Ты мой ангел. Одержимость-4. Diana Novela

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

   Она называет себя Ханной. Ей двадцать пять, и она новый «Ангел» в его клубе. И это все, что ему известно о ней. Веселье, секс, никакой ответственности — это все, что она может дать. Все, что он хочет получить. До момента, когда у него возникают вопросы: кто такая Ханна? И какие тайны она скрывает?

ПРОЛОГ

    — Эрик, это Ханна.

   Я чувствую, что мой голос начинает срываться и делаю паузу. Успокоиться. Это так чертовски сложно сделать, когда к твоему горлу приставлено холодное лезвие ножа. Я готова разразиться истерическим смехом, но всё, что я делаю, это дышу глубоко и размеренно. Он ни о чём не должен догадаться. Мой тон не должен выдать, как сильно, до ужаса, я напугана.

    — Послушай, я… уезжаю. — Так, хорошо, хорошо. Вроде бы правдоподобно. Только не плачь. Главное не плакать. — Извини, что так тебе сообщаю, но… — Я поднимаю голову и встречаюсь с холодным взглядом бледно-серых глаз, цепко, настороженно следящих за мной. Одно моё неверное движение, ошибочное слово – и он убьёт меня. Я даже не сомневаюсь в этом. — Я не смогла, понимаешь. Я пыталась, но… Просто не могу!

   Прикрываю глаза и чувствую, как слёзы вытекают из-под век. Ложь удаётся легко — ведь не в первый раз. Опыт играет свою роль. Но глубоко внутри меня разрывает от беспросветного отчаяния и боли.

   Я поверила, что, оставив прежнюю жизнь позади, смогу начать всё сначала. Но сказок не бывает. Не все истории заканчиваются хэппи-эндом.

    — И дело не в тебе. Ты… был лучшим, что случилось со мной в этом городе.

   Кожей чувствую, как напрягается Джек. Волны агрессии и надвигающейся беды обдают меня своим раскалённым жаром. Нож ещё ближе придвигается к горлу. Но я должна сказать ему это.

   Возможно, он поймёт, он должен понять, что происходит что-то неестественное, что-то, что заставило меня оставить такое сумбурное, сбивчивое сообщение.

   У меня осталась единственная надежда.

    — Наверное, для меня уже поздно меняться. Я здесь себя чужой чувствую. Поэтому и должна уехать. Ты, скорее всего, не поймёшь и не примешь, но… постарайся. И… я была рада узнать тебя.

   На последних словах я едва шепчу, но надеюсь, он разберёт. Я бы хотела добавить, что люблю его. Но тогда Джек окончательно озвереет, и будет больше боли.

   Непослушными пальцами кладу трубку и затаиваю дыхание в ожидании расплаты.

   Джек никогда не заставлял себя ждать. И он не нарушает традиции. Потому что в следующую секунду его ладонь обрушается на моё лицо. Удар такой сильный, что меня сбивает со стула. Я падаю на пол — на заляпанный, затёртый едва не до дыр ковролин. Мои губы разбиты, я вижу капельки крови перед собой; чувствую её вкус, наполняющий рот. Моё левое запястье изогнуто под странным углом — кажется, я сломала его, неловко приземлившись.

   Устало прикрываю глаза. Внезапно мне становится всё равно, что со мной будет дальше. Я давно смирилась. Мне даже почти не больно, когда нога в тяжёлом ботинке начинает пинать меня в живот.

ГЛАВА 1

    — Сколько времени займёт ремонт? — Поджав губы, я смотрю на автомеханика, на рабочей рубашке которого вышито имя «Бадди». Лысеющий мужчина в районе сорока — сорока пяти, с пивным брюшком и в засаленной одежде. Наверное, все механики в небольших автомастерских у чёрта на куличках похожи друг на друга, отличаются лишь имена на рубашках с коротким рукавом.

    — Ну-у, детали придут где-то через неделю, — скребя колючий подбородок, он смотрит на меня немного рассеянно. — Потом ещё дня три-четыре на работу.

    — Чёрт!

   Я ругаюсь, не выдержав. Кто-то там точно против меня. И у меня даже нет выбора — я не могу позволить себе дорогой автосервис. По правде сказать, даже «Автомастерская Бадди Бойда» для меня уже роскошь.

    — Дамочка, эта машинка своё уже отжила. — На этот раз его испачканная мазутом рука почесала выступающий над ремнём брюк живот.

   Очевидно, своим замечанием он решил меня добить. Я отдала за эту колымагу почти половину своей наличности!

    — Вы можете сделать так, чтобы она протянула ещё немного? — с нажимом спрашиваю я. Если он пытается выжать из меня денег за машину, которая этого не стоит, лучше сразу убраться отсюда.

    — Я поставлю новые детали, — разводит руками Бадди, — но не могу ничего обещать.

   Отлично. Просто отлично!

   Щурясь от яркого солнца, я оглядываюсь по сторонам. Я в Блумвилле, в двадцати пяти милях от Чикаго. Угораздило меня застрять здесь. Я была готова к тому, чтобы покинуть Чикаго, но, вероятно, пока моя машина не будет готова, мне придётся вернуться.

   Я провела в Чикаго месяц и поняла, что это не то место, где я хочу оставаться. Но, похоже, что город не был готов расстаться со мной.

    — Сколько это будет стоить?

   Бадди называет мне сумму, которая повергает меня в отчаяние по шкале от одного до десяти на целых восемь пунктов.

   Это почти полная стоимость машины и, конечно же, у меня нет никакой страховки. Я и этот старый «сааб» купила за наличные без какого-либо оформления.

    — Так что, мне детали заказывать? — Бадди явно теряет терпение, переминаясь с одной короткой ноги на другую.

   Я киваю.

    — Заказывайте.

   Пока Бадди разворачивается и уходит в офис на втором этаже, на который ведёт скрипучая лестница, я начинаю быстро соображать, где мне достать денег и вообще, как продержаться две недели (которые не входили в мои планы), в Чикаго,

   У меня в кошельке семьсот пятьдесят долларов, которые остались от зарплаты официантки в закусочной. И это все мои сбережения. Мне срочно нужна работа.

   Я кусаю губы, понимая, что вариантов немного и, наверное, мне придётся вернуться в тот клуб, в который я вчера заходила, увидев объявление о поиске работников. Это был стрип-клуб, но я всё равно решила выяснить, нет ли у них места официантки.

   У них не было, и искали они танцовщиц. Женщина, которая говорила со мной, сказала, что я подхожу им. Но они не подходили мне. Поэтому я поблагодарила её за уделённое мне время и ушла. Вчера ещё моя машина была на ходу. Сегодня обстоятельства изменились, так что, может быть, они мне не так уж и не подходят.

   Взяв у Бадди номер телефона и договорившись, что позвоню ему дней через десять, я отправилась на местную автостанцию и вернулась в город на одном из рейсовых автобусов.

   Не хотелось возвращаться в тот клоповник, в котором мне приходилось жить последний месяц, но я вынуждена была экономить.

   Худая, как жердь, миссис Гундерсон, хозяйка «апартаментов», разразилась лающим, прокуренным смехом, когда я сказала, что хочу въехать в свою старую комнату, которую покинула этим утром с таким облегчением.

    — Тридцать пять долларов за сутки, — со стуком положив передо мной старый ключ, проскрежетала хозяйка.

    — Что?! Но ведь было тридцать!

   Я в возмущении распахнула глаза — старая плутовка!

    — Спрос, милочка, рождает предложение, — старуха пожимает костлявыми плечами. — Или плати, или иди.

   Я кладу тридцать пять долларов на древнюю, поцарапанную стойку, забираю ключ и, подхватив сумку с немногочисленными пожитками, плетусь к лестнице.

    У меня остаётся семьсот пятнадцать долларов.

***

   «Но это лишь на короткое время», — обещаю себе я. Пока мою машину не починят. Мне необходимо в короткие сроки заработать столько, чтобы оплатить ремонт и иметь возможность протянуть до тех пор, пока не устроюсь на новом месте.

   Пройдя вглубь клуба, я останавливаюсь и оглядываю помещение, ища кого-нибудь, кто мог бы мне помочь.

   Сразу видно, что это дорогое заведение. «Падшие ангелы» совсем не похожи на аналогичные заведения в Фалконвуде и прилегающих городишках.

    — Вам помочь?

   Я оборачиваюсь на звук голоса. Парень лет двадцати шести-семи за баром смотрит на меня с интересом. Вчера его здесь не было.

    — Эм… Да. — Я подхожу к нему ближе, улыбаясь в смущении. — Я ищу мисс Эггерт. У меня было собеседование с ней вчера…

   — Чёрт, Лив, перестань нахер, выносить мне мозг!

   Крик какого-то мужчины заставляет меня замолчать и обернуться к нему. Молодой, но уже за тридцать. Хорош собой. Сердитый. И орёт на кого-то в трубку.

   Я вновь смотрю на бармена, но не могу продолжить — незнакомец сбоку опять повышает голос:

    — Прекрати! Ты знала это с самого начала, так что нечего сейчас лечить меня этим дерьмом! — Он делает знак бармену обновить его напиток, и тот мгновенно выполняет.

   Мужчина с силой сжимает переносицу и прикрывает глаза, слушая некую Лив на том конце провода.

   Ловлю себя на том, что испытываю любопытство, что же эта Лив такого сделала или сказала, отчего он так злится.

    — Всё, закончили! — вдруг рявкает он и, «отключившись», одним глотком осушает стакан. Потом неожиданно поворачивается в мою сторону, поймав за подслушиванием.

    — Ты кто? — требовательно спрашивает у меня, отчего я теряюсь ещё больше.

    — Мистер Форд, эта девушка искала мисс Эггерт, — быстро сообщает бармен.

   И спасибо ему за это.

   Мужчина вновь смотрит на меня, на этот раз оглядывая внимательней.

    — Ты вчера приходила устраиваться на работу?

   Я киваю.

   Он вздыхает и молчит некоторое время, над чем-то раздумывая.

    —Лу! — машет какой-то девушке в коротких шортах и топе, и та немедленно подходит. — Покажи здесь всё… — смотрит на меня. — Звать как?

    — Ханна, — стараюсь звучать уверенно.

    — Покажи всё Ханне и представь её девочкам, как придут. Пусть выходит после Кристалл.

   Девушка с готовностью кивает.

    — Будет сделано, Эрик. — Потом делает мне знак рукой следовать за ней. — Ну, пошли, Ханна.

   Я направляюсь за Лу, но зачем-то оборачиваюсь и вижу, как Эрик Форд смотрит мне вслед.

***

   Волнуясь всё больше, я осматриваю комнату. Здесь семь столиков с зеркалами, и у каждого наклейка с именем.

   Я не думаю, что у меня хватит духу, и я решусь выйти в одном белье на глазах у толпы мужчин. Непременно перенервничаю и убегу со сцены.

    — Делала это когда-нибудь? — С понимающей улыбкой смотрит на меня Лу.

   Я в растерянности моргаю, но до меня тут же доходит, о чём она.

    — Нет. Никогда.

    — У тебя все данные для того, чтобы стать седьмым ангелом. — Она окидывает меня одобрительным взглядом.

   Девушка с пирсингом в пупке и микро-шортах делает мне комплимент — я не знаю, как на это реагировать.

    — Спасибо, — смущённо отзываюсь я, кивнув.

   Я знаю, что мне досталась внешность, которую многие бы назвали «яркой» или «удачной», но на деле это не играло особой роли в моей жизни. Удачи точно не принесло, а вот беды — это да. Наверное, не посчитай Джек меня хорошенькой, не обратил бы и внимания на меня.

   И ничего бы не случилось…

   Я подумала о последних семи годах своей жизни. Потерянных годах.

   Я обещала себе, что не стану возвращаться к этому, но это не просто.

    — Лу, подбери Ханне что-нибудь. Эрик хочет посмотреть, что она умеет, — обращается к Лу тот парень из бара, открыв дверь после короткого стука.

    — Окей, Джимми. Кстати, Ханна, — это наш душка Джимми, — Лу с лукавой усмешкой указывает на парня, щёки которого тут же покрывает румянец.

   Я стараюсь улыбнуться Джимми, но так дико нервничаю из-за показательного выступления перед Эриком Фордом, что выходит болезненная гримаса.

    — Не паникуй, на самом деле Эрик вовсе не такой страшный и не злой, — успокаивает меня Лу, когда мы вновь остаёмся одни.

    — Кто такая Лив? — вырывается из меня, пока Лу ищет наряд.

   И зачем я это спросила?

    — Где ты услышала это имя? — Лу оглядывается на меня через плечо.

    — Мистер Форд разговаривал с какой-то Лив по телефону.

   Мне кажется, или мой голос дрогнул?

    — Это его пассия, с которой он то и дело собачится, — фыркает Лу. — Вот это примерь.

   Я с сомнением беру микроскопические чёрные шорты, расшитые пайетками и такой же бюстгальтер.

   В этом я должна выйти перед Эриком Фордом?

   Моя голова идёт кругом.

    — Не думаю, что смогу, — бормочу я.

   Лу вздёргивает рыжую бровь, уперев руки в бёдра.

    — Если ты перед одним выйти не можешь, что станешь делать, когда их будет две сотни?

   Что?! Две сотни?!

   Чем я только думала, решив, что у меня хватит храбрости?

    — Послушай, если тебе нужны деньги, то ты пришла по адресу. Вчера была среда, не самый подвижный вечер — но мои чаевые составили шестьсот двадцать баксов. У тебя есть предложения интересней?

    Более полутысячи за вечер? Впечатляет. Очень. Отработав здесь пару недель, я точно соберу на ремонт, ещё и останется.

   Если, конечно, смогу побороть стыд и неловкость.

    — Так что, одеваешься? Не заставляй Эрика ждать.

   Поколебавшись, я киваю. Лу улыбается и уходит подобрать мне музыку, пока я буду переодеваться.

   Я остаюсь одна, и паника вновь поднимается где-то в желудке. Смотрю на себя в зеркало и вижу бледное лицо и испуганные глаза.

   Лу сказала не заставлять Эрика ждать. Поэтому я снимаю голубой топ и джинсы и надеваю сценический костюм. Ну или как называются два кусочка ткани у меня в руках?

   Переодевшись, я поворачиваюсь перед зеркалом, убеждаясь, что выгляжу хорошо. Я уже много лет не занимаюсь гимнастикой, но моя фигура всё ещё в хорошем состоянии. Джек замечал любые изменения в моём теле, даже когда я поправлялась на пару килограммов, поэтому я всегда следила за тем, чтобы быть в форме и не давать ему лишнего повода раздражаться.

   И почему я до сих пор думаю об этом ублюдке?

    — Готова?

   Лу заглядывает в комнату и улыбается, видя меня в образе.

   Мои руки дрожат, и сводит ноги от страха.

    — Ты просто секси! Не бойся, Эрик будет в восторге!

   Следуя за Лу, я прокручиваю её слова в голове.

   «Эрик будет в восторге».

   Почему меня это так сильно волнует?

   Я останавливаюсь у занавеса по знаку Лу.

    — Выходи, как услышишь музыку, — говорит мне новая знакомая и исчезает, а я остаюсь в нервном ожидании.

   «Это всего один мужчина. Только один мужчина. Если ты перед ним выступить не сможешь, то перед двумя сотнями тем более».

   В воздухе раздались звуки музыки, и я едва не подскочила на месте от неожиданности. Прислушиваюсь и понимаю, что Лу выбрала песню Джо Кокера из фильма «9 1/2 недель». Знаменитый танец Ким Бесингер с раздеванием.

   Это же не значит, что я должна повторить его?

   Тянуть дольше нельзя. Я делаю глубокий вдох и, отодвинув занавеску, ступаю на сцену.

   Эрик Форд сидит за одним из столиков и не выглядит особо заинтересованным. Я напоминаю себе, что для него это всего лишь работа. Мне тоже следует воспринимать это так.

   Бросаю взгляд в сторону бара — Лу посылает мне подбадривающую улыбку, а Джимми показывает поднятые вверх большие пальцы.

   Я никогда этого не делала, даже для Джека. Для этого урода танцевали другие женщины.

   Не помню даже, когда просто танцевала в последний раз. Но если я хочу эту работу (я не хочу, но она нужна мне), то вынуждена танцевать и делать это хорошо.

   И я начинаю двигать бёдрами, не в состоянии отвести испуганного взгляда от мужчины, который без всякого выражения наблюдает за мной, постукивая пальцами по полированной поверхности столика.

   Мой пульс отдаётся где-то в горле. Я подхожу к пилону и обхватываю его мокрыми от холодного пота пальцами, но больше не могу и движения сделать.

   Просто застываю, а Джо продолжает петь свою песню.

   Эрик приподнимает свою руку вверх, отдавая молчаливый приказ, и музыка в тот же миг смолкает. Он поднимается, запрятав руки в карманы брюк, и подходит ближе к сцене.

    — Ты в порядке?

    — Да-а.

   Я киваю, но мой голос и выражение лица говорят об обратном.

    — Хочешь воды или чего-нибудь? Ты выглядишь как напуганный заяц в свете фар, — он с сомнением поглядывает на меня, но при этом уголки его губ приподнимаются в улыбке.

   «Боже, какой он красивый!»

   Я волнуюсь ещё больше, но уже по другому поводу.

    — Да, если можно, воды.

    — Лу, принеси Ханне воду, — оборачиваясь, распоряжается Эрик.

    — Всё хорошо, — шепчет Лу, передавая мне стакан с водой.

    — Впервые делаешь это?

   Я настороженно смотрю на мужчину, ожидая увидеть раздражение из-за того, что заставляю его терять время. Но он спокоен и терпелив.

    — Да, у меня нет опыта, и я боюсь, что зря отнимаю ваше время.

   Я опускаю голову, и волосы падают мне на лицо. Отвожу их, перебросив на одно плечо, и нерешительно возвращаю взгляд на Эрика. В его глазах что-то новое, непонятное. Но он быстро моргает, и это выражение — чтобы оно ни значило — исчезает.

   Может, мне и вовсе показалось?

    — Хочешь ещё раз попробовать? — спрашивает он. — Вечером здесь будет полный зал мужчин и будет ещё сложнее сделать это.

   «Я уже не так в этом уверена», — думаю про себя, но киваю, и, когда музыка вновь начинает звучать из динамиков, я танцую. Перед Эриком Фордом. Который смотрит на меня, стоя у сцены и скрестив руки на груди. Рукава его рубашки закатаны до локтей, и я отмечаю, что у него сильные руки.

   Наверняка он занимается в спортзале, потому что такая форма требует поддержки.

   Мои глаза опускаются ниже, на дорогой ремень из коричневой кожи и чёрные слаксы. Я разглядываю его, отмечая детали внешности, и это помогает мне отвлечься от беспокойства из-за танца.

   Мне удаётся без особого труда покрутиться на пилоне, и при этом не выглядеть неуклюжей курицей. Всё же занятия гимнастикой мне сейчас пригодились.

    Голос Кокера смолкает, и я останавливаюсь, дыша немного учащённо. В ожидании смотрю на Эрика, но не могу понять, понравилось ему или нет.

    — Выходишь сегодня вечером, — коснувшись рукой подбородка, произносит Эрик, и я киваю, сдерживая улыбку. — Лу, под твою ответственность, — обращается к девушке Эрик, направляясь к лестнице.

    — Есть, шеф! — шутливо отдаёт честь та, после чего смотрит на меня и весело подмигивает.

ГЛАВА 2

    — Держишься? — Лу участливо смотрит на меня, пока я с жадностью осушаю стакан с водой.

   Приятно, что она так добра ко мне, хотя я и удивлена, почему.

