Мир Рэи. Принц Шеннийский. Игорь Павлов

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА первая. Рабство в красках
• ГЛАВА вторая. Рэя вдоль и поперек
• ГЛАВА третья. Добро пожаловать в Дезрант
• ГЛАВА четвертая. Хотя бы голову
• ГЛАВА пятая. К местам обитания диких женщин
• ГЛАВА шестая. Кодекс Вальки
• ГЛАВА седьмая. Боги леса
• ГЛАВА восьмая. Клан Кошек
• ГЛАВА девятая. Катэрон
• ГЛАВА десятая. Железные сердца
• ГЛАВА одиннадцатая. Спасти маркиз

АННОТАЦИЯ

Героически спас девушку когда–то. И это все хорошее, что сделал для прекрасного пола. Самовлюбленный красавец, цинично разбивавший сердца, наказан судьбой. Теперь он урод. Женился на отсталой и некрасивой принцессе, стал принцем Шеннийским, властителем мира Рэи. И тут засада! Мир погружается в хаос...

   Грядущее вторжение гигантских каннибалов, бесчинство инопланетного существа - все эти проблемы нужно решать. Заодно отыскать таинственную девочку, единственную, кто способен вернуть ему лицо.

   А что будет с ним, когда узнает ее имя…

   «Большинство людей в действительности не хотят свободы, потому что она предполагает ответственность, а ответственность большинство людей страшит;

   Задача сделать человека счастливым не входила в план сотворения мира».

   Зигмунд Фрейд

ГЛАВА первая. Рабство в красках

   Маркиза Эмилия Кастильская

      Представьте, что вы на краю пропасти. Одна только мысль о шаге вперед ввергает в ужас, отталкивает назад, как магниты одного полюса...

      – Госпожа Эмилия? – робкий голос служанки заставляет вздрогнуть.

   В этом месте не могу чувствовать себя безопасно. Мои дрожащие руки хватают эту девку за рукав, а следом и за волосы. Она ни при чем, но каждый, кто служит ему, сейчас кажутся мне чужими... людьми, что заодно. Девочка не сопротивляется, закусила губу, чтобы не кричать. Боится.

      – Ты должна помочь мне, – шепчу. Она отрицательно мотает головой. – Передай лорду Кастильскому, что я тут, передай его рыцарям, любому...

      – Он убьет меня и всю родню, мне нельзя с вами...

   – Пошла прочь!

      – Да госпожа. Простите, госпожа, герцог ждет,

   Она уходит, а меня начинает переполнять тревога. Почему ты не убил его тогда?!

      Ридли держит нас с Камиллой в своем тайном убежище. Этот замок далеко от столицы. Мой отец собирает армию, я в этом уверена. Он перевернет вверх дном этот мир, чтобы найти меня.

      Подхожу к зеркалу. Нельзя показываться в дурном виде этому ублюдку. Но я прогнала служанку. Жалкая дура... не она, я.

      Замок холодный, мрачный и непроницаемый. Все эти слуги боятся смотреть на меня, но одно мое неверное движение, и они тут же схватят, а он накажет. Предупреждение я уже получила. Щека помнит. Меня никогда еще так не били! Ненавижу!

      Лорд Ридли в зале. Во главе стола. В этом замке только свечи, вокруг и везде. Запах плавленого воска теперь мой самый ненавистный запах. В зале больше никого нет. Ридли кивает мне, потому что я стою на проходе, жду его позволения войти.

      – Вы прелестны! – восклицает он и поднимается, идет на встречу с учтивой улыбкой. Насмешка и фальшь.

      – Однако, я недоволен тем, что вы демонстрируете дурное расположение духа! Разве вам не нравиться в гостях самого могущественного лорда Ороса? Садитесь, садитесь. Вина Эмилии!

      Молчу, демонстрируя тем самым обиду. Это и женская уловка – расположить и смягчить. Вызвать жалость. Появляется прислуга, серая и ужасно назойливая.

      – Я не хочу вина, – шепчу девке.

   Та продолжает наливать со словами, что так приказал Ридли.

      В зале появляется Камилла. Она не смотрит на меня, только на Ридли. Тот поднимается и идет к ней. Маркиза отчаянно отдергивает руку, предотвращая поцелуй. Герцог пьян и нетерпелив.

   От удара по щеке, она валится на пол. Мое сердце замирает от страха. Он вздергивает ее на ноги, как пушинку.

      – Не ушиблась, моя дорогая? – издевательски произносит он. – Дай, посмотрю.    Дрожащие руки маркизы отступают. Камилла бесшумно плачет, отчаянно давит в себе слезы. Потому что Ридли не любит истерик.

      – Ты же знаешь, ненавижу корсеты! – взрывается он и разрывает ворот и все что ниже.

   Полуобнаженная Камилла садится, не издав ни звука. А я даже боюсь дышать.

      – Леди Эмилия! – восклицает герцог. – Вы ведь не носите корсета!

      – Ридли, хватит, – шепчет неуверенно Камилла. – Пожалуйста.

   В Камиллу летит еда. На волосы, на лицо. Лорд хохочет.

      – Леди Эмилия! Назначаю вас командиром расчета катапульты! – гогочет он. – Заряжай!

   Продолжаю молчать. Камилла следует моему примеру и даже не пытается увернуться от кусков зажаренной дичи и винограда. Мерзко... Это наш великий лорд. Пьяная тварь. Ридли вскакивает.

      – Командир расчета совсем распустился! – ревет он. – Его бы выпороть во дворе! Но сперва надо постричь!

      Меня стригут его слуги. В эти ужасные мгновения, когда первые клочья волос посыпались, я испытала самую невыносимую боль и обиду... Ведь растила эти волосы всю жизнь. Они всегда радовали мой взор. А теперь вижу их у своих ног.

      Пока сижу, и лишаюсь своих локонов. Ридли, прижав Камиллу щекой и грудью к столу, берет ее сзади. Так надрывно и свирепо, заставляя нас обоих смотреть друг другу в глаза…

***

Принц Катэр–оун Шеннийский

      Под стуки и мелкую барабанную дробь кладу в рот кусочек сахара.

      – Принц, вы ведь понимаете, что обратного пути уже нет? – говорит мне Глория. Она в строгом темно–синем мундире выглядит, как настоящий наставник. Двойная строгость получается, если брать во внимание серьезную мордаху, что смотрит с укоризной.

      Все мои рыцари теперь носят однообразные темно–синие мундиры. Гвардия принца должна быть дисциплинирована. Это уже не команда весельчака виконта Катэра. А элита, знак качества, лицо императорского дома.

      Планета Рэя уже виднеется в иллюминаторе. Маленькая, изъеденная мглой и подсвеченная солнцем, она выглядит сейчас необъяснимо иначе. Ощущается некая свобода и одновременно тоска. Мне нет возврата на Шенни. Забрал все свои манатки и свалил.

      Смотрю на Глорию, пытаясь понять, та ли это женщина, которую я когда–то спас. Теперь она кажется сильнее меня, морально сильнее. Ведь ее заслуга, что я снова прежний. Ну, почти...

      – Она не ела с утра... – продолжает наседать Глория.

      – Отказалась, – отмахиваюсь я. В подтверждение раздается мычание и нервный глухой стук. Судя по всему, девочка приложилась ногой.

      – Уже день, – гундосит вальки. Я подхожу и открываю шкаф. На меня смотрят большие круглые заплаканные глаза. Голубые, как дневное чистейшее озеро и невинные, как плавающие в нем мальки. Эмма в ужасе, а еще она обделалась. Пахнуло так, что пришла радостная мысль, не зря я распорядился убрать отсюда свои мундиры.

      Моя принцесса связана по рукам и ногам, во рту кляп. Потому что достала орать. Все началось, когда она узнала, что мы летим на Рэю. Я долго церемониться не стал, запер в шкафу.

      – Мы летим на Рэю, – говорю ей я, присев на корточки. Мое обезображенное лицо кривится от этой вони. От того оно еще страшнее. – Мы летим в Мериан. Знаешь что это за герцогство?!

      Эмма продолжает смотреть, как тупое напуганное создание. Мои слова для нее – это рычание зубастого зверя. Глядя на это жалкую дочь императора, я не испытываю угрызений совести, мне не жаль ее. Я ненавижу императорскую кровь, всех их, за то, что они сделали со мной. Иногда меня посещают мысли, что императрица специально спровоцировала змею Юлиану, чтобы та выместила зло на мне. А Шейлия завершила начатое. Сговор с целью создать третью силу, претендующую на власть, и отвлечь от себя.

      Но они все просчитались, если я не найду Дитя Великих, империи конец.

      – Мериан это одна сплошная работорговля, – шепчу я злорадно. – Такая девочка как ты уйдет с молотка за золотой рин, а то и десяток. Добрая половина купцов герцогства извращенцы, упивающиеся экстраординарным товаром. Что молчишь? Думаешь, выскочишь из корабля, крикнешь, что принцесса и тебя спасут?

       Эмма замычала. Я сорвал кляп.

      – Эмма ненавидит, ненавидит! – хрипит она. – Все папе...

      – Мы на РЭЕ! – рычу я. Эмма вздрагивает и затыкается. – На Рэе нет твоего папы. Любое непослушание с твоей стороны, и я продам тебя работорговцу. Поняла?!

      Эмма кивает. Засчитано...

***

   Билазора – столица Мериана, стоящая на берегу Жгучего океана и цепляющая часть искусственного моря, по которому рассекает деревянное судоходство. Тут не так много космических портов, что работают на благо империи. Основная их масса в Вестерии. Но именно отсюда доставляют самых отборных рабов. Вся Билазора это сплошной невольничий рынок, простирающийся на десятки километров.

      За городом бесконечная пустыня, там по настойчиво вытоптанным веками путям ходят караваны с товарами всех мастей и марок. Часть пустыни тоже принадлежит герцогству Мериан, там беспорядочно натыканы дюжины оазисов и городков на них, встречающихся на великом торговом пути из Вестерии в Билазору. Билазра является самой восточной точкой обитаемой части Рэи. Дальше нее простирается бескрайний и мертвый океан, растворяющий в себе любую органику.

      Мой звездный корабль будто магнитом притягивается желтыми песчаными землями. Красновато – желтая, густо застроенная Билазора под моими ногами быстро растет. Здесь своя власть, свои дворцы, это город, где правят деньги. Местное самоуправление ублажает Шенни рабами, взамен империя, в лице советника Феликса любезно их игнорирует и не трогает.

      Корабль мягко садится на кусок свободной площадки. С выбором космического порта я не заморачивался, сели в наглую, где захотели. Из рубки управления я вижу, как отчаянно разбегаются местные жители, по которым плачут шасси и огонь двигателей. Мы прибыли без предупреждения. Но сойдя с трапа, я убедился, что местная власть кооперируется быстро. Несмотря на раннее утро, меня встретили бодренькие чиновники в тоненьких светлых плащиках с загорелыми толстыми мордами и радостными глазками.

      Утренний зной предупредил сразу, что тут жара мало не покажется. Бывал я тут, и не раз. Сюда ради одних только рабынь можно заскочить. Удовольствие от выбора и атмосферы невольничьих рынков просто неописуемое!

       – Наш принц! – восклицает самый богато одетый среди встречающих. – Я зам главы городской стражи, Пиллей! Рад приветствовать вас в нашем славном городе Билазора!

      Он делает низкий – низкий поклон. Вся остальная толпа, стоящая позади него, тоже делает синхронный прогиб.

      – Здравствуй, здравствуй Пиллей, – деловито отвечаю я. – Чем порадуешь?

      – Вы прибыли так неожиданно! Просим простить нас, что не успели подготовиться! Карета ждет, дворец герцога в вашем распоряжении. А сам он уже мчится из морского порта! – протараторил тот.

      – А что он делает там в столь ранний час? – говорю я, испытывая удовольствие от трепета окружающих.

      – Там его резиденция, ваше величество, – мурлычет Пиллей. – Мы так рады, так рады вашему визиту! Сегодня же устроим праздник в вашу честь!

      – Да... да, – гнусавлю я, ускоряя шаг. Глория посмеивается, рассматривая толстеньких купцов, семенящих сандалиями по обе стороны от нас. Когда – то такие вот ребята хлестали ее по спине, продавали, покупали, рассматривали, выворачивая на изнанку. А теперь хоть самой плеть бери, да бей. Все с рук сойдет.

      Кордон из городской стражи прямо до самой кареты организовали. Пока вышагиваю по песчаной дорожке, свита разрастается, словно размножается путем деления. Непривычно видеть полуголых мужиков с кривыми мечами и алебардами в руках. Но что поделать, это восток. Тут температура днем может достигать шестидесяти градусов.

      Дома рябят красным, в основном они из глиняных кирпичей. Есть и деревянные постройки. Но в большинстве это временные строения, лавки, помосты для рабов, столбы для экзекуции, турники для лошадей и рабов. Кстати, лошади тут ценнее рабов, поэтому для животных строят еще и навесы. Вдали возвышаются дворцы. Тут их великое множество. Каждый зажиточный купец может отгрохать себе домину. Самые блатные живут у моря, те, что попроще – ближе к окраине городе, прямо на песке.

      Прыгаю в расфуфыренную карету с дохлыми на вид лошадьми, предотвращая попытки подсадить, помочь и тому подобное. Позади еще кареты, для моих рыцарей. Для местных эти ребята тоже знатные гости, принц с отрепьем не ходит.

      Интересно, а в сводках сказано что–нибудь о том, как я стал таким «красавчиком»?! Или только, что появился новый принц, просим любить и жаловать...

      Со мной в экипаже едет Пиллей, что сломал лицо, изображая счастливую бесконечную улыбку. Рядом с ним теснится Глория. Она уже рассмотрела всех окружающих, посчитала личный состав сопровождения, оценила их вооружение и экипировку, проанализировала степень угрозы... несомненно, поняла, что первым нужно будет рубить Пиллея, ну, или брать в заложники.

      На Рэе я неофициально. Может случиться так, что Эммануил спохватится и поймет, что принц проявил дерзость. Хрен с ним, со мной, а вот его Эмма... С одной стороны, я испытываю беспокойство, с другой удовлетворение. Мне нужен только Бруно, тот самый любовник императрицы. Я передам ему письмо Геланы, решу еще один важный вопрос и отправлюсь в Дорсен, где найдено начало пути той Твари. Она же скорее всего и есть Дитя Великих.

      Через деревянное окошко я вижу величественные дворцы, что возвышаются над красными крышами. Такие зовут здесь «стеклянными». Песка много, из него и плавят кирпичи для строительства монументальных зданий. Кирпичи не прозрачные, туда добавляют что–то. По слухам, материал получается прочнее камня. Технологии держатся в строжайшем секрете. Хотя для окружающих герцогств востока это вряд ли секрет. Скорее для диких племен, что хозяйничают в суровой пустыне и совершают набеги на окраинные крепости и караваны.

      Смотрю на Пиллея, тот отвечает лучистой улыбкой. Ему надо отдать должное, в глазах ни грамма отвращения или удивления. По информационным сводкам знает, что есть такой принц Катэр–оун, мало ли, сколько их там на Шенни развелось. Чиновники живут по принципу: «лучше перебздеть...».

      Рассматриваю пролетающие улочки. Вовсю суета, свежее утро для местных ценно, пока солнце не ударило на полную, можно кучу дел переделать. Мелькают полуголые и голые женские тела, поблескивают в первых лучах ошейники, две трети обитателей города – это рабыни. Некоторые идут за покупками, кого–то ведут на привязи, есть и прикованные к столбам, ждут, пока хозяева отлучились. Город поглощен своими заботами. Так зачем мне светиться на всю Билазру?!

      – Короче, – выдыхаю я. Чиновник сразу напрягается. – Давай сразу к купцу Бруно. Знаешь такого?

      – Но как же...

      – Не дерзи принцу, – обрезает Глория. Пиллей вздрагивает, его лоб мгновенно покрывается потом.

      – Никаких праздников, – говорю я строго. – Вези к Бруно, там и герцога твоего жду. Я неофициально прибыл, если узнаю, что в сводках упомянули о моем визите, головы полетят. Ты понял, Пиллей?!

      – Да, ваше величество, – произнес тот, позабыв о своей улыбке...

      Бруно один из самых знатных купцов города. Его дворец на берегу искусственного моря. Есть свой морской порт. А еще он является крупнейшим поставщиком рабов на Шенни. Благодаря Гелане мы с этим купцом можем считаться друзьями. Я уверен в этом человеке, его дом – это одно из немногих мест, где могу чувствовать себя комфортно.

      Дворец Бруно растет. В прошлый раз тут был его сосед. А теперь, похоже, он его поглотил, выкупив землю. Над всеми комплексами зданий возвышается огромный стеклянный дом, этажей в семь, точно и не определишь. Множество зданий и переходов между ними. Купец уже давно перестал задумываться об эстетике своих строений. Видимо, лишний пафос ни к чему. Все же главный дворец блещет архитектурой в стиле востока: купола, арки, колонны. А дальше все для внутреннего удобства и комфорта.

      Деревянные ворота беспрепятственно запускают нас во двор. Хозяин уже предупрежден. После того, как принц возжелал посетить дом Бруно, сюда вперед кортежа примчались всадники и растрезвонили о визите.

      Бруно не изменился. Все тот же задорный загорелый стройный мужичек. Черная бородка, густые брови, короткая стрижка, темно–темно карие глаза с отблеском романтики и какой–то строгости. У Геланы неплохой вкус.

      Я улыбаюсь ему. А он откровенно удивлен и рассеян.

      – Пиллей, можешь быть свободен, – отправляю я сопровождающего. – Герцога своего тоже придержи. Вечером жду, не раньше...

      Своих рыцарей я тоже отправил, нечего им слушать наши разговоры. У них своих задач полно.

      – Что эта чертова империя сделала с тобой Катэр?! – произносит ошарашенный Бруно, не решаясь пошевелиться.

      – Ты разговариваешь с принцем! – рычит Глория.

      – Все в порядке, – бросаю я. – Бруно, я тоже рад тебя видеть.

      Мы обнимаемся. Он берет меня за плечи. Его озадаченный взгляд возвращает мою прежнюю неуверенность.

      – Вроде ты, – заключает он. – Прошу в дом...

      Двор у купца, как городская площадь. Здесь будто свое государство, людей море, в основном рабы и наемники. Стражи у него на первый взгляд не много, но я то знаю, что у Бруно тут целая армия профессиональных бойцов и рейдеров, что его территорию отобьют, да любого беглого невольника в пустыне настигнут.

      Весь двор выложен мрамором, две симпатичные девочки в туниках отчаянно выметают площадки от песка. В город его гонит с пустынных просторов со страшной силой, даже сквозь высокие стены жилища просачивается. С парадной стороны красиво, журчат не замысловатые фонтанчики, и течет водичка по узким каналам, все ими изрезанно, но они совершенно не мешают. Наоборот свежо.

      Нырнули под белую арку, оказались в большом зале. Тут все усыпано охотничьими экспонатами. Каких только песчаных уродов Бруно не находит и стеклом не заливает. Огромные жуки, скорпионы разного калибра, змеи. Все в позах атаки. Даже несколько ходжей есть.

      – О! – восклицает Бруно, заметив интерес Глории. – Эту ходжу мои охотники вылавливали неделю. Одного она успела парализовать. Вот мимо таких тварей вы, моя дорогая, и убегали когда–то в сторону Вестерии. Представляете, как вам повезло? Великие благоволят упорным и сильным. Я слышал вы стали предводительницей вальки.

      – Это я рассказывал, – уточнил я на всякий случай.

      Глория скривилась, поджав губы. Кажется, Бруно к ней неравнодушен, забавно. А вальки на своей волне. Интерес в ней сейчас возобладал над резкостью и остротой языка. Она не ответила купцу ничего. Впечатленной женщине был интересен экспонат. Да и меня передернуло.

      Ходжи – это самые опасные хищники пустынь востока. Широкие тараканы, достигающие в длину трех метров, плоские, с кучей тоненьких конечностей и длинным тоненьким хвостиком, на конце которого мерзкое жало. Внешность этих тварей вроде бы и не внушают опасений, мощи в них особой нет. Зато достаточно одного укуса, чтобы парализовать самого огромного воина. И чаще навсегда. Ходжа закапывается в песок и выжидает, пока кто–нибудь не пройдет мимо, когда такое происходит, тварь кусает жертву длинным жалом, которое выбрасывается за долю секунды на несколько метров. Затем таракашка ходжа выползает и заглатывает жертву, расширяясь подобно змее. После чего эта жирная поевшая ходжа закапывается обратно и несколько недель спокойно переваривает человека. Теперь она сыта и довольна, и в этот период трогать очередного путешественника не будет, хоть по спине ходи. Умные твари, не парализуют больше, чем смогут сожрать. Возможно, некоторые догадываются закапывать запасы...

      – Продай мне ее, – шепчет мне Бруно, подмигивая вальки.

      – Я свободная женщина, – шипит Глория. Я чувствую, что в этом городе она быстро теряет контроль.

      – А какие предложения? – хихикаю я. Мы ныряем в очередной зал. Этот поменьше, больше похож на переход.

      – Три серебряника, – смеется Бруно.

      – Эй! – возмущается Глория. – Даже десять лет назад я стоила золотой рин!

      – Старые рабы строят дешевле, – произносит ехидно купец. Его явно забавляет подтрунивать Глорию.

      – Да я стою десятка... сотни твоих самых искусных рабынь!

      – Три золотых, и она твоя, – смеюсь я.

      – По рукам, – улыбается Бруно. Вместо ладони я подаю ему письмо Геланы. Он растерянно прячет его во внутренний карман. Знает любовник, что это за письмишко. Сразу посерьезнел, посмотрел с укоризной, мол при Глории вручил.

      – Принц, позвольте я докажу этому нахалу...

      – Да, пожалуйста, – прерываю я. – Бруно, бери за три золотых на ночь. Если понравится, доплачивай еще три, и забирай навсегда.

      – Идет!

      Глория фыркнула, отстала и пошла позади нас. Женская гордыня. Какой бы умной не считала себя женщина, стоит сыграть на женских слабостях, и она попалась. Шутки шутками, но мало ли... А с другой стороны Глория самка хитрая и свое возьмет. Развела Бруно на секс. Хотя, думаю, обойдется.

      У купца не дворец, а рай под навесом. В этом я убедился, когда перешли в следующий зал.

      – Это купальня! – восклицает Бруно. – Недавно завершили все работы. Прошу!

      Большой парк под навесом, кое–где окошки, чтобы лучи солнца попадали на экзотические пальмочки. Все изрезано бассейнами, будто дождь прошел и луж налило.

      – Цветы из самого Бора! – хвалится купец, жестикулируя над клумбами пестрых красок.

      – Они бы сдохли, – пытается заловить купца Глория. Но по ней видно, что восторгу нет предела. Думаю, в ней уже кричит, плати шесть золотых, да оставляй тут жить!

      – Семена оттуда, – уточняет Бруно. – А дальше у меня есть подводные пещеры! Такое вы нигде не видели. А еще аквариум с настоящими морскими рыбами!!

      – Морских рыб не бывает, – язвит вальки. – Даже в искусственном море рыба с озер Великой Аэ.

      – Ай, отстань...

      Пока восхищались великолепиями, не заметили, как прибежала рабыня в одной только тряпочке на великолепных бедрах. Подстриженная под мальчика, но такая красивая и рельефно подтянутая. Даже Глория взглянула на нее недобро и с завистью.

      – Хозяин, – прошептала трепетно она, опустившись на колени. От вида ее аккуратной загорелой груди у меня температура подскочила в деликатном месте.

      – Говори, – бросил Бруно с заметной брезгливостью.

      – Все готово, хозяин, – прошептала она сладким голоском, не поднимая своих ослепительных серовато–голубых глаз.

      – Иди, – строго ответил тот, девочка подпрыгнула и помчалась прочь. Бруно посмотрел на меня с некоторым снисхождением, а может и озадаченностью.

      – Филиса, маленькая сука, – бросил купец. – Пыталась воздействовать на меня своими чарами. Думала самая красивая.

      – Ну, она ничего...

      – Хочешь, пришлю ее? – оживился тот.

      – За три золотых? – усмехнулся я.

      – Что вы, принц! – съязвил Бруно. – Вся Рэя для вас теперь бесплатна!

      Мы дошли до лежанок, вокруг которых все вымощено камнем. Вокруг подступают зеленые заросли и кое–где песчаные берега, журчит ручеек, стекающий с наваленных камней. Чуть дальше поблескивает голубой бассейн. Нас встречают столы, что ломятся от жрачки и экзотических фруктов. Десяток шикарнейших полуголых рабынь стоят на коленках, опустив глаза, и покорно ждут чего–то. У всех ошейники играют стальным отблеском, а одежда на них такая, что и не одежда вовсе, а один сплошной разврат. Хоть беги, хватай и трахай сразу первую попавшуюся, все по–своему хороши.

      Девушки в меру накрашены и с прическами без излишеств. Все подтянутые, молодые, пышут свежестью и сплошной сладкой эротикой. Загляденье засасывающее в какое–то пьянящее наваждение...

      – Вижу, вы совсем отвыкли от мирского, принц, – улыбается Бруно, скидывая одежду. – Вика! Халаты гостям!

      – Да, хозяин! – отзывается загорелая блондинка, подпрыгивая и хватая белые тоненькие ткани, сложенные на пуфике. У Вики невероятно красивые бедра и кругленькая грудь. Похоже, она с запада, это сразу можно определить по круглым голубым глазам. Крестьянская дочь, не иначе. Остальные девочки темненькие, смуглые от природы.

      – Мне в мундире хорошо, – бросает Глория, с наигранной брезгливостью отмахиваясь от девушки.

      – Спаритесь к обеду, валькийка, – говорит Бруно. – Будете вонять, придется столкнуть вас в бассейн... Так! Бездельницы! Займитесь гостями!

      Ко мне подскочила очередная загорелая красавица и присела на колени, растопырив лежки. Не могу привыкнуть к этим рабским позам подчинения.

      – Позвольте, господин, – прошептала чувственно та. Я кивнул, девушка не могла увидеть мой жест, так как смотрела вниз. Но все же уловила его. Рабыни очень чуткие, от этого зависит их благополучие. Ведь мы в невольничьем городе Билазоре. Самые лучшие, самые обученные и самые–самые рабы тут. Раб с Билазоры – это знак качества. Так мне на ухо не раз пели местные купцы. Что ж, начинаю верить.

      Она поднялась и аккуратно стала расстегивать мой мундир, пуговицу за пуговицей. Одновременно указывая жестом на бежевое кресло. Эти нежные ручки чуть не довели меня до оргазма, когда дело пошло к нижнему белью. А мне не хотелось опростоволоситься перед Бруно.

      Глория отстояла свой мундир, сняла лишь только жакет и расстегнула рубашку, обнажив верхнюю часть груди. Я заметил, что Бруно посматривает на вальки с интересом. А та наоборот, демонстрирует безразличие.

      У Бруно не принято сидеть за столами и брать оттуда еду. Мы сидим вразвалочку на креслах, напротив друг друга полукругом, а нам на подносах все подают рабыни, чуть ли не кормят. Улыбчивые такие, застенчивые и обворожительные. Еды у купца море, но по девочкам видно, что худоваты, не кормит их хозяин что ли?

      – Сколько у тебя рабынь, Бруно? – проскрипел я, расслабленно попивая винцо. Две девочки массируют мне ступни своими умелыми ручонками. К Глории тоже попытались подкатить, но та не дала снять с себя даже сапоги.

      Мне приглянулась одна бойкая девочка, что массировала мне ступню с особым старанием. Вторая тоже старалась, но если сравнить... в общем, бойкая, кудрявая брюнеточка покорила меня настойчивыми сильными руками, изгибами спинки и шикарной попкой.

      – Любимых, ли вообще? – уточнил купец. – На самом деле, не так много. Их не выгодно держать, едят много, ссорятся между собой. Приходится наказывать, тратить силы и время. А к чему вопрос, мой друг?

      – Я привез своих рабынь с Шенни... всех.

      – Финансовые трудности? – острит Бруно.

      – Нет, мой друг, – вздыхаю я. – Хочу, чтобы ты позаботился о них... до лучших времен. Готов заплатить за их содержание...

      – Да перестань! – возмутился купец. – Приму их, за крышу и еду будут работать. У тебя же их не сотня?

      – Нет, пятнадцать девушек и четыре мужчины. Я очень дорожу ими, только в твоем доме они будут в безопасности, уверен.

      – Что стряслось Катэр? – насторожился купец. – Я приму твоих, не сомневайся. Но скажи мне, в чем причина бегства с Шенни?

      – Смотришь в корень, – отвечаю я. – Но не в тот. На Шенни не безопасно. Да и на западе Рэи вскоре тоже будет не совсем, так сказать... а то бы я их в замок всех на попечение какому–нибудь лорду, что мне по гроб жизни... хм, но дело серьезное...

      – Так, стоп, стоп. Что с Западом не так?

      – Скоро прорвутся дафы, – отвечаю. Бруно в растерянности.

      – Вот оно значит как, – озадачился купец. – А то я думаю, что это так выгодно мне впаривают земли за Вестерией...

      – Тебя только это волнует?

      – Дафы это какие большие каменные монстры?

      – Да, Бруно.

      – О которых легенды всякие...

      – Да, Бруно! – гаркнули уже в оба голоса с Глорией.

      – Чтобы укрепить городские стены потребуется снять мощности с трети своих рудников, или же внести предложение в совет на треть с каждого владельца... так, а море, в море должно быть безопасно, нужно больше кораблей... увеличим поставки дерева... нужны запасы продуктов.

      – Бруно?!

      – Простите, гости дорогие, я просто прикидываю ущерб, – ответил быстро он и усмехнулся. – Хотя все это мне кажется нереальным.

      – Вряд ли они сюда вообще доберутся, – успокаиваю его я.

      – Все равно, спасибо за информацию, друг, – откровенным тоном говорит купец. – Запад знает больше чем мы, до нас пока дойдет...

      – Запад тоже ничего не знает, но стену усиливают.

      – Знали бы, наверняка заботились бы о себе больше, о личном благополучии. Я имею ввиду лордов.

      – Согласен, когда это Рэя думала коллективно и на благо всех.

      – Ага, тут королевствам друг на друга плевать, – Бруно вздохнул. – А теперь рассказывай, что с тобой стряслось...

