Суета вокруг кота. Татьяна Устименко

Оглавление

• Пролог
• Часть первая
• Глава 1
• Глава 2
• Глава 3
• Глава 4
• Глава 5
• Глава 6
• Глава 7
• Глава 8
• Глава 9
• Глава 10
• Часть вторая
• Глава 1
• Глава 2
• Глава 3
• Глава 4
• Глава 5
• Глава 6
• Глава 7
• Глава 8
• Глава 9
• Глава 10
• Эпилог

Пролог

«Меня зовут Сафира из дома Пурпурного лотоса, и я – эльфийка. Да, да – именно такая, какими нас обычно изображают на страницах душещипательных любовных романов: высокая, стройная девушка, с длинными серебристыми локонами и лазурно-голубыми очами. Прелестное, утонченное создание, при появлении которого каждый встречный мужчина, будь то хоть дворянин, хоть неотесанный простолюдин, немедленно обнаруживает в себе задатки благородного рыцаря и бросается меня спасать - огребая тем самым кучу проблем и неприятностей на свою глупую голову. Почему? Да потому, что хоть и выгляжу я беззащитной и наивной, и являюсь стопроцентной светлой эльфийкой, но на самом деле считаюсь довольно опытным наемным убийцей у нас в Листограде и отличаюсь весьма темными наклонностями. А плюсом ко всему, обладаю склочным характером, славлюсь жуткой вспыльчивостью и задиристостью, отлично владею магией, никому не даю спуску и очень уважаю хорошую драку. Поэтому и называют меня чаше всего не по имени, а широко известным в столице прозвищем – Зараза...»
Я отложила в сторону основательно обкусанное гусиное перо, оценивающе посмотрела на усеянный кляксами лист бумаги и удрученно покачала головой. Вот что получается, когда берешься за совершенно несвойственное тебе занятие… Никогда не замечала за собой ни малейшего проблеска литературного таланта, и вот результат – вместо обещанных мемуаров я имею в активе испорченный лист дорогой веленевой бумаги, никуда не годное перо – словно побывавшее в пасти у голодного волка, и испачканные в чернилах манжеты любимой белой рубашки. Ну, предположим, рубашку я себе новую куплю, перо выброшу, но как же быть с описанием наших приключений? Я задумчиво откинулась на спинку кресла и обвела растерянным взглядом стены мужниного кабинета, отмечая как ровные ряды книг на полках (супруг у меня педант и чистюля), так и принесенные из другого мира музыкальные диски. Интересно, на чем он их слушает? Теряясь в догадках, я требовательно дернула за хвост лежащего на столе Маврикия, надеясь получить исчерпывающий ответ, но кот лишь лениво приоткрыл один глаз, отмахнулся лапой и продолжал молчать, словно воды в пасть набрал. У-у-у, он же специально меня игнорирует, гад полосатый! Из мужской солидарности с мужем. Поняв, что помощи ждать неоткуда, а данное обещание все равно придется выполнять, я уныло поскребла в затылке и снова взялась за перо…
Засесть за писанину меня вынудило руководство нашей Академии, в коей я в настоящее время и подвизаюсь в качестве преподавателя боевой магии. О, конечно же не постоянно, а только в то время, когда не занимаюсь каким-нибудь частным заказом. Уважаемые магистры ругались, периодически урезали мне жалованье, но все же мирились с моими выкрутасами и частыми отсутствиями на лекциях. Видимо, понимали, что теория теорией, а по части практики я запросто переплюну любого академического зануду и, следовательно, могу показать много чего интересного. Да и студенты, как ни пугай их байками о моей хронической и якобы неисправимой кровожадности, ходили за мной табуном – здорово подрывая авторитет всех прочих магов. Устав от неправдоподобности приписываемых мне подвигов, руководство вызвало меня на ковер и ультимативным тоном потребовало написать подробные мемуары наших с мужем приключений, пообещав утвердить их в качестве официального учебного пособия. Вот и пришлось мне засесть в кабинете, да заняться бездарной порчей писчих принадлежностей. А самое печальное заключается в том, что я даже не знаю – с чего их следует начать, эти самые треклятые мемуары. Наверное, со знакомства с Кириллом? Или нет – лучше со знакомства с Маврикием?.. Я выбросила второй загубленный лист и мученически застонала, обиженно глядя на безмятежно дрыхнущего кота. Ему то что, заварил всю эту кашу и спит себе спокойненько, в ус не дует. А я тут напрягайся, паши за всех… Я мстительно надавила на перо, так – что оно протестующе скрипнуло, и мобилизовала все свои скудные умственные способности – пытаясь воскресить в памяти уже изрядно подзабывшиеся детали. Ничего не получается! Может, стоит позвать на помощь мужа?
Следует признать: мой супруг Кирилл уродился на редкость ответственным и рассудительным мужчиной, полной противоположностью мне, даром, что происходит он из другого измерения, а до того, как попасть в Листоград – служил в убойном отделе полиции, в мире под названием Земля. Кстати, в нашем Мидирском королевстве моему любимому много каких противоречивых подвигов приписывают, да вот только сплетничают об оных всегда шепотом, тайком - чтобы никто посторонний не услышал. А то мало ли чего случиться может… Правда, говоря начистоту, к моему дорогому Кириллу все это не имеет ни малейшего отношения. Он пускай и не эльф, и пуще того – иноземец, но душой и сердцем – истинные свет и чистота, как ни контрастно выглядит такой характер на фоне его смуглой кожи, карих глазам и иссиня-черных волос. Однако, зачем же скромничать, если молва о моем муже идет хорошая, ведь недаром он носит теперь звание «Хранитель спокойствия», и командует королевской гвардией. А познакомились мы с ним пять лет назад, при самых загадочных обстоятельствах…
Я решительно макнула перо в чернильницу и улыбнулась, мысленно погружаясь в события давно минувших дней. Слава Великой богине Дану, кажется вспомнила: мое скандальное путешествие в земной мир было вызвано оглашением завещания покойного магистра Сабиниуса, умудрившегося запутать весь верховный магический совет. И вот смех, не обошлось там без прекрасного воина-дроу Анриэна Белого, и без большой и чистой любви с иноземцем Кириллом, и без промашки трех невезучих троллей с забавными кличками: Спинолом, Вырвиглаз и Надериухо. Ой нет, кажется, я ошибаюсь – завязкой всему послужила пропажа огромного рубина и вот этого серого кота, старательно прикидывающегося сейчас безобидным паинькой. А дальше все пошло по нарастающей: маги в панике метались по городу, гвардия трусливо отсиживалась в казарме, король разводил руками, королева падала в обморок… Короче, такая знатная канитель заварилась, что по сравнению с той историей любые сказки выглядят просто примитивной ерундой…
Я озарено прищелкнула пальцами и, высунув от усердия кончик языка, четко вывела на листе название своих будущих мемуаров: «Суета вокруг кота». Вот, самый подходящий для них заголовок.
А начиналось все так…

Часть первая

Сплошная «котовасия»

