Зигзаги удачи. Ольга Олие

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11

АННОТАЦИЯ

Не было счастья, да несчастье помогло.

   Как все хорошо начиналось. Любимый мужчина, сделавший предложение. Эйфория и счастье. Удачное завершение аудита на работе, премия.

   А вот потом все разом оборвалось. Предательство довело до смерти. Моей. Вот только... Оказалась я в другом мире и в другом теле. Там-то госпожа Удача и испытала мои нервы на прочность.

ПРОЛОГ

— На сегодня все! — раздался бодрый и веселый голос шефа, вошедшего в наш кабинет. — Все молодцы, отлично поработали. А вам, Елизавета Юрьевна, отдельная благодарность. Вы прекрасно справились с работой и в полной мере оправдали должность, на которую вас назначили три месяца назад. Благодарность в виде денежной премии ожидает вас в кассе. Можете прямо сейчас пойти и получить. Засим, всех отпускаю домой. Ваш рабочий день сегодня закончится на два часа раньше.

   Высказав все, наш шеф, Егор Дмитриевич, пожал мне руку, попрощался со всем персоналом и удалился.

   — Ох! Лизка, повезло тебе, — вздохнула моя помощница Рита. Ее глаза алчно сверкали. — А мне за помощь никто премии не назначил.

   — Уймись, вертихвостка, — незлобливо одернула ее Ирина Петровна, старожил нашей компании, серьезная женщина. — Лиза при мне просила тебя помочь. Напомнить, что ты ей ответила? — ехидно сощурилась женщина.

   — У меня тоже были дела, — раздраженно повела плечами Рита. — Злые вы, уйду я от вас, — бросила девушка и вышла из кабинета. Мы с Ириной Петровной переглянулись, усмехнулись и стали собираться.

   Обрадованные, что все хорошо закончилось, мы поспешили по домам. А я еще и за премией зашла.

   В честь чего такая щедрость? Все очень просто: последние две недели у нас гремела контрольно-ревизионная проверка, насланная на нас недоброжелателями и конкурентами. Но, слава всем богам, обошлось. А все благодаря тому, что наш Егор Дмитриевич патологически честный человек. И сколько бы его не упрашивали сделать «черную кассу», он был категорически против. Зарплата выплачивалась строго по ведомости безо всяких конвертов, чеки бились все, офшорных компаний не заводилось для отмывания денег. Проблем наш шеф не хотел, а они определенно могли бы возникнуть. Последние две недели мы работали, как ломовые лошади, от рассвета до заката. Поэтому сегодня, по удачному окончании проверки, нам и сделали поблажку, отпустив домой пораньше.

   Я работаю у него уже два года. Устроила меня туда мама. Они с шефом школьные товарищи. Несмотря на свое правило: со знакомыми и родственниками не связываться, шеф пошел на уступку. Вот он и помог маме пристроить меня. Хотя сначала, в первый мой приход на собеседование, Егор Дмитриевич был слегка расстроен, увидев дочку своей одноклассницы. Все дело в том, что мы с мамой очень похожи внешне: обе высокие стройные блондинки с голубыми глазами. И если моя маман в полной мере оправдывает свой цвет волос, то я умом пошла в папу. Что и попыталась донести до шефа:

   — Вас что-то расстроило? — невинно поинтересовалась я, уже догадываясь, каким будет его ответ.

   — Вы действительно сможете работать бухгалтером? — с сомнением поинтересовался он.

   — А вы испытайте меня, а потом и посмотрите, и не стоит оценивать человека по внешним данным.

   — Хорошо, — кое-как согласился тот, — с завтрашнего дня вы приняты с испытательным сроком на месяц.

   Вот так я и устроилась в компанию. Со временем я опровергла мнение шефа о блондинках, чему мы оба были несказанно рады. А три месяца назад меня назначили на должность главного бухгалтера. Данное назначение стало предметом сплетен. Многие пытались узнать, как же мне так повезло. Особо ретивые строили предположение о заслуженной постельными утехами должности. Было неприятно, но я оказалась выше сплетен. Главное не начинать оправдываться, так как это — свидетельство вины. А я себя виноватой ни в чем не ощущала.

   Сегодня, получив законную премию, в прекрасном настроении, я решила заскочить к своей единственной лучшей подруге, чтобы поделиться с ней аж двумя радостными новостями. Первая и самая главная из которых состояла в том, что мой парень, Рустам, с которым мы вместе уже три года, вчера, наконец, сделал мне предложение, чему я была несказанно рада, так как любила его без памяти. Хотя уже перестала надеяться на узаконивание наших отношений. Он все время любил повторять: «Милая, штамп в паспорте убивает на корню романтику. Он не главное. Только мы с тобой — две половины одного целого. И нам не нужны никакие подтверждения наших отношений». Я верила и смотрела на него влюбленными глазами. Он вообще умеет красиво говорить. Заслушаться можно.

    А вторая новость состояла в том, что аудит прошел прекрасно, и я оправдала свое новое назначение, вот и решила отметить это с подругой.

   Идя за своей машиной на стоянку, вспомнила о первой встрече с Рустамом. Она была похожа на сказку: встретились в парке, и между нами как будто искры пробежали. То, что это было всего лишь статическое электричество перед дождем, никто из нас не подумал. Совсем не романтическое объяснение.

    Это была любовь с первого взгляда. Мы несколько часов гуляли по парку, кормили лебедей и белок. И только перед расставанием познакомились, так как решили встречаться. Правда были некоторые нюансы: через год наших встреч я попыталась уговорить парня переехать ко мне, ведь годовщина — это уже показатель наших чувств и отношений, но он нашел кучу отмазок, чтобы пока не съезжаться, самой главной была свобода передвижения, без которой Рустам не мог, а я настаивать не стала. Хотя и царапнули его слова по душе. Но все же предпочла промолчать.

   Рустам у меня человек занятой. Он вообще компьютерный гений, но из-за слишком красивой внешности еще и в рекламах снимается, где ему прилично платят. А меня распирает гордость, что по всему городу висят плакаты и растяжки с моим любимым. Вот сейчас подумала о нем, вспомнила его взгляд, как он постоянно смотрит на меня, в нем можно увидеть всю гамму чувств, которую он испытывает: нежность, страсть, желание и любовь, и в животе бабочки запорхали, а в низу живота стало скручиваться желание. Он всегда на меня так действовал. Никакие феромоны не нужны. Перед глазами встал мой любимый. А на лицо тут же выползла довольная улыбка.

    Так, на меня уже как-то недобро косятся. Да уж, не понимает наш народ обычных вещей: люди могут радоваться оттого, что в душе птицы поют и оркестр играет. Эх, ладно, потом помечтаю, а пока надо заехать в магазин, купить бутылку шампанского и коробку конфет и ехать к Светику. Время до возвращения Рустама еще есть, тем более он сказал, что сегодня на часок задержится. Кто-то из его знакомых попросил посмотреть комп. Значит, у меня в запасе есть три часа, вот и проведем их с пользой у подруги. Она всегда за любой кипишь. В этом мы с ней похожи. Развлекаться мы любили.

    Заведя машину, я поехала к подруге, заскочив по пути в магазин. Уже подъехав к ней, стала думать, как быть: позвонить в дверь или открыть своими ключами (у нас уже лет десять были ключи от квартир друг друга, на всякий случай, жили-то мы одни, вот и решили поменяться ключами). В итоге, решила открыть своими. Заодно и сюрприз подруге сделаю. Держа в одной руке бутылку шампанского, в другой коробку конфет, кое-как открыв дверь, вошла и услышала тишину. Странно, ее что, дома нет, что ли? Моя подруга работает переводчиком на дому. Она у меня полиглот, знает пять языков, вот и сидит дома, занимаясь переводами, которые присылают различные агентства: от художественной литературы до научных трактатов. Работать с такими доходами ей вовсе не обязательно. А она и не пытается. Сейчас она сама себе хозяйка, никто не капает на нервы, не указывает, что и как ей делать, куда пойти и еще кучу всякой всякости. Именно это ей импонирует. Но сейчас она наверняка сбежала по магазинам. Видимо, получила очередной гонорар, вот и ушла устраивать праздник для души и тела.

    Ну, раз ее нет дома, то пойду на кухню, приготовлю все, а затем наберу, узнаю, где она шляется. Но до кухни я так и не дошла. Услышав из ее комнаты стон, подумала, что Светику плохо, заработалась бедолага, и опрометью бросилась в ее спальню. Открыв дверь ногой, так как руки были заняты, я застыла на пороге. На кровати находилось два тела: моя подруга сидела верхом на… Рустаме. А его взгляд, обращенный на нее, я никогда не забуду. В нем было… нежность, страсть, желание и любовь. Мне стало плохо. Комната завращалась перед глазами. Глядя на это зрелище, из рук выпала бутылка шампанского, разбившись вдребезги, обдав брызгами, но я даже не почувствовала этого, коробка конфет приземлилась рядом. Первой мыслью было: перед зеркалом он репетирует, что ли? Парочка на кровати с испугом уставилась на меня. Я успела заметить довольный взгляд Светика и раздраженный Рустама. Это мой мозг зафиксировал автоматически. Мой бывший несостоявшийся супруг уже открыл было рот, но не успел ничего сказать. Я криво усмехнулась, развернулась и на ватных ногах отправилась прочь из этой квартиры.

    Уже у входной двери меня догнала «лучшая подруга». Она на ходу запахивала халат, не особо пряча наготу.

    — Лизонька, а ты чего без звонка и так рано? — как ни в чем не бывало, поинтересовалась она.

    — Хм, да вот хотела поделиться новостями, — стараясь придать голосу не слишком надтреснутую интонацию, произнесла я, — проверка прошла замечательно и мой любимый, — на этом слове мой голос все же сорвался, — сделал мне предложение вчера, — и уже без всякого перехода, поинтересовалась: — Что же ты наделала, лучшая подруга? Мы же с тобой никогда не делили мальчиков, у нас ведь всегда были разные вкусы. Так что же изменилось?

    — Лизка, не обижайся на меня, я просто хотела его проверить, насколько он тебя любит, — стала тараторить она. Меня покоробило от ее слов. Я передернула плечами.

    — Ну и как, проверила? — ехидно спросила я. Смотреть на бывшую подругу сейчас не было никакого желания. Она вызывала омерзение и гадливость. Никогда не думала, что классика жанра коснется и меня. Но мы располагаем, а Бог предполагает.

    — Да, проверила, — и тут до нее дошел смысл сказанного мной ранее. — Постой-постой, как предложение? Но ведь он мне еще месяц назад его… — и тут она с ужасом уставилась на меня, поняв, что только что сказала.

    — Договаривай, — у меня внутри все заледенело, а сердце, сделав кульбит, оборвалось. — Месяц, говоришь?

    — Да ты ничего не подумай, я… — не найдя слов оправдания, она замолчала.

    А на меня что-то нашло, я решила добить себя окончательно, выяснив всю нелицеприятную правду.

    — Значит, после меня он шел к тебе? И любил тебя так же, как и меня? Более того, сделал предложение? Интересно, как же он собирался выкручиваться? Ведь жениться на двоих он по определению не мог, статья уголовного кодекса.

    -? — сказать Светику было нечего. Только недоумение и куча вопросов скользили во взгляде.

    — Прощай, бывшая подруга. Тяжело, конечно, терять и любовь, и дружбу в один день, но я сильная, постараюсь справиться, — высказавшись, я вышла из ставшей вмиг ненавистной квартиры, не забыв положить ключи от квартиры, в которую я больше никогда не войду, даже под дулом пистолета.

    Выйдя, сползла по стенке, меня душили рыдания, глаза заволокло слезами. Я кое-как справилась с собой и решила куда-нибудь поехать. Сидеть здесь, страдать и убиваться не было смысла. Все уже случилось. Возврата к прошлому не будет. Но почему же так больно внутри? Сердце просто разрывалось. Оно колотилось так сильно, словно собиралось выскочить. Внутри будто кто-то заморозил все органы, оставляя пустоту, разочарование и горечь. Прочь отсюда. Все равно куда, лишь бы только не домой, где все напоминало о нем.