      Я вкратце поведал ему героическую историю, как превратился в такого монстрика, да еще и принца, опустив позорные детали. Тем временем, Глорию все же оккупировали девочки, стали разминать ей напряженные плечи и шею. Вальки немного расслабилась.

      Рассматривая рабынь, заметил, что всеми тихонько поруливает бойкая кучерявая девчонка. Вроде и маленькая, но видно, что ноги сильные, а глаза бьют в сторону «коллег» со строгостью. Самому стало смешно, навык детектива еще не потерян, выявлять лидеров банд, групп и неформальных движений среди толпы еще умею.

      – А почему у тебя рабыни такие тощие? – возмутился, когда одна девушка начала откровенно лизать и сосать мой пальцы.

   Едва сдерживался, чтобы не застонать, благо вино притупляло чувства.

      – Так покорми ее, – смеется Бруно с полузакрытыми глазами. Тоже кайфует купец.

      Я взял с подноса кусок свинины и предложил одной. Девушка подалась вперед и без помощи рук начала кусать мясо. Так жадно, закатывая при этом глаза от удовольствия. Кормлю, как собачку, с руки.

      – Покорми меня, господин, – прошептала другая у моих ног. Я взял еще кусок и дал второй. Две «зверушки» жадно стали терзать еду. Я посмотрел на остальных, рабыни действительно голодные, у них слюнки текут, на кушающих рабов смотрят с завистью. Бруно отмахнулся от массажисток, взял недоеденный кусок птицы и кинул себе под ноги. Ближайшая к подачке девушка упала на колени и стала есть с каменного пола, как собачонка, без помощи рук.

      Я посмотрел на Глорию. Ее чуть ли не трясет. Она места себе не находит. Вспомнила, как кормят рабынь для утех. Возьмешь сама еду, получишь плетью, руками схватишь, получишь плетью...

      Так, теперь надо дать запить. Я поднял кувшин. Блондиночка первая среагировала, подставив свою мордашку. Я стал заливать ей в рот, увлекся, перелил чуть–чуть. Бруно захохотал, рабыни подхватили смех. Поил и кормил всех, пока купец не возмутился:

      – Хватит их баловать! Сытые – ленивые. Так! Танцевать!

      Одна самая застенчивая на вид рабыня шустро умчалась куда–то и вскоре вернулась с дудочкой. Большие зеленые глаза у девочки засияли, видно, что любит музыку. Возможно, раньше была вольным бардом или состояла в группе каких–нибудь бродячих музыкантов.

      Рабыни устроили нам представление с эротическими танцами. От них исходила такая сексуальная энергия, что если бы вальки случайно задела мой член, меня бы разорвало от оргазма. Раньше я бывал на Белазоре, особо не окунался в подобную атмосферу. У Бруно мы в основном пили, да сплетничали. А на приемах герцога был один сплошной запад, вернее его подражание: красивые наряды, балы, светские приемы и беседы.

      Сейчас все иначе, будто купец решил поделиться своим уютом со всей откровенностью.

      – Они ведь хотят тебя, Катэр, – разошелся Бруно, подмигивая танцовщицам. – Чувственные, жаждущие мужских ласк, желающие секса. Женщины... Такими они и должны быть в нашей жизни.

      – Ты их ничем, таким не поишь? – усмехнулся я, наслаждаясь извивающимися телами. В танце все рабыни смотрят в глаза, будто артистки, играют роли, натянув маски. Или же наоборот? Сейчас сбрасывают их?

      – Что ты! – возмущается купец. – У них оргазм случается только, если я этого захочу. Вот почему они такие ненасытные. И не скрывают сего. Это откровение рабынь, они раскрыты для нас полностью.

      – Да ну, – не вытерпела Глория.

      – Тебе ли не знать, бывшая рабыня для утех, – Бруно посмотрел на вальки ехидно. – Рабыня живет, чтобы служить хозяину. Она, ее тело – это имущество хозяина, его собственность, и только он решает когда кормить рабыню, и кормить ли вообще, давать ли ей удовольствие, заниматься ли с ней сексом. Если ты имеешь ввиду оргазм при мастурбации? Пусть хоть одна из них попробует засунуть в себя палец ночью, когда все спят, или в уборной. Тут же донесут другие. По глазам видно когда женщина удовлетворена.

      – Да ну, – артистично повторила Глория. – Прям таки видно?

      – Ага, – усмехнулся Бруно, впившись в серо–голубые глаза вальки.

      Я заметил, что Глория без стеснения демонстрирует купцу свой шрам на щеке. Оно и понятно, на фоне меня сойдет. А он и не обращает на него внимания, смотрит ей во взгляд, прямо, иногда опускается к груди, украдкой осматривает фигуру с неподдельным восхищением.

      – Каждая моя рабыня пытается услужить мне, привлечь внимание, завоевать любовь. – Продолжил свою мысль купец. – За проступок любая, даже любимица получает наказание. Плеть учит лучше всякого учителя. В твое время разве не так было?

      – Оставим, – фыркнула Глория. Бруно звонко рассмеялся.

      – То есть у тебя рабы между собой ни ни? – уточнил я.

      – Конечно, если я того не пожелаю, – деловито заявил Бруно и махнул прерывая танцы невольниц. – Не желаете ли искупаться?

      Конечно, мы бросились в ближайший бассейн с божественной водицей. Даже пьяная Глория оголилась до белья ради такого дела. Я заметил, что она дразнит Бруно, а купцом, похоже, овладевают новые чувства. Такие с доступными рабынями не испытаешь.

      – Я легко распознаю женский взгляд, – мурлычет Бруно, подплывая к Глории. Позади рабыни, едва заметно насупили мордашки, но уловив мое внимание, набросили маски восторга. Ревнуют хозяина, женщины...

      – Бруно, я могу и шею свернуть, – ехидствует Глория, отплывая от купца с его же скоростью.

      – Какая хищница, – восторгается купец. – Но этот взгляд хочет...

      – Да ну, – фыркает вальки и упирается спиной в стенку бассейна. Попалась, говорят игривые глаза Бруно.

      – Твоя напускная фригидность это признак недотраха, – смеется тот и неумолимо приближается к Глории. Убедившись, что они не начали яростно целоваться или сразу трахаться, я вернулся к своим трем девочкам...

      Глория держалась хорошо. Бруно чуть не выхватил оплеуху, пытаясь обнять вальки. Но я заметил, что та чуть медлит с реакцией, возможно, сомневается, переламывает себя. Ох уж эти эротические игры.

***

«Человек, который уважает женщину, не знает, что еще сделать с нею».

   Джон Норман.

      Вечер. Мы продолжаем развлекаться в райском саду Бруно. Там же поспали, там же поиграли в прятки с рабынями. Кучерявую брюнетку, а затем и блондинку я немного наказал в экзотических кустах, пока никто не видит. Заметил, что вокруг ходят стражники купца, стараются быть незаметными, ошиваются на самых дальних подступах, но бдят.

      Когда уселись ужинать, к Бруно подбежал худой мужичек в бежевой одежде, шепнул купцу что–то на ухо.

      – Герцог просит аудиенции, – промямлил Бруно. – Звать? Или завтра...

      – Завтра! – смеюсь я. Гонец убегает обратно.

      – Катэр, раз ты всего на пару дней, – начал удрученно Бруно. – Я покажу тебе церемонию обращения в рабство, это редкость, эксклюзив, особенно для людей запада. А тебе Глория бальзам на душу.

      – А что, есть кого обращать? – взвинтилась вальки, выпятив полуголую грудь, соски бесстыже торчат через кремовую ткань.

      – Конечно! Два дня уже в моем дворце пленница, пора бы и с хозяином познакомить!

      – Похитил, значит... украл? – с иронией продолжает Глория. – На западе за такое яйца перетирают в муку.

      – За такую особу не только яйца! – горделиво заявляет Бруно. – Вика! Скажи, чтобы привели пленницу!

      – Да, хозяин!

      Блондинка убегает, шлепая босыми ногами по каменной дорожке.

      – Помнишь Николь? – не вытерпел Бруно.

      – Какую? Их столько было... А, твою?!

      – Да! – восклицает купец. – Ту, о которой я тебе рассказывал!

      – Ты шутишь?!

      – Нет, друг мой! У меня в гостях, похищенная собственной персоной Николь Вестерская! Младшая дочь герцога Вестерии!

      Я протрезвел. Эта новость шокирует кого угодно. Да, я читал в сводках полгода назад, что похищена младшая дочь могущественного герцога. У него их три, но эта самая любимая. Я был когда–то в гостях у лорда Вестерии. Он очень влиятельный и властеный. Еще бы! Его герцогство контролирует границу между Западом и Востоком. Единственный наземный путь лежит через Вестерию. Вот и его дочь знает себе цену. Столько женихов отшила в свое время. Если мне не изменяет память, ей сейчас двадцать два года, или около того. До похищения точно в девках ходила.

      Четыре года назад Бруно, гостил у герцога Вестерии. Будучи сердечным романтиком, он влюбился в Николь с первого взгляда. Уже тогда у него было огромное состояние на Востоке: земли, рудники, кучи виноградников, рабов и прочего барахла. Он ретировался в Билазору и от туда вернулся уже с баулами даров на верблюдах и с официальным предложением руки и сердца. Николь отвергла его. Потом, в бесконечных пьянках купец делился со мной своими растоптанными чувствами. Он долго из–за нее страдал. А сейчас добился своей цели. Вряд ли герцог Вестерии знает заказчика похищения и вообще куда увезли его дочь. Охотники до эксклюзива умело заметают следы.

      Бруно взбодрился. Когда из–за камней показались новые люди, он едва поборол напряжение. До сего момента он пленницы не видел, как я догадался.

      Она с сопровождением остановилась метрах в пяти от нас. Сейчас совсем не хотелось встревать в его дело. Мы с Глорией для нее незнакомые люди, сидим, затаив дыхание, рассматриваем персону, посасываем вино. Просто незнакомцы. Пусть так и остается. Если Бруно решил нарваться на неприятности, то это его проблемы. Мужчина за свои действия отвечает сам.

      Николь одета в легкое светло–зеленое платье до пят, над которым возвышается каштановая копна волос, на ней море блестящих заколок, обеспечивающих форму и тем самым демонстрирующих голую белую шейку. По ухоженному виду можно сделать выводы, что ее особо то и не томили: кожа белая, а значит везли в повозке, да и наверняка с комфортом, пряча от солнца, а во дворце ухаживали. Вон какую прическу отгрохали. До Вестерии пилить месяца два, а волосы отдают чистым блеском, значит, тут она особо не страдает лишениями и капризы ее выполняются. По крайней мере в рамках этих стен.

      Красивые синие зрачки с черным обрамлением смотрят с яростью, густые прямые бровки нахмурены. Девочка очень красива, по–своему, по–особенному. Носик тоненький, так и хочется его укусить. Восхищен, это мягко сказано. Поражен. Она очень хороша. За такую стоило бороться.

      Я думал, что Бруно бросится к ней. Ага, щас... Он еще больше развалился на своем кресле. Позади Николь стоит огромный воин с такими ручищами и ножищами, что порвет наверное дафа голыми руками. Атлет, гладиатор, убийца. Ростом раза в два выше девушки. На две – три головы и меня с Бруно перерос. Стоит невозмутимо, но его функция ясна – удержать пленницу, чтобы не смылась. Рядом с громилой и герцогиней две рабыни: Вика, что бегала за ними и еще одна незнакомая мне девушка.

      – Вы?! – воскликнула герцогиня. – Немедленно объяснитесь! Я требую послать гонца за моим отцом! И... и молитесь богам и Великим, чтобы у него было хорошее расположение духа!

      – Узнали меня, значит, – улыбается ей Бруно. – Леди Николь. А я думал и не запомнили гостя.

      – Как же! – пискнула она. – Самый назойливый мужлан! У меня есть жених! Мы помолвлены, знайте же! Он великолепно владеет шпагой! Вряд ли вы избежите дуэли!

      – А вдруг я ваш спаситель? – издевательски произносит купец. Я поражен его невозмутимостью. Если любил, как так может держаться перед ней?

      – Хватит! Я узнаю этот зной и мерзкую вонь! Поганая Белазора! Ваша песчаная помойка! Вы мой похититель и вы за это ответите! Да как вы смели меня похищать!? Это возмутительно! Мой отец соберет войско и примчит сюда! Вы... вы...

      Она замолчала, что бы отдышаться. А Бруно рассмеялся.

      – Как... как вы смеете! Почему вы сидите перед стоящей леди! Какой–то вшивый купец! О Великие! Я приказываю вам сообщить обо мне властям города! Немедленно.

      – Хотел спросить вас леди, – будто не замечая брань, произнес купец. – А у вас рабыни дома есть?

      – Э... – Николь опешила. – Вы пудрите мне мозги? Какие рабыни? А! Во дворце конечно, как же без них?

      – Вы их наказываете, своих рабынь?

      – Конечно, если они провинились, почему нет? Так! Вы меня отвлекли! Верните меня домой! Быстро!!

      – Достала, – шепотом произнес Бруно и тяжело вздохнул. – Пытаюсь понять, что я в ней тогда нашел...

      – Я понимаю, что, – поддержал его я. Николь вперила в меня свой острый взгляд. Вряд ли она знает, что я принц. Так, просто какой–то урод.

      – Почему этот вонючий потный мужлан удерживает меня? – прошипела Николь, поглядывая на здоровяка.

      – Ты моя пленница, – ответил серьезным голосом купец. Девушка осунулась.

      – Ты чего мелешь?!

      – Теперь ты в моей власти, веди себя, как подобает! Или я...

      – Или что?! – взвизгнула она. – Не вздумай тронуть меня! Моя честь под защитой всей Вестерии! Мои рыцари сотрут этот мерзкий потный городишку...

      – Ну, ну, – ехидно произнес Бруно. – Ты еще девственница?

      – Как ты смеешь спрашивать такое!? – от ярости девушка стала задыхаться. ¬– Да! Я девственница! Поэтому любое посягательство будет раскрыто! Я Николь Вестерская! Дочь герцога эр Лемака, лорда великой Вестерии! А ты.. ты...

      – Ты рабыня! – рыкнул купец. Девушка проглотила недосказанное.

      – Нет! И не мечтай! Я благородная леди! высокородная. Я рабыня? Вздор, чушь, оскорбление меня, моей семьи, всей Вестерии.

      – Ты будешь просить об этом, – злорадно заявил Бруно. – Умолять, чтобы я стал твоих хозяином.

      – Не будет этого! Дерзкий подонок! Ты ответишь! Я никогда не стану грязной шлюхой, как эти твои девки!

      – Да? – подхватил купец, в глазах разгорался интерес. – То есть ты считаешь, что отличаешься от них?!

      – И не сомневаюсь! – гордо заявила она. Нужно отдать должное этой девушке, она смелая, или не понимает, что полностью во власти Бруно.

      – Так чем ты лучше?! – рыкнул Бурно. Девушку затрясло.

      – А не видно?! Я первая красавица всей Вестерии, обо мне слагают песни и стихи, сердца тысяч мужчин принадлежат мне. А вы, просто мерзкие уроды, пакостные черви, тля, пыль, мерзость...

      – Гарик, – командным голосом произнес Бруно, прерывая брань девушки. Здоровяк позади зашевелился. – Давай сравним.

      Через мгновение с Николь стала клочками слетать одежда. Визг герцогини смешался с хохотом рабынь. Все смотрели на нее с презрением, будто стая диких животных. Девушка попыталась упасть, но Гарик одной рукой держал, другой избавлял от одежды. Вскоре Николь уже стояла голая, визг перерос в рыдания. Но очень быстро она сумела подавить в себе истерику (надо отдать должное, благородная кровь как–никак). Она прикрылась, как могла, и смотрела на Бруно с гордо поднятым подбородком. Мол, смотри и облизывайся. Тот невозмутимо отвечал своим черным взглядом.

      – Кто хочет помериться с Николь? А рабыни?! – хихикает Бруно.

      – Я, хозяин!

      – И я!!

      Бойкая брюнетка и еще одна девочка встали рядом с герцогиней, браво скинули свои легкие одежды и стали демонстрировать подтянутые фигуры. Николь вдруг опустила руки, демонстрируя большую стоячую грудь и выбритую промежность. Это был неуверенный жест. Внутри нее разгоралась борьба.

      – Что скажете? – воскликнул купец. – Кто краше? Глория? Ваше мнение.

      Та чуть вином не поперхнулась. Хотела безучастно сидеть, но не вышло. Впрочем, вальки отмазалась, пожав плечами. Я промолчал, Бруно и не спрашивал меня, напряг своих рабынь. А тем похоже за радость.

      – Ноги кривоваты, жопа висит, – сказала насмешливо блондинка, обходя Николь вокруг. – И это в таком возрасте. Много сидит.

      – Ляжки дряблые, хозяин, она не знает что такое бег, – смеется другая. – Ваши рабыни без сомнения лучше.

      – Заткнитесь, твари! – заистерила Николь, снова прикрываясь. Девочки, конечно, приукрасили недостатки пленницы, но подтянуть ей фигуру не помешало бы. Рабыни на ее фоне намного привлекательнее. Пусть у Николь и красивая мордашка, но в совокупности она сдает по полной. Грудь правда у нее хороша. Тут девушки не осмелились давать характеристику. Ни у одной рабыни, что сейчас в купальне нет такой большой и красивой груди, таких великолепных сосочков с розоватыми ореолами.

      Николь подавлена.

      – Вы ответите все...

      – Видишь, ты ничем не лучше их, и я докажу тебе, что ты тоже рабыня! – гогочет Бруно.

      – Никогда я не буду рабыней!

      – Ты будешь молить меня, чтобы я стал твоим хозяином! – повторил Бруно и дал знак Гарику. Тот толкнул девушку, от неожиданности она хорошо шмякнулась. Благо, под ногами была стриженная лужайка. У Вики в руках оказалась плеть. Простая треххвостка, я такие знаю. Для рабынь, такой шкуру не попортишь.

      От звука первого хлесткого удара я вздрогнул сам. Нервы помнят. Кожаные полоски опустились на нежную, никогда не знавшую дискомфорта спинку. Визг сорвался на хрип и перерос в стоны боли.

      – У меня нежная кожа! – в первые секунды выпалила Николь и стала задыхаться от жжения. – Нель... нельзя!!

      Вика не спешила со следующим ударом, подождала немного, пока герцогиня опомнится, прочувствует боль до конца, все ее отголоски, до самой последней иголочки. Рабыня опытная, сразу видно, не раз плеть в руках держала. Может старшая у Бруно, хотя я думал, что кудрявая главнее.

      Снова свист. На этот раз удар по спине был точный и нещадный. Николь извивается, как змея, рыдая и прося пощады.

      – Пожалуйста... пожалуйста, хватит! Я больше не вынесу, прошу! Остановитесь! О Великие, как больно, больно. Не надо больше...

      От третьего удара она визжала не своим голосом, пыталась уползти, но громила удержал ее за ногу.

      – Не бейте, я сделаю все, только прекратите, – сквозь истерику лепетала она.

      – К кому ты обращаешься? – подхватил Бруно.

      – Не бейте хозяин! – взвизгнула Николь и разрыдалась сильнее прежнего.

      – Не слышу! Что ты сказала?! – не оставлял ее Бруно.

      – Вы мой хозяин!

      – А ты кто?

      – Я рабыня!

      – Ты хочешь стать моей рабыней?!

      – Да, хозяин! – прохрипела она. Бруно радостно хлопнул в ладоши.

      – Клеймо! – взревел он.

      – Что?! – закричала Николь, резко вскинув голову. Здоровяк Гарик поднял ее за волосы и поставил на ноги. Стража в бежевых одеждах прикатила стальную скрипучую тележку с ярко красными углями, из которых торчал стальной прут. Девушку охватил ужас. Тем временем другие ребята принесли деревянное кресло и ремни. Когда ее усаживали, она брыкалась до первой смачной пощечины. Талию и левое бедро зафиксировали широкими ремнями. Сдавили так, что бедро покраснело, а щеки Николь налились краской от давления.

      Бруно поднялся и подошел к жаровне. Мы с Глорией переглянулись. Театр удался, мы впечатлены. Вальки выглядит озадаченно.

      – Пожалуйста, – простонала Николь, заливаясь слезами. – Бруно...

      – Надо же, ты вспомнила мое имя, – усмехнулся тот, поднимая прут, на конце которого сияло раскаленное добела клеймо. – Запомни этот день, Николь.

      – Я дам тысячу золотых рин, мой отец богат, он одарит тебя, – ее слова оборвались, сменяясь отчаянным визгом. Шипение и запах горелого мяса ударил по моему сознанию. Бруно убрал клеймо от бедра не сразу, немного подержал, чтобы был четче и качественнее отпечаток. Опытный работорговец сам клеймит рабынь.

      – Теперь ты рабыня на всю оставшуюся жизнь, и клеймо будет напоминать об этом, – проговорил купец, кинул прут обратно в жаровню и вернулся в свое кресло.

      – Спасите меня, мне плохо, мои рыцари, папа, папочка, спаси, – заблеяла Николь, пребывая в неком беспамятстве. Мне почему–то не было ее жалко. Вообще никакой жалости. Я понимаю, что все это плохо, не правильно... Но чувства противоречивы. Бруно имеет право поступить так с ней, я не знаю почему мое подсознание говорит мне это. Просто чувствую, передалось его торжество, удовлетворение. Это их культура, на Биларозе каждый день обращают в рабство похищенных женщин. Это их жизнь. А я всего лишь гость.

       Ее освободили, быстро приведя в чувства. Долго ломать комедию и страдать тоже не дали. Гарик держит нещадно, чуть что – хватает за волосы и поднимает как пушинку.

      – Рабыня, – усмехнулся Бруно. – Простая, дешевая рабыня с обычным рабским клеймом. Нравится тебе быть рабыней, а?

      – Нет. – Буркнула Николь, но когда Вика продемонстрировала плеть, та исправилась. – Да, хозяин.

      – У рабыни не должно быть вещей, – продолжал Бруно. – Она сама вещь.

      Вика подошла, избавила ее от колец, серег и стала ловко снимать драгоценные заколки с каштановых волос. Вскоре каскад локонов обрушился на дрожащее тело. Герцогиню трясло. Блондинка аккуратно с неподдельной заботой заправила ей волосы за спину, чтобы было видно грудь.    

      – Совсем забыл! – воскликнул купец. – Одна маленькая деталь! Ошейник.

      – Да хозяин, – прочирикала одна из рабынь и достала из–за декоративного камушка несколько блестящих стальных колец. Она подошла к Николь, примерила на глаз нужный, разомкнула кольцо и ловко нацепила на белую шейку стальную полоску. Раздался щелчок замочка.

      – Он давит, – простонала Николь. – Снимите, прошу.

      – Дерзкая рабыня забыла про плеть, – усмехнулась Вика. Герцогиня закусила губу, трогая одной рукой свой новый ошейник.

      – Посмотри на Гарика, – скомандовал купец. Та взглянула на здоровяка. Тот скривился с презрением в глазах. – Узнаешь его?

      – Нет... нет, хозяин, – прошептала Николь.

      – А горное озеро Ваен помнишь? – ехидно поинтересовался Бруно. – Давай припоминай. Как ты его получила?

      – Отец подарил его мне на двадцатилетие! – взвинтилась девушка. – Хочешь, я отдам его?

      Вика резко хлестнула Николь по плечу. Та взвизгнула.

      – Где твое почтение рабыня, ты дерзкая и необученная сука, – проговорила насмешливо блондинка. Не думал, что рабыни могут друг к другу испытывать злость или какой–то особый негатив. Они же все сестры по несчастью.

      – Когда–то Гарик жил у этого озера со своей семьей, – начал Бруно. – Ты гостила у него, он катал тебя на лодке, вы ловили рыбу... ты помнишь, как была восторженна этому занятию? А как Гарик жарил вам ее на костре? А потом ТЫ сказала отцу, что хочешь это озеро себе. А когда Гарик отклонил предложение лорда продать землю у озера, твой отец приказал своим вассалам сжечь его дом. Погибла вся его семья. Жена, две дочери и маленький двухлетний сын. Ты знала об этом?!

      – Нет!

      – Вот теперь знай, что по твоей прихоти погибли невинные... Гарик, ты держишь зло на Николь?

      – Нет, хозяин, – прогремел здоровяк, играя канатами мышц.

      – Почему же Гарик? – удивился Бруно.

      – Это всего лишь рабыня, – пожал плечами тот, глядя Николь в глаза, ее заплаканная мордашка скривилась в ужасе.

      – Прости, – пробубнила она. – Я не знала, что так будет, я... я...

      – Ты всего лишь рабыня, – повторил здоровяк. – Твоя жизнь принадлежит хозяину.

      – Отпустите меня, – снова захныкала Николь. – Я заплачу, земли, титулы...

      – У тебя ничего нет, ты рабыня, – уточнил Бруно.

      – У меня есть честь! – заявила Николь. – Ты можешь забрать мою честь, мою девственность...

      Бруно рассмеялся. Рабыни злобно захихикали.

      – У рабыни ничего не может быть своего. А девственность твоя мне не нужна. Смотри, сколько красавиц жаждут отдаться мне. ТЫ думаешь, что особенная?! Нет. ТЫ просто рабыня, пожалуй, будешь рабыней для утех.

      – Нет! Никогда!

      – Гарик, бери ее девственность! – скомандовал Бруно.

      – Да, хозяин.

      – Не смей, – прошептала Николь. – Я покончу собой, я... сумею это, я... прости меня, Гарик, прости... Гарик?

      – Ты всего лишь рабыня, – повторил Гарик, поглаживая Николь по дрожащим плечам.

      – Хорошо, – прошептала Николь, внутри ее что–то оборвалось, это почувствовалось в ее тоне. – Уведи меня отсюда, и я отдамся тебе без сопротивления. Но этого, этого так не оставлю...

      Вместо ответа здоровяк мягко обогнул ее, заходя сзади, обхватил неспешными движениями за тоненькую талию. Дрожащая Николь потеряла бдительность, поддалась, на мгновение растворяясь в его объятиях. После стольких мучений и истязаний ей нужна была эта поддержка.

      – Ты слишком зажата, – проговорила ласково Вика. – Застенчива и закрепощена.

      Гарик сел ниже и упал на спину, завалив на себя Николь. Воспользовавшись инерцией, с которой ноги девушки ухнули за телом, он ловко и быстро просунул свои руки под ее коленями, раздвинув ее ноги и вскинув их к груди. Его кисти молниеносно прошли над плечиками герцогини. Не успела Николь опомниться, как огромные ладони сомкнулись в замок за шеей бедняжки. Положение оказалось удручающим, ноги так и остались прижатыми к телу.

      Николь так и не успела уловить момент, когда в одно мгновение ласка и мягкость огромных рук сменились сталью. От такой нагрузки ее шейка согнулась вперед до предела, а подбородок уперся в упругую грудь, что продолжала торчать даже в лежачем положении. Теперь она сверху, расположившись на громиле с растопыренными ногами. В такой позе, что нам видно ее охваченное ужасом личико, прижатое подбородком к пышной груди, сдавленной по бокам собственными ляжками и собранной к центру. Все ее сжавшиеся отверстия выставлены напоказ. Она и сама уже увидела вытаращенными синими глазами свою аккуратную, еще не знавшую члена киску, которую старательно сегодня побрила, в рамках повседневной личной гигиены (это все–таки жаркий Восток). Ей бы еще шею подлиннее и можно было увидеть свой собственный анус.

      Здоровяк сцепил ее намертво. Белые ноги, согнутые в коленях, отчаянно пытались выпрямиться. Но накаченные руки Гарика были потолще ее ног и явно сильнее. Она потрепыхалась, раскинув ручки, как безвольные веточки, единственное, что она могла сделать, это помотать своей выпяченной задницей. Но стоило ей только разойтись в своем сопротивлении, как здоровяк надавил ей на шею, предупреждая, чтобы прекратила вырываться. Николь пискнула и утихомирилась. Она поняла, что стала абсолютно беспомощна и доступна.

      – Ой, шея! Шее больно! Она сейчас сломается! Отпусти! Что вы со мной делаете?! – мямлила она, говорить в такой позе было не очень удобно. – Остановитесь! Не смотрите на меня! Уроды! Твари! Я этого вам не прощу! Меня еще так никто не унижал! Ненавижу! Уроды!.. Не смотрите, пожалуйста, прошу. Отпустите, я не могу дышать, мое бедро горит, очень больно, мне нужен лекарь. Сжальтесь хозяин... Хозяин!!

      Рабыни рассмеялись. Глория закрыла рукой лицо. Бруно поднял руку, все заткнулись и посмотрели на него с какой–то мольбой.

      – Сара, Лилит, – гаркнул Бруно. – Хорошо.

      Скромненькая, что играла на дудочке и кудрявая брюнетка подбежали к распахнутой Николь, скинули свои туники и присели на корточки. Мне показалось, или остальные рабыни посмотрели на этих двоих с завистью?

      – Эта поза называется «позой девственницы», – ласково произнесла кудрявая Лилит. Это прозвучало цинично. Она слегка похлопала Николь по натянутой заднице. В ответ раздался недовольный возглас.

      – В таком положении хозяин может лицезреть все твои прелести, твой взгляд, твою грудь, твои дырки, – продолжила Лилит, поглаживая коленки девушки. – Если бы ты была гибкой, то легко высвободилась из нее, разогнув колени. Но твои тугие связки не позволяют этого. Над этим еще поработают, можешь не беспокоиться, рабыня. А пока наслаждайся силой раба Гарика.

      – Что... что ты собираешься делать?! – прошипела Николь.

      Вместо ответа рабыня опустила ладонь к нежной белой коже Николь и стала гладить заднюю сторону бедра. Ее рука постепенно опускалась ниже к растянутой ягодице. Герцогиня отчаянно мотнулась, через мгновение раздался звучный шлепок, сопровождаемый визгом. Рабыни разразились хохотом.

      – Не дергайся, а то возьму плеть! – предостерегла Лилит, замахиваясь еще раз. Тем временем музыкантша Сара обошла здоровяка со стороны головы и присев на корточки, потянулась руками к аппетитной груди Николь.

      – Убери свои мерзкие пакши, – отчаянно прошипела Николь, когда Лилит повела пальцем около самой киски, и тут же взвыла, потому что вторая рабыня бесцеремонно ухватила ее за соски. Я тут же разочаровался в музыкантше, она казалась мне скромной и самой застенчивой среди всех. Но теперь я вижу, как горят ее глаза.