    — Да, порядок, — я киваю, наконец-то поборов засуху во рту. Я очень сильно перенервничала.

    — Ты неплохо справилась для того, кто никогда не имел с этим дела раньше. Даже очень неплохо.

    — Я занималась гимнастикой, — наклонив голову, признаюсь я. Наверное, не стоило этого делать, но мне хотелось отплатить хоть чем-то за хорошее отношение Лу. — Это не одно и то же, но помогло.

   Новая знакомая выглядит впечатлённой.

    — Это давно было, — поспешно добавляю я, надеясь, что Лу не станет расспрашивать. — Просто навыки остались.

    — Хм, — Лу чуть хмурится, о чём-то раздумывая, а потом спрашивает: — Ты же знаешь, что это не просто клуб, где девушки танцуют в нижнем белье? Вечером придётся снять верх полностью. Ты готова?

   Я резко, с перебоем втягиваю воздух. Из-за успешного выступления я успела забыть, что танцевать придётся топлес.

    — Я не знаю, — решаю быть честной с Лу. Насколько это возможно. — Это тяжело?

    — Да нет, теперь уже. — Лу запрыгивает на сцену и, усаживаясь рядом, начинает болтать ногами в воздухе. — Сейчас это как почистить зубы. Но не буду лгать — сразу было непросто. После первого выступления я чуть не упала в обморок.

   Мои брови взлетают на лоб в удивлении. Никогда бы не подумала.

    — Ты давно здесь работаешь?

    — Почти пять лет.

   Лу вновь меня удивляет — долгий срок.

    — Мне было девятнадцать, когда я только приехала в Чикаго, убегая от своей сумасшедшей семейки, — Лу криво усмехается. — Я слонялась без работы, деньги скоро закончились, и я оказалась на улице. Не самое благополучное место. Меня никуда не хотели брать, потому что я вся была в пирсинге, с килограммом подводки на глазах и ужасной прической. Иногда удавалось заночевать в ночлежке, но место не всегда находилось. Мне пришлось пережить несколько ужасных ночей, — Лу тяжело вздыхает от воспоминаний.

   Значит, Лу считает Эрика своим спасителем. И не без основания. Но меня вдруг заинтересовал вопрос — было ли между ними нечто большее, чем она рассказала мне?

    — А тебя что заставило прийти сюда?

   Лу смотрит на меня с любопытством. Мне жаль, что я не могу ответить ей с такой же честностью.

    — Моя машина сломалась, когда я собиралась уехать из Чикаго. На ремонт нужны время и деньги. Я застряла здесь, и мне очень нужна эта работа.

   Лу с пониманием кивает.

    — Тогда ты там, где следует быть. Ладно, — она вскакивает, хлопая в ладоши, — давай подумаем, в чём ты выйдешь вечером, и прогоним номер с раздеванием.

    Следующий час Лу учит меня премудростям своего ремесла. Джимми куда-то отлучился, и мы с девушкой одни, чему я рада. То и дело я поглядываю в сторону лестницы, боясь, чтобы Эрик не спустился в тот момент, пока на мне нет лифчика.

   Это, конечно, глупо. Скоро весь зал увидит мою грудь.

   От этой мысли меня кидает едва не в озноб.

    — Думаю, можно сделать перерыв и чего-нибудь съесть. Что думаешь?

    — Отличная идея, — быстро соглашаюсь я.

   Умираю от голода. Всё, что я съела за сегодняшний день — это рогалик на завтрак.

   Мы с Лу идём на кухню клуба — не очень большую, но оборудованную по последнему слову техники. Здесь пока никого нет, кроме высокого широкоплечего мужчины, который чем-то занят в дальнем конце помещения.

    — Это Хойт, помощник нашего шеф-повара, — поясняет Лу, заметив мой любопытный взгляд. — Эй, Хойт! Это Ханна, наша новенькая! — кричит Лу, и мужчина поднимает огромную ладонь в приветствии.

   Я улыбаюсь в ответ, радуясь, что накинула халат поверх белья.

    — С чем будешь сэндвич: с тунцом, курицей или индейкой? — открыв большой стальной холодильник, спрашивает Лу.

    Очевидно, что она чувствует себя здесь как дома.

    — С индейкой.

    — Так куда ты направлялась, когда твоя машина сломалась? — спрашивает Лу, вынимая продукты и выуживая четыре куска белого хлеба из пакета.

    — Эм… Не уверена, — я смущённо улыбаюсь, заправив волосы за ухо. — Просто ехала, решив, что когда почувствую, что пора остановиться, остановлюсь.

   Лу недоверчиво сводит брови вместе.

    — И часто ты так делаешь?

   Я неопределённо пожимаю плечами. Прошло семь месяцев, как я уехала из Фалконвуда. Чикаго стал моей девятой остановкой.

    После того как мы закончили есть и убрали за собой, вернулись в комнату для девочек, которая к тому моменту больше не была пустой. Лу представила меня Ангелам — как они сами себя называют, — и я отметила, что девушки тут одна красивей другой.

   Отношение ко мне у всех разное: кто-то искренне улыбается со словами «Добро пожаловать в семью», некоторые едва удостаивают взглядом, занимаясь своими делами, а одна девушка — темноволосая красотка с кожей цвета какао и вовсе настроена враждебно, что сбивает меня с толку.

    — Чем Эрик вообще думал, беря девулю без опыта? — возмущалась Шериз, разгуливая в чёрном умопомрачительном белье.

    — Прежде чем взять Ханну, он посмотрел, на что она способна, — выпятив вперёд подбородок, вступается за меня Лу. — И не тебе ставить под сомнение решения Эрика, Шериз.

   Девушки неприветливо смотрят друг на друга несколько секунд, и каждая из присутствующих может почувствовать напряжение, витающее между ними.

   Шериз сдаётся первой, махнув рукой.

    — Да пофигу!

   И возвращается к своим делам.

    — Давай накрасим тебя, — подмигивает мне Лу, и я киваю с ответной улыбкой.

***

   Мой выход следующий, и мне хочется развернуться и сбежать. Но если я это сделаю, то скоро могу оказаться на улице и без машины.

   Когда предыдущая девушка уходит со сцены и ведущий объявляет дебютантку вечера «Ангела Ханну», я дожидаюсь, когда заиграет музыка и ступаю на сцену.

   На этот раз зал полон мужчин. Все они излучают тестостерон, похоть и агрессию. Но Лу заверила меня, что девочкам ничего не угрожает — охрана в зале следит за порядком.

   Меня встречают громкими криками и одобрительным свистом. Откуда-то доносится: «Покажи свои сиськи» и «Закинь свои ножки мне на плечи, куколка».

   Если бы Джек увидел меня сейчас, то убил бы, не раздумывая. Вынул бы пистолет и пустил пулю между глаз.

   Почему первое, о чём я подумала, выйдя на сцену — это Джек?

   «Он больше не может влиять на тебя. Больше никогда».

   Во мне просыпается злость. Я должна была бороться. Должна была дать ему отпор. Я слишком долго позволяла ему держать меня в положении жертвы.

   С этим покончено. Теперь я сама хозяйка своей судьбы.

   Я свободна.

   Злость придаёт мне уверенности, и я делаю это. Я танцую так, будто в этом зале, кроме меня, никого больше нет.

***

   Я кусаю губы и оглядываюсь по сторонам, раздумывая, что же мне делать.

   Взять такси? Но тогда придётся отдать водителю не меньше двадцати баксов.

   Автобус? В такое время они уже не ходят.

   Пешком идти не вариант: это очень далеко, и у меня нет желания быть изнасилованной и убитой.

   На парковке за клубом всего одна машина — чёрный блестящий Range Rover, и это всё, что мне известно о данном авто. Ну, кроме того, что она принадлежит мистеру Форду, хозяину клуба.

   Чтобы вызвать такси — а это единственный вариант для меня попасть домой — надо вернуться в клуб и воспользоваться телефоном внутри. Сотовый для меня – непозволительная роскошь.

   Обхватив плечи руками, чтобы защититься от ветра, я разворачиваюсь и иду ко входу для персонала.

   Мне везёт — дверь не заперта. Может, мне стоит переждать ночь в клубе, а утром уехать на автобусе? От мысли, что придётся распрощаться с парой десяток, мне становится нехорошо.

   Телефон стоит за барной стойкой, туда я и направляюсь. Я знаю, что не одна в здании, но мне всё равно не по себе.

   Возле телефона список экстренных номеров, среди них и службы такси. Я начинаю нажимать на кнопки, но мужской голос прерывает меня.

    — Почему ты всё ещё здесь?

   Я вздрагиваю от неожиданности и быстро разворачиваюсь. Эрик Форд, хозяин клуба, спускается по лестнице, вопросительно уставившись на меня. На нём чёрные, идеально сидящие слаксы и серая рубашка, с закатанными до локтей рукавами.

   Не знаю отчего, но мои щёки начинают гореть, как если бы я сделала что-то плохое.

    — Не на чем добраться домой. Хотела такси вызвать, — я приподнимаю трубку в своей руке и, хотя мне неловко, не свожу глаз с мужчины, пока он приближается.

   Я отмечаю, что Эрик привлекательный мужчина. И очень. То есть, я не сейчас это заметила, но за те несколько раз, что я его видела, я не могла не думать об этом.

   Это странно, но он заставляет меня волноваться. Именно сейчас с моим желудком что-то происходит: мои внутренности сжимаются по мере того, как мой непосредственный начальник подходит ближе.

   Мне двадцать пять, и за всю свою жизнь я знала только одного мужчину, хотя Джек и называл меня шлюхой каждый раз, когда был зол. То есть — почти всегда.

   Поэтому сейчас я немного сбита с толку своей реакцией и испытываю что-то, похожее на вину. Джек далеко, но всё ещё имеет влияние на меня. Будто я и правда делаю что-то плохое, находя своего босса симпатичным.

   Эрик стоит по другую сторону стойки, но ничего не говорит, только смотрит на меня изучающе. Мои руки потеют от напряжения – я сильнее сжимаю трубку, чтобы не выронить её.

    — Недавно в Чикаго? — нарушая затянувшееся молчание, спрашивает мужчина, отчего я теряюсь ещё больше.

   Я киваю.

    — Так заметно, что я не местная?

    — Да, — прямолинейно отвечает он, и я вижу намёк на улыбку в уголках его губ.

   Странно, но это помогает мне стать менее напряжённой.

    — Пойдём, я отвезу тебя домой.

   Эрик делает знак головой следовать за ним и пересекает зал, даже не оглянувшись, словно не сомневаясь, что я послушно исполняю его молчаливый приказ. И я действительно это делаю — а у меня есть выбор?

   Когда мы выходим на улицу, мужчина достаёт ключи из кармана брюк и щелчком пальца снимает блокировку с замков.

   Он ничего не говорит, когда я сажусь рядом на пассажирское сиденье, и так же молча выезжает с парковки. Он выглядит совершенно расслабленным и уверенным в себе. В нём чувствуется сила, твёрдость, но это совершенно не похоже на то, что излучал Джек. Я не боюсь Эрика и не жду подвоха с его стороны.

   Я знаю, когда в воздухе висит опасность — сейчас этого нет.

   Я украдкой разглядываю его, не в состоянии совладать со своим любопытством. У него прямой нос и волевой подбородок, а небольшая щетина придаёт слегка небрежный вид. Длинные пальцы с аккуратно подстриженными ногтями уверенно держат руль.

   Я понимаю, что уже начала пялиться, и поспешно отворачиваюсь, но для Эрика, думаю, это не остаётся незамеченным.

    — Как насчёт раннего завтрака? — делая поворот на Рузвельт-стрит, спрашивает Эрик, и только тут я понимаю, что он не спросил мой адрес.

   От неожиданности я не знаю, что ответить. Поэтому молчу, глядя на него с растерянным видом.

   И, должно быть, выгляжу глупо.

    — Так что?

   Улыбка скользит по его губам — но не знаю, смеётся ли он надо мной, или на это есть другая причина.

    — Да-а, хорошо? — соглашаюсь я — мой ответ звучит как вопрос.

   Я не понимаю, для чего он пригласил меня. Для чего ему вообще возиться с ещё одной стриптизёршей, работающей на него?

    — Ты не уверена?

   Кажется, он забавляется, но это не выглядит так, будто он насмехается надо мной.

    — Я просто удивлена, — пожав плечами в смущении, признаюсь я.

   Эрик бросает на меня короткий взгляд, усмехаясь.

    — Не стоит.

   Я ожидала, что он спросит причину, но он не стал этого делать, чем вновь удивил меня.

   Минут пять мы едем в тишине, и в отличие от меня, не похоже, чтобы Эрик испытывал хоть какой-то дискомфорт.

   В мою голову лезут дурацкие мысли — а если он ждёт, что я в благодарность за работу пересплю с ним?

   Он, конечно, привлекательный мужчина, и надо признаться, что волнует меня, но секс в обмен на работу — это не то, на что я могу пойти. Достаточно и того, что сегодня мне пришлось снять с себя лифчик и показать всем свою грудь.

   Машина сворачивает у круглосуточной закусочной с неоновой вывеской Tasty and fast. Несмотря на поздний час, сквозь большие окна я вижу, что несколько столиков заняты.

    — Приехали, — сообщает Эрик, открывая дверцу. Я делаю то же самое и, ступив на асфальт, ёжусь от холода.

   Я следую за Эриком, который уверенно входит внутрь и занимает столик у дальнего окна. Опускаюсь напротив, раздумывая, что такой мужчина мог найти в этом ничем не примечательном месте. Таких заведений, рассчитанных на население с невысоким доходом, тысячи по всей стране. Полагаю, его наручные часы стоят больше, чем за год зарабатывает официантка, которая подходит к нам.

    — Привет, Mchottie, — пожилая женщина с короткими кудряшками на голове и вышитым именем «Дороти» на униформе тепло улыбается Эрику. Он отвечает ей тем же.

    — Как здоровье, Дори?

    — Спасибо, скреплю потихоньку, — смеётся официантка, потом вдруг с любопытством смотрит на меня, но почти сразу возвращает внимание к Эрику. — Тебе как обычно, малыш?

   Малыш? Я смотрю на Эрика — мне интересно, как он отреагирует на это обращение, но тот лишь с улыбкой кивает.

    — Что будешь заказывать, Ханна?

   Я едва не вздрагиваю, когда он обращается ко мне, и они оба смотрят на меня ожидающе.

    — У вас есть блинчики с черникой? — спрашиваю первое, что приходит в голову, хотя я люблю блинчики с любыми ягодами.

    — У нас всё есть, дорогая, — благодушно посмеивается Дороти, после чего удаляется за нашим заказом.

    — Mchottie? — ничего не могу поделать с одолевающим меня любопытством.

    — Да, — Эрик кивает, расслабленно откидывая руку на спинку красного винилового диванчика. — Дори считает, что это прозвище мне подходит.

   Я с ней согласна, но не говорю этого.

    — Давно вы знакомы? — спрашиваю я, и не только для того, чтобы заполнить неловкие паузы, но и потому, что мне в самом деле интересно.

   Мужчина на секунду задумывается.

    — Двадцать шесть лет, не меньше.

    — Ого! — из меня вырывается удивлённый возглас. Получается, Дороти знает его ещё с тех пор, как он был ребёнком. Теперь понятно, почему ей позволено называть его «малышом».

    — Какие впечатления после первого вечера? — спрашивает Эрик после того, как Дороти приносит наш кофе и вновь отходит.

    — Противоречивые.

   Он выгибает одну бровь и смотрит на меня с молчаливым вопросом.

    — Потребуется время, чтобы привыкнуть, — продолжаю я, не уточняя, что времени на это может и не хватить. Как только моя машина будет на ходу, я уеду.

    — Что заставляет тебя делать это? Ты красивая молодая девушка. Есть много мест, где не приходится раздеваться.

   Он не говорит с осуждением, но его слова справедливы. Если бы я была не я и определённые обстоятельства не играли бы решающую роль.

    — Всё… сложно, — глядя в свой кофе, бормочу я.

    — Чаще именно так и бывает, разве нет?

   Я поднимаю взгляд на Эрика, и внезапно как будто воздуха становится меньше. Я вновь чувствую это странное влечение и волнительное, щекочущее чувство внизу живота.

    — Наверное, — тихо отвечаю я, прогоняя неуместные мысли.

   Дороти приносит наш заказ: мои оладьи и французские тосты Эрика, которые он посыпает сахаром. Мы приступаем к еде.

   Я ожидала, что такой мужчина предпочитает что-нибудь вроде яичницы с беконом, а не завтрак, который выбрал бы ребёнок.

    — Вы всех своих новых сотрудниц угощаете завтраком? — нарушаю продолжительное молчание я.

   В карих глазах мужчины пляшут смешинки.

    — Нет.

    — А меня почему пригласили?

    — Мне показалось, что ты была в затруднительном положении и немного взбодришься завтраком. Здесь хорошо готовят к тому же.

   У него что, комплекс спасателя? Неужели я выглядела такой несчастной, что ему захотелось накормить меня?

    — Вы меня пожалели? — немного недовольно спросила я.

   Эрик отложил вилку, откинувшись на спинку дивана.

    — А я должен жалеть тебя, Ханна?

   От того, как он произносит моё имя, тепло разливается по моему позвоночнику. Моё дыхание сбивается, и я быстро провожу языком по губам, отводя глаза в сторону.

    «У него есть девушка. А у тебя… столько проблем, только ещё одного мужчины не хватало в придачу».

    — Ваша девушка не против того, что вы водите на завтрак новых ангелов?

   Я решаю сменить тему, но выбираю не лучший способ.

   Боже, зачем я упомянула про его девушку?!

   Глаза Эрика чуть прищуриваются, а мои щёки наливаются жаром от неловкости и стыда.

    — Я взрослый человек, Ханна, чтобы самому принимать решения.

   Я пытаюсь понять, разозлил ли его мой вопрос, но его лицо выглядит непроницаемым, а голос звучит весомо и непреклонно, но без раздражения.

    — Извините.

   Я извиняюсь и в тот же момент, когда эти слова срываются с моего языка, я ненавижу себя за это.

   Как долго я буду вести себя как угнетённая, бесхребетная идиотка?!

   Эрик сводит брови вместе и указывает в сторону моей тарелки.

    — Ешь, — велит он, и, хотя мне хочется показать ему язык, я беру свою вилку и продолжаю завтракать.

ГЛАВА 3

    — Держи и не девайся никуда после закрытия.

   Я смотрю на ключ, который протягивает мне Лу, ничего не понимая.

    — Зачем он?

    — Ты же должна будешь как-то попадать в квартиру. Эрик сказал, что тебе необходимо жильё,— объяснила Лу, видя замешательство на моём лице.

    — Эрик так сказал?

   Я нахмурилась. Что заставило его думать, что я ищу жильё и тем более нуждаюсь в его помощи?

   Вчера, когда он подвёз меня, я видела, с каким неодобрением он смотрел на место, в котором я остановилась, но какая ему была разница?

    — Это плохой район, — произнёс он, когда я поблагодарила его и собиралась выйти.

    — Не все могут позволить себе квартиру на Линкольн-парк, — в ответ пожала плечами я.

   Я думала, что разговор на этом закончится, но, очевидно, ошиблась.

    —Так тебе нужна комната?

   Теперь растерянной выглядела Лу.

   Мне нужна была комната, в которой не несло дохлыми мышами и мебель была чуть новее Рейгановских времен.

   Я кивнула.

    — Нужна. Но, Лу, я уеду отсюда при первой возможности. Ты согласишься на соседку, которая съедет через две недели?

    — Бери ключ, Ханна. Там будет видно.

   И я взяла. Вечером я видела, как приехал Эрик и поднялся к себе, на ходу поздоровавшись со всеми, кто был в зале.

