталась в тот момент в своей комнате, подглядывая, как Дирк прилетел с целителем. Уж не знаю, что там наплела Ингрид о своем здоровье, но Торонт полностью ее поддержал. То есть никаких интимных контактов и полный покой. Услышав вердикт целителя сквозь приоткрытые двери кабинета, едва успела зажать рот рукой, чтобы не быть услышанной.

   Но настолько далеко моя удача не распространялась. Едва я, довольная выполнением нашего плана, скрылась на кухне, чтобы не попадаться на глаза целителю, меня нагнал тайфун под названием Дирк.

   — Кетрин Гротт, ты все еще здесь? — неожиданно услышала его голос рядом со своим ухом.

   Даже дернуться не успела, как его руки ухватили меня за грудь, облапив огромной пятерней. Спускать такое вольное обращение не собиралась. Дракон прижал меня к своей груди, обхватив в кольцо стальных мышц, сдавливая и так затянутое в платье тело, практически не давая возможности дышать. Физически он намного сильнее любого человека, так что справиться с ним непросто.

   — Пусти! — грозно произнесла я.

   — А что такого? Ингрид ты больше не нужна из-за ее болезни, — шептал он, массируя своими пальцами мою грудь, все теснее сжимая в своих объятиях.

   — Это не позволяет вам приставать ко мне, — резко возразила я.

   — Отчего же? Ты ведь шлюха, так что я в своем праве, — продолжал шептать мне Дирк, не собираясь отпускать.

   — Нет. Это раньше я была шлюхой, а теперь я помогаю госпоже Ингрид, — возразила я, — или ты хочешь, чтобы я ей об этом рассказала?

   — И о чем ты ей будешь рассказывать? — тихо проурчал. — Как я вдыхал запах твоих волос? Или, быть может, расскажешь об этих поцелуях?

   При последних словах мужские губы опустились на открытие участки шеи в вырезе платья, разумеется, вызвав волну возмущения. Я здесь совершенно не для этого дракона! Он не имеет права так поступать! Больше я не шлюха в заведении Мадам! От дерзкого дракона накатила такая волна желания, что еле устояла на ногах.

   Додумать и высказать свое негодование мне не позволили. Дирк уверенным движением развернул меня к себе лицом, и мы встретились взглядами. Темные, почти черные глаза полыхали огнем страсти. Я еще беспокоилась, что дракон Ингрид будет меня привязывать к себе, влюблять. А этот ведет себя, как обычный самец, завидевший самку после долгой разлуки. Его губы накрыли мои, руки прижимали все сильнее к мужской груди, сдавливая мое тело, вышибая остатки воздуха и… разума. Он умел целовать — это стало ясно по первому же движению губ. Мягких, нежных и настойчивых. Дирк дарил поцелуй, заставляя подчиняться и унося в какую-то даль, где я напрочь забыла обо всем. Были только его губы и этот сводящий с ума поцелуй. Влекущий, дразнящий и обещающий гораздо больше.

   Шаг, и я уткнулась в столешницу. Это простое прикосновение отрезвило. Отпрянула назад, перепугавшись собственных чувств, и залепила пощечину коварному соблазнителю. И тут же замерла от страха, заметив, как нехорошо вспыхнули его глаза. Щека медленно, но верно начинала краснеть, отмечая след моей ладони.

   — Как ты смеешь? — прошипел дракон.

   — А ты как смеешь? — посмотрела в его глаза с вызовом. Я еще поборюсь за свое чувство собственного достоинства. — Попытаешься сделать так еще раз, получишь еще пощечину!

   — Да неужели? — переспросил он.

   В какое-то неуловимое мгновение мои руки вдруг оказались заведены за спину и крепко сжаты, а губы дракона соприкоснулись с моими. Сжала свои губы, прикусив изнутри зубами, при этом продолжая смотреть с вызовом.

   — Запомни, Кетрин Гротт, я в любой момент могу сделать с тобой все, что захочу, — спокойно произнес дракон. Только почему-то именно его мягкий, без единой нотки угрозы голос заставил поверить в то, что это правда. Его негодование и желание смешивались, дразня мои чувства в безумной смеси страсти и страха перед ним.