      Лилит продолжила гладить Николь, постепенно приближаясь к заветным горячим местам девушки. Вскоре она подобралась к киске и нагло (а главное неожиданно для самой Николь) раздвинула плотно сомкнутые половые губы, демонстрируя нам нежную красно–розовую плоть.

      – О! – одобрительно произнесла кудрявая. – Какой прелестный цветок.

      – О Великие! Что ты делаешь? Не смотрите, не надо, прошу, – отчаянно заскулила герцогиня, закрывая глаза и демонстрируя мокрую россыпь ресниц.

      – Стыдливая маленькая сучка, – проронила одна из рабынь–зрительниц. Раздались игривые хихиканья.

      – Грязная сука, – отчаянно проблеяла Николь, когда рабыня опустилась языком к киске. Лилит приподнялась.

      – Это я–то грязная? – усмехнулась она. – Мы рабыни для утех, мы готовы к любым неожиданностям. А ты? – С этими словами она опустила ладонь к анусу и демонстративно постучала по нему указательным пальчиком. Брови Николь взвинтились ко лбу. – Может, проверим, кто из нас грязнее?!

      – Нет! Стой! – взвизгнула оживленно герцогиня. Ее синие глаза вытаращились и стали просто огромны. – Я грязнее, я! Не надо, пожалуйста!

      – Только из женской солидарности, – усмехнулась Лилит, уводя от ануса палец, чуть надавив. Тем временем Сара уже вовсю разминает грудь бедняге. Поставила ее соски, теперь треплет их своими пальчиками. Герцогиня приоткрыла рот и беспомощно хнычет.

      – Не надо, прошу, прекратите, – бубнит она сквозь слезы и сопли.

      – Если ты не расслабишься, будет больнее, – участливо говорит Лилит и двумя быстрыми движениями разматывает тряпку, что служила трусами у здоровяка. Из–под нее вываливается вялая «сосиска», огромная такая. Теперь я закрываю руками лицо. А Глория впивается в действо. Сквозь пальцы я вижу, как Лилит на четвереньках, выпятив задницу, старательно насасывает член, что с огромной скоростью увеличивается до невероятных размеров.

      Вскоре Николь впадает в очередной стресс, завидев, как перед ее попой вырастает здоровый член, будто скала. Он уже не помещается в рот Лилит, поэтому та просто его облизывает, треплет языком уздечку, изредка надрачивая член и массируя яйца. Кудрявая делает это ловко и изящно, выгибаясь как кошка. При этом она старается не закрывать нам зрелище, постоянно перемещается, демонстрируя сексуальный контакт во всей красе.

      – Как видишь, – говорит Лилит, переходя к ласкам на киску. – У Гарика огромный фаллос. И он все равно войдет в тебя, как бы ты не хныкала и не умоляла... смирись. Но у нас есть возможность немного помочь тебе. Чтобы не было так больно, нужно расслабиться. Ты поняла, рабыня?

      – Да, – пискнула Николь. – Пожалуйста, не делайте мне больно, прошу... Он, он очень больной, он не поместится в меня...

      – Поместится, уж поверь, – подала голос Сара, опустившись к уху Николь. – Но ты вещь хозяина, он рассердится, если твоя шкурка попортится, поэтому мы хотим тебя возбудить, чтобы ничего не разорвалось в твоей нежной писе.

      – Это безумие, – прошептала Николь. Сара стала целовать набухшие соски. А Лилит уже с энтузиазмом наяривала языком клитор девочки, иногда возвращаясь к члену здоровяка, чтобы тот случайно не упал.

      Николь немного расслабилась, закрыла глаза, изображая отвращение и не замечая, видимо, что ее рот раскрытый в четкую букву «О» говорил об удовольствии. Кудрявая стала вылизывать больше и настойчивее. Язык уже играл повсюду, даже цеплял и второе отверстие, его Лилит тоже немного обработала. Лицо Николь при этом едва заметно сверкнуло блаженством. Хотя девушка гримасой яростно показывала зрителям, что ей все это не нравится.

      – Хватит прелюдий, – выдохнул Бруно. Николь распахнула глаза, полные ужаса. Будто проснулась ото сна и оказалась в жестокой реальности. Лилит направила член Гарика прямо во влагалище герцогини. Раздвинув половые губы как можно шире. Но даже это не помогло, огромная головка со скрипом продавливалась в Николь. Та взвизгнула, начала трепыхаться. Но Сара оказалась тут как тут и придержала ее за задницу.

      – Мне больно! Нет!

      – Рабыне запрещено произносить слово «нет»! – взревела Лилит и со всего размаху заехала ладонью герцогине по заднице. На белой ляжке остался отчетливый красный отпечаток. Затем с особым остервенением она снова взяла член здоровяка и стала вгонять его в Николь. Та с широко раскрытыми глазами и ртом смотрела, как огромная агрессивная скала погружается в нее... Член вошел на половину, но опытная рабыня поняла, что дальше действительно нельзя.

      Неторопливые поступательные движения, кряхтения и стоны... мольбы о пощаде все тише и тише. Постепенно разрабатывая влагалище, здоровяк ускорился. Теперь раскрытый рот Николь не мог скрыть удовольствия, прорывающегося через боль. Ее полузакрытые глаза явно смотрели на действо.

      – Грязная маленькая сучка, – пропела Сара, массируя яйца здоровяка. – Посмотри хозяин, ей нравится.

      Обе рабыни расположились поближе к члену Гарика. Я смотрю на остальных девушек. Те смотрят на громилу с неподдельным восхищением и желанием. Вот же ненасытные.

      Рабыни продолжили комментировать выражение лица Николь. А той, судя по всему, уже было плевать. Она громко застонала. Я заметил, что ее носки вытянулись по струнке, напряглись. Здоровяк задвигался быстрее. В какой–то момент она резко дернулась и взвизгнула. Рабыни разразились аплодисментами. Громила даже вытащил свой член, а Лилит поспешила раздвинуть пошире половые губы, чтобы показать нам сладкие конвульсии герцогини, что продолжала стонать. Сара не удержалась и засунула в дергающееся влагалище Николь свои пальчики. Затем ловко продемонстрировала результат оргазма и лишения девственности. Герцогиня тоже увидела испачканные пальцы и, отчаянно заскулив, увела взгляд. Такого унижения она еще не испытывала.

      Гарик снова вошел в нее почти с тем же тугим скрипом. Не понимаю, как в такую маленькую тугую дырку вошел такой здоровый... Лилит продолжила стимулировать здоровяка, а Сара вернулась к любимому занятию с грудью девушки (эта музыкантша точно лесбиянка). Стоны Николь разразились с новой силой. Я посмотрел на Бруно, впервые за все это время. Он сосредоточенно смотрел куда–то вдаль.

      Вскоре подал голос и сам здоровяк. Лилит ловко вытащила член из Николь, понимая в чем дело, и стала яростно надрачивать. Потоки спермы ударили точно в лицо герцогини, заливая глаза и волосы, попадая в рот.

      – Нравится тебе, рабыня? – усмехнулась Лилит. Та стала отплевываться, рабыни рассмеялись. Здоровяк расцепил хват и столкнул Николь в сторону, будто мешок с навозом. Та повалилась на траву, зажалась и затихла. Громила поднялся.

      – Хозяин? – произнес он, тяжело дыша.

      – Она твоя на неделю, – сказал ровным голосом Бруно. – Лилит.

      – Да, хозяин? – отозвалась кудрявая с заметным возбуждением в голосе.

      – Обучай ее утехам. А работу определи в рабские туалеты и на конюшни. Нечего ей без дела слоняться...

      – Да, хозяин.

      – Все, идите.

      – Да, хозяин, – буркнул Гарик. Подцепил Николь за волосы и, взвалив стонущую девку на плечо, потопал прочь...

      Снова мы в окружении рабынь. Вокруг больше нет ни пленниц, ни здоровых громил, ни жаровни с клеймом. Но неловкая пауза затянулась, ибо все уже не то.

      – Ты жестокий извращенец, Бруно, – выпалила Глория, поднялась, накидывая рубаху.

      – Почему я? – усмехнулся тот. – Это рабы сами... они так развлекаются.

      – Ты это серьезно? – ехидно произнесла вальки.

      – Ну да, – пожал плечами тот. – Если бы я пустил к Николь скажем... Вику, та не упустила бы возможности засунуть палец в задницу той жалкой, а то и весь инструмент Гарика, он то не видел, куда они совали его... кх, ну ты поняла.

      – Вот значит как, – усмехнулась Глория.

      – А как проходила церемония у тебя, валькийка? – насел Бруно, поднимаясь с кресла.

      – Мне засунули рукоять плети в задницу и заставили бегать на четвереньках, изображать кошку, – ответила невозмутимо та. – Догоняли и дергали за «хвост». Потом трахали в задницу постоянно, не трогая девственное плево. Так потом можно было дороже перепродать... типа девственницей.

      – А, хорошая мысль кстати. – Подхватил купец, его откровения Глории никак не шокировали. А вот я немного растерялся.

      – Бруно, пришли мне в покои Лилит и Сару, ну и Гарика, – проговорила она, натягивая сапоги.

      – А его то зачем? Он отстрелялся... может я?!

      – Нет, сегодня я хочу развлечься с ними...

      – Если ты их попортишь, я расстроюсь, – предупредил Бруно с нотками настороженности.

      – Не более чем они подпортили Николь, – иронично ответила та. – Принц?

      – А я что? – возмутился я. Сижу никого не трогаю.

      – Прислать тебе рабыню на ночь? – с тревогой произнес купец. Я не понял почему он сказал таким тоном.

      – На свой вкус пришли, – буркнул я. Вскоре мы расползлись по своим покоям.

      Меня проводили в шикарные апартаменты, там была огромная ванна и куча перин.

   Вскоре, на пороге показалась девушка, подстриженная под мальчика, та, что встретилась мне в начале. Она была одета в тунику, через которую проступали ее торчащие соски. А разрезы по бокам обнажали великолепные спортивные бедра. Она была взволнована. Не успел я сказать и слова, как она присела на корточки, раздвинула ляжки, поставив на них руки и выгнув спину, посмотрела на меня с застенчивостью и виноватым выражением.

      – Меня зову Филиса, хозяин, – пропела чувственно она. – Но ты можешь звать меня, как посчитаешь нужным...

      Ну Бруно и жук, специально ее прислал, заметил мой интерес... А может боялся, что я попрошу Николь?!

      После вечерних представлений хотелось только спать и мыслить. Но я решил оставить ее на ночь. Рабыня чуткая, настроение мое прочувствовала и поняла, что наседать не стоит. Забилась в углу и ждет, опустив голову…

      – Что в тебе нашел Бруно? – спрашиваю ее я, утопая в шикарной мягкой кровати. Она сидит рядом, на самом краюшке. Когда она стояла в позе в углу комнаты, ощущалось, что в спальне я один. Поэтому я позвал ближе. Сейчас на вид она такая участливая, будто подруга пришла.

      – Я самая красивая, – пожимает плечами Филиса. – А еще я танцую лучше всех. Хозяин желает посмотреть?

      – Ну, покажи, – киваю я. Она, создавая ритм щелкающим языком, начинает исполнять представление. Сперва, я подумал, что девочка танцует неуклюже, но вскоре понял, что ошибся. Она возбуждает, стреляет игривым взглядом и движется, словно трахается с самим воздухом вокруг. Разошлась так, что начала выгибаться в невероятные позы. Восторг сам вырывался из моего рта. Я лицезрел сотни танцовщиц и повидал множество представлений. Но эта девочка просто богиня танца. Я завелся с пол-оборота. И лишь зрелище заставляло меня ждать... ждать окончания этой завораживающей игры сексуального тела...

      – Ты хорошо танцуешь.

      – Спасибо, хозяин.

      – Я тебе нравлюсь? – вдруг выпалил я.

      – Твое лицо обезображено, хозяин, оно отталкивает, – проговорила Филиса. Я мгновенно пришел в ярость. Над кроватью висела плеть. Я схватил ее.

      Обнаженная Филиса спустилась с кровати и упала на четвереньки.

      – Если хозяин желает наказать рабыню, она покорно примет наказание, – прошептала Филиса без единой нотки трепета.

      Раздосадованный, я хлестнул ее по спине. Она вскрикнула и расстелилась на ковре, извиваясь как змея. Я хлестнул еще, снова крик.

      – Пощади невежественную рабыню, хозяин, – прокричала она. С меня будто пелена наваждения слетела. Что я делаю?!

      Я бросил плеть на пол. Рабыня продолжает лежать.

      – Ты слабый, – прыснула она и рассмеялась.

   Да, я бил не очень сильно. Не могу бить женщин... Но сейчас с очередной волной ярости я напал на нее снова. Семь, а может десять ударов я нанес. Она визжала и просила пощады, но я не мог остановиться. Пока не понял, что Филиса перестала реагировать.

      Я испугался за нее. Перевернул, глаза закрыты, поднял на руки, уложил на кровать. Она открыла глаза и вдруг улыбнулась. Так улыбалась Глория, когда я выносил ее из пыточной комнаты герцога Дезранта.

      – Рабыне нельзя врать, хозяин, – прошептала она. – Можно я скажу?

      – Говори, – выдавил раздосадовано.

      – Испытывая жалость к рабыням, хозяин показывает слабость.

      – Ты считаешь себя умнее меня? – рыкнул я.

      – Что ты, хозяин, я всего лишь рабыня. Хотела сказать, что твое сердце противоположно твоему образу. Уверена, ты был красивым, я могла бы влюбиться в прежнего тебя.

      – Что еще скажешь, умник, подстриженный под мальчика? – съехидствовал я, откидываясь на кровать.

      – Когда кричат, нет жалости. Если делают больно, не показывай этого.

      – Кем ты была до рабства?

      – Рабыня не может лгать. Хозяин уверен, что хочет знать это?

      – Говори уже, – фыркнул я.

      – Я была убийцей, – прошептала Филиса. Я вздрогнул. – Из Касты убийц. И Бруно был моим заказом. Но я не смогла это сделать, потому что он не кричал, когда ему было больно...

      – И ты проявила жалость?

      – Да.

      – А он знает о твоей бывшей профессии?

      – Конечно, и еще он знает, что любит меня.

      – И поэтому побрил тебя на лысо? – усмехнулся я.

      – Мы делаем больно, мы унижаем, мы испытываем терпение тех, кого любим. Ибо хотим быть для них особенными, хотим страдать, жалеть о содеянном, хотим боли...

***

   Глава города вместе с герцогом Мериана прорвались на аудиенцию к полудню следующего дня. Невежливо было игнорировать их так долго, и я решил принять. Что мне только не предлагали. Самых отборных рабынь в дар, кучу зрелищ, гладиаторские бои в мою честь, какие–то соревнования на воде, чуть ли не массовый забег по пустыне. Но я отправил их прочь с любезной улыбкой. Завтра утром я собираюсь отправиться в Дорсен...   Вечер. Пыльный знойный центральный рынок Билазоры. Я решил прогуляться, подышать «свежим» воздухом, развеять тоскливые мысли и поглазеть на рабынь. Побывать на Биларозе и не купить девушек, это как побывать в таверне и не выпить. Может, подберу себе красавицу, оставлю у купца на попечении.

      Мы с Глорией, с тремя рыцарями и одним сопровождающим от Бруно гуляем между рядами. Переоделись в местные неприметные одежды, чтобы не приставали. Да мало ли не пырнули ножиком, или еще чего.

      Глория довольная и свежая. Я слышал, что великан Гарик утром выполз из ее покоев на животе. А девушки так и остались в ее спальне. Что там творила с ними вальки, знать не хочу. Мне и Бруно хватило, я в нем разочаровался. Императрица, похоже, не знает в кого влюбилась, думаю, купец не прочь бы и ее в позу девственницы поставить да пожоще...

      Всюду лавки, помосты с рабынями. Чувство замешательства сумел я подавить не сразу. Слишком давно я тут не был, и на женские голые тела реагирую с волнением. Даже после дома Бруно, улица это другое.

      Люди ходят в основном в светлых одеждах, напоминающих бесформенные мешки, на голове тряпки, да капюшоны. Очень часто мелькают рабыни в ошейниках. Это признак того, что они имеют хозяина. В основном рабыни на привязи, но есть и те, что с корзинками или кувшинами в руках, бегут по скорым делам, спешат по поручениям. Рабская жизнь кипит и пахнет. Запахи тут всякие, с непривычки подташнивает. Одно дело просто запах пота и вонь фекалий, другое – когда примешиваются к этому ароматы цветом и пряностей.

       – Купи меня, господин... прикоснись ко мне, господин, – то и дело чувственно раздается на пути. Вначале я реагировал. Девушки самого жалкого вида пытаются изобразить сексуальность. Те, что у столбов на привязи – товар мимолетный, плохого качества. Это проводник сказал. Еще он добавил, что так продают мелкие воры или купцы, что концы с концами сводят. Сами не появляются, а рабынь привязывают и ждут из–за угла заинтересованного.

      Меня больше интересуют аукционы. Там презентуют эксклюзив. К центру рынка собираются крупные лавки.

      У особо значительных сцен естественно толпится больше покупателей. Идет торг, объявляются лоты. Я резво устремился вперед. Меня заинтересовало большое скопление народа у одной солидной лавки. Тут помост побогаче, девушки выстроились разные. А то, куда ни глянь, в основном, темненькие, восточные девушки. На этом аукционе и купцы на вид побогаче и территория большая.

      – У вас чутье мой господин, – прохрипел старый проводник. – Эта единственная лавка, где свежие рабыни с Вестерии.

      – Прям свежак? – усмехнулась Глория, разглядывая на рабынь, стоящих сбоку сцены. Все без исключения обнажены. Товар только так и продается.

      – Дело не мое, но несколько капитанов, что на Шенни с Вестерии летают, сюда по пути заскакивают, – деловито ответил тот и осекся. Понял проводник, что сдал принцу деятелей. Хотя полчаса лету особо ничего не решает. Вот хитрецы же. Наверное, и пассажиров цепляют. По пустыне мало кто вообще любит шастать, особенно кишащей ходжами и дикарями.

      Мы прошли к самой сцене, аккуратно распихивая купцов. Помост высокий, в сторонке стоят девушки на продажу, закутанные в плащи, так купец создает интригу. Но взволнованные лица все равно видно, каждая особенная по–своему. Рабыни ждут своей очереди для демонстрации. Все улыбаются, излучают покорность и секс. Кроме одной единственной девушки. Я сразу ее приметил. Рыжеволосая стоит и плачет. Позади девушек виднеются морды надсмотрщиков, безучастно поглядывающих на показ очередной рабыни.

      – Лот номер двадцать три! – объявляет сухощавый ведущий аукциона. – Рабыня из самих Валькийских джунглей! Двадцатилетняя девственница! Ей надоело лазать по лианам и пугать Дезрант, и она решила посмотреть, как тут у нас в славном городе Билазора!

      На остроумие ведущего эмоций никаких. Все сосредоточены на товаре. Вышла совершенно обычная восточная девочка, разве что ляжки у нее накачены, будто с бревнами приседает по утрам. В остальном, ничего особенного.

      – Да какая это валькийка, – буркнула Глория. – Ручонки слабые, где мышцы? Каждая вальки владеет луком, а у этой мышцы характерные не развиты. Фальшивка!!

      Последнее слово она крикнула громко, до ушей продавцов точно долетело. Естественно никто там ничего не крикнул в ответ. Но по толпе зевак прошла волна сомнения.

      – Ее звали Маша! – не вытерпел купец. – Дайте ей меч! Маша, покажи искусство боя. Богрус никогда не продавал лживый товар! Зачем меня оскорблять! Смотрите люди Билазоры!

      Глория рассмеялась. Наши соседи покосились на нее. Вот делать нечего, внимание только привлекла, борзая.

      Тем временем Маша на сцене начала размахивать палкой, выкрикивая боевой клич. Вышло забавно: голая девушка с накаченными ляжками показывает гладиаторские приемы, при резких атаках и молниеносных разворотах трясутся сиськи и жопа.

      – Эта рабыня послужит вам хорошей телохранительницей, а для особых гурманов сможет осуществить самые сокровенные фантазии! – пропел аукционист. – Первоначальная цена один золотой рин! Кто даст один золотой?!

      – Даже я ушла с молотка за три серебряника! – выкрикнула Глория. – Я! Истинная вальки. А это что за шут?!

      – Я позову стражу, госпожа, не нарушайте порядок, – рыкнул со сцены ведущий. Я тыкнул Глорию в бок. И вдруг до меня дошло, эта сучка пьяна.

      – Один золотой!

      – Один золотой и серебряник!

      – Два!

      – Два!! – подхватил аукционист. – Кто даст больше?

      – Два золотых и пять серебряников! – удрученно заявил кто–то из толпы. Будто уже купил, а с деньгами расставаться жаль.

      – Два золотых и пять серебряников раз! – гаркнул аукционист.

      – Пять! – выкрикнула Глория. Для меня это стало полной неожиданностью.

      – Какого хрена Глория, – вырвалось из меня.

      – Ваше величество, – покосилась на меня та с удивленной мордахой. – Я ваша рабыня?!

      – Глория, ты нарываешься, – рычу я. – Куда нам девать эту гладиаторшу?!

      – У Бруно оставим...

      – Продано госпоже в туфлях рядом с одноглазым господином за три золотых рина! – ворвался злорадный крик ведущего. Глория скривилась. Меня вроде как оскорбили. Но не успела она опомниться, как девушку с помоста сразу подвели к нам два стражника. Подскочил ушлый на вид парнишка, сверкнул какой–то грамотой, мол он помощник купца и готов принять плату.

      – Желаете провести первичный осмотр товара? – пискнул тот. Глория поморщилась, достала кошель и ссыпала ему три золотых монетки.

      Рабыня опустилась на колени, принимая позу покорности.

      – В подарок к товару почтенный Богрус вручает вам тунику под ее размер и ошейник без гравировки. Как видите, рабыня уже заклеймена обычным рабским клеймом. У нас есть самонаборные клейма, если желаете заклеймить еще, это обойдется...

      – Достал уже, – гаркнула Глория. – Пшли отсюда...

      Я посмотрел на Машу, видно, что рада хозяйке–женщине. Посматривает на Глорию карими глазками полными надежд. Я отмахнулся, пусть делает, что хочет. На корабле ноги этой Маши не будет.

      – Может заскочим на мужской рынок? Купишь себе парочку Гариков? – с сарказмом произнес я.

      – Одного достаточно, – прыснула Глория.

      – Чего?!

      – Бруно подарил мне Гарика и тех двух сучек. Они тоже теперь мои.

      – Это за какие такие заслуги?!

      – Ну, ваше величество, я позволила этому хмырю ночью посетить мои покои... Ревнуете?

      – Еще чего, – буркнул я. А ревность–то кольнула. Ну вальки...

      В это время на помосте показывает гибкость очередной «лот». Да не просто показывает, а вытворяет такое... шпагат, ноги себе на плечи, прогибы всякие. Девочка не щадя себя, демонстрирует свои возможности.

      – Дочь бродячих артистов! – продолжает расхваливать ведущий. – Отец продал ее за долги! Посмотрите на эти позы, что она вытворяет!

      Девочке лет восемнадцать, мелкая, груди практически нет. Все ее достоинства демонстрируются в гибкости. Вообще, тут каждая рабыня рекламирует себя, как может. Логика проста. Если тебя купят за высокую цену, то и относится будут, как к дорогой игрушке. У рабынь между собой это распространенная тема для бахвальства, объективная оценка, шкала. На Билазре это норма и естественность – понравиться и продаться подороже, угождать и лучиться счастьем. Но я не понимаю почему та рыженькая девочка продолжает хныкать. Некоторые девушки смотрят на нее с брезгливостью, есть те, кто поглядывают с сочувствием.

      Гимнастка ушла за золотой рин. Глория посмотрела на свою рабыню, стоящую рядом на коленях. Маша явно довольна, что ее рекорд в пять золотых не побит.

      Дальше пошли попастые танцовщицы. Их раскупали пачками.

      Выпустили очередную рабыню, эта темненькая. Казалось бы, сейчас выпятит грудь или выпучит задницу, запоет, сальто там замутит. А та просто нахмурилась и показала всем язык. Толпа ахнула от такой дерзости. Купец Богрус подскочил с длинной увесистой плетью и начал хлестать ее. Та упала, стала извиваться и визжать. И тут всем стало ясно, что в ней особенного. Этот визг стал заводить толпу. Но с такой напускной непокорностью долго не протянешь.

      Еще около часа пришлось ждать выхода рыженькой. С нее сдернули плащ только лишь, когда та вышла на середину сцены. Вернее, девушку туда насильно затащили.

      Обнаженная, она попыталась прикрыться руками, но стражник нещадно ударил ее по кистям, смахивая ручонки с упругой груди, как листики с дерева. Рыженькая не стала реветь, а просто оскалилась в его сторону. Это выглядело так привлекательно и волнующе.

      Когда она предстала во всей красе, толпа замерла. Я видел взгляды некоторых стариканов–извращенцев. Аукционист не спешил объявлять первоначальную цену. Он ждал, томил покупателей. Опытный ведущий, нагнетал обстановку.

      Теперь я смог рассмотреть ее вблизи под щедрым светом факелов и масленых ламп. Даже не просто рыжая, а с огненным отливом, волосы ей, похоже, завили, эффект потрясающий. Зеленые глаза заплаканные, стоит трясется, хотя на улице жара, хоть кожу сдирай. Фигурка очень даже хороша, кожа белая, специально от солнца закрывали, пока доставляли сюда. Тут такой товар – экзотика. Она в очереди стояла последней. Умный продавец, оставил эту красавицу напоследок. Пока ждали и высматривали ее, скупили весь товар.

      – Гостья с Запада, самый молодой и нежный лот сегодняшнего вечера, – ласковым снисходительным тоном произносит аукционист. – Чистое, невинное дитя, шестнадцать лет отроду. Посмотрите на эту невероятную фигуру и личико. Вы видите волосы, господа? Это пожар в сердце любого ценителя красоты. Ее имя Илена, но купивший ее сможет назвать, как захочет. Ведь это всего лишь рабыня!

      – Я Илена! – взвизгнула вдруг девушка. – Илена из Камбрии! Я крестьянка барона Нисона! Передайте моим родителям, что со мной все хорошо! Отцу Герману и матери Ивоне!! Пожалуйста! Ведь должен же быть хоть кто–то из вас из Камбрии...

      – Твоя Камбрия за тысячи километров отсюда! – выпалил кто–то из покупателей. – Очнись рабыня, ты в Билазоре!

      Часть толпы рассмеялась.

      – Дерзкая рабыня! – пошли недовольные выкрики.

      – А она пробовала плеть?!

      В девочке подошел стражник с черной плетью в руках. Но только он замахнулся, как купец взревел:

      – Нет! Это право получит купивший!

      – Она необученная и дерзкая! – начали поклеп другие купцы.

      – Она не знает плети! – подхватили еще. Девочка сжалась, в глазах ужас. Но Богрус не сдавался.

      – В этом то и особенность этой строптивой девочки, – с интригой произнес тот. – Она особенная. Разве вы не находите? Стража.

      К девочке вплотную подошел стражник и стал щупать. Та не далась, он залепил ей пощечину. Девушка упала, он вздернул ее за волосы. И тогда Илена с отчаянным визгом стала колотить мужчину, стараясь попасть по голове. Смелая и отчаянная.

      Мнения толпы разделились. Для кого–то непокорность неприемлема, а для кто–то является вызовом. Для некоторых гурманов это способ самоутвердиться, когда они ломают отчаянную волю.

      – Ваши предложения, – проговорил деловито аукционист, когда Илену утихомирили двое.

      – Три удара плети и ее спесь испарится! – выкрикнул хриплый голос. – Нашел чем удивить Богрус! Да, девочка хороша, даже очень, но не стоит нашего терпения! Я даю золотой.

      – Очень любезно с вашей стороны, уважаемый помощник главы города, – усмехнулся купец с ехидинкой в выражении лица. – Но мнений тысячи, как и людей. Прошу!

      Посыпались предложения с невероятной скоростью. Уже к девяти золотым. А это целое состояние. Теперь многие отсеялись, и только три купца между собой бьются, перебивая цену друг друга.

      – Десять! – выпалил зам главы города. Для всех это стало неожиданностью. Кажется, он уже не считает Илену обычной рабыней. Ту уже связали по рукам и держат на веревке. Девушка ревет, сидя и поджав колени.

      – Десять золотых рин раз! Десять золотых рин два! – чеканит аукционист. Он рад, ему с каждого лота процент.

      – Двадцать! – гаркнул я. На меня посмотрели все, кто был рядом.

      – Двадцать от одноглазого господина в бежевом плаще! – продублировал ведущий.

      – Я вырву твой язык! – взревела Глория. – Если еще раз назовешь принца одноглазым!

      Она осеклась, но было поздно. В толпе замешательство. Конечно, многие читают сводки, знают, что появился принц. Некоторые слухи и об уродстве моем ходят. Вот он я. Спасибо, вальки.

      Позади оживление. Не успел я сообразить, как передо мной на колено упал рыцарь в синем мундире. Взмыленный Эдгар не смел поднять на меня глаз. А у меня в груди нарастало беспокойство.

      – Что?!

      – Принцесса Эмма... она, она пропала ваше величество.

      – Ты дурной травы покурил?! – гаркнула Глория. – Куда пропала?!

      – Сбежала, – выдавил рыцарь. – Иного объяснения нет.

      Я рванулся из толпы. Ушей тут много. Горло сдавило, это самое худшее развитие событий. Мелкая сучка. Как... как это произошло?!

      За мной увязался зам главы города и купец Богрус с рыжей рабыней.

      – Не до вас! – Рыкнул я и сел в карету, что подкатили к самому аукциону рыцари. Стражи вокруг целая армия. Вот оно и инкогнито кончилось. Принца охраняют. Почему я сразу не заметил, что уже полчаса, как тут разогнали всех оборванцев и окружили аукцион, где я раскрыл пачку и глазел на лоты?

      Что делать?! Официально объявлять о пропаже принцессы?! Это сразу дойдет до императора. Враги везде, они же, осведомители Феликса. А он то не упустит шанса расквитаться за мой язык. Я допустил промашку и теперь лихорадочно перебирал варианты.

