Леди Елка-5. Леди-жрица. Яна Тройнич Марина Тройнич

Клятву, данную хранителям загадочной реликвии, придется выполнять. Леди Елка, в прошлом жительница нашего мира, а ныне - повелительница Золотого Дракона, вынуждена стать жрицей зловещего братства и окунуться в его интриги. Кто в мрачных подземных лабиринтах является врагом, а кто - другом? Сможет ли Елка выжить и вырваться на свободу? Суждено ли ей быть вместе с тем, кого она любит? В очередной раз леди бросает вызов судьбе…

   Леди Елка-5. Леди-жрица. Яна Тройнич Марина Тройнич

   Несмотря на царящую в душе панику, в открывшуюся передо мной дверь подземелья я постаралась шагнуть спокойно и уверенно. Мрачное тоскливое настроение вполне соответствовало окружающему пейзажу. Черные скалы нависали надо мной со всех сторон, и даже прекрасные цветы белого шиповника, растущего прямо на горной тверди вопреки всем законам природы, не оживляли картину, а пугали. Казалось, они специально подчеркивают границу между миром живым и миром мертвым.

   Необдуманное обещание, данное жрецам-хранителям книги, придется выполнять. И стать на какое-то время одной из них — жрицей любви. Иначе будут уничтожены все, кого я люблю. И в первую мой сын, Клод, ради спасения которого я и заплатила эту цену.

   Очень надеюсь, что мне не придется остаться в подземном мире навеки. Но чтобы вернуться и победить, придется изучить законы врагов и их повадки, и на этот раз рассчитывать только на себя. Моя драконица Регина осталась наверху и ничем не сможет помочь. А я уже привыкла к ее постоянному присутствию, советам, а порой и язвительным замечаниям.

   Скорее всего, мне уже никогда не узнать, по чьей воле девчонка из двадцать первого века, Элеонора по прозвищу «Елка», оказалась заброшенной в параллельный средневековый мир и стала Хранительницей Дракона. С тех пор прошло уже много лет, и в каких только передрягах мы с моей крылатой красавицей не побывали. Судьба все время как будто нарочно играет со мной, то делая подарок, то отнимая его. Совсем недавно я была на вершине блаженства — нашелся мой первый муж, моя единственная настоящая любовь, капитан Кэрол, которого много лет я считала мертвым. Но счастье вновь оказалось слишком скоротечным — темные хранители потребовали плату за оказанную услугу.

   — Прощай, мой любимый, не вини меня в том, что случилось, — прошептала я перед тем, как тайно выскользнуть из комнаты, очень боясь, что супруг проснется. — Видит Бог, я приложу все силы, чтобы снова быть с тобой. А те, кто попробует мне помешать, пожалеют об этом. Я, леди Елка, даю в том свою клятву.

   * * *

   Никто меня не встречал, но туннель, ведущий в глубь горы, вдруг осветился мерцающим голубоватым светом, и окружающий пейзаж преобразился как по волшебству. Капли воды, сверкающие на камнях, в причудливом колдовском свете, казались россыпями звезд. Застывшие натеки на стенах образовывали фантастические барельефы. Воображение легко дорисовывало челюсти, крылья или когтистые лапы. Находись я тут по своей воле, наверное, залюбовалась бы такой красотой, но сейчас я была не в силах оценить поэзию камня. Примерно четверть часа спускалась вниз по каменной тропе, пробираясь между свисающими с потолка довольно крупными сталактитами. Внезапно проход расширился, затем перешел в широкий коридор, и я оказалась в большом, ярко освещенном зале.

   Хранители были все в тех же черных балахонах, что и прежде, но сегодня не прятались под капюшонами, будто подчеркивая, что я теперь — одна из них. Мужчины приветствовали меня вежливыми поклонами, речи их звучали спокойно и приветливо, лица казались равнодушно-бесстрастными, а вот глаза… Они говорили о многом. У пары человек взгляд был оценивающим и подозрительным, но у большинства загорался и вспыхивал жадным огнем, который они старательно пытались скрыть.

   Я натянула на лицо улыбку, спрятавшись за ней, как за маской. И думала об одном: нужно выжить и выбраться отсюда любой ценой. Внезапно шрам на щеке обожгло болью. Его когда-то оставил мне мой супруг, скрывающийся под личиной врага. Я еле сдержала стон. Наверное, Кэрол проснулся и узнал о моем исчезновении.

   Из разговоров я поняла, что вечером ожидается какая-то церемония в мою честь, а настоящей жрицей я стану только через год. Я вздохнула с облегчением: хорошо, что так. Хотя понимала, что год этот может промелькнуть, как день.

   Меня проводили до выделенных мне апартаментов, состоящих из целых пяти комнат, которые были обставлены и отделаны просто по-царски. Стены украшали гобелены, по-видимому, со сценами из жизни жрецов. Пиры, охоты, состязания и… Хм.. некоторые картины заставили меня покраснеть. Слишком уж откровенно изобразил художник отношения с женщинами … и не только. Черт, куда ж я попала?!! Интересно, зачем это повесили в моих покоях? Намекают, что жрица любви должна знать обо всех сторонах плотской жизни? А может, не только знать? Я невольно опустила руку на пояс, где висел клинок. Мелькнула мысль: может покончить с собой да и все? Тогда ни Кэрол, ни Клод жрецам будут уже не нужны. Вот только моя драконица… Я представила, как золотая красавица взлетает высоко в небо, последний раз мысленно говорит мне «люблю!» и камнем падает вниз. Где она найдет свое последнее пристанище? Скорее всего, на этих горных пиках. Нет, я не могу допустить гибели своего дракона. Придется бороться и искать способ победить врага.

   Я прошлась по апартаментам, внимательно их рассматривая. Ни дорогая резная мебель, ни мягчайшие ковры, ни изящные безделушки меня не заинтересовали. А вот огромные зеркала внимание привлекли. Уж слишком много их было. Я пересчитала. Тринадцать. Совсем, как число хранителей. Интересно, случайно или нет?

   Одно из зеркал было поменьше. То, которое располагалось на столике в будуаре. Сам столик был заставлен различными баночками. Я заглянула в некоторые из них. Краски и кремы: красные, розовые, золотистые, черные. В стеклянных флаконах находилось что-то бесцветное и пахучее. Я ухмыльнулась: таким способом жрице любви предлагалось стать еще красивее? Или просто не хотят лишать женщину ее маленьких радостей?

   В соседней комнате располагался огромный гардероб. Платья пестрили разнообразием цветов и фасонов. Похоже, жрицам, в отличие от жрецов, не предписывалось носить только черное. Но ни наряжаться, ни украшать себя не хотелось. Даже рука не поднималась, чтобы расчесать волосы. Сердце обливалось кровью. Как бы я желала сейчас оказаться на нашем с Кэролом острове, в объятиях моего лорда-пирата.

   Я сидела и смотрела в зеркало просто механически. Как выгляжу, было совершенно безразлично. Вдруг поверхность стекла как будто подернулась туманной дымкой. На миг показалось, что в глубине мелькнул чей-то силуэт. Похоже, мои подозрения не беспочвенны. За мной наблюдают.

   Я заставила себя просидеть неподвижно еще несколько минут, потом равнодушно отвернулась и улеглась на кровать. И раньше догадывалась, что с помощью зеркал жрецы умеют читать мысли. Придется контролировать себя в такие моменты, потому что если не подходить к зеркалам совсем, это будет выглядеть слишком подозрительно. Жрецы не должны узнать, что я догадалась об этой их тайне.

   Верно говорят: предупрежден, значит, вооружен. Отныне я не должна забывать об осторожности ни на секунду. Что ж, постараюсь не думать перед зеркалами ни о чем важном. А еще лучше — стану подбрасывать врагу дезинформацию. Представляю, сколько «приятного» узнают обо мне хранители. Я усмехнулась: да и о себе самих.

   Уткнулась головой в подушку и вновь чуть не разревелась. Перед глазами стоял Кэрол. Я ощущала его руки, губы, тело. Вцепилась в ткань зубами и постаралась прийти в себя.

   В дверь постучали, внутрь скользнула фигура, закутанная в такой же черный балахон, как и хранители.

   — Госпожа, меня послали прислуживать вам. Пора готовиться к посвящению.

   Голос принадлежал молодому человеку. Но тон был властным и требовательным и никак не подходил для слуги. Решил сразу «взять быка за рога» и показать, кто на самом деле здесь хозяин?

   Я сделала вид, что не слышу и не шевельнулась. Молодой человек подошел поближе и сдернул с меня одеяло:

   — Вставайте!

   Может, и не стоило противоречить и сразу же наживать врагов, но мое дурное настроение требовало выхода. Я спокойно и не торопясь уселась на кровати и спросила холодным вежливым тоном:

   — Не совсем поняла, кто из нас кому отдает приказы? — И добавила с издевкой: — Буду очень благодарна, если вы мне это объясните.

   Взгляд, которым одарил меня этот «слуга» из-под надвинутого на лоб капюшона, даже в натяжку нельзя было назвать дружеским. Потом он быстро опустил глаза и произнес:

   — Госпожа, вы должны готовиться к церемонии. Поверьте, не стоит заставлять хранителей ждать. Сначала нужно совершить омовение, идите за мной.

    Местная купальня пришлась мне по вкусу. Это был большой бассейн явно естественного происхождения. Вода благоухала каким-то приятным запахом и оказалась достаточно теплой. Местные обычаи я помнила еще по прошлому посещению, поэтому, не обращая внимания на прислужника, сбросила одежду и опустилась в источник. Какое блаженство! Кажется, что помолодела лет на десять.

   Выйдя из воды, я оглянулась: моей одежды не было. Слуга накинул на меня какую-то белую простыню из легкого полотна и помог обтереться. Потом завернул в другой похожий кусок ткани. Мы вернулись в комнату. Он усадил меня перед туалетным столиком и занялся моей прической. Расчесал и уложил волосы, украсил их драгоценными камнями. Повесил на шею ожерелье.

   Как странно: обычно сначала принято надевать наряд, а потом уже подбирать к нему украшения. Тем временем прислужник нацепил браслеты мне на руки и лодыжки ног. Я продолжала ждать, какое же платье подадут. А когда увидела его, возмущению не было предела. Сначала я даже не догадалась, что это платье, а не нижнее белье. Прозрачный кусочек материи закрывал до середины бедер, при этом абсолютно ничего не скрывая.

   — Ну, теперь вы готовы.

   Я задохнулась от негодования:

   — В этом я должна идти к хранителям на официальную церемонию?!!

   Слуга кивнул:

   — Таковы закон и обычай.

   — Значит, надо менять обычаи. Я не стану гулять голой среди толпы мужиков!

   — Это не мужики, а жрецы.

   Я уселась обратно в кресло:

   — Не пойду никуда. Верните хотя бы нижнее белье!

   — Госпожа, не задерживайте обряд. Вас ждут почтеннейшие мужи нашего мира.

   Я вновь огрызнулась:

   — Не могу предстать перед почтеннейшими в чем мать родила.

   Слуга вдруг зло зашипел на меня:

   — Пока еще вы здесь никто и ничто. Будете вести себя так, как сейчас, в крайнем случае окажетесь чьей-нибудь прислугой. — Он нехорошо ухмыльнулся. — Это если очень повезет. Тогда будете говорить не «в чем мать родила», а «зачем меня мать родила».

   Грубый тон прислужника возмутил. Такое обращение со мной не пройдет. Я вовсе не из тех женщин, которую можно безнаказанно оскорблять. Но сейчас нужно взять себя в руки.

   Я сделала вдох, затем выдох. Все-таки во мне всегда жили две Елки. Одна — женщина своенравная, порой капризная и легкомысленная, а другая — боец и воин, умеющий принимать неизбежное и действовать по обстановке.

   Я встала с кресла и гордо вскинула голову. Ну и пусть смотрят! И усмехнулась, благо есть на что посмотреть. И этот урод пусть пялится! Хотя, надо отдать парню должное, он вовсе не был уродом, да и не обращал на мои прелести абсолютно никакого внимания. Надо же как выдрессировали. Я еще раз оглядела прислужника. И вдруг поняла. Молодой, но уже начал обрастать жирком, в отличие от подтянутых стройных хранителей. Глаза потухшие и равнодушные. На востоке таких зовут евнухами. Да и как могло быть иначе? Разве бы пустили петушка в курятник?

   Ладно, мне нужно взять себя в руки и сыграть свою роль в церемонии. Я пройду через что угодно, лишь бы снова быть с Кэролом. Ох, Кэрол, любовь моя нежданная и негаданная…

   В зал, где собрались жрецы, я вошла спокойно и уверенно. Старалась держаться надменно и равнодушно, как будто отправлялась не на странный обряд, а на очередной изрядно поднадоевший эльфийский бал. Повинуясь подсказке прислужника, направилась прямо в центр, где меня дожидался главный хранитель, лорд Хальгер. С ним я познакомилась еще в первое мое посещение этого замка. Остановилась у огромной чаши из хрусталя, выполненной в виде цветка шиповника. Жрец жестом показал, что я должна ступить в нее. Почему-то подумала, что похожа на Дюймовочку. Только вот у той под ногами была кувшинка.

   Главный хранитель сделал шаг вперед, протянул руку и резко дернул за ворот моего платья. Я осталась даже без этого эфемерного укрытия, но никак не выказала возмущения. Лишь подняла голову, встретилась взглядом с глазами лорда и чуть насмешливо улыбнулась уголками губ.

   Хальгер рассматривал меня с довольной улыбкой. Я еле сдерживалась, чтоб не залепить ему пощечину. Но справилась со своими чувствами и продолжала спокойно ждать, что последует дальше.

   Раздалась тихая приятная музыка. Двери распахнулись, в зал вошли три прислужника. В руках у того, что шел посередине, была точно такая же чаша, как та, в которой стояла я. В ней плескался напиток розового цвета. Слуга поклонился и вручил чашу главному хранителю. Тот повернулся ко мне, поднес чашу к моим губам и предложил отпить один глоток. Я пригубила. Затем чаша оказалась у меня в руках, и теперь уже жрецы пили из нее. Последним отпил главный:

   — Отныне ты наша и пойдешь по нашему пути, куда бы мы ни повели тебя.

   Я про себя усмехнулась: «Ага, сейчас. Ждите, побежала».

   — Ты будешь делить с нами и хлеб, и воду.

   Я вспомнила стол, уставленный яствами, за которым пировала со жрецами при первом посещении этого замка, и подумала, что тут они скромничают зря. При такой трапезе без физических упражнений можно и в поросят превратиться. Интересно, как хранителям удается сохранять форму? И вдруг почувствовала ужасный голод.

   Главный хранитель положил руку мне на плечо:

   — Приветствую тебя в твоем новом доме, и чем скорее ты забудешь былое, тем лучше. Надеюсь, это случится очень скоро.

   Ко мне стали подходить остальные. Я внимательно вглядывалась в лица, старалась понять, какое впечатление произвожу. Возможно, мне придется искать здесь союзников. Впрочем, по лицам прочитать что-либо было трудно, а вот руки, касающиеся моего плеча, вели себя более откровенно. Трое жрецов дотронулись совершенно равнодушно, кто-то старался сжать, кто-то погладить, а ладони нескольких даже скользнули чуть ниже. В таких случаях я вызывающе улыбалась и смотрела в глаза.

   И опять хранители реагировали не одинаково. Кто-то быстро отдергивал руку, кто-то отвечал такой же насмешливой улыбкой. В голове зазвучали стихи, слышанные когда-то в детстве:

   — Ах, попалась, птичка, стой!

   Не уйдешь из сети;

   Не расстанемся с тобой

   Ни за что на свете!

   …

   Видимо, такова моя судьба: все время куда-то вляпываться и попадать, будь то клетка, замок или подземелье.

   — Птичка, птичка! Как любить

   Мы тебя бы стали!

   Не позволили б грустить

   Всё б тебя ласкали.

   Ну, этого мне только не хватало, о «шведской семье» никогда не мечтала. Ответить бы я могла тоже словами из этого стишка:

   — Верю, детки: но для нас

   Вредны ваши ласки:

   С них закрыла бы как раз

   Я навеки глазки.

   Окинув глазами двенадцать крепких мужиков, я подумала, что такой конец вполне вероятен.

   Наконец, от меня отошел последний жрец. Оставшийся в кубке напиток допила я. Как только сделала последний глоток, хрустальная чаша, в которой я стояла, начала заполняться жидкостью кроваво-алого цвета. Сначала даже подумала, что где-то порезала ногу и из нее льется кровь. Но раны не чувствовала, да и крови потребовалось бы многовато.

   Настала такая тишина, что от нее заломило в ушах. Музыка смолкла. Я посмотрела на хранителей: неужели произошло что-то неординарное? Или очередные фокусы жрецов? Еще по приключениям в пещерах огнепоклонников помню, что они горазды на такие проделки. Хлебом не корми, дай сотворить эффектное зрелище для непосвященных.

   Однако тут, похоже, удивилась не одна я. Кто-то прошептал:

   — Отчего вода стала красной? Такого ни разу не случалось.

   По рядам хранителей пробежал ропот.

   Тут же вмешался главный хранитель:

   — Братья, это знамение судьбы! На небосводе лишь звезда любви имеет красноватый оттенок. Жрица обещает стать яркой, как ни одна до нее. Преклоним же колени перед нашей новой сестрой.

   Я готова была аплодировать лорду Хальгеру. Уверена, он также как и все ничего не понял, но очень ловко выкрутился. Или все-таки знал?

   Потом он подал мне руку, и я шагнула из цветка на каменный пол. Тут же два жреца накинули на меня роскошный ярко-красный наряд. Я всегда любила этот цвет, но сейчас он ассоциировался с опасностью.

   Жрецы набросили на головы капюшоны, встали по двум сторонам от меня и наша процессия куда-то направилась.

   Пройдя через несколько коридоров, мы оказались в огромном мрачном зале. Тут я тоже уже бывала. В середине зала возвышался трон, покрытый красным бархатом. Вокруг трона был очерчен круг. По краям окружности — какие-то странные знаки, которые мерцали алым светом.

   Меня подвели к трону. Линии, через которые я перешагнула, на миг вспыхнули алым огнем, но тут же погасли, осталось лишь слабое свечение. На сидении трона лежала священная книга. Все сложили руки на груди и согнулись перед ней в поклоне.

   Как-то странно кланяться неодушевленному предмету, как живому, но надо — так надо. Я уже ничему не удивлялась. Только хотела, чтоб эта церемония поскорее закончилась. Наряд-то на мне был роскошный, а вот ноги — босые. И стоять на холодном каменном полу казалось не слишком приятным. Да и желудок ныл. Сейчас я с аппетитом сжевала бы даже корку сухого хлеба.

   Я последовала общему примеру и склонилась перед реликвией. При движении мой перстень сверкнул. Отблески красного от светящихся символов коснулись его, и из перстня вырвался луч. Не тонкий лучик, как обычно, а яркий сноп сияющего синего света. Он коснулся книги и… она сама собой раскрылась. Как зачарованная смотрела я на страницу. Каким-то образом поняла, что изображенное на ней предназначается именно мне.

   В том же самом зале, где сейчас находилась я, прямо на сидении трона, стояла женщина. Она держала что-то в поднятой руке и с силой сжимала. Я скорее почувствовала, чем разглядела, что в руке у женщины была хрустальная ветка шиповника. А с нее капала кровь. Вокруг трона лежали мертвые тела с открытыми остекленевшими глазами. По коже пробежал мороз: женщина была высокая, светловолосая и вообще слишком похожа на меня.

   Не сразу сумела взглянуть я на соседний листок. Там в ярко синем небе парила то ли большая птица, то ли дракон. Может, это Регина? Или оборотень в крылатой ипостаси? Изображение было слишком мелким. Я потянула руку, чтобы поднести книгу к глазам и рассмотреть картинку. Но руку мою тут же перехватил шагнувший ко мне главный хранитель. Он прошипел:

   — Не смейте этого делать никогда, если хотите жить.

   А сам с жадностью взглянул на раскрытые страницы. Не знаю, много ли он успел заметить, потому что книга тут же с шелестом захлопнулась.

   Некоторое время в зале царила тишина. Лорд Хальгер все еще держал мою руку в своей, крепко сжимая ее. Причем стискивал с такой силой, что мне показалось — переломит кость. И не обращал внимания ни на попытки вырваться, ни на болезненные гримасы.

   Хранители с изумлением рассматривали меня, и эту реакцию я не могла понять. Опять что-то пошло не так, как задумывалось, или случалось раньше? Второй раз за такой короткий промежуток времени?

   Вдруг все он дружно растянулись на полу, повторяя какое-то непонятное слово. Я одна осталась стоять, соображая, последовать их примеру или нет. Пока раздумывала, мужчины уже встали на ноги.

   Поднявшись, лорд изучил меня так, будто решал трудную задачу:

   — Жрица любви поделится тем, что показала ей книга судеб? Такое случилось лишь несколько раз за тысячелетие.

   Хранитель вопросительно смотрел на меня, а я каким-то чутьем поняла, что рассказывать ничего не нужно. Особенно о павших хранителях.

   — Я ничего не смогла разглядеть, поэтому и хотела взять книгу.

   — Возможно потом вы вспомните больше.

   Сомневается в моем ответе? Кажется, он не слишком мне поверил, но настаивать не стал.

   Той же процессией мы отправились в уже знакомый мне пиршественный зал, где был накрыт стол. Я чуть не рванула вперед, наплевав на все приличия, вновь ощутив зверский голод. Но пришлось еще подождать, пока лорд Хальгер произнесет длинную витиеватую речь в мою честь. Я явно видела, что он чем-то недоволен и даже подумала, что главный хранитель специально издевается надо мной, затягивая торжественное восхваление молодой жрицы.

   Наконец, мне позволили приступить к трапезе. Хорошенько утолив голод, я стала прислушиваться к разговорам. По возбуждению, царившему за столом, поняла, что сегодняшнее посвящение вышло необычным. Никто и не ожидал, что вода в чаше окрасится алым, а книга раскроется. Обычно для того, чтобы обратиться к реликвии за советом, требовался долгий и сложный обряд, но и тогда никто не гарантировал успеха. Старинный манускрипт как будто сам решал, кому стоит отвечать на вопросы.

   Несколько раз меня пытались расспрашивать об увиденном. Я делала невинные глаза и отвечала, что ничего не успела заметить.

   Вечер продолжался, и компания становилась все более оживленной. Не знаю, что требовала вера от этих жрецов, но пить вино им точно не возбранялось. Как и ухаживать за женщинами. Я отметила нескольких хранителей, с которыми стоит постараться наладить дружеские отношения, кажется, двое вообще уже сложили свои сердца к моим ногам. В общем, как говорится, мужики и в Африке мужики.

   Через некоторое время я попросила разрешения «сходить попудрить носик». Только вышла за дверь, как рядом оказался мой слуга, который и проводила меня до комнат. Голова шла кругом, то ли от усталости и новых впечатлений, то ли от напитка жрецов. Я присела на кровать:

   — Не знаю, когда это все закончится, но я бы с удовольствием легла спать.