   Он дал мне свободу, немного помедлив, и я сделала шаг назад, потом еще, а после дракон покинул кухню. Я выдохнула с облегчением. Почему-то даже сам Дрегас меня так не напрягал, как Дирк. Наверное, все потому, что я уже немного привыкла к «нашему мужу» и относилась к нему, как к родному. А вот от Дирка физически ощущалась угроза, которую он с удовольствием мне продемонстрировал. Ведь он не принимал участия в нашем маленьком женском заговоре, и его вмешательство могло легко разрушить всю хрупкую конструкцию.

   Впрочем, некоторое время спустя Дирк, забрав с собой целителя, отбыл из Орлиного гнезда.

    Насколько я поняла, Дрегас после разговора с Торонтом успокоился, приняв как неизбежное недомогание своей жены. Ингрид оказалась на высоте, разыгрывая немощную, не способную выполнять супружеские обязанности.

   Теперь мой день включал в себя обязательную готовку на всех троих, а также кормление «нашего мужа» и Ингрид. Она старалась бледнеть изо всех сил при появлении мужа, ее вдохновенные речи о желании и «временной невозможности» быть ему примерной женой вызывали у меня хохот, который я давила в себе всеми силами. Ингрид бросала на меня укоризненные взгляды, а я, прижимая к лицу платок, стремилась покинуть комнату «болящей». Насколько мне удалось узнать прямой характер Ингрид, настолько было трудно понять, как она могла справляться с этим маскарадом.

   И все же мы добились того, к чему стремились.

   Первый звоночек прозвенел, когда я поймала на себе заинтересованный взгляд Дрегаса. В тот момент я выходила из моря на берег. По обычаю наших мест, на мне была лишь тонкая нижняя рубашка, облепляющая тело после купания. Стеснительность давно ушла после продолжительной работы в заведении Мадам. Однако этот взгляд взбудоражил. Дракон смотрел на меня не мигая и не отворачиваясь. Я его не сразу заметила, а потому, выходя из волн, начала прополаскивать ткань от набившейся мелкой гальки и водорослей, задрав подол рубашки почти до талии. Поймав заинтересованный взгляд, тут же одернула ткань, но, кажется, это не смутило ни меня, ни дракона. Замерла на какое-то мгновение, а потом продолжила свой путь. Не оставаться же в море, пока Дрегас уйдет с берега?

   В тот вечер у нас состоялся разговор с Ингрид.

   — Кетрин, мне кажется, что нам осталось совсем немного до нашей цели, — начала она, закончив с ужином.

   Она, по традиции последних дней, была бледна и вызывала откровенную жалость своим внешним видом, а уж никак не желание. «Больная» вновь оправила идеальное покрывало и продолжила:

   — Сегодня я видела, как Дрегас на тебя смотрел.

   — Я не хотела. Это получилось случайно, — покаялась тут же я.

   Чувство неловкости не покидало меня. Вроде бы мы все так и задумывали, но как-то все равно было стыдно перед хозяйкой дома, тем более что все произошло само собой. На мои слова Ингрид только кивнула, будто ничего другого и не ожидала.

   — Дрегас — дракон. Он очень темпераментный мужчина. Сколько времени прошло с тех пор, как я «заболела»? — спросила подруга.

   — Две недели, — отозвалась ей.

   — Если еще неделю продержимся, то можно брать его тепленьким, — она в азарте потерла руки.

   — Ингрид, он четко представляет, кто я, и кто вы, — резонно возразила я.

   — Я вас умоляю! Мы еще не взялись за него всерьез, — мило улыбнулась затейница.

   При взгляде на Ингрид мне отчего-то очень жалко стало дракона. Но быстро себя одернула: он сам виноват, что довел до такого! Тут я с ней была солидарна во всем.

   — И я вас прошу, начните обольщать эту твердыню морали, — умильно хлопнула ресницами в мою сторону «несчастная женщина», способная перевернуть весь мир вокруг ради любимого.

   Обсудив подробно план по завоеванию «нашего мужа», я отправилась готовиться к ответственной миссии. Из всех платьев выбрала самое откровенное, у которого вырез декольте балансировал на грани приличия. В этот раз высокую прическу делать не стала, лишь слегка уложила пряди волос, подняв их с висков и позволяя локонам свободно виться и спадать по плечам.

   Ингрид вызвала перед ужином Дрегаса, и они недолго поговорили. Я уже знала, что она откажется от ужина и сообщит ему, что собирается уснуть пораньше. Мне же нужно было принести ей с кухни порцию хорошо поджаренного мяса и графин с морсом. Ингрид сообщила, что действительно не собирается выходить сегодня из своей спальни.