   Поколебавшись некоторое время, я всё же решила, что должна сказать что-то о том, что он побеспокоился обо мне. Это было даже приятно, но вместе с тем и злило меня, потому что я не хотела больше никогда впредь зависеть от мужчин.

   Он не имел права принимать это решение без меня.

   До открытия остаётся полчаса. На негнущихся ногах поднимаюсь по лестнице и негромко стучусь в дверь, на которой висит табличка «Большой папочка».

   Хм…

    — Входите, — раздаётся из кабинета, и я поворачиваю ручку, мысленно приказывая себе не трусить.

   Эрик стоит спиной ко мне, листая какой-то журнал на столе, но оборачивается, когда я вхожу.

    — Ханна?

   Он кажется отвлечённым и очень занятым. Думаю, я выбрала неудачный момент.

    — Если я не вовремя, то не буду мешать, — начинаю бормотать я, отступая назад.

    — Стой. Нет, всё в порядке, — он качает головой, подходя ближе. — О чём ты хотела поговорить?

   Я присматриваюсь к нему: сегодня на нём черный пуловер, облегающий широкие плечи, и тёмно-серые джинсы. Рукава свитера закатаны до локтей, открывая сильные руки с тёмными волосками. На его лице небольшая щетина, и до меня доносится аромат его одеколона.

   Всё это сочетание так действует на меня, что мои ноги вновь сводит, но теперь причина не в беспокойстве. На мне простая футболка с Дональдом Даком и джинсы с кроссовками — рядом с ним я чувствую себя оборванкой.

    — Лу сказала, вы говорили ей, что я ищу жильё, — начинаю я неуверенным голосом.

   Эрик ничего не отвечает, ожидая, что я продолжу.

    — Это не так. Не знаю, с чего вы это решили. Мне есть, где жить.

   «Вонючая конура, в которой реально повредить здоровье».

    — Комната, которую ты снимаешь, находится в опасном районе. К тому же — это далеко. Лу живёт в десяти минутах от клуба, я подумал, тебе будет удобно. Как ты планируешь возвращаться в Роджерс-парк после работы?

   Его слова имеют смысл. Мои же претензии глупые. Из-за этого я чувствую себя идиоткой.

    — Прежде чем решать что-то, следовало у меня спросить, хочу ли я этого.

    — У тебя нет телефона — как я должен был это сделать? Если ты против, можешь просто отказаться.

   Он прислоняется к столу, прямым, открытым взглядом глядя в моё лицо.

   Я испытываю отчаянье — зачем я вообще завела этот разговор? Надо было просто поблагодарить его и всё.

    — Спасибо, — я заставляю себя улыбнуться. — Я благодарна, что вы проявили участие, хотя и не понимаю, почему.

   А ведь и правда, какое такому человеку, как Эрик Форд, до меня дело?

    — Перестань обращаться ко мне на «вы», — неожиданно говорит он.

   Я моргаю, растерявшись.

    — Вы мой начальник.

    — Это не просьба, Ханна.

   Уголки его губ приподнимаются в небрежной улыбке, но судя по голосу, спорить не стоит.

    — Как скажешь, — соглашаюсь я.

    — Что, как ты думаешь, мной руководит?

    Он отталкивается от стола и неторопливо приближается ко мне. Его взгляд ни на секунду не оставляет моих глаз.

   Мне неловко от того, что недосказанность и двусмысленность повисают в воздухе.

    — Я не знаю, — лепечу я и опускаю глаза в пол.

   Он подходит слишком близко, меня это нервирует. Рядом с ним я чувствую себя странно. Не неуютно — просто непривычно.

    — Ханна, — зовёт меня Эрик, и я заставляю себя посмотреть на него. — Я помогаю тебе, потому что хочу этого. Ты ничем не обязана мне за это.

   У меня в желудке словно узел развязывается. Я ожидала, что он точно попросит определённые услуги за свою помощь.

    — Это всё, что ты хотела узнать?

   Я не успеваю ответить, как дверь открывается, и без стука входит высокая брюнетка в красном платье. И надо же — она просто молодая версия Моники Беллуччи!

   Она впечатляет.

    — Невежливо входить без стука, Лив, — переводя взгляд на женщину, утомлённо вздыхает Эрик.

    — Не думала, что ты занят, — окидывая меня неприязненным взглядом, с немного южным акцентом протягивает она.

   Я думаю, что мне пора уходить и, ссылаясь на работу, выскальзываю за дверь.

   Не хочу думать, чем они будут заниматься, оставшись наедине.

***

   Невероятно!

   Уходя со сцены, я чувствую себя грязной, и мне хочется вымыться, но потом я беру купюры в руки и думаю о том, что они дают мне.

   Свободу. Независимость.

   Я не могу уйти сейчас.

   После того как мы с Лу обе заканчиваем работу, мы едем в Роджерс-парк, и я забираю свои вещи из клоповника, в котором вынуждена была ночевать.

   Надеюсь, в третий раз я сюда не вернусь.

   Лу живёт в небольшой двуспальной квартирке в новом комплексе. По сравнению с моей предыдущей остановкой тут просто королевский дворец.

    — Моя последняя соседка съехала прошлой осенью, а новую я искать не стала. Но жить одной не так и весело. И хотя я знаю, что ты здесь ненадолго, рада, если ты поживёшь со мной.

   Я улыбаюсь её словам. Лу нравится мне всё больше и больше.

    — Давай покажу тебе, что тут и как.

***

   Сев в постели, я вновь пытаюсь услышать звуки, которых тут быть не должно, но вокруг тихо. Наверное, мне что-то приснилось, хотя я и не могу вспомнить что.

   Очень часто я вскакиваю со страхом, что Джек пришёл за мной. Но это невозможно. Я знаю это, но всё равно боюсь.

   Между мной и Фалконвудом тысячи миль, но этого недостаточно. Расстояния никогда не будет достаточно.

   Я включаю лампу и смотрю на часы — пять утра. Я проспала менее трёх часов, но чувствую, что больше не усну. Иду на кухню, чтобы подогреть себе молока. Не зная, где выключатель, я долго шарю по стене, задеваю стул, и он с грохотом опрокидывается.

   Блин!

   Но зато я нахожу выключатель.

    — Что случилось? — заспанная, Лу появляется в проёме своей комнаты.

    — Прости. Пыталась найти выключатель.

   Я ставлю стул на место, неловко поглядывая на Лу.

    — Не страшно. Освоишься, — машет рукой соседка. — А ты чего не спишь?

    — Проснулась и не могу уснуть. Подумала, тёплое молоко поможет.

    — Хочешь, подогрею?

    — Не беспокойся. Иди ложись, я справлюсь.

   Я вынимаю пинту молока из холодильника и с улыбкой смотрю на Лу.

    — Где у тебя сотейник?

   Лу достаёт из шкафчика посуду и, пока я включаю плиту, садится за кухонную стойку.

    — Составлю тебе компанию и выпью какао.

    — Скажи мне, сколько ты тратишь на продукты, и поделим эту сумму на двоих.

    — Пора, кстати, в магазин сгонять. В холодильнике шаром покати, — подперев кулаком подбородок, вздыхает Лу.

   Я помешиваю молоко, следя, чтобы оно не сбежало, а потом вдруг говорю:

    — Вчера в клуб приходила Лив, девушка Эрика, — я смотрю на Лу, пытаясь говорить беспечно и незаинтересованно. — Она очень красивая.

    — Да, наверное, — вяло отзывается девушка.

   Надеюсь, её реакция не обусловлена тем, что она ревнует?

   Хотя… мне-то какая разница?

    — Мне показалось, у них не очень… хорошие отношения. — Я снимаю молоко с огня и разливаю его по чашкам.

    — Она часто устраивает ему скандалы, но, пока он оплачивает её счета, будет терпеть все его выходки.

    — Он содержит её? — удивляюсь я — поднесённая ко рту чашка замирает в руке.

    — Да, он исполняет все её капризы, а она — его, — хитро усмехается Лу.

   Внезапно при мысли о капризах Эрика внизу моего живота разливается жар.

    — А из-за чего она закатывает ему скандалы?

   Надеюсь, моё любопытство не очень подозрительно.

    — Эрик хороший человек, это чтобы ты понимала разницу. Но как мужчина… Наверное, слово «моногамия» для него сродни ругательству. Он избалован женским вниманием, деньгами. Он может себе позволить любое удовольствие, и он позволяет.

   Эрик и удовольствия…

   Надо прекратить думать о нём в этом ключе, иначе я покраснею, и Лу обо всём догадается.

    — То есть… он гуляет?

   Лу пожала плечами.

    — Можно и так сказать.

    — И женщины это терпят?

    — Ну, ты же видишь. Такие, как Лив — им в первую очередь важен счёт в банке мужчины, всё остальное по усмотрению.

   Я не могла этого понять. Хотя… разве моя собственная ситуация так сильно отличается?

    — А вы когда-нибудь…

    — Трахались? — весело усмехается девушка.

   Я кивнула, покраснев.

    — Нет. И не потому, что не хотела. Был период, когда я вроде как запала на него, но теперь… это как переспать со своим братом. Эрик не заводит отношений с девушками из клуба.

   Я потёрла лоб, отпив из чашки чуть остывшее молоко.

   Не знаю, что и думать.

    — Он понравился тебе?

    — Не в том смысле, — это была ложь, и ложь не очень хорошая. — Просто он хорошо отнёсся ко мне, хотя и не был обязан.

    — Потому что, как я и сказала, он хороший человек. Но мне кажется, ты недоговариваешь, — Лу грозит мне пальцем. — Признайся, что запала на него. Я бы не удивилась.

    — Глупости, Лу. Я и Эрик Форд? — я скептически выгибаю брови. — Это даже не смешно.

   И правда, не смешно. Может быть, абсурдно. Невозможно. Странно.

   Да, странно…

    — Ладно, я спать. — Я ставлю пустую чашку в раковину, улыбаюсь Лу и ухожу в свою комнату.

***

   У меня неприятности? Надеюсь, ничего серьёзного, потому что… Ну, я вроде как стала дорожить этой временной работой.

   Кэрол Эггерт – менеджер клуба. На вид ей тридцать с чем-то, но не удивилась бы, будь и все сорок. Она из тех женщин, чей истинный возраст практически невозможно угадать — подтянутая блондинка с боб-каре и жутко деловая на вид.

   Оставив свои вещи в комнате для девочек, я поднимаюсь на второй этаж и стучусь в её кабинет.

    — Ханна, принесите завтра свой ССН для оформления, — произносит Кэрол, когда я вхожу.

   Чёрт! Вот чёрт! У меня и правда проблемы.

   Большие.

   Я открываю рот, быстро соображая, что бы придумать, но в голове будто вакуум.

    — Конечно, мисс Эггерт, — наконец киваю я, потому что моё молчание затягивается, и я не могу найти причины для отказа.

    — Это всё, — мисс Эггерт едва приподнимает уголки губ. — Можете идти.

   На лестнице я сталкиваюсь с Эриком. Его не было два дня, и я не знаю, почему это обстоятельство волнует меня.

   Он начинает улыбаться, но вдруг хмурится, берёт меня за руку чуть повыше локтя и тянет за собой.

    — Что ты…

   Я издаю возмущённый писк, а Эрик заводит меня в свой кабинет, прикрывая за нами дверь.

    — Ты в порядке? — он внимательно смотрит на меня.

    — Да! В полном. Что на тебя нашло?

    — Ты бледная. Я решил, что Кэрол сказала тебе что-то, что расстроило тебя, — он трёт ладонью щёку, по всей видимости, смутившись.

   Но вот от чего — от ситуации или своей реакции?

    — Ничего, только попросила принести мой номер социального страхования.

   Что, собственно, и есть главная проблема. Но он не должен об этом узнать.

    — Окей, извини, — Эрик кладёт ладони на пояс, глядя на меня. — Я ошибся.

   Мои брови непроизвольно приподнимаются. Я жила с мужчиной, который никогда и ни при каких обстоятельствах не признавал своей вины. Поэтому мне немного странно слышать подобные слова от Эрика. Хотя он всего лишь извиняется из-за недоразумения, а не, к примеру, за то, что залепил тебе пощёчину, когда ему показалось, что ты слишком долго пробыла в аптеке.

    — Да ладно, ерунда, — устыдившись, покраснела я. — Я могу идти? Скоро открытие, готовиться надо…

   Я пячусь к двери — надо уходить, и быстро, потому что, когда я долго нахожусь в обществе Эрика, со мной начинает происходить что-то странное.

    — Можешь идти, — пряча руки в карманы брюк, разрешает он.

   Я выхожу за дверь, прикрыв на секунду глаза, собираясь с духом. Сегодня мне надо выложиться на полную, потому что очень может быть, это мой последний вечер в клубе, и завтра я останусь без заработка.

ГЛАВА 4

   Весь вечер я думаю, что же мне делать, и ничего не могу придумать. Ничего, что звучало бы убедительно, почему я не могу принести свой ССН.

   Даже если бы был какой-то способ получить отсрочку, это меня не спасёт. Завтра мисс Эггерт спросит меня, почему я не принесла документы, и я ничего не смогу ответить.

   «Извините, я не могу показать вам свои документы, потому что тогда вы узнаете, что я лгунья».

   Нет, не вариант.

   Может, это и не работа мечты, но она даёт мне уверенность в завтрашнем дне.

   И как мне теперь быть?

   Тревога не отпускает меня и на следующий день, когда мы с Лу выходим на утреннюю пробежку. Она утверждает, что это хороший способ прочистить мозги и зарядиться энергией.

   Первое мне точно не повредит.

   После получасового бега мы с Лу идём на завтрак в Gemini Bistro, и я ловлю себя на мысли, что завидую своей соседке. Хотела бы и я себе такую жизнь, где можно бегать по утрам и завтракать в приятном месте без страха, что всё спокойствие и распорядок могут рухнуть в один момент.

   Я забыла, как это — жить и не испытывать постоянный, навязчивый страх.

    — Ты чего такая молчаливая? — спрашивает меня Лу, когда официант отходит, приняв наш заказ. — Более чем обычно. Ты вообще не из болтливых, это я уже поняла.

   Я улыбаюсь уголками губ, гадая, стоит ли рассказывать Лу, и если да, то как много.

   Наконец я решаюсь:

    — Наверное, моя работа в «Ангелах» закончится быстрее, чем я ожидала.

   Лу непонимающе хмурит брови.

    — Почему это?

    — Эм… У меня нет карты социального страхования, — не моргнув глазом лгу я. — Наверное, потерялась при одном из переездов, а мисс Эггерт просила принести её для оформления.

   Я беру стакан с водой, и, на удивление, моя рука не дрожит. По лицу Лу я не могу определить, поверила ли она мне.

    — Ты можешь восстановить его, а Кэролайн объяснить ситуацию. К тому же ты всё равно не собираешься задерживаться здесь.

    — Думаешь, это сработает? — сомневаюсь я.

    — Может, мы спросим хозяина и узнаем? — Лу вдруг улыбается, глядя куда-то поверх моего плеча.

   Я оборачиваюсь — Эрик в компании какого-то мужчины как раз занимает столик у окна.

    — Что ты собираешься делать? — обеспокоенно суплюсь я, когда Лу берёт телефон и что-то быстро печатает.

    — Решаю проблему.

    — Лу!

   Я вновь оглядываюсь и едва подавляю отчаянный стон: Эрик заметил нас и у него в руках телефон.

    — С ума сойти! — бормочу я, сползая ниже на сиденье.

   Эрик, наверное, уже раз сто пожалел, что взял меня на работу. Со мной едва не каждый день проблемы!

    — Пойдём.

   Лу поднимается, но я не двигаюсь с места. Мне хочется, чтобы земля под моими ногами разверзлась и поглотила меня.

    — Ханна?

   Она смотрит на меня в ожидании.

    — Лу, не надо было, — я бросаю на неё укоризненный взгляд. — Это неудобно. Он пришёл сюда со своим другом, чтобы спокойно позавтракать, и ему вовсе не надо… это! — я развожу руками, подразумевая себя и осложнения, которые доставляю.

    — Ханна, я тебя умоляю, не делай из всего драму! — усмехается она. — Если бы это было ненормально или каким-то образом неудобно, я бы ничего не делала. А теперь поднимай свой зад.

   Прикрыв глаза, я встаю из-за стола и иду за Лу, сгорая от стыда. Официант с нашим заказом в руках замирает в растерянности, но Лу делает ему знак нести всё за стол Эрика.

   Да она сумасшедшая!

   У меня возникает желание свернуть и выйти из ресторана, но я этого не делаю. Всё же мне хватает благоразумия.

    — Эрик, Джейсон.

   Лу широко улыбается мужчинам, опускаясь на стул рядом с Эриком. Поколебавшись, я сажусь напротив.

   Если мужчины и недовольны, что их прервали, то не показывают этого. Хотя не похоже на то.

   Лу представляет меня другу Эрика. Я под впечатлением, потому что знаю его — точнее, не раз видела по телевизору, когда смотрела заезды НАСКАР вместе с Джеком. Он был фанатом гонок.

   Точнее, есть.

   Лу заводит разговор с Джейсоном о рекламе, в которой он снялся, очевидно, смутив его этим, потому что он посмеивается, заявляя, что не в восторге — как от процесса, так и от конечного результата.

    — Не скромничай, — смеется Эрик, глядя на друга. — Цену себе набиваешь, как всегда.

    — Отвали, чувак, — беззлобно отмахивается Рид, тоже смеясь.

   Притихнув, я наблюдаю за ними, не в состоянии даже притронуться к завтраку. И не могу не глазеть на Эрика. На нём футболка и толстовка, как и на Джейсоне Риде — наверное, они тоже пришли сюда после какой-нибудь тренировки, потому что поддержка такого физического состояния требует труда и усилий.

   В неофициальной одежде, смеющийся и расслабленный, он выглядит моложе. Но не менее привлекательно.

   Я смотрю на его губы, которые изгибаются в чуть небрежной улыбке, и жаркий поток устремляется вниз, разливаясь между ногами.

   Что за чёрт?!

   Я понимаю, что это похоть, чистая и сильная. Никогда прежде мне не доводилось испытывать ничего подобного. Даже когда мы с Джеком только познакомились, и я не знала, каким жестоким он окажется, моё влечение к нему не имело такой силы. Тем более только лишь от взгляда.

   Провожу языком по губам, делая это совершенно неосознанно. Эрик перекидывается шутливыми комментариями с Джейсоном, но вдруг смотрит на меня, и я понимаю, что попалась.

   Моё лицо моментально становится горячим, и я с усилием сглатываю под взглядом, который Эрик удерживает на мне.

   «Нужно прекратить, немедленно прекратить смотреть на него!»

   Внутри меня всё вопит, чтобы я опустила голову или отвернулась, но я не могу. Будто Эрик обладает неким силовым полем, которое притягивает меня.

    Мне кажется, что всем вокруг это очевидно, и каждый знает о моих мыслях в этот самый момент. Но когда я моргаю, и мне все же удаётся перевести взгляд на Лу, я понимаю, что соседка занята болтовней с Ридом. Скорее всего, наш зрительный контакт (при этом я едва не заливаюсь краской стыда) не длился более нескольких секунд. Считанные мгновения, которые показались мне бесконечно долгими часами.

    — Эм… Кажется, я должна уйти раньше, — протягивает Лу, глядя в экран своего мобильного. — Извините, но это срочно.

   Она начинает подниматься, и я делаю то же самое, но Лу останавливает меня.

    — Ханна, останься. Ты не должна из-за меня лишиться завтрака, к тому же у тебя был вопрос к Эрику. Помнишь?