    С трудом поднявшись и выйдя из подъезда, села в машину. Сцепление, газ до упора и вперед. Краем глаза заметила выбегающего, взъерошенного Рустама, который пытался что-то кричать мне вслед, махать руками, сверкать глазами. Наивный. Неужели считает, что влюбленность творит чудеса? Сейчас уже поздно об этом думать. Он пытался меня остановить. Хм, да кто ж его теперь слушать-то будет? Я рванула так, будто за мной черти гнались. Не желаю больше ни видеть, ни слышать предателей.

    Ездила по городу, стирала с глаз слезы. Определенного маршрута и направления не было. Я вела автомобиль, куда глаза смотрели. Прокатавшись часа два, стала понемногу успокаиваться. Ветер из распахнутого настежь окна смог немного проветрить мозги. Слезы высохли. Легче не стало, но боль немного притупилась. Решила поехать домой, собрать вещи Рустама и навсегда покончить с прошлым, коим, с недавних пор, стали и бывший парень, и бывшая лучшая подруга. Но тут мой взгляд наткнулся на плакат, где стоял, улыбаясь во все тридцать два, Рустам. Сразу же перед глазами опять возник тот самый взгляд, которым он смотрел на мою подругу, а ранее на меня. Их сплетенные на кровати обнаженные тела и… спокойствие улетучилось. Горе накрыло с головой. В груди стало больно-больно. Мне даже дышать стало нечем. Глаза заволокло слезами, по щекам струились соленые ручейки, на которые я уже не обращала внимания. Руль непроизвольно вывернулся. И я не успела сообразить, что произошло.

    Вдруг… Удар. Скрежет. Темнота.

ГЛАВА 1

Очнулась я у подножия горы. Солнце слепило глаза. Спина болела от неудобного сидения на земле. С трудом поднявшись на ноги, осмотрелась. Где это я? Да, мать моя женщина, я реально в сказку попала. Воздух был настолько свежим, что кружилась голова. Осмотревшись кругом, обнаружила невдалеке, по правую сторону — лес, а вот по левую… Ух, е-мое. Да это же замок. Ну нифига се, куда же я попала? Думать о нереальном не хотелось. Но другого объяснения у меня не было. Ведь аварию я хорошо запомнила. Вот и выходит довольно занимательная картинка. Я хоть и любительница фэнтези, но чтобы такое случилось со мной, даже предположить не могла. Прислушалась к себе. Истерики не было. Напротив, азарт новизны и предвкушение необычностей разгорались в груди. Как странно. А где же страх? Ужас положения, в котором я оказалась? Ничего похожего не было.

   Так-так-так. Надо разобраться. Во всех книжках герои, попадающие в другой мир, сразу же обладают немыслимой магической силой и тут же бросаются спасать мир, в который они и попали. Причем у них сразу появляется помощник или помощница. И никого никогда не заботит отсутствие денег, документов, знание языка и прочие атрибуты. Мне хотелось верить: и мне так же повезет, как и всем героиням любимых книг.

    Я усиленно прислушивалась к себе. Несколько раз даже загадывала желание и выдавала сакраментальное заклинание: «Абракадабра! Ахалай Махалай!». Но толку никакого не было. Так почему я тогда ничего нового в себе не чувствую? В книгах, одним только взмахом руки исполняются все желания, а тут, сколько не тряси, все без толку.

   Я присела на землю и задумалась. Ну почему именно мне так не везет. А может моя сила еще спит и ее надо разбудить? «Ага, как будить будем?» — раздался голос в голове. Сначала я подпрыгнула от неожиданности, не понимая, что происходит. Потом до меня дошло, что вопрос задала вроде как я сама и в то же время не я.

   — А-а-а-а-а, ты кто? — испуганно спросила я у этой шизы.

   — Сама ты шиза. А я твое второе «я».

   — А откуда ты взялась? — не удержалась я. Огляделась вокруг. Несколько раз ущипнула себя за руку. Больно. Значит, я не сплю. Получается, сошла с ума? Это более вероятно.

   — От верблюда. Я всегда с тобой была, только ты не хотела меня слушать, за что и получила, — поучительным тоном произнесло второе «я».

   — Вот только напоминать не надо, — скривилась я от упоминания моих бывших любимого и подруги.

   — Ладно, не буду. Да, и я хотела узнать, ты ничего необычного не чувствуешь? — ехидно поинтересовалась она.

   — А что я должна чувствовать? — не поняла вопроса, но тут мои мысли прервались, так как я увидела выехавшую из замка кавалькаду, направляющуюся, по всей видимости, ко мне.

    Наблюдая за всадниками, пыталась предугадать, чем мне грозит такая встреча. Голос в голове молчал. Я пыталась спросить у вездесущей шизы, что она думает об этом, но та молчала. Первым порывом было сбежать и спрятаться. Но, оглядевшись, поняла: некуда. Я ведь даже не имею представления, где оказалась.

   Оставшись стоять, я стала ждать. Когда всадники подъехали ближе, я прям рот раскрыла от удивления: все как на подбор офигенные красавцы, словно сошли с обложки журнала, вот только у того, кто возглавлял процессию, взгляд оказался колкий, холодный и надменно-презрительный. Он же и начал разговор.

   Кхм, ну как разговор, он что-то проговорил на тарабарском языке, с вызовом глядя на меня, и естественно, я ничего не поняла. Поэтому, смотря с насмешкой в надменные глаза, на своем языке произнесла:

   — Моя твоя не понимает, — и руками развела в стороны, показывая, таким Макаром мы никак не придем к консенсусу.

   Это же понял и надменный тип. Подозвав кого-то взмахом руки, он опять уставился на меня, пристально рассматривая. От этого взгляда у меня мурашки побежали по коже. Причем целыми табунами.

   Неприятный липкий пот скатился по спине. Но я продолжала стоять с гордо поднятой головой. Нечего показывать страх, ничем хорошим наш разговор тогда не закончится. Руки я сцепила в замок, дабы не показать мелкую дрожь от страха.

   А в это время к парню подошел седой старец и что-то протянул ему. При ближайшем рассмотрении это оказалось медальоном, который тот и надел на шею. И вот только потом, снова повернувшись ко мне, спросил:

   — Ты откуда такая рогато-хвостатая взялась?

   — Я…

   «Не вздумай ничего лишнего ляпнуть, прикинься больной, скажи, что ударилась головой и пока отшибло память», — вмешалась моя персональная шиза.

   А до меня медленно, но верно стало доходить, что обращаются-то ко мне в странной манере. Я непроизвольно подняла руку вверх и нащупала маленькие аккуратные рожки. Хвоста пока не видела. Мне и так потрясений хватило с лихвой. От начинающейся истерики меня избавила шиза:

   «Заткнись, дура. Не вздумай закатывать истерику. Ну и что с того, что ты теперь с лишними частями тела?.. Мир перевернулся? Нет. И вообще, хватит тормозить, они ждут твоего ответа. Дерзай!»

   — Вы что-то спросили? — попыталась закосить под дурачку я. Дрожь становилась все сильнее. С потрясением справиться оказалось все сложнее.

   — Я не повторяю дважды, — надменно произнес этот гад.

   — Хм, ну и ладно. Не очень-то и хотелось. Значит, мои ответы вас мало интересуют, — с милой улыбкой произнесла я. Даже сделала попытку развернуться и уйти, правда пока еще не разобралась, куда именно.

   — Я спросил, кто ты и откуда взялась здесь? — гордо и надменно произнес парень.

   — Ага, значит, все же повторяешь? Ладно. Я все равно ничего не помню. Или сама приложилась головой, или кто-то помог — не знаю, — на меня напало вдохновение, и я стала врать настолько правдоподобно, что и сама поверила в то, что говорю.

   — Как это не помнишь? Нам надо решить, что с тобой делать, — ни один мускул не дрогнул на лице красавчика. Вот только его оценивающий взгляд мне определенно не понравился.

   — Так, я не поняла, что значит, что со мной делать? А какие варианты и перспективы? — меня совсем не прельщает начало нашего разговора…

   — Как вариант, взять тебя наложницей. Физиономия у тебя смазливая, как раз во вкусе моих многочисленных друзей и знакомых, опять же — хвост, рога — экзотика, вот и будешь их ублажать.

   От такой наглости я чуть не задохнулась, вот же гад. И я, не сдержавшись, решила высказаться:

   — Ах ты, гад ползучий, да если хоть одна тварь подойдет ко мне ближе, чем на два метра, я всю морду расцарапаю и скажу, что так и было, — меня понесло, и я стала придумывать кары всем несуществующим пока противникам.

   А к наглому красавчику подошел тот самый старик, вручавший медальон-переводчик, и что-то шепнул ему.

   — Что значит — не можешь просканировать? — раздался гневный окрик.

   Старик что-то опять стал говорить, но главарь перебил, махнув рукой заткнуться. А потом соизволил обратиться ко мне:

   — Пока поживешь у меня в замке, но до тех пор, пока мы не найдем твоих родственников. А если в течение сорока лун никто так и не объявится, то быть тебе наложницей.

   — Ага, мечтать не вредно. Так что помечтай-помечтай, — продолжала ерепениться я, а у самой душа в пятки уходила от страха. Вот вляпалась. И выхода никакого нет. Сбежать точно не получится. Некуда. Я ведь до сих пор не знаю, где нахожусь. Что это за мир, какой менталитет? Но и у этого типа оставаться я определенно не собиралась. Решила сначала узнать побольше, собрать информацию. А потом строить планы.

   Меня усадили на коня к одному из сопровождавших, и мы двинулись в замок, который меня сразу так привлек, а сейчас я думала, что мои бы глаза его не видели.

    Подъехав ближе к замку, я поразилась, насколько он оказался огромным, красивым и величественным. Цвет камня золотой. «Хм, и где только такую краску нашли?» — была первая мысль, глядя на это великолепие. «А тебе не могло прийти в голову, что это не краска, а настоящее золото?» — вмешалась в мои мысли персональная шиза. «С ума сошла, где они столько золота-то возьмут?» — попыталась образумить ее я. «Ну ты и дура!» — возмутился голос в голове и замолчал. А мне что, так даже лучше, никто не будет мешать наслаждаться красотой и отвлекать. Я приглядывалась к цвету, пытаясь определить: золото — не золото. Так и не определила. Не отковыривать же кусочек? Меня определенно не так поняли бы. Еще и по рукам надавали.

    Меня проводили в покои, по размеру напоминающие всю мою квартиру. В центре комнаты стояла огромная кровать под балдахином, первая ассоциация была: «Ни фига себе траходром!» Потом только я принялась осматриваться дальше. Рядом с кроватью стояла тумбочка на кривых, замысловатых ножках, выполненных в стиле лапы невиданного зверя, а сама тумбочка была не стандартной формы, а вся округлая, резная. Переместив взгляд дальше, обнаружила огромное окно, выходящее на обрыв. Зрелище захватывающее: небо сливалось с морем, видневшимся невдалеке, солнечная дорожка бежала по морю, придавая ему завораживающий вид.

    Засмотревшись на это великолепие, я подумала: «Почему я не художник? Такая красота просто просится на холст талантливого художника.» Но, вспомнив, что еще не все исследовано, я с трудом отошла от окна. Заметив две двери, дернула одну из них на себя и оказалась в шикарной купальне. На полу лежала нежно-голубая плитка, которая контрастировала с оттенком воды в мини-бассейне. Борта выдержаны бирюзовом тоне, а на них стояли в ряд различные баночки, скляночки, скребки и еще какие-то штуки, которые мне так и не удалось идентифицировать. Ладно, сюда я еще вернусь, надо же мне будет искупаться в этом великолепии. Выйдя из купальни, открыла другую дверь, за ней оказалась гардеробная.

   Больше ничего примечательного в комнате не было, если не считать нескольких картин с какой-то бойней. На ней рыцари в доспехах дрались с необычными динозаврами, а на одной из картин, рыцарь стоял, поставив ногу на бедного поверженного дракона, и целился в него мечом. «Вот же гад, Гринписа на него нет, — подумала я, — обижать бедное животное.» Осмотревшись, пощупав все что можно, я решила прогуляться. Как-никак у меня в запасе есть целых сорок лун, а потом надо попытаться сбежать, не дожидаясь окончания срока, отведенного мне хозяином замка. Вот только чтобы куда-то сбегать, надо хотя бы побольше узнать, куда стоит соваться, а куда нет. А то вляпаюсь по самое небалуй.

    Выйдя из комнаты, наткнулась на парня, спешащего по своим делам, но я успела схватить его за руку, чтобы поинтересоваться:

    — Вы мне не подскажете… — договорить я ничего не успела, парень вырвал свою руку из моего захвата, настороженно глянул на меня и убежал.