Глава 1

Я деликатно толкнула кривую, дощатую дверь и, стараясь не бряцать портупеей, почти на цыпочках прокралась в кабачок, носящий непритязательное название «Драный петух». Снаружи зарядил проливной дождь и громыхала нешуточная гроза, зато внутри жарко полыхал очаг и горела люстра на десяток свечей. Время близилось к вечеру, но народу в кабаке пока собралось не много. Возможно, по причине сегодняшнего затяжного ненастья, а возможно, и по какой иной. Не зря, поди, на рассвете заполошно зазвонили колокола, а прохожие на улицах начал перешептываться – быть беде. Никак наш король войну соседям объявил, или королева слегла с очередной мигренью. Да и вообще, мало ли чего плохого случиться могло… А я точно не знаю, врать не стану, ибо до главной площади не доходила, и к досужим сплетням – не прислушивалась. Не до них мне сейчас, со своими бы проблемами разобраться…
С утра я пребывала в самом паршивейшем настроении. А чему прикажете радоваться? Денег – нет, со съемной квартиры пришлось съехать, заказов – не предвидится и, следовательно, перспектив у меня - никаких. Ну, разве это жизнь? Я пошарила в карманах кожаных, порядком затертых штанов и в одном обнаружила дыру, а во втором – два медных гроша, которых даже на кружку пива не хватит. Тоскливо вздохнула и уселась за дальний столик, мучаясь от голода и жажды. Сама я на мели, но вдруг подвалит кто-нибудь знакомый и угостит меня обедом? Хотя, в таких случаях обычно говорят: «раскатала губу» на чужую удачу. Да, а на что еще раскатывать, если своей – нет?
Ароматные запахи, долетающие с кухни, нещадно дразнили обоняние, вызывая мучительные спазмы в пустом желудке. Когда же я ела в последний раз? Вчера… нет, позавчера вечером!.. «Драный петух» даром что расположен в самом злачном районе Листограда и собирается в нем всякая шваль, зато кормят здесь отменно. А уж пиво и вообще такое варят, коего даже в королевском дворце не сыщешь. Я, кстати, знаю о чем говорю: бывали, пробовали… Я сняла портупею, положила на стол ножны с рапирой и мысленно посоветовала своему желудку заткнуться, и не урчать. А то еще неровен час услышит его стенания толстый Йозеф – хозяин кабачка, и выгонит меня на улицу. Ну, не самолично конечно, а с помощью своих вышибал, ведь я итак уже ему пять золотых задолжала… И долг вернуть не могу, ибо не с чего.
Отогревшуюся меня с недосыпа и голодухи сильно тянуло в сон. Народу в «Драном петухе» пока не прибавилось, лишь возле стойки торопливо хлебали суп двое городских стражников, готовящихся заступить на ночное дежурство, да в центре зала горланила песню компания основательно подвыпивших торговцев. Судя по их заставленному посудой столу – гуляли они давно и основательно, похоже, обмывали какую-то удачную сделку. Чуть в стороне, в тени, устроился какой-то долговязый, одетый во все черное субъект, старающийся не привлекать к себе излишнего внимания. Хотя, в конспирации он явно не разбирался, потому как заказал отнюдь не бедняцкую похлебку, а дорогущую свинину в тесте, да и стоящая перед ним бутылка с вином – дешевой не выглядела. Я безразлично отвернулась, сглотнув скопившуюся во рту слюну. Ведь не зря же принято считать у нас в Листограде: «на чужой каравай – рот не разевай. Подавишься…» И коли хочется ему остаться неузнанным, значит есть на то причина. Его дело. А каждому встречному-поперечному лицо показывать, и правда – ни к чему. Мало ли кто сюда заходит. Например, такие неудачники, как я…
Мысленно проанализировав события последних месяцев, я поняла – сама во всем виновата, и пригорюнилась. Родителей не послушалась, из дома убежала и вот результат: катаюсь по жизни неприкаянной, словно Колобок по лесу, а каждый злой хищник меня теперь сожрать норовит. Не в прямом конечно смысле, но все-таки... Сказку про Колобка я неоднократно слышала от своего учителя - магистра Сабиниуса, и каждый раз удивлялась – ну что героического может быть в пережаренном куске теста, который шляется по лесу и хамски издевается над животными? Нет, не правильная это сказка, не наша какая-то. А впрочем, у мэтра Сабиниуса все так – странно, непонятно, не логично. Да и сам он… тут я выразительно покрутила пальцем у виска, будучи не в силах подобрать точное определение его выходкам. Одним словом – некромант, чего с него взять.
- Эй, Зараза, - вдруг зычно прилетело от стойки. – Ты чего там в углу затихарилась, и фиги нам крутишь? А ну-ка, подь сюды!
Я обреченно вздохнула – ну вот, нарвалась!
- Подь, подь, говорю! – не отставал толстый Йозеф, красноречиво сгибая похожий на сардельку палец. – Погутарим с тобой о должке давнем, о делах твоих скорбных, о новых заказах… - при этих словах парочка дремлющих возле двери мордоворотов моментально проснулась и напряглась, словно охотничьи собаки. – О тебе ведь, дорогая наша, такая лихая слава по городу идут, что впору на охрану амбаров наниматься, мышей от жита отгонять!
Вышибалы одобрительно заржали в голос.
- Не идет, а бежит на пять шагов впереди, - поддакнул первый.
- Летит, аки журавель быстрокрылый! – метко уточнил второй. – Давеча слышал на рынке, как наша знаменитая Зараза вместо того, чтобы переломать кости любовнику женушки заказчика – сама ему помогала сбежать от праведного гнева мужа-рогоносца. А заказчику напялила на голову панталоны неверной женушки, и фингал под глазом поставила. И посему, осталась наша фифа ни с чем - без заказчика и без гонорара…
Обмывающие удачную сделку торговцы встретили эту, на сто процентов правдивую, историю громким хохотом.
Я сердито нахмурилась. А какого ляда прикажете делать, если по ходу дела выяснилось, что мой заказчик – шестидесятилетний сквалыга и меняла, купил свою шестнадцатилетнюю супругу за долги ее отца, принудив девчонку к браку без согласия. Зато возлюбленный оной несчастной девицы, такой же как и она бедняк – бравый красавец из пригорода, днем позже успешно выкрал свою милую из дома противного старика. Не без моей посильного участия, кстати! Это я на свои последние деньги подкупила городскую стражу, обеспечив влюбленным безопасный выход за ворота Листограда минувшей ночью. И теперь могу сколько угодно гордиться совершенным благодеянием, щеголяя пустыми карманами и еще более пустым желудком. Хороша наемная убийца – ничего не скажешь! Идеалистка и бессеребряница…
На осознании этой прискорбной истины я вздохнула столь громко и печально, что не выдержав – заржал уже сам Йозеф, а долговязый тип заинтересованно отложил вилку и повернул ко мне лицо, полностью скрытое развесистыми полями черной шляпы.
- Чего примолкла, Зараза? – между тем, издевательски гоготал Йозеф. – Если сказать в свое оправдание ничего и долг отдавать нечем, то вали из моего кабака. Пошла прочь, нищая дура…
Я скрипнула зубами от негодования, непроизвольно хватаясь за рапиру. Можно снести все, что угодно, но только не надуманные обвинения. В смысле про дуру, а нет про нищую.
- Здесь милостыню не подают! – не умолкал вредный кабатчик. – Тебя сюда никто не приглашал, а поэтому…
- Ошибаетесь, уважаемый! – внезапно прервал Йозефа тот самый таинственный господин, лакомившийся дорогой свининой и до сего момента, молчавший. – Это я пригласил леди Заразу на ужин, и готов заплатить за нее с лихвой. Полагаю, этого будет достаточно? – из недр его плаща появился увесистый кошель, с многозначительным звоном улегшийся на стол.
Я ошеломленно отвесила нижнюю челюсть…
Подскочивший к столу вышибала сгреб кошель, взвесил его на ладони и уважительно присвистнул…
- Босс, тут весь ее долг, да еще и с процентами! – изумленно констатировал он.
- Ну вот, совсем другой расклад! – расплылся в довольно ухмылке кабатчик. – Милости просим, госпожа Зараза. Эй, мальчик, подай госпоже пива, за счет заведения!.. – передо мной тут же водрузили здоровенную кружку, увенчанную пышной шапкой пены.
Я пыталась вернуть челюсть на место, но она никак не желала меня слушаться, грозя застыть в таком положении навечно. В «Драном петухе» определенно творилось нечто несусветное! Какой-то идиот заплатил мой долг, а саму меня угощают халявной выпивкой! Да обалдеть же можно, завянь мои фамильные лотосы!
- Вы, если не ошибаюсь, и есть та самая леди Зараза, ой, извините – леди Сафира, о коей так много судачат у нас в столице? – галантно поклонившись, спросил у меня долговязый.
Не найдя нужных слов, я исчерпывающе кивнула в ответ.
- Прошу вас отужинать со мной! – куртуазным крючком снова загнулся странный тип. – Нам нужно поговорить. Присаживайтесь за мой стол.
Я молча поднялась с места, не забыв прихватить кружку с дармовым пивом, и деревянно, на негнущихся от удивления ногах зашагала через весь кабак, под обстрелом насмешливых взглядов. Внутри меня все кишки в узел скручивались от негодования, желания выколоть своим обидчикам глаза и острого любопытства. Но, скрывая обуревающие меня эмоции, я покорно шла к столу долговязого типа, при этом - мысленно кляня его на все корки. Точно, я – дура, ибо не знаю, благодарить мне его придется, или проклинать, и ведь все равно – иду. Нет, а что мне еще делать остается?
Добравшись до пункта назначения, я уселась напротив загадочного субъекта, сдула пену с пива и сделала пару жадных глотков, освежая пересохшее горло, ибо эти несколько шагов показались мне очень длинными. Недремлющее магическое чутье безошибочно подсказывало – я шла навстречу своей судьбе, вернее, к ее переломному моменту – способному начисто перечеркнуть мое неудачное прошлое и значительно подкорректировать не очень-то радужное будущее. И я не ошиблась…
- Рад знакомству, мое имя - Леон, - вежливо представился странный тип, снимая шляпу и являя мне усталое, худощавое лицо мужчины средних лет. А затем он откинул за плечи полы черного плаща, демонстрируя камзол придворного, и добавил: - Меня прислала ваша старшая сестра Зейнара. Ее величество королева, повелительница Листограда!

Теперь настало самое подходящее время для того, чтобы рассказать, что же представляет из себя наш Листоград… Многие сотни лет назад этот великий, стоящий на семи холмах город носил совсем другое имя и принадлежал людям, или, как мы чаще их небрежно называем – гойделам (горцами). Так же как и все сопредельные земли окружающего его королевства. А затем в оных местах появились эльфы… Вернее, волшебными существами – эльфами, нас нарекли суеверные люди, но сами мы именуем себя Таута-де-Дананн, племенами и сынами богини Дану, а чаще – просто таутами. Никто в этом мире на знал, зачем и откуда мы пришли. Возможно, память о тех ветхозаветных временах и сохранилась в летописях нашего магического ордена, но доступна она отнюдь не каждому, а только самым мудрым магистрам. Таким например, как досточтимый мэтр Сабиниус. Таутов сопровождали их верные слуги – тролли. Народ остроухих возглавлял король Мидир, по прозвищу Дубовый лист, прекрасный юноша с лазоревыми очами и золотыми волосами. По воле нашей покровительницы – богини Дану, испокон веков народ таутов разделен на две родственные расы. Первая, это светлые эльфы или сиды, все как на подбор белокожие и белокурые. Вторая – полуночные воины или дроу, смуглые и черноволосые. Два правящих дома – Пурпурного лотоса и Ночных коршунов, объединены неразрывными семейными узами, поэтому, если король происходит из одного клана, то королева обязательно выбирается из другого. И оная традиция нерушима.
Эльфы не только превосходили людей в воинском искусстве, они также принесли с собой то, чем население здешних мест не обладало ни до, ни после вторжения остроухих. Они принесли с собой магию. Наши четыре главных магических артефакта и по сей день хранятся в королевской сокровищнице. Я видела их собственными глазами. Да-да, все четыре: копье короля Луга – не знающее промаха, всегда приносящее победу своему обладателю. Котел Дагды – сосуд изобилия, меч Нуаду – чей удар невозможно отразить, и камень Фаль – способный подтвердить истинное королевское право на трон. Жаль только, что после гибели короля Мидира, все артефакты уснули вечным сном, и как бы ни бились наши маги, они все еще не могут пробудить их былую мощь и вернуть к жизни.
Итак, эльфы пришли из ниоткуда и захотели владеть здешними землями, которые они назвали страной Сид. Люди сопротивлялись захватчикам, но силы оказались неравными. Сыновья богини Дану быстро победили в короткой и кровопролитной войне. Правда, главная битва унесла жизнь их славного короля Мидира, поэтому свою новую столицу они назвали в его честь – Листоградом. Вновь отстроенный город стал центром Мидирского королевства, вобравшего в себя и пять десятков городков поменьше – Берос, Фаллад, Гдерск, Озерск, Намейк а так же прочие и прочие. Темные годы миновали, в процветающем и управляемом эльфами королевстве мирно проживают сами остроухие, люди и тролли, а все прежние раздоры были забыты. И в самом Листограде давно уже не происходило ничего необычного… Ага, до тех самых пор, пока наш нынешний король – Дюран из дома Ночных коршунов, не надумал жениться…