   Она посылает мне хитрую улыбку, а я в неверии таращусь на неё, пытаясь передать мысленным сигналом, что она настоящая гадина и я очень, очень зла на неё за то, что она так подставляет меня.

    — Это неважно. Я тоже лучше…

    — Останься.

   Я проглатываю слова возражения, резко повернув голову в сторону Эрика. Единственное негромко произнесённое слово – и мои внутренности спикировали вниз.

    — Да, кстати, мне тоже пора. Сегодня Сара возвращается, и у меня кое-какие планы есть.

   Джейсон поднимается, но мне кажется, отговорку он придумал на ходу.

   Я просто не верю! Это похоже на какой-то сговор! Джейсон и Эрик прощаются, а потом Рид предлагает подвезти Лу, и они уходят.

   Я провожаю подругу отчаянным взглядом. Ну, она у меня ещё услышит всё, что я о ней думаю!

    — Так что за вопрос?

    — Что?

   Я растерянно моргаю. Кто-нибудь, заберите меня отсюда!

    — Лу сказала, у тебя ко мне вопрос, — с намёком на улыбку подсказывает он.

   Господи, прекрати пялиться на его рот, несчастная!

    — Ах, да, — я киваю и немного путанно повторяю историю, ранее придуманную для Лу. Эрик слушает меня внимательно, и может быть, у меня начинается паранойя, но я боюсь, что он вот-вот прервёт меня и попросит прекратить врать. А потом уволит.

    — Я поговорю с Кэролайн, — обещает он, когда мой липовый рассказ подходит к концу. — Не переживай из-за этого.

    — Спасибо.

   Я киваю, не веря, что всё оказалось так просто. И от этого я чувствую себя особенно виноватой, а потому не могу радоваться тому, что не лишусь заработка немедленно.

    — Собираешься завтракать?

    Эрик указывает на тарелку передо мной, и я окидываю её рассеянным взглядом, будто не понимаю, что она делает здесь.

   Мне хочется ответить отрицательно, но, вспоминая наш последний совместный завтрак, я молча приступаю к еде, совсем не чувствуя вкуса.

    — Сколько тебе лет, Ханна? — интересуется Эрик после непродолжительной тишины.

    — Двадцать пять.

   Возраст — безопасная тема, поэтому мне удаётся отвечать спокойно и не нервничать.

   Его брови слегка приподнимаются, и он едва заметно кивает, но ничего не говорит, поэтому я не уверена, как это стоит расценивать.

    — А тебе?

   Не знаю, откуда у меня только храбрости хватило спросить о таком и при этом не блеять.

   Эрик улыбается уголками губ.

    — Тридцать семь.

    — О! — Мне тут же хочется треснуть себя по губам, когда это чертово «о» вырывается изо рта. — То есть, ты не выглядишь таким… — Господи, я закапываю себя ещё глубже!

    — Каким?

   Его зеленовато-карие глаза искрятся весельем.

    — Я имела в виду, что ты выглядишь моложе. — Пожалуйста, кто-нибудь, заткните мне рот! — Я не к тому, что ты не молод, или что-то такое! — торопливо бормочу я, пылая как маков цвет.

   Эрик запрокидывает голову и смеётся. Понимая, что развеселила его, а не разозлила, я тоже улыбаюсь.

    — Прости. — Я прячу лицо в ладонях, мотая головой. — Это было так бестактно! Просто я волнуюсь и несу всякий вздор.

    — Почему волнуешься?

   Он больше не улыбается, но его взгляд открытый, и думаю, я могла бы ему признаться. Правда, скорее всего для него не тайна, как он действует на меня.

   Но не следует делать этого. Когда слова будут озвучены, всё поменяется. А я не думаю, что готова к этому. Меня даже мысли мои о нём смущают, да ещё эта его Лив. И моё прошлое, которое даже ещё и не прошлое. Сплошные сложности, и интрижка с боссом точно наименьшее, что мне надо.

   Я не ответила ничего, но этого и не требовалось. Глаза Эрика мне всё сказали — он и так знает.

***

   Мы не касались щекотливых тем, и я не без удовольствия отметила, что, несмотря на то, как он на меня действует, мне с ним комфортно и безопасно. Есть в нём что-то такое располагающее. С ним я не сжимаюсь от страха, не ощущаю себя в агрессивной зоне и не жду, что получу за неправильно расцененное слово.

    — Уверен, что не заблудилась бы. Просто мне хотелось проводить тебя.

   Он честный, и мне это нравится. Хотя его слова и заставляют мои щёки алеть от смущения.

   Эрик зрелый, самодостаточный и уверенный в себе мужчина, и при этом отчего-то проявляет ко мне интерес. И если немногим ранее я пришла к выводу, что всё должно оставаться в рамках моих желаний без какого-либо действия, то теперь моё решение поколебалось.

   Ко мне возвращается неловкость. Мы стоим на пороге моего дома, и я должна попрощаться и уйти, но я не тороплюсь с этим.

   В воздухе словно повисает ожидание. И потом, к моей неожиданности, Эрик протягивает руку и ловит прядь моих волос, выбившуюся из хвоста. Вместо того чтобы заправить за ухо, он пропускает её между пальцами, и не знаю — намеренно или нет — задевает мою щеку.

   Боже ты мой!

   Невольно я прикрываю глаза, купаясь в этих ощущениях. Всё внутри меня ликует от мимолетного прикосновения.

   Мои губы приоткрываются, а дыхание ускоряется, когда кончиками пальцев он касается моей скулы, ниже и опускается на оголённую ключицу.

    — Поднимись вместе со мной, — шепчу я каким-то чужим голосом. Словно кто-то другой говорит губами Ханны, потому что я никогда не решилась бы…

   Я нет, но Ханна может.

   С опозданием я понимаю, что его пальцы замерли.

   Нет, нет, глупая! Что же я наделала!

   Распахиваю глаза и встречаюсь с напряжённым, пасмурным взглядом Эрика. Он молчит. Очень долго. Почему он молчит?!

   В нём как будто что-то борется, и это даёт мне надежду. Но потом, после продолжительной тишины — такой оглушительной, что режет уши, — он отступает, и кривая усмешка трогает его губы.

    — До свидания, Ханна.

***

   Не знаю, чем я думала, приглашая его к себе. С определённой целью. Если опустить то, что он мой босс и это неприемлемо: у него есть девушка. Уж не знаю, какие отношения связывают их и что служит причиной их частых ссор, но, конечно же, он отказал мне, имея подружку с внешностью кинозвезды.

   Для чего ему обычная стриптизёрша, работающая на него?

   После своего последнего выступления я быстро переодеваюсь и тороплюсь убраться из клуба, всё ещё опасаясь встречи с Эриком. Рано или поздно мне придётся встретиться с ним, но не сегодня. Я и моя гордость пока ещё не готовы.

   Сжимая в руке ключ от машины Лу (она заверила меня, что я могу взять её машину, а её подвезут), я чуть не бегу по длинному коридору к чёрному входу. Когда я готова открыть дверь и выйти в ночь, позади раздаётся голос:

    — Ханна?

   Нет, только не это! Я зажмуриваюсь, чертыхнувшись про себя. Я ведь просто хотела отсрочки. Разве он не понимает, что моя гордость задета, и не нужно трогать меня хотя бы сегодня?

   Я оборачиваюсь с неохотой, даже не пытаясь скрыть досаду на лице.

   Эрик преодолевает последние ступеньки металлической лестницы, сокращая и так недостаточное расстояние между нами.

    — Всё нормально?

   Я моргаю, не понимая, о чём именно он меня спрашивает. Если о Кэролайн Эггерт, то да, мне удалось уладить всё на некоторое время. С его помощью. Или он о том, что произошло утром, и тогда — нет, я бы так не сказала.

    — Да, вполне.

   Я киваю, и мой голос лишён эмоций. Я предпочитаю смотреть на стену за его плечом, чем на него.

   Эрик ничего не отвечает, лишь слегка хмурится, оценивающе разглядывая моё лицо, которое очень быстро начинает краснеть.

   Неужели может быть более неловко, чем сейчас?

    — Если я расстроил тебя сегодня утром…

    — Не надо! — я смотрю на него с предупреждением, качая головой. — Не хочу говорить об этом. Я и так всё понимаю, поэтому ни к чему это.

   Мне едва хватает дыхания, чтобы извлечь из себя все эти слова.

    — Что именно понимаешь? — Он вскидывает тёмные брови, а я начинаю злиться, потому что ему недостаточно моих унижений. Он ждёт, чтобы я вслух призналась, что он отверг меня?

    — Я ошиблась. — Обхватываю себя руками, говоря с нажимом. — Неправильно поняла проявленное тобой… участие. Мне показалось… — Я опускаю глаза под ноги, готовая завизжать от отчаяния. — Показалось, что ты тоже чего-то хотел, что почувствовал… Извини, что неправильно поняла ситуацию.

   «Боже, просто заткнись! Разворачивайся и уходи!»

    — Думаешь, я не пошёл с тобой, потому что не хотел? — хмурится он.

   Я слабо пожимаю плечами — какая теперь разница.

    — Ханна… — Эрик хочет что-то сказать, но замолкает, делая глубокий вдох. — Пойдём со мной.

   Он протягивает руку, которую я не тороплюсь брать.

    — Пожалуйста, Ханна, — просит он, потому что я не шевелюсь. И его «пожалуйста» звучит в правильной тональности, не скрывая за собой угрозу, если я не подчинюсь.

   Прикусив губу, я вкладываю руку в его сильную, теплую и дарящую странное чувство надёжности ладонь. Его прикосновения не пугают меня, но при этом волнуют, и эти будоражащие ощущения отдаются где-то глубоко в моём теле.

   Интересно, Эрик чувствует мою реакцию на него?

   Надеюсь, что нет.

    — Значит, думаешь, что не хотел? — повторяет он, когда мы оказываемся в его кабинете, и запирает дверь изнутри.

   Зачем он запирает дверь?

   Я не отвечаю, едва глядя на него. Не понимаю, чего он хочет. Я вообще совершенно не понимаю его.

    — Чёрт, Ханна, тебе нужно быть уверенней в себе, — внезапно усмехается он, но как-то невесело. — Неужели ты не видишь? Не видишь, какая ты? — Он подходит ко мне, берёт моё лицо в ладони, заставляя поднять голову. Мой взгляд становится озадаченным, но, прежде чем я успеваю произнести хоть слово, он наклоняется и целует меня.

   Я слышала о выражении «Поцелуй, сбивающий с ног», и до этого момента приходилось верить, что такие правда бывают. Поцелуй Эрика не просто выбивает почву у меня из-под ног — меня будто вихрем уносит. Я теряюсь в пространстве и времени, ощущая лишь грубоватую ласку его тёплых умелых губ, влажность языка, который с тихим стоном впускаю в свой рот.

    — На вкус ты ещё лучше, чем я ожидал, — в мои губы бормочет Эрик, пальцами зарываясь в мои волосы и мягко сжимая мой затылок.

   Я издаю тихий, похожий на мяуканье звук, цепляясь за его рубашку. Его запах насыщает мои легкие; хочется сорвать с него одежду и всего облизать, не оставляя ни одного участка без внимания.

   Мои мысли шокируют меня, но в то же время придают смелости. Не помню себя такой, но то, что делает Ханна, мне нравится.

   Нет, не просто нравится, я упиваюсь этим!

   Теснее прижимаюсь к Эрику: его бёдра вплотную сходятся с моими, и доказательство того, как сильно он меня хочет, вжимается в низ моего живота.

    — Только не останавливайся, — умоляющим шёпотом прошу я. Мне это нужно. Необходимо. И пусть будут последствия — с ними я буду разбираться позже.

   На секунду его губы оставляют меня. Чуть отстранившись, он рассматривает моё лицо с выражением какого-то неверия, и вдруг его губы складываются в улыбку, от которой сердце готово разлететься на молекулы.

   Где-то между поцелуями, прерываемыми лишь на короткое мгновенье, мы оказываемся у его стола. Его ладони скользят по моим плечам, спине и сжимают попку сквозь ткань юбки.

    — Я тебя хочу. Ещё как хочу, Ханна, — низким, пропитанным желанием голосом выдыхает Эрик. — За последние дни я едва не каждую минуту думаю об этом, — шепчет он дразня, прикусив мою нижнюю губу.

    — Хорошо. Да, хорошо, — бессвязно отзываюсь я, не в состоянии держать глаза открытыми.

   Это такое потрясение — то есть, я представляла, что с Эриком мне было бы хорошо. Но это не то слово, которое способно описать всё, что я испытываю в данный момент.

   Моя кожа такая горячая, словно языки пламени лижут её. Обычно скованная, я в полной мере чувствую каждую часть своего тела, как если бы он оживил меня и наполнил энергией.

   С помощью Эрика я оказываюсь на полированной поверхности стола. Мои оголённые ягодицы соприкасаются с прохладным деревом, и, если бы не моя повышенная температура тела, это было бы холодно.

   Эрик шире разводит мои бедра, устраиваясь между ними, вплотную прижимаясь к моему центру. Не могу сдержать стон — даже такой контакт приносит удовольствие возбужденной, влажной плоти. Мне хочется потереться о него, усиливая сладостные ощущения. Хочется его прикосновений: грубых и нежных; неторопливых и безудержных. Диких. Берущих. Лишающих контроля и зажатости.

   Не понимаю, что со мной происходит, и не хочу разбираться в этом сейчас. Скрещиваю ноги позади Эрика, а руками крепче обхватываю его шею. Запрокинув голову, открытым ртом глотаю воздух, когда его ладонь начинает ласкать мою грудь под топом.

    — Господи, Ханна!

   Эрик наклоняется, и его губы лёгкими поцелуями скользят по моей открытой шее, оставляя чуть влажную дорожку за собой. Сжимает мой сосок между пальцами, и эта сладкая боль стрелой несётся вниз, разливаясь между ног.

   Я ёрзаю, потираясь о его твёрдую плоть, скрытую брюками; рокочущий звук вырывается из его груди.

   Мы ещё не разделись, а я на грани того, чтобы кончить.

   Но неожиданно всё заканчивается. И вот уже Эрик не касается меня, оказавшись на расстоянии.

   Я смотрю на него в растерянности. Запоздалая стыдливость возвращается ко мне — я свожу колени вместе, поправляя задравшуюся юбку.

    — Я что-то не так сделала? — мой голос звучит уязвлённым шёпотом.

   Он вымучено усмехается, проводя ладонями по лицу.

    — Всё так, Ханна, и даже лучше. Доверяешь мне?

   Его глаза всё ещё полны огня и желания: похоже, он заставляет себя держать дистанцию.

   Я настороженно смотрю на него и после непродолжительного колебания медленно киваю. Только и ждавший этого Эрик протягивает мне свою ладонь.

    — Тогда пойдём со мной.

ГЛАВА 5

   — Нервничаешь?

   Я киваю, не видя необходимости лгать. Конечно же, я нервничаю, и сильно. Там, в его кабинете, я полностью отдалась похоти и вожделению, но теперь, чуть придя в себя, вновь начала сомневаться.

   Нет, не в том, стоит ли мне ложиться в постель с Эриком. В этом я как раз уверена. Я хочу его; хочу испытать, пусть и короткие, но моменты блаженства, безмятежности, парения. Потеряться в ощущениях, забыв о навязчивых страхах.

   Но в моей жизни был лишь один мужчина, который не только не раскрыл моей сексуальности, а сделал всё, чтобы её подавить.

    — Уверена, что не хочешь уйти?

   Я смотрю на Эрика — он готов принять любое моё решение, — и качаю головой.

    — Нет, я там, где хочу быть, — немного дрогнувшим голосом отзываюсь я.

   На самом деле место не имеет значения. Хотя я ещё не определилась до конца, что думаю о том, что он привёз меня в отель. Да, это шикарный Thompson Hotel, но разве не в отели возят определённый тип девушек?

   Может, для Эрика я тоже отношусь к такому типу?

   И почему я думаю об этом сейчас, когда отступать поздно? И я сама решила, что не хочу этого. Мне необходимо расслабиться и прекратить себя изводить.

    — Ты дрожишь, — с мягкой усмешкой замечает Эрик, кладя ладони на мои плечи.

   Дрожу? Правда?

   Я издаю тихий вздох и прикрываю глаза, окунаясь в ощущение тепла его ладоней, движущихся по моим рукам. Он берёт меня за талию и привлекает к себе — моя спина упирается в его грудь. Эрик отводит мои волосы в сторону, открывая шею, и наклонившись, оставляет лёгкие поцелуи на разгорячённой коже.

    — Ты такая красивая, — шепчет он, обдавая меня тёплым дыханием.

   Он терпелив и действует без напора. Возможно, чувствует, что именно в этом я сейчас и нуждаюсь. Приподнимает край топа и ласкающими движениями гладит мой живот.

    — Такая нежная.

   Я поворачиваю голову, и его губы ловят мои, увлекая в сладкий, томительный поцелуй. Его язык будто занимается любовью с моим, и я тихо стону в его рот, плавясь от распространяющегося внутри огня.

   Дышать становится трудно, когда ладони Эрика накрывают мою грудь, перемежая поглаживания со щипками. Я настолько возбуждена, что едва могу отвечать на поцелуи. Мой клитор отдаётся болезненной пульсацией на каждое сдавливание затвердевших сосков.

   По дыханию мужчины я понимаю, что он сам на грани. Мы больше даже не целуемся, его губы рассеянно касаются моего виска; он выставляет руку, ладонью упираясь в стекло, и я оказываюсь почти зажатой между его телом и окном.

   Оставив мою грудь, Эрик опускает руку вниз и проникает мне под юбку.

    — Раздвинь ноги, Ханна, — хрипло просит Эрик, что я и делаю. Его пальцы отодвигают резинку трусиков и касаются меня в самом центре, где я вся мокрая и скользкая.

   Я откидываю голову на его грудь, кусая и облизывая губы. Не думала, что способна так возбудиться.

   Неразборчивый звук раздаётся из груди Эрика, когда его палец погружается в меня до упора, назад и вновь возвращается. Я всхлипываю, непроизвольно двигая бёдрами ему навстречу. Тело ломит от желания, и мне не потребуется много времени для оргазма.

   Эрик добавляет второй палец и двигается во мне не спеша и осторожно, но, несмотря на это, мне всё равно немного больно из-за того, что у меня долго не было секса.

    — Так хорошо? — обжигающим шёпотом спрашивает Эрик, будто читая мои мысли. Кажется, он прекрасно понимает и чувствует моё тело.

    — Да, о…очень, — я киваю, говоря с трудом. Лёгкий дискомфорт ничто по сравнению с тем удовольствием, которое охватывает моё тело.

   Он слегка надавливает большим пальцем на клитор и ласкает его по кругу, не прекращая движений во мне.

   Я на грани, и мне всё трудней сдерживать стоны. Я завожу руки за голову, обхватив его за шею, и ещё шире развожу бёдра. Внезапная мысль о том, что Эрик делает со мной у незашторенного окна, подводит меня к краю. Я делаю резкое движение бёдрами и с вскриком кончаю.

   И этот оргазм — мой первый оргазм за долгое время, — оглушителен. Моё тело исходит лёгкой дрожью, и я вся покрываюсь испариной, когда Эрик переносит меня на кровать. Уложив меня на постель, он поднимается. Я хватаюсь за него неловкими пальцами, испугавшись, что он уйдёт.

    — Останься!

    — Мне нужно раздеться, Ханна, — с тихим смешком говорит он.

   Моё лицо становится горячим, пока я наблюдаю за тем, как он снимает одежду. Я предполагала, что он прекрасно сложен, но он просто идеален! Я смотрю на его словно вылепленные мышцы груди и живота, мускулы на руках, и снова испытываю голод.