    — Хм, странно. Вроде этот тип сказал, что выгляжу я ничего, так чего от меня так шарахаться? — пробурчала недовольно я, продолжая свой путь.

    По дороге мне несколько раз встречались люди, но когда я пыталась заговорить с ними, они от меня шарахались, как черт от ладана. Да что тут происходит? Я конечно все понимаю, новый человек и все такое, но что, нельзя объяснить по-человечески, что ли?

    — Ты точно дура, — не выдержал голос в голове, — еще и умственно отсталая, даром что была блондинкой, как они могут тебе что-то объяснить, если не понимают, о чем ты говоришь?

    — Вот же ж, блин. Я об этом не подумала, — покаялась я. — А ты раньше не могла сказать?

    — Кто-то велел мне заткнуться, — ехидно отозвался голос, — вот я и последовала твоему совету.

    — Ладно, извини, я погорячилась, — пошла на мировую я.

    — На первый раз прощаю, — смилостивилась собеседница, — а теперь пошли побродим по замку, может чего интересного найдем.

    — Пошли. А куда пойдем?

    — А ты видишь здесь много коридоров? — поразился моей тупости голос.

    — Да, ты права, ступила. Ладно идем.

    Идя по коридору, я мельком взглянула в окно и тут же застыла. Перед окном находилась тренировочная площадка, на которой с мечами тренировались два парня. Глядя на них, захватывало дух. Оба были одеты только в бриджи и больше ничего. Их спарринг напоминал танец, блестящие от пота тела плавно перетекали из одной позиции в другую, движения синхронные, это был красивый, захватывающий танец. И я тут же поспешила найти выход, чтобы поближе рассмотреть участников поединка.

    Выход найти удалось, хотя и с трудом. Выскочив на улицу, опрометью бросилась к тому месту, где предположительно должна была быть тренировочная площадка.

    Когда я прибежала, парни уже заканчивали спарринг. Мне оставалось только выдохнуть от близости разгоряченных, красивых тел, с перекатывающимися мышцами, а потом, глядя на то, что они собрались расходиться, у меня вырвалось:

    — Ух ты, я тоже хочу так научиться.

   Ну, а что? Я ведь читала, что в другом мире мало кто делает различия между девушкой и парнем. У них наверняка тут есть девушки-воины. Почему бы и мне не стать? Тогда смогу дать отпор.

    — А ты что, не знаешь этих приемов? — удивился один из них.

    — Не только не знаю, но и не умею владеть мечом, — вырвалось прежде, чем я сообразила о сказанном. Но, вспомнив, что я — это уже и не я вовсе, поправилась: — Наверное.

    — Наверное? — удивился парень.

    — Я вообще ничего не знаю о себе. Кто-то треснул по голове, вот и результат.

    — Но это легко проверить, — решил помочь мне один из них, — пойдем в оружейную, попробуем подобрать тебе меч, а потом и посмотрим, что ты умеешь, а что нет.

    Мы направились в оружейную. А мне, хоть и с опозданием, в голову пришла мысль, что этот парень со мной общался, и я его понимала, а он меня.

    — А как ты меня смог понять? — решила выяснить причину. — Я к кому не обращалась, от меня все шарахаются, а ты сразу понял о чем я говорила.

    — Я — дипломат, общаюсь с разными народами. Постоянно надевать артефакт, подстраивая его под ту расу, с дипломатическим визитом к которой я направляюсь, слишком долго и накладно, — стал объяснять мне парень, — поэтому мне вживили универсальный артефакт, позволяющий понимать абсолютно любой язык, независимо от расы.

    — Круто, я тоже такой хочу, — не смогла удержаться я. — А то от меня все сбегают, ничего не смогла узнать.

    — Для начала, надо узнать кто ты вообще такая, а уже потом и думать о других желаниях, — строго глядя на меня, выговорил парень.

    — Но ведь должна же я хоть как-то общаться хоть с кем-нибудь из замка, чтобы от меня не шугались, — надулась в ответ. — Я ведь даже дорогу в столовую найти не смогу, когда захочу есть.

    — На этот счет можешь не переживать, — с усмешкой уверил меня собеседник. — За каждым из гостей приходит слуга, который и сопровождает на обед, а пока ты — гость, тебя и будет сопровождать слуга, а вот потом… — и он многозначительно замолчал, а я не стала переспрашивать, что может быть потом, так как мне ясно озвучили перспективы.

    — Но ведь я же даже не смогу узнать то, что меня заинтересует, незнание языка — порой очень большая проблема, — не сдавалась я.

    — Можешь пока обращаться за помощью ко мне, я все тебе расскажу и, — хитро улыбнувшись, продолжил: — покажу, если хорошо попросишь.

    — Я лучше онемею, чем о чем-нибудь тебя попрошу, — знаю я эти хорошие прошения, во всех мирах мужики одинаковые, им всем только одно и надо, — так что, как-нибудь обойдусь без твоей помощи.

    — Дело твое, — не стал настаивать тот, — но если вдруг передумаешь…

    — Ага, буду спешить, теряя тапки, прямо к тебе, — не удержалась от сарказма я.

    Больше мы ни о чем не разговаривали, пока не вошли в оружейную. И вот тут я застыла. Все стены увешаны всевозможным оружием. Там висели и секиры, инкрустированные и простые, топоры разных размеров и конфигураций, изогнутые ножи, напоминающие ятаганы, только с более длинной ручкой или более широким лезвием.

    Одна из стен была определена под арбалеты различных модификаций. Длинные, короткие, инкрустированные камнями, с позолотой, обычные, без всяких прибамбасов. Однозарядные, двухзарядные. Исходя из этого, я сделала вывод: основным оружием этого мира является как раз арбалет, как у нас огнестрельное оружие.

    Но заинтересовала меня только одна стенка, где висели кинжалы, мечи и клинки. Подойдя поближе, я стала рассматривать все предметы, пока мой взгляд не наткнулся на короткий меч, рукоятка которого инкрустирована серебром, а в центре рукояти был вставлен камень, напоминающий рубин, только в нем присутствовал не только красный, но и синевато-зеленоватый оттенок. Парень тут же снял его со стены и протянул мне. Я с замиранием сердца взяла его в руку. Он удобно поместился, как будто сделан специально под меня. Ни какого неудобства. Мне на миг показалось, что я ощущение клинка в ладони слишком знакомо и… привычно? Но такое вряд ли могло быть. Ведь я никогда не имела дел с холодным оружием, ну, кроме ножа на кухне, к нему, думаю, привычна любая девушка.

    — Ну что ж, выбор оружия сделан, — констатировал парень. — Теперь можем пойти посмотреть, на что ты способна в поединке. И способна ли вообще, — с ехидством закончил собеседник.

    — Но я ничего не знаю, — с ужасом от предстоящей перспективы, еле-еле проговорила я.

    — Вот сейчас и посмотрим. Идем.

    В круг я входила с замиранием сердца. И наш поединок начался. Ну, поединок — это громко сказано. Скорее — избиение младенцев, коим я и была в данном случае. Как только парень взмахнул мечом, пытаясь меня атаковать, я стала удирать от него. Хотела выскочить из круга, да не тут-то было, наткнулась на невидимую стену, меня отбросило обратно. Пока я проделывала все эти манипуляции, мой спарринг-партнер, опустив меч, стоял и смотрел на меня с недоумением.

    — Это что сейчас было? — возмутился он. — Ты что творишь?

    — А что я творю? — не поняла вопроса я.

    — Как что? Ты зачем стала бегать? И куда ты собиралась бежать из круга? Из него невозможно выйти до конца поединка, — недоуменно глядя на меня, произнес юноша.

    — Так ты же бросился на меня с мечом, что мне еще оставалось?

    — Как что? — не понял тот. — Защищаться конечно. Мы же собирались проверить, знаешь ты хоть что-то или нет.

    — Как? Я же тебе говорила, что ничего не помню и не умею, — решила продемонстрировать оскорбленную невинность я.

    — Ладно. Пойдем по-другому пути, — произнес парень, подходя ко мне и становясь у меня за спиной. Мне это не очень понравилось. Я выдохнула сквозь зубы, собираясь отстраниться. Даже сделала шаг вправо от него. Но тут снова активизировался голос в голове:

   — Что ты творишь? Стой спокойно. Тебе всего лишь хотят показать несколько приемов. Никто не собирается покушаться на твою честь.

   — Мне все равно страшно, — призналась я, наблюдая за своим партнером. Тот вздохнул, оглядел меня с ног до головы, еще раз вздохнул.

    Затем отложил свой меч в сторону, подошел снова ко мне со спины. Взялся рукой за мою, держащую меч, и стал показывать простые движения, размахивая при этом моей рукой с мечом. И каким-то образом я поняла: эти движения мне знакомы. После нескольких показательных взмахов, я отстранилась от парня, прислушалась к своим ощущениям и попробовала сама помахать руками. Немного получилось. Поэтому я и предложила продолжить.

    Кое-что у меня стало получаться, хотя и не с первого раза и немного. Но для меня и это было достижением. Занимались мы где-то часа два, пока я не почувствовала, сейчас просто свалюсь от усталости. Это же заметил и парень. Поэтому и смилостивился надо мной, но не преминул немного постебаться.

    — Да уж, какая-то ты хлипенькая, явно не боец. Ладно, иди отдыхай, а завтра продолжим.

    — Угу, — я даже не в состоянии была хоть что-то ответить на выпад нахала, такая была уставшая.

    Но тут передо мной встала проблема. Сюда-то я дорогу нашла, а вот обратно… Поэтому, обернувшись к своему новому наставнику, решила наступить на горло гордости и спросить дорогу. Тот, засмеявшись над моим топографическим кретинизмом, помог найти комнату, в которой меня поселили, и со смешком удалился. А я после его ухода просто упала на кровать и отрубилась.

ГЛАВА 2

Проснувшись утром, решила испробовать мини-бассейн. С наслаждением нырнув в теплую приятную водичку, я немного поплавала, а затем передо мной встала дилемма: как разобраться со всеми этими баночками. Так как ни на одной из них не было опознавательных знаков.

   — Вот же ж, екарный бабай, — выругалась я вслух. — И чем же мне голову-то мыть?

   И тут, к моему удивлению, прямо ко мне в руки прыгнула бутылочка.

   — Ни фига се, — от удивления я чуть не выронила ее из рук. — Вот это сервис, это я понимаю.

   Вымывшись, с большой неохотой покинула бассейн. Как бы мне не хотелось задержаться здесь подольше, но пришлось выползать. Теперь у меня была другая проблема: голодный желудок. Я вспомнила, что со вчерашнего дня ничего не ела. А позвать и покормить меня никто не удосужился. Но когда вышла, услышала стук в дверь. Так в одном полотенце, со стекающей с волос водой, влажной кожей, я и вышла открывать. За дверью оказался слуга, который, отведя глаза, низко поклонился и что-то произнес, но… Видя мое непонимание, он только рукой махнул куда-то в сторону. Я жестами показала, чтобы он постоял и подождал, опрометью бросилась одеваться. Когда была готова, задрав голову, последовала за слугой. Он вывел меня в огромную залу, где был накрыт стол персон на сто, не меньше. Во главе сидел давешний ледышка и с довольно равнодушным видом слушал то, что говорил ему один из присутствующих.

    Заметив меня, входящую в зал, он жестом показал куда мне сесть. А потом с таким же скучающим видом задал мне вопрос:

    — Ты еще не вспомнила ничего? Это значительно облегчило бы наши поиски.

    — Нет, — ответила я, а потом решила поинтересоваться: — Слушай, а как мне раздобыть такую штуковину как у тебя? Я тоже хочу всех понимать, а то как-то несподручно мне объясняться языком глухонемых.

    — Кого? — не понял меня он.

    — Проехали, — махнула я рукой. — Хочу всех понимать и чтобы понимали меня. Как это можно сделать?

    — Куда мы проехали? — его глаза стали как два блюдца. — А язык можешь и выучить.

    — Да, сейчас, — набычилась я, указывать он еще будет, что мне делать. За день язык не выучишь. Даже за неделю не получится. А задерживаться здесь желания нет никакого. Может быть позже и займусь этим вопросом, но в другом месте. Замок и его обитатели откровенно пугали. Я здесь лучше сурдопереводом займусь, авось пригодится в будущем. — Мне и так неплохо.

