И вот всего несколько дней осталось до знаменательного события - венчания мисс Уоррингтон с Николасом Дарроу. Но ведь коварная цыганская ведьма не позволит, чтобы для ненавистного внука все завершилось настолько благополучно...
Что же ждет Кэтрин Уоррингтон на пути к алтарю?
Леди строгих правил. Леди в белом. Карина Пьянкова
Сестры метались вокруг как две счастливые белки, и щебетали без перерыва. Моей свадьбе они радовались едва ли не больше, чем могла радоваться я сама, поэтому я решила осчастливить младших и примерить подвенечное платье при них. Эмили и Энн пришли в полный восторг, когда я надела на себя свадебный наряд.
– Ах, дорогая Кэтрин, ты чудо как хороша! – ахнула Энн, округляя глаза от восхищения. – Тебе так к лицу белое платье!
Эмили же вздохнула так трагично, будто исполняла роль в трагедии.
– Как жаль, что ты наряжаешься для такого жениха… Он же так стар… И страшен.
Я снисходительно улыбнулась в ответ на это замечание. Моим сестрам все люди старше тридцати казались древними старцами, стоящими на краю могилы. Им не приходилось видеть, на что способен мой престарелый жених.
– Его милость не стар и не страшен, – заверила я сестер.
Называть лорда Дарроу по имени не получалось даже в мыслях, пусть я и очень старалась. Однако благоговейный трепет перед этим человеком остался неизменным. Но я верила, что рано или поздно справлюсь.
– Ну да. Как же, – и не подумала соглашаться со мной младшая сестра. – Мы же все понимаем, что ты выходишь замуж за лорда Дарроу только ради нас. Если ты станешь его женой, для нас откроются все двери. Ты всегда и все пыталась делать ради нас. Эдвард так переживает…
Все это было верно… Но только некоторое время назад. Пока я не покинула родной дом, то действительно думала исключительно о благополучии моей семьи, но теперь… теперь я начала думать и о собственном благе.
– Эмили, я бы не назвала это жертвой – выйти замуж за достойного обеспеченного человека. К тому же, никто не назвал бы лорда Дарроу неподходящим мужем. Тем более, для кого-то вроде меня. И он действительно хороший человек.
Младшие переглянулись.
– Нет, Кэтрин, мы очень рады, что для тебя – и для нас всех – все обернулось так благополучно, но твой жених так угрюм… и строг… Я бы желала, чтобы между тобой и твоим будущим мужем имелась искренняя привязанность.
Ох уж эти юные барышни и их вечные мечты о любви… Может, и лучше, что мне так и не удалось вызволить из ссылки в провинции мисс Оуэн… Она бы тоже непременно начала причитать о том, как же дурно мне выходить замуж по расчету, даже еще за лорда Дарроу, который никак не тянул на героя девичьих грез. А так она появится в столице после бракосочетания, когда все уже будет сделано.
– Я глубоко уважаю его милость, – в сотый раз принялась объяснять я. – Он человек выдающихся достоинств и, что немаловажно, терпит вашу упрямую старшую сестру. А меня терпеть очень сложно.
– Точно, – хором ответили младшие и одновременно вздохнули.
Никакого уважения к старшей сестре, право слово… Ну так же нельзя… Могли бы хотя бы для приличия заверить меня в том, что я девушка исключительно милая и просто наговариваю на себя.
– Мисс Уоррингтон, мы тоже хотим посмотреть! – заканючил из-за двери мистер Уиллоби.
Я оскорбленно фыркнула и даже не стала отвечать несносному наглецу. Хотя бы потому, что эти два совершенно невыносимых молодых человека однозначно заслужили хорошую взбучку! Они вскрыли коробку с моим драгоценным подвенечным платьем первыми, в мое отсутствие! Совершенно бессовестно не дожидаясь меня! Разве так можно поступать с невестой?!
– Ну, мисс Уоррингтон, тетушка! – продолжал надрываться из-за двери мистер Уиллоби.
Входить внутрь без разрешения он уже не рисковал: будучи раздраженной сверх всякой меры после такого возмутительного поступка, я просто запустила в довольную физиономию первым же тяжелым предметом, какой только попался под руку. А попалась под руку ваза. Тяжела ваза. Я старалась не думать о том, сколько она могла стоить…
Увернулся от моего снаряда мистер Уиллоби исключительно с помощью Создателя и после этого тут же вспомнил о вежливости. В том смысле, что без стука входить больше не рисковал. Как же легко оказалось привить уже почти что моему «племяннику» манеры. Всего-то одна ваза, которая едва не прямиком в голову.
Мистер Оуэн, как более осторожный и рассудительный человек, предпочел ко мне не заходить, ожидая, пока я перестану жаждать их крови.
– Это же надо было додуматься! – возмутилась в который раз Энн. – Раньше невесты смотреть на ее платье! Как возмутительно ведут себя эти джентльмены! Поверить не могу, что мы были ими так очарованы!
Я только улыбнулась украдкой. На самом деле племянники его милости нисколько не изменились с момента нашего знакомства, только дали понять, что не намерены в ближайшие несколько лет связывать себя браком с кем бы то ни было, а моих сестер так и вовсе не считают возможными для себя партиями.
Энн и Эмили были ужасно разочарованы, а вот родители, напротив, обрадовались. Похоже, они вовсе не хотели отдать всех своих дочерей семейству лорда Дарроу, узнав новые подробности о необычных способностях его милости. Уж не знаю, чем их так не устраивали молодые джентльмены, богатые, родовитые и красивые. Впрочем, мистер Уиллоби был не так уж и знатен, и теперь, когда возникла угроза появления у лорда Дарроу собственных детей, то и мистер Уиллоби, и мистер Оуэн теряли часть своей привлекательности в качестве супругов.
– Они на самом деле милые люди, – с улыбкой признала я то, что для меня было очевидно уже давно. – Но порой ведут себя совершенно по-детски и нужно их немного… осаживать. Но мистер Оуэн и мистер Уиллоби близкие для меня люди. Друзья. Настоящие.
Сестры были изрядно озадачены моими словами. Они плохо понимали, как же можно оставаться друзьями с мужчинами, в особенности с молодыми, красивыми и богатыми, когда для них есть куда более интригующее применение. Для Энн и Эмили подобные отношения казались попросту противоестественными.
– Мисс Уоррингтон, мой бестолковый кузен искренне раскаивается в совершенном проступке. Роберта снедало слишком сильное любопытство, и он пошел у него на поводу. Но теперь любопытство снедает уже меня, а ведь мне не удалось увидеть это платье. Покажитесь хотя бы мне, а Роберт пусть страдает за дверью.