   На нём всё ещё расстёгнутые брюки; он берётся за мою юбку, стягивает её, после – топ, а потом и трусики.

   Отлично, я и не заметила, что всё ещё в одежде.

   Он берёт мою ступню, и его пальцы, едва касаясь, пробегаются по подъёму ступни, щиколотке и икре, после чего зубы небольно прикусывают местечко под коленкой, и, к моей неожиданности, это очень приятные ощущения.

   У меня дыхание в груди замирает от того, с какой осторожностью, интимной нежностью он исследует моё тело, и от прикосновений то тут, то там, меня накрывают волны удовольствия.

    — Готова к продолжению? — улыбается мне Эрик, и я киваю, как зачарованная глядя на него.

   Я облизываю губы, когда он снимает с себя брюки и боксёры. Он большой. И твёрдый, и я немного боюсь, что будет больно. Но тем не менее — я очень сильно хочу почувствовать его в себе.

   Он выглядит таким уверенным, надевая презерватив. Становится коленями на покрывало и, беря меня под коленки, притягивает к себе. Мой вид, скорее всего – его полная противоположность.

   Эрик убирает пряди волос с моего лба, целует мои губы и начинает дюйм за дюймом входить в меня. В первые мгновения моё тело напрягается, и, конечно же, он это чувствует.

    — Я не сделаю тебе больно. Доверяешь мне?

   Я смотрю в его зеленовато-карие глаза, и мне не требуется много времени для ответа. Вместо слов я прикрываю глаза и киваю.

   Оказавшись полностью во мне, Эрик не торопится двигаться, давая моему телу возможность привыкнуть к нему.

    В последние годы жизни с Джеком всякий раз во время секса мне хотелось спихнуть его с себя, вытолкнуть из своего тела как что-то, чего там быть не должно. С Эриком всё в точности наоборот. Я обхватываю его за шею и прижимаюсь грудью к его торсу, давая понять, что готова.

   Его губы скользят по моей скуле; каждое движение ускоряет темп, и вот уже я подхватываю его ритм. Мои ноги плотно прижаты к его телу, пальцы сгребают простыни и происходит то, чего я так страстно желала.

   Страхи исчезают, есть только блаженство и чувство парения в бескрайнем небе.

   Есть только этот мужчина, и больше ничего.

***

   Мои волосы всё ещё влажные — я лишь слегка подсушила их феном, но я полностью готова, чтобы ехать домой.

    — Не надо, — я качаю головой, заставляя себя улыбнуться.

    — Ладно, — сдаётся мужчина, после чего мы выходим из номера, в котором прошла лучшая ночь в моей жизни.

   Без преувеличения. А вот утром мне стало неловко. У меня нет подобного опыта, и я не знаю, как себя надо вести.

   В машине мы оба молчим, и я гляжу в окно, испытывая досаду на каждом светофоре. Ночью всё было замечательно, но теперь мне хочется провалиться сквозь землю.

   Когда мы останавливаемся перед моим домом, Эрик заглушает двигатель, но по-прежнему молчит, оставаясь на месте. Наверное, решается сказать мне, что это ничего не значит и чтобы я не обольщалась.

    — Ханна…

    — Я ничего не жду от тебя! — перебив его, выпаливаю я. Его брови слегка приподнимаются, но он больше не пытается ничего сказать. — Я знаю, что у тебя есть девушка, и поверь, у меня нет намерений становиться для тебя проблемой. Спасибо за эту ночь, мне это действительно было нужно. — Тут мои щёки заливаются румянцем. — Но ты мне ничем не обязан. Мы можем оставить всё, как было?

   Я смотрю на него с надеждой, и, поколебавшись, Эрик кивает.

   ***

   Моё сердце ускоряется по мере того, как я приближаюсь к комнате, не зная, кого увижу по ту сторону двери. Приватные танцы — особый вид моей работы, который я не люблю. Никогда не знаешь, что взбредёт в голову тому, кто заплатил за то, чтобы ты протанцевала перед ним с голой грудью.

   Вообще-то у меня не такой уж большой опыт в этом — это мой третий приватный танец. И прежде мне везло: клиенты особо руки не распускали. К тому же за дверью всегда есть охранник, который быстро среагирует, в случае чего.

   Мужчина, который заказал меня, ухоженный и хорошо одетый, но всё равно какой-то отталкивающий. На его губах появляется скабрезная ухмылка, когда я вхожу в комнату и прикрываю за собой дверь.

    — Подойди ближе, чтобы я рассмотрел твою мордашку.

   Он подзывает меня пальцем. Судя по чуть сбивчивой речи, этот стакан в его руке не первый, и он уже не трезв. У меня в голове вспыхивают сигналы тревоги — несмотря на то, что он не похож на Джека, рядом с ним я чувствую себя точно так же — в опасности.

   Луис, охранник, стоит прямо за дверью. Он придёт на помощь, если я позову.

   По коже ползут ледяные мурашки, когда я приближаюсь к клиенту. Играет музыка, и я двигаюсь, пытаясь попадать в такт, но все мои мышцы задеревенели. Мне хочется сбежать отсюда, но это не то, что я могу себе позволить. Наверное, если бы я отказалась, у меня не возникло бы проблем, но я сама должна понимать, что моя нынешняя работа обусловлена рядом негативных факторов, и иметь дело с неприятными мне типами — один из них.

    — Такая красивая, и такая замороженная. Где же твой огонь, который я видел на сцене? Давай, покажи мне, на что ты способна. — Он закидывает ногу на ногу, удобно развалившись на диване, и делает большие глотки из стакана — судя по всему, там водка со льдом. Его алчный взгляд не отпускает меня ни на мгновение, отчего у меня возникает желание помыться – и долго-долго тереть себя жёсткой мочалкой.

   Я стараюсь, чтобы мои движения были соблазнительными, но не могу себя пересилить.

    — Ну же, улыбнись мне! — Внезапно мужчина вытягивает руку, хватает меня и дёргает с силой, усаживая к себе на колени. — Ты и правда хорошенькая. — Его пальцы больно сжимают моё лицо.

    — Отпустите меня! — сквозь зубы прошу я, едва сдерживая панику. Меня обдаёт парами алкоголя и дорогой парфюмерии. — У нас запрещено трогать девушек!

   Я пытаюсь образумить его, хотя понимаю, что с такими это не работает.

   Мужчина хмыкает.

    — Сколько ты хочешь за то, чтобы я отымел твою киску? — грубо спрашивает он.

    — Мы не предоставляем таких услуг. — Мой голос дрожит, а дыхание сбивается в груди. Я пытаюсь подняться, но он удерживает меня.

    — Не так быстро, сука! Я оплатил танец, и ты ещё не закончила.

    Он злобно скалится, пытаясь рукой раздвинуть мои ноги. Я набираю полные лёгкие воздуха и зову Луиса, одновременно пытаясь вырваться.

    — Продажная тварь! Никто не отказывает Кеннету Пулу! — шипит он, отвешивая мне пощёчину, после чего толкает меня на пол. Я падаю, а он дёргает меня за ноги, подтягивая к себе. Я вновь кричу, и наконец-то меня слышат. Дверь распахивается, впуская Луиса. Он оттаскивает от меня моего обидчика, пару раз зарядив тому под дых, потому что этот ублюдок сопротивляется.

    — Ханна, ты в порядке? — спрашивает у меня Рон, подоспевший второй охранник, помогая мне подняться. Я киваю, и они уводят озлобленного вырывающегося мужчину.

   Я сижу на краю дивана, прижимая ладонь к пульсирующей щеке. Тело дрожит мелкой дрожью, и я не знаю, каким только чудом мне удаётся сохранять спокойствие.

   У меня чувство дежавю. Неудивительно — я столько раз получала по лицу в прошлом, что все и не упомнишь. Только вот за последние семь месяцев забыла, как это. Обещала себе, что подобное больше не повторится, и вот опять.

    — Ханна! — испуганно кричит Лу, забегая в комнату и бросаясь ко мне. — Что этот урод сделал с тобой? — Она отнимает мою руку от лица, беспокойно осматривая меня.

    — Я в порядке, — хрипло выдавливаю я.

    — Ничего себе, у тебя вся щека красная! Он тебя ударил?

   Лу смотрит на меня испуганными глазами, и неожиданно меня разбирает смех, такой сильный, что приходится обхватить живот.

   Мне хочется ответить, что это всего лишь пощёчина. Всего лишь… Этот человек не сделал ничего, чего бы прежде не делал Джек. А он делал ужасные вещи.

    — Ханна? — зовёт меня Лу, а я всё никак не могу перестать смеяться. — Может, надо вызвать врача, или…

    — Нет, не надо! — Я вскидываю ладонь, останавливая её. — Просто принеси мне пакет со льдом.

    — Хорошо.

   Лу уходит, бросив на меня полный сомнения взгляд. Успокоившись, я подтягиваю колени к груди и прижимаюсь затылком к спинке дивана. Теперь, когда истерический смех прошёл, я чувствую лишь опустошение, и ничего больше.

   ***

   Прислонившись к кафельной плитке, я обхватываю себя руками, и, возможно, только это удерживает меня на ногах. Обжигающие струи лупят по коже, но мне всё равно холодно.

   Даже когда я выхожу и переодеваюсь в пижаму, слёзы не прекращаются. Моя щека всё ещё красная и чуть припухшая. Стоя перед зеркалом, я осторожно касаюсь её пальцами и тут же морщусь от боли.

   Честно, я не знаю, что хуже — когда ты получаешь удар от человека, которого любишь, или совершенного незнакомца, посчитавшего, что имеет право залепить тебе оплеуху.

   Это паршиво в обоих случаях. Но я думала, что, уйдя от Джека, буду в безопасности, а потом находится кто-то, кто демонстрирует обратное. Неважно, где ты находишься и кто рядом с тобой — в любой момент ты можешь получить по лицу.

   Впрочем, когда рядом Эрик, это чувство пропадает. Мне спокойно с ним. Безопасно. Может быть, я себе всё только надумала, но уверена, что он никогда не применит физическую силу против меня.

    Я забираюсь под одеяло, свернувшись калачиком. Несмотря на то, что в комнате тепло, я никак не могу согреться. Хочется уснуть и, проснувшись, не думать о случившемся, но я не могу.

   Эрика не было сегодня в клубе, и это к лучшему. Не хотелось бы, чтобы он видел моё унижение. Это так мерзко!

   То есть — я танцую стриптиз, иногда ситуация выходит из-под контроля. Таких случаев не должно быть, но это в идеальном мире. В реальности — дерьмо случается. В моей реальности — чаще, чем иногда.

   Чёртов философский подход не помогает, и я плачу и плачу. Слёз так много, что скоро моя подушка становится мокрой.

   Я так не люблю думать о том, что было бы, останься мои родители живы. Как бы тогда сложилась моя судьба?

   Я бы не переехала в Фалконвуд, не встретила бы Джека, и в таком случае моя жизнь при любом раскладе была бы лучше. Возможно, я бы даже стала Олимпийской чемпионкой, потому что делала успехи в художественной гимнастике. Мой тренер прочил мне золото однажды.

   Эти мысли, как кислота — они разъедают моё сердце каждый раз, когда я даю им волю. Особенно плохо оттого, что это не просто пустые фантазии. Я знаю, что всё так и было бы, если бы не событие, которое повлекло за собой череду других, приведших меня в эту чикагскую квартиру, где я никак не могу унять слёзы из-за несправедливости жизни.

   Какое пустое занятие.

   В дверь негромко стучатся. Наверное, я разбудила Лу своим плачем, хотя и старалась приглушать звуки подушкой.

    — Лу, иди спать, я в порядке, — прилагая усилия, чтобы голос не дрожал, отзываюсь я.

    — Это я, Ханна.

   О нет! Только не Эрик!

   У меня пульс резко ускоряется от звука его голоса. Зачем он здесь! Что ему надо?

   Я быстро вытираю лицо, хотя ничто не способно скрыть, что я плакала.

    — Заходи!

   Я сажусь на постели и включаю лампу — ушибленная щека остаётся в тени, чтобы он не видел её.

   Эрик проходит в комнату, заполняя собой и напряжением, которое отчётливо чувствуется в нём, всё пространство. Моё сердце предательски грохочет, когда он подходит ближе и опускается на кровать. Ничего не говоря, он мягко берёт моё лицо и поворачивает так, чтобы повреждённая сторона моего лица была видна в тусклом свете лампы.

    — Лу сказала? — мой голос похож на карканье из-за долгого плача.

   Эрик ничего не отвечает, нахмурившись.

    — Утром поедем в полицию, — сухо произносит он, но я вижу, что его распирает от злости.

    — Нет! — сдавленно выдыхаю я.

   Он бросает на меня непонимающий взгляд.

    — Нет? Почему нет, Ханна?

   Потому что от самой идеи о визите в полицию у меня желудок в морской узел завязывается. Потому что мне нельзя светиться, иначе Джеку будет легче меня найти. И убить.

    — Потому что это всего лишь пощёчина, Эрик! Долбаная пощёчина! — с неожиданной злостью выпаливаю я. Меня бесит, что он загоняет меня в угол. — Луис с Роном уже проучили этого придурка, чтобы руки больше не распускал. Этого достаточно!

    — Недостаточно!

   Эрик рычит и, похоже, готов взорваться. Отлично, я тоже!

    — Это не просто пощёчина, а нападение, за которое он должен нести ответственность!

    — Да тебе-то что за дело? — хмыкнув, развожу руками я. — Неужели за время существования клуба это единственный случай? Или ты всех распустивших руки клиентов по судам тягаешь?

    — Девушки, которые на меня работают, должны быть уверены в своей безопасности. Они должны знать, что на рабочем месте им ничто не угрожает, и, если происходит такое, виновник будет наказан!

   Он поднимается, беспокойно меряя шагами мою комнату, глядя на меня с упрямством.

   Господи, он великолепен, и я в восторге от этого мужчины, даже когда злюсь на него!

    — Какое благородство, мистер Форд! — язвлю я, становясь коленями на покрывало. — Но ты так и не ответил — ты каждый раз прибегаешь к помощи полиции, или стараешься уладить всё другим способом?

   Эрик стискивает зубы, запустив руку в волосы. Молчит, сохраняя непреклонное выражение на лице. Понятно — крыть ему нечем.

   Наконец негромко говорит:

    — Он тебя ударил.

   Я киваю — да, это паршиво, но я могу это пережить.

    — Я буду в порядке, — слабо улыбаюсь я ему, хотя мне вновь хочется плакать.

   Он возвращается к кровати и, садясь, протягивает руку, осторожно поглаживая меня по здоровой щеке.

    — Я просто не хочу, чтобы тебе делали больно, — на выдохе признаётся он, и от его слов моё сердце забывает о том, как надо биться.

ГЛАВА 6

    — Тебе надо отдохнуть, — поднимаясь, произносит Эрик.

   Я всё ещё оглушена его словами, но, поняв, что он собирается уйти, хватаю его за руку.

    — Ты можешь остаться со мной?

   Надеюсь, мой голос звучит не слишком жалко и умоляюще, но, даже если и так, сейчас меня это мало волнует. Я просто не хочу оставаться одна. И мне важно, чтобы именно он был рядом со мной. Наверное, мне бы стоило испугаться, но эффект от его признания всё ещё длится, заставляя меня странно чувствовать себя.

   Необъяснимо.

    — Конечно.

   Эрик кивает, и вот так мой босс-любовник остается у меня на ночь.

***

   Ничего нет, никто не душил меня. То, что Джек выследил меня и хотел задушить — только сон. Я прислушиваюсь, готовая поднять шум, если услышу тихие, крадущиеся шаги своего преследователя.

   «Это невозможно. Ты же знаешь, что ещё рано», — пытаюсь успокоить я себя.

    — Ханна?

   Эрик включает лампу, сонно моргая. Я смотрю на него, и тут же мои страхи, крупица за крупицей, рассеиваются. Эрик Форд в моей постели. Практически голый, если не считать белых боксёров от Кельвина Кляйна. Немногим ранее мы уснули — просто уснули — рядом, но теперь, пронизанному тревогой телу нужно что-то, что вытеснит всё плохое и подарит успокоение. И не только.

   Я набрасываюсь на Эрика, вовлекая в жаркий, полный страсти поцелуй. Мои руки зарываются в его волосы, и я оказываюсь сверху, оседлав его. Сонливость слетает с мужчины, он быстро включается в процесс, даже если и удивлён моим порывом.

   Мы продолжаем целоваться, и наши языки ласкают друг друга. Я делаю движение поверх него, потом ещё и ещё, чувствуя, как он становится твёрдым подо мной. Эрик толкается бёдрами вверх, утыкаясь между моих ног — я возбуждена не меньше его.

   Мне нравится быть инициатором, хотя во мне всё ещё достаточно неуверенности. Я боюсь сделать что-нибудь не так – что не понравится ему.

   Мужчина прислоняется к спинке кровати, удерживая меня за бёдра. Наши движения напротив друг друга всё более нетерпеливые, и я издаю тихий стон в его рот, плавясь от нестерпимой потребности.

   Прошло два дня с ночи в отеле, а я вновь так отчаянно нуждаюсь в нём.

   Эрик задирает мою майку, обнажая грудь; тёплые губы обхватывают сосок. Отклонившись назад, я облегчаю ему доступ и кусаю щёку изнутри, чтобы громкими звуками не разбудить Лу.

   Лу… Боже, что она должна думать обо мне!

   Впрочем, мысль исчезает так же быстро, как и возникает, когда он слегка оттягивает сосок и посасывает с идеальной интенсивностью. Короткий вскрик вырывается из моего горла. Я тут же сжимаю губы, но ненадолго. Открываю рот и шумно глотаю воздух, быстрее двигаясь на нём.

    — Эрик… пожалуйста… сейчас, — бормочу я, сжимая пальцами его волосы. Мне нужно, чтобы сейчас он был во мне и потушил этот пожар, который может спалить меня дотла.

    — Чёрт! — с шипением ругается он, запрокидывая голову. Сквозь его переполненный желанием взгляд проступает сожаление. — У меня нет презерватива, Ханна.

   Я растерянно хлопаю глазами. Нет? Как у него может не быть?

   У меня-то их тем более не водится. У Лу есть, но я не стану будить её ради того, чтобы потрахаться с её боссом.

   Нашим боссом.

   Я чуть не хнычу от досады. Никогда не думала, что буду испытывать разочарование из-за подобного.

    — Сними свою пижаму, — внезапно улыбнувшись, просит Эрик. — Трусики оставь.

   Непонимающе хмурясь, но, заинтригованная, я снимаю штаны и майку, оставаясь в бледно-голубых трусиках из кружева.

    — Теперь возвращайся, — он всё ещё улыбается, показывая, чтобы я занимала прежнюю позу.

   Немного теряюсь, но вновь сажусь поверх его ног, плотно прижимая колени к бёдрам Эрика.

    — Что бы ты делала, будь мы полностью голые? — шепчет он напротив моих губ. Мужчина не сводит с меня своего взгляда, и есть в нём что-то такое, что заставляет меня чувствовать себя уязвимой.

   Он кажется полностью расслабленным — кроме одной части, которая более чем напряжена, — ожидая, что я буду делать дальше.

   «Ладно, не паникуй, Ханна. Ты всё сможешь».

   Я кладу руки ему на шею и повторяю движения, скользя вдоль всей его длины. В отсутствии одежды (почти) это ощущается ещё острее.