    — Как хочешь, — пришла пора ему пожимать плечами, — мое дело предложить.

    — А мое отказаться, и вообще, хватит мне зубы заговаривать, мало того, что держал меня голодной, так еще и поесть спокойно не даешь. Все, я ушла в астрал, на планету обжиранию, просьба не беспокоить, — высказавшись и глядя на то, как своими словами ввела это холодное чудовище в культурный шок, я принялась плотоядным взглядом осматривать стол и думать, с чего бы начать трапезу. Хотелось попробовать все.

    Не став заморачиваться с этикетом, положила себе всего и побольше. А потом со спринтерской скоростью принялась все это поглощать. Да, вкусно готовят их повара. Вот из чего, это уже вопрос другой, которым я не хотела пока озадачиваться. Только почувствовав: что-то изменилось, я оторвалась от своего занятия. За столом стояла гнетущая тишина. На меня смотрели все кто находились в данный момент в зале. Я чуть не подавилась от такого пристального внимания.

    — Что? — с трудом справившись с наспех проглоченной пищей, которая стала колом в горле, выдавила я из себя.

    — Такое чувство, что ты израсходовала запас магической энергии и пытаешься ее восполнить пищей, — начал красавчик, но я его перебила.

    — Какой энергии? — возразила я. — Ты морил меня голодом, а потом удивляешься моему аппетиту? И, кстати, даже если бы я и восполняла запас энергии, что здесь противоестественного?

    На миг проснулась надежда на наличие во мне магии. Может, еще не все потеряно? И на моей улице будет праздник? Но дальнейшие слова хозаина замка разбили все мои надежды в пух и прах.

    — Я не чувствую в тебе магии, — отрезал тот, — со-о-овсем, — уже издевательски протянул он.

    — А как это можно узнать точно, — я аж подскочила на месте, — может она глубоко внутри, и ты ее просто не видишь, а она возьмет и в самый интересный момент… Бац! — от моего крика многие подскочили на месте, а красавчик с укором глянул на меня и потребовал:

    — Прекрати паясничать, веди себя прилично, ты находишься в высшем обществе. И если тебя допустили до него, то ты должна соответствовать.

    — Чему? — с детства терпеть не могу, когда мне пытаются указывать, что и как мне делать, в этом случае вылазит наружу вся сволочность моей натуры. — Вот этим надутым чурбанам, которые за своей напыщенностью ничего дальше носа не видят? Ты предлагаешь мне стать такой же?

    От моего высказывания красавчик чуть желчью не подавился, но сказать ничего не успел. К нам подошел давешний старик и что-то прошептал ледышке. Тот только головой кивнул в знак согласия. После чего Марвел, как представился мне местный маг, уставился на меня пронизывающим насквозь взглядом. А я только поразилась. Рентген и сканер отдыхают. Как можно совмещать во взгляде столько всего, у меня в голове не укладывалось. Но я стойко смотрела ему в глаза. А потом он просто их закрыл, а я возмутилась:

    — Эй, ты чего глаза закрыл, я только в гляделки начала играть, а ты так позорно сдался?

    В этот момент я сама поразилась собственному поведению. Что со мной происходит? Я ведь никогда не была такой хамкой. А тут будто кто фонтан желчи открыл внутри меня, вот и хлынуло. И ведь я честно пыталась сдерживаться, да и вся эта свора — по-другому язык не поворачивался их назвать — меня откровенно пугала.

    — Помолчи, — одернул меня красавчик, — он рассматривает тебя внутренним зрением.

    — С закрытыми глазами? — удивилась я. — Чего он там может увидеть?

    — Цвет твоей ауры, — милостиво пояснил тот, скривившись от моих вопросов.

    — А зачем ему цвет моей ауры? — не унималась я.

    — Чтобы понять, есть у тебя магия или нет, — чувствую, что я его уже достала, но униматься не собиралась.

    — А как он может это понять? Моя аура что, будет другого цвета или сама подскажет ему о наличии магии? — вопросы сыпались из меня один за одним, от чего у ледышки стал дергаться глаз. Видимо, он не привык к такому любознательству, но тут я ему ничем помочь не могла. Мне ведь интересно все.

    Не знаю, что бы произошло в следующую минуту, если бы маг не открыл глаза и не произнес:

    — Никакой магии. Абсолютно.

    — Что-о-о-о? — моему возмущению не было предела, это что ж такое творится, во всех фэнтезийных книгах пишут, что не успел попасть в другой мир, как тут же получаешь магию, равную чуть ли не божественной, берешь в руки меч и идешь крушить врагов направо и налево, а они только в ужасе разбегаются от всей из себя такой грозной попаданки или попаданца. А тут на тебе: ни магии, ни умения владеть оружием, ни красавца, носящего тебя на руках и всюду следующего за тобой, истекая слюной. Неправильный какой-то мир, хочу в другой, правильный.

    Но тут поток моих мыслей был прерван ледышкой, которого удивил мой вопль, о чем он и решил поинтересоваться:

    — А что тебя так удивляет? Ты что-то вспомнила? У тебя была магия? — посыпались на меня вопросы.

    — Ничего я не вспомнила, — набычившись от несправедливости судьбы и лживости книжек, я со злостью произнесла: — И не знаю, точнее не помню, была ли магия?

    — Тогда что тебя так удивило? — не унимался он.

    — Я думала, она будет, — ага, так я тебе и рассказала, что я-то, наивная надеялась на кучу бонусов при переходе в другой мир, это называется — обломись.

    — Как же с тобой тяжело разговаривать, — устало вздохнул красавчик и встал из-за стола, — тебе пора на тренировку, — заметил он скучающим тоном, а мой учитель тут же подскочил и сделал приглашающий взмах рукой, предлагая следовать за ним.

    Я сначала встала, а потом до меня дошло, что сейчас опять надо будет махать этой железякой, и я решила попытаться отмазаться:

    — Вы с ума сошли? Вы что, не знаете? — на меня удивленно посмотрели две пары глаз. — По закону Архимеда, после вкусного обеда полагается поспать, а вы про какую-то тренировку глаголете.

    — Кто такой Арха… Архир… В общем этот самый? И что это за новый закон, о котором мы не знаем? — удивился учитель. — Я побывал у разных народов, но нигде об этом не слышал.

    — Эх, отсталые вы, — решила постебаться я, — такого ученого не знаете. Это же самый известный открыватель, который изобрел один из законов физики, — вот же, черт, забыла, чего он там открыл, а, фиг с ними, они все равно этого не знают. И меня понесло, глядя на эти удивленно раскрытые глаза. — Вы даже представить себе не можете, он залез в ванну и заорал: «Эврика», — от моего вопля подпрыгнули все, сидящие за столом, а я продолжила: — Вот так он и открыл, что масса тела, погруженная в воду, вытесняет такое же количество воды из ванны. Понятно?

    Закончив такую экспрессивную лекцию, я, глядя на прифигевших от моего разглагольствования мужчин, поспешила слинять, пока не припахали к тренировке. Первый раунд остался за мной. Но долго ли мне удастся водить их всех за нос?

    Около дверей я подхватила своего сопровождающего под руку и поволокла его по коридору. Он сначала не понял такой спешки, а потом, кое-как остановив меня, жестами показал, что двигаться надо в другую сторону. Ну, в другую, так в другую. Я опять подхватила его под руку и поволокла, куда тот указал. А то с его медленным шагом мы точно придем только к завтрашнему утру. И эти садюги успеют очухаться и выволочь меня на тренировку.

    Добежав до своих покоев со спринтерской скоростью, я влетела в дверь, захлопнув ее прямо перед носом сопровождающего и бодрой рысью потрусила к зеркалу. Все хотелось рассмотреть свое новое тело, а то до сих пор это не получалось. Все время что-то мешало. Подойдя к зеркалу, я обомлела. Вот это симпатяжка. Хоть в этом пакость боги не устроили. Повстречалась бы я в таком виде Рустаму, он влюбился бы сразу, окончательно и бесповоротно. И на мою подругу не глянул бы. Я сама от себя не могла отвести взгляда.

    Волосы темно-каштановые, доходящие до лопаток. Глаза большие, сине-фиолетового оттенка, брови дугой, в нашем мире таким бровям позавидовала бы любая девушка. Их и выщипывать не надо, форма красивая, тонкие, густые и черные. Губы не пухлые и не тонкие. Средние, красиво очерченные. Тело… М-м-м, лепота. Тонкая талия, высокая грудь размера третьего, не меньше, бедра округлые, в общем, всего должны быть и в меру. На животе пресс. Наверняка владелица тела усиленно занималась тренировками. И тут мой взгляд уперся в какую-то татуировку, чуть ниже ключицы. Рассмотрев ее, заметила вязь переплетенных веток, красиво извивающихся и создающих неповторимый рисунок. Смотрелось очень красиво и гармонично. Хотя я не люблю и не признаю татуировок, но сейчас не могла оторвать от нее глаз.

    Став крутиться перед зеркалом, пытаясь рассмотреть себя сзади, я даже рот открыла от поражения. На спине, во всю длину красовалась татуировка какого-то зверя с огромными крыльями. Причем голова зверюги покоилась как бы на плече, а хвост уходил под штаны. Глаза смотрели как-будто на меня. Я так засмотрелась, что не услышала открывающуюся дверь. Очнулась от того, что кто-то в шоке прошептал:

    — Этого не может быть.

    Обернувшись на возглас, я увидела пораженно застывшее выражение на лице красавчика. Но тут во мне взыграла злость, я как-никак стою тут вся из себя обнаженная, а он вламывается, да еще и имеет наглость рассматривать меня, выпучив глаза. Накинув рубашку, застегнув ее, развернулась к нежданному гостю. Встав в позу, уперев руки в бока, я вперила в него взгляд и слишком спокойно поинтересовалась:

   — Рассмотрел? — на что он кивнул. — Понравилось? — так же спокойно продолжила я расспросы, а дождавшись еще одного согласного кивка, с милой улыбкой на лице спросила: — А стучать тебя никогда не учили?

   Во время расспросов я осматривала комнату на предмет каких-нибудь метательных, колюще-режущих или, на худой конец, просто тяжелых метательных снарядов, должен же хоть кто-то научить этого неуча правилам хорошего тона, а именно, стучаться, когда входишь в комнату к даме. И тот факт, что тело не мое, да еще и с наличием лишних частей тела, не отменяет принадлежности меня к женскому полу. Кем бы я ни была, а правила приличия никто не отменял.

   — Я у себя в замке, — прервал мои размышления этот гад, — поэтому могу входить, куда захочу и к кому захочу, не стучась.

   — Вот это культура, — поразилась я, — а если бы я тут сексом занималась, что бы ты стал делать? Посмотрел и ушел? Или присоединился бы?

   — Ты не можешь заниматься сексом ни с кем, — ехидно ухмыляясь, произнес он, а я просто впала в ступор и зависла.

   — Ни фига себе, это еще почему? — у меня тут же возникли неприятные ассоциации несостоятельности обитателей замка, как мужчин, проще говоря, импотенции, о чем я и поспешила поинтересоваться: — А вы что, все импотенты?

   — Почему импотенты? — в свою очередь удивился ледышка моим выводам. — Никакие мы не импотенты, но заниматься сексом с кем попало ты не сможешь, только с тем единственным, которого полюбишь, так как выносить ребенка ты сможешь только от любимого, больше ни от кого.

   — А-а-а-а, ну тогда ладно, успокоил, — и тут до меня дошло, что он только что сказал, и я сиреной взвыла от такой несправедливости, мало того, что за меня все решили, так еще и ребенка мне рожать, а это в мои планы не входило. Нет, я еще мир не узнала, на народ не посмотрела, себя не показала. Да ни в жисть, о чем я и поведала этой замороженной рыбе: — Значит так, рожать в мои планы пока не входит, так же, как и влюбляться. Пусть другие занимаются такими благими делами. А я как-нибудь обойдусь. К тому же, я не вижу достойных кандидатов для отношений.

   Похабная усмешка хозяина замка взбесила, он-то наверняка уже рассчитывал на жаркие объятия. Сразу видно, самоуверенный франт, никогда не знавший отказа. Терпеть таких не могу. Бесят они меня. Все красавчики — сволочи. Мне Рустама вполне хватило. Больше я на красоту не поведусь.