Из коридора донесся возмущенный вопль «Чарльз, да как ты можешь!». Мистера Уиллоби, похоже, не обрадовало предложение кузена.
– А ну оставьте в покое мисс Уоррингтон! – прикрикнул на племянников лорд Дарроу и недовольно сверкнул глазами. Особого впечатления недовольство его милости на молодых людей не произвело, все понимали, что это все напускное и наказания не последует. – Вам нечего делать? Так я быстро найду для вас обоих занятие!
Сестры довольно захихикали как маленькие девочки, от души наслаждаясь выволочкой, которую устроил для молодых людей их суровый дядя. Все-таки они затаили обиду на мистера Уиллоби и мистера Оуэна за их невнимание.
Сам лорд даже не попытался постучать в дверь или заговорить. Судя по звуку шагов, просто прошел мимо, убедившись, что прогнал нарушителей моего спокойствия.
– Какой бесчувственный человек! – возмутилась Эмили, когда шум в коридоре окончательно стих. – Он даже не пожелал поздороваться со своей невестой! Как это бессердечно.
Я только покачала головой, не разделяя недовольства сестер. Бессердечно. Придумают же, право слово… Будто в этом выражается чей-то добрый или дурной нрав.
– Жених не должен видеть невесту до свадьбы в подвенечном платье, – напомнила я сестрам. – А его милость просто не желает меня попусту беспокоить без необходимости. Ничего больше. Поздоровается с нами за завтраком, как и положено.
Энн и Эмили, как всегда, не поверили моим словам. Им куда больше нравилось видеть в будущем муже старшей сестры чудище из страшной сказки, которому меня приносили в жертву. Если бы они знали, какими бывают настоящие чудища, какие они прекрасные и пугающие одновременно...
Я повертелась около зеркала еще несколько минут, в полной мере насладившись собственным отражением, и только после этого переоделась к завтраку в простое сатиновое платье. Не стоило заставлять миссис Чавенсворт ждать. Да и всех прочих – тоже.
Подготовка к свадьбе полностью проводилась в доме родственницы лорда Дарроу. Уж не знаю, как это объяснили соседям, но в итоге матушка и сестры просто перебрались к миссис Чавенсворт, чтобы не оставлять меня одну в обществе будущего мужа и его племянников. Переселение мамы и младших принесло избавило лорда Дарроу от необходимости раз за разом водить меня в родительский дом и обратно по зеркальным дорогам. Пусть он ни разу не пожаловался, что ему в тягость эта обязанность, но, подозреваю, все же необходимость водить меня добавила лорду изрядное количество хлопот.
За завтраком его милость встретил нас с сестрами любезной улыбкой. До нашего прихода лорд Дарроу муж беседовал с миссис Чавенсворт и моей матушкой, судя по всему, проявляя при этом подлинные чудеса любезности. По крайней мере, и мама, и хозяйка дома казались на уудивление довольными. Учитывая, что обычно мужчина не отличался излишней словоохотливостью, с его стороны это был подлинный подвиг ради установления добрых отношений в нашей стремительно разрастающейся семье.
Меня усадили рядом с лордом Дарроу. Последнее время мое место всегда оказывалось рядом с могущественным женихом, но мне так до конца и не удалось привыкнуть к таким изменениям. Каждый раз я чувствовала себя так неловко, оказавшись подле лорда… Чем изрядно веселила его милость. Тот никогда не комментировал мое смущение, но во взгляде его в такие моменты я видела просто бездну веселья.
– Кэтрин, представь себе, в наши края заявились цыгане! Какой ужас! – сообщила матушка с нескрываемой тревогой. Она представителей этого племени боялась невероятно сильно, без каких бы то ни было исключений.
У меня самой к цыганам теперь имелось двоякое отношение. Крайне двоякое. С одной стороны, красавица Шанта, настроенная вполне благожелательно по отношению к своему благородному родственнику, да и в целом к не-цыганам. С другой – Тшилаба, окончательно помешавшаяся ведьма, которая жаждет убить лорда Дарроу, собственного внука.
– Не стоит переживать, мама, – спокойно улыбнулась я. – Его милость здесь, значит, нам ничего не грозит.
Впрочем, спокойствия во мне не имелось вообще. Что, если это прибыли подручные именно Тшилабы? Тогда все может обернуться дурно. Еще хуже будет, если сама ведьма решит явиться...
– Его милость, конечно, очень влиятельный человек, – осторожно заметила матушка, покосившись на будущего зятя, – но порой бывают досадные случайности. Не стоит забывать о благоразумии.
Словно бы мне кто-то даст о нем забыть… Его милость и так следит за мной и племянниками в оба глаза.
– Не волнуйтесь, миссис Уоррингтон, ваша дочь не станет разгуливать по окрестностям без достойного сопровождения. Я не настроен овдоветь в очередной раз.
Шутка вышла мрачноватой, однако меня она в некоторой степени утешила. Пусть Шанта и предрекла, что наш с лордом Дарроу брак принесет исключительно благо, все равно полного успокоения слова цыганской шувани мне не принесли, и я предпочитала более материальные гарантии собственной безопасности.
– Ах, дорогой Николас, не упоминайте, прошу, всяческие ужасы, к тому же накануне собственной свадьбы! Вы перепугаете бедняжку мисс Кэтрин!
Мистер Уиллоби и мистер Оуэн после этих слов переглянулись и начали тихо смеяться. Лорд Дарроу также не сумел удержаться от улыбки.
– Миссис Чавенсворт, поверьте, мало что на этой земле способно заставить дрогнуть мою невесту. Она девушка исключительной отваги, которая временами несет за собой множество бед.
И как понять, похвалил меня его милость или все же укорил за прошлые сумасбродства? Я на всякий случай потупилась. Такая тактика до сих пор казалась мне самой выгодной. Пусть никто особо и не верил в такое показательное смирение.
– Ну, не краснейте так, мисс Кэтрин, – с родственной снисходительностью обратилась ко мне миссис Чавенсворт. – Отвага – исключительное достоинство, чрезвычайно редко встречающееся среди молодых девиц. Вам стоит гордиться собой.
Ох, если бы эта добрая женщина только знала, сколько бед натворила я, вдохновленная своей злосчастной смелостью, она бы вряд ли говорила обо мне таким образом. Я до сих пор не могла себе простить то, что сделала с семьей его милости и едва не сотворила с моими же собственными родными. Отвага – далеко не всегда достоинство, если рассудительность не уравновешивает ее, мне довелось на собственном горьком опыте узнать это.
– Не перехвалите мисс Уоррингттон, – строго произнес лорд Дарроу, с подозрением покосившись на меня.
Взгляд у него был ну очень выразительным. У меня тут же начали гореть щеки еще сильней, чем прежде.