   — Только утром. Но вы можете покинуть праздник и сейчас с кем-нибудь из хранителей. В воле жрицы делать выбор.

   Даже так? Нет, пока я в здравом уме, этого они от меня не дождутся. Но надо быть осторожнее, тут вокруг маги. История с напитком колдуньи Найриты, которым угостил меня повелитель эльфов Эйнэр, закончилась рождением Клода. Интересно, перстень предупредит об опасности или в этом месте он перестанет помогать мне?

   Вскоре я вернулась в зал. Хранители не сразу обратили внимание на мое появление, горячо обсуждая события дня.

   — Все, что случилось сегодня, слишком странно. Как бы новая жрица не принесла несчастий. Не лучше ли от нее отказаться, пока не поздно?

   Кто-то игриво заметил:

   — Это трудно сделать. Согласитесь, жрица чертовски хороша.

   Обсуждение оборвал решительный голос главного хранителя:

   — Книга показала свое расположение новой жрице, и это добрый знак. Еще раньше свой выбор сделали священные камни. Без воли судьбы они не оказались бы у этой женщины.

   Появившаяся надежда испарилась. Но, может и к лучшему? Еще неизвестно, что последовало бы за отказом от новой должности. Вполне вероятно, и в живых бы не оставили.

   Некоторое время я провела за пиршественным столом в обществе хранителей. Ни до одного напитка больше не дотронулась. Потом сослалась на усталость и попросила у главного позволения удалиться.

   Лорд пристально посмотрел на меня:

   — Здесь все подчиняются одним правилам, жрица. В первый раз я разрешаю вам уйти, но в будущем не рассчитывайте на поблажки.

   Я шла по коридору к своим комнатам, а в голове вертелись слова: «в первый раз прощается, второй раз разрешается, а на третий раз не пропустим вас!». Третьего явно дожидаться не стоит: надо думать, как отсюда выбираться.

   В спальне я сбросила тяжелое церемониальное платье, оглянулась по сторонам и с досадой поморщилась. Зеркала смотрели на меня, как экраны телевизоров. Интересно, у каждого жреца свое зеркало для наблюдений или здесь какая-то иная система? В том мире, откуда я прибыла, принято было размещать над постелями балдахины. Там мне не нравились эти тряпки, казалось, что под ними не хватает воздуха, а сейчас, пожалуй, стоит потребовать себе такой. Сослаться на то, что помещение большое и неуютное.

   А пока я закрылась с головой одеялом и заревела. Ведь во всем виновата сама! Так захотелось отомстить рыжей, что собственными руками разбила счастье.

   Оплакивая свою горькую долю, я и заснула.

   С утра пораньше меня пригласил главный хранитель. Галантно встретил на пороге кабинета, проводил к столу и усадил в кресло. Потом долго молчал и с интересом разглядывал меня. От нечего делать я тоже его рассматривала. Машинально отметила: а ведь лорд хорош собой. В суете последних событий я просто не обращала на это внимания. Выглядит лет на тридцать, а уж сколько ему на самом деле — одному богу известно. Темные волосы подчеркивают белизну лица и четкую линию скул. Глаза дерзкие и красивые, губы изогнуты, как лук, в усмешке — что-то хищное. На смиренного служителя культа никак не тянет. Впрочем, они и не монахи. Скорее эта секта напоминает какой-то рыцарский орден.

   Хальгер так и не соизволил первым прервать молчание. Что ж, на вызов всегда готова ответить вызовом. Я капризно изогнула губы:

   — Лорд, со вчерашнего дня я изменилась? Или вы хотите найти какой-то знак на моем лице?

   В его глазах тоже блеснула насмешка:

   — Несомненно, жрица любви становится прекраснее с каждым часом. Но позвал я вас не для того, чтоб расточать комплименты. Обучение займет год, и тогда ваша судьба окончательно решится. Хотя, если бы не одно «но»… такой долгий срок бы не потребовался.

   Хранитель изучающее посмотрел на меня и произнес непонятную фразу:

   — Может, так и будет, а может, я ошибаюсь.

   И продолжил:

   — Сейчас я расскажу вам о нашей жизни. Но перед этим хочу задать несколько вопросов и кое о чем попросить.

   Я не сдержалась:

   — Если просьбы будут в пределах разумного.

   Он хмыкнул:

   — Ничего личного, леди. Кстати, мое полное имя Риллен Хальгер, наедине можете звать меня просто Рил. Да и вас позвольте называть по имени, хотя и странное оно какое-то. Надо же придумать — Елка! Но не звать же мне вас сейчас «жрица», как полагается по этикету.

   Я закатила глаза и протянула, стараясь придать голосу умильность и томность:

   — Ну, почему же, лорд Рил? Я ничего не буду иметь против, если станете добавлять прилагательные. «Очаровательная жрица», «прекрасная леди жрица», «великолепнейшая жрица», ну, и так далее, на что хватит фантазии.

   Хранитель резко оборвал мой монолог:

   — Это тоже можно, но потом. Сейчас поговорим о деле. Вы действительно не смогли разглядеть рисунок в книге?

   Я задумчиво уставилась на противоположную стену:

   — Помню что-то такое… голубое. Больше — ничего.

   — А вы не будете против, если я попробую помочь вам вспомнить?

   Этого мне совсем не хотелось. Кто знает, какие у них тут способы «помощи» и что лорд может выведать еще? Но отказываться было опасно, да и бесполезно, скорее всего.

   Я радостно улыбнулась и кивнула:

   — Конечно. Сама этого хочу.

   — Тогда закройте глаза и расслабьтесь.

   Я выполнила указания и постаралась сосредоточиться на второй картинке. Интересно, кто это все-таки был? Дракон, орел, один из оборотней? Если дракон, то Регина или кто-то иной? Но в голову как назло лез первый рисунок. Женщина и мертвые мужчины у ее ног. Хотя почему я решила, что они мертвые? Может, просто лежат-отдыхают. Хорошо бы взглянуть на картинку еще раз. Сейчас я уже сама ни в чем не уверена. Каким образом, интересно, хранитель намерен «помочь» мне вспомнить? Жрецы практикуют что-то типа гипноза?

   Это слово потянуло за собой воспоминания, интересные и веселые.

   Я увидела себя на берегу Черного моря: жизнерадостной студенческой компанией мы отдыхали в Сочи. Вот к нам подошел молодой человек с хитрыми глазами и спросил:

   — Ребята, хотите подработать?

   Мы весело загалдели. Какой же студент откажется? Только и мечтали, тем более, если это будет законный бизнес.

   — Нет, ничего криминального. Небольшой обман, но публика будет только рада. Я — гипнотизер и когда приглашу желающих поучаствовать в сеансе, вы быстро подниметесь на сцену. А потом будете делать то, что скажу.

   Обещанные деньги мы отработали с большим подъемом: пели, плясали, изображали детишек.

   Я вспоминала, что вытворяла тогда, и улыбалась…

   — Леди, откройте глаза.

   А вот этого делать мне совсем не хотелось. Как хорошо и весело оказаться в молодости. Никаких проблем и интриг. Удивительно, что я до сих пор помню всех одногруппников по именам…

   Из раздумий меня выдернул голос лорда:

   — Леди, проснитесь!

   Мои веки нехотя поднялись. Хранитель потряс меня за плечо, перстень вспыхнул и привлек внимание Хальгера.

   — Вам что-то мешает. Я попросил бы вас снять кольцо и положить его в эту шкатулку.

   Я на секунду замерла. Почувствовала, что лорд недоволен результатами опыта и находится в некотором замешательстве. Может, от моих воспоминаний? Мысленно горячо поблагодарила хитроглазого гипнотизера. Потом с готовностью протянула руку:

   — Не возражаю, если поможете. Хотя это кольцо и предупреждает об опасностях, но также и приносит несчастье. Я стараюсь избавиться от него много лет. Один раз даже выбросила в море. Но оно всегда возвращается. А последнее время вообще отказывается покидать мой палец.

   Я демонстративно покрутила перстень из стороны в сторону и вновь ткнула руку прямо под нос жрецу:

   — Попробуйте.

   Миг поколебавшись, он все же протянул руку к кольцу. Оно полыхнуло так, что я зажмурила глаза.

   Лорд произнес слегка осипшим голосом:

   — Да, действительно, перстень не желает покидать вас. Странно, утратив одни свойства, он приобрел другие. Чтобы понять все до конца, нужно вернуть сюда хрустальную ветвь, и вы должны это сделать.

   — Я слетаю за ней?

   У меня появилась дикая надежда, что меня отпустят хотя бы на время. Увижу Кэрола, побуду с Региной, услышу что-нибудь о сыне. Видимо, радость слишком явно мелькнула у меня в глазах.

   — Вы пока не можете возвратиться в тот мир. Скажите, где ветка, и мы сами заберем ее.

   А вот это — фига с маслом! Такое отношение к предложению лорда я вслух не высказала, но очень порадовалась своей предусмотрительности и благоразумию и с благодарностью вспомнила каменную всадницу и ее стражей:

   — Я отнесла ветку в одно древнее священное место и никто, кроме меня, не сможет забрать его оттуда. Хранители его вечны и очень надежны.

   Хальгер задумался. Похоже, он одинаково боялся потерять и меня, и ветку. А раз боится, значит не так силен, как пытается показать.

   — Хорошо, леди Елка, я подумаю, как решить эту проблему. А пока ознакомьтесь...

   Он подал мне лист бумаги, заполненный письменами. Как ни странно, я прекрасно поняла все, что там было написано. А напомнил мне это список… расписание занятий.

   — Это то, что вам придется освоить за этот год.

   Я быстро пробежалась по строчкам глазами. Первым пунктом значилось изготовление магических зелий и любовных напитков, затем верховая езда, боевые искусства, изучение священных текстов… За каждый предмет отвечал один из жрецов. Пунктов было двенадцать. На последнем я споткнулась и прокомментировала его содержание не совсем цензурным сленгом моей родины, ибо он предполагал «совершенствование в искусстве любви и обольщения». И отвечал за него сам главный хранитель.

   Лорд равнодушно посмотрел на меня, взял список из моих рук и дописал: «обучение изящной словесности».

   Больше всего мне сейчас хотелось прибить жреца на месте, но я заставила себя вежливо спросить:

   — Могу я быть свободна?

   — Можете. Но не забывайте, что трапеза через два часа.

   В дверях я обернулась. Лорд пристально глядел мне в след. Я не удержалась и ехидно вопросила:

   — И где ж это здесь можно скакать на лошадях?

   Лорд хмыкнул:

   — Все ответы будут в свое время.

   — Похоже, я много чего не знаю?

   Хальгер усмехнулся снова:

   — Вы даже не представляете, сколь многого. Но то, что вам следует знать, вам расскажут постепенно. Очень не рекомендую расспрашивать и совать нос куда не следует.

   И слова, и тон, которыми они были произнесены, мне очень не понравились. Я вздернула подбородок и презрительно посмотрела на лорда. А он добавил:

   — Любопытство не поощряется.

   И с усмешкой добавил:

   — Мужчину можно бы было и не предупреждать, но вы — женщина.

   Я выскочила в коридор и резко захлопнула дверь. Потом передумала и повернула обратно. Привыкла, чтобы последнее слово оставалось за мной. Постучалась, но вошла, не дожидаясь ответа. Успела заметить, что лорд рассматривал какую-то рукопись, которую при моем появлении бросил в ящик стола. И сказал сквозь зубы:

   — Кажется, я забыл добавить в ваш список еще один пункт — обучение элементарным правилам вежливости.

   — Лорд Рил, я прошу дать мне бумагу и перо. Я тоже хочу написать свои требования!

   Хранитель с изумлением уставился на меня. Пододвинул то, что я просила, и протянул:

   — Ин-те-ре-е-сно… Что может требовать от меня жрица любви?

   Я взяла перо и написала:

   «Главному хранителю лорду Риллену Хальгеру от будущей жрицы любви леди Елки. Я требую…».

   Буквы вышли довольно корявыми. Удивительно вообще, что я могла писать на их языке. Ни в одном из миров это до сих пор у меня не получалось.

   Потом слово «требую» зачеркнула и заменила словом «прошу», вспомнив, как отчитывал меня когда-то давно тогда еще наследный принц Трайс дэр Эрбиган. В голове зазвучали слова: «вы можете только просить, а не требовать, леди». Какие все же замечательные то были времена. Вот бы повернуть время вспять и исправить наши ошибки. Но если бы мы не рассорились с Трайсом, у меня не было бы Кэрола… Слезы чуть не закапали из глаз, но я сумела взять себя в руки и старательно дописала:

   1. Снять все зеркала, кроме одного, в моих покоях.

   2. Повесить над кроватью балдахин.

   3. Не предпринимать по отношению ко мне сексуальных домогательств.

   4. Не выставлять голой перед мужиками.

   5. Разрешить дописывать сюда пункты по мере необходимости.

   И подвинула свое прошение хранителю.

   Он вглядывался в лист, опустив голову, и я не могла понять его реакцию. Лорд долго переваривал прочитанное. Губы подрагивали то ли в усмешке, то ли в гневе. Потом Хальгер поднял на меня взгляд:

   — Я бы мог просто выгнать вас и не обсуждать эти смехотворные требования. Но, так и быть, поговорим. Во-первых, в течение этого года у вас не может быть никаких просьб и условий. Но раз уж я позволил вам нацарапать все это, то, так и быть, разберем по пунктам. Кстати, я добавляю еще один предмет в программу вашего обучения: «искусство письменно изящно излагать свои мысли». Также надо заняться правописанием и орфографией. Как ваши родные допустили такой пробел в воспитании? Кстати, — он взглянул на мой пояс, — оружие в замке носить запрещено. Другое дело, когда мы его покидаем.

   Во время этой ехидной отповеди я чувствовала, как злость закипает в душе, но при словах «покидаем» тут же успокоилась и приготовилась слушать дальше. Надежда выбраться отсюда есть, и значит, я выдержу все.

   — Итак, зеркала. Чем они вам помешали?

   Я почувствовала напряжение в его взгляде и похолодела: вот дура, похоже, сама выдала, что догадалась об их тайне.

   — Я не кокетка. Не привыкла рассматривать каждый прыщик на попе. А для лица мне хватит и одного зеркала.

   Хранитель захохотал:

   — Ну, прыщ на этом месте может причинить гораздо больше неприятностей, чем полностью покрытое язвами лицо.

   Потом пробормотал:

   — Ну, ладно. А зачем вам понадобился балдахин…

   Я прервала его:

   — Могу я чувствовать себя защищенной?

   — От кого?

   Я взглянула на лорда и увидела, что в его глазах запрыгали бесенята. Он не дал мне заговорить:

   — Так вы отказываетесь от мужчин, предпочитая удовольствия с собой? И хотите спрятаться под балдахином, чтоб никто этого не увидел?

   Я вскочила, как разъяренная кошка. Не опрокинуть ли стол на жреца? Если он действительно думает так обо мне, то он — дурак! А если издевается — еще хуже.

   Хальгер скептически оглядел меня:

   — Не волнуйтесь. У вас будет полно возможностей опровергнуть подобные предположения.

   До чего же омерзительный тип! Я стала повторять про себя: «Спокойно, Елка, спокойно».

   Хранитель менторским тоном продолжил:

   — Теперь по пункту четыре. Вам, леди, нужно научиться отделять зерна от плевел. Как вы выразились «мужиками» они будут с вами в постели. А при исполнении ритуальных обрядов это жрецы. Не путайте одно с другим. Обнаженной на церемонии вы предстанете вновь только через год, когда получите окончательное посвящение.

   Он скривил губы в подобии улыбки:

   — Но никто не станет возражать, если у вас появится желание продемонстрировать свою наготу, так сказать, в приватном порядке.

   Мое спокойствие тут же покинуло меня:

   — Уж не себя ли подразумевает мудрейший хранитель?

   Мой собеседник спокойно пожал плечами:

   — Ну, если вам этого хочется…

   Я взорвалась:

   — Идите вы к… маме.

   И рванула к дверям, забыв о последнем пункте своих требований.

   Летела по коридору, сама не понимая куда. Не замечая ни ступеней, ни дверей, ни поворотов. Наконец, уткнулась в какой-то темный угол, опустила голову на колени и заревела, повторяя одно и то же: «Дурак, ну и дурак!». Наконец, немного успокоилась и поднялась на ноги. Черт, а куда же идти? Ничего не видно. Но не успела сделать и шага, как легкий голубоватый свет озарил путь, указывая направление. Я в который уже раз удивилась комфорту, с которым было устроено жилище хранителей, и без труда добралась до своих покоев.

   Попав в свою комнату, не сразу ее узнала. Все зеркала пропали. Осталось только одно — у туалетного столика, а кровать закрывал со всех сторон зеленый бархатный балдахин. Он выглядел здесь несколько чужеродно, и помещение стало смотреться не так красиво, как прежде, зато гораздо более уютно. Мне было как-то не по себе, когда зеркала отражали каждый шаг. Я успокоилась и подумала, что все-таки главный хранитель — не совсем плохой человек. Но симпатии у меня он не вызывал. И еще я порадовалась, что одержала пусть маленькую, но победу.

   Вошел прислужник:

   — Госпожа, пора в трапезную.

   Я наскоро сполоснула лицо прохладной водой из гранитной чаши и последовала за ним. За богато накрытым столом уже сидели жрецы. Я сложила руки на груди и приветствовала их поклоном, как полагалось по местному этикету. Все поднялись на ноги и ответили тем же.

   Мое место оказалось слева от главного хранителя. Я разговаривала, шутила и поддерживала разговор со всеми, кроме лорда Рила. На него я дулась и не скрывала этого, хотя сама понимала, что веду себя по-детски. Он несколько раз обратился ко мне с какими-то вопросами, но, видя, как я сквозь зубы цежу лишь «да» или «нет», усмехнулся, и перестал обращать на меня внимание. Зато в разговорах с другими показал себя веселым и остроумным собеседником.

   Мужчины обсуждали самые различные темы. Если бы не темные балахоны с капюшонами, никто бы не догадался, что здесь собрались служители культа. Да и пили ребята не хило. Ну, и без обсуждения женщин дело, конечно, не обошлось. От их чересчур откровенных разговоров я то краснела, то бледнела. Ни в одном из миров мужчины не вели себя при мне таким образом. А эти еще жрецами себя называют!

   Наконец, я не выдержала, оттолкнула тарелку и поднялась на ноги:

   — Разрешите мне удалиться, главный хранитель.

   Его голос хлестнул, как кнут:

   — Сядьте, жрица. Обед еще не закончен.

   Потом посмотрел на окружающих:

   — Продолжайте, господа, не стесняйтесь. Кто бы подумал, что наша жрица любви окажется столь целомудренно воспитана? А ведь была два раза замужем. — Он насмешливо взглянул на меня. — Про любовников не знаю, считать не берусь. Может, сама расскажет?

   У меня от таких оскорблений остановилось дыхание. Я размахнулась, не раздумывая закатила лорду пощечину, причем со всей силы и от всей души. За столом наступила мертвая тишина.

   Я выскочила из зала и бросилась в свои покои. Там опомнилась: что наделала?!! Лежала на кровати и не хотела думать о том, что меня ждет. Боялась смерти, но не из-за себя. Представляла разбившуюся на камнях Регину и ее оставшегося сиротой детеныша.

   Два дня я провела в своей комнате, никуда не выходя. Время тянулось, как резина. Слуга приносил еду, ставил на стол и тихо исчезал. Кроме него никто не появлялся. Кажется, видеть меня у жрецов не возникало желания. Или еще не решили, как со мной поступить? При всей окружающей роскоши, ощущала себя в тюрьме. А молчать целыми днями вообще не было сил. Я почти не спала и мучилась в ожидании.

   В какой-то степени мне стало стыдно. Никогда не считала себя ни кисейной барышней, ни истеричной бабой. Если почувствовала себя оскорбленной и хотела постоять за свою честь, должна была поступить по-другому. Не зря ведь я воин и рыцарь его величества и ношу клинок на бедре. Да и защитить себя с помощью языка тоже можно, тем более, что подвешен он у меня неплохо. А теперь сиди и думай, что тебя ждет.

   Я еще немного порассуждала о своей несчастной судьбе и о том, каким образом должна была поступить. И пришла к выводу, что после драки кулаками не машут. Уже в полной мере осознала тяжесть своего проступка. Просто нервы подвели: чужой мир, незнакомые люди, неопределенное будущее… Вполне понимала, что могут подвергнуть наказаниям, да таким, что небо покажется с овчинку. Или вообще смерть приму из-за своей глупости.

   На третью ночь в дверь постучали. Я подошла и открыла. В комнату шагнул лорд Риллен Хальгер. Выражение его лица было холодным и надменным.

   Несколько минут мы стояли и просто смотрели друг на друга. Я первая опустила глаза. Наверное, хорошо, что главный хранитель пришел сам? Хотел бы казнить или поиздеваться, послал бы прислужников. Голос хранителя прозвучал тихо, но источал не меньше презрения, чем его взгляд:

   — Как я и предполагал, в вас нет ни выдержки, ни воспитания. Женщина должна всегда и везде знать свое место. Такой дерзости, как вы, не совершала еще ни одна жительница нашего мира. Жрица, за то, что вы подняли руку на главного хранителя, вас ждет суровое наказание. По нашим традициям у вас есть два варианта на выбор: умереть или отдавать свое тело мужланам за кусок хлеба в грязном подвале.

   Он продолжил:

   — Конечно, знатная дама, скорее всего, предпочтет смерть. Но обычаи вашего мира я тоже знаю, Хранительница Дракона. Согласитесь ли вы, леди, выбрать казнь, зная, что вместе с вами умрет ваш дракон?

   Я стояла, затаив дыхание. Да, законы моего мира он знал. Но знал ли меня?

   Лорд взял меня за подбородок и поднял кверху лицо:

   — Верно ли я сказал, девочка?

   Мне показалось, что в его голосе мелькнули участие и сочувствие, и я боялась моргнуть, чтобы слезы не закапали из глаз. Стало страшно и за себя, и за Регину. Ноги налились свинцом. Стоило ли приносить себя в жертву и спускаться в подземелье, чтобы погибнуть в первые же дни да еще погубить мою золотую?

   Я глубоко вздохнула и спокойно посмотрела в глаза хранителю:

   — Ведите к слугам.

   — Вы хорошо подумали?

   — Да. Пусть день, неделя, месяц… Но если хоть на какое-то время я смогу продлить жизнь моего дракона, я сделаю это.

   Хальгер долго не спускал с меня глаз, видимо, обдумывая мой ответ. Потом устало вздохнул:

   — Завтра мы все соберемся в общем зале. Если хотите остаться в живых, на коленях приползете туда, поцелуете мои сандалии и будете молить о прощении. После этого я вас помилую и назначу наказание. Обещаю — слугам не отдам.