   Выговаривая свою тираду, я схватила со стола вазу, в которой еще остались остатки роскоши, так называемые цветы или уже гербарий от цветов? Не суть важно, главное, что была ваза, и я двинулась на него. А он, не замечая моих манипуляций, только скалился и, стараясь уколоть побольнее, продолжал бить по-больному месту:

   — Ты в зеркало на себя смотрела? Твое тело создано для удовлетворения мужчин. Жаль, конечно, что появились ограничения, но, поверь, любой запрет можно обойти. Во-первых, влюбить такую как ты, раз плюнуть, во-вторых, предчувствую, особого труда завоевать тебя не предоставится, я видел твой взгляд в нашу первую встречу, а в-третьих…

   Но что должно было произойти в-третьих, он договорить не успел. Размахнувшись, я запустила вазой прямо в эту нагло ухмыляющуюся морду.

   А реакция у него что надо. Увидев мой замах и предмет, находящийся в руке, он моментом оказался около двери и, успев приоткрыть ее, тем самым закрылся от летящего предмета, но если ваза и ударилась о дверь, то брызги и остатки икебаны, расплескались и разлетелись в разные стороны, попав, естественно, и на этого красавчика. Картинка вышла на удивление впечатляющая. Стоит этакий весь из себя ледышка, без единого изъяна в прическе и одежде, а на его голове и плечах красуются остатки гербария, а с волос и с лица еще и вода стекает. Картина Репина: «приплыли», меня разобрал смех, и я не стала сдерживаться.

   Под аккомпанемент моего хохота, этот гад вышел за дверь с гордо поднятой головой, стараясь не обращать внимания на мою согнутую тушку. И только отсмеявшись и сообразив, что так и не узнала, что же означает эта татуировка, я приуныла. Идти и спрашивать бесполезно, все равно не скажет, ради принципа не скажет. Вот же сволочной характер. И что мне, бедной, несчастной делать? У кого поинтересоваться? О, придумала. Пойду мага поищу. Он должен знать. Он-то мне и расскажет. Может быть.

   Сказано-сделано. Одевшись, чтобы не смущать находящихся во дворце озабоченных мужиков, я вышла за дверь, где стоял мой сопровождающий с глазами по рублю. А что, узрел своего начальника в неприглядном виде? То ли еще будет. А нечего мне гадости делать и обзывать. За что боролся — на то и напоролся. Получи фашист гранату. Еще никто не уходил от возмездия, когда решил связаться со мной любимой.

   Кое-как объяснив на пальцах слуге, что и куда мне надо, дождалась утвердительного кивка и пошла следом за парнем. Он, подойдя к какой-то двери, постучал. После, видимо, приглашения войти, он открыл дверь, пропуская меня внутрь. Сам не пошел, остался снаружи дожидаться меня.

   Войдя, как оказалось, в лабораторию, я стала осматриваться. Везде стояли колбочки, баночки. На столе возвышался аппарат, похожий на наш аппарат самогонщиков. Похихикав над таким сравнением, я подошла ближе, пытаясь рассмотреть, что там бурлит. По мере приближения, жидкость внутри стала неадекватно реагировать. Поэтому, во избежание, подходить еще ближе я не стала, остановилась и стала глазами искать хозяина лаборатории. Не нашла. Решила применить более действенный способ. Набрав полную грудь воздуха, завопила:

    — Ау, лю-у-уди, есть тут кто-нибудь?

    Из-под стола выскочил и тут же подскочил на месте давешний маг. Глаза большие, испуганные, голова крутиться в разные стороны, пытаясь понять, где орут и где землетрясение. Сфокусировав, наконец, на мне свой взгляд, он сплюнул и проворчал:

    — Ты чего орешь как полоумная? Чуть сердце не остановилось.

    — Так вас же не видно было, — как можно невиннее смотря на него, попыталась задобрить дядечку. — Вот я и решила позвать. Вдруг вы куда вышли. Приношу свои извинения, если напугала.

   Ну да, я решила побыть вежливой. Иначе есть шанс вообще ничего не узнать, а так хоть немного задобрю ворчливого старика. Он сейчас моя надежда на информационную беседу. Все равно с другими я не могу общаться по причине языкового несоответствия.

    — А подойти ближе и самой посмотреть нельзя было? Чего в дверях застряла? — проворчал маг.

    — А оно волнуется, — некультурно тыкая пальцем в аппарат, призналась я. — И мне страшно стало подходить. Вдруг на меня так реагирует. Не хватало мне еще дел тут натворить. Сами же потом меня и прикопали бы здесь.

    Марвел перевел взгляд с моего пальца на этот жужжащий и бурлящий агрегат, потом на меня, потом снова на агрегат и опять на меня. И так несколько раз. Потом, что-то прикинув в голове, скомандовал:

    — Подойди на шаг ближе.

    Я подошла. Жидкость заволновалась, забурлила, маг, глядя на это действо, опять скомандовал:

    — Еще на полшага.

    Подошла. Пришлось в спешном порядке отпрыгивать обратно. Колбы в агрегате чуть не взорвались. Рисковать не стала. Только пожаловалась:

    — Ну вот, что за жизнь. Даже колбы меня не любят. У-у-у, бедная я несчастная, никто меня не любит, никто меня не ценит.

    От моего воя маг даже уши зажал, а потом не выдержал и рявкнул:

    — Заткнись сейчас же.

    Действенно. Умолкла. А он, уже строго глядя на меня, продолжил:

    — Ты что за балаган устроила? Чего ноешь? Сейчас разберемся, из-за чего мантрпиола взбунтовалась.

    — Манр… манп… что взбунтовалось? — да об эти названия только язык ломать.

    Вот бы нам такие названия во время хорошей пьянки. Тогда можно точно определить, кому наливать, а кому больше ни-ни. Кто выговорит — тот пьет. Ну, а кто не выговорит — все, не наливать.

    «Ты и на трезвую голову не выговоришь, а уже Наполеоновские планы строишь, что делать с пьяными», — о, любимая шиза проснулась, давненько тебя не было.

    — Мантрпиола, — не дал мне пообщаться с хорошим человеком, то бишь с самой собой, маг, — это специальное зелье, укрепляющее организм нашей армии и добавляющее им выносливости.

    — А, анаболики, так бы сразу и сказали, — маг на меня глянул, покрутил головой, стряхивая наваждение и поинтересовался:

    — Ана… что? Это что за зверь такой? — я усмехнулась. Кажется, наши слова для них такой же темный лес, как для меня их названия.

    — Допинг, — учтиво пояснила я, но, кажется, только еще больше запутала.

    — Странные у тебя слова, я таких никогда не слышал, — подозрительно глядя на меня, резюмировал Марвел. — Откуда ты их взяла?

    — Не помню, — попыталась отмазаться, не получилось, на меня продолжали смотреть ну о-о-очень подозрительно. — Но я правда-правда, не помню. Просто иногда сами всплывают в памяти.

    Маг только головой покачал, а потом, опомнившись, все же задал вопрос, о котором я уже и забыла:

    — А ты чего пришла-то? Хотела что-то? Или так, от нечего делать по дворцу шатаешься?

    — Хотела, конечно хотела, иначе не стала бы вас беспокоить, — хлопнув себя по лбу, вот же раззява, забыла зачем пришла. — Дело у меня к вам есть.

    — Какое дело? — заинтересовался тот.

    Вместо ответа, я стала расстегивать пуговицы на рубашке. По мере освобождения очередной пуговицы из петли, глаза у Марвела становились все больше и круглее. Когда оставалось всего две пуговицы, он отмер и завопил, махая руками так, что чуть было не снес все свои колбочки, баночки и эту самую марг… мапр… в общем этот допинг для армии.

    — Ты с ума сошла? Ты что творишь, развратница? Прекрати сейчас же. Я… Да я… — слов у него больше не нашлось, он покраснел, надулся, взъерошился весь и попытался вытолкать меня за дверь.

    Да кто ж ему даст-то. Пока я не получу ответы на свои вопросы, хрен ты меня с места сдвинешь. Упершись руками и ногами, аки осел, завопила уже я:

    — Ты чего? С ума сошел? Сам ты извращуга. Я за ответами пришла, чтоб ты на мою татуху глянул и сказал, что это значит. А ты… ты…

    Успокоились оба одновременно. Маг, все еще подозрительно глядя на меня, уже спокойнее произнес:

    — Предупреждать надо, а то, понимаешь, пришла, стала раздеваться, что я еще мог подумать?

    — Хрен тебя знает, что ты там подумал, извращенская душа, — надулась я, даже не заметив, что перешла со старцем на ты.

    — Ну, и чего застряла? — уже с хитринкой смотря мне в глаза, спросил тот.

    — А что? — не поняла, что еще он из-под меня хочет?

    — Вот же молодежь пошла, — покачал он головой. — Ты хотела татуировку показать? — я кивнула в знак согласия. — Так за чем дело стало? Показывай.

    — А-а-а, торможу, — призналась я, расстегивая оставшиеся две пуговицы и спуская рубашку с плеч, поворачиваясь к магу спиной.

    — Аргныват приткарист авандер (непечатное ругательство), — в сердцах выругался маг.

    — Чего-чего? — мне стало интересно. — А теперь то же самое, только помедленнее, я запишу, такого в моем лексиконе еще нет.

    — Не стоит, мала еще такое запоминать, — на автомате ответил маг, сосредоточенно рассматривая мою татушку.

    Я честно прождала пять минут… десять минут… пятнадцать минут… на двадцатой уже не выдержала. Повернувшись лицом к старцу, застала удивленно-пораженно-восторженное выражение лица и поинтересовалась:

    — Чего молчим? Кого ждем? Я же сейчас умру от любопытства, и мой труп будет на твоей совести.

    — А? — отмер Марвел, но не до конца, взгляд как у наркомана, был все еще расфокусированным.

    — Алле, Земля вызывает Юпитер, — помахала я у него перед носом рукой. Результата ноль. Повторила попытку. О, уже прогресс, взгляд начал проясняться.

    — Кто кого вызывает? — на автомате переспросил он.

    — Неважно, проехали, — не стала вдаваться в подробности я, все равно не поймет, а распинаться длинной лекцией мне лень.

    — А, ага, — покачал головой тот, а потом, видимо, отошел маленько и посмотрел на тату, на меня, и так несколько раз, а потом, закрыв глаза, прошептал себе под нос: — Неужели дождались? Этого не может быть.

    — Так может и меня просветишь? — уже вконец изведясь от неопределенности, я стала злиться и раздражаться.

    — Рано еще, — сказал как отрезал, — со временем узнаешь.

    — А когда оно, это время, придет? — вот же гад, раздраконил любопытство, а потом в кусты.

    — Скоро, — больше ничего не сказав, маг помог мне застегнуться и просто вытолкал за дверь.

    Вот же сволочь. Так со мной поступить. Да я же умру от любопытства. Сходила, называется, за ответами. Лучше бы не ходила, только еще больше запуталась. Как же поступить? Что еще можно придумать? Ведь если еще к кому обращаться, все равно не скажут. Здесь все гады и сволочи. Постояв, подумав, от чего сопровождающий только подозрительно косился на мою персону, я, по привычке хлопнув себя по лбу, сообразила, что я сейчас сделаю и куда пойду. Конечно же, в библиотеку. Где еще можно и ответы на вопросы найти, и с этим миром познакомиться поближе. Сказано-сделано. Объяснив уставшему меня ждать слуге, я опять жестами показала, куда мне надо. Он только головой кивнул и повел, куда просят.

    Зайдя внутрь, я была поражена. Столько стеллажей с книгами. Да мне за всю жизнь их все не перечитать. И что же мне делать? Но тут передо мной возник светлячок и вполне нормальным языком поинтересовался:

    — Чтобы вы хотели?

    — Эм… ну… я даже и не знаю… мне бы чего-нибудь о расах и о мире в целом, — попыталась сформулировать свой запрос.

    Светлячок только головой кивнул, показал, куда мне присаживаться, а сам испарился. Передо мной на столе стала появляться стопочка книг, штук так пять. Размеры и толщина впечатляли. Первая книга сама оказалась передо мной, раскрываясь. Я только удивилась от такого сервиса и принялась за чтение. И только поразилась тому, что прекрасно понимаю написанное в книге. Но по этому поводу меня и просветил тот самый светлячок, прежде чем оставить меня наедине с чтивом:

    — Это магические книги. Их может прочесть любой, независимо от расы и языка. Они сами подстраиваются под язык читающего, чтобы их можно было понять. Вот и весь секрет. Приятного чтения.