Да, мне стало стыдно за собственное поведение! Пусть руководствовалась я исключительно благими намерениями... Но зачем же вот так каждый раз напоминать о том, что я и так не могу забыть, как бы ни старалась?
– Сложно переоценить достоинства вашей невесты, дорогой Николас, – покачала головой миссис Чавенсворт.
Ну, хотя бы кто-то уверен в том, что я – создание в высшей степени благонравное и одаренное во всех областях. Жаль только, что этот «кто-то» меня совершенно не знает…
После трапезы его милость потребовал, чтобы никто не покидал дома (особенно долго он втолковывал это племянникам) ни под каким видом в его отсутствие. Вообще, это свое указание он твердил нам с завидной регулярностью при каждому удобном случае, из чего я сделала закономерный вывод, что Тшилаба все еще где-то поблизости и представляет для всех нешуточную угрозу…
– Я словно в тюрьме! – возмутился мистер Уиллоби, тяжело вздыхая.
Мистер Оуэн пожал плечами. Он куда легче переносил всевозможные ограничения, да и вообще отличался большим терпением.
– Уж лучше быть в тюрьме, Роберт, чем на кладбище.
От такой сомнительной и слишком уж мрачной остроты я, признаться, опешила. Вот от мистера Оуэна я не ожидала подобных слов.
Мои сестры посмотрели на нашу дружную компанию с неодобрением и удалились. В библиотеку ли, музыкальную гостиную ушли младшие – я не знала. Да меня даже не попытались позвать с собой. Как-то само собой сложилось, что никто не пытался присоединиться ко мне и племянникам лорда, давая нам возможность общаться без помех. Ну, кроме разве что самого лорда Дарроу. Даже матушка отступилась, предпочитая проводить время в обществе миссис Чавенсворт.
– Право слово, ваш оптимизм меня поражает, мистер Оуэн, – пробормотала я, с тоской глядя за окно.
Но как бы меня ни тянуло на улицу, возможная встреча с Тшилабой отбивала всякое желание покидать дом миссис Чавенсворт. Даже пары встреч с бабкой его милости хватило на то, чтобы я не желала более встречаться с этой особой. Никогда.
– Дядя никогда ничего не приказывает лишь из собственной прихоти… И пусть я тоже недоволен тем, что он не потрудился нам ничего объяснить, однако я не считаю, что мы не должны подчиняться дяде Николасу.
Слава Создателю, мистер Оуэн хотя бы сохранил прежнее здравомыслие в отличие от своего куда более темпераментного кузена. Возможно, с его помощью удастся призвать к порядку и мистера Уиллоби.
– Чарльз, ты сухарь, – припечатал родственника мистер Уиллоби, осознав, что остался в меньшинстве.
Разумеется, мистер Оуэн даже и не подумал обижаться на родственника. Для этого он был слишком добродушен и слишком любил мистера Уиллоби. Наверное, не имей мистер Оуэн подобного легкого нрава, он бы уже не меньше тысячи раз поссорился с мистером Уиллобие. Поводов тот давал уйму.
– Быть может, вы все-таки покажетесь нам в подвенечном платье? – попросил мистер Оуэн и украдкой подмигнул мне.
Похоже, у него созрел простой и вполне выполнимый план, как на время отвлечь родственника от мыслей о побеге. Если что-то могло отвлечь на пару-другую часов мистера Уиллоби, так это свадебное платье на мне. Подумав немного, я решила, что пусть и обижена на самовольство друга, который осмелился посмотреть на мой наряд раньше меня самой, можно простить такую оплошность ради общего дела.
Когда я согласилась показаться перед молодыми людьми в белом платье, мистер Уиллоби тут же пришел в восторг и незамедлительно двинулся к моей спальне.
– Как ребенок, – вполголоса прокомментировала я поведение друга.
Мистер Оуэн пожал плечами
– Многие молодые леди считают, такие манеры придают Роберту еще больше очарования.
Вот чего я совершенно не понимала.
– Что ж, быть может, этим молодым леди видней, – отозвалась я озадаченно и приняла предложенную руку
Так мы вдвоем и направились к моей спальне.
Разумеется, мистер Уиллоби уже стоял у дверей, причем не один, а с горничной, которая, видимо, должна была помочь мне одеться в подвенечное платье. Каким чудом племянник лорда Дарроу по дороге еще и служанку нашел, лично я вообще не понимала и заподозрила бы магию, если бы не знала, что молодой человек совершенно бездарен в этой области.
Мы с мистером Оуэном понимающе переглянулись, и я с горничной удалилась переодеваться.
– До чего же вы хороши, мисс Уоррингтон! – восторженно произнесла девушка, отходя подальше, чтобы получше разглядеть плоды своих трудов.
Самое странное, мне тоже казалось, что я… похорошела. Уж не знаю, чем это объяснить.
– Верно говорят, мисс, грядущая свадьба красит любую девушку!
«Любая» неприятно царапнуло слух, но я предпочла не задумываться над такой, далеко не самой для меня лестной формулировкой. А ведь раньше я бы не преминула отчитать служанку за излишне длинный язык. Теперь же я стала… Благостней, что ли? Спокойней, довольней. Меня не волновали подобные мелочи.
– Задержись, – велела я горничной, вспомнив о правилах приличия.
Вряд ли кто-то в доме миссис Чавенсворт осмелится болтать о том, что в спальню невесты лорда Дарроу беспрепятственно заходят его племянники, но все-таки лучше, если при мне в этот момент окажется служанка. Ведь леди Дарроу должна быть превыше всех подозрений, а наворотила я уже и так немало и подозрений вызвала множество.
Когда племянники его милости вошли внутрь, они на два голоса пораженно ахнули.
– Дядя будет впечатлен, – наконец произнес мистер Уиллоби, не сводя с меня взгляда. – Белый вам удивительно к лицу. Даже удивительно, как вы преобразились.
Мистер Оуэн согласно кивнул.
И пусть никогда прежде я не стремилась вызывать у кого бы то ни было восхищение своей внешностью (особой приятностью не отличающейся), на сердце все равно потеплело, когда я услышала от друзей искренние комплименты.
– Так я не посрамлю вашего дядюшку у алтаря? – с непривычным для себя кокетством поинтересовалась я. Внезапно захотелось быть привлекательной, захотелось, чтобы жених ждал меня в церкви не только по зову долгу. Право, ох уж эти девичьи глупости.
Молодые люди хором заверили, что ничего подобного произойти попросту не может и от меня нельзя будет оторвать восхищенного взгляда.
К моему облегчению (и несомненному облегчению мистера Оуэна) мистер Уиллоби уже не рвался наружу с прежней силой. Надолго ли хватит его смирения – уже другой вопрос.