- И чего же хочет от меня ее милость королева? – криво усмехнулась я, поставив обратно на стол едва пригубленную кружку. – Помнится, если конечно мне не изменяет память, в последний раз я виделась со своей сестрицей три года назад, причем, расстались мы не очень хорошо…
- Не очень! – подтвердил Леон, сопроводив свои слова печальным кивком. – Извините, если сую нос куда не следует, но ее милость посвятила меня в подробности вашей семейной драмы.
- Так какого же тогда лотоса я теперь ей понадобилась? – не удержавшись, сердито ругнулась я. – А король… Он знает о нашей встрече?
- Нет, - брюзгливо поморщился Леон, - ибо моя миссия сугубо секретна. Я являюсь старшим камергером королевы, и прибыл сюда по ее личному распоряжению.
- Понятно, - хмыкнула я, прихлебывая из кружки и бесцеремонно закусывая с тарелки долговязого камергера. – Моя сестрица ударилась в политику. Занятно. А я-то считала, будто она только и умеет, что истерики закатывать и в обморок падать. Похоже, три истекших года здорово ее изменили.
- Похоже… - задумчиво согласился Леон, наблюдая за мной, но тут же встрепенулся и спохватился. – Ой, извините, ведь я же обещал угостить вас обедом. Хозяин… - зычно закричал он, и вокруг нашего стола шустро забегали подавальщики, поднося всевозможные блюда и напитки…
Господин Леон не поскупился на угощение. Спустя полчаса я сыто отвалилась от тарелок, блаженно вздохнула, деликатно поковырялась в зубах извлеченной из вазочки зубочисткой и чуть осоловело поинтересовалась:
- Я так понимаю, сестрица прислала вас отнюдь не для того, чтобы малость подкормить свою отощавшую в трущобах сестрицу? Не так ли, мнимый господин камергер?
- Конечно не для этого, - возмутился королевский посланец. – Кстати, что за ироничный тон вы себе позволяете? Да за кого вы вообще меня принимаете?
- Сударь, - насмешливо начала я, наметанным в таких делах взглядом окидывая его высокую, подтянутую, безупречно элегантную фигуру, - на ночь глядя вы притащились в самый злачный кабак, дабы встретиться с девушкой сомнительной репутации. Вы приехали на извозчике, ибо не приучены ходить пешком, а в собственном экипаже побоялись быть узнанным. Вы оделись в скромный, но все-таки слишком дорогой для этого места наряд. И потом - эта серебряная булавка в жабо, эта золотая пряжка на поясе. Не говоря уж о перчатках из кожи белой змеи, которые стоят целое состояние... Вы приехали просить, но делать этого не умеете. Так за кого же я должна вас принимать?
- А... э... - Леон захлопал глазами и растерянно провел рукой по коротко стриженым, густо намазанным ароматическим воском волосам - единственной сибаритской детали своей внешности, о которой умолчала проницательная я. – Кажется, вы меня раскусили, я не камергер. Я…
- Бесценный мой господин, - слово «бесценный» я нарочно выговорила с особым чувством, явно получая удовольствие от того, что мне представилась возможность поставить на место столь важного и уверенного в себе типа, - да будьте вы кем угодно. Для меня оный факт не имеет ни малейшего значения. Мне наплевать на поручения сестрицы и неинтересна ваша просьба, она итак уже понятна. Очевидно, королева вляпалась в какие-то крупные неприятности и рассчитывает на мою помощь… Так вот, я – отказываюсь ей помогать, поскольку ее проблемы меня не волнуют, - тут я махнула рукой в направлении двери и нагло напутствовала:
- А вам – до свидания. В добрый путь. Спасибо за обед.
Господин Леон аж побледнел от возмущения:
- Никуда я не пойду! У меня деловое предложение и вы его выслушаете! - он решительно отчеканил каждую букву и ультимативно стукнул по столу крепко сжатым кулаком.
Я удивленно вскинула брови. Ничего себе заявочка!
Тем временем господин Леон привстал с места, потянулся к сумке – висящей на гвозде в стене у него за спиной, достал из нее увесистый, чем-то туго набитый мешочек и, со всего маху нервно опустился обратно на скамью… Увы, похоже его день не задался с самого начала и, хотя солнце уже отправилось на ночной отдых, удача сего почтенного мужчины по-прежнему крепко спала – наверное, именно поэтому мой пышущий гневом собеседник случайно водрузился на самый край скамьи!
К несчастью, оная мебель испытывала к господину Леону явную антипатию, ничуть не уступающую моей.

Глава 2

Хочешь спрятать что-нибудь понадежнее – положи это пресловутое что-нибудь на самое видное место. Полагаю, сия немудреная истина известна всем и каждому. Хочешь спрятаться понадежнее… Правильно, тихонько устройся на самом видном месте, да помалкивай, и никто тебя не найдет. Не верите? Проверьте! Сразу убедитесь, все гениальное – просто. И не нужно ничего усложнять…
Я люблю свой город. Восхищаюсь красотой его улиц и парков, вычурной роскошью старинных дворцов, своеобразным колоритом ремесленных кварталов, грозной громадой королевского замка, мраморным парапетом набережной; шумом, суетой и запахами речного порта. Но единственное, чего я с сегодняшнего дня на дух не переношу в Листограде – это его многочисленные памятники. А кроме того, я пылко и страстно ненавижу многочисленные стаи голубей, буквально оккупировавшие весь город… Еще не догадались, почему?
Дом мэтра Сабиниуса располагался в наиболее тихой, окраинной части столицы, на Гранатовой улице. Скромный, трехэтажный особняк из серого камня под добротной черепичной крышей. Деликатно затененный ветвями тех самых гранатовых деревьев, кои и дали название оной улице. Вернее, это в дни появления мэтра в Листограде, пресловутый квартал являл собой образчик тишины и спокойствия… Но увы, с тех пор времени утекло не мало. Столица сильно разрослась, шагнув на противоположный берег судоходной реки Саи, а Гранатовая улица стала центром облюбованного магами квартала, утратив прежнюю непритязательность и уединенность.

Глава 3

Серые снеговые тучи, низко нависшие над Екатеринбургом, неустанно сыпали мелкой белой трухой, сильно смахивающей на муку. Сыпали уже третий день к ряду. Коммунальные службы города, уставшие состязаться с разгулявшейся стихией, сдались и объявили о своей безоговорочной капитуляции. С тех пор снег единолично завладел городом. Белое покрывало, укутавшее дома и улицы, с каждым часом становилось все толще и толще, полностью парализовав работу как общественного, так и личного транспорта. К десяти часам вечера на улицах не было ни души, лишь мотались туда-сюда причудливые тени от скованных морозом деревьев, да безустанно мела пурга, выпевая однообразное «у-у-у…». Город словно вымер, ибо его пугливые жители предпочитали отсиживаться в безопасных квартирах, довольствуясь компанией теплых калориферов и телевизоров, без передыху транслирующих развлекательные предпраздничные программы. Впрочем, даже с учетом всех перечисленных негативных факторов - непродуктивной неге предавались отнюдь не все, ибо и сейчас в городе нашлись те упрямцы, глупцы или энтузиасты, кто предпочел работу - отдыху…
Несколько новых высотных домов, построенных в Академическом районе городе, стояли чуть вдалеке от всех прочих зданий - на уютном пригорочке за лесочком, немного на отшибе. Настоящие дворцы из бетона, стекла и стали – намеренно изолированные от постоянной суеты и шума огромного мегаполиса. Спонсоры посчитали, что именно такая спокойная атмосфера как нельзя лучше подходит для заселяющихся сюда молодых и перспективных ученых, получающих различные гранты и премии. Именно им предстояло двигать вперед самые новаторские разделы науки, воплощая в жизнь наиболее смелые замыслы и идеи. Поэтому и жил Академгородок своей особенной, размеренной, отличной от остального города жизнью. Поэтому дома здесь были тихими и комфортными, а квартиры – большими…

- Слушай, а чем все-таки занимался твой отец? – высокая худощавая девушка, с целой копной огненно-рыжих локонов на голове, недовольно отодвинула порядком потрепанную тетрадь, потом подперла подбородок ладонью и устало вздохнула. – Ничего не понимаю. Это же не записи, а каракули какие-то. Часть из них сделана на русском и английском, а часть на латыни… Он, вроде бы, изучал математику и кибернетику?..
- К`ибениматику! – невесело пошутил черноволосый молодой человек, увлеченно копающийся в недрах непонятного прибора. – Науку, родившуюся на стыке пофигизма, математики и кибернетики. А еще квантовую физику, теорию межпространственных переходов и кажется, немного мистику… Черт! – прибор тихонько загудел, а металлическая серебристая арка, установленная в центре комнаты, засветилась таинственным серебристым светом.
- Не смешно! – обижено фыркнула девушка, одергивая щегольскую кожаную жилетку. – В мистику я не верю. И тебе, между прочим - уже два дня как доценту наук, руководителю кафедры прикладной физики, тоже не советую ею увлекаться. А то пропадешь, как твой отец! – поняв, что сморозила глупость, девушка прикусила свой болтливый язычок, но было уже поздно. Ее собеседник раздраженно бросил на подставку паяльник для микросхем и возбужденно вцепился в свою и без того взъерошенную прическу:
- Милая Танечка, - запальчиво вскричал он, - ну как ты не понимаешь всей серьезности сложившейся ситуации? Отец исчез двадцать лет назад. Есть основания подозревать, что не без посредства вот этой энергетической рамки, - он пальцем указал на слабо светящуюся арку. – Но как именно произошел оный процесс, я не могу понять и по сей день. Принцип работы прибора противоречит не только всем законам физики, но и обычной здравой логике. Тут поневоле поверишь в мистику!
- Милый Ванечка! – насмешливо передразнила его девушка. – Да, до Нового года осталась всего неделя. Но даже на фоне грядущего праздника я категорически отказываюсь верить в какие-то антинаучные сказки про перемещения в иные пространства. А я, между прочим, не только твоя невеста, но и ассистентка и лаборантка в одном лице. И мне, извини, уже не пять лет, а целых двадцать пять…
- И все равно он переместился в другое измерение! – упрямо повторил Иван.
- Ага, а ведьмы, волшебные животные, тролли и эльфы тоже существуют! – язвительно сообщила вредная Татьяна. – Пока не увижу их собственными глазами, не поверю…
- Мой отец, профессор Севастьян Милославский переместился в другой мир! А я дал себе обещание продолжить его исследования! И я обязательно докопаюсь до истины… – продолжал настаивать Иван, сердито хватая паяльник и наугад тыча им в прибор… - Ах!
Полыхнуло и громыхнуло. Из ни в чем не повинного прибора вырвался сноп искр, а рамка в центре комнаты вспыхнула особенно ярко…
- Ой! – испуганно взвизгнула Таня, отпрыгивая в угол.
- Ай! – вскрикнул обжегшийся Иван, роняя паяльник. – Чего это с ним?
Неожиданно, сияющее мерцание внутри рамки разорвалось, разошлось словно туман, открывая бездонный черный туннель, в глубине которого показались две фигуры. Фигуры будто летели сквозь пустоту, с каждой минутой приближаясь, становясь все более четкими и реальными. Вскоре стало понятно – первая из них, та, что покрупнее, представляет из себя мощного мужчину, несущего на руках стройную девушку с длинными белокурыми волосами…
Приоткрыв от изумления рты, Иван и Таня не отрываясь смотрели на представшее перед ними зрелище…
Неожиданно рамка громко звякнула и незваные гости, пришедшие непонятно откуда, легко прорвали тонкую воздушную пленку между краями рамки, лопнувшую наподобие мыльного пузыря, и с шумом свалились на пол комнаты…
- Кто, кто они такие и откуда взялись? – с заиканием спросила Таня, пальцем указывая на странную парочку, распластанную у ее ног. – Иван, что вообще здесь происходит?
- Не знаю! – растерянно пробормотал ее жених, с опаской рассматривая очень смуглого мужчину в камзоле и высоких сапогах, с рапирой на боку, сильно смахивающего на мушкетера из одного известного кинофильма. Затем его взгляд переместился на спутницу «мушкетера» - очаровательную, вооруженную до зубов блондинку, бессильно поникшую на груди своего друга. – Господа, товарищи, комрады, э-э-э, ребята, вы живы? – почему-то шепотом поинтересовался молодой ученый.
Ответом ему стала тишина.
- Да они же в обмороке! – догадалась Таня. - Сейчас… - девушка схватила стоящую на столе вазу с гвоздиками и выплеснула всю воду на пребывающих в бессознательном состоянии гостей. Выплеснула, вместе с цветами…
- Завянь мои фамильные лотосы! – громко вскрикнула блондинка, открывая глаза, оказавшиеся восхитительно миндалевидными и пронзительно синими. – Разве дождь так и не закончился? – она села, и провела рукой по лицу, отбрасывая на плечи пряди мокрых волос вперемешку с гвоздиками…
- Ой! – повторно взвизгнула Таня, увидев уши гостьи – необычно длинные и заостренные.
- Ты кто такая? – в унисон ей завизжала блондинка, неуловимо быстрым движением выхватывая кинжал из привешенных к поясу ножен. – Наемница? Шпионка? Агент тайной канцелярии? Тебя король или королева послали?
- Куда послали, какая королева? – не поняла Таня. – Английская, что ли? А почему вы тогда говорите на чистейшем русском… - и тут до нее внезапно дошло, блондинка изъясняется на каком-то чужом, певучем, совершенно непонятном языке, просто синхронный русский перевод почему-то звучит у девушки прямо в голове…
- Не выдумывай, мы разговариваем на всеобщем мидирском! – агрессивно рявкнула блондинка, вскакивая на ноги и приставляя кинжал к горлу Татьяны. – Вот ты и выдала себя, шпионка!
- Простите, но попрошу вас не угрожать моей невесте и вести себя корректно! – вежливо произнес Иван, поправляя сползшие с переносицы очки.
- Да-а-а?! И на что это вы намекаете? – с издевкой прищурилась воинственная блондинка.
- Не намекаю, - поправил ее ученый. – Довожу до вашего сведения – вы находитесь у меня дома, а мы – люди мирные. Поэтому всякие террористы с оружием нам не нужны!
- Мы не террористы! – обиделась блондинка. По выражению ее лица было понятно – смысл слова «террорист» ей совершенно не известен, но судя по всему, это определение девушке не понравилось…
- А кто вы тогда такие? – удивился Иван.
- Мы – эльфы! – неожиданно сообщил пришедший в себя смуглый мужчина.
- Кто? – шокировано переспросила Таня.
- Самые обыкновенные эльфы! – хором уточнили незваные гости.
Иван восхищенно присвистнул, почему-то сразу же поверив этой необычной парочке. Таня же протяжно охнула и упала в обморок, на руки едва успевшего подхватить ее жениха…