      На корабле все на ушах. Я выстроил рыцарей и прислугу. Долго выяснять детали не пришлось. Со всем уже разобрались без меня и выяснили, что это Лина выпустила принцессу. Той стало плохо, попросилась на свежий воздух. Добрая и тупая сучка по имени Лина пошла с ней на прогулку и в какой–то момент потеряла из виду. Без меня рыскали сами, а когда поняли, что не справились, доложили. Пропала она еще с утра.

      Бешенству моему не было границ и предела.

      – Сдать кольца от мехаров, скоты, – рычу я. – Теперь Билазора ваша родина и любимый город. Создавайте агентуру, нанимайте местные банды, цедите улочки, дома, дворцы. Пустыню сука копайте!! Но чтобы нашли ее. От этого зависит ваша жизнь, друзья мои. И я не шучу!!

      – Да, ваше величество!

      До рассвета просидел на корабле, в ожидании новостей. Вдруг Эмму найдут. Но утром пришло отчаяние. Чтобы организовать поиски, пришлось рассказать о принцессе моему другу Бруно. Его ищейки убедили меня, что если за первые три часа не нашли, то все, ищи золотую песчинку в пустыне. Значит ее похитили целенаправленно…

      Вскоре я вылетел в Дорсен, оставив в Билазоре половину своих рыцарей во главе с бароном эр Эдгаром. Если они найдут ее, то оставят у Бруно. У меня нет выхода, пришлось довериться купцу.

ГЛАВА вторая. Рэя вдоль и поперек

   Принц Катэр–оун Шеннийский

      Мания величия прилипает сама, когда видишь, как мелькают леса, равнины, реки, людишки, букашки. Копошатся, словно муравьи вокруг муравейника, что встал на пути злостной группы детишек и вот–вот свершится…

      За часы от одного края империи до другой. Путь, что крестьяне проделывают за треть своей жизни. Если ты владеешь Шенни, ты владеешь и всем остальным. Технологии – это сила и власть.

   Мой корабль снижается на земли Дорсена, неподалеку от каньона, где уже развернули лагерь мои следопыты.

      Дорсен встретил холодным вечером. Уже на выходе мне на плечи накинули меховой плащ дрожащие руки накосячившей недавно Лины, которую видеть сейчас не хочу. Ибо убью.

      Визит мой был полной неожиданностью. Лагерь буквально взорвался, когда кто–то из местных заметил корабль и вышедшую к палаткам группу.

      Бородатый лорд предложил отдых, девок и выпивку. От него несло перегаром, будто они тут уже месяц безвылазно пьют, распыляя мое финансирование.

      – Ведите к пещере, или что вы там нашли! – рявкнул я.

   От одного упоминания о находке в глазах окружающих проскользнул ужас. Тем временем мне на ухо насел перепуганный местный старик. Он видимо и отыскал следы Твари.

      – От того места веет смертью лорд, там что–то есть, через неделю прибудут рыцари барона…

      – Сколько в лагере человек?! – перебил я.

      – Два десятка, – выпалил главный.

      – Не понял?!

      – Мы не знали, когда вы прибудете, остальные в селе, – ответил тот и сглотнул.

      Становлюсь раздосадованный и злой.

   В общем, понятно, бойцы мои развлекаются по полной. Я миновал главный шатер и направился к краю обрыва. Каньон не большой, но судя по нескончаемой тени внизу, довольно глубокий. Вдали сквозь черную стену, будто ее и нет, светит уходящее солнце. Запредел сейчас в трех–пяти километрах от нас. Это северный край империи, заодно еще и западный.

      Подул ветерок и зашумела трава.

      – Мой лорд, – раздалось позади. – Мы принесем факелы, спуск вот там…

      Повел старик, что опасливо шептал. Я следом, Глория сбоку, остальная толпа позади. Спуск оброс травой и был достаточно широкий и плавный. Только начали спускаться, посыпались камешки с пути, стало разноситься эхо от стука и тут же понеслись голоса заботливых вассалов «осторожнее, лорд… осторожнее, ваше величество… тут поаккуратнее, ваша светлость…».

      Спускались долго, погружаясь в темноту. Казалось, что на противоположном краю обрыва кто–то суетится, или что–то... Никогда не доверял одиноко стоящим кустарникам. Наконец, дорога выровнялась. И вскоре впереди идущий проводник замедлил шаг.

      – Пришли, ваше величество, – прошептал он.

      Это не была обычная пещера. Скорее нора, причем вокруг все выглядело, будто здесь когда–то разлилась магма и теперь застыла. Пригорок с дыркой, радиусом в половину человеческого роста. Вокруг возвышенности в свете факелов блестел гладкий камень.

   Да, определенно тут когда–то что–то расплавили. Посмотрев наверх, я оценил, как глубоко мы спустились. Солнце уже окрасило небо в кроваво–красный, собираясь скрыться и послать всех спать. По краям каньона горели огоньки, видимо, часть людей с лагеря заняли позиции, дабы нас сверху не закидали какие–нибудь местные диверсанты и борцы за свободу и иную власть.

      – Нихрена не видно, – фыркнула Глория. Кто–то позади поддержал ее. – Может днем продолжим, ваше величество?!

      – Страшно тебе, вальки, – усмехнулся я и пошел вперед, обходя старика.

      Порода хорошо распространяла свет, от зеркально–черных стен он разлетался во все стороны. Странно, снаружи камень показался обычным, но стоило шагнуть, через десяток сантиметров толщины он резко стал черным.

   Остановился и потрогал края, провел пальцем, постучал костяшками. Стенки твердые, как гранит и гладкие, будто лед. Края ровные, такое впечатление, что резал лазер. Но факт в том, что ни один резак так легко такую плотность не возьмет. Подобному устройству позавидует даже Сириус, продолжающий перекапывать гранитную Шенни.

   Двинулся дальше, и через пару шагов в три погибели понял, что нора равномерно расширяется. Вскоре смог идти в полный рост.

   Следующий шаг и нога не нашла опоры, меня потянуло вниз. Кубарем покатился в никуда, выпустив из рук факел. Гам и крики все удалялись. А я в ужасе и надеже, что ничего не сломаю, когда достигну дна, пытался все–таки зацепиться за что–нибудь.

      Впилися в груду каких–то останков, не иначе костей. Зазвенели металлические обручи, бьющиеся друг о друга. По звуку сразу определил, что металл. Через пару секунд в мою спину врезалась вальки с отборным валькийским матом на устах. Выпавший факел все еще горел недалеко от меня, и я поспешил его поднять, убедившись, что цел. Оглянувшись, понял, что катились мы с Глорией метров двадцать, не больше.

      – Все нормально! – отозвался на призывы струсивших на краю людей.

   Глория постанывая поднялась следом за мной.

      Долго догадываться не пришлось. Растерев сапогом песок, понял, что и тут на полу черная порода.

      – Кости человеческие, – прошептала Глория, трогая кончиком шпаги кусок позвоночника.

   Я пошел вперед, более тщательно смотря под ноги. Вокруг все было в костях, а еще заметил, что везде валятся куски железа, похожие на доспехи. Присел на корточки, перед очередными останками.

   Большой стальной каркас, похожий на решетку в форме гусеницы вызвал волнующий интерес. Этот каркас сохранил относительную целостность по сравнению с остальными, что лежали вокруг. Внутри скелет. На вытянутой руке какой–то темный браслет.

      – Не трогайте! – визгнула Глория, но было уже поздно.

   Костяная кисть рассыпалась в пыль, а в руки мои попали эренниевые часы.

   Я знаю такие. Их на Шенни видимо не видимо. Но так, как дизайн не вызывает даже намека на роскошь, их используют только исключительно мастера мехаров и маги, им для контроля времени очень кстати. Такие устройства к нам пришли вместе со всеми технологиями от Великих. Их маленький дар. Вроде на Рэе они стоят целое состояние, потому что редкий и эксклюзивный товар. Но есть одно «но», когда камень внутри иссякает, они становятся бесполезны, ибо никто еще не научился менять его в часах.

      Но что человек с часами делал в этой пещере?!

      Посмотрел на фигуру Глории, что решительно нависла надо мной, поглядывая укоризненными глазками. Позади уже слышно, как спускаются остальные, едут на задницах, раскидывая на пути кости. Освещения теперь достаточно чтобы понять – дальше хода нет. Мы в центре шара с черными, как сам Запредел стенами, и единственный выход отсюда это тот, где мы вошли.

      Вход по диаметру меньше, чем у края. Среди останков и куски черных камней.

      – Выходное отверстие, – буркнул я мысли в слух.

      – Тварь отсюда выпустили, да? – подхватила Глория. – Она была в заточении, а теперь какой–то ублюдошный маг выпустил ее.

      – Не понял госпожа? – подлетел с факелом глава лагеря. – Вы о чем?

      – Когда луч бластера попадает в тело дыра спереди меньше чем на выходе из него, так–как с собой поток вырывает плоть, – пояснила вальки с коварной насмешкой.

      – О Великие, – только и смог выдавить местный лорд.

      Вывод один: Тварь была заключена в черную оболочку, похожую на Запредел. Возможно, кто–то специально имитировал его. К несчастью для лежащих тут, она попала сюда с людьми.

   Пока ходил, насчитал десяток каркасов с останками… Кости и металл. Судя по всему, это не доспехи, слишком тонкая работа. На металле следы пластиковых механизмов, как на космических кораблях. Быть может это солдаты пришельцев? Они тоже люди? Великие тоже люди? Только хорошо маскируются от нас, прикрываясь технологиями и находясь в недосягаемости. И когда–то эти ребята пожертвовали собой, заманив Тварь, похоронили себя вместе с ней?

   Голова кругом. С каждым моим шагом все вокруг унылее и мрачнее.

      Побродив еще немного, убедился, что делать тут уже нечего. В нору набежало человек пятнадцать, и они старательно и бессознательно затоптали все возможные улики. Спустили несколько веревок. Я протянул найденные часы задумчивой вальки и стал выбираться.

      Напрасная трата моего времени. Окончательно запутался, слишком много противоречий, все прежние мои гипотезы рассыпались, как эти останки в оболочке. Мысль о том, что Тварь и есть дитя Великих была уже не актуальна. Зачем им прятать свое дитя тут?!

      Последняя зацепка – это Великая стена Гариама, где в Главной крепости меня ждет загадочный маг, обратившийся к Сириусу. Он должен что–то знать.

      Обратный путь меня не оставляло ощущение, что за нами следят. И не просто где–нибудь за кустом, а с высоты птичьего полета. Этот ионизированный воздух, после смрадной и пыльной пещеры улавливал хорошо. И не только я один почувствовал, что веет энергией, рыцари были напряжены не меньше меня самого.

      – Вы не пожалуете в шатер, принц?! – взволновался глава лагеря. Или обрадовался?!

      – Где ваши средства связи? – не обращая внимание на его вопрос насел я.

      – Граф Велор любезно предоставил нам свой замок. Устройство Великих в безопасности. Там тридцать наших рыцарей и…

      – Сворачивайте лагерь немедленно и в замок, – перебил я, увеличивая темп в сторону корабля. – Транспорт за вами прибудет не раньше чем… хм, через месяца два – три.

      – Да, ваше величество.

   Если вообще прибудет, пролетела ироничная мысль.

   Когда мы поднялись на корабль Глория не упустила возможности уколоть меня.

      – Если бы мы осмотрели пещеру днем, можно было больше найти, всяко…

      – Не зли Глория, я чувствую, что нам пора валить отсюда. Чую я… в общем не думай, что рад ночами гулять, скрывая от этих олухов свое уродство. Перед кем тут красоваться?!

      – Тут замешан маг, – сменила тему Глория. – Могущественный, как бы не верховный.

      – Иллар?

      – Вполне возможно.

      – Странно все это, – выдохнул я и отправил вальки прочь.

      Сила, которая пробила дыру в коконе Твари должна была быть замечена верховным. Иллар не мог не заметить! Но тем не менее ничего не сказал об этом. Массовая собачья дефекация или суицид животных леса – это пожалуйста. А про дыру в породе, что не то чтобы физически, технологически не выпилишь, забыл хитрый. Тут без всплеска величайшей мощи явно не обошлось. Хотя… намекнул же, что искать нужно начало. Но зачем подставлять себя? Не логично, и это пугает. А может тут дело рук других магов?

   Долго не мог уснуть в своей каюте. Мысли не отпускали мой измученный мозг. Эренниевые часы Глория мне вернула, что–то в них было не так. Они не работали, камень в них потух. Побрякушка выглядела не просто старой. А словно из далекого прошлого. Табло расцарапано, будто их прежний владелец отчаянно боролся за свою жизнь, и не раз. На синем ремешке заметил кусочек розовой нитки.

***

   В Гариам отправились утром. Вальки до вылета все же пробежалась по окрестностям и спустилась в каньон без моего ведома. Лишь когда шлюз за ней пыхнул я понял, что коза ослушалась приказа и гуляла снаружи. Вместо положенного в такой ситуации виноватого вида, она покачала головой, мол ничего не нашла.

   Преодолев земли Западного Ороса, я дал команду облететь стену. Разведать обстановку не помешает. И чутье меня не подвело.

      – Ваше величество! – раздалось в динамик, когда я завороженно смотрел в иллюминатор на уносящийся ландшафт. – Вам стоит на это взглянуть! О Великие!

      Это «О Великие» всегда настораживает и бесит.

   Стрелой ринулся в рубку управления. Там на главный монитор пялились пилот и Глория, на меня даже никто и не посмотрел. Еще бы, на экране красовалась толпа каменных дафов, ломящихся в стену! Пилот заметил мое появление и отдалил немного камеру.

   И вот картина: на протяжении нескольких километров вдоль стены целых три группы пытались прорваться! И это только на видимом отрезке. Их останавливала лишь стена.

      Но выводы оказались поспешными.

   Пролетев немного дальше над стеной, мы обнаружили прорыв. Дафы просачивались через пролом. Там уже завязался бой со стражами. Мехары были в большинстве и встречали по одному уродцу, что наивно шли на группу поодиночке. Хуже всего было то, что стена в месте разлома постепенно рушилась, и вскоре рыцарям придется туго, когда хлынет толпа.

   – Активируй боевые лазеры, – скомандовал я.

   Пилот мгновенно заиграл пальцами по панели управления. Вальки потерла ладони, но я ее согнал. Не гоже принцу стоять позади кресел. Уселся на место второго пилота. На мониторе возникла боевая панель.

   – Стрелял из этой штуки когда – нибудь?

   – Нет, ваше величество, – взволнованно ответил пилот. – Теорию знаю…

   Дело не хитрое, взять на прицел и нажать на гашетку. Это как в мехарах, тот же принцип. Корабль замедлился и вскоре завис. Система наведения сообщила, что можно стрелять.

   Залп, лучи мгновенно настигли цель, разнося стразу нескольких уродцев на щебень. Тупые монстры даже и не подумали отступать. Видимо, не поняли, что по ним уже работает тяжелая артиллерия. Еще три залпа и в пролом уже никто не ломился. Я решил облететь стену и зачистить ближайшую территорию.

   Минут сорок потребовалось на ликвидацию осады.

   – Принц? Вы видите это!? – глазастая Глория рассмотрела через кресло в мониторе нечто.

   – Это что за урод?! – ужаснулся я.

   К стене двигалась группа в три десятка дафов. Они были еще достаточно далеко, но среди них возвышался огромный монстр, раза в два больше остальных! Стоит ему подойти к стене, и веса хватит, чтобы ее проломить. Корабль направился в атаку.

   Нельзя такого пропускать!

   По мере приближения на расстояние выстрела на мониторе возникали все новые и новые цели. Монстры пачками шли к стене. Чем ближе к черному барьеру, из которого они «рождались», тем их больше.

   Не знаю, о чем думал Сириус, но с прогнозами он оплошал. У Гариама нет времени на раскачку. О каких месяцах шла речь, если вот–вот будет вторжение?! Мне даже показалось, что монстры разумны, или ими кто–то управляет. Организованная, целенаправленная атака на лицо!

   Дафы идут медленно, синхронной походкой. Холодок пробежал в груди, когда пилот взял на прицел самого здорового. Выстрел… Луч снес громиле пол руки. Кусок камня придавил идущего рядом маленького соседа. Еще выстрел и еще. Только с четвертого попадания удалось остановить гиганта.

   – Второе орудие не работает, – прохрипел пилот. – Энергия падает, ваше…

   Нас тряхнуло. Я и сам увидел по приборам, что эренни иссякли. Все причем!!

   – Включай посадочные двигатели! – взревел я, осознав, что мы падаем.

   Только они могли остановить падение. Это был единственный шанс уцелеть. Благо высота с которой мы начали падать была относительно не большой, метров триста.

   – Внимание! Экипаж! Приготовиться к падению! – завизжал пилот. Надо отдать ему должное. Я же сейчас думал только о себе, животные инстинкты самосохранения…

    Сердце ухнуло, когда увидел через боковые иллюминаторы поднимающийся горизонт.

   Удар. Позади рухнула вальки. Мозги мои сотряслись так, что едва не потерял сознание.

      Кабина погасла, только истерили лампы и стонал пилот. На него сверху упала пластиковая панель. Сквозь зажатую ладонь на лбу сочилась кровь.

      – Что будем делать эр? – прохрипела Глория, уцепившись за спинку кресла, чтобы подняться.

   От звука заскрипевшей под пальцами вальки кожи резануло в затылке.

      – Далеко мы от стены? – сквозь боковые иллюминаторы Великой стены не видно, а навигация накрылась.

   Вопрос был глупым. Пилот что–то промямлил в попытке ответить.

   – Глория, проверь экипаж.

      – Надо выбираться, эр, – проскрипела вальки, удаляясь.

      Моя задница почувствовала вибрацию. Через мгновение очередной удар сотряс корабль. Заскрипели переборки.

      – Даф! – хрипло вскрикнул пилот, отстегивая ремень.

   Я тоже поднялся. Легкое головокружение чуть не застало врасплох. Сквозь иллюминаторы просачивался свет.

      – В мехаров! – закричал, судорожно нажимая на кнопку громкой связи.

   Ответной реакции ноль. Все вырубилось, даже система оповещения.

      – Просрали всю энергию на выстрелы! – выругался я, выскакивая в коридор в след за Глорией.

   Корабль заскрипел, корпус повело и меня вместе с ним. Даф начал двигать корабль! Что этой твари надо? Людей почуял или мстит за раскрошенных товарищей?!

      Через обшивку донесся грозный рев монстра. Будто ответ мне. Жуть…

      – Все в мехаров! Глория?! Ты где!? – завизжал снова.

   На ощупь двинулся дальше, пиная всех встречающихся ошалевших рыцарей.

       – Лина без сознания! – крикнул один из моих бойцов.

   В груди похолодело. В следующую секунду мощный удар сотряс корабль так, что я врезался в боковую переборку и рухнул без сил. За спиной стала обваливаться обшивка, чуть ли не на голову посыпались куски оборудования, балки и провода. Из щелей коридор стал заливать свет. Я пополз прочь, высвобождая ноги из–под обломков и моля всех Великих и величайших, чтобы моя опорно–двигательная оказалась цела.

      Лишь на миг обернулся на сдавленный визг и увидел, как шедшего за мной пилота расплющило в районе туловища.

   Что произошло, это и идиоту ясно. Даф накрыл своей культяпкой кабину. Крыша легко прогнулась под массой его руки.

      Со всех сторон, как по заказу стали разносится стоны, крики.

   Ох, терпите ребята. Нельзя привлекать его внимание! Но было уже поздно. По реву снаружи, понятно, что даф не один. Они чуют людей!

   Инстинкт ведет меня вперед, соревнуясь с нижайшим порывом – забиться в угол и переждать. Но мысль о том, что я в ответе за своих, взбодрила.

   – В мехаров! – захрипел я что есть силы и выпрямился в уцелевшей части перехода.

   Судя по звукам, дафы стали рвать обшивку, та с отчаянным скрипом сопротивлялась, но это ненадолго. Вот же умные твари. Меня передернуло, вспомнил уродца, что показывал мне в своем доме маг Иллар. Вскоре и нам предстоит встреча на их территории!

   До грузового отсека добрался быстро. Огни активированных мехаров подсвечивали ангар. Рыцари спешно прогревали реакторы.

   Ко мне подскочила Глория.

   – Лина в кабине с Нисоном! – объявила вальки. – Нужно прорываться!

      – В робота, скорее! Потери?! – заорал я и снова упал от очередного удара по кораблю.

      Потери были. Двое рыцарей, в том числе пилот. Я взобрался в сидячего мехара, дрожащие руки вцепились в жесткие рычаги.

      Шесть роботов против нескончаемого каменного стада. А если учесть, что мехар Нисона вообще не боеспособен из–за пассажирки... Не могу себе представить, как тот вообще разместил у себя Лину.

   Но не до образного мышления! Нужно уносить ноги!

   Затаив дыхание я запустил стального гиганта, и проклял все, когда мои сапоги сдавили фиксаторы. Хуже всего то, что я забыл вообще, как управлять этой махиной! Хорошо, что роботы не пострадали при падении, по крайней мере те, что мы использовали.

      Из ангара вырвались только с помощью мечей и стальных лап, раздирающих шлюз. Искореженный корабль никак не хотел нас выпускать. Первой вырвалась вальки на своем черном мехаре последнего поколения.

   Коленки затряслись, когда услышал резко нарастающий рев и бьющий по ушам звон. Пока Глория отвлекала на себя, ввязавшись в бой, мы вылезли.

   Давно я такого прилива адреналина не испытывал!

      Снаружи взору предстала эпичная и героическая битва: Глория уже расправилась с одним дафом и дорубала двумя мечами на салат второго. Каменный монстр в три человеческих роста развалился на глазах, как мешок с песком и камнями. Вот дерьма да пыли поднялось вокруг немало. Я лихорадочно стал озираться по сторонам. Ох, как мне не хватает второго глаза сейчас! Один сплошной дискомфорт!

   Сориентировался все же быстро. Голая равнина и мы, как на ладони. Вдалеке приближающиеся силуэты вызывали очередной приступ паники. Дафы шли со всех сторон, почуяв свою добычу. С двумя справились легко, эти были залетные, вернее мы… но чует моя задница, что уроды пойдут именно на нас.

      – В какой стороне стена?! – взревел я в передатчик, брызжа слюной на пыльную панель.

   Боялся, что меня не услышат, но…

      – Судя по солнцу, запад там! – отозвался один из рыцарей, указывая стальной культяпкой в сторону восхода.

      – Погнали! – крикнул и двинулся вперед. – Глория! В авангард!

      – Вас поняла! – ответила вальки и помчалась на своем черном изящном роботе, сбривая мелкую траву и колючки.

   Черт меня дернул обогнуть корабль с другой стороны. Передо мной возник еще один даф. Этот в отличие от «залетных» поздоровее, будто их папочка. Пасся у расплющенной кабины. Его рук дело. Секундное замешательство урода, мои руки тем временем давят на гашетки. Движение правой вперед, легкое, непринужденное – и массивная рука робота с невероятно тяжелым мечом послушно вытягивается вперед. Так… поворот кисти, взмах… Электроусилители работают нормально.

   Тварь опасливо зашагала вперед. Эти порождения Запредела, наверное, таких образин как мехары еще не видели. Не успел я и шага ступить, как сбоку на дафа обрушилась черная утонченная конструкция робота Глории.

   – Защищать принца! – крикнула вальки.

   – Защищать! – подхватили рыцари.

   С этим сразу справиться и не удалось. Глория рубанула по атакующей руке. Но та уцелела, лишь посыпалось крошево. Еще удар… Сбоку подскочили двое моих молодцев и общими усилиями свалили урода. Дальше пошла активная работа «дровосеков».

   Я с ужасом подумал, что если таких будет три–четыре, нам конец.

   – Глория! – взревел сквозь многоэтажный валькийский мат, понимая, что вальки увлеклась. – Все, сдох он! Хватит! Выдвигаемся!

   Мы двигались быстро, темп держали хороший. Шедшие за нами дафы отставали. Эти твари более медлительные! Им нас не догнать.

   Несмотря на эйфорию внезапного счастья, я не переставал пялиться по зеркалам заднего вида. За дорогу впереди был относительно спокоен. Глория умотала вперед на едва видимое расстояние и постоянно докладывала, что путь чист.

      Только пройдя около полутора часов и убедившись, что сюрпризов не предвидится, я успокоил свое трепыхающееся сердце, заодно и дыхание выровнялось. Вскоре и Лина подала голос, точнее скрипнула, а рыцарь Нисон перевел ее стоны, мол все в порядке.

      Наша колонна немного растянулась. Но я давил на гашетку, двигаясь на предельной скорости. Главное добраться до стены.

      Мелькнула горькая мысль, что меня поимели. Иллар ждал, что я сунусь в Дорсен, к каньону с пещерой. А пока мы лазили туда, высосал энергию с корабля, иного объяснения не вижу. Маги умеют так делать, слышал… Боевые лазеры не могли столько сожрать. Подлый враг рассчитывал, что мы разобьемся, а может и не рассчитывал, ему достаточно лишить меня мобильности.

   О черный Запредел! Я потерял корабль! Единственный ближайший порт находится в Вестерии. На мехарах туда месяцы плестись. Смешная будет картина: пол сотни боевых вестерских мехаров с песней прут на помощь Гариаму, а им навстречу улепетывающая группа таких же роботов. Вы ребят идите, идите, мы просто в порт, не обращайте на нас внимание.

      – Ваше величество! Мой реактор барахлит! – ворвался в эфир отчаянный голос одного из рыцарей. – Энергия на нуле.

      – И у меня на исходе! – подхватил другой.

   Я взвыл, посмотрев на свои индикаторы эренни. Ну конечно! Энергия из корабля и роботов была высосана равномерно! А как иначе?! Это диверсия! Вот же подлая тварь!

      Двое мехаров стали отставать. К счастью дафов поблизости не наблюдалось. Но это ненадолго. Тащились из последних сил. Затем двоим пришлось спешиться. Рыцарей подхватили на железные руки и потопали дальше.

      – У меня две новости, эр, – спокойным тоном произнесла вальки.

   Ее робота не видно. Она ушла за пригорок. Вот уже добрые полчаса солнце нещадно било прямо в обзорное стекло. И без того погано находиться в кабине, голени тлеют тупой болью, в добавок жутко тянет по естественной надобности. А тут еще гундосая вальки, а ведь у меня нехорошее предчувствие.

      – Не томи Глория!

      – Мой мехар почти сдох! Но впереди я вижу стену!

      Кто–то хрипло усмехнулся. Чему радоваться, если на стене никого нет, нам через нее не пройти. Двадцать метров в высоту, только если по веревочной лестнице.

      Уныние. Пойдем вдоль, до пролома или ворот. Они ведь должны быть где–нибудь, ну хоть одни…

      Вскоре я увидел стену и сразу обратил внимание на группу дафов слева. Они скромно толпились у препятствия в полутора километрах от нас. А мы имеем четырех полудохлых роботов, меня это совсем не радует. На всякий случай пошли по диагонали, отдаляясь от них еще. Стена была похожа на крутую скалу, длинную, нескончаемую и идеально ровную по всей видимой длине. Союз стали и камня защищал Рэю от вторжения веками. И вот мгла скопила войско и теперь испытывает Великую Гариамскую на прочность.    

      Достигли стены и пошли вдоль нее. Вскоре бросили еще одного мехара… моего. Глория предложила своего робота, но я решил довольствоваться ее стальными объятиями.

      На руке сидеть ужасно неудобно, робот вибрирует, каждый шаг отдает в задницу, на предплечье амортизаторов нет. Позвоночник страдает. Но ничего не поделаешь. Смотрю вверх в надежде, что высунется морда какого–нибудь стражника.

      – Дафы идут за нами, – прошипел один из рыцарей. Досада в голосе.

   В принципе, если бежать, то можно от них удрать, если держать темп. Но вот Лина, как не горько это признавать – наше слабое звено. Твердо решил, что не брошу ее. Но и другими рыцарями рисковать не намерен. Уже двух потеряли…

      – Крепость! – воскликнула Глория.

   Впереди показалась башня, возвышалась она над стеной значительно. Не сомневаюсь, что использовалась, как смотровая вышка. В том же районе на стену налеплено еще всяких разных конструкций. С такого расстояния не рассмотреть. Однако очевидно, что мы спасены! Там должны быть люди.

   Лина очнулась, на удивление, спокойно отреагировав на происходящее.

      Дафы нагоняли, а роботы наши все замедлялись и замедлялись. Погас черный мехар вальки, следом за ним еще робот. А вскоре и остальные. Приплыли…

      И тут твари побежали…

      Дафы рванули за нами!

   Сердце ушло в пятки, когда земля под ногами задрожала с такой яростью, что казалось, сейчас раздвинутся плиты и хлынет лава. Лина завизжала и побежала впереди нас всех. Вот тебе и слабое звено.

      Каменные твари не тупы. Они не бежали лишь потому, что опасались больших мехаров, а когда увидели беззащитных букашек, тут–то и выяснилась их реальная скорость.

      У подножья массивной башни я рассмотрел груды камней. В прошлом тут наверняка были великие битвы, кучи дафов, привлекаемые скоплением «человеческого мяса» ломились сюда… И теперь, не ровен час, из–под кучи мусора вылезет голодная образина.

      Рыцари загорланили, что его величество принц тут, что нужна помощь. Но было еще далеко до первых башен. Я уже заприметил кучу камней повыше, чтобы взобраться туда. Вскоре началась отдышка, мундир весь взмок. Благо, что тень от стены закрывала от солнца.

      Несмотря на горящие легкие, ноги несли вперед сами. Мои рыцари с красными мордами не отставали, Глория тянула за руку Лину. Служанка быстро выдохлась. Показалось, что только вальки наслаждается бегом. У них в джунглях все бегали. Бег это упругая задница и бедра. Главное сиськи перемотать. А то вон, у Лины трясутся…

      Неожиданный рев за спиной заставил практически обделаться. Еще бы немного… Нас заметили со стены. Человечки закопошились. Все бы хорошо, но монстры были метрах в двухстах от нас. А до башен в три раза больше бежать!

      – О Великие! – взвизгнул рыцарь. Именно взвизгнул.