– Только бы теперь ничего не случилось на свадьбе… – задумчиво произнесла я, украдкой вздыхая. Дурные предчувствия никак не желали оставлять меня.
Молодые люди удалились, давая мне возможность снять платье, но я не сомневалась, что они будут ждать меня за дверью, чтобы нам снова заняться чем-то вместе. Мы с племянниками лорда Дарроу стали фактически неразлучны, и я практически не сомневалась, что после свадьбы в наших отношениях вряд ли что-нибудь изменится.
– Почему дядя так заволновался, когда узнал, что в этих краях появился табор? – задал на удивление правильный вопрос мистер Уиллоби. – Вы что, повздорили с Шантой, когда последний раз навещали ее?
Я плохо понимала, как можно повздорить с Шантой без ее на то горячего желания. Цыганка для этого слишком уж хитра. Да и к его милости она относилась с достаточной приязнью, как мне показалось.
– Нет, – покачала я головой. – С Шантой мы не ссорились.
Молодые люди переглянулись с озадаченностью и тревогой.
– Значит, наша красавица не могла злоумышлять против дяди… Впрочем, в ней я практически не сомневался. Но из-за цыган дядя Николас все же изрядно встревожился. Именно из-за цыган… – подхватил цепочку размышлений кузена мистер Оуэн. – Роберт, кажется, Шанта когда-то упоминала, что далеко не все цыганские родичи обрадовались тому, что Лачи вышла замуж за покойного лорда Дарроу, даже несмотря на разрешение барона. А уж когда она умерла родами…
Значит об этой немаловажной детали молодые люди в курсе. Над тайной его милости нависла огромная опасность. Мистер Уиллоби и мистер Оуэн достаточно умны, чтобы сделать правильные выводы.
Когда Лачи умерла родами, Тшилаба, похоже, окончательно помешалась и задалась целью истребить род Дарроу, который якобы «украл кровь» ее народа. Если я поняла правильно, именно она, Тшилаба, обрекла его милость на вечное вдовство. Осознав же, что тот нашел будущую супругу, которой проклятье угрожать не может, ведьма вышла из себя и явилась с намерением убить и внука, и меня, случайно помешавшую ее планам…
– Мисс Уоррингтон, может, все-таки поделитесь с нами? Обещаем, дядя от нас ничего не узнает, – сладко улыбнулся мне мистер Уиллоби.
Знала я уже это выражение его лица. Ничего хорошего оно мне так точно не сулило.
– Нет, – решительно заявила я и двинулась по коридору к музыкальной гостиной.
Горький опыт уверял, что в любом случае его милости станет известно о моей излишней болтливости, как бы ни обещали иное его племянники. Лорд Дарроу всегда и обо все узнает. А ссориться с будущим мужем за несколько дней до венчания – глупейший поступок. Пусть даже он и не отменит свадьбы, но испорченные отношения так легко не исправить.
– Тетушка, ну не нужно быть такой занудой, – продолжать упрашивать идущий следом за мной мистер Уиллоби.
Я мужественно игнорировал его уговоры, намереваясь держаться до последнего. Вот если молодые люди догадаются обо всем сами, без каких-либо подсказок, то моя совесть будет совершенно чиста, следовательно, краснеть перед его милостью не придется. Кто виноват, если эти два плута настолько сообразительны, верно?
В музыкальной гостиной мы пробыли никак не меньше пары часов, в течение которых мистер Уиллоби, с молчаливого одобрения мистера Оуэна, продолжал выпытывать у меня причины волнения лорда, заодно пытаясь узнать и о том, что именно произошло во время колдовского нападения на дом миссис Чавенсворт. Я мужественно держалась и старалась петь как можно больше, чтобы шансов на беседу оставалось как можно меньше.
И вот, когда мистер Уиллоби в энный раз задал мне уже набивший оскомину вопрос, со стороны дверей раздалось сдержанное покашливание. Оказалось, его милость стоял там и внимательно слушал. Сколько же он находился рядом, я не имела ни малейшего представления. Возникни у него желание остаться незамеченным, он мог бы просто отвести нам глаза.
– Вы уже вернулись, милорд, – искренне улыбнулась я и с огромным удовольствием встала из-за рояля.
Голос понемногу начинал отказывать, так что его милость казался мне подлинным спасителем, который, наконец, избавит меня от навязчивых расспросов.
– Излишнее любопытство – это дурная черта, Роберт, – произнес лорд Дарроу с многозначительной полуулыбкой.
Вероятно, он рассчитывал, что подобный тон заставит племянника задуматься о своем поведении. Но…
– Излишнюю скрытность тоже сложно назвать достоинством, – с довольной улыбкой парировал мистер Уиллоби, чем поверг в шок абсолютно всех.
Его милость смотрел на племянника так, словно у того начала пробиваться вторая голова. С хвостом в придачу. Я тоже поразилась практически полному исчезновению благоговейного трепета, который прежде племянники испытывали перед вельможным дядей. Никогда прежде мистер Уиллоби не осмеливался открыто противоречить старшему родственнику.
– Мисс Уоррингтон, вы исключительно дурно влияете на Роберта.
Внезапно крайней была назначена я.
Пока я озадаченно смотрела на его милость, пытаясь найти хоть одну причину, почему странности в поведении мистера Уиллоби – именно моих рук дело, его милость развернулся и пошел прочь. А молодые люди, разумеется, двинулись за ним, как обычно и поступали. Конечно, пошла с мужчинами и я, подозревая, что могу пропустить нечто поистине любопытное.
– Ты уже успел побывать в таборе, дядя Николас? – спросил мистер Оуэн, вызывая огонь на себя.
Я не сомневалась в том, что брат Эбигэйл сознательно завязал этот разговор, чтобы просто не дать другим родственникам наговорить друг другу лишнего. Мистер Оуэн обычно нечасто подавал голос, но всегда с какой-то целью.
– Да. Сюда заявился не табор Шанты. Это меня беспокоит, крайне беспокоит…
У меня мурашки побежали.
То есть, возможно, по округе бродят теперь подручные Тшилабы?
– Цыгане имеют привычку переезжать с места на места, – пожал плечами мистер Уиллоби, совершенно не понимая, почему обычно невозмутимый лорд Дарроу начал так сильно волноваться из-за появления поблизости табора.
Немного подумав, я пришла к выводу, что цыгане на самом деле могли быть никак не связаны с Тшилабой, тем более, что бабка лорда Дарроу, вероятнее всего, происходит из того же табора, что и сама Шанта.
– Да, имеют, – отозвался лорд Дарроу, впрочем, судя по тону, он сказал так только ради того, чтобы прекратить бесполезный разговор с племянником.