   Глаза лорда странно блеснули:

   — Вам повезло, леди — вы мне нужны. — Он долго изучал мое лицо. — Думаю, примете правильное решение.

   Затем повернулся и ушел.

   Всю ночь я боролась с собой. Слова жреца не казались пустой угрозой. К утру поняла: поползу и поцелую. Но пообещала себе: как бы дальше не сложилась моя жизнь, лорду не разрешу дотронуться до себя и пальцем. Если даже мне придется побывать на ложе любви с каждым из остальных жрецов. И непременно отомщу.

   Утром слуга подал мне грубый холщевый балахон, едва доходивший до середины бедер. Я напялила его, собрала в кулак всю свою волю, шагнула через порог, опустилась на четвереньки и поползла по каменному полу. Большего унижения не испытывала никогда в жизни. Даже ободранные колени и ладони, которые болели довольно сильно, не могли заглушить чувство стыда. Наконец, добралась до нужного зала. Хранители расступились, пропуская меня в центр комнаты. Я увидела лорда Хальгера и подползла к нему. Поцеловала по очереди каждую ногу и произнесла: «Простите меня, жрец».

   — Поднимитесь, жрица.

   Я встала на ноги. Он ударил меня плетью. Правда, совсем не сильно.

   — С этого дня и до окончания испытательного срока следует безоговорочно исполнять любые мои приказы. Понятно, жрица?

   Я взглянула в лицо лорда, и мне показалось, что весь этот обряд не нравится и ему самому.

   Иногда у меня случаются приступы настоящего искреннего раскаяния. Произошло это и сейчас. Я наклонилась и поцеловала руку лорда. И прошептала тихо, только для него:

   — Простите меня, подобное больше не повторится. Я говорю это не из страха, поверьте.

   — Верю, жрица любви.

   Мне показалось, что остальные хранители вздохнули с облегчением. Ни злости, ни презрения в их отношении ко мне я не увидела. Пожалуй, меня даже жалели.

   На другой день, когда я одевалась к трапезе, в комнату вошел новый прислужник.

   — Госпожа, я в вашем распоряжении.

   Я с удивлением оглядела его. Почему мне сменили слугу?

   — А где твой предшественник?

   Парень опустил глаза и торопливо пробормотал:

   — Мне неизвестно, госпожа.

   Мне показалось, что он знает, но не хочет говорить.

   — А все-таки?

   Прислужник прошептал:

   — Госпожа, сегодня ночью из замка удалили всех старых слуг.

   Я почувствовала себя просто отвратительно. Из-за моей глупости и необдуманных действий пострадали люди. Наверное, прислужников убрали, чтобы не осталось свидетелей позора жрицы. Но живы ли они?!! Я неуверенно потопталась на пороге, затем выскочила за дверь прямо в чем была, и помчалась к апартаментам лорда.

   Совсем забыла, что клялась себе больше никогда и близко не подходить к главному хранителю. Без стука ворвалась в комнату. И замерла на месте. Похоже, он только что вышел из купальни и был совершенно обнажен. Я растерялась, а лорд поспешно схватил простыню и обернул вокруг талии.

   — Лорд Рил, что вы сделали со слугами? Это из-за меня?

   — Успокойтесь, жрица. Сядьте и подождите. Не могу же я разговаривать с вами в таком виде.

   Хранитель вышел в другую комнату, а я успела мысленно отметить, что сложен он превосходно. Вернулся лорд уже одетый и вздохнул:

   — Что у вас опять случилось, жрица?

   Я набрала полные легкие воздуха и выпалила:

   — Куда вы отправили всех слуг? Что с ними сделали? Убили?

   Лорд лениво и небрежно взглянул на меня:

   — Я не обязан отчитываться перед вами… Но, так и быть, объясню. Вы нанесли мне оскорбление и остались в живых. Должен ли кто-то из чужих знать об этом? Нет, я не стал убивать прислужников. Но они никогда никому ничего не расскажут. А вам следует обдумывать свои поступки раньше, чем их совершать. Вы, леди, слишком эмоциональны.

   Лорд усмехнулся:

   — Хорошо, что я, в отличие от вас умею владеть собой. Вломились в спальню к голому мужчине. Мягко говоря, и сами неодеты. Как расценить ваше поведение? Помнится, вы писали четвертым пунктом: «не выставлять голой перед мужиками». А сами столь бесстыдно разглядывали меня.

   Я покраснела: какая-то правда в его словах была.

   Лорд начал откровенно издеваться:

   — Позвольте полюбопытствовать: как я вам показался без одежды?

   Я почувствовала, что получила пощечину, и даже менее оскорбительно бы было, если бы он на самом деле меня ударил. Развернулась и пошла к дверям. Но по пути решила, что последнее слово все равно должно остаться за мной. Остановилась и выпалила:

   — Омерзительным! Впрочем, как и в одежде.

   Захлопывая дверь, услышала за спиной ехидный смех:

   — Вы еще и лгунья, леди.

   Вечером, ворочаясь в кровати, я вспоминала прошедший день и ругала себя последними словами. Вот, опять сорвалась. А если хочу вырваться из этого подземелья, то должна быть мудрой и хитрой. Да вот что-то никак не получается.

   Как когда-то давно, в голове сами собой зазвучали слова. Видимо, мой разум пытался хоть так до меня достучаться:

   Женщина я, в этом сила моя,

   Женщина я, в этом слабость моя.

   Могу быть красивой, дурной и спесивой,

   Покладистой и нетерпеливой.

   Да, дурной и спесивой, это всегда пожалуйста. Ах, Кэрол, Кэрол, если бы я могла снова тебя увидеть...

   Я вспомнила о муже, и черная безысходная тоска заполнила сердце. Все бы отдала за миг встречи! Если когда-нибудь еще увижу тебя, мой пират, превращусь в нежную послушную супругу. Буду счастлива, что есть кому обо мне заботится, любить. Да просто ощущать рядом твое тело, смотреть в глаза, просыпаться в любящих объятиях — это ли не счастье?

   Кэролу никогда не нравились мои тренировки и увлечение боевыми искусствами. Брошу все и даже не дотронусь никогда до клинка, если мы вновь будем вместе. Перед глазами мелькнуло лицо подруги Ксюхи. Послышалось, как она ехидно произнесла:

   — Мечты, мечты, где ваша сладость?

   Ночь прошла беспокойно. Я то засыпала, то просыпалась. Утром болела голова, а под глазами темнели круги. Ныли стертые коленки. Я так привыкла, что на мне все в последнее время заживало «как на собаке», что с удивлением оглядела ссадины.

   Взглянув в зеркало, я себе очень не понравилась. Стекло подернулось легкой дымкой, и я с раздражением подумала: еще и наблюдают, когда я в таком состоянии. Все, что угодно, но удовольствие созерцать мою особу в столь потрепанном виде я доставлять жрецам не собиралась. И постаралась взять себя в руки. Старательно натянула на лицо обольстительную улыбку, расчесала волосы, подкрасила глаза, губы и сделала вид, что любуюсь собой. Продекламировала вслух:

   Женщина я и не вижу ответа:

   Чего во мне больше, тьмы или света?

   Чего во мне больше от черта иль бога,

   И что меня манит: дом иль дорога?

   Потом отошла от зеркала и задумалась. Не совершила ли сейчас очередную глупость? Успели ли хранители понять, что я знаю о свойствах зеркал? Нужно будет исправлять положение. И давать о себе лишь ту информацию, которая пойдет на пользу.

   Прошло несколько дней. Главного хранителя я видела не слишком часто, только во время трапез. Не то, чтобы меня это очень расстраивало. Я раскаялась, но унижения не простила. Остальные хранители относились ко мне очень внимательно, но свое общество не навязывали. Мне казалось, что им неудобно за сцену покаяния.

   Я часто гуляла по длинным подземным коридорам, освещенным мерцающим голубоватым светом, и богато обставленным комнатам. От нечего делать рассматривала дорогую мебель и изящные безделушки. Стены залов украшали гобелены, с картинами из жизни жрецов. Хранители были изображены то в окружении деревьев на берегу реки, то на полянах, усыпанных множеством цветов. И ни одного — в этом мрачном подземелье. Интересно, что это значит? Засели здесь, а сами мечтают о зелени и свете?

   Несмотря на запрет главного хранителя следует попытаться кого-нибудь расспросить. Тем более, первый из желающих скрасить мое одиночество уже замаячил на пути. Молодой жрец Ор-Гард попадался мне навстречу с каждым днем все чаще и чаще.

   Я окликнула его и попросила рассказать о стоящих в коридоре статуях каких-то странных существ, а затем и составить компанию в прогулке. Привлекательный мужчина, веселый и остроумный, с удовольствием пересказывал фольклор и легенды этого мира, развлекал меня и болтал о пустяках. Но стоило затронуть тему моей дальнейшей судьбы, тут же замкнулся в себе:

   — Не спешите, леди. Вы все узнаете в свое время. И не грустите. Ваше обучение скоро начнется, жизнь станет веселее и разнообразнее. Я, например, буду учить вас верховой езде.

   Мое сердце сильно забилось. Что это? Может, дверь к свободе? Я заставила себя рассмеяться.

   Собеседник с удивлением взглянул на меня:

   — Я сказал что-то смешное?

   — Извините. Это все мое воображение. Представила, как мчусь на лошади по этим переходам и сшибаю головой сталактиты. Наверно, ото лба мокрое место останется.

   — Ценю ваш юмор и обещаю, что не допущу, чтобы пострадала хоть одна часть тела столь прекрасной леди.

   Я хмыкнула про себя: учить ученого — только портить. Лошади были моей второй страстью после плавания. Сказать без лишней скромности, наездница я превосходная. Похоже, хранители знают обо мне многое, но не все. Однако разведчик из меня никудышный. Дальнейшая судьба по-прежнему — тайна за семью печатями. Я опять ничего не добилась.

   Жрец проводил меня до моих покоев. Я улыбнулась и пригласила его зайти. Он чуть призадумался, но порог переступил. Я приказала слуге принести вина и фруктов. Стол располагался так, что был виден в зеркало. Интересно, мой провожатый знает о его свойствах? Или это — секрет для избранных?

   Несмотря на мои легкие заигрывания, гость вел себя вполне корректно. Кроме взглядов, которые он задерживал на мне чуть дольше, чем того требуют приличия, ничего себе не позволил. Даже ни разу не попробовал взять мою руку в свою. Я поняла, что Ор-Гард весьма выдержан во всех отношениях и похоже, выведать у него что-либо — задача не из легких. Но, еще не вечер. Надежда не оставляла меня. Да и, несмотря ни на что, общество этого жреца было приятно и доставляло удовольствие. Не то, что общение с лордом Рилом. При воспоминании о главном хранителе я презрительно скривила губы и скрипнула зубами. Однако, что-то стала слишком часто о нем думать. Говорят, от ненависти до любви — один шаг. Но не в моем случае.

   Вскоре жрец ушел. Я уселась перед зеркалом и стала «работать на публику»: расчесывать волосы, старательно рассматривать их и думать, какие они роскошные, белые и густые. И как красиво закрывают мои плечи. Отбросив лишнюю скромность, могу констатировать, что мало кто тут со мной сравнится, даже среди эльфов.

   Таким самолюбованием я, наверное, не занималась никогда в жизни. Наконец, решила, что про свою внешность пока достаточно. Перешла в мыслях к сегодняшнему гостю. Попыталась вообразить, как он обхватывает своей сильной рукой мою талию и подсаживает на коня. Затем взяла кисточку и красную краску, выпятила губы вперед, будто для поцелуя, и не торопясь стала их разрисовывать.

   Так, строя рожи и кокетничая с тем, кто находился по ту сторону зеркала, я просидела чуть не час. Легкая дымка иногда слегка затуманивала поверхность стекла, подтверждая мои подозрения. По тому, как изменялась ее плотность, я чувствовала обострение внимания того, кто следил за мной. Дымка сгустилась, едва мне пришло в голову полюбоваться на свою грудь. А когда скинула одежду и провела руками по бедрам, в зеркале почти перестало что-либо отражаться.

   Я поспешно ретировалась и направилась в постель. Свою роль исполнила, теперь могу отдохнуть и все обдумать. Не стоит ли быть поаккуратнее, дразня хранителей? Как бы не накликать беду.

   Желание вырваться на волю охватило с новой силой. Я стиснула зубы, стараясь успокоиться. Чтобы победить, потребуется еще немало времени. Я опять вспомнила свое унижение. И вдруг приняла решение: не буду себя уважать, если не добьюсь, чтобы главный хранитель точно также валялся у моих ног, как я перед ним. И не зря мне на днях пришла подсказка:

   — Женщина я, в этом сила моя!

   Я пообещала:

   — Вы, лорд Рил, оскорбили женщину и это вам даром не пройдет!

   То, что я сама была виновата, уже благополучно забылось. Я даже оправдала эту забывчивость: все равно он первый начал!

   Ночь наконец-то прошла спокойно. Я ни разу не проснулась, утром было свежее лицо и ясная голова. Не без задней мысли чуть-чуть опоздала к завтраку. При моем появлении мужчины поднялись из-за стола. И как бы ко мне ни относился главный хранитель, он также должен был приветствовать меня и склонять голову. Пустячок, а приятно.

   Но радовалась я рано. После завтрака выяснилось, что моего нового приятеля Ор-Гарда отправляют на весь день в хранилище разбирать какие-то древние манускрипты. Я выразила желание ему помочь, но просьба эта была вежливо отклонена главным хранителем:

   — Вы еще не совсем полноценный член нашего братства, поэтому не везде можете находиться.

   Я вспыхнула и опять обиделась. Вновь целый день буду одна.

   Сидеть в своих комнатах не хотелось. Я отправилась гулять по подземным переходам, благо их здесь было более чем достаточно. Медленно брела из зала в зал, смотрела на картины, изучала барельефы и скульптуры. Потом мне это надоело, и я просто отправилась, куда глаза глядят. Пройдя несколько извилистых коридоров, вдруг оказалась в тупике. И уткнулась в совершенно гладкую, тщательно отполированную стену. Даже не смогла понять, из чего она. Вроде бы и не стекло, и не камень… Поскребла стену ногтем. Поверхность вдруг вспыхнула и засветилась каким-то неоновым светом, стало даже немного страшно, но все равно любопытно. Что же это такое и какую тайну здешних мест я разгадаю на этот раз? А вдруг это путь на свободу? Но узнать мне ничего не удалось. За спиной раздался знакомый голос:

   — Кажется, я недооценил вас, жрица.

   Я вздрогнула и обернулась. Рядом стоял главный хранитель.

   — Заставить горное зеркало заговорить по силам далеко не каждому из наших жрецов. Требуются годы подготовки и медитаций. Но раз вам это удалось — можете посмотреть.

   Я пожала плечами:

   — Понятия не имею, как это сделать.

   И подумала, что если б даже и знала, то торопиться показывать свои умения не стала. Не каждое знание идет на пользу. В этом я не раз убеждалась.

   Хальгер поднял руку и дотронулся до зеркала. Поверхность его затянулась беловатой дымкой. Потом она стала рассеиваться, и я с изумлением увидела… подземелье поклонников бога Огня. Вернее, его церемониальный зал. Узнала помещение, где провела столько неприятных часов. Статуя бога, сидевшего на каменном пьедестале, казалось, выглядела еще более грозной, чем прежде. Сразу же вспомнилась девчонка, которую сожгли живьем в угоду этому монстру. Меня саму чуть-чуть не постигла подобная участь. Лишь то, что я не была девственницей, лишило меня чести стать невестой бога Огня. Затем на стене, как на экране, стали по очереди появляться личные покои «белых» жрецов. Я замерла от изумления: пара старцев слилась в жарком объятии и при этом у них были такие мерзкие сладострастные рожи!

   — О-н-и чт-о?!!

   Лорд с насмешливой улыбкой посмотрел на меня:

   — Разве вы не в курсе, леди, что иногда мужчины предаются любовным забавам и с друг другом? Это старо, как мир. Впрочем, последнее утверждение не совсем верно. Новые миры появляются постоянно и есть такие, что моложе вас.

   — Да, но когда я была у них… — Я замялась.

   — Вы хотите сказать, что огнепоклонники не отказались бы и от вас?

   — Уверена.

   Хальгер прищурил свои рысьи глаза, долго оценивающе разглядывал меня, как будто что-то обдумывая:

   — Ну, я их за это осуждать не могу. И сам бы в тот миг не отказался. Своим танцем вы подняли бурю страсти, хотя старались только для двоих. И, кажется, добились, чего хотели.

   — Значит, вы все это видели?

   — Да, за главным праздником наших соседей мы наблюдаем всегда. Мало ли какая глупость им может прийти в голову во время всеобщей эйфории?

   Объяснение звучало вполне логично. Немного неприятно, что хранитель видел меня во время экстравагантного танца, но что теперь поделаешь.

   — Тогда я решил, что вы — одна из уличных акробаток-танцовщиц. И очень удивился, узнав, что столь оригинальная леди является еще и Хранительницей Дракона.

   Я пожала плечами, не собираясь оправдываться:

   — Мне нужно было просто остаться в живых.

   Он снисходительно заметил:

   — Мне нравятся люди, которые хотят жить. К тому же вы молоды и красивы.

   Захотелось сказать, что мне вовсе не столько лет, на сколько выгляжу. Но я сдержалась: все-таки женщина не должна озвучивать свой возраст. Да и сам он подсчитать вполне в состоянии.

   — Я еще тогда подумал, что из вас получилась бы неплохая жрица. Но не смел об этом и мечтать. Вы ведь умудрились вскружить голову самому Тей-Ургу, главе клана волков. Кстати, он, бедный, страдает уже столько лет. Глаз от вас не отрывал, когда вы пробирались сюда по пещерам. Вы, леди, чуть хвост бедному оборотню не оторвали! На вашу пару без смеха невозможно было смотреть. А Тей-Ург… еще вождь племени. — Лорд задиристо захохотал.

   Я пробурчала:

   — Ничего я у него не оторвала.

   И постаралась улыбнуться, сохраняя хорошую мину при плохой игре. Самое скверное было не в том, как мы выглядели с оборотнем тогда. Надежды на побег таяли на глазах. Подземный замок, похоже, охранялся со всех сторон и очень добросовестно. А может, лорд догадывается о моих замыслах, потому и предупреждает? Но надежда умирает последней.

   Я улыбнулась:

   — Здесь очень красиво. Но хочется хотя бы в последний раз увидеть синее небо и зеленую траву.

   Хранитель спокойно посмотрел на меня:

   — Почему в последний? Не раз еще увидите.

   — Вы не шутите?!!

   — Я собирался рассказать, но не успел. Вы так быстро покинули мой кабинет. Здесь, в этом замке мы не проводим все свое время. Собираемся, чтобы обсудить важные вопросы, отмечаем праздники и проводим ритуалы со священной книгой. Жрецы по очереди охраняют реликвию. Если замку будет угрожать опасность, хранитель призовет всех остальных, и мы прибудем мгновенно. А помимо этой службы у каждого из нас есть свой мир и своя судьба. Но все обязаны помнить, что мы — одна семья. Нарушать законы и обычаи не позволено никому.

   При этих словах выражение лица лорда стало жестким, а голос твердым:

    — Надеюсь, вы способны представить, что ждет того, кто нарушит правила.

   Он помолчал немного, потом добавил:

   — Через год ваша жизнь станет легче и приятнее. У вас тоже будет свой замок, и личным временем сможете распоряжаться более свободно. Но только — через год. Когда станете полноправной жрицей. А сейчас начнется ваше обучение. Каждый этап будет длиться месяц, и проведете вы их по очереди в доме каждого из хранителей.

   Я старалась переварить полученную информацию и понять, что она мне дает. То, что выберусь из-под земли — уже неплохо. Я протянула:

   — Значит, буду гостьей у всех жрецов…

   — Ну, почему ж только гостьей? Никто не возбраняет стать хозяйкой любого замка и любого имения.

   До меня не сразу дошло:

   — То есть при желании я могу выйти за кого-нибудь из вас замуж?

   Лорд хмыкнул:

   — Все бы вам, женщинам, замуж. Разве нельзя быть полноправной хозяйкой и без этого? Причем любимой и желанной. И ничем не связанной.

   Он, что, опять оскорбляет меня? Захотелось вновь влепить ему пощечину, но сдержалась. Однако еще раз решила: сначала месть, потом — побег. И хрен ты меня удержишь! Пощечина отменяется, но я могу скрестить шпаги и на словах. Я скромно опустила глаза:

   — Вообще-то я уже замужем, спросила совсем из-за другого. Думала, вы, как и жрецы-огнепоклонники, предпочитаете… хм… общество друг друга.

   Потом нахально улыбнулась:

   — Представьте, даже порадовалась этому.

   Лорд оглядел меня с головы до ног:

   — Вынужден огорчить. Все члены нашего братства придерживаются традиционных взглядов. И каждый может, если потребуется, в любой момент посетить свой дом. Как я уже говорил, здесь мы находимся не постоянно. Так что прибегать к услугам друг друга нам нет необходимости.

   Я вновь съехидничала:

   — Рада за вас.

   — А вы, жрица, совсем не так просты и глупы, как пытаетесь казаться. Не переигрывайте. — Хранитель вновь небрежно осмотрел меня: — Кстати, забыл поблагодарить.

   — За что?

   — Мы и не знали, что по туннелю от огнепоклонников можно сюда добраться. Сейчас засыпали более основательно.

   Стало грустно. Где-то в глубине души теплилась надежда, что человек-волк проберется ко мне. Теперь все. Это путь отрезан. Вдох — выдох, выдох — вдох. За последнее время я по достоинству оценила дыхательную гимнастику. И через несколько секунд вид имела самый безмятежный. Даже нашла силы пошутить:

   — За такое деяние мне положена награда.

   Оказалось, лорд оценил мою шутку. Когда я вошла в свою комнату, на столе стоял роскошный букет из местного белого шиповника. Я опустила лицо в цветы, жадно вдохнула их живой запах и внезапно расплакалась. Только сейчас поняла, как мне не хватает мира, который был наверху, за горами. И как мне надоели каменные цветы, каменные вазы и каменные стены.

   За ужином я сказала, ни к кому не обращаясь и не называя имени:

   — Спасибо.

   Лорд Рил чуть-чуть кивнул головой. И на этот раз в его глазах я не заметила насмешки, а губы не искривились.

   В конце ужина главный хранитель объявил, что через два дня я отправляюсь в имение лорда Ор-Гарда. Главная его задача — обучение меня верховой езде. А по ходу — любому, чему найдет нужным. По бокалам разлили вино и поздравили меня с началом. Только вот, с началом чего? Но это не так важно. По крайней мере — выберусь из каменного мешка. Да и выбор учителя устраивал. С этим жрецом я чувствовала себя проще всего. Мы с ним переглянулись и весело улыбнулись друг другу:

   — Ну, леди, я вам спуску не дам. К концу месяца станете великолепной наездницей.