   У меня никогда не было такого секса, но есть в этом что-то такое возбуждающее. Мне хочется закрыть глаза, но я держу их открытыми, потому что Эрик смотрит на меня так, словно видит насквозь все мои мысли и чувства. Он берёт мою правую руку и обхватывает указательный и средний пальцы губами; сосёт, смачивая их и всё ещё не выпуская руки, опускает между нашими телами. Мои глаза широко распахиваются, когда управляя моей рукой, он начинает ласкать клитор.

   Эрик улыбается, видя моё смущение, подаётся вперед и, запустив свободную руку в мои волосы, целует так, будто желает меня поглотить. Я стону, двигаясь быстрей, поднимаясь и оседая на нём, как если бы он и правда был во мне. Его рот полностью подчинил меня своей мягкой атаке; моя рука, которую всё ещё накрывает его ладонь (но больше не контролирует), движется быстрей.

   Задыхающаяся, я достигаю разрядки на несколько мгновений раньше Эрика.

   Ослабленная, удовлетворённая и вымотанная, я распластываюсь на его груди, оставаясь поверх него, и скоро мы оба засыпаем крепким сном.

   ***

   Я тут же делаю постное лицо, изображая, что ночью в моей комнате ровным счётом ничего не случилось.

    — Доброе утро, солнышко, — нараспев приветствует меня соседка. — Хорошо спалось?

    — Отлично. — Я тянусь к холодильнику за молоком, радуясь, что есть причина временно не смотреть ей в глаза.

    — Ага, так хорошо, что ты вся светишься! — смеётся Лу.

    — Лу, это не то, о чём ты думаешь! — выпаливаю я, не желая, чтобы она меняла своё отношение ко мне.

    — Я думаю, что кто-то сегодня занимался сексом с умопомрачительным мужчиной. Я не права?

   Смущённо поглядывая на Лу, я добавляю в кофе молоко.

    — Ты меня осуждаешь?

   Она фыркает.

    — Ханна, я год сплю с женатым мужчиной, когда он приезжает в город по работе. — В её глазах мелькает грусть. — Кто я такая, чтобы осуждать тебя?

   Надо же, а я и не догадывалась. Хотя… как много я знаю о Лу? Точно не больше, чем она обо мне.

    — А в тот день, когда мы встретили Эрика с Джейсоном Ридом, и ты внезапно ушла…

    — Ага, — кивает Лу. — В общем, это ваше с Эриком дело, просто знаешь… — она замолкает, с сомнением покусывая уголок рта.

    — Лу, ты можешь сказать мне, что думаешь.

    — Эрик не просто начальник для меня, Ханна, но и близкий человек. И ты мне нравишься, поэтому я не хочу, чтобы потом кому-то из вас было плохо. Я к тому, что ты всё равно скоро уедешь, и он должен знать об этом.

    — Возможно, я могла бы задержаться, — негромко говорю я, глядя в чашку с кофе. Я ещё не думала об этом, но через несколько дней моя машина будет готова, и мне придётся принять решение.

    — Здорово, — в голосе Лу слышится сдержанный энтузиазм. — Ты делаешь это из-за Эрика?

   По выражению её лица я не могу прочитать, как она относится к этому. Мне нужен союзник, мне нужна Лу, потому что за эти десять дней она стала самым близким для меня человеком, ближе, чем кто-либо за последние годы. Даже с теми немногочисленными подругами, что были у меня в Фалконвуде, мне пришлось разорвать все связи, потому что Джек хотел быть единственным в моей жизни. Да и невозможно бесконечно оправдывать синяки своей неуклюжестью и нерасторопностью.

    — Я не знаю, — глядя на Лу, честно отвечаю я.

   Может быть, я просто устала убегать и мне хочется хотя бы на время притвориться, что веду нормальную, обычную жизнь. Или всё дело в мужчине, который показал мне, что отношение может быть другим, не таким, к которому я привыкла.

   Я не рассчитываю на многое в отношение Эрика. Сейчас ему интересно со мной (честно, не пойму почему), а завтра (или через неделю) всё может измениться.

   Я просто могу взять максимум из того, что он согласен дать, потому что это всё равно больше, чем у меня когда-нибудь было.

***

   Он ушёл этим утром, а я уже скучаю. И это пугает. А ещё волнует. У меня в животе миллион бабочек порхает от того, что мы делаем с ним и как он на меня действует.

   Мои губы то и дело разъезжаются в улыбке, когда я делаю растяжку, облачившись в леггинсы и топ.

   Мы провели ночь вместе, занимались сексом без проникновения, и это ощущалось очень горячо, а потом я отрубилась прямо на нём.

   Я спала на Эрике Форде. Вновь улыбаюсь, думая о том, что он делает в эту самую минуту, и вдруг вспоминаю про его подружку.

   Точнее девушку, потому что подружка — это я. Мне становится стыдно, но недостаточно, чтобы я теперь могла отказаться от него.

   Я разогрелась и покрылась лёгкой испариной, готовая приступить к тренировке посерьёзней, но в этот момент кто-то стучится в дверь. Выключаю музыку и бегу посмотреть в дверной глазок. И ощущаю лёгкую панику в желудке, потому что это Эрик.

   У Лу в коридоре висит зеркало, в него я и бросаю отчаянный взгляд, оценивая свой вид: волосы собраны в немного небрежный хвост, вся раскрасневшаяся и разгорячённая.

   Надеюсь, его это не спугнёт.

   Распахиваю дверь, но вместо того чтобы что-то сказать, неловко переминаюсь на месте, с трудом сдерживая дурацкую улыбочку, с которой хожу весь день.

    — Отвлёк? — Эрик проходится по мне взглядом сверху донизу.

    — Нет. Нет, просто разминку делала.

   Из моего рта льётся какой-то лепет. Эрик весь такой свежий и ухоженный, в идеально сидящих светлых брюках и тонком синем свитере — рядом с ним я чувствую себя ещё более невзрачной.

    — Что ты… — я прочищаю горло, чтобы голос звучал твёрже. — Что ты здесь делаешь?

   Я тороплюсь поднять коврик и оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что везде порядок. Ещё одна привычка из прошлого.

    — Как ты? — Уголки его губ приподнимаются в улыбке, отчего я теряюсь ещё больше.

   Мне бы его самообладание!

    — Что… А, ты про это, — я машинально касаюсь пальцами пострадавшей щеки. — Да ничего, больше не болит.

   «Ага, почти».

   Нет, серьёзно, я не знаю, как мне надо вести себя при свете дня после того, что мы делали.

    — Я тебя забираю, — сообщает он, покачиваясь с пятки на носок.

    — Забираешь? Куда?

    — Увидишь. — Он сама таинственность. — Тебе нужно время, чтобы переодеться? И возьми что-нибудь потеплее, может быть прохладно.

   Я открываю и закрываю рот в растерянности, желая задать пулемётную очередь вопросов, но вместо этого разворачиваюсь и иду собираться.

   Сама не знаю куда.

***

    — Я тоже надеюсь, — бормочу я, разглядывая белоснежных красавиц, одну шикарней другой.

    — Ты никогда не была на воде?

   Мне слышится удивление в его голосе, и я отрицательно мотаю головой — я много чего не делала за свои четверть века. Первое и основное — не жила. Не буквально, конечно.

    — Там, откуда я, нет побережья, и тем более яхт-клуба.

   Эрик внимательно смотрит на меня, останавливаясь у великолепной белой яхты с широкой чёрной полосой по корпусу, которая отливает ослепительным глянцем на послеполуденном солнце.

   «Блин, не стоило этого говорить!»

    — «Создатель волны»? — усмехаюсь я, оценив название и меняя тему.

    — Что? — он с недоумением смотрит на меня.

    — Очень нескромно, мистер Форд.

    — Скромность не мой порок, — смеётся Эрик.

   Я чувствую прилив крови к щекам — о да, я это знаю!

   Молодой парень в форме работника клуба спрыгивает с палубы, отчитываясь о состоянии судна. Сообщив, что все распоряжения выполнены и пожелав нам приятной прогулки, удаляется, получив чаевые от Эрика.

   Мужчина помогает мне взойти на борт, проводит экскурсию и попутно рассказывает о «Создателе волны», употребляя слова, половину из которых я не понимаю. Но это не мешает мне оценить роскошь, красоту и удобство яхты. Палуба и все полы сделаны из тикового дерева; оснащённая современным оборудованием кухня, о которой можно только мечтать; диваны из светлой кожи и спальня с кроватью, на которую мне тут же захотелось забраться и оценить степень комфорта.

    — Значит, яхты любишь?

   Мы в рубке управления, и, пока Эрик нажимает какие-то кнопки на панели и выводит судно от причала, я удобно устраиваюсь в большом коричневом кожаном кресле, что находится по соседству с капитанским.

    — Что-то вроде того. — Он бросает на меня таинственный взгляд.

   Я жалею, что оделась так просто — джинсы, рубашка в чёрную и красную клетку и вязаный кардиган сверху. Впрочем, ничего из моих вещей не будет здесь к месту.

   Мужчина ставит управление на автопилот, и мы поднимаемся на палубу. Ветер с озера приятно обдувает лицо, но не пронизывает до костей.

    — Ты когда-нибудь выводил её в океан, или она не покидала Мичигана? (прим. автора: имеется в виду озеро Мичиган). Это вообще возможно? Извини, если глупости спрашиваю, я не сильна в яхтах… или любом водном транспорте, — морщусь я.

   Эрик кивает.

    — Возможно, хотя и не совсем просто. — Он облокачивается о релинг из хромированной стали. Его волосы шевелит ветер, и, засмотревшись, я ловлю себя на мысли, что только и хочу, что смотреть на него. И чем дольше я смотрю, тем отчётливее понимаю, что падаю всё глубже и глубже. Именно так я воспринимаю то, что начинаю чувствовать к нему.

    — Это яхта новая, она не покидала вод озера. У меня есть парусное судно, его перегнали на Гавайи, когда была готова эта.

    — А-а-а.

   «Молодец, очень содержательно. Ведёшь себя, как идиотка!»

   Эрик качает головой, усмехнувшись, потом спрашивает:

    — Есть хочешь?

    — Хочу, — быстро отзываюсь я.

   Мы спускаемся вниз, и Эрик вынимает пищевые контейнеры из холодильника, замаскированного под шкафчик из тёмного дерева, чтобы не выбивался из общего дизайна.

    — Кто готовит тебе всю эту еду?

    — Повара в клубе. Когда мне требуется что-то, я звоню и говорю об этом.

   Могу только представить, во сколько ему обходится членство.

    Он включает микроволновку и поворачивается ко мне.

    — Вина, или чего-нибудь другого хочешь?

    — А можно просто воды?

    Мне жутко неловко, но я совершенно не умею пить. Пара глотков вина способна довести меня до полнейшего опьянения, а я этого не хочу.

    — Боишься, что я тебя напою? — шутит Эрик.

   Я вспыхиваю.

    — Нет, к тому же это будет несложно. Мой организм очень плохо переносит алкоголь: я очень быстро пьянею и потом тяжело отхожу.

   Мужчина выглядит озадаченным.

    — Значит, воды, да?

   Я киваю с улыбкой сожаления.

   Мне хочется спросить, почему он взял меня сегодня на эту прогулку. То есть — почему меня? Почему не Лив, которая, предположительно, его девушка?

   Но у меня духу не хватает, и мы не касаемся этой темы, пока обедаем лососем под сливочным соусом, молодым картофелем и салатом из спаржи. После того как мы заканчиваем, вновь возвращаемся на палубу.

    — Как тебе пришла идея открыть стриптиз-клуб? — спрашиваю я, давно испытывая любопытство. — То есть, почему именно это?

    — А почему бы и нет? — Он пожимает плечами, опираясь на поручень. — Сейчас это побочный бизнес, но когда-то всё начиналось с клуба. Некоторое время, учась в университете, я работал барменом в одном из таких мест, и в итоге решил начать своё дело с этого.

   Он трёт бровь, глядя на тёмную воду. Берега давно не видно, и я могу только догадываться, как далеко мы от него.

   Меня его признание удивляет. В смысле, глядя на него, думаешь, что он всегда таким был — образец элегантности и успеха. И уж никак не предполагаешь, что ему приходилось зарабатывать на жизнь, делая напитки в топлес-баре.

    — Почему ты осталась в клубе? — в свою очередь спрашивает он, пока я размышляю над его словами. — В первый день ты выглядела так, будто готова развернуться и сбежать.

   Он внимательно смотрит на меня, и мне становится не по себе.

    — Моя машина сломалась, когда я собиралась уехать из города, — к своей неожиданности признаюсь я. — Мои планы нарушились, и у меня не было достаточно денег на ремонт.

   Я не смотрю на него, но хорошо чувствую его взгляд на себе.

    — Ты планировала уехать из Чикаго?

   Всё же набираюсь храбрости и перевожу взгляд на него — Эрик хмурится.

    — Планирую, — мой голос едва слышен. — Моя машина будет готова меньше, чем через неделю, и… — я замолкаю: и так ясно, куда я веду.

    — Понятно, — он кивает, потом вдруг сердито усмехается. — А мне ты планировала сказать, или я должен был узнать это от Лу после твоего отъезда?

    — Я бы предупредила.

    Я обхватываю себя руками — вдруг становится холодно, и не знаю, оттого что ветер усилился, или потому что Эрик резко изменился.

    — Замечательно, предупредила бы, — язвительно повторяет он, и его губы становятся одной жёсткой линией.

    — Что?! — вскидываюсь я. — Чего ты так злишься? У тебя, если ты помнишь, есть девушка! — обвинительно бросаю я. — Какая тебе разница, как долго я пробуду здесь?

   Он смотрит на меня с разочарованием; на скулах играют желваки — я его таким ещё не видела.

    — Никакой, — отрывисто отвечает Эрик, оставляя меня одну на палубе, в полнейшей растерянности.

   И на этом наша прогулка заканчивается.

ГЛАВА 7

   Эрик отсутствует в клубе два дня. И мы не разговаривали после того, как он привез меня домой. Я не ожидала, что его реакция будет такой, до сих пор не могу понять, из-за чего он так разошёлся.

   Что ему за дело до меня?

   Я скучаю по нему, и мне плохо оттого, как сильно мне не хватает его. Вот так быстро я успела привыкнуть к нему.

   Глупая.

   Я то жутко злюсь на него, то безумно тоскую. Представляю его с этой Лив — шикарной и ослепительной — и зубы от ревности сводит.

   Чаще всего мы с Лу приходим раньше остальных — Лу любит поболтать с Джимми перед работой (мне кажется, парень ей нравится, ну а он точно в неё влюблён), а у меня нет выбора, так как машина есть только у неё.

   Особо не вникая в разговор Лу и Джимми, я сижу за баром, потягивая вишнёвую коку, когда происходит нечто, полностью привлёкшее моё внимание.

   Эрик заходит в клуб, и рядом с ним Лив, собственной персоной. Он говорит ей что-то на ухо, а она кивает и улыбается.

   Мои пальцы с такой силой сжимают стакан, что могут раздавить.

   Чёрт возьми! Трижды чёрт возьми!

   Эрик приветствует Лу и Джимми, намеренно игнорируя меня, и лёгким шагом взбегает на второй этаж. Лив остаётся ждать внизу.

    — Мисс Нельсон, хотите чего-нибудь? — вежливо интересуется Джимми, но та качает головой, поглядывая с неприязнью в мою сторону.

    — Ты на радаре, — наклонившись ко мне, шепчет Лу.

   Я молчу, сжав губы. Во мне поднимаются злость, унижение и обида! Даже не понимаю, откуда все эти эмоции. То, что было между мной и Эриком, слишком незначительно, чтобы мне сейчас переживать из-за его женщины.

   Но я переживаю.

   Эрик возвращается через несколько минут, направляясь в нашу сторону. Меня словно заклинивает, и я таращусь на него в открытую, но он по-прежнему делает вид, что меня нет.

    — Лу, суббота в силе?

    Моя соседка кивает.

    — Конечно, шеф. Я жду встречи с моим мальчиком.

    — Отлично, — он кивает ей с улыбкой. — Тогда договорились.

   После он возвращается к Лив, которая тянется и целует его так, будто собирается съесть. Похоже, сцена устроена специально для меня. И это срабатывает — я дико, дико злюсь, и меня бесит, что я не могу подойти к ней и оттащить за её шикарные волосы, которые могут быть и наращёнными.

   Боже, мне бы этого очень хотелось!

   После ухода Эрика и Лив мы с Лу идём в гримёрку.

    — Так что между вами произошло? — подруга красноречиво смотрит на меня.

    — Я сказала ему, что скоро уеду, и он пришёл в ярость, а теперь делает вид, что меня не существует, — мой голос полон досады.

    — Он расстроился?

   Похоже, она удивлена.

    — Да, хотя я не понимаю, если честно.

    — Хм. — Лу принимает загадочный вид. — Интересно.

    — Что, Лу?

    — Ты, конечно, не в курсе, но с тех пор как ты стала работать здесь, Эрик чаще бывает в клубе. А теперь он расстроился из-за того, что ты уезжаешь. Думаю, ты действительно нравишься ему, Ханна.

    — Не больше, чем эта Лив, — едко вырывается из меня. И я тут же сожалею. Какое право я имею ревновать? Помимо того, что Эрик не принадлежит мне, я ещё и обманываю его. И Лу. Не знаю, из-за кого мне хуже — её или Эрика.

   Хотя нет, всё же знаю — из-за Лу больше, потому что на него я злюсь, как-никак.

    — Ты всё ещё хочешь задержаться в Чикаго?

   У Лу пытливый, проницательный взгляд, от которого мне не по себе становится.

    — Я не знаю.

   Было бы проще сбежать. В том плане, что мне не пришлось бы больше смотреть, как он лапает свою псевдо-Монику Беллуччи.

   С глаз долой – из сердца вон!

   Всё верно, так и следует поступить.

    — Кстати, что насчёт субботы? — вспоминаю я. — О чём он говорил?

    — Я гуляю с Конкордом, его собакой, когда Эрика нет в городе.

   Хм. Если в выходные его не будет в Чикаго, то куда он поедет? И с кем? И почему меня это волнует?

   Арр! Как же бесит!

   ***

   Пока Лу идёт за собакой, я оглядываюсь, переполненная интересом. Или скорее нездоровым любопытством, потому что, по логике, мне надо бы держаться подальше от Эрика и всего, что с ним связано. Но вместо этого я напросилась с Лу прийти к нему домой.

   Не надо было этого делать, но я не удержалась. Это плохо.

   Плохо. Очень плохо!

   Похоже, я становлюсь просто безнадёжной.

   Мне нравится квартира Эрика: здесь просторно, обстановка в современном стиле, но при этом не в ущерб комфорту. Это не просто жилище занятого холостяка, а дом. Настоящий.

   Может быть, дело в большом количестве живых растений, ковров или фотографий, но мне здесь уютно.

   Я подхожу к одному из фото на стене — на ней Эрик, женщина лет тридцати и девочка — ещё не подросток, но уже не ребёнок.

    — Это Сьюзан, его сестра, а девочка — Алиса — племянница, — сообщает Лу, ведя на поводке светлошерстого лабрадора.

   Слова Лу меня успокаивают, потому что на какой-то момент я подумала, что это его жена (может быть, бывшая) и дочка. Приглядевшись, я вижу сходство между Эриком и его сестрой, хотя у неё светлые волосы.

    — Мне в туалет надо. Где здесь ванная?

    — Последняя дверь слева по коридору, — указывает Лу, с любовью поглаживая пса.

   Я нахожу ванную, и быстро сделав свои дела, не тороплюсь уходить. Мне становится интересно, есть ли здесь следы присутствия женщины. Лив. Её фотографий не было в гостиной, что очень меня порадовало.