Мистер Уиллоби немного приотстал, чтобы посмотреть мне в глаза. Кажется, он уже начал догадываться, что как-то во всем замешаны цыгане. Впрочем, тут бы любой догадался, даже человек невеликого ума...
– Дядя, быть может, ты все-таки поделишься с нами тем, что тебя тревожит? – попытался мягко надавить на старшего родственника мистер Оуэн.
Он твердо вознамерился докопаться до истины и пытался сделать это наиболее безболезненным для всех способом. Его милость тоже понял, что теперь главной угрозой стал именно сын любимой покойной сестры.
– Мне кажется, тебе лучше умерить свое любопытство, Чарльз. Оно становится неуместно, – холодно отозвался лорд, очевидно, совершенно не желая сдаваться и выкладывать правду племянникам. Удивительно упорство.
А вот мне уже хотелось, чтобы недомолвок не стало. Тогда бы мне не пришлось так внимательно следить за тем, что и кому я говорю.
– Дядя! – возмутился такому утаиванию информации мистер Уиллоби, покосившись на меня.
Тонкий намек на то, что мне стоит высказать свое мнение и встать на сторону молодых людей, я проигнорировала. Пусть уж сами разбираются, а я просто понаблюдаю со стороны…
– Довольно, Роберт. Вы знаете мое решение, – сурово отрезал лорд Дарроу, не желая продолжать бесполезный спор с племянником.
Мистер Уиллоби что-то раздраженно пробормотал себе под нос, но больше никак свое недовольство не стал высказывать. Возможно, попросту не решился, и то смелое замечание было лишь пробным камнем, который цели так и не достиг.
Лорд Дарроу привел нас троих в комнату, куда раньше мне никак не удавалось попасть, хотя я и с огромным удовольствием исследовала дом миссис Чавенсворт с самого детства. Даже в комнату мисс Мэриан я в свое время умудрилась пробраться, пусть и не сразу. Но эта комната всегда оставалась тайной за семью печатями.
Оказалось, что тут находилась небольшая лаборатория его милости, которая, хотя и использовалась чрезвычайно редко судя по царящему внутри запустению, однако же все равно оставалась в доме миссис Чавенсворт святая святых.
Поистине великодушная женщина – миссис Чавенсворт. Я сильно сомневалась, что так уж часто гостил у нее знатный родственник, однако она все равно выделила для него целую комнату для его особых нужд. Интересно, а подозревала ли хозяйка, чем же лорд Дарроу занимается за закрытой дверью?
– Каждому из вас понадобится защита, – сухо сообщил его милость, после того, как запер дверь за нами. Никто не должен был помешать.
Я вытащила из-за ворота подаренный самим лордом перед моим отъездом домой медальон.
– Но у меня уже имеется защита, милорд, – напомнила я мужчине. – Разве требует что-то еще?
Его милость снисходительно улыбнулся.
– Чары на медальоне оберегают от существ бестелесных, принадлежащих иному миру. Когда я создавал его, за вами, мисс Уоррингтон, охотились исключительно фэйри. А теперь требуется защита и от тех, кто создан из плоти и крови, как и мы с вами.
Выходит, цыгане все-таки подчиняются именно Тшилабе? Мне едва дурно не стало. Прежде казалось, будто напугать меня теперь уже возможным не представляется… Представляется. Еще как представляется! Когда до свадьбы осталось так мало времени, хотелось покоя, безопасности… Именно их и не было.
– Дядя Николас, мне кажется, ты уже несколько… перегибаешь со всей этой секретностью. Нам нужно хотя бы знать, чего бояться, – снова обратился к его милости мистер Оуэн.
Лорд Дарроу промолчал и отвернулся к рабочему столу.
Сперва колдун зажег горелку и водрузил на нее котелок с водой. Когда над вода закипела, его милость принялся что-то бормотать под нос, потом достал какие-то сильно пахнущие травы… Вроде бы запах был даже приятен, но я все равно расчихалась. Не удалось сдержаться, как я ни пыталась. За мной расчихались и племянники лорда.
Мужчина покосился на нас с очевидным неодобрением, но ничего не стал говорить. Подозреваю, лорд Дарроу и сам едва сдерживался, уж слишком ярким оказался аромат.
Отвлекать колдуна никто не решался ни словом, ни даже лишним движением. Мало ли… Вдруг окажется, что из-за такой мелочи мы все превратимся в лягушек или вовсе упадем замертво. Кто же разберет, как именно творят колдуны свои заклинания.
Двигался лорд быстро, сноровисто, как заправский повар. Я бы даже восхитилась таким умением, если бы не знала, что орудует у котла второй по могуществу человек в королевстве и готовит он точно не суп.
Когда странное варево закипело, мужчина достал из какого-то ящичка три крохотных стеклянных флакончика, в каждый из которых залил свежеприготовленное зелье.
– Дядя Николас, но разве то, что ты делаешь, не цыганская магия? – осмелился высказать свое изумление вслух мистер Оуэн, как будто бы не веря собственным глазам.
Лично я даже не представляла, в чем заключается разница между обычным колдовством и цыганским, поэтому просто обратилась в слух, не желая упустить ни единого слова.
– Я практически ничего не усвоил из магического наследия моей матери, как ни старалась тетя Симза вложить в меня те же знания, что и в собственную дочь Шанту. Я оказался бездарным учеником… Но все-таки кое-какие фокусы освоил.
Каждый флакон его милость закрепил на тонком кожаном шнурке и вручил нам такие своеобразные кулоны. И я, и племянники лорда приняли подобные подарки с изрядным подозрением, однако все равно покорно надели на себя, как и велел колдун.
Ничего такого особенного я не ощутила. Крохотная бутылочка казалась совершенно обычной, ничего волшебного в ней как будто не наблюдалось и ничего подозрительного или необычного я не ощутила… Но если его милость говорит, что его зелье защитит нас от цыган… Уж, наверное, лорд Дарроу знает, о чем говорит, он ведь даже сумел забрать меня из Страны холмов, в конце концов, вряд ли на это способен каждый колдун.
– Не снимать никогда, – строго велел его милость.
Как будто бы кому-то из нас пришла в голову такая нелепая идея, как выбросить подарок лорда Дарроу вот так запросто. Все-таки жизнь нам была дорога…
– Дядя Николас, цыгане что, действительно могут напасть на нас? – ужаснулся мистер Оуэн, у которого, похоже, в голове не укладывалось то, что дети бродячего народа стали противниками.
Мне и самой сложно было поверить в подобное после знакомства с Шантой, в целом девушки вполне дружелюбной и обладающей определенным обаянием. Вот только существовала еще и Тшилаба.