Вся моя жизнь проходит по принципу: «Привет, грабли!» Да, да, привет любимые грабли – не пугайтесь, это опять я! Ну в смысле, что наступала, наступаю и, судя по всему, еще долго продолжу на вас наступать. А точнее, с учетом того, что эльфы живут около десяти тысяч лет, бесконечно долго… Почему около? Да просто пока еще никто из нас так и не сумел выяснить точную величину нашего предполагаемого долгожительства. Пытались, конечно, но безуспешно, ибо все эти испытатели умерли не своей смертью. Хотя, если разобраться, как твоя смерть может быть «не своей»? Чужой, вроде бы, еще тоже никто не умирал… Значит, следует уточнить - умерли не в постели от старости или болезней, а пали от руки врага. И кстати, сегодня я оказалась наиболее близка к тому, чтобы последовать их печальному примеру, а точнее – умереть. Ибо снова наступила на регулярно эксплуатируемые мною грабли, то бишь, в очередной раз вляпалась в смертельно опасное приключение, ведущее прямиком на «тот свет», во всех смыслах этого слова. Впрочем, самое смешное состоит в том, что я почти не помню, как попала на пресловутый «тот свет». В памяти запечатлелось лишь наглое поведение красавца Анриэна, без спроса сгребшего меня в охапку… Нет, я хоть и невинная девица, но не имею ничего против объятий симпатичного мужчины. Но лишь в том случае, если он при этом не тащит меня абы куда… Пусть даже с самыми лучшими намерениями. Пусть даже совершая то, что я и сама собиралась сделать, дабы выяснить судьбу пропавшего мэтра Сабиниуса и разыскать бесследно исчезнувший Светоч Листограда. И если разобраться, то в данной ситуации воин-дроу поступил совершенно верно, а мое изрядно ущемленное при этом право выбора – просто лирика… Итак, отбросим лишние сентименты и вернемся к фактам: милашка Анри страстно обнял меня за талию и прыгнул в арку… Естественно, вместе со мной! Дальнейшее помню смутно…
Память вернулась вместе с порцией холодной, чуть подтухшей воды, неучтиво выплеснутой мне в лицо. Причем, вместе с букетиком полу увядших цветов… Нет, против цветов я тоже ничего не имею, я их даже люблю, но лишь в том случае, когда они преподносятся соответствующим образом и к месту, а отнюдь не таким претенциозным способом!
Открыв глаза, я обнаружила себя лежащей на груди Анриэна, в свою очередь – в беспамятстве распростертого на полу какой-то скудно обставленной комнаты. Меня только что обдали порцией воды с цветами и, судя по всему – готовились убить! Почему я так решила? Сначала я просто подумала, что опять очутилась под дождем на улице Листограда, но потом вдруг увидела растрепанную рыжеволосую девицу, нависающую надо мной с самым угрожающим видом. Причем, одета она была в самых лучших традициях наемных убийц – в узкие брюки, черную рубашку, кожаную жилетку и сапожки с острыми носами! В руке потенциальная наемница сжимала тяжеленную хрустальную вазу, способную запросто раскроить череп даже самому выносливому троллю!.. Мне сразу же стало понятно – мы с Анриэном попали к врагам и нам придется защищаться!
- Ты кто такая? – закричала я, обращаясь к рыжей девице и быстренько выхватила кинжал из привешенных к поясу ножен. – Наемница? Шпионка? Агент тайной канцелярии? Тебя король или королева послали?
Но, вместо того, чтобы или отважно напасть на меня, или благоразумно вступить в переговоры, рыжая вдруг уронила вазу, разлетевшуюся на сотню осколков, и начала косить под дурочку:
- Куда послали, какая королева? – зачем-то спросила она, словно забыла – в нашем Мидире есть только одна королева, моя сестра. – Английская, что ли? А почему вы тогда говорите на чистейшем русском… - тут глаза девицы вдруг шокировано вылезли из обрит, будто она только что брякнула какую-то жуткую глупость. Хотя, на мой взгляд, именно ее она и брякнула! Ну да, эта истеричка выдала себя с потрохами.
- Не выдумывай, мы разговариваем на всеобщем мидирском! – агрессивно рявкнула я, вскакивая на ноги и приставляя кинжал к горлу рыжей дуры. – Вот ты и выдала себя, шпионка!
- Простите, но попрошу вас не угрожать моей невесте и вести себя корректно! – неожиданно в наш бурный диалог вмешался симпатичный черноволосый мужчина, почему-то кажущийся мне смутно знакомым.
- Да-а-а?! И на что это вы намекаете? – я тянула время, пытаясь понять – где же все-таки я его видела?
- Не намекаю, - поправил меня черноволосый. – Довожу до вашего сведения – вы находитесь у меня дома, а мы – люди мирные. Поэтому всякие террористы с оружием нам не нужны!
- Мы не террористы! – незнакомое слово «террористы» звучало обидно, и явно имело негативную подоплеку. Поэтому я не спешила соглашаться с непонятными мне обвинениями, незаметно пиная в бок все еще пребывающего в обмороке Анриэна. Вот такие они вредные существа – эти мужчины! Когда не нужны – так от них не избавишься. А как только нам, женщинам, требуется их помощь – так фиг дождешься!.. Поэтому, с мужчинами я всегда веду себя практично. Никогда не разбиваю им сердца, ведь сердце у всех нас только одно, и именно по этой причине подобная единовременная акция еще ни разу не приводила к полезному результату. О нет, я предпочитаю ломать мужчинам кости, ведь костей у каждого из нас много, аж целых двести шесть!..
- А кто вы тогда такие? – между тем, искренне удивился черноволосый.
- Мы – эльфы! – неожиданно сообщил пришедший в себя Анриэн, наконец-то соизволивший отозваться на мои пинки. Дроу перевел себя в сидячее положение, потирая отбитый бок и одаривая меня негодующими взглядами.
- Кто? – шокировано переспросила рыжая девица.
- Самые обыкновенные эльфы! – хором уточнили мы с Анри, озадаченные ее странной реакцией на самый, казалось бы, банальный ответ.
К нашему огромному изумлению, черноволосый восхищенно присвистнул, а рыжая почему-то протяжно охнула и упала в обморок, угодив точно на руки едва успевшего подхватить ее жениха… Мы с Анри недоуменно переглянулись, а я выразительно покрутила пальцем у виска, намекая на ненормальность встретившейся нам парочки. Похоже, эти отсталые идиоты или недавно сбежали из психлечебницы, или же всю жизнь прожили в какой-то глухой деревне, если ни разу не встречали самых обыкновенных эльфов!

За большим, ничем не занавешенным окном валил снег. Я хотела выглянуть на улицу – приоткрыла раму, но с первого же взгляда засекла мотающиеся где-то далеко внизу верхушки елок и поняла – мы находимся на чудовищной высоте. Почувствовала приступ тошноты и отошла от окна, мысленно недоумевая – ну зачем потребовалось строить дом с таким жутким количеством этажей? Ведь случись чего, так никакой веревки не хватит, чтобы на землю спуститься…
- Закрой форточку, - закричала мне рыжая не-наемница, кривовато кромсающая тупым ножом здоровенный батон колбасы, - на улице холодно…
- Думаешь, если закрою, то там теплее станет?! – хмуро бормотнула я, выполняя ее пожелание. Мысли шли вразнос, оставляя после себя отнюдь не понимание ситуации, а только недовольство и недоумение. Угораздило же нас попасть в этот дурной, нелогичный мир, населенный не менее дурными и нелогичными людьми…
Мы сидели на кухне и пили чай. Мы – это я, Анриэн, Иван и его склонная к обморокам невеста Таня Горская. Периодически я со скепсисом поглядывала на оную рыжеволосую, излишне впечатлительную девицу, ибо временами она начинала так выразительно закатывать глаза, сигнализируя о желании вновь лишиться сознания, что мне приходилось вполголоса ругаться и показывать этой размазне кулак. Анриэн же лишь печально вздыхал и настолько красноречиво потирал отбитые мною ребра, что девица тут же одумывалась и быстренько приходила в норму, снова включаясь в беседу. Хотя, если честно, в глубине души я ее не осуждала, ибо в процессе этого разговора узнала такое, что самой впору в обморок хлопнуться! А говорили мы вот о чем…
- Разрешите представиться – доцент Иван Милославский! – черноволосый бережно перегрузил свою пребывающую в бессознательном состоянии невесту на диван, и церемонно протянул мне раскрытую ладонь.
- Зараза! – хмыкнула я, догадавшись вложить свою руку в подставленную мне ладонь.
Милославский некрепко и бездумно, видимо – привычным для местных людей жестом сжал мои пальцы, а потом вдруг нервно вздрогнул:
- Где, зараза? – напрягся он.
- Это она – Зараза! – весело заржал Анриэн, довольный произведенным на доцента впечатлением.