   Потому что впереди показались два дафа. Они возникли словно из неоткуда. Эта часть местности вероятно не совсем ровная, есть низменность. Вот оттуда они, похоже, и вынырнули.

   Мысли оставили меня… Здравые. Я бросился прочь от стены, стараясь уйти из окружения. Такой прыти от себя не ожидал!

      Очень надеялся, что мои ребята бегут следом, не отстают… Пару раз оглянулся с ужасом осознавая, что Лина тянет всех назад. Двое рыцарей бегут с ней чуть ли не на руках… Уроды настигают.

      В голове что–то перещелкнуло. Если не отвлеку монстров, нам не добежать до горы камней. Там есть шанс укрыться. Бегать по кругу в конце концов. Но не на открытом пространстве.

   Я развернулся и побежал на дафов. Глория завизжала не своим голосом, выражая тем самым свои опасения.

      – Вперед, я сказал! – разрывая горло, крикнул на нее.

      – Нет! Катэр! Нет! – еще громче завизжала Глория и побежала за мной. Она хочет меня остановить?!

      – Назад! Это приказ! – захрипел.

   На мгновение мне показалось, что дафов вокруг нет. Они меня не волнуют, потому что я в бешенстве!

      Розовый всполох прорезал пространство. Ближайший ко мне даф разлетелся на щебень так неожиданно, что я споткнулся и покатился кубарем в груду его останков.

       Колено пронзила острая боль, загорелась спина, собирая все попутные мелкие камни. В мыслях лишь одно – береги голову Катэр, мозги еще пригодятся! Расстелился на земле, спину уже не чувствую, одна сплошная боль по всему телу. Локти, коленки горят. Языком потрогал передние зубы, слава Великим, целы.

      Попытался подняться под шум магических потоков и уничтожение дафов. Сознание ликовало. Пришли маги! Вокруг уже не было стоящих дафов. Только груды камней. Увидел, как ко мне со стороны крепости скачут всадники. Что–то было не так. Сердце мое бешено билось у самого горла, не успокоившись еще после такого ритма.

   Когда поднялся, увидел, что дафов еще много и они прут со всех сторон. Едва держась на ногах, я стал искать Глорию.

   Долго искать не пришлось, она лежала неподалеку от большого валуна. Я с горьким предчувствием похромал к ней. Грудь ее поднялась и опустилась. Дышит, моя родная. Все хорошо.

      – Вальки, – проблеял, вытер сопли перемешанные с песком.

   Конный топот приближался, как и рев кровожадных монстров. Я не видел боевого мага, но чувствовал, как в теплом воздухе витает его сила.

      Рыцари в красных мундирах Гариамской элитной гвардии примчались как раз вовремя. Меня и обмякшую Глорию подняли на седла. Моих перепуганных рыцарей усадили на коней и ринулись назад.

      До ворот мчались галопом. Низенькие, узенькие воротца, вернее проход, закрывающийся стальной решеткой. Все продуманно, дафам не по размеру будет.

      – Как вы, ваше величество! – закричал какой–то старик в сером мундире. – Целителя! Слава Великим, мы успели!!

   Меня сняли с коня, бережно уложили на носилки и поволокли.

      – Мои люди, – прохрипел я на грани потери сознания.

      – Все под защитой стены, принц, вы в безопасности! Не поднимайтесь, прошу! – ответил грубый, но заботливый голос.

      – Как… как вы узнали, что я… – к горлу подкатила тошнота, хотелось выплюнуть чуть ли не свои легкие.

      – Мы видели, как упал ваш корабль, принц! Вы славно сражались! Для нас великая честь…

      И я провалился в черное бессознательное ничто…

***

   Мне были предоставлены покои самого коменданта крепости. Дряхлые лекари поочередно с пухленькими крестьянками ухаживали за мной и лечили мои ссадины днем и ночью.

      – Уже три недели мы не знаем покоя, мой великий лорд, – отчитывается старый комендант в собственных покоях, в его глазах я вижу обреченность.

   Но стараюсь своим позитивным выражением придать ему хоть толику боевого духа. Была бы еще морда у меня посимпатичнее…

      Мои люди со мной, все здоровы, на Лине вообще ни царапины. Но в груди боль за двоих моих погибших подданных. И это моя тупость привела к этому. Слишком мало я работаю головой и перестал опасаться коварства Рэи слишком быстро. Даже опасность истребления и пожирания не заставит лордов сплотиться. Никогда этого не будет.

      – Сначала одиночки подходили к стене, мы били катапультами, – продолжает лорд. – Но вскоре дафы пошли группами, избегая зон поражения. Эти твари… они будто разумны, ищут слабые места и атакуют там. Именно поэтому мы послали практически всех своих мехаров на север стены. Там идут ожесточенные схватки, эти монстры… они прорвались, мой принц. Если бы не маги… но они слабы. Без верховных сила оставила нас. Коллегия истреблена…

      – ЧТО?! – я подскочил с кровати.

   Глаза коменданта почернели от ужаса. Такова реакция человека на гнев великого лорда.

      – Мало кто уцелел, мой принц, – прохрипел старик, отшатнувшись. – Но свидетели все же уцелели. Маг, что спас вас… он знает, это были его слова.

      – Где он?! Сюда! Немедленно! Что за бред?! Как такое возможно?! Какого хрена?!

      Комендант стрелой вылетел из комнаты. Меня трясет от гнева. Рэя обречена, моя миссия по поиску Дитя Великих накрылась медным тазом. Все плохо, ужасно, немыслимо…

      – Вызывали, мой император?! – маг возник из розовой вспышки. Высокий, смуглый парень в красном плаще и с прищуренными серыми глазками. Этот важноватый взгляд меня настораживал и нервировал. – Мое имя Равиль Денейский, я рад видеть вас в добром здравии…

      – Что с Коллегией, твою ж мать?!

      – Предательство, ваше величество, самое настоящее предательство с целью захвата власти на всей Рэе, – совершенно спокойно ответил тот.

      – Кто?!

      – Иллар, ваше величество. Его рук дело. Он заполучил какой–то мощный защитный артефакт и спровоцировав ссору, устроил кровавую бойню. Практически все верховные уничтожены. Боюсь, что нам уже не остановить его.

      – Да пусть подавится этой Рэей! – рыкнул я и добавил более спокойно с ехидной в голосе: – Кишащей дафами.

      Равиль усмехнулся.

      – А вы не питаете надежд, великий лорд, – прокомментировал он. – Ваш корабль разбит… Хм, я могу чем – то помочь?!

      – Мне нужно попасть в главную крепость Великой стены. Ты сумеешь перенести туда?

      – Когда пожелаете, мой великий лорд, – улыбнулся маг. – Чем еще могу вам помочь?.. Если это все, позвольте удалиться.

      Я кивнул, и он исчез в своем розовом мареве. Слишком независимый, хитрый и важный. С этим магов явно что–то не так. Вокруг одни ушлые предатели, ехидные стервы и извращенцы, уж не говоря о каннибалах. Не оставляет ощущение, что я сам загоняю себя в угол.

      Неделя на поправление. С каждым днем вокруг все страшнее. Крепость, налепленная на великую стену, будто в осаде. По ночам неутихающая суета, ржание лошадей, далекий рев дафов, слабые отголоски ударов каменных рук.

      Из окна высокой башни, где мои временные покои, вижу, как со стороны Гариама идут нескончаемые колонны, груженые провизией, камнями и строительным материалом, солдатами и крестьянами. Когда дафы пройдут это препятствие на уцелевших частях стены будет некоторое время безопаснее, чем в ближайших деревнях. Люди не глупы.

      Однако, неизбежность постигнет каждого, промелькнула горькая мысль…

      Маг Равиль возник неожиданно и незвано, когда я вышел из своих покоев.

      – Вы поправились, мой великий лорд! – воскликнул маг, окинув меня взглядом свысока. Так на императорское величество не смотрят.

      – Я разве вызывал тебя?

      – Прошу простить меня, мой великий лорд. Однако вынужден передать послание моего друга мага Туллия! На сколько мне известно, только из–за него вы прибыли сюда, не так ли?

      Я опешил и насторожился.

      – Что тебе известно?

      – Мы должны отправиться к Туллию, мой принц, – проговорил Равиль несколько встревоженно. – Он передаст вам важные знания о Мирэ, той, которую ищет великий маг империи Сириус…

      Мирэ… Сириус не упоминал. Кто это?!

      – Мирэ?! – повторил это необычное имя.

      – Вы не знали? – запнулся маг. По его досадному виду стало ясно, что сказал лишнее и сожалеет.

      – Говори, – надавил я, придавая голосу особой властности.

      – Она великий маг, но я мало знаю, – запел Равиль. – А вот Туллий, он уцелел после встречи с ней.

      – Уцелел?! Что это значит?!

      – Мой лорд, Туллий знает. Но надо спешить!

      – Где этот Туллий?! Сюда его.

      – Он без сил, мой великий лорд, мы сами должны отправиться к нему. Нужно торопиться! – затараторил маг.

      – Так погнали!

      – Снимите печать, мой принц. Иначе я не смогу!

      Я сорвал свой перстень без промедления. Тот самый, что вручил мне Сириус, печать принца великой империи.

   Ослепительная вспышка заставила меня зажмуриться. Холодный ветер ударил в лицо, голова закружилась. Секунд через пять ноги почувствовали опору.

   Поспешно открыл свой глаз, белое растворялось, открывая передо мной тронный зал. Красные стены, уродливые фигуры мучеников, кресты, выложенные из эренниемых камней – говорили мне о незабытом, о моем славном и страшном прошлом, о войне и геройствах, горячем сердце и благородных порывах. Я был тут когда–то.

   Дворец короля Дезранта – это самое последнее место, где я хотел бы побывать.

      Под коварный смех лорда Кровавых драконов я спешно нацепил защитное кольцо Сириуса. В зале десятки людей, стоящих по обе стороны от трона, на котором восседает длинномордый, седовласый король Корн. Мой самый ненавистный враг, тот, из чьих лап я вырвал Глорию. Тот, кто не терпит поражений и не прощает. Тот, кто помнит обиды и убивает мучительной смертью, тот, кто культивирует пытки и изощренные расправы. Ему плевать на императора, что сидит на другой планете. Шенни далеко, а Дезрант остается там, куда подданные власти Рэи не сунутся даже под страхом смерти.

      Я понял, что попался. Ни шпаги, ни сил сражаться (я ведь только оправился), ни моих верных соратников рядом. Меня заманили в ловушку. Хитростью заставили снять кольцо и перенесли в Дезрант.

ГЛАВА третья. Добро пожаловать в Дезрант

   Принц Катэр–оун Шеннийский

   – Добро пожаловать в Анкир, ваше императорское величество! Кого благодарить за такую великую для Дезранта честь? – издевательски произнес лорд Корн.

   – Меня, мой лорд, – поклонился рядом стоящий Равиль.

   Вот же мразь. Я постарался сохранить самообладание. Даже натянул на лицо улыбку и пошел напрямик к королю. Тот не показав удивления, встал и двинулся мне навстречу. Наигранно поклонился. Хотя должен был упасть на колено, как и остальные. Это представление совсем меня не радовало. Надо признать, что для этого королевства я никто.

   – Лорд Корн, не могу скрыть своего удивления, что меня забросило именно к вам, – усмехнулся я.

   Фальшивая гримаса радости мне совсем не идет. Но я решил сыграть в игру с опасным противником, нежели сразу сдаваться, падая лапками кверху.

   – О, мой принц! – воскликнул король и подошел совсем близко. – Новость о вашем, хм… назначении, свадьбе с прекрасной и умной принцессой Эммой потрясла меня до глубины души. Растете на глазах. И скажу, хорошеете.

   Я невольно скривился. Сбоку раздался чей–то сдержанный смешок.

   – Целая гордость, побитое тело, – с некоторым сожалением произнес я и уловил нотку уважения в карих глазах короля.

   – Не желаете ли пройтись? – Оживился вдруг Корн, делая полуреверанс в сторону боковой арки с нависшими над ней уродливыми статуями.

   Кивнул и пошел за ним. Вся толпа двинулась следом. Рыцари в красных мундирах и плащах, из–под которых торчат ножны со шпагами. Судя по украшениям на руках и кителях – эти ребята элитный отряд, а то и боевые маги. У меня нет шансов. Бежать не куда. Лорд готовил похищение заблаговременно, это не спонтанный порыв. Тут уж точно нет сомнений.

   – О вам понравились мои статуи! – улыбнулся Корн, когда мы подошли к арке. – Знаете, недавно стал увлекаться натурализмом. Красная смола очень дорогое удовольствие. Она добывается в валькийских джунглях из древних деревьев, к которым лесные шлюхи трепетно относятся. Даже культивируют, представляете себе?

   – Ага, – буркнул я, проходя под аркой.

   Дальше раскинулся широкий коридор и статуи по сторонам. В замках обычно рыцарские доспехи, собранные в фигуры, а у этого какие–то кричащие, корчащиеся мужики да бабы.

   – Реалистично, не правда ли, мой принц? – продолжил лорд. – Дело в том, что это настоящие люди. В основном непокорные лорды или главари разных банд. Вон там вальки, слева, третья фигура. Дохнут они не сразу. Там есть дырочки для воздуха. Потом мои мастера закупоривают отверстия. Красная смола бальзамирует хорошо, так что тела не разлагаются.

   Я не сразу понял о чем он, потому как речь лилась так непринужденно и легко. Едва сдержался от проявления видимых эмоций. Но все же вздрогнул, когда король резко рассмеялся.

   – Принцев империи у меня в коллекции еще нет! – продолжил ржать лорд–садист. – Ой, я пошутил, мой великий лорд. Эта смерть не достойна вас. Только в бою! Только с мечом в руке, ну или в глотке!

   Слова к сдавленному горлу не лезли. Не знаю, как сумел идти ровным шагом, минуя последние экспонаты восковой галереи Корна. Это так мерзко и жутко.

   – Вы ведь к Туллию пришли? – серьезным голосом вдруг произнес лорд. – Знаете, эти маги такие несговорчивые.

      – Да, – проблеял я, стараясь засунуть страх поглубже. Но выходило плохо. Мерзопакостная тошнота пульсировала у гланд.

      – Знаете, мой великий лорд и бывший ненавистный враг, я рад, что вы посетили меня в такое неспокойное время.

      Мы переместились в следующий зал. Этот был с низкими потолками, пустой, зловещий по–своему и освещаемый факелами.

      – Время действительно неспокойное, – улыбнулся я неулыбающейся кривой мордой. – И похоже скоро всем будет вообще неспокойно…Хм, давайте на чистоту, лорд Корн. Что вы хотите?

      – А вы знаете, зачем вас искал Туллий?

      – Признаться, нет, – машинально ответил я, поглядывая на сопровождение.

   Оно было напряжено не меньше меня. Только король был весел и учтив.

      – Тварь по имени Туллий предал своего хозяина, – выпалил злобно Корн и остановился у большой железной двери.

   Последовал его примеру. Неужели приплыли, прямо в пыточную. Король растянулся в улыбке и продолжил елейным голоском:

   – Предательство самый страшный проступок, вам ли не знать. Крыса прибежала просить нашей помощи, и мы помогли ей, ха–ха–ха! Как умеем… Прошу!

      Дверь распахнулась будто сама. Синее свечение ударило в глаза. Лорд позади мягко подтолкнул вперед. Зрение стало быстро привыкать. Очутился в длинной комнате, по стенам которой стояли большие аквариумы, размером в человеческий рост. Какая –то магическая ширма окутывала их, но внутри каждого что–то было.

      – Вы знаете, чем славится Жгучий океан? – протянул лорд, и у меня не осталось сомнений, что в этих аквариумах.

   Кивнул.

   Страх сковал меня с новой силой.

      – Через Вестерию нам поставляют сию чудодейственную воду, – мягко произнес лорд и повел меня к одному из аквариумов.

   Пошел туда, как завороженный. Стоит ли сопротивляться? Но в голове уже мелькают мысли, не разбить ли один такой, чтобы жгучая вода хлынула на всех. Без боя сдаваться не намерен.

      Ширма спала, будто туманная пелена рассеялась, и мое сознание отказалось принимать то, что я там увидел.

      – У меня, знаете ли, мой принц, великолепные алхимики. После многолетних испытаний они сумели добиться нужной концентрации. Ведь жизнь, она священна. Я где–то это слышал. Вы согласны, что лучше жалкая жизнь, чем геройская смерть?

      – Не в таком случае, – выдавил я. Ком задавил горло. Это был даже не хрип, а сдавленный сип.

   Передо мной в аквариуме плавали человеческие органы, переплетенные кровяными каналами. Все бы ничего, но вся эта органическая система жила, пульсировала, дышала и соединялась с живой головой, что была закреплена сверху на платформочке, выше уровня кислоты. Эта голова смотрела на нас полутуманным взглядом.

      – О Великие, – вырвалось из меня. – Почему? Это… оно… еще… живет?!

      – Туллий, – усмехнулся лорд. – Это не оно, это маг Туллий! Не обижайте его! А живет, ну… хм, наука не стоит на месте, мы боремся за его никчемную жизнь.

      – Это ведь вы сделали…

      – Ой, да, – осекся лорд. – Вы меня подловили. Но это научное достижение. Сколько умов всех времен пытались отделить тело от души. Маги, колдуны, ведьмы, некроманты – все, все, все деятели науки так или иначе затрагивали данную тему.

      – Это извращение, – выпалил я. – Он живой…

      – И даже слышит нас. О! Если вы обратили внимание стены противоположных резервуаров зеркальны. Туллий иногда любит полюбоваться собой… таким произведением искусства. Ведь это зрелищно, оно завораживает. Жаль, что дохнут такие вот экспонаты, все же психика человеческая слаба, ой слаба. Вы согласны?

      Я не ответил. А больной на голову король двинулся дальше, в следующую комнату. В мыслях промелькнули жуткие картинки, как моя кожа начинает отделяться от тела, превращаясь в кисель, затем плавится мясо, обнажая бьющееся сердце. А следом оно начинает выплывать из–под моей грудной клетки в след за расплетающимся клубком кишок…

      – Не желаете со мной отужинать, мой принц? – предложил король, указывая на стол, усыпанный яствами, которые мне сейчас в горло не полезут.

   Но я кивнул и послушно присел на мягкий стул, который мне предложили. Корн прошел дальше и сел в конце, напротив. Сопровождение расселось по обе стороны стола.

      – За власть великого императора Эммануила! – воскликнул Корн, вознося бокал красного вина.

   Все подхватили свои. Я замешкался. Но появилась полуголая служанка и подала бокал.

      Приборы застучали по тарелкам, началось активное поглощение еды. Обслуга крутилась поблизости. Обычный ужин лордов, даже сам король накинулся жрать с аппетитом. А я замер, собирая разрозненные мысли в голове.

      – Вы не голодны? – удивился король, заметив мое замешательство. – Или вам не по нраву наша кухня?

      – Да я вот только с обеда, – ответил и пригубил бокал.

   Отвращение скрыть было сложно. Моя и без того кривая морда кривилась от одного только вида еды.

      – Что вы знаете о Мирэ? – вдруг спросил лорд.

   Стол вдруг затих. А я замер, сказать особо нечего, пожал плечами.

   – Странно, чтобы Сириус не был в курсе этого, – продолжил Корн. – Очень странно. Ну поверим вам на слово, мой принц. Вам нет причин мне врать, я уверен. Так вот, Туллий поведал мне интересную тайну. Оказывается, в Западном Оросе появился великий маг, сила которого не измеряется никакими мерами Рэи. Он одарил верховного мага Ороса эр Иллара Оросского артефактом, в результате чего тот уничтожил всю Коллегию магов, причем, играючи. Вот же кровожадная скотина, вы не находите?

      – Ага.

      – Так вот, – деловито заговорил дальше король, залив в горло остатки красного вина. – Есть информация, что Мирэ неподвластна даже Иллару. Об этом утверждал Туллий. Еще он сказал, что Мирэ – это девочка, которая ищет какого–то там мальчика. За него она готова платить любую цену. И этого мальчика теперь разыскиваем мы. Он ключ к Мирэ, а она ключ к власти на Рэе.

      – Я об этом не знал, – признался я.

   Лорд кивнул.

      – Пацана мы нашли, – сказал Корн и тяжело вздохнул. – И упустили.

      – Как нашли? Поиск людей, дело не быстрое, даже для магов…

      – Эренниевые часы, – усмехнулся король. – Синий ремешок с розовым вплетением, так сентиментально… Мальчик даже не скрывался. Полагаем, что не знал об охоте.

      Я молчал, анализируя ситуацию. Если лорд Дезранта делится своими секретами, то скорее всего я тут застрял, либо он хочет пойти на сделку. Но нужно его заинтересовать. Боюсь, что мне ему нечего предложить, у Дезранта на Рэе возможностей не меньше. Если учесть, что остался без космического корабля.

      – Лорд Корн, – выдавил я. – Вы не просто так пригласили меня в свой дворец. У вас ко мне есть дело?

      – Если бы, – усмехнулся тот.

   Мороз пробежал по моей многострадальной спине.

      – У меня есть информация, что Мирэ не человек, – выдал я. Нужно хоть как–то его заинтриговать, пока он не бросил меня в аквариум. О Великие…

      Следователь всегда запоминает мелкие детали. И сейчас ко мне пришло озарение. Тварь, меняющая обличие жила в том черном куполе, в пещере, и те люди… эренниевые часы, старые да, но следы розовой нитки есть. Это косвенный признак родства или какой–то иной связи того, кто был в железном каркасе и пацана, о котором упомянул Корн. Теперь зачем–то этой Мирэ нужен еще один обладатель таких часов. Месть?! Или иной интерес?!

      – А утверждали, что не знали о Мирэ, – укорил лорд, выдергивая мое сознание в реальность.

      – Сопоставил факты, – быстро ответил ему. – Тварь, убивающая в Дорсене, если вы о ней слышали, моя головная боль уже несколько месяцев, а теперь узнаю о Мирэ. Думаю, это одно и то же лицо, или морда. А теперь о главном – это Дитя Великих.

      Невозмутимый до этого король Корн вытянул свою гримасу в невольном удивлении.

      – Надо же, как интересно… – выдохнул он и, немного помолчав, продолжил: – За дитя принято следить и ограждать его от жестокого мира. Если то, что вы говорите правда, любой посягнувший на Дитя Великих не уйдет от их кары.

      – Лорд Корн, – с тревогой произнес я, чтобы добавить интриги. – У меня есть еще новость. Но лично для вас, это важно.

      – Вокруг меня сейчас самые доверенные лица Дезранта, – развел руками лорд. – Говорите, не стесняйтесь принц.

      – Это касается безопасности всех жителей Рэи… И Дезранта, и вообще всей империи…

      – И даже Шенни?!

      – И резиденции императора в первую очередь.

      – Любопытно. И все–таки, говорите сейчас.

      – Вы мне приказываете, лорд? – прыснул я. Окружение вновь напряглось. Морда короля застыла в недоумении. Вроде бы и запугал, ан нет…

      А затем он рассмеялся. Слишком громко, слишком злорадно.

      – Вы думаете, что ваша печать защитит вас?! – взревел лорд. – В пыточную!!

      Меня схватили цепкие жесткие пальцы, вырвали со стула и поволокли прочь.

      – Давно мечтал поработать с тобой в пыточной, Катэр! – крикнул в след радостный король. – Я отрежу твои конечности и дам пожить еще в моем королевстве, не переживай! Сегодня ты не умрешь! Отрубите ему руку с печатью!

      – Да мой лорд! – отозвался один из схвативших меня.

      – И процедуры можете начинать без меня, – усмехнулся тот. – А я пока закончу с ужином. Не привык торопиться. Да и свинина бесподобна. Зря вы, ваше императорское величество, не попробовали.

      Трапезная осталась позади. Меня волокли двое, ноги от страха ослабели, совсем не держат. Позади идут еще человека четыре. Сквозь нарастающую панику и растерянность в мыслях крутятся откровения лорда о Мирэ. Он просто проверил мою реакцию, убедился, что знаю что–то. Хитрая тварь…

      Волокли минут десять. В очередной комнате пахнет смертью. Дыба и другие конструкции аккуратно расставлены по стенам. Я с ужасом увидел инструменты на ближайшем столе, испачканном пятнами крови. Мысли хаотично забились по углам моего черепа. Неужели это происходит со мной?!

      Зрение затуманилось от ужаса. Мою руку с кольцами придавили к плахе.

      – Руби, – скомандовал один рыцарь другому.

   И тут я уже не смог сдержать крик ужаса!

   Взмах топора, блеск стали. Вспышка и топор отскакивает от руки, как он стальной наковальни. Боли нет, но кажется, треть моей шевелюры поседела. Бивший рыцарь вместе с топором отлетел к стене, сбивая какой–то пыточный агрегат. Ударная волна отнесла и державших. Вот тебе и защитное кольцо Сириуса!

      В мышцах закипела сталь. Силы вернулись ко мне. Почувствовал мгновенную бодрость и трезвость ума. Это магия! Нужно действовать быстро!

      Всего секунда мне потребовалась чтобы выхватить шпагу из ножен ближайшего. Рубанул по голове первого опомнившегося бойца. Затем самому горластому проткнул горло. Ногой отбросил следующего и махнув шпагой в сторону, настиг очередного нападающего. Слишком медленные для меня. Шесть трупов за пятнадцать секунд, это мой новый рекорд. Когда речь идет о выживании…

      Не теряя времени, выскочил наружу, прихватив вторую шпагу. В коридоре встретил еще двоих. Неожиданно для ребят, удивление застыло в их глазах, а я помчался дальше. Куда бежать не знаю. Нужно искать окна, это единственное, что приходит сейчас в голову.

      Шальная голова понесла меня в сторону, когда навстречу по коридору ринулась целая толпа гвардейцев короля.

      Забегаю под пронзительный крик. Очередная пыточная: с обнаженного мужчины растянутого на веревках сдирают кожу. Судя по окровавленным участкам на теле, начали давно. Садист все продолжает свое нехитрое дело. Увлекся бедолага. Два других садиста сидевшие за столом с выпивкой и картами тоже не среагировали как должно. Первым я срубил палача, затем насадил этих двоих.

      – Убей, – прохрипел висящий мужчина.

      – Я отомщу за тебя, – рыкнул в ответ, пронзая его в сердце.

      Искренне жаль этого человека.

   За спиной шум погони, и меня спасает дверь в смежную комнату. Какой–то склад клеток… О Великие, в некоторых увидел останки людей. Как они вообще поместились в такие?!

   Впереди проход. С ноги вышибаю дверь и выхожу в коридор. Кажется, что–то хрустнуло в пятке. Но обошлось! Слева спины преследователей, справа – чисто! Мчусь со всех ног.

      Чуть не насадил на острие служанку, вышедшую из–за поворота. Испуганная сисястая брюнеточка прижалась к стене и задышала, как ненасытная девка перед голым мужским хозяйством. Глазами круглыми хлопает.

      – Выход где! – задыхаясь, проорал я.

      – Там, – пропищала девушка, указывая на лестницу чуть дальше.

   Я ринулся вперед, а она завизжала:

   – Он здесь!!

      – Сука!! Чтоб тебя даф натянул!! – только и крикнул ей в ответ.

   Мысль возникла вернуться и ткнуть ей в мягкое место. Но здравомыслие гонит вперед. В один прыжок миновал целый лестничный пролет… поворот и новая неожиданная встреча. Судя по форме – это был солдат. Промелькнуло окно. Так, судя по всему еще этажей пять и земля. Крики стражников и вообще мужские крики вокруг нагоняли адреналина. Ведь сейчас меня ищет весь дворец!

      Снизу поднимается большая группа людей. Приходится выходить на этаж.

      – Вон он! – загорланили рыцари, мчащиеся с одной стороны коридора. – Отрезай! Окружай!

      Так, стоп… Их всего четверо с одной стороны. Надо прорываться, пока их не стало больше. Ринулся в сторону меньшей группы. Меня встретили вытянутые клинки.

   А эти не глупы. Сбоку показалась деревянная дверь. Плечом выношу ее. Передо мной картина: визжащая от ужаса женщина на толстом мужике.

      – Развлекайтесь! Не обращайте внимания! – кричу. – Где запасной выход?!

      Позади напирали, поэтому не дождавшись ответа, ломлюсь в другую комнату, затем в следующую, по пути сбивая стулья и шкафчики, натыкаясь на дворцовых шлюх и лордов. Вроде как вечер, любовные утехи в разгаре.

      Двери… двери… повороты. Убиваю всех встречающихся мужчин в форме. Натыкаюсь на засаду. Это просто солдаты, человек семь. Они сломя голову летят на меня. И только после пятого трупа остальные начали отступать.

      – Пора заканчивать это безобразие! – раздался знакомый голос позади.

   Это был Равиль! Я замер, почувствовав приближающийся поток энергии. Удар в спину и меня понесло к солдатам. Едва увернулся от выставленного меча. Позади раздался отчаянный визг, запахло жаренным мясом и жжеными волосами. Защита Сириуса это вам не хрень собачья…

   Не обернулся посмотреть, что же стало с магом. Но судя по стихшему вскоре хрипу, он хорошо прожарился.

      Воспользовавшись суматохой, ворвался сквозь строй и орудовал шпагами, пока последний боец не свалился на каменный пол. Переступая через трупы солдат, помчался дальше. Два мечника в кирасах доставили мне хлопот и отняли драгоценные секунды времени. В узких проходах это ой какая проблема! Люди в защите, это еще брешь нужно найти и ткнуть туда.

      Выломав очередную дверь, оказался в большом зале. Музыка, пляски, столы и веселье. Этот кусок дворца жил сейчас своей жизнью. Косые взгляды недоумевающих лордов и дамочек. Все такие красивые и пьяненькие. Смотрят на идущего мимо мужика и не могут понять, почему у него одежда в крови, морда в крови, шпаги в крови. Хотя, это Дезрант, они тут все итак пьют кровь.

      Только когда дошел до середины зала, раздался нервный крик:

      – Взять его!

      И понеслось. Пришлось бежать в сторону, потому что навстречу из двери, куда я собственно направлялся выбежало несколько десятков стражников. Блеск их доспехов меня совсем не радовал. Эти тяжеловооруженные бойцы с мечами и копьями для меня верная гибель.