– Именно эти могут и напасть. Эти люди не из табора Шанты. Они озлоблены и желаю причинить зло мне и мои родным… – с горечью произнес лорд. – Эти цыгане могут попытаться пробраться и в дом. Вы должны готовы дать отпор… Мисс Мэриан будет приглядывать за домом, однако же и она не всесильна. Нужно всегда быть настороже.
Что-то такое было в голосе лорда Дарроу, вероятно, тщетно скрываемая тревога, потому что на этот раз ни один из племянников его милости не сказал ни слова против.
– Роберт, Чарльз, вам следует оберегать мисс Уоррингтон как только возможно. Она находится в большой опасности.
Восхитительно… Право слово, восхитительно! Почему же у меня вдруг обнаружилось столько врагов разом? Благие фэйри, неблагие фэйри, леди Элинор, ведьма Тшилаба… Теперь вот еще и совершенно незнакомые мне цыгане! И все желали получить мою жизнь!
– Мы сделаем все для мисс Уоррингтон, дядя. Можешь не сомневаться, – заверил его милость мистер Уиллоби с удивительной искренностью и решимостью.
Я чуть смущенно улыбнулась. От такого явственного проявления дружбы и преданности на душе стало теплей. Тем более, что не стоило сомневаться: и мистер Уиллоби, и мистер Оуэн так же пообещали бы мне защиту даже не будь я невестой их дяди.
– Надеюсь, именно так вы и поступите, – кивнул удовлетворенно лорд Дарроу. – Не верьте никому, кроме друг друга и меня самого. И кто бы ни выманивал вас наружу, кто бы ни говорил, что опасность миновала, вы не покинете дома.
Мы с молодыми людьми переглянулись и, думается мне, каждый испытывал сходный ужас.
Никогда прежде его милость не говорил с такой серьезностью, никогда он не говорил подобных вещей нам.
– Неужели все настолько ужасно, милорд? – тихо спросила я у мужчины, сжимая до боли кулаки.
Я попыталась улыбнуться, надеясь, что меня успокоят, заверят в полной безосновательности моих тревог.
Ничего подобного. Лорд Дарроу был недостаточно тактичен, чтобы лгать в подобной ситуации.
Его милость посмотрел мне прямо в глаза, и произнес:
– Все куда хуже, чем вы можете себе представить. Поэтому, прошу вас, проявите все свое благоразумие. Если моя невеста умрет еще до свадьбы, общество посчитает это совершенно возмутительным. Только смерть моих жен уже давно стала привычной. Невеста – уже куда хуже.
Попытка пошутить… Словом, я сделала для себя мысленно пометку, что она была. Вообще, очень сложно оценить как следует шутку, если речь идет о твоей собственной жизни. Вот и мне чувство юмора отказало напрочь.
– Не бледнейте так, мисс Уоррингтон, мы с Чарльзом сумеем защитить вас от любой опасности! – поспешил успокоить меня мистер Уиллоби. – Мы никому не позволим кому-то лишить нас законного основания называть вас тетей!
Еще немного – и я бы отправила этого совершенно несносного молодого человека к праотцам. Любым способом. Видимо, что-то такое мелькнуло в моем взгляде, потому как мистер Уиллоби мигом прекратил зубоскалить и изобразил паиньку. Да еще и встал так, чтобы спрятаться за мистером Оуэном.
– Роберт, – укоризненно вздохнул мистер Оуэн, – ты просто невыносим. Впрочем, как и всегда.
На подобное замечание мистер Уиллоби отреагировал в привычной для себя манере: заявил, что невыносимость лишь прибавляет ему очарования. Спорное заявление, по моему скромному мнению. Крайне спорное. Но, учитывая, что не все молодые леди разделяли мою точку зрения, возможно, мистер Уиллоби был не так уж и неправ.
Также его милость посоветовал мне не позволять выходить из дома и моим родным. Как именно я должна была удерживать матушку и двух резвых, полных жизни девиц под домашним арестом, мне, разумеется, никто не сказал… После всех этих приготовлений его милость в очередной раз покинул дом миссис Чавенсворт, ничего толком не объяснив и даже не сказав, когда вернется.
От мысли, что охота за мной может дурно сказаться на родственниках, стало еще более не по себе. Молодые люди смотрели на меня с сочувствием и пониманием, успокаивали, как могли, но все равно легче на душе не становилось. От волнения я не находила себе места.
Казалось, будто я приношу только беды собственной семье. Словно бы во мне разом воплотились все плохие приметы. На самом краю сознания даже мелькнула совершенно пораженческая мысль о том, что мне стоило тогда действительно утонуть, остаться на дне и больше никому не досаждать своим существованием.
Тяжелые мысли не оставляли меня до самого вечера, не давая насладиться обществом друзей, музыкой, чтением. Я как потерянная смотрела в окно и ожидала возвращения лорда Дарроу. Я не сомневалась том, что только подле него мне станет хотя бы немного легче.
– Мисс Уоррингтон, – уже отчаялся привести меня в нормальное состояние мистер Уиллоби, который вился вокруг мелким бесом не первый час, – вам стоит хотя бы немного приободриться. Нельзя же впадать в такое уныние! В конце концов, уныние – грех!
Верно, грех… Но мне уже не раз и не два доводилось грешить, поэтому очередного проступка я уже не испугалась. Тем более, повод для уныния имелся поистине подходящий.
– Быть может, снова попросить дядю привезти сюда Эбигэйл, когда он вернется? На вас просто лица нет! – предложил мистер Оуэн. – Думается, встреча с моей сестрой взбодрит вас.
Стоило мне на мгновение представить, что дорогая подруга окажется здесь и подвергнется стольким опасностям, как стало по-настоящему дурно. Нет уж. Будет лучше мисс Оуэн не появится рядом, пока его милость не разберется со всеми нашими проблемами. Так будет безопасней для всех.
Пусть даже Эбигэйл наверняка обидится, если не окажется подружкой невесты на моей свадьбе. Более того, думается, подруга будет оскорблена до глубины души.
– Нет-нет, не нужно, чтобы мисс Оуэн приезжала! – поспешно сказала я, чем, похоже, изрядно озадачила молодых людей.
Правда, спустя несколько секунд оба племянника его милости сообразили, почему мои чувства к лучшей подруге внезапно так сильно охладели.
– Возможно, ко дню свадьбы дядя Николас уже успеет ь все наши затруднения, – попытался утешить меня мистер Оуэн. – Тогда нам не придется беспокоиться о безопасности Эбигэйл. Хотя меня, если честно, поражает, что вы больше беспокоитесь о других, чем о себе.
Тут оставалось только развести руками. Таков уж был мой характер, из-за которого я подчас и находила неприятности для себя, ну, и для других заодно.