   Я кокетливо улыбнулась:

   — Вы так уверены в моих талантах?

   И тут заметила недовольный взгляд главного хранителя. Он явно хмурил брови. Ладно, учту, и больше не стану так открыто выражать свою радость.

   Всю ночь я провела, как принцесса на горошине. Вертелась и не могла заснуть. То, что скоро покину подземелье, очень взволновало. Да и то, что обучать меня станет каждый из жрецов по очереди, не казалось плохой идеей. Познакомлюсь поближе, и может быть, найду друзей. Однако решила, что среди них никогда не будет лорда Рила и его ближайшего помощника и правой руки — лорда Уоррика. Тот сразу же показался мне сухим, жестким и неприятным человеком. За все время ни разу не улыбнулся, не сказал ни одного приветливого слова. Да, помнится, и избавиться от новой жрицы предлагал именно он. Надеюсь, его уроки окажутся где-нибудь в самом конце списка. Вдруг за это время сумею что-либо предпринять или в игру вступит господин случай?

   Выспалась я плохо. Кроме беспокойных мыслей мешало какое-то царапанье то ли за стеной комнаты, то ли под полом. Я так и не поняла, что это было: вроде зверьков тут раньше не водилось, но шорох нарушал привычную тишину и раздражал.

   За завтраком я спросила жрецов, не водятся ли в замке мыши или крысы:

   — А то я их очень боюсь.

   Хранители, как по команде, склонили головы. Я испытующе посмотрела на каждого и поняла, что мужчины еле сдерживают улыбки. И покраснела. Вот ведь — выставила себя дурой.

   Тут заговорил главный хранитель:

   — Жрица, в план ваших занятий пришлось внести изменения. Хранитель Ор-Гард вынужден остаться в хранилище. Обнаружены очень важные рукописи.

   Упомянутый попробовал что-то сказать:

   — А, может…

   Лорд Рил перебил его:

   — Ничего не может быть важнее этой работы. Ваше место — в библиотеке. А обучением жрицы займется лорд Уоррик.

   Я переглянулась с Ор-Гардом. Его глаза блеснули, но он торопливо опустил взгляд. Я выругала себя: все-таки действительно дура! Зачем нужно было так явно показывать радость? Вот и поплатилась. Лорд Рил с удовольствием пользуется любой возможностью унизить меня, смешать с грязью, нет, чего уж тут стесняться, с совсем иным веществом, начинающимся на букву г… Ишь, разбежалась, что поеду с веселым жрецом, который мне понравился. Нет, вот тебе — старый сухарь!

   В душе бушевала буря, но на лице не дрогнула ни одна клеточка. Уроки не прошли даром, и я могла собой гордиться. Но в свою копилку положила еще один счет к главному хранителю. Похоже, нужно уже завести тетрадь и записывать. А то в памяти все его оскорбления скоро не уместятся. Но злись — не злись, придется подчиниться. От моего настроения сейчас ничего не зависит. Да может все не так уж и плохо. Никогда не знаешь, где найдешь, а где — потеряешь. Хранителей двенадцать и моя задача — поиск «слабого звена».

   Вернувшись в апартаменты, ополоснулась в бассейне, уселась перед зеркалом и позволила себе целый час развлекаться. Красила губы, ресницы, любовалась в разных позах своим отражением, изображая пустую кокетку. Правда, это было скорее не развлечением, а изощренной местью тому, кто сейчас наблюдал за мной, сгорая от желания. А что это было так, я не сомневалась. Почти чувствовала взволнованное дыхание человека по ту сторону стекла. И почему-то решила, что это — главный хранитель. Сегодня я была особенно зла на него из-за Ор-Гарда. Ничуть не сомневалась, что лорд Рил специально занял его работой.

   Потом мне в голову пришла одна идея, и я окунулась в бассейн еще раз. Прямо в одежде. Тонкая рубашка плотно прилипла к моему мокрому телу. Я покрутилась перед зеркалом, принимая самые соблазнительные позы, потом подняла руку, прищелкнула пальцами и запела:

   Гордая прелесть осанки,

   Страстная нега очей —

   Все это есть у испанки,

   Дочери южных ночей.

   …

   Ах, жду тебя я,

   Ночи и дни ожидая.

   Так приди же ко мне скорей

   И в объятьях своих согрей!

   И даже попробовала станцевать фламенко.

   По помутневшему стеклу поняла, что спектакль удался на славу. Я забралась на кровать, решив хорошенько отдохнуть перед завтрашним днем. И скоро спала сном младенца.

   Но покой мой был нарушен. Я вдруг услышала шорох, а затем характерный звук и тихий стон. На миг замерла, а потом стремительно скатилась с постели. И не поверила своим глазам. Передо мной стоял юноша, худенький и невысокий. Он чем-то напомнил мне юного пажа Мэтта. Кто это такой, я сразу догадалась. Схватила парня за руку и затащила под балдахин. Все-таки зеркалу я до конца не доверяла.

   — Ты кто, откуда?

   От избытка чувств я обняла парня и прошептала на ухо:

   — Как ты сумел сюда попасть? И все-таки, кто ты?

   Что это оборотень, не вызывало сомнений. Но какова его звериная ипостась?

   Он понял, о чем я спрашиваю:

   — Могу обращаться в летучую мышь и лису. Лисе сюда не добраться, а вот мыши — вполне по силам. Тей-Ург просил сказать, что ищет способ вытащить вас отсюда. Он видел, как вы перешагнули порог пещеры.

   Я вздохнула. Судьба изменчива. Бывший заклятый враг становится другом, а любимый — предает. Измена Эйнэра до сих пор ранила сердце.

   Юноша продолжал шептать:

   — Они засыпали проход, по которому вы с вожаком попали сюда. Но он уверен — есть и другие пути. Вас спасут. Он просит…

   Я только хотела сказать, что пока спасать меня не надо, как в дверь постучали. Я запаниковала:

   — Превращайся обратно и выбирайся отсюда.

   Хруст, писк, и летучая мышь взмахнула крыльями у меня перед носом.

   Я хотела произнести: «Войдите!», но от волнения потеряла голос. С трудом дошла до двери, отодвинула засов. На пороге возник главный хранитель:

   — Мне показалось, вы кричали. Леди, почему вы не отвечаете? Что с вами? Вы бледная, как полотно. Кто вас так взволновал?

   Теперь я испугалась вдвойне. Что бы придумать, и не выдать ни себя, ни оборотня?

   Я посмотрела широко раскрытыми глазами в противоположную сторону от той, куда улетела мышь. Как заметила, оборотень забился куда-то под потолок за выступающую часть барельефа. Я же указала на пол:

   — Крыса! Там была крыса!!!

   — Сейчас прикажу все поверить.

   — Нет! — Я вцепилась лорду в плечи. — Я боюсь здесь одна оставаться.

   Хранитель сжал мои руки и резко отстранил от себя. Внимательно изучил лицо.

   — Кажется, вы и в самом деле напуганы. Даже слышно, как быстро стучит ваше сердце. А сначала думал, что вы решили меня разыграть.

   Я разрыдалась.

   Лорд Хальгер стал меня успокаивать:

   — Здесь не бывает ни крыс, ни каких иных животных. Ну, вы же взрослая женщина, воительница, Хранительница Дракона… Если боитесь, нужно оставлять у дверей слугу.

   — Нет, никого мне не нужно. Сама понимаю, что разволновалась из-за пустяка.

   Я всхлипнула:

   — Но ничего не могу с собой поделать. Монстров не боюсь, а вот от пауков и крыс — просто в панике.

   Я исподтишка взглянула в угол, куда скрылась летучая мышь. Вроде бы все было спокойно, но на всякий случай я продолжила всхлипывать.

   — Похоже, успокоить вас словами я не смогу. Давайте, пройдем по комнатам и проверим.

   Я согласно кивнула головой. Лорд взял меня за руку, и мы отправились на поиски мифических крыс.

   — Ну что, убедились?

   Хранитель хотел высвободить свою руку, но я лишь крепче вцепилась в нее.

   — Ну, если желаете, могу остаться у вас до утра.

   Я выпустила ладонь лорда и отпрыгнула от него, как ошпаренная.

   Хранитель усмехнулся:

   — Разве я сказал, что собираюсь покушаться на вашу добродетель? Посидел бы в кресле…

   — Я вам верю, лорд, — подняла на собеседника глаза, вздохнула и добавила, — даже больше, чем себе.

   — Рад, что удостоился такой чести. — Хальгер шутливо поклонился и вышел.

   Я уставилась в угол. Еще теплилась надежда, что оттуда появится летучая мышь, и оборотень расскажет еще что-нибудь. Но скоро поняла, что юноша, который с риском для жизни пробрался сюда, уже покинул мои покои. Запоздало дошло, что я собственно не успела ни расспросить о намерениях лорда Тей-Урга, ни рассказать о планах в отношении меня. Но сожалеть было поздно. Завтра увезут куда-то, и мой след затеряется между мирами.

   Тут я вспомнила, что перед тем, как исчезнуть, молодой оборотень вложил мне в руку какой-то предмет. А я это «что-то» быстро сунула под подушку. Подарком оказался амулет на золотой цепочке. Такой носил на шее сам вожак: гордый профиль зверя среди каких-то непонятных знаков. Зачем он послал мне это украшение? Вновь предлагает, чтоб я разделила с ним власть? Но этого я сделать не смогу. Особенно теперь, когда знаю, что Кэрол жив. Дай бог, чтобы амулет оберегал меня и принес счастье. Я закусила губу, стараясь успокоиться.

   В дверь снова постучали. Неужели главный хранитель забыл сказать мне что-то еще? Я подошла, распахнула дверь и с раздражением буркнула:

   — Входите.

   Но на пороге стоял не лорд Рил, а Ор-Гард.

   Я повторила более вежливо:

   — Приглашаю в мои покои.

   Но мужчина покачал головой:

   — Нет, пойдемте, прогуляемся.

   Жрец выглядел обеспокоенным и взволнованным. Я попыталась утешить его:

   — Ничего страшного. Месяц пролетит быстро, и мы увидимся снова.

   Хранитель внимательно посмотрел на меня. Мне показалось, что в его душе происходит борьба. Он как бы решал, говорить откровенно или нет.

   Я опередила жреца:

   — Лорд, если ваши тайны опасны, молчите.

   Он улыбнулся:

   — Не один я считаю вас умной женщиной. Хотя многим как раз это и не по душе. Более того, некоторые считают вас хитрой вероломной интриганкой. И лорд Уоррик — один из них. Сказать больше — он самый ярый ваш ненавистник.

   Я изумленно поглядела на Ор-Гарда:

   — Предположим, ему не нравятся умные женщины. Но ненавидеть? Чем же я ему так насолила?

   — Он был большим поклонником прежней жрицы. Считал ее послушной и исполнительной, вполне подходящей для своей роли. К тому же она была очень молода и потому наивна.

   Я про себя хмыкнула: еще скромно желала умолчать о своем возрасте. А эту маленькую тайну тут знают, похоже, все. Интересно, а сколько лет самим хранителям? Выглядят то они на тридцать-сорок, но очень сомневаюсь, что им столько на самом деле.

   — Лорд Уоррик встревожен тем, что вас избрала книга. И что вы не сказали о том, что увидели. Он всегда отличался подозрительностью и мнительностью, и не верит, что вы ничего не помните.

   Я подумала: и правильно делает. А еще у меня есть перстень и хрустальная ветвь. Вряд ли жрецы могут спать спокойно, получив такую непредсказуемую избранницу.

   — Леди, будьте осторожны. Думаю, Уоррик сам настоял, чтобы изменили очередность обучения. Да и вообще все это как-то странно. Для прежней жрицы не требовались ни все эти правила этикета, ни такой долгий срок послушничества. Подготовка была минимальной.

   Новая мысль тем временем посетила меня:

   — А зачем, собственно, мне каждый месяц менять миры и замки? Думаю, любой из вас мог бы обучить меня всем необходимым премудростям. К чему такие сложности?

   Ор-Гард покраснел, как свекла, и опустил глаза. А я мысленно обругала себя: еще назвал умной! Я ведь не просто жрица, а жрица любви и, видимо, должна переходить из рук в руки, как награда учителю. За год двенадцать любовников. Не многовато ли?

   Я сжала все свои эмоции и нервы в кулак и спокойно спросила:

   — Обидно, что ценный приз не достался вам первому?

   Глаза молодого человека сверкнули:

   — Я никогда не стал бы настаивать на том, что не захотелось бы вам самой. И против вашей воли ничего бы не случилось.

   Я оценивающе разглядывала хранителя: может, говорит правду, а может и нет. Но главное — меня предупредил. Да и лорда Уоррика он вроде недолюбливает вполне искренне. Значит, не такие уж они тут и «братья», как хочет это представить главный хранитель. И эта информация тоже может быть полезна.

   — А почему лорд Хальгер согласился изменить порядок моего… хм … обучения?

   — Мотивы его решений мне неизвестны. Но многие удивлены такими нововведениями. Обычно лорд Уоррик сам ни чему не учит, а только проверяет подготовку претендента на последнем этапе. И еще — он очень хорошо разбирается в людях.

   Я хмыкнула: штатный психолог?

   — Возможно, леди, именно благодаря этому таланту ему и поручено первому проверить? Скорее всего, он собирается вас основательно «прощупать». — Хранитель смущенно улыбнулся. — А после этого и будет принято окончательное решение.

   — Еще один вопрос, лорд Ор-Гард. Пройдет год, и что потом будет со мной?

   Хранитель с удивлением посмотрел на меня:

   — Ничего особенного. Вы станете полноправной жрицей, у вас будет свой дом, и вы даже сможете выбрать себе в постоянные спутники кого-то одного из нас. Хотя вам и придется иногда выполнять поручения братства.

   А вот меня терзали сомнения. Как я уже поняла, жрицы любви тут как-то слишком часто меняются. Я положила ладонь на руку жреца:

   — Спасибо, за помощь.

   Миг колебалась, затем решительно шагнула к хранителю, обхватила его шею руками и крепко поцеловала в губы.

   — Что бы ни случилось, я вас всегда буду помнить.

   Ор-Гард среагировал моментально. Такого я даже не ожидала. Ведь сколько раз твердила себе, что расслабляться нельзя никогда и ни при каких обстоятельствах! Руки мужчины обвили мое тело. Ответный поцелуй и объятия оказались куда мощнее, чем мои. Я ойкнула, вырвалась из рук мужчины.

   Хранитель смущенно взглянул на меня:

   — Простите, леди.

   — Это вы меня простите, Ор-Гард. Сама виновата. — Я ласково улыбнулась: — По-настоящему жаль с вами расставаться, но мне пора. — Я повернулась и хотела уйти к себе в комнату.

   — Подождите еще секунду.

   Жрец вновь рывком притянул меня к себе. Я хотела возмутиться, но не успела. Почувствовала, что в руке у меня оказался маленький пузырек.

   Хранитель сделал вид, что обнимает меня, а сам зашептал в ухо:

   — Раз в день принимайте по одной крупинке из этого флакона. Избежите многих неприятностей. Только не забывайте об этом.

   Вскоре мы простились, и я вернулась к себе. Там привычно устроилась под балдахином и стала обдумывать последние события. Открыла пузырек и понюхала странные гранулы. Они оказались совершенно без запаха. От каких опасностей хотел спасти меня Ор-Гард этим подарком? И что еще мне может грозить в будущем?

   Обидно, что не смогла толком поговорить с оборотнем. Черт принес этого главного хранителя! Я повертела в руках амулет Тей-Урга. Жаль, очень жаль…Может, посланник вожака оборотней еще появится или подаст какой-то знак? А не притвориться ли мне, что заболела? Может, сумею остаться здесь еще на несколько дней? Вот только смогу ли обмануть жрецов? Вряд ли… Уже убедилась, что они неплохие маги. И выглядеть такая попытка будет очень подозрительно. За мной станут усиленно присматривать и оборотень, если даже решит вернуться, непременно попадется. Так что не стоит пытаться убежать от судьбы.

   Прощальный завтрак прошел в какой-то торжественной обстановке. Мне показалось или действительно в глазах большинства хранителей мелькала легкая грусть? Все желали мне всяческих успехов, но при этом опускали глаза.

   В какой-то момент мне стало страшно покидать подземелье. О чем бы жрецы ни думали и как бы ни представляли в мечтах время, проведенное со жрицей любви, здесь они оказывали мне полное уважение и не допускали ничего серьезнее нескромных взглядов. А что будет там, в других мирах? Но иного способа вырваться из этого каменного мешка я не вижу. Даже подземный ход закопали по моей вине. Однако за свободу и любовь я буду бороться до последнего.

   Я посмотрела на хранителей: предстоит найти к ним подход и подружиться. Вот только к лорду Рилу и лорда Уоррику не испытываю ни малейшей симпатии. А насчет любви… «Другому я навечно отдана».

   Да, всех милей мне мой Кэрол. Тут шрам на щеке как будто обожгло. Я даже обрадовалась. Показалось, что между мной и любимым установилась связь. Готова терпеть боль в сто раз более сильную, лишь бы вернуться к нему.

   После завтрака я попросила разрешения переодеться в ту одежду, в которой пришла в замок. Главный хранитель разрешил, а лорд Уоррик недовольно пробурчал:

   — Жрице следует отвыкать от всего, что ее окружало прежде.

   Я разозлилась: и чего он все время придирается? Понимала, что молчание — золото, но удержаться не смогла. Губы сложились в очаровательную улыбку:

   — Может, посоветуете и мозги где-нибудь оставить?

   Хотела дальше развить свою мысль, но почувствовала, что лучше остановиться. Я плохо контролирую слова, когда злюсь. И стоит на время прикусить свой язычок: скоро ведь я буду в полной власти этого хранителя.

   Уоррик сверкнул глазами. Несколько жрецов переглянулись, и мне почудилось в выражении их лиц сочувствие. Похоже, хранителя Уоррика недолюбливали многие. А во взгляде лорда Рила я заметила осуждение и предупреждение. Обострять ситуацию далее не следовало. Я быстро ушла к себе, переоделась, закрепила на бедре клинок и вернулась к хранителям.

   При виде меня лицо лорда Уоррика вновь перекосилось. Его ненависть я почувствовала всеми клетками тела.

   — У жрицы любви должно быть иное оружие. Вам ведь есть, что показать, кроме клинка, хотя он видимо старинный и дорогой. — Хранитель с усмешкой скользнул взглядом по моей фигуре, которая была обтянута костюмом для полетов на драконе.

   Я сумела погасить свой гнев и нежно мурлыкнула:

   — О-о, лорд Уоррик, как я рада, что вам нравятся женщины такой комплекции, как у меня. — Я выразительно провела руками по телу и даже изогнулась, как стриптизерша, чтобы нужные выпуклости выделились как можно сильнее. — Многие предпочитают «телок» с более пышными формами.

   Фу, кажется зря я использовала сленг моего мира. Еще поймут в ином смысле слова и воспримут, как оскорбление. Я вспомнила картины и барельефы на стенах, а также изображения на вазах и кубках. Взглянула на хранителей. Кажется — пронесло. Кроме искорок смеха в их глазах ничего не заметила. В глазах всех, кроме Уоррика. Он покраснел, как рак. Во взгляде плескалась уже не злость, а самая настоящая ненависть. Я даже подумала: «не грешен ли жрец?» Вдруг задела нечто личное?

   Тут я решила, что лучше худой мир, чем добрая ссора, и поспешила пояснить:

   — Извините. В моем мире называют «телками», так сказать, не слишком умных представительниц женского пола.

   Лорд Уоррик среагировал моментально:

   — Какое верное сравнение! С этого дня буду называть так всех женщин.

   Я поняла намек, но предпочла не комментировать. Только спокойно пояснила:

   — Клинок, жрец Уоррик, действительно старинный и дорогой. Он не раз спасал мне жизнь. Может, женщинам и не нужно такое украшение, но я — воин. Доводилось встречаться и с дикими необузданными животными и такими же необузданными мужчинами.

   Я легко коснулась рукой ножен, и через секунду оружие уже было у меня в руке. Поцеловала лезвие и спокойно отправила клинок обратно. Потом взглянула на хранителя и добавила:

   — Может, вместо него мне более подобало носить яд? К примеру, в перстне?

   Кольцо обиженно полыхнуло.

   — Но, увы. Я — воин. Хотя, — я ехидно уточнила, — ядом было бы удобнее устранять соперниц.

   Вспомнилась рыжая. Конечно, травить ее я ни в коем случае бы не стала, но вцепиться в пышную шевелюру и исцарапать смазливое личико представлялось большим искушением.

   Я вновь взглянула на окружающих. Гнев Уоррика явно не прошел. Ор-Гард смотрел осуждающе. Главный хранитель надвинул на лицо капюшон, поэтому его реакцию я разобрать не смогла. Наверное, не одобряет мою выходку. В общем-то плевать. Но учиться владеть собой необходимо.

   Пришло время отправляться в путь. Я и лорд Уоррик встали перед гладкой стеной, с помощью которой незадолго до того мы с лордом Рилом наблюдали за огнепоклонниками. Меня попросили закрыть глаза. Я сделал вид, что послушалась, а сама постаралась тайком взглянуть, что же будет происходить. И зря.

   Внезапно мир вокруг будто закружился. Я чуть не потеряла равновесие и перестала что-либо видеть. Хорошо, что длилось наше путешествие совсем недолго.

   Очнулась я, поняв, что стою на земле. Открыла глаза и чуть не закричала от ужаса: передо мной расплывалось темное пятно, голову сдавило, будто обручем.

   Вскоре я почувствовала, как чья-то рука легла на глаза, и услышала презрительное:

   — Телка.

   Хотела возмутиться, но не было сил. Наконец, зрение начало восстанавливаться. Головная боль утихла, но глаза еще слезились. Рядом со мной стоял хранитель. Выглядел он несколько побледневшим. О том, в каком виде нахожусь я, не хотелось даже думать. Рука мужчины коснулась моего затылка, и остатки боли исчезли.

   — Ну вот, леди, мы и на месте.

   Я нашла в себе силы смирить гордость и произнесла:

   — Спасибо, жрец Уоррик.

   Хранитель ничего не ответил.

   С трудом сфокусировав зрение, разглядела окружающий пейзаж подробнее. Увиденное напоминало жилище зажиточного помещика. Просторный добротный двухэтажный дом возвышался на холме, окруженном лугами. Усадьба была отстроена с размахом. К центральному зданию примыкали два жилых флигеля. За ними виднелись хозяйственные постройки и жилища для слуг. Невдалеке шумел лес. Чуть дальше блестела под лучами солнца гладь реки.

   — Прошу. — Хранитель указал рукой на дом.

   Я была не вполне уверена, что смогу сразу сдвинуться с места после столь экстремального способа перемещения, но говорить Уоррику о своей слабости не хотелось. Мысленно дала себе команду «вперед!» и вскоре стояла в огромном фойе.

   — Леди, правый флигель целиком ваш.

   Рядом возникли две служанки.