    Объяснив ситуацию, этот занимательный библиотекарь исчез, а я углубилась в чтение.

ГЛАВА 3

Читая книгу, я просто поразилась тому миру, в который попала. Из всего пока прочитанного я узнала, что населяют его несколько рас: вампиры, эльфы как темные, так и светлые, оборотни, гномы и люди. Разделения на территории не было. Только у эльфов. Светлые жили в лесах, впрочем, это я и так предполагала, исходя из наших книг, хоть в этом они не обманули, а темные селились в горах или предгорьях. А вот вампиры, оборотни и гномы жили вместе в городах и селениях, имея свои кварталы. Вот с вампирами вышла накладка. Не такое пишут книжки. У нас написано, что все клыкастые поголовно пьют кровь, без которой просто не могут обходиться, а здесь я прочла, что кровь вампиры пьют, но редко. Для этого у них есть доноры-люди, которые добровольно соглашаются на эту должность. За такими людьми ухаживают, кормят, одевают. То есть, получается, они как сыр в масле катаются. Заманчиво конечно. Но ведь должна же быть и обратная сторона медали. Я в жизни не поверю, что все так гладко и красиво у этих доноров. А занимаются вампиры разведением лошадей, которым нет равных, потому что каждый вампирский скакун имеет примесь крови демона, которая помогает чувствовать своего хозяина, где бы он не находился, а соответственно и вовремя прийти на помощь, если того потребуют обстоятельства. Помимо разведения лошадей, вампиры торговали оружием, драгметаллами, добывающимися в шахтах, принадлежащим кровососам.

    О как, вампирюги-бизнесмены. Интересно-то как. О таком у нас точно не писали. Может это необычный мир? И законы здесь другие? Или наши писатели сами полагались только на собственную фантазию, не более того. Я склонялась ко второму варианту, так первый в любом случае не подходил. Вряд ли кто-то из них побывал в другом мире. Как я поняла, отсюда не возвращаются.

    Так, что у нас там дальше? Гномы предсказуемо занимались рудой, изготовлением оружия, ювелирных украшений, активной торговлей и банковским делом. Гномьи банки являлись самыми надежными. Ага-ага, нет на них наших взломщиков экстра-класса. Приснился бы и им тогда полный писец. Кстати, раз уж я бухгалтер, надо будет наведаться в один из этих банков, может удастся подыскать себе работу. Интересно, какой вид бухгалтерии они практикуют? Ладно, с этим потом разберемся. Надо взять на заметку, как один из способов устроиться в этом мире. Ведь, как я понимаю, долго здесь задержаться мне в любом случае не дадут. Да еще и с этой татушкой ничего не ясно, очень уж мне не понравился взгляд красавчика и оговорки мага. Кого он там дождался? И почему сам не верил своему счастью? Точнее моему появлению.

    Идем дальше. Кто у нас там следующий? А вот, оборотни. Что там у них интересного? Ага, они живут обособленно. Никаких ночных превращений под луной, о чем мы привыкли читать. Просто плавный переход из одной ипостаси в другую и все. Никакой тебе ломки костей, никакого выламывания конечностей. Все довольно просто. Был человек, через несколько секунд уже зверь. Вот это я понимаю. У оборотней имелись альфы и беты. Альфа — глава стаи, бета его вторая половина, которая может быть как женщиной, так и мужчиной. Браки у них заключаются только с представителями своей расы, больше ни с кем. Оборотни не признают смешения крови. Вот же ж, блин, идеалисты. Занимаются они… овощеводством. Я чуть со стула не свалилась от смеха. Представив себе этаких гламурных мачо с тяпками в руках и на огороде, я согнулась пополам. Уж очень яркая и красочная картинка в голове получилась. Ну не представляла я себе оборотней на огороде. Но тем не менее, факт.

   Ладно, посмотрим, чем у нас там эльфы занимаются. Надеюсь хоть они не бегают с тяпками по лесу, обрабатывая деревья и кустики с травинками. Так-так-так. Ого, а они оказываются конкуренты гномам, тоже непревзойденные ювелиры. Все их изделия ценились покруче гномьих. Так как все их изделия были ручной работы. И опять моя больная фантазия разбушевалась, представив, как эльфик, весь из себя такой тонкий, звонкий и прозрачный, берет в руку кусок золота и прямо так руками вылепливает из него очередной шедевр, вставляя туда еще и драгоценные камушки. И опять меня согнуло от смеха. Ну не смогла я в должной степени представить эту картинку. Не вязалась у меня хрупкая фигурка эльфа с такой силищей. Ладно, посмотрим что там у них еще имеется. Ого, они еще и одежду шьют, причем не только шьют, но и ткани сами изготавливают. Причем эльфийские ткани считались самыми-самыми прочными, легкими и красивыми. Хорошо устроились. Деньги фактически из воздуха делают. Хотя это и понятно — каждый крутится, как может.

   Молодцы эльфики, но это про светлых, а темные… только оружие и ковали, больше они ничем не занимались. Но их клинки, мечи и всякие другие железяки отличались простотой, изяществом и отличным качеством стали. Так же под заказ темные делали особое оружие, которое было замешано на крови будущего владельца. Это надо было для того, чтобы оружие оказалось прямым продолжением своего хозяина. Это что получается? В драке сражаться будет само оружие, а не его владелец? Ух ты, я тоже так хочу. Взмахнула рукой и р-р-раз, враг повержен, даже с учетом того, что я меч-то в руках держать не умею. Класс. Хочу-хочу-хочу.

   Читая дальше, я все больше поражалась, как люди спокойно соседствуют со всеми расами, не боясь и не презирая их. Спокойно торгуют, работают у них и на них. Но тут я наткнулась на одну очень интересную деталь. Изначально в этом мире были только драконы. Правили миром два брата, которые друг в друге души не чаяли. Но потом что-то у них произошло. Началась война за власть. Ни один не хотел смириться с единоличной властью другого. Им двоим оказалось слишком мало места в этом мире. Они развернули военные действия. Потекли реки крови. В итоге не осталось вообще никого. Куда делись выжившие и остался ли хоть кто-нибудь, история умалчивает. Но суть такова: несколько тысячелетий этот мир был вообще не заселенным. А потом стали из других миров, которые были на грани вымирания, приходить существа и селиться здесь.

   — Интересно, как же они узнали о бесхозном мире? Наверняка, объявлений никто не давал, ведь судя по описаниям — некому давать было. Загадка явно не для моего ума, — с сожалением вздохнула я.

   — Портал перехода сам спроецировался таким образом, когда встроенный в него поисковик нашел пригодное для жилья место, — передо мной возник светлячок, ответив на мой вопрос.

   — Подожди, но порталы надо строить с уже заданными параметрами, иначе это грозит смертью переходящим. Вдруг бы их впечатало куда или замуровало? — проявила я познания. Все-таки недаром тысячи книг прочла. Сейчас вполне могла задать правильные вопросы.

   — Это опасно для тех, кто сам вводит неправильные параметры, — терпеливо объяснил светлячок. — А переход из миров строит поисковая система, она никогда не ошибается.

    — Теперь поняла. Спасибо, — тепло улыбнулась светлячку, снова углубляясь в чтение.

   Заселенцев оказалось много. И вот теперь это огромный процветающий мир, где царит мир, согласие и нет никаких войн. Ага-ага, мир, дружба, жвачка, мать вашу. А мне что теперь делать? Ведь я так и не узнала сути своей татушки. И нигде вообще ничего не написано. И что мне теперь делать?

   Но тут книга открылась на какой-то странице, где сначала шли непонятные закорючки, которые постепенно стали преобразовываться в буквы. И я прочла то, от чего у меня волосы дыбом встали.

   Суть написанного сводилась к тому, что этот мир не может существовать без магии драконов, и ему осталось совсем немного времени, после чего он умрет, если не получит драконью подпитку. Ага, где ж ее взять-то? И тут я увидела, что в книге появились еще какие-то строки. Написание сводилось к тому, что возродить род драконов сможет… вот тут была какая-то околесица: преданный дважды, погибший и воскресший, потерявший надежду и вновь обретший ее. Вот таким и было дословное описание того, кто станет возрождать этот самый род драконов. А я еще подумала, сколько же бедной драконице рожать-то придется, пока весь род восстановится.

   Тихо посочувствовав будущей мамаше, я закрыла книгу, толком ничего и не узнав, и отправилась на поиски приключений, так моя деятельная натура требовала действий. Сидеть сложа руки мне надоело. От бездействия я готова была уже волком взвыть.Но самое обидное, ведь и поругаться-то толком не с кем было, так как понять их язык я не могла, а они соответственно мой. А душа просто требовала выпустить весь негатив. Хотя откуда бы ему взяться?

   Пойти, что ли, к магу в лабораторию, посмотреть на его эксперименты? Нет, выгонит. Задумавшись, я не заметила как в кого-то врезалась.

   — Вот ты где, а я уже весь замок оббегал в поисках тебя, — раздался голос над головой.

   — А зачем я тебе понадобилась? — я попятилась от своего учителя, взгляд которого не предвещал ничего хорошего.

   — Как это зачем? — фальшиво удивился он. — А заниматься?

   — Я сегодня не в настроении, — я попыталась придумать хоть что-то дельное, чтобы отмазаться, но как назло, ничего путного в голову не приходило. А наставник и не думал отпускать меня. И зачем я ему сдалась? Чувствует моя пятая точка — наверняка нечто замыслил.

   — Ничего, настроение мы тебе быстро поднимем, — волоча меня за руку, произнес этот тип.

   — Это каким таким образом? — заинтересовалась я.

   — Тренировкой, — сказал как отрезал, продолжая волочь меня, пока мы не достигли тренировочной площадки. Вот зараза. Наверняка сам решил развлечься за мой счет.

   Впихнув меня в круг и вручив меч, парень тут же принял стойку и бросился в атаку. Эй-эй, он что, с ума сошел? Я же новичок, а он на меня вот так, с разгона. Да еще и лыбится как ненормальный. Вот чувствует моя пятая точка, этот гад что-то задумал. Но несмотря на его нападки, я продолжала отмахиваться от него, пока не заболела рука. Заметив это, он ухмыльнулся и поинтересовался:

   — Что, уже устала? Жарко тебе? — я только кивнула головой. — Тогда можешь сбросить рубашку, — посоветовал он, а потом, усмехнувшись, добавил: — А я полюбуюсь на твою татуировку.

   Вот тут-то я и зависла. А он-то откуда про нее знает? В голову пришел только один ответ: красавчик, мать его за ногу, проболтался. И далась им всем моя татуировка. Ведь все равно толком никто правду сказать не может или не хочет, что скорее всего похоже на истину. Ну так и я повредничаю и никому больше ее не покажу.

   — Ну так покажешь? — раздался совсем рядом голос парня, я даже подпрыгнула.

   — А ты скажешь что она означает? — я тоже решила поторговаться. К тому же, что-то мне не хотелось раздеваться при ком попало. Может тату — вообще отмазка. Как я успела понять, они тут наверняка все озабоченные. Да и других девушек я не увидела в замке. Или они их под замком держат?

   — Сначала я должен ее увидеть, — не сдавался он.

   — Нет, так дело не пойдет, — я тоже не лыком шита, — пока не дашь обещание, что скажешь… ничего не покажу.

   — Хорошо, — вздохнул он, осознав: я тоже могу быть упертой, — скажу я тебе, что она означает, показывай.

   И я показала. Расстегнув тунику, повернулась к нему спиной. Минуты три ничего не происходило, а потом судорожный выдох и еле слышный шепот:

   — Белый… дождались.

   — Ты о чем? — повернулась я к учителю и с недоумением уставилась на него.

   — А? — да он завис и конкретно так завис. Вот и маг так же смотрел. Но ничего не сказал.

   — Объяснит мне, наконец, хоть кто-нибудь, что это за чертова татуировка? — не на шутку разозлилась я. — Эй, отомри! — помахала я перед его глазами.

   Ноль эмоций. Вот и верь после этого мужчинам. Сам же обещал, что все расскажет. А теперь… Все, я обиделась. Натянув на плечи тунику, хлопнула учителя по плечу, потрясла… никакого эффекта. Решив подождать, пока закончится ступор, я просто уселась прямо на землю, наблюдая за малейшими изменениями в лице парня и пытаясь найти хоть толику проблеска интеллекта.