   Я заглядываю в шкафчик за зеркалом, но там минимальный набор туалетных принадлежностей, и ничего, что выглядело бы сугубо женским. Похоже на то, что это гостевая ванная, которой не часто пользуются. Скорее всего, ванная Эрика там же, где и его спальня, но у меня нет никакого предлога, чтобы пойти туда и не выглядеть странно в глазах Лу.

   Мне приходится только смириться с поражением, и мы отправляемся выгуливать Конкорда.

***

   Повозмущавшись, я кладу трубку, но правда в том, что я не особо расстроилась. Пока что я не готова покинуть Чикаго. И Эрик Форд — одна из главных причин.

   То, что он игнорирует меня, задело меня больше, чем хотелось бы. Меня возмущает, что он стал реже появляться в клубе, а, когда это происходит, делает вид, что меня нет. Что я не более чем одна из его подчинённых, а не девушка, с которой он спал. Которая спала на нём. Буквально.

   Тот факт, что я ничего не могу предъявить ему, выводит меня из себя. Он не принадлежит мне, у него есть девушка, и я должна смириться с тем, что всё кончено.

   Это легче сказать, чем сделать.

    — Возможно, сегодня ты захочешь особенно постараться, — внушительно глядя на меня, таинственно улыбается Лу.

   Мой выход следующий, и как всегда, я немного волнуюсь, становясь рассеянной.

    — Ты о чём?

   Лу понижает голос, чтобы другие девочки не слышали:

    — Эрик в баре. Не в офисе. Здесь, — она подчёркивает последнее слово, и мой желудок делает сальто. Тройное. — Он смотрит.

   Не знаю, почему меня это ТАК волнует, но мои руки и ноги вдруг превращаются в желе.

    — И я почти уверена, что он здесь ради тебя.

   «О, давай, добей меня прямо на месте!»

    — Зач… зачем ему это?

   Лу пожимает плечами с видом: «мне-то откуда знать».

   Я должна взять себя в руки, иначе я запорю выступление, а этого ни в коем случае нельзя допустить.

   Призываю себя к спокойствию, но это слабо помогает, а, когда ведущий объявляет мой выход, едва не теряю сознание.

   Всё происходит в каком-то тумане: я оказываюсь на сцене, играет музыка, и я начинаю танцевать, изображая распутную ученицу католической школы. Мне удаётся попадать в такт, но мои глаза то и дело возвращаются к бару, пока не находят Эрика.

   Он смотрит, и это не просто незаинтересованный взгляд на грани безразличия, а такой, будто хочет меня наизнанку вывернуть, забраться мне под кожу, проникнуть в каждую пору. И хотя он довольно далеко, мне кажется, он даже не мигает. И пьёт.

   Мужчины в зале свистят и выкрикивают разные глупости, которые я почти научилась не слышать. Мне надо развернуться и снять рубашку с завязками на животе, что я и делаю. Я больше не могу его видеть, но чувствую, очень отчётливо чувствую, как его взор намертво прирос ко мне.

   Рубашка школьницы летит на пол, а следом за ней и юбка в клеточку. На мне белый бюстгальтер и трусики-танга. И к концу песни они единственное, что останется на мне.

   Я вновь оборачиваюсь к залу, и мои глаза тут же, как магнитом, притягивает к Эрику. Он наблюдает за мной, чуть склонив голову к плечу, и, может быть, это нелепо, но мне кажется, что я могу чувствовать исходящее от него напряжение через всё помещение.

   Понимаю, что больше не могу отвести от него взгляда, как если бы я была зачарованной, или ещё что-то. Это так странно и волнительно, но я словно танцую для него одного, а мужчины внизу — их просто нет.

   Несмотря на смятение внутри, мне удаётся следовать плану и номер продолжается. Вновь отворачиваюсь, оглядываясь игриво через плечо, и снимаю лифчик — эту часть я ненавижу больше всего, но сейчас всё, что меня заботит, это его глаза, устремлённые на меня.

   Мужские руки тянутся ко мне, засовывая купюры в трусики, и я отвлекаюсь. От чужих прикосновений меня едва не передёргивает, но я вынуждена улыбаться тем, благодаря кому сегодня ночью у меня появится несколько дополнительных сотен. Это моя работа, и я стараюсь выполнять её хорошо, но, когда я вновь смотрю в сторону бара — Эрика там больше нет.

   Меня всё ещё трясёт, когда я возвращаюсь в гримёрку. То, что только что там произошло…

   Я даже не могу дать этому объяснение. Он игнорирует меня несколько дней, а потом смотрит так, что я готова едва не воспламениться на сцене. Эта игра в гляделки возбудила меня… кажется. Внизу живота щекотно, и пульс учащённый.

   Надо успокоиться. Он ушёл. Всё закончилось.

   «Пусть Ханна поднимется ко мне».

   «Сейчас».

   Я читаю два сообщения от Эрика на телефоне, который Лу кладёт передо мной. Она ничего не произносит, но её взгляд говорит мне больше, чем я хотела бы видеть.

   Я должна пойти к нему, но я не хочу этого. Или хочу. В голове полная неразбериха. Меня вроде как пугает мысль, для чего он зовёт меня.

   Может быть, я и ошибаюсь. Может, ему не я сама нужна, а только сказать хочет, что я уволена.

   Надеюсь, что нет.

   Я набрасываю халат поверх белья (позже у меня ещё одно выступление) и, воспользовавшись запасной лестницей, поднимаюсь на второй этаж. Я стучусь в кабинет Эрика, и моё собственное сердцебиение немногим тише этого звука.

   Он отворяет мне и молча отступает, впуская меня. Чувствую себя не в своей тарелке; что-то не так, и, приглядевшись, понимаю, что Эрик пьян.

   Отлично!

    — Зачем ты звал меня?

   Я скрещиваю руки на груди, не глядя на него. Мне хочется скорее покончить с этим, потому что я нервничаю в присутствии нетрезвых людей. Никогда не знаешь, чего от них ожидать, а Эрика я пьяным ещё не видела и не знаю, какой он, когда выпьет.

   Боже, надеюсь, ничего общего с Джеком, хотя эти двое и так отличаются друг от друга, как только возможно.

    — Я очень давно в этом деле, Ханна, — негромко произносит мужчина, приближаясь ко мне. Его речь отличается от интонации «трезвого Эрика», но всё же степень его опьянения не столь велика, как я опасалась. — Так давно, что тела женщин, которые танцуют на сцене моего клуба, перестали трогать меня, но ты… — Он останавливается в шаге от меня, с замешательством разглядывая моё лицо. — Что в тебе такого, что все мои мысли только и вращаются вокруг тебя?

   Я и пискнуть не успеваю, как он обхватывает мою голову и целует с таким напором и потребностью, что даже больно. И тем не менее я отвечаю ему. Не просто «отвечаю», а принимаю вызов, своей реакцией показывая, как оголодала по нему за то время, что он бойкотировал меня.

   Сейчас всё по-другому, не так, как прежде. Нет медлительности, соблазнительной нежности, ласки. Он не осторожничает, нападает и берёт. Я же напугана, но не им, а тем откликом своего тела, которое остро реагирует на каждый болезненный поцелуй и грубое прикосновение.

    — Я пытался, — бормочет Эрик, резко разворачивая меня к столу — его горячее дыхание с примесью виски обдаёт мою шею. — Но ты пробралась… — руки задирают халат и нещадно срывают трусики, — так глубоко!

   Он давит на мою спину, и мне ничего не остаётся, как наклониться вперёд, упершись ладонями в столешницу.

   Я в шоке, смятении и какой-то дезориентации. Всё происходит в мгновение: в один момент он удерживает меня за бёдра, а в следующий – погружается в меня на всю свою длину.

   Я кусаю губы, зажмурившись в ожидании отвращения, но происходит обратное. Я должна это прекратить. Должна…

   Но… Ох, это чувствуется так хорошо!

   Эрик проникает рукой в вырез халата, сжимая мою грудь, а между тем его член совершает глубокие, жёсткие удары внутри меня. В моей голове образовывается сумятица из бессвязных мыслей и эмоций.

   Я не помню, почему должна остановить его. И я умру, если он сделает это сейчас.

   Моё тело наливается слабостью, ноги дрожат, и я наклоняюсь ниже, ставя локти на стол.

    — Сильнее!

   Шёпот, который раздаётся сквозь это жаркое безумие, принадлежит мне. Это просьба-мольба никак не вяжется со мной, или той, кем я была, но всё, чего я хочу — пронизывающих, нещадных ударов его члена во мне.

   Тяжёлое и быстрое дыхание мужчины слышится надо мной. Я открываю рот и издаю хныкающие звуки, пальцы хватаются за край стола. Зажмуриваюсь крепко-крепко, чувствуя, как начинаю сжиматься вокруг него.

   Эрик отстраняется, почти выходя из меня, но тут же возвращается — я чувствую каждый дюйм его плоти, касающейся чувствительных точек внутри меня. И я кончаю с длинным выдохом, достигая самого невероятного, сумасшедшего оргазма.

   Моё тело словно стало ртутью, и, если бы не крепко держащие меня руки, я бы соскользнула на пол и превратилась в жидкий металл.

   Ему не требуется много времени, чтобы кончить, и, когда это происходит, он выходит из меня, а я хочу запротестовать, но вовремя понимаю, насколько это глупо.

   Эрик снимает презерватив и выбрасывает в мусор, а я только теперь вспоминаю о защите. Даже не заметила, как он надевал его.

   Просто замечательно!

   Застегнув брюки, он подходит ко мне, берёт за талию и сажает на стол. Во время секса пояс моего халата полностью развязался и сейчас я практически голая — но какая разница?

   Эрик смотрит мне в глаза, и даже потянувшись к коробке с салфетками, не прерывает контакта. Шире разведя мои ноги, осторожно проводит салфеткой между ними. Я вновь начинаю дышать прерывисто.

    — Мне нравится, что внутри ты такая тесная, — севшим голосом произносит он, ведя большим пальцем по полоске волос на моём лобке. Я начинаю краснеть, и он улыбается, замечая это. — Что тебя смутило: что я трогаю тебя здесь? — Его палец опускается ниже, надавливая сильней. — Или что сказал, какая ты тесная?

   Что меня смутило? Может быть, всё? И моя реакция на то, как он взял меня, в том числе?

   Разве я не должна испытывать неприятие варварской грубости? Не помню, чтобы с такой охотой отзывалась, когда Джек «брал то, что принадлежит ему».

   Я завожу руки за спину, упираясь ладонями в стол. Мои ноги широко разведены, я голая — если не считать распахнутого халата, — соски торчат, едва не моля о том, чтобы их приласкали.

   Я опускаю глаза — пальцы Эрика касаются моей плоти, влажной от желания, но прикосновения лёгкие, лишь дающие намёк на возможное удовольствие, если я захочу.

    — Так что, Ханна? — переспрашивает Эрик, выжидающе приподняв брови.

   Я выставляю ладонь и отталкиваю его, спрыгнув со стола. Завязываю халат и оглядываюсь в поисках трусиков, но теперь это бесполезный порванный кусок ткани.

    — Мне надо идти, скоро мой выход, — бормочу я куда-то в сторону.

   Эрик отступает, освобождая мне дорогу, и не пытается задержать меня.

   Только оказавшись за дверью, я снова могу дышать.

   Что, чёрт возьми, это было? И самое главное — мне понравилось. Так сильно, что я едва держусь, чтобы не вернуться и не попросить всё повторить.

   Это, собственно, и пугает.

***

   Он никогда не заботился при этом о моём комфорте, не говоря уж об удовольствии. То, каким способом он получал удовлетворение, вызывало во мне отвращение. Меня до сих пор передёргивает, когда я вспоминаю.

   Мерзко. Это было мерзко.

   Не сразу, конечно. По началу он был другим, или казался таким. Эдакий «плохой парень». Почему-то это словосочетание положено воспринимать в положительном окрасе, но мой «плохой парень» оказался просто плохим.

   Эрик совсем другой, и меня это подкупило. Он мужчина, о котором я втайне мечтала, живя с нелюбимым человеком. Он показал мне, что от секса могут получать удовольствие оба, что это не обязательно акт эгоизма и себялюбия.

    — «Жена Теда получает по три оргазма зараз. Что не так с тобой? Может, ты фригидная, или что там за фигня у бесчувственных баб?»

   Я очень хорошо помню эти унизительные слова и думаю, никогда не забуду то ощущение собственной никчёмности, когда он говорил их.

   «Может, просто Тед не бьёт свою жену и не превращает секс в насилие», — вот что я хотела ответить ему тогда, но боялась, потому что хорошо знала, каковы будут последствия.

   Поэтому для меня стало шоком, что мне понравилось то, что произошло вчера в кабинете Эрика. Секс был жёстким и агрессивным, но при этом всё равно не таким, как с Джеком. Ни мой разум, ни моё тело не расценили это как насилие и подавление воли. Но всё же это было не так, как в первый раз.

   И меня это смутило.

***

   Это настоящее безумие. Я так в себе разочарована!

   В дверь стучатся, и Лу врывается в комнату, не дожидаясь моего ответа.

    — Утро доброе! Или скорее — обед. Ты весь день собираешься в кровати валяться?

    — Таков был план.

   Я потягиваюсь и сажусь, обхватив колени руками.

    — Не хочу знать, что вчера произошло, но ты после возвращения от «Большого папочки» где-то витаешь. Хотя нет, вру — конечно, хочу!

   Лу шлёпается поверх одеяла, приготовившись слушать.

    — Лу. — Я качаю головой, виновато улыбаясь. — Я не могу.

   Она дует губы.

    — Что, так тяжело сказать: «Лу, мы там трахались, и это было великолепно, но потом ко мне вернулась способность мыслить, и я опять гружусь по поводу и без».

   Я едва сдерживаю смех.

    — Откуда ты знаешь, что это было великолепно?

   «Знала бы она как!»

    — Пф! — соседка закатывает глаза. — Я знаю Эрика.

    — Что?! — я пялюсь на неё с раскрытым ртом. — Ты ведь говорила, что между вами ничего такого не было!

    — Тише! — Она выставляет ладони вперёд, отклоняясь. — Это правда — не было. Но, в конце концов, все эти женщины с ним не только ради его кошелька.

    — Женщины? — я хмурюсь. — Много женщин, Лу?

    — Знаешь, я передумала: хорошая идея провести день в постели, — она поднимается и начинает пятиться к двери. — Полежи, отдохни.

    — Лу! — Я вскакиваю с кровати и бегу за ней. — Много?

   Она морщится, не желая говорить.

    — Слушай, я уже знаю, что он придерживается свободной формы отношений, и с Лив у них что-то странное. — Я поджимаю пальцы на ногах, стоя на холодном полу. — Есть кто-то ещё, о ком мне надо знать? Лу, пожалуйста! — умоляю я.

    — Я не знаю! — она всплескивает руками, сдаваясь. — Правда, сейчас не знаю, но даже когда у него есть постоянная женщина, как Лив, он не ограничивается одной.

   Меня не должно это удивлять, и уж тем более задевать.

   С чего я вообще взяла, что он воспринимает меня как-то по-особенному?

   О!

   Вот оно что — я иду довеском к его настоящим отношениям. Может быть, не я одна.

   С поникшими плечами я подхожу к дивану и падаю лицом в подушку.

    — Ханна, это то, о чём я говорила тебе с самого начала, — осторожно говорит Лу. — Эрик замечательный, но не без изъянов. Я не хочу, чтобы ты заблуждалась, если думаешь…

   Она замолкает, но я и так прекрасно знаю, чего она не сказала.

   «Не думай, что стала для него единственной, и не рассчитывай на много. Это просто желание, влечение тела. Это не больше, чем может показаться».

***

   Вечером, собираясь в клуб, я смотрю на календарь на стене, и меня как будто током ударяет. Я упустила из виду время, а его осталось немного. Нет — очень, очень мало. Два месяца – и это всё, что у меня есть.

   Я сажусь на край кровати и прячу лицо в ладонях. Моим первым порывом становится «бежать», но потом я понимаю, что у меня есть лишь восемь недель свободы, которыми я могу распоряжаться без страха, что кто-то их отберёт у меня.

   И как я это сделаю, также зависит только от меня.

***

    — Открыто.

   Выдыхаю и на мгновение прикрываю глаза, надавливая на ручку. Ослабевшие ноги заносят меня в комнату.

    — Ханна? — Тёмные брови мужчины приподнимаются в лёгком удивлении. Я молчу, и он с интересом наблюдает, как я приближаюсь к его столу.

   Эрик сидит в своём кожаном кресле, расслабленный и уверенный в себе, но я знаю, каким он может быть и каким был вчера. Лишь вчера, а кажется, будто прошло намного больше времени. От волнения облизываю губы, беру блокнот с отрывными листочками со стола и забираю ручку у него из рук.

   «Ханна Грегори.

   Предложение: отношения.

   Форма отношений: секс.

   Тип: без обязательств.

   Эрик Форд: Принято. Отклонено (нужное подчеркнуть)».

   На удивление уверенными движениями отрываю листок и двигаю по столу к мужчине. На его губах рождается едва заметная улыбка, пока он читает. Потом берёт ручку и тремя жирными линиями подчёркивает «Принято».

ГЛАВА 8

    — Сколько у нас времени?

   Я непонимающе смотрю на Эрика, и он поясняет:

    — Когда ты уезжаешь?

    — Пока что я остаюсь здесь. Этого достаточно?

   Мне приходится нелегко: я еле сдерживаюсь, чтобы не опустить взгляд в свою тарелку. Но нахожу в себе силы и продолжаю смотреть прямо на него.

    Эрик ставит локти на стол и наклоняется вперёд.

    — Почему ты поменяла решение?

    — Ты хочешь, чтобы я это сказала? — Смотрю недовольно на него, но он лишь улыбается. — Мне мало того, что было, ясно? — Предательский румянец проступает на лице — когда я уже избавлюсь от этого?! — Не подумай, что я претендую на что-то большее, чем ты готов дать. По правде, я и сама ничего не могу предложить, кроме секса, как я и сказала. Если это тебя, конечно, интересует, — неуверенно заканчиваю я.

    — Что-то дало тебе основание думать, что я не заинтересован? — ухмыляется он.

    — Значит, решили.

    — А я думал, мы решили всё ещё час назад, у меня в офисе, — с усмешкой замечает мужчина.

   Я смотрю на него уничижительно — да он просто забавляется!

    — Я никогда этого не делала, так что будь снисходителен.

    — Такого и я не делал, — откидываясь на спинку сиденья, заявляет он.

   Мой взгляд полон сомнения.

    — Ты постоянно это делаешь — спишь с женщинами, ничего не обещая им и не давая надежду.

    — Это другое. Ты первая, кто сделал мне подобное предложение, и при этом так официально. — Он разводит руками, ничуть не смутившись от моих слов о том, что он использует женщин исключительно для секса.

    — Я бы хотела знать, есть ли у тебя сейчас кто-то, помимо Лив? — откашлявшись, спрашиваю я. — Не то чтобы это было важно — я не собираюсь претендовать на твою свободу, просто не хотелось бы каких-то неожиданностей.

    — Не знаю, о каких неожиданностях речь, но нет — у меня никого нет. И наши отношения с Лив закончены, так что её тоже можешь исключить.

   Ого! Вау, я не ожидала. Мне бы радоваться, но вместо этого я почему-то напрягаюсь.

    — Это же не из-за меня, да? Потому что отношения без обязательств такого не подразумевают.

    — Нет, дело не в тебе, — совершенно спокойно отзывается он, и не могу сказать, что это приятно слышать. — Просто время пришло. Мы с Лив с самого начала знали, что это временно.

    — И она не возражала? — с сомнением уточняю я.

    — Она возражала меньше, когда получила браслет от Картье в качестве прощального подарка.