Рассчитывать исключительно на его милость… Мне казалось это таким неправильным. Пусть девушке и пристало быть тихой, скромной и беззащитной, такой, на фоне которой и джентльмен не самых выдающихся достоинств покажется рыцарем в сияющих доспехах.
Хорошо, что его милость – мужчина достаточно влиятельный, сильный и решительный, чтобы я могла оставаться собой и не слишком смирять нрав. Все равно он будет во всем происходить меня.
– Что поделать, я привыкла волноваться о своих близких, подчас чересчур сильно, – отозвалась я с грустью. – Вероятно, все дело в том, что я старшая сестра двух совсем юных девушек, от которых одни неприятности.
Последнее я сказала, глядя прямо на младших, застывших в дверях. Энн и Эмили обиженно расфыркались, как две оскорбленных в лучших чувствах кошки. Не хватало только ушей и хвостов для полного сходства.
– Мы хотели пригласить вас к столу, – недовольно протянула Энн, – но, кажется, не всем по нутру наше общество.
Как ни странно, но сказав что-то резкое сестрам, я почувствовала себя гораздо лучше. Возможно, просто отвлеклась от собственных проблем, испортив настроение кому-то другому…
– Ну что вы, очаровательная мисс Энн! – мгновенно сгладил ситуацию мистер Уиллоби и выдал самую свою обаятельную улыбку. – Без вас и вашей прелестной сестры даже солнце светит не так ярко!
Я посмотрела за окно. Дождь, который моросил с самого утра, так и не перестал, небо затягивали серые вязкие тучи… Солнца мы вообще не видели уже второй день. Но такие мелочи не имели никакого значения для мистера Уиллоби и его красноречия.
Младшие зарделись и тут же сменили гнев на милость, пусть на меня и продолжали смотреть с легким недовольством.
– А где же его милость? – поинтересовалась Эмили, правда, скорее для очистки совести, чем из искреннего любопытства. Она редко интересовалась лордом Дарроу, то ли от страха, то ли от безразличия.
– Уехал по делам, – коротко ответил мистер Оуэн, не вдаваясь в подробности.
Сестры просто приняли к сведению и расспрашивать дальше не стали. Его милость не привлекал их пристального внимания, поскольку казался младшим мужчиной совершенно непривлекательным, да еще и являлся моим женихом.
Матушка и миссис Чавенсворт уже сидели в столовой и вели беседу. Они были полностью спокойны и благодушно настроены. Так странно… Словно бы они жили в совершенно другом мире, где не существовало ни опасностей, ни горестей, а самое страшное – это лишь потеря репутации. Им не приходилось волноваться за свою жизнь и жизнь своих близких...
– А дорогой Николас к нам не присоединится? – спросила миссис Чавенсворт, из чего я сделала вывод, что хозяйку дома лорд Дарроу не предупредил.
– Дядя отбыл по делам, тетушка, – ответил мистер Оуэн, – просил передать свои извинения. Вероятней всего, он задержится.
Разумеется, ничего подобного лорд Дарроу не передавал, но не суть важно. Мистер Оуэн просто, как всегда, постарался избежать неловкости. Пожалуй, мне остается только позавидовать той счастливице, которая однажды завоюет его сердце и станет миссис Оуэн. Более добронравного и мягкого человека представить я себе не могла. Наверняка он станет хорошим мужем и отцом.
– Дорогой Николас даже здесь умудряется работать, – укоризненно вздохнула миссис Чавенсворт. – Бедняжке Кэтрин придется нелегко, ведь мужа она практически не будет видеть.
Матушка не казалось, что не видеть мужа – такое уж большое несчастье, но она мудро промолчала. Все-таки такого мужа, как лорд Дарроу, она не одобряла и, подозреваю, что, окажись на моем месте Энн или Эмили, она бы ни под каким видом не позволила состояться помолвке, даже если бы это принесло семье много бед. Не потому, что меня она любила меньше, просто потому, что за младших она больше боялась. Ведь Энн и Эмили всегда были окружены заботой и любовью, им не приходилось ни за что бороться. Поэтому для младших бы родители постарались найти более… приемлемых мужей, которые бы не доставили будущим супругам каких бы то ни было проблем.
– Я знаю, за кого именно выхожу замуж, – покачала головой я с полуулыбкой, – и готова к тому, что мне придется делить супруга с государством.
Хозяйка дома удовлетворенно кивнула. И все-таки я никак не могла понять, почему миссис Чавенсворт так сильно благоволит мне. Куда больше моей собственной матери, которая относилась ко мне куда более критично.
– Вы удивительно мудрая девушка, – тепло произнесла она.
Если бы…
Обед прошел в гробовом молчании. Почему-то в отсутствие его милости никак не удавалось завести хоть сколько-то оживленную беседу, хотя мне прежде иногда и казалось, что именно присутствие лорда Дарроу создавало мрачную атмосферу и не давало говорить свободно.
Ничего подобного. С ним, напротив, было куда легче. Просто я раньше этого не понимала.
– А что говорят о цыганах, миссис Чавенсворт? – спросил мистер Уиллоби.
Во взгляде пожилой женщины сквозила снисходительность. Уж миссис Чавенсворт-то абсолютно точно понимала, что волнений табор у племянника его милости вызвать попросту не мог и племянник его милости просто пытается поддержать беседу. Любым способом.
Раньше мистер Уиллоби действительно не боялся цыган. До недавнего времени. Но теперь все резко изменилось.
– О цыганах говорят множество самых разнообразных вещей. И боюсь, ни одна из этих россказней не соответствует истине. В наших края не может быть столько детей и лошадей.
Я бы, пожалуй, даже рассмеялась бы после такого действительно остроумного замечания, если бы настолько сильно не тревожилась. К сожалению, ситуация обернулась так, что стало уже не до шуток.
Находиться взаперти, даже без возможности выйти в сад, оказалось поистине мучительно. Не то чтобы меня так сильно тянуло на свежий воздух… Просто само понимание того, что я стала узницей в доме, мешало дышать, даже несмотря на понимание необходимости подобной меры предосторожности.
Ко всему прочему, нам с мистером Оуэном и мистером Уиллоби приходилось также и сдерживать моих сестер и матушку, которым, как назло, страстно захотелось прогуляться именно в тот момент, когда это стало опасно. И чем больше мы настаивали на том, чтобы оставаться под крышей дома, тем сильней, разумеется, мои родные жаждали вырваться на свободу.
Пришлось отвлекать мать и младших всяческими способами разной степени разумности, пытаясь не вызвать у них подозрений, но при этом и не дать выйти за порог.