      Оказавшись на большой лоджии, понял, что до земли еще далеко и прыгать уж совсем не хочется. Усталость давала о себе знать, кисти рук поднывали, ноги жалобно просили упасть на задницу и посидеть, отдохнуть. Этот свежий воздух, огни города, ветерок… Жить хочется! Помчался вдоль балкона мимо любовной парочки, что продолжала яростно целоваться, не замечая ничего вокруг. Ощущение такое, что они пытались съесть друг друга. Ну да хрен с ними, Великие им судья.

      Дальше на пути появились варианты. Либо нырять в арку прямо, или же уходить налево. Но чутье говорило, что надо сворачивать. Лучше бегать хаотично, путая врага, чем по прямой и предсказуемо.

      Небольшой холл с картинами. Парочки ходят и непринужденно ведут светские беседы. У них тут походу бал?!

   Нырнул в дверь, со стоящими по обе стороны рыцарскими фигурами. Сердце екнуло при мысли, что это могут быть солдаты, но обошлось. Вот она заветная лестница! Ноги уже заплетаются, от того чуть не упал. Хватаюсь за мраморные перила. Затишье какое–то нездоровое. Спускаюсь ниже и ниже. Все, лестница кончилась.

   Единственный выход. Иду туда. В свете факелов стоят люди. Это строй, напротив них командир проводит инструктаж по поимке беглого преступника, изменника великого Дезранта и личного врага короля.

      – Брать живым, магию не использовать у него защита, – браво чеканит он, стоя ко мне спиной. – Беглец прекрасно владеет шпагой, поэтому использовать копья, в узких коридорах. Разбиваемся на четверки…

   Прохожу мимо. Бойцы бросают на меня недоверчивый взгляд, но молчат. Я спокойной походкой иду дальше, выискивая глазам ближайшую дверь, чтобы скорее скрыться.

   Прохожу в арку… предбанник… дверь… Обошлось?! Попадаю в какой–то темный барак. Тусклый свет в дальнем углу вырисовывает слабые силуэты кроватей. Это комната слуг, не иначе. Вроде бы даже пара кроватей занята спящими. Крадусь дальше, чтобы не наделать шума.

   Позади с грохотом распахивается дверь. Ускоряюсь. Слуги вскакивают с кроватей, женщины визжат. Снова двери… комнаты… коридоры… Пошли подсобки. Позади толпа тех самых солдат, которых я спокойно миновал в холе. Им сложнее бежать, их много, и им тесно.

   Несусь, сломя голову, моля Великих, чтобы впереди не было тупика. Чертовы окна! Ну где же вы?! В дворцах у слуг не бывает окон, промелькнула горькая мысль. Зато если подвалы и уборные. От резкого запаха дерьма, я чуть не задохнулся. Рот упорно не хотел принимать это в себя. Темп был сбит. Сердце стучит в перепонки, затылок чувствует приближение опасности. Очередной выбор: прямо дверь, явно в коридоры дворца, а справа и слева непосредственно туалетные кабинки, куда ходят оправляться слуги.

   Бежать нет уже сил, и поэтому заскочил в кабинку. Темную, с вонючей бездонной дырой посередине и почувствовал себя загнанным зайцем. Через секунд десять только деревянная дверка, держащаяся на соплях и крючке, отделяла меня от отряда преследователей. Топот сапог отдавал на деревянную ступеньку, на которой я стоял и дрожал. Толи от страха, толи он переполняющего мой организм адреналина.

      – Он здесь! – раздался хриплый запыхавшийся крик неподалеку от меня. И душа моя ушла куда–то очень–очень высоко. Или наоборот. На что способен человек, загнанный в угол?!

      И я вот, отключив чувство собственного достоинства, полез в дыру. Ее даже расширять не пришлось. Доски трухлявые поддались легко. В дворцах не роют ям для уборных. Тут должна быть система канализации. Дерьмо должно уходить куда–то, иначе власть заплывет еще и буквальными фекалиями…

      Сапоги стали погружаться в жижу. Вскоре преодолев края сапог, она начала заливаться внутрь. Холодная, вязкая масса. Я уже с головой ушел в дыру, повторяя сам себе: трудно начать окунаться в дерьмо, когда уже там – худшее позади. Вокруг зловонная тьма. Последние остатки брезгливости стали отдергивать мои руки, в практически рефлекторных движениях, чтобы не испачкать манжеты о сочащиеся влагой стены. Ноги почувствовали опору, когда погрузился до пояса. Внизу жижа настолько плотная, что стало ясно – эта канализационная система не работает! Выхода нет…

      Отчаяние пришло очень быстро. Почувствовал, как над головой открылась дверь. Дыхание замерло. Сверху постояли и ушли. Неужели не заметили?!

      – Он здесь! – проревели над головой.

   Я забил ногами в истерике. Жижа вдруг потянула вниз, будто засасывает болото.

      Когда масса достигла шеи я задержал дыхание и закрыл глаз. Полное погружение, и потеряны обе шпаги. Одну выбросил сам, зажимая нос. Вторая выскользнула сама.

   Меня несло вниз, с каждым мгновением ускоряя падение.

      Легкие уже стали выдавать короткие спазмы. Еще немного, и задохнусь. Тело почувствовало свободное падение. Плюхнулся в менее плотную массу. А точнее – это была канализационная вода…

      Быстро поднялся, убедившись, что вода мне до пояса, я стал истерично вдыхать смрад, а следом стирать и размазывать остатки нечистот на лице. Через мгновение меня стошнило. Минут пять, что показались мне нескончаемыми, я боролся со своим желудком, пытающимся вывернуться наизнанку и выйти через горло, сваливая от утратившего доверие хозяина…

   И вот он, плотный мрак и тишина, изредка прерывающаяся падающими сверху продуктами жизнедеятельности. Идти можно было лишь на ощупь, и я пошел…

      По мокрой каменной стене, из которой так и сочилась влага, плесень, грибки и что–то еще. Вскоре услышал писк крыс. Моих новых верных друзей и помощников. Если есть они, значит есть и выход наружу. Не редко натыкаясь на твердые куски чего–то, я едва подавлял рвотные позывы.

      И вот он свет в конце тоннеля. Еле–еле видимый. Долгие часы, показавшиеся мне вечностью, вдоль стеночки, петляя в канализационных тоннелях, уже практически отчаявшись, что иду по кругу, наконец, кончились!

      Выйдя в канаву, что сейчас была для меня благоухающим цветочным полем, после моря дерьма, поднял голову к небу. Оранжевые нити Рэи подсвечивали мне путь, и я двинулся дальше, по течению. Ибо знал, что это путь из города. Ведь, как известно все дерьмо стараются слить подальше от мест, где живут. А мне сейчас нужно быть как можно дальше отсюда.

      Канавы сходились и расходились, дерьмо стекалось и растекалось. Иногда уровень вод доходил до груди. Город уже спал, но пару раз ловил на свою голову потоки помоев из ведер. Последний поток оказался с рыбной чешуей. Просто великолепно. По пути встретилась плывущая по своим делам крыска. Сперва подумал, что это бобер. Оказалась, просто здоровая крыса, бобры так не пищат.

   Плыву, по пути отмываюсь от старого присохшего дерьма. Концентрация нечистот вокруг небольшая, да и терпеть на себе это уже нет никаких сил. К счастью меня не замечают, слишком темно, слишком глубокие канавы.

   Вижу края и крыши домов, огни из некоторых окон, кончики башен вокруг. Все это зловещий вражеский город. Не сомневаюсь, что скоро всех поднимут на уши. И искать меня будут именно в таких каналах.    

      Только глубокой ночью выбрался из канализации. Ибо подошел к месту, где потоки воды ускорялись и уходили резко вниз. А шум падающей воды говорил, что лететь далеко придется. Понял, что нет смысла нырять следом, и выкарабкался наверх.

   Это был бедный квартал на окраине города. Полуразваленные дома, другая вонь, своя. Возможно тут работают и живут местные утилизаторы. А вообще столица Дезранта убога, что не говори. Если канализационные канавы текут так открыто, разнося запахи на мирное население. Может маги и делают какие–нибудь купола или защитные поля, отгоняющие смрад. Или ветер тут гуляет направленный, выдувающий все это от дворца, и подальше. Хотя тут есть и вина империи. Было время, мы от этого города камня на камне не оставили...

      Сил практически иссякли. Все конечности ломит, но останавливаться сейчас нельзя. К рассвету надо уйти как можно дальше. Ныряю в самую темную улочку. Под ноги попадается склянка, и скопление местных кошек с недовольными возгласами разбегается прочь.

      – От тебя несет, будто ты только что обгадился, – раздался хриплый голос из темноты. – Пошел прочь, тут моя территория. Если есть что менять, показывай и вали.

      – Да, да, – проблеял я.

      – Что да? – едва заметный силуэт отделился от стены дома.

   Мужик начал возиться и вскоре загорелась масленая лампа.

      Бородатый бомж скривился, рассматривая меня.

      – Да ты откуда такой? С канала Эльзы приплыл?

      – Какой Эльзы?!

      – Ты не местный стало быть? – настороженно проговорил бомж. – Проваливай, мне не нужны неприятности!

      – У тебя есть одежда?

      – Нет! Проваливай, пока я не вызвал смотрящих! Патруль близко! Уходи по–хорошему!

      – У меня есть это! – Я протянул ему перстень следователя.

   Бомж грубо схватил, стал рассматривать под лампой.

      – Ты беглый рыцарь? – вдруг спросил он. – Или украл?

      – Нашел.

      – А второй? – он кивнул на другую мою печать на пальце.

   Кольцо Сириуса, ох как не хочется отдавать!

      – Бери оба, – буркнул. – Только укрой меня, дай одежду и воду.

      – Твои кольца подделка, – выпалил он, вернул кольца и потушил лампу. – Проваливай!

      Нахальный старикашка! Я взбесился. Подполз ближе к нему и взял за шкирку. Он попытался заорать, но быстро получил под дых, заскулил и повалился на бок. Недалеко от нас я услышал шевеления. Он был не один. Нужно действовать быстро. Я сорвал с него рубаху, за сопротивление дал по морде, вырубив бомжа вообще. Стянул штаны.

      О Великие, до чего ж я докатился!

      Только стянув с себя липкий мундир, пропитанный нечистотами, до конца осознал через что прошел. Меня передернуло так, что самые запущенные эпилептики Рэи подумали бы, что я больной.

      Переодевшись в балахонную одежду бомжа и нацепив обратно кольца, я поковылял дальше. Сапоги вытряхнул, как мог. Иначе это хлюпанье сведет меня с ума. Но в итоге стало только хуже. Ощущения мерзкие. Но босиком идти не решился. Тело ломит, ноги стали ватными. Иду, как инвалид, пиная мусор и натыкаясь на спящих бездомных. То, что от меня несет дерьмом не меньше прежнего, убедился после очередных возгласов про речку Эльзы. Стало смешно, понял, что канал из которого я вылез, и есть эта речка.

      Миновав длинную темную улочку бомжей, оказался на площади, вероятно днем тут размещаются лавки. А сейчас пустырь. Один единственный факел горит у будки, что стоит недалеко от меня. Побрел туда, обходя освещенные места. За последние двадцать минут пути заметил, что фоновые звуки усилились. Какая–то нарастающая суета воцарилась на улицах за моей спиной, и что настораживало – теперь и вокруг. Вроде никто не показывается и не мелькает рядом, а все равно голоса, топот, возгласы. Конечно, ищут меня, и как не прискорбно осознавать – идут в верном направлении.

       В будке спал крестьянин, молодой парень. Его одежда бы подошла мне, но я не стал будить этого блондинчика в чистенькой приличной одежде. Тяжело вздохнув, пошел дальше. Обернулся в сторону высоких башен. Дворец еще виден. Он за моей спиной. Огни там горят целым роем, все подняты на уши.

      Улочка стала шире, а дома реже. Впереди показались развалины. Остатки старой башки возвышались над нищим кварталом. Первая здравая мысль посетила мою голову – надо подняться повыше и посмотреть, куда собственно направляюсь.

   А куда я вообще собрался?! Мне нужно нанять проводника, или транспорт, что отправится в Вестерию, там порт, у них смогу авторизоваться, как принц. Мне помогут…

      – Стой, кто идет? – задорно раздалось из темноты.

   Услышал стук каблуков. Похоже, человек спрыгнул с крыши. В руке шпага. Из–за угла дома вышел второй, затем третий, четвертый. Грозные силуэты пошли прямо на меня. Пятый показался с факелом в руке, разрушив последние надежды затаиться в темном переулке.

      – Нищеброд, – фыркнул мужик с факелом.

      – Посмотри на его уродливую морду, Вась, – захихикал другой.

      – Да Вась, перепуганная морда.

      – Василий?

      – Да украл он что–то, Вась, не видно, что ли? Эй нищь, что украл, показывай. И живым отпустим.

      – Отпустим, отпустим.

      Мне показалось, или эта шайка зовет друг друга одним и тем же именем «Вася»?! Вот же молодцы. На разбойников напоролся. Прекрасно.

      – Руки! – воскликнул бандит, заметив, как я снимаю кольца, чтобы спрятать. Эта моя плата за дорогу до Вестерии, это мой знак власти… Без колец никто не поверит, что я принц.

      – А ну показывай!

      – Эй, мужики, вы чего? Я свой, – попытался возмутиться я.

   Они заржали, как лошади. В меня уткнулась шпага. Замер. Окружили. Прыть моя давно испарилась, сил их убивать просто нет…

      – Давай, что прячешь, мразь вонючая, – прошипел бандит со шпагой. – До трех считаю! Раз!

      Я кинул кольцо на землю.

      – Оба!

      Кинув второе.

      – Вот и молодец. Ну–ка посмотрим. О! Вась, ты это видишь?

      – Валим! Потом разберемся!

      Факел уткнули в землю, и стало снова темно. Разбойники растворились во тьме в следующее мгновение. А я остался стоять, как идиот. Теперь я – бомж, самый настоящий, уродливый… Но живой! Все еще, и не намерен сдаваться! Что ж. Где наша не пропадала?! Кто сказал, что будет легко?!

      Побрел к башне. Ее контуры теперь едва видны. Судя по запаху, кто–то неподалеку развел костер. Да и тени на кирпичной стене слегка дергаются. Значит не ошибся.

      Развалины оказались массивнее, чем я думал. А костер, ни что иное, как догорающий неподалеку домик. Странно все это. Круглая арка, служившая входом в башню, сохранила свою целостность.

   Подошел ближе, ногой прощупал ступеньки. Круговой вариант подъема с пустым пространством в центре. Дойдя до первой платформы, понял, что и тут чей–то домик. Бомжи спали, как котята, одной сплошной кучкой. Тут были и женщины, и дети. Посередине дотлевали угли костра. Они и освещали эту картину.

   Приблизился к краю, кусок вывалившейся стены послужил хорошим окошком. С высоты в семь–десять метров мало что можно было рассмотреть. Но наверх лестницы не было. Она оборвалась, кусок ее валялся на платформе. Остальное неизвестно где. Нужно спускаться. Единственное, что уяснил: до утра мне из города не выйти.

      Только захотел спуститься, как заметил в небе свечение. Резко усилившийся гул заставил пригнуться. Страх вселился в мои жилы вновь. Неужели нашли?

      – Мама, – прозвучал детский шепот. – Тут чужой дядя…

      – Шшш, – раздалось опасливое.

   – Простите нас, – продолжил испуганный женский голос. – Дом сгорел, мы не знали куда пойти. Простите…

      – Тише, – прошептал. Вся семья приподнялась и замерла в страхе, наблюдая за мной.

      Аккуратно приподнялся. Метрах в трехстах от башни, в улочке нищего квартала происходило что–то. Слишком светло и слишком шумно.

      – Попался! – услышал я радостный крик внизу. Коленки мои затряслись. Отряд солдат, гремя доспехами, слаженным строем направлялся мимо башни. От него и шли радостные дебаты.

      – От нашего великого лорда еще никто не ушел!

      – Пора уже повыгонять этих жирующих дворцовых гвардейцев, ничего не могут!

      – А ты думал! На нас все тут и держится!

      – Разговоры в строю! Вперед! Вперед!

      Отряд удалялся. Они кого–то поймали там, в тех улочках. Ощущая энергию, витающую в воздухе, понял, что настиг беглеца маг. Вот только это не я.

   Бежать сейчас? Безумие.

      Обернулся к семье. Все мордашки замерли, глазея на меня. Даже двое мужчин не смели пикнуть. Это простые крестьяне, может торговцы. Они боятся, думают я не один. Или просто решили, что злее их и решительнее. Не за себя боятся, за детей.

      – Простите, – прошептал, разряжая обстановку. – Вы не будете возражать, если укроюсь до утра?

      – Да, да, конечно…

***

   Утренний Дезрант встретил меня ласковым рассветом. На платформе я был один. Видимо, семья убралась отсюда из–за моего запаха заблаговременно. Я и сам почувствовал сейчас, как от меня несет.

      Тело ноет, голова трещит, жажда невыносимая. Кожу стянуло на руках, тело чешется. Поднялся с подгоревшего одеяла, что мне любезно предоставили погорельцы ночью. Через пролом посмотрел на город. Он кишел людьми. Массовая суета вокруг придавала некоторое спокойствие.

      Наметив направление, спустился с башни и побрел в массы. Одежда сейчас у меня была, как у среднестатистического жителя столицы Дезранта, поэтому слиться с толпой труда не составило. Вскоре набрел на колонку. К счастью вода в городе оказалось бесплатной. К колонке, которую качал здоровенный бородатый детина, выстроилась очередь, длинная, конца и края не видно. Худые мужики с кувшинами, сисястые доярки с ведрами. Не стал стоять в очереди, а нагло полез первым.

      – Чего тебе?! – гаркнул здоровяк. – В очередь!

      – В очередь! – подхватили ближайшие тетки.

   Я, скрипя зубами, отошел. Их слишком много. И они, правы.

      – Без тары не пущу, – добавил детина, убивая последнюю надежду.

      – Эй, нищий, – окликнула бабка, набравшая уже воды. – Поди, дам попить…

      Есть люди добрые даже в Дезранте. Выхлебал весь половник. Умыться, к сожалению, не дали. Поблагодарил бабку, улыбнулся, мне ответили брезгливо с одновременной жалостью на лице. Только сейчас до меня дошло, что повязка с глазницы давно слетела…

      К полудню подошел к стенам города и убедился, что так просто не вырвусь из города. Охрана, патрули. Фильтруют всех. Среди стражи приметил и магов. Их по мантиям и блеску украшений распознать не сложно. Промелькнули и знакомые морды. Те, с которыми я вчера ужинал в обществе короля Дезранта. Доверенные люди, что знают меня в лицо.

   От прохожих узнал, что это одни из южных ворот. Это направление мне и нужно. Дорога до Вестерии начинается отсюда. Что ж, испытывать судьбу не стану. Развернулся и пошел обратно. Надо все обдумать.

      По крохам информации, которую я аккуратно собирал у местных, узнал, что все дороги в Вестерию перекрыты. Один крестьянин обмолвился, что даже тропинки в ту сторону патрулируются разъездами. Рано утром их с десяток на юг ускакало. В общем, я попал. Дороги туда нет. Однако при такой плотной блокаде юга, я могу надеяться, что северное направление так не охраняется.

      Умный лорд Корн знает, что ринусь в Вестерию, где есть космопорты. Но я пойду в Бор. Это герцогство испокон веков воевало с Дезрантом. Они меня не сдадут, уверен. А дальше обогну Великий Эреннийский хребет с севера, пройду вдоль Великой Аэ и дальше в Дорсен. Путь не близкий, если найду лошадь, за полгода доберусь туда (Это если мчаться галопом и не спать). В замке лорда Дорсена мои ищейки. Они то меня узнают. И к приходу моему никуда не денутся. Судя по всему, корабль за ними вообще не прилетит, учитывая атаки на стену, империи не до них. Там же и пункт связи. В Дорсене решу, что делать дальше. Если к тому времени будет что спасать, будем спасать…

      К вечеру голод стал невыносим. До попрошайничества опуститься… это выше моих сил. Да и таких бездельников как я половина города.

      – Стой где стоишь, – скомандовал крестьянке.

   Девушка остановилась, замерла, и даже зажмурилась. Я долго шел за ней, молил Великих, чтобы вышла в переулок по безлюднее. И свершилось чудо, настал удобный момент для грабежа.

   У нее корзинка с продуктами. Душистый хлеб, немного фруктов, овощи, молоко.

      – Отдай, – буркнул негромко, но настойчиво.

   Позади крестьянки появились люди. А я уже ухватился за ручку. Девушка не ослабляла хват. Молодая еще, волосы собраны в русую косу. Красивая, правда полновата немного. Но я бы и на такую запрыгнул сейчас. Ох! Даже будучи голодным до изнеможения, не забываю думать и о сексе.

      – Уйди, уйди, – шепчет себе под нос крестьянка, вцепившись обеими руками в корзину.

   Я не могу сейчас открыто вырвать ее. Вокруг, как назло, набежало прохожих.

      – Линда? – услышал за спиной мужской голос. – Линда, кто это?!

      – Грабят! – прорвало Линду.

      – Стража! – подхватил мужик, узнавший Линду.

   Я вырвал корзину, пнув эту горластую Линду по ноге. Стал убегать, снес ударом в челюсть мужика, что расставил руки, вылавливая меня и свернул на другую улочку. Пока бежал, ел булку. Половину продуктов рассыпал. Но темп не сбавлял, хоть и тело заломило после недавних нагрузок. Не хватало еще из–за еды проколоться.

      Убедившись, что погони нет, остановился, распихал по карманам еду и выкинул не вместившиеся и наименее ценные продукты вместе с корзиной.

   На сытый желудок проснулась и совесть. Все–таки я урод, а Линде за утерянные продукты еще вставят по самое…

   Остаток дня шел на север, огибая по дальнему радиусу дворец, что возвышался над всеми зданиями города. Сквозь торговые лавки, нескончаемые потоки людей брел, пряча глаза от любого мелькающего мундира. Бедные кварталы, вонючие и нескончаемые…

   Вечереет. Дворец играет огнями, хоть и видно сейчас только банешки и шпили. Вокруг него богатые дома, жируют лорды. А дальше, будто пропасть разверзлась: нищета, беднота, будто полудохлые тараканы живут, чтобы жрать, размножаться и вонять. А с нами, с бомжами разве так можно? Мы ведь тоже люди, кушать хотим, на балы, на танцы. Целоваться, обниматься и тискаться мечтаем…

      Единственное, что меня сейчас радовало, это теплые ночи и добрые люди, что уступали мне любой уличный ночлег. Ибо пикантный запах речки Эльзы мало кого устраивал.

      Ночью набрел на колонку, разделся, стал качать воду и живенько мыться. Холодная, бодрящая вода бросала в дрожь, обновляла тело и дух.

   Долго мое счастье не продлилось. Согнал какой–то крикливый сторож. Пришлось бежать голышом с одеждой в руках, пока крики не стихли.

      Очередным утром меня попытался ограбить бездомный пацан. Полез в карман за яблоком и практически преуспел в своем деле. Но сегодня я спал довольно чутко. За свою дерзость парень лишился одежды. А я обновил гардероб на более приличную рубаху и штаны. Теперь от меня не так сильно несло.

      – Вы не нищий, – простонал парень, вытирая кровь с разбитой губы и всхлипывая.

      – Ага, – усмехнулся. – Как догадался?

      – Кольцо мехара, я такие знаю, – буркнул тот.

   Меня будто молнией прошибло. Я тупой. Ой тупой… И везучий. Те кольца, что я отдал разбойникам, они же магические. Сила в перстне принца – вообще неимоверная. И находили меня по этому кольцу! Да и по второму тоже.

      Горько усмехнулся, снимая кольцо мехара с пальца и пряча в карман. Оно серебряное, еще пригодится. Но маячить с ним на пальце нельзя. Поклонился полуголому парню и двинулся дальше.

      До северных стен за этот день дойти не сумел. Слишком огромна оказалась столица. Промысел вора заменил на менялу. За серебряное кольцо в лавке выручил восемь медных рин. Обменял свои кожаные сапоги на более скромные с доплатой. Они тоже могли выдать меня. Несмотря на то, что от них несло еще довольно хорошо, торговец обеими руками захапал обувь, слишком жаждал заполучить такие великолепные рыцарские причиндалы.

   За медяки купил себе повязку на глаз, фляжку, к которой в придачу шел и пояс, ну и немного хлеба с кувшинчиком молока.

   К вечеру вышел на широкую дорогу. Идти по ее краю, уступая повозкам, мне понравилось больше, чем пробираться по незнакомым лабиринтам тесных улиц, натыкаясь то и дело на суетливых крестьян.

   – Вальки везут! – крикнул кто–то в толпе прохожих.

   Только тогда я поднял голову, чтобы удовлетворить свое любопытство.

   Эти грязные побитые мордашки смотрели на всех с презрением и вызовом. Три девушки в частично разорванных лохмотьях (неудивительно, что разорваны они в самых пикантных местах) сидели в грубо сваренной из стальных прутьев клетке два на два метра. Их пальцы сцепили прутья, мордашки покачивались от неспешного движения повозки.

   Молодые, горячие, одним словом – дикие. Их везут к лорду, пополнить его коллекцию экспонатов. И это будет худшая для них смерть. Сердце сжалось. Очень жаль, но сейчас я ничего не могу сделать…

   – А пытки на площади будут?! – выкрикнула какая–то женщина.

   – Традиция же!

   – Сколько вы у нас крови пили, шлюхи!

   – На кол всех!

   Люди злорадствовали и смеялись.

   Клетка поравнялась со мной. Короткостриженая брюнетка посмотрела на меня через прутья. Эти большие зеленые глаза выдавали страх, несмотря на отчаянно выставленное мужественную гримасу.

   Я сжал кулак от злости и… немощности. Красивая такая, жалко.

   Она кивнула мне, как своему. Поняла мои чувства. О Великие, я не могу так просто стоять и смотреть!

   Двое бойцов на повозке, двое всадников впереди, а позади целый отряд. Некоторые перебинтованы… сопротивлялись отважные девочки, без сомнения.

   С сожалением понимаю, что до шпаги всадника мне не дотянуться. И клетку так просто не разломать. В заварушке ключ сложно будет найти. У кого же он?

   На меня посмотрели прохожие. Снова брошенный взгляд, еще и еще. Странный человек стоит, как столб и обменивается взглядом с пленницей. Я неосторожен.

   Неподалеку показались городские стражники. Эти ищут меня.

   Ни секунды не медля, я зашагал в противоположную сторону и завернул на первую же попавшуюся улочку.

   Жаль, очень жаль. О каком благородстве может идти речь? Итак опустился ниже некуда… Инстинкты превратили меня в животное, бомжа и вора. Я беглец, бегу из собственной империи.

   Но я власть! Я входил в эту столицу, разбитую и сдавшуюся на мою милость, топтал эти дороги на своем боевом роботе. Меня боялись, меня уважали. Все знали, кто такой Катэр и на что он способен. А теперь лорд Корн смеется надо мной после рассказов своих ищеек. Принц нырнул в дерьмо, чтобы спастись…

       Очередную ночь провожу в доме. За два рина меня приютила пожилая пара. Спать пришлось в коридоре, но ужином накормили бесплатно. Каша, да кусок черного хлеба пошли на ура.

      Рано утром двинулся дальше, стараясь не будить хозяев. К моему великому сожалению, северные ворота тоже фильтровались. Прошел вдоль стены, минуя семь ворот, и все без исключения находились под усиленной охраной.

      Люди возмущались между собой, мол торговля встала, поставки срываются. Но в открытую никто не смел выдвигать претензии. Власть лорда непоколебима.

      Так, а может попробовать перемахнуть через стену ночью?! Мысль хорошая. Если учесть, что стены тут не сильно–то и крутые. Лишь бы не было какой–нибудь магической защиты.

      Дождавшись ночи, я решился. Выбрал самую развалившуюся часть стены, подкрался с неосвещенной стороны и полез. Сначала взобрался на крышу барака, с него на выступ в стене. Дальше уцепился за стальные петли и вскоре оказался наверху. Руки себе расцарапал, да и тело мое оказалось не готово к такой акробатике. Однако, справился на отлично и не привлек особого внимания.

      На стене тихо. Тут имелась дорожка. По ней обычно ходят стражники или расставляются лучники при нападении. Зубцы с внешней стороны поломаны чуть ли не через один. Сейчас бы стальную кошку и веревку. Вот о чем не подумал! Сделав три шага, оказался у края и понял, что так просто мне отсюда не спуститься. Нужна веревка, о которой я даже и не подумал перед тем, как лезть. Вот что значит отсутствие профессионализма! Непрофессионал обречен на лишние движения…

   Полез обратно. Веревку сразу найти не удалось. Пришлось пробраться в крестьянский двор и своровать всю их бельевую веревку. И то оказалось мало. Стал рыскать по другим дворам. Залаяли собаки. Причем стоило одной шавке гавкнуть, как все вокруг стали подхватывать.

      Естественно постовые на стене проснулись, в домах зашевелились жители. Пришлось менять участок.

      Брел, брел, пока не набрел на ночную суету. Повозки, люди, лошади, стоят тихо, говорят шепотом в полумраке. Приблизился. Похоже тут что–то мутится. Какие–то ночные мутки. И я не ошибся.

      – Дерут дорого, совсем обнаглели, – обмолвился мужик на повозке, запряженной дохлыми лошадьми.

      – А почем ща? – подхватил я.

      – Десять медных с человека, а за груз тридцать. Совсем страх потеряли.

      Прошел вперед, в начало очереди, которая уходила в сторону стены. Через ворота пускали всех! И там стояли не стражники, а обычные ребята. Возможно, местная банда. Любая контрабанда шла рекой через эти нелегальные ворота.

   Приблизился. У меня нет товаров, проскочу и так.

      Это не были ворота. Щель в стене, большая, видимо не заделанная при ремонтных работах после эпичной осады города много лет назад, в которой, кстати, участвовал и я. Сбоку от дыры большая крышка, сколоченная из деревянных досок, выполняющая днем роль ширмы. Не сомневаюсь, что сюда еще для маскировки какую–нибудь телегу подкатывают или торговую палатку разворачивают.

      – Через два часа сворачиваемся, – буркнул один мужик другому, у дыры. Третий принимал дань и пропускал повозки. – Эй с внешней, через двух впускай! На выход больше!