Глава 4

На улице стемнело, а метель разыгралась не на шутку, поэтому «дворники» старенькой «десятки» уже не справлялись со снегом – утонув в нем окончательно. Уличные фонари горели через один. От темноты не спасали даже намотанные на деревья светодиодные гирлянды, да и лобовое стекло запорошило почти наполовину, поэтому ехать приходилось наугад, полагаясь не на глаза, а на собственное чутье. Или «по азимуту», как любил выражаться Кирилл.
- Экономисты чертовы, уже на фонарях экономят! Провоцируют аварии, а потом в морге свободных мест не хватает… – скуластый, поджарый парень, сидящий в салоне «десятки», резко вывернул руль вправо, объезжая неизвестно откуда вывалившуюся на дорогу компанию явно подвыпивших парней. – Во, бугаи! – Кирилл проводил оных нарушителей правил дорожного движения пристальным, немного завистливым взглядом. – Интересно, в какую качалку они ходят? Или анаболики употребляют? – качки никак не отреагировали на маневр машины и бодрой рысцой скрылись во мраке. – Куда их черти понесли на ночь глядя? – Кирилл скосил глаза на циферблат электронных наручных часов, показывающий многозначительные двадцать два ноль-ноль, и осуждающе покачал головой. – Поздно, да и в такую собачью погоду только тещу за пивом гонять! – хмыкнул он, а затем зевнул во весь рот: - Нет, хватит с меня на сегодня, нужно выспаться, пока в какой-нибудь сугроб впотьмах не въехал… Экономисты чертовы! – он наугад свернул в совершенно темный переулок, ведущий к дому. – А то завтра вставать рано, на планерку, Петрович опять за низкую раскрываемость ругать примется! Да еще эти серийные убийства, черт их побери… Три почем зря угробленные девчонки, все молодые и красивые. Интересно, кому они помешали? Эх, жизня… - машина натужно взревела мотором, буксуя на нерасчищенной дороге. – «Ласточка», ну хоть ты-то не выкаблучивайся! – взмолился водитель, обращаясь к обожаемой «десятке». – Сам знаю, что давно пора тебе масло поменять, но с деньгами напряг, подожди милая до получки… - машина послушалась и пошла ровнее. Кирилл воспрянул духом, зарядил в проигрыватель диск с попсовой музыкой и нажал на кнопку включения:

Капитан Каталкин – козырной валет,
Капитан Каталкин – черный пистолет,
Капитан Каталкин – зоркие глаза,
Нам с тобой защита, мафии гроза…

- брутальный голос певца Александра Буйнова полился из автомобильного плеера. Кирилл привычно приосанился, взбодрился и начал вполголоса подпевать любимой песне, в такт барабаня пальцами по рулю и успешно борясь с подкрадывающимся сном. А все дело в том, что фамилия Кирилла тоже была Каталкин, и к своим двадцати пяти годам он уже успел дослужиться до капитана убойного отдела, снискав среди коллег славу неподкупного борца со злом. Поэтому можно считать, что в песне Буйнова пелось как раз про самого Кирилла, хотя в глубине души Каталкин мечтал о большем. Мечтал хоть чуток сравняться со своим кумиром, известным киношным героем – комиссаром Коррадо Катани, в исполнении не менее известного актера Микеле Плачидо. Кстати, внешне Кирилл как раз на этого Плачидо и походил: сухощаво-четкими чертами привлекательного лица, завидным ростом, широким разворотом плеч и даже смугло-оливковым цветом кожи сильно смахивая на харизматичного итальянца. Поэтому, наверное, и давно уже привык к приклеившейся к нему в отделе кличке «Комиссар Катани». Ибо, как говорится в какой-то там литературе: «глас народа – глас божий», а против такого обстоятельства, понятно, не попрешь. Хотя, если честно, Кирилл иногда замечал за собой такое, что вызывало у него чувство безмерного удивления, например: еще со школы бегал он быстрее всех, прыгал – выше, отжимался – больше, а под водой мог находиться столько, что впору писать заявку на занесение в «Книгу рекордов Гиннеса». Стрелял без промаха, никогда ничем не болел, обладал фотографической памятью, шутя выучил восемь языков (включая невероятно трудный японский), и вообще – всегда считался среди друзей и знакомых чем-то сродни супермену, что регулярно ввергало самого Каталкина в жуткое смущение. Ибо быть лучше всех – жутко ответственное дело, приносящее кучу лишних проблем… Впрочем, в этом ему предстояло убедиться в самое ближайшее время.
Одно плохо, ведь вопреки оптимистичному тексту песни – не было пока у Кирилла ни жены, ни детей. Львиную долю времени отнимали служебные обязанности. «Повенчан с работой, без права на развод, до самой гробовой доски!» - избитая шутка всех добросовестных оперативников, и увы, капитан Каталкин не являлся исключением из оного печального правила. Нет, девушки у Кирилла конечно появлялись, периодически, но не серьезно и не на долго. Не всякая женщина способна выдержать сумасшедший ритм жизни полицейского, что же касается истинных чувств, то… «Любовь – это вам не просто так, ею заниматься нужно! – добродушно отшучивался Кирилл в ответ на упреки двоюродной сестры Татьяны Горской, собирающейся замуж за молодого перспективного ученого, у коего она и трудилась в должности ассистентки. – К тому же, - иронично добавлял капитан Каталкин, - нет в мире настоящих женщин. Я свои ребра считал… Конечно, к тебе это не относится!» - и галантно целовал тонкие пальчики ученой сестрички.
Иных родственников, кроме вышеупомянутой Татьяны Горской, у Кирилла не имелось. Родители умерли уже давно, оставив сыну скромную однокомнатную квартиру на окраине городе. Не шибко шикарной зарплаты впритык хватало на личные нужды и содержание «Ласточки», отодвигая в туманное будущее осуществление заветной мечты о покупке новенькой иномарки. Иногда, коротая вечера на кухне в обнимку с верной подругой-гитарой, Кирилл сильно тяготился затянувшимся одиночеством, надеясь на встречу с очаровательной девушкой – полностью соответствующей его малость идеализированному представлению о современной женщине. А значит должна она быть не только красивой, умной и образованной, но и смелой, но и яркой индивидуальностью, и его понимать, и по шмоткам с ума не сходить, и искренней, и честной, и… И только где же в наше время такую найдешь? Вот и шел капитан по давно наезженной жизненной дорожке, однообразно мотаясь по замкнутому кругу работа-дом-секция «карате-до» и снова работа, полагая, что даже праздничную Новогоднюю ночь встретит либо в обществе телевизора, либо в лучшем случае – в компании сестры и ее жениха. Но судьба распорядилась по-другому…

- Стой, приехали, родимая! – вскрикнул водитель, когда машина мягко ткнулась в привычный сугроб, еще с начала ноября наметенный возле подъезда панельной девятиэтажки.