   — Покажите госпоже ее комнаты и помогите устроиться.

   Хранитель повернулся ко мне:

   — Отдохните и приведите себя в порядок. Через два часа жду за столом.

   Служанки, которых звали Олла и Тейма, повели меня осматривать мою половину дома. Здесь ничто не напоминало о мрачных подземных жилищах магов. Радовали огромные окна, хотя от обилия солнечного света первое время пришлось прищуривать глаза. Девчонки сначала смущались, потом защебетали, как птички, осыпая меня комплиментами. Провели по трем спальням, предложив выбрать, в какой поселюсь. Мне понравилась угловая, стеклянная дверь которой выходила на веранду. Чем-то напомнила комнату во дворце в Диаре. Тут же подумала о Клоде. Как он? Вспоминает ли свою мать?

   Приняла ванну, которая тоже выглядела вполне достойно. Не эльфийский бассейн, но и никакого сравнения с бочками Кэрдарии. Вернулась теперь уже в свою комнату. Меня дожидались девушки, предложили на выбор несколько платьев. Сшиты наряды были как будто точно на меня.

   Я не стала особо утруждать себя выбором, указав на первое, на которое упал взгляд: светло-зеленое с серебристой вставкой.

   Спустя час служанки проводили меня в трапезную. Хранитель ждал меня за накрытым столом. Как только я появилась в дверях, поднялся и направился мне навстречу. Без привычного черного балахона хранитель производил гораздо более благоприятное впечатление и выглядел намного моложе. Светлый камзол выгодно подчеркивал его фигуру. Я про себя отметила: худощав, сложен неплохо. В этом наряде похож на дворянина и воина, а не на жреца.

   За столом прислуживали одни мужчины. Слуга разлил по бокалам вино.

   — За сотрудничество и успешное обучение. А, может, и за дружбу? — Хранитель поднес напиток к губам.

   Я попыталась уловить в его словах насмешку, но не смогла. За обучение и сотрудничество, предположим, можно. А вот дружить мне с этим неприятным типом совсем не хотелось. Антипатию к нему я почувствовала с первой встречи. Говорят, первое впечатление — самое верное. Во всяком случае, у меня оно не изменилось к лучшему. Да и Уоррик, похоже, отвечал мне тем же. Однако именно я зачем-то нужна хранителям в роли жрицы.

   Я вспомнила предупреждение Ор-Гарда и завертелась, как уж на углях. Сейчас вытащить незаметно склянку никак не могла. Ладно, авось пронесет. А в следующий раз буду принимать гранулы заранее. До конца обеда я больше ни о чем не в силах была думать. Прислушивалась к себе: не клонит ли в сон, не теряю ли сознание? Безудержное веселье тоже не охватывало. Вроде пока все было нормально. Да и поведение хранителя как-то резко изменилось.

   Лорд Уоррик О’Харви в своем имении вел себя вполне по-рыцарски, не то, что в пещерах. После трапезы подал руку и предложил осмотреть дом. Я бы предпочла на всякий случай подышать свежим воздухом в саду, но с хозяином не спорят.

   В доме меня больше поразила не обстановка, хотя она была вполне «на уровне», а огромные картины, размером почти во всю стену. Я сразу же вспомнила Джейда и загрустила. Он уже больше никогда ничего не нарисует.

   Вход в одно из помещений охраняли два стража в темных балахонах. Почти таких же, как у жрецов в подземелье. Рисунок на двери в точности повторял изображение на входе в зал, где хранилась реликвия хранителей. На лице хозяина появилось благоговейное выражение, взгляд стал отрешенным.

   Мы вошли внутрь. Там стоял такой же красный трон и… на сиденье его лежала священная книга. Я вздрогнула: он что, вместе со мной прихватил и святыню?

   Вид хранителя напугал еще больше: горящий взор, прерывистое дыхание. Я пришла в ужас: лорд Уоррик казался типичным маньяком. Или фанатиком. Хальгер в этом плане был вроде вполне адекватен. Производил впечатление жесткого и расчетливого человека, но не психа.

   Хранитель уставился на противоположную стену и начал что-то бормотать под нос. Я разглядела, что там в нише стояла скульптура женщины. Она кого-то напомнила мне. Когда я поняла, кого именно, стало жутко. Каменная женщина внешне была точной копией всадницы из замка драконов. Что связывает прабабку Трайса с этим сумасшедшим?

   Лорд стал произносить слова все громче и отчетливее. Я разобрала:

   — Великая богиня, яви свою милость.

   Почему хранители ни разу раньше не обмолвились о богине? Я считала, они поклоняются только книге. Возможно, все тайны мне откроют только через год, когда я стану полноправной жрицей?

      Уоррик выглядел все менее вменяемым. Я постаралась отодвинуться от него как можно дальше. Если бы ни стражи, вообще выскочила бы из зала. А жрец вещал все возбужденнее:

   — Почему ты снизошла к ней, несравненная? Она — никто. Лишь годится быть усладой для твоих настоящих приверженцев. Дай знак, что мне делать!

   После этих слов я возмутилась так, что даже страх прошел. Лгун несчастный! Только что предлагал сотрудничество и дружбу, а сейчас считает лишь «усладой». Я тебе покажу «усладу», распусти только руки. Вмиг останешься без детородных органов!

   Однако ситуация становилась несколько неприятной. Не сомневаюсь, что хранитель говорил обо мне. Что еще взбредет в голову полоумному? Померещится указание свыше, и запросто перережет горло. Помог бы, наверное, ковш холодной воды, но где его здесь взять?

   И тут кольцо мое засияло ярким пламенем. Я направила лучи на лицо жреца. Он дернулся и помотал головой. Взгляд стал осмысленным. Он будто удивился, увидев меня.

   — Что произошло?

   Я, как можно беззаботнее произнесла:

   — А что-то должно было произойти?

   Хранитель продолжал подозрительно смотреть на меня:

   — Понимаете, в этом месте я часто ухожу вглубь себя. А потом не помню, что делал... Я что-то говорил?

      Сказал Уоррик это будто бы безразличным тоном. Но я почувствовала, как он напрягся. Ничего рассказывать ему я не собиралась. Даже если он таким необычным способом меня испытывает. И вдруг вспомнила, что в Замке Драконов тоже часто теряла сознание.

   — Меня заинтересовала та статуя. — Я показала на женщину.

   Он нахмурился, взял меня за руку и быстро вывел из святилища. Женское любопытство все же одержало вверх над осторожностью:

   — Лорд Уоррик, а как священная книга оказалась в вашем доме?

   — Вы что думаете, это — та самая книга?

   Изумление мое было неподдельным:

   — Так их — две?

   — Нет, к сожалению, это только копия. Хоть и очень хорошо выполненная. Но воспроизводит она книгу только снаружи. Открывать реликвию мы не имеем права.

   Экскурсия по дому возобновилась. Он напоминал музей, по которому можно было бы бродить целый день. Хозяин вновь выглядел приветливым и любезным. Однако относиться к лорду лучше я не стала. В подземном замке я его просто недолюбливала, а сейчас он внушал мне настоящий страх. Сцена в святилище стояла перед глазами. На что хранитель способен в таком состоянии?

   Утром лорд вновь был само обаяние и любезность. Я делала вид, что верю в его добрые намерения. Да и что мне еще оставалось делать?

   За завтраком Уоррик спросил:

   — Леди, вы любите лошадей?

   Я вскинула глаза:

   — Как можно не любить столь прекрасных животных?

   — Извините, я сформулировал вопрос несколько неверно. Вы увлекаетесь верховой ездой или предпочитаете кареты?

   Я улыбнулась:

   — Увлекаюсь.

   — И насколько вы хорошая наездница?

   — Хвалить себя неудобно. Надеюсь, у вас будет случай самому оценить это.

   — Хорошо. Тогда сходите, переоденьтесь. В карете можно было бы отправиться на прогулку и в этом наряде, а одежда для верховой езды найдется у вас в комнате.

   Сменить костюм мне помогала служанка.

   — Тейма, давай побыстрее. Мне кажется, лорд Уоррик не любит ждать.

   — Одну минуту, леди, я взгляну, привели ли лошадей. — Девушка подбежала к окну.

   — Леди, вы хотите прокатиться на ойшаре? — В голосе служанки послышался самый настоящий ужас.

   Кто такой ойшар, я не поняла. Какая-то местная порода? Я рассмеялась:

   — Хочу. И согласна на кого угодно. Хоть на демона. — Я вспомнила черного эльфийского жеребца, которого так прозвала.

   Девчонка вцепилась в мое плечо:

   — И не боитесь, что ойшар убьет вас?

   Я почему-то подумала не о коне, а о жреце и машинально провела рукой по клинку:

   — Пусть попробует. Не беспокойся, Тейма, все будет хорошо.

   Перепрыгивая через ступени, поспешила во двор и… остолбенела. Таких лошадей даже представить себе не могла. Не потому, что они были некрасивы. Наоборот. Эти животные выглядели просто величественно и больше напоминали не коней, а наших оленей. Возможно, мысли о таком сходстве возникали благодаря их ветвистым рогам? Хотя и рога были необычны: от них во все стороны отходили толстые острые иглы-шипы. Рога сверкали и искрились на солнце. Казалось, из покрывал какой-то блестящий состав. Впрочем, судить об этом я не могла, ибо подобных животных видела впервые.

   Представляю, что будет, если подобные звери начнут драться между собой или нападут на человека.

   Лорд шагнул мне навстречу и, довольный произведенным впечатлением, улыбнулся:

   — Ну, как лошадки? Если нет желания на них кататься, не буду настаивать.

   В словах лорда почудился какой-то подвох, и я внимательно осмотрела животных. Огромные глаза ничего не выражали. Стояли звери спокойно. Я бы сказала — чересчур спокойно. Вот только хвостами размахивали из стороны в сторону. Но что бы это могло означать?

   В этот миг из конюшни выскочил слуга:

   — Господин, у Ласки начались схватки.

   Хранитель моментально развернулся:

   — Извините. Жеребится самая ценная кобыла.

   И быстрым шагом направился к конюшням. Я подумала: может пойти и чем-нибудь помочь? Но раз не позвал, значит, я там не нужна.

   Я подошла поближе к этим странным лошадям. И заметила, как красивые глаза стали наливаться кровью, а тела подернулись нервной дрожью.

   Слуга тихо произнес:

   — Осторожнее, госпожа, эти звери опасны.

   — Не волнуйся, я опытный наездник.

   — У этих тварей нрав очень скверный. Они даже не сразу сбросят вас, а выждут удобный момент. И вам еще повезет, если увернетесь от рогов.

   Я смотрела на грозных красавцев, на их подрагивающие тела, и мне почему-то стало их очень жаль. Вспомнились звери моего мира с такими же великолепными рогами, из-за которых их и убивали. Возможно, норов ойшаров и эти иглы лучше защищают их от охотников? Вдруг перед глазами сама собой появилась картинка: олени стоят среди камней и лижут глыбы соли. Я вспомнила, что люди специально подкармливают солью этих зверей, когда в их организме ее не хватает.

   — Тейма, — крикнула я служанке, которая стояла на крыльце, похоже, с интересом ожидая, чем закончится моя верховая прогулка. — Принеси краюху хлеба и соль.

   Девчонка сорвалась с места и бросилась в дом. Я подумала, что слуги тут приучены быстро выполнять приказы. Не переспрашивают, и им ничего не нужно повторять дважды.

   Взяв из рук служанки хлеб, я отломила от него кусок, щедро посыпала солью и протянула животному. Никакой реакции. Только взгляд стал еще более неприятным. Как бы не изменили своим правилам и не напали прямо сейчас, не дожидаясь подходящего случая. Я решительно насыпала соль в ладонь и провела по влажным теплым губам зверя. Произошло чудо. Ойшар сделал движение, будто пытался пососать соску, и с яростной жадностью зашевелил губами. Я угостила соленым хлебом обоих зверей и отошла в сторону. Животные двинулись за мной. Я погладила их морды, правда, все же косясь на жуткие рога, но ойшары больше ничем не показали своего недовольства.

   — Госпожа, что вы с ними сделали? — Голос слуги дрожал от любопытства.

   — Ты же видел. Храни этот секрет и завоюешь репутацию укротителя ойшаров.

   Я протянула руки животным. Они с довольным видом вылизывали остатки соли с моих ладоней.

   В это время из конюшни вышел жрец. Был бы здесь Джейд, что бы, интересно, нарисовал в первую очередь: меня с ойшарами или изумленную рожу хранителя?

   — Леди, браво! Я восхищен! Не каждый мужчина решится подойти к ойшару, если не вырастил его с младенчества. У меня и в мыслях не было всерьез предлагать вам прокатиться на этих зверях. Просто хотел поразить видом таких красавцев. А потом, извините, отвлекся. Не думал, что вы решитесь дотронуться до них. Ведь могло случиться несчастье.

   Ладно, проехали. Я бы тоже в первую очередь думала о жеребенке и побежала туда:

   — Надеюсь, с малышом все благополучно?

   Хозяин имения расплылся в улыбке:

   — Кобыла жеребилась уж в третий раз, и первые два прошли неудачно. На этот раз малыш выжил. Леди, вы приносите счастье.

   Ага, только себе — лишь горе и неприятности.

   Видно, удачное появление жеребенка подействовало на хранителя ободряюще. Он весь светился от радости.

   — Леди, хотите взглянуть на новорожденного?

   Я была не против. Сама изнывала от любопытства. Но первой спросить побоялась. Кто знает, какие тут поверья: еще решит, что могу сглазить?

   В конюшне царил идеальный порядок. Да и количество лошадей впечатляло. Тут размещались обычные кони, не ойшары. У тех было другое помещение.

   Вдруг сердце екнуло. В стойле стоял конь, как две капли воды похожий на моего эльфийского Демона. Но выглядел он неважно. Я остановилась рядом.

   — Этого собираюсь продать. Злой. Не дает себя седлать, да и красоты в нем особой нет.

   Как же жрец неправ! Я привыкла к стати эльфийских лошадей, и считала их великолепными. Замерла, не отрывая от животного глаз:

   — Отдайте его мне. — Я умоляюще взглянула на лорда.

   — Леди, вокруг столько красивых и послушных коней. Выбирайте любого. Зачем вам этот кошмар?

   — Он мне нравится. Ну, пожалуйста, лорд Уоррик…

   Хранитель пожал плечами:

   — Как пожелаете. Но если он вас сбросит, меня не вините.

   Я радостно улыбнулась:

   — Сегодня же попробую на нем проехаться.

   Зубы лорда сверкнули в усмешке:

   — Интересно, что из этого выйдет. Передумаете — любой конь в вашем распоряжении.

   Я лукаво улыбнулась:

   — Ойшар тоже?

   — Не берите, леди, слишком много на свои слабые плечи.

   — Ну, не такие уж они и слабые. Не забывайте, я была воином и Хранительницей Дракона.

   Он с сарказмом заметил:

   — Ну, и где теперь тот дракон?

   Я сжала зубы, чтоб не ответить грубостью. Со своей золотой я еще встречусь. Даже если для этого придется пройти все круги ада. Так же, как и ради встречи с Кэролом.

   Когда мы вошли к малышу, я от восторга запищала. Передо мной было настоящее чудо золотистой масти. Хотелось приласкать новорожденного, поцеловать его глупую мордочку, но волновать мамашу, которая бросала на нас свирепые взгляды, я не стала. Взглянула на хранителя и удивилась выражению его лица. Хотя чему удивляться? Многие испытывают куда более нежные чувства к братьям меньшим, чем к своим соплеменникам.

   Хранитель о чем-то поразмышлял некоторое время, затем сказал:

   — Все-таки мы сегодня совершим небольшую верховую прогулку. Только лошадей выберу я, а на том, который вам понравился, совершайте кульбиты самостоятельно. — Он усмехнулся. — Отговаривать от чего-то женщину — себе дороже. Чем чаще станешь повторять «нельзя», тем настойчивее она будет твердить «можно».

   Я фыркнула:

   — Вы, лорд, вроде жрец. А такой тонкий знаток женской души.

   — Причем здесь душа? Просто одну известную поговорку я выразил в вежливой форме: набьете шишек — поумнеете.

   Мне стало весело. Ага. У нас еще говорят: умные учатся на чужих ошибках, а дураки — на своих. Я уже столько их сумела наделать, что одной меньше, одной больше — разница невелика.

   Нам вывели двух коней. Серые в яблоках красавцы смотрелись изумительно. Но я подумала о том, который стоял в конюшне. Завтра все равно постараюсь вывести его из стойла.

   Уоррик хотел помочь мне сесть в седло, но я сделала вид, что не заметила его намерения. Взлетела на спину лошади птицей. Хранитель одобрительно оглядел меня:

   — Леди, вы — прирожденная наездница.

   Я взглянула на мужчину сверху вниз:

   — А кто-то доказывал обратное?

   И прикусила язык. В самом прямом смысле. Да так, что на глазах выступили слезы. В глазах хранителя мелькнуло неприкрытое восхищение. Я чуть не застонала — идиотка! Сама его провоцирую. Нужно держаться незаметно, скромно, а я? Видно, горбатого только могила исправит.

   По дороге я исподтишка разглядывала едущего рядом спутника. Подтянутый, крепкий. Мускулистый. Прежде всего — мужчина и воин, а потом уже — жрец. Придется все время помнить о пузырьке с гранулами. Хотя чувствую, этот с зельем долго возиться не будет. Понадобится — пойдет на пролом. Нужно срочно искать выход.

   За своими мыслями я не сразу заметила, что мы уже двигались по высокому берегу, а внизу под обрывом несла свои воды река. Она была не слишком широка, но течение казалось довольно сильным. Серые скалы с нашей стороны возвышались на три-четыре метра и круто спускались вниз, а противоположный берег представлял собой луг, покрытый зеленой травой. Далее темнел лес, уходящий к горизонту. Я остановила коня и прошептала:

   — Как красиво…

   Лорд Уоррик остановился рядом.

   Я, не отрываясь, смотрела на реку. Вода всегда была моей слабостью. Проводить время на берегу реки или моря могла часами. Но сейчас рядом находился ненавистный хранитель, а любимый был далеко. Охватила такая тоска, что впору броситься с этого обрыва и утопиться. Сразу вспомнила слова Трайса: «Ничего у вас не выйдет, леди, вы плаваете, как рыба». Я помотала головой, отгоняя воспоминания. Не хотела, чтоб Уоррик заметил даже тень страдания на моем лице. В памяти вдруг всплыли строки песни:

   Вот и прыгнул конь буланый

   С этой кручи окаянной.

   А синяя река больно глубока…

   Я даже зажмурилась, вообразив, как лечу под обрыв вместе с конем.

   Мы двинулись дальше. Вскоре река сделала крутой поворот, и перед нами на противоположной ее стороне предстал замок, утопающий в зелени. Стены вокруг него были не высоки, но украшены живописными башнями. Я так и представила, как на одну из них опускается моя Регина и замирает, становясь похожей на золотую статую.

   Я зажмурила глаза, чтоб избавиться от воспоминаний. День не для страданий. На это хватит и ночи.

   Я любовалась замком, и это место нравилось мне все больше. Посмотрела на спутника:

   — Кто там живет? Он тоже ваш?

   Выражение лица жреца изменилось. На мгновение показалось, что его исказила гримаса ненависти. Но я ошиблась: в глазах хранителя появились грусть и боль. Он быстро отвел взгляд в сторону. Я даже испугалась: что с ним? И сама устыдилась своих мыслей. Мое отношение к лорду делает меня необъективной. Видимо, воспоминание было не из приятных. Я почувствовала личное горе. Иногда не стоит дотрагиваться до спрятанных в шкафу скелетов. Хотя я сделала это только по незнанию.

   Уоррик ничего не ответил, пришпорил коня, и мы проехали мимо. Долго я не решалась заговорить, потом не сдержалась:

   — Лорд, простите, похоже, я чем-то огорчила вас.

   — Не вы… Я сам. И те, кто живет в том замке.

   Я вопросительно посмотрела на спутника, но объяснять он ничего не стал, отделавшись лаконичным:

   — Как-нибудь расскажу. Но не сегодня.

   По пути к дому мы больше не разговаривали. Каждый думал о своем. Я вспомнила о повелителе Эйнэре. Нашем расставании, и его последних словах:

   — Елка, помни: ты все еще — моя жена.

   Жена! Которой за столь короткий срок он дважды нашел замену.

   Въезжали во двор мы уже в сумерках. Я быстро спрыгнула с коня, опять лишив жреца возможности помочь мне. Вошли в дом. Лорд поклонился:

   — Жду вас к ужину, поспешите.

   В комнате меня уже дожидалось роскошное платье, серебряная ткань которого отлично сочеталась с мехом незнакомого мне животного чуть темнее тоном. Рядом лежали бирюзовые серьги и подвески. Я вздохнула: знали бы вы, лорд, насколько я равнодушна к подобным вещам.

   Надевать все это великолепие совсем не хотелось, но ссориться с хозяином из-за пустяков — тоже. Некоторое время раздумывала, потом достала свой флакон, проглотила крупицу зелья и позвала служанок помогать одеваться.

   Платье искрилось и переливалось. Мех был необычайно мягким и нежным на ощупь. Я крутилась перед зеркалом, несмотря на то, что еще несколько минут назад не хотела наряжаться.

   В голову вдруг пришла странная мысль: чем-чем, а нарядами во всех моих приключениях я была не обделена. Даже в Кэрдарию меня забросило вместе с туго набитыми одеждой сумками украинской «челночницы» Ксюхи. Опять подумала: почему именно я? Кому и зачем это было нужно? Почему до сих пор меня швыряет из стороны в сторону, из мира в мир, от одного приключения к другому? Заставляет страдать, испытывать боль и горе, находить любовь и снова терять? Причем терзают только сердце и душу, а материально я всегда обеспечена. Вот и сейчас: шикарные платья, драгоценности… От того, что ничего не могла понять, даже ругнулась. Такое впечатление, будто кто-то наверху пишет диссертацию «Влияние нарядов и богатства на чувства женщины». А выбор пал на меня, как на наиболее равнодушную к этим благам.

   Не знаю, до чего бы я додумалась еще, но вдруг стекло подернулось легкой дымкой. Я сразу же постаралась сосредоточиться на одной мысли: как я обаятельна и привлекательна. Потом отошла от зеркала. Кто наблюдал за мной? Хозяин дома или кто-то из подземного замка? Хотя если из пещер, то скорее всего, это был главный хранитель. Придется оставаться и здесь сосредоточенной и внимательной и не сделать ложного шага. Идя на ужин, я про себя ругала всех шпионов мира. А здешних — особенно.

   Уоррик поднялся при моем появлении, подал руку и подвел к столу. На миг глаза его вспыхнули, но он тут же опустил ресницы. А когда вновь поднял на меня взгляд, тот уже ничего не выражал. Комплимент прозвучал сухо и дежурно:

   — Прекрасно выглядите, леди. Наряд необычайно идет вам.