      Подошел к нему, протянул горсть монет, без вопросов был пропущен в дыру, и вскоре оказался за чертой города. Телеги уходили в темному, неспешно удалялись. Не стал рисковать и искать свои пути, спокойно пошел в колонне, чуть сбоку от основной дороги, по которой уже ускорялись лошади.

       На рассвете добрел до первого постоялого двора. Валясь с ног, доковылял до колодца и пока никто не видит попил из корыта, что предназначено для лошадей, и пополнил флягу. Так как рин осталось всего две медные монеты о ночлеге в доме можно забыть. Пролез в сарай, где хранилось сено. Закопался в него с головой и уснул.

***

   Меня разбудила резвящаяся в любовных игрищах парочка. А что еще делать на сеновале днем? Через щели в досках пробивало полуденное солнце. Сказать, что мне сейчас плохо – это ничего не сказать.

      Сполз аккуратно со скирды, стараясь не мешать людям и не отвлекать. Они уже перешли к самому интересному и им посторонние хороши были побоку. К сожалению, открыв скрипучую дверь сарая, я их отвлек. Но мне уже было плевать, так как сразу ринулся за сарай, увидев нескончаемое количество всадников. Они толпились у местной таверны. Меня вряд заметили, а я успел запечатлеть картинку в своей голове – три разъезда минимум, экипировка по высшему классу, шпаги, арбалеты, провизия. Тяжелого вооружения нет, это легкие конники и довольно мобильные.

      За сараем поросший травой луг, что мне до пояса. Вообще постоялый двор и таверна стоят на относительной равнине. Еще утром убедился, что все вокруг хорошо просматривается, ни лесочка, ни пригорка. Но вот за сараем начинается низина и чаща. Скорее всего дальше будет речка.

      Споткнувшись о какие–то ржавые балки в траве, я отыскал тропинку и ринулся по ней подальше от таверны и основных дорог.

      Вскоре до меня дошла мысль, что видевшие меня в сарае любовнички с удовольствием расскажут всадникам куда я направился. О всех странных одноглазых людях разъезды без сомнения будут расспрашивать. А если учитывать, что одноглазых итак мало, то с изрубленным шрамами лицом еще меньше, плюс рост и цвет волос. Вуаля! Я один единственный и есть во всем Дезранте.

      Ноги понесли, будто сам страх на своих крыльях. Через минут пять активного перемещения чаща кончилась и начался луг. Невозмутимо жующие коровьи морды проносились одна за другой. А я мчался, как ошпаренный и чуть не наткнулся на пастуха, что спал у кустика, накинув на глаза круглую соломенную шляпу.

      До самого вечера я то бежал, то шел, то падал. Через равнину, пригорки, усыпанные частой, мелкой травкой, заброшенные, поросшие поля, судя по редким зарослям пшеницы, миновал несколько разрушенных укреплений, от которых остались лишь куски стен. Кстати, речку так и не нашел. Когда сил совсем не осталось, ноги подкосились и мешок с костями по имени Катэр рухнул на землю.

   Сейчас казалось, что никому нет до меня дела. Бегу только от себя самого. Перед глазами в небе кружили коршуны. Вскоре и они улетели прочь.

      – Никому, – проговорил я вслух.

   Открутил крышку и допил последние капли влаги…

      Меня разбудил толчок в сапог. Нависшая бородатая морда на фоне вечернего неба ехидно улыбалась мне.

      – Урод, ты чей? – раздалось из–под рыжих усов.

   Не успел и рот открыть, как меня схватили за ворот сзади. Ноги все равно не держали. Мой сон оказался недолгим.

      – Бежал мужик, – сделал вывод третий голос.

   Я повернул голову. Всадник. Форма рыцаря Дезранта. Повозка с запряженной клячей и три лошади с всадниками. Всего пять человек, все с оружием. У всадника арбалет виднеется за спиной. На первый взгляд все матерые, протертые морды. Сил нет сопротивляться.

      – Язык вырвали? – меня встряхнули. – Отвечай!

      – Беглый он, – произнес всадник и стал смотреть вокруг.

      – Ты с какой шахты?

      – Я крестьянин, – прохрипел в ответ. – Просто гнался, хм… корова убежала.

      Всадник прыснул, остальные захихикали. А мне не до смеха.

      Смех резко прекратился.

      – Кто твой лорд? – произнес всадник.

   Видимо, он тут главный, да и выглядит более важно: мундир, шпага, клепки, сапожки блестят. Вопрос его застал меня врасплох, и я лихорадочно соображал, что ответить.

      – Лорд, э…

      – Вяжите его, господа, – скомандовал вдруг всадник и добавил: – Каждый крестьянин знает своего лорда по имени. А ты попался, беглый.

      Меня связали по рукам и ногам, бросили на телегу с мешками. Уловил нервный выдох клячи, теперь ей тащить еще больше. На телегу взобрались двое, остальные на конях поскакали. Щелчок поводьев, колеса заскрипели.

      – Куда? – выдавил я.

      – Ты вроде крепкий мужик, – буркнул ближайший бородатый. – А у нас как раз вакантные должности на шахте образовались после обвала.

      – Не надо ему ничего говорить, – буркнул второй мужик, что клячей рулил.

      – На раба смахивает, морда покоцаная, – ответил ему тот. – С Вестерии бежал? Признавайся.

      – Ага, – выдохнул жалобно. – Мужики, воды хотя б дайте…

      Воды мне не дали. Кое–как сумел принять сидячее положение. Стало интересно куда же меня везут. И я был очень рад, что направление наше вроде как на северо–восток. Если судить по склонившемуся почти к закату солнцу. И это для меня не плохо, не сказать, что и хорошо. Лучшим вариантом был бы север. Но в нашем направлении меня точно искать не станут.

      Часа два, может больше, ехали в одном темпе. И неожиданно притормозили.

      – Эй! Алистор! – Окликнул главного мужик в повозке. – Поехали в обход!

      – Нет! Час потеряем! – Ответил тот.

   Я присмотрелся, впереди под светом вечернего заката виднелись развалины. Вскоре стало понятно, что это давно сгоревшая деревня, пустая, безлюдная.

      Въехали в деревню. Мои сопровождающие сократили дистанцию между собой, сгруппировались. Боятся, никто не пикает даже.

      Проехали минут десять. Заметил тень у обуглившейся части стены, через секунду она скрылась.

      – Оружие наизготовку, – чуть слышно скомандовал Алистор.

   И тут же зазвучали вынимающиеся из ножен клинки. Да… ребята слишком громко.

      Повозка остановилась.

      – Уйди с дороги! – крикнул главный всадник стоящей впереди фигуре.

      – Я Лара позитивная! – раздался звонкий ответ. Ну прям представление какое–то.

      – Иди своей дорогой Лара! – буркнул один из всадников. – Засаду затеяли? У нас арбалеты. Потеряете бойцов, лучше уйдите с дороги.

      – И ничего ценного у нас собой нет! – крикнул мужик с повозки. Громко крикнул, чтобы всем призракам деревни слышно было.

      – Я Лара позитивная! – повторила девушка и неспешно, даже кокетливо пошла вперед со шпагой в руке. – Вы не слышали обо мне?!

      – А я Крек грустный.

      – А я Валенти великий любовник!

      – А я…

      Разразился дикий хохот. Но Алистор поднял руку и все затихли.

      – Я не слышал о тебе Лара, кх, позитивная, – ответил тот настороженным голосом. – Зачем стала у нас на пути?

      Вместо ответа девушка молниеносно достала из–за спины арбалет и выстрелила в Алистора. Главный рухнул с коня и застонал. Если бы она не отбросила разряженный арбалет, я бы и не понял, что случилось. Двое других всадников ринулись на разбойницу, которую все еще не мог нормально рассмотреть.

      Ор разнесся с такой силой, что страшно стало. Отрубленная кисть вместе со шпагой упала на землю. Через мгновение второй всадник был ловко поражен в ногу. Несколько едва уловимых в полутьме движений разбойницы и две туши рухнули на землю, корчась от боли. Оставшиеся ребята бросили все и побежали с поля боя.

   Оглянулся и увидел, что к ним навстречу выскочил мужчина в черном плаще. Ну точно разбойник! Лязг стали, крик, еще лязг и еще крик. Оба упали сраженные новым участником представления.

      – Они мои! – рыкнула девушка и запрыгнула на тележку, где сидел я.

      – На каблуках не угонишься! – отозвался тот и поспешил к нам.

      – Урод, ты чей? – бросила разбойница тыкнув в меня шпагой.

   Красивый силуэт лица скривился, при виде моей морды. Волосы у дамочки по плечи, темные и кудрявые. Светлая рубашка, жилетка, обтягивающие штаны и сапожки с обильной шнуровкой. Один сапог как раз сейчас давит мне в районе причинного места.

      – Я пленник, – прохрипел. Рот весь внутри слипся, воды бы попить.

      Она пристально посмотрела на меня. Молчит, изучает.

      – Да вижу, что пленник. – буркнула та и спрыгнула. Тем временем ее напарник уже держал двух лошадей.

      – Опять?! – взвинтился тот, когда увидел, что девушка пошла к лежащим стонущим мужчинам.

      – Я Лара позитивная! – с сарказмом ответила разбойница и один из тех, к кому та нагнулась надрывно застонал.

      – Ты опять за свое Лара?!

      – Я Лара позитивная! Пусть все знают, кто такая Лара позитивная! – и замычал второй.

      – Мертвого не режь хоть! – возмутился напарник, когда она подошла к Алистору. Тот, видимо, уже умер…

      Разбойники обшарили трупы, затем взобрались на отобранных лошадей и ускакали прочь.

      – А я Катэр неудачник! – выругался им в след и поднялся.

   В сумерках разглядел лежащую на дороге шпагу. Прыгая, как кузнечик на связанных ногах я добрался до нее. Присел, пальцами повернул как нужно лезвие и, не спеша, разрезал веревку. Затем освободился полностью.

       Обшаривать стонущих людей – дело не из приятных. Но вот обшаривать обезображенных и стонущих с разорванными ртами – это вообще удар по нервам. Не сложно догадаться, что Лара позитивная потому, что своим жертвам она разрезает рты в уголках, чтобы сделать их больше. Получается, будто улыбка шире. Это полнейшее издевательство. Но учитывая, что это Дезрант, все нормально… Катэр, все хорошо. Это культура масс. Так, детская шалость по сравнению с королевскими забавами…

      – Иди сюда, хорошая, хорооошая, – приманиваю я лошадь. – Бедная ты моя, ну давай, хороооошая. Вот тварь а…

      Уже минут двадцать гоняюсь за нормальной лошадью, что убегает от меня среди развалин, иногда возвращаясь к повозке. Кляча смотрит на все это действо и думает «когда ж я сдохну наконец…»

      Психанув, оседлал клячу верхом и поехал в направлении, куда смотались разбойники.

      Маленький, далекий огонек костра увидел спустя полчаса – час, после того, как покинул территорию деревни. Что там есть призраки, уже не сомневаюсь. Все эти шорохи… жуть. Парочка развела костер на ночлег примерно в нескольких километрах от деревни. К ним я не пошел, приблизился на сколько смог, стреножил клячу. Хотя думаю, она и без этого никуда не уйдет. Но лучше перестраховаться. Поужинал и лег спать. Среди вещей тех мужиков я нашел запасы, воду и льняное покрывало. Жаль арбалеты и болты бандиты забрали. Улегся на травку, укрылся. Вечерний ветер вызывал озноб. Или просто переволновался, не знаю. Устал. Мысли в голову лезут всякие…

      Удар в сапог разбудил меня. Второй раз такое! Шпага уткнулась мне в горло, даже сглотнуть больно. На меня смотрят ехидные светло–зеленые женские глаза. Еще раннее утро, спать да спать!

      – А! Лара позитивная! – с широкой улыбкой произнес я. – Знаю! Знаю!

      – Да? – отпряла Лара, уводя шпагу в сторону. Судя по приподнятой тоненькой брови и хитренькому уголку рта, ей это понравилось.

      – Дурит он тебя, располагает. Это ж тот пленник, – высказался ее напарник.

      – Ничего не дурю, – буркнул, усаживаясь.

   Смотрю на разбойницу, не налюбуюсь. Личико миленькое, хоть и с оскалом, с вызовом. Глаза выразительные, носик остренький, щечки светятся свежим румянцем, а губки, ох губки! Да что губки! Задница, вот это да! Протертые кожаные штаны так ноги обтянули, что оторваться не могу от такого изящества.

   – Тебя Лар все в округе пугаются, – продолжил я. – Имя твое на устах да с трепетом. Мне тоже говорили, Ка… Кастиль, не ходи туда, там Лара орудует. Был уродом, еще большим будешь уродом, хм… позитивным, так сказать, уродом.

      – Хватит, – отрезала Лара. – Чего тебе надо, раб? Чего прешься за нами?

      – В банду хочу, Кастиль позитивный! Звучит?

      – Дибил, – бросил мужик и запрыгнул на коня. – Лара, я свои обещания выполнил. Теперь у меня своя дорога, у тебя своя.

      Лара кивнула и как–то погрустнела.

      – Лара позитивная работает в одиночку! – заявила девушка и тоже запрыгнула на коня. – Я одиночка. Ты понял?!

      Кивнул в ответ. Не нарисовала улыбку – уже хорошо.

      Смотрится, как конец романтической истории двух разбойников: два коня галопом устремляются по разным направлениям… разбойник и разбойница больше не вместе.

      Решил пойти за Ларой. Если правильно понял, она идет на север. А если местная, то знает все обходные пути и как на разъезды не нарваться. Это важный нюанс. Буду держать дистанцию, моя кляча не против. Хоть и рвется порезвиться на таких просторах.

      И вот, бешено скачущая Лара скрылась за горизонтом. Направление я понял, иду следом. Равнина, усыпанная травкой, камушками и редкими худыми кустиками, хорошо просматривается. Глаз у меня хоть и один, но зато какой! Орлиный!

      День перевалил за полдень. Слева у горизонта показались какие–то конструкции. Я повернул своего «мощного» скакуна и направился туда. Вроде бы, что–то похожее на мельницу. Рядом с ней пара домиков. Лару потерял из виду, спрошу у местных, есть же люди нормальные и отзывчивые, подскажут какую–нибудь побочную дорожку до Бора. Да и шпага есть. Взял как раз ту, что была у Алистора. Эта более или менее нормальная. У него же и кинжал прихватил. Денег при нем не оказалось, они достались разбойникам. Видимо у Лары шпага круче, этой побрезговала.

      Кляча замедлилась. Стало ясно, что идет в гору, хоть и небольшую, но ощутимую для моей старушки.

      Только приблизился к мельнице, мне навстречу вышел старик в бежевой сорочке и посмотрел недобрым взглядом. За мельницей показалась огромная котловина, море людей, повозок, строений и хлама всякого непонятного. Сразу до ушей долетели стуки молотков, крики команд и щелчки кнутов. Отшатнулся, вернее кляча это сделала из–за моих дерганых рук.

      Развернулся и помчался назад. Старик заорал что–то неразборчивое. Но те кому это было адресовано нормально все разобрали. Из домов высыпали люди, много людей. Вскоре за мной мчались семеро всадников.

      Бедная моя кляча! Тонкие ножки мчались из последних сил, коленки у животного тряслись, а у меня давил затылок от плохого предчувствия. В отчаянии я даже выкинул свой баул награбленного добра, кляче легче не стало.

      Впереди показался еще всадник. Ну все… окружили. Мысль развеялась очень быстро. Это была Лара позитивная, она мчалась на всех порах, прямо на меня!

      Позади уже слышен храп вражеских лошадей. А тут еще сип моей клячи усилился. Она стала задыхаться. Бью пятками в бока, как бешеный, но и это теперь не помогает.

      – Это Лара позитивная! – загорланил я. – Бегите пока не поздно!

      За спиной заржали. Даже не за спиной, практически над ухом.

      Кляча замедлилась, захромала и вскоре остановилась вовсе. Меня окружили. Лошади преследователей били копытами, требовали еще скорости.

      – Ну ты и урод! – прыснул один.

      – Слушай, а это не тот преступник, за которого наш король сто золотых обещал?

      – Ты чего такое мелешь?

      – Гвардейцы вчера приезжали, помнишь?

      – Ну?

      – Этого ищут.

      – Сто на семь не делится! – визгнул я. Приближающийся топот копыт предвещал появление Лары позитивной! – Все! Конец вам! Лара позитивная пришла!

      – Я Лара позитивная! – подхватила с визгом Лара и бросилась на моих преследователей.

      – Дернешься и умрешь! – произнес мне один из всадников, обнажив клинок. – Спешиться! Быстро! Шпагу на землю!

      Послушно спрыгнул и выкинул клинок, в огромных глазах клячи, которые были на пол ее худой морды, выражалась такая искренняя благодарность!

   Завязалась схватка.

      Четверо набросились на Лару, трое остались охранять свои сто золотых рин. Но стоило первому всаднику свалиться с коня, как от моей охраны отделились двое и пошли на помощь своим.

      – Это всего лишь телка! – взревел оставшийся около меня всадник.

      – Бешеная телка! – ответили его друзья.

      Лара дралась как зверь. Быстрые, точные удары. Не давала себя окружить, ловила на ошибках. Двое последних едва унесли ноги.

   Не стал ей помогать. Я ведь жертва, раб, которого надо спасать. Чтобы стать крутой бабой, которую боятся, надо спасать слабых в одиночку, без чьей либо помощи.

      Моя молоденькая спасительница запыхалась, но на ней ни царапины. Удивительная, отчаянная и горячая очаровашка. На вид хрупкая, увидел бы при дворе не поверил, что такое может вытворять. На коне ляжки да задница смотрятся так аппетитно, сиськами хоть и не блещет, зато талия мм… даже через жилетку видно на сколько она тоненька.

      – Куда уставился, а?

      – А ну… э, спасибо за спасение, Лара позитивная! Ты поистине крута! Я расскажу о тебе в своем селе! У меня нет слов! Как ты их легко разложила.

      – Ты раб из Вестерии, какое нахрен село, не мели, – прыснула Лара.

      Когда она спрыгнула с лошади чтобы нарисовать шпагой улыбки, на горизонте показалось подкрепление. Отряд в два десятка всадников!

      Попрощавшись с клячей, с которой мы столько перенесли вместе, я подобрал свою шпагу, подхватил самого мощного на вид скакуна, взобрался на него и ринулся в противоположную сторону от рудника. Лара даже не думала сматываться, продолжала уродовать поверженных врагов.

      Оглянулся, чтобы увидеть, как хватают идиотку, а она уже мчалась следом за мной. Ловко. Не сказать, что рад. Но ее верность своему клеймлению и стремление к славе мне не ясны. Нарвется на элитный отряд, или просто на арбалеты. Кончится ее слава быстро. Женщины, они если берутся за мужское… им крышу быстро срывает. Ну не их это… не их.

      Лара со шпагой обращалась хорошо, однако и у нее недочеты были. Ни одного достойного противника я пока не увидел. Мое первое впечатление прошло. Лара скорее отчаянная двадцатипятилетняя дилетантка, чем реально искусный боец. Единственное ее боевое достоинство – это скорость, ну и, пожалуй – внимательность.

       – Эй! – окликнула Лара. – Эй! Кастиль! Давай правее бери! Вот там холм каменный! Давай туда!

      В душе потеплело к этой дуре, теперь и по имени назвала.

   Пусть даже и имя наскоро выдуманное.

   Кастиль… Вот имя выпалил – то, а. Видимо, мыслил в тот момент об Эмилии, не знаю почему. Просто думалось о ней. Эмилия Кастильская из маркизата Кастилия. Не могу понять, почему такие горькие и в тоже время теплые воспоминания о ней. Быть может, все потому, что это крайняя дамочка, которая была выловлена на мою еще неуродскую внешность и неискалеченное обаяние.

      Доскакали до холма. Дальше открылась низина и раскинулся огромный парик леса. Длинный такой, уходящий далеко–далеко вперед.

      Стали спускаться. Позади нагоняют.

      – До опушки если не настигнут, дальше не пойдут! – крикнула Лара, обгоняя меня.

      – Да ну!

      – Вот тебе и да ну! Дезрантовцы думают, что в любом лесу есть валькийки! Трусы несчастные!

      – А ты не валькийка?!

      – Я… н..нет. Пока нет!

      Лара оказалась права, только мы нырнули в лес, как погоня развернулась и рысью поскакала обратно.

      Скачем под густыми кронами, наслаждаемся лесными запахами. Зарослей хватает, но лес густым пока быть не грозится, на сотни метров любое движение уловимо. Пока все тихо. Лара ведет себя, как будто она дома.

      Дошли до поляны с кучей высохших поваленных деревьев. Лара спрыгнула, привязала коня. Последовал ее примеру. Затем она достала пару камней из седельной сумки и кинула мне под ноги.

      – Разведи огонь, пойду оленьку подстрелю, – скомандовала та, вскинув арбалет на плечико.

   Кивнул, она улыбнулась уголком рта посмотрев на меня снизу вверх, развернулась и виляя задом пошла в сторону зарослей.

      До меня не сразу дошло, что кинула она мне два кремниевых камня. Веток вокруг немерено, собрал огромную кучу, травинок сухих соскреб и давай стучать на весь лес этими камнями. Пришлось вспомнишь походную жизнь десятилетней давности, когда по лесам, по полям, по болотам и горам, по бабам и тавернам…

      Спустя какое–то время, когда руки устали, а спину ломило, я с острым расстройством психики швырнул эти камни куда подальше. Так, какие способы добычи огня еще имеются в моем арсенале? Мага бы сюда…

      Отыскал две подходящие палочки. В одной проковырял кинжалом дырку, а вторую вставил в первую и давай наяривать ладошками туда–сюда. Желаемый эффект получил на удивление быстро. И не упустил момента, когда сухой травы подложить.

      Лара вернулась с маленьким кабанчиком, которого тащила волоком.

      – О! ОлЕнька! – усмехнулся я.

   Лара оскалилась, лоб у бедняги вспотел. В тушке отверстия четыре я насчитал. Да, грозная баба, кровожадная.

      Кабанчика Лара разделывала сама. Очень ловко, учитывая, все нюансы и мелочи. Даже внутренности землей присыпала, правда я не понял зачем.

      Соорудили держатели и вертел из палок, насадили тушку и вскоре пошел изумительный запах.

      Расселись у костра в ожидании обеда. Ларин взгляд потеплел.

      – Ты извини, что уродом обозвала, – буркнула разбойница, ковыряя ножичком землю у сапога.

      – Да вроде не было такого.

      – Значит подумала, все равно извини.

      Кивнул. Неловкое молчание переросло просто в молчание.

      А из нее проводница неплохая получится. Знать бы, какие сама цели преследует. Что прославиться хочет, я уяснил. Вот только когда она хозяина здешних земель достанет, за ней рыцарский отряд пошлют и из леса этого выкурят. Жаль, симпатичная девочка… но идиотка, с головой не дружит.

      Лара не стала дожидаться пока туша пропечется вся, стала срезать верхние слои. Проголодалась видимо. А я как проголодался! У меня слюни текут, уже до земли.

      Первый кусочек мне вручила, ладошки обжигает. Последовал ее примеру, насадил на кинжал. Мясо вкусное, но жесткое, волокна одни, соли и приправ не хватает...

       – Слушай, – выдавила Лара с набитым ртом. – Хозяин тебя много бил? Сильно издевался?

      – Ага, спину показать? – усмехнулся. Лара сочувствующе так посмотрела. – Зачем помчалась спасать меня?

      – Ну ты это… обездоленный, несчастный. Ну и вообще… сложно без цели по жизни идти. Я тебе сочувствую, честно…

      – Спасибо, ты так добра, – съехидничал.

   Но похоже Лара ехидства не уловила.

      – Слушай, – на этот раз уже деловым тоном. – У вас у рабов Востока вроде принято… Ну, если там жизнь спасают… В общем, твоя жизнь теперь мне принадлежит. Так ведь?

      – Ага, – прогнусавил.

   Лара даже приподнялась, улыбка на лице засияла, невольная такая, глазки сверкнули. А мне смешно стало.

      – А клятву верности дашь?

      – Зачем тебе раб? – оборвал я.

   Девушка опешила, наморщила лоб. Думающее выражение лица ей совсем не шло.

      – Не, не! – отмахнулась вдруг она. – Продавать тебя не собираюсь. Ну ты понимаешь… – жестом провела по мордашке своей. Мол я урод, никто не купит. – Прости, прости, Кастиль… Будешь моим оруженосцем, шмотки таскать надо, оружие. Ну, решу еще с тобой. Давай свою клятву уже.

      Последнее было сказано быстро и с нотками капризности и стервозности.

      – А куда путь держим?

      – В Валькийские джунгли, – быстро ответила она и осеклась. – Так, я теряю терпение!

      Валькийские джунгли?! Сумею ли пройти их и выйти со стороны Бора?! Затея очень опасная, учитывая, что прорываться придется через стада бешеных диких баб… Но у меня будет проводник до самых джунглей! Дезрант вряд ли станет искать на подходах к территориям Вальки. А это хороший вариант.

      – Язык проглотил? – возмутилась Лара, прерывая мои размышления.

      Резко поднялся. Воодушевление подхватило. Лара насторожилась, сидя на бревне, жевать перестала. А я подошел к ней, неспешно, чтобы не пугать. Опустился у ее сапог на колено, затем на второе.

      – Это целый ритуал, – начал я загадочно. – Он идет с истоков древнего рода рабов, мои предки смотрят за мной, и я должен следовать канонам моего общества, ты понимаешь? – девушка кивнула, как завороженная. Я едва подавил улыбку, стараясь придать всю серьезность данной ситуации.

      Делая вид, что шепчу клятву, опустил руки на ее бедра. Лара дернулась, но руки мои убирать не стала. Почувствовал напряжение, искру, что между нами пробежала. Это называется энергетическим контактом. Руки сжал, чтобы проверить, на сколько упруги ее ляхи и давай громко, четко и с выражением:

      – Я раб Кастиль, торжественно клянусь в верности разбойнице Ларе позитивной! Клянусь быть с ней и в горе, и в радости, и в битве, и в бегах, и днем, и ночью, и в пос э…опасности, в смысле. А также помогать ей во всех трудностях, быть ей другом, братом и соратником…

      Намешал несколько рыцарских клятв и валькийскую ритуальную еще туда же. Помню же, как Глория мне в верности присягала.

      Когда закончил свою полемику, Лара смотрела на меня противоречивым взглядом.

      – Руки убрал, – буркнула она и стряхнула мои ладони.

   А может не совсем и дура?

      – Остался поцелуй, – деловито заявил я. Девушку перекосило.

      – Чего ты плетешь, раб?! – она даже вскочила. – Свой поцелуй я подарю лишь любимому мужчине! Моему избраннику! И… и если таковой будет вообще! А ты, ты что себе позволяешь?! Я леди!

      – Девственница что ли? – выдал.

   Лара покраснела, осунулась. Рука решительно двинулась к рукояти шпаги.

      – Эй, эй! – выставил вперед ладони, снисходительно улыбнулся. Судя по ответной ухмылке, кривой и брезгливой, желаемого эффекта не добился. – Сдаюсь!

      – То–то же! – хмыкнула Лара, повернулась в сторону коня и зарылась там в седельной сумке.

   А я елейно подумал – девственница!

      Сворачивание лагеря заключалось в засыпании костра, маскировке следов и упаковке в мешок мяса. Вскоре поковыляли дальше вглубь леса.

      Деревья становились все здоровее, заросли все гуще, кроны – беспросветнее, а Лара – настороженнее.

      – Смотри, – заметил стрелу, торчащую из ствола дерева, как раз на уровне головы человека среднего роста.

   Синие оперение, похоже, валькийские стрелы. В славные былые приходилось пересекаться на передовых заставах территорий Дезранта. Неужели они зашли так глубоко в королевство, и Лара не пошутила?!

   – Не вынимай, – буркнула та без нотки удивления. – Сразу видно, что не воин, в начале леса тоже две есть.

   И тут до меня дошло. Обычный метод устрашения непосвященных: натыкать стрел с признаками тех, кого боятся, как огня, на самом видном месте.

   Неподалеку от нас заметил след: поломанные ветки, притоптанную траву. Так как сама трава была зеленой и в процессе выпрямления – след недавний.

   Вдруг до моих ушей дошел скрип натягивающейся тетивы. В груди похолодело.

   – Эй, свои, – крикнула Лара через мгновение.

   У нее нервы стальные, в голосе ни капли дрожи. Я бы не сумел сейчас скрыть страха. Ненавижу стрелы, даже больше чем арбалетные болты.

   – Лара, ты опоздала, – раздался в ответ мужской голос.

   Трава зашелестела и впереди из–за кустов вышел мужик в балахонной одежде, на вид почти крестьянин, если не брать в расчет уверенную, побритую морду. За спиной торчат из колчана те самые синие перышки.

   Лара спрыгнула с коня. Мужик подошел ближе. Они обменялись рукопожатиями и только после этого девушка ответила:

   – Спасала раба, Гер. У вас чего нового?

   Гер смерил меня сочувствующим взглядом, кивнул мне, я ему ответил тем же. Затем он махнул рукой, указывая путь, я спрыгнул с лошади и поторопился за ними. Двинулись через кусты. Судя по сухим наваленным кучам, в десяти шагах замаскированный проход.

   Шли, пробираясь сквозь заросли. Лошади стали заметно упираться, им вообще ветки по мордам то и дело бьют. Показалась землянка. Заметил ее лишь потому, что мужик очередной высунулся оттуда.

   Лара мне вручила и свою лошадь, а сама нырнула в землянку с обоими. Стою, как дурак, гипнотизирую закрывшуюся крышку, залепленную листьями и ветками.

   Обо мне вспомнили, наверное, минут через сорок пять. Когда стал бродить по лагерю. Вероятно, по головам этих земляных жителей ходил, вот и напомнил о себе.

      Вылез здоровенный мужичина с перекошенным лицом, будто с бодуна, и заорал на меня, грозя широченным кулаком:

      – Урод! Если те лошади у землянки насрут, я это дерьмо тебя жрать заставлю!

      Почти у ног приподнялся люк, замаскированный довольно хорошо, раз я не увидел. Оттуда показалась темная кучерявая шевелюра.

      – Рося, придурок, заткнись, пока я тебе улыбку не нарисовала, – не менее грозно бросила Лара.