Глава 5

Мне хватило первого и единственного взгляда, брошенного на разгромленную лабораторию, чтобы отмести прочь последние сомнения, если таковые у меня еще оставались.
- Тролли! – уверенно кивнула я, встретив вопросительный взгляд Анриэна. – Как у нас говорят: там, где прошел тролль – дракону делать нечего.
- А коту? – спросил дроу после того, как мы совершили тактический маневр: беззвучно отступили обратно к лестнице, успешно улизнув из-под носа своих свежеприобретенных друзей. Нет, не имею ничего против Татьяны и Ивана, но они, как и все люди – любят интересоваться тем, что их совершенно не касается. А я, между прочим, и не обещала посвящать их в свои дела…
- А коту – тем более! – усмехнулась я. – Поэтому, если Маврикий и был в лаборатории Милославского раньше этой великолепной троицы, то точно уже оттуда сплыл. Остается выяснить – куда именно.
- Логично! – кивнул мой напарник. – Ты умеешь выслеживать котов?
Я могла бы немало порассказать ему о том, как в худшие свои дни – проведенные в Чумном дворе, самом опасном квартале Листограда – населенном ворами и убийцами, не только охотилась на крыс, но даже ела их жесткое, дурно пахнущее мясо… Охотилась, наравне с котами… Но вовремя прикусила язык, так и не озвучив едва не сорвавшееся с него откровение… Репутация у меня и без того отвратительная, так зачем же портить ее еще больше?
- Котов – пока не приходилось, - призналась я. – Но почему бы не попробовать?
Мы снова спустились на первый этаж, где я – немного сдвинув на затылок капюшон дубленки, осторожно постучала ногтем в стенку стеклянной будки, в коей – беззаботно развалившись в обшарпанном кресле, дремал пожилой мужчина. Седина обильно обсыпала его неряшливо обкорнанные волосы, но выглядел он еще вполне крепким и здоровым, а поджарая – не успевшая расплыться фигура, наводила на размышления об оставшейся в прошлом карьере профессионального военного. Следовательно, этот человек мог быть только местным сторожем…
- Господин Митрофанович, - вполголоса позвала я, - проснитесь, пожалуйста, мне нужно с вами поговорить…
- Ась, - тут же встрепенулся сторож. – Кто здесь?
- Мы пришли вместе с доцентом Милославским, помогаем ему в некотором запутанном деле, - дружелюбно улыбнулась я. – Разыскиваем некий пропавший предмет. Скажите, где в вашем институте находится лаборатория с мышами?
- Тоже менты, что ли? – предположил Митрофанович, жулькая в ладонях свое помятое, пару дней не бритое лицо. – Из уголовного розыска?
- Ну, типа того, - уклончиво ответила я.
- Ну, коли просите… - сторож закончил тонизирующие манипуляции и взглянул на меня внимательнее. – Матерь Божья! – восхищенно присвистнул он. – Кажется, я так и не проснулся!.. С каких это пор такие прелестные девицы начали ментами заделываться?
- Спецзадание, - поспешила напустить тумана я. – По сбору секретных данных…
- А-а-а, так ты журналистка, значит, - Митрофанович расплылся в слащавой ухмылке. – Так бы сразу и сказала, миленькая! А про меня тоже напишешь?
- Напишу! – торопливо пообещала я, стараясь не подавать виду, что ничегошеньки не понимаю в завязавшемся между нами разговоре.
- Договорились. Тогда туда ступай, - сторож махнул рукой, указывая куда-то влево. – В подвал. Там у нас Клавкины зоовладения расположены. И дверь в ее лаборатория я нынче не запирал, ибо в выходные мне все ее зверье кормить приходится, будь оно не ладно… - не дослушав словоохотливого сторожа, я благодарно кивнула и почти бегом отправилась в указанном направлении, потянув за собой Анриэна. Продолжать столь опасную для нас беседу, мне совершенно не хотелось.
- Вот журналистка малахольная, - неодобрительно проворчал сторож мне вслед. – Вся их братия такая – на голову шандарахнутая. Все журналюги одним миром мазаны, я подобные выкрутасы еще по Афгану помню… - подбородок мужчины склонился на грудь, и он снова задремал.
Через пару десятков шагов мы с дроу очутились перед обычной деревянной дверью, распахнутой настежь. Несколько уходящих вниз ступенек терялись в непроглядной черноте. Из подвала тянуло кисловатым запахом зверинца.
- Значит так, - вслух разглагольствовала я, уверенно спуская по лестнице, ибо отлично видела в темноте, - предположим такое развитие ситуации: наш кот выскочил из портала раньше троллей и притаился в лаборатории. Ибо был напуган и дезориентирован. Выйдя из рамки, преследователи обнаружили несчастное животное и начали гонять его по тесному помещению, попутно разгромив все, что подвернулось под руку. Полагаю, в итоге они его все-таки поймали и решили выйти наружу, выломав дверь…
- Возможно и так, но подвал-то тут причем? – поинтересовался Анриэн, галантно поддерживая меня под локоток.
- А при том, что очутившись вне стен лаборатории, кот каким-то образом вырвался от удерживающих его троллей и кинулся наутек, в поисках укрытия. Обделенные мозгами неудачники кучно ломанулись за ним, аж все стены в коридоре ободрали, - победно закончила я. – Понятно? А где, как ни в подвале, обычно прячутся коты? Ой… - увлеченная запутанными логическими изысканиями, я не заметила подвернувшийся под ногу камушек, на коем и оступилась. Наклонилась, чтобы размять неприятно занывшую лодыжку и обнаружила клок серой кошачьей шерсти, прилипший к злополучному камешку. – Ага! – я тут же позабыла о травмированной ноге и с ликующим воплем схватила долгожданную находку. – Он точно здесь проходил, значит – мы на верном пути!
- Да тут может этих котов – двести тысяч миллионов! – скептично ухмыльнулся Анриэн. – В лаборатории проживающих, - но я одарила его сердитым взглядом и молча продолжила спуск.
Лестница оказалась короткой, закончившись сырым полом узкого бетонного подвала. Я огляделась по сторонам и ткнула в обнаруженный на стене выключатель. Под потолком вспыхнула и скупо засветилась одинокая лампочка без плафона – раскачиваясь на лишенном оплетки проводе, выхватывая из полумрака то фрагмент извилистого коридора, а то – наваленную вдоль него рухлядь. Здесь точно не хранили ничего ценного, а пахло тут старыми лекарствами, затхлостью и мышами. Впрочем, кое-что интересное в подвале все-таки нашлось…
- Следы, - присев на корточки, я обрадовано рассматривала отпечатки, явственно виднеющиеся на сыром полу. – Свежие, огромные! – я сравнила их с собственной ногой и ошеломленно присвистнула. – Однако, противостоять этаким бугаям будет непросто. Глянь, - я пальцем поманила Анриэна, - наши тролли умудрились натоптать почище стада драконов. И кажется, - я испытующе прищурилась, - пробежали по подвалу в обоих направлениях, туда и обратно…
- Даже каждому не следопыту понятно, что и обратно тоже, если вышли они через парадный вход института, - насмешливо пожал плечами дроу. - Ведь сторож их видел и даже описать сумел.
- Не умничай! – сердито огрызнулась я. – Сама знаю!
Следы на полу привели нас к очередной двери, отворив которую мы попали в крохотную комнатушку, заставленную стеллажами – на коих громоздили сетчатые клетки с симпатичными белыми мышками. Зверьки деловито копались в опилках, хрумкали морковку или просто спали, не обращая на нас ни малейшего внимания.
- Какие они все милашки! – умилился дроу, пытаясь просунуть палец сквозь мелкие ячейки ближайшей клетки. – Уси-пуси!
- Ага, все, особенно эта! – скептично хмыкнула я, заглядывая за стеллаж. На полу некрасивой кляксой были размазаны ошметки мышиных кишок, скупо присыпанные белой шерсткой. – Наш кот точно здесь побывал, подзакусил и отправился дальше…
- Куда? – не понял Анри.
- А вот куда, - я пальцем показала на крохотное окошечко под потолком, забранное нечастой решеткой и забитое фанерой. Один из углов деревянного щита оказался отломан. Я заглянула в щель, но увидела лишь нагромождение каких-то ящиков – чьи размеры скрадывались ночным сумраком, и уловила омерзительный запах – не в пример хуже того, который витал в подвале.
- Фу! – скривилась я, отшатываясь от оконца. – Тролли при всем желании не смогли бы протиснуться в столь узкое отверстие. Поэтому, они вернулись обратно и вышли через парадное, изрядно шокировав знакомого нам сторожа. А наш кот наверняка блуждает сейчас где-то там, снаружи, среди тех ящиков… Предлагаю обойти здание института и поискать его на этой помойке…
- Поздравляю, весьма здравая идея! – внезапно перебил меня громкий мужской голос. – Но, предупреждаю - гулять по закоулкам нашего города, да еще и ночью – отнюдь не безопасно. Поэтому, туда оправлюсь я!
«Кажется, совсем недавно я уже слышала нечто подобное!» - сердито подумала я и обернулась…

- Всегда к услугам вашего высочества! – стоящий в дверях Кирилл изобразил изящный поклон. Не без доли иронии, конечно.
Мне сразу же захотелось зарычать, настолько сильно он меня раздражал. Не только тем, насколько несвоевременно спутал все мои планы, но и своим недосягаемым очарованием.
- Ну и что мне с вами, паразитом эдаким, делать прикажете? – любезно осведомилась я, возвращая ему поклон, причем - не менее грациозно и язвительно.
- Любить, холить и никому не отдавать! – заговорщицки подмигнул мне мой «нао», подходя и с любопытством рассматривая скорбные мышиные останки. – Ваше высочество, я узнавал – котов в институте не держат. Получается, вы совершенно правы – это дело рук, пардон – лап, моего будущего родственничка!
- Немедленно прекратите назвать меня «ваше высочество»! – разъяренно зашипела я, не вынеся его ехидных интонаций. – Терпеть не могу титулы!
- А я может тоже много чего терпеть не могу! – его насмешливо заломленная бровь довела меня почти до белого кипения. – Например, когда ценные свидетели сбегают из-под моего контроля, да еще и норовят ввязаться в новые неприятности.
- А идите-ка вы сами знаете куда с вашим контролем… - невежливо парировала я.
- Трое суток ареста за оскорбление полицейского при исполнении! – с милой улыбкой пообещал мне Кирилл.
- Да кто вы вообще такой?! – вполне справедливо вознегодовала я, ибо после подобного нахальства мое и так-то не слишком большое терпение исчерпалось окончательно.
- В этом мире, я – почти бог! – самодовольно изрек он. – Особенно, для вас, ваше высочество!
- Вы в слове «лох» сразу две ошибки сделали! – издевательски хихикнула я.
- Еще и наручниками к батарее пристегну! – не остался в долгу мой «нао».
- Кого? Мое высочество? – ошеломленно вытаращила глаза я. – А вы разве не знаете, что оскорбление члена королевской фамилии карается смертной казнью!
- А как же хваленое «терпеть не могу титулы»? – тут же со смешком напомнили мне.
- Ну, не всегда же… - пришлось пойти на попятную мне.
- Вот видите, если постоянно гнуть свою линию, то получится замкнутый круг! – Кирилл протянул мне выжидательно раскрытую ладонь. – Предлагаю на этом закончить со взаимными подначками, пожать друг другу руки и заключить перемирие… Хм, хотя бы временное! – очевидно, его смутило мое возмущенно вытянувшееся лицо. – Полагаю, ко взаимной выгоде.
Я только собиралась ответить очередной колкостью, как мои слова прервал внезапный грохот. Мы с Кириллом ошеломленно обернулись, и обнаружили совершенно позабытого нами Анриэна, сидящего на полу в куче обломков того, что кажется, раньше было стулом.
- О, не смущайтесь, продолжайте выяснять отношения! – дроу смиренно поднял обе руки, словно просил у нас прощения. – Ведь я и не собирался вас отвлекать, просто пытался устроиться поудобнее, дабы с комфортом понаблюдать за столь увлекательным представлением! – тут он обескуражено поскреб макушку. – Увы, мебель здесь какая-то хилая…
Поняв, что дроу стал свидетелем того, как меня почти победили моим же излюбленным оружием, я возмущенно покраснела. Всегда считала себя непревзойденным острословом, а тут такой конфуз!..
- Хорошо подвешенный язык всегда чешется! – примирительно улыбнулся Кирилл, мгновенно поняв мое состояние. – Тем более, такой красивый!
- Типа, ты его видел! – едва слышно пробурчала я, тем не менее, весьма благодарная за эту его попытку излечить мое раненое самолюбие.
- У нее – уж точно! – расхохотался дроу, поднимаясь с полу и отряхивая испачканную куртку. – Знаете, а ведь мы с ней точно так же познакомились! Она – не исправима! Не зря же ее Заразой называют…
- Правда, называют? – искренне удивился Кирилл, придвигаясь поближе и пытаясь заглянуть под мой низко надвинутый капюшон. – А я-то думал, что это всего лишь чья-то неудачная шутка…
- Мне в детстве часто говорили, какой я милый и добрый ребенок! – сообщила я, откидывая капюшон на плечи. – В общем, сглазили – гады…
В глазах Кирилла промелькнуло восхищение.
- Признаю, вы, принцесса, за словом в карман не лезете, - кивнул он. – Но увы, от тех неприятностей, которые могу подстерегать вас на улицах нашего города – остротами не отобьешься. А посему, разыскивать следы вашего кота, пардон – мэтра Сабиниуса, отправлюсь я.
- Вместе пойдем, завянь мои фамильные лотосы! – уперлась я, исподлобья посматривая на своего несговорчивого «нао». – Или так, или – никак…
- Ладно, - устало вздохнул Кирилл, - будем считать, что убедили… Будем считать! – многозначительно повторил он, заметив огонек нездорового энтузиазма, мгновенно зажегшийся у меня в глазах. – Эх, - язвительно хмыкнул он, - как говорится: мужчина и по сей день оставался бы главой семьи, не появись в ней женщина… - и заметив мое недоумение, он в нескольких словах изложил совершенно абсурднейшую, но усиленно практикуемую в их мире теорию происхождения первого мужчины Адама. А так же, дальнейшего создания первой женщины Евы из его ребра, с противным намеком на то, что в ребрах – мозга нет…
- Фу! – возмущенно фыркнула я, выслушав эту галиматью. – Какие глупости! Наши летописи повествуют совсем об ином. Устав жить в одиночестве, боги решили обзавестись детьми. Тогда богиня Дану сотворила прекрасную деву, будущую праматерь нашего народа – Атарин. Дочь Дану была так хороша собой, что бог земли и мудрости Дагда сразу же влюбился в красавицу и взял ее себе в жены. Двух мальчиков родила Атарин – сына дня Атара, чья кожа белее снега, и сына ночи – его смуглого брата Брайана. Два этих воина и стали родоначальниками единого народа таутов, объединяющего кланы светлых эльфов и темных дроу. Поэтому, власть и титулы у нашего народа передаются по материнской линии…
- Матриархат? – поморщился внимательно слушающий меня Кирилл. – Так вашим государством управляет королева, твоя сестра?
- Нет, - теперь настала моя очередь морщиться, словно от приступа зубной боли, - нами правит король. Но… не все так просто, и…
- Хорошо, - поспешно оборвал меня мужчина, - я уже понял, какую длинную и запутанную историю ты готовишься мне рассказать. Но сейчас я предлагаю отложить ее на потом. Ночь – не бесконечна, а с наступлением утра ваш кот забьется в какую-нибудь дыру, в которой его будет не так-то просто найти. Поэтому пора покончить с разговорами и приступить к поискам.
- Согласна, - я поправила перевязь с рапирой. – Но учти, как только мы поймаем кота и найдем Светоч, каждый из нас пойдет своей дорогой… Не предъявляя другому никаких требований и обязательств. Ты – сам по себе, я сама – по себе. Договорились?
- Есть у нас одна занятная фраза, звучащая так: «не говори гоп – пока не перепрыгнешь», - нехотя рассмеялся Кирилл. – Вот поймаем и найдем, тогда и поглядим – кто кому чего должен. А вдруг твоим намерениям не суждено исполниться и сама судьба заставит нас играть по другим правилам?
- Поглядим! – подтвердила я, и в моем голосе прозвучала нескрываемая угроза, красноречиво свидетельствующая о несогласии с подобным предположением. «Вот еще, придумал какие-то другие правила, кроме моих! Я ведь еще никогда никому не уступала, поэтому, не уступлю и на сей раз… Ни ему, ни судьбе, ни даже самой смерти!» - так думала я в тот миг, пока еще не уразумев всей справедливости процитированной Кириллом пословицы…