   Я приподнимаю брови, не зная, что на это ответить. Серьёзно, никогда этого не пойму.

    — Есть что-то ещё, что ты хочешь узнать? — Он смотрит на меня с блуждающей улыбкой на губах. Не знаю почему, но иногда мне кажется, что он смеётся над моей неопытностью. Я не так искушена, как он и его женщины.

    — Не делай этого. — Я касаюсь пальцами губ, отводя от него взгляд. — Ты смущаешь меня.

    — Мне нравится, когда ты смущаешься, — признаётся он. — Наверное, я просто отвык от этого.

   Вновь смотрю на него и качаю головой. Я могу в него влюбиться. Запросто.

   Боже, во что я себя втянула!?

    — Если ты покончила с вопросами, тогда моя очередь.

   «О, нет! Пожалуйста, не надо!»

    — Почему ты так часто переезжаешь?

   Он становится серьёзным, внимательно глядя на меня. Я не могу сказать ему правду, хотела бы, но не могу.

    — Я называю это «поиском своего места». Я приезжаю в новый город; и еду дальше, когда понимаю, что это не моё. Это моя причина.

    — Может быть, дело не в месте? Что, если важно, кто рядом с тобой, и не играет роли, где вы находитесь?

   Я вздыхаю, отвечая ему молчанием. Человек рядом с тобой иногда заставляет тебя бежать без оглядки и всё время вариться в страхе, что тебя найдут.

    — Пока что я просто ищу своё место, вот и всё, — я заставляю себя улыбнуться.

    — Хорошо, как скажешь, но мне интересно — где ты впервые поняла, что это место не твоё?

   Чёрт возьми, он хочет знать, откуда я! Чего я не могу сказать.

    — Ты не против, если мы обойдёмся без личных вопросов?

   Он долго, оценивающе смотрит на меня, потом спрашивает:

    — Я не могу спросить, откуда ты? Или кто твои родители, где ты училась — нет?

    — Всё это неважно, так что…

    — Я могу пригласить тебя на свидание, или это тоже запрещено?

   Похоже, он сердится.

    — Я бы не хотела этого, — бормочу я. — Ты можешь, но я не думаю, что мы должны это делать.

    — Ладно, значит, мы просто будем трахаться? Всё?

    — Ты можешь не так громко? — я оглядываюсь по сторонам, съёжившись. Он говорит, не повышая голоса, но мне кажется, что кричит.

   Эрик трёт лицо ладонями, потом вынимает бумажник и кидает тридцать долларов на стол, хотя весь наш завтрак вместе едва на десятку наберётся.

    — Пойдём.

   Мы выходим из закусочной, и он так быстро идёт к своей машине, что мне приходится почти бежать за ним.

    — Ты злишься? — в растерянности спрашиваю я.

    — Нет.

   И почему я не верю ему?

    — У нас будут проблемы?

   Эрик оборачивается ко мне, но ничего не отвечает.

    — Будут, Эрик? Потому что если да, то ничего и начинать не стоит.

   Я проявляю для себя не характерную жёсткость, хотя внутри и опасаюсь, что он согласится с моим последним предложением. Мне это точно нужно больше, чем ему.

    — Никаких проблем, Ханна, — наконец отвечает он. — Садись, я отвезу тебя домой.

   Он молчалив и не смотрит на меня, пока мы едем в машине. Отлично ночь заканчивается, ничего не скажешь.

   Я думаю, что теперь он просто оставит меня у входа, но Эрик поднимается со мной в квартиру.

    — Да, вот ещё, — вспоминаю я, и он внимательно смотрит на меня, — я бы не хотела, чтобы кто-то в клубе знал, что мы с тобой…

   Я замолкаю, засунув руки в задние карманы джинсов, и смущённо смотрю на него.

    — Трахаемся? — он и бровью не ведёт.

   Я киваю, закусив губу.

    — Хорошо, потому что я тоже этого не хочу.

   Он держится от меня на расстоянии, выглядя незаинтересованным. Мне ещё больше не по себе становится. Почему у меня такое чувство, что он хочет меня проучить?

    — Тебя не волнует, что Лу знает?

   Он медленно качает головой.

    — Нет.

    — Ладно.

   Я обхватываю себя руками, неловко переступая с ноги на ногу. Не знаю, что ещё сказать. Чувствую себя неуверенно и немного глупо. Эрик будто ждёт чего-то от меня, а я не знаю чего.

   Наконец-то он подходит ко мне, но по выражению его лица я не могу понять, какие у него намерения.

   Эрик наклоняется ко мне, вопреки моему желанию, оставляя лёгкий поцелуй на щеке.

    — Спокойной ночи, Ханна.

   И после этого уходит.

***

   Занимаясь стиркой на следующий день, я только об этом и думаю. Не хочу, чтобы всё закончилось так, но, если Эрик принял решение, что я могу сделать?

   Наверное, только собраться и уехать. Мне будет тяжело находиться здесь, видеть его и не иметь никакой возможности коснуться.

   Тяжёлый вздох вырывается из моей груди, и в этот момент в дверь звонят. Я бросаю выстиранную майку на кровать и мчусь к двери, надеясь, что за ней Эрик.

   И это действительно он. На его губах чуть небрежная улыбка и, очевидно, ничего не кончено.

   Я испытываю невероятное облегчение.

***

   Лу заглядывает в мою комнату, где я листаю какой-то старый журнал от скуки.

    — Конечно, почему бы и нет, — охотно соглашаюсь я.

   Эрик уехал на пару дней по делам, связанным с бизнесом. Не то чтобы мы всё свободное время проводили вместе, но с его отъездом я почувствовал себя как-то одиноко. Кажется, я становлюсь эмоционально зависимой от него, и это меня пугает. Правда, лишиться его пугает меня ещё больше.

    — Когда ты предложила пройтись по магазинам, то не уточнила, что это будет секс-шоп.

   Я смотрю на неоновую вывеску «Дерзкие фантазии» над лестницей в магазин интимных товаров, расположенный в полуподвальном помещении.

    — Это наша первая остановка. Пойдём!

   Лу спускается по ступенькам так уверенно, будто бывает здесь очень часто. Впрочем, наверное, так и есть. Мне ничего не остаётся, как последовать за ней, хотя, будь у меня выбор, я бы предпочла этого не делать.

   Мои щёки становятся горячими, когда я вхожу внутрь магазина, и татуированная девушка за кассой примерно моего возраста смотрит на нас с Лу.

    — Привет, Кит! — кричит Лу девушке, и та поднимает руку в приветствии.

    — Салют.

    — Мы ищем… — Я оглядываюсь по сторонам с изумлением на лице — чего тут только нет, и я даже не знаю, для чего предназначено большинство вещей. — Что мы ищем?

    — В последний раз я забыла наручники в отеле, надо новые купить. Ну и так, по мелочи.

   Лу оглядывается на меня с лукавой усмешкой.

    — Наручники? Значит, вы используете их для секса? — я проглатываю половину предложения от смущения.

    — Ну не для пыток же! — смеётся Лу. — Хотя… — Она играет бровями, и я отвечаю ей неловкой улыбкой. — Тебе тоже надо что-нибудь купить! Как насчёт этого?

   Лу берёт небольшой предмет, очень похожий на клипсу, и передаёт мне.

    — Это то, о чём я думаю?

   Я разглядываю зажим для сосков, покрытый силиконом. От одной мысли о том, как его применяют, мне нехорошо становится.

    — Не хочешь попробовать? Вы с Эриком можете внести немного разнообразия в ваши любовные игры.

    — Думаю, я пас. — Я возвращаю зажим на место, а подруга качает головой.

    — Зря. Тебе могло бы понравиться.

    — Ты пользовалась ими? — Я смотрю на неё с недоверием. Хотя уже пора перестать удивляться.

    — Иногда пользуюсь, когда хочу ощущений поострей.

   Я усмехаюсь — мне кажется, Лу всегда требуются острые ощущения.

    — О Господи! — я не сдерживаю возгласа, когда мой взгляд падает на кое-что, расположенное в углу. — Серьёзно? Надувной мужчина? Не знала, что уже и их выпускают.

    — Мужчин на земле меньше, приходиться быть находчивыми.

   Мы с Лу громко смеёмся, глядя друг на друга.

    — Моя мать точно не одобрила бы такого жениха. — Лу обхватывает резиновый орган куклы, а я зажимаю рот от рвущегося смеха. — Ростом не вышел, да и уродливый какой-то. Но зато никаких проблем с эрекцией.

    — Лу, хватит! — умоляю я. — У меня скоро истерика будет.

   Оставив бедного парня в покое, мы переходим к стенду с наручниками. Каких тут только нет: металлические, кожаные, пушистые и силиконовые. Пока Лу выбирает, я кусаю губы и думаю, что наручники мы могли бы попробовать.

    — Я же вижу, что ты хочешь! — Лу машет розовыми плюшевыми наручниками перед моим лицом. — Давай, купи их.

    — Это… — Я провожу рукой по волосам и качаю головой. — Нет, я не смогу. Это слишком.

    — Ханна, это милые розовые наручники. Я ведь не предлагаю тебе купить анальную пробку, чтобы Эрик вставил её в твою хорошенькую попку.

    — Лу! — моё лицо вспыхивает от негодования, а подруга только смеётся. — Меня и так всё устраивает, ясно? И мне не нужны все эти штуки, потому что лучше просто не может быть!

    — Ладно, ладно, не кипятись! — она вскидывает руки в защитном жесте. — Не надо, так не надо. Расслабься, Ханна.

   Лу качает головой и возвращается к наручникам, а я…

   Ну, я пытаюсь расслабиться, хотя с этим и есть проблемы. И чего я так взвилась?

***

   Эрик, умопомрачительный в тёмно-синем костюме, под руку с очень красивой рыжеволосой женщиной в красном платье и томным взглядом, позировал на камеры у входа в ресторан.

   Я не знала, что он планирует открытие ресторана. Как и того, что он солгал мне, когда несколько дней назад я задала ему вопрос о его женщинах. Очевидно, одну он всё же упомянуть забыл.

   Я отложила планшет, уставившись в одну точку перед собой.

   С чего я вообще взяла, что он не похож на остальных мужчин?

   Эрик олицетворял собой настоящее мужское благородство, но, видимо, я переоценила его. Мы не договаривались об исключительности наших отношений, он был волен поступать так, как считает нужным, но эти фотографии меня ужасно расстроили. Почему он не был честен со мной?

   Я должна была это выяснить. Немедленно. Поэтому я сунула ноги в кроссовки, крикнула Лу, что беру её машину, и выбежала за дверь.

   Адреналин в моей крови всё прибывал, придавая уверенности и решительности. Я отправлюсь к Эрику и спрошу всё прямо. Потребую, чтобы он уважал меня и не держал за дуру, потому что я таковой не являюсь, несмотря на то, что у меня мало опыта.

   Было ещё довольно рано, а потому существовала вероятность, что та женщина всё ещё у него. При условии, что они провели ночь вместе. Я была более чем уверена, что это так. И меня это задевало. Больше, чем мне того хотелось.

    Через двадцать минут я стою перед квартирой Эрика, ничуть не растеряв храбрости и уверенности. Нетерпеливо стучусь в дверь, готовая обрушить на него своё негодование сразу же, как увижу.

    — Ханна?

   Мужчина растеряно сводит брови, а я проношусь мимо него в квартиру, не дожидаясь приглашения. На нём белая футболка и спортивные брюки, а в руке чашка с кофе — похоже на то, что он недавно проснулся. И он тут один. Если только не прячет женщину в спальне.

    — Не было никакой необходимости лгать, знаешь ли, — едко заявляю я, разводя руками. — Если ты боялся, что для меня это станет помехой, то не стоило. Я же сразу сказала, что не жду от тебя ничего подобного. Ты мог сказать мне, как всё обстоит на самом деле. Твоя ложь намного хуже того, что у тебя ещё кто-то есть!

   Я говорю так быстро и эмоционально, чем окончательно сбиваю его с толку.

    — Ты о чём?

   Я закатываю глаза и фыркаю — а удивление он изображает хорошо.

    — Я знаю, что вчера ты был на открытии своего ресторана с женщиной. Между прочим, мои поздравления, — мой голос полон язвительности, и в этот момент я себя просто не узнаю. Я бы никогда не осмелилась говорить так с Джеком.

   Эрик проводит рукой по лицу и усмехается.

    — Полагаю, ты видела фотографии.

    — Случайно. Я не слежу за тобой и твоей личной жизнью, — я дёргаю плечом, торопясь внести ясность.

    — И тебя взволновало… — Он смотрит на меня с выжидающей полуулыбкой.

    — То, что ты солгал мне, хотя на это не было никаких причин.

    — И это всё? Только поэтому?

   Он хочет, чтобы я призналась в том, что приревновала его? Это не просто, учитывая, что я сама установила ограничения, и ревности в наших «отношениях» нет места. Я отвожу взгляд, не зная, что сказать. Могу отрицать, что дело вовсе не в ревности, но моё лицо меня выдает.

    — Ханна?

   Эрик ставит чашку на круглый столик и подходит ко мне ближе.

    — Если бы не твои правила, которые я считаю слишком жёсткими, я бы взял с собой тебя, — произносит он, когда я всё ещё молчу. — Чего я, кстати, и хотел.

    — У тебя был выбор, так что не думаю, что ты сильно расстроился, — бормочу я.

    Эрик терпеливо вздыхает.

    — Женщина на фотографии — мой друг, и она была там в качестве моего друга.

    — Хочешь сказать, что не спал с ней? — я смотрю на него с большим сомнением.

   Эрик улыбается.

    — Не в последние три года.

    — Но всё же спал.

   Меня радует, что этой ночью между Эриком и этой Аделиной ничего не было, хотя меня всё же беспокоит, что у них есть совместное прошлое.

    — У нас были некоторые отношения три года назад, — признаёт Эрик. — Но всё закончилось, и мы остались друзьями.

   Я смотрю на него, кусая губы. Даже в домашней обстановке, без дорогих рубашек и костюмов, он такой привлекательный и желанный, и я не думаю, что смогла бы остаться его другом после всего, потому что мне всегда хотелось бы большего.

   Теперь я чувствую себя глупо из-за своей выходки. Повела себя как самая настоящая ревнивица и скандалистка.

    — Я не прошу, чтобы ты брал меня на светские приёмы и прочее, — я смотрю себе под ноги, засунув руки в задние карманы джинсов, — понимаю, что это неуместно, но… пока ты и я связаны соглашением, ты бы не мог… не спать больше ни с кем?

   Я затаиваю дыхание, поднимая робкий взгляд на мужчину.

    Эрик раздумывает. Мне кажется, специально, чтобы проучить меня, но всё равно я хочу его стукнуть.

   Наконец он вздыхает.

    — Ладно, так и быть. Только потому, что ты просишь.

   Теперь он точно смеётся надо мной. Я прищуриваюсь — это бесчестно с его стороны!

   Посмеиваясь, Эрик вплотную подходит ко мне и наклоняется к моему лицу, становясь серьёзным.

    — Ханна, ты даже не представляешь…

   Он не договаривает, вместо этого целует меня, и я почти мгновенно полностью растворяюсь в ощущении его губ на моих губах.

   Эрик подхватывает меня за ягодицы, и я скрещиваю лодыжки у него за поясом. Не прекращая поцелуя, он несёт меня вглубь квартиры.

ГЛАВА 9

    — Моих родителей не стало, когда мне было шестнадцать. Я в тот вечер у подруги осталась, а в три часа ночи приехала полиция и… мне сообщили, что машина отца с моста в реку съехала. — Я чувствую ком в горле — не помню, когда говорила об этом хоть с кем-нибудь. Да и сейчас не знаю, как решилась. Может быть, помогло, что я сижу спиной к Эрику, и он не видит моих глаз?

   Мне нравится, что он молчит, а не торопится высказать ненужные сожаления, подобающие случаю, но я знаю, что он внимательно слушает меня. И от этого мне ещё больше хочется говорить… И говорить, рассказывая ему всё-всё.

    — Что случилось?

   Эрик проводит мочалкой вниз по моей ключице, и пена скользит к моей груди, щекоча ноздри ненавязчивым ароматом свежести.

   Мы в его большой овальной ванне, и я удобно расположена между ног Эрика. Это приятно — принимать ванну с мужчиной. Если этот мужчина Эрик Форд.

    — Скорее всего, с управлением не справился: в ту ночь гололёд был, а они с мамой возвращались из театра. Мама очень любила балет. — Я улыбаюсь воспоминаниям. — Папа часто дарил ей билеты.

    — Что с тобой случилось, когда их не стало?

   В его словах нет навязчивого любопытства. Я знаю, что, если решу покончить с откровениями, он не станет настаивать.

    — Я переехала к бабушке, больше родственников у меня не осталось. Пока мама с папой были живы, я занималась гимнастикой, она была моей жизнью, а потом… — я замолкаю: мне горько от того, что случилось после моего переезда в Фалконвуд.

   Просто всё пошло неправильно.

    — Ты больше не хотела?

    — Я больше не понимала, для чего это делаю. — Я хватаюсь за бортики ванной и разворачиваюсь к Эрику, желая видеть его лицо. — Потеряла смысл, а найти так и не смогла.

   Что-то во взгляде Эрика заставляет меня думать, что он понимает, о чём я говорю, и понимает хорошо.

   Внезапно меня пугает та степень откровенности, до которой я дошла, хотя и хотела избежать этого любой ценой. Испугавшись, что не смогу остановиться и расскажу ему всё про Джека, я обхватываю затылок Эрика, прижимаясь к сильному, мокрому от воды телу, и целую.

   Его тёплые губы на моих губах, язык проникает вглубь моего рта, и я забываю о страхе, о прошлом, Джеке и обо всём, что было до Эрика. Как бы я хотела, чтобы в действительности ничего не было.

   Эрик продевает руки мне подмышки, усаживая меня на колени. Он позволяет мне руководить, но при этом мягко направляет.

   Я никогда прежде не делала этого в ванной, и, думаю, он чувствует это. Большинство вещей, которые я делаю с Эриком, начинаются с «Я никогда не…». Но этот новый опыт приятно удивляет меня.

***

   Я поднимаю недоуменный взгляд на мужчину, когда передо мной на покрывало приземляются два билета.

    — Прочти.

   Эрик едва сдерживает улыбку, и я беру в руки две полоски плотной бумаги.

    — Концерт Адель? — Мои глаза недоверчиво распахиваются: это не просто билеты на выступление английской исполнительницы, а билеты с лучшими местами у сцены. — Они, наверное, очень дор… — я обрываю себя, посмотрев на Эрика – склонив голову к плечу, он наблюдает за мной с каким-то смешливым выражением. Начинаю чувствовать себя неловко – возможно, для девушки, которая танцует топлес это и дорого, но не для того, кто только что открыл свой ресторан.

    — Откуда ты знаешь, что мне нравится Адель?

    — Ты часто напеваешь её песни. Не замечала?

    — Не думала, что ты это заметил, — бормочу я, пожав плечом.

    — А ещё ты выбираешь её музыку для выступлений время от времени.

    — Ты и это заметил? — Я смотрю на него, не зная, как относиться к этому.

    — Я замечаю всё, к чему у меня интерес, Ханна, — коснувшись моей щеки, просто говорит он.

    — Значит, у тебя ко мне интерес? — игриво уточняю я.

   Его глаза вспыхивают. Эрик опрокидывает меня на спину, хватает за лодыжки и подтягивает под себя.

    — Ты даже не представляешь какой.

***

   Я верчусь перед Лу, надеясь, что она одобрит. Мне нравится, как я выгляжу этим вечером, и очень хочу, чтобы Эрику тоже понравилось. На