   Здоровяк прошипел себе под нос что–то ругательное и, буквально выпрыгнув из землянки, направился в ближайшие кустики. Полилось…

      – Подальше отойти не мог? – услышал я голос другого мужика.

      – Ща тебе на голову поссу, осел, – фыркнул здоровяк.

      – Лошадей привязал, Кастиль? – спросила Лара, вылезая.

      – Ага, – буркнул. – Это что за сброд?

      – Банда лесных придурков, – ответила та и усмехнулась.

   Следом за ней вылез Гер.

   Посмотрел вокруг более внимательно. Да тут норами все изрыто. От той первой землянки до этого места метров двадцать.

      Вечерело. Развели костер, расселись. С нас мясо «оленьки» с них брага и овощи. Даже хлеба черствого нашлось.

      Банда из четырех человек, вооружены хорошо. Сейчас пьют тоже отлично.

      – Кастиль, зачем тебе шпага, если не умеешь ничегошеньки? – подкалывает здоровяк.

   Лара уже наплела им, что дважды вырвала меня из когтей дезрантовцев, бедного и обездоленного.

      – Это моя шпага, – бросила Лара. – А он мой оруженосец. Вопросы еще есть, Рося?

      – Ага, когда дашь мне уже? – прыснул Рося и расхохотался.

      – Тише ты ржи, придурок! – рыкнул Гер и здоровяк заткнулся.

   Гер среди этого сброда, как оказалось, главный.

      Стали шептаться о каком–то деле. Скучковались в сторонке от меня. Слов не слышал особо, но тон беседующих говорил о том, что Лара не согласна с чем–то. А ее уговаривают, причем все четверо.

      Костер затушили и улеглись. О ночном дозоре сброд явно не в курсе. На всякий случай отполз от видного места, где напившиеся разбойники спали мертвым сном.

      Утро началось с того, что услышал у самого уха противное журчание и звук, как потоки воды бьются о плотный лист папоротника.

      Сбоку стоял здоровяк и испражнялся около меня.

      Поднялся. Лары нигде не было, ее лошади тоже. Суета вокруг навивала на мысль, что банда куда–то собирается.

      – Урод, дай лошадь погонять? – обронил здоровяк и без моего согласия стал ее отвязывать. – Спасибо, друг. Ты ведь не против?

      Промолчал, едва сдерживаясь. Могу прикончить этого наглого детину даже особо не утруждаясь, а следом и троих его дружков. Если первым делом убью лучника Гера, так вообще проблем не составит избавить этот мир от ублюдков.

      Но что потом Лара подумает? Только из–за нее терплю этих…

      Но терпению скоро придет конец. Появилась разбойница, выскочила из кустарника прямо на коне.

      – Поисковый отряд! – рыкнула она, спрыгнув на землю. – Скорее сворачиваемся.

      – Мы ничего такого не натворили! – стал оправдываться Гер.

      – За мной наверное, – усмехнулась Лара. Ага, подумал я, разбежалась.

      С такой скоростью по лесу еще не передвигался…

      Часа три мы держали темп. Пока не был объявлен привал. Рухнул на землю с огромным желанием просто закопаться в траву, листву и накрыться еще ветками папоротника.

      – Выйдем к дороге как раз к вечеру, – выдавила Лара.

      – То есть ты согласна?! – воскликнул Гер.

      – Черт с вами, – отмахнулась та. – И я вам ничего не должна…

      – По рукам!

      Какое–то сомнительное предприятие намечается. По выражению лица Лары, я понял, что и ей это не нравится.

      До вечера шли, пробираясь сквозь дебри. Гер вернул мне лошадь лишь потому, что ему самому тащить под уздцы лень.

      – Раб, слушай, а каково это вообще? – не унимался один из разбойников.

      – Ага, – подхватил Рося. – Раб, как домашний скот, надоел – убили или продали.

      – Дибил, – бросила Лара. – Скот съедают…

      – А за что тебе глаз–то выдрали? – продолжил поклеп Рося.

   Единственное что меня сейчас успокаивало – это мысль, что могу в любой момент их всех убить.

      – Отстань ты от человека, – вступилась Лара. – Захочет сам расскажет. Ему итак по–жизни досталось не меньше нашего.

      Молчу, скрипя зубами. Вот только не надо меня жалеть!

      Очередной ночлег был без костра.

   На утро убедился, что лес поредел. Наш отряд вышел на дорогу. В очередной раз Лара умотала на разведку и вернулась спустя час.

      – Едут, – известила она. – По местам!

      Каждый ринулся в своем направлении, как ошпаренный, выказывая явные признаки профессионализма. По обеим сторонам проселочной дороги лес. Ну просто идеально для засады.

      – Кастиль! Идиот! С Гером иди! – гавкнула Лара. – Прикрывай его, если вдруг что. Хотя какой из тебя прикрывальщик, тьфу!

      – О Великие, как можно дорасти до мужика и не уметь шпагой пользоваться! – загоготал Рося.

      Как же хочется их всех убить…

      Долго сидели в засаде. Но как только показался экипаж Лара вышла ему навстречу. Кто бы сомневался.

      – Я Лара позитивная!

      И ржач с той стороны. Гер тоже подхихикнул.

      Четыре всадника неспешно вышли к ней. Красные мундиры Дезранта. Сердце сжалось, переживая за наивную Лару… Это рыцари. Вместо ответа один из них, белобрысый и со смышленым лицом, посмотрел на нее, и вдруг резко гаркнул:

      – Вперед! – И карета стала разгоняться.

   Всадники рванули прямо на Лару. А та продолжала стоять. У самого уха затрещала натягивающаяся до упора тетива.

      И Гер выстрелил. Стрела просвистела и воткнулась в лошадь экипажа. Та отчаянно заржала и ринулась в сторону, сбивая запряженную напарницу. Карета съехала в кювет.

      – В яблочко, – прокомментировал стрелок, явно собой гордясь.

   Разбойники ринулись на всадников. Видимо, желая их спугнуть.

      – Защищайте графиню! – взревел белобрысый, бросившись на Росю.

   Здоровяк размахивая мечом и горланя боевой клич, похоже, удивился, что его такого огромного не испугались. Но разбойникам не ведомо, когда есть баба сердца, а ты рыцарь, хрен тут убежишь, или позор с разбитой вдребезги честью лягут медным тазом на твою карьеру.

      – Это не те! – вдруг заорал один из разбойников.

      – Да плевать уже! – крикнула в ответ Лара, скидывая с лошади, потерявшего на мгновение бдительность, рыцаря.

   А я аккуратно вышел, как бы прогуливаясь мимо дерущихся и направился к карете. На вид обычный экипаж. На моем пути встал кучер со шпагой в трясущихся руках. Старый дед.

      – Кто везете? – деловито поинтересовался, даже не вынимая шпаги в ответ.

      – Никого! – отозвался тот. – За нами мчится отряд! Вам не уйти!

      – Я убью себя! – раздалось писклявое и отчаянное из кареты. – Не подходите! Убью, клянусь!

      Графине, похоже, крышу снесло. Лишь бы платье с испуга не испачкала.

      – Всадники! – Взревел Гер за моей спиной. – Уходим!!

      Теперь и я почувствовал бешеный топот нескончаемого количества копыт.

      Развернувшись, увидел, что Лару окружили трое рыцарей. Одного она, вероятно, успела ранить. Чуть дальше валялся заколотый Рося, остальные разбойники улепетывали в разные стороны, подхватив обеих наших лошадей.

      Конские морды приближались стремительно. Двадцать, а то и больше всадников. Они все прибывали и прибывали. Такой лес клинков на открытой местности отбил всякое желание бежать на помощь Ларе, и я ломанулся сквозь заросли.

      Бежал долго, все не мог поверить, что меня не преследуют и мной не интересуются. Но погони, похоже, не было. Эх Лара, Лара… на графиню напоролись. Легкие коники с каретой ушли вперед, а основная охрана немного отстала. Вот и попались мы в ловушку.

      Прислушался. Действительно никто не гонится, ветки не шелестят, трава и листья не шуршат. Никому нет дела до Катэра. Это мы уже проходили. И что теперь?!

      Шел по лесу, стараясь уходить на север. Но кроны все гуще и гуще, солнце едва пробивается. Хорошая баба была, жаль теперь пытать ее будут, невинности лишат. Разбойница красивая, а еще и девственница. Ох попала девка, доигралась. Но это уже не моя проблема.

      Слева показался просвет. Вышел на дорожку. Определил для себя направление и нырнув обратно в заросли, пошел параллельно ей. Эта мера предосторожности. В любом случае людей на дороге увижу раньше, чем они меня. Так мне спокойнее. Дорога должна привести к какому–нибудь селению. Где люди – там еда, ночлег нормальный, языки, которые расскажут, что к чему. Не думаю, что ищейки короля залезут в такие дебри.

      Впереди заметил всадников. Желание развернуться и уходить пересилило любопытство. Всадников не так много. Двое спешилось, один собирается это сделать. Если действовать быстро, сумею убить их и забрать провизию и лошадь.

      Приблизившись еще с ужасом понял, что навернул за день целый круг. Над перевернутой на бок каретой хлопотали рыцари. Оба правых колеса ее разбито. Из кювета вытащили и теперь пытаются что–то сделать. Местность знакомая… Да, это то самое место, где засаду затеяли.

      Ноги несут прочь. Сквозь деревья вижу палатки. Они тут лагерь разбить решили?! Нужно подумать. Если лагерь, возможно, и Лара тут. Капризная графиня верхом не поедет, ей карету подавай. А значит два варианта: либо починят эту, либо пригонят другую. Гонца отправили вперед и ждут. А лагерь разбили, ну мало ли. Уже вроде как вечер.

      – Строптивая сука! – услышал возглас со стороны лагеря.

      – Убери руки тварь! – визг Лары разнесся на весь лес. Да, может я и урод внешне, и внутри тоже в последнее время урод еще тот. Но так просто уйти не смог.

      Сейчас ничего не смогу сделать. А вот ночью попробую…

      Пришлось вспомнить все тонкости ночных рейдов элитной разведки, в которой успел послужить свои самые зеленые годы.

      Первым делом обозначил границы лагеря, обойдя вокруг и держась на расстоянии, чтобы не заметили меня. Рыцари о правилах размещения лагерей в лесу, похоже, мало что слышали. Дозоры выставили практически у палаток. Секретов не разместили вокруг, вообще никаких. Если были бы таковы, попался бы уже. А так, считаю палатки, людей, нашел где Лару держат. Долго не искал, визжала она и ревела постоянно. А еще ругалась графиня, мол рыцари, а непристойности с женщиной творите. Ей в ответ ничего не говорили, а вот между собой огрызались, мол никакая она не женщина, а преступник, которому все равно казнь, а тут хоть с пользой дела…

      В глубине души надеялся, что Лару еще не лишили девственности, а ее реакция такая лишь из–за попыток взять за задницу и потрогать сиськи.

      Потемнело. Я выбрал самого дальнего от лагеря постового и ждал…

      И ждал бы еще, если бы не услышал, как вдруг резко взвизгнула Лара и тут же замолчала. Рот зажали… Этот крик мне будто душу взбудоражил. Куда катится рыцарский мир?! Неподалеку от меня усмехнулся часовой. Моя первая жертва. Наверное, в своей голове он представлял, как после смены засадит Ларе в уже изрядно потрепанную дыру, даже когда мой нож коснулся его горла он вряд ли развеял мысли с подобными фантазиями. Но когда лезвие вошло под кожу мыслей никаких не осталось, только панический ужас и желание кричать. Но рот–то заткнут.

      Чтобы мундир не испачкался кровью я быстро уложил его на бок и стал спешно снимать китель… рубашка все же успела испачкаться. Но в полной темноте этого не будет видно. На руках вязкая, клейкая кровь. Давно не испытывал этих чувств… В лагере оба костра уже дотлевают. Двинулся к палатке, где держат Лару. И понял очень быстро, что не стоит спешить. Часовые слишком близко к лагерю!

      Развернулся, пошел в обход, наткнулся по глупости на стойбище лошадей. Они тут все. Сбоку закряхтел кто–то.

      – Эй, ты кто? – раздался полусонный вопрос.

   Я бросился на очередную жертву, нащупал его рот, молниеносно заткнул и вогнал кинжал в сердце. Лошади заволновались.

   Ближайший пока еще живой часовой подал голос.

      – Чертова белка, – ответил я. – Нынче звери голодные, на лошадей уже бросаются.

      – Жирная, небось, белка, – отозвался часовой, развернулся, скрылся за деревом и от туда уже добавил: – Стой, а ты кто такой?!

      Ошибка, нельзя было голос подавать. Они все друг друга знают. Ринулся на него, вынимая шпагу. Если бы не дерево, эффект неожиданности был бы потерян. Но я успел. Хрип разнесся на весь лагерь. Теперь нужно действовать быстро!

      Часовые засуетились.

      – В лагере чужой! – взревел кто–то. – Нападение! Тревога! Нападение!

      – Нападение!! – подхватил кто–то еще.

   Всполошил курятник… И вот теперь нельзя терять ни минуты!

      Помчался на очередную одинокую жертву. Ту, что горланила тревогу не тише других. В этой темени уже разобраться кто где было сложно. И только по голосу вполне…

      Стал рубить всех подряд, создавая неразбериху и сея панику.

   Рыцарь пытающийся разжечь огонь получает рубящий удар и падает. Все же упавший факел разгорается, и от него вспыхивает палатка. Из нее стали выскакивать люди, кто в чем. Встречаю уже двумя клинками их несчастные головы. Теперь в свете огня другие видят меня, видят своего врага.

      – Да кто ты такой!?

      – Взять его!

      На меня устремляются трое, еще один пытается зайти сзади. Я разворачиваюсь, парирую выпад и наношу скользящий удар. Поверженный кричит от боли, пытается зацепить меня, и я добиваю, рубя от плеча до живота. Едва не получаю прямой удар с другой стороны. Но прыть моя сейчас спасает шкуру. Отпрыгиваю, понимая, что три клинка мне не отбить, обхожу стороной и цепляю крайнего.

      Палатка дотлевает, и я отступаю в темноту. За мной идут, их уже пятеро, собрались вместе, трусы…

      И тут мне срывает крышу окончательно. Начинаю работать шпагой по всему, что движется, по силуэтам и источникам голосов и шумов. Тут все враги… и нужно всех убить!

   Черная часть моей души возобладала, я не смог остановиться, пока не понял, что подо мной уже визжит молодая графиня. А я заношу над ней кинжал и готов вонзить лезвие в это кричащее горло …

      Поднялся. Крики стихли. Только стоны раненных. Прислушиваюсь к лесу, который говорит мне, никто не идет и не крадется. Все лежат и жадно хватают воздух последними вздохами.

      – Мой отец заплатит вам, не убивайте, молю, – шепчет графиня сквозь рыдания. – Наш род знатен и богат, не трогайте меня пожалуйста. Пожалуйста…

      Отпускаю ее, и девушка затихает. Но ненадолго.

      – За что, – шепчет она. – Что я вам сделала?! Почему моя детская беззаботная жизнь превратилась в этот кошмар… я устала… не могу так больше… сколько можно убегать…

      Не стал слушать ее шепот, чужая жизнь меня не интересует, и проблемы ее тоже. Направляюсь к палатке, где должна находиться Лара. Внутри темно. Но сиплое дыхание, треплющее собственные сопли, я уловил. Полез на корточках, шаря рукой.

      – Лара?!

      Ладонь нащупала голую ногу. Попытался растормошить и вдруг получил отпор. Лара, забилась, как только что выловленная рыбешка.

      – Это Кастиль, Лара!

      В ответ рычание, мычание. Узнала…

      Снял кляп и понял, что девушка не совсем адекватна, ее либо напоили, либо дали какой–то дурной травы. Почувствовала, что я свой, но ничего не соображает. Оно и лучше.

   Из одежды на ней только разорванная рубаха. Усадил, тут же завалилась на бок. Чувствую, что успокоилась, понимает все, но молчит. Разрезал веревки на руках и ногах. Залез в палатку, кое–как в углу нашарил штаны (вроде бы ее), мундир чей–то и сапоги. Вынырнул, снова нащупал Лару в полутьме. Та уже уползала, похоже, по своим по женским делам… Попытался одеть, ничего не вышло, у самого руки дрожат, а она вообще, как безвольная сопля стала, стоило мне прикоснуться. И у меня отходняк начался после бурной работы тела…

   Взял двух лошадей, связал их уздечками, соорудил наскоро узелок из вещей, перекинул их через седло, а затем и голозадую разбойницу, сам сел позади нее. И, придерживая за горячую задницу, покрытую мурашками, чтоб не упала моя «хозяйка», поковылял прочь от гнетущего запаха крови, стонов раненных и хныканья графини.

***

   Удар в сапог разбудил меня. Надо же, привык так просыпаться. На этот раз кинулся за шпагой, но через мгновение сообразил, что это Лара. Она стоит надо мной такая… такая загадочная. Лоб морщит, голова видимо раскалывается у бедняжки. Губа припухшая, на щеке ссадина.

      – Как я тут оказалась?! – выдает разбойница.

   Ручки обхватили грудь. На плечи кое–как накинут красный китель. Рубашка разорвана до лохмотьев, почему и обхватила, чтобы сиськами не трясти передо мной. Штанишки вроде целы. Ночью так и не сумел их натянуть, пришлось просто укрыть всем, что попалось под руку.

      Поднялся. В пяти шагах от нас берег речки. Набрел на нее случайно ночью, и решил не рисковать, дождаться утра. Тонуть совсем не хотелось. Мало ли рядом болото или заводь.

      – Ты как? – спросил, игнорируя вопрос.

   Лара резко села на траву, обхватив колени. Это утро холоднее чем предыдущие.

      – Нормально, – выдавила она, часто заморгав влажными глазами.

      – Знаешь где мы? Ориентируешься? – продолжил.

      – Да, – хрипло ответила она, уставившись куда–то вдаль. – Я тут все знаю, как–никак пять лет уже разбоем промышляю… Где эти сволочи рыцарские? Нас отпустили? Ублюдки, твари, нелюди…

      – На них напали… ну и я оказался в нужное время, в нужном месте. Короче украл пару лошадей. Ну, мы рабы в этом плане шустрые, если плохо лежит… Нашел тебя, лежащую…

      Замолчал, потому что Лара совсем съежилась. Переведя дух, попытался сменить тему:

      – Какие планы, позитивная?

      – Грязь смыть хочу, – буркнула та.

      – Ну ты не расстраивайся, со всеми бывает, – с дуру брякнул.

   Лара протяжно втянула воздух дрожащей грудью и так же выдохнула.

      – В первый раз что–ли, – выпалила та.

   Я в шоке. Вот он мой хваленый психоанализ. Куда торопился, горячая моя голова. Девка привыкшая.

      – Хуже, чем в двенадцать уже не будет, – добавила она, поднялась и пошла к зарослям у берега, выбрала те, что подальше от меня, да погуще.

   Смотрю ей в след. Вот как рождаются кровожадные красивые особы, жизнь таких лепит с самого раннего возраста. Источник таких женщин там, где мужчин порядочных нет.

   – Не подсматривай, а то второй глаз выколю, понял?! – Уже ближе к кустикам обронила девушка.

   – Не переживай, я мальчиков люблю, – усмехнулся.

   Надо срочно поднимать настроение. Но Ларе похоже было не до смеха. Она повозилась в кустах, затем раздался всплеск воды.

      А почему бы и нет? И я скинул одежду да потопал к воде. До того берега метров десять, дно просматривается четко, водичка прозрачная. Холоднаааая!!

      Со стороны Лары река расширялась и, скорее всего, была глубже. А на моем участке глубина не превышала и метра. Девушку смущать не стал, просто окунулся несколько раз, проплыл в противоположную от нее сторону и назад вернулся. Только выходить уже и не тянет, хорошо и свежо. И одежду потную, кровавую ох как не хочется одевать.

   Из–за куста показалась Лара.

      – Ты быстро, – улыбнулся ей.

   Разбойница немного оживилась. Похоже собралась с мыслями, осознала, что избежала гибели, и теперь пора радоваться жизни.

      – Долго тут оставаться нельзя, – проговорила она и направилась к лошадям. – Я понимаю, что на Востоке у вас одни пустыни, и ты столько воды никогда не видел, но пора выходить, Кастиль.

   Вылез, выпятив тело с явной провокацией, разбойница не стала смотреть в мою сторону, всем видом показывая, какая она приличная девушка. Когда животные инстинкты вдруг погасли, раскритиковал собственное некорректное поведение.

      И все же, давая ей шанс на безнаказанное любопытство, я повернулся спиной и стал неспешно одеваться. Пусть хоть задницей моей полюбуется. Не везде ж я урод…

      – Ничего себе, – выдала Лара. – Да у тебя вся спина… Ох, не сладко ж тебе в рабстве пришлось, Кастиль. Хоть и драться ты не умеешь, но мужество в тебе есть.

      – А задница у меня как? – поинтересовался, надевая рубаху.

   Для себя отмечаю, что снова шмотки велики достались. Или так исхудал, что нет рыцарей такой же комплекции в Дезранте, королевство их просто не держит, или они сами быстро дохнут.

      – Не переживай, твоим мальчикам понравиться! – усмехнулась Лара.

      – Чего?! – опешил я.

      – Ты сам сказал, что мальчиков любишь! – съязвила та и уже серьезно добавила. – Днем тут охотники ходят. Нам лишние глаза ни к чему.

      – Мне бы как раз один не помешал!

      Лара рассмеялась. Неунывающая разбойница с разбитой губой ржала, как ни в чем не бывало…

      Мы поскакали вдоль реки до первой переправы. Кони спокойно прошли вброд. Мель да каменные валуны. А лес все редел и редел. Уже клочками пошел. Теперь главной проблемой на пути стали непроходимые заросли кустарников, колючки вперемешку с крапивой и малиной. На открытой местности солнце палило нещадно, злорадствуя над нами.

      – Ты… не мог… сообразить… мне… нормальную… шпагу… взять!! – ругалась Лара, расправляясь с кустами через каждое слово. – Сразу! Видно! Ничего! Ничегошеньки! Не соображаешь в искусстве боя!

      – Куда мы так яростно спешим? – возмутился я, рассекая шпагой налево и направо.   – В одно место надо заехать.

      – Секретное?

      – Да, так получилось, что мы оказались рядом.

      Секретным местом оказалась деревня. Причем, как я понял вольная. Судя по окружающим бесхозным землям, тут крестьяне работали на себя, и лорд о них вряд ли догадывался.

      Для Лары «рядом» это расстояние в несколько десятков километров по лесам и дебрям. В деревню мы прибыли к закату. Голодные, уставшие и никому не нужные. Потому что в трех домах, похоже, обитают лишь три калеки.

      В перекошенный ветхий домик Лара буквально влетела.

      – Рике! – завизжала разбойница. – Рике, ты тут?

      – Лара! – визг раздался из–за дома. Детский визг. Что–то упало, рассыпалось там же. Через заборчик увидел, как девушки обнялись, трогательно так.

   Сразу вспомнил о своих девочках, взгрустнул.

      – Я сумею договориться, у нас все получится, – зашептала Лара. – Потерпи маленькая, потерпи, заживем хорошо. Прости, прости, не привезла ничего. Из плена сама еле ноги унесла…

      – Прекрати свой промысел сестра, – пропищала Рике. – Не нужно больше, хватит… будь со мной… мать при смерти, я… я…

      Слезы, сопли. Издалека смотрю, но эмоции чувствую.

      – Не хочу оставаться одна! – разрыдалась девочка.

   Лара стала ее утешать.

      Вскоре сценка прошла, и меня пригласили в дом. Рике скупо поздоровалась, уводя в сторону лицо, но я сразу заметил, что у нее оно обезображено. Красные линии шрамов от уголков рта тянулись до боли и жалости далеко... О Великие… А Рике очень красивая девочка, на вид лет четырнадцать, худая, бледная, но невероятно притягательная… если бы не шрамы.

      – Дезрантовцы заплатят сполна, – прошипела Лара, когда Рике отошла за припасами. Из соседней комнатушки донеслись вымученные стоны женщины. Вероятно, это была их мать.

      Не стал интересоваться, что тут у них произошло. Но Ларины поступки теперь не выглядят такими уж нелогичными. Она мстит за сестру.

      Рике нажарила нам грибов с картошкой, сделала горячего чаю. Когда малышка увидела мою харю, то заметно раскрылась, перестала стесняться своих шрамов. Однако заговорить с ней у меня не получилось.

   Она меня боялась, я это чувствовал. Пока ужинали Рике умудрилась подштопать рубашку старшей сестры.

      А затем Лара проведала мать, я не стал заходить в смежную комнату. Оттуда разбойница вышла заплаканная и взвинченная.

      Ночевать в избе не стали, Лара объяснила это тем, что ее ищут. И в доме она подвергнет опасности свою родню, если там найдут преступницу. А так… две калеки в домике никому и не нужны.

      На утро Лара объявила:

      – Я буду учить тебя обращаться со шпагой, Кастиль!

      – Не! – возмутился я, отвязывая свою лошадь и скорее запрыгивая на нее.

      – Чего не! Я твоей мамкой не всегда буду! Ну–ка слазь! Покажу пару базовых приемов!

      – Не, не, крови боюсь, и вообще я пацифист!

      – Ага! А шпагу себе отхватил добротную! – возмутилась Лара, прыгая на своего скакуна. – Моей не иначе деревья рубили, лезвие шатается, глядишь и вывалится вообще! А ну давай меняться!

      И она ускорилась за мной.

      – Неа! – ответил нагло и стал убегать.

   Разбойница за мной. Задорный хохот сам вырвался из моей глотки.

      – Ты раб или кто?! А ну гони мне шпагу нормальную!

      – Да у тебя зачарованный клинок! – выпалил я, подшпоривая коня и продолжая смеяться, как пакостный мальчишка.

      – Морда бессовестная! Шпагу сюда! Быстро!

      Не успел понять всю серьезность ситуации, когда Лара поравнялась со мной. Ловким прыжком я был сбит с коня! Девушка уцепилась за меня. Благо под лошадью многослойная листва, смягчившая удар. Лару этот вопрос не заботил, она знала, что приземлится на меня. Удар от падения все же оказался неприятным и болезненным.

      Как вижу, шутка переросла в серьезный силовой прием. Лежу, и ощущаю, как с наглой женской ухмылкой вынимается мой клинок. При этом одной рукой Лара придерживает меня за ворот. Да, женская сила ничто против мужской. Однако чувствую, что ее степень значительно выше обычного. Довольно сильная разбойница мне досталась, хотя на первый взгляд и не скажешь.

      Конечно, выкрутиться и заломать нахалку не составит труда. Но я же слабый обездоленный и никчемный раб, не представляющий опасности. Лежу, трепещу и боюсь.

      – Сильна, – одобрительно протянул. Лара торжествующе усмехнулась.

      – Мой отец был очень силен, – ответила та, откинув мой клинок в сторону и тем самым освобождая вторую руку, которая тут же пошла к моему воротнику. – От природы ему досталась недюжинная сила. Ну и я унаследовала ее. Так, сдаешься, раб?

      В принципе, у нас сейчас не что иное, как миссионерская поза, за редким исключением, что я внизу. Сердце забилось быстрее. Что–то между нами определенное есть. Этот взгляд… я не могу ошибиться.

      Вместо ответа я ухватил ее за задницу. Лара взвизгнула и залепила мне пощечину.

      – Отпусти, урод! – рявкнула она.

   И только после этой фразы выпустил ее.

   Разбойница вскочила. А мне и подниматься уже не хочется. Что–то внутри заболело. Здравомыслие твердит – не стоит обижаться на таких. Тем более, что она не входит в круг дорогих мне людей. Однако увожу в сторону взгляд, ибо не могу на нее смотреть, зацепила…

      Лара подняла мою шпагу, брезгливо выкинув свою. Резвый рывок, и разбойница снова на коне. Поковыляла дальше, не оборачиваясь. Да пошла ты!

      Нет… Так нельзя. Встаю, беру раздолбанную шпагу. Да, действительно хлам, которым убивать людей будет не гуманно. Лошадь моя дефилирует между деревьями, ловлю уже на грани терпения. Запрыгиваю и еду за Ларой, спешу, пока ее виляющий вместе с лошадиной задницей зад еще в зоне видимости.

      Сирена взревела внезапно.

      – Не двигайся! – завизжал не своим голосом, спрыгивая с лошади.

   Призраки пришли…

      Великие оповестили в самый последний момент. Смотрю на Лару, она в недоумении развернула лошадь, но так и осталась в седле... Как глупо. А я… в ужасе, первобытном страхе, пронизывающем нитями все мое тело и парализующем даже мысль о движении… я считаю секунды и выискиваю глазами ИХ. Ну где же вы твари?!

      – Что это такое?! – в ее голосе был восторженный интерес. Но не как ни страх.

      Секунды бесконечно идут, я ловлю каждый шорох. Вот–вот моих ушей коснется гул, легкий, вселяющий безысходность, черноту, пустоту, вечное забвение.

   Я не хочу! Нельзя! Не сейчас!

   И Лару потерять не могу. Глупое создание даже не понимает, что жизнь ее висит на волоске. Призраки ищут, и призраки найдут, если жертва будет двигаться. А разбойница двигается!

   Но время вышло. ОНИ не пришли. Обошлось…

      – К тебе никогда не приходили призраки?! – раздосадовано произнес, взбираясь на своего коня.

   Ее взгляд говорит, что я идиот, сумасшедший. Это злит.

      – Нет, даже не слышала. Это порождения магов?! Они опасны?!

      – Это порождения Запредела! О нем ты слышала?!

      – Да, – выдохнула Лара и поковыляла дальше, добавив: – Рабские бредни.

      Да… Миновало. Сейчас бы лишился бесстрашной проводницы. У них тут в Дезранте никто не слышал о призраках?! Странно… Никогда не задумывался об этом. Неужели призраки только Орос терроризировали все это время?!

      До обеда ехали молча. Гнетущее такое молчание. Не хочу с ней говорить, и она, похоже, тоже. На моих ладонях все еще ощущается упругость ее ягодиц. Кто бы мог подумать, что теперь мне не дано. Красавчик Катэр больше не сможет покорять женские сердца. Грустно, вот и хандра снова наплывает.

      А еще этот мундир. Мы оба в кителях рыцарей Дезранта. И вот оно влияние