   Смирившийся с моим присутствием хозяин дома сидел за столом, нахмуренный после беседы с женой. Я заинтересованно на него поглядывала, прикидывая, с чего начать разговор.

   — Почему вы меня так рассматриваете? — неожиданно спросил Дрегас, даже не посмотрев в мою сторону.

   — Предположить, что вы мне нравитесь как мужчина, не можете? — кокетливо переспросила его и повела плечиком, от чего воздушная ткань, прикрывавшая кожу, спала.

   — Кетрин, давайте поговорим откровенно, — поднял на меня тяжелый взгляд дракон.

   Я отправила в рот еще один кусочек мяса, показывая тем самым свое молчаливое согласие на этот тяжелый для Дрегаса разговор. Трудно ему приходится, такая ответственность давит на него со всех сторон, но он настоящий стоик, держится молодцом. Не каждый мужчина выдержит такое испытание, когда рядом нет жены, а женщина, сидящая напротив, строит ему заинтересованные глазки.

   — Это не моя идея, — весомо произнес Дрегас.

   — Я знаю, — мило улыбнулась ему.

   — Ингрид все это задумала, а теперь еще и слегла. Я даже не могу с ней серьезно поговорить обо всем. При одном упоминании о возможности вашего отъезда на ее щеках загорается лихорадочный румянец, и ей становится трудно дышать.

   Вот артистка! Снимаю в восхищении шляпу! Ох, добьет она своего благоверного таким подходом.

   — Не думаю, что мой отъезд решит ваши проблемы, — сказала ему я.

   — Ваше присутствие их также не решит, — возразил он.

   — Господин Дрегас, позвольте мне сказать откровенно? — спросила я его, несколько секунд раздумывая над темой и поигрывая вилкой в руке.

   Получив утвердительный кивок, начала свою вдохновленную речь:

   — Насколько я успела понять характер вашей супруги, она очень жаждет этого ребенка, и не в ее правилах отступать, не достигнув цели. Госпожа Ингрид переполнена потребностью отдать всю свою любовь вашему сыну. — Дрегас попытался меня перебить, но я подняла ладонь, останавливая его и показывая, что еще не все сказала. — Да, боги не дали ей возможности родить самой, и она нашла выход. Подумайте над ее благородством. Ингрид готова принять ребенка от вас и другой женщины и воспитать, как родного. Я в восхищении! Можете мне поверить, мне много раз в своей жизни приходилось видеть реакцию жен, которые узнавали об изменах мужа. А ваша жена проявляет невероятное благородство и мужество. Она не отчаялась, не опустила руки, а продолжает бороться за ваш брак, за вашу любовь. И мне бы не хотелось напоминать, что как только старейшины узнают о состоянии здоровья госпожи Ингрид, то они будут настаивать на разводе и вашем новом браке.

   — Кстати, Кетрин, расскажите, откуда вы так подробно знаете о совете старейшин, и что они могут сделать в сложившейся ситуации? — прервал меня вопросом Дрегас.

   — Еще до того, как я сбежала из дома, прочитала в книгах, — запнувшись в середине своей пламенной речи, ответила правду. Хотя до этого совершенно не собиралась рассказывать о себе и своей семье.

   — Вы хотите сказать, что в вашей семье были трактаты о родовых связях драконов? — удивился мой собеседник.

   — Были. Собственно, всего один трактат, — с неохотой призналась я.

   — Откуда он появился в вашей семье? Ведь это, скажем так, весьма специфическое издание, — не унимался дракон.

   — Мама получила в оплату за свой труд. Еще до того, как пошла работать на фабрику к гномам, — сказала то, что мне было известно.

   — Опишите этот трактат? — попросил Дрегас.

   — Вот такого размера, — показала руками внушительный объем, — кожаный переплет и надпись с завитушками: «Драконы туманного утра».

   — И ваша фамилия — Гротт? — вкрадчиво спросил Дрегас, а по моей коже поползли мурашки.

   — Это фамилия моего отца. Его звали Шитль Гротт, оружейных дел мастер, — все же пришлось рассказать о своей странной семье.

   Дело в том, что мама очень редко вспоминала о нем. Они расстались еще до моего рождения. Сильно подозреваю, что отец бил ее, беременную, и она сбежала, чтобы сохранить ребенка. Мама устраивалась после этого прислугой в богатые дома, вот однажды престарелый маг и расплатился с ней этим трактатом о драконах.