    Ждала я минут двадцать. Выражение лица наставника стало становиться более-менее осмысленным. Потом он поднял на меня взгляд и посмотрел прямо в глаза.

    — Ты ведь была в библиотеке? — скорее как утверждение, чем вопрос, прозвучали его слова, но я на всякий случай кивнула, подтверждая. — Ты читала об устройстве мира? — опять мой кивок, хотя пока я не понимала, куда он клонит. — А о создании этого мира читала? — наверняка я сейчас напоминаю китайский болванчик. Только и делаю, что киваю. — И что ты там вычитала?

    — Этот мир создали драконы, — как на экзамене, охотно ответила я.

    — Не создали, — поправил учитель, — а первыми пришли в этот мир, которым и правили два брата. Причем изначально они правили около двух тысяч лет в любви и согласии, а потом…

    — Да, потом они чего-то не поделили, и начался раскол и войны, — тут же перебила я, показывая свою осведомленность.

    — Да, ты права, — не обратив внимания на то, что его перебили, подтвердил он. — А ты знаешь из-за чего начался раскол? — на меня хитро уставились два глаза.

    — Откуда же мне это знать? — удивилась я. — Там об этом не сказано.

    — Кхм, — откашлялся парень, глядя на мое заинтересованное лицо, — ты, видимо, просто не дошла до той легенды.

    — Какой легенды? — я уже чуть ли не подпрыгивала на месте от нетерпения.

    — Ладно, — смилостивился парень, — пойдем, присядем где-нибудь, я тебе расскажу.

    Мы вышли из круга и пошли к видневшейся невдалеке скамейке. Подойдя, устроились на ней с комфортом, и я приготовилась слушать. А парень, не став меня томить ожиданием начал свой рассказ.

***

Когда-то очень давно, когда демиурги только-только создали этот мир, в него первыми вошли драконы. Их было двое братьев: Каргаас и Тириас. Первый брат был старше второго ровно на пять минут. Между братьями были очень трепетные отношения, они являлись словно дополнением друг друга. Если заводили любовницу, то на двоих, ничего не жалея, не тая и не скрывая друг от друга. Так они и жили две тысячи лет, правя вместе в любви и согласии.

    Но вот однажды в их мир попала белая драконица, в которую без памяти влюбился младший брат-дракон, Тириас. Но и старший не остался равнодушен к красоте девушки. Да, там было на что посмотреть: невысокая, но пропорционально сложенная, с копной длинных белых волос, каскадом струящимся по плечам и доходящих до бедер, бледная кожа и темная зелень глаз просто завораживала, губы алые, не пухлые, но и не тонкие, среднего размера. Да и сама красавица излучала ауру невинности и неискушенности, что и подкупило обоих драконов. И уже ни один из них не хотел делиться с другим таким сокровищем.

    А сама драконица ни одному из братьев ничего не обещала, хотя умело крутила обоими. Любовь к этому ангелоподобному существу застила глаза драконам и они впервые стали мало того, что ругаться, так еще и в их сердцах разгорелась ненависть. А сама девушка делала вид, что ничего не замечает и продолжала раздавать авансы обоим братьям, но при этом не выделяя кого-то одного.

    Но все же, первым не выдержал Тириас. Он подошел к драконице и поинтересовался:

    — Алвина, я бы хотел узнать у тебя, кого из нас двоих ты выберешь? Так как мы больше не можем ждать.

    — Я пока не выбрала, — был ответ красавицы, — вы оба хороши и оба мне симпатичны, но отдать предпочтение кому-то одному… я пока не в силах, — закончила она, опустив голову и приняв самый скорбный и невинный вид. Только вот глаза у нее странно блестели. И никто не мог понять причину этого странного блеска.

    А братья в течение целого года пытались подкатить к девушке, но все было безрезультатно. И вот когда ненависть братьев достигла пика, Алвина, обратившись к старшему, Каргаасу, произнесла:

    — Я решила, — от такого решительного вступления, старший дракон напрягся, — я выберу одного, но… того кто останется в живых.

    — Ты о чем? — непонимающе переспросил Каргаас.

    — Вы должны сразиться с братом, вот тогда победителю и достанется приз, то есть я, — закончила белая драконица, с улыбкой глядя на гримасу ужаса, появившуюся на лице старшего дракона.

    — Но это невозможно, — прошептал он, — мы же братья.

    — Ну и что? — в свою очередь удивилась красавица. — Если один из вас женится на мне, то как ты себе представляешь разделение власти на троих? Я никак этого представить не могу. Вот и делай вывод.

    Высказавшись, Алвина развернулась и ушла… к младшему брату, чтобы сказать ему то же самое. Еще несколько месяцев братья были в раздумьях. Но любовь к блондинке победила. И они развернули военные действия, где пострадали ни в чем не повинные драконы. А когда из многочисленной расы осталось только двое братьев, они, не раздумывая, сошлись в смертельном поединке. А девушка хладнокровно наблюдала за всем этим. И тут в самый разгар боя между братьями, перед белой драконицей появился один из демиургов, который больше не смог равнодушно наблюдать за тем, как рушится все, что они создавали с таким трудом, с такой любовью.

    Демиург, глядя на девушку, заинтересованно наблюдающую за смертельным поединком, решил узнать, зачем и для чего все это было затеяно.

    — Зачем тебе это? — задал он свой вопрос драконице.

    — Я хотела удостовериться, что меня можно полюбить так, что ради этой любви мой избранник готов убить даже собственного брата, да и весь свой народ в придачу, — равнодушно пожала плечами коварная соблазнительница, а демиург чуть не задохнулся от такого ответа.

    — Но ведь ты не любишь никого из них, — воскликнул он, возмущенно смотря на белую драконицу. — Тогда зачем ты заварила всю эту кашу?

    — Любить я не могу в принципе, — был ее ответ, — а для чего это все… я уже ответила ранее, — после чего она отвернулась от демиурга и продолжила наблюдение, а потом себе под нос прошептала: — Все равно никто из них не выживет, поэтому я останусь одна и начну править единолично.

    — Кем?! — воскликнул демиург, уже с ненавистью смотря на ту, из-за которой на его глазах рушился мир.

    — Скоро здесь будут другие существа и другие расы, — опять равнодушно пожала плечами та, — вот ими я и буду править.

    И тут раздался сдвоенный крик драконов, которые проткнули друг друга мечами, а потом, обнявшись, так и упали замертво.

    — Вот и все, — облегченно вздохнула красавица, — теперь я — правительница этого мира, — разведя руки в сторону с победной улыбкой на лице, возвестила красавица.

    — Нет, — встал над ней демиург, — не быть тебе правительницей, более того… — он подумал о чем-то, а потом закончил: — В наказание за содеянное, ты отправляешься в междумирье, где проведешь остаток своей никчемной жизни, а для того, чтобы спасти этот мир и снова напитать его энергией драконов, пока он полностью не исчез, в твоем теле появится тот, кто сможет возродить как самих драконов, так и их магию.

    — Это что, мое тело будут иметь все, кому не лень? — воскликнула девица возмущенно. — Да еще и рожать оно должно?!

    — Да, именно так, — сказав все, демиург взмахнул рукой и они оба исчезли.

***

— Вот такая вот легенда, — закончил свой рассказ учитель, — а судя по твоей татуировке, ты и есть та самая белая драконица.

    — Постой-постой, — замахала я руками, — ты хочешь сказать, что я тут в качестве свиноматки?

    — А это кто? — удивился учитель, но я только рукой махнула, задумавшись.

    — Неважно, — в прострации вымолвила я, — потом объясню.

    Встав и ничего не замечая вокруг, я направилась к замку, по дороге прихватив своего сопровождающего. Он отвел меня в мою комнату, после чего я закрылась и ударилась в раздумья. Так как мыслей в голове было много, причем все нецензурные, стоило поразмыслить о своей нелегкой судьбинушке и о том, что за какие прегрешения на мою долю выпало такое наказание.

ГЛАВА 4

Закрывшись в комнате, я попыталась разложить по полочкам свои умозаключения. С одной стороны — дети-это хорошо, но вот с другой… Такое ощущение, что женщин тут воспринимают только как производительниц потомства. А как же чувства? Уважение? Любовь, наконец? И почему я до сих пор не увидела ни одной женщины? Они все рабыни? Вот хоть убейте меня ну никак не могу даже представить себе эту картинку.

   И тут вмешалась моя неизменная спутница: «Ну-ну, ты уже о родах задумалась, а о самом процессе ты не думаешь? Ведь твой партнер должен тебе по меньшей мере нравится. Есть тут хоть кто-нибудь заинтересовавший тебя? А ведь для них твое желание не имеет значения. Ты — только способ достижения их удовольствия. Заметь, не твоего.» Ой, мамочки, а ведь точно. Ведь чтобы забеременеть, надо сначала заняться сексом. А заниматься им по принуждению в мои планы не входит. Но с другой стороны — я вспомнила слова хозяина замка, со мной сей процесс может происходить только по любви. Это немного успокоило, но не надолго. В любом случае, мне было страшно. И в роли своего партнера я не представляла никого из них. Грубые, надменные, без капли теплоты и нежности.

    «Ну, не скажи. Ты же еще не пробовала, — влезла со своим комментарием шиза, — говорят, очень даже приятно, когда грубо. Вот попробуешь, вдруг понравится. Только не вздумай сдаваться слишком быстро. А то я этого просто не переживу».

    — Да пошла ты, — вызверилась я, — вот сама и пробуй.

    «Да я бы с радостью, да только я-то внутри тебя, так что, в силу некоторых обстоятельств, сама не могу», — ответил мне внутренний голос.

    Зато я что-то начала сомневаться, что это именно МОЙ внутренний голос. Что-то у меня стали закрадываться смутные сомнения по поводу этой самой шизы.

    «Я, кажется, просила не называть меня так. Я никакая не шиза, а…»

    Договорить я ей не дала, оборвав на полуслове:

    — Да поняла я уже, что ты внутренний голос. Вот только чей? — задала я вопрос, а сама подумала о том, что как-то в силу некоторых обстоятельств, мне не хочется знать ответ. Догадка промелькнула и исчезла, я даже головой потрясла, настолько она мне не понравилась.

    «Не хочешь, не надо, — даже обрадовалась шиза, — вот когда захочешь узнать, может я и скажу».

   На этом наш разговор пришлось прервать, так как у меня появились другие думы. Мне стало интересно, с кем же я должна буду совокупляться, чтобы забеременеть. Более того, я не удивлюсь, если моего согласия никто и не спросит. Недаром говорят, что если попадаешь, то по-полной и по крупному. И это как раз и касается меня. Но много думать мне не дал…, а это еще кто и откуда он взялся? Я же закрыла дверь изнутри и никто не мог войти. А этот… этот… еще минуту назад здесь никого не было, и вот передо мной стоит брюнетистый тип и мило скалится, разглядывая как-то слишком уж пристально. Не нравится мне это. Только я собралась поинтересоваться, кто он и что забыл у меня в комнате, как парень вдруг нахмурился и стал делать странные пассы руками.

   У меня даже дар речи пропал. А, увидев как из меня вдруг стал выходить не то дым, не то туман, я вообще чуть в обморок не грохнулась. И вот уже этот недодым, недотуман, стал образовывать фигуру девушки. Она оказалась вся полупрозрачная, только волосы, цвета воронова крыла, выделялись на полупрозрачном теле. Интересный феномен. Я решила поинтересоваться у пришедшего кто это, как парень, не дав мне даже слова сказать, обратился к этой субстанции:

   — Так-так-так, ты как здесь оказалась? Ведь должна была остаться в междумирье, а здесь должно находиться только твое тело.

   — Хм, — скривился дух, — ты думаешь, я буду спокойно сидеть, пока моим телом кто-то пользуется? Не дождешься, — глянула она на меня с некоей долей презрения.

   — Эт-т-то кто? — даже начав заикаться от удивления, спросила я. — Эт-т-то та, о ком я думаю? Значит, мои догадки оказались верны?

   — Да, — пристально глянув на меня и, судя по всему, прочитав мысли, роящиеся у меня в голове, согласился пришедший. — Это действительно Алвина.

   — Но ведь у нее по легенде были белые волосы, — вновь удивилась я.