   В этот раз мы ужинали не в столовой, а в небольшом кабинете, при свете множества свечей. Смена обстановки показалась мне подозрительной и я была готова к отпору. Даже порадовалась, что не забыла выпить зелье.

   Но лорд был явно не расположен к флирту и заигрываниям. Весь вечер выглядел подавленным и печальным. Говорил будто через силу. Может из-за моих расспросов во время поездки? Я даже почувствовала себя виноватой. Хотя вроде и не было в чем.

   Уоррик пил вино бокал за бокалом почти не обращая на меня внимания. Пришлось заметить:

   — Лорд, если вам хочется напиться, может, лучше делать это в одиночестве? А меня избавьте от этой картины.

   Я хотела встать и уйти, но хозяин удержал меня за руку:

   — Вы правы. Но пить одному — дурной тон. Составьте компанию. Хотя бы один бокал…

   И вдруг заговорил изменившимся голосом:

   — Леди, мне очень плохо. Прошу, побудьте со мной.

   И опять в глазах плескались боль и страдание.

   — Жрец, что случилось?

   — Давайте пересядем на диван.

   Я дернулась:

   — Лорд, мне и здесь вполне удобно.

   — Вот видите, и вы не доверяете мне.

   Он по пьяному зло спросил:

   — Боитесь?

   Я пожала плечами:

   — Ну, я-то за себя постоять могу.

   И демонстративно уселась на диван.

   Он поглядел на меня мутным взглядом и произнес, немного заикаясь:

   — Я сразу понял, что вы не так прос-ты, как пытаетесь ка-зать-ся. И вообще, вы не та-ка-я. До сих пор не мо-гу прийти в себя от вашей смелости. Су-ме-ли подчинить ойшаров и хотите взять этого ди-ко-го невменяемого ко-ня.

   Лорд пьяно погрозил мне пальцем:

   — Таких жен-щин не бы-ва-ет!

   Потом повторил:

   — Не бы-ва-ет!

   Надо было просто посмеяться над пьяным бредом хранителя, но я рассердилась: он что, намекает, что со мной не все в порядке? Или решил отомстить за «телку»? Вслух я сказала:

   — Сама себя никогда не считала дурочкой, да и другим так думать повода не давала.

   Жрец вдруг произнес враз протрезвевшим голосом:

   — Я вам не верю. Рил совершил большую ошибку, выбрав вас. Хотя…

   Но я так и не узнала, что еще хотел сказать хранитель. Лорд вдруг шагнул ко мне, рывком поднял на ноги и потащил к дверям:

   — Идите, леди, к себе. Вы правы — я хочу напиться.

   Меня не нужно было долго уговаривать. Я помчалась на свою половину, боясь, что хозяин передумает и позовет обратно. Провести вечер в обществе пьяного мага совсем не улыбалось.

   В спальне подошла к зеркалу, решив проверить одну мысль. Стояла перед прозрачным стеклом и старалась думать об ойшарах, о черном коне, так похожем на эльфийского, об Уоррике, который сегодня пьян, а мне всегда были неприятны пьяные мужчины…

   Поверхность зеркала подернулась дымкой. Если хозяин пьет в гостиной, то за мной следит не Уоррик? Или хранитель только притворялся пьяным? Так и не решив ничего окончательно, я улеглась в кровать.

   Утром завтракала в одиночестве. Слуги сказали, что хозяин уехал куда-то по делам. Попыталась выпытать что-либо у Теймы, но узнала совсем немного: на той стороне реки живет брат жреца и они давно не общаются.

   Сначала зашла к ойшарам. Они благосклонно приняли угощение из моих рук. Хвосты при этом дружно зашевелились. Я решила, что так они выражают радость при виде меня. Но взглянула на шипы на рогах, и мороз пробежал по коже. Подумала, что ездить на этих животных все же не хочу. Погладила морды, и пошла к новорожденному чуду.

   Жеребенок уже стоял на тонких ножках и потягивал молоко из вымени матери. Налюбовавшись детенышем, направилась к приглянувшемуся мне вчера коню. Не слушая предупреждений конюха о сволочном нраве этой скотины, шагнула в загон. Конь скосил на меня свой антрацитовый глаз, но не сделал ни одного движения. Я немного осмелела, вытащила кусок сахара и протянула ему на ладони. Зверь фыркнул, но сахар съел. Я дала ему новый кусок и осторожно взяла висевшую тут же уздечку. Бросила взгляд на конюха. Тот отошел довольно далеко. Если конь взбунтуется, слуга вряд ли кинется мне на подмогу. Я даже подумала с подозрением: может, это хозяин отдал такое распоряжение? Разрешил же он мне взять коня, несмотря на предупреждения об опасности.

   На удивление спокойно конь позволил взнуздать себя. Я затолкала ему в рот еще один кусок сахара, и вывела из загона. Зверь шел спокойно, но тело его напряглось. Глаза смотрели на меня почти с человеческим пониманием. Самая настоящая благодарность светилась в их бездонной антрацитовой глубине. Я медленно провела коня взад-вперед по двору, стараясь, чтобы он успокоился, и ноги его перестали дрожать. Я вспомнила, как мой эльфийский конь любил воду, и спросила у конюха, есть ли здесь какой-либо небольшой водоем. Оказалось, поблизости протекала речушка. Приток той, что мы видели вчера.

   Мы с конем отправились по указанной слугой тропинке. Сесть верхом я не решилась, помня свой первый опыт общения с эльфийским жеребцом, вела коня в поводу и все время разговаривала с ним. Даже, оглянувшись и убедившись, что нас никто не видит, сообщила коню, что мы с ним — одной крови. И рассмеялась. Услышь такое кто-либо, явно бы решил, что я — не в своем уме.

   Речка оказалась совсем недалеко. Вода в ней была чистой и прозрачной, берег песчаным и пологим. Я сбросила одежду и завела коня в воду, не забывая подкармливать. Вскоре почувствовала, как дно ушло из-под ног. Зверь с удовольствием поплыл, я поплыла рядом. Вдруг подумала: сейчас или никогда. Во всяком случае, если и сбросит, то в воду, да и на дыбы подняться не сможет. Я схватила за черную гриву и одним рывком взобралась на спину животного. Конь дернулся, но сразу же успокоился и вскоре направился к берегу. Я с опаской ждала, как он поведет себя дальше. Но все обошлось. Черный красавец изогнул шею, и я погладила его морду.

   Обратно вернулась верхом, к великому изумлению всех конюхов и слуг. Вечер провела одна и была этому несказанно рада. А утром раздался стук в дверь и передо мной появился хозяин имения в запыленном дорожном костюме.

   — Извините, леди, за мой вид. Сам не думал, что захочу сразу же вас увидеть. Переодевайтесь и спускайтесь к завтраку.

   Я хотела возразить, что и так одета. Но не тут-то было. В комнату внесли розовое легкое платье. С досадой поморщилась: почему все мужчины считают, что счастье для женщины — в тряпках? Но злить хранителя из-за ерунды не хотелось. Послушно облачилась в новый наряд и прошла в столовую.

   — Кушайте, леди, и совершим небольшую конную прогулку.

   Я улыбнулась:

   — Предпочла бы делать это до завтрака.

   Жрец согласился:

   — В следующий раз так и поступим.

   Я подумала: лучше бы прогуливаться в обществе одного коня. И поморщилась: опять идти переодеваться.

   Вскоре я уже выходила из конюшни, ведя в поводу эльфийского жеребца:

   — Лорд, вы разрешили взять его, и в ваше отсутствие я воспользовалась этим разрешением.

   Хранитель улыбнулся:

   — Дорогая леди, я смотрю, вы умеете приручать животных и отныне не стану за вас волноваться. Хочу вновь пригласить прокатиться по вчерашнему маршруту.

   Я забеспокоилась:

   — Может, не надо? В прошлый раз вы так расстроились.

   — Это бывает. Но я уже взял себя в руки. И я обещал вам все рассказать.

   И вот мы вновь оказались на каменистом уступе, нависшем над рекой. Сделали поворот, полюбовались замком. Потом проехали чуть дальше:

   — А вот и путь на тот берег.

   Путь оказался довольно своеобразным: висячий мост из канатов, натянутый над потоком. Он колебался и раскачивался от ветра, и мне показалось, что нужно быть очень отважным человеком, чтобы решиться ступить на него.

   Хранитель как будто прочитал мои мысли:

   — Когда-то давно, когда я только переселился сюда, мы с братом часто так ходили к друг другу в гости. Если честно — хвастались друг перед другом и знакомыми своей удалью и отвагой. Хотя лодки всегда стояли на берегу и мы могли бы воспользоваться ими. А потом, — он опустил голову, — дружба прекратилась. Брат не хочет даже разговаривать со мной. Знали бы вы, как это больно.

   На лице лорда появилось выражение неподдельного горя. Я осторожно спросила:

   — И вы не пробовали помириться?

   Уоррик воскликнул:

   — И не один раз! Только без результата. Он и мать втянул в нашу ссору. Теперь мне только и остается, что смотреть на родной дом со стороны, знать, что моя семья там. Мечтать, что когда-то я прижму их к своей груди.

   — Давайте посетим замок, и я постараюсь уговорить ваших родных выслушать вас. Думаю, мне вполне по силам одолеть этот мост.

   Хранитель опустил голову:

   — Я бы, леди, давно сам мог туда отправиться, но брат дал клятву, что если пересеку реку, он меня убьет. А клятвы в нашем роду принято исполнять всегда. Даже если придется потом проклинать себя за это всю жизнь. И, как ни странно, наша мать на его стороне. Поверьте, леди, я ни в чем не виноват. Девушка сама влюбилась в меня.

   Я с удивлением взглянула на жреца: вот уж воистину, во всех бедах ищите женщину. И тихо спросила:

   — Что же произошло, если не секрет?

   Он наклонил голову и долго молчал. А когда заговорил, голос дрогнул. Наверное, трудно было вспоминать происшедшее.

   — У брата была невеста. И перед самой свадьбой она навестила его в этом замке. Я знал ее раньше, но не особенно близко. Девушка выглядела прелестно, но была слишком простодушной и наивной, и я никогда бы не увлекся ей. Даже удивлялся, что брат мог так потерять голову. И тут случилось страшное: невеста брата влюбилась. В меня. Я чувствовал ее внимание, но не придавал этому значения. В один из вечеров мне передали письмо. Она признавалась в своих чувствах и клялась, что свадьбы с братом не будет. Я пришел в ужас. Сначала хотел показать письмо брату, но потом решил, что лучше просто отправлюсь домой на рассвете.

   Лорд помолчал, видно, воспоминания растревожили его сердце:

   — С тех пор проклинаю себя за медлительность: зачем отложил свое решение до утра? Ночью она сама явилась ко мне в спальню. Представьте мое смятение и положение, в котором я оказался. Я схватил ее за руку и потащил к двери, умоляя уйти. Но тут появился брат. Наверное, кто-то из слуг донес. Не знаю, зачем я сделал глупость: выскочил вон и сбежал. — В голосе хранителя прозвучало страдание. — Надо было остаться и отстаивать свою честь. Хотя как можно было объяснить ту сцену? Я — полуголый, наряд дамы в беспорядке. — Он тяжело вздохнул. — Уж лучше бы брат убил меня тогда. Не пришлось бы столько страдать. По глупости я думал, что смогу убедить родственников, что не виноват. А потом… узнал, что девушка бросилась за мной. И сорвалась. По этому мосту способен пройти не каждый мужчина. — Уоррик вздрогнул. — Уж лучше бы я ее увез и женился.

   Он обхватил рукой мои плечи и так сжал, что я подумала, не сломаны ли кости. Но молча терпела: сама ведь спровоцировала жреца на воспоминания.

   — А вы не пробовали написать?

   — Не раз. Я бы сам отправился туда и стоя на коленях вымаливал прощение, но брат связан клятвой чести. Он обязан убить меня, как только я окажусь на его земле. Погибнуть я не боюсь. Но не хочу уйти неоправданным.

   Мне стало невыносимо жаль хранителя. Я смотрела на мост, и в голове зрел план.

   Нужно посетить замок брата Уоррика и поговорить с ним. Я — человек посторонний, женщина, не набросится же лорд на меня с оружием? Он клялся, что убьет хранителя, если тот переправится через реку. Но если лорд поймет, что ошибался, может, откажется от своей клятвы? Или сам побывает у брата? Без вины виноватому лорду Уоррику хотелось помочь, но и брата его я понимала. Оба по-своему правы. Вот что бывает, когда не хотят поговорить и «сесть за стол переговоров». Может, брат тоже мучается, но не может отступиться от своих слов? Я тихонько вздохнула. До чего же мужчины бывают упрямы. Как ослы.

   Приняла решение и повеселела. Осталось выждать подходящий момент. Вряд ли хранитель добровольно не отпустит меня на ту сторону реки.

   На обратном пути Уоррик был немногословен и печален. Я чувствовала его состояние и старалась не навязываться с разговорами, больше обращая внимания на своего коня. Эльфийский жеребец полностью признал меня хозяйкой. Завтра с утра опять съезжу с ним на реку и искупаю. Правда, рекой ту лужу назвать трудно.

   Очутившись в своей в комнате, долго не могла успокоиться. Все прокручивала в памяти разговор с лордом. Глупая девчонка погубила не только себя, но и обоих братьев. Думая об этом, я вспомнила Кэрола и Трайса. История жреца и его брата чем-то напомнила мою. Любовь ко мне пусть не разлучила принцев, но сделала чужими друг другу.

   Я подошла к зеркалу и долго, не двигаясь, смотрела на его поверхность. Вскоре стекло начала затягивать привычная дымка. Кто же за мной наблюдает? Ответ на этот вопрос я пока дать не могла, но в любом случае следует забыть о посторонних мыслях, каких-либо выводах и ненужных эмоциях.

   Я стала вспоминать дорогу, по которой мы ехали сегодня. Восхищаться красотой природы и замка. Пожалела лорда Уоррика, погоревала над его историей и даже разрешила себе высказать желание помирить хранителя с братом.

   На следующий день жрец был более весел и разговорчив. Время от времени вспоминал родственников и говорил о них много хорошего. А я все больше и больше уверялась, что поступок мой будет правильным.

   Вечером мы с хранителем сидели на веранде и разговаривали. Вот уже несколько дней я здесь, а лорд не сделал ни одной попытки выведать что-либо о моем прошлом или настоящем. Да и воздействия на психику вроде не ощущаю. А ведь я думала, что это и было главной целью поездки. Учить меня чему-либо Уоррик явно не собирался. Хотела напомнить ему о занятиях, но не стала. Сам скажет, если нужно. Да еще в какой-то мере я чувствовала себя виноватой в том, что невольно разбередила старые раны.

   К хозяину подошел один из слуг и что-то прошептал на ухо. Настроение лорда сразу же изменилось. Он повернулся ко мне:

   — Извините, леди, обстоятельства складываются таким образом, что я вынужден покинуть вас на несколько дней.

   Я вздохнула с облегчением: к хозяину поместья стала относиться гораздо лучше, чем в подземелье. Жалела его из-за истории с братом. Но, несмотря ни на что, общение со жрецом напрягало. В его обществе я чувствовала себя не слишком уютно. На сердце давила тяжесть. Нет-нет да и вспоминалась сцена в церемониальном зале. Без этого фанатика я буду чувствовать себя гораздо свободнее. А одиночество скрасит мой вороной конь. Я уже переживала, что придется расстаться с ним, когда покину поместье.

   Следующим утром, воспользовавшись отсутствием хозяина, сразу же направилась к висячему мосту. Ненадежная на вид конструкция на потемневших от времени канатах раскачивалась от ветра. Река несла свои воды далеко внизу. Я внимательно оглядела хрупкое сооружение. Хранитель говорил, им уже очень давно не пользовались. Выдержит или нет? Вдруг веревки где-нибудь перетерлись, или сгнили деревянные перекладины?

   Правда, лорд заметил, что лишь они с братом пользовались подвесной дорогой, демонстрируя свою удаль. Остальные предпочитали лодки. Но сейчас все лодки уничтожены.

   Я подбодрила себя тем, что выполняю благородную миссию, однако прогуляться над потоком не спешила. Не могли эти лорды нормальный мост построить? Потратиться боялись? И тут же усмехнулась: со мной не посоветовались. Чего собственно волнуюсь: река глубокая, не слишком быстрая. Плаваю отлично. Даже если сорвусь — не утону. Лишь бы не запутаться в веревках.

   Конечно, есть еще один вариант: попробовать переправиться на тот берег вплавь. Однако говорят: не зная броду — не суйся в воду. Кто знает, какое тут течение, да и живность в реках иных миров может обитать неприятная.

   Я взяла с собой мальчишку-конюха, чтобы он увел коня в поместье. Без привязи оставить животное невозможно. Привязывать тоже опасно — дикие звери здесь явно водятся. Да еще вдруг задержусь?

   Когда парень понял, что я собираюсь сделать, попытался остановить. В глазах его мелькнул настоящий испуг. Он умоляюще посмотрел на меня:

   — Леди, если с вами случится беда, хозяин будет в гневе. Хотите что-либо передать, так я могу туда отправиться. Вы же сорветесь и упадете.

   Я улыбнулась:

   — Ничего. Я ловкая. Лорду Уоррику говорить об этой небольшой прогулке совсем не обязательно. Да и остальным тоже. Договорились?

   Паренек молча кивнул головой. Я поцеловала коня в морду, сунула ему на прощанье кусок сахара:

   — Надеюсь, мой славный, еще встретимся.

   Махнула рукой мальчишке и шагнула на недоразумение, которое почему-то назвали мостом. И вскоре оценила всю прелесть передвижения таким способом. Высота меня не пугала, но каждый шаг давался с трудом. Веревочные канаты предательски пружинили. Я смотрела только под ноги, боясь оступиться. Да еще мешало двигаться солнце, которое нещадно светило в глаза. Но шаг за шагом я приноровилась и рискнула бросить взгляд вперед, проверяя, как далеко добралась. И остолбенела: навстречу мне с ловкостью обезьяны двигался мужчина: быстро и почти не раскачивая мост. Сначала я даже решила, что у меня — зрительные галлюцинации. Зажмурилась. Вновь открыла глаза. Мужчина уже был в двух шагах от меня. От неожиданности я дернулась. Деревянная перекладина вывернулась из-под ноги, рука скользнула по канату, но не смогла задержаться на гладкой поверхности, и я полетела вниз.

   Слава богу, глубина оказалась приличной. Я погрузилась с головой, тут же вынырнула и почувствовала, как меня удерживают руки «моей галлюцинации». Видимо незнакомец прыгнул сразу следом за мной.

   Я дернулась из его хватки, пытаясь освободиться. Так он скорее утопит нас обоих, чем поможет. Попыталась вырваться из его рук и даже лягнуть. Но объяснить, что помощь мне не требуется, не успела: мы ушли под воду. А когда вынырнули, сказать опять ничего не смогла: мужчина врезал мне по затылку, и я отключилась.

   Очнулась на берегу. Лежала на колене своего «спасителя». Он тряхнул меня, и изо рта полилась вода. Казалось, она будет выходить из меня снова и снова. Голова раскалывалась. Как же неприятно побывать в роли утопленницы! Никогда раньше не доводилось, а тут испытала всю прелесть подобного состояния благодаря какому-то идиоту.

   С трудом сфокусировав взгляд, огляделась по сторонам. Оказывается, на берегу мы были не одни. Тут же стояла пожилая, нарядно одетая дама и, видимо, очень волновалась за мое состояние. Она увидела, что я открыла глаза:

   — Райд, дорогой, леди, кажется, уже пришла в себя.

   Мужчина усадил меня, поддерживая рукой:

   — Как вы себя чувствуете?

   Я огрызнулась:

   — Благодаря вашим стараниям — не очень хорошо. Бить-то зачем было? Я плаваю не хуже вас, а может и лучше.

   — Извините, леди, мне показалось, что вы тонете. А утопающие опасны. Они и спасителя способны утащить на дно.

   Я хотела сказать еще какую-нибудь колкость, но перед глазами вдруг все потемнело. Последнее, что я услышала, были слова старой леди:

   — Неси ее в дом, Райд.

   Так я оказалась в замке. Люди, хлопотавшие вокруг меня, были родными лорда Уоррика. «Спас» меня из реки его брат, лорд Райд, а рядом находилась мать, леди Фиала. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. И думать не пришлось, как попасть в имение и познакомиться с родными хранителя. Я представилась:

   — Леди Елка.

   За мной ухаживало все семейство. День я провалялась в кровати, к вечеру поднялась.

   После ужина все расположились вокруг камина. Я исподтишка рассматривала хозяина. Лорд Райд был похож на брата: также строен и худощав, но, пожалуй, поуже в плечах и менее тренирован. Я видела, что и леди Фиале, и ее сыну интересно узнать, кто я и зачем пробиралась по мосту. Но, видимо, воспитание не позволяло расспрашивать гостью. Тем более, — я улыбнулась, — так удачно «спасенную» хозяином. Впрочем, хватит испытывать выдержку людей. Мне и самой не терпелось приступить к своей миссии.

   Я обратилась к лорду:

   — Мне бы хотелось подышать свежим воздухом. Вы не проводите меня?

   Ответить лорд не успел. Его мать встала, подошла и провела рукой по моим волосам:

   — Девочка, не стоит бродить по саду. Вы еще не совсем здоровы. Мне надо отдать распоряжения слугам, а вы тем временем можете поговорить с Райдом.

   Леди вздохнула и вышла. У меня почему-то на глаза навернулись слезы. Только сейчас я поняла, в каком страшном напряжении жила последнее время.

   Пожилая дама уже ушла, а я сидела и молчала, не зная, с чего начать разговор. Лорд ласково спросил:

   — Вы хотели что-то рассказать, я верно понял?

   Я замешкалась. Объяснить, зачем пришла, не проблема. Именно за этим сюда и отправилась. Но совсем не подумала, что сказать о себе. Кто я такая, почему живу в поместье Уоррика?

   — Можете не торопиться с ответом. На вас и молчащую смотреть приятно.

   Ладно, я не обязана отчитываться. Главное — зачем появилась здесь.

   — Лорд, я не могу сказать, как и почему оказалась у вашего брата. Поверьте, меня с ним ничто не связывает. Вернее, ничего личного. Но он рассказал мне…— Я запнулась, как бы выразиться поделикатнее? — вашу историю.

   Хозяин замка нахмурил брови. Выдержка сразу же покинула его:

   — Да как он смел вообще касаться этой темы…

   Я поняла, что затронула запретное и очень личное и покраснела до корней волос. Кажется, лорд не даст мне договорить. Придется «бросаться в омут с головой». Я прервала его, боясь, что он запретит мне продолжать. Заговорила горячо и очень быстро:

   — Лорд, ваш брат так переживает! Он готов на все, чтобы получить прощение родных. Говорит, что ни в чем не виноват: просто так сложились обстоятельства. Уоррик давно бы пришел, но боится, что из-за вашей клятвы не успеет и слова сказать в свое оправдание.