   Когда я стала подрастать, она начала обучать меня грамоте. В той огромной книге буквы написаны красиво, ровно и размер для ребенка подходящий. Только поэтому сочинение о туманных драконах стало для меня первой книгой. Иллюстрации красочные, драконы на них словно живые. Вот таким образом много раз прочитанный от корки до корки он дал полезные сведения о драконах, и кто бы сказал, что они могут пригодиться в дальнейшем?

   — Оружейный мастер. То есть он был маг? — продолжил тем временем свои расспросы Дрегас.

   — Средний, — постаралась свернуть эту неприятную тему я. — Никогда его не видела. О нем мне рассказывала мама. Точнее, почти не говорила.

   — А почему вы сбежали из дома? Как я понял, с матушкой у вас были хорошие отношения, — после паузы продолжил расспрашивать дракон.

   «Надо же. Матушка», — отметила мысленно про себя. Сам тон и выражение лица подсказали, что Дрегас очень уважительно относится к своей матери. Впрочем, он прав, я тоже сильно любила единственную родную душу.

   — Потому что глупая была. Вскружил мне голову заезжий красавец. Пообещал, что девушке с моей внешностью в столице будет легко устроиться. Я, наивная провинциалка, поверила ему. Ничего не сказала маме и сбежала из дома за мечтой, а попала в заведение к Мадам. Мой ушлый любовник воспользовался наивностью и доверчивостью девчонки и, прожив со мной несколько месяцев, выставил на улицу без гроша в кармане. Дальше пришлось бороться за выживание в одиночку, — закончила со вздохом.

   — А вернуться к матушке? — задумчиво спросил Дрегас, внимательно слушая мою историю.

   — Не хотела вешать на нее еще и свои проблемы, — коротко ответила я.

   — Но работать в борделе… — презрительно поджал губы дракон.

   — Не так все страшно. Наше заведение одно из лучших, и к нам приходят только состоятельные клиенты, потому что, как говаривала хозяйка, «у нас все прилично», — при последней фразе невольно начала улыбаться, вспомнив Мадам.

   Дрегас замолчал, о чем-то задумавшись. Он ел молча, тщательно пережевывая очередную порцию мяса. Чем больше затягивалась пауза, повисшая в разговоре, тем неуютнее становилось мне.

   — Кетрин, меня действительно сильно интересует вопрос, как вы сможете отдать своего ребенка? — отложив столовый прибор в сторону, спросил Дрегас.

   — Сложный вопрос, правда, сложный. С одной стороны, редко какая мать способна на такое, но сейчас обстоятельства сложились таким образом, что мы можем помочь друг другу. Сами посмотрите, здесь от каждого из нас потребуется с чем-то смириться, забыть о своих чувствах. Мне придется отказаться от собственного ребенка, задушив в сердце любовь к нему. На долю Ингрид — пережить вашу измену и принять в семью ребенка от другой женщины. Вам будет нужно забыть о верности любимой женщине. Всем троим необходимо чем-то пожертвовать, чтобы в итоге получить желаемое. Вы с Ингрид — наследника, а я — возможность начать новую жизнь. Да, мне придется хуже всех, но меня утешает то, что малыш будет рядом с родным отцом и женщиной, ставшей ему родной матерью.

   — Сколько Ингрид вам обещала? — спросил Дрегас, внимательно выслушав все мои слова.

   — Пятьдесят тысяч золотых, — честно ответила я.

   — Немало, — согласился он со мной. — Предлагаю вам двести тысяч, и вы уезжаете из нашего дома сейчас же. Готов лично спустить вниз на крыльях.

   — Господин Дрегас, — осуждающе покачала головой в ответ.

   — Это в четыре раза больше, чем предложила моя жена. С такой суммой вы сможете выйти замуж за аристократа. — Его глаза смотрели на меня в упор, а от самого веяло неуверенностью.

   Кажется, он задумал избавиться от меня еще задолго до этого разговора. И вот он состоялся, но все же мои слова внесли определенную долю сомнения в его голову.

   — От денег глупо отказываться, разумеется, я их приму, если вы мне скажете, что согласны взять на себя груз ответственности перед Ингрид. Вы сможете посмотреть ей в глаза и сказать, что приняли решение развестись с ней и сразу жениться на другой? — Посмотрела в упор на упертого дракона.

   — Смогу, — твердо произнес Дрегас.