   — Были. Но сейчас она больше не живое существо, и цвет ее волос символизирует ее же душу, — охотно стал пояснять брюнет, — и как видишь, ее душа чернее ночи. Поэтому, ей больше не место в этом мире.

   — Но как она вообще оказалась внутри меня, — поразилась я, — а еще и моим внутренним голосом прикинулась, — но тут я подумала и сообразила еще кое-что. — Стоп-стоп-стоп, а откуда она тогда знает, что со мной произошло в моем мире?

   — Вот же, точно дура, — скривилась Алвина. Мне стало не по себе от презрения, сквозившего в ее взгляде. — Из воспоминаний твоей души. Откуда же еще? Не знаешь элементарных вещей. Туго тебе придется.

   Глядя на это презрительно-надменное выражение на лице духа, во мне стала закипать злость.

   — Ах ты, мразь, — начала распаляться я, — мало того, что из-за тебя я тут должна корячиться, рожать дракошек, это сколько же мне их родить-то придется, задолблюсь рожавши, так ты еще, гадость такая, смеешь на меня презрительно смотреть?

   — Тихо-тихо, спокойно, — попытался успокоить разбушевавшуюся меня брюнет, — я сейчас разберусь с ней и все тебе объясню. Тем более, что насильно тебя все равно никто ни к чему склонить не сможет. Так что, помолчи пока.

   — А ты вообще кто такой? — продолжала кипишить я. — Что ты здесь забыл? Как проник ко мне в комнату? И что ты можешь мне объяснить? Лучше б сам рожал вместо меня, так ты, по крайней мере, сможешь оказать ощутимую поддержку вымершему виду.

   — Я не приспособлен для этого, как бы тебе не хотелось переложить ответственность на других. А теперь уймись. Я занят.

   После своих слов гад брюнетистый взмахнул рукой и… у меня резко пропал голос. Вообще. Я только открывала и закрывала рот, не имея возможности издать хоть один звук. Никак. Ну ладно, я подожду. Я, конечно, не злопамятная, вот отомщу и забуду, а потом еще раз отомщу и снова забуду. Будет знать, как доводить бедную меня. Но посмотрим, чего это он творит.

   А творил он… невообразимо что. Делая какие-то пассы руками, я заметила, как стал кривиться и стонать с подвыванием, дух. Его форма стала видоизменяться. Очертания тела поплыли, искривились, как в комнате кривых зеркал, куда мы с подругой однажды решили сходить по приколу. Так. Стоп. Никаких воспоминаний, наблюдаем дальше. А дальше этот дух стал уменьшаться в размерах и превращаться в… шар. Я даже села прямо на пол, продолжая наблюдать. До меня доносились обрывки фраз драконицы, она шипела, злилась, пыталась вырваться, но ей не давали этого сделать.

   С сосредоточенным видом гость занимался своим делом. Полная концентрация, задумчивый взгляд, горящие ненавистью глаза. В этот момент я порадовалась, что его взгляд обращен не на меня.

   Скатав полученный шарик в руке, брюнет несколько раз подкинул его из одной руки в другую, а потом, прочертив одной рукой линию, после чего появилось синеватое свечение, и моя комната как бы разделилась надвое, образовался проход, в который он и зашвырнул маленький вопящий шарик.

   — Вот так-то лучше, — довольно потирая руки, этот тип повернулся ко мне, — а теперь будем разбираться с тобой.

    — А что со мной? — непонимающе уставилась я на гостя. — И ты так и не ответил на мои вопросы.

    — Сейчас ты все узнаешь, — заверил он, садясь на кровать. Несколько минут он к чему-то прислушивался и задумчиво смотрел на меня. Я молчала. Не подгоняла. Ждала. — Начнем с того, что я демиург этого мира. Зовут меня Акшар, а пришел я сюда, потому что почувствовал как из междумирья исчезла Алвина. Причем не только ее тело, но и душа. Вот чтобы она снова не наворотила дел, пришлось вмешаться.

    — Хорошо, — согласилась я, — это более-менее понятно, а теперь объясни мне, за что меня-то так наказали?

    А как я еще могла назвать попадание в чужое тело? Да еще и, можно сказать, преступницы, из-за которой едва не погиб данный мир. После моих слов повисла напряженная тишина. Он с непониманием смотрел на меня и пытался переварить заданный мной вопрос, но к какому-то одному мнению так и не пришел, поэтому и решил уточнить:

    — В каком смысле наказали? Я не понимаю твоего вопроса. С чего ты взяла, что тебя кто-то за что-то наказывал? — засыпал он меня вопросами.

    — Подожди, — замахала я руками, — не все сразу. А то я уже забыла первый вопрос, пока ты задавал второй. Но суть я попытаюсь объяснить. Вот смотри, — начала я, — меня, девушку, погибшую в моем мире, переселяют в чужое тело, к тому же, только недавно я узнала, что, оказывается, являюсь неким белым драконом, только самкой, которая должна поработать в качестве воспроизводительницы потомства, то есть, нарожать кучу дракончиков. Пока все правильно? — с милой улыбкой, больше смахивающей на оскал голодного животного, поинтересовалась я, парень согласно кивнул головой, а я продолжила: — Но все бы ничего, если бы я имела хоть какое-то представление, как должны рожать девушки на заказ. Я такого не приемлю. Понимаешь?

    — Нет, — честно признался он, а я просто взвыла.

    — Ну что здесь непонятного? — переспросила я. — Ну вот за что мне такое? А? Скажи? Почему я-то? Почему именно мне выпала такая сомнительная честь? Зачем меня вообще впихнули в это тело? Я свое собственное хочу. Почему не кто-то другой будет рожать, а именно я?

    От моих вопросов Акшар застыл. А потом, оглядев меня с головы до ног, выдал:

    — Но ведь это не наказание, а честь для тебя, — а я даже задохнулась от возмущения, — тем более, что в этом мире к роженицам относятся с большим почтением и трепетом, так как не каждой такое счастье дано, а хотят все.

    — Не хочу я такого почтения, — буркнула я. — Вот сам бы попробовал стать женщиной и постоянно находиться рожать. Посмотрела бы я на тебя.

    — Знаешь, у нас есть интересная особенность, — подмигнул мне Акшар. — Мы бесполы. Точнее не все, а именно те, кто является с зачатками женского начала. И да, я и пытался несколько раз забеременеть, — пожал плечами демиург, хотя в следующую секунду передо мной предстала девушка, ослепительная в своей красоте, пришлось зажмуриться. Эх… хорошо, что я сидела, так падать уже было просто некуда. — И мне это очень даже могло понравиться, — тем временем продолжала уже девушка. — Вот только забеременеть пока не получается. Видимо мой муж недостаточно меня любит, потому и не получается.

    — А причем здесь его любовь к твоей беременности? — задала я первый вопрос из многих, крутящихся в голове.

    — Ах да, ты же не знаешь, — решила просветить меня Акшара. — Все дело в том, что забеременеть можно только в том случае, когда оба партнера любят друг друга. А если одна любит, а второй позволяет себя любить, то…

    — О детях можно не мечтать, — перебила я ее, а она только кивнула и с долей сожаления улыбнулась.

    — А сейчас я все-таки приму облик, рассчитанный на людей, — произнесла девушка, и снова ее очертания поплыли, и передо мной уже стоял Акшар.

    — А какая разница? — до меня не совсем дошли слова богини. — Мне кажется, девушкой ты выглядишь вообще потрясающе.

   — Вот поэтому и меняю облик. Понимаешь, — заметив мое недоумение, пояснил собеседник. — Если в мужском обличье я могу прикрыть божественную суть и скрыть флер, то в своей настоящей ипостаси сделать это практически невозможно. А куча влюбленных мужчин мне не нужна. У меня супруг для этого есть. Да и разбивать чужие сердца в мои планы не входит.

    Я посидела, подумала о сказанном, ведь, исходя из слов Акшара, значило: теперь меня уже не смогут насильно склонить к сексу для зачатия младенца, а это очень даже хорошая новость. А потом я все же решила задать еще один вопрос демиургу, хотя и понимала, что он не совсем корректный.

    — Скажи, Акшар, а ты… ну в общем… — вот же блин, природная стеснительность, мать ее раз так. — Ну короче…, а в мужском облике ты не… — глядя на непонимающее выражение на лице брюнета, постаралась пояснить. — Ну… это…

    — Вот же глупая, — снова улыбнулся он. — Я же тебе уже сказал, мужской облик я принимаю только когда прихожу в этот мир. Дома я Акшара. И да, мужские пары здесь тоже есть, как и везде, но они не в почете, если только это не метаморфы, изменяющие облик в момент зачатия и вынашивания малыша.

    — Хм, понятно. Но у меня еще вопрос. Ты же демиург. Твой супруг тоже меняет облик?

    — Зачем? — не понял меня парень. — Если две девушки в паре — это уже извращение. Я тебя не совсем понимаю.

    — А, не парься, — махнула я рукой, но все же попыталась объяснить, глядя на круглые от моих высказываний, глаза. — Если вы вдвоем можете менять облик, то и менялись бы, сначала ты был бы мужчиной, а твоя пара девушкой, потом наоборот.

    — Ты меня совсем запутала. И нет, я же сказал, дома я не меняю облика. Я — Акшара, — ответил он.

    — А твой муж тоже демиург? — мне стало интересно, на ком же женятся демиурги или, в данном случае, выходят замуж.

    — Нет, не демиург, — ответил он, — он — эльф, причем светлый эльф из правящей династии, но очень хочет стать демиургом, но я пока не тороплюсь давать ему такую власть.

    — Почему? — а вот это уже интересно, видимо, любовь не все мозги выела, хоть какую-то часть оставила.

    — Ты правильно все поняла, — хитро глядя на меня, произнес он, — именно потому, что я не могу забеременеть, я и сомневаюсь в его искренней любви. Во всяком случае ко мне лично, а не, как ты там сказала, к моему штату.

   А мне осталось только покраснеть, я же и забыла уже, что он может прочесть мои мысли.

    — Я расскажу тебе как устроен этот мир, — лукаво посмотрев на меня и не дождавшись вопроса, начал он. — Так вот, этот мир разделен надвое. Половина материка принадлежит всем расам, они все живут в мире и согласии, поэтому и не стараются выбрать какое-то определенное место. Селятся там, где им удобно и где понравится. Женятся тоже, несмотря на расу и социальный статус, единственные, кто до сих пор соблюдает чистоту крови — это оборотни. Вот они как раз-таки живут обособленно от других рас и женятся только на себе подобных, причем в полной мере соблюдая еще и социальную разницу. Ну и, как ты уже знаешь, вампиры прекрасно соседствуют со всеми расами и с людьми в том числе, да ты уже и сама успела многое изучить, пока находилась в библиотеке, — я только кивнула в знак согласия, но он вдруг замолчал, задумавшись о чем-то. — Поэтому ничего принципиально нового я тебе не расскажу, единственное о быте и культуре разных рас ты будешь узнавать постепенно, не все же сразу, — я снова кивнула, продолжая размышлять.

   Я ждала, что он еще расскажет, но парень продолжал молчать. Тогда мне просто пришлось задать ему вопрос:

   — А что со вторым материком? На нем кто живет?

   — Никто, — был мне ответ, а я удивилась.

   — Почему? — что-то я не въеду, столько пустующей территории пропадает и никто не хочет туда заселяться.

   — Не не хочет, а не может, — озвучил ответ на мои мысли Акшар, а потом, глядя на непонимающую меня, пояснил: — Там стоит защита, о которой даже я не знаю, что это такое, она никого не пропускает, меня в том числе, — а потом тяжело вздохнул и добавил: — И это весьма удивительно, ведь это же мой мир и ограничений никаких быть не должно, но…

   — Они есть, — задумчиво добавила я.

   — Да, более того, никто даже не знает, есть кто или что живое на закрытом материке или нет, — расстроенно произнес парень, а у меня возникла мысль, которую я и поспешила озвучить:

   — Я бы хотел посмотреть на эту половину материка, мы сможем туда попасть? — ну да, вот такой вот я горе-экспериментатор, сначала говорю, а потом думаю, что сказала.

   А демиург в который уже раз задумался. Он осмотрел меня с ног до головы, сузил глаза, словно пытаясь выведать мои сокровенные мысли, потом вздохнул и выдал:

   — Попробовать-то можно, — наконец, согласился он, — вот только я уверен, что ничего из этой затеи