Насчет не вызвать подозрений… Словом, тут вышла промашка. Уже через пару часов сестры поняли, что не выпускают их вполне намерено и начали задавать слишком неудобные для меня вопросы. Пришлось отмалчиваться и едва ли не запирать сестер и мать в доме. Те не слишком радовались моему самоуправству, но миссис Чавенсворт, а, значит, и вся ее прислуга, встала на мою сторону, и это немного облегчала мою задачу.
– Кэтрин, что происходит? – в конце концов, не выдержала матушка и потребовала ответов.
Мистер Уиллоби под нос буркнул:
– Хотелось бы и мне этого знать…
Энн и Эмили растерянно уставились на молодого человека и… промолчали. Довольно странно, если вдуматься. За прошедшие несколько дней сестры уже полностью привыкли к обществу племянников лорда Дарроу и подчас вели себя с ними даже чересчур смело на мой взгляд. Словом, младшие должно были высказать все свое недовольство напрямую и безо всякого смущения. Но, так как это не выходило уже, по сути, за пределы семьи, я решила, что нет никакого смысла отчитывать младших.
Хотя молчание Энн и Эмили меня настолько сильно смутило.
– Я… я пока не могу ответить, мама, – отвела я взгляд. Смотреть в глаза родительнице не было никаких сил. – Но его милость держит все под контролем.
Если только возможно держать под контролем что-то настолько неуправляемое и опасное, как Тшилаба.
– Успокойтесь, дорогая миссис Уоррингтон, если за что-то берется дорогой Николас, то не стоит волноваться слишком уж сильно. Он прекрасно разберется со всеми возникшими затруднениями, – заверила хозяйка дома мою родительницу.
Та, пусть и неохотно, но все-таки кивнула.
Такой неожиданной союзнице как миссис Чавенсворт я искренне обрадовалась. Матушка моя, пусть и считала меня довольно разумной для своего возраста, однако не спешила верить во все, что я говорила. Без поддержки миссис Чавенсворт мне бы не удалось так легко уговорить маму не предпринимать попыток покинуть дом и просто делать, как ей говорят.
– Но, мама, выходить нельзя, – принялась я объяснять. – Ни по какой причине. То есть, вообще ни по какой! Даже если кто-то явится, и скажет, что папа или Эдвард при смерти или же, что наш дом горит – и то нельзя выходить наружу. Это очень важно. Прошу тебя, послушайся меня.
В доме миссис Чавенсворт я надеялась не только на чары его милости, но также и на незримую помощь мисс Мэриан, чью тень я изредка замечала вечерами, а однажды, проснувшись среди ночи, даже увидела призрачную девушку, склонившуюся надо мной.
Испугу тогда не было предела, но привидение растворилось в темноте быстрей, чем я успела позвать на помощь. Никакого вреда мисс Мэриан не причинила, да, похоже, и не собиралась. Но впечатление, признаться, оказалось настолько сильным, что следующую ночь я провела без сна, пусть и не сомневалась, что мисс Мэриан желала мне исключительно добра.
Призрак действительно вел себя вполне мирно и даже редко показывался домочадцам.
– И все же куда лучше было бы, если бы его милость рассказал нам о том, что же происходит. Это как минимум невежливо… – укоризненно произнесла матушка.
И мне стало до крайности любопытно, стала бы она высказывать свое недовольно лично лорду Дарроу. Что-то подсказывало мне, что все-таки нет… Никто не рискует вести себя так с его милостью. Ну, почти никто.
– Тебе все равно бы не понравился ответ, – отозвалась я со вздохом.
Даже мне самой правда не пришлась по душе.
– И все же… – произнесла мама с тенью недовольства, но тут вновь вмешалась миссис Чавенсворт.
Она удивительно рьяно защищала своего могущественного родственника, что говорило или о мотивах корыстных, или же об искренней родственной привязанности. Мне хотелось верить во второе. Не так много на моем пути встречалось искренних и хороших людей, не хотелось разочаровываться в одном из них.
– О, моя дорогая, поверьте, не во всех случаях знание – благо. Просто доверьтесь нашему дорогому Николасу, как это мудро сделала ваша старшая дочь.
Судя по выражению матушкиного лица, она вовсе не считала, будто я веду себя мудро. Она вообще с трудом верила и доверяла другим людям, таковы уж были свойства ее натуры.
Как бы то ни было, общими усилиями нам с племянниками лорда и миссис Чавенсворт удалось уговорить маму и сестер посидеть за рукоделием или книгами до самого венчания и отказаться от мысли выйти пусть даже и всего лишь в сад.
И, разумеется, стоило только запретить это – как сестры тут же принялись с такой тоской смотреть за окно, что мне самой хотелосьрасплакаться от расстройства. Однако я намеревалась оставаться непоколебимой, для блага Энн и Эмили, да и собственного блага к тому же.
Меж тем солнце уже клонилось к закату, но его милость так и не соблаговолил вернуться. Меня все больше снедало беспокойство…
Пусть я и не сомневалась в могуществе лорда Дарроу ни единой секунды, однако сердце все-таки сжималось от тревоги. Ведь я видела, насколько сильна Тшилаба… А если его милость вообще не вернется?.. Волнение свое я старалась скрывать, как только могла, но все-таки мистер Уиллоби и мистер Оуэн поняли, какие чувства в тот момент меня обуревали.
– Не страдайте так уж сильно, мисс Уоррингтон, – тихо обратился ко мне мистер Уиллоби, когда я стояла у окна. – С дядей ничего не может случиться. Это ведь наш несравненный дядя, который способен справиться с чем угодно. Он не может так легко проиграть, все равно, кто его враг.
Хоть я и кивнула в ответ, однако же во мне поселилось сомнение… Ведь противником моего будущего мужа стала Тшилаба, его бабка-колдунья, достаточно злобная и подлая, чтобы захватить тело юной девушки…
– Вы что-то знаете, мисс Уоррингтон? – спросил мистер Оуэн, вставая рядом.
Молодой человек также вглядывался в сгущающиеся сумерки, как и я. С другой стороны от меня устроился мистер Уиллоби. Его настроение было куда более оптимистичным, но и он почувствовал, будто какое-то напряжение повисло в воздухе.
– Знаю… – тихо ответила я, обнимая себя за плечи, словно пытаясь согреться.
Но совершенно не помогало… И пусть даже мягкое тепло источал флакон на груди, однако же как будто могильный холод проникал в самые кости.
Скорее всего, мне не поможет ничего, совершенно ничего, пока не вернется его милость.
– Все настолько опасно? – тихо спросил мистер Оуэн. – Настолько опасно, что стоит бояться за нашего дядю?
У меня хватило сил только на то, что кивнуть. Горло словно сжало невидимой рукой. От всхлипа удалось удержаться с огромным трудом.
Его милость не вернулся на следующий день.
И к утру второго дня он тоже не