   В глазах лорда полыхнули ярость и изумление:

   — Это он вас сюда послал? По такой опасной дороге?

   Я осуждающе взглянула на Райда:

   — Вы действительно очень плохого мнения о своем брате. Его сейчас нет в имении: куда-то уехал. Знаете, сказать честно, я сама не очень люблю его. Но смотреть на его страдания тяжело. Поэтому и решила помочь вам помириться.

   Лорд вскочил и прошелся по комнате:

   — Вы плохо знаете моего брата, раз поверили его рассказам. Опозорил девчонку, заставил бежать с ним, цинично и подло посмеялся и над ней, и надо мной. А теперь зачем-то разыгрывает роль любящего родственника.

   Я смотрела на разгневанного мужчину, который не скрывал своей ненависти, и вспоминала Уоррика, его страдания и переживания. Лорд Райд не прав. Наверное, им движет ревность. Ему необходимо самому увидеться с братом и поговорить. По себе знаю, что ревность и обида — плохие советчики.

   — Леди, не знаю, как моему брату так здорово удается туманить мозги молодым девицам. Будьте осторожней! Надо же: сначала одна рискнула ради него перебраться по столь опасному мосту, теперь — другая.

   Вдруг лорд резко остыл и заговорил спокойнее:

   — Вам не кажется, что Уоррик просто воспользовался вами? Сумел вложить свои мысли в вашу прелестную головку и отправить сюда? Поверьте, он с детства был хорошим актером. Всегда знал, как можно играть на человеческих чувствах. Только не понимаю, зачем ему это понадобилось сейчас? Он знает точно, что меня разжалобить не удастся. Как бы его целью не оказались вы.

   В голове молнией сверкнула очень неприятная мысль, но додумать я ее не успела. Лорд уже переключился на другое:

   — Давно надо было убрать эту переправу да жаль: ей не один десяток лет. Но, ничего не поделаешь — придется. Все, леди Елка. О брате больше ни слова. Вы многого не знаете, и рассказы эти — не для девичьих ушей. И ладно бы он предал только родных и невесту. Мы слишком поздно узнали, что он предал и веру. Уоррик вам, случайно, не рассказывал, что является адептом тайной секты — страшной и опасной?

   Я похолодела: не догадался бы хозяин, что я тоже — одна из них. Похоже, репутация хранителей не слишком хороша во всех мирах, что бы они сами о себе ни говорили. Желание выбраться из этого «братства» возросло еще больше.

   Лорд остановился передо мной, заслоняя спиной дверь в комнату:

   — И знаете, леди, у меня появились подозрения, что брату мало того, что он уже натворил. Захотелось большего. Он никогда никому ничего не прощает. Ни поступков, ни слов. И я уверен — не прочь захватить отцовское наследство. Извините леди, но вы вызвали лишь улыбку и злость рассказами о его «страданиях». Я больше чем уверен, что он не прочь меня уничтожить. А слова о любви и переживаниях рассчитаны лишь на таких юных наивных…

   Лорд запнулся, а я подсказала:

   — Дурочек. Не стесняйтесь, лорд, я разумно воспринимаю критику.

   Мой собеседник улыбнулся:

   — Я хотел сказать, таких юных и доверчивых особ. Вы же пожалели его.

   В это время через порог шагнула леди Фиала. Лорд не видел ее и продолжал:

   — Так что я ничего не желаю слышать о своем бывшем брате. Давайте договоримся — больше не будем его вспоминать, — тут он заметил мой взгляд, направленный за его плечо, увидел мать, резко оборвал разговор и быстро вышел из комнаты.

   Лицо пожилой леди стало бледным. Она прошептала:

   — Скажите, как он живет?

   — Очень переживает. Вспоминает вас и брата, раскаивается, что все так случилось, — хотя я уже поняла, что это совсем не так, не смогла ответить по-другому: столько страдания было на лице матери.

   Дама тяжело вздохнула и опустила голову:

   — Спасибо тебе, девочка. Я знаю, что Уоррик — негодяй и подлец, а, может, и убийца, но ничего не могу с собой поделать. Мой младший сын у меня здесь. — Она показала на сердце.

   Как мать, я ее понимала. Мы разговаривали долго, и после этой беседы я задумалась: стоило ли мне вмешиваться в чужие дела? Зачем я сунула нос куда не следовало? Разве кто-то заставлял сюда лезть? Я вздрогнула: а если именно что заставлял? Возможно, я недооценила жреца. Ор-Гард предупреждал не напрасно. Уоррику не требовалось даже колдовство: он прекрасно разбирался в человеческих чувствах. Вот я и попалась. Помчалась наводить мосты между братьями, не подумав, что могу утонуть и в прямом и переносном смысле. На примирение с братом хранитель рассчитывать не мог.

   — Ну как вам, жрица любви, мои уроки?

   Не смертельно, но очень обидно. А главное — что заслужила, то и получила.

   Семья Уоррика считала хранителей кем-то вроде банды разбойников и обманщиков. Священнослужители этого мира называли их еретиками и слугами тьмы. Я чувствовала, что все куда сложней и непонятней. Но в конце концов решила отбросить в сторону все неприятное, и наслаждаться общением с хорошими людьми.

   Два дня я гостила в замке лорда Райда и то, что узнавала о его брате, все меньше радовало меня. Расставаться с леди Фиалой совсем не хотелось. Но пора было отправляться обратно.

   — Лорд, я возвращаюсь.

   — Знали бы вы, как мне не хочется отпускать вас, леди Елка. Я не спрашиваю, кто вы, и что делаете в имении брата, но мне страшно за ваше будущее. Оставайтесь у нас. Мама тоже привязалась к вам и будет только рада.

   — Увы, лорд, мне пора. Уоррик может вернуться и рассердится из-за моего отсутствия.

   — Слуги в любом случае доложат ему, что вас не было. Но я буду наблюдать за вашим берегом, и если потребуется помощь, дайте знать.

   Лорд проводил меня до реки. Я хотела направиться к мосту, но Райд остановил:

   — Не туда, леди. Переправа очень стара. К чему зря рисковать? Я сам перевезу вас на лодке.

   Я вспомнила, как упорно хранитель сводил наши беседы к тому, что именно брат должен навестить его, и в душе мелькнуло подозрение.

   — Лорд, пошлите со мной кого-либо из слуг. Не нужно рисковать.

   Хозяин замка возразил:

   — Мужчина обязан сам сопроводить гостью.

   — Мне было бы спокойнее, если бы вы остались.

   Но лорд не согласился со мной.

   Ладно, Уоррика нет в имении, да и не займет все это много времени. Доберемся до противоположного берега и простимся.

   Лорд Райд уселся за весла, и через четверть часа мы были на земле хранителя. Стало немного жаль расставаться с вежливым обаятельным аристократом. Мужчина выпрыгнул из лодки и помог мне выбраться на берег. Скалы здесь подступали почти к самой воде, и стоять можно было лишь на узенькой каменной кромке, не больше полуметра в ширину.

   — Надеюсь, еще увижу вас, леди.

   Я улыбнулась:

   — Если лорд Уоррик вновь оставит меня скучать в одиночестве, непременно навещу вас. А сейчас — прощайте.

   Аристократ склонился и поцеловал мою руку:

   — Я буду вспоминать эти дни всю жизнь.

   Лорд не торопился выпускать мою ладонь из своей:

   — Леди, двигайтесь осторожно, не поскользнитесь на камнях. Впрочем, пройти по ним вам придется лишь несколько шагов. За этим выступом есть лестница наверх.

   — Спасибо за все, лорд. Поцелуйте за меня леди Фиалу и пожелайте ей счастья и здоровья.

   Мне действительно не хотелось покидать гостеприимных хозяев замка. Я вздохнула, сделал несколько шагов в указанном направлении, стараясь смотреть под ноги и двигаться аккуратно. И вдруг почувствовала, что одна нога куда-то проваливается. Зрение непонятным образом обмануло меня. Валун, на который я наступила, просто исчез. Под ним оказалась яма, и лодыжку сжало железными прутьями.

   Я закричала. Лорд, который уже взялся за весла, выпрыгнул на берег и бросился ко мне. Упал на колени и взглянул. Оказывается, я угодила в капкан, как зверь. Попыталась шевельнуть ногой и застонала: с каждым движением ловушка сжималась сильнее. К тому же капкан был цепью прикован к камню. На кого его здесь поставили?

   Лорд выругался:

   — Нам самим его не открыть. Придется оставить вас на некоторое время и привезти кузнеца.

   Хозяин замка собирался подняться с колен, но не успел. Фигура в темном метнулась из-за скалы. Я не сразу поняла, что это — лорд Уоррик.

   Жрец быстро дотронулся до плеча своего брата каким-то предметом и тот замер, не в силах пошевелиться. Похоже, у хранителей есть много магических секретов, о которых мне неизвестно. Потом неторопливо вытащил из ножен кинжал и прижал его к горлу Райда. Но убивать не спешил.

   Я воскликнула:

   — Лорд Уоррик! Это же ваш брат, вы сами хотели с ним встретиться. И помириться.

   Но хранитель не обратил на меня никакого внимания, будто я была пустым местом.

   — Ну, вот и встретились, братец. — Голос хранителя звучал издевательски. — Как вижу, ты не меняешься: все также веришь девкам. Я мог прикончить тебя сразу, но хотелось послушать, о чем вы воркуете. Ты остался таким же наивным, как был. Столько лет прошло, а ты так и не научился обращаться со шлюхами. Хочешь, покажу тебе, как с ними следует поступать и что им нравится?

   Я зашипела:

   — Закрой рот, грязная тварь.

   Но Уоррик не ответил мне. Он смотрел лишь на брата. Послышался его презрительный смех:

   — Впрочем, и со своей невестой ты тоже не знал, что делать. Хорошо, что рядом оказался я и сумел доставить удовольствие девушке. Поэтому она и бросила тебя.

   Не знаю, что и как сделал жрец со своим братом, но тот, по-видимому, не мог шевельнуть ни ногой, ни рукой. Только лицо перекосила гримаса боли, да налились кровью глаза. Я почувствовала, как запульсировала жилка на виске. В глазах потемнело от бессилия и злобы. Только и смогла вымолвить:

   — Он больной и сумасшедший. Райд, не слушайте его.

   Хранитель кивнул в мою сторону:

   — Она хорошо сделала свое дело — выманила тебя из норы.

   Я не поверила своим ушам:

   — Лорд Уоррик, что вы несете?!!!

   Рванулась, но капкан еще сильнее сжал ногу. Встретилась с глазами лорда Райда и увидела в них презрение. Почувствовала в сердце боль. Боже, если Райд погибнет, мне до смерти не будет покоя. Всегда стану видеть этот полный пренебрежения взгляд. Самое лучшее мне будет умереть вместе с ним. Все бы сейчас отдала, чтобы освободиться от своего железного украшения и добраться до хранителя.

   Уоррик продолжил:

   — Сколько лет я ждал этой минуты. Мечтал, когда ты, наконец, сдохнешь, любимый сынок и наследник. Тебе досталось все: и любовь родителей, и богатство, лишь потому, что ты на год старше. Хотя я всегда был лучшим. Ну, как, помогут тебе теперь твои светлые боги? Хотя надо признать, ваши священники знают свое дело: нарушить заклятие и перебраться через эту реку я не мог.

   Он обернулся ко мне:

   — Леди, сегодня мы с вами проведем чудесную ночь. Отпразднуем нашу победу. Может, я даже подарю вам земли своих родственников. Кстати, вы не забыли им рассказать, что в нашем братстве являетесь жрицей любви?

   Я прошипела:

   — Уничтожу тебя, тварь, как только выберусь из ловушки. Лорд Райд! Клянусь: он все врет!

   Брат жреца тихо произнес:

   — Верю, леди. Иначе бы ему не пришлось ставить на вас капкан.

   И взглянул на брата:

   — Даже в последний момент пытаешься задеть меня? Но я — ладно. А над девчонкой зачем издеваешься? Похоже, она тебе не по зубам, вот и злишься. Не всегда удается добиться того, чего хочется?

   Взгляд Уоррика стал бешеным. Рука с кинжалом дрогнула. Внутренним чутьем я поняла, что развязка близка. Рванулась к хранителю, каким-то чудом сумела дотянуться до его ноги и дернула на себя. Удар нанести он смог, но не перерезал горло, как хотел. Нож лишь полоснул его брата по плечу. Я сразу поняла, что рана не смертельна. Но Райд упал, стукнулся головой о камень и потерял сознание. Жрец обернулся ко мне:

   — Ладно, его я добить успею. Пусть поживет немного. Если очнется, полюбуется, как мы будем с вами развлекаться. К чему оставлять наше свидание на ночь? Здесь даже романтичнее.

   Он сделал шаг ко мне и попытался рвануть за ворот. Я увернулась. С ногой, зажатой в капкане драться не слишком удобно, но просто так я сдаваться не собиралась.

   Хранитель рассмеялся:

   — Куда ты денешься? С лежащей камнем девкой, конечно, будет скучнее. Но на первый раз — сойдет.

   Он вытащил из кармана амулет и протянул руку ко мне. Но дотронуться не успел. За его спиной выросла чья-то фигура, и тело хранителя рухнуло на землю.

   Я с облегчением взглянула на спасителя и удивилась: лицо его было закрыто маской. Мужчина нагнулся и освободил мою ногу. Потом склонился над лордом Райдом.

   Я бросилась к хозяину замка:

   — Райд, вы живы?

   Лорд дышал, но был без сознания. Рана кровоточила, но не сильно.

   Я повернулась к незнакомцу. Интересно, кто этот человек?

   — Благодарю вас. Кому обязана жизнью?

   Раскрыть инкогнито мужчина не пожелал. Он заговорил, но голос из-под маски звучал искаженно и глухо:

   — Неважно. Вы, леди, — он взглянул на меня, — немедленно ступайте в поместье и никому ничего не рассказывайте. Лорд Уоррик уехал и больше вы его не видели. А я окажу лорду Райду помощь и прослежу, чтоб он благополучно добрался до дома. И не вздумайте спорить.

   Почему-то я даже не попыталась возразить. Но оказалось, что распоряжение было легко отдать, да нелегко выполнить. Нога распухла, и наступать на нее было больно. Спаситель заметил это:

   — Леди, если вам трудно идти, дождитесь меня. Я переправлю лорда в его замок и вернусь, чтобы помочь вам.

   — Спасибо, справлюсь сама. — Потом добавила: — Еще раз благодарю, что спасли от смерти.

   До поместья ковыляла больше трех часов. Хорошо, что ни во дворе, ни в доме никого из слуг не встретила. Наконец, доползла до своей кровати и упала на нее. Что будет, когда найдут убитого хозяина?

   Я чувствовала себя виноватой за то, что чуть не погубила лорда Райда. Если бы ни была такой дурой, ничего бы не случилось. С какой стати поверила хранителю и сунула нос не в свое дело? Он провел меня как наивную девочку. И рассчитал все, вплоть до мелочей. Даже то, что его брат не отпустит меня обратно одну.

   Я провалялась в кровати до вечера, со страхом поглядывая на дверь, хотя вроде была не из пугливых. Почему-то мерещилось, что она откроется, и войдет жрец Уоррик. Хотя сама видела его неподвижное тело, а из страны мертвых не возвращаются даже маги. Похоже, мне повезло: от одного сумасшедшего претендента-любовника избавилась.

   Через несколько часов ноге стало намного лучше. Я мысленно поблагодарила эльфов, так хорошо усовершенствовавших мой организм. Незнакомец сказал, чтобы я сидела в имении и не высовывала никуда нос. Но я знала, что как только поправлюсь окончательно, обязательно навещу хозяина замка. Надо убедиться, что с лордом все в порядке.

   На следующий день с утра я бродила в одиночестве по огромному дому. Ноги сами принесли меня к «священной двери». Сегодня перед ней почему-то отсутствовали стражники. Я осторожно заглянула внутрь и вновь поразилась точности, с какой здесь повторялась обстановка тронного зала подземного замка. Похоже, Уоррик был фанатиком даже большим, чем огнепоклонники.

   Я подошла к трону и взяла книгу. Поколебалась немного. Вдруг маг оставил тут какие-нибудь сюрпризы? Взглянула на перстень: он не предупреждал об опасности. Тогда я рискнула раскрыть манускрипт. Внутри были абсолютно белые страницы. Я перелистала их в задумчивости и остановилась на первой. Там заметила какую-то надпись. Прочитала: «хочу все».

   Интересно, это написал Уоррик? Похоже, что именно он. Ничего себе запросы у хранителя! Интересно, я тоже входила в это «все»? Облегченно вздохнула, в который уже раз представив, чего избежала. И вновь мысленно поблагодарила своего спасителя. Вырвала первый лист и изорвала на куски. Обрывки бросила в находившийся в зале камин, правда, огня в нем не было. На миг заколебалась, но потом со злостью швырнула туда же и книгу. Надеюсь, когда-нибудь огонь разожгут.

   Делать в доме мне было совершенно нечего, и я решила заглянуть на конюшню. Сначала зашла к ойшарам. Угостила их хлебом и солью. При виде прекрасных гордых зверей вдруг сжалось сердце. Сразу вспомнила «хочу все». Не потому ли лорд держал здесь лесных красавцев? Я вывела их во двор, потом за ворота. Звери не сопротивлялись, не вели себя агрессивно. Конюх удивленно взглянул на меня, но остановить госпожу не посмел.

   Шли мы с ойшарами довольно долго. Когда вдали показался лес, я сняла уздечки и сказала:

   — Бегите, вы свободны!

   Однако животные не торопились уходить. Смотрели на меня своими умными красивыми глазами и помахивали хвостами. Может, не поняли? Вдруг захотят посчитаться за былую неволю и поднимут на рога? Поминай тогда, Елка, как звали. Я даже немного струхнула.

   Но звери в полной мере проявили благородство и благодарность. Один из них даже подошел и лизнул руку. Я отдала им оставшийся хлеб. Последнее время казалось, что хлеб им особенно нравился. Даже мелькала мысль, что стоит угостить их пирогом или… мясом. Но я отбросила столь абсурдную идею.

   — Ну, идите. А будет на воле плохо — вернуться сможете.

   Через пару мгновений ойшаров и след простыл. Я вздохнула: хоть какое-то доброе дело смогла сделать.

   Ночью мне не спалось. Уже не потому, что чего-то боялась. Просто мучила неопределенность. Да еще луна так ярко светила в небесах. В саду на деревьях можно было разглядеть каждый листик. Ночное светило всегда волновало меня, а сегодня — особенно. Я вышла на веранду и подняла лицо вверх, купаясь в серебристом свете. Душу охватила непонятная тоска. Увижу ли когда-нибудь своих близких?

   Мне показалось, что я услышала стон и… потеряла сознание.

   Очнулась я в своей постели. Вокруг суетились служанки. Я прошептала:

   — Как вы меня сюда донесли?

   Девушки удивленно переглянулись:

   — Вы здесь и лежали.

   Я закусила губу: то, что была на веранде — помню отлично. А как оказалась в своей комнате — полный провал.

   Однако, поднявшись, я с удивлением почувствовала себя полностью отдохнувшей и здоровой. Позавтракала, затем оседлала своего жеребца и направила его к реке. Собиралась в гости к лорду Райду. Но, свернув за утес, обнаружила неприятный сюрприз: с моей стороны канаты были перерублены, остатки изуродованного и разбитого моста прибило к противоположному берегу.

   Спуститься к воде не проблема, хотя и неприятно будет пройти по месту, где убили человека, пусть и врага. Но вот лодок здесь не было.

   Однако я решила, что препятствия меня не остановят. Не могу быть спокойна, пока не выясню, что же случилось с лордом. Река не слишком широка, а я — отличный пловец.

   Я оглядела берег, ничего подозрительного не увидела. Вымокну, конечно, но в замке, надеюсь, найдется, во что переодеться. Хорошо, что лето на дворе. Вспомнила строчки: «Безумству храбрых поем мы песню»! Хотя если утону, обо мне не только не споют песен, но даже не узнают, где погибла. Я отбросила сомнения в сторону, разбежалась и прыгнула в воду.

   Почти до самого берега добралась без приключений. Несколько раз рядом проплывали огромные рыбины, но ничего, кроме любопытства по отношению ко мне не проявляли. Однако у самого берега судьба решила сыграть злую шутку: меня внезапно закрутило и потянуло вниз. Я растерялась, но только на миг. Вспомнила, что в такой ситуации советуют набрать в лёгкие побольше воздуха и нырнуть. Почувствовать течение, которое выбрасывает наружу. Мне удалось это сделать, однако понадобилось все умение пловца и хладнокровие, чтобы вырваться за пределы водоворота.

   За короткий миг я истратила столько сил, что, оказавшись на суше, сразу же упала на песок. Только спустя полчаса смогла подняться на ноги и побрела в сторону замка.

   Видно кто-то из слуг увидел меня и сразу же доложил хозяевам. Лорд Райд выскочил во двор и побежал мне навстречу. Он был жив и, кажется, здоров. Хотя одна рука висела на перевязи. Я обняла лорда. Потом ноги подогнулись, и я сползла на землю, очутившись перед ним на коленях. Аристократ наклонился и подхватил меня одной рукой:

   — Вставайте, леди, зачем вы…

   Я заплакала. То ли обрадовавшись, что с лордом все в порядке. То ли от всего пережитого. От крыльца к нам спешила леди Фиала. Мужчина тоже увидел ее:

   — Я сказал маме, что проводил вас, леди. А на обратном пути на меня напали грабители. Не говорите ей про Уоррика.

   — Хорошо, лорд.

   Я поднялась и уткнулась головой ему в плечо.

   Пожилая дама, взглянув на меня, немедленно скомандовала:

   — Скорее переодеваться!

   И всю дорогу твердила:

   — Вы — бесстрашная девочка. Но нельзя же быть такой безрассудной!

   Однако радость от встречи скрыть не могла.

   Я улыбнулась:

   — Леди Фиала, я совсем не смелая. Просто хотелось…

   Чуть не ляпнула: убедиться, что ваш сын жив. Но вовремя поправилась:

   — Хотелось навестить вас. Я плаваю отлично.

   Переодев в сухую одежду, леди усадила меня у камина:

   — Грейтесь.

   И как-то странно взглянула на меня:

   — Пойду отдам распоряжения слугам.

   Кажется, дама поняла мой поступок по-своему и постаралась оставить нас с ее сыном наедине. Впрочем, мне действительно надо кое-что сказать хозяину замка без посторонних ушей. Как только леди вышла, я повернулась к нему:

   — Лорд, простите, что втянула в эту историю. Я всем сердцем желала помочь вам обоим. Благодарю судьбу, что все закончилось благополучно! Больше всего я боялась, что вы поверите в ложь вашего брата. А презрение, с которым вы смотрели на меня, помнила бы до конца своих дней.

   Райд взял мою руку и поцеловал:

   — У меня не было причин вам не верить. Вы отговаривали меня переправляться на тот берег.