На улице вовсю заметала пурга и царила непроглядная темень. По моим внутренним ощущениям, время уже значительно перевалило за полночь, но до утра было еще далеко. Да и светает здесь при такой мерзкой погоде, наверняка, поздно… Я осторожно шла за Кириллом, привычно ступая след в след. Небо заволокло свинцовыми тучами, да так плотно, что даже моя давняя сообщница луна и та не нашла сил пробиться сквозь подобный заслон и трусливо отступила, затерявшись где-то в пасмурной высоте. Пар белесым облачком поднимался ото рта, а мороз ощутимо щипал меня за нос, словно пробуя на вкус. «Ну и поганое же местечко эта ваша Земля, недаром Сабиниус отсюда сбежал! – злорадно подумала я. – То ли дело наш Листоград!» - именно там мне сейчас и хотелось очутиться, причем, хотелось сильнее всего на свете...
- Холодрыга! – совсем по-детски пожаловался Анриэн, дуя на свои озябшие пальцы.

Глава 6

Как и предполагал Кирилл, поединок с троллем не стал особо выдающимся событием в его спортивной карьере. А вот самому троллю, скорее всего, запомнился навсегда…
Противник капитана не утруждал себя применением каких-либо специфических приемов, да и вряд ли вообще владел таковыми. Похоже, он полагался лишь на собственную силу, что тоже резонно, если первым же ударом кулака ты способен пробить каменную стену. Тролль просто подскочил к Кириллу, и попытался взять того в «клещи».
«Ага, как же, жди милая дамочка, так я тебе и позволю меня обнимать! – саркастично подумал Каталкин, мягко уходя влево. – Ты же мне со всей дурной страсти запросто ребра поломаешь в первом же захвате. Но на это можешь даже не рассчитывать…»
Тролль шумно схлопнул ручищи, обнимая воздух там, где еще мгновение назад находился соперник, оказавшийся на удивление вертким и быстрым. Тварь недовольно взревела, оборачиваясь с грацией бульдозера, и…
- Эй, милая, я тут! – Кирилл иронично щелкнул пальцами, привлекая внимание громоздкого противника. Пока тролль присматривался и соображал, капитан успел вновь изменить позицию, перемещаясь бесшумно, словно мышка.
Наконец-то обнаружив шустрого капитана, теперь стоящего прямо перед ним, «танкист» обрадовано хохотнул и, мощно размахнувшись, ударил Кирилла в грудь… Вернее, попытался ударить. Кулак твари успешно поразил пустоту, а сам тролль покачнулся – едва удержавшись на ногах.
«И как это с такой запоздалой реакцией он умудрился добыть и удержать чемпионский титул?» - мысленно удивился Кирилл, подныривая под длинную конечность противника и проводя четкое «ой-цуки» в солнечное сплетение тролля. Пробить толстый пласт накаченных мышц оказалось трудно, Кирилл почувствовал резкую боль во всей руке, быстро сменившуюся онемением, распространившимся до самого плеча. «Лишь бы не перелом» - как-то отстраненно подумал он. Но, тем не менее, проведенный прием достиг цели – тролль согнулся и сдавленно хрюкнул.
«С ним лучше не затягивать, - понял капитан. – Еще пару минут, и я останусь без обеих рук, и тогда он меня достанет. А первый же пропущенный удар этого монстра закончится тем, что мне придется искать свободное местечко в каком-нибудь и без того переполненном морге…» - он резко отскочил назад, уходя за спину тролля, и увесистым «еко-гери» , направленным в правую икру соперника, лишил его равновесия. Нога тролля подогнулась и он упал на правое колено…
«Хватит дурью маяться. Финита ля комедия!» - решил Кирилл, выдавая убойное «уширо-гери» в спину твари, точно в область сердца. Тролль придушено захрипел и рухнул плашмя, мордой в снег. Ударь Катани сильнее – и не миновать бы «танкисту» остановки сердца и мгновенной смерти, но последнее в намерения капитана никак не входило. Кирилл прыжком очутился на спине распластанного на земле тролля и обеими руками надавил за ушами противника, проводя прием захвата. Итак находящийся в полуобморочном состоянии тролль взревел от чудовищной боли…
- Сейчас ты умрешь! – холодно предупредил Кирилл. – Одним нажатием я сломаю тебе основание черепа, поэтому гибель твоя станет долгой и мучительной. Сначала отключится спинной мозг и тебя парализует, а затем…
- Пощади! – вдруг глухо простонал поверженный тролль. – Умоляю пощади!
- А как же обещанное «череп размозжу, кишки выпущу»? – искренне удивился Кирилл, не ослабляя захвата. – Я же тебе, в свою очередь, гарантировал смерть без шанса на помилование, а данное слово нужно держать…
- Смилуйся, господин! Я очень хочу жить, – почти прорыдал тролль. – Прости своего глупого раба. Я обязуюсь вечно служить тебе верой и правдой!
- Мы все обязуемся! – дружно завопили с кучи металлолома товарищи «танкиста».
- А не обманешь? – недоверчиво прищурился Кирилл.
- Клянусь богиней Дану! – торжественно пообещал тролль.
- А-а-а, ну тогда ладно - верю, договорились! – капитан отпустил побежденного соперника и слез с его спины, стараясь не опираться на травмированную руку. – Давай пять… - он протянул твари доверительно раскрытую ладонь, пожал робко поданные в ответ сосископодобные пальцы и помог троллю подняться с земли. – Только чур, отныне никаких господ и рабов, а то у нас свобода, равенство, братство и вообще – сугубо демократическое общество. Поэтому, добро пожаловать в нашу команду, друг!..
- Господин подал мне руку? – маленькие глазки тролля вдруг стали большими-большими и шокировано полезли на лоб. – Он считает меня равным себе и предлагает дружбу?
- Навечно! – Кирилл дружески похлопал тролля по предплечью, ибо до плеча просто не дотянулся.
- Да я ради вас… - монстр потрясенно рухнул перед ним на колени. – Да вы только прикажите…
- Не прикажу, а попрошу. И чтобы никаких «выканий»! – весело рассмеялся капитан.

Глава 7

На столе, застеленном черной скатертью, горела одинокая свеча в серебряном подсвечнике. Плотно зашторенные окна не пропускали в комнату ни единого лучика наружного света. Серый полумрак исподволь сгущался в углах обширного помещения, грозя захватить его целиком, где превращался в непроглядную тьму – зловещую и тревожную. Казалось, будто в ней прячется кто-то живой… Выпустив сотни тонких щупалец, тьма потихоньку подползала к столу, осторожно обтекая стул с вычурной спинкой, высокую напольную вазу из тончайшего китайского фарфора, этажерку с колбами и ретортами, футляр с новейшим цифровым микроскопом и поставец на кипарисовой ножке, накрытый шелковым платком. Легкий дымок курился над зажженной ароматической лампой, наполняя комнату ароматом сандалового дерева. Тьма любовно обвила ноги сидящего на стуле человека, женщины – облаченной в атласный пеньюар старинного покроя, и сконцентрировалась в центре помещения – принимая форму огромного черного пса, с горящими словно угли красными глазами. Пес звучно клацнул клыками и издал вопросительное ворчание, но тут хозяйка сего странного помещения нетерпеливо мотнула гривой свободно струящихся по плечам кудрей, цвета воронова крыла, и дернула плечом:
- Рано, Баргест , твой срок еще не пришел, - сердито прикрикнула она. – Не мешай мне, - и пес послушно рассыпался на клочья тьмы, которая торопливо отползла обратно – в свое надежное убежище, привычно втягиваясь в углы комнаты.
Судя по книгам, тетрадям и свиткам, разложенным на столе – здесь кто-то работал, причем работал давно и усердно… А сама затемненная комната, пусть и заставленная старинной резной мебелью, скорее напоминала кабинет маститого ученого, чем будуар томной красавицы, хотя внешняя привлекательность его владелицы мало вязалась с собранным здесь научным и химическим оборудованием. Такую яркую красоту следовало бы намеренно выставлять напоказ – подчеркивая мехами и бриллиантами, да собирая восхищенные комплименты мужчин, а не прятать во тьму, утруждая непосильными заботами. Такая исключительная красота, наверное, вряд ли способна сочетаться с острым умом и железной силой воли, хотя хозяйка странного кабинета обладала и тем и другим, причем, обладала настолько, что впору бросать вызов не только всему свету, но и самой судьбе. Такая роковая красота встречается чрезвычайно редко, и еще реже бывает врожденной, а потому – является еще более опасной и порочной… И если именно такая ужасная красота правит миром, то хотели бы вы жить в этом несчастном мире?..
Молодая черноволосая женщина звучно зевнула и провела рукой по лицу, пытаясь отогнать некстати навалившуюся сонливость. Хотя, почему некстати? Время уже к трем часам ночи близится, вот организм и требует свое… А если учесть напряжение последних дней… Брюнетка иронично хмыкнула:
«Ничего, придется потерпеть, совсем немного осталось! – мысленно утешила себя она. – Носительница старшей крови попалась в расставленную ей ловушку. Теперь бы еще найти шестой рубин богини и Врата вечной жизни…» - тонкие пальцы нервно расправили лежащий на столе свиток:

Однажды явится к нам та –
Способная раскрыть врата,
Что путь из смерти в жизнь хранят,
И жертву принести велят.
Нужна лишь старшей расы кровь –
Да запрещенная любовь,
Всему залог – безумный ход,
И некий сумасшедший…

- вслух продекламировала женщина и как всегда, сбилась на последнем слове. Она уже не одну сотню раз читала это запутанное пророчество, начертанное на древнеирландском наречии, и каждый раз замолкала именно на последнем слове. А все дело в том, что именно на этом месте пергамент порвался, сделав непонятным окончание текста. Буквы стерлись, и теперь оставалось лишь гадать, какое именно слово стояло там раньше – то ли «год», то ли «кот»… Брюнетка испытующе прищурилась, поднеся свиток поближе к глазам:
- Нет, все-таки «кот»! – убежденно воскликнула она. – Но в таком случае это пророчество является настоящей бессмыслицей!..
Неожиданно, тишину полутемного помещения нарушил негромкий стук.
- Войди! – разрешила женщина.
Дверь растворилась, и в комнату вошел рослый мужчина мощного телосложения, передвигающийся с грацией, откровенно не сочетающейся с его впечатляющими габаритами. Лысая голова этого гиганта казалась прямоугольной, фигура поражала своей непропорциональностью, длинные мускулистые руки спускались почти до колен. Его мощную фигуру плотно обтягивал черный костюм военного покроя, бочкообразную грудную клетку прикрывал бронежилет. Мужчина чуть заметно поклонился, уродливое, покрытое ужасными шрамами лицо скривилось от мерзкой гримасы, должной означать услужливую улыбку:
- Привезли, госпожа, - коротко доложил он. – Поместили в подвал.
- Я немедленно хочу ее видеть! – прекрасная брюнетка вскочила со стула и судорожно сжала кулаки. – Проводи меня…
- Она спит, - голос монстра в человеческом облике скрипел, словно давно не смазанное колесо. – Девочка сопротивлялась, и я немного перестарался с хлороформом … Извини.
- Франк! – в грудном сопрано брюнетки прорезались угрожающие нотки, сильно смахивающие на змеиное шипение. – Если ты снова ошибся, если она не настоящая…
- Не волнуйся, Айвалин, на сей раз девушка – настоящая, - хохотнул монстр по имени Франк. – Она – истинная сидка! С такой внешностью она просто не может являться кем-то другим. К тому же – наша уловка сработала, ибо сиды неравнодушны ко всему прекрасному, а твоя песня притянула ее словно магнит.
- Хорошо! – сразу же успокоилась черноволосая Айвалин. Ее до предела напряженные мышцы расслабились, прекрасное лицо приняло умиротворенное выражение. – Тогда я подожду. Пусть выспится, ибо носительница старшей крови нужна мне живой и здоровой. Пока живой и здоровой… - хитро усмехнулась она. – Значит, великая богиня наконец-то услышала мои молитвы и послала нам долгожданную добычу. Как я и предполагала, принесенные ей жертвы оказались не напрасными.
- Возможно, - Франк неприязненно покривился. – Воля твоя, но как по мне, так подобный перевод первосортного материала – сущее расточительство. Да и в городе, по твоей вине, теперь неспокойно…
- Жалеешь тех трех девчонок? – удивленно приподняла соболью бровь Айвалин. – Нашел, о чем печалиться…
- Я голоден! – исчерпывающе заявил мужчина. – Причем тут жалость? Ты торопилась, забрала только их кровь, и не позволила мне прикоснуться ни к одной из девушек… - Франк с сожалением вздохнул и плотоядно облизнулся длинным синим языком. – Столько первосортного мяса пропало! Я голоден, - повторил он, извлекая из привешенных к поясу ножен пару узких кинжалов. – Пожалуй, выйду в город, поохочусь… Конечно, если я тебе пока не нужен, госпожа? – и монстр изобразил некое фамильярное подобие поклона.
- Иди! – напутственно махнула рукой Айвалин, подождала, пока дверь беззвучно захлопнулась за спиной уходящего Франка, подошла к поставцу и сняла покрывающий его платок...
На поставце стояла небольшая, высотой в локоть статуя, искусно выточенная из черного мрамора… Нет, возможно и не из камня, ибо этот материал производил воистину удивительное впечатление! Именно так должен выглядеть полированный камень, но в некоторых местах он был прозрачен, словно стекло, внутри которого мерцали-переливались огненные искры. Благодаря им фигурка казалась настолько живой и одухотворенной, что Айвалин все время чудилось – еще миг, и высеченная из камня богиня вздохнет, заговорит, сойдет с постамента и заявит законные права на принадлежащий ей мир. Но увы, этого не происходило. Пока не происходило…
Фигурка изображала женщину, облаченную в нарочито-мешковатый плащ, полностью скрывающий ее фигуру. На свободе оставались только руки богини. В правой она сжимала нож серповидной формы, а в левой – удерживала за волосы, отрубленную человеческую голову. Капюшон плаща едва прикрывал макушку статуэтки, позволяя рассмотреть черты ее лица – ужасные, и вместе с тем – притягательно чарующие. Глаз у фигурки не было, ибо она изображала Морриган – богиню смерти и вечного мрака, не различающую и не разделяющую своих жертв. Основание статуи – выполненное в виде конусообразного, полого изнутри постамента, украшали пять крупных, грубо ограненных рубинов, размещенных по кругу – в специально сделанных для них пазах. Мест под камни было шесть, а самих рубинов – пять. Последний паз оставался свободным…
Айвалин опустилась на колени, молитвенно сложила руки на груди и заговорила, обращаясь к статуе:
- Возрадуйся, о великая мать, властительница ночи! Твоя жалкая служительница выполнила свое предназначение и поймала долгожданную добычу. Обещаю, скоро я найду путь к Вратам вечной жизни, верну тебе недостающий камень и обагрю старшей кровью путь, ведущий в страну Сид. Скоро мы пойдем домой!..
А тьма в углах комнаты все сгущалась и сгущалась, словно принимая принесенную ей клятву…

Я проснулась от лязга железной двери… Наученная горьким опытом – на сей раз не спешила открывать глаза, а просто лежала – прислушиваясь к себе. Голова, вроде бы, уже не болит, да и вообще – самочувствие в норме, если конечно не считать скребущих на душе кошек… Кстати, а где мои мохнатые сокамерники? Осторожно, почти не поднимая ресниц, глянула на пол… Котов нигде не наблюдалось, очевидно, затихарились в коробках и ни гу-гу. Вернее, ни мяу-мяу. Хотя, помнится вчера мне с чего-то втемяшилось в больную голову, будто один из них не только разговаривал человеческим голосом, но даже вел со мной философские беседы. Приснится же…
- О да, ты был прав, она - истинная сидка! – внезапно произнесли красивым женским сопрано, глубоким, богатым бархатистыми интонациями. Кажется, я где-то уже его слышала, вот только где? – Словно сошла с гравюр из моих книг: белокожая и белокурая дочь края Эрин!
Я непроизвольно вздрогнула, застигнутая врасплох. «Интересно, откуда ей известно это название? – изумленно промелькнуло у меня в голове. – Эрин – древняя страна, описанная в манускриптах наших магов. Покинутая эльфами в период их великого исхода и переселения в земли Сид. Эти книги мы принесли с собой из Эрин, вместе с магическими артефактами, в те старозаветные времена, когда проиграв войну с людьми, народ таутов – возглавляемый Мидиром Дубовым листом, покинул Эрин и отправился в Сид, ведомый волей богини Дану. Увы, мы не знали одного – в искомых землях эльфы тоже встретят проклятых гойделов. Правда, тамошнее их племя оказалось малочисленным и не сумело оказать достойного сопротивления сыновьям Дану, превратившись в наших подданных. Так мы обрели новый дом…»
- Не притворяйся, ты уже не спишь, - между тем, насмешливо продолжила женщина. – Ты пошевелилась и выдала себя, а значит – ты меня слышишь и прекрасно понимаешь…
- И чего тебе нужно? – перебила ее я, резко открывая глаза и садясь на топчане. – По какому праву, ты – смертная, захватила меня и удерживаешь в заточении? – я намеренно позволила себе интонации превосходства, всегда используемые аристократами моего клана при общении с простолюдинами. – Думаешь, поймала звезду и стала ближе к небу? Смотри – не ослепни от моего блеска…
- Я ослепну?! Я… – женщина задохнулась от гнева и замолчала.
Воспользовавшись затянувшейся паузой, я с интересом рассматривала свою тюремщицу. Напротив меня стояла очень красивая женщина, высокая, черноволосая и стройная, скорее даже – худощавая. Одета она была без особых претензий на оригинальность: в черный брючный костюм, по фасону – близкий к тем, которые носят у нас в Мидире. Но следовало признать, что нарочитая невыразительность этого наряда еще выгоднее подчеркивала ее внешнее очарование – бледную кожу, буйные кудри цвета воронова крыла, темно карие – почти черные глаза миндалевидной формы. Но что поразило меня больше всего – так это ее возраст, а вернее, его полнейшая не определяемость. Она выглядела и старой и молодой одновременно, ей можно было дать и восемнадцать и шестьдесят лет, хотя нечто инфернальное, присутствующее во взгляде этой странной особы, утвердило меня в осознании того, что пора ее юности миновала уже давным давно…
- Дерзкая и заносчивая, как и весь твой народ! – брюнетка наконец-то совладала с эмоциями и зашлась наигранным, каркающим смехом. – Видно, перипетии судьбы и истекшие тысячелетия ничему вас не научили!.. Кажется, в прошлом вы получили весьма слабый урок. Много веков назад, в битве при крепости Таилтиу, когда потерпели сокрушительное поражение. В день, когда погибли три великих короля племени таутов! – злорадно сообщила она. – Жаль, не добили мы вас тогда, и часть вашего племени сбежала в неведомые дали…
Теперь настала моя очередь задыхаться от негодования и удивления:
- Откуда ты об этом знаешь? – раздельно, по слогам отчеканила я. – О событиях, покрытых пеленой тысячелетий, сохранившихся лишь в самых тайных наших книгах. В манускриптах, доступных лишь самым великими магам моего народа?
Тут брюнетка довольно улыбнулась и призывно махнула рукой. Третий участник разыгрывающейся в камере сцены, мужчина - до этого момента беззвучно притаившийся в полутьме у двери, а потому – ускользнувший от моего внимания, подошел, и поставил в центре комнаты раскладной стул, на который моя тюремщица и уселась, невозмутимо положив ногу на ногу.
- Пожалуйста, госпожа! – только и сказал он, а его грубый голос больно резанул мой слух. После чего вернулся на прежнее место, продолжив охранять дверь.
Я изумленно проводила взглядом этого неразговорчивого стражника, потрясенная его безобразной внешностью – составляющий резкий контраст с прелестью чернокудрой всезнайки. Никогда не встречала никого уродливее. Да рядом с ним даже наши тролли кажутся верхом телесного совершенства!
«Так это же он руководил моим похищением! - поняла я, вспомнив гигантскую тень и тряпку на своем лице, источающую одуряюще-приторный запах.