   — Я была уверена, что Уоррика нет в имении. Слышали бы вы, как он переживал и клялся, что живет лишь мечтой помириться с вами. Извините меня за то, что сейчас скажу, но он говорил, что ваша невеста сама пришла к нему, а он ее выгнал.

   Лорд побледнел:

   — То, что она отправится к нему по этому мосту, не приснилось бы никому и в страшном сне. Вряд ли Уоррик сознательно хотел ее смерти. Но соблазнил и бросил. Знал, что Элия — моя невеста, но это его не остановило. Кто поймет, упала ли она случайно или сама бросилась в реку от стыда? Я мог бы простить обоих, если бы брат действительно любил ее.

   Райд помолчал, потом с трудом разжал зубы:

   — Когда вы оступились с моста, мне показалось, что история повторяется. И стало по-настоящему страшно, что умрет еще одна девушка. И там, на берегу, я боялся не за себя. Леди, я понял, что у вас с моим братом есть общие тайны. Он говорил о какой-то жрице и, похоже, всерьез опасался вас. Иначе не устроил бы такую ловушку. А ведь брат был великолепным бойцом и умел подчинять себе женщин.

   — Может, капкан был поставлен на вас, лорд Райд? Ведь Уоррик считал, что женщина слабее и пугливее…

   Лорд улыбнулся:

   — А вы — не такая?

   — Совершенно верно. Я — воин. Жрицей мне еще только предстоит стать. И поверьте, делаю я это не по собственному желанию. Мне пришлось заплатить такую цену, чтоб защитить любящих меня людей.

   Я коротко рассказала свою историю. Правда, не уточнила, каков возраст моего сына.

   — У вашего брата я оказалась в качестве ученицы. Хранители должны были передать мне свои знания.

   Хозяин в волнении заходил по комнате:

   — Леди, не возвращайтесь туда. В этом имении вы в безопасности. Когда мы узнали, что Уоррик состоит в темной секте, служители церкви провели специальный обряд, и нечестивые создания тьмы не могут больше ступить на наши земли.

   — Увы, лорд. Мне приходится опасаться не только за собственную жизнь, но и за жизнь сына и мужа.

   Я закусила губу, чтобы сдержать стон:

   — Жизнь без Кэрола не имеет для меня никакого смысла. И есть еще одно существо, которое целиком зависит от меня.

   Рассказывать о Регине я не стала. Кто знает, может здешняя вера и ее относит к «нечестивым созданиям тьмы»?

   В это время вернулась леди Фиала, и я очень обрадовалась, что разговор с лордом Райдом можно прервать.

   Хозяин замка посмотрел на нас:

   — Леди, давайте отметим мое выздоровление. Сейчас спущусь в погреб и принесу бутылку самого лучшего вина.

   Лорд вышел, и его мать сразу же обратилась ко мне:

   — Леди Елка, умоляю, расскажите, что произошло на самом деле. У меня нехорошее предчувствие. Они встретились и поссорились? Временами мне кажется, что Уоррика нет в живых.

   Я вздрогнула, но постаралась взять себя в руки. Пусть лорд сам решает, что нужно знать пожилой леди, а что — нет. Твердо произнесла:

   — Не волнуйтесь, леди Фиала. Уоррик куда-то уехал по делам. Я сейчас живу одна в его доме. А Райд даже ногой не ступил на земли брата.

   Не знаю, поверила мне леди или нет, но глаза у нее потеплели.

   После совместной трапезы я распрощалась и вернулась в имение жреца. Мне было приятно общество лорда Райда и его матери, но хранители знают, где я. Вдруг явятся за мной раньше, чем через месяц?

   Однако этого не случилось. В течение трех недель я прожила в имении лишь в окружении слуг. Лорд Райд несколько раз он присылал за мной лодку, и мы гуляли по тенистым тропинкам его парка. Хозяин замка быстро поправлялся, рана его затянулась. Но моя спокойная жизнь должна была закончиться. Я ожидала, что это вот-вот произойдет.

   Через пару дней, когда я гуляла по берегу небольшой речушки, рядом, будто из-под земли, вырос всадник. Лорд Рил подхватил меня и посадил к себе в седло. Пока добирались до дома, я заметила, что главный хранитель, всегда старательно демонстрировавший равнодушие, прижимает меня к себе несколько крепче, чем надо. И дыхание его стало более неровным.

   Лорд Хальгер только поздоровался со мной, но больше ни о чем не спросил. Он молчал, я — тоже. Что сказать о пропаже хозяина имения я придумала давно, но первой объясняться не спешила. А лорд, казалось, чего-то ожидал или что-то обдумывал. Можно было бы списать такое поведение на плохое настроение. Но я уже много раз убеждалась, что главный хранитель умеет сдерживать свои эмоции. Чем обернется для меня эта история?

   У крыльца он спрыгнул с коня и подал мне руку. Я по своей привычке хотела проигнорировать его помощь, но передумала. Портить отношения было совершенно не выгодно.

   Хранитель взглянул на меня:

   — Переоденьтесь и подготовьтесь, жрица. Через час мы все соберемся в церемониальном зале.

   Я помертвела: бог мой! Я же швырнула книгу в камин! Пусть это только макет, но макет реликвии! Я имею дело с фанатиками. Кто знает, как они отреагируют на подобное кощунство? Надеюсь, книга лежит там, куда я ее бросила. Необходимо срочно вернуть ее на место!

   Со всех ног я помчалась в священный зал. Открыла дверь, не оглядываясь по сторонам, влетела внутрь и… застыла в изумлении.

   — Младшая жрица так спешит поклониться реликвии? Похвально.

   — Вы правильно поняли, лорд Рил. Я стараюсь стать достойной преемницей.

   Я сложили руки на груди, отвесила поклон, а потом и вовсе бухнулась на колени перед алтарем. Потом вскочила, и быстро направилась к дверям. Уже выходя из зала, услышала:

   — Вы предсказуемы, леди. Как раз это я от вас и ожидал.

   Интересно, что он хотел сказать? И кто положил макет обратно на трон? Я вернулась в свою комнату и принялась торопливо наряжаться. Черный балахон надевать не стала. Точных указаний мне никто не давал, а сила женщины не только в слабости, но и в красоте.

   Явившиеся на зов служанки помогли расчесать и уложить волосы. Я подошла к зеркалу и повертелась перед ним, как гоголевская Оксана. Увидела, что стекло покрывается легкой дымкой, и будто черт ущипнул меня за мягкое место. Я надула губки, подняла бровь и вынесла вердикт:

   — Хороша, что и говорить! Думаю, немало мужиков скрестят из-за меня копья.

   Зеркало затуманилось еще больше. Я дохнула на стекло, сделав это так, чтоб мои губы быстро коснулись поверхности. Зеркало моментально прекратило тускнеть. Я, довольная, отошла. Кто бы там ни был, надеюсь, вкус моего поцелуя почувствовал.

   Распрямила плечи, подняла голову и шагнула в зал, полный жрецов, уверенно и независимо. Хотя сердце трепыхалось, как овечий хвостик. Никогда не поверю, что есть люди, которые ничего не боятся и в здравом уме хотят умереть. Я, конечно, способна пожертвовать собой ради тех, кого люблю. Но сейчас должна постараться выжить, чтобы вернуться и обнять всех, кто мне дорог.

   Хранители сидели на стульях, поставленных в ряд. Два сиденья пустовали. Мне не понравилось, что лица жрецов были скрыты капюшонами, и я не видела их глаз.

   — Младшая жрица, объясните, что происходит. Сегодня истек месяц вашего испытания и, прибыв, мы не застали здесь ни вас, ни лорда Уоррика. Хотя, согласно традиции, вы должны были вместе дожидаться нас в этом помещении. Как вы объясните такую небрежность?

   Я напряглась: знала бы об этих традициях, так подождала. Трудно мне, что ли? Но теперь придется выкручиваться. Я твердо ответила так, как решила давно:

   — Сама удивлена. Вместо того, чтобы заниматься со мной, хранитель Уоррик куда-то уехал и не вернулся. Сказал, что на несколько дней, а сам пропадает где-то уже третью неделю. Слуги могут подтвердить это.

   Главный хранитель поднял голову и произнес:

   — Надеюсь, он не надоел вам занятиями или еще чем-либо настолько, что вы его убили?

   Я вздрогнула: пошутил или подозревает? По голосу Хальгера невозможно было понять, издевается ли он или говорит серьезно. Но от его слов стало холодно. Я поежилась:

   — Главный хранитель полагает, что слабая женщина могла справиться со столь могущественным магом?

   Лорд парировал:

   — Я бы не отнес вас к списку слабых женщин. Скорее, наоборот. Ладно, исчезновение Уоррика придется расследовать. Я лично займусь этим.

   Один из жрецов вдруг зло прошипел:

   — Уверен, без нее здесь не обошлось. Уоррик предупреждал. Ему новая жрица сразу не понравилась.

   Я ехидно констатировала:

   — Ага, и именно по этой причине лорд Уоррик решил первым приступить к моему обучению. Именно для того, чтобы показать нелюбовь. Вполне логично.

   Я постаралась сказать фразу цинично и двусмысленно. Что ж: не пойман, не вор. Могу ответить и на иные обвинения, если последуют. Расследования я не боялась. Уоррика сама не убивала, хоть свидетелем и была. И еще я подозревала, что сам Хальгер знает намного больше, чем говорит.

   Главный хранитель произнес строгим голосом:

   — Ступайте к себе, жрица. Нам нужно посоветоваться. А вы пока соберите то, что считаете нужным. Сегодня вы покинете это место.

   Я переоделась в дорожный костюм, заплела косу, повесила на бедра клинок. Больше ничего отсюда брать не собиралась. С чем пришла, с тем и уйду. Жаль лишь эльфийского жеребца. Но в подземельях ему не место. А здесь слуги о нем позаботятся.

   В дверь постучали. Как я и предположила, пришел лорд Рил:

   — Леди, я хотел бы поговорить и кое-что у вас узнать.

   Я нахально улыбнулась и пошла «ва-банк»:

   — Лорд, вы обычно знаете куда больше моего. И скорее мне следует расспрашивать вас.

   Глаза Хальгера на миг сощурились, но вновь стали спокойными. Я даже не поняла, какие чувства мелькнули в них.

   — На то я и главный хранитель, чтобы знать больше других. Надеюсь, вам ясен этот факт?

   — Ну, конечно, как я могу при своей молодости оспаривать вашу мудрость.

   Я сказала это и закусила губу. Ведь молодыми у меня были только тело и лицо. Хранитель, похоже, понял, почему я замолчала, и не преминул «подколоть»:

   — Ну, если сравнивать ваш возраст с продолжительностью жизни ваших соплеменников, то не такая уж вы и молодая.

   Что, Елка, получила по носу? Но не признавать же, что жрец сказал правду?

   — Я привыкла сравнивать свои года с возрастом долгожителей, с которыми свела меня судьба.

   Лорд Рил саркастически заметил:

   — Судьба или ваше неблагоразумие?

   Я даже подпрыгнула:

   — Если считаете меня дурой, зачем решили сделать жрицей? Чтобы легче было управлять? Но вы-то не глупы. Зато — лживы, коварны и расчетливы!

   Я опять сорвалась. Понимала, что нужно остановиться, но не могла. Припомнила, как пришлось встать перед ним на колени, и что я при этом чувствовала.

   Хранитель спокойно и не перебивая выслушал меня. Потом поинтересовался:

   — Леди, вы уже закончили или еще будете продолжать?

   Я скрипнула зубами: стоит ли перед свиньями метать бисер?

   Лорд шагнул вперед и сжал мою руку:

   — В последний раз я позволил вам так разговаривать со мной. Представьте, я тоже не в восторге от вас. Но впереди — год. Год, за который вы всему должны научиться. В том числе — послушанию и почтению к старшим. А также — умению выполнять приказы, не пререкаясь и не переспрашивая.

   У меня забилось сердце:

   — А если не буду соответствовать требованиям? Выгоните?

   — От нас не уходят. Вашу предшественницу отпустили живой, лишь помня ее огромную заслугу: она вернула нам священную книгу. Больше исключений не будет. Ни для кого.

   Я подумала: Элина вернула книгу и получила свободу. Не плохо бы узнать, что такое эта реликвия, и какие секреты кроются на древних страницах. В голове мелькнул безрассудный план: может, стоит украсть ее? Краду, прячу… Потом возвращаю, но лишь при условии, что хранители отпустят меня. Я вздохнула: все это мечты, которые так и останутся мечтами. Впрочем, никто не может запретить мне думать и искать пути спасения. Опускать руки не стоит. Судьба иногда подбрасывает удачные шансы тем, кто не сдается. Так что, поживем — увидим. Я не удержалась и пропела:

   — Мы у случая прекрасного в гостях.

   Лорд с удивлением взглянул на меня. Затем его губы изогнулись в непонятной улыбке:

   — Я подумал, и решил изменить правила, леди. Гостить у каждого из хранителей по очереди вы не будете. Происходит что-то непонятное, а вы, жрица, слишком дороги нам. Так что спокойнее будет, если присматривать за вами станут все одновременно.

   Я еле скрыла досаду. Вот ведь: преподнес подарочек. В глубине души я надеялась, что в каком либо из миров смогу позвать Регину. Пока у меня это не получалось, но я не оставляла попыток. Мысли о ней и о Кэроле не покидали ни на минуту. Я мечтала увидеть его, дотронуться, сказать, что люблю еще сильнее.

   На какой-то миг я растерялась, но быстро взяла себя в руки и даже вежливо произнесла:

   — Конечно, главный хранитель лучше знает, как следует поступить.

   Однако в душе кипел вулкан. Я даже про себя произнесла фразу мультяшного волка: «Ну, погоди»!

   Лорд Рил скомандовал:

   — Идемте.

   Во дворе уже ждали остальные хранители. Каждый держал в поводу коня. Интересно, мы что, будем добираться обычным способом, а не магическим? Я обратилась к лорду Хальгеру:

   — Могу я взять жеребца, которого отдал мне жрец Уоррик?

   Лорд минуту подумал и кивнул. Я сходила в конюшню и вывела моего вороного.

   Хранитель взглянул на коня с удивлением:

   — Леди, я правильно понял: это эльфийский скакун? И вы умудряетесь справляться с ним? Эти звери славятся отвратительным нравом. Как он у вас оказался?

   Я чуть не подпрыгнула:

   — У меня? Совсем не я — хозяйка этого поместья. Моя заслуга лишь в том, что приручила его.

   Лорд как-то заинтересованно взглянул на меня и пробормотал:

   — Конь явно приобретен не просто так. Что ж, для достижения цели все средства хороши. Я недооценил Уоррика.

   Что еще произнес лорд, я не расслышала. Переключила внимание на мимику. Губы главного хранителя выразительно шевельнулись. Мне показалось, он хочет сказать что-то вроде «рыбак рыбака…».

   Вообще я заметила, что если внимательно наблюдать за губами лорда Рила, то можно понять очень многое. Они то плотно сжимались, то изгибались в каком-то хищном оскале, то складывались в улыбку: нежную, ироническую или скептическую. Еще немного, и я смогу понимать настроение и мысли лорда по движению его губ.

   — Однако я думал, что вы хотите забыть о мире эльфов?

   Я разозлилась:

   — Если бы я вела на узде лорда Эйнэра, то это могло бы удивить вас. А здесь всего лишь конь и он погибнет, если его оставить. Слуги лорда Уоррика боятся к нему приближаться. Накормить — накормят, но прогулять явно не рискнут.

   Кто-то из жрецов заметил:

   — Уоррик хвастался, что у него есть пара ойшаров. Может, взглянем?

   Я испугалась: хорошо же я буду выглядеть, если поймут, что в отсутствие хозяина выпустила животных. Прямая улика против меня, показывающая, что я знала, что его нет в живых. Торопливо произнесла, пользуясь тем, что рядом не было никого из слуг.

   — Лорд Уоррик в последний раз уехал на них. На одном — верхом, а второй шел под седлом.

   Как я заметила, прислуга без особой надобности старалась не попадаться на глаза хранителям. Так что вряд ли они разоблачат мою ложь.

   Хранители разочарованно вздохнули, только главный хранитель посмотрел на меня с интересом. А когда помогал сесть на коня, тихо произнес:

   — Снимаю шляпу, леди.

   — Что ж, снимайте, если желаете, — пожала я плечами, — Только в вашем случае вернее сказать — капюшон.

   Что означали слова лорда Рила, я опять не совсем поняла. Он что-то знает или что-то подозревает?

   Мы выехали за ворота, и лорд скомандовал:

   — Приготовьтесь. Отправляемся в мои земли.

   Помня предыдущий опыт, я благоразумно закрыла глаза. Перемещаться между мирами на Регине было гораздо привычней и приятней. Сейчас я чувствовала, будто душа и тело на время разлучились с друг другом. Впечатление такое, словно ты умер, а потом воскрес. К тому же я беспокоилась, как отреагирует на такой способ путешествия эльфийский конь. Наверное, лошади жрецов были приучены к этому. Однако, к моему удивлению, жеребец выдержал все абсолютно спокойно. Будто ему приходилось не раз отправляться в другие миры.

   Вскоре я поняла, что мы уже стоим на земле. Осторожно открыла глаза. Мы очутились на вершине холма. В это время сумерки уступили место рассвету. Я огляделась. С возвышенности открывался потрясающий вид на величественный замок. Он поражал необычностью формы. Все виденные мною прежде подобные сооружения были квадратными, а этот представлял собой вытянутый прямоугольник, примыкающий к горному склону. Стены его были облицованы черными блестящими плитами. Восходящее солнце играло бликами на его стенах. Большие и малые башни устремлялись к небесам. Я замерла в восхищении.

   Лорд Рил показал на замок:

   — Как вам мой дом, леди?

   — Ничего красивее не видела никогда, — ответила я вполне искренне.

   В глазах хранителя мелькнула гордость. Его самолюбие явно было удовлетворено.

   Дом лорда Хальгера, на мой взгляд, был очень хорошо укреплен. Его защищали мощные каменные стены и ров. Крепость почему-то напомнила мне Замок Драконов, хотя и не была похожа на него внешне.

   Главный хранитель скомандовал:

   — Вперед!

   И мы понеслись вниз. Обитые железом створки ворот медленно разошлись, нас встретили слуги, одетые во все черное. Они поспешили принять у прибывших лошадей.

   Я быстро оглядела двор и укрепления и решила, что главный хранитель богат. Такими хоромами гордился бы и король. И, похоже, не слишком доверяет соседям. Я взглянула на мощные башни и вдруг представила, как на одну из них опускается Регина. Посмотрела на небо, захотелось позвать драконицу. Но вспомнила, чем все может закончиться.

   Лорд Рил, как гостеприимный хозяин, сам помог мне взойти на крыльцо. Шагнув через порог я почувствовала, будто оказалась в сказке. Широкий коридор освещался окнами, расположенными высоко под потолком. Вдоль стен стояли манекены в доспехах и при оружии. Мы прошли мимо нескольких резных дверей, затем поднялись на второй этаж по лестнице.

   Мне отвели небольшую, но очень уютную комнату, украшенную лианами и цветами. Обставлена она была очень богато, что еще раз подтвердило мою теорию о извращенной заботе обо мне каких-то высших сил.

   Следующие пару дней прошли спокойно и размеренно. Я не лезла на рожон и приглядывалась к обстановке. Хранители относились ко мне доброжелательно и очень внимательно. К сожалению, Ор-Гард, к которому я испытывала симпатию, остался «нести вахту» около реликвии.

   Я подумала: с волками жить — по-волчьи выть. Хотя, точнее, жрецы больше напоминали лис. Самое главное, я ясно понимала, что пребываю здесь не для украшения и услады глаз. Это только в сказках говорится: «коли красная девица, будь нам милая сестрица». Ладно посмотрим, что все это закончится.

   Я почему-то вновь стала бояться, что Уоррик внезапно вернется. Так же, как «воскрес» оборотень Тей-Ург. Хотя в том случае я даже не удивилась. Знаю из сказок, что оборотней можно убить лишь серебряным оружием, а у Эйнэра клинок из очень высококачественной стали. И еще я чувствовала, что жрецы не верят, будто Уоррик вот так запросто взял и куда-то сбежал. И кто знает, может, у них есть способы определить, жив он или нет. Вроде даже экстрасенсы у нас на земле утверждали, что сделать это довольно легко. А им до здешних магов, как до небес.

   Особенно подозрительно посматривали на меня двое хранителей. Даже мой перстень начинал волноваться, когда они оказывались поблизости.

   На третий день после прибытия лорд Хальгер устроил мне форменный допрос в присутствии остальных хранителей. Он объявил, что мои навыки обязаны включать все то же, что знают остальные жрецы. Но при этом я не должна терять женственности и привлекательности.

   — Вы прекрасно держитесь на коне, леди. Что еще умеете?

   Я вопросительно посмотрела на лорда. Что, собственно, он хочет услышать? Как на спине дракона я ныряла из одного мира в другой? Как наравне с мужчинами сражалась с отступниками? Тем более, уверена, он знает обо мне если не все, то очень многое. Лицемерие возмутило. А уж уметь сражаться, да еще оставаться женственной… Не многого ли хотите, господа хорошие? В меня, как говорится, вновь вселился бес. Я решила покуражиться. Приняла вид провинциальной жеманной барышни, закатила глаза, зашевелила губами и заговорила в нос, тщательно растягивая слова:

   — О, хранитель Рил, умею я очень многое. Вышиваю крестиком, немного гладью. Знаете, в некоторых мирах невеста перед свадьбой должна сшить жениху рубаху. Так вот я сделаю это с удовольствием.

   Немного подумала и продолжила с еще большим рвением:

   — Могу печь пироги, готовить…

   Тут вспомнила Ксюху и радостно завопила:

   — О, борщ сварю! И пельмени сделаю. Пальчики оближете.

   Покосилась на собеседника. Лицо главного хранителя начало покрываться красными пятнами. Хм… Учту на будущее: шуток не понимает. Два моих недоброжелателя злорадно ухмылялись. Остальные пытались спрятать улыбки.

   Я набрала в грудь побольше воздуха и приготовилась дальше оповещать жрецов о моих достижениях, приобретенных, несмотря на столь «юный» возраст. Но лорд Рил рявкнул:

   — Хватит.

   Я с обидой заметила:

   — Похоже, все перечисленное мной вам не понравилось. А вот моя бабушка говорила…

   Хальгер прервал меня очень хладнокровно:

   — Довольно, леди, мы поняли. Остальное проверим в деле. Ступайте, переоденьтесь для верховой езды и тренировок. Слуга проводит вас к месту, где мы обычно собираемся.

   Я опять из чувства противоречия пискнула:

   — Разве женщине нужны воинские навыки? Ее сила — в красоте. Вы тренируйтесь, а я вас здесь подожду. Лучше посижу в тенечке да крестиком повышиваю.

   Жрец так взглянул на меня, что